Текст книги "Ганнибал. Революция (СИ)"

Автор книги: Али Алиев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Ганнибал. Революция

Лекция I: Лед

– Слушай, я только одного не пойму, – взял слово вампир. – Зачем нам война? Давай просто сходим в Ростов, казним этого гребанного князя, и все будет кончено!

– Не будет, – вздохнул я. – Во-первых, не факт, что мы сможем его вот так просто прикончить. Саша, какой у него уровень?

– Семьдесят второй, – потерла переносицу девушка.

– Порядком выше, чем у нас. Это раз, – я ткнул пальцем в стол. – Охрана у него наверняка не слабее, это два. Но все это, на самом деле, ерунда. Смерть князя приведет только к тому, что его сделают мучеником, появится новый правитель и поведет народ в крестовый поход. Эту ситуацию нужно исправлять целиком. Сделать это можно только войной, в противном случае, княжество будет расти и выжигать все окрестные земли. Поди, докажи, что ты русский, если у тебя мама татарка, а папа еврей. Саш, скажи мне, пожалуйста, как так вообще получилось, что князь дал добро на выжигание целого квартала.

– Я об этом узнала только в темнице. После похищения князь запретил мне выходить из дворца и следил за каждым, с кем я общалась, – вздохнула девушка. – А вот в темнице я узнала много нового. Межнациональные распри продолжались довольно долго, и чем дальше в лес, тем больше проблем. Пиковой точкой стало то, что несколько кавказцев поймали русскую девушку, заперли ее у себя дома и насиловали в течении двух недель. Девушке удалось сбежать, и она все рассказала родным. Начались бунты. Виноватых никто не искал, люди просто хотели подняться против кавказцев. В тот момент Саша всех придержал, но не успокоил, а словно на цепь посадил. Я не могла обо всем этом рассказать вам, потому что была взаперти. Извините, что не смогла сообщить ничего. В тот день, когда ты пришел, и началась чистка. Ты попал в число распятых по чистой случайности. Если бы не Тьма, я бы даже не узнала, что ты где-то в городе.

– Значит, все это было подготовлено князем, – задумался я. – Эта гнида создала настоящих фашистов.

– Знаешь, – опустила глаза девушка, – если бы я не видела всего своими глазами, то никогда бы не поверила, что наши люди на это способны…

– Люди способны на все, – вздохнул я. – Вспомни фашистскую Германию. Там творились дела куда страшнее.

– Ну, не все же немцы были такими, – возмутился Зорг.

– Исключения есть всегда, – кивнул я. – И нам это на руку. Уверен, после такого происшествия в Ростове начнутся волнения. Не могут нормальные люди спокойно отреагировать на такой геноцид. Это даст нам какое-то время на подготовку.

– Сашу наверняка уже ищут, – подал здравую мысль вампир.

– Никто не знает, где я, – покачала головой она. – Мы пришли ночью, и в таком виде, что и мама бы не узнала. По пути я старалась избегать людей. Кроме того, князь не знает, что вы остались в Ростове. Он думает, что вы уехали.

– В любом случае, тянуть долго не получится, и выкладываться нам на сто процентов, – вздохнул я. – Зорг, лети в «Подкову» и поставь там объявление о том, что Снежные волки открывают набор. Вступить может любой желающий, но пока мы берем только десять человек и отбирать их будем сами, вне зависимости от параметров и уровня.

– Понял, – встал вампир. – А когда отбор?

– Сегодня вечером. Нас тут уже довольно хорошо знают, так что, думаю, людей мы набрать сможем.

– Все сделаю, шеф, – кивнул Зорг и вышел.

Я дождался, пока закроется дверь, после чего встал и подошел к Саше.

– Ты чего? – поднялась она со своего стула.

– Спасибо, – я крепко обнял ее. – Если бы не ты…

– Да ну, перестань, – опустила она голову, пряча от меня своё лицо.

– Саш, я просто по гроб жизни тебе обязан. Ты ведь не просто сняла меня с того креста, ты приволокла меня сюда, сражалась с монстрами. Защищала, оберегала… я никогда этого не забуду.

