Текст книги "Приключения Ибрагима"
Автор книги: Али Саттар Атакишиев
Жанр:
Сказки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
ПРИКЛЮЧЕНИЕ ШЕСТОЕ,
которое знакомит читателя с грозным и всесильным визирем
В большом зале сидел на троне падишах. Волосы у него были седые, как у всех стариков, но добрые глаза смотрели жалобно и испуганно, будто у обиженного младенца. По обе стороны от трона стояли, почтительно склонившись, придворные мудрецы, сановники, военачальники, стража.
Но вот к трону приблизился главный визирь. Брови его были сурово сдвинуты, чёрные одежды ниспадали прямыми складками, а смотрел он вокруг так холодно и надменно, что каждый, мимо кого он проходил, невольно склонялся ещё ниже.
– О падишах вселенной! – слегка склонив голову, произнёс главный визирь, и падишах тревожно заморгал, глядя на него. – О падишах, явился некто без роду без племени и осмеливается просить руки нашей несравненной принцессы.
– Пусть войдёт, – надтреснутым голосом приказал старый падишах. – Обычаи нашей страны обязывают выслушать жениха.
В глазах главного визиря мелькнули злые огоньки. Он бросил на старого падишаха враждебный взгляд, но не посмел прекословить, склонил голову и хлопнул в ладоши. Шахский церемониймейстер ввёл Ибрагима. Печальные глаза старого падишаха, скрытые под седыми бровями, безучастно устремились на юношу, но внезапно расширились, вспыхнули. В самом деле, как он был хорош, этот бедно одетый, но горделивый и смелый юноша по сравнению с трусливыми и подобострастными придворными!
– Поведай нам, о сын мой, как твоё имя и что привело тебя к нам, – ласково сказал падишах.
– Имя моё Ибрагим. По закону наших отцов и дедов я пришёл с просьбой к тебе и прошу выдать за меня твою дочь.
– Откуда ты, из какого рода-племени?
– К чему тратить время на расспросы! И без них ясно, из какого гнезда вылетел этот птенец, – не выдержав, злобно сказал главный визирь.
– Ты отважен, юноша, – сказал падишах. Слова визиря он пропустил мимо ушей.
– Эй, бродяга! – крикнул Ибрагиму визирь, задетый за живое пренебрежением падишаха. – Я вижу по твоим глазам, что неспроста ты осмелился на столь великую дерзость – просить в жёны прекраснейшую из прекрасных... —
И, обращаясь к старому падишаху, главный визирь пояснил: – О, средоточие вселенной, знай, этот нищий проходимец замыслил стать твоим зятем, чтобы захватить и трон и корону!..
– Замолчи, визирь, замолчи, – попытался остановить его падишах, но тут вмешался Ибрагим.
– Эй, визирь, не хочешь ли ты приписать и другим свои гнусные помыслы, – ответил он спокойно. – Твои козни...
Визирь вытянул жилистую шею, прислушиваясь. Глазки его злобно сверкали, длинная жидкая борода дрожала от гнева.
Ибрагим смело смотрел ему прямо в лицо и вдруг не выдержал – покатился со смеху.
Падишах и сановники удивлённо смотрели то на визиря, то на юношу.
– Сын мой, скажи, что тебя так насмешило? – спросил падишах.
– Если я скажу, боюсь, великий визирь рассердится, – продолжая смеяться, с трудом выговорил Ибрагим.
– Не бойся, мы прикажем, и он не рассердится.
– Говори, я не рассержусь, – примирительным тоном произнёс и визирь и ещё больше вытянул шею в сторону
Ибрагима: видно, он сгорал от желания узнать причину столь неожиданного веселья.
Ибрагим, присмотревшись к нему, снова разразился хохотом.
– Говори, не то наш визирь в самом деле рассердится, – добродушно рассмеялся и старый падишах: он повеселел при виде жизнерадостного отважного парня, который не боялся даже коварного, заносчивого визиря.
