Текст книги "Нечужие объятия (СИ)"

Автор книги: Алена Воронина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава 10

– Да вы просто молодец, Злата!

Кологривов взирал с благоговением на стопку бумаг на столе перед собой.

– Это еще даже не начало, Артем! Вы уверены, что эта формула стоит таких денег?

– Абсолютно!

– Как скажите. Это пакет документов для учреждения юридического лица в Чехии. По срокам, я полагаю, вы и так знаете, что получение патента за рубежом не одного года дело. Но главное – подать заявку с формулой.

– Как ни печально, знаю. Кстати, как Лариса Александровна поживает? Давно ее не видно.

– Отлично поживает, – я собрала бумаги, которые директор «Норд-Ала» только что подписал, и сложила их в стопку, добавив ей высоты. – И очень нескоро появится. Так что вы будете иметь дело со мной, – кровожадно заметила я.

– Вы ее убили? – округлил глаза Кологривов.

– Беременна она.

– Эх, а какая приятная была девушка!

Я промолчала, но по моему виду и так было понятно, что я о нем думаю.

– Шутка это. Надо вас опять в ресторан вести. Задабривать.

– Только без водки.

– Ну, а я-то уж решил, что нашел настоящую боевую подругу.

– Вот знаете, Артем Сергеевич, вы иногда такой милый, а потом рот открываете.

– Ой, какая вы некультурная, Злата!

Два месяца прошло с того момента, как я сказала Ярославу, что наши отношения пора заканчивать. И я ему была очень благодарна за то, что он не звонил и не прилетал. До заживания этой раны было еще очень далеко (там корочкой едва покрылось, я бы сказала!), да и хорошо с ней. Работалось по крайней мере отлично. Особенно, с учетом того, что через три дня после разговора с Ярославом от Лары пришел пакет документов, где она назначала меня, на минуточку, директором. А уж такого доверия я просто не могла предать.

Потому на работе и поселилась. И получилось же! Единственное, попросила у начальника несколько дней отпуска, чтобы слетать в Гонконг в начале октября с Сашкой и мамой. Ввалить Ольке и за химок притащить ее обратно в Россию! Она профукала все сроки виз, и ей грозила депортация (а то и тюрьма). А уж я по доброте душевной помогу полиции КНР и округу Гонконг в обнаружении злоумышленницы.

Сегодня в ночь мы вылетали, и мне надо было сдать Артему хоть часть работы. Открытием фирмы в Чехии и дальнейшим продвижением идеи с патентом буду заниматься определенно уже не я. Мы решили уйти из-под закона своей страны. Точнее не мы, а клиенты.

Я наводила последний лоск, давала ценные указания и периодически позванивала маме, которая в панике металась по квартире, не зная, что взять в дорогу. Это же не в Эстонию съездить, это же Китай! Конец света…

– Зарплату мне не забудь, Златка! – восклицала Маруся, семеня за мной по офису.

– Господи боже, я лечу на четыре дня, ты с голоду не помрешь!

– А вот банк помрет, он же платеж по ипотеке хочет! – она сложила руки и изобразила а – ля монстра из театра теней, с длинными зубами и ненасытной утробой.

– Жуть какая, – передернуло меня.

– Вот-вот! – закивала головой Маша.

– Позвони завтра Татьяне Семеновне, пусть проведет зарплату.

– Люблю тебя! – радостно потерла руки юрист. – Хорошего тебе перелета и китайца хорошего, в смысле соседа по креслу. Я один раз летела, так он так храпел.

– А ты уверена, что это был китаец?

– Ну… да… Я же в Пекин летела, – неуверенно так сказала Маруся. – Короче хорошего отдыха, – и быстренько ретировалась в свой кабинет.

Встречались мы с мамой и Сашком уже в Пулково. Бабушка тихо паниковала, ибо терпеть не могла летать, а у Сашки, несмотря на поздний час, сна было ни в одном глазу. В итоге я ловила по аэропорту одного, а потом искала вторую.

А нам еще пересадку в Москве делать!

Как прошел перелет до столицы нашей огромной родины я и не заметила, потому что Сашка летел первый раз и очень волновался. В Шереметьево мы практически сразу прошли досмотр и вновь оказались в самолете.