– Значит, ты все видел, – хмыкнула она, гладя меня по щеке. – А как иначе, Ган, ты же свой. Если будет надо, я и большее сделаю. Тем более, что я наконец-то взяла уровень, и не один! Сейчас я уже на пятом.

Девушка гордо вскинула голову, но меня было не провести этим. Я видел, как тяжело ей далось мое спасение.

– Тем более, что ты тоже мне спасал жизнь. Причем дважды!

– Брось, – покачал я головой. – Что бы я ни сделал, все равно никогда не смогу с тобой рассчитаться.

– Какие между нами счеты? – пожала она плечами, мягко улыбнувшись.

Я посмотрел в ее глаза и вспомнил, какая она на самом деле красивая. За все то время, пока мы были далеко, я успел об этом забыть.

– Скажи, ты же понимаешь, что мы убьем князя?

– Понимаю, – вздохнула она. – Я не хочу для него смерти. Мы столько лет были вместе. Столько всего между нами произошло и… знаешь, мне будет очень больно. Но я понимаю, что он уже совсем не тот человек, и нынешний он – это монстр, способный на ужасные вещи. Я понимаю, что он должен умереть, иначе, даже если мы его свергнем и прогоним, он создаст новое княжество. Он умный, обаятельный и сильный человек. Такие как он всегда поднимаются на верха.

– Мы? Значит, ты решила воевать вместе с нами?

– Конечно, – пожала она плечами. – Не в сторонке же мне отсиживаться, когда мои мужчины воюют.

На душе стало как-то тепло и приятно от этих слов. Я провел рукой по ее волосам.

– Тогда у меня к тебе две просьбы…

– Никаких просьб, – покачала она головой, заставив меня мгновенно заткнуться. – Я девушка, и мало что понимаю в войне, но я уверена, что не может быть двух командиров. Так что никаких просьб. Приказывай, мой генерал.

Она широко улыбнулась, обнажив ровные белые зубы.

– Ну уж нет, так я точно не смогу, – хмыкнул я. – Слушай, сколько бы людей мы ни набрали, этого точно не хватит, мне нужно налаживать отношения с крупными гильдиями. В идеале, подчинить их себе или объединиться в союз. В противном случае, распустить, и собрать отщепенцев. Но для начала нужно наладить отношения, а это интриги, политика. Думаю, ты с этим справишься лучше моего.

– Интересное предложение, – глаза девушки загорелись. – Это я с удовольствием сделаю. Только не уверена, что смогу их заставить к нам примкнуть.

– Этого пока и не надо. Рано или поздно князь придет сюда со своей дружиной. Даже если нам удастся скрывать тебя, он все равно придет, ведь его поток артефактов иссяк, больше некому их клепать, а Лесной кот в этом плане самый лучший объект. И вот когда дружина двинется к нам, чтобы устанавливать свои законы, можно будет объединить всех против общего врага.

– Разумно, – кивнула девушка. – Тогда, думаю, стоит начать с вечеринки. Сегодня двадцать четвертое декабря, через неделю уже новый год. Думаю, нужно организовать бал и пригласить всех важных людей вместе с их женами. Именно через женскую часть я и постараюсь манипулировать мужской…

Саша начала вслух размышлять, что будет делать, а я только диву давался, как легко она может построить план манипуляций.

– А вторая? – заинтересовалась девушка.

– Что? – не понял я сразу.

– Вторая просьба какая?

– Ах, ты об этом. Можешь в меня камни покидать? – я вопросительно посмотрел на нее. – Просто… понимаешь, у меня есть эта гребаная интуиция, которая никак не хочет развиваться. Я не уверен, что вещь эта действительно полезная в бою, но если это так, то обученные мной бойцы могут стать на порядок сильнее, и, что главное, живучей.

– Вот оно что, – задумалась Саша. – Думаю, камни не помогут, ведь вы уже пытались с Зоргом таким образом ее развивать. Есть игральные карты?

– Да, должны быть, – я поковырялся в сумке и достал пачку покерных карт. – Но зачем?