– Хорошо, если приказывает падишах, скажу, – согласился Ибрагим. – У моей бабушки есть драчливый старый козёл... Борода у визиря точь-в-точь как у этого козла. А если он ещё и шею вытянет... того и гляди, забодает! – Ибрагим шагнул к визирю и насмешливо заблеял ему в лицо: – Мэ-э-э!..
В первое мгновение визирь онемел от неслыханной дерзости Ибрагима, но затем разразился бранью:
– Ах ты, жалкий щенок! Это я – козёл? – И он в ярости размахнулся, чтобы дать Ибрагиму оплеуху.
Ибрагим быстро нагнулся, и удар пришёлся по воздуху. Визирь снова размахнулся, и снова Ибрагим успел отклониться назад, а рука визиря описала круг в воздухе. Тогда взбешённый визирь попытался ударить Ибрагима ногой. Но Ибрагим подпрыгнул вверх, поджал под себя ноги, и визирь едва не упал, промахнувшись. Теперь уже хохотали и падишах, и сановники.
Видя перед собой улыбающееся лицо врага, с которым он не сумел справиться, визирь возопил в бешенстве:
– Стража, схватить его! Бросить в подземелье!
Падишах, приподнявшись, хотел что-то возразить, но стражники подчинились властному голосу визиря и двинулись на Ибрагима.
– Мэ-э-э!.. – в последний раз с притворным испугом проблеял Ибрагим и... исчез.
Стражники, бросившиеся было, чтобы схватить его, натолкнулись друг на друга, попадали на пол.
– Ищите его! Поймайте! – в ярости кричал визирь. Стражники метались по тронному залу, а в это время перед визирем на минуту вдруг появилось смеющееся лицо Ибрагима без папахи на голове.
– Мэ-э-э... – тихонько проблеял он и вновь исчез.
– Вот он! – закричал визирь и схватил руками воздух.
С проклятиями визирь метался по залу вместе со стражниками. А в это время среди шума и грохота послышался скрип двери, на который никто не обратил внимания.
Невидимый в своей чудесной папахе, Ибрагим покинул опасное для него место...
ПРИКЛЮЧЕНИЕ СЕДЬМОЕ,
которое привело Ибрагима к встрече с принцессой
Сказочно прекрасным был дворцовый сад: кругом благоухали розы нежнейших оттенков, выращенные искусным садовником шаха даже на выступах каменных стен; стройные кипарисы будто подпирали своими острыми вершинами купол неба; по бархатной траве важно разгуливали царственные павлины с радужными хвостами; соловьи заливались в розовых кустах.
– Клянусь, я попал в уголок рая, обещанного нам пророком Магометом! – в изумлении произнёс Ибрагим и снял с головы папаху-невидимку.
В глубине сада он увидел бело-розовый мраморный дворец и осторожно пробрался к нему, стараясь прятаться за кустами и деревьями.
Он осмотрел запертый дворец со всех сторон и увидел наверху, над головой, балкон. Ибрагим взобрался на дерево, раскачался на большой ветке и прыгнул на балкон. Сквозь причудливые узоры цветных стёкол он увидел за окном девушку, которая стояла спиной к нему в горделивой позе. Перед девушкой нервно расхаживал главный визирь и что-то ей горячо доказывал, то прижимая руки к груди, то поднимая их к небу: это означало, что он самого аллаха призывает в свидетели.
Прильнув лицом к стеклу, Ибрагим тщетно пытался расслышать хоть единое слово. Ему помог сам визирь: подошёл к окну, легко поднял вверх скользящую раму с разноцветными стёклами. Ибрагим отпрянул к стене, у него даже прервалось дыхание.
– Посмотри, какой подарок ожидает тебя ко дню свадьбы! – восторженно произнёс визирь. – Подойди полюбуйся! Дворец твоего венценосного отца, воспетый поэтами, – жалкая лачуга рядом с новым.
«Это она!» – мелькнуло в голове Ибрагима, и он весь превратился в слух. Визирь, вытянув шею, любовался строящимся дворцом. Проследив за его взглядом, Ибрагим увидел высокие стены, по которым с трудом передвигались измождённые люди. Спины их были согнуты под тяжестью камней. Надсмотрщики подгоняли узников длинными плетьми. Свист и глухие звуки ударов гулко отдавались в воздухе. Только голосов не было слышно: раб не смел кричать от усталости и боли, а надсмотрщики не считали нужным тратить слова на этих несчастных людей.
