Текст книги "Полночь (СИ)"
Автор книги: Алеся Вильеас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
Двери лифта открываются, и я вновь пропускаю её вперед, чтобы оценить вид сзади.
– Мисс, мисс! – слышу я позади себя и резко останавливаюсь, заметив, что Прайс обернулась.
– Простите, мы опоздали на…
– Всё в порядке, они всё ещё ждут Вас, – улыбается девушка миловидной внешности.
Я замечаю, как по лицу Джейд расползается улыбка, и мысленно проклинаю себя за то, что не задержался, застегивая брюки гораздо дольше.
– Тогда нам стоит поспешить, да, мистер Холланд?
Её улыбка. Блять, она просто издевается.
***
– Гэвин? – мой голос заметно обеспокоен.
– Джейд, как ты? У вас все в порядке? – связь немного прерывается.
– Это ты скажи мне. Что-то случилось?
– Нет, все в порядке. Просто ты вчера не позвонила, и я начал беспокоиться, не сделал ли что этот…
– Всё хорошо, – выдыхаю я, поднимая голову, чтобы взглянуть на Остина, пытающегося справиться с лопатой, – если он кому и сможет причинить вред, так это только себе.
Гэвин смеётся, а я улыбаюсь.
Я не видела его всего сутки, а уже могу признать, что соскучилась.
– Что нового по делу Уроборос? – интересуюсь я.
– В принципе, ничего нового. Дэвид занялся их районом, но пока зацепок нет.
– Детей не нашли? – я обеспокоено тереблю браслет на своей руке.
– Нет, – выдох.
– Ладно, – я снова поднимаю голову, чтобы убедиться, что Уэльс рядом. Но он рядом, улыбается мужчине, который что-то ему рассказывает, а затем смеётся. – Я перезвоню тебе вечером.
Отключаю вызов и, поправив юбку, встаю со стула.
– Мисс Прайс? – поднимаю голову. – Не хотите попробовать? – на лице Уэльса кривая улыбка, а в руках лопата, с которой он направляется ко мне.
Он издевается?
В воспоминаниях тут же всплывает картина, как только он останавливается рядом со мной и вручает мне лопату. Ох, не лучшее время.
– Поживее, чёрт бы вас побрал! – несмотря на шум от сильнейшего дождя и града, голос Уивера врезается мне в голову.
Я ощущаю, как ледяные камни бьют по моей исхудавшей спине и готова упасть на колени, чтобы просто отдышаться, но ни я…никто не может позволить себе этого.
Лопата в моих руках колышется из стороны в сторону, и я в который раз жалею, что не завязала волосы этим утром.
Кто знал…
Кто знал, что после пробежки нас перехватят и поведут на поле…рыть могилы.
Рыть место для тех, кто начал копать его себе сам, как только перешел на сторону Уроборос.
Я пытаюсь сделать шаг, чтобы обойти чёртову яму, но мои ноги погрязли в мокром песке, напоминающим глину.
– Давай! Давай! Прайс, ну же! – опять этот же голос.
Я поднимаю голову, глядя в серые глаза Уивера и проклинаю тот день, когда папочка привёл меня сюда. Хватаю руками лопату и со всей злости продолжаю капать, замечая рядом растянувшуюся кривую улыбку.
– Я не уверена, – мой голос предательски вздрогнул. – Я неподобающе одета.
– А похоже, что я достаточно подготовился к этому? – Остин вскинул брови, указывая на чёрные туфли, которые два часа назад были начищены до блеска. – Вы ведь не предупредили меня о том, что я буду участвовать в приготовлении виски.
Он и вправду насмехается надо мной, что подтверждает его очередная кривая улыбка.
Я с облегчением выдыхаю, когда Уэльс забирает у меня лопату, и отдает её мужчине.
Переступаю с ноги на ногу, разворачивая брошюру, и читаю план на сегодняшний день. Всё, что нам осталось посетить – это дегустацию виски и…
– Мисс Прайс, – тонкие пальцы выхватили брошюру из моих рук, и сложив её пополам, засунули в задний карман своих брюк. – Вы мне всё ещё должны прогулку.
– Мне казалось, мистер Холланд, Вам не терпится отправиться на дегустацию, – скрестив руки на груди, заявляю я. Мне приходится поднимать голову каждый раз, когда я обращаюсь к нему, потому что этот мужчина выше меня на голову.
Я замечаю, как меняется его лицо, и уже готова озвучить его мысли:
«Я бы продегустировал тебя…прямо здесь»
Уф.
