Текст книги "История Дальнего Востока. Восточная и Юго-Восточная Азия"

Автор книги: Альфред Крофтс

Соавторы: Перси Бьюкенен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Часть вторая
ИСТОРИЯ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА ДО 1904 Г.: ПОДЪЕМ И ЗАКАТ ЕВРОПЕЙСКОГО ВЛИЯНИЯ

В год Дракона [94]94
  1543 г. Год Дракона – четвертый по восточному двенадцатимесячного циклу.


[Закрыть], на двадцать третьем году правления императора Чжоу Цзина, девятого из Минов [95]95
  В научной литературе не удалось найти подтверждения факта правления императора под этим именем в данный период. Если судить по дате рождения – 1543 г., то им мог бы быть император Чжу Хоуцун, даты его правления: 1521–1567 гг., но он был двенадцатым, а не девятым из династии Мин. (Примеч. пер.)


[Закрыть]

Наступил рассвет над желтой черепичной крышей Императорского зала для приемов в Пекине. Внутри Сын Неба встретился со своими государственными министрами. Он приказал: «Пусть прочитают рескрипт Старшего Секретаря о заморских варварах, белых мародерах, о которых до Нашего трона дошли многие донесения».

Секретарь совершил коутоу, девять низких поклонов, и стал читать монотонным, ритмичным голосом. Он цитировал отрывки из классических текстов, доклады императорских цензоров и губернаторов юго-восточных провинций.

«Бесспорно, – он подытожил, – что они родственны тем людям, которые пришли по Шелковому пути по суше из Фу-лин [96]96
  Так китайцы называли Римскую империю.


[Закрыть] во времена древних императоров. Многие встречались с ханами в их дворах в Каракоруме и Ханбалыке. Теперь в течение тридцати лет они прибывают в кораблях с высокими мачтами, на которых они плавают при любом ветре, пересекая два океана, чтобы добраться до наших берегов.

Они принадлежат к одной расе, волосатые и длинноносые, хотя некоторые смуглые, а у некоторых рыжие волосы и голубые глаза, как у демонов. Однако они разной национальности и говорят на разных языках. Их князья непрерывно воюют друг с другом.

Существует один путь: их нужно изгнать и закрыть порты для них, чтобы установить мир в Срединном Царстве».

«Могут ли они быть хуже, – поинтересовался император, – чем карлики Сацума, которые опустошают Наши побережья, татары за Стеной или чем дикие мяо в южных горах?»

Секретарь поклонился:

«Они все же, ваше величество, цивилизованные люди, потому что похожи на людей Хань, и немало научились читать Пять Книг. Белые варвары презирают любую добродетель, поклоняясь только Царице Неба, чьим именем они осуждают и запрещают все другие религии».

Ответил старший дворцовый евнух, ближайший к трону. Он говорил полунасмешливо:

«Разве не слышал ученый человек, как они ценят фарфор и дарят своим королям, и наш шелк, одежду своей богатейшей знати, предлагая в обмен лютни нового образца, латунные трубы, стекло прекраснее нефрита, астролябии для измерения звезд, пушки, которые стреляют на многие ли [97]97
  Около одной трети мили (800 м).


[Закрыть] (чем они предлагают отражать нападения японских карликов) и книги о колдовстве, предсказывающие затмения и утверждающие, что земля круглая, как дыни из Гуанси?»

«Они привозили также игрушки, – резко заметил секретарь, – южным князьям, прежде чем они свергли их. Они всегда дарят подарки и ведут красивые речи, пока они слабые, – и убивают, когда становятся сильнее. В наших защищенных портах они торгуют. В море они грабят наши грузы и топят наших купцов. Может ли Сын Неба заключать союз с пиратами?»

«Таков был путь мореплавателей во все времена, – признал евнух. – Однако знайте, что они говорят также о рудниках в новых землях за Западным морем, где к драгоценному металлу относятся как к простому камню. Они обещают столько серебра, которого будет достаточно для наполнения нашей казны, опустошенной войнами и выкупами. Разве наши доходы такие большие, чтобы мы могли отказаться?»

