Текст книги "Золушка для плохиша (СИ)"
Автор книги: Алёна Снатёнкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
– Леня, не кричи, – всхлипывает мачеха. – Злата спит. Оливия довела ее, поэтому…
– Хватит. Я больше ничего не хочу слышать. Завтра соберемся все, и Злата расскажет свою версию. Довольна? Теперь ты не будешь больше ломиться в мой кабинет?
Три «ха».
Знаю я этих актрисулек. Одну легенду запомнить не смогут, будут путаться в словах, подставляя друг друга. Отцу хоть и все равно, но даже он распознает вранье.
– Как завтра? Леня, ты забыл?
– О чем еще я должен помнить?
– А может, вы у себя договорите? – предлагаю я, надеясь, что они наконец-то уйдут. – Ребеночку спать надо… Здоровый сон… Нет? А, вы меня и не слушаете.
– Завтра к нам приезжает моя знакомая со своим мужем, чтобы обсудить условия продажи.
Продажи?
Какая еще продажа? Мы продаем мачеху, а я не в курсе? Блин, да зачем нужны условия? Я ее бесплатно отдам. Ладно, нельзя так говорить.
Я им сама доплачу. Так можно.
– Лиза, я не могу. Мне нужно работать. Писать. Нет времени сидеть и слушать рассказы незнакомых мне людей.
Отец уходит, громко хлопая дверью, оставляя меня наедине с мачехой.
– Отлично поговорили, да? – улыбаюсь я. – Завтра повторим? Я буду ждать.
– Тебя завтра не должно быть дома. Поняла? Езжай к сестре. У нее и оставайся.
– Не-е-е. Я дома привыкла. Люблю засыпать под твой храп. Он как снотворное для меня.
Мачеха открывает рот, чтобы ответить, но вместо этого подходит ко мне вплотную и наклоняется, хватая за подбородок:
– Веселишься? Смешно? Посмотрим, как ты запоешь, когда я продам один СВОЙ салон.
ЧТО?
Откидываю ее руку и подскакиваю.
– Мамин салон? Ты хочешь его продать?
– Почти продала. Знаешь, смотря сейчас на тебя, мне и правда стало чуточку веселее. Вру. Не чуточку.
глава 5
– Шевченко, я говорил уже, что терпеть не могу с тобой в люди выходить? – ворчит Родион, оглядывая меня с ног до головы. – На нас все пялятся. Ты могла уродиться чуть менее красивой?
– Не могла, – пожимаю плечами. – Но именно сейчас меня мало кто замечает. Все внимание только на тебе.
И это действительно так: на улице июль, жара такая, что дышать нечем, а Зимин вырядился, как будто только что с похорон стрекозы на колесах вернулся. Лакированные ботинки, черные брюки, об стрелки которых палец отрезать можно. Синяя рубашка, пиджак, и… Галстук. Бабулин модник, чтоб у него мозги не сплавились.
Жесть, короче говоря.
– Это стильно. – Достает из кармана носовой платок и вытирает пот со лба. – Не в курсе, что девчонки любят стильных парней? Думаешь, они бы сходили с ума по Дэниелу Крейгу, если бы он в трениках по улицам расхаживал?
– Родь, плюс сорок на улице, какой к черту Крейг?
– А Злате нравятся парни в костюмах. Почему не она моя подруга, м?
Останавливаюсь около ларька и покупаю минералку.
– Потому что в твоей комнате штук тридцать ее фотографий, а в телефоне она записана как «Лучезарная». Если бы на ее месте была я, то давно бы сдала тебя ученым на опыты. Зачем они над хомяками издеваются, если есть сумасшедший и безответно влюбленный Зимин?
– Как я с тобой общаюсь?
– Сейчас? Как дурак. Прости, но мы только и делаем, что говорим о моей сводной зараз… сестренке. Не смотри на меня так, защитник. Я имею полное право так их называть. Эти клуши решили салон красоты продать.
– Твоей мамы?
– А чей еще? У Лизки из своего только волосы, по всему дому разбросанные, и обожаемая дочурка.
На самом деле есть еще одна вещь. Подарок мой. Парикмахерские ножницы, которые я ей подарила два года назад. Правда, она их выбрасывает постоянно, но я подбираю и дарю на каждый праздник. Профессиональный инструмент, между прочим. Салон, который она продать собралась, бывшее место ее работы.
И тут я понимаю, зачем она это делает. Не мне назло, нет. Она хочет избавиться от последнего напоминания о прошлой жизни. Обалдеть. Оливка в шоке. Кто бы мог подумать, что рыжая ведьма за столько лет так и не смогла со своими комплексами справиться.
