Текст книги "Попаданка по имени Счастье (СИ)"
Автор книги: Алена Нехищная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Утро
Первый розовый луч разрезает тьму горизонта. Тьма смирнеет, смягчается, прячется в углы и под кровать. Истаивают кошмары, хищники возвращаются в логова, нечисть уходит под землю.
Но иногда вместе с рассветом приходит монстр пострашнее всех ночных.
Зовут похмелье.
Лене было невыносимо стыдно за случившееся ночью. Она всегда была правильной домашней девочкой. Училась на красный диплом, возвращалась домой до десяти вечера и не позволяла парням большее, чем поцелуи. Переспать с мужчиной, которого знаешь едва ли несколько часов? Немыслимо!
Удивительно, но князю тоже было стыдно. Лена никогда бы не подумала, что такие мужчины – с широченными плечами, властным голосом, суровым лицом и грудой оружия на поясе, умеют краснеть. У князя неровными пятнами пылали щеки, уши и даже часть шеи.
– Что я вчера сделал?
– А вы совсем ничего не помните? – девушка куталась в одеяло. Не сон. Во-первых, уже давно бы проснулась. Во-вторых, организм негодует и ноет слишком ощутимо для сна.
Князь клацнул зубами. У него было такое несчастное и виноватое лицо, что Лена уже хотела начать его утешать. По счастью, не успела, он заговорил первым.
Все знают, что в Темную Ночь надо запереться, обвесить дверь серебром и никому не открывать. Все знают, что в Темную Ночь ирбисы не владеют собой и не ведают, что творят. Даже светский суд не осудит ирбиса за совершенное этой ночью – хоть даже за убийство. Попался ирбису – сам виноват. Князь предупреждал Элинэ, умолял ее запереться и не отворять. Так что в случившемся она сама виновата. Пусть радуется, что жива осталась. Не должна была. Разумеется, сейчас ей уже ничего не угрожает, в этом замке она в абсолютной безопасности. Князь позаботится о солидной денежной компенсации за причиненный вред – бездомной попаданке это пригодится. С каждым его словом Лене все больше хотелось плакать и веревку с мылом.
– С вашего позволения, князь, – сказала она, дослушав. – Мне бы очень хотелось покинуть ваш гостеприимный замок как можно скорее. Я буду вам благодарна, если вы подскажете, как в этом мире можно добраться до какого-нибудь колдуна, владеющего техникой перемещения между мирами и поможете с транспортом.
– Я не уверен, что вы сможете вернуться в родной мир. – без обиняков сообщил князь. – Не утверждаю, что это абсолютно невозможно, но я никогда не слышал о маге, который был бы способен на подобные вещи. У нас на перевале иногда случаются иномирные гости, но я полагаю, это какое-то нарушение законов природы, связанное с продавшимися. Простите…
– Я все же попытаюсь найти способ, – выдавила потрясенная Елена.
– Через пару седьмиц к нам должен вернуться мой прадед. Он великий шаман, поборовший в себе тьму нашего рода, он видит истину. Возможно, он сможет вам помочь.
– Благодарю вас.
– Мой прадед видит истину, – повторил клыкастый. – Только после того, как он определит вашу меру тьмы, я смогу дать вам свободу. Мои глаза не столь зорки. Я не могу подвергать опасности других обитателей замка. Вы пока будете жить в этой комнате и никуда не выходить без моего разрешения. Разумеется, слуги принесут вам все необходимое…
– Так, получается, я – пленница?
– Пока – да. – князь не выдержал, отвел взгляд.
– А что, если ваш предок решит, что тьмы во мне слишком много? Что со мной будет в таком случае?
Князь молчал.
Пленница
Одиночество – незнакомые закорючки иномирных букв. Ледяная вода в серебряном кранике. Холодный даже сквозь ковры и две пары носков пол. Иней на стеклах и вечные, неизменные горы за окном.
