Текст книги "Восьмая нота Джокера (СИ)"
Автор книги: Алена Нова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
Глава 39
Просыпаться от поцелуев – моя новая причина любить этот мир.
Я ещё толком глаза не могу разлепить, а ватное тело уже отзывается на откровенные прикосновения, зная, кто сейчас рядом, и воспоминания о ночи мигом пронзают до самых кончиков пальцев.
─ Доброе утро, ─ опаляет шею, руки гуляют по коже, спускаясь ниже, и во мне всё оживает.
Кое-где приятно болит, потому что кое-кто меня разбудил и повторил все свои подвиги, а сейчас только дразнит.
─ И правда доброе… ─ поворачиваюсь к нему, сталкиваясь с таким же сонным лицом.
Его руки гладят бёдра, сжимают ягодицы, и взгляд темнеет, но Ян сдерживает себя.
─ Ты в порядке?
─ А что? Переживаешь?
─ Конечно… А вдруг я был так плох, что ты потом всем об этом расскажешь, ─ лыбится довольно, а мне даже не хочется его треснуть.
Совсем расслабилась. Но это единственный момент за последнее время, когда реально хочется просто выдохнуть. Ни о чём не думать и позволить себе помечтать, что так может быть всегда.
─ Сколько времени?
За окном ещё темно, а в постели уютно. Как будто другого мира нет, но я знаю, что не стоит верить этой иллюзии.
─ Рано ещё. И мне пора, Мишань, ─ целует медленно, а потом поднимается, спешно одеваясь, а я не могу перестать на него смотреть.
Так не хочется, чтобы он уходил. С Яном и правда чувствуешь себя, как дома, даже если хозяин этого дома – чудовище, но мы не можем позволить себе подобное.
─ Увидимся в школе, ладно? ─ оборачивается, уже почти перелезая через окно, впуская в комнату холодный ветер, пробирающийся куда-то глубоко под кожу.
─ Увидимся.
Меня захлёстывает лёгкое разочарование, но я не позволяю унести себя прочь.
Я знаю, что он всё равно вернётся ночью.
* * *
─ Не задерживайся сегодня, ─ предупреждает отчим, везя меня в школу. ─ Я не смогу тебя забрать, так что надеюсь на твоё благоразумие, Миша.
Уже не помню, когда в последний раз ездила на автобусе, но это точно будет глоток свежего воздуха. Судьба явно решила расщедриться и дать мне чуточку свободы.
─ Сегодня короткий день.
Потому что директриса решила, что будет круто организовать зимний бал или что-то вроде того, выбрать короля и королеву среди старшеклассников и просто дать им очередной повод напиться. Так что нам надо подготовить зал, а заодно получить результаты четвертных оценок вместе с нагоняем от Константина Евгеньевича – у них с Никой всё зашло в тупик, и он отрывался на нас, как мог.
─ Ты бледная. Не смей портить праздники – ты должна выглядеть перед Давидом на все сто.
Это как, интересно? С клюшкой, в морщинах и едва живой?
Аристарх в последнее время нервный, и я вообще стараюсь не отсвечивать. Что-то явно идёт не так, как он задумал, и мне нравится мысль, что кто-то просто может мешать ему уродовать нам с мамой жизнь.
─ Со мной всё нормально. Ничего я никому не испорчу.
Я в тот момент ещё даже не догадываюсь, как сорву его очередные планы, но мы оба об этом не подозреваем. Поэтому он высаживает меня у ворот, и я с радостью сбегаю в метель – ну, как могу, потому что мышцы болят, да и вообще как-то не очень хочется двигаться.
На улице валит такой снег, что глаза залепляет, но люди всё равно тащатся в школу. По пути какой-то парень чуть не сбивает меня с ног, толкнув в плечо, и я почти падаю – благо, девчонки подоспевают, хватая с обеих сторон.
─ Ну и погодка, ─ ёжится Ника, сама едва не поскальзываясь и не утягивая нас, но мы всё-таки удерживаемся на ногах. ─ Надо было прогулять.
─ Ага, и дать повод классному знать, что ты страдаешь по нему? ─ Тая как обычно жестоко прямолинейна.