Девять часов в пути. Одно хорошо, Сашок отрубился, и бабушка последовала его примеру. А я, сидевшая между ними, смотрела в иллюминатор на то, как самолет, махнув переливающейся огнями ночной Москве крылом, и устремился на восток, нырнув в облака.

«…– Так вот о рыбе. Между прочим есть вегетарианцы, которые ее употребляют, ибо считают, что рыба боли не чувствует, а потому и не испытывает ничего в случае смерти, – сообщил Ярослав, захлопнув меню.

– Странная политика, не находите? – заметила я. – Значит яйцо – еще не сформировавшийся до конца зародыш – это нет, а целая живая щука – это да

– Потому и мнение о подобных вегетарианцах весьма спорное.

Ярослав заказал вино. Оно было мягким, ароматным, но оценивать его стоило не на голодный желудок.

– Так что вы понимали под инвестициями? Мне нужно понимать, какая область вам интересна, – поинтересовалась я, отставляя бокал подальше до момента, пока хоть немного поем.

– В идеале строящиеся нежилые помещения, на которые будет иметь спрос на аренду.

– А может вам стоит воспользоваться услугами хорошего агентства недвижимости?

– Я, разумеется, это сделаю, но мне хочется послушать местного жителя, потому что питерские риелторы могут попытаться втюхать все, что плохо стоит, человеку, не знающему ваш рынок.

– Прозреваю, что они не на того нападут.

Ярослав улыбнулся.

– Да, я люблю разобраться сам, прежде чем что-то подписывать.

– Вы знаете, петербуржцы очень любят свой город. И если чего-то плохого не хотят о нем говорить, это исключительно в попытках отстоять его честь и достоинство. Я вот, например, очень люблю Зеленогорск, тут хорошо дышится, море, но недвижимость здесь не купила бы, если бы мне приходилось ездить на работу в город постоянно. Вроде скоростной диаметр совсем рядом, и все же. И не я одна так думаю. Пока Питер не придет сюда сам, это место так и будет особо почитаемым среди тех, кто любит отдельный дом и землю, ну и отдыхающих.

– А вы бы хотели иметь свой дом?

Я призадумалась.

– Сказала бы да, но при наличии мужчины, который бы смог тянуть все это добро, и я имею ввиду не столько в плане средств, сколько в плане умения и рук. Ну и желательно иметь возможность приезжать на работу не раньше одиннадцати, – рассмеялась я.

– То есть вы не феминистка? – хитро сощурился Ярослав.

– Я?! Боже упаси. Особенно с учетом того, что сейчас вкладывают в это понятие.

– Но вам нравится работать и достигать определенных результатов.

– А как это связано с феминизмом? Я не страдаю манией убивать за должность, не использую запрещенные методы для достижения цели, не стремлюсь что-либо кому-то доказывать и работать от зари до зари, кроме случаев, если мне это необходимо в силу финансовых причин или чрезмерной ответственности. Достойная оплата за отлично проделанную работу это нормальные трудовые отношения, я имею права на нее рассчитывать. Да и иногда мне проще доказать результатом своего труда, что я круче. Я против дискриминации в работе по половому признаку, но, если честно, я с ней не сталкивалась.

Рыба оказалась выше всяких похвал. Темы разговора сменяли одна другую и, кажется, в ход пошла вторая бутылка вина.

– На мой взгляд именно феминистки стали источником гостевых браков и свободных отношений в семье, – весьма категорично заметил Ярослав.

– Спорить не буду, – заметила я, пытаясь поймать помидорку на зубец вилки. – Но по логике, наверное, да. Хотя я слышала, что это хиппи потрудились, но, если рассуждать, хиппи появились после того, как появилось официально движение феминисток, так что это, наверное, как общее и частное, ведь женщины – сторона подобных отношений, а если бы у женщины не было прав, о каких свободных отношениях тогда речь.

– А вы бы согласились на подобные отношения?

– Нет, я не вижу в них смысла. Я с трудом представляю себе ситуацию, что муж с моего согласия спит с другими. Это как-то не по-семейному.

Ярослав задумчиво отхлебнул вина из бокала.

– Вы же знаете, что Лариса – ярая сторонница таких отношений.

Я чуть не подавилась.

Ларка же матерая собственница. Она глотку за свой бизнес перегрызет, и за мужа, которого добивалась столько времени, тоже.

