355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Алена Белозерская » Стрела, попавшая в тебя » Текст книги (страница 6)
Стрела, попавшая в тебя
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 17:04

Текст книги "Стрела, попавшая в тебя"


Автор книги: Алена Белозерская



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Странно, но в здании светились все окна. «Уже ведь девять», – удивилась Полина, но тут же усмехнулась, подумав, что слишком быстро забыла о «хлебных днях», так ласково в «VIP-life» называли рождественскую неделю и следующий за ней Новый год. Клиенты в эти дни проявляли особую активность, стремясь устроить себе и своим близким незабываемые праздники. Кто-то желал отметить Новый год в теплом океане, в шумной компании друзей, гремя фейерверками, слушая хиты популярных исполнителей, которых доставляли на острова или прямо на огромные яхты, где проходило это зажигательное и масштабное действо. Для таких целей Полина могла «ангажировать» звезду любого уровня, арендовать фешенебельное судно… А кому-то хотелось уединения, домика в заснеженных Альпах и Деда Мороза, который привез бы подарки, восхищая помпезным появлением на оленях не только детей, но и взрослых. Полина не раз устраивала подобное театральное представление для клиентов, душа которых желала волшебства и сказки. Пожалуй, для нее не существовало понятия невозможности, и она была в состоянии претворить в жизнь любую мечту заказчика, какой бы сложной она ни казалась на первый взгляд. Каждый сотрудник «VIP-life concierge» мог удовлетворить желание того, кто платил за его исполнение. Стоило это недешево, но тем не менее оправдывало себя. Клиенты всегда оставались довольны, насколько быстро и безупречно выполнялись их «просьбы». Иногда они были банальными, порой и вовсе нелепыми, однако к каждому пожеланию относились с максимальным вниманием, будь то доставка цветов или же организация «кубинской вечеринки». Полина с улыбкой вспомнила, как превращала заснеженное поместье недалеко от Петербурга в солнечную «Кубу». Маракасы, ром, сигары, полуголые девочки и пальмы – все это казалось таким далеким, будто происходило не год назад, а в прошлой жизни. Впрочем, так и было, «VIP-life concierge» осталась в прошлом.

Сейчас Полина с тоской в глазах смотрела на бывший офис, который теперь принадлежал «AstorParis». Наверняка там сейчас царит суматоха, телефоны разрываются, консьержи нервничают, спеша удовлетворить желания клиентов. Одни бронируют столики в модных, а потому заполненных ресторанах, другие фрахтуют судно, покупают эксклюзивные ювелирные украшения. Сотрудники «VIP-life» умели найти нужное решение, выполняя заказ, этому каждого учили в компании. Все начинали с малого, в том числе и Полина, постепенно совершенствуя мастерство при работе с клиентами. Тот, кто достигал наиболее значимых результатов, поднимался высоко, занимая должности главных управляющих и первых помощников. Эти люди руководили филиалами компании. Некогда их было почти двадцать, а теперь не осталось ни одного. Исчезла сама компания, а вместе с ней и та жизнь, по которой Полина, как оказалось, очень скучала. Раньше она жаловалась на постоянные звонки клиентов, их безудержная фантазия заставляла цепенеть и злиться. Порой Полина мечтала, чтобы это безумие прекратилось, и теперь, когда желание было исполнено, поняла, насколько ей не хватает прежней жизни. Она с удовольствием организовала бы клиенту ужин в компании любимой «звезды». Сняла бы для влюбленных целый кинотеатр, чтобы они лишь в компании друг друга посмотрели старый фильм Феллини. Устроила бы грандиозное празднество в любом месте, где пожелал клиент. Увы, сейчас она не могла сделать ничего, несмотря на то, что способна была на многое. В ее услугах никто не нуждался, в то время как бывшие коллеги были заняты, работая уже на новых хозяев.