Это не его мысли, Джейд, это твои!
– Верно, мисс Прайс, – соглашается он, облизав нижнюю губу. Я прочищаю горло, чувствую какой-то непонятный дискомфорт. – Но затем прогулка.
– Прогулка? – переспросила, зачем-то понадеявшись на то, что он откажется от своих слов.
– Да, со мной.
– В Вашей компании, – поправляю я, выпрямив спину.
Он хмыкнул.
Я вздрогнула.
Он нахмурился, а затем снял со спинки стула свой пиджак и накинул мне его на плечи. В нос ударил приятный запах мужского одеколона, и, если бы не его присутствие, я бы зарылась в ткань лицом и закрыла бы глаза, чтобы сполна насладиться ароматом. Ароматом одеколона и его тела.
– Итак, – он достал из заднего кармана брошюру и развернул её, – мы должны разобраться, как попасть в зал дегустации.
Я опустила взгляд на его руки, под кожей которых так хорошо виднелись чёртовы вены…уф, чёртовы вены. И эти родинки, расположившиеся маленьким звездопадом на его кисти.
Джейд, возьми себя в руки.
Он – твоя работа.
От тебя на данный момент зависит вся его жизнь.
От этих мыслей по моему телу пробежала дрожь. От меня. Кто бы мог подумать, что от «идиотки-Прайс» будет зависеть жизнь самого Уэльса.
Если бы хоть кто-то сказал ему подобное в Академии, он бы развернулся, плюнул этому человеку в лицо, а затем растоптал бы его всем своим словесным запасом, в нужный ему момент состоящему только из матов.
Я отвожу взгляд от его рук к лицу, и замечаю, как он играет желваками.
Он…зол?
– Разглядели что-нибудь интересное? – хриплый голос.
Я вздрагиваю.
– Что?
Он сворачивает брошюру и засовывает её обратно в карман.
– Твой оценивающий взгляд, Джейд, – поясняет он хрипло, а затем его рука тянется к моему лицу, схватив мои пальцы на полпути к несуществующей пряди волос. – Там ничего нет.
Я опускаю руку, ощущая, как ускользает тепло из моей ладони и кусаю губу, сдерживая себя от ненужных слов, которые так и просятся наружу.
Я не знаю, что со мной происходит, но я словно медленно и уверенно закипаю изнутри.
Это ощущение…оно так похоже на то, что вчера было в лифте.
О нет.
– Нам пора, – срывается с моих губ, и, не дождавшись ответа, я направляюсь на выход.
Мне нужен свежий воздух.
Больше чёртового воздуха!
Глава 6.
И он тут как тут. Ударяет мне в лицо пощёчиной, напомнив о том, кто я и для чего здесь нахожусь.
Он – моё задание, и я не должна позволять себе даже думать о чём-то ином.
Уэльс появляется рядом, безмолвно останавливается возле меня. Если мне не изменяет память, и я правильно анализирую язык его тела, то точно могу сказать – он напряжён.
Резкий выстрел врезается в уши, и я вздрагиваю, оглядываясь по сторонам. Мои глаза выискивают человека с оружием, но рядом я нахожу лишь здание с надписью «Тир».
Опускаю голову, замечая, как дрожат мои руки, а потом поворачиваюсь чуть влево, обнаружив, что Уэльс находится за моей спиной, хотя только что был в двух шагах от меня.
Я закрыла его своим телом?
Да, я сделала это, и теперь он смотрит на меня пустыми глазами.
Обходит и направляется прямо в тир, не проронив ни слова.
Я беру себя в руки и следую за ним, но Остин идёт настолько быстро, что я просто напросто не успеваю. Дёрнув на себя ручку, он заходит внутрь, а затем замирает, словно прислушиваясь к очередному выстрелу.
Это плохо.
Это очень плохо.
Нахожу его уже чуть поодаль от двери. Он стоит и разглядывает оружие, из которого предлагают пострелять.
«– Не в оружейный ведь он решил заскочить?» – проносится в голове голос Гэвина.
Его рука тянется к пистолету, аккуратно обхватывает его, а затем выпрямляется, словно готовясь к выстрелу.
Моё сердце стучит где-то в горле.
Возьми себя в руки, Прайс!
– Мистер Холланд, – на удивление голос звучит довольно ровно. – Это не то место, где мы должны сейчас находиться.
Он оборачивается в мою сторону и, опустив пистолет, произносит:
– Честно признаться, мисс Прайс, я понятия не имею, где вообще должен находиться, – он вертит пистолет в своей руке, и я благодарю господа, что это всего лишь чёртов муляж. – Я вспомнил.
Бам!
В ушах прогремел очередной выстрел, а затем звон.
– Вспомнили…?
– Да, у моего отца был такой же, – вытягивает вперёд пистолет. – В детстве он давал мне в него пострелять.
Выдох. Мелкая дрожь по рукам от облегчения.
– Ваш отец был…
– Странным человеком, если давал своему пятилетнему сыну оружие, – Уэльс вешает пистолет обратно, а затем оборачивается на звук очередного выстрела. – Это было очень храбро.
Куда-то в пустоту.
– Вы о чем? – срывается с моих губ.
Он поворачивается ко мне лицом:
– Закрыть меня своим телом.
Смущение и опущенные вниз глаза, чтобы в очередной раз разглядеть носы своих туфель.
Хорошо, что он не воспринял это слишком серьёзно.
Я замечаю, как его туфли приблизились ко мне и поднимаю голову. Он поправляет пиджак на моих плечах, а затем открывает дверь, пропуская меня вперед.
***
– Ты должен держать его уверенней, – голос отца холоден, как и всегда.
«Моё маленькое разочарование» – звучит в моей голове каждый раз, когда я что-то делаю не так.
– Вот, – он отбирает у меня пистолет и становится рядом со мной на колено, чтобы мне было лучше видно. – Крепче.
Я гляжу в его бледное лицо, на его впалые скулы и суженные, сосредоточенные глаза.
Выстрел.
Я дёргаюсь, а он смотрит на меня, как на сопливую девчонку, которую только что обидели лишь одним гадким словом.
Он протягивает мне пистолет, как бы молча осуждая.
Да, именно осуждая.
Его разочарование во мне…
– Ты должен быть лучше, – убеждение. Приказ.
– Я стараюсь, – срывается с моих губ.
– Ты плохо стараешься, сын, – сквозь зубы.
Сын.
Он никогда не называл меня по имени.
Всего лишь «сын».
Я смотрю на её хрупкие плечи и до сих пор задаюсь одним и тем же вопросом:”Сколько в ней должно быть смелости, чтобы сделать шаг навстречу пуле?»
Меня заслонила девчонка.
Какая ёбаная глупость.
Она заслонила меня от опасности, которой не существовало.
Очень странно.
Я хмурюсь и подношу стакан с виски к лицу. Запах приятный, но вкус ещё лучше.
– Мисс Прайс? – зову я Джейд, указывая на стакан с виски, стоящий перед ней.
Она качает головой.
Не пьёт. На работе.
Не пьёт, потому что на работе?
Ей бы не мешало расслабиться после сегодняшнего происшествия у тира. Интересно, ей бы сильно влетело, если бы это был теракт и меня убили? Хотя, заслонив она меня собой, убили бы её.
Странно, эта мысль вызывает у меня неприятные ощущения, хотя бы потому, что она единственная, кого я знаю на данный момент.
Кстати об этом.
– Мисс Прайс, мой отец давно умер, а мать скончалась ещё при родах, – начал я и заметил, как напряглись её плечи, – Вы не знаете, у меня были друзья?
– Вы спрашиваете об этом у меня? – вскидывает брови.
– Ну да, разве здесь есть кто-то ещё?
– Всё, что мне известно о Вас, мистер Холланд, написано в бумагах, которые я Вам передала. И судя по тому, что к Вам никто не приходил, у Вас…
– Не было друзей, – я закончил её мысль.
Она поджимает губы, чуть кивает, а затем я вижу то, чего не хотел бы видеть никогда.
Сожаление.
Хреново сожаление в её больших карих глазах.
– Мистер Холл… Остин, – поправляет она себя, а я хмурюсь от того, насколько неожиданно и нежно она произнесла моё имя. – Ты работаешь барменом, и я думаю, тебе было вполне достаточно общения на работе.
– Хорошо, – соглашаюсь я, поставив стакан с виски на стол, – тогда я хочу сходить туда.
– Туда?
– Да, к себе на работу, Джейд, – уже в который раз произношу её имя и пробую его на вкус, причмокивая губами. – С тобой, – вижу её реакцию и добавляю, – в качестве поддержки, не более.
Мне кажется, эти слова разочаровывают её.
Как и меня.
– Хорошо, мы что-нибудь придумаем, – соглашается мисс Прайс и закидывает ногу на ногу. Берёт стакан со стола и, нахмурившись, немного отпивает.
Пей, Джейд, тебе нужно расслабиться. Впрочем, как и мне.
Я откидываюсь на спинку стула, прислонившись затылком к деревянной стене здания, и кладу ладонь на ногу, пытаясь успокоиться. Опустив глаза, вижу, как она качает ногой, и я, прикусив губу, наблюдаю за тем, как медленно поднимается её юбка при каждом долбанном движении ноги.
Жалею, что она сидит напротив меня, а не рядом. Потому что будь сейчас по-иному, моя горячая ладонь уже оказалась бы на её бедре.
Как в самолёте.
Блять.
Вдох.
Наши сплетённые пальцы.
Выдох.
Мой член трётся о её живот.
Вдох.
Её стон.
Выдох.
Твёрдые соски, набухшие от возбуждения.
С моих губ срывается тяжелый стон, и я замечаю, как она вздрагивает.
Гляжу в её карие глаза, и более чем уверен, что мой взгляд выдаёт меня с головой. Она кусает губу. Хренову, мать её, влажную губу. А затем опускает глаза, выпуская воздух из лёгких.
Молчи.
Молчи, мать твою.
– Остин…
Ох, блять.
–…я думаю, нам пора.
Всё, что нам пора, Джейд, это…твою мать, я даже не могу сказать слово «трахнуться», потому что по отношению к ней это звучит оскорбительно. Но да, именно трахнуться, потому что ты пиздец как горяча в этой юбке и блузке.
Боже, а твои длинные загорелые ноги.
Ты вообще вкурсе, насколько ты привлекательна?
– Да, – поспешно отвечаю я, выпрямившись и простонав. – Нет.
Она озадаченно смотрит на меня, а я чувствую упругий стояк в своих штанах и проклинаю всё на свете. В особенности её влажные губы.
– Мне нужно отойти, – звучит обрывками, и я поспешно встаю с места, направляясь в ванную комнату.
Хочется развернуться и позвать её с собой. Если не захочет – потащить. Но нет, я упрямо иду один туда, куда пристрастился ходить каждый раз, когда был чертовски возбуждён.
Закрываю за собой дверь и несколько секунд стою на месте, лишь прислушиваясь к ощущениям внутри. Блять, меня просто ломит, как долбанного наркомана.
Интересно, за сколько минут мне удастся справиться со своим стояком в этот раз?
Закрываю дверь на защёлку и подхожу к унитазу.
– Нет, я не буду, блять, этого делать…здесь, – качаю я головой.
Пусть смотрит. Пусть видит, какой эффект производят на меня её длинные ноги.
Открываю кран и умываюсь холодной водой. Становится немного легче. Но лишь немного.
Прогулка явно отменяется. Если она, конечно, не против того, что в конечном итоге я вздрочну прямо у неё на глазах.
Твою мать, мне двадцать шесть лет, а я веду себя как долбанный слюнтяй.
Возьми себя в руки, хренов Остин Б…Блять…Холланд.
Тьфу ты!
Вытираю лицо салфетками и выхожу обратно на зал. Джейд здесь нет, поэтому иду на выход и нахожу её у скамейки. Благо, на улице уже темнеет, и мой вставший член не так сильно бросается в глаза.
Я надеюсь.
Она протягивает мне мой пиджак, а я хмурюсь.
– Уже согрелась, – поясняет она.
Конечно согрелась, ты ведь была в здании и выпила немного виски.
Если хочешь знать, я чувствую себя долбанной тепловой лампой, потому что я был в здании, где выпил виски и дико возбудился.
Поэтому мне пиджак уж точно не нужен, мисс Прайс.
– Ладно, – единственное, что я могу выпустить из своего рта и забираю пиджак.
Ладно? Прохладно, блять.
Не знаю, радоваться мне или нет, по поводу того, что до нашего отеля идти было всего два здания.
Да – потому что у меня был стояк и я буквально пыхтел изнутри.
Нет – потому что это означало лишь одно: она уйдёт к себе в номер и закроет на замок дверь.
Как вчера, без слов.
Только не смотри вниз, бога ради.
Я закручиваю пиджак на руки и скрещиваю их перед собой, чтобы хоть как-то прикрыть то, что может привлечь внимание любой мимо проходящей девушки.
Мы направляемся к отелю молча, и я ненавижу её за это, ведь не могу отвлечься ни на что другое. Лишь думать о том, что дай я ей почувствовать свой стояк, она бы стала влажной?