– Будешь отгадывать, – она перетасовала колоду и вытащила одну карту рубашкой ко мне. – Какая масть?

– Крести, – пожал я плечами.

– Правильно, трефа, – кивнула девушка, показав крестового валета, после чего достала следующую карту. – Эта?

– Черви, – предположил я.

– Нет, здесь тоже трефа, – отложила она крестовую пятерку. – Эта?

– Пики.

– А в этот раз черви, эта?

– Буба?

– Нет, пики, – отложила она пикового туза. – Что ты делаешь?

– В смысле? Пытаюсь угадать.

– Это я поняла, как ты пытаешься угадать?

– Ну как, в колоде четыре масти, изначально вероятность двадцать пять процентов. После того, как одной масти становится меньше, шанс выпадения ее меньше, соответственно…

Девушка схватилась за голову и закрыла глаза.

– Ты понимаешь суть интуиции?

– Да какая суть, бред это, – покачал я головой.

– Ган, тебе не нужно вычислять, – вздохнула Саша. – Ты должен почувствовать.

– Да как я могу почувствовать? – встал я со стула. – Я чувствую голод, холод, боль, тепло. Но мои рецепторы не настроены чувствовать масть карты по обложке.

– Присядь, – она развернула мой стул и поставила его перед собой.

Я приземлился и вновь посмотрел ей в глаза.

– Отключи свой мозг, не думай. Не пытайся вычислить. Освободи голову. Какая карта?

– Крести.

– Нет, черви. Эта?

– Пика.

– Нет. Плохо, Ган, я же говорю, отключи голову!

– Я не могу ее отключить! – вздохнул я. – Знаешь, у нас даже анекдот был такой: «Бог сказал своим детям, что тот, кто не будет во время молитвы ни о чем думать, получит в награду овцу. Собрались сотни верующих и принялись молиться. То один, то другой выбывали из этого турнира, потому что думали о чем-то. Последний оставшийся продержался практически до конца, но в итоге не справился и он. Когда у него спросили, о чем же таком он подумал, он сказал: «я задумался, какую овцу получу».

Девушка не смеялась, лишь тяжело вздохнула.

– Значит, ты не можешь очистить свою голову?

– Нет, – покачал я головой.

– Хорошо, тогда это сделаю я, – она подняла еще одну карту рубашкой ко мне. – Какая масть?

– Бу…

Договорить мне не дали. Саша впилась в мои губы со всей страстью изголодавшейся кошки. Каждое ее движение, ее прикосновения… Я никогда такого не чувствовал. Я понял, что просто схожу с ума. Мой мозг буквально взорвался от этого поцелуя, а она не останавливалась, унося меня в какие-то дали. Столь необычные, что я забыл вообще обо всем. Когда она оторвалась от меня, я почувствовал такую страшную тоску, мне хотелось тут же прильнуть обратно, но она остановила меня ладонью.

– Какая масть?

– Крести, – сил думать у меня не было, я все еще плавал в этом чудесном мире.

– Эта?

– Пики, – я отвечал наобум, даже не задумываясь, мне было плевать, какие там масти.

– Эта?

– Пики.

– Эта?

– Черви.

Я начал постепенно приходить в себя. Видимо, столь долгое воздержание дало о себе знать. Сейчас довольно неприятно от мысли, что обычный поцелуй заставил мое сознание поплыть.

– Дальше бесполезно, – вздохнула девушка и перевернула карты.

Крестовая шестерка, пиковая дама, пиковая семерка и червовый король.

– Видишь? – вновь заглянула она мне в глаза.

– Просто совпадение, – пожал я плечами.

– Ган, ты блокируешь свои эмоции, – покачала она головой. – Ты не позволяешь себе чувствовать!

Я замолчал. Так ли это? Может быть… Нет. Это точно так.

– Чувствовать должен кто-то один, – вздохнул я в итоге. – Один должен чувствовать, а второй – думать. Ведь чувства и рассуждения только мешают друг другу, и это во всем. В дружбе, в семье, в любви. Один должен чувствовать, а второй – думать.

