Текст книги "Приключения Томека на Черном континенте"
Автор книги: Альфред Шклярский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
XVII
Охота на горилл
На следующий день утром Томек с удовольствием установил, что опухоль над глазом у Динго значительно уменьшилась, причем собака чувствует себя великолепно. Участники экспедиции в один голос сказали, что всякая опасность миновала. Поскольку все очень любили Динго, общее настроение улучшилось.
– Ого-го! Наш Динго молодец! – хвалил собаку боцман Новицкий. – Попала коса на камень. Глупый африканский гад не знал, что попал на грозного врага.
– Вы не представляете, какая тяжесть свалилась с моих плеч, – признался Томек. – Чтобы сказала Салли, если бы Динго погиб от укуса змеи?
– Ты все еще не можешь забыть своей голубки, – улыбнулся боцман. – Ведь она тебе подарила Динго для того, чтобы он тебе верно служил и защищал в случае опасности.
– Это верно, но я рад, чо ему ничто не угрожает.
– Ну, еще бы, мы все этому рады.
В лагере разгорелись подготовительные работы. Негры под руководством Вильмовского собирали большие стальные клетки из принесенных с собой частей. Если охота будет успешной, в эти клетки будут посажены пойманные гориллы. Сантуру лично наблюдал за выжиманием кукурузного сока для варки пива. Хантер и Смуга достали из тюков большие сети и связки толстых ремней. Повесив их на колья, вбитые в землю, внимательно проверяли их состояние. Кроме того, Смуга подготовил длинные, прочные лассо.
Вильмовский запретил кому-либо выходить из лагеря до тех пор, пока не будет проведена разведка. Он не столько опасался возможного нападения горилл, сколько не хотел преждевременно пугать животных. Поэтому у Томека было довольно свободного времени и он решил поупражняться в бросании лассо. Подвижной целью он избрал Динго. Пользуясь советами Смуги, Томек, с присущим ему упорством, начал трудные упражнения.
Участники экспедиции несколько дней отдыхали в лагере. В это время Хантер, Сантуру и Смуга устраивали походы в ближайшие окрестности, пытаясь обнаружить горилл. Сначала им это не удавалось. Чтобы тщательнее обследовать местность, они разделились на две группы: Хантер и Сантуру отправились на запад, а Смуга – на юг.
Прошло уже три дня с того времени, как путешественники разбили лагерь на полянке. Негры роскошествовали ничегонеделанием. Они жаловались только на скупые порции пищи. Печально вспоминали гиппопотама, оставленного на озере Эдуарда. Томек, взволнованный ожиданием опасной охоты, забыл о еде и подшучивал над обжорами. Хантер и Сантуру в этот день отправились в джунгли очень рано. Смуга попросил Томека, чтобы тот отпустил с ним Динго. Конечно, мальчик просил, чтобы Смуга взял его с собой в поход, но тот ему отказал, желая воспользоваться свободой во время поисков.
Сантуру и Хантер вернулись только под вечер. И на этот раз их поход не принес результатов. Хантер даже стал подозревать, что гориллы заметили присутствие людей и ушли. Солнце уже склонялось к закату, а Смуга все еще не возвращался. Только тогда, когда уже почти стемнело, на поляну прибежал пес. Он перепрыгнул через ограду и подбежал к Томеку, радостно махая хвостом. Вскоре на поляне показался Смуга. Увидев друга целым и невредимым, Вильмовский облегченно вздохнул. Со времени ранения Смуги отравленным ножом Вильмовский постоянно беспокоился о своем друге.
Между тем Смуга, как всегда спокойный, вошел в ограду. Искупавшись в реке, он весело, подражая речи боцмана, спросил:
– Что же это вы, дорогие, спустили носы на квинту? Дайте мне сейчас же поесть, а то я голоден, как прожорливые обезьяны, за которыми я следил почти весь день.
– Ян, скажи, ты и в самом деле выследил горилл? – волнуясь, воскликнул Вильмовский.
– Я наблюдал за ними несколько часов с небольшого расстояния.
Известие о гориллах молниеносно разнеслось по лагерю. Белые охотники и все без исключения негры окружили Смугу, желая узнать подробности.