– Э…

– Это не секрет, – посмотрел на меня в упор Ярослав. – Она считает, что это будущее нормальных отношений между мужчиной и женщиной.

Ну если таков договор, и стороны с ним согласны…

Какое вино вкусное!

– А вы видите в них смысл? – осторожно спросила я.

Ярослав промолчал. Мне почему-то показалось, что ему больно отвечать на этот вопрос, и чтобы избежать щекотливой ситуации, я сменила тему.

– Кстати, если действительно хотите посмотреть строящиеся объекты, лучше брать периферию не в Курортном районе, ну или вкладывать средства в элитное строительство в центре.

– Я подумаю, – кивнул Ярослав.

– Спасибо вам за приятный ужин, – я положила салфетку на стол. – Но время уже позднее, а с учетом насыщенной рабочей недели я могу уснуть прямо здесь. Ярослав, можно вас попросить до машины дойти, если вам не сложно, я забыла там кардиган. А по утрам тут прохладно.

– Да, конечно.

Пока он расплачивался за наш ужин, чем нарушил бы заповеди всех вместе взятых феминисток, я вышла на крыльцо. Дождь прошел и царила прохлада, да такая, что, будучи в тонкой блузке я передернула плечами.

Вскоре появился Ярослав, машина от брелока в его руке щелкнула замками

Кардиган лежал на полу за водительским креслом, мужчина водил резковато, вот и катался мой бедненький по скользкому кожаному сиденью. Благополучно достав одежку, я вылезла из машины и наткнулась на Ярослава. И застыла, как кролик перед удавом.

Он нежным движением завел выпавший из хвоста локон за мое ухо и, наклонившись, коснулся моих губ своими губами.

– Злата…»

Да, именно тогда он мне и доказал, насколько я феминистка и эгоистка, на сколько я за чужие свободные отношения, когда очень хочется. Насколько я лжива и лицемерна.

Я не знаю, почему пошла на это в тот первый раз. Может быть потому, что влюбилась в него с первого взгляда. В его голос, улыбку, ум. Я была им околдована. Его прикосновения будоражили также, как школе первый поцелуй, как первая неумелая попытка одноклассника взять меня за руку. Я знаю, что сделала ошибку, что не имела права, но люди созданы, чтобы совершать ошибки и учиться на них. Самое главное – учиться.

Да, позже я узнала от самой Лары, что она относится к сторонницам полигамии, узнала, что Ярослав принял это ее решение несколько лет назад, но бесится от этого. Однако, не уходит. А, как правильно сказала мне мама, хотел бы – давно бы ушел.

Жалко, что он снял два номера, один так и простоял в ту ночь пустым. А если бы я нашла в себе силы противостоять его магии, то сейчас…

А что было бы сейчас?

***

Рассказывать, как я устала от этой поездки не стоит.

Вместо того, чтобы рассматривать красоты Гонконга, я придумала тридцать три способа, как прибить сестру.

Олька снимала крохотную, как туалет в моей хрущевке, студию где-то на окраинах огромного мегаполиса. Она походила на фотографии тех, кто прошел в Освенцим, настолько она похудела. Она действительно работала. Но из-за того, что срок визы истек, и она находилась в стране нелегально, хозяин клуба урезал ей зарплату вдвое. И почти вся она уходила на оплату жилья.

Ни нормального медицинского обслуживания, ни еды, ничего.

А все потому, что моя недалекая сестра влюбилась в китайца.

Папа бы «гордился» двумя дурами в одном семействе.

Этот… хмырь кормил сестрёнку обещаниями, что женится, а это для нее ПМЖ, а сам тянул деньги. А в итоге послал ее на четыре стороны.

Мое первое утро в Гонконге началось со звонка в консульство, потом снятие всей наличности практически, что у меня была, и поход в полицейский участок, где, как оказалось, за просрочку в восемь месяцев грозит тюрьма и депортация (как и предполагалось). Я была крайне милой, а Олька изображала крайне больную, практически прокаженную, прижимая к себе ревущего Сашку (господи, даже ребенка в это втравили) в общем я лишилась приличной суммы денег – мы отделались гигантским, с небоскреб, штрафом, но получили документы на немедленную депортацию.