– И ты взял эту роль на себя, – кивнула себе Саша. – Ты взял ответственность за всех и несешь ее на себе, понимая, что если этого не сделаешь ты, то не сделает никто другой.

– Да, – кивнул я. – Я не имею права расслабляться.

– Ган, это неправильно! Это не жизнь, а настоящее мучение, ведь ты никогда не сможешь по-настоящему разозлиться, по-настоящему порадоваться. Ты не сможешь быть счастливым, если перекроешь все свои эмоции!

– Нет, я должен…

– Не должен, – прервала меня девушка, погладив по щеке. – Ты никому ничего не должен. Ты делаешь, потому что хочешь. Возможно, не того, что получишь сейчас, а того, что ждёт в будущем. Поэтому ты и делаешь. Понимаешь? Тебе нужно разрешить себе чувствовать, и не для того, чтобы пользоваться интуицией, а чтобы жить, как полноценный человек. Так почему ты боишься прожить её так, как тебе хочется?

– Я… просто, блин… да, ты права, – сдался я в итоге. – Права на все сто. Я всегда должен все держать под контролем, поэтому я никогда не напиваюсь, поэтому я всегда просчитываю все возможные варианты, но разве это плохо?

– Не плохо, – тепло улыбнулась она. – Но ты пошел по легкому пути. Ты отодвинул свои чувства и спрятал их за разумом. Но чтобы ЖИТЬ, ты должен иметь и то, и другое. Скажи, ты хочешь, чтобы я помогла тебе высвободиться?

Я посмотрел в ее теплые глаза и молча кивнул.

– Ты доверяешь мне? – вновь посмотрела она на меня.

– Да.

Саша достала небольшой складной ножик и полоснула себя по большому пальцу. Она провела пару раз по моей коже над бровями, затем нарисовала какие-то узоры на себе в том же самом месте и, наклонившись, коснулась моей головы своей.

«Александра просит разрешить пройти ваш ментальный блок. Разрешить?»

Да.

Мир закрутился, вызвав легкое чувство тошноты, но вскоре все встало на свои места. Точнее, нет, явно не на свои. Мы с Сашей оказались в каком-то странном, неизвестном мне месте. Оно находилось между крупным городом и высокими горами. Мы стояли вдвоем перед входом в огромный ледяной лабиринт.

– Где мы? – посмотрел я на девушку, по сути, зная ответ.

– В твоем внутреннем мире, – подтвердила мои мысли Саша.

Я подошел к ледяной стене и заглянул в свое отражение. Там был не я. Там был вообще не человек, хотя… нет, две руки и две ноги на месте, рост под метр восемьдесят три, голова тоже вроде на месте. Вот только это не один человек, а словно две половинки от разных парней, непонятным образом объединенные в одно целое. С правой стороны на меня смотрел мужчина – горец, куда более смуглый, чем я, с легкой небритостью и строгим взглядом. Он смотрел серьезно, и с таким выражением, словно и не улыбался никогда. Слева был молодой парень с голубым, смеющимся глазом и светлыми волосами. На первый взгляд можно было бы сказать, что он весельчак и балагур. Эти две половины так разнились, что никак не могли быть одним целым, но почему-то были.

– Что это? – я коснулся правой рукой левой щеки и ощутил легкую неприязнь.

Словно две половины меня не принимали друг друга.

– Это твой мир, Ган. И ты знаешь ответы на все вопросы, только ты их и знаешь.

– Я не знаю…

– Подумай, ведь твоя правая сторона повернута к городу, а левая к горам.

– Я слишком «кавказец» среди русских и слишком «русский» среди кавказцев, – понял я. – Ни те, ни другие никогда не примут меня.

– Это твой мир, Ган. Ты его создал. И именно ты не даешь им принять себя. Ты решил за них.

Я посмотрел в такие теплые глаза девушки и в очередной раз понял, что она права.

– Пойдем дальше, я уверена, что нам с тобой нужно попасть туда, – указала она на большой ледяной купол в центре лабиринта.

– Наверное, – кивнул я.