Поэтому Смуга быстро поел, закурил трубку и начал рассказ:
– Я знал, что в этой местности горилл очень много, но нет ничего удивительного в том, что мы не могли их обнаружить. Вы себе не представляете, что это за чуткие и умные животные. Если бы не Динго, я наверняка прошел бы рядом с сидящей на дереве гориллой, не подозревая о ее присутствии. Но у Динго великолепный нюх. Надо только внимательно наблюдать за его поведением. Он стал беспокоиться уже на расстоянии часа пути от нас. Он ежеминутно посматривал на меня, причем на его спине шерсть вставала дыбом. Мы спрятались в кустах и стали ждать. Прошло довольно много времени, пока я заметил крупную гориллу, срывавшую с дерева дикие персики. Объев одно дерево, самец с легкостью, о которой трудно подозревать у столь крупного и тяжелого животного, ловко перепрыгнул на соседнее. Горилла наломала целую связку веток вместе с плодами, соскочила на землю и медленно пошла к своему логову.
Мы поодаль шли за ней, скрываясь за деревьями. Горилла привела нас к небольшому тенистому и влажному оврагу. На платформе, устроенной на ветвях раскидистого дерева, сидела самка с детенышем. Это для них самец принес персики, сорванные вместе с ветками.
– А ты видел, как они ведут себя в семье? – спросил Вильмовский.
– Конечно, ведь я не мог не воспользоваться великолепным случаем. Должен сказать, по росту самец оказался выше нашего боцмана.
– Вы, простите, не сравнивайте меня с обезьянами, – возразил обиженный моряк.
– Извините меня, боцман, – улыбнулся Смуга. – Я употребил это сравнение только для того, чтобы наши друзья смогли полностью представить мощное сложение животного, на которого нам предстоит охотиться.
– Ну, если так, то пожалуйста, – ответил боцман. Продолжайте рассказ.
– Вообразите себе великана с очень широкими плечами, сильно развитой, выпуклой грудью, длинными руками, доходящими почти до колен, который бесшумно передвигается на сравнительно коротких ногах. Я его ясно видел в подзорную трубу. У гориллы только лицо и ладони пепельного цвета и лишены растительности, а так шерсть покрывает все ее тело. Ходит она слегка наклонив голову вперед. В чаще она ползает на четвереньках, а когда становится на ноги, то качается, причем походка ее, извините меня, боцман, похожа на матросскую. Но самое большое впечатление производит лицо гориллы, исполненное адского выражения, с дикими, блестящими глазами.
– Прошу тебя, Ян, опиши тщательно все свои наблюдения. Это очень ценные сведения, не только для нас, – попросил Вильмовский.
– Завтра утром, я думаю, мы отправимся вдвоем, чтобы пополнить мои наблюдения. Я знаю, что в Европе есть много людей, ждущих их с нетерпением.
– А вы сумеете завтра найти логово горилл? – тревожно спросил Томек.
– Не бойся, дружище. Я по дороге оставил знаки, которые облегчат поиски нужного места.
– Когда же мы начнем облаву на горилл? – спросил Хантер, который поддался всеобщему волнению.
– Вот теперь мы переходим к сути дела, – ответил Смуга. – Утром я вместе с Вильмовским отправлюсь на разведку, и только после этого можно будет начать охоту. Мы поставим у логова горилл сосуды с пивом и на месте подождем результата. Если обезьяны действительно так любят пиво, как говорит Сантуру, мы без особого риска сумеем всю семейку посадить в клетку.
– Вы слышите, что говорит Смуга о ваших лесных людях? – с триумфом обратился боцман к носильщикам и Матомбе. – И было вам чего бояться? Теперь вам, пожалуй, стыдно!
– Великий белый буана отважен как буйвол или слон, – сказал Матомба. Но пока еще соко не сидят в ваших домах из железных прутьев.
– Смотри, дружище! Вот этими двумя лапами я сам посажу их в клетки, – хвастливо говорил боцман, которому польстило сравнение со слоном и буйволом, самыми сильными животными континента.
– Буана, ты и в самом деле посадишь соко в клетку? – с восхищением спросил Матомба.
– Можешь убедиться в этом, если у тебя хватит храбрости пойти туда с нами, – уверенно сказал боцман.