В общем, эти трое сидели тихо в углу комнатушки Ольки и с опаской взирали на меня. От расправы с сестрой меня удерживал только Сашулька, который от матери не отходил. В аэропорт мама и Ольга уехали заранее, а мы с Сашком все-таки посмотрели на панд.

Олька улетела рейсом через Иркутск, а мы полетели через Москву, ранее заказанными билетами. Мама всю дорогу ревела. Сашка спал. А я мечтала кого-нибудь придушить. Желательно себя.

Олька ждала нас уже дома.

– Можешь прибить, если очень хочешь! – села сестра рядом со мной на диван после ужина, бабушка тем временем пошла укладывать Сашку. Олька держалась от сына подальше, боялась его чем-нибудь заразить.

– У нас не Китай, смертной казни нет, – буркнула я.

– Что я теперь буду делать? – тихо спросила Олька.

Кажется, у кого-то начинался отходняк. Поздравляю!

– Как я содержать буду себя и Сашку? Без образования. Полы мыть?!

– Ну, Сашку ты и раньше не шибко-то содержала! Еще один рот мы переживем. Пока ты в себя придешь. А насчет работы – мозг включи, ты, я так поняла, китайский знаешь, это сейчас выгодно.

– Ну… – всхлипнула сестра, размазывая слезы по лицу.

– Без «ну». Проверься сходи. Я так понимаю, тебе в последние месяцы несладко пришлось.

– Я ни с кем не спала! Кроме него! Только там места такие, просто страшно…

– Ясно. В любом случае тебе надо провериться, выглядишь плохо. Надеюсь, это просто недоедание и недосып.

– И стресс!

– А ну куда ж без него. Я смотрю чувство юмора осталось. Значит, здорова.

Она вдруг улыбнулась.

– Ты так на папу похожа.

Я тяжело вздохнула.

– Да, зря он ремнем попу любимой младшей дочурки пару раз не оприходовал. Может толку бы больше было. Ладно, к себе поеду, мне завтра на работу. У мамы есть деньги на карте, попроси, пусть даст. У меня пока ни копейки.

– А ты не останешься?

– У меня одежды чистой нет, я ж не могу в офис в таком виде заявиться. У меня там люди.

Шутка года – у меня едва хватило денег на такси, хорошо дома свинка есть с монетками… на метро.

Где же твое злато, Злата?

Таксист задал дежурный вопрос.

– Может по КАДу?

А я повергла его в шок, ибо расхохоталась.

– Ей богу, с радостью бы, у меня просто нет двухсот рублей.

– Вах, как у такой красивой девушки и денег нет? – покачал головой житель «крайнего» юга нашей страны.

– Жуть вообще!

– Ну тогда я вас сам прокачу, за просто так! Заказов больше не беру, а живу там рядом.

– Ну если за просто так, то давайте! – рассмеялась я.

– Музыка вам не мешает?

– Ни грамма.

Я сидела и улыбалась, а что тоже компенсация от судьбы. Зайду в магазин куплю пирожных.

Телефон запел, и я тронула плечо водителя, чтобы он уменьшил громкость.

Номер какой-то странно знакомый.

– Да!

– Злата Викторовна! Сколько лет, сколько зим!

– Владимир Михайлович?! – удивленно переспросила я.

– Ой, как приятно, когда такие женщины меня помнят.

Старый ловелас!

Вообще-то ВэМэВе, как мы звали его в кругу «Власовцев», был своеобразным прорабом над прорабами. И это я сейчас не на бандитском сленге выражаюсь. Просто, одно дело найти тех, кто будет класть кирпичики, а другое тех, кто будет ими грамотно руководить, чтоб потом стена не оказалась отдельно от крыши. Вот этот великовозрастный Дон Жуан их поставлял на стройки. Но надо сказать, его работники нареканий не имели практически.

– Вас невозможно забыть, Владимир Михайлович.

– Ох, озорница! Я ведь к тебе по делу.

– Всегда рада вам помочь. Но разве вы не с «Власов и партнёры» сотрудничаете?

– Ты знаешь, что-то у Генки последнее время все из рук вон плохо идет. Всех нормальных разогнали, остальные не в зуб ногой, оставили ерунду какую-то, чтоб денег не платить.

Опа!

– Так, хорошо, что надо сделать?

