Текст книги "Жизнь животных Том I Млекопитающие"

Автор книги: Альфред Эдмунд Брем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 57 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

Весело глядеть на стаю этих жизнерадостных животных, когда они резвятся в лесу: их суетня, грабежи, задорные крики, гримасы и удивительные акробатические упражнения способны, кажется, рассмешить мертвого. В этой обезьяне удивительно соединены: бесконечное легкомыслие и забавная серьезность.

«В общем, – говорит Пехуель-Леше, – мартышки ведут себя на свободе так же, как и у нас, в зоологических садах, но некоторые черты их характера яснее высказываются на родине. Для наблюдения особенно удобны леса Западной Африки. Приближение стада, – продолжает тот же наблюдатель, – уже издали заметно по шелесту зеленых ветвей, треску сучков и легкому ворчанью. Каждая стая, состоящая, вероятно, из одной, сильно размножившейся семьи, держится отдельно от других, под предводительством старого и опытного самца, который идет обыкновенно впереди, постоянно подозрительно оглядываясь кругом и время от времени издавая различные звуки то для призыва, то для предупреждения своих спутников.[230]230
  На воле все мартышки объединяются в стадные группы. Но структура групп у разных видов может быть разная. У стада может быть один вожак самец, а могут несколько взрослых самцов быть равноправными и никто из них не будет занимать ведущего положения в стаде.


[Закрыть] Один характерный звук, представляющий нечто среднее между чавканьем и лаем и напоминающий иногда звук раскупориваемой бутылки шампанского, выражает, вероятно, полное довольство, так как его издают мартышки вечером, иногда после заката солнца, когда сытое и усталое стадо тесной кучей, почесывая друг друга и задумчиво взирая вперед, словно любуясь открывающейся картиной, располагается где-нибудь на дереве на ночлег.

Если убить вожака, то вся стая, охваченная испугом, приходит в страшное смятение: с криком бросаются обезьяны туда и сюда, скачут от ствола приютившего их дерева к концам ветвей, потом – обратно и, если их приют стоит одиноко, так что с него нельзя перепрыгнуть на другое дерево, то большими прыжками скачут вниз, в кусты, пользуясь при этом длинным хвостом, словно рулем. Все это происходит среди невообразимой свалки, но зато и быстро прекращается, и через минуту мартышки исчезают из вида.

Эти «мародеры полей» не боятся и воды; напротив, часто замечали, как они на берегу моря, во время отлива, ловят крабов или ищут раковин, отряхиваясь от попадающих капель воды. Негры единогласно утверждали, что мартышки – отличные пловцы; целые стаи их переплывают иногда широкие реки.[231]231
  Описана очень интересная особенность зеленых мартышек, которая, как думали раньше, присуща только яванским макакам. В мангровом лесу Южного Сенегала живут зеленые мартышки, которых местное население называет мангровыми обезьянами. Одна группа этих приматов (33 обезьяны разного возраста) специализировалась на ловле крабов в реке. Крабов они ловят на мелководье, используя два способа. Первый: обезьяны выстраиваются поперек реки лицом навстречу течению и, дождавшись, когда краб оказывается на мелком месте, ловко выуживают его рукой. Второй способ: выслеживают добычу, передвигаясь вдоль реки, заметив краба, быстро хватают его за туловище, отрывают клешни и тут же отправляют в рот. Подсчитана эффективность охоты мангровых мартышек: за 10 минут 26 обезьян отловили 86 крабов.


[Закрыть]

Но интереснее всего наблюдать, когда такая стая отправляется на грабеж.[232]232
  Зеленых мартышек иногда видели среди групп других животных, например, лесных антилоп. Могут они сосуществовать на одной территории с колобусами, павианами.
  Различные виды мартышек часто создают смешанные стада и хорошо понимают вокальные сигналы другого вида. Предполагают, что такие стада обезьяны создают для большей безопасности.


[Закрыть]

Шайка отправляется к засеянному полю, под предводительством своего вожака, причем за большими тащатся и маленькие, зацепившись своими хвостами за хвосты матерей и держась у них под брюхом. Сначала шайка идет осторожно, стараясь шаг за шагом следовать за своим вожаком и попадая даже на то же дерево, на ту же ветку, где тот прошел. Но вот вожак влезает на самую верхушку дерева и оттуда обозревает местность. Если все обстоит благополучно, он успокаивает товарищей особым мурлыканьем, в противном же случае издает короткий крик, – и стадо в одну минуту кидается в поспешное бегство. Когда же опасности не предвидится, мартышки спускаются в поле, – и начинается грабеж. Обезьяны жадно наскоро срывают несколько початков кукурузы и колосьев дурро, вылущают их и набивают зернами свои защечные мешки. Сделав эти запасы, грабители становятся разборчивее: сломив теперь початок, мартышка прежде понюхает его, поглядит и часто, найдя, очевидно, негодным, бросает, чтобы приняться за другой. И так истребляется все поле: мародеры не унесут с собой и сотой доли того, что испортили.

Между делом родители отпускают своих малышей порезвиться на свободе, впрочем, все время не спуская с них глаз, чтобы при малейшей опасности спасти свое сокровище.

Набив свои кладовые во рту и потом набрав в руки сколько можно, стадо спокойно удаляется. В случае же опасности все разбегаются стремглав по соседним деревьям. Вожак большими прыжками летит впереди, как бы указывая дорогу и особыми криками оповещая стадо, как нужно бежать, скоро или тихо. Убедившись, наконец, что опасность миновала, вожак снова занимает на дереве обсервационный пункт и сзывает стадо. Тогда все мартышки принимаются очищать свои шкуры от засевших в них во время бегства колючек и шипов. Эту услугу оказывают обыкновенно каждая друг другу; при этом, кстати, изгоняются и паразитные насекомые, исчезающие между зубами услужливого друга.

Возмущенные грабительством мартышек, туземцы стараются отгонять их от своих полей посредством заклинаний и охотно истребляют их всеми средствами. Но увертливые создания не так-то легко поддаются им. Случается, правда, что коварно раскинутая с приманкой сеть и опутает пару-другую мартышек. Но ведь это, ничто в сравнении со всей массой их, населяющей известную местность. Больше помогает огнестрельное оружие, тем более, что эти обезьяны безбоязненно подпускают к себе человека. Но стрелять их страшно тяжело.

Мне случилось застрелить одну мартышку, и с тех пор я дал слово более не убивать их: пораженная пулей, она молча стала вытирать, совершенно по-человечески, рукою кровь, которая текла из раны. Мне стало жаль ее, и чтобы скорее прикончить ее страдания, я поспешил прирезать ее ножом. С тех пор образ умирающей обезьяны всюду преследовал меня: мне казалось, что я убил человека.

От хищных зверей мартышки мало страдают; их спасает проворство. Разве только леопарду удается иногда поймать какое-нибудь зазевавшееся животное. От хищных же птиц они защищаются сообща.

Однажды хохлатый орлан (Spizaetos occipitalis), бесспорно, один из самых смелых хищников их отечества, бросился на молодую мартышку и хотел унести. Но та, заорав во все горло, уцепилась всеми четырьмя конечностями за ветку, так что ее и не оторвать. Между тем вопль ее всполошил все стадо, – и десятки товарок с гримасами и криками бросились на птицу. Последняя едва успела вырваться из рук разъяренных врагов, все-таки поплатившись многими перьями со спины и хвоста.

Наоборот, пресмыкающиеся, особенно змеи, наводят на мартышек панический ужас. Как известно, змеи часто прячутся в дуплах, но там же находятся птичьи гнезда с яйцами и птенцами, до которых мартышки большие охотницы. И вот, нашедши такое гнездо, мартышка сначала исследует его, нет ли поблизости змеи. Заглянув в дупло, она внимательно прислушивается и, если там не слышно ничего подозрительного, медленно и осторожно опускает вглубь лапу, все время опасаясь, не покажется ли оттуда голова страшной для нее змеи.

Что касается душевных качеств мартышек, то, насколько они проявляются в неволе, эти животные представляют большой интерес для наблюдателя. Они – хитры, рассудительны, склонны к воровству, но в то же время обнаруживают большую доброту, сострадание к несчастным и нежную любовь.

Во время моего пребывания на Голубом Ниле туземцы продали мне 5 только что пойманных мартышек. Я привязал их к борту судна. Они печально сидели кучкой, закрыв лицо руками и время от времени издавая заунывные звуки, словно совещались между собою о бегстве. На следующее утро четверо из них, действительно, бежали, развязав, по-видимому, друг другу веревки; пятый же товарищ, сидевший в стороне, был, видимо, забыт ими и оставлен в плену.

Пленник, после нескольких попыток освободиться, скоро свыкся с неволей и стал принимать пищу. К людям он относился сердито, но нежное сердце его видимо жаждало привязанности, и Коко, – как мы прозвали его, – обратил ее на птицу калао (Buceros), которую мы везли из его далекой родины. Вероятно, его подкупило добродушие птицы. Оба животных скоро так подружились, что все время проводили вместе, причем обезьянка пресерьезно искала в перьях своего друга паразитных насекомых. Дружба продолжалась и в Хартуме, но здесь калао околела. Скучающий Коко, получивший уже тогда свободу, хотел было тогда обратить свою благосклонность на гулявших по двору кошек, но те встретили его пощечинами, а раз даже сильно потрепали. Наконец, ему попалась одна обезьянка, мать которой была убита. При виде сироты обрадованный Коко чуть не задушил ее в своих объятиях: он прижимал ее к себе, любовно воркуя, и немедленно принялся за чистку шкурки сиротки. Затем последовали новые объятия, и скоро Коко привязался к сироте, словно родная мать; он приходил в ярость, когда у него отнимали обезьянку, и потом долго ходил печальный. К несчастью, его приемыш через несколько недель умер. Отчаяние Коко не имело границ. Он брал своего мертвого любимца на руки, ласкал и гладил его, нежно мурлыча, но видя, что обезьянка остается неподвижной, разражался жалобными воплями, надрывавшими душу. Мы были глубоко тронуты. Наконец, я велел отнять труп обезьянки и забросить его за забор. Тогда Коко, как безумный, кинулся за ним, принес его обратно и снова стал ласкать. После этого мы зарыли труп, но через полчаса исчез и Коко.

Горе родной матери по умершему детенышу бывает у мартышек так сильно, что она умирает от тоски.[233]233
  Беременность у мартышек длится 180–213 дней. Соски у самок расположены близко друг к другу и детеныш может сразу захватывать ртом два соска. С момента рождения детеныш цепляется за шерсть матери, а в семь дней уже может ходить. Кормит мать детеныша молоком до шести месяцев, после он уже полностью самостоятелен.


[Закрыть]

Испытал и я капризы, и воровские наклонности мартышек. Особенно памятна мне в этом отношении одна, привезенная мною на родину. Она начала с того, что привела мою мать в полное отчаяние, бросившись за курами, – и ничто потом не могло отучить ее от этого занятия. Гассан, – так звали нашу обезьянку, – скоро изучил расположение всего дома, начиная от чердака и кончая кладовыми, и таскал все, что ни попадалось, особенно любил он куриные яйца и сливки. Первое мать как-то заметила и побила его; на другой день он принес ей с уморительными ужимками целое яйцо, положил его перед ней, помурлыкал и убежал. Что касается до сливок или молока, то вороватая обезьяна сначала выпивала их на месте, в кладовой, но когда это заметили, стала хитрить: брала крынку молока и, утащив куда-нибудь, выпивала на свободе, а посуду бросала и разбивала. Когда же и за это побили ее, Гассан стал приносить матери целые крынки из-под молока, но пустые, что немало забавляло ее.

С людьми Гассан был любезен, но сохранил свою независимость и часто, хотя отвечал на зов, но не трогался с места, а когда его хватали силой, кусался или притворялся больным, даже умирающим. Из животных же он больше всего сошелся с самкой павиана, также привезенной мной домой. Она няньчила его, беседуя разнообразными горловыми звуками, гуляла с ним. Гассан платил ей полной взаимностью и послушанием, делясь с другом каждым лакомым кусочком. Однако, как только Гассан не хотел делиться, отношения их сейчас же менялись: павиан бросался на беднягу, как лютый зверь, силой раскрывал ему рот и вытаскивал пищу из защечных мешков, да вдобавок еще и колотил жертву своего насилия.

К несчастью, вторая холодная зима в Германии прекратила эту своеобразную дружбу: бедный Гассан зачах и скончался, всеми оплакиваемый в доме».[234]234
  Мартышки неплохо акклиматизируются в неволе (что видно и из многих примеров, приведенных Бремом). Могут размножаться даже в районе Подмосковья. С 1948 года зеленых мартышек разводили в Сухумском питомнике. там же зарегистрирован рекордный срок жизни этих обезьян – самка Тотошка прожила 28 лет. Известно, что мартышка диана (C. diana) прожила в неволе 31 год.


[Закрыть]

Пехуель-Леше рассказывает о своей ручной мартышке следующее: «Она свободно бегала по дому и саду, резвилась, охотилась за бабочками и кузнечиками, сопровождала нас на прогулку, подобно собачке, а во время пути любила забавляться с встречавшимися людьми, пугая их притворными нападениями. С маленькими собачками она охотно возилась, больших же собак избегала, а если те нападали на нее, бесстрашно кидалась на них, теребила, кусала, царапала и этим приводила тех в такой ужас, что они убегали.

Однако она стесняла нас своей привычкой пачкать в комнатах, от чего никак нельзя было отучить ее. В других случаях она скоро научилась по первому приказанию влезать в клетку, запирала за собой дверцу и забиралась в свою корзинку. Из игрушек она любила мячики, куклы, пробки. Эти игрушки прятались ею в укромные уголки, а что поменьше, наполняло ее защечные мешки. Скоро моя жена, заметив это, стала каждый вечер опоражнивать эти своеобразные кладовые. Обезьянка сначала противилась, но потом беспрекословно возвращала свои сокровища. Ненужные вещи, вроде гвоздей, горошин, пробок и пр. оставлялись ей (нужно заметить, что набивание защечных мешков полезно для здоровья обезьян). Охотно рассматривала она и книжки с картинками, последовательно перелистывая их, причем узнавала всех знакомых ей животных и все пыталась первое время съесть изображенных там бабочек и кузнечиков.

Питалась она тем же, чем и мы, но бутербродов и молока не любила, зато чувствовала страшное пристрастие к луку и хлебу с горчицей, хотя, съедая их, и корчила каждый раз страшные гримасы. Табак возбуждал в ней страшное отвращение, вино же, пиво и фрукты очень нравились ей. Удивительно, что яиц она не ела и птичьих гнезд не разоряла; напротив, жила в ладу с синицами и мухоловками, гнездившимися у нас на балконе.

Встав поутру со своей постельки, Муйдо, – как мы прозвали нашего любимца, – бежал к спиртовой лампочке, чтобы не пропустить момента, когда зажигали ее. Зажженная спичка отдавалась ему, и он тушил ее, вертя между пальцами и ударяя по ней. Потом, с большим вниманием наблюдая кипение воды и горение пламени, он грелся. Когда его причесывали щеткой, ему очень нравилось. Напротив, мытье водой лица, а особенно купанье – не мог выносить.

Что касается людей, то к одним обезьяна чувствовала полную антипатию, не обращала на них внимания, сердилась и кусалась, когда те брали ее к себе; к другим же, наоборот, чувствовала большую симпатию; особенно любила возиться и шалить с детьми, причем не было случая, чтобы хоть раз оцарапала ребенка. Но больше всего привязалась обезьянка к моей жене. Когда та захворала, Муйдо очень грустил и по целым часам сидел у запертых дверей ее комнаты, жалобно прося пустить его. Когда же, спустя несколько недель, его пустили туда, он быстро вскочил на кровать больной, стал ласкаться, тихонько мурлыча, и нежно обнимать ее…[235]235
  Как и многие другие обезьяны, мартышки могут быть источником болезней человека. От геморрагической лихорадки зеленых мартышек в 1967 году в германии погибло 7 человек, контактировавших с этими обезьянами.


[Закрыть]

К несчастью, покидая на время Европу, мы принуждены были оставить его у одних знакомых, которых он знал и любил. Но те почему-то передали обезьянку другим людям. Последние же стали дразнить и мучить его, и мы, возвратившись домой, не узнали своего любимца: он стал злым, раздражительным и недоверчивым. Продолжительный и внимательный уход несколько смягчил его нрав, но исправить его уже было невозможно. Впрочем, когда у нас родился ребенок, то Муйдо опять превратился в веселого, милого забавника и по целым часам любовно возился с ним, когда тот стал ползать. Однако скоро он стал обнаруживать при этом такую ревность к ребенку, что того не могла брать на руки ни няня, ни даже моя жена; только я один мог ласкать, в его присутствии, ребенка. Это скоро оказалось очень неприятным, и обезьянку, хотя и с большим сожалением, удалили…»

Из многих видов мартышек отметим следующие:[236]236
  Зеленая мартышка – Cercopithecus sabaeus, мартышка диана – C. diana, мартышка мона – С. mona. C. cephus – голуболицая мартышка.


[Закрыть] 1) зеленая обезьяна, или обуланж, а также ниснас арабов (Cercopithecas sabaeus), до 11/2; арш. длины, причем хвост занимает половину; верхняя часть тела покрыта светло-зелеными полосами, конечности и хвост – пепельно-серые, бакенбарды беловатые, лицо светло-бурое, морда, нос и брови черные; на западе Африки встречается близкий вид, может быть, только разновидность ее, C. griseoviridis; 2) Диана, или бородатая матрышка (C. diana), маленькое стройное животное, которое легко узнать по длинным бакенам и бороде; тело ее большей частью темно-серое, спина пурпурно-коричневая, а нижние части тела – белые; 3) Мона (C. mona), похожая на диану, но каштаново-бурого цвета с желтовато-белой грудью, без бороды. Длина ее – около 2 ф., хвост несколько больше; 4) Муйдо (C. cephus), живущая в Леанго, а также в Нижней Гвинее, голуболицая мартышка с роскошным мехом оливково-зеленого цвета с золотистым отливом; лицо – голубое, цвета кобальта; борода – ярко-желтая, хвост ржаво-красный. Вообще, это наиболее ярко и красиво окрашенная обезьяна. Любимое место обитания – болотистые прибрежные леса. Описание нравов мартышек, приведенное нами выше, относится главным образом к голуболицей мартышке; 5) Гусар[237]237
  Гусара – Erythrocebus patas – сейчас выделяют в отдельный род. Они хоть и родственны мартышкам, но отличаются от них по многим показателям: биохимии (иммунологические реакции, строение белков), генетики (отличия в строении кариотипа), анатомии (они крупнее мартышек, их череп имеет другое строение) и экологии. Красные обезьяны в основном наземные приматы. Живут, как правило, на открытых пространствах в степных и полупустынных районах Африки.
  Цвет шерсти у них красный. В Сухумском питомнике, где эти обезьяны содержались с 1966 года, установлено, что в неволе, при отсутствии прямых солнечных лучей, цвет шерсти у них заметно бледнеет, становится розовым. После того, как обезьяны побудут на солнце, красный цвет восстанавливается.


[Закрыть] (C. ruber), красная восточноафриканская обезьяна, в противоположность предыдущим видам, одна из скучнейших и неприветливых мартышек. По росту она наполовину или на треть больше предыдущих, название получила от ржаво-красного, иногда золотисто-красного цвета шерсти на спине; лицо у нее черное, бакенбарды – белые, нижняя часть тела также белая. Водится по преимуществу в степных местностях. Нрав у нее неуживчивый: гусар во всех видит своих врагов, все ему надоедает, и самые невинные шутки принимаются за обиду. Простой взгляд сердит его, а хохот приводит в страшную ярость. В виду такого характера его что-то не видать в неволе.

6) Мангаб,[238]238
  Современные систематики черномазых обезьян выделяют в род мангобеев – Cercocebus. Мангбеи имеют анатомические черты и мартышек и макаков и даже павианов. Выделяют пять видов мангобеев. Эти обезьяны сравнительно немногочисленны и мало изучены.
  Родина мангобеев – средняя полоса Африки от Гвинеи и Нигерии на западе до Кении на Востоке.
  У черных мангобеев богатая гамма звуковых сигналов: кудахтанье. щебетанье, хрюканье, лай, гиканье.
  В неволе могут жить более 20 лет и давать потомство. Один из подвидов быстрого мангобея внесен в Красную книгу.


[Закрыть] или черномазая обезьяна (C. fuliginosus) – некоторыми учеными выделяется в особый род, вследствие своих сильно выдающихся надглазных дуг. Туловище его достигает длины 2 ф. 2 д., хвост несколько меньше: сверху эта обезьяна черного цвета, снизу серого. Водится в Западной Африке; здесь же встречается и другая, похожая на нее обезьяна (C. albigena), которую Пехуель-Леше описывает так: «Мбукумбуку, – как называют его туземцы берега Лоанго, – живет в больших лесах группами в 2–3 штуки. Она не так подвижна, как другие мартышки, но также ловко лазает по деревьям, быстро бегает по земле и отлично плавает. Название свое получила от звука, который издается самцом…»

На нашем дворе жила ручная черномазая обезьяна, красивый самец, прозванный нами Арапомь; она обладала большими способностями, значительно развившимися от воспитания. У нее замечалось четыре сложных звука, которыми она выражала свои желания; особенно правильно издавала она два звука: один выражал желание пищи, другой издавался, когда выражалось желание устранить какое-нибудь препятствие с помощью людей. Между тем все другие наши обезьяны, за исключением горилл, никогда не кричали, чтобы позвать отсутствующих людей. Арапка был очень привязчив, но зато умел и ненавидеть: тогда он с быстротою молнии кидался на своего неприятеля, рвал у него платье, бил по щекам и больно кусался. Ловкостью он отличался изумительной: он умел развязывать сложный узел веревки, к которой был привязан, притом старался распутать непременно тот узел, которым веревка прикреплялась к его телу, чтобы она не волочилась за ним. Если же она где-нибудь запутывалась, Арапка внимательно рассматривал ее, и почти всегда ему удавалось распутать ее. Смешнее всего было на него смотреть, когда он старался разгадать что-либо непонятное для него, напр., когда мы производили астрономические наблюдения. Тогда он садился около нас на землю, ящик или бочку, принимая положение человека, о чем-нибудь серьезно размышляющего; подперев рукой подбородок или приложив указательный палец на губы и тихо мурлыча, он неустанно, с полным вниманием следил за нашей работой. Про ловкость и акробатическое искусство я уже не говорю: они снискали нашему Арапке общее расположение.

Под именем макаков (Macacus) известна не очень многочисленная группа обезьян, живущих в Юго-Восточной Азии.[239]239
  Исключением является макак магот (Macaca sylvana), который обитает в северной Африке и в Европе.
  Род макаков, один из наиболее изученных родов обезьян. Современные систематики включают в него 18 видов. Количество видов увеличилось в 1969 году, когда было доказано, что группа целебесских хохлатых павианов в действительности является подлинными макаками.


[Закрыть] Все они отличаются приземистым телосложением, не очень длинными конечностями, снабженными на больших пальцах плоскими ногтями (на прочих пальцах ногти в виде черепицы крыши), большими защечными мешками и большими седалищными мозолями. Хвост бывает разной длины: у одних видов очень большой, у других – почти вовсе незаметный. Морда мало выдается вперед, зато нос – выдающийся. Сближенные ноздри довольно малы. Волосы на голове у некоторых пород разделены как бы пробором, у некоторых почти голый череп украшен на темени пучком волос в роде хохла.

Наиболее известен из макаков – яванский макак[240]240
  Яванский макак – Macaca fascicularis. Его еще называют крабоедом, так как он любит крабов и умело их ловит. Однако, в отличие от мартышек, о которых мы упоминали, убивает краба камнем.
  Яванские макаки спокойного нрава, они часто встречаются в зоопарках.
  Известен яванский макак, который прожил в неволе до 38 лет.


[Закрыть], или моньет яванцев (Macacus cynomolgus), небольшое созданьице с телом в полтора фута и такой же длины хвостом, распространенное по всей Юго-Восточной Азии. Цвет шерсти – довольно неопределенный: на верхней части тела оливково-бурый с черным, на нижней – светло-серый; кисти, ступни и хвост черные. Пищу его составляют как плоды всевозможных деревьев, так и крабы и моллюски; поэтому стада макаков можно встретить и в лесу, и на берегу моря.

Путешественник Юнгхунь пишет: «Мы проходили через одну яванскую деревню, около которой находился небольшой фиговый лес, окруженный садами и полями. На полянке в лесу поставили несколько стульев. Придя сюда, сопровождавшие нас яванцы стали бить в кусок бамбукового ствола; в лесу зашумело, – и через несколько минут на полянке стали появляться серые обезьяны, большие и маленькие. Всего набралось штук до 100. Явившись на площадку, они, видимо, никого не боялись и были до того ручные, что брали из наших рук рис и пизаг, припасенные нами для угощения. Два очень больших бородатых самца особенно отличались своею смелостью, но в то же время бесцеремонно колотили и кусали попадавшихся им навстречу товарищей, да и между собою они, видимо, были не в ладах. Покормивши обезьян, мы возвратились в деревню, а обезьяны убежали в лес. Кто положил начало этому оригинальному обычаю кормления макак, – яванцы не могли объяснить…»

Похожий и по внешнему виду, и по характеру на мартышек, яванский макак также, подобно им, обыкновенен в наших зверинцах и также забавен и ловок, как мартышки. В зверинцах и цирках часто учат его разным акробатическим штукам. Содержание его в неволе – не затруднительно, так как макак ест то же, что и человек, начиная с простого хлеба: молоко, говядину, спиртные напитки… Не откажется и от зеленой ветки какого-нибудь дерева. Но чем разнообразнее его пища, тем он становится разборчивее; впрочем, при нужде он и опять возвращается к простому столу.

Что касается характера, то, подобно мартышкам, макаки способны на нежную привязанность как к человеку, так и к животным, только непостояннее их: сегодня добродушный и веселый, через минуту макак становится злым и сердитым. Впрочем, мягким обращением его всегда не трудно усмирить.

Другой макак, бундер (Macacus rhesus)[241]241
  Макак резус – Macaca mulatta – наиболеее многочисленный и широко распространенный вид макаков. Часто они неоправданно именуются Macacaus rhesus. Ошибка возникла в результате того, что один натуралист, не зная, что этот вид обезьян уже открыт и обозначен, дал ему новое наименование. Но в 1921 году разобрались в сложной синонимии резуса и доказали. что по латыни его необходимо именовать Macaca mulatta. Поскольку эта обезьяна очень популярна в зоопарках и в лабораториях, ее неточное обыденное название попало и в медицинскую науку. Именно на этих обезьянах был открыт резус-фактор.
  Макак резус – классическое лабораторное животное, на нем изучались десятки болезней человека, среди них полиомиелит, желтая лихорадка, туберкулез.
  Резусы обитают не только в лесах и вокруг деревень. Много обезьян обитают в городах. За последние годы, когда их исконные места обитания активно осваиваются человеком, переселение обезьян в города усилилось. Кормятся они не плодами и листьями, а хлебом и пищевым отходами. Интересно, что агрессивность у «горожан» выше, чем у лесных обезьян. При встречах они всегда доминируют над лесными макаками, даже самка из города господствует над самцом, живущем в лесу.
  Резусы хорошо акклиматизируются и привыкают к неволе. В сухумском питомнике они размножаются с 1932 года.


[Закрыть] считается у индусов священным животным, подобно хульману. Туземцы не только не охотятся за ним, но открывают настеж перед ним свои дома и, по словам кап. Джонсона, оставляют на своих полях одну десятую часть жатвы; обезьяны спускаются с гор и забирают эту подать. Так поступают жители Бока. Вблизи же Биндрабуна, т. е. «обезьяньего леса», по словам того же Джонсона, существует более сотни садов, где специально разводят для бундеров любимые их плоды. Нечего и говорить, что в таких местах вороватость обезьян и страсть к грабежу превосходит всякое вероятие, – и они становятся невыносимо наглы.

Однажды жена одного важного английского чиновника, леди Баркер, давала в Симле парадный обед. Стол был уже совершенно накрыт и украшен цветами. Ожидали гостей, и хозяйка пошла переодеться. Слуги же, вместо того чтобы охранять комнаты, куда-то скрылись. Представьте же себе удивление хозяйки, когда она возвратилась в столовую: обширная комната была занята гостями, да только не теми, которых она ожидала; в столовой хозяйничала целая стая бундеров, влезших из соседнего сада через открытые окна. Можно себе представить гнев почтенной леди при виде ее ограбленного стола!

Те же бундеры сыграли с леди Баркер и другую шутку. У нее была маленькая собачка Фюри, не ладившая с обезьянами, и вот, в один прекрасный день одна из обезьян схватила собачку и, несмотря на ее жалобный вой, утащила на вершину дерева, откуда, помучив вдоволь, со всей силы швырнула вниз. Бедная Фюри тут же околела, а обезьяны, видимо, радовались своему мщению.

Рассказывают, как один хитрый англичанин, два года терпевший большие убытки от грабежа бундерами его плантаций, придумал следующий оригинальный способ избавиться от врагов. Загнав одну стаю обезьян на одиноко стоящее дерево, он срубил его и поймал множество детенышей, которых и взял себе в дом. А там им была ранее изготовлена смесь из сахара, меда и рвотного камня. Этою смесью и вымазали маленьких обезьянок, затем выпустили. Испуганные родители, потерявшие уже надежду видеть в целости своих детей, конечно, обрадовались и немедленно принялись за их чистку. Лизнув раз-другой шкурки, они замурлыкали от удовольствия: мазь, испачкавшая их детенышей, понравилась. Однако, увы! – удовольствие их скоро сменилось страшным страданием, когда начал действовать рвотный камень. С тех пор бундеры никогда более не решались приблизиться к жилищу коварного белого.

Родствен макакам магот[242]242
  Магот – Macaca sylvana, варварийская обезьяна, единственный бесхвостый вид из рода макаков.
  Известно, что знаменитый римский врач К Гален (II век до н. э.) проводил на маготах анатомические исследования.
  Редкая особенность маготов – самец берет на себя уход за детенышем с первой недели после рождения. Детеныш нередко используется самцом для улаживания конфликтов в качестве психологического буфера.


[Закрыть], единственная обезьяна, встречающаяся в Европе на свободе. Магот (Innus ecaudatus), известный также под названием турецкой, варварской, или обыкновенной обезьяны; представляет из себя стройное животное с длинными тонкими конечностями. Морщинистое лицо его, украшенное густыми бакенбардами, уши, ноги и руки – телесного цвета, шерсть красновато-оливковая, в старости – черная; нижняя часть тела – более светлого, желтовато-серого цвета. Длина тела – фута полтора.

Родиной той обезьянки являются северные страны Африки – Алжир, Тунис и Марокко, где они водятся большими стадами в гористых местностях. Умный и хитрый, проворный и сильный, он при случае отлично умеет защищаться своими зубами. При сильном возбуждении он громко щелкает зубами, при сильном же испуге издает громкий, короткий крик. Щелканием зубов, а также гримасами он выражает и желание, и радость, и досаду, и отвращение. Говорят, что, подобно павианам, он пожирает насекомых и червей, для чего постоянно перекатывает камни. Пойманная добыча поднимается с земли, тщательно осматривается и, наконец, с одобрительной мимикой отправляется в рот. Утверждают, что маготы не брезгуют и скорпионами, которым предварительно вырывают жало.

На Гибралтаре, единственном месте Европы, маготы живут с незапамятных времен; по крайней мере, еще мавры, владевшие Пиренейским полуостровом до покорения его испанцами, уже хорошо знали их. Но они показываются редко, отчего их не всегда можно видеть; кроме того, по своей нежной натуре они боятся всякого изменения погоды и прячутся за скалы. Между тем это – очень живые создания. Питаются они плодами и листьями разных древесных пород, но предпочитают сладкие корни растущей там в изобилии карликовой пальмы. Для разнообразия же едят жуков и других насекомых. Число маготов очень невелико, несмотря на то, что они находятся под покровительством англичан и их никто не смеет преследовать, так что обезьянки свободно разгуливают по укреплениям, греются на солнце у пушек, лазают через брустверы. На запрос, посланный одному из офицеров английского гарнизона в Гибралтаре, был получен от капитана Шифарда следующий ответ: «Трудно определить с точностью, – пишет он 18 марта 1889 г., – количество находящихся на лицо обезьян. Вчера только я видел их в числе 12, но прошлым летом мне приходилось встречать их штук по 25, и я думаю, что теперь их всего штук 30. В это время года их можно не часто видеть, так как корму и воды не всегда вдоволь на верху скалы, и в летнюю жару недостаток пищи заставляет их спускаться ниже; тогда они причиняют садам серьезный вред. Около июня или июля прошлого года у обезьян было не менее 6 детенышей. Взрослые самцы довольно велики и достигают 3 фут. длины, самки же тоньше и слабее. Самый сильный самец держится в стороне от стада».

Эти новейшие наблюдения показывают, что еще преждевременно опасаться, как думают некоторые, совершенного уничтожения единственной, дико живущей в Европе породы обезьян.

Самый крупный и вместе непривлекательный представитель собакоголовых обезьян – павиан[243]243
  Род павианы – Papio считается пограничным между низшими и высшими обезьянами. И по размерам, и по сообразительности, и по четкости стадных порядков павианы превосходят всех низших обезьян.
  Павианы – крупные обезьяны – масса тела до 25 кг и более, у них длинная морда. напоминающая собачью, отсюда пошло их название собакоголовые, сильно развиты клыки.