─ Зараза ты…
Вообще да, прогулять было бы неплохо. Эта идея отчего-то такая яркая, громкая в голове, что даже пугает, особенно когда мы заходим в школу, но тут к нам на хвост падает Макс, а я замечаю в конце коридора Яна, и соображать о чём-то становится в разы труднее.
─ Девчат, айда с нами потом в кафешку? ─ предлагает парень, никак не желая сдаваться.
Самойлова кривится, но Тая отвечает за неё.
─ Конечно, мы пойдём. Да, Ник? Ты же сказала, что тебе хочется тортика.
─ Ваще отлично, ─ улыбается блондин, едва ли не руки потирая.
У меня тянет низ живота. Похоже, Ян всё-таки перестарался, а может, так и должно быть, только чувствую я себя и правда как-то не то чтобы хорошо.
─ Миш, ты как? ─ замечает моё состояние Ника.
─ Не очень. Вы идите в зал – я догоню.
─ Держи таблетку, ─ она заботливо протягивает обезболивающие, и, благодарно кивнув, я черепахой поднимаюсь в туалет на третьем этаже, чтобы привести себя в порядок.
«Кис-Кис, как дела? Извини, что долго не писал – у нас очень много работы», ─ вдруг как гром среди ясного неба приходит от Джокера.
А я уже было решила, что он зазвездился. Он и правда пропал на некоторое время, но я исправно слушала все его подкасты и смотрела эфиры, смирившись с мыслью, что так и останусь для него девочкой по ту сторону.
«Удивлена, что ты вообще нашёл время», ─ я ставлю кучу смайлов, чтобы ему не показалось, будто я обиделась, а сама глотаю таблетки, приглушая эти неприятные ощущения.
Тут же прилетает сообщение и от Царёва, будто он знает, что я его последними словами поминаю.
«Где ты, Мишань?» ─ почему-то звучит в моей голове с тревожными нотками, но я стараюсь отогнать от себя это.
Звенит звонок, но мне нужно ещё какое-то время, чтобы прийти в себя. Обычно, вахтерша подаёт ещё один звонок, для некоторых опоздавших, однако его почему-то не звучит, и это странно. Вместо него на этаже стоит какая-то вязкая, оглушающая тишина, а затем её нарушает другой звук.
Словно петарда взрывается, и я дёргаюсь.
Из соседней кабинки вдруг выходит бледная Лика, глядя на меня огромными глазами.
─ Что это было?
И тут звук повторяется, приближаясь.
Это уже не просто хлопок – его нельзя спутать ни с чем, потому что я слышала такие звуки в ту ночь, когда меня искали.
Выстрелы.
Несколько, с разными промежутками, но это именно они.
─ Не выходи оттуда, ─ шепчу девчонке, толкая обратно в кабинку, и едва она оказывается там, слышу приближающиеся шаги, понимая, что не успею спрятаться.
«Кто-то принёс оружие в школу», ─ это всё, что я успеваю отправить одному из парней, потому что мой телефон разряжается, становясь бесполезным куском пластика.
Кто-то идёт прямо сюда, насвистывая. Я слышу, как он перезаряжает оружие – можно было бы решить, что это просто кино, идущее фоном, но это происходит в реальности. В реальности кто-то застывает перед дверью, издевательски-медлительно её открывая и входя.
─ Так-так… ─ Илья появляется на пороге, натыкаясь на меня, и я не могу пошевелиться, когда он расплывается в улыбке. ─ А я тебя везде ищу!
Замираю, замечая в его руках пистолет. Обычный такой, небольшого размера – я у крёстного видела подобный, но он не разрешал брать его в руки. Говорил, примета плохая – мол, если один раз возьмёшь, больше не выпустишь. И я не просила. А сейчас вдруг пожалела. Если бы была привычна к такому, сейчас не стояла бы истуканом.
─ Илья…
─ Иди сюда, сучка, ─ говорит мне, тыкая дулом, а сам улыбается. ─ И подружку свою прихвати, чтобы нам веселее было.
