Текст книги "Жизнь животных Том I Млекопитающие"

Автор книги: Альфред Эдмунд Брем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 57 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

Тигр, подобно другому крупному хищнику – льву, не имеет близко стоящих видов. С тех пор как вымер доисторический пещерный тигр, на земле существует лишь одна кошка, могущая претендовать на некоторое сходство с царем индийских джунглей, – это пятнистая пантера, или дымчатый леопард, который водится в горных лесистых странах Индокитая и Больших Зондских островов, более известная под туземным малайским названием – харимау-дахан. Харимау-дахан (Felis nebulosa) напоминает тигра тупой головой с закругленными ушами, вытянутым туловищем и длинным мягким мехом. Но этим и ограничивается все сходство: прежде всего, дымчатый леопард гораздо меньше тигра – длина его туловища всего около 31/2 футов; далее, цвет его меха совсем другой – чаще всего он пепельно-серый или коричневато-серый, испещренный неправильной формы черными полосами и кольцами; наконец, ноги его сравнительно очень низки, а хвост очень длинен – на какие-нибудь полфута короче всего туловища.

Уже самое строение тела дымчатого леопарда показывает, что, в противоположность своему свирепому родственнику, он умеет превосходно лазать по деревьям. И действительно, другого такого лазуна сыскать трудно: цепляясь своими длинными когтями, харимау-дахан чрезвычайно легко и проворно влезает на самые высокие деревья. Как искусный акробат, он не опасается принимать на значительной высоте самые неудобные позы – ложится, например, брюхом на горизонтальную ветвь, опускает свободно по сторонам ветви все четыре лапы и в такой позе отдыхает.

На высоте, в чаще древесных ветвей, происходит и охота дымчатого леопарда. Как это ни странно, однако приходится признать, что харимау-дахан, в противоположность другим большим кошкам, довольствуется самой мелкой добычей: ловит птиц, оспаривает у древесных змей птичьи гнезда, иногда охотится и на млекопитающих, но только на мелких. А между тем в силе и ловкости этого хищник не уступит обыкновенному леопарду, который зачастую нападает даже на людей.

Вообще харимау-дахан по своей кротости и некровожадности представляет исключение из всех кошачьих, если не считать гепарда. В неволе он быстро ручнеет и тогда становится самым милым животным. У известного путешественника Раффльса были два ручных животных этого вида, и оба привлекали всеобщее расположение своей игривостью, ласковостью и чистоплотностью. Одно из них во время переезда в Европу свело на корабле дружбу с маленькой собачкой и постоянно возилось с нею, тщательно остерегаясь, однако, в играх ушибить или поранить своего маленького друга.

В зоологических садах Европы дымчатый леопард долгое время был величайшей редкостью; даже из больших музеев немногие имели его чучело. Объясняется это тем, что харимау-дахан живет часто в совершенно неприступных местах.

Похожа на дымчатого леопарда, но только меньше его мраморная кошка, дорал, онкмар (Felis marmorata), также ветречающаяся в горных лесах Юго-Восточной Азии и близ лежащих островов. По величине она несколько больше нашей домашней кошки, но ее мягкий, густой мех окрашен в буро-желтый или красновато-бурый тон, по которому раскиданы правильными полосами черные пятна. Живет она на деревьях, в неволе встречается редко. У меня довольно долго жил красивый мраморный кот. Животное это имело спокойный нрав, так что его трудно было и раздразнить; ело оно охотнее птиц и маленьких млекопитающих, говядину же неохотно. Перед наступлением холодов, несмотря на все наши заботы, этот красивый зверь издох.