Стонала бы как вчера в лифте?
С моих губ срывается рык, и она оборачивается:
– Всё в порядке?
– Всё просто охуительно, – звучит слишком грубо.
СЛИШКОМ, ёбаный кретин!
Я прочищаю горло.
– Направляйтесь в номер, мисс Прайс, я немного…прогуляюсь.
– Я не могу Вас оставить одного, мистер Холланд, – мотает она головой.
Да что ты? В номере ведь оставляешь!
– Можете, – мой голос становится низким, и она вздрагивает, перетаптываясь с ноги на ногу.
Стало слишком темно, и только благодаря свету из окон я могу разглядеть её лицо.
– Нет, Остин, что проис…
Я отстраняю пиджак в сторону и всем своим видом даю понять, что мне мешает находиться с ней в одном помещении прямо сейчас.
–…ходит?
Блять, это странно.
Зачем я это сделал? Зачем показал? Мог просто соврать, твою мать.
Я замечаю, как учащается её дыхание, как она вновь подносит руку к лицу в попытках убрать несуществующую прядь волос, но не разворачивается. Не уходит.
Какого хрена с тобой?
Я делаю шаг, ещё шаг, до тех пор, пока её запах не ударяет мне в нос, и я не хватаю её за плечи. Её горячее дыхание просверливает дыру мне в шее, а боль в штанах уже просто сводит с ума.
Я не собираюсь перед ней оправдываться.
Я мужик, мать твою, и я хочу тебя, прямо здесь.
Задрать эту ёбаную юбку и войти в тебя до самого основания. Но вместо этого, я просто разворачиваю её ко входу в отель и, склонившись над её ухом, шепчу:
– Иди.
И она идёт. Спотыкается возле двери, но идёт. Даже не обернувшись.
Послушная.
***
Вернись, Джейд!
Сейчас же вернись!
Нельзя его оставлять одного. Не здесь.
Он уже увидел, услышал и вспомнил слишком много.
Чёрт!
Останавливаюсь у лифта и нажимаю на серебряную кнопку.
Удары моего сердца отдаются где-то в затылке, а руки дрожат и холодеют. Всё это началось ещё в баре, и я до сих пор не понимаю, как смогла скрывать своё волнение так долго.
Я и понятия не имела, что его мать…мертва.
Я думала, что они развелись с его отцом, думала, что она нашла себе более сносного мужа и счастливо вышла замуж.
А тут…
Что может быть хуже? Мать, которая умерла при родах, идиот-отец, который постоянно командовал им, или потеря памяти и понимание того, что у тебя нет друзей. Но хуже, хуже всего этого смерть твоей же невесты.
Легкий холодок проходится по всему телу, как только я вспоминаю про Элизабет.
Становится противно из-за того, что я позволила себе думать о нём, как о…мужчине.
Мужчине, которого можно коснуться. Можно провести кончиками пальцев по груди, задержать взгляд на губах, и коснуться языком шеи.
Боже!
Снова те ощущения внизу живота, как и вчера, как и в амбаре, как и в баре.
Что это, если не возбуждение?
Особенно нахлестнувшее, как только он показал причину, по которой не хочет идти со мной, не хочет попасть в ту же ситуацию, что и вчера.
Двери лифта открываются, и я поспешно захожу в него, нажав на нужный этаж.
Нужно позвонить Гэвину, Чарльзу, кому угодно, лишь бы исправить ситуацию…
Но какую? Ситуацию с моим долбанным возбуждением или его воспоминаниями?
Я уже не понимаю, от чего мне хуже.
Прислонившись спиной к прохладной поверхности стены, я закрываю глаза и откидываю голову назад. Спокойствие. Мне нужно чёртово спокойствие, чтобы начать соображать лучше, потому что все мои мысли сводятся к одному – его выпуклости в штанах.
Уф, Джейд.
Да, это Остин Уэльс, да, у него встал, но непонятно, на тебя или на кого-то другого.
Да брось, ты сама знаешь, что если бы это была не ты, он бы пошёл вместе с тобой. Он бы сейчас стоял в этом лифте.
Двери открываются, и я поспешно направляюсь в свой номер, чтобы найти укромное место и привести мысли в своей голове в порядок.
«– Может не будешь морочить себе голову и сразу в душ? – усмехается мне моё подсознание.»
– Иди к чёрту, иди к чёрту! – шиплю я сквозь зубы, в попытках найти ключ от номера в сумочке.
– Простите? – звучит голос, и я резко поднимаю голову.