Еще раз с грустью посмотрев на светящиеся окна, Полина подумала о Мануэле, который сначала принял предложение от новых работодателей занять кресло главного управляющего, после же, видимо, все тщательно обдумав, отказался. Он был лучшим менеджером из тех, кого знала Полина, под его руководством парижский филиал «VIP-life» процветал и приносил ощутимую прибыль. «AstorParis» наверняка жалела, потеряв столь ценный кадр, злорадно подумала Полина, но огорчилась тому, что Ману проявил гордость в неудачное время. Сам он объяснял свои действия нежеланием прогибаться под тех, кто был ему неприятен, однако Полине казалось, что он отказался от столь выгодного сотрудничества, боясь огорчить ее и Майкла, близких друзей, которым был многим обязан. Если так, то терять столь интересную работу из-за нелепой признательности, в знак солидарности, было, по меньшей мере, легкомысленно. В последнее время они не часто разговаривали, и Полина испытала вину за то, что их общение, ранее весьма близкое, стало скудным и редким. Она быстро позвонила Мануэлю, однако приятный женский голос сказал, что номер больше не обслуживается. «Черт, – подумала Полина, – номер ведь принадлежал «VIP-life». Закрыв офис, мы отказались от услуг телефонной компании. Как же мне тебя найти, Ману? Может, папаше твоему позвонить? Нет, сначала съезжу к тебе домой. Откроешь – хорошо. Нет – тогда свяжусь с маэстро».

Конечно, являться без предупреждения было верхом неприличия. Но на правах старого друга Полина могла позволить себе подобное, зная, что ее не станут ругать, наоборот, будут рады. Она прикинула маршрут движения и решила взять такси, так как, если пойдет пешком, доберется до дома Мануэля не раньше чем через два часа. Сначала она хотела заказать машину, потом вспомнила, что рядом, всего в пятистах метрах, находится стоянка такси. Решив не тратить время на ожидание, заодно согреться, она быстро зашагала в сторону стоянки, бросив прощальный взгляд на офис.

Знакомая мужская фигура спускалась по ступеням, что заставило Полину остановиться. Сначала показалось, что навстречу ей идет Роман. Движения стремительно-уверенные, но вместе с тем легкие. Высокий и статный, в темном пальто, с большим шарфом, изящно обернутым вокруг шеи. Темноволосый, с красивой гладкой кожей. Полина замерла, пристально вглядевшись в его лицо, блестящие глаза и рот, растянутый в наглой улыбке. Навстречу ей шел Конрад, вызывающий страх и пробуждающий ужасные воспоминания. Поддавшись интуитивному желанию убежать как можно дальше, Полина сделала шаг назад, неловко зацепилась ногой за бордюр и упала бы на землю, если бы мерзкий и отвратительный Конни-красавчик не подхватил ее за талию. Он крепко прижал Полину к себе и легко коснулся губами ее щеки.

– Добрый вечер, дорогая, – тихо сказал он, все еще держа в объятиях ее, дрожащую от этой неожиданной встречи.

Конрад действительно был очень похож на Сафонова, что озадачило Полину. Оба они были одного роста, имели схожие черты лица, одинаковый цвет глаз и волос. К счастью, характерами и манерой поведения мужчины разительно отличались друг от друга. Свет фонарей, искажающий предметы, и кружащийся в темном воздухе снег – вся эта по-зимнему магическая атмосфера повлияла на воображение Полины, позволив увидеть то, чего не было на самом деле. Да, во внешности этих мужчин имелось нечто общее, но они не были так пугающе похожи, как показалось на первый взгляд. Конни выглядел слишком утонченным и ухоженным, пустым пижоном с хорошим телом и красивым лицом. В нем полностью отсутствовали мужественность и сочувствие, присущие Роману. Зато с избытком хватало пошлого азарта, которым блестели глаза, и непримиримой жестокости, прятавшейся в уголках губ. Конрад продолжал улыбаться, дерзко и бесстыдно, но Полина не могла не признать, насколько обаятельным выглядел он в эту минуту. Этакий пират, привлекающий внимание «хороших» девочек своим неблагопристойным поведением и страстью к авантюризму.