Мы вошли в первый тоннель и двинулись прямо коридору. Со всех сторон веяло холодом, замораживающим и отрезвляющим, но я понимал, что останавливаться нельзя. Мы вышли к небольшой комнате, где стояли скульптуры, сделанные из того же материала, что и все вокруг.

– Кто это? – заинтересовалась она.

Я подошел к первой скульптуре и посмотрел на милую девушку со шпагой на поясе.

– Иветта. Моя подруга.

– Просто подруга? – хитро заглянула в глаза Саша.

– Она признавалась мне в любви, да и мне она была симпатична.

– Почему она здесь, Ган? Почему они все здесь? Ведь у всех этих девушек есть что-то общее.

Я осмотрел статую и утвердительно кивнул.

– Со всеми ними меня связывают какие-либо романтические отношения. Все они пытались попасть в мой внутренний мир, но я водил их кругами по этому лабиринту, пока они не превращались в лёд.

– Зачем?

– Я… я не знаю, – виски вдруг начали болеть. – Наверное, я боялся… слушай, давай пойдем дальше?

– Ра-а-а-а-а! – рык, раздавшийся в лабиринте, заставил меня вздрогнуть так же, как и мою спутницу.

– Что это? – посмотрела она на меня.

Следом раздались какие-то вопли.

– Я не знаю, – честно признался я.

– Хорошо, давай пойдем дальше.

Мы прошли в следующий коридор, и вскоре справа показалась камера. В ней стоял молодой я и девушка.

– Но почему? – смотрел «я» на нее растерянно.

– Мои родители против наших отношений. Они считают, что я нужна тебе только для забавы.

– Но это ложь! Я люблю тебя! Я хочу жениться на тебе и прожить всю жизнь вместе!

– Прости. Папа говорит, что кавказцы только развлекаются с русскими девушками, а женятся только на своих. Причем только на девственницах.

Девушка ушла, а в глазах молодого меня было непонимание и… боль. Эта боль словно передалась от него ко мне, разрывая грудь на клочки, но я стерпел и пошел дальше.

– То есть ты ушла к нему, – я пристально и с некоторой иронией смотрел уже на другую свою девушку. – Ты же говорила, что он как мужчина тебя вообще не интересует.

– Аслан, не начинай, пожалуйста, а? Тогда не интересовал, а теперь интересует…

И снова боль. Предательство, ложь в глаза. Я помню… как бы ни хотел забыть, помню…

Следующая картина.

– Я была пьяная! Я вообще ничего не помню! Можно сказать, он меня изнасиловал!

Она плачет, а на моем лице улыбка. Я уже общался и с ним, и с теми, кто был свидетелями, и знаю, что изнасиловала скорее она его. Сердце снова сжалось. Предательство…

– Это ужасно…

Я посмотрел на Сашу и встретился с ее сочувствующим взглядом.

– Я даже не представляю, каково тебе было все это переживать раз за разом, – девушка вздохнула. – Но скажи, Ган, почему ты не плачешь? Ни тогда, ни сейчас.

– Я не умею плакать, – пожал я плечами, слегка улыбнувшись.

Мне очень не хотелось, чтобы Саша меня жалела. Я не хотел выглядеть жалким.

Мы пошли к новой комнате, она была не из ледяных глыб. Это была комнатка в нашем доме, а в самом ее центре сидела женщина и читала маленькому мне книжку.

– Мама, – тепло произнес я.

Грудь сжала тоска. Мне очень не хватало ее. Все это время я так безумно скучал по моим родителям. Картина была ужасно чуждой этому месту. Она не причиняла боли, не отдавала холодом. Словно маленький оазис в пустыне.

– Она тебя очень любила, – тихо произнесла Саша.

– Как и я ее, – я попытался коснуться своей мамы, но не смог этого сделать. Рука прошла сквозь нее. – Пойдем дальше.

Я уже направился к следующему коридору, когда меня остановил голос девушки.

– Подожди, что за этой дверью?

Я посмотрел в указанную сторону.

– Ничего, это просто дверь, – пожал я плечами.

– Это сейфовая дверь в обычной комнате. Ган, открой ее.

– Нет, Саш, там ничего интересного, пойдем дальше, – попытался я переубедить девушку, но она продолжала настаивать на своем.

– Ты сказал, что доверяешь мне. Ты согласился на это, так что дай мне помочь тебе. Открой ее.

Я немного пожевал нижнюю губу и на негнущихся ногах подошел к стальной двери. Мне казалось, что чем ближе я к ней подходил, тем тяжелее мне становилось, но я решил довериться этой девушке, а значит, должен сделать это.

Я повернул колесико и потянул на себя дверь, открывая проход. Мы зашли внутрь.

– Мам, ну она сказала, что этот лучше, – маленький «я» смотрел на маму, на его глаза наворачивались слезы.

– Я тебе сказала взять другие дрожжи, а не эти! Почему ты не можешь просто выполнить то, что я говорю?! Быстро вернись и поменяй!

– Но мам, продавщица сказала…

– Я сказала, быстро! И не вздумай мне плакать, иначе я все расскажу отцу, и тогда ты точно получишь!

«Я» развернулся и, глотая слезы, пошел по болоту, его ноги передвигались с трудом, а впереди был какой-то монстр, к которому он шел.

– Это все неправда, – прикрыв глаз, произнес я. – Все было совсем не так.

– Но ты помнишь это именно так, – погладила меня по руке Саша.

– Мам, ну я же для тебя старался, – «я» подросток не плакал, он уже не умел плакать.

– Для меня старался? Сколько продуктов ты использовал?! Не умеешь готовить – не берись!

– Это неправда, – я чувствовал, как подгибаются мои колени. – Все было…

– Ты вообще головой думаешь? Какого черта вы делали на недостройке? Упал, джинсы порвал! Мы не миллионеры, чтобы тебе каждый раз покупать новые брюки.

В тот момент «я» уже не обращал внимания на разбитую ногу и сочащуюся из нее кровь. «Меня» ругали за джинсы, хотя в тот день я мог умереть…

Я упал на колени и схватился за голову.

– Это все ложь! Моя мама не такая, она замечательная, заботливая, милая. Она всегда переживала за меня. Она очень скучала и каждый раз, когда я возвращался домой, обнимала меня со слезами на глазах. Она очень любила меня! Она поддерживала меня! ОНА БЫЛА НЕ ТАКАЯ!

– Я знаю, – опустилась рядом со мной Саша. – Она наверняка была для тебя самой лучшей в мире. И все это лишь плохие воспоминания о ней, и есть куда больше хороших, но… Ган, эти воспоминания тоже есть. Они не делают ее плохой. Не делают ее чудовищем. Все мы совершаем ошибки, все мы порой срываемся. Настроение не то, на работе проблемы, и вроде бы из-за ерунды, но ты срываешься. Я понимаю, что твоя мама тоже была человеком. Не нужно прятать в себе эту боль. Не нужно хранить ее, выпусти.

Я не знаю, что случилось со мной дальше. Впервые за очень долгие годы я заплакал. Я просто заревел навзрыд. Я кричал, что-то говорил своей маме, пытался объяснить ей, что на самом деле я просто хотел ее порадовать. Я был противен себе за все это, и мне было тошно от того, что все это видит Саша, но она не осуждала и не обвиняла, она только обнимала меня, а в ее глазах было искреннее понимание. Возможно, только благодаря этому я смог идти дальше. Когда я уже собирался выйти из этой комнаты, я услышал голос мамы:

– Ты самый лучший.

Обернувшись, я увидел, как уже в старших классах лежу, положив голову ей на колени.

– Правда? – посмотрел «я» на нее.

– Да. Ты самый лучший сын в мире. Самый умный и хороший. Я очень горжусь тобой, сынок, – она наклонилась и поцеловала меня в лоб.

На моем лице снова появились слезы, но совсем по другой причине.

– Когда мы закрываем плохие воспоминания, порой для хороших просто не остается места, – улыбнулась Саша. – Теперь тебе не нужна сейфовая дверь здесь. Думаю, тебе приятно будет возвращаться в эту комнату.

Я посмотрел на нее, а потом на дверь, которая испарилась в воздухе под моим взглядом.