Текст книги "Не заигрывай со мной (СИ)"
Автор книги: Алёна Май
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)
Глава 21
Словарь:
«Бе́лый воротничо́к» – обозначение, принятое в западной социологии для наёмного работника, занимающегося умственным трудом, предполагающим хранение, использование и обработку информации: служащего, чиновника, администратора, менеджера.
Произошедшее ночью казалось сном. Я проснулась чуть раньше и стеклянными глазами вперилась в белоснежный потолок перед собой. Пытаясь понять, что это вообще было такое, меня снова накрывало.
Из ванной доносились звуки льющейся воды. У меня было не так много времени, чтобы подумать в одиночестве. Поспешила натянуть на себя штаны, что небрежно валялись на полу – я проспала всю ночь наполовину обнаженной рядом с парнем, с которым у нас не пойми что происходило. Невольно сравнивала Кирилла с Денисом, но при мысли о бывшем передергивало. Больше никаких сравнений! Видимо, не зря я ушла. И если до вчерашнего дня были сомнения, то теперь их не осталось.
Взяла в руки телефон, на часах восемь утра. О каком «выспаться» говорил Кирилл? Сейчас мне нужно было к Миле, а после обеда – на общую тренировку.
«Проснулась, падшая женщина?» – сообщение от Насти.
В этот раз я успела сообщить ей заранее, что могу прийти домой, чтобы не волновалась. И уже ощущала, как её разрывает от желания узнать все подробности.
«Ничего не было,» – оборвала все вопросы подруги. – «Потом обсудим.»
Что-то моё «ничего» всё больше и больше выглядело как избегание реальности. Либо мне нравилось ощущение того, что я не привязываю себя к кому-то громким словом «отношения». Так или иначе, мы были партнерами по танцам и еще немного развлекались вне паркета. Ох, кого я обманываю!
Залезла с головой под одеяло, прячась от Кирилла и от собственных мыслей. Низ живота сводило в приятном напряжении от воспоминаний. И не сбежать, ведь мое нижнее белье сохло со вчера в ванной на полотенцесушителе, а остальные вещи болтались на балконе. Да и обещала же не сбегать.
Щелчок двери, тихие шаги и матрас подо мной зашевелился, когда Кирилл сел около меня.
– Проснулась?
Собрав всю волю в кулак, вылезла из под одеяла, явно ощущая как горят щеки, и посмотрела на него. Думала мне хватит самообладания, ведь не первый раз просыпаюсь с мужчиной в одной кровати, но эти капли, стекающие по его обнаженным плечам, взъерошенные мокрые волосы и испытывающий взгляд голубых глаз выбивал весь воздух из легких.
– Кофе? – улыбнувшись, спросил Кирилл.
– Будь так любезен.
– Я положил в ванне для тебя зубную щетку. Можешь умыться.
– Часто водишь сюда девушек и всегда готов?
– Именно так. Я, знаешь ли, довольно популярен, – Кирилл провел по волосам, задирая подбородок и красуясь.
Мой взгляд невольно останавливался на его губах, а в голове мелькали картинки того, как голова Кирилла находилась у меня между ног, как его волосы щекотали внутреннюю часть бедра и дальше как по накатанной. В груди заколола ревность, хоть и понимала, что он шутит. Видимо, моё лицо скривилось.
– Да шучу я. Остаются наборы после поездок.
– Да-да. Поняла я, – начала вставать с кровати, но он приостановил меня. – Что?
Усадив к себе на колени, Кирилл поцеловал меня, не дожидаясь того, чтобы я почистила зубы и привела себя в порядок. Вкус мятной зубной пасты отпечатывался на губах, а его руки уже гладили меня по спине под футболкой, вызывая дрожь во всем теле. Денис ни за что бы не поцеловал меня прежде, чем я умоюсь. Собиралась не сравнивать, но я слишком цеплялась за такие мелочи.
Кирилл перешел на шею, ключицы, а затем и вовсе прикусил мой сосок через футболку. Боясь потерять остатки самообладания, я уперлась Кириллу в плечи и остановила.
– Ты же понимаешь, что я не собиралась оставаться у тебя?
Эта фраза должна была показать Кириллу, что я еще не готова к тому, к чему всё плавно идет. Хотя «плавно» – не то слово. Кирилл завоевывал мое тело и сердце набегами, как какое-нибудь татаро-монгольское иго.