Расчетливый призыв евнуха взял верх. Чжоу Цзин повернулся к секретарю:

«Твои слова действительно искренние и честные. Все же согласно обычаю Наших предков у Нас принято терпимо относиться ко всем чужеземцам, оставляя их под руководством их собственных людей. Подтверди заморским варварам их право вести торговлю и иметь право на постоянное местопребывание и отведи им место под склады товаров. Возможно, со временем они смогут научиться быть добродетельными. Пусть этот указ будет написан цветом киновари и скреплен Нашей печатью».

Глава 5
СЁГУНЫ ИЗОЛИРУЮТ ЯПОНИЮ ОТ МИРА

Никто не осмеливается противиться воле Сёгуна; когда он высказал свое мнение, никто не осмеливается убедить его изменить это мнение. Чиновники выбираются из числа знатных лиц, способных, благодаря полученному образованию, служить ему. Он выбирает тех, кто больше всего понравился ему. Надеясь на благосклонность, каждый старается угодить правителю. Какую бы несправедливость ни совершал он и как бы далеко он ни выходил за пределы допустимого, они всё восхваляют или одобряют.

Франсуа Карон. Рассказ о Японии, 1636

Тоётоми Хидэёси, выходцу из народа, по традиции не полагалось занимать знатную должность, и он принял титул тайко, или регента. Однако Токугава Иэясу, принадлежавший к младшей линии рода Минамото, смог принять после победы при Секигахаре титул тридцать второго сэйи тай сёгун, «великого военачальника, покорителя варваров».

Иэясу формально ушел в отставку в 1605 г., чтобы выдвинуть своего сына Хидетаду, которому было тогда двадцать шесть лет. Его власти никто не оспаривал, кроме молодого Хидэёри, любимого сына тайко. Говорят, что способности Хидэёри произвели впечатление на сёгуна. Возможно, это заставило его опасаться, что молодой человек вернет себе власть своего отца. Замок в Осаке был самым укрепленным из всех известных: спроектированный архитекторами-иезуитами, с крепостным валом высотой 120 футов (36,5 м).

К 1614 г. замок был обеспечен пушками, порохом, рационами риса на несколько лет. Его гарнизон состоял из собственных сил Тоётоми, поддерживаемых более чем 50 тысячами ветеранов-ронинов – самураев, потерявших своих сюзеренов в войнах; некоторые из них были христианами. Иэясу прибег к хитрости: он смог вызвать противоречия между защитниками и даже убедить Хидэёри снести внешние стены замка и построить мост через крепостной ров в знак дружбы. Этот безрассудный поступок Хидэёри позволил Иэясу снова напасть с превосходящими силами, захватив Осаку, и уничтожить семью Хидэёси и его сторонников.

ПЛАН ИЭЯСУ ПО УСТАНОВЛЕНИЮ ПОСТОЯННОГО МИРА

Ушедшему в отставку сёгуну, пережившему восемь сражений с собственными соотечественниками, было семьдесят три года. Военщина ввергла Японию в пучину беспорядков, пока ее власть не ослабла. Иэясу стремился к большему, чем слава успешного кондотьера: он надеялся принести мир, который оправдал бы кровопролитие в ходе его карьерного восхождения.

Результатом осуществления его плана было Наследие [98]98
  Можно доказать, что Наследие было написано после смерти Иэясу. Однако в документе полностью выражена его политическая философия. В функциональном отношении документ можно сравнить с политическими завещаниями Канси (1722) и Сунь Ятсена (1925) в Китае. См. гл. 6, 15.


[Закрыть]из ста статей, этический кодекс, наложенный на политическую систему в духе китайских философов. Основатель рода Токугава оказал большое влияние на своих потомков. При нем Япония в течение около 230 лет являлась одним из самых мирных, спокойных государств на земле.

Иэясу обезопасил род Токугава от вымирания, оставив после себя двенадцать детей от многих браков с женщинами из наиболее могущественных кланов. Его закон о наследовании гласил, что, если наследники Хидетады вымрут, потомки его трех младших сыновей выберут среди себя нового сёгуна.

Он сделал столицей клана Токугава Эдо. [99]99
  Теперь это Токио.