– Как будет готов этот чудо-дворец, мы отпразднуем нашу свадьбу, – сказал визирь принцессе.
Девушка молча, с презрением отвернулась от него, отошла в глубину комнаты.
– Не хочешь взглянуть? – с угрозой продолжал визирь. – Берегись, я прикажу выколоть глаза твоему царственному родителю и на старости лет пущу его скитаться по свету собирать подаяние. Подумай об этом.
Властным жестом он повелел застывшей у двери чернокожей служанке увести принцессу.
Ибрагим спустился с балкона. Ему казалось, что сказочный сад сразу померк. Кому нужны эти прекрасные цветы, эти редкие птицы, если все тут – пленники... Даже сам падишах, даже принцесса, которая в силах лишь отворачиваться от своего гонителя...
В это самое время в обширной дворцовой кухне главный повар с шумными, весёлыми поварятами готовили обед. На громадных сковородах с шипением жарилось мясо, на длинных шампурах подрумянивалась дичь. В другом конце кухни шахский пекарь ловкими привычными движениями выхватывал из печи один за другим румяные чуреки и горкой укладывал на большой деревянный поднос.
Вдруг пекарь в страхе попятился и вытаращил глаза: поднос с чуреками сам собой поднялся в воздух и медленно поплыл по кухне.
– Вай, джинн, джинн! – в ужасе завопил пекарь.
– Джинн! Джинн! – вторили ему повар и поварята, заметившие, в свою очередь, что из-под рук у них со сковородок и шампуров сорвались золотистые, поджаренные куры, куски мяса и опустились на паривший в воздухе поднос с чуреками.
В кухне поднялась паника. Все с воплями бросились врассыпную. Кто-то прыгнул в ларь с мукой, и белое облако поднялось к потолку. Кто-то с визгом барахтался в тесте, остальные с головой залезли в корзины из-под овощей и фруктов...
По двору шёл слуга-негритёнок, нёс на блюде большой сдобный пирог, а сам, поминутно оглядываясь, слизывал втихомолку с пирога сахар. Вдруг он увидел плывший в воздухе поднос с чуреками и всякой ароматной снедью. Негритёнок испуганно шарахнулся в сторону. А когда в следующую секунду вкусный пирог с его рук сам собой перелетел на поднос, негритёнок отшвырнул блюдо и с воплями припустился бежать.
Ибрагим снял папаху и присел с подносом перед тёмным оконцем подземелья, заделанным решёткой, едва поднимавшимся над землёй.
– Эй, друзья, угощайтесь! – крикнул он в оконце и пододвинул поднос к самой решётке.
Из подземелья донёсся гул голосов, показались всклокоченные головы узников, худые руки жадно потянулись к еде. Поднос опустел в мгновение ока.
Из глубины сада послышались голоса и топот приближавшихся стражников.
– До свидания, друзья! Не унывайте! Мужайтесь! —крикнул Ибрагим, подхватил поднос и скрылся с ним в кустах.
Он подпустил стражников поближе и с силой запустил в них подносом. Тяжёлый поднос с силой угодил одному из стражников прямо в живот. Стражник взвыл от боли. Другой преследователь взлетел в воздух и шлёпнулся о землю: это Ибрагим, спрятавшийся за углом, дал ему подножку. Натыкаясь друг на друга, покатились по земле и остальные стражники.
Вне себя от злобы, они бегали и пытались взять Ибрагима в кольцо: уж теперь-то, мол, он от них не уйдёт!
Но не так легко было сладить с этим ловким парнем. Он даже не счёл нужным прибегнуть к помощи папахи-невидимки. Просто поднял в воздух один из стоявших поблизости пчелиных ульев и швырнул в наступавших на него стражников.
Разгневанные пчёлы вырвались с гулом из расколовшегося улья. Ибрагим швырнул второй улей, а сам быстро залез в большой глиняный кувшин с водой, наполовину зарытый в землю, задвинул доской отверстие. Такие кувшины стояли в разных уголках падишахского сада, из них черпали воду, поливая цветы.