– Понимаю, – он взял меня за ладонь, сначала поцеловал, а затем и вовсе укусил. – Но я открыто сообщил тебе свои намерения, а раз ты тут…
– Я не тут! – спрыгнула с его коленей.
Кирилл шлепнул меня по заднице. Я взвизгнула и посмотрела на него удивленно.
– Это что такое? – спросила я, прикрывая ладонями мягкое место.
– Профилактический шлепок.
– С чего бы это?
– Чтобы не забывала, что у каждого действия есть последствия.
Захлопнула рот и под веселый и заразительный смех Кирилла спряталась в ванной. Сама заулыбалась так, что рот чуть не треснул и приложила руку к груди, пытаясь успокоить сердцебиение. Плеснула в лицо ледяной воды, чтобы прийти в себя.
Представила ли я, что стою на коленях совершенно обнаженная, пока Кирилл шлепает меня? Конечно, да. И я отчего-то была в полной уверенности, что мне это понравится, хотя не сказала бы, что думала о таком когда-нибудь. Все эти намеки, властные прикосновения, «наказания» и приказы заставляли вскипать кровь.
Это очень плохо вязалось с моим опытом физических наказаний, ведь это же не нападение на беззащитного? Я же сама этого хочу? Хочу же? Кажется, пора было откровенно поговорить обо всем этом. Меня также сильно парило, как это вот все происходящее между мужчиной и женщиной за закрытой дверью, отразится на танцах.
Крадучись, вышла из ванной комнаты, закончив умываться и надев наконец нижнее белье, успевшее высохнуть. Села на кровать, подобрала колени под себя и начала рассматривать Кирилла со спины.
– Ты во мне дырку просверлишь, – почувствовал Кирилл и глянул на меня через плечо. – О чем задумалась?
– О том, что ты опять не сдержал обещание, – нашлась, что ему предъявить.
– Тебе не понравилось? – Кирилл облизал губы, и я снова вспыхнула, почувствовав, как набухают соски. Пришлось прикрыться руками.
– Понравилось, – пробубнила себе под нос, рассматривая незамысловатый узор на шторах.
– Так реагируешь, как будто произошло что-то необычное.
Сжала губы в тонкую линию.
– Я не настолько опытна, чтобы это было чем-то обыденным.
Кирилл склонил голову набок, обдумывая услышанное, и сощурил глаза. Мне показалось, что ему нужны пояснения. Тема секса не была для меня табуированной, но открыто я обсуждала такие вещи только с Настей. И то, в основном, говорила она.
– Не хочу обсуждать. Это некрасиво по отношению к… – я запнулась, не желая произносить имя бывшего вслух. – Ну ты понял.
– Я вроде и не просил, – пожал плечами Кирилл. – Меня мало волнует этот белый воротничок. А точнее, мне плевать на него с высокой колокольни.
Кирилл принялся готовить яичницу, любезно спросив каким сделать желток. Я предпочитала глазунью, в этом мы оказались солидарны. Посолить, макнуть поджаренный хлеб из тостера – блаженство номер два после вчерашнего сыра.
Опять атмосфера перестала быть сексуально напряженной. Качели раскачивались, но амплитуда быстро уменьшалась.
Почувствовала себя неловко, что Кириллу приходилось кормить меня завтраком и варить кофе, но помочь особо ничем не могла. Подошла к нему, заглядывая в сковородку через плечо. Глазунья была идеальной: равномерный белок без прожилок, очаровательный желток и никакой тебе горелой и пересохшей корки.
– Я не умею готовить, – сообщила я, занимая место напротив Кирилла.
– Совсем?
– Ну, могу поджарить хлеб в тостере, и то не факт, что не сгорит. У огурца попки отрезать еще могу! Но я могу помыть посуду.
– Ты обязательно помоешь посуду. И раз уж заговорила об огурцах, достань и порежь парочку.
Я цокнула. Думала, он останется обходительным до самого конца. Нашла в холодильнике желаемые овощи, доска оказалась рядом с мойкой. Села за стол и принялась помогать, пытаясь выверить угол, под которым я смогу разрезать огурец на две равные половинки. Но нож соскользнул и со звоном ударился о керамическую доску, а овощ скатился на пол. Кирилл обернулся на шум.