[Закрыть]Его местоположение, близкое к большой защищенной бухте, на гряде отлогих холмов, было защищено от наводнений, хотя он был снабжен каналами для транспортировки грузов. Эта столица стала восточной Венецией. На самой большой в Японии равнине Кванто, окружающей ее, можно было легко выращивать миллион рационов риса. В «пятке» острова Хонсю, находящейся на равном расстоянии от Хоккайдо и Кюсю, Эдо занимал самое удобное стратегическое положение в Японии. Город вскоре по размеру превзошел Осаку, и из местной крепости его замок стал самым большим в империи.

Токугава привели в Эдо 80 тысяч своих рыцарей-знаменосцев и вассалов. Знать была разделена на фудай, вставших на сторону Иэясу во время его восхождения к власти, и тодзама, «посторонних» феодалов, которые присоединились к нему позже, после сражения при Секигахаре или падения Осаки. Каждый чиновник в правительстве должен был быть отобран из 160 фудай. 86 «посторонних» феодалов обладали поместьями по воле сёгуна. Их замки были обычно разрушены. Смежные территории тодзамабыли разделены друг от друга новыми феодами, дарованными близким друзьям правящего дома. Владение не могло быть расширено без согласия сёгуна, не существовало возможности приобрести поместье, участвуя в сражении.

Наиболее оригинальным распоряжением Иэясу было «чередующееся присутствие» в Эдо. Провинциальное дворянство должно было проводить половину каждого года в столице сёгуна под наблюдением его чиновников. Семья каждого даймё должна была оставаться в Эдо во время его отсутствия, а на дороге устанавливались заставы для предотвращения незаконного отъезда женщин или ввоза огнестрельного оружия.

Расходы на путешествие в сопровождении свиты в столицу и обратно были большим бременем для казны феодалов. В Эдо, настоящем Версале, происходил непрерывный вихрь утонченных удовольствий и наслаждений, сосредоточенный вокруг садов и салонов особняков городской знати, или ясики. Каждое общественное излюбленное место отдыха и прогулок – баня, театр, парикмахерская, ресторан или фешенебельный публичный дом – было напичкано шпионами. Почти никакие замыслы не ускользали из поля зрения шпионской сети, охватывавшей всю Японию, начиная с лесистых окрестностей замка Эдо.

ИМПЕРАТОР СТАНОВИТСЯ НОМИНАЛЬНЫМ ГЛАВОЙ ЯПОНИИ

Император все еще назывался «тэнно», или «Сыном Неба». Он имел право вводить каждого сёгуна в должность и жаловать почетные титулы. Он продолжал пользоваться огромным престижем, что двумя веками раньше привело к падению регентов Ходзо.

Преемники Иэясу приняли все предосторожности против прямых политических действий императора. Посещение его без разрешения объявлялось преступлением. Киото был закрыт для тех, кто направлялся в Эдо, и за два десятилетия численность города сократилась на три четверти. Члены старой аристократии, или кугэ, посвящали себя сочинению поэзии или пустым церемониям, даже знатнейшие из них носили потрепанную одежду, получая доходы намного меньше офицера стражи сёгуна. [100]100
  Такой офицер получал десять тысяч коку риса; каждая из пяти самых больших семей кугэв среднем получала две тысячи.


[Закрыть]По крайней мере, сто фудай даймё владели большим богатством, чем император и весь его двор.

Все, кроме прямых наследников трона, были должны принять монашеские обеты, и отречение навязывалось своевольным императорам, освобождая трон для его детей. В течение двух веков возраст тэнно составлял в среднем только тринадцать лет при наследовании престола, а длительность правления – всего лишь четырнадцать лет. [101]101
  Сёгуны наследовали должность в среднем в возрасте двадцати шести лет, императоры оставляли трон в возрасте двадцати семи лет.


[Закрыть]Представитель сёгуна из клана Токугава, который осуществлял наблюдение в замке Нидзё около дворца, получил прозвище «тюремщик императора».

ЗАПРЕТ ХРИСТИАНСТВА

Иезуитские священники примкнули к Нобунаге в войне против буддийской секты Монто. Он вознаградил их высокими должностями и позволил перешедшим в христианство уничтожать местных идолов. К 1580 г. во внутренних провинциях вокруг Киото и на острове Кюсю существовали христианские общины. [102]102
  После смерти Нобунаги его внук Самбоси был крещен католиками.


[Закрыть]

Хидэёси ценил христианских посредников в контактах с иностранными державами. К 1587 г. христианство стало модой, но еще до истечения года тайко неожиданно издал приказ всем иностранным учителям покинуть Японию. [103]103
  Иезуитские хроникеры видят причину принятия этого закона в осуждении католическими священниками его сладострастия; японские авторитеты утверждают, что он боялся утратить лояльность христианских подданных.


[Закрыть]Запрет не был осуществлен. Во время войны в Корее кюсютская армия во главе с Кониси сражалась под христианскими знаменами. В 1596 г. в Японии насчитывалось 137 иезуитов и 300 тысяч новообращенных христиан. Был принят указ о провозглашении феодов шести даймё христианскими. [104]104
  Пять из них находились на острове Кюсю. Это была лишь небольшая часть поместий почти двухсот даймё.


[Закрыть]Однако когда один испанский лоцман похвастался, что его католическое величество всегда сначала посылал священников для того, чтобы те расчистили путь для его армий, Хидэёси пришел в бешенство, и эдикты вновь вошли в силу.

Иэясу оставался сторонником буддийской секты Дзёдо – основной в Японии. Иностранные священники казались полезными как приманка для купцов, но его отношение к ним ухудшилось из-за распущенности европейских моряков и ожесточенных споров между монахами, иезуитами, протестантами. Все секты были допущены в Японию, вероятно чтобы усилить между ними соперничество. В 1609 г. сёгун обещал губернатору Филиппин Веласко [105]105
  Веласко потерпел кораблекрушение вблизи Эдо.


[Закрыть], что священники смогут вступить в пределы империи, если с ними прибудут также горные инженеры, хотя «религия [его] уважаемой страны никак не связана с чем-либо в Японии».

Три года спустя северный крупный землевладелец Дате Масамуне, сопровождаемый испанцами, отправился в Европу и был принят папскими властями. Однако в 1614 г., согласно эдикту, все священники должны были покинуть пределы Японии. Землевладельцы и купцы могли исповедовать новую веру, но не военное сословие. Никаких новых суровых наказаний христиан не было при Иэясу и его сыне Хидетаде. Третий сёгун из рода Токугава был встревожен заявлением отступившего от христианства местного священника о том, что тот лично слышал в Мадриде о планах вторжения в Японию.

Христиане, хотя и были лишены земли, поддерживали свое военное искусство, в то время как сторонники сёгуна вели праздную жизнь. Так как налоги росли, восстания особенно часто происходили в феодах Кюсю. Наконец, в декабре 1637 г. местные крестьяне во главе с христианскими самураями подняли мятеж и закрепились в замке Симабара около бухты Нагасаки. Хотя их дело было безнадежное, повстанцы побеждали правительственные силы до тех пор, пока сломленные превосходящими силами и выкрикивая боевой клич «Сантьяго!» («Святой Иаков!»), они почти все погибли. Христианство на какое-то время исчезло. Каждый подданный сёгуна должен был топтать крест и записываться в буддийское объединение.

Иэясу никогда не боялся Запада, но трудная победа при Симабаре заставила сёгунат быть настороже. Кроме того, если бы торговля продолжалась, то из этого извлекло бы пользу юго-западное княжество Сацума и укрепилась бы власть «посторонних» крупных землевладельцев. Поэтому, чтобы отвести опасность вредного западного влияния, было приказано разрушить океанские корабли и ограничить водоизмещение новых судов 75 тоннами. Строгий закон запрещал эмиграцию японцев или прибытие иностранцев на Священную землю «до тех пор, пока будет светить солнце». Так выглядел эдикт 1637 г. Голландцы, оказав помощь бомбардировкой Симабары, получили право ежегодно посылать корабль на искусственный остров Дэсима у входа в гавань Нагасаки, состоявший из нескольких акров земли. Контакты с Азией не были полностью прерваны: корейские послы продолжали присутствовать на инаугурациях сёгунов. Сацуме было разрешено захватить крошечные княжества Окинавы. Китайские беженцы, немногочисленные, но влиятельные, прибыли в Японию после падения династии Мин в 1644 г.