Направляет оружие, пока Лика, вся трясясь, мигом выбирается наружу.
─ Шагай давай. И вещи свои оставьте.
Девчонка тут же оказывается рядом, хватая меня под руку, и я этого почти не замечаю, отправляя рюкзак на пол.
─ Чего ты хочешь?
─ Заткнись, ─ в его взгляде нет ничего хорошего. ─ А теперь на выход обе, если не хотите здесь сдохнуть.
Стреляет в потолок, заставляя нас поторопиться, и мы выскакиваем в коридор, где неподвижно лежит тело. Это одна из старых учительниц, и ей точно уже не помочь – остекленевший взгляд смотрит в потолок, на груди – расплывшееся пятно, и к моему горлу подкатывает желчь.
─ Господи… ─ вырывается вдох, и слёзы собираются в глазах. ─ Зачем?
─ Потому что они все мне мешали. ─ Абрамов со злостью пинает тело женщины, и я ловлю себя на ужасной мысли о том, что ей повезло сейчас этого не видеть и не чувствовать.
Мыслей вообще до обидного мало. Я думаю только о том, что если для меня сегодня всё закончится, я даже с мамой поговорить не успею, а на последнее сообщения Яна я даже ничего не ответила, но Илья понимает мою отрешённость по-своему.
─ Думаешь, он придёт? Я их всех запер, так что не надейтесь… но знаете, мне даже интересно посмотреть, кто из вас ему дороже.
─ Илья, пожалуйста, хватит.
С людьми, чей разум одурманен, вообще почти нет смысла разговаривать, но главное их не злить, поэтому я пытаюсь отыскать в себе спокойствие, которое трещит по швам.
─ Хватит? Но мы только начали, Миша, ─ подходит и ведёт пистолетом вниз от моей шеи к груди, заставляя тяжело сглатывать. ─ Я же должен столько тебе рассказать о Царёве. И ты выслушаешь. Выслушаешь меня. Поняла? ─ вдруг кричит.
─ Хорошо, ─ киваю. ─ Я всё выслушаю.
Смотрит, и внутри всё сжимается от ужаса. Он может нажать на курок в любой момент, просто потому что ему вдруг покажется покажется, что на него не так глянули или ещё что-то в голову взбредёт. Почему я правда не прогуляла?
─ Вот скажи, чем я хуже, а? Он просто сын такого же ничтожества, как он сам – ни породы, ни хрена… Что вы все в нём находите? Почему не я?
─ Я не могу заставить себя любить кого-то, ─ говорю спокойно, а сердце больно колотится – ему не нравится близость Абрамова, застывшего после моих слов, как статуя.
А потом его пробивает на смех.
─ Любить, блять, ─ хохочет аж до слёз, вытирая уголки глаз. ─ А ты вообще знаешь, кого любишь-то, дура? Спроси у нашей малышки Лики.
На ту вообще смотреть страшно. Потолок и то не такой белый, как её лицо, но я наверняка не лучше.
─ О чём спросить?
─ Об игре, которую мы с Янчиком устраиваем каждый год. Покажи ей, Лика. Покажи, твою мать!
По какой-то причине его слова доходят сразу. Наверное, адреналин заставляет мозг работать на полную, но верить ничему не хочу – это ведь просто слова, так? Что могут значить слова обкуренного психа?
Но вот Лика подходит ко мне с телефоном и трясущимися руками демонстрирует приложение с желающими делать ставки. Ключевая тема, где больше всего людей, называется «завалит ли Царёв новенькую?» Есть ещё темы, но они меня совсем не интересуют.
Голова кружится от резкой нехватки кислорода, ведь я даже не дышу какое-то время, глядя на экран.
─ Все знали?
─ Ты и твои подружки – нет, ─ качает головой, снова подойдя близко. ─ Я бы, по крайне мере, обошёлся с тобой лучше, чем Царёв. Я бы не выкинул тебя, когда объявил бы о победе… Вы уже переспали?