Прикольно.
Жаль, раньше не знала. Обязательно бы воспользовалась столь ценной информацией.
– Отец разрешил?
– Не знаю. Но он не послал ее в кругосветку на самокате вместе с этой идеей. Значит, точно не против.
– А Санта? – интересуется друг, прекрасно зная положение моей семьи. – Ты ей рассказала?
Черт.
Кажется, чувака в галстуке шарахнул солнечный удар.
– Конечно я ей не рассказала. Зимин, соображай. Зачем ей об этом знать?
Выключаю сигналку и быстро запрыгиваю в прохладу машины.
Кайф.
– Как это зачем? Дело ее мамы собрались продать. Она должна знать.
– Как собрались, так и передумают. – Закидываю бумажный пакет на заднее сиденье и пристегиваюсь. – Смысл рассказывать об этом Санте, если я все равно помешаю Гаргамелю? Продажа не состоится.
Вообще, я эту фразу все утро репетировала перед зеркалом. Так и представляла, как заявлюсь в гостиную, когда там будет куча народа, и разгоню их всех. Правда, потом подумала и решила, что действовать в открытую – значит подставить себя, и придумала нечто гениальное.
– Стой! Ты обещала меня до дома подбросить.
Поворачиваюсь к другу и блокирую двери.
– Раз обещала, значит, подброшу. Но сначала заедем ко мне. Дело есть.
– Ты что здесь делаешь? – верещит Злата, подскакивая с дивана, стоило мне только открыть дверь.
– Вообще-то я здесь живу, если ты забыла.
– Мама же сказала, чтобы ты сегодня не появлялась. Еще лучше свали навсегда. В гараже стоит коробка, живи в ней. Где-нибудь на свалке.
Большинство людей заводят себе овчарок для охраны дома. Лизок – баба продуманная, она овчарку сама родила. Стоит теперь передо мной и тявкает. Ну, хорошо хоть на ковер не гадит. Пока.
– Не, куда же я денусь от своей любимой сестренки? Рыдать и скучать буду постоянно.
Раз.
Два.
Три.
Черт, надеюсь, идиотизм не передается через обычное прикосновение.
В один шаг оказываюсь рядом с девушкой и обнимаю ее, отворачивая от двери, ведущей в кухню.
– Отпусти меня, дура, – визжит она, но отпускать рано. Зимин еще не пробежал в мою комнату. – МАМА!
Блин.
Мало того, что ведьма сейчас на зов прилетит, так и Родион застыл на одном месте, смотря на крикунью.
– Беги-и-и-и, – ору ему, выставляя себя полной идиоткой. – Быстро.
– Ты ненормальная! МАМА!
Фух, пытка закончилась. Зимин проскочил.
– Да, где она? – отталкиваю ее от себя, оглядываясь по сторонам.
– Какая тебе разница? Ты все равно сейчас свалишь отсюда. Оливка, я серьезно. Вали. Это мой день.
– А я думаю, чего он такой фиговый с самого утра. А он твой. Теперь все стало на свои места.
Достаю телефон и быстро пишу сообщение другу: «Готов?»
– Кстати, ты в курсе, что стала знаменитостью? – Судя по повышенному проценту яда в голосе, Нобелевскую премию мне сейчас не будут вручать. – Теперь все ищут дуру, которая чуть не сломала руку самому Краснову. Вот думаю, дать им твой адрес или…
– Или?
– Радуйся, сегодня я добрая. Мартынов не должен знать, что у меня есть такая шизанутая сестра.
Мартынов?
Дзе-е-е-е-ень.
Дзе-е-е-е-ень.
– Я открою, – выступаю вперед и несусь к двери.
– НЕТ!
Как «нет», когда «да»? Уже бегу. Почти открыла. Не зря же торчу здесь. Всех отвлечь надо, пока Зимин со спичками играться будет. Потом пожарная сигнализация сработает, все выбегут и по крайней мере сегодня забудут, для чего здесь собрались. Сделку я этим не сорву, конечно, но выбью для себя несколько дней на придумывания плана.
Дзе-е-е-е-нь.
– Добро пожало-о-о…
Нет.
Нет.
Нет.
Обычные глюки. Такого просто не может быть.
Какого черта этот озабоченный делает у меня дома?
глава 6
– Отлично выглядишь, – скалится Демьян, демонстрируя труды своего стоматолога.