Чёрной жужжащей тучей кружились в воздухе пчёлы. Они безжалостно жалили стражников, которые пытались прикрыть руками вздувшиеся от пчелиных укусов лица. С воплями и стонами, давя друг друга, стражники добежали до большого бассейна и, гремя оружием, бросились в его спасительные воды.
Мстительные пчёлы долго ещё кружились над бассейном, норовя ужалить каждого, кто пытался торопливо высунуть голову – глотнуть хоть немного воздуху. Вода булькала и колебалась, прикрывая от свирепых крылатых врагов посрамлённых визиревых слуг.
Немало прошло времени, пока в саду утих шум и гам. Ибрагим вновь осторожно пробрался к балкону принцессы. Он надеялся увидеть её – ведь он и сейчас не мог представить себе её лица. Помнил только, с каким гордым упорством она отворачивалась от коварного визиря. И это наполняло душу Ибрагима надеждой и радостью.
Он только было собрался опять залезть на балкон, как вдруг двери дворца распахнулись. Ибрагим едва успел спрятаться за дерево, от неожиданности он даже забыл про свою чудесную папаху.
Из дворца лёгкие, как райские гурии, выходили прекрасные девушки в развевающихся нарядных одеждах. Девушки несли шёлковые подушки с кистями, лёгкие персидские коврики, вазы, полные фруктов, спелые дыни, серебряные сосуды с шербетом. Всё это было похоже на сказочное празднество, на пиршество неземных существ.
Прячась за кустами роз, Ибрагим следовал за девушками.
Красавицы пришли в уголок сада, где журчала вода в бассейне, расстелили на мраморной террасе ковры, разложили подушки, поставили на низкие восьмигранные столики вазы с фруктами и кувшины со сладкими напитками.
– Ханым шествует, ханым, – пронеслось из уст в уста.
«Неужели эти красавицы всего лишь служанки? – невольно подумал притаившийся Ибрагим. – Какова же должна быть их госпожа?»
Девушки стали по обе стороны ковровой дорожки, склонили головы. Ибрагим замер. Сорок красавиц служанок в белых, расшитых серебром платьях под нежные звуки струн саза и кеманчй грациозно двигались по дорожке, а среди них, как солнце, осветившее сад, как царственная лебедь, плыла принцесса Нурджахан. Её белое платье было отделано золотом. Тяжёлые чёрные косы были так длинны, что две совсем юные девушки несли их на золотом подносе: ненароком прекрасные волосы могли коснуться земли.
«Это она! – возликовал Ибрагим. – Та, которую я искал!»
Забыв об осторожности, он поднялся из-за куста, не в силах оторвать глаз от грустного и прекрасного лица принцессы, опустившейся на шёлковое ложе. Тут его заметила одна из девушек.
– Ханым, мужчина! – вскрикнула она, сорвала с головы лёгкий платок и загородила госпожу от чужих глаз.
Опомнившийся Ибрагим мгновенно надел папаху-невидимку.
Принцесса гневно отстранила от лица платок, поднялась на ноги. Девушки бросились осматривать окрестные дорожки, но никакого мужчины и близко не было. Принцесса с укором покачала головой и задумалась...
А когда наступил вечер и прекрасные девушки ушли из сада, Ибрагим наконец смог взобраться на балкон.
Он осторожно заглянул в комнату сквозь разноцветные стёкла и едва не сорвался вниз от восторга. Принцесса восседала под балдахином на роскошной, украшенной коврами и подушками тахте, а взгляд её, задумчивый и печальный, был устремлён прямо на окно.
Двадцать служанок готовили принцессу ко сну. Одни мыли ей ноги в золотом тазу, другие из золотых кувшинов осторожно подливали воду, третьи расчёсывали прекрасные чёрные волосы.
Ибрагим смотрел как зачарованный: эта девушка была ещё прекраснее той, чьё лицо он увидел на портрете.
Он стоял на балконе во весь рост, не в силах оторвать глаз от юной принцессы.