– Вот слышу мою Златушку-умничку, – довольно прокряхтела трубка. – У моего приятеля был договор на фундамент и подвод канализации к строению, он там базу отдыха на озере строит. Ну вот. Деньги взяли, и все. Хочет в суд подать.

– А как же вы?

– Да я-то ему помогу, Златушка, но сначала надо зафиксировать то, что есть. Поможешь?

– Да без проблем. У меня почта старая осталась, скиньте на нее все материалы, какие есть, я завтра с утра вам отзвонюсь.

Глава 11 и Эпилог

Я договорилась с областным нотариусом о выезде для обеспечения доказательств достаточно быстро. Договаривалась с мужчиной, ни одна женщина в такую погоду по проселочным дорогам ехать не захотела.

Пришлось взять в аренду авто, потому что ехать было к черту на кулички. Навигатор водил меня какими-то нехожеными тропами, пока я не уперлась в большой внедорожник, хозяин которого – мой нотариус в сапогах и теплой куртке с усмешкой взирал на дамочку из города в сапогах на шпильке и тоненьком пальто.

– Эх, Злата Викторовна, вы бы еще в купальнике приехали.

– Не издевайтесь, Семен Михайлович, я уже поняла, что если мозга нет, то это проблема пожизненная. Что тут у нас?

– Слушайте, все посмотрел, отщелкал. Вон там должны были быть два больших корпуса, вон там причал, вон там очистительное сооружение и насосная. Но они лучше бы с дороги начали, я б на месте рабочих тоже запарился сюда ездить каждое утро и технику гонять.

– Местечко какое-то неприглядное, – скривилась я.

– Зря вы так думаете, тут летом красота, рыбалка, ммм, закачаешься, грибы, ягоды и вода прогревается, меленько вон там. Место хорошее, но до ума доводить долго, а самое главное, не испортить то, что есть.

– Когда сможете протокол выдать?

– Послезавтра все готово будет. Пусть заказчик подъедет.

– Вы просто клад, Семен Михайлович.

– Обращайтесь. Скоро уже стемнеет, а до трассы километров пятнадцать. Вы тоже выдвигайтесь, а то заблудитесь еще.

– У меня есть карта! – горделиво заявила я.

– А ну да! – рассмеялся нотариус. – Так все городские говорят, а потом их по лесам ищут.

– Я тут быстренько пробегусь и тоже выдвинусь, мне претензии и иски строчить, надо понимать размах проблемы и возможность эту проблему приукрасить.

– Отлично, тогда до послезавтра! – внедорожник мужчины утробно заурчал и, ломая кусты, скрылся между деревьев.

– Ох уж эти мне рыбаки, грибники и шашлыкоеды! – ругалась я, пробираясь сквозь рыхлую землю и грязь к озерной глади.

Местечко, как после бомбежки.

Брр!

Когда мое любопытство было удовлетворено, а сапоги напоминали лапти крестьянина после пахоты, я кое-как допрыгала по кочкам до машины. И все бы хорошо, если бы не… колея после автомобиля нотариуса. У меня был не вездеход. Да и навыки вождения в подобных условиях оставляли желать не столько лучшего, сколько были в принципе равны нулю.

В общем, минут через десять рыпания туда-обратно я поняла, что попала! Стремительно темнело. Дождь добавил безнадеги и поливал стекло, точно я не в лесу была, а на автомойке.

Время чуть больше четырех, а уже хоть глаз выколи. А мне к шести на работу надо было! Там же Столов придет. Так… Телефон. Нет связи… Что за… Чертово место!

Ну что такое пятнадцать километров? На шпильках… В темноте… По лесу… Под дождем…

Хорошо, хоть бензина полный бак.

Я уткнулась лицом в ладони и завыла от злости, потом еще для самоуспокоения попрыгала вокруг погрузившихся в грязь по колпаки колес, и села обратно.

Фары выключила, печка подогрела нутро машины, и мотор я тоже заглушила. И вот тогда стало страшно. Нет ничего сложного сидеть в теплой машине, да и вряд ли найдется толпа идиотов, готовых прогуляться в лесу под дождем поздней осенью.

Но от этих разумных мысле было не менее страшно.

Машина постепенно остывала, и надо было чуть подогреть воздух.

Я снова завела мотор, фары озарили грязь, деревья, кусты и мужика с ружьем, застывшего прямо перед мордой машины.

***

Вопила я знатно!