Но более всех известна нам из кошек Старого Света дикая кошка (Felis catus), так как только она одна еще не совсем истреблена в Европе. За исключением Скандинавии и Северной России, она живет поодиночке во всех гористых и лесистых странах: в Германии, Южной Венгрии, на Балканском полуострове, в Испании, Франции, даже Великобритании; находили ее и в Закавказье, но в других азиатских странах она, кажется, не встречается. Любимым ее местопребыванием являются высокоствольные леса, преимущественно хвойные, где она устраивает себе логовище в ямах, дуплах, расщелинах скал, в каменоломнях. В холодное время, а также когда у нее детеныши, она постоянно живет в своем логовище, покидая его только для охоты; летом же обыкновенно постоянно странствует, ночуя где попало. Когда детеныши еще малы, дикие кошки живут парами, большей же частью их встречают поодиночке; котята рано приучаются вести самостоятельную жизнь.

Некоторые считают дикую кошку родоначальницей домашней, но это несправедливо: она гораздо больше последней, мех ее гуще, голова – толще, туловище и хвост короче; кроме того, хвост по всей длине – одинаковой ширины и потому кажется на конце как бы обрубленным, между тем у домашней кошки он постепенно утончается к концу. Отличительными признаками считаются еще желтовато-белые пятна на горле и темные или черные пятки. Общий тон меха – бледно-серый, по которому идут черные полосы; морда – рыжевато-желтая, уши снаружи ржаво-серые; глаза – желтые.

Похожая по внешности на домашнюю кошку, дикая кошка значительно превосходит нашего друга дома по хитрости и кровожадности. По мнению одного немецкого охотника, ни одно животное не может сравняться с нею по зоркости глаз, горящих ночью, когда она выходит обыкновенно на добычу, подобно раскаленным углям, по чувству обоняния и уменью подкрадываться к добыче. Она умеет превосходно выслеживать животных и отлично схватывает их при помощи удачных прыжков. С хитростью, которая вообще характеризует всех кошек, подкрадывается она к спящей в своем гнезде птице и к зайцу, заснувшему в своем логовище, подкарауливает кролика, выходящего из норы, и, вероятно, схватывает и белок в дуплах деревьев. Обыкновенную ее пищу составляют, впрочем, мыши и мелкие птицы, на более крупных животных она нападает только в крайности (вскакивая им на спину и перегрызая шейные артерии); однако бывали случаи, когда ее нападению подвергались даже молодые косули и олени. Любит она поживиться и водяной птицей и даже искусно выхватывает из воды рыбу. Далее, жертвами ее бывают: куницы, хорьки, горностаи, ласки, хомяки… С этой стороны она является как бы вредным животным, однако польза, приносимая ею человеку истреблением разных видов мышей, так велика, что перевешивает этот вред.

Между тем ее отчаянно преследуют. Обыкновенный способ охоты в Германии и Венгрии – облава, которая загоняет ее на дерево, где охотник и приканчивает ее посредством меткого выстрела. Иногда же ее приманивают, подражая писку мыши или посредством зажаренных в масле или жире растений, напр., ягодами паслена, татарским просом, кошачьей травой (Tenerium marum) и фиалковым корнем: дикая кошка так сильно увлекается запахом этих растений, что близко подпускает к себе охотника. Обыкновенно же она трусливо убегает, если не поставлена в безвыходное положение или не ранена. Чаще всего она старается спастись, тесно прижавшись к древесным ветвям, так как цвет ее меха вполне подходит к цвету древесной коры, особенно летом, и только опытный глаз охотника отличит ее. Однако, в случае нужды, это животное отчаянно защищается, и тогда шутить с нею нельзя. «Берегись дикой кошки, – говорит Чуди, – и хорошенько прицеливайся в нее! Если она только ранена, то бросается на охотника, выгнув спину дугой и подняв хвост; фыркая и рыча, как дикий зверь, готовится она к защите и смело прыгает на человека; острые когти ее при этом так глубоко вонзаются в грудь, что ее трудно оторвать, и раны эти с трудом заживают. Собак она мало боится и даже нарочно спускается с дерева, чтобы подраться, когда видит, что собака одна. Борьба бывает страшная: кошка яростно царапается когтями, стараясь попасть в глаза собаки, и защищается с большим остервенением, пока в ней остается хоть капля жизни. Живуча она ужасно!»