ВОЕННЫЕ ПРАВИТЕЛИ ЯПОНИИ В 1622–1853 ГГ

Хидетада пережил своего отца Иэясу только на семь лет. Иэмицу, третий по счету сёгун из рода Токугава, правил двадцать семь лет, при нем была подтверждена власть сёгуна и соперники превратились в вассалов. Памятниками его правления являются несравненные храмы-мавзолеи, построенные среди рощ японского кедра в Никко, расположенные к северу от равнины Кванто. Невмешательством во время вторжения маньчжуров в Китай он пожертвовал последней возможностью сыграть решающую роль на континенте.

Его сын Иэцуна, правивший до 1680 г., подавил военный заговор, участники которого намеревались поджечь столицу и под покровом пожара покончить с правительством. Хотя заговор не удался, столица сёгуна Эдо почти полностью сгорела через несколько лет в большом пожаре, в котором погибли 100 тысяч человек.

Пятый сёгун Цунаёси (1680–1709), честный, но скучный педант, пренебрегал военными вопросами, стал придворным преподавателем, читая лекции своим чиновникам по китайской классике. Буддийские священники убедили его издать указы, запрещавшие убивать животных, птиц и даже насекомых. Большие обрабатываемые территории должны были быть отведены диким животным, на которых охотятся, и хищникам. Он показал эксцентричную привязанность к собакам, которые пользовались правом жить на городских улицах и которым предоставляли кров и корм на хорошо оборудованных псарнях.

Сто лет власти Токугава настолько убедили сёгуна в своей безопасности, что его капризы нарушали права человека. Общество становилось весьма неустойчивым. Было слишком мало крестьян, чтобы содержать паразитов Эдо. Самурайская доблесть казалась забытой, пока на нее не пал яркий свет от поступка [106]106
  История сорока семи была драматизирована в пьесе театра кабуки «Тюсингура». Ее сюжет отложенной мести и притворного безумия сравним с сюжетом шекспировской пьесы «Гамлет». Каждое из этих произведений признано величайшим в национальной литературе.


[Закрыть]сорока семи ронинов, чья месть врагу их господина и последующее массовое самоубийство потрясли нацию в 1702 г. Их место погребения в храме Сэнгакудзи стало самым популярным местом поклонения в империи.

При преемнике Цунаёси указы о защите жизни были отменены. Спустя восемь лет прямая линия Токугава пресеклась, и три семьи выбрали преемником потомка ветви Кии рода Токугава – Ёсимуне.

Этот девятый сёгун считается образцовым правителем века. Он был воспитан как провинциал, не имея перспективы возглавить сёгунат. Всю жизнь он презирал дорогостоящие увлечения и капризы и придворный ритуал, был одет в одежду из конопли и хлопка и не передвигался среди подданных под звуки фанфар. Ёсимуне значительно увеличил производство продовольствия и изымал излишки зерна на случай голода. Он переработал законодательный кодекс, оздоровил финансовую систему и принял меры по борьбе с азартными играми. Его понимание проблем империи основывалось на прямой связи с населением через ящик для подачи жалоб, установленный у ворот замка. Ёсимуне лично изучал жалобы и восстанавливал справедливость. Он менее подозрительно относился к иностранным идеям по сравнению со своими предшественниками, потому что позволил ввозить в Японию любые книги, не содержавшие христианские учения.

Способности Ёсимуне не передались ни его сыну Иэсиге, ни внуку Иэхару (1762–1786). Иэсиге, который вел развратный образ жизни, с трудом излагал свои мысли на заседаниях советов. При обоих сёгунах паразитические элементы управляли двором и должностная коррупция еще более усилилась. Однако нельзя винить правителей в большом пожаре 1761 г., уничтожившем половину Эдо, или природных катаклизмах в 1780-х гг. – сезонах неурожаев из-за сельскохозяйственных вредителей, тайфунах и засухах. Кульминацией были землетрясения и извержение вулкана Асама. Численность населения сократилась на более чем миллион человек. [107]107
  Вулканический пепел от извержения Асамы в Японии и Майона на Филиппинах, возможно, стал причиной похолодания в Европе, вызвавшего жестокие неурожаи в 1787–1788 гг. Последовала революция во Франции, но система Токугава не испытала большого потрясения.