Одиночество – служанка, которая прибегает дважды в день очень быстро прибраться в Лениной комнате, занести еду. Она немолода и неразговорчива, и совсем не реагирует на Ленины попытки подружиться, а других служанок – любопытных и приветливых, к девушке почему-то не пускают.
Одиночество – когда целый день прислушиваешься к голосам за дверью, надеясь услышать князя, а потом видишь сквозь окно, как во внутреннем дворике замка он помогает белокурой красотке, закутанной в сизые меха, взобраться на лошадь, и они оба чему-то смеются, и вместе уезжают куда-то…
Белокурая красавица однажды приходила к Елене вместе с матерью, той величественной клыкастой, которая в новогоднюю ночь сидела по правую руку от князя. Расспрашивали о Ленином родном мире, религии. Принесли стопку одежды – рубашки, платья, кофту, теплый плащ. Лена, как могла, изображала благодарность, но ей очень неприятно было это принимать. Почувствуй себя нищенкой, до которой соизволили снизойти две знатные дамы. Спросили, что случилось в Темную Ночь. Догадываются, или знают? Кто разболтал, неужто князь? Служанка, перед приходом которой Лена только частично успела прибраться в комнате?
Елена сказала, что всю ночь грустила за потерянной родиной.
Князь навестил два раза. Явно ему было очень неловко в ее присутствии. Не знал, куда деть глаза и руки. Лена тоже плохо понимала, как с ним общаться. Принес флакон с розовым маслом, букетик живых синеньких цветов, почти невозможный среди этой зимы, и, по Лениной просьбе – целую стопку книг о мире – географический учебник, справочник трав, роман в стихах от какого-то знаменитого писателя и букварь. На местном языке Елена говорила свободно, а вот писать-читать пришлось учиться. Этим и занимала все свободное время, еще вязанием – спицы тут, оказывается, тоже изобрели, Лена это поняла, когда увидела вязаную кофту, попросила служанку, вечером та принесла корзинку с шерстью «подарок от госпожи». Единственное, что девушка умела вязать – шарфы. Одиночество – серый колючий шарф и проколотый спицей палец, одиночество – кислое вино, терпко пахнущее какой-то местной ягодой. Винограда в этом мире не знали.
И только кот – не одиночество.
Он явился, как чудо. Следующей, после Темной, ночью тихо скрипнула дверь. Дрогнул пол от удара огромной мохнатой лапы. Мягко засияла в полутьме бирюза глаз. Блеснули в улыбке клыки.
Он был весь ослепительно-белый, с серыми пятнами, окрасом похожий на снежного барса, размерами – на хорошо упитанного тигра. Он захлопнул за собою дверь небрежным ударом задней лапы и положил голову на Ленины колени. Случись это в другом времени и другом мире – Лена бы залезла под кровать и орала «спасите, жрут!», но здесь забыла даже испугаться. Мало ли какие домашние питомцы в моде у этих иномирян. Вдруг у них тут мелкие кошки совсем не водятся, не страдать же совсем без кота? Приходится приручать, какие есть.
Тигробарс был совсем ручной. Он позволял себя гладить везде-везде, деликатно брал печеньки с Лениных ладоней, ни разу даже не попытавшись цапнуть, терпел холодные руки в своем самом теплом месте – на брюхе, то, что Лена во сне закидывала на него ноги, руки, иногда голову. А самое главное, он терпел Ленино нытье, ругань в адрес князя, переживания о будущем, рассказы о родственниках и утраченной родине. Смотрел бирюзовыми умными глазами так внимательно, будто все понимал, успокаивающе бодал огромной башкой Ленины колени, поуркивал, порыкивал, обнимал огромными лапами…
Она полюбила этого кота, как ни одного другого в своей жизни. Она с утра начинала готовиться к его приходу – оставляла самое вкусное от приносимой еды, вытряхивала шерсть с простыней, берегла приносимые служанкой для камина дрова, чтобы вечером разжечь огонь посильнее…
Однажды ночью тигробарс не пришел. На следующий день, как сообщила служанка, должен был приехать знаменитый шаман, князев предок, и озвучить над Леною приговор. Девушка понятия не имела, что будет, если ее все же признают слишком темной – навсегда запрут в тюрьме? Может, «слишком темных» тут принято казнить? Да и что они понимают под «темнотой»? Насколько справедливым будет решение шамана? Возможно, князю невыгодно дать Лене свободу – во-первых, тогда придется выплачивать обещанную «денежную компенсацию» за случившееся Темной Ночью, помогать девушке искать могучего колдуна и так далее – куча хлопот; во-вторых, Лена той ночью заставила князя открыть тайну, для него, видимо, страшную; так не захочет ли он шепнуть пару слов знаменитому предку, чтобы тот вынес удобное решение?