– Ты не ответила на приветствие. – Он наклонился, намереваясь поцеловать Полину в губы, но она ловко увернулась и выскользнула из его рук.

– Отвали, Вальдау, – грубо произнесла она, презрительно скривившись.

– Как невежливо, – обиженно протянул Конрад и, рассмеявшись, схватил Полину за плечи, снова крепко притянул к себе, не давая вырваться. – Где же твои манеры, мадам Матуа?

– Отпусти.

– Нет, – оскалился Конрад, жадно глядя на ее губы. – Мне приятно обнимать тебя, а еще приятнее думать о тех ночах, которые мы провели вместе.

Неожиданно для себя Полина покраснела после этих слов, что снова рассмешило Конрада, который, конечно же, заметил, как щеки ее зарделись румянцем. Она давно не вспоминала, при каких обстоятельствах они встретились, словно пыталась начисто стереть из памяти то время. Случилось это в Мюнхене, куда Полина приехала, выполняя заказ одного из клиентов компании. Касался он печально известного колье «Слеза Женевьевы», принадлежащего баронессе фон Рихтгофен, на которую работала Тоня. Клиент хотел получить его, но, как оказалось, это было нелегко сделать. Сейчас Полина не хотела думать о событиях, которые произошли в Мюнхене. Долго она пыталась забыть, что Конрад сделал с Тоней, желая завладеть колье. Этот наглец ловко внедрился в «VIP-life concierge», притворившись одним из сотрудников, и Полина совершенно не подозревала, насколько он опасен. Более того, она воспылала к нему страстью, и они действительно провели несколько чудесных дней вместе. Конрад казался ей мягким и нежным, к тому же он помогал в поисках колье и поддерживал. Все это оказалось ложью, и как только Конни узнал, что Тоне известно, где находится «Слеза», немедленно открыл истинное лицо. Коварный и жестокий, он приказал своим пособникам издеваться над девушкой и насиловать ее, а после пообещал убить Полину, если Тоня не отдаст колье или не скажет, где оно. Угрозы подействовали, и девушка безропотно передала ему украшение, выкупив жизнь на тот момент едва знакомой ей женщины. Этот благородный поступок стал началом дружбы, которая продолжалась по сей день и, как надеялась Полина, никогда не закончится[7]7
  Подробно об этом читайте в романе А. Винтер «Одна ночь без сна, или Пожар в крови». Издательство «ЭКСМО».


[Закрыть]
.

Получив желаемое, Конрад исчез. Полина надеялась, что их пути больше никогда не пересекутся, однако ошиблась. Вальдау снова появился в ее жизни, когда она находилась в весьма затруднительном положении, пытаясь отыскать Нину. Странно, но Конрад дал подсказку, благодаря которой она вышла на след дона Хавьера, похитившего девочку. Полина и сейчас не понимала, отчего он поделился той секретной информацией. Ведь он буквально «сдал» старика, владельца элитного борделя «Тота», который, сбежав из Европы, передал управление публичным домом Конни, сделав его главной «мамкой» Парижа. Бордель процветал и ныне. Гуляя по центру, Полина как раз прошла мимо здания, где находилось гнездо разврата и сладострастия. Она не сумела справиться с собой, с любопытством рассматривала плотно зашторенные окна, вспоминая внутреннее убранство и атмосферу роскоши. В «Vip-life» сотрудничали с «Тота». Случалось это в моменты, когда клиенты нуждались в элитном эскорте или желали весело провести время в компании умных, красивых и, главное, умелых девиц, не обремененных высокими моральными принципами. Таких экземпляров в «Тота» имелось с избытком, поэтому не удивительным был тот факт, что бордель оставался очень популярным в обществе, где женской красотой торговали с пугающей легкостью и цинизмом.

– Убери руки и отойди, – попросила Полина Конрада, но тот покачал головой. – Я закричу, – предупредила она, указав подбородком на прохожих, прогуливающихся по набережной.