[Закрыть]

Иэнари, который правил полвека до 1848 г., представлял собой ничтожество, хотя ему повезло с его первыми советниками. Чтобы защитить дворянство, чей престиж падал, он подготовил строгий закон, регулировавший расходы низших слоев общества на продовольствие и одежду. Он также продемонстрировал уважение к императору. Однако недовольство крестьян усилилось.

Иэёси правил до 1852 г. Спустя лишь год еще неопытный сёгун Иэсада увидел, как «черные фрегаты» эскадры Перри бросили якорь напротив Урага. Беспомощность его правительства была очевидной. Впервые сёгун из рода Токугава попросил совета «посторонних» даймё. Все ограничения на строительство кораблей были сняты, и были заключены контракты на поставку нескольких паровых судов из Голландии. Однако оборона страны оказалась неготовой, когда Перри вернулся в 1854 г., потребовав немедленного открытия портов для торговли. Совет предоставил ему Симоду в ста милях (160 км) к югу от столицы, и Хакодате на острове Хоккайдо. Перри отказался вести переговоры в Нагасаки, где в течение двух столетий к белым относились как к резидентам второго класса. США также получили дипломатическое признание. В 1856 г. Таунзенд Гаррис учредил консульство в Симоде, добился через восемнадцать месяцев заключения договора, гарантировавшего американцам большинство прав, которые те получили в Китае и Сиаме. [108]108
  Гаррис отправился в Японию после успешного выполнения своей миссии в Бангкоке.


[Закрыть]Затем последовали договоры с Великобританией, Россией и Пруссией: стена изоляции вокруг островной империи рухнула без надежды на какой-либо ремонт.

Беспокойный период правления Иэсады длился только пять лет. После него к власти пришел его сын Иэмоти. Юноша оказался в тисках между вооруженными иностранцами и японскими изоляционистами, чьим девизом было: Сон-Но(Чтить императора)! Дзё-И(Изгнать варваров)! Сак-О(Закрыть порты)! Разгневанные патриоты неистовствовали на улицах, избивая иностранцев, а также чиновников бакуфу (правительства сёгуна). Жестко действовавшему премьер-министру Ии Наосуке было поручено подавить террор. Его агенты в Киото арестовали тех, кто агитировал против «варваров»; некоторые были казнены, включая Ёсиду Соина, одаренного молодого фанатика, который посвятил себя овладению западными знаниями, чтобы победить Запад. Ёсида Соин мечтал об установлении власти императора над Кореей, а потом всей Азией. Как уважаемый учитель молодых самураев, которые стали государственными деятелями в следующую эпоху, Ёсида оказал безмерное влияние на национальную историю.

В течение года он был отмщен, когда был убит сам Ии и на время из Эдо были изгнаны все иностранцы. Убийство английского купца в 1862 г. и обстрел западных кораблей в Симоносекском проливе подчеркнуло некоторые мотивы восстания против иностранцев, потому что убийцами были люди Сацума и пушки принадлежали княжеству Тёсю. Западная часть клана Тодзама, давнего врага Токугава, старалась добиться компромисса несчастного сёгуна с западными державами.

В 1864 г. Иэмоти все еще одерживал верх. За год до этого британские военные корабли разрушили столицу княжества Сацума и объединенный флот союзников уничтожил береговые батареи Тёсю. Однако мало что осталось от высокомерия и самонадеянности Токугава: принцип «чередующегося присутствия», которое обеспечивало подчинение Эдо провинциальной знати, был отвергнут. Армия, посланная на запад, почти не добилась каких-либо успехов, действуя против новой, дисциплинированной и хорошо вооруженной пехоты Тёсю. Тем временем европейские корабли производили демонстрации во Внутреннем море. В 1868 г. умер сёгун Иэмоти. Преемник неохотно взял бразды правления в руки, но спустя несколько месяцев уступил всю власть пятнадцатилетнему императору Мицухито. Юноша был эскортирован в Эдо, где его резиденцией стал замок сёгунов. Город остался местопребыванием национальной власти, получив название Токио, или «Восточная столица».