В общем, накануне приезда шамана Лена, как никогда, нуждалась в друге.
А кот не пришел.
Знаменитый шаман оказался слеп. Он сидел в кресле с высокой спинкой, похожей на тронную, обложенный со всех сторон подушками, грел руки о дымящуюся чашку с травяным чаем. На худые плечи накинута шаль, голова седа, бороды нет, но торчат редкие жесткие клочья усов, как вибриссы у кота.
– Твои глаза зорче, чем у кого-либо из ныне живущих, – сказал князь, державший Елену за руку. Девушке показалось, его голос был непривычно высок и тревожен. – Скажи, отец, много ли в ней тьмы?
– Достаточно, – отвечал шаман, усмехнувшись и прихлебывая чай. Лена почувствовала, как сердце ухнуло в пятки. Рука князя сжалась на ее запястье стальным обручем.
– Опасна ли она для живых? – настойчиво продолжил он.
– Внучек, даже я бываю опасен для живых. Знал бы ты, сколько клопов я передавил в том жалком трактире, что в городе Попре! Да отпусти ты девицу, пусть сядет возле меня. Кто-нибудь, принесите стул! Желаю знать, как там живут, в других мирах-то!
– Почтенный, – решилась подать голос Елена, – Мне сказали, что вы – самый знающий из магов этого мира, поэтому я прошу вас помочь мне советом. Больше всего на свете я мечтаю вернуться домой. Возможно ли это? Что надо сделать для этого?
– Соврали тебе, девочка. Даже я не знаю, самый ли я знающий, им то откуда знать? Да ты не стой, садись, что ты маячишь? Руку дай. Ой, холодная рука. Чем же тебе наш мир не угодил, Счастье? Али не греет тут тебя никто?
– Меня греет память о моей семье, почтенный.
– Боюсь, невозможного хочешь, – сказал шаман неожиданно серьезно. Как топором рубанул, приканчивая надежду.
– Но почему?
– Люди не должны прыгать между мирами. Видения прыгают, идеи, мысли, а люди
– они слишком большие и материальные. Ты прыгнула – это невозможно. А теперь еще хочешь обратно прыгнуть. Это вдвойне невозможно.
– Ну раз я прыгнула, значит, возможно?
– Возможно один раз в миллиард миллиардов лет! А если произошло это чаще, как думаешь, кто виноват?
– Кто?
– Тьма! – сказал шаман.
Лена подумала.
– Значит, мне нужна темная магия, чтобы вернуться домой?
– Я не умею обьяснять необьяснимое, – вздохнул шаман, выпуская ее руку. – Не та тьма, которая магия, или темнота ночная, или еще что… Тьма, которая закон природы. Бог, если хочешь. Или основополагающий принцип Вселенной… В общем, ты – случайность, которая не должна была случиться, но не может не случиться. Прости, девочка. Ты никогда не увидишь родителей.
– Так она – посланница Тьмы? – вопросила величественная клыкастая хмуро.
– Ну если я скажу «да», это будет верно, а если я скажу «нет», ты поймешь меня верно. Ой, да что ты понимаешь во Тьме! – махнул на нее шаман. – Девочка, так ты расскажи мне, каково оно в других мирах, как там люди живут?