Приготовив госпожу ко сну, девушки погасили высокие свечи. В комнате наступила темнота, и за окном на фоне угасающего неба чётко обрисовался силуэт Ибрагима.
– Ханым, мужчина! – воскликнула на этот раз другаяслужанка.
В комнате засуетились. Ибрагим быстро надел папаху и прижался к стене. Несколько девушек выбежали на балкон, внимательно оглядели сад внизу. Вскоре они вернулись в комнату и по движениям их рук, по выражению лиц Ибрагим понял, что они бранят девушку, которая подняла тревогу. Лишь принцесса сидела задумчиво и безучастно.
Ночью Ибрагим бесшумно отворил дверь балкона. С розой в руках он прокрался на цыпочках к ложу принцессы и склонился, вглядываясь в прекрасное лицо спящей.
– Ты мечта или девушка? – прошептал он едва слышно и, нагнувшись, поцеловал принцессу в щёку.
Девушка проснулась, приподнялась на своём ложе. А Ибрагим, оставив на её одеяле розу, скрылся под папахой-невидимкой.
Принцесса растерянно коснулась рукой щеки, слегка улыбнулась и качнула головой, будто провожая приятный сон. Но тут она заметила возле себя розу и хлопнула в ладоши. На пороге появились служанки.
– Кто из вас только что входил сюда? – строго спросила принцесса.
Девушки удивлённо переглянулись.
– Никто не входил, – сказала одна из них.
– Никто, – повторили остальные.
– Неправда, кто-то сейчас был тут.
– Что вы, ханым! Может, это вам приснилось? – сказала самая смелая из девушек.
– Снилось? В таком случае откуда эта роза?
– Не знаем... Никто не входил... Мы не спим... Следим неусыпно, – наперебой испуганно заговорили служанки.
Чтобы успокоить госпожу, одна из служанок заглянула под тахту, в стенную нишу. Рукой она нечаянно коснулась лица Ибрагима, который стоял, невидимый, у стены. Озадаченная служанка не знала, чему верить – руке или глазам. Ибрагим бесшумно ускользнул. Девушка опять ощупала рукой стену, но на этот раз ничего не обнаружила. Она пытливо посмотрела на своих подруг и промолчала...
Дверь была отворена. Ибрагим бесшумно выскользнул в соседнюю комнату.
Под утро его разбудили чьи-то тихие шаги. Вкусно запахло пловом. В полутьме Ибрагим разглядел низкий восьмигранный столик. На столике стоял завтрак, приготовленный для принцессы. Ибрагим только сейчас вспомнил, что вчера весь день ничего не ел. Даже когда относил поднос, полный вкусной снеди, узникам подземелья, не отведал ни кусочка мяса, ни крошки чурека.
Приподнимая с золотой тарелки, похожей на шлем стражника, серебряный колпак, Ибрагим задел что-то. Дзинь-нь! – тоненько звякнула посуда.
Ибрагим и не заметил, как проснулась в углу чернокожая девушка. Она заметила, что с раскрытой тарелки сам собой быстро исчезает плов. Африканка протёрла глаза, потом растолкала соседку и указала дрожащей рукой на тарелку. Обе служанки подползли к столику и, вытаращив глаза, смотрели на золотую тарелку, которая опустела у них на глазах.
Ибрагим заметил смешные, изумлённые лица девушек, снял на мгновение папаху и состроил смешную рожу. Рот у него был набит пловом.
Суеверные африканки приняли Ибрагима за колдовское видение, попятились назад и с головой залезли под одеяло. Ибрагим спокойно доел плов, довольный, что ему больше не мешают.
Когда служанки перед зеркалом закончили утренний туалет принцессы, она хлопнула в ладоши и приказала подать завтрак.
Девушки осторожно принесли прикрытые колпаками тарелки, открыли их и ахнули от изумления: на тарелках ничего не было.
– Что случилось? Почему вы стоите как околдованные? – спросила принцесса.
– О ханым, тарелки пусты, – пролепетали служанки. Принцесса встала, подошла ближе.