– И что они сделают? Людям плевать на проблемы других. Поверь, на нас не обратят внимания, да и моя охрана никого не подпустит.

Только в этот момент Полина заметила стоящих в десяти метрах от них двух высоких парней, один из которых пристально следил за хозяином и его спутницей, второй облокотился о перила и со скучающим видом смотрел на темные воды канала.

– С каких пор тебе понадобилось сопровождение? Только не говори, что этому способствовала тяжелая жизнь главного сутенера города, – злобно сверкнула она глазами и стукнула Конрада по плечу. – Отпусти, пожалуйста.

– Как хочешь, – Конрад сделал шаг назад, но все равно продолжал оставаться в опасной и неприятной близости. – Что ты здесь делаешь?

– Гуляю.

– Рядом с бывшим филиалом «Vip-life»? – Он протянул руку и стряхнул снежинки с волос Полины. – Скучаешь по прежней жизни? Может, хочешь предложить свои услуги «AstorParis»?

– Какая тебе разница?

– Такая кандидатура, как ты, нас вполне заинтересует.

– «Нас»? – удивилась Полина и нахмурилась, предположив, что Конрад не случайно оказался здесь, в столь поздний час покидая офис «AstorParis».

– Я возглавляю агентство, – сказал Конни, и в голосе его послышалось самодовольство. – Позволь представиться – главный управляющий Конрад Виктор.

Теперь она поняла, почему «Флавьен-каратист» назвал управляющего Виком. Она не ослышалась, видимо, Вик было сокращением от Виктора.

– Бывший шеф проституток теперь руководит консьерж-агентством? Кто же тебя повысил, дорогой?

– Мой друг и одновременно владелец «AstorParis».

– Микаэль Горн?

– Он самый, – прищурил глаза Конрад, пристально вглядевшись в лицо стоящей напротив женщины, с трудом пытающейся справиться с гневом. – Так ты здесь действительно случайно?

– Не ты ли однажды сказал мне, что случайностей не бывает? И все, что происходит с нами, имеет скрытый мотив и следствие?

– Не я. Но эти слова полностью отвечают моим представлениям о жизни. Как бы банально ни прозвучало, но все случайности не случайны. Ты ностальгировала, поэтому пришла сюда?

– Да, – призналась Полина. – И жалею об этом. Ведь узнав, что именно ты занимаешь мой кабинет, тошнота подкатила к горлу. Боюсь испачкать твое модное пальто.

Она зашагала к стоянке такси. Конрад быстро догнал ее и, взяв под руку, подстроился к быстрому темпу ходьбы.

– Могу подвезти.

– Иди к черту! – отмахнулась Полина, недовольная, что он продолжает следовать за ней.

– Ладно, – резко остановился Конрад и так как все еще продолжал держать Полину под руку, вынудил ее остановиться вместе с собой. – Какой подарок попросишь у Пер Ноэля[8]8
  Французский Дед Мороз.


[Закрыть]
в рождественскую ночь? – спросил он.

– Еще не решила, – ответила Полина, не понимая, отчего его голос стал таким мягким, а во взгляде промелькнуло сочувствие.

– Знаешь, какое желание загадаю я? Снова оказаться в твоей постели.

Он так неожиданно и громко рассмеялся, что Полина вздрогнула, затем повернулась и побежала прочь, все еще слыша за спиной его смех. В такси, направляясь к дому Мануэля, она пыталась унять дрожь в теле, вызванную этой неприятной встречей. Похоже, призраки прошлого еще долго будут беспокоить ее. Конрад был одним из них, причем самым отвратительным. Грубый, лицемерный и жестокий, он вызывал в душе страх, заставлял сердце бешено колотиться в предчувствии неотвратимой опасности.

