Текст книги "На старости лет (СИ)"
Автор книги: Алена Медведева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
На старости лет…
Пролог
Все началось лет семь назад. Я как раз спешила домой через парк. Всегда так хожу, привыкла. И удобно – достаточно, вынырнув из подземки, по тенистой аллее защищающих от дорожной пыли деревьев пересечь наш парк, как оказываешься сразу возле моего дома; и полезно – воздух свежее и, пока прогуляешься, успеваешь отдохнуть душой от утомительного рабочего дня. Не надо томиться в автобусе, делая крюк, или шагать в потоке людей, двигающихся вдоль загазованных улиц.
Да и поразмышлять полезно, шаг за шагом отмеряя расстояние до дома, скользя взглядом по водной глади прудов и очаровательным цветникам. Эта атмосфера всегда помогала мне собраться с мыслями, проанализировать день прошедший и поразмышлять о будущем. Именно поразмышлять – мечтать в моем возрасте уже не солидно.
В то время мне было тридцать два года, в «пассиве» неудачный брак, тяжелый развод с разделом имущества и утрата большинства друзей, которые вдруг перестали обо мне вспоминать, звонить и приглашать в гости.
«Хорошо, детей не было», – говорила моя мама, вот только я с каждым годом все больше убеждалась в обратном.
Нет, о разводе я не жалела. Мы, что называется, не сошлись характерами. Совсем. Ни характерами, ни менталитетами, ни представлениями о жизни и планами на будущее. Так бывает – по молодости думаешь больше о внешности, чем присматриваешься к характеру и оцениваешь собственно человека. И ошибаешься.
Но вот об отсутствии детей я жалела. Сейчас, обустроившись в однушке, полученной после размена нашей квартиры, наладив быт, состоявшись в профессиональном плане, все больше ощущала неодолимое желание обрести счастье и материнское, и женское. Но… как-то не получалось. И времени нет – плотный рабочий график и бытовые заботы не оставляли места передышкам – и, по сути, возможности. Не в транспорте же начинать знакомиться, как говаривала одна киногероиня?..
Мужчина… мой мужчина, тот, с кем хотелось бы остаться рядом, засыпать и просыпаться в одной постели, который стал бы отцом моего ребенка – не встречался. И причина… Не знаю. Возможно, я слишком придирчива и критична в своих запросах, возможно просто привыкла жить одна… Но или не нравились мне, или не нравилась я. С одним даже встречалась какое-то время, но все это было не то.
Так и получалось, что каждый раз, замечая мамочек, гуляющих в парке с колясками и детьми, я с чувством горькой тоски все отчетливее осознавала собственное одиночество. Так с утра до вечера на работе, в выходные по магазинам и к маме, а потом? Кто в старости стакан воды подаст? Да и время мое женское уходит…
Думала даже об искусственном оплодотворении, но окончательно решиться так и не могла. Да и недешево это. Зарабатывала я нормально. Без излишков, но на все мои потребности хватало. И следить за собой старалась, благо работа тут мне была в помощь, и одеваться. Работала я массажисткой и инструктором по лечебной физкультуре в реабилитационном центре. Работа непростая и в моральном, и в физическом плане. Столько через твои руки проходит людей с разными бедами, что оставаться ко всему безучастной сложно. В итоге эта чужая боль так изматывала, выпивая до дна все силы, что на романы меня уже попросту не хватало. И именно поэтому я так ценила эти вечерние прогулки парком по дороге домой.
Но не в тот раз! Ведь шла я фактически ночью, опасливо озираясь по сторонам и зябко кутаясь в плотный шерстяной кардиган – сказывалась ночная весенняя прохлада. Причина моего необдуманного ночного вояжа была проста – задержалась на работе на праздновании Дня центра. По этой же причине и одета была в выходное короткое трикотажное приталенное платье, дополненное высокими сапогами на шпильке.
«Понес же меня черт этой дорогой!» – вздрагивая от каждого шороха, мысленно укоряла я себя. И сама же понимала: ноги привели сюда по привычке. Однако теперь только и оставалось, что стараться идти как можно быстрее: самый темный час ночи не время для прогулок одиноким женщинам по аллеям парка. Того и гляди беду накликаешь.