На ВэМэВэ.

Оказывается, часть оборудования и стройматериалов завезли еще с лета и оставили недалеко от стройки на берегу, а так как ценные приобретения, благодаря предприимчивости русского человека, стали пропадать, наняли сторожа.

Охранником оказался тот самый мужик с ружьем – знатный такой дед по имени Федор.

Ему было около семидесяти. Раньше он охотником был, а теперь, оставшись на старости лет без жены, а благодаря детям, еще и без квартиры, работал, как мог, а тут ему предоставили все удобства – вагончик с печкой, еда и какая никакая зарплата.

– Завтра откопаем тебя. Сейчас не зги не видно. Чай вот, картоха есть.

– Спасибо! Я-то уж думала, мне тут целую ночь от страха трястись.

– Места тут тихие.

– Как же тихие, если воруют! – удивилась я.

– А ну да! Права ты! – усмехнулся дед в бороду.

Берлога у него оказалась уютной. Даже коврик у лежанки имелся.

Он мне рассказал, что тут чуть дальше раньше деревня была, но потом все съехали, забросили дома, а он тут родился, потому леса знает. Забавный мужичок. Добрый, мне везет на добрых людей.

Уже глубоко за полночь было, я дремала, усевшись на лежанке поближе к печке, а хозяин что-то там мастерил, как вдруг встрепенулся.

– Сиди тут! Дверь запри! Машины! Много!

Сон как рукой сняло.

– Не-не! Я с вами! Я боюсь одна!

Мужчина нахмурился, но возражать не стал. Нам пришлось пройти по берегу, до того места, где начиналась стройка, пока я за шумом дождя не расслышала крик:

– Злата! Злата, отзовитесь!

– Никак тебя ищут! – удивился дед.

Моя бедная машинешка тонула в свете фар трех других автомобилей, первая – машина Семена Михайловича (сто процентов!), вторая – уазик с мигалками, а третью было не разглядеть.

Возле двери моей машины сгрудились силуэты.

Блин! Я так перепугалась, что дверь не закрыла, когда из машины вылетела!

– Эй, мужики! – позвал Федор, включивший большой ручной фонарь, охранник меня сильно опередил, пока я на своих шпильках в грязи увязала.

– Ты кто? – послышался окрик.

– Сторож местный. Федор.

– Слышь, Федор, чья машина это?

Только Федор, до которого я почти доковыляла, рот открыл, как перед ним появился силуэт и до боли знакомый взволнованный голос спросил:

– Девушка на ней приехала, из Питера! Все вещи ее здесь, а дверь открыта! Может, ты слышал, что или видел? Куда она могла пойти?

– Да она не дура, никуда не пошла, в машине сидела, – выдал Федор по-простому.

– А сейчас она где? – впадая в ярость, заорал Ярослав.

– Так вот… – кивнул дед себе за спину.

Какого он тут делает?! В Ленобласти! Ночью! В лесу!

Ярослав наконец узрел меня, и в его взгляде (а при свете фонаря видно, уж поверьте!) было не то что бы бешенство, нет, скорее приговор!

– Быстро в машину!

– Не могу же здесь каршеринговую оставить! – возмутилась я.

Один из молодцов в форме, а их оказалось трое, спросил:

– Она у вас по принципу «закрыл ключи в машине»? С приложения открывается?

– Да, – кивнула я.

– Могу отогнать до стоянки ближайшей, где ее заберут! – он сделал театральную паузу. – За небольшое вознаграждение!

– Да я…

– На! Хватит? – я чувствовала, как Ярослав злится, таким я его никогда не видела. – Еще надо? Нет! Отлично. Семен Михайлович, – протянул он руку нотариусу и крепко ее пожал, хозяин внедорожника почувствовал себя практически героем, спасшим пропавшего человека. – Вещи из машины забери! – а это уже мне.

Ну не устраивать же нам разборки посреди леса?!

Я забрала телефон и сумку, приготовилась к иску от компании за обивку салона и пошла за Ярославом.

В целях безопасности и чтобы по возможности избежать его прикосновений, я села на заднее сиденье. Мы уехали, оставив разбираться с машиной группу мужчин, я правда успела сунуть Федору пару тысяч из кошелька. За спасение, так сказать.

Ярослав, вырвавшись из леса, гнал по трассе, как сумасшедший. У него машина была тоже арендованная, но не в пример лучше моей.