– Родилась такой, – парирую и улыбаюсь в ответ, мол, не забывай, таксист, один раз я тебя уже продинамила, сейчас могу повторить и, как котенка, выкинуть на улицу.
– Привет, Демьян, – вклинивается между нами Златка, накручивая локон волос на указательный палец. – Мы виделись вчера в клубе. Я Злата.
– Ага. Воды не принесешь?
Эй, он даже ведьму переплюнул. Та хотя бы взглядом унижает, отдавая приказы, этот и не смотрит, вообще.
– С газом.
Мне было достаточно просто посмотреть на спину сестры, чтобы понять, как ее перекосило. За водой отправили. Ух. Как посмели, ироды?
– Конечно, – цедит сквозь зубы, разворачивается и тут же замирает, понимая, что я не дура и никогда в жизни не упущу возможность над ней поиздеваться.
– И мне рассола захвати, пожалуйста. – А потом, немного наклонившись, шепотом добавляю: – Вперед, сестренка. Покажи парню, какая ты гостеприимная. Слышала, они таких любят. Или дур. Но тут тебе и стараться не надо.
– Исчезни.
– Только вместе с рассолом. Не спутай с отбеливателем. А то у них вкусы разные.
Ее взгляд так и говорит, что она сейчас мысленно насаживает меня на вертел и поджигает костер, любуясь пламенем. Только мне пофиг. Я уже вижу, как к воротам подъезжает новая машина, и готовлюсь к знакомству с друзьями Гаргамеля.
– Надо поговорить. – У парня меняется выражение лица, и он сейчас немного напоминает мне ротвейлера, у которого такса отобрала косточку. – Обувайся, и пошли.
– Дорогу в ад найдешь сам. В навигаторе вбей, так быстрее будет, а от меня отстань.
Неужели непонятно, что обычный поцелуй не особо веский повод для знакомства?
Я – не такая.
– Быстро.
– Не всегда хорошо, – заканчиваю фразу из паблика для идиотов и не двигаюсь с места. – Кстати, зачем приехал? Испугался, что здесь твоих родителей съедят?
– Насчет съедят не знаю, а вот домогаться… Не стал рисковать.
И это меня еще хамкой называют? Да я сама невинность по сравнению с дьяволом в джинсах от Prada.
Интересно, если я его обувной ложкой забью, его предки заметят, что сын перед порогом на коврике валяется?
– Сынок, ты уже здесь. – За спиной парня появляется женщина, и мне сразу же хочется заорать от испуга.
Она рыжая.
Две рыжих в нашем доме.
Обалдеть. Надеюсь, стены выдержат.
Я никогда не интересовалась жизнью мачехи, но, может, она состоит в клубе анонимных рыжиков? А поклоняются они там Антошке, который картошку копать не хочет? Ой, кажется, я даже знаю их гимн.
– Златочка, дорогая. – Женщина тянется ко мне, а я не дура, шаг назад делать умею. – Как ты выросла. Какой красавицей стала. Ой, так на Лизку похожа.
– Да не дай бог. – Меня аж передернуло от такого сравнения.
– Ма, ты поосторожнее, а то… – Демьян вовремя замолкает, а потом продолжает: – Короче, та, которая выросла, за водой убежала. Можешь расслабиться.
– А ты домработница? Лиза говорила, что собирается уволить прежнюю. – Вы бы только видели физиономию этой дамочки, когда она поняла, что не к той с обнимашками полезла.
Вот не зря она мне с первого взгляда не понравилась.
– Яна, дорогая, наконец-то вы доехали.
Фу-у-у. Полынью завоняло, значит, Гаргамель приперся.
– Два раза тебе звонила, но ты была вне зоны. Решила, что вы передумали.
– Ой, что ты такое говоришь? Мы столько не виделись, я бы ни за что не упустила шанс на встречу.
Бяка.
Тащите тазик, меня сейчас стошнит от этой мимимишности.
Дурдом какой-то.
– Где Олег?
– На улице, – качает головой женщина. – Как обычно, по телефону разговаривает. Ты ж его знаешь, одна работа на уме. Про семью, про сына забы…
– Ма! – рявкает Демьян, и рыжухи на месте подпрыгивают.
– Молчу.
Ого, как он ее с помощью двух букв усмирил. Профи.
– Ой, Лиз, ты представляешь, я тут твою работницу со Златой спутала. Не сразу поняла, что это не она.
У мачехи нервный тик начался, когда она наконец-то меня заметила. Глаз задергался, от злости покраснела, а на лице появилась еще одна морщина.
Класс.