Полина безуспешно пыталась успокоиться. Она все еще ощущала на себе жадный взгляд Конрада, отчего кожа на щеках горела огнем, и мысленно подгоняла водителя, чтобы поскорей выбежать из машины, упасть в снег лицом и насладиться его божественной прохладой. Когда такси остановилось у дома Мануэля, она быстро расплатилась и вышла на улицу, шумно вдохнув влажный воздух. Затем нагнулась, подхватила с земли горсть снега и приложила ко лбу, провела по щекам. Наконец, почувствовав себя лучше, подошла к двери и, выбрав на панели нужную квартиру, нажала кнопку звонка.

– Матуа! – загромыхал Мануэль, спустившись вниз, и подхватил ее на руки. – Плачешь, что ли?

– Нет, – всхлипнула Полина, крепко обнимая его за шею. – Радуюсь.

– Вот и отлично.

Мануэль поставил ее на пол и улыбнулся. Полина же в замешательстве приоткрыла рот, не зная, как реагировать на изменения во внешности друга.

– Ты сбрил бороду?! Какого хрена?

– Проспорил Зине, – хмыкнул Мануэль и указал на лестницу. – Поднимайся. Хорошо, что ты пришла. Вовремя.

Глава 7

Конрад с детства ненавидел Рождество, потому что этот праздник ассоциировался с одиночеством, как, впрочем, и все остальные. Просто в Рождество он ощущал себя лишним более, чем обычно. Он вспоминал юные годы, когда мама забирала его из пансиона на время зимних каникул, оставляла на попечение экономки, а сама исчезала со своим очередным мужем или любовником. В рождественское утро она звонила с островов в Карибском море или в Индийском океане, поздравляла и говорила, где лежит подарок, который Пер Ноэль оставил для «Конни-сыночка». Чаще всего это оказывалась большая коробка с какой-нибудь игрушкой, дорогой и ненужной. Когда Конраду исполнилось тринадцать, у Пер Ноэля истощилась фантазия, и он стал оставлять для мальчика деньги в конверте, лежащем на каминной полке. Сам, мол, купишь, что пожелаешь. Также в Рождество звонил дед и приглашал провести с ним и старшим братом Конрада несколько дней во время летних каникул. Это и был подарок старика, который, как и Пер Ноэль, особо не заморачивался, размышляя, чем удивить подростка в главный праздник года.

Конрад никогда не спрашивал у Этьена, отчего тот избегает встреч с ним, а в те редкие моменты, когда они встречались, предпочитает держать дистанцию. Этьен не выказывал неприязни к мальчику, не ругал его за проделки и дрянное поведение в пансионе, не проявлял ни душевной, ни материальной щедрости, как со старшим братом Конрада, был всегда холоден и далек. Подобное отстраненное поведение вызывало обиду. Мальчик не понимал, отчего дед «держит его в стороне», почему не обнимает, не разговаривает на «серьезные и не очень» темы, за что так сух и безучастен. И если вечно отсутствующей матери он находил оправдание, считая, что она просто пытается наладить личную жизнь, потому и проводит все свободное время с кандидатами, подходящими на роль нового мужа, то к деду испытывал лишь злость. Особенную досаду вызывал взгляд старика, когда он смотрел не на Конрада, а сквозь него, делая вид, будто не замечает. Словно младший сын единственной дочери был настолько противен, что видеть его не хотелось.

Начиная с пятнадцати лет, когда Конрад окончательно утвердился в мысли, что близкие вовсе не нуждаются в нем, он просто озвучивал матери сумму, которую намерен получить от Пер Ноэля, и со своим лучшим другом устраивал настоящий «взрослый» праздник. Альпы и лыжи, Париж и шлюхи, Карибы и травка – веселое было время. Все казалось новым и интересным. Конрад вспомнил, как их с Микки, когда им еще не исполнилось семнадцать, арестовали в аэропорту, обнаружив, что паспорта, которые предоставили парни, поддельные. Они много раз пользовались этими «нужными» документами, снимая номер в отеле, покупая билеты на самолет, выпивку в магазине. Паспорта были неплохого качества, дорого стоили и ни разу не подводили, к тому же все верили, будто парням уже исполнилось двадцать, так как оба выглядели старше своих лет, наверное, оттого, что слишком рано стали взрослыми. Но в тот день некий дотошный таможенник испортил парням праздник, неизвестно каким образом обнаружив подделку.