Служанка
На следующий день утром Лену торжественно выпустили из «тюрьмы». Отдали ключ от комнаты, провели по замку, пожелали хорошо устроиться на новом месте… Вечером того же дня князь уехал сопровождать шамана, а девушку призвала к себе величественная клыкастая, которую все звали «госпожа Рузама» Почтенная дама старалась казаться доброжелательной но Лена чувствовала хрустящий под внешней вежливостью ледок высокомерия и даже неприязни.
«Тебе надо учиться нашим обычаям и участвовать в нашей жизни» – сказала она Елене. Провела еще одну экскурсию по замку, попутно расспрашивая, что девушка умеет делать по хозяйству:
«Это северные земли. Наш край щедр, но суров. У нас каждая пара рук на счету!»
Ну и в конце концов Лена была сослана на кухню: посудомойкой, прибиральщицей, прачкой…
Слуги оказались добрее госпожи. Никто не смеялся над неуклюжестью Лены, старались обьяснить, как правильно, помочь. Эпоха одиночества закончилась. Целый день приходилось работать среди слуг, завтракала и обедала Лена тоже вместе с ними – на ужин зачастую сил не оставалось. Кормили тут неплохо, да и комнатку с камином у Лены не отобрали, хотя незамужние служанки вообще-то жили на другом этаже, по двое в комнате. В свободное время новые «коллеги» любили расспрашивать девушку о ее мире, Лена же, в свою очередь, старалась побольше узнать о месте, в котором она очутилась.
Не все знания оказались нужными. Зачем Лене знать, что белокурая красавица, дочь госпожи Рузамы – подруга детства князя, и поговаривают, что они обручены или скоро обручатся… Красавицу зовут Аталя. Рузама родила ее во втором браке. Отец до сих пор жив, но «обретается где-то в столице». Когда он умрет, Аталя наследует большое состояние… Первым мужем Рузамы был дядя князя, именно от него родился двоюродный брат и соперник князя, Руташир. Когда князю исполнилась тринадцатая зима, его родители погибли в схватке с продавшимися, и Рузама забрала племянника на воспитание. Сейчас она полноправная госпожа в замке…
Так проходили дни – среди грязной посуды и сплетен, в ледяной воде, от которой руки краснели, трескались, грубели… Лена была вовсе не против зарабатывать на хлеб законным путем – уж лучше, чем получать его, как нищая, «из милости», но тот факт, что экономисту-краснодипломнику придется всю жизнь зарабатывать тяжелой и довольно-таки грязной работой прислуги… Мерзенькая перспектива, скажем откровенно, даже жить от такой не хочется. В своем мире Лена была уверенна, что сумеет добиться многого, сделать крутую карьеру, она неглупая, целеустремленная, умеет много работать и учиться на ошибках…
И новые знакомые, челядь крепости Асарт, люди, конечно, дружелюбные и добросердечные, многие из них, по крайней мере… но… недалекие, что уж скрывать. Жизнь ограничена кухней и конюшней. Главное развлечение – сплетни. Веруют в какого-то Единого, но не столько набожны, сколько суеверны. Литература, театр, наука, политика? – не говорите таких страшных слов! Взгляды на жизнь не могут не бесить современную девушку. Баба всегда тупее мужика, например. Бьет – значит любит. Все неизменно в любых мирах, где живут люди. Мечта каждой девушки – выйти замуж. Лена, о горе, бесприданница и, к тому же, нехороша собою – бледна, худа, коса едва до лопаток достает – но добросердечные подружки всерьез озадачились устроить счастье гостьи из другого мира. Нашли помощника конюха. Мальчишка был круглый сирота, совсем еще юный. Вечно в какой-то грязной фуфайке, заляпанных штанах, весь какой-то зашуганный, косноязычный… Лене почему-то было его жалко. Она таскала ему с кухни пирожки, а мальчишка в обмен приводил ее на конюшню, когда там не было никого из старших. Всю жизнь Лена обожала лошадей, даже научилась ездить верхом, мечтала как-нибудь купить собственную лошадь…
Женщины рода Ирбис тоже участвуют в войне с продавшимися, как Аталя, например. Ах, если бы Елену кто-то взялся учить, она бы за полгода выучилась хорошо драться и стрелять! Лена в себя верила, если поставить цель и упорно к ней идти, в конце концов цель обязательно сдастся. Лена смогла бы стать хорошим бойцом! Все лучше, чем посудомойкой. И был бы у нее личный красивый конь, как у Атали, белый в серых яблоках…
Мечты-мечты…
И князь давно вернулся из своей поездки. Лена надеялась, что он увидит ее на кухне и возмутится – нет, ну разве это куда-то годится, гостью из другого мира, экономиста-краснодипломника, посудомойкой! И сам же ведь обещал помочь устроиться в этом мире!