– Все в порядке?
– Вполне, – подняла потерю, помыла еще раз и решила, что вдоль резать не стоит – пойдет и поперек.
– Как ты сделал её такой красивой? – спросила, возвращаясь на исходную и боясь отрезать себе вместе с огурцом еще и палец.
– Приседания, выпады, мостик из положения лежа…
– Да я не о твоей заднице! А о яичнице.
Кирилл засмеялся. Жучара, знал же, что я имела ввиду.
– Всё просто. Сковородка должна быть холодной, а солить нужно снизу.
– Снизу?
– Насыпаешь соль, а затем отделяешь белок от желтка. Сначала белок на соль, а когда он немного схватится, добавляешь желток.
– Звучит так сложно, – вздохнула обреченно, глядя на то извращение, что и нарезкой-то назвать сложно.
– Не сложнее, чем сесть на шпагат.
Кирилл переложил на тарелки завтрак, оценил мои «старания» и потрепал по голове как собаку.
– Молодец, держи вкусняшку, – Кирилл протянул мне ломтик огурца.
Я была вне себя от возмущения. Приоткрыла рот, подыгрывая ему, а затем укусила за палец так, что он вскрикнул и чуть не отпрыгнул. Зарычала и помотала головой. Кирилл заулыбался как дурачок, а я недовольно жевала водянистый овощ и нервно пыталась разрезать яичницу на мелкие кусочки вилкой.
– Какая грозная.
Я снова гавкнула, вызывая у Кирилла смех. Злость как рукой сняло, и теперь я тоже улыбалась от уха до уха, пробуя кулинарный шедевр этого придурка.
– Какие еще ты скрываешь таланты? – спросила я, отпивая кофе из кружки.
– О… У меня много талантов, – подмигнул мне Кирилл. – Вчера ты получила демо-версию.
Я поперхнулась яичницей и закашлялась. Наверное, никогда не привыкну к такому неприкрытому флирту.
– Пожалуй, стоит есть молча, – Кирилл одобрительно кивнул, продолжая наблюдать как я ем. – Когда ты смотришь, мне кусок в горло не лезет.
– Но мне нравится на тебя смотреть.
– Еще насмотришься!
– Ладно. Не бухти, – сжалился надо мной Кирилл и принялся есть.
Когда тарелки оказались пустыми, я помогла убрать со стола и помыла за нами посуду, как и обещала. Убираться – не сложно. Я поднаторела что с мамой, что с Денисом, делать всё быстро и качественно. Хоть и не получала от этого какого-то удовольствия. Но это казалось как минимум честным.
Я так и не поговорила с Кириллом о том, о чем хотела. Он сбил меня, и как-то не уместно казалось обсуждать такие темы за столом. Кирилл любезно вызвал мне такси.
Стук в окно машины. Жестом он попросил опустить стекло.
– Что?
Кирилл махнул рукой, чтобы я наклонилась к нему, а затем обхватил за шею и поцеловал как в каком-нибудь романтическом кино.
– Буду с нетерпением ждать новой встречи, – прошептал Кирилл, проводя пальцем по моим распухшим губам.
– Эх, где мои годы молодые, – развеселился водитель, пока я хлопала ресницами от неожиданности.
Прикрыла лицо ладонью, сгорая от стыда, и поспешила поднять стекло.
– Парень ваш? – спросил таксист.
– Партнер по танцам, – ответила, не особо задумываясь и поняла, как это тупо звучит.
– Теперь вы так это называете? – мужчину ещё больше развеселился. – Ладно, не смущайтесь. Мы с женой в вашем возрасте тоже «танцевали». А-ха-ха.
Потом я минут сорок слушала рассказы таксиста о былых временах, о его романтических поступках и о том, как он подрался с тестем на их с женой свадьбе. Отчасти, было интересно. Отчасти, не особо, так как я предпочла бы ехать в тишине. Но какой-то внутренний барьер не позволил мне прервать мужчину.
– Хорошего дня, барышня! – попрощался он со мной, высаживая у дома.
– И вам того же, – вежливо ответила и пулей полетела к подъезду.
У меня оставалось немного времени, чтобы переодеться и собраться.
Насти дома не оказалось, её мама кажется уже вернулась и отдыхала у себя в комнате. Во всяком случае я слышала как работает телевизор. Покидав в сумку всё необходимое, я побежала на работу.