Как все произошло, я поняла не сразу – слишком испугалась, ощутив резкий толчок в спину и мужские руки, обхватившие сзади. Задохнувшись от страха, не успела даже заорать – неокрепший писк оборвала чужая ладонь, безжалостно сдавившая губы, едва оставляя мне возможность дышать.
А потом… В панике мне показалось, что тело одним махом переместили к ближайшему дереву, смутно белевшему метрах в двадцати. Притиснув спиной к стволу, так и не отнимая руки от моего лица, мужчина поразительно легко одной рукой разорвал мое платье и белье. Немного очухавшись, я истерично дернулась и заскулила, стремясь укусить его ладонь… Не иначе, от шока. Мужчина, а судя по силуэту он был гигантом, угрожающе зашипел и еще сильнее притиснул меня к березе. Осознав, что сопротивление невозможно, я безвольно обмякла, ничего не соображая и буквально сходя с ума от страха.
«Только бы не убил!» – билась в голове единственная мысль.
Ситуации ужасней в моей жизни не было.
Глава 1
Четыре года спустя
– Настя, тебе ли жаловаться?! – коллега с долей возмущения во взгляде смотрела на меня в упор, явно ожидая подтверждения своих слов. – Твой Сережка – идеальный ребенок! Сама троих ращу, уж поверь мне: такие спокойные и рассудительные дети – редкость. А уж здоровенький какой… тьфу-тьфу. Я с каждым своим столько на больничных просидела!.. А уж когда в садик пошли… Вспомнить страшно! Так что тебе надо всех святых благодарить за такого ребенка!
Я и благодарила. Не сразу, конечно. Поначалу, когда узнала, что беременна, была раздавлена морально, не знала, что делать. И так в ту ночь, когда мужчина исчез так же неожиданно, как и появился, мгновенно растворившись в темноте, я, бессильно обмякнув на земле, тряслась от омерзения, страха и… облегчения. Выжила хотя бы…
Пока приходила в себя, пока пыталась встать на онемевшие ноги, инстинктивно стягивая полы кардигана и пряча обнаженное тело, время шло. Как дошла домой – не помню, что делала потом – тоже. Только ревела и ревела. Звонить в полицию не стала – смысл? Только еще больше унижений. Я из примет ничего и сказать не смогу… Не найдут. А в моем возрасте так глупо нарваться на неприятности... Так и заснула, сжавшись комочком на кровати, с последней мыслью: «А вдруг он болен чем-нибудь?» Есть же такие, что на почве своей озлобленности из-за болезни в итоге сходят с ума.
С утра, глотая успокоительное и изо всех сил пытаясь контролировать трясущиеся руки, долго мылась, сама опасаясь дотронуться до собственного тела и ощущая себя прокаженной, потом пила кофе… Отчаянно хотелось вести себя как всегда, убедить себя в том, что это был сон… кошмар. А на самом деле все хорошо… все как обычно.
Не получалось. Кружка с кофе выскользнула из плохо слушающихся рук и полетела на пол, разбившись вдребезги и послужив сигналом для сдерживаемых эмоций. И я снова сорвалась на плач.
С работы пришлось отпроситься. Потом долго сидела, пытаясь успокоиться и решить, как поступить дальше.
Вчерашняя мысль не давала покоя, терзая страхом – вдруг и я уже больна?.. О беременности, что странно, не думала. Словно блок самозащиты сознания сработал, укрыв меня от однозначного помешательства. Найдя в интернете адрес анонимного пункта проверки, поехала туда. И с облегчением узнала, что все так же здорова. В относительном смысле. Но именно эта новость стала для меня поворотным моментом – я начала осознавать произошедшее. И принимать… Прошлое не изменишь, тем более что и виновата частично сама. Время все лечит. Смирилась. Не юная романтичная девушка – переживу и постепенно забуду.