По свидетельству некоторых охотников, раны, полученные от дикой кошки, бывают так опасны, что люди нередко умирали от них. Поэтому можно быть спокойным только тогда, когда она сразу убита наповал и уже не шевелится.

«Однажды, – рассказывает С.-Джонс, – я собирался ловить рыбу на удочку и, чтобы отыскать хорошее место на берегу, полез через прибрежные скалы. Дело было в горной Шотландии. Случайно нога моя ступила на кучу вереска и чуть не придавила прятавшуюся там дикую кошку. Животное, ощетинив шерсть, прошмыгнуло между моими ногами прямо на кучу камней, где и остановилось, огрызаясь и фыркая, подобно домашней кошке, на окруживших ее собак. Не имея при себе никакого оружия, я срезал хорошую палку и только было приблизился к ней на расстояние сажени, как она яростно бросилась на меня прямо через головы собак. К счастью, я успел предупредить ее сильным ударом, сразу перебившим ей спинной хребет. Она упала на кучу камней и была немедленно придушена собаками».

Другой случай, из старого времени, рассказывает Гоберг. «В 1640 г. около Пардубица, во время охоты на уток, собака выгнала из тростника дикую кошку, которая бросилась на близ стоящее дерево. Я было прицелился в нее из ружья, но она снова прыгнула в тростник. Там собака нагнала ее, и между ними началась отчаянная борьба. Желая помочь своей собаке, я приблизился к месту поединка и стал колоть кошку шпагой. Но, почувствовав мои удары, та оставила собаку и, вся израненная, так больно вцепилась мне в руку, что я невольно выпустил свое оружие. Тут собака, в свою очередь, помогла мне, схватив своего врага за затылок и тем дав мне время снова взять шпагу; живучий зверь был, наконец, убит…»

Отличаясь дикостью нрава, дикие кошки, взятые даже очень маленькими котятами, трудно приручаются, чем и объясняется редкость их появления в зверинцах. Они постоянно злобствуют и в то же время отказываются от пищи. Много терпения и выдержанности нужно приложить, чтобы снискать их доверие. Бывают, однако, случаи, что и взрослые дикие кошки ручнеют, хотя очень редко.

От диких кошек нужно отличать одичалых домашних, часто встречающихся в лесах Средней Европы. Они также сильны и хищны, как дикие, и похожи на них по цвету шерсти, но отсутствие короткого, как бы обрубленного хвоста, светлого пятна на горле и темных пятен сразу указывает на их истинное происхождение. Иногда, впрочем, одичалые кошки происходят от скрещивания домашних с дикими.

В скалистых местностях Юго-Восточной Сибири, в татарских и монгольских степях, а также в Тибете дикую кошку, не встречающуюся во всей Сибири, заменяет манул, или мала, тунгусов, степная кошка у забайкальских казаков (Felis manul), по величине близкая к домашней кошке (48 см длины с хвостом в 21 см). Темно-серебристо-серый в молодости мех ее испещрен черными пятнами, грудь черная, но усы белые. Питается главным образом маленькими животными из породы грызунов, напр., альпийскими зайцами, а также степными птицами (куропатками и т. п.).

За родоначальника нашей домашней кошки можно признать буланую кошку (Felis maniculata), которая водится по всему Судану, в Абиссинии и Аравии, даже в Палестине; но главной областью обитания ее является центр Африки, страна Ниам-Ниам, где туземцы часто ловят ее и держат вблизи своих жилищ для ловли мышей. Ниам-ниамские кошки быстро ручнеют. Судя по мумиям кошек, и древние египтяне держали именно буланых кошек за домашних.

Размер этой кошки несколько больше домашней (50 см туловище и около 25 см хвост), но общий облик очень схож с ней: ее мех вверху бледно-желтый или булано-серый, на спине рыжеватый, туловище испещрено узкими темными поперечными полосами.

Наблюдения над буланой кошкой показали, что она отличается от домашней только более тонкими костями, что вообще и составляет отличительный признак диких животных; между тем дикие кошки отличаются и устройством черепов.

В зоологических садах мне только раз привелось видеть буланых кошек (в Лондоне); они были привезены из Палестины и, очевидно, в очень юном возрасте, так как вели себя тихо и благополучно. Напротив, бывшая у меня в Африке пожилая кошка никак не могла отстать от своей природной дикости, свирепости и недоверчивости.

Давно ли человек приручил кошку и сделал ее своим домашним другом? Когда впервые появилось у него в доме это грациозное, опрятное, привлекательное животное? – Эти вопросы пока неразрешимы для нас. Достоверно известно одно, что кошка водилась, в качестве домашнего животного, у народов глубокой древности.

К нам, в Европу, она перешла из Египта; по крайней мере оттуда мы имеем первые исторические сведения о ней. Греческий писатель Геродот (за 430 лет до Р. X.) говорит следующее: «Если где-нибудь в Египте случится пожар, то люди прежде всего бросаются спасать своих кошек, которых тщательно стерегут, и если пропадет хоть одна кошка, то египтянами овладевает глубокая печаль. Если же кошка умрет сама собою, то все обитатели дома обстригают себе брови в знак печали. Мертвых кошек помещают в священные комнаты, бальзамируют и потом пересылают в город Бубастос». Насколько кошка почиталась древними египтянами, показывает строгое наказание, которое постигало убившего ее. Диодор Сицилийский (за 30 лет до Р. X.) сообщает, что «если кто убьет кошку, то должен умереть сам. Одного несчастного убийцу кошки, римского гражданина, сам царь Птоломей не мог избавить от смертной казни».

Из страны древних фараонов кошка стала распространяться в Азии, потом (около десятого века), перешла в Европу, а отсюда, с открытием Америки и Австралии, распространилась и по этим странам, так что стала теперь обыкновенным животным везде. Теперь кошку встретишь и в шалаше номада, и в раззолоченных палатах богачей, и в хижине бедняка. Для всех кошка желанный друг и гость, особенно где водятся крысы, эти докучливые ночные грызуны. Однако, привязываясь к человеку, кошка сохраняет до известной степени свою самостоятельность и часто на целое лето покидает родной дом или деревню, несмотря на всю привязанность, какую кошки чувствуют к месту своего рождения и жительства. Покинув дом, кошка отправляется обыкновенно в лес, где занимается ловлей лесных и полевых мышей. Впрочем, добычей ее служат там и другие мелкие, беззащитные млекопитающие, также птицы; некоторые кошки занимаются и рыбной ловлей.

Во всех случаях нашему хитрому, вкрадчивому другу помогает не обоняние, очень слабо развитое, а превосходное зрение, тонкое осязание и слух. Зрение кошки развито до совершенства, так как она одинаково хорошо видит как днем, так и ночью. Она обладает замечательной способностью приспособлять свои глаза к свету: днем, при сильном свете, ее зрачки сильно сжимаются, а ночью, в темноте, расширяются, благодаря чему кошка может превосходно охотиться ночью.

Относительно душевных качеств кошки существуют самые противоположные мнения: одни считают ее ласковым, милым, интересным зверем, другие, напротив, говорят, что нет животного хитрее, лукавее и невернее, чем кошка. Многие даже питают непреодолимое отвращение к кошкам и смотрят на них, как на животных никуда не годных, что совершенно несправедливо. Присмотритесь только к этому красивому, маленькому льву и тигру в миниатюре и вы найдете такие привлекательные черты, которые безусловно заслужат ваше расположение.

Конечно, кто держит кошку, говорит Ленд, которая царапает и кусает детей, бьет горшки и тарелки, ворует направо и налево, гоняется за цыплятами и, в довершение всего, вовсе не ловит крыс и мышей, тот будет совершенно прав, если убьет, застрелит или утопит ее, и чем скорее, тем лучше. Но кто держит такую кошку, которая служит лучшей игрушкой для детей, не наносит в доме ни малейшего вреда, и днем и ночью занимается исполнением своих обязанностей – ловит крыс и мышей, тот поступит весьма благоразумно, если будет содержать ее и ухаживать за нею, как за своим благодетелем.