– Сюрприз! Я знала, как ты хотела меня видеть на этом обеде, поэтому отложила все свои дела и пораньше вернулась домой. Ты рада? Кстати, – обращаюсь к Демьяновской мамке. – Я дочь Лёни. Приятно познакомиться.
Не-е, одна не рада, а другой неприятно.
Но кто у них спрашивает?
– Ладно, – слишком громко хлопаю в ладоши и еле сдерживаюсь, чтобы не засмеяться. – Вы пока общайтесь, а я пойду переоденусь. Чуть позже спущусь.
Не дождавшись ответа, иду к лестнице. Вернее, бегу. Там Зимин небось запрел в своем костюме. Надо друга спасать. Он мне еще живой нужен.
– Стоять!
Между вторым и третьим меня ловят за руку.
– Я за тобой бегать не собираюсь.
– Да ладно? А сейчас ты чем занимаешься?
глава 7
– Может, хватит выпендриваться? Уже смешно. Терпеть не могу баб, которые цену себе набивают.
Долбаный дятел, да кто он такой, чтобы так со мной разговаривать?
– Ты, значит, за стабильность цен? Понятно.
– Что тебе понятно?
– Все. Слушай, отстань. Найди себе бабу подешевле, которая будет с открытым ртом восхищаться твоей харизмой. Мне – неинтересно. Вот этот детский сад: «Она кинула меня, надо догнать и восстановить свою самооценку» – туп, как моя мачеха в сезон скидок. Не тормози, а лучше быстрей беги на шабаш, пока ведьмы не начали без тебя.
– Думаешь, они начнут без своей предводительницы?
А-а-а, выть хочется. Я действительно сейчас выгляжу как белобрысая ведьма?
Да пофиг.
– И тебе не интересно узнать, о чем я хотел с тобой поговорить?
– Вообще, нет.
– Уверена?
– Дай подумать. – Делаю шаг назад и осматриваю парня с ног до головы. – М-м-м. Симпатичный, дорогие шмотки, крутая тачка.
– Спасибо.
– Это не комплимент. Продолжу: до идиотизма самоуверенный, и которого обидел тот факт, что девчонка-дура отказалась ехать к нему домой. Ты же так обо мне подумал?
– Когда именно? – слишком веселым тоном уточняет он. – Сейчас? Да, так и думаю.
– Мило. Так вот, тебе сложно принять факт того, что тебя кто-то тупо не захотел, поэтому ты решил, если начнешь доставать меня, проявляя внимание, то я передумаю и сама запрыгну в твою кровать. Пока все логично?
– Не подкопаешься.
– Отлично. – Потираю ладошки перед финальным ударом. – Но ты зря стараешься.
– А-а-а, сейчас скажешь, что я не в твоем вкусе.
– Точно. – По голове его погладить, что ли? Или конфеткой угостить? – Не будем нарушать жизненную закономерность: если девушка красивая, парень ее должен быть Квазимодо. И наоборот. Не в курсе? Но не расстраивайся, ты обязательно еще встретишь свою Бабу-ягу.
– Сразу уточню, – Демьян сокращает дистанцию между нами и подходит вплотную. Мне приходится вцепиться в перила, чтобы не упасть. – Ведьма и Баба-яга – это разные персонажи?
– Да! – рычу сквозь зубы, смотря прямо в глаза.
– Отлично. Я рад.
Мне хочется съязвить, но он уже отступает, давая мне возможность уйти.
Уже спустившись на пару ступенек, я понимаю, что потопала не в ту сторону. Конечно, можно было бы развернуться и пройти мимо него, но я не позволю случиться такому, чтобы этот дятел думал, будто из-за него я потеряла память и забыла, куда шла.
– Кстати, у тебя проблемы с логикой, ведьма Оливка.
Сзади меня раздается самоуверенный смешок.
– И ты слишком много разговариваешь. Я просто хотел сказать, что мой человек занимается удалением из интернета видео, на котором ты выкручиваешь руку внуку судьи.
– Кому?
– Я точно не в твоем вкусе?
Он издевается, что ли?
– Нет. Не в моем. И плевать на видео. Внук судьи – озабоченный недоумок. Его проблемы, что он прославился. А ты – друг озабоченного, тебе и разгребать все.
Демьян посмотрел на меня, как на инопланетную дуру, и ушел. Зато теперь он отстанет и больше никогда в жизни со мной не заговорит. Идеально же, да?
Только вот после его ухода меня накрыло какое-то странное чувство.