Не вышло. Когда в положенный срок не пришли женские дни, я… Это не передать словами. Целая волна прежнего страха и непонимания – что делать? И посоветоваться было не с кем. Эту тайну я хранила от всех, стыдясь себя и произошедшего. Когда, получив результаты обследования, узнала, что беременна, хотела умереть. Выхода для себя не видела. Новость опустошила и вновь лишила всяких моральных сил. Еще и моя четвертая группа крови с отрицательным резус-фактором дело усугубляла. Первая беременность и возраст мой… Принять решение было трудно, очень трудно.
Рожать ли ребенка от нелюдя, недочеловека, насильника?.. Такого выбора не пожелаешь никому. В то же время это был и мой ребенок, да и просто – живое существо. Я решилась!
Но приняв это решение, я на долгие годы обрела «жизненного спутника». Им стал страх. Страх за будущее моего ребенка, за то, кем он станет.
– Да! Он у меня молодец, – согласно кивнула коллеге. – Сама сглазить боюсь. Нам участковый педиатр постоянно говорит, что мы – самые лучшие его пациенты: видимся только по организационной необходимости!
Так получилось, что в сыночке своем я нашла то, чего так не хватало, – семью и смысл жизни. Малыш рос поразительно здоровым, крепким и смышленым – я только диву давалась. И похож на меня был – и лицом, и цветом волос. Вот только глаза… не мои. Светло-серые, почти стального оттенка. Его… наверное.
Хотя была и у нас «проблемка». Кусался Сережка сильно. Когда грудью его кормила, часто до крови меня кусал. Впрочем, сейчас «мы» уже взрослые малыши – в садик ходим, и переросли эту странность.
– Это гены, вот попомни мое слово, – не унималась коллега, в какой уже раз стремясь хоть что-то разузнать об отце Сергея.
А я и сама ничего не знала. И знать не хотела, пытаясь смириться и позабыть о произошедшем в ту ночь. За сына была благодарна судьбе и только ей. Еще четыре года назад, узнав о своем положении, начала откладывать деньги, готовясь к тому времени, когда буду сидеть дома с малышом. Старалась предусмотреть все, чтобы не остаться неспособной обеспечить себя и ребенка. Ведь больше нам рассчитывать было не на кого. Однако…
Первый «сюрприз» получила после возвращения домой. Меня с ребенком тогда забрал из роддома старый знакомый. Подвез и проводил до дверей, помогая донести вещи, что я брала с собой в больницу. Надо отметить, что я заранее ничего не покупала, только приготовила по минимуму пеленок и распашонок и подобрала все необходимое через интернет. Суеверно решила, что закажу, как только с сыном окажемся дома. Только место в комнате под кроватку детскую заранее освободила, попросив соседей сдвинуть мой диван к стене.
Сейчас же, стоило нам войти – обомлела, застыв на секунду на пороге комнаты. Помещение преобразилось: выбранная мною кроватка, детский комод с игрушками и стопочкой одежды, удобное кресло-качалка, даже ночник с приглушенным светом на стене в одной половине помещения… А еще в углу большущая напольная ваза с потрясающим букетом цветов. Я онемела от шока. И если бы не Сережка, возмущенным писком напомнивший мне о том, что проголодался, так и стояла бы столбом на месте.
– Настасья, да тебя явно ждут, – хмыкнул мой знакомый, пристраивая сумку в прихожей. – Не буду мешать, до встречи. И еще раз – поздравляю!
– Ага, – только и смогла я вымолвить, с благодарностью кивая мужчине на прощанье. А потом шагнула в комнату, неся сына к кроватке. Даже комплект белья в ней был именно тот, что я присмотрела – с барашками. Поразительно – кто и… как?
Опомнившись, устроила Сережку в детской кроватке и понеслась на кухню, потом в ванную и туалет. Даже в крошечную кладовочку заглянула. Искала… сама не понимая кого. Но ничего кроме холодильника, наполненного едой, и пластиковой карты и бумажки с пин-кодом на кухонном столе не обнаружила. Это как понимать?.. Меня ограбили «наоборот»? Так бывает?!