«Отпахав» два пробных занятия и получив оплату, я довольная вышла из балетной студии и потянулась навстречу солнышку. Ах, блаженство, работать и получать за это заслуженную оплату. Хоть где-то в моей жизни пригодился балет.
Достала телефон, в котором оказалось несколько сообщений от Кирилла: пара мемов и один интересный вопрос.
«Знаешь, что ты ведьма?»
«Почему это?»
Я ожидала ответ в духе: потому что у тебя глаза ведьминские или что-то такое.
«Потому что у меня стоит каждый раз как думаю о тебе.»
Благо не ела – снова бы поперхнулась. А самое возмутительное, что эта фраза заканчивалась милым смайликом в виде сердечка. Как будто он не написал что-то максимально пошлое.
Я не придумала ничего умнее, кроме как скинуть ему песню Надежды Кадышевой – «А я вовсе не колдунья». И пусть думает что хочет.
«Ты хоть знаешь, насколько это грустная песня? Я почти прослезился.»
Я улыбалась, обмениваясь с Кириллом сообщениями. Стоило сбить его с пути, похожего больше сексуальные домогательства, и он снова превратился в милого и забавного собеседника.
Мы созвонились с Настей и договорились пообедать вместе. Она очень настаивала.
– Майя! – подруга кричала мне издалека, размахивая рукой, увешанной какими-то цыганскими браслетами.
Подойдя к ней, я отметила, что она выглядит очень счастливой.
– Ты вся светишься, что произошло?
– Я сегодня случайно попала на курс по обучению макияжу и мне так понравилось! Ты была права. Видимо, всё, что связано с волосами и лицом – это моё! – а затем она состроила грустную моську. – Но я так расстроилась, что не увиделась с тобой в твой день рождения, – но моська была лишь прикрытием, потому что глаза у неё были хитрые как у лисы. – Но ты же мне расскажешь, что я пропустила?
Я сдалась и поведала подруге о прогулке с Кириллом, о стычке с Денисом, и о том, о чем, наверное, не к столу бы рассказывать.
– Так он тоже получается… – Настя поиграла заискивающе бровями. – Язычник.
И подругу разорвало лошадиным смехом. Я провела ладонью по лицу, борясь с тем, чтобы не заткнуть ей рот тканевой салфеткой.
– Это всегда так?
– Как?
– Не знаю, как будто умираешь и воскресаешь тысячу раз подряд.
Настя посмотрела на меня с недоверием.
– А ну-ка поподробнее, подруга.
Я наклонилась к Насте и шепотом описала свои ощущения, старалась говорить подробно и не упускать детали. Настя вытерла рот и отпила воды из бокала.
– Майя. Мы вроде с тобой взрослые девочки. Но что-то мне подсказывает… – она одним взглядом попросила у меня разрешения быть более откровенной. Я покрутила рукой, подгоняя её мысли. Настя продолжила: – Ты знаешь, что такое оргазм?
Я прыснула и откинулась в кресле, заливаясь смехом.
– Что за вопрос. Конечно, знаю.
– Складывается у меня ощущение, что ни черта ты, моя маленькая пчёлка, не знаешь.
– Ну он же у всех разный, – засомневалась я. – Наверное…
– Если ты спрашиваешь у меня, почему твои ножки тряслись, сознание помутнело, и так далее, а потом тебя сморило в сон, то поздравляю тебя, Майя, это был оргазм. А всё, что было до, вероятно, не дотянуло. Очень грустно.
– Но ведь мы даже не занимались сексом, – прошептала, наклонившись к подруге поближе.
– Ты если бы вибратор не выкинула, то могла бы совершить великое открытие!
Я зажала Насте рот рукой, а она на меня фыркнула. Благо, в кафе было мало людей, но официант как-то косо на нас посмотрел.
– Ты слишком громкая.
– Я просто взбудоражена. Узнала, с кем приходится делить постель!
Официант шел в обратную сторону и теперь явно заинтересовался сильнее, даже на миг остановился. Меня прорвало на нервный смех.
– Смейся-смейся, Майя. Но Кириллу большущий лайк за то, что снял с тебя пленку. Денис, видимо, совсем не парился.