«Принеси сок» – читаю смс от Зимина, матерю его всеми выученными в детстве словами, но все-таки вниз спускаюсь, надеясь, что мачеха не поймает меня и не прижмет к стенке.
Если Демьян усадил свою пятую точку на диван, то он обязательно меня увидит. Не зря Лизка вечно там сидит. Всевидящая мебель, не иначе. Не знаю зачем, но улыбку на лицо я все-таки натянула. Да и плечи расправила, грудь вперед выставив. Так просто идти удобнее. А Демьян мне не нравится. От слова совсем. И показушничаю я сейчас вовсе не для него.
Не-а.
– Так, а ну, быстро убрала телефон и пошла к гостям, – шипит мачеха, и я замираю, заглядывая за угол.
Ух, да тут у мамочки с дочкой серьезный разговор.
Как я вовремя.
– Зачем? Он меня прямым текстом послал, – ноет сводная сестра, сидя на столе.
– Так и сказал?
– Нет. За водой отправил. Мам, ничего не получится. Демьян этот с Оливкой знаком.
– Откуда она его знает? – гремит Лиза, роняя стакан на пол. – Черт. Везде эта пигалица. Ладно, ничего страшного не произошло. Успокаиваемся и следуем плану.
– Какому плану? Он дурацкий, и замуж выходить я не собираюсь. Я путешествовать хочу, в Америку переехать. Какая свадьба?
– Ты хоть представляешь, сколько у них денег? – снова рык. – Мы по сравнению с ними нищие. А скоро и правда такими будем, если от салона не избавимся. Доченька, делай все так, как я сказала. И рот на замке. Если эта хамка догадается, то она специально охмурит его, мне назло.
– Он на нее так смотрел.
– Ты красивее. В конце концов, чья ты дочь? Вперед. Белобрысое недоразумение я возьму на себя.
Это она про меня.
Долго стоять с открытым ртом у меня не получилось. Разговор закончился, и ведьмы покинули кухню, а мне пришлось под лестницей прятаться, чтобы не спалиться.
Больные люди.
Медицина в их случае – бессильна.
Но Лизка права. Мне надо срочно менять вкус, раз я собралась перетянуть Демьяна на свою красивую сторону. И тем более надо разобраться с каким-то видео. Эх, вот парень удивится, когда я…
Бум.
Ай, больно.
– Под ноги смотреть не учили? – говорит парень, потираю плечо.
Вот прямо сейчас его и удивлю. Даже повод есть. Раньше бы за то, что он в меня врубился, я бы начала орать, то сейчас…
– Прости, я задумалась.
– Чего?
А вот и первое удивление. Шок. Но оно не последнее.
Было бы, если б не пожарная сигнализация, а затем нас водой не залило.
Уф, Зимин, уф. Как не вовремя ты самостоятельность в себе включил.
Хотя-я-я. Может, оно и к лучшему?
– Пошли. Спасу твою прическу.
Хватаю Демьяна за руку и тащу за собой.
глава 8
За спиной слышался визг мачехи, дикий ор сводной сестры, у которой дизайнерское платье намокло, и чей-то мужской смех. Могу сказать с уверенностью, ржал не мой отец. Тот даже улыбаться не умеет. Хмуриться – да, смеяться – никогда. На секунду мне захотелось бросить свою ношу и ломануться в гостиную, чтобы посмотреть на любителя ходить мокрым и на двух орущих ведьм. Жаль пропустить такое зрелище. Но приходится.
– И что это было? – интересуется парень, когда мы выскочили из дома и встали под окнами моей комнаты. – Если хотела извиниться наедине, необязательно было портить мебель во всем доме. Могла просто… поумолять. Возможно, мне стало бы тебя жаль, и я…
– В следующий раз так и сделаю, – рычу сквозь зубы, еле сдерживаясь, чтобы не схватить садовые ножницы и не отрезать ему… нос.
Нет, вы только посмотрите, какой дятел нарисовался. Мне всю жизнь доказывают, что я исчадие ада, которое сам дьявол выгнал из чистилища, а на деле гнать надо на другого человека.
– Не забудь. – Не обращая внимания на мой рык, он продолжает выпендриваться. – Кстати, можешь обойтись обычным поклоном. Я не принципиальный.
Подайте мне ножницы! Здесь тяжелый случай, ампутация языка необходима. Я хоть и не врач, но думаю, справлюсь. Делов-то. Секунда, и счастливая Оливка заканчивает операцию с улыбкой на лице.
– Ты сейчас мысленно меня кастрируешь?
– Во-о-от. – Энергично хлопаю его по плечу. – Бываешь умным, когда захочешь. Почти сделала первый надрез, зря перебил. Такая живая фантазия, будто реальность.
Эй, чего он шаг в сторону сделал?
Нет уж, только я решаю, когда можно сокращать дистанцию. Нагоняю парня, и мы тут же поворачиваем головы на приближающийся крик:
– Демьян, где ты, сынок?
– Демьян, дорогой…
Это моя мачеха так пищит? Боже. Мне стало за нее стыдно.
Стыдно, но не жалко. Пусть жирок растрясает, пока бегает по дому в поисках плохиша. Не мне же одной сыщиком вкалывать?
– Ты на машине? – спрашиваю у него и зачем-то провожу пальцем по локтю. – Прокатимся?
– Не получится. Бензин закончился. – Сделав жалобные глаза, мол, кризис никого не щадит, красотка, он снова отпрыгнул от меня, как от чумной.
– Ты издеваешься? Я же была милой.
– Это и напрягает. Ведьмы милыми не бывают.
Теперь понятно, почему Лизка бесится, когда я ее ведьмой называю. Это реально бесит.
– Не сдвинешься с места, превращу в жабу, – предупреждаю на всякий случай.
Бровь Демьяна насмешливо ползет вверх.
А голоса приближаются. Еще немного, и мы уже не сможем незаметно проскочить к его машине. Выбора нет. Если хочу, как птичка нагадить на планы мачехи, то надо действовать.
– Согласна поехать к тебе.
И пока он ртом мух ловил, не ожидая подвоха, я как-то умудрилась вытащить ключ от его тачки из переднего кармана.
Ловкость рук, а не домогательство.
– Подвезти? – верчу смарт перед его ничуть не удивленными глазами. – Будешь хорошим мальчиком, и я, так уж и быть, заполню бак.
Черт, он же не кинется с силой отбирать свое? Это грубо, даже для дятлов. Но рисковать я не стала, так же как и ждать, пока ему солнце подскажет, что делать. Кузнечиком вперед поскакала, на всякий случай бедрами энергично виляя. Если не дурак, точно поведется.
Так и получилось.
Догнал, ключ отобрал и обогнал.
И все без слов, немое кино какое-то.
Ух, а как он посмотрел на меня. Не просто взгляд, а взгляд со звуком, шлепки по заднице напоминающим. В такие моменты хочется поблагодарить Гаргамеля за попытки превратить меня в забитую, закомплексованную мышь. Назло ей я начала заниматься спортом. Ы-ы-ы. Если она об этом знает, то прикусит себе язык и умрет от собственного яда.
– Ко мне? – спрашивает гад и скалится.
Ответить ему хочу, но по салону разносится трель моего телефона.
Зимин.
Черт.
Я забыла про Родьку и бросила его в самом пекле.
– Стой! – останавливаю Демьяна, который собрался заводить мотор. – Зимин, ты как? Живой?
– Шевченко! – истерично орет друг. – Твою дверь сейчас снесут. Спаси меня.
– Лизка ломится в мою комнату?
– А кто еще? Отвлеки ее. Ты же знаешь, если она меня увидит, я без головы останусь.
Поворачиваю и натыкаюсь на взгляд карих глаз.
– Прыгай в окно, – подсказываю другу. Он прав, если мачеха его увидит, парню конец. С первого взгляда его возненавидела. Ненависть усилилась, когда она услышала, что он в дочурку ее влюблен. – Я за воротами тебя жду.
– Какие к черту ворота? Оливка, – секундная пауза. – Третий этаж. Да я в лепешку превращусь.
– Там дерево. Не трусь, все норм будет.
– Я разобьюсь.
Блин, я тысячу раз так делала. Живая.
– Думаешь, Крэйга остановил бы третий этаж? Зимин, ты Бонд. Родька Бонд. Не позорь нацию.
Спорю, перед прыжком он поправил галстук и одернул пиджак.
– Из окна твоей комнаты сейчас выпрыгивает мужик? – Демьян бросает руль и всем корпусом разворачивается ко мне.
– Ага. Ты же не будешь против еще одного пассажира?
– А если буду?
Знаете, очень сложно отвечать на вопросы, когда на тебя так пристально смотрят.
– Дай свой телефон.
– Сама возьми. Ты же умеешь.
Умею. Сейчас не хочется, поэтому включаю свой.
– Поделишься номерочком? – лепечу так, что у самой из ушей льется малиновое варенье. – Когда-нибудь я захочу ошибиться цифрами и «случайно» скинуть фото в купальнике.
– Без купальника будут?
– Как раз и проверишь.
Он диктует, а я записываю и тут же пускаю вызов.
– Думала, что дозвонишься до мясокомбината? – иронично спрашивает он.
– Я бы не удивилась. Сама так постоянно делаю.
От его комментария на этот счет меня спасает бегущий в нашу сторону Родион. Ставлю на кон почку, сейчас он жалеет, что вышел из дома в лакированных туфлях.
– Он с похорон сбежал, что ли? – Демьян ржет, смотря в окно.
– Почти, – поясняю, включая камеру на телефоне. – Он смурфик, и за ним гонится Гаргамель со своим котом.
– Кто?
– Забей. Эта информация только для избранных.
– Быстрее! – в машину залетает Зимин и дергает сиденье водителя. – Быстрее! Там кто-то предлагал сходить в гараж за топором.
Ого.
Еще и дверь менять придется.
Ужас.
Пока мы ехали, мне приходилось терпеливо выслушивать друга, который не обращал внимания на постороннего человека, сидящего рядом, и болтал без умолку. Когда мы высадили его возле дома, я даже обрадовалась.
– А теперь поехали на Комсомольскую.
– Я не там живу, – поясняет он, останавливаясь на светофоре.
– Да? Какая жалость. Но ничего, в следующий раз точно поедем куда скажешь.
Домой мне возвращаться нельзя, вряд ли там кто-то успел успокоиться, значит, поеду к сестре и пережду бурю у нее. Уж лучше с медведем ее в Фифу рубиться, чем с мачехой сейчас пересечься.
А Демьян…
У меня есть его номер. Выжду момент и позвоню.
Или кто-то позвонит ему.
Наверно, родители интересуются, куда пропал сын.
– Кто? Какая еще Злата? – спрашивает он после молчаливого приветствия.
Че-го?
Я на парня чуть не залезла, желая подслушать, что говорит ему моя сводная сестра.
– Планы? – Демьян косится на меня, прищуривая глаза. – Я совершенно свободен. Через час в «Риге», а там посмотрим.
Я. Я. Я.
Слов нет. Один мат на уме.
Черт.
глава 9
– Девчонки, может, за город смотаемся? – Медведь, он же парень Санты, он же Мишка Ветров, влетает в кухню и отбирает у меня бутерброд с колбасой. – Дача, рыбалка, уха. Только представьте: все в зелени, кроме нас – никого, речка, удочки, белки на деревьях, Оливка пытается у них орехи отобрать, и тишина. Не, Оливка едет с нами, значит, тишины быть не может. Обойдемся без нее.
– Без меня? – Нормально вообще? Что за день такой? И так настроение – дайте мне дробовик, и я уничтожу всех дятлов в городе, так еще и медведь добивает.
– Без тишины. Кто для меня червей копать будет? Ты же знаешь, мне их жалко.
– Ты их боишься.
– Олив, может, правда поедем? – Сестра садится напротив и пытается в душу залезть. Ну, в глаза пристально смотрит. – Развеемся. Лизка, небось, опять проходу не давала. Тебе отдых нужен, раз к нам переехать не хочешь.
– Да-а-а, Гаргамель в своем репертуаре, – говорю, вспоминая последние события.
– Что она сделала? – рык, и Санта уже на руку полотенце наматывает. Мы с Мишкой еле сдержались, чтобы под столом от испуга не спрятаться.
– Опять мне завтрак в комнату принесла, – несу первое, что приходит в голову, но так надо. Сестра у меня нервная и впечатлительная. И сильная. Если узнает, как мы с мачехой мило общаемся, то одной левой всех по углам раскидает. Даже мне достанется. Ну, на фиг. Синяки сейчас не в моде. – Я ей миллион раз говорила, что сама могу спуститься, но она и слушать не хочет. Люблю, говорит, заботиться хочу. Любимицей называет.
– Чего?
– Да ладно? – Пришлось медведю по спине стучать. Так удивился, что подавился.
– А то. Говорю же, нормально у нас все. – Невольно сглатываю. Терпеть не могу врать сестре, но, когда нет выбора, приходится.
– Как там отец?
– Привет тебе передавал.
– Да неужели?
Санта ерничает и тащится в сторону холодильника.
Как же это стремно, когда члены твоей семьи не общаются между собой. Бесит. Терпеть не могу быть канатом, который пытается их связать.
– Так что? Собираемся?
– Не, я пас. Не хочу с комарами тусоваться, – качаю головой, мол, чужую кровь люблю, а вот своей делиться жалко, и, хватая с подоконника бумагу с ручкой, начинаю рисовать каракули.
Это отвлекает от мыслей о зоопарке.
– Что это с ней? – спрашивает Ветров, вставая рядом с сестрой.
– Не знаю. Рисует что-то.
– Ну, если рисует, значит, все нормально. Пусть рису… Санта, она на моем отчете в крестики-нолики играет.
Упс. Переворачиваю листок, а там и правда отчет. Молча передаю его парню, типа, с повинной сдаюсь. Не казни.
– Да она еще сама себе продула.
– А там что?
– Где?
– В углу посмотри.
– Эй, народ, а вы про меня не забыли? Я здесь, – машу рукой на всякий случай, вдруг ослепли, поэтому и разговаривают обо мне в третьем лице.
– Оу.
Да на что они там уставились?
– Страшный ты человек, Оливка.
– Зато фантазия хорошая и рисунки реалистичные. Смотри, какой дятел красивый получился. – При упоминании птички челюсть свело, так сильно ее сжала.
– Ага. Еще круче получилась змея, которая этого дятла собралась сожрать.
Черт.
Я и правда это нарисовала?
Машинально получилось. Честное слово. Клянусь, я даже не думаю про этого засранца, которому моя гадюка сестра позвонила.
Конечно, пока в квартиру поднималась, проклинала их немного, но на этом все. Мысленно представляла, как на них саранча нападает, но как без этого? Да так любая девушка делает. А если отрицает, значит, она врет.
– Все, решено. Сейчас предупрежу тетю Зою, чтобы не волновалась, и едем. Миш, сходишь в магазин?
Ой, не к добру она парня выгоняет.
Сейчас меня пытать начнет.
Пытки у нее в крови. Не зря помощником адвоката работает.
– Я схожу, – подрываюсь с места. – А то из-за твоей колбасы я в купальник потом не влезу.
– Не-а. Он пойдет.
– Сантулик, да чего ты? Пусть идет. Ей реально надо.
– Сестра, ты не обидишься, если я твоего ручного медведя придушу?
– Чего это? – удивляется он. – Слушайте, все мы знаем, какой характер у нашей Оливки. Поэтому, если она превратится размером в палубу, нет шансов, что она когда-нибудь выскочит замуж и перестанет меня обижать.
– Нет, я убью этого обиженного.
– Стой! – парень выставляет руку вперед и ловит полотенце, которое я в него швырнула. – Попробуй сначала догнать.
Он проносится мимо нас, будто в туалете очередь освободилась, а ему очень срочно надо.
– И этому человеку двадцать шесть. Я в старости такой же буду?
– Чего? Я, по-твоему, старая?
– Вот опять ты одеяло на себя тянешь. – Прижимаюсь к ее плечу. – Не старая ты. Так, немного морщинистая. Но это даже хорошо, я всегда мечтала о шарпее.
– Ах ты маленькая…
– Напоминалка, – заканчиваю за нее, прежде чем меня скрутят в бараний рог. Нарываться на сестру я люблю, а вот получать люлей от нее, как-то не особо. – Звони теть Зое. И спроси у нее, Златка дома?
– Зачем?
Я бормочу нескладное, мол, она сестра, мало ли, вдруг с ней что-то случилось. Например, в колодец упала. Я ведь должна знать, куда с люком бежать, чтоб этот колодец и прикрыть.
Санта начала набирать номер, а я завалилась на удобный диван, закинув ноги на его спинку.
От мачехи нет пропущенных, и это странно. Даже жутко, обычно она мне в день по сто раз названивает, а тут… Что же там дома происходит? И ведь у шпиона своего кухонного не спросишь сейчас. Она знает, что при Санте надо говорить о птичках и мотыльках.
Дурацкий день.
Даже хорошо, что мы за город собрались. Возьму и свалю из этого дурдома. Захочу, вообще там жить останусь.
Да.
Что хочу, то и делаю.
– Ой, теть Зой, Оливка спрашивает, Златка дома? А-а-а. – Прикрыв трубку рукой, поворачивается ко мне. – Нет ее. Матери сказала, что с ночевкой к подруге уехала.
Я даже обдумать это все не успеваю, потому что телефон в моих руках вибрирует.
Он не просто вибрирует, он меня предупреждает, что сейчас взорвется, как атомная бомба.
Как этот дятел Демьян, вообще, додумался прислать мне свою обнаженку? Да еще и с надписью: «Жду тебя в «Риге». Ой, он в полотенце, что ли? На такой тачке гоняет, а денег на трусы нет?