На кухню он не заглядывал. При случайной встрече похвалил. Рузама сказала, что Элинэ помогает по хозяйству и дружит с людьми. Молодец, Элинэ! Много друзей завела?
– Тут свадьба скоро будет, – таинственным шепотом поведала оказавшаяся поблизости кухарка.
– Свадьба? – изумился князь.
– Любовя… – мечтательно вздохнула женщина. – Знаете мальчишку, у конюха помощником, вечно по углам трется? Вот. Любовя!
Князь даже закашлялся. Прижал руку к губам.
– Вы выходите замуж за конюха, Элинэ?
– Да, разумеется. Обзаведусь десятком детишек и буду до старости мыть за вами тарелки, чтобы их прокормить. Не жизнь, а мечта! – сказала Лена и удрала. На глаза наворачивались слезы.
В тот же день, ближе к вечеру, произошло довольно странное событие. Молоденькая горничная Атали созвала Лену и еще нескольких служанок:
– Бежим, бежим! Там такое! С охоты вернулись!
Во внутреннем дворике замка лежала туша убитого оленя, вокруг добычи торжественно ходило три белых… кота.
У Лены екнуло сердце. Она-то уже начала думать, что кот ей привиделся. Очень хотелось тепла и не-одиночества, вот мозг и вообразил огромного кота…
Нет, настоящие. Пятнистые. Своего Елена сразу узнала, несмотря на окровавленную морду. И пятнышки у него на морде лежат по-особенному, и цвет глаз бирюзовый…
– Кто это?
– Князь, господин Руташир, госпожа Аталя! – шепотом поведала горничная. – Ох, редко так бывает, чтоб их в зверином облике увидеть! На охоту бегали!
У Лены закружилась голова.
– Ваш князь что – оборотень?!
– Тише! – дернули ее за рукав. – Ты что, не знала? Хотя да, ты ж не местная…
– Тварь, – проговорила Елена негромко. – Ублюдок кошачьей породы.
– Что?
А сколько ж она тигробарсу про князя наговорила! И ругала словами последними. И плакалась, что не приходит, а она ждет… Сколько сказала такого, что только коту и можно доверить…
Надо было возвращаться на кухню. Вскоре туда приволокли и тушу оленя. Заглянул князь, веселый, довольный. Лена решительно подошла к нему, вывела в коридор.
– Светлейший князь, позвольте вас на несколько слов, будьте так любезны.
– Я вас слушаю.
Вот не подвело чутье опытной кошатницы! Вот еще в первые минуты знакомства Лена все поняла, да думала, показалось… Эти глазки, зелень с бирюзой, эти ушки и мурлыкающие нотки в голосе… Скотина мохнатая, знала бы – весь хвост бы оттоптала.
– В первые дни моего пребывания здесь вы обещали мне помочь. Я надеюсь, вы не забыли своих обещаний?
– Разумеется, нет.