Матомба долго думал, но по-видимому характерное для негра любопытство взяло верх, потому что он заявил:
– Хорошо, буана, Матомба бояться сока, но пойти с тобой, чтобы увидеть, как ты посадишь лесного человека в клетку.
– Ах, чтоб ты провалился! Ты мне нравишься, Матомба, или как тебя там звал уважаемый папаша.
– Значит, завтра начинаем охоту. Слушайте, если поймаем гориллу, то устроим пир на весь мир, – обещал, развеселившись, Вильмовский.
Негры, взволнованные предстоящей охотой и обещанием пира, расходились по местам, оживленно беседуя, а тем временем Томек, до странности печальный, подошел к отцу.
– Разве ты не доволен от одной только мысли, что завтра начнется охота? – спросил Вильмовский, внимательно смотря на мальчика.
– Я бы радовался и даже очень, но... – Томек прервал начатую фразу и замолчал, опустив голову на грудь.
– Что тебя опять угнетает? Почему не скажешь прямо, что у тебя лежит на сердце? Томек посмотрел отцу прямо в глаза.
– Возьми меня завтра утром с собой, когда будешь идти вместе с дядей Смугой, чтобы наблюдать горилл! – одним духом выпалил Томек.
– Гм, я собственно хотел тебе это предложить, но думал сначала спросить мнение Смуги, – ответил Вильмовский, подавляя улыбку, потому что он сразу догадался о мечте сына. – Как ты думаешь, Ян?
– Раз мы решили сделать из Томека превосходного зверолова, то думаю, что будет полезно взять его в наш поход. Такой великолепный случай может не скоро повториться. А у нас будет еще один свидетель событий, который подтвердит, что мы наши сведения не высосали из пальца, – ответил Смуга.
Обрадованный Томек сразу же бросился осматривать оружие.
На рассвете следующего дня трое охотников направились к лесному оврагу. Смуга шел впереди. Он легко находил оставленные вчера знаки на деревьях или ветки, уложенные им на земле. Вслед за Смугой, чутко прислушиваясь ко всему, что происходит вокруг, шел Томек со штуцером в руках. Шествие замыкал Вильмовский. Медленно и осторожно пробираясь через кусты, они подошли к краю густо заросшего деревьями склона оврага. Все трое спрятались в небольшой яме. Смуга осторожно раздвинул ветки кустов. Достал подзорную трубу. Он долго что-то искал в овраге.
– Сидят, сидят в логове! – с волнением прошептал он.
Смуга передал подзорную трубу Томеку, который посмотрел в указанном направлении. Между ветвями огромного дерева, не выше пяти метров над землей, он увидел платформу, сплетенную из ветвей и лиан. На платформе сидела самка. Тонкой, покрытой листьями веточкой она отгоняла мух, летавших над спящим детенышем. На земле, опираясь спиной о ствол дерева, сидел огромный самец. Рядом с ним лежала кучка каких-то растений, вырванных с корнями; он обгрызал их, пережевывая мощными челюстями. Вскоре он окончил завтрак, схватил охапку веток, поднялся на короткие ноги и с акробатической ловкостью взобрался на дерево. Не выпуская из рук ноши, он взошел на платформу и протянул ветки самке, но та его с гневом прогнала. Самец покорно соскочил на землю и направился в лес.
Смуга решил, что самка не была довольна пищей, которую принес муж, и отправила его в лес за фруктами, которые любят обезьяны. Охотники наблюдали за поведением горилл несколько часов. Самка с детенышем на руках спустилась на землю. Она внимательно следила, чтобы тот не уходил далеко, кормила дитя персиками и листьями, полученными от мужа. В жаркие часы дня она взяла детеныша на руки, влезла с ним назад на дерево и уложила спать. Когда маленькая горилла не слушалась и пыталась вылезти из логова, самка легонько шлепала ее рукой и снова укладывала спать рядом с собой.
Через некоторое время охотники ушли из оврага. Вернувшись в лагерь, Томек, по просьбе отца, принялся записывать наблюдения, обозначив с помощью Смуги место на карте, где они видели горилл.
Путешественники чрезвычайно тщательно готовились к первой охоте в Африке. Они несколько раз проверяли состояние сетей, прочность ремней и внимательно осмотрели железные клетки. Вильмовский объявил неграм, что добровольцы могут принять участие в опасной охоте, за что получат специальное вознаграждение. К его удивлению первым вызвался Матомба, который с того времени, как боцман храбро заявил, что собственными руками поместит в клетку гориллу, не отставал от боцмана ни на шаг. Все негры по примеру Матомбы вызвались идти на охоту. Не желая оставить лагерь без наблюдения, Вильмовский выбрал двадцать самых сильных и ловких носильщиков и еще раз обещал устроить им хорошее угощение, если удастся охота. В лагере остались два вооруженных карабинами масая и восемь носильщиков. Все остальные направились на охоту.
На этот раз Смуга повел охотников по кратчайшему пути. Они остановились вблизи лесного оврага и спрятались в чаще. Смуга и Хантер выбрали пять человек, которые должны были нести сосуды с пивом, и вместе с ними стали осторожно подходить к логову горилл. Под защитой двух великолепных стрелков негры почти бесшумно шли вдоль оврага. Сантуру жестом попросил охотников, чтобы были начеку, и расставил вблизи дерева, на котором находилась платформа горилл, пять тыкв, наполненных крепким напитком. После этого негры медленно отступили из оврага, в котором остались только Сантуру и два белых охотника. Как только ушли носильщики, Сантуру сломал ветку у дерева. Раздался громкий треск. Царский ловчий быстро пробежал несколько шагов, нарочно продираясь через самые густые кусты. Охотники тоже начали отступление. Они остановились только на расстоянии ста метров от тыкв с пивом. Смуга через подзорную трубу наблюдал за поведеним горилл. Огромный самец без колебаний направился к вершине оврага, чтобы проверить, какая опасность угрожает его семье. Он быстро на четвереньках бежал по направлению, откуда минуту назад послышался треск ломаемой ветки. Как вдруг он решительно остановился, увидев странные предметы. Почувствовав незнакомый запах, он осторожно, шаг за шагом, стал подходить к тыквам. Долго и недоверчиво обнюхивал тыквы с пивом, сладковато-кислый запах которого манил его. Через некоторое время он попробовал напиток.
Хитрость удалась. Охотники издали смотрели, как горилла, словно заядлый пьяница, быстро опорожнила две тыквы. Желая, чтобы животные как можно скорее опьянели, Вильмовский добавил в пиво немного спирта, поэтому ждать результатов обезьяньего пьянства долго не пришлось. Колеблющаяся походка гориллы стала теперь совсем уж комичной. Великан валился справа налево, падал, громко рычал и тем обратил внимание своей супруги. Она вскоре очутилась рядом с пьяным мужем и обе обезьяны, громко чавкая, опорожнили оставшиеся сосуды. Когда они убедились, что тыквы пусты, разбили их о деревья и растоптали, после чего на четвереньках полезли к плачущему младенцу.
Это стало сигналом отступления для наших охотников. Они немедленно побежали к поджидавшим их товарищам и рассказали им о виденном. Сейчас же вся группа направилась в овраг, взяв с собой клетки и ремни. Только Томек и Хантер держали наготове ружья, чтобы меткими выстрелами убить животных, если они попытаются напасть на людей. Охотники приблизились к гориллам и увидели поистине жалкое зрелище. В небрежных позах гориллы лежали у подножия дерева, на котором была построена платформа. Детеныш прижался к груди самки и жалобно пищал. Он заметил охотников. Начал тянуть мать за шерсть, пытаясь ее разбудить, но она и ее муж громко храпели, погруженные в глубокий, пьяный сон.
– Тьфу, только скотина может так напиться, – пробурчал боцман, бросая на обезьян взгляд, полный презрения.
– Мне приходилось видеть и людей в таком состоянии, – шепнул Томек.
– Не болтай попусту, такие люди тоже не лучше скотов, – возмутился боцман. – Порядочный человек всегда пьет в меру, притом... лучше всего ром.
– Тише! – прошипел Хантер.
Негры, как духи, подошли к неподвижно лежащим гориллам. Они почти в молитвенном настроении поставили на землю клетки рядом с обезьянами. Матомба многозначительно посмотрел боцману в глаза.