Я скривилась. Вспоминать бывшего не хотелось от слова совсем. Но мне захотелось хоть как-то выгородить его, всё же мы больше года пробыли вместе.
– Было не так уж и плохо.
– Не так уж и плохо – это не то, о чем расскажешь внукам.
– Не думаю, что буду обсуждать свой секс с внуками.
– А стоило бы! Слишком мало внимания уделяется этой теме. Вот прямо на уроках труда и можно рассказывать! А то юбки шьем, варенички готовим, мальчишки табуретки шлифуют. А потом тыкаемся-мыкаемся, а удовольствия не получаем.
– Оригинально. Напиши письмо в Минобразования.
– А вот и напишу!
Настя меня повеселила и расслабила. Но заставила пошатнуться мои убеждения в том, что я до этого считала удовольствием от секса. Если Кирилл одним языком довел меня до пика, то что будет дальше? Можно ли умереть от удовольствия?
– Только прошу, Насть, не делай из этого события и не подавай виду, что я тебе что-то рассказала.
Настя провела сложенными указательным и большим пальцами по губам, закрывая рот на невидимый замок.
– Могила.
– И Стасу не говори.
– У нас обычно нет времени говорить, а мой рот часто занят.
– Настя!
– Что? Люблю целоваться, знаешь ли.
Этот разговор пора было заканчивать, и я попросила счет. Настя не переставала подтрунивать Дениса за то, что он ни разу не порадовал меня ни оральными ласками, ни оргазмом. Я пыталась её остановить, но это было бесполезно. Она тарахтела, перемывая кости моему бывшему до самой студии. А я же с каждым метром волновалась как в первый раз. Боялась, что расплавлюсь как сыр в микроволновке, как только приближусь к Кириллу. Но как и во все прочие разы, я собралась, натянула маску и предстала Майей-бальницой, которая готова своей улыбкой радовать публику. А если я даже где-то излишне пристально смотрела на партнера, так даже лучше. Светлана смотрела на нас так, словно видела в первый раз, довольно улыбаясь одними глазами. А в конце и вовсе поаплодировала.
– Браво, ребята. Просто браво. У меня создалось ощущение, что я лишь тянула тебя вниз, Майя.
– Вы преувеличиваете, – отдышавшись, ответила я тренеру.
– Да нет. Я вполне серьезно. Не знаю уж, как именно вам это удалось, но такой результат всего за неделю – очень хорошо.
Я искоса глянула на Настю, которая давилась, пытаясь не заржать. «Всего-то надо было разок кончить,» – говорил её взгляд. На Кирилла я и вовсе боялась смотреть после того, как нас отпустили.
– Ты молодец. Заслужила награду, – лишь шепнул он мне на ухо, легко прикасаясь к пояснице, от чего расползлись мурашки по всему телу.
– Прекращай, – прошипела я сквозь стиснутые зубы.
Светлана перевела свое внимание на другие пары:
– Да прижми ты уже ее к себе, ну! Не бойся, от объятий дети не рождаются!
Иногда тренер выдавала своим ртом очень смущающие команды. От танцев дети, конечно не родятся, но фантазия бежала впереди меня.
– А что я такого сказал? Ты и вправду молодец, – продолжил Кирилл.
– И какая меня ждет награда? – раз Кирилл хотел поиграть, то я ему это позволю.
– Чего бы тебе хотелось? – Кирилл расцвел, аки майская роза.
– Хочу, чтобы ты перестал меня дразнить! – толкнула его в плечо и оставила стоять с дебильной улыбкой, уходя вслед за Настей.
Он нагнал меня почти у самых раздевалок и оттащил в сторону, прижимая к стене.
– Эй, тут куча людей!
– Твоя просьба слишком сложная. Я не смогу её выполнить.
– Придется, потому что ничего другого на ум не приходит, – посмотрела ему прямо в глаза и благо не захлебнулась слюной.
– Может, еще подумаешь? – мягко и напористо спрашивал Кирилл, перебирая пальцами мои ребра.
– Сдержанность не входит в список твоих талантов? – я усмехнулась, продолжая зрительную борьбу.
– Знаешь, что мне хочется сделать с тобой прямо сейчас? – тихо прошептал Кирилл на ухо, я едва не отключилась от его глубокого и низкого тембра, но смогла устоять.
– Не знаю. Ты ведь не рассказываешь.