– Как это? – удивилась она. – Кто мог съесть мой завтрак? Что здесь происходит? Мне этой ночью показалось, будто меня кто-то поцеловал! Сейчас же признавайтесь, кто осмелился ночью войти в мою комнату? Это некому сделать, кроме вас!
На одной из стен комнаты принцессы висело маленькое зеркало. Оно едва заметно сдвинулось в сторону, и в отверстии появился полный любопытства глаз евнуха.
– Что вы, ханым! – не соглашались девушки. – Подумайте, для чего мы стали бы тайком целовать вас ночью? И кто осмелится съесть ваш завтрак, когда на кухне полно всякой снеди?
Глаз евнуха внимательно наблюдал сквозь щель за девушками.
– Всё это так, – задумчиво сказала Нурджахан, – но ведь и я не могла ошибиться... Да ещё вчера в саду дважды видели мужчину... Нет, здесь кто-то был!
– А стража? Сюда и птица на крыльях не пролетит, и конь не проскачет, – неуверенно попыталась возразить старшая служанка.
– Ступайте, ступайте, – и никому ни слова. Помните: собака, отведавшая сыру, появится вторично. Подождём, что будет...
Едва девушки вышли из комнаты и разговор закончился, зеркальце, висевшее на стене, вернулось на своё место.
Этот день принцесса провела в глубокой задумчивости, а с наступлением вечера она постаралась опять побыстрее отпустить служанок:
– Я плохо спала в прошлую ночь и очень устала. Ступайте, не тревожьте меня больше.
Сама же после ухода служанок уколола себе иголкой палец, посыпала ранку солью, чтобы не уснуть, и стала ждать.
Принцесса не ошиблась. Лишь наступила полночь, дверь балкона бесшумно отворилась, и на пороге появился Ибрагим. Принцесса сразу увидела его стройную фигуру на фоне звёздного неба и затаила дыхание.
Ибрагим приблизился. Сквозь прикрытые ресницы принцесса смотрела на его мужественное, красивое лицо – таких лиц, таких смелых глаз она никогда не видела в своём дворце, похожем на золотую темницу. Может быть, это сам Иосиф Прекрасный?
Ибрагим долго стоял у изголовья принцессы, любуясь ею. Вдруг девушка открыла глаза и схватила его за руку.
– Кто ты? – спросила она. – Ты сошёл с неба?
– О нет, повелительница, – тихо ответил юноша. – Я простой смертный, навсегда преданный тебе Ибрагим.
– Как же ты осмелился на такую дерзость? Знаешь ли ты, что за это тебе отрубят голову?
– Я с радостью приму казнь за миг счастья – узреть тебя, о прекрасная ханым! Пусть летит с плеч голова Ибрагима, он способен на жертву ради любимой.
Лицо принцессы озарилось доброй, счастливой улыбкой.
– О Ибрагим, открой мне, кто ты и как попал сюда, во дворец?
Вместо ответа Ибрагим взял саз принцессы. Сильные смуглые руки уверенно прошлись по струнам, и юноша запел принцессе обо всём, что таилось в его сердце.
Принцесса слушала смущённая, затаив дыхание. Счастливая улыбка не сходила с её лица. Она очнулась лишь в ту минуту, когда с шумом распахнулась дверь и в комнату ворвался главный визирь в сопровождении евнуха и стражников.
– Теперь ты от меня не уйдёшь! – с торжеством воскликнул главный визирь. – Взять его!
Стражники начали надвигаться на Ибрагима.
– Не смейте его трогать! – крикнула принцесса и собой загородила юношу.
Стражники было заколебались, но визирь гневно прикрикнул на них, и они снова стали наступать.
Тогда Ибрагим надел на палец волшебный перстень. С воем и свистом в комнате появился Ифрит. Визирь и стражники в испуге отшатнулись при виде чудовища.
– Что прикажешь, господин? – почтительно спросил Ифрит.
– Именем Сулеймана приказываю: доставить меня и принцессу в мой дом!
– Слушаю и повинуюсь, – ответил Ифрит, и на глазах у онемевшей стражи и разъярённого визиря Ибрагим с принцессой мгновенно исчезли из комнаты.