Он молчал, я молчала, за всех отдувались ведущие на радио.

Телефон наконец-то обнаружил сеть. После чего обрушился на меня миллион смс о звонках, сообщений с вопросом, где я.

Но меня волновало одно. Лара в Москве. Она наверняка спит. Но…

«Привет, начальник, как дела?»

Ответ пришел практически сразу.

«Все ок, лежу в спа, отмокаю после врачей, достали сегодня, то кровь, то УЗИ»

Время три часа ночи…

«С мужем?»

«Нет, Ярик у вас. Он должен был заехать в офис за бумагами. Ты его не видела?»

Да, как бы сказать, вот созерцаю практически греческий профиль.

Мы проехали под КАДом, впереди блеснул огнями родной проспект.

– Ярослав, останови, пожалуйста, за кругом.

– Зачем?

– Я тут живу, рядом.

Он точно очнулся, огляделся по сторонам и успел проскочить в карман.

– Куда дальше?

– Тут останови пожалуйста, я дойду.

Он так резко нажал на тормоз, что меня швырнуло на спинку сиденья, а мужчина саданул со всей силы руками по рулю.

– Хватит! Слышишь меня, Злата! Я думал, сдохну, когда увидел машину с открытой дверью и вещи твои! Я всех богов вспомнил, которых, наверное, и не знал даже.

– Я вообще не понимаю, как ты оказался в лесу?! Лара ведь в Москве! – я сглотнула.

– Мы развелись с Ларисой! – он обернулся ко мне, но в темноте салона лица было не разглядеть.

В машине повисла тишина.

– Припаркуйся, пожалуйста, ты на проезжей части стоишь.

Он вильнул рулем и машина, выставив задний бампер прямо на выезде из двора, замерла.

Ярославу было плевать, что он будет мешать людям. И мне, если честно, тоже.

Я вылезла из машины, на улице моросил дождь, было холодно и промозгло. Ярослав тоже вышел и, упершись руками в капот, замер, опустив голову.

– Как развелись? Ты с ума сошел? Она же… – я задохнулась от праведного гнева. – Беременна!

– Я ее поздравил, не волнуйся!

– Это твой ребенок! Ты сделал ей ребенка и свалил?!

– А даже если и так, то что? – зарычал Ярослав. – Она хотела свободы, она ее получила! Свободные отношения без обязательств! Деловой подход! – передразнил какого-то киношного персонажа мужчина. – Значит, бабы могут собрать манатки и демонстративно уйти, даже с ребенком на перевес, а для нас это табу? Это правильно? Это честно? Она сама все разрушила. А я должен всю жизнь угробить на нелюбимого человека, не любящего меня человека, не моего человека, просто потому, что ошибся? Это как-то несправедливо, Злата, не находишь? Если мне хорошо с тобой, зачем мне быть с ней? Зачем растить ребенка в ненависти и пренебрежении к его собственной матери?

– Ты сам согласился на такие отношения! – вскричала я.

– Я на это пошел, надеясь выбить блажь из ее головы, я не хотел ее терять. Но сейчас я понимаю, что для меня она уже ничего не значит! Я не могу быть с женщиной, которая спит с другими.

– Ты сам себе лжешь! Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Ты так часто говорил о ней, что это не может быть равнодушием! – всхлипнула я.

– Я так говорил, потому что не мог найти выход из той ловушки, в которую сам себя загнал, я искал этот чертов выход, но не надо было ничего искать, потому что Лариса для меня никто теперь. Мне нужна ты, – он, вскинув голову, посмотрел на меня. – Я люблю тебя, Злата! Ты же веришь мне?

– Не могу так, – отвела я глаза, – не могу…

Звук удара заставил меня вздрогнуть, крик застрял в горле. Я не видела самого столкновения, только то, что за ним последовало, как Ярослава отбрасывает вперед, как тормозит машина, ее разворачивает на мокром асфальте, и она замирает передним бампером в поребрике, а задним в нашей машине, чуть толкнув меня, заставив оступиться.

– Ярослав… – я сказала это так тихо, что сама себя не услышала.

Он лежал на дороге вниз лицом и не шевелился.