В благодарность за уход кошки могут сильно привязаться к своим хозяевам. Некоторые кошки ходили за своими хозяевами, словно собаки, по двору и саду, по лесу и полю. Я знал двух таких котов, которые весьма любезно провожали гостей своей хозяйки на расстоянии 10–15 минут ходьбы от дома, потом ласками и самодовольным ворчаньем как бы прощались с ними и уходили обратно домой.

Кошка – высокоодаренное животное. Она ловка, так что, как ни бросай ее, все-таки встанет на ноги, и смела настолько, что бросается на врага гораздо сильнее себя. Смелость кошки настолько известна собакам, что редкая из них решится броситься на нее. Бывали случаи, когда на одну кошку бросались 5–6 собак, а она все-таки не сдавалась.

Вместе со смелостью, кошка обладает неустрашимостью и присутствием духа. Ее ничем нельзя ни устрашить, ни озадачить. Много говорят об ее хитрости и лукавстве, и говорят справедливо. С удивительным лукавством она, точно мертвая, караулит мышиную норку и так же лукаво вся съеживается. Глаза блестят. Но вот из норки показался мышонок. Казавшаяся мертвой кошка мгновенно оживает. Один ловкий, стремительный прыжок – и бедный мышонок уже пищит в ее лапах.

Про кошку ходит множество рассказов, доказывающих ее ум и понятливость.

Одна кошка окотилась на сеновале четырьмя премиленькими котятами и тщательно укрыла их. Прошло 3–4 недели. Вдруг она появляется у хозяйки дома, ласкается и точно чего-то просит, зовет и бегает к двери, как бы с намерением указать дорогу. Хозяйка следует за нею. Тогда она радостно бросается на двор, исчезает на сеновале и сбрасывает оттуда вниз, на сено, одного котенка, затем спрыгивает сама и кладет котенка к ногам хозяйки. Когда котенка подняли и стали ласкать, она снова бросилась на сеновал и сбросила оттуда еще 3 котят, одного за другим. Но этих она уже поленилась нести и стала звать и кричать, как бы требуя взять их. Ленивая мать только тогда понесла их, когда ей решительно было показано, что ее котят оставят на сеновале. Оказалось, что у кошки пропало молоко; но зато у нее хватило ума сообразить, что если она перенесет свое семейство к тем, кто кормит ее, то поможет своей беде.

У одного господина был кот, который был приучен никогда не брать ничего со стола. Как-то в этом доме появилась собака, большая лакомка; с целью полакомиться она часто прыгала на столы и стулья. Кот смотрел несколько раз с недовольной миной; наконец, однажды, он поместился около стола и, не успела собака вскочить на стул, как он уже очутился на столе и угостил лакомку здоровой пощечиной.

Необыкновенно умна была кошка лесничего Зальцмана. Ее приучили не трогать комнатных птиц, клетки с которыми стояли на окнах. Но вот один из ее котят выказал желание поживиться птичками. Само собой разумеется, что, как только угадали его намерение, лакомку образумили несколькими ударами и посадили на пол. Кошка видела попытку котенка и его наказание. С жалобным мяуканьем она поспешила к нему и принялась зализывать раны. Но питомец ее не образумился и не прекращал своих попыток. Тогда кошка принялась сама следить за ним, и, едва он выказывал поползновение прыгнуть на клетку, она вскакивала на стул и наносила довольно веские удары ветреному питомцу, а однажды наградила его такими вескими пощечинами, что он навсегда отказался от своих проделок.

Кошки проявляют иногда замечательную дружбу не только к человеку, но и к другим животным. Вопреки общественной поговорке нередко встречаются примеры теснейшей дружбы между кошками и собаками. Рассказывают, напр., что одной кошке доставляло немалое удовольствие, когда ее друг, собака, носил ее в зубах по комнате. О другой кошке говорят, что она всегда заступалась за своего друга-собаку в собачьих драках и, в свою очередь, находила с ее стороны деятельную помощь в кошачьих боях. Некоторые кошки выказывали трогательную привязанность к птицам. Напр., одна кошка постоянно приносила в зубах трясогузку своего хозяина, когда та вылетала из комнаты. Другая кошка одного любителя птиц принесла хозяину пропадавшую несколько дней канарейку, не причинив ей никакого вреда: она не только узнала ее, но и поймала, с явной целью обрадовать своего хозяина.

Подобных примеров можно бы было привести множество как доказательство необыкновенного ума, сообразительности и понятливости кошек.

Интересна пора любви кошек. Кот в это время дик. Самки, которые его отыскивают, садятся кругом него. Сидя посреди их, словно паша в кругу своих покорных рабынь, он сурово ворчит себе под нос густым басом, а подруги его заливаются тенором, альтом, дискантом на всевозможные лады. Время от времени музыканты угощают друг друга плюхами; последним занимаются кошки, – хотя они сами отыскали кота, но все-таки не хотят, чтобы он приблизился к ним. Коту приходится брать все с бою. Но вот появляется другой кот, и соперники с диким ревом бросаются в бой. Они треплют друг друга, вертятся, сплетаясь между собою, катаются по крыше – словом, буянят хуже отчаянных ночных повес.

Раза два, а то и три в год кошка приносит котят, по нескольку штук разом. Котята – необыкновенно хорошенькие, красивенькие зверьки. Весело смотреть, как они возятся, играют и шалят со всяким предметом, который только катится, бежит, ползет или порхает.

Любовь матери к ним доходит до самоотвержения. Если к кошке, которая кормит своих детенышей, подойдет собака или другая кошка, то она с бешенством кидается на них; в это время она неохотно подпускает к себе даже и хозяев.

Зато она выказывает тогда сострадание к другим животным. Известно множество примеров, как кошки кормили молоком щенят, кроликов, белок и даже своих заклятых врагов – крыс и мышей.

Словом, стоит только присмотреться к жизни нашего домашнего друга, и всякий придет к тому мнению, что кошка заслуживает не только самого лучшего ухода и забот, но и благодарности, а также горячей любви!

В качестве истребителя мышей кошка незаменимый союзник человека: в годы, изобилующие мышами, она может истребить в день средним числом до 20 штук их, а в год 4–7 тысяч или столько же крыс (отсюда, между прочим, нельзя не видеть, что мыши малопитательны, иначе кошки не могли бы истреблять их в таком громадном количестве).

Кроме того, кошки уничтожают вредных для человека насекомых и даже ядовитых змей (гадюк и гремучих). «Я не раз видел, – говорит Ренггер, – как в Парагвае, на песчаных и голых местах, кошки убивали и преследовали гремучих змей. Они ловко наносили им удары лапой, увертываясь в то же время от укуса врага. Когда змея лежит свернувшись, кошка долго не нападает на нее, а ходит кругом до тех пор, пока змее не надоест поворачивать за нею голову; затем вдруг наносит удар и ловко отскакивает в сторону. Так продолжается до тех пор, пока змея не будет умерщвлена. Тогда не тронув ее мяса, кошка уходит».

Несмотря, однако, на всю пользу, приносимую кошкой, ее часто истребляют. В Голландии, Бельгии и Шварцвальде (в Германии) кошек разводят ради меха, в других местах питаются их мясом. «Кошачье филе, – сообщает А. Жоффруа С.-Илер, описывая свой обед во время осады Парижа, – было превосходно. Это белое мясо имеет приятный вид, нежно на вкус и напоминает холодную телятину».

Кошка (Felis maniculata domestica) имеет мало разновидностей. Обыкновенные кошки бывают разных мастей (белые, черные с белыми пятнами, рыжие, желтые, светло-серые и пр.). Но самой красивой, бесспорно, следует признать ангорскую кошку (Felis maniculata dom. angorensis), с крупным телом, покрытым длинной, мягкой, как шелк, шерстью чисто белого, желтоватого или сероватого цвета. Путешественник Радде встречал на юге Сибири красивых серых или сине-серых ангорских кошек (впрочем, действительно ли они из Ангоры, судить трудно). По сравнению с домашней ангорская кошка гораздо неповоротливее, зато умнее и более привязывается к человеку.