– Потому что это надо показывать, – Кирилл укусил меня за мочку уха, но я решительно оттолкнула его, пока еще во мне оставались крупицы адекватности.
– Переходи от слов к действиям, Кирилл. А то кажется, что ты только болтать и можешь.
– Ах ты…
Что он там хотел сказать я уже не слышала, потому что нырнула в женскую раздевалку, к которой подошла толпа девушек. Кириллу не оставалось выбора, как сдаться и отступить. Маленькая победа в большой битве. Чем-то напоминало детскую игру в салки, за которой я лишь наблюдала из окна. Я осалила Кирилла и теперь была его очередь меня догонять.
Глава 22
Примечания автора:
Чашка Петри применяется в микробиологии и химии для культивирования колоний микроорганизмов.
Героиня сериала «Зачарованные» Прю Холливел стала эмпатом в третьем сезоне.
Я сбежала. Не ради того, чтобы сбежать, а чтобы немного подразнить Кирилла, – раз он любит играть в догонялки, – а также обмозговать всё происходящее. Наша игра мне начала нравиться. Было в этом всём нечто взрывоопасное, словно ходишь по самому краю. Адреналин переполнял, да и возбуждение не сбивалось даже ледяным душем.
Настя была поглощена своими заботами, Стасом и еще бог весть чем. С каждым днем я переставала ощущать себя лишней в их доме, а тетя Оля и вовсе не лезла к нам. Я-таки заставила её не мыть за всеми посуду, да и вообще решила взять уборку дома – кроме комнаты тети Оли – на себя.
– Ты же гость! – причитала она, буквально вырывая у меня из рук губку.
– Гости – это до трех дней, а дальше уже квартиранты! – возмущалась я в ответ.
Я так поняла, что Настя в принципе не сильно горела желанием помогать матери по дому. Не моё это было дело, сами разберутся. Это своего рода забота о ближнем, тетя Оля так проявляла любовь к дочери, а Настя с благодарностью принимала. Но я не член семьи и живу в квартире на птичьих правах.
– Всё, теть… – я снова осеклась. – Оль, прекрати. Я сама всё помою!
– Еще намоешься за всю жизнь!
– Мам, может, пора купить посудомойку? А то вы с Майей поубиваете друг друга из-за грязных тарелок.
– А куда по-твоему мы её запихнем-то в эти пять квадратов? – тетя Оля переключилась на дочь.
– Да хоть на подоконник поставим. Есть же компактные.
– А можно просто мыть сразу за собой, – пробубнила себе под нос, подтрунивая подругу.
Настя продолжила спорить с мамой насчет покупки техники, затем и вовсе переключилась на необходимость сделать ремонт. Это было так мило. Мне нравились их добрые перепалки, когда у каждого есть свое мнение и оно учитывается при принятии решений.
– Майя, а ты что думаешь? – обратилась ко мне тетя Оля.
– Я? Разве моё мнение что-то решит?
– Нам нужен третий! Иначе мы с маман никогда не договоримся! – Настя показала тете Оле язык, та ответила тем же. Я чуть не засмеялась. – Посудомойка: за или против?
– За, но она не решит проблему грязной посуды, потому что ты складируешь кружки на своем столе.
– Вот! А Майе приходится в этом всём жить, доча, – засмеялась тетя Оля.
– Да у вас тут коалиция против меня! Я, может, эксперименты ставлю и пытаюсь вывести новую форму жизни, – Настя сложила руки на груди, улыбаясь от уха до уха.
– Я принесу тебе чашки Петри с работы и экспериментируй с ними.
У Насти зазвонил телефон в комнате. Этот вечер был явно одним из самых веселых в жизни, потому что на всю квартиру орала песня группы Ленинград – «Ты просто космос, Стас». Решила, что переименую у себя контакт Насти в Языческую Богиню.
– Если я тебя спрошу, кто такой Стас, ты мне расскажешь? – спросила тетя Оля, а я отрицательно покачала головой. – Ладно. Он хоть нормальный?
– Не переживайте. Настя себя в обиду не даст.
– Это точно. Вся в отца. Он умел одним взглядом прекратить любую ссору, но при этом это был самый добрый и отзывчивый человек из всех. Слишком уж отзывчивый. Слава богу, Настюха в этом плане кажется более рассудительной.