Надо сказать, что у веселого моряка всегда хватало храбрости, если нужно было показать свою чрезвычайную силу и отвагу. Как только он почувствовал на себе взгляд Матомбы, он отбросил ружье в сторону.
– Подвиньте-ка ближе открытую клетку, – обратился он к Хантеру и направился к обезьянам.
– Боцман, подходите к ним сзади и держите руки как можно дальше от морд горилл, – предупредил Смуга.
Моряк осторожно, по-кошачьи, подошел к самцу, схватил его за мощные плечи и повернул на живот. Жилистыми руками он обхватил гориллу в талии. Огромная обезьяна должно быть весила порядочно, потому что, когда боцман поднял с земли неподвижное тело, на его лбу жилы налились кровью. Не прошло и минуты, как горилла лежала в обширной железной клетке.
Восторженный шепот негров был для боцмана самой лучшей наградой. Довольный собой, он гордо поглядывал на Матомбу. Негр стоял с широко открытым ртом, а его взгляд, исполненный восторга, выражал больше, чем можно было высказать словами.
Теперь моряк подошел к самке. Однако или потому, что она выпила меньше пива, чем ее супруг, или до ее сознания доходил отчаянный писк малыша, она оскалила зубы, хотя и не открыла сонных глаз. Увидев это, Вильмовский и Хантер бросились боцману на помощь. Как только Хантер отбросил винтовку в сторону, чуткий, как всегда, Смуга немедленно поднял с земли свое ружье и подошел к Томеку, который с интересом наблюдал за боцманом.
Как вдруг сзади охотников, поднимавших с земли упирающуюся самку, в кустах послышался шорох. Из чащи на четвереньках вылезла горилла колоссальных размеров. Увидев людей, она поднялась на задние лапы. Рост животного безусловно был больше двух метров, потому что ей приходилось смотреть на людей сверху вниз. Темно-серые, дико блестевшие глаза без всякого страха смотрели на кучку людей. Горилла внезапно сжала кулаки и стала молотить себя по груди. Послышался глухой гул. Обезьяна громко рявкнула, а потом издала такой ужасный крик, что люди остолбенели. Глаза обезьяны горели бешенством. Короткая грива на ее низком лбу то приподнималась, то опускалась. Она била себя в грудь огромными, как буханки хлеба, кулаками, непрерывно рычала, как будто звала на помощь злых духов, дремлющих в глубине джунглей. Она сделала два шага, на минутку задержалась, потом наклонила туловище и, не переставая рычать, колеблющимся шагом направилась к группе людей.
Животное появилось столь неожиданно, что кроме Смуги и Томека никто не успел схватить оружие. Даже масаи отбросили свои винтовки, наблюдая за тем, как боцман сажал самца в клетку. Вильмовский, Хантер и боцман в этот момент находились всего лишь на расстоянии каких-нибудь пяти метров от нападавшей гориллы. Они сразу же поняли, что им грозит. В первый момент Вильмовский и Хантер очень испугались, но неустрашимый боцман не потерял головы. Не поднимаясь с колен, он выхватил из-за пояса острый нож. Он решил хотя бы на момент задержать разъяренное животное и тем самым дать возможность товарищам подготовиться к защите.
Детеныш неожиданно испугался ужасного рычания чужой гориллы. Он неловко перепрыгнул через тело матери и бросился к Томеку и Смуге. Горилла, непрерывно рыча, направилась вслед за малышом. Смуга прицелился, но еще не отважился нажать на спуск. Левая рука бесстрашного путешественника дрожала, делая невозможной меткую стрельбу. Лицо у Смуги побледнело, на лбу выступили капли пота. Несмотря на это, он остался хладнокровным.
– Томек, стреляй! Целься в глаз! – крикнул он, выдвигаясь несколько вперед.
Это был опасный момент. Горилла приближалась. Крик Смуги спас жизнь трем охотникам, стоявшим около неподвижно лежащей самки. Услышав человеческий голос, обезьяна одним движением длинных, узловатых рук отбросила в сторону Вильмовского и Хантера, перескочила через великана боцмана, который мужественно всадил в нее нож, и побежала к мальчику и Смуге. Томек не понимал, почему Смуга не стреляет, но, как только услышал приказ, молниеносно прицелился в гориллу. В его голове пронеслась мысль, что все в этот момент смотрят на него. Он уверенно нажал спуск.
Раздался сухой звук выстрела. Горилла застонала совсем как человек. Она упала лицом вперед. Несколько минут огромное тело животного билось в конвульсиях.
В овраге раздался триумфальный крик негров, несколько раз отразившийся от стены леса. Вильмовский и Хантер, совершенно невредимые, только теперь схватили ружья. Боцман тяжело поднялся; проклиная всех и вся, он стал растирать побитые места. Смуга, еще совсем бледный, но уже совершенно спокойный, подошел к убитой горилле. Концом ружейного ствола он приподнял ее голову. Маленькое отверстие от пули штуцера виднелось точно между залитыми кровью глазами животного.
Боцман приковылял к убитой горилле. Спокойно, будто ничего особенного не случилось, сказал:
– Провалиться мне на этом месте, но это силач из силачей! Вы видели, как она без всякого усилия перескочила через меня? Месхерия и вы там, остальные. Поверните ее на спину. Выньте нож из ее груди!
Вильмовский подошел к сыну и без слов потрепал его по плечу.
– Томек и боцман сделали все, что было в их силах, для нашего спасения. Они сегодня герои, – отозвался Смуга. – Ты наверное удивляешься, Андрей, почему я сам не стрелял?
– Я сразу заметил, что с тобой происходит что-то неладное, – признался Вильмовский. – Когда ты опустил ружье без выстрела, я испугался больше, чем от неожиданного нападения гориллы. Что с тобой случилось, Ян?
– Меня преследует тень мстительного Кастанедо, – печально улыбнулся Смуга. – Я теперь не могу от вас скрывать, что иногда чувствую странную слабость в левой руке. Она начинает у меня дрожать, как в лихорадке. Вот и все! Я не был уверен в меткости моего выстрела, а промахнуться нельзя было, потому что это кончилось бы смертью многих из нас. Я тебя поздравляю, Томек.
– Счастье твое, браток! Мне на мушку такая штука никак не попадется. Однако если успех сопутствовал моему другу, то я радуюсь так, как будто сам отправил гориллу на тот свет пить там пиво, – сказал боцман.
– Не сетуйте, боцман, – серьезно заявил Смуга. Я, пожалуй, первый и последний раз в жизни видел человека, бросившегося на гориллу с ножом. Я очень ценю людей, не знающих страха.
Боцман кашлянул от смущения, услышав столь большую похвалу.
– Давайте посадим самку в клетку, а то она протрезвится и ее придется тоже убить, – заметил Вильмовский.
Пока охотники закрывали самку в клетке, Томек и Самбо нашли детеныша. Несмотря на сопротивление, они вытянули малыша из ближайших кустов.
– Посадите его в клетку матери, – посоветовал Хантер. – Детеныш скоро успокоится и будет рад. Повидимому, крик этого пацана привлек сюда третью гориллу. Идемте назад, больше ничего мы здесь не сделаем.
– А что будет с убитой гориллой?
– Ее тоже придется взять в лагерь. Это великолепный экземпляр. За этот скелет и шкуру нам хорошо заплатят, – ответил Смуга.
Если до этого негры дрожали от одной только мысли о встрече с лесными людьми, то теперь они танцевали от радости и громко кричали. Они без всякого страха связали убитое животное по рукам и ногам и, подвесив его к жерди, понесли в лагерь.
Обратный путь длился довольно долго. Негры сгибались под тяжестью клеток с животными. Им приходилось часто отдыхать, но они были чрезвычайно рады и очень болтливы. Они неустанно хвалили силу и храбрость боцмана, удивлялись хладнокровию и меткости маленького буана и радовались тому, что их ждет пиршество, обещанное Вильмовским.
В лагерь они пришли только к вечеру. Вильмовский приказал поставить клетки на лугу, невдалеке от лагеря. Клетки тоже окружили оградой из ветвей. Внутри ограды негры посадили небольшие деревца, которые давали необходимую тень обеим клеткам. Носильщики были недовольны лишней, по их мнению, работой, но Вильмовский был непоколебим. Он прекрасно знал, как трудно везти по морю чувствительных к неволе горилл. И он знал, какую крупную сумму можно будет получить за живых человекообразных обезьян в Европе.