Рядом со мной стоит горничная и смотрит в недоумении.
– Ох, прошу прощения, это я не Вам, – мои щёки вспыхивают. От долбанного стыда.
Нахожу ключ и вставляю его в замок. Поворот. Толкаю дверь, окунувшись в аромат своих духов, которыми я пользовалась ещё с утра.
Оказавшись в номере, я бросаю сумочку на кровать и скидываю с ног туфли. Боже, я мечтала об этом весь день. Падаю на кровать и закрываю глаза, тяжело выдохнув.
Мысли всё ещё крутятся вокруг его образа и горящих глаз.
Сколько же было в них желания в ту секунду.
И как же тяжело было всё это игнорировать.
Подняв расслабленную ладонь, я кладу её на свою левую ключицу, затем веду вниз, ощущая упругость своей груди. И да, что и следовало доказать, я действительно чертовски возбуждена.
Ещё ниже и ниже. Когда дело доходит до того места, где встречается край моей блузки и начало юбки, я втягиваю живот и пропускаю ладонь под ткань, цвета шампани. Вздрагиваю.
Влажная.
Чёрт бы меня побрал, влажная!
– Ох, – срывается с моих губ, как только я нащупываю место, болезненно пульсирующее.
Представляю на месте своей руки его и, откинув голову назад, тихо стону. Его руки, которые медленно стягивают мою юбку с бёдер, его губы, мокрыми поцелуями спускающиеся по шее вниз, и останавливающиеся на углублении между ключицами.
Мужские пальцы касаются мокрого места между моих ног, и я почти слышу его приглушённый стон. Он медленно массирует, а затем отодвигает кружевную ткань и проникает внутрь.
Ещё один стон. Он громкий и он принадлежит мне.
Влажные губы нависают над моей грудью, а затем яростно впиваются в твёрдый сосок левой груди. Ласкает его. Кусает.
И я уже не знаю, где именно мне приятней, потому что всё это собралось воедино и готово вырваться наружу.
И как только это происходит, я громко вскрикиваю и выгибаюсь на кровати, широко открыв глаза.
Темно.
Моё сбитое дыхание: оборванное, жалобное.
Потому что темно и холодно. Потому что это был всего лишь сон.
И от этого так пусто.
***
Я с особым остервенением застёгиваю свой чемодан и вытягиваю ручку, направляясь к двери. С самого утра день не задался, и это заметно сказывается на моём настроении.
Не выспаться? Ладно.
Боль в голове? Хорошо, есть таблетка.
Пролить на брюки сок?!
Сломать зонтик, проверяя его?!
Сверх хреновый день!
Чемодан от чего-то кажется самым тяжёлым чемоданом, который я когда-либо брала с собой в поездку. Вытаскиваю его в коридор и закрываю дверь, засовывая ключ в сумочку.
Несмотря на то, что в последнее время я чувствовала волнение, находясь рядом с Уэльсом, сегодня я была настолько зла, что от волнения не осталось и следа.
Стучу три раза в его дверь, стараясь как можно аккуратней заправить прядь волос, а затем хмурюсь, прикрыв глаза от столь внезапного потока света, направленного прямо на меня.
– Вы издеваетесь? – мой голос раздражён. Честное слово, я похожа на Мегеру, не хватает лишь змеиного роя на голове.
Просто фурия, чёрт бы меня побрал!
Уэльс стоит в одних домашних штанах, а на голове у него как всегда – бардак.
– Пока что не планировал, – сонно отвечает он.
– Наш самолёт вылетает через четыре часа, мистер Холланд, – мои брови сходятся на переносице. – До аэропорта ехать два часа!
Он потирает ладонями лицо, а затем отходит в сторону и присаживается в кресло.
Что он делает?
Локтями он опускается на колени, а затем замирает, чуть склонив голову вниз.
Он…спит?!
– Остин! – вскрикиваю я, и он дёргается.
– Да что с тобой? – встает Уэльс, проходя мимо меня. Открывает шкаф и вытягивает оттуда чемодан.
– Со мной? – мои брови ползут вверх. – Это не я проспала. И не я стою сейчас в одних домашних штанах прямо перед Вами!
– Очень жаль, – кривая улыбка. – Ты выглядишь…злой. Уж не потому ли, что я слышал сегодня ночью? – внимательный взгляд прямо мне в глаза.
– Ночью? – не понимаю я.
– Да, Джейд. Ночью. Стоны. Твои, – выделяет он каждое слово.
Ох.
Прикрываю рот ладонью и чувствую, как щёки начинают пылать.
Какой ужас.
По его лицу расползается кривая улыбка, до отвращения знакомая, до боли в груди неприятная.
– Вам показалось, – вру я.
Ну конечно, показалось. Только глухой не услышал бы этих завываний.
– Ну да, – кивает он, сощурив глаза, – показалось.
Он разворачивается и направляется в душ, прикрывая за собой дверь.
Боже мой, какой стыд.
Я опускаюсь на кресло, и судорожно ищу в сумочке свой телефон, чтобы набрать Гэвина и сказать, что я больше не могу. Не могу приглядывать за ним. Он сводит меня с ума, и это чистая правда.
Найдя телефон, начинаю набирать номер, но замираю, услышав шум воды.
Дверь в ванную приоткрыта, а из неё начинает доноситься запах мужского шампуня. Чёрт. У меня всегда была слабость к приятным мужским запахам, и то, что я чувствую сейчас, максимально отвлекает меня от задуманного.
Гэвин, Джейд, ты собиралась позвонить ему!
Вновь набираю номер, но палец замирает, как только я начинаю слышать пение. Тихое, равномерное, приятное.
Это он поёт?
Встаю с кресла, поправляя своё чёрное прилегающее платье, и медленно подхожу к двери, толкая её рукой.
Где твоё смущение, Джейд?!
Стою и пялюсь на силуэт его голого тела, скрытого стеклом и плотным слоем пара, скопившегося внутри душевой кабинки. Облизываю губы и больно кусаю, представив, как он прижимается ко мне этим телом.
Моя неудовлетворённость сказывается на моём поведении как никогда!
– Мисс Прайс, не подадите полотенце? – слышу я, как только собираюсь уходить, разворачиваясь к нему спиной.
Чёрт. Чёрт. Чёрт.
Он слышал, как я вчера…
Видит, как я здесь…
Стягиваю с вешалки полотенце и подхожу к душевой кабинке, опустив голову. Замечаю, как стекло отъезжает в сторону и ощущаю, как влажные пальцы касаются моей руки.
Полотенце исчезает из моей ладони, и я тут же выхожу из ванной, так и не поднимая головы.
Это уже слишком!
Это уже перебор!
– Джейд? – шёпот где-то сзади. Я вздрагиваю, как только мужские руки накрывают мою талию. Хочу убрать их, отмахнуться, как от надоедливой мухи, но всё, что я делаю – это замираю и прислушиваюсь к его дыханию.
Мужские ладони плавно сходятся на моём животе и медленно притягивают к своему хозяину. Я чувствую спиной его горячую и влажную грудь и начинаю глубоко дышать.
Слишком жарко, слишком влажно.
Слишком.
– Хочешь я помогу тебе? – хрип: низкий и манящий.
– Поможешь? – почти обрывками.
Кажется, моё сердце сейчас выскочит из груди.
– Да, немного, – каждое слово, как ножом по коже. – Просто расслабься.
Просто расслабься.
Просто забудь.
Просто.
– Ах, – сорвалось с моих губ, как только его пальцы коснулись пульсирующего места.
– Блять, – рык прямо на ухо. – Ты такая мокрая.
Неправильно. Всё это неправильно, Джейд. Во всех грёбаных смыслах.
Его правая ладонь всё ещё внизу, а левая поднимается чуть выше и обхватывает мою грудь. Сжимая, массируя, нащупывая набухший сосок.
Голова самопроизвольно откидывается назад, как только он начинает тереться своей выпуклостью о мою ягодицу. Я вижу его щёку, опущенные веки, бисеринки воды, скатывающиеся с влажных после душа волос.
Правая ладонь покидает пульсирующее место, скатывая платье в гармошку, а затем, задрав его до живота, возвращается туда, где уже невыносимо больно от нетерпения.
Проникает под кружевную ткань чёрных трусиков и…
– Ёбан…блять, Джейд.
Открывает свои голодные глаза, смотрит прямо на мои губы и входит. Сначала одним пальцем, затем двумя, растягивая изнутри.
Мои ноги дрожат, а дыхание обрывистое.
Два шага вперёд, и я упираюсь ладонями о стену. Он хватает меня за бёдра и расставляет мои ноги чуть шире, задирая тем самым платье ещё выше.
– Твою мать…какая же ты сзади, – восхищённо.
Я поворачиваю голову чуть влево и вижу наше отражение в зеркале. Вижу своё покрасневшее лицо, вижу его ладони на моих ягодицах. Правой рукой он проводит по мокрому месту, закрывая глаза, а я не могу отвести взгляда от его лица.