Когда дед приехал за внуком-аферистом в полицейский участок, Конрад впервые испугался, уж очень злым выглядел старик. Этьен действительно не мелочился, выказывая свой гнев. Тем же вечером Конрад услышал много нелестного о своем характере и умственных способностях, к тому же получил пощечину. Она стала единственной, впредь старик никогда не поднимал руку на младшего внука, в какие бы передряги тот ни попадал, но хлесткий звук удара Конрад помнил до сих пор. После он жаловался лучшему другу на то, что его лишили карманных денег на полгода, и главное, на ни с чем не сравнимое унижение, которое он испытал, видя презрение в глазах деда. И Микки понимал его, будучи таким же отщепенцем в своей семье, как и Конни.

Сын эритрейца[9]9
  Эритрея – государство на северо-востоке Африки на побережье Красного моря.


[Закрыть]
– он был огромным черным пятном на белой репутации австрийского аристократа, деда Микки, который не смог принять и тем более полюбить «цветного» мальчишку. Старик умер два месяца назад и, как предсказывал Микки, не оставил ни цента из огромного состояния своему старшему внуку. Родственники даже забыли предупредить «ниггера», так «ласково» называли Микки в кругу семьи, о кончине «плюгавого расиста», так уже сам Микки звал «любимого» деда, о смерти которого узнал из прессы.

Конрад отвлекся от воспоминаний о своей бурной юности. Он не любил возвращаться в прошлое и уж тем более никогда не занимался анализом произошедшего с ним, считая это ненужной тратой времени. Ушедшего не вернуть, ошибок не исправить, поэтому бесполезная самокритика и глупые раскопки залежей памяти не могли принести ничего хорошего. К тому же Конрад ни о чем не жалел, следовательно, ни в чем себя не упрекал. Обстоятельства складывались так, что иное поведение было бы губительным для него. Значит, все, что он делал, было правильным. Обычно на этой мысли Конрад заканчивал размышления о прошлом. Душа пребывала в спокойствии, настроение было ровным, уверенность непоколебимой. Но сегодня все пошло не по плану: чувства вышли из-под контроля, и он не мог справиться с охватившим его волнением.

Показная мишура города раздражала. Яркие огни, гирлянды, празднично украшенные деревья – все это сводило с ума. Прищурившись, Конрад наблюдал из окна машины за людьми, такими мерзко позитивными и необоснованно веселыми, чувствуя, как закипает изнутри. В Рождество все люди выглядят одинаково: рты улыбаются, в глазах светится надежда, душа ожидает волшебства. «Чуда не произойдет, – усмехался Конрад, рассматривая незнакомые лица. – Не обольщайтесь, идиоты, скоро магия праздника испарится, и вы снова превратитесь в невротиков, загнанных жизнью в угол». Мысленно пожелав прохожим всего самого плохого, старости, бедности и болезней, он вдруг почувствовал облегчение, а после и вовсе радостно улыбнулся, вспомнив о Полине.

Встреча с ней была неожиданной, но очень подняла настроение. Конрад любил приводить людей в смятение, наслаждался растерянностью на их лицах, смеялся, когда они начинали нервничать, говорили глупости и совершали неразумные поступки. Полина не была исключением. Она испугалась, увидев его, ведь он застал ее в очень интимный момент тоски по прошлому, потом начала защищаться по-женски наивно и смешно. Прокрутив в голове их короткий разговор, большую часть которого заняли взаимные насмешки, Конрад отчетливо воспроизвел в памяти лицо Полины и усмехнулся. Она невероятно привлекала его, но даже под пытками он ни за что не признался бы об этом вслух. Огромные серые глаза пленяли, губы призывали к поцелую, тонкое тело хотелось обнять и не отпускать от себя ