Текст книги "Золушка для плохиша (СИ)"
Автор книги: Алёна Снатёнкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
– Тише ты, на нас все смотрят.
– Да и пофиг. Пусть смотрят на самую классную тетку. Ну, и на маму-медведицу тоже. Кстати, где сам медведь?
– Он еще не знает. Так же, как и я про кольцо.
– Все-таки нашла? Когда?
– В тот же день, когда оно было куплено. Миша эту коробочку сначала уронил, потом в ванной оставил, забыл, а после так вообще в комод с носками засунул. С трудом, но мне приходится делать вид, будто ничего не знаю.
М-да, гены – такие гены.
Кажись, актерские таланты по крови передаются.
От мамы достались, скорее всего. Из нашего папы актер как из Мартынова хороший парень.
– Встретились же – два чудика.
Сестра на секунду зависает и снова опускает взгляд на пол.
– Я тут подумала… позвать отца в гости. Не знаю, может, отец из него фиговый, а дед будет хорошим? Хотя вряд ли. Скажи, что я дура, и свали все на гормоны. Просто… Мамы нет, есть ты, Миша и…
Никогда так раньше не думала, но сейчас я бы с удовольствием выкинула ноутбук отца из окна третьего этажа.
– Он будет счастлив, – говорю, зная, что если он не прилетит обратно, то я сама куплю билет и полечу за ним. – Когда ты хочешь, чтобы он приехал?
– Не знаю. Через неделю? Мы завтра собираемся поехать к маме Свете. Ты же знаешь, как я люблю его маму. Поедешь с нами?
– Нет! То есть у меня куча дел. Не получится. Но знай, я бы с удовольствием.
Хобби тети Светы – тортики. В прошлую поездку я целый день проторчала на кухне в попытках научиться лепить манты. Само собой, у меня ничего не получилось, и женщина пообещала, что в следующий раз она придумает что-то попроще.
– Ты его знаешь?
Подношу сок к губам и прослеживаю направление взгляда Санты, натыкаясь на знакомую физиономию, кашляю так, что сок вылетает изо рта и летит на стол и сарафан сестры.
Демьян.
Сидит неподалеку в компании…
Фу, я даже смотреть не буду.
Тупо не интересно.
– Нет. Не знаю.
– Да? – с сомнением в голосе переспрашивает Санта, салфеткой спасая одежду. – Не похоже. Тем более он уже несколько минут тебя разглядывает.
– Законом не запрещено смотреть на красивых девушек. А беременные так вообще взгляд приковывают. Знай, я медведю все расскажу.
– Оливка! Черт, не оттирается. Я сейчас.
– Нет. Не уходи, – пытаюсь остановить сестру и хватаю ее за руку. – У меня же агорафобия. Не оставляй младшую сестренку здесь одну.
Санта смотрит на меня, на Мартынова и снова на меня.
– Он тебя обидел?
– Не понимаю, о ком ты.
– Тогда подожди меня на улице.
Это побег? Если я прямо сейчас встану и уйду, это значит, что я испугалась? Черт. Да плевать мне на чужое мнение. Захотела и ушла. Я не обязана перед кем-то отчитываться.
Кидаю на стол несколько купюр и хватаю сумку в руки, медленным шагом иду к двери. С Демьяном нас разделяет какой-то жалкий метр, который я с каждой секундой сокращаю.
Ага.
Засранец сюда с телкой приперся.
Но меня это не волнует. Хоть с коровой пусть гуляет, без разницы. Молча прохожу мимо них и только потом ускоряю шаг.
– Засранец.
Ой, кажется, вслух сказала.
Все правильно. Так и планировала.
глава 20
Кем этот гад себя возомнил? Девчонка хоть в курсе, что он фанат детских игр и, скорее всего, до сих пор по ночам спит в памперсах? Нет? Может, надо было рассказать? Женская солидарность и прочая фигня.
Подхожу к машине отца и пытаюсь в сумке найти ключи.
– Засранец – это вместо «Привет, Демьян. Прости меня»?
Подсознательно я догадывалась, что он выйдет за мной. Так уже было, парни часто повторяются. Наверно, только поэтому я даже не дернулась, когда сзади услышала его голос.
Его до ужаса раздражающий голос.
– Нет. Засранец – это просто засранец. Не принимай на свой счет. Хотя нет, можешь принимать. Мне все равно.
Несколько секунд у меня уходит на то, чтобы взять себя в руки и только после этого развернуться к Мартынову.
– Если все равно, то почему сбежала, как только меня увидела?
Демьян стоит напротив, скрестив руки на груди, и сверлит меня глазами. Высокомерный взгляд так и говорит: «Еще секунда, и ты кинешься мне на шею».
– Стало интересно, побежишь ли ты за мной. – Растягиваю губы в злорадной улыбке. – Побежал. Не удивил. Парни такие предсказуемые, так легко вами манипулировать.
– Думаешь, так легко? – рычит он сквозь зубы и делает шаг вперед.
– Уверена в этом, – не пасую, стоя на своем месте. – Особенно теми, у кого самооценка зашкаливает. Вы так прикольно рычите, когда до вас вся суть доходит.
Конечно, опасно играть с огнем, и я это знаю. Но… все мы порой совершаем глупости, не понимая этого. И не замечаем угрожающих взглядов.
– И? Так и будешь здесь стоять?
– Не-а. У меня другие планы.
Ну, конечно. Телка в кафе, наверно, заждалась уже. Еще чуть, покроется плесенью и поплетется искать, где тут поблизости пенсионный фонд.
– Так не стой березкой. Беги. Пока не опоздал.
– Ты с сестрой была, да? Санта-Барбара?
– Какая разница?
– Большая. Если она тебя не найдет около машины, будет сильно волноваться?
– Еще сильнее она будет волноваться, когда увидит, как ее сестра бьет дятла каблуком по голове. Только попробуй до меня дотронуться, – шиплю, когда спиной касаюсь стекла машины. – Мартынов, один удар коленкой, и ты евнух.
– С одного удара? Вряд ли. Ты себя переоцениваешь, снежная королева.
О, да я на повышение пошла. Из обычной золушки до снежной королевы за сутки. Это успех, я считаю.
– Хочешь проверить?
– Я смотрю, ты никогда не сдаешься?
– Никогда.
Демьян не прикасается ко мне. Он просто стоит рядом. Он близко. Он очень и очень близко. А еще мы на улице и моя беременная сестра с минуты на минуту появится и увидит нас.
Какой позор.
Так и получается, потому что я слышу за спиной Мартынова стук каблуков и тихое «ой».
Веди себя достойно, Оливка. Тебя воспитывала ведьма. Ты не можешь заикаться и убегать. Трусость – это совсем не про тебя.
Но прежде чем я решаюсь оттолкнуть Демьяна, он меня опережает и разворачивается сам.
– Санта, да? А мы тебя заждались, – салютует он сестре, а затем поворачивает голову и шепотом продолжает: – Парни с завышенной самооценкой с легкостью угадывают слабые места заносчивых стерв. Вы так прикольно краснеете, когда злитесь.
Ну, еще доказать надо, что мы краснеть умеем.
– Санта, ты все? – интересуюсь у сестры, намеренно игнорируя наглого брюнета. – Тогда поехали, у нас дела.
Сестра несколько раз моргает и смотрит на меня так, будто только что вспомнила, как я совсем недавно случайно разбила ее до ужаса страшную вазу, которая меня по ночам пугала.
– Дела? Какие дела? И да, я Санта. А ты тот парень, который пялился на мою сестру.
– Ага. Он самый. Демьян – любитель смотреть на красоту.
Чего добивается этот гоблин?
Смерти захотел? Так я помочь могу. Не зря же из дома на каблуках вышла. Один удар, и… Идентификацию у Аида не пройдет.
– Можешь не стараться. У Оливки с самооценкой все в порядке. Комплиментами ее не покоришь.
– Тогда чем?
– Она любит…
– Когда люди молчат, – договариваю за сестру. – Не болтают лишнего посторонним, а просто молчат. Ты же именно это и хотела сказать, сестренка?
– Да, – кивает она. – Так и хотела.
– Супер. Иди седлай своего красного жука и подожди меня. Важные новости сами себя не расскажут, да?
Черт, ну и стерва. Я.
Но кажется, Санта все поняла. Удивительно, но она сразу же кивнула.
– До встречи.
Рукалицо.
До какой еще встречи, блин? Первый и последний раз увиделись.
– Рад был познакомиться, Санта.
Я облегченно выдыхаю, когда сестра идет к своей машине, и радуюсь, что у меня есть еще несколько минут, чтобы придумать, в какую несуществующую страну отправить Мартынова.
А пока жду, смотрю на ситуацию под другим углом. Уже два раза мои родственники ловят меня рядом с Демьяном. Сначала медведь, теперь еще и сестра. Чего ждать? Допроса с пристрастиями или парочкой подколов отделаюсь? И ведь даже не заткнешь их. Про парней я никогда не заикалась, поэтому сестра вечно переживает, что я одна и у меня нет мужского плеча поддержки. На стену обопрусь, если понадобится. Неужели не понятно, что не обязательно мужика заводить, чтобы на своих ногах стоять? Тем более, таких медведей, как у нее, больше не существует. Вокруг только дятлы.
– И правда рад? Что? Решил и с третьей Шевченко познакомиться? Новая игра «собери комбо сестренок» и получи мозг в подарок?
– А вы точно сестры?
– Точнее не бывает.
– Вообще не похожи. Зато теперь понятно, кому из вас вся доброта досталась, а кому стервозность.
– Не умничай. Садись в машину и проваливай. Мартынов, я серьезно, не вздумай больше подходить ко мне.
– Все-таки обиделась? Я думал, ты умная и все поймешь.
– А я умная, Мартынов. Поняла, поэтому и предупреждаю, еще раз подойдешь, я тебя…
Он перебивает меня, мыча что-то нечленораздельное, а потом внаглую закидывает свои лапы за мою спину. Уже хочу заорать от возмущения и врезать по нахальной физиономии, но слышу голос прямо возле уха:
– Краснов неделю клеит эту телку, а она написывает мне.
– И? Мальчик не умеет говорить «нет»?
– Мальчик умеет другое. – Как-то зловеще прозвучали его слова, но уже через секунду я поняла, почему именно.
Он впечатался меня. И совсем не как я в прошлый раз, около нашего дома. Мартыновский поцелуй был совершенно не похож на мой. Он брал, а я тогда просто пыталась избавиться от мачехи. Его губы накрыли мои, не давая возможности даже пискнуть. Прикосновения с каждой секундой были все смелее, и я сама не поняла, в какой момент вступила в эту игру.
Дикий адреналин.
Кровь бежала по венам, и Снежной Королеве становилось жарко.
Может, мне именно этого и не хватало? Тепла. Обычного человеческого тепла. Нежности. Дикости. Иначе почему мне так хотелось еще сильнее прижаться к парню?
А он…
Мартынов наплевал на то, где мы находимся. Будто не на оживленной улице, а в его квартире, куда он баб приводит.
Баб!
Черт возьми, Оливка, какая же ты идиотка.
– Мартынов! – выдыхаю ему в рот, очень надеясь, что мне не придется орать на весь квартал.
– Демьян!
Не-а. Не реагирует. Ну, ничего. Зато укус за губу быстро привел его в чувство.
– Черт. Ты Шевченко, а не Тайсон.
– Еще раз сделаешь так, то я им стану. Ясно?
– Слушай, я…
Слушать засранца я не собираюсь. Много чести. Разворачиваюсь и сажусь в машину, тут же пристегиваясь.
А потом зачем-то поворачиваю голову.
Дура.
Демьяна и след простыл. И это меня взбесило еще больше. Хлопаю ладонями по рулю, а потом смотрю на себя в зеркало.
Щеки красные.
Гадство. Я и правда краснею, когда злюсь.
А что делают злые люди? Правильно. Они хватают ведьм за ноги и трясут, пока те не начинают говорить правду.
Тут же достаю телефон и набираю номер сестры.
– Санта, езжай к себе. Я потом к вам заеду.
– Все хорошо? Просто…
– Все офигенно. – Это был рык? Да-а-а, он самый.
глава 21
– Закрой дверь с другой стороны, – говорит Гаргамель, когда я без стука вваливаюсь в кабинет отца. – Ты меня не слышишь, что ли? Пошла вон.
Не обращаю внимания на лай и сажусь в кресло напротив нее.
– Фи, неродная маменька. Разве можно так разговаривать с падчерицей? – А мысленно кричу голосом очкарика, который выжил: «Как ты смеешь сидеть там, где сидел он?» – Поправочка: с любимой падчерицей. Скучала?
– Пошла вон!
– Ты говорила. Не повторяйся – это скучно. Не порть нашу занимательную беседу нудятиной. – У рыжей ведьмы есть план. Она живет по плану. А еще она умная, но, когда злится, становится тупее курицы. Да простят меня птички за такое сравнение. – Как папа? Привет мне передавал?
Лиза демонстративно встает с отцовского кресла и, захватывая пальцами песочные часы со стола, начинает их разглядывать.
– А должен? – спрашивает она, прищуриваясь. – Глупая, он про тебя даже не вспоминает. У него есть Злата, зачем ему ты?
Наклоняется вперед и смотрит прямо в глаза.
– Злата, которую он забыл поздравить с днем рождения? – Даже мне в тот день было жалко сводную сестру. Лизка рвала и метала, пытаясь дозвониться до папы, который уехал из дома. – Да-а-а, любимая дочка. Как я могла забыть?
Взгляд становится диким, и мне на секунду кажется, что чертовы часы полетят в мою голову.
– Закрой рот.
Ух, сказала и сразу же взяла себя в руки, вернув на лицо маску долбаной ведьмы, которая в котле тебя сварит и глазом не моргнет.
– Неужели ты настолько дура, раз не понимаешь происходящего?
– Лиз, загадки – это не твое. Переходи на анекдоты или частушки. В любом случае будет стремно, но так хоть веселее.
– Мерзкая пигалица.
– Ой, да ладно тебе. Сама же знаешь, что я не могу на тебя обижаться. Мгновенно забываю все, что ты говоришь.
Ох, зашибись. Хоть я и планировала пощекотать дракона, но не думала, что он будет буйным и огнедышащим. Часы летят в стену, и у меня с большим трудом получается не дернуться. Я крута, раз даже не моргнула от громкого звона.
– Не пробовала показаться психиатру? Думается мне, он заинтересуется твоим случаем.
Еще немного. Еще чуть-чуть, и она начнет метать в меня молнии и станет более разговорчивой на детали. Главное, суметь выжить. Я давно не заходила в кабинет отца, и за это время он успел заполнить его маленькими статуэтками, которые на вид казались тяжелее меня. Будет не хорошо, если вон тот милый слоник, который находится возле руки Гаргамеля, сломает мне череп.
– Я долго тебя терпела. Твои выходки. Твое присутствие за общим столом. Твое существование. Но сейчас все… Выметайся из моего дома!
О, вот и десерт.
– С каких пор он твой-то? Вы с дочерью коллективно бредить начали? Похвально, конечно, но не надейся, что попадете в одну палату. Настолько вам не повезет, да и у Златы не такой запущенный случай.
Она засмеялась.
Ведьма засмеялась таким смехом, что я напряглась. А я не из пугливых, оттого и стало еще страшнее.
– Эх, Леня, Леня. Идиот, которых сейчас мало.
Что?
– Ему настолько плевать на происходящее вокруг, что достаточно пустить слезу, чтобы ему тут же это надоело и он сразу же готов на все, лишь бы от него отстали. Когда ты смеялась и злорадствовала, что отец не поздравил дочь с праздником, мой нотариус подготавливал все документы. Кстати, с твоей матерью они были идеальной парой. Оба глупые и наивные. Как можно было доверить все свое состояние мужу?
– Заткнись. Лиз, еще одно слово про мою маму, я забуду про разницу в возрасте и…
– Ты знала, что мы с ней были подругами? Да-а-а, Катька прибегала ко мне и плакалась каждый раз, когда Леня неделями не выходил из комнаты. Она была дурой, как и ты. Это у вас семейное, наверно.
– Закрой свой рот, – отчетливо проговариваю каждое слово, вставая с кресла.
– Что? Уже не так весело? Думала, придешь ко мне, разозлишь и потом начнешь прыгать от счастья? Я знаю тебя. Наперед могу предугадать каждый твой шаг. И всегда могла, только ты, идиотка, считала себя самой умной.
– Покажи документы.
– С радостью.
Под столом есть сейф. В детстве я гадала, что отец хранит в нем, и мечтала, чтобы там была бомба, которую когда-нибудь я смогу засунуть под подушку мачехи. Когда ведьма присела, я поняла, что угадала.
Там действительно была бомба.
Самая настоящая со штампом и росписью отца. А называлась она «Договор №666 дарения жилого дома и земельного участка».
– Ты читай, а я пока прикажу собрать в пакеты твои пожитки.
Когда я заходила в этот кабинет, мне было весело. Я была злая, но стычки с Гаргамелем всегда меня радовали. Сейчас же, спустя каких-то двадцать минут, появилось чувство, будто меня только что переехал КамАЗ.
Жутко больно.
Обидно.
И…
Я никогда не плачу, но сейчас была готова разреветься. В груди щемило, но я все равно смотрела на почерк отца и не могла поверить.
Как он мог отдать наш дом Злате?
Наш дом.
Мамин дом.
Как он мог уехать?
За спиной послышались шаги, и я тут же приготовилась ко второму раунду. В этот раз я не проиграю ведьме. Сейчас она… чертовы слезы.
– Не здесь. Не смей здесь плакать. Не вздумай давать ей повода для радости. И меня пожалей, я не умею успокаивать плачущих девушек. Особенно, когда они Снежные Королевы.
глава 22
К Мартынову я повернулась, как Майли Сайрус к толпе журналистов: напрягла плечи, откинула назад волосы и изобразила голливудскую улыбку на лице, мол, фиг тебе, а не мое зареванное личико.
– У тебя навигатор в машине сломался или поцелуй так подействовал, что ты забыл, где живешь?
– Ты ведь хочешь, чтобы я выбрал второй вариант?
– Я хочу знать, как ты вошел.
Я с легкостью могу пойти на кухню и задать этот вопрос тете Зое, но почему-то общество Демьяна мне покидать совсем не хочется. Может, он раздражает меня больше, чем ведьма, и только поэтому я переключаюсь на него, а не бегу к себе в комнату, чтобы выкинуть из окна мачеху, которая собралась избавиться от моих вещей.
– Через дверь. Как все нормальные люди. Теперь моя очередь задавать вопрос? Тогда… Из-за чего скандал? Кстати, смехом твоей рыжей можно детей пугать, которые не слушаются. Реально, когда услышал, мне захотелось покинуть планету.
– В чем проблема? Ракета сломалась?
М-да, Лизка не ведьма, она долбаный Дементор. Высосала из меня все чувство юмора и ушла, а мне теперь позориться приходится.
– Твой батя реально свалил?
Демьян хоть и ведет себя как обычно, но я вижу его прищуренный взгляд.
– Тебе не кажется, что это не твое дело?
– Кажется, но я любопытный.
Черт.
Скоро я и правда начну думать, что мы с ним похожи.
Где-то сверху послышался стук, и я напряглась, схватив в этот момент парня за руку. Чем бы там ни занималась Гаргамель, она будет ждать меня. Само собой, я не могу позволить себе пойти у нее на поводу.
– Это домогательство? – Демьян играет бровями, смотря на то, как я сжимаю его пальцы.
– Пошли отсюда.
– Что?
– Проблемы со слухом? Уходим, пока ведьма не спустилась и не прокляла. Ты же не хочешь, чтобы у тебя появился крысиный хвост?
– Шевченко, ты только что ревела, а сейчас…
– А сейчас собираюсь заняться тем, чем никогда не занималась.
– Не понял.
– Вот и плохо, что не понял, – качаю головой и тяну парня к двери. – Давай же, покажи мне все прелести мажорской жизни.
Пока он пытается понять, о чем его просят, отпускаю руку.
– Сначала переоденусь.
Твердым шагом поднимаюсь по лестнице и думаю, как докатилась до такой жизни. Еще совсем недавно рассказывала Зимину, что по клубам ходят одни дегенератки, которым ума хватает только на покупку короткой юбки. А сейчас я иду в свою комнату и вспоминаю, на какой полке у меня лежит то самое мини.
Хотя если не рассказывать об этом Зимину, то можно будет считать, что я не сдала позиции, а просто пыталась развеяться. Повод есть. Меня как бы из моего же дома выгоняют.
Каламбур.
Черти в аду смеются, наблюдая за моей жизнью.
– Пошла вещи собирать? – слышу довольный голос сестры, а затем и ее физиономию вижу, которая высунулась из двери. – А я предупреждала, что не стоит меня злить.
– С чего бы? Иду на свидание с Мартыновым. Ведьме сама расскажешь или ей несколько фоток потом скинуть?
Судя по тому, с какой силой она дверь захлопнула, можно сделать вывод: она точно ничего не расскажет.
Придется самой мачеху «радовать».
– Так у нас свидание?
От испуга подпрыгиваю на месте, хватаюсь за перила и чувствую на животе чужие руки.
– Мартынов! Ты издеваешься, что ли? Сказала же, жди там.
– Там – моя мать приехала. Да и я не могу себе позволить пропустить еще один скандал в этом доме. Слушай, Олив, а ты час можешь прожить, чтобы ни на кого не наорать?
– Твоя мать приехала?
Вот черт.
Шабаш собирается.
Не к добру.
– Ага. Слышал ее голос. Так мы идем или ты хочешь еще немного на мне повисеть?
Что?
Ай, черт. Он до сих пор меня лапает. Скидывая его руки, бегом лечу на свой этаж, чтобы через двадцать минут эффектно спуститься вниз.
– Ты что делаешь? – рычу, когда Демьян неожиданно притягивает меня к себе и снова обнимает.
– Хочу поздороваться с матерью и ее подругой.
Хм.
Без понятия, что творится в его голове, но эта идея мне определенно нравится.
– Так уж и быть, сделаю тебе одолжение и не сломаю руку. Да что ты как школьник? Прижмись сильнее.
Твердые пальцы касаются моей спины, и я тут же жалею о том, что сказала.
У нас всегда так жарко или кондиционеры сломались?
Пока я все анализирую, пытаясь представить лицо мачехи, Демьян шагает вперед и тащит меня за собой.
– Мам, а тебя каким ветром сюда занесло? – Он улыбается, когда все присутствующие в гостиной начинают пялиться на нас.
На диване сидит Гаргамель с таким видом, будто я сорвала ее коронацию и она планирует, на какой виселице меня за ноги повесить. Рядом с ней сидит еще одна рыжуха, мать Мартынова. Злата залезла на кресло и, скрестив ноги, ухмыляется, гордо задрав голову. И я, разумеется, начинаю полностью копировать ее. Пусть не думают, что меня как-то напрягает эта ситуация.
– Демьян? Сын, что ты здесь делаешь?
– В данный момент ухожу.
– С ней?
Нет, вот гадкая женщина. Неудивительно, что дружит с Гаргамелем. Один звук ее голоса уже меня нервирует.
– Ага.
– Демьян! Я запрещаю. Лиза говорила…
– Не помню, чтобы спрашивал у тебя родительского разрешения.
Хочу и свой бакс вставить, мол, тетя, я заколдовала вашего сына, поэтому не надейтесь его на свою сторону вернуть, но Мартынов будто понимает это и тут же шепчет на ухо:
– Эй, вообще-то я тоже любитель поскандалить. Не мешай.
– Как скажешь.
– Ого. Но стервой ты мне нравишься больше.
В смысле?
– А я думала, ты нас в клуб друга своего повезешь, – говорю, когда Демьян паркуется на том самом месте, где я с собакой разговаривала. – Неужели поругались?
– Я передумал. Верни ту версию, где ты покорная и молчаливая.
Ой, можно подумать, он этого действительно хочет.
– А еще ленивая. Мне просто было лень перебивать вас. Но ты и без меня нормально справился.
– Нормально? Да я шикарно разогнал шабаш.
– Нет. Шикарно – это когда я что-то делаю, а ты – нормально. Тем более, не забывай, кто избавился от Гаргамеля.
– Ты просто сказала, что оставила для нее сюрприз в доме.
– И она убежала.
– Пока ты переодевалась, я все время был рядом. Ты ничего не могла оставить.
– Ведьма же об этом не знает, – пожимаю плечами и открываю дверь.
– И кто еще из вас ведьма.
– Не бойся. Я тебя не привораживала. Твои чувства ко мне – реальны.
М-да, если честно, я уже сомневалась, что мы сможем выйти из дома. Кажется, мачеха рассказала Мартыновой обо мне все самое прекрасное. Не просто же так женщина готова была схватить сына и спрятать под диваном, чтобы я его не нашла.
Да о чем говорить, она так и сказала: «Я не позволю тебе использовать моего сына».
Видимо, плохо она знает своего сыночка и о его любви к играм.
Но сейчас я не жалуюсь. Если бы не он, мне бы пришлось весь вечер просидеть с телефоном в руке в попытке дозвониться до отца и при этом как-то достойно отбиваться от нападок мачехи.
А так…
– Чего завис? Пошли, развлекать меня будешь.
– Скорее всего, наоборот. Кстати, как у тебя дела с пластикой? На шпагат садишься?
Засранец.
Такой шпагат тебе покажу, про мать родную забудешь.
Пока все идет по обычной программе. Очередь возле входа, которую мы нагло обходим, взгляд бугая, и вот уже свистопляски с громкой музыкой. Мартынов ведет меня на второй этаж, когда передо мной возникает знакомое лицо.
– Привет. Не думал, что еще раз тебя увижу.
Откуда я знаю этого парня?
– Отлично выглядишь. С братом пришла?
– Кто этот придурок? – грозный рык над ухом. Кажись, Демьяну совсем не хочется быть моим братиком.
Ой, а я вспомнила.
Точно. Он.
– Я тебя в клуб провела.
– Да-а-а! Потанцуем?
Кто впустил тигра в здание? Эх, а на двери же было написано, что со своими животными нельзя. Теперь понятно, почему.
глава 23
– Долго думал? – Мартынов выступает вперед, загораживая меня собой. – Или ребро лишнее? Только скажи, я ж на все готов ради друзей «сестры». Могу и нос поправить, и зубы посчитать. Все услуги. Так что? Братская помощь нужна?
Я закусываю губу и еле сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. Перед глазами проплывает картина маслом: «Разговор кота и хомяка на повышенных тонах». Правда, хомяк молчит. Зато по его виду можно понять, что он скорее со стулом потанцует, чем со мной.
– Он не твой брат, да?
Качаю головой, мол, сорян, ты сам напросился.
– Потом тогда пообщаемся. В другой раз, окей?
– Свалил отсюда!
Эх, зря я гнала на клубы, называя их местом скопления бактерий в юбках. Здесь вон как весело бывает. А я ведь только пришла.
– И что это было?
– Где?
– Мартынов, дурака не включай. Парень чуть в стену не врезался, от тебя убегая. Не скажу, что меня это особо волнует, но я за сохранность казенного имущества.
– А я за справедливость! Раз я тебя сюда привез, значит, все лавры мои. Зря, что ли, баб твоих злил?
– Да ты…
– Да я. Герой без маски. И задницей крутить ты должна только передо мной. Это мое условие. А сейчас пошли, дайкири сам себя не выпьет.
– Кто?
– Дайкири.
– Оттого что ты это непонятное слово два раза сказал, мне яснее не стало.
Теперь приходит его очередь сдерживаться, чтобы не заржать. Но я все вижу. Актер из него фиговый, временами.
– Стоп! А тебя всему учить надо, да? Черт. С детства мечтал стать учителем. Ты не Шевченко, ты «Газпром». Все мечты мои осуществляешь.
Еще вчера я бы ему каблуком по ноге заехала за такие намеки, но сегодня просто решила убить взглядом и молча пойти вперед. Если решила этой ночью забыть все плохое и расслабиться, значит, рычать запрещено. Цапаться с Мартыновым тоже.
Если только чуть-чуть.
Для настроения, так сказать.
Убираю руку и, игнорируя довольную мордаху парня, поднимаюсь по лестнице, вспоминая старый маршрут. Надеюсь, ничего не забыла и не поверну в ненужную сторону и не попаду в туалет. Будет стремно, и озабоченный подумает, что это намек.
А я скорее к праотцам отправлюсь, чем позволю такому случиться.
Краснова я вижу сразу же, в компании двух девиц, тесно прижатых к нему. Одной он что-то шепчет на ухо, но, когда видит меня, тут же подскакивает с дивана, выставляя руки вверх.
Значит, узнал.
Вон как глазенки забегали. Небось думает, что больнее: прыгнуть со второго этажа или же под мой гнев попасть.
Нет, мне определенно здесь нравится.
– Я к ним не приставал. Они сами подсели.
Чего?
Мне пофиг.
– Петь, расслабься. Она не по твою душу.
– Петя? Демьян, твоего рукастого друга зовут Петя? Просто Петя?
– Правильно. У кого-то же должно быть НОРМАЛЬНОЕ имя. А то, в кого ни ткни, все на Оливку отзываются.
Откуда он мое имя знает? Неужели с Мартыновым сплетничали? Фи, мужики, какие пошли.
– Краснов, как рука? – спрашивает Демьян, садясь на диван и закидывая ногу на низкий столик. – Не болит?
– До вашей свадьбы заживет, – скалится он, а потом улыбается и протягивает мне руку: – Краснов.
– Я буду звать тебя Петей, – наигранно улыбаюсь и под смех Мартынова сажусь рядом с ним. – Кого еще ждать? Наверно, сейчас здесь Тимурка появится?
– Павленко? – удивляется Петр, смотря по сторонам. – Где? Это не его территория.
– Оу. Да мальчики территорию поделили. – Наклоняюсь к Мартынову. – А я на чьей земле живу?
– На моей, – следует лаконичный ответ.
Не знаю почему, но после его слов мне стало еще веселее. Пока не вспомнила, что меня так-то из дома выгнали и теперь нужно что-то придумать, чтобы избежать этого.
Черт.
Клуб – это Швейцария. Сюда я приехала не в голове своей копаться, придумывая планы, а забыться. В печь Гаргамеля вместе с отцом. Пусть вместе жарятся. Заслужили.
Официантки с подносами то и дело прибегали к нам. Я уже давно сбилась со счета, со сколькими людьми познакомилась за последний час. После пяти приветствий мне надоело объяснять всем, что я не телка Мартынова, а просто мимо проходила. Поэтому молчала, потягивая из трубочки терпкий на вкус напиток, когда все пялились.
Надеюсь, не сглазят.
Не хочется проснуться с горбом на спине.
После не помню какого стакана тупая песня показалась мне настолько зажигательной, что ноги сами на танцпол побежали. Так еще удача, Мартынов отвлекся на телефонный разговор и у меня появилась возможность свалить. Уж не знаю, может, он и не собирался меня задерживать, но, спускаясь по лестнице, я чувствовала себя какой-то свободной, веселой.
Одно мешало. Голова с каждым шагом все сильнее и сильнее болела.
Бум. Бум. Бум.
Черт. Гаргамель приперлась?
Бум. Бум. Бум.
– Уходи, – кричу и накрываюсь с головой под одеялом.
Одеяло? Что за фигня?
Подпрыгиваю на месте, смотря по сторонам.
Это не моя комната. У меня нет телевизора, а тут плазма во всю стену. В моей по центру стоит огромный стол с разбросанными по нему бумагами, а здесь большущая кровать, на которой я валяюсь.
Бли-и-ин. Где я? Хотя плевать. Что это за мерзкий звук?
– Демьян, открой. Я знаю, что ты дома.
О, черт.
Мама ведьма. Вопрос "где я?" тут же отпал.
Не знаю, что и хуже: проснуться в кровати Мартынова или встретиться с его матерью?
глава 24
А хуже всего: проснуться не в своей одежде в квартире Мартынова.
Такой вывод я сделала, когда одеяло откинула и увидела на себе чужую рубашку. Не скажу, что меня это шокировало. Сама же знала, с каким озабоченным, то есть джентльменом, в клуб пошла. Хорошо еще, хоть рубахой поделился, а не оставил в одних трусах под включенным кондиционером мерзнуть.
– Демьян, немедленно открой эту чертову дверь! – а голос все продолжает надрываться. Ну точно подруга Гаргамеля. Ту тоже танк не прогонит. – Я видела твою машину возле подъезда. Сынок!
Бум. Бум. Бум.
Такими темпами она дверь в щепки разнесет. Влетит, а тут я с видом «Доброе утро, тетенька. А где же блинчики на завтрак?».
Или отбивная.
Кстати, куда Мартынов делся?
Осторожно встаю с кровати и на цыпочках выхожу из комнаты. По пути спотыкаюсь о свою сумку, проклиная все на свете, продолжаю идти, а потом ору криком Витаса, когда меня резко хватают за талию, впечатывают в стену и рукой закрывают рот.
– Выспалась?
Да он, черт возьми, издевается, что ли?
– Хорошая новость – ты не храпишь. Кофе будешь?
Демьян разговаривает таким тоном, будто за его дверью не стоит чудище, которое недавно из воды вышло, напало на Японию, а потом решило и к нам на огонек заскочить.
Что он делает?
Эй, руки прочь от моего живота.
– Офигел? – отталкиваю парня от себя и застегиваю на рубашке верхние пуговицы. – Мать твоя скоро дом по кирпичам разнесет, а ты решил в утреннего мачо поиграть?
– Тебя моя мать беспокоит?
– Нет. Но она должна беспокоить тебя. И вообще, какого черта я здесь делаю? – И, прежде чем он открывает рот, чтобы ответить, перебиваю его: – Нет, не говори. Молчи. Знать не хочу. Разберись с матерью, а то она тебя отшлепает, если узнает, что я здесь.
– Я не маленький мальчик, – серьезно отвечает он, подходя ближе. – Если ей что-то не нравится, она прекрасно знает, как выйти из подъезда.
Бум. Бум. Бум.
– Кажется, она забыла. Напомни, пока я переодеваться буду. – Пытаюсь отойти, но куда там. Парень в черных боксерах быстрее меня. Ловко догоняет, и снова я спиной со стеной обнимаюсь.