Спотыкаюсь о его бешеный взгляд и ничего не могу ответить. Идиотизм, ведь в подобной ситуации не должна быть важной такая глупость… Подумаешь, поспорили на тебя. Какая ерунда в сравнении с твоей жизнью, висящей на волоске. Но в груди так больно, что эта боль вытесняет всё, разрастаясь и превращаясь в огромный ком.
─ Ха, значит, он опять выиграл. Паскуда снова увёл у меня победу! ─ впечатывает кулак прямо в стену и ничего не чувствует, хотя на руке почти сразу выступает кровь.
Мне бы тоже хотелось убить любые чувства сейчас, но это невозможно. Нельзя просто взять и разлюбить человека по щелчку пальцев, если он оказался предателем. И поверить в такое почти нереально вот так сразу, даже видя неопровержимые доказательства. Это так не работает.
─ Раздевайся, ─ пистолет на моём подбородке, а глаза у Ильи воспалённые. ─ Давай, хочу тоже понять, стоило ли оно того. Всё равно ты теперь ему не нужна.
Меня окатывает чужой мерзостью, как из ведра с помоями. Хочется вымыться от этого прикосновения.
─ Я не хочу.
─ Тогда я убью её, ─ стреляет, промахиваясь мимо Лики, и та просто оседает на пол, начиная плакать уже навзрыд.
─ О, а может, вы сами друг друга разденете? Или поцелуетесь? ─ раздумывает этот псих. ─ Точно! Давай, малышка, ─ обращается к блондинке, и, подойдя к ней, поднимает за руку, как куклу, волоча ко мне, ─ разогрей свою подружку для меня.
Она только головой мотает из стороны в сторону, пока он удерживает её.
─ А что такое? Тебе же нравилось со мной? Неужели и ты мне врала? Вы все, твари, только врать и умеете!
Мне кажется, это какой-то спектакль больного на голову сценариста, и никто это не остановит, пока все не доиграют свои роли. Но когда отчаяние уже готово перелиться через край, я слышу голос, который звучит здесь так неестественно, что в первый миг считаю его бредом.
─ Если есть претензии, выскажи их мне! ─ Он и правда тут – стоит, тяжело дыша, а у самого руки снова в ссадинах. ─ Давай Абрамов, поговорим и всё обсудим.
Когда наши глаза встречаются, я чувствую, будто на самом деле умираю – там, на их дне только равнодушие.
Глава 40
Ян
«Кто-то принёс оружие в школу».
Первая мысль, вонзившаяся в голову – она пошутила. Напугать решила Джокера за то, что пропал и не писал, бросил её одну с унылым Царёвым… Но уже в следующую секунду пришло понимание, что Миша бы так не поступила.
Уходя от неё утром, я был уверен, что уже вечером снова с ней увижусь и наконец найду в себе смелость во всём сознаться. Заслуженно получу по яйцам, а потом постараюсь загладить вину, ведь она пообещала выслушать…
Теперь же вдруг приходит чёткое, убийственное осознание, что этого разговора может и не случиться.
─ Ян, ты чего?
─ Проверь дверь.
Нас со Славой отправили за гирляндами, пока остальные выполняли другие поручения, и сдаётся мне, так просто мы отсюда на выйдем.
─ Чё за хрень? ─ ожидаемо, нас заперли в одной из подсобок, а двери здесь не самые хлипкие.
─ Слав, походу, в школе стрелок. Продолжай пытаться.
Славка в шоке, но в стрессовой ситуации на него положиться можно.
Звоню отцу – в полиции меня сочтут за дебила. Мы с ним почти не общались после похорон, да и дома я едва ли появлялся, но трубку он всё равно берёт сразу, будто чуя, что я опять влип.
─ Что?
─ В школе кто-то с оружием. Возможно, Абрамов совсем обкурился.
Секундное замешательство, мат и неверие, но я знаю его слишком хорошо.
─ Ты сейчас шутишь?
─ Пап, ─ впервые за долго время зовут его так. ─ Не до шуток вообще. Звони всем, кому можешь – меня не послушают.
И тогда мы слышим выстрелы, смешавшиеся с отдалёнными криками. Отец наверняка их слышит тоже, судя по новой ругани.