Тетя Оля поникла, вспоминая погибшего мужа.
– Хотите поговорить о нем? – аккуратно спросила я, видя, как она борется между тем, чтобы начать вспоминать прошлое или не вспоминать вовсе.
– Да что там говорить, Майя. Тебе дочь не рассказала?
Я покачала головой, присаживаясь рядом.
– Только то, что он погиб в аварии. Без особых подробностей.
– Мне так жаль, что он не увидел, как дочь выросла, – тетя Оля всхлипнула, и я тоже была на грани. – Брат его, придурок, в долги влез. Его в гаражи уволокли и избили. А муж мой кинулся спасать братца. А сам тогда отдыхал после смены, любил выпить стопку другую перед сном. Сел в машину и не вписался в поворот. Ох, как мы плакали тогда. Да что скрывать, я всё ещё не смогла его отпустить. Без него так одиноко.
Я давила в себе слезы, понимая, что это не облегчит ту боль, что они с Настей испытали. Но невольно я вспомнила маму, она то всё ещё была жива. Руки задрожали и тетя Оля это заметила.
– Ты не переживай за меня, Майя. Это старая история. Такое случается.
– Это очень грустно.
– Но жизнь продолжается! – тетя Оля смахнула невидимые слезы с глаз и втянула носом воздух. – Не знаю, должна ли я это тебе говорить, но ты не думала связаться с матерью?
Я кивнула, натянуто улыбнувшись.
– Думала, – слова тонули в горле. – Но я пока не готова.
– Я не знаю, какие у вас были отношения, – тетя Оля накрыла мою руку своей теплой ладонью. – Но можно пережить потерю мужчины, а потерю ребенка – нет.
– Я думаю, она была только рада. Наконец стала свободной.
Ольга внимательно посмотрела на меня, и я решила доверить свою боль мудрой женщине. Настя тарахтела по телефону и явно не собиралась возвращаться.
– Она была строгой. Даже слишком.
– Мы часто слишком строги со своими детьми.
– Вы не понимаете. Вы не такая, как она.
– Думаешь, Настя не отхватывала от меня? Я всегда была злым полицейским, – посмеялась Оля, подтягивая к себе заварник и подливая нам чай.
– Вряд ли вы били её указкой по ногам и морили голодом.
Снова эти слова и в этот раз было не так легко, как с Кириллом. Нет, я всё еще не пережила это и не приняла.
– Ты можешь попробовать начать с ней сначала. Но если увидишь, что всё по-прежнему, то мы всегда тебе рады. Настя не привела бы домой человека, которому бы полностью не доверяла. А вообще… – тетя Оля встала и обняла меня сзади за плечи.
Я почувствовала аромат её цветочных духов. Такие яркие запахи мне не нравились, но почему-то сейчас казалось, что я буду ассоциировать его с заботой и добротой.
– Я не хочу лезть, как медик зная, что это тяжело для тебя. Но… я могу договориться с психотерапевтом знакомым, чтобы вы поговорили. Прежде чем принимать какое-то решение.
Всё, слезы было больше не сдержать. Они полились водопадом из глаз, заливая щеки. Тетя Оля прижимала меня к себе всё крепче, делилась теплом и какой-то неуловимой нежностью.
– И что тут происходит? – Настя вошла, ошарашенная увиденным. – Мам, ты довела Майю до слез?!
– Да ну тебя! – махнула тетя Оля на дочь, а я от этого начала смеяться.
– Ну вы чего? – Настя, словно Прю из «Зачарованных», считала наши настроения, и у нее тоже глаза стали на мокром месте.
Я вырвалась из цепкой хватки тети Оли и утерла слёзы.
– Так. Я решила!
Они обе вопросительно посмотрели на меня. Мать и дочь, так похожие друг на друга, в ожидании, что я скажу.
– Выиграю соревнования и куплю вам посудомоечную машину!
Настя стояла, открыв рот, тетю Олю прорвало на задорный хохот. Она потрепала меня по волосам, а затем поцеловала в щеку.
– Учись, доча. А то только на развлекушки тратишься.
– Я пригрела на груди змею! – театрально схватилась за сердце Настя.
Мы выпили еще чаю, обсуждая приближающийся турнир. Первый для меня. Я была настроена решительно, ведь пообещала такой полезный подарок. Перед тем как отправиться спать, я выловила тетю Олю еще раз в коридоре.