[Закрыть] (Cynocephalus), распространенный в гористых местностях (а отчасти в лесах) Африки, Аравии и Индии. Кроме того, павианы едва ли не единственные обезьяны, которые могут жить на высоте 3–4 тыс. футов выше океана, доходя даже до снеговой линии. Пищу их составляют преимущественно луковицы, корни, клубни, ягоды и мелкие животные, вроде кур, хотя в Вост. Африке павианы нападают даже на мелких антилоп. Подобно прочим обезьянам, это – величайшие грабители полей и садов, настоящие бичи местного населения.

Несимпатичной, даже отталкивающей наружности их вполне соответствует и их характер. «Все павианы, – говорит Шейтлин, – более или менее злы, свирепы, бесстыдны и коварны; взгляд их лукавый, душа – злобная. Зато они гораздо понятливее и умнее многих мелких обезьян. Особенно ярко проявляется у них свойственная всем вообще обезьянам способность к подражанию, так что они могли бы сделаться совсем похожими на людей, но никогда не достигают этого. Защищаются они упорно и с большим мужеством. В молодости павианы способны к приручению, но в старости, когда их ум и чувства притупляются, дурная натура берет свое: они опять становятся непослушными, царапаются, кусаются. Говорят, что на свободе они и умнее, и развитие, в неволе же – более кротки и понятливы. Это семейство, – заканчивает Шейтлин свою характеристику, – называют собакоголовыми, но хорошо бы было к собачьей голове прибавить им и собачий нрав!»

Нельзя не согласиться с приведенными словами. Правда, и у павианов есть хорошие качества, – они привязаны друг к другу, любят своих детенышей, а также кормящего их человека, – но безнравственность и порочность их совершенно затушевывают хорошие черты. Коварство у них соединяется с взрывами страшного, беспричинного гнева: одного неосторожного слова или насмешливой улыбки достаточно, чтобы привести их в бешенство, – и тогда павиан забывает даже того, кого любит.

Человека эти обезьяны обыкновенно избегают, но, в случае крайности, вступают в отчаянный бой с ним, также как с собаками, леопардами и даже львами. Боятся они только ядовитых змей, зато скорпионов пожирают с удовольствием, предварительно вырвав жало.

В сказаниях жителей Аравии павианы играют важную роль. Среди арабов распространено следующее предание. У берегов Красного моря был город Айла, населенный евреями. Последние однажды вздумали заняться в субботу рыбной ловлей и, осквернив таким образом день Господен, оскорбили Аллаха. Тщетно некоторые благочестивые люди противились этому грешному делу, их не послушались. Тогда праведники покинули город. Три дня спустя они вернулись и, найдя ворота запертыми, перелезли через стену. Там их ждало необычайное зрелище: вместо людей, весь город был полон павианами. Некоторые из обезьян подходили к пришельцам и, ласкаясь, грустно посматривали на них. Тогда праведникам пришла в голову мысль, не бывшие ли родственники перед ними. Послышались вопросы: «Скажи мне, павиан, не ты ли мой племянник Ибрагим или Ахмед или Муза?» И, к удивлению, павианы стали кивать головами в знак утверждения. Так, – прибавляет легенда, – и стало известно, что Аллах в гневе своем превратил нечестивцев в отвратительных обезьян.

Весьма многочисленный род павианов (Cynocephalus) заключает в себе несколько видов, как-то: бабуин (Cynocephalus babuin), чакма (C. porcarius), сфинкс (C. sphinx), гамадрил (C. hamadryas), мандрил (C. mormon), дрил (C. leucophaeus), черный павиан (C. niger), гелада (C. gelada), бородатая обезьяна (C. silenus)[244]244
  Сейчас выделяют пять видов павианов:
  плащеносный павиан гамадрил – Papio hamadryas,
  павиан анубис – Papio anubis,
  павиан бабуин или желтый павиан – Papio cynocephalus,
  гвинейский павиан или павиан сфинкс – Papio papio,
  чакма, или медвежий павиан – Papio ursinus.
  Мандрилы и гелады выделяются в отдельные роды.


[Закрыть].

Мне удалось близко познакомиться, – к сожалению, только в неволе, – с бабуином, на которого похожи по внешности чакма и сфинкс. Гладкий, ровный мех его сверху – зеленовато-желто-оливковый, внизу – светлее, на щеках – желтовато-бурый. Лицо и уши черновато-серого цвета, верхние веки – беловатые, руки – буровато-серые, глаза – светло-коричневые. Средний рост самцов около 2 футов, при общей длине в 21/4 арш., третью часть которой занимает относительно тонкий хвост. Чакма – значительно больше, неуклюжее и темнее; сфинкс – меньше и приземистее, но сильнее. На лице последнего резко бросается в глаза утолщение скул; мех его – красновато-бурый, с зеленоватым оттенком. Образ жизни и нрав этих трех видов представляют очень много общего.