Затем, упомянем еще о следующих разновидностях: 1) бесхвостая, или мэнская, кошка, разной окраски, с высокими задними ногами, благодаря чему она легко прыгает с ветки на ветку; 2) картезианская к., отличающаяся длинной мягкой шерстью темно-синевато-серого цвета; 3) хорассанская к. из Персии, похожая на предыдущую; 4) куманская к. с Кавказа; 5) рыжая тобольская; 6) рыжая и голубовато-серая к. с мыса Доброй Надежды; 7) съедобная китайская, с длинной шелковистой шерстью и отвислыми ушами, как у такс, наконец, 8) сиамская к. с короткой гладкой шерстью чалого цвета; хвост, уши, морда и лапы темно-бурые. Эти кошки в большой цене (до 100 и более рублей).

Достаточно бросить один взгляд на льва, чтобы понять, почему этому зверю еще древние дали название «царь зверей». Храбрость и сила, мужество и крепость, величавая серьезность и гордое спокойствие – таковы качества, отражающиеся во всей фигуре льва. Его взгляд светится достоинством истинно царским, его осанка невольно внушает уважение, во всех движениях чувствуется самоуверенность и убеждение в победе. Великолепный зверь как будто сам сознает свою мощь и с неподражаемым совершенством играет роль властелина животного царства.

Хотя в системе царства животных льва и ставят в число кошек, однако, по своей наружности, «царь зверей» резко отличается от прочих представителей кровожадного кошачьего семейства. Особенно выделяет его огромная голова и длинная густая грива, которая и придает льву горделивый царственный вид. Туловище могучего зверя – крепкое, сжатое, кпереди более толстое; шерсть короткая, разных цветов, начиная от желтого и кончая черным; хвост длинный, оканчивающийся на конце кистью, в середине которой спрятан когтеобразный роговой придаток; длина взрослого льва, не считая хвоста, – 6 футов (1,6–1,9 метра) и хвоста – 75–90 см, высота у затылка – 3 фута (80-100 см).

В прежнее время львы были распространены во всех трех частях Старого Света, так что античные герои Греции имели возможность украшать себя львиной шкурой, добытой в рукопашном бою. В настоящее время они водятся лишь в Африке и Юго-Западной Азии: Персии, Аравии и Индостане.

На этом пространстве обитают разные породы львов, отличающиеся своей величиной и цветом шерсти. Самая большая разновидность – варварийский лев (Felis leo barbarus), населяющий Северную Африку; за ним следует темноцветный капский лев (F. l. capenis); в Западной Африке живет сенегальский лев (F. l. senegalensis), с гривой светлых оттенков; гораздо меньше их лев персидский (F. l. persicus); наконец, в Индии, в Гузурате, обитает, оспаривая власть у тифа, гузуратский лев красно-желтого или желто-бурого цвета, еще больше варварийского (до 269 см длины и 106 см высоты).

Несмотря на разницу во внешнем виде, львы всех пород отличаются замечательным сходством в нравах. Они повсюду живут или одиночно, или супружескими парами. Каждая чета имеет в своем владении определенную область, в центре которой находится резиденция «царя зверей», его логовище.

Днем могучее животное или лежит в логовище, или бродит в лесной чаще, или, спокойно растянувшись, располагается на какой-нибудь возвышенности и отсюда наблюдает за окрестностями, словно строя планы ночной охоты. В это время «царь зверей» относительно безопасен; нередко случается, что люди и животные без вреда проходят под самым носом отдыхающего днем льва.

Иное дело ночью.

Вот село солнце… Кочующий араб загнал свое стадо в безопасную «серибу», огороженную десятифутовой изгородью из колючих мимоз. Овцы блеяньем созывают ягнят; выдоенные коровы мирно пережевывают жвачку. Целая стая собак окружает их, оберегая от хищников. Горе гиене и даже леопарду, которые вздумают подойти близко к ограде «серибы»! С яростным лаем кидаются на разбойника бдительные стражи, и хищник, после короткой борьбы, принужден удалиться. В кочевье водворяется тишина. Все засыпает. Ночной мрак все гуще и гуще опускает на землю свой покров…

Вдруг словно глухие раскаты грома раздаются вдали, заставляя вздрогнуть все живое. «Эсед (возмутитель)! эсед!» – шепчут проснувшиеся арабы, и точно, полное возмущение и смятение воцаряются в спокойной дотоле «серибе». Обезумевшие овцы, дрожа всем телом, мечутся из стороны в сторону. Козы начинают жалобно кричать. Коровы сбиваются в тесную кучу. Привязанные верблюды стараются оторвать привязь. Храбрые собаки с визгом прячутся под защиту своего хозяина. Сам владелец «серибы» в ужасе дрожит, не смея выйти из шатра со своим жалким копьем.

А громовой рев приближается все ближе и ближе. Вот уже у самой ограды раздаются его оглушительные раскаты. Еще минута, и грозный «сабаа» – истребитель стад, одним прыжком перелетает изгородь. Его глаза горят в ночной темноте зловещим светом, хвост яростно бьет воздух, могучие когти взрывают землю. С свирепым наслаждением смотрит чудовище на окаменевших животных, выбирая жертву… Скачок – и молодой бык с разорванной шеей грузно падает на землю; могучие челюсти схватывают добычу и закидывают на спину; еще гигантский прыжок – и лев переносится с жертвой за ограду «серибы», где и скрывается во мраке ночи. Оставшиеся в живых обитатели кочевья мало-помалу оправляются от ужаса.

Таковы ночные нападения льва. К счастью, благородный зверь далеко не отличается той кровожадностью, какая характеризует тигра и леопарда; он никогда не убивает из одной страсти к убийству. И все-таки, несмотря на это, содержание каждого льва стоит окрестному населению ежегодно около 1500 руб. По вычислению Боврея, пятьдесят львов, жившие в его время в провинции Константин, требовали для своего пропитания в течение всей жизни на десять миллионов франков скота.

Нельзя, впрочем, сказать, что лев всегда питается домашним скотом. Предметами его охоты служат все вообще животные, домашние и дикие, большие и малые; в случае нужды «царь зверей» не пренебрегает даже саранчой. Но способ его охоты на осторожных диких животных значительно отличается от того открытого нападения, какое он производит на стада домашнего скота. Охотясь за робкой антилопой или быстрой, как ветер, жирафой, лев подстерегает их в засаде или осторожно подкрадывается к ним против ветра.

Заросшие кустарниками места для водопоя наиболее благоприятны для таких засад. Это знают быстроногие обитатели пустыни, и не иначе, как с величайшими предосторожностями, приближаются к ним. Вот к зеленеющему оазису направляется из песков пустыни стадо полосатых зебр. Мучительная жажда давно уже палит их иссохшие языки, ноздри раздуваются, чуя вблизи живительную влагу, глаза горят нетерпением, но умные животные пересиливают себя и стройным эскадроном следуют за вожаком. Последний – весь слух и внимание. Внимательно осматриваясь кругом, с настороженными ушами, с напряженным обонянием, медленно подвигается он к зеленеющей группе, среди которой журчит отрадный источник… В оазисе все тихо: ни один листок не шелестит, ни одна травка не колышется… Но это кажущееся спокойствие не обманывает опытного вожака… Он протягивает уже свою красивую голову в зеленую чащу листьев, а через мгновение становится на дыбы и, испуская короткое ржанье, несется назад, в знойные пески пустыни. За ним бешеным галопом летит все стадо… В тот же момент гигантский скачок выносит из засады яростного льва. Видя неудачу, «царь зверей» останавливается и, словно пристыженный, медленными шагами скрывается в прежней засаде.