─ Ян, где бы ты сейчас н находился, не смей в это влезать, ты меня понял? Прижми жопу к месту и не высовывайся! Просто пережди, понял?
─ Прости, бать, но связь прерывается.
Вешаю трубку и иду помогать Славке, тщетно пытающемуся выбить долбаную дверь – не собираюсь в безопасности отсиживаться, пока Миша где-то там…
В этой подсобке почти нет ничего полезного, кроме всякого барахла, так что приходится импровизировать и очень быстро. Мозг начинает подкидывать варианты один другого лучше, но я не могу ждать – тупая дверь не может остановить меня. В приступе бешенства бью ногами по полотну, пытаясь выбить преграду, но ничего не выходит.
Тогда наваливаемся вдвоём, и я совсем не чувствую боли, раз за разом ударяясь о слишком прочное дерево. Но минут через пять всё-таки выбираемся наружу, и я так зол, что разорвал бы любого.
─ Думаешь, он пришёл один?
─ Хрен знает. Это же Абрамов.
─ Я тоже думаю, что это он.
─ Без сомнений.
И я правда не могу сейчас об этом размышлять. Он мог и притащить сюда очередных шестёрок – тех, что он нанял меня избить, я отыскал. В последнее время я только и занят был тем, что искал, с кем подраться, а надо было идти прямиком к отцу этого утырка и умолять, чтобы закрыл своего отпрыска где-нибудь в психушке.
─ Какой план?
─ Наши наверняка заперты в спортзале – пусть там и остаются. Если начнётся шумиха, этот псих может совсем с катушек слететь, да и он реально может быть здесь не один. ─ Именно поэтому быстро набираю нашему классному, который с ними, и Максу на всякий случай. ─ Насчёт всех остальных – вообще без понятия. Надеюсь, они успели хотя бы спрятаться.
Славка затихает, пока мы и идём по тихому коридору, а потом спрашивает то, что я вообще бы не решился озвучить.
─ Он мог кого-то убить?
Выстрелы сначала слышались с первого этажа, а потом и выше. Кто знает, сколько людей попались ему по пути? Охранник точно труп, если я до сих пор не слышу сирен, да и вахтёр тоже.
─ Если он опять под веществами, всё может быть. Так что ты не высовывайся, а я пойду первым – у него ко мне больше претензий, ок? Обойди по другой лестнице, когда поднимемся и будь осторожен.
Он долго смотрит на меня, борясь с собой, но всё-таки кивает.
─ Ладно.
Сердце, как отбойный молоток шабашит, разгоняя кровь, когда мы поднимаемся по этажам и разделяемся. У нескольких учеников и пары учителей сегодня всё-таки оказалось не удачное утро, и теперь они неподвижно лежат – я проверяю пульс, только у всех такие раны, что в этом нет смысла. Абрамова учили стрелять.
─ Вот же тварь, ─ шиплю себе под нос, боясь подумать о том, что с моим маленьким монстром, и слышу новый выстрел.
Пульс уже зашкаливает, грозясь взорвать мои вены, но я не могу сейчас поддаться ярости.
─ … Тебе же нравилось со мной? ─ долетает сверху. ─ Неужели и ты мне врала? Вы все, твари, только врать и умеете
С лестницы третьего этажа замечаю Мишу, а потом Лику и самого урода.
─ Если есть претензии, выскажи их мне! Давай Абрамов, поговорим и всё обсудим.
Поворачивается ко мне, и я даже не сомневаюсь в его состоянии – глаза красные, хотя сам выглядит с виду нормально. Встречаемся с Мишей взглядами. Меня успокаивает то, что с ней всё хорошо, и чуть отпускает, хотя грудь разрывает от боли, будто в меня уже выстрелили.
─ Поговорим? Ну да…. Поговорим, ─ лыбится, дирижируя пистолетом, пока Лика рыдает, сидя на полу.
Придётся тянуть время до приезда ментов, но что они сделают? Я уже догадываюсь, что его папаша либо дождётся, пока сынка не грохнут спецназовцы, потом обвинив кого-нибудь из учеников, а может даже меня. Либо просто всё замнут, а Абрамов всё равно останется невиновным – его участие, возможно, скроют. Значит, сперва надо забрать оружие.
─ Я рассказал твоей подружке про игру, ─ вдруг говорит он, и я не знаю, как справиться с собой, но всё же справляюсь, усмиряя ненависть. ─ А то слишком уже она затянулась, тебе не кажется?
─ Хорошо, ─ делаю вид, что мне всё равно.
Если я сейчас хоть на минуту покажу, что Миша мне дорога, он этим тут же воспользуется.
«Прости, малыш. Я не буду тобой рисковать».
─ Смотри, Миш, ему реально похер на тебя! ─ хохочет паскуда, радуясь, как ребёнок – у него даже слёзы выступают на глазах. ─ А ты его так любишь. Любишь ведь? Признавайся.
Не даю ей ничего сказать, хотя она явно собирается. И я не знаю, чего боюсь больше – услышать, что любит или всё-таки нет.
─ А почему мне должно быть не похер? Ты раскрыл все карты, какой смысл теперь притворяться?
Смотрит на меня, склонив голову, и хер знает, что там у него в мозгах в очередной раз переклинивает.
─ Тогда тебе должно быть плевать на них обеих? ─ делает вид, что задумывается о чём-то, и мне это уже не нравится.
─ Да. Пусть свалят – ты же со мной хотел поговорить? Так вот он я, ─ демонстрирую свои руки.
Выдавливает ещё одну мерзотную ухмылку, и я не жду ничего хорошего.
─ Не так быстро, Янчик. Мы с тобой сыграем в другую игру, раз та сорвалась, ─ направляет пистолет сначала на меня, а потом на девчонок. ─ Ты сам выберешь, кого отпустить, а кто останется. Согласись, это будет даже круче!
Блять, выбор с подвохом. Скажу, чтоб Миша уходила – он сразу всё поймёт. Выберу Лику, Мишаня может пострадать сильнее. Какого хрена всё это происходит, а?
─ Зачем? ─ стараюсь дышать ровно, и тогда Илья срывается.
─ Выбирай! Выбирай, мать твою или я пристрелю их обоих! ─ что тут же подтверждает, выпуская очередную пулю в потолок.
─ Не хочу, ─ заявляю спокойно под завывания. ─ Я сюда не за этим пришёл.
Абрамов только усмехается, поочерёдно наставляя пистолет на каждую, и я готов в любой момент подставиться.
─ Так мне самому выбрать? ─ начинает рассуждать. ─ Это так трудно для тебя, да, Царёв? Они обе такие красивые, такие безотказные… Тяжело, наверное, бегать от одной к другой.
Чёрт, он следил за мной, когда я к Лике пришёл для разговора? Но Миша-то ничего не знает об этой встрече…
─ А что такого? Сам же затеял эту игру, так чего удивляешься, что я решил заскочить к бывшей, повеселиться. ─ Прости, Мишань. ─ Тем более, если она сама себя предлагает.
─ Вот поэтому я тебя и ненавижу! ─ взрывается придурок, выглядя совсем невменяемым. ─ Вокруг тебя все всегда крутятся, хотя ты ничего не представляешь! Ничего! Просто очередной нищеброд, поднявшийся благодаря смазливой роже и грязным деньгам отца! ─ он начинает странно подёргивать головой, и лицо превращается в жуткую маску. ─ Почему ты вызывал мне врача? Почему не оставил там подыхать? Почему?..
─ Потому что смерть для тебя – слишком просто, скотина! ─ со спины на него налетает Славка, тут же сжимая руку с пистолетом, и они начинают бороться, но этот урод умудряется нажать на курок.
Лика сбегает сразу, пользуясь суматохой, а вот Миша почему-то застывает прямо передо мной. До меня слишком медленно доходит, что она прикрыла меня собой, и сейчас в её глазах я вижу собственное отражение, а на кофте почти рядом с сердцем у неё расплывается пятно.
─ Миш… ─ она оседает, и я подхватываю её, не веря, что это всё по-настоящему. ─ Нет-нет нет!
─ Пусти, урод! Пусти! Вы все сдохнете! ─ орёт Абрамов, и я разрываюсь между желанием его убить и как следует встряхнуть, прежде чем он сдохнет от моих рук, на которых всё больше её крови.
Слава всё-таки отбирает оружие, избавляясь от оставшихся патронов, пару раз ударив идиота, и смотрит на меня таким же диким взглядом, какой сейчас наверняка и у меня.
─ Иди, Ян, слышишь? Уноси её отсюда… Поторопись, я справлюсь здесь!
─ Спасибо, ─ только и выходит, что выдохнуть.
Всё смешивается в безумный хаос, а я могу думать только о Мише. Не получается собраться с мыслями. Зрение становится туннельным, и я даже не замечаю бегущих навстречу людей в форме, наставляющих своё оружие – как робот продолжаю идти сквозь них.
Это точно не какой-то больной сон?
Я хочу проснуться…
Кто-то что-то спрашивает уже на улице, пытается отобрать у меня моего маленького монстра, но я не даю. Прихожу в себя уже в скорой, как по щелчку пальцев, где суетятся врачи, помогая Мишане продержаться чуть дольше, а она с силой сжимает мои пальцы.
─ Не смей, поняла? Смотри на меня! Смотри и глаза не вздумай их закрыть, ясно тебе?
Она не закрывает. Слушает мой голос, но я вижу, как ей тяжело.
─ Ты… Это он, да? Я ведь ему писала… А пришёл ты.
Она поняла?
Как?
Странно, почему испытываю такое облегчение?
─ Не разговаривай. Просто оставайся со мной, ладно?
─ Тебе было весело? Врать мне, ─ задевает за живое. ─ Это… того правда стоило?
─ Мы поговорим с тобой, Мишань, ─ обещаю. ─ Позже. Когда тебя в порядок приведут. Я всё тебе расскажу.
Она больше ничего не говорит, и я готов всем сразу молиться, чтобы мы добрались быстрее.
В больнице, когда её увозят в операционную, из меня разом будто все кости и мышцы вынимают. Сижу в коридоре прямо на полу, глядя на свои окровавленные руки, и не знаю, что делать.
Оставить её не могу. Ни за что.
Кажется, если уйду, что-то точно случится, а ведь я правда думал, что у нас ещё полно времени вместе. Что мы поговорим, и даже если она не поверит, у меня будет шанс всё исправить…
Нащупываю в кармане кольцо и сжимаю до боли.
Нет, я не импульсивный идиот, который просто решил, что будет прикольно жениться в восемнадцать. Но я почти накопил на жильё и много думал. Идея жить вместе не пришла ко мне спонтанно – я просто подумал, будет здорово забрать Мишаню из этого дурдома, чтобы отчим больше не диктовал ей условия. И чтобы я мог сделать это по праву.
А теперь что?..
─ Ты совсем рехнулся, сучёныш? ─ влезает в мои мысли рёв отца.
Он движется ко мне тараном и когда поднимает на ноги, я жду заслуженных пиздюлей, но вместо этого меня заключают в объятия, напоминая, что кости во мне всё же остались. Да он меня в детстве-то ни разу не обнял.
─ Я думал, разом поседею! Сначала твой брат, теперь ты… Как ты, блять, мог, а? ─ от него пахнет сигаретами так, словно скурил пачку, и мне тоже хочется курить.
─ Прости.
─ Я тебе ещё устрою, чёрт мелкий… ─ обещает, принимаясь разглядывать на предмет поражений, но замечает чужую кровь. ─ Как она?
─ Я не знаю. Никто ничего не говорит.
─ Это всё-таки Абрамов?
─ Он, сука, ─ челюсти сами сжимаются, стоит только о нём подумать. ─ Ты что-нибудь слышал?
─ Походу, взяли они совсем не Абрамова, ─ награждает каким-то нечитаемым взглядом, и предчувствие чего-то паршивого зудит под рёбрами.
─ В смысле?
И он показывает снятое каким-то ушлым репортёром фото издалека, и мне не надо даже напрягаться, чтобы узнать человека, которого под конвоем спешно запихивают в машину.
Славка…