На следующий день я сменила входные замки – на всякий случай. И начала жить с ощущением двойственности происходящего. С одной стороны, я наслаждалась материнством, с другой – напряженно ждала, что тот, кто устроил мне этот сюрприз, вдруг появится, сообщив, что ошибся… перепутал. Но это ведь невозможно?..
Думать о других вариантах я боялась. И карточку убрала подальше, чтобы вернуть в случае чего.
– Да, гены – это такая штука… Уууу. В каждом из нас намешано, и никогда не знаешь, какую комбинацию природа выберет. Так что гадать, что откуда – дело безнадежное, – постаралась я свернуть тему, для надежности еще и спросив. – Сегодня та неприятная посетительница будет? Я что-то план на день не посмотрела до конца.
– Ты про тетку эту? Что волосы красит в рыжий и вечно всем недовольна? То ей слабо массаж делаю, то сильно, то, видите ли, не хочет она на дорожке заниматься, а пойдет на велотренажер… Как же фамилия ее?..
– Именно!
– Нет, она на завтра. Сегодня живем. Вот до чего человек она въедливый – каждый день после всех процедур ходит и жалуется руководству на каждого сотрудника. Но при этом на повторную реабилитацию записалась. Так что кровушки нам еще попьет.
– Охо-хо… перспективка, – солидарно пожалела я нас.
Переглянувшись, мы дружно закончили пить чай и покинули служебное помещение: работа не ждет.
Теперь через парк я не ходила, предпочитая лишние полчаса потратить на автобус. Даже в выходные редко заглядывала сюда с ребенком, предпочитая другие места. Почему-то именно этот парк, а не сын служил мне постоянным напоминанием о пережитом кошмаре. И меня там преследовало ощущение, что за мной наблюдают… целенаправленно. Впрочем, оно преследовало меня не только в парке. Вот так и становятся параноиками: психологические травмы не проходят бесследно для нашего сознания.
Но каких-то серьезных оснований для пестования собственных подозрений у меня не было – до следующего дня.
А день выдался изнурительным. Как-то с утра все не заладилось: сын капризничал, мешая мне собирать его в садик, потом в пробке застряла, немного опоздав на работу, а потом и вовсе дело дошло до нашей всклочной пациентки. Тут, возможно, моя нервозность сказалась, а может быть, магнитные бури, но итогом стал неприятный скандал. Пациентка, громко стеная и заламывая руки в кабинете директора нашего центра, обвинила меня в непрофессионализме… И с чего это она? Вроде бы во время процедур ничто подобного финала не предвещало… Надо было, видимо, на кого-то вызвериться: по принципу – день прошел зря, если кому-то плохо не сделала.
Так и получилось, что меня публично отчитали, пообещав еще и наказать рублем. Вот так-то. Быть наемным работником порой не сладко. И именно это стало последней каплей – кое-как продержавшись до конца рабочего дня, по пути домой все же разревелась. Накипело, нахлынуло. Быть матерью-одиночкой непросто, и в какой-то момент все, долго «трамбуемое» поглубже, вырывается наружу и тогда…
Пока сын старательно и по-детски сосредоточенно подъедал на кухне ужин, я в комнате беззвучно плакала на диване. Устала от всего… День сегодня был тяжелый, вот эмоции и захлестнули. Полезно иногда так поплакать.
Заставив вздрогнуть, неожиданно тишину помещения разорвал звонок телефона. Немного испуганно протянула руку и сняла трубку.
– Слушаю, – непроизвольно шмыгнув носом, пробормотала я.
– По какому поводу рыдания? – голос был… незнакомым. И это стопроцентно. Такой голос, раз услышав, уже не забудешь. Сильный, властный, требовательный, но несколько отстраненный. Меня этот голос покорил, заставив застыть на месте.
– А вы кто? – полагая, что ошиблись номером, сумела все же просипеть в ответ.
– Я задал вопрос.
Полностью растерявшись, отняла трубку от уха и уставилась на нее, словно она могла мне что-то прояснить.
– Вы не туда попали, наверное? – почему-то робко озвучила я возникшую гипотезу. Этот голос… он инстинктивно пугал.
– Настя, – и столько снисходительного льда в тоне, – я никогда ничего не путаю, прими это к сведению. Так кто обидел?
От изумления позабыв про все рыдания, я вновь уставилась на трубку телефона.
«Он меня знает, – как-то заторможено осознала я. – А я его нет. Странно это».
– Да ерунда, на работе пациентка противная пожаловалась на меня. Вот наказали, еще и штраф из зарплаты вычтут, – быстро отмахнулась я от своих по сути не таких уж и проблем и перешла к главному. – А мы знако…
Договорить не успела – в трубке послышались короткие гудки.
– Мама, я все, – голосок сына вырвал из ступора: «Кто звонил? Зачем?»
– Молодец, – на автопилоте похвалила Сережку, продолжая приходить в себя после странного звонка. Зато успокоилась, на другое переключилась.
Глава 2
Инцидент с моим наказанием на следующий день получил неожиданное продолжение. Та самая пациентка (встречи с которой я ожидала с большим внутренним напряжением!) не явилась ко времени своих процедур. И когда наш секретарь Лида позвонила по указанному в ее данных контактному номеру, выяснилось страшное…
– Она умерла сегодня ночью, представляете? – дрожащим голосом шептала она нам, собравшимся «на чай» в служебном помещении. – Жуткая смерть! Родные напуганы. С утра нашли ее тело полностью обескровленным.
Мы все были под очень большим впечатлением. Такого никому не пожелаешь. Я же, на волне общего потрясения, и не подумала связать эту смерть со своим вчерашним разговором с незнакомцем.
И на какое-то время все вновь вошло в привычную колею. Я работала, все свободное время посвящала сыну. И все у нас было вполне благополучно – не хуже и не лучше чем у других. Месяц проходил за месяцем, отличаясь разве что скромными повседневными происшествиями. Стрижку сделала новую, Сережке купили долгожданную железную дорогу, вместе съездили в небольшую поездку за город на одни из выходных к знакомым… А в остальном все шло привычным образом. Месяцев восемь. А потом я собралась сдавать кровь…
Раньше, до беременности, я часто так поступала. И дело не в банке сгущенки или выходном дне, нет. Это было мое выражение гражданской позиции, своего рода дань семейной традиции. Отец был почетным донором и меня к этому приучил.
– Раз у нас кровь такой редкой группы в сочетании с отрицательным резус-фактором – надо делиться, – частенько говорил он. – Ведь кому-то она нужна, жизненно необходима…
И вот я решила возобновить свое донорство. Отвела сына в сад, а сама отправилась в пункт сдачи крови. Вернулась домой с чувством внутреннего довольства собой. Но едва успела снять обувь, как по квартире разлетелись трели звонка. Спешно добежав к телефону, слегка запыхалась, поэтому выдохнула в трубку:
– Да?
– Зачем ты сдавала кровь?
– В смысле? – мгновенно узнав этот голос, я безвольно плюхнулась на диван и попыталась собраться с мыслями. Чем опять недоволен этот странный тип?
– Кровь зачем сейчас сдавала? – медленно и четко, как слабоумной, повторил мужчина. – Я тебе запрещаю это делать.
– Послушайте, – внезапно вскипев, возмутилась я. – Кто вы вообще такой? И какое вам дело до того, что я делаю?!
– Я жду ответа, – проигнорировав мой вскрик, холодно напомнил «голос».
Поразившись такой наглости, я со злостью вдавила кнопку, прерывающую разговор. А потом, подумав пару секунд, и вовсе выключила телефон. Так ему!
Решив для себя, что и думать не буду об этом «телефонном террористе», посвятила день себе, благо на работу идти не надо было. Но как-то часто мысли вновь и вновь возвращались к звонку.
«Только нервы треплет!» – яростно подпиливая ногти, мысленно костерила я странного типа.
Естественно, с течением времени я успокоилась и думать забыла об этом разговоре. А зря!
– Анастасия Игоревна? – сухой женский голос уточнил мое имя.
– Да, – признала я в ответ.
– Вас из центра донорской крови беспокоят. Мы обзваниваем всех, у кого кровь подходит по параметрам. У нас авария, много пострадавших. И есть недостаток именно в крови вашей группы с отрицательным резус-фактором…
Естественно, я откликнулась на просьбу о помощи и кровь сдала. А наутро увидела в местных новостях сюжет о разгроме именно этого пункта сдачи донорской крови. Причем диктор особенно отметил, что вандалы и преступники, совершившие нападение, уничтожили все подготовленные к транспортировке свежие партии крови. Я была в шоке – кто же на такое решился? зачем?..
Стоило сюжету закончиться, как зазвонил телефон. Без всякой задней мысли, думая о том, что надо не забыть собрать с собой ребенку, я ответила на звонок. И услышала его!
– Ты была проинформирована: кровь сдавать больше не можешь. Считай это последним предупреждением. Сдашь еще раз – пострадает уже не донорский пункт, а тот, кому достанется твоя кровь, – этот голос я бы узнала в любом состоянии.
Пока я пыталась поверить в жуткий смысл услышанного, звонок оборвался. Он как обычно холодно и безэмоционально сообщил то, что намеревался, и связь прервал. Меня же затрясло…
Весь день провела в состоянии натуральной паники, даже не знаю, как отвела сына в садик и добралась до работы. Что и как делала в тот день – не помню. Голова была занята одним – странным типом, что явно преследовал меня, следил за мной, намеревался управлять моей жизнью. И управлять самым жутким способом – мне нечего было ему противопоставить!
«Обращусь в полицию, – решила в итоге. – Я одна, на моей ответственности сын – надо что-то делать с этим сумасшедшим. Ведь он явно зациклен на мне и… опасен!»
Увы, мое заявление в органах правопорядка приняли с неохотой. А пока я, нервничая и боясь что-то перепутать, описывала историю со сдачей крови и звонком, смотрели и вовсе как-то… странно. Напоследок, обещав обязательно произвести розыскные мероприятия, сообщили:
– Вероятность, что найдем – маленькая. Сейчас таких больных хватает – кому сообщают о бомбе в школе, кому-то о гибели близкого человека… Постарайтесь через телефонного оператора выяснить номер и внести его в черный список. А в остальном – если не реагировать, то им, как правило, надоедает и они переключаются на других.
Утешили! А жить с мыслью, что кто-то ходит за мной по пятам, отслеживает все события моей жизни, было отчаянно страшно. За сына, в первую очередь. Поэтому, когда вечером онвновь позвонил, сорвалась.
– Не занимайся бесполезными глупостями, – не представившись, спокойным тоном мне озвучили «совет».
– О чем «вы»? – намеренно презрительно отозвалась я.
– О полиции.
«И об этом знает!» – ужаснулась я, в который уже раз задаваясь вопросом: как он узнает все это? При банальном наблюдении столько не выяснишь.
– Прекратите меня преследовать! – закричала сразу. – Я не стану вас слушать и повиноваться. И вас найдут и накажут! – с этим и бросила трубку. Не все ж ему бросать.
На следующее утро, рано, явился полицейский – тот самый, что принимал у меня заявление. Он трясся, заикался и бледнел, умоляя меня забрать это заявление. Я возмущенно отказалась: это их долг, профессиональный.
Вечером в новостях увидела уже фото мужчины – и сюжет о странной гибели участкового. Обескровленное тело нашли недалеко от нашего дома.
И тут меня проняло. Мужчина погиб из-за меня! Погиб страшной смертью! Осознавать это было жутко. А еще ужаснее было думать о личности того, кто этосделал.
«Я «под колпаком» у безумца! У маньяка, у совершенно конченого типа. И он способен на все… абсолютно», – признать это мне стоило многих душевных сил.
Что теперь делать? Я не представляла. А что, если завтра он потребует от меня кого-нибудь съесть? Или спрыгнуть с моста?
Может, бежать? Но куда? Мамину квартиру я продала, вложив деньги в ценные бумаги, чтобы в будущем использовать их на образование сына. У меня сын, ему через два с небольшим года в школу. Тут дом, работа... Нигде больше я жить не смогу! Но и тут оставаться страшно…
Весь вечер я ждала егозвонка. Играла с Сережкой, кормила нас ужином, читала сыну на ночь сказку, а сама ждала… Вот сейчас опять позвонит и еще что-то потребует. И если я это не сделаю, то погибнет кто-то еще.
Он не позвонил. А я перестала сдавать кровь, полностью выйдя из программы донорской помощи. Это малая плата за жизнь человека, которую фактически забрала я. И эта мысль не давала мне покоя. Я все ждала и боялась, тоскуя по своей утраченной свободе. Ощущения от жизни все больше напоминали мне уголовный срок за преступление. За убийство. Держалась только ради сына.
Но время все лечит. Даже нервы и паранойю. Так, спустя полгода «молчания» телефона я наконец-то поверила в то, что кошмар остался позади и мой мучитель или потерял ко мне интерес, или исчез навсегда. Как я надеялась на это! Тем более что и обычных жизненных проблем хватало. Вертелась как белка в колесе. Успевала работать, заниматься с сыном, еще и ухаживать за собой.
«Не хочу, чтобы сыну было за меня стыдно!» – твердила себе и в свободное время на работе занималась фитнесом и позволяла коллегам делать мне косметические процедуры.
– Анастасия, таким как ты всегда двадцать пять-тридцать. Одно слово – маленькая собачка до старости щенок! Природа и гены тебя не обидели, – резюмировала каждый сеанс наш косметолог.
Да, в нашей семье женщины были миниатюрными и долго не старели. А я еще и следила за своей внешностью. Но при всех усилиях на юную девушку давно не была похожа, грядущее сорокалетие сказывалось. Впрочем, были и поводы гордиться собой. Зеркало ежедневно демонстрировало мне современную стройную, стильно одетую молодую женщину с темными волосами и карими глазами. Внимательными, добрыми и… красивыми. Вот только мужчины рядом не было, чтобы оценить меня по достоинству.
Только сын в такие моменты часто подходил ближе и, уставившись на наше совместное отражение, хвалил:
– Мама, ты у меня такая красивая… как принцесса!
– О да, – смеялась я в ответ. А сердце сжималось грустью. Женского личного счастья тоже хотелось.
Прошел почти год, когда я услышала еговновь. Услышала и… задрожала: «К чему сейчас?»
Как и раньше, онне разменивался на пустяки, с ходу сообщив:
– Вы с Сергеем переезжаете. Все инструкции будут с утра в почтовом ящике, поняла? – он никогда не здоровался и не представлялся. Я не знала его имени, только то, что он сумасшедший. И почему-то избрал своей жертвой меня.
Но переезд?! Это за гранью… Куда и зачем? И что делать?
«О чем ты думаешь?!» – одернула мысленно себя. – «Неужели сможешь прогнуться настолько? На полном серьезе куда-то переедешь? А что, если это банда черных риэлторов? Сначала доводят до безумия, а потом лишают квартиры?»
– Прекратите мне звонить! И я не собираюсь никуда переезжать. И не мечтайте получить мою кварти… – звонок оборвался, а я в ступоре застыла: что же теперь будет?..
Всю ночь не могла заснуть, сердце заходилось от страха и тревоги. Что я, главное – ребенок! Совсем еще маленький – пять с половиной. Мерещились всякие ужасы – что я погибаю, а он… И помочь мне некому. Как не поседела за эту ночь, не представляю.
Утром по пути в садик и на работу замерла у почтового ящика. Заглядывать было страшно.
Внутри обнаружился пухлый конверт, надписанный моим именем. Вскрывать не стала: опасалась не сдержаться при ребенке. Посмотрю на работе: и так нервы на грани.
Содержимое письма потрясло неимоверно. Там был договор купли-продажи на дом, оформленный на мое имя. И даже не цена (а недвижимость в столице стоит ого-го!) потрясла меня больше всего. Нет! Самым невероятным был адрес… Улица Летняя, дом два. Я знала, где находится эта улица… В парке исторической усадьбы «Люблино»! Несколько раз была в этом чудесном месте с озером, ухоженной большой парковой зоной, отреставрированными домиками основателей усадьбы и небольшой лошадиной «фермой» на границе территории. Мне нравилось гулять там в детстве – бродить вдоль большого озера, угощать лошадей морковкой и просто шагать по многочисленным дорожкам под сенью деревьев, любуясь клумбами. Парк был таким огромным, что полностью создавал иллюзию загородной природы, позволяя забыть о том, что ты находишься в многомиллионном городе. Но… Это была историческая усадьба! Памятник культуры. Там не было жилых строений. И все об этом знали. Какой… странный «развод».
Неужели онполагал, что я «клюну» на подобное? Поверю?..
Однако пришлось. После обеда позвонила соседка и, заикаясь, сообщила, что у нас пожар!
Глава 3
Как мчалась на такси через весь город, умирая в пробках от ужаса в душе, что передумала за время пути – не рассказать. Одно знала точно – он!Тот, кто жестоко, безжалостно и методично сводит меня с ума. Сживает со свету. И мне уже казалось, что онвсесилен! Так хотелось что-то делать, куда-то звонить, писать… Искать помощи и спасения. Но перед глазами все еще стояло испуганное лицо того полицейского, умоляющего забрать заявление. И именно это воспоминание останавливало меня.
Квартира выгорела полностью. Полностью! Помимо покрытых толстым слоем копоти стен и потолка и обгоревшей техники не осталось ничего. Ни-че-го! Я слушала вопросы пожарного инспектора и с трудом понимала их. В голове была одна мысль: «Что делать?» Нам с сыном даже ночевать негде, все нажитое за долгие годы, все памятное и дорогое сердцу утрачено. Конечно, можно сделать ремонт. Но при таких обстоятельствах это станет для меня невообразимо тяжелым финансовым бременем. Вот как мне быть?!
Проведя на месте пожара почти три тяжелых часа, побеседовав со специалистом по расследованию пожаров, посидев для успокоения нервов у соседки, поплелась за сыном в сад. Как ребенок все это воспримет?.. Придется нам отправляться в гостиницу и не известно насколько.
Когда сели с сыном в такси, неожиданно (по наитию свыше – не иначе) решилась и назвала адрес из письма. Съездим и посмотрим, чтобы не думать больше об этом.
– Я вас только до парка довезу, – сразу предупредил таксист, сориентировавшись по названию. – На территорию парка въезд только по спецпропускам.
– А зачем туда кому-то въезжать? – удивилась я. Про закрытую территорию знала.
– Так там несколько организаций находится и, вроде, даже кто-то живет, – туманно пояснил мужчина.
А я насторожилась. Про организации понятно. В таких отреставрированных объектах культуры часто находились разные солидные конторы, но чтобы жить… Неужели договор может быть не липой?.
Отпустив такси и взяв за руку сына, внешне уверенно двинулась за ограду парка. Со стороны мы были просто матерью и ребенком, которые совершали вечерний променад в этом благословенном месте. Но кто бы знал, какую бурю эмоций я переживала в душе! Ведь, возможно, я теряю время и лучше заняться устройством нашего ночлега, нежели гулять тут. И ощущение, что за мной наблюдают, не пропадало.
– Мама, тут так красиво! – поделился наблюдениями сынок. – И спокойно.
– Тут неподалеку еще место, где лошадки живут, – скрывая дрожь в голосе, постаралась я заинтересовать его. Вероятно, вскоре ребенка ждет потрясение – ночевка в отеле.
Мы согласно указателю на информационном столбе двинулись по Летней улице в поисках дома номер два. Идти пришлось с четверть часа: здание находилось довольно далеко от дороги, скрытое плотной завесой кленов, совсем недалеко от пруда. И – да, оно было. Вернее, был высоченный забор с множеством камер наружного наблюдения. Но что за ним?