– Я не могу долее задерживаться под кровом вашего гостеприимного дома. Я должна ехать дальше. Искать могущественного мага или хотя бы свое место в этом мире. Мне нужен какой-то транспорт, который довезет меня до ближайшего большого города и немного денег.
Князь долго молчал, чесал за ухом, хмурился.
– Давайте поговорим об этом, когда растает снег и сойдет вода. Сейчас все дороги от замка трудны и опасны. А чем вам плох мой замок?
– Здесь не мое место, – отрезала Елена.
– А где вы видите свое место?
– Да уж где-нибудь найду.
Ты никто в этом мире и тебе не помогут. Неважно, что было между вами с князем, для него та ночь – ошибка, о которой надобно скорее забыть. Неважно, что он обещал, вероятно, его «помочь устроиться в этом мире» значит «устроиться посудомойкой». С чего Лена решила, что он озаботится судьбой иномирянки?
В теплой комнате поселили, одежду дали, кормят. Вероятно, не каждому попаданцу так с аборигенами везет. Ну а если участь посудомойки тебя не устраивает – надо помогать себе самой.
В окне сияла белая вершина Эркхасе. Падающие снежинки прилипали к стеклу. Камин не грел. Лену колотила дрожь.
«Наверное, у меня температура. Что, если это пневмония? Антибиотиков тут пока не изобрели…»
Болела голова, танец теней на стене обретал обьем, сплетался в странные фигуры.
Темный замок, где бьется сердце князя Тьмы, думала Елена. Шаман сказал, что ее перемещение сюда произошло благодаря силам Тьмы. Вероятно, с их же помощью возможно вернуться обратно. А где в этом мире есть еще столько тьмы, как в знаменитом Темном Замке?
Да и можно ли верить обитателям замка в том, что продавшиеся – зло? Прав всегда тот, кто сильнее, и у кого пропаганда работает лучше.
Тихий крип двери и на пороге возникает белое видение.
И как на зло, под рукой ни одного тяжелого предмета.
Заходит, как к себе домой, лезет грязными лапами на простыню…
Трудно выгнать кота с кровати. Особенно если кот – тигр.
– Уйди! Уйди! Тебя сюда не звали! Пшел!
Ухватившись за хвост, удалось сдвинуть мохнатую задницу на миллиметр, но тут дикий князь раззявил пасть и рявкнул так страшно, что Лена выскочила в коридор. Попрыгав босиком на каменном полу, вернулась за обувью, юбкой и кофтой. Бирюзовые глаза внимательно наблюдали за Леной с кровати. Девушка решительно хлопнула дверью. На кухне всегда тепло, можно пойти туда, если она, конечно, не заперта…
Мягкий, но звучный «бабах». Спрыгнул с кровати, кажется. Идет к двери. Лена, держась за стену, чтобы не упасть в темноте, пошла к лестнице.
Идет следом, судя по дрожанию пола.
Лена доходит до поворота.
Внизу лестницы вспыхивает два огонька, два желтых глаза. Бледный лунный свет скользит по серебристой шерсти, по жемчужному перламутру оскаленных клыков…
– Угр-рр…
Тяжелые лапы мягко отталкиваются от ступеней. Серебряное тело растягивается в полете. В желтых глазах беспощадное хищное предвкушение. Лена знает, чьей шеи коснутся сейчас эти клычки, но не в силах сдвинуться с места, будто загипнотизированная.
Огромное кошачье плечо решительно оттирает ее в сторону. Прыгнувшего зверя сбивает с лестницы гораздо более мощная лапа. По сравнению с «Елениным» котом нападающий худой и маленький. Упав, он тут же вскакивает на лапы, смотрит на Лениного заступника удивленно и жалобно, злобное рычание переходит в скулеж. «Еленин» кот бережно берет руку девушки в пасть тянет от лестницы. Ошеломленная, Лена покорно плетется следом, но перед дверью своей комнаты останавливается:
– Уходи! И никогда больше не приходи! Никогда, слышишь?!