Что мы делаем?
Что Я делаю?!
Опять входит. Холодно, неудобно…больно.
В голове словно вихрем пролетают воспоминания. Постель: мои руки сжимают чужие. Серые глаза. Он надо мной, он дышит мне в губы. Толчок, наглый, не спрашивающий разрешения.
Боль.
– Нет, стой.
Не слышит и входит дальше.
– Остановись! – хватаю его за плечи и пытаюсь оттолкнуть.
Кровь. Много крови. И много боли.
Много сожаления и ненависти к себе, за то, что позволила, за то, что была такой дурочкой.
Идиотка-Прайс.
– Нет, – срывается с моих губ.
Почти криком. Почти мольбой.
Уэльс тут же отстраняется, глядя в мои напуганные, укутанные пеленой ужаса глаза. Мои руки дрожат так же, как и ноги. Сердце выпрыгивает из груди, а к глазам подступают слезы.
Я не буду плакать перед ним. Я не позволю себе этого.
Опускаю подол платья и, схватив сумочку с кресла, выбегаю в коридор, направляясь к лифту.
Мне нужна минута, может две.
Может вечность.
Глава 7.
– Желаете чего-нибудь выпить? – голос стюардессы вырывает меня из пузыря размышлений, и я отрицательно качаю головой.
Взгляд мимолётно падает на напряжённого Остина, который даже не соизволил посмотреть на девушку с кувшином сока. Затем я снова возвращаюсь к окну.
Третий час нашей поездки проходит в полной тишине, и впервые меня это совсем не напрягает.
Мне есть, о чём подумать, ему есть, на что позлиться.
Хотя, я не уверена, злится ли он. Мне вообще тяжело понять его реакцию на всё то, что произошло ранее.
Если четыре часа назад он был возбуждён, а затем обеспокоен, найдя меня на лестнице у отеля, то сейчас он полностью погружён в себя, а его лицо не выражает ни одной эмоции.
Должно быть, он думает, что я ненормальная.
Потому что, как объяснить моё поведение?
В один момент я прижимаюсь к его телу, а во второй выбегаю из номера, лишь потому, что голову посетили не самые лучшие воспоминания.
Неужели так будет каждый раз, когда какой-либо мужчина захочет ко мне прикоснуться? Кажется, только сейчас я поняла причину, по которой у меня нет парня уже шесть лет.
Отвратительно.
Я даже не знаю, как сейчас себя вести рядом с ним. Мне стыдно, ужасно стыдно за то, что произошло в номере. О чём я вообще думала?!
А думала ли?
О да, Джейд, когда он прижимал тебя к себе, а потом подтолкнул к стене, расставив твои ноги, стоило подумать, не так ли?
Идиотка.
Идиотка-Прайс.
Бред. Всё это кажется чёртовым сном, потому что Остин Уэльс никогда бы не посмотрел в мою сторону, никогда бы не заговорил со мной, а уж тем более, не позволил бы себе прикоснуться ко мне.
Ещё один взгляд в его сторону, но всё его внимание обращено на сиденье впереди него. Он словно не замечает меня.
Что бы это ни значило, Джейд, он – твоя работа, и нужно с этим что-то делать.
– Мистер Холланд, – произношу я, а он поворачивается и кривится, будто от этих слов ему больно, – Вы в порядке?
– А ты? – его голос пустой. Он словно обращается не ко мне, а к кому-то другому.
Я сжимаю губы, немного хмурясь.
Зря я заговорила.
Да и какой к чёрту Мистер Холланд, Джейд? Он тебя чуть не трахнул, а ты всё ещё обращаешься к нему на Вы.
Пф.
Дура.
Неоднозначно пожимаю плечами и облизываю губы.
– Если не считать того, что я не удовлетворён третий день подряд, – начал он. А я почувствовала, как к моим щекам прилила кровь, – то вполне сносно.
– А до этого Вы бы…ты был удовлетворён?
– Ты понимаешь, о чём я, Джейд, – отрезает он и поправляет плед на своих ногах. Я стараюсь не смотреть ниже его лица.
Киваю, кусаю щёку изнутри и опускаю голову.
Неужели, я чувствую себя виноватой?
С самого начала твоё общение с ним не должно было зайти дальше одного прикосновения, а ты позволила ему…позволила чёрт пойми что делать с собой. Одним лишь взглядом, словом и касанием.