Много позже я увижу на регистраторе, как он в порыве чувств оттолкнется руками от капота машины и окажется на проезжей части под колесами уставшего, трезвого и торопящегося домой человека. Я захочу забыть это. Но на всю жизнь запомню тот момент, как упала возле любимого на мокрый асфальт, боясь коснуться и безумно желая прижать его к себе, и как плакала от боли и безысходности, как и на папиных похоронах.

***

Ярослав не приходил в себя почти три дня.

Я не спала и не ела, по крайней мере не помнила, как отключалась и просыпалась, не замечала, что хочу есть.

– Если придет в себя, тогда…

– Если придет в себя…

Я слышала эти слова по нескольку раз в день. Сотню раз, не меньше. Я сама твердила их, как молитву. И он пришел. Он понимал, что происходит вокруг, он помнил.

Мозг не пострадал. Остальное ерунда. Пара сломанных ребер, перелом ноги, небольшое внутреннее кровотечение. Все это поправимо, это все пройдет. Он уснул после того, как обработали швы на голове, а я тогда впервые за три дня поехала домой, искупалась, сменила одежду и вернулась обратно.

Возле его палаты в коридоре я и столкнулась с… Ларой.

– Здравствуй, Злата.

– Здравствуй, – я посмотрела на дверь его палаты.

– С ним все нормально, он спит после процедур, – женщина мягко улыбнулась.

– Это… хорошо, – кивнула я.

– Может, пойдем, посидим, напротив есть кафешка, – кивнула Лариса.

Этот разговор должен состояться, так что сопротивляться глупо.

Мы шли сначала по длинным больничным коридорам, потом через большой залитый осенним солнцем двор, через длинный пешеходный переход и молчали. И я не скажу, что это тяготило, да и Лара, она была будто бы счастлива, подставляя лицо мягким солнечным лучам.

Кафе было пустым, мы сели у окна, я заказала кофе, она ромашковый чай.

Я не знала, что сказать, меня с одной стороны переполняли пустота и чувство вины, а с другой какая-то светлая грусть и любовь.

– По законам нашего общества, я должна тебя ненавидеть, но это не так. Я хорошо его знаю и была уверена, что он обратит свое внимание на тебя. Ты способна быть тенью. Ты – идеальный исполнитель. Ему нужна именно такая. Хотя на самом деле, мне за тебя немного обидно. При своем таланте ты никогда не стремилась к чему-то большему, хотя многие видели в тебе перспективу, – Лара поджала губы. – Я встретила Ярослава, когда была совсем малолеткой и загорелась, я ничего так не хотела, как добиться его. И если в «детстве» я могла найти этому оправдания, то позже их становилось все меньше. Может, потому, что чем ближе я к нему подбиралась, тем больше вторгалась в его мир. И этот мир мне нравился. Ярослав, он, несмотря на всю свою продвинутость и креативность, консерватор, ему нужна женщина, которая сможет подавать патроны, а я сама хочу стрелять. Но мне, чтобы творить нужна свобода, а ему надо обладать.

Лара опустила крошечную ложку в чашку, и маленький водоворот заставил всплыть со дна темный травяной осадок, который пропустило ситечко.

– И теперь… я уважаю его, как партнера, но как мужчину не люблю. Мне жаль, что я ошиблась в его способности принимать новое, пересматривать навязанные нам взгляды и стереотипы. Хотя, надо отдать ему должное, он пытался посмотреть на мир под другимуглом. Жалко, ведь если в бизнесе Ярослав может дать фору многим, то в плане таких отношений он остался домостроевцем.

– Ты его не любишь? – я очень надеялась, что она ответит…

– Нет, – покачала головой Лара, и посмотрела мне прямо в глаза. Она не врала.

Я сглотнула.

– А как же… ребенок?

– Это его последний мне подарок. Я пришла к выводу, что не хочу семью, Злата. Я хочу, чтобы у меня были ребенок и карьера. Это мой абсолютно осознанный выбор. И кстати, это забавно говорить любовнице, опять же по правилам нашего общества, но не переживай, он со мной не спал уже очень давно. Я сделала ЭКО. Обычным способом зачать я просто не могу, у меня патология яичников, их пришлось удалить. Мы с Яриком еще лет пять назад обсуждали тему детей и тогда провели все необходимые процедуры. Его письменное согласие действовало до расторжения брака, я успела сделать ЭКО до этого момента.