– Оль, у меня есть к тебе просьба, – тихо прошептала, чтобы Настя не слышала.
– Ты решилась сходить к врачу? – прошептала она в ответ.
– Нет, – я замялась и начала теребить пальцы, смущаясь сильнее, чем когда рассказывала неприятные воспоминания. – Не могли бы вы как-нибудь научить меня готовить? Когда у вас будет время.
Оля одарила меня яркой улыбкой и взяла за руки.
– С удовольствием, Майя. Проси, что угодно.
– Вы не знаете, на что соглашаетесь, – кусая губу, предупредила я её.
– Майя, я часами наблюдаю за сердцебиением на мониторах и за тем, как людей режут и иногда даже достают органы. А еще я не раз проводила реанимацию пациентов. Так что не переживай за мою стрессоустойчивость.
– Спасибо, – скромно поблагодарила ей, чуть ли не кланяясь.
– Иди спать. Вы же завтра с Настей уезжаете?
– Да, на дачу к Максу.
– Ну ты там последи за дочкой. Пусть много не пьет.
Я пообещала проследить, скрепив пальцы за спиной. Настя прибьет меня, если я буду нудеть о количестве алкоголя, что в нее поступает. Тем более, она будет со Стасом. А если я увижу как они целуются или чего похуже, то вряд ли буду гореть желанием мешать им. Наверное, я плохая подруга. Или, наоборот, хорошая?
«Что делаешь?» – написал Кирилл, когда я только собиралась сходить в душ. – «Ты меня игнорируешь, потому что я что-то сделал не так или это такая игра, правила которой мне не сообщили?»
Я встала посреди комнаты, уткнувшись в телефон и видимо слишком довольно улыбаясь.
– Любовничек пишет? – спросила подруга.
– Ага, – безэмоционально ответила подруге.
– То-то и вижу лыбишься, как идиотка.
– А сама-то! Ты просто космос, Стас? Серьезно? – Я шлепнула сидящую за столом Настю полотенцем. – Твоя мама начала меня расспрашивать.
– Ты же ничего ей не сказала? А то я видела, как вы стали близки… – надулась подруга.
– У нас с ней свои дела, – подмигнула Насте и выскочила из комнаты.
Заперевшись в ванной, поспешила ответить Кириллу. Скинула ему песню Басты «Моя игра». В мемах я всё же была не сильна, а вот песенки покидать – само то. Кадышеву он оценил.
Закончив с банными процедурами, схватила телефон, просматривая входящие сообщения.
«Ты уверена в том, что это подходящая песня? Хотя…»
«Просто хорошая песня.» – в конце добавила смайлик-поцелуйчик.
«Ты не спишь?»
«Собираюсь. Вышла из душа.»
Я ожидала фразы в духе: «В душ и без меня», но Кирилл меня удивил.
«Выгляни в окно.»
Сердце забилось в диком ритме. Неужели он сейчас стоял под моими окнами, как какой-нибудь Ромео? Это было бы безумно романтично и неожиданно. Полная сомнений и восхищений, подбежала к окну, но… ничего не увидела. Всё тот же двор, пустая детская площадка, деревья колыхались от ветра.
«И где ты?» – написала, не понимая, что происходит.
«Дома. Где еще мне быть,» – и смайлик в виде чертика в конце. Обманул, негодяй!
«До свидания, придурок!» – напечатала со всей злостью, захлестнувшей меня, норовя сломать ногти об экран.
Он скинул мне в ответ песню, что я прислала ему ранее. Я чуть ли не взревела от негодования. Настя вовсю уже пускала слюни на подушку. Она могла спать в любой ситуации, даже если танки будут проезжать мимо дома. Некому было даже пожаловаться на него.
«Занята завтра?» – как ни в чем ни бывало спросил Кирилл следом.
«Для тебя я всегда занята, кроме тренировок!» – ответила в сердцах и даже успела отправить, а потом немного пожалела. Самую малость. Поэтому поспешила добавить: «Увидимся в понедельник на тренировке.»
Отключила телефон, злясь на него, на себя, на всех сразу.
Я не учла одного момента. Кирилл был другом Макса. И мои мечты о том, что я беззаботно проведу выходные загородом, не думая о текущих проблемах, разбились как волны о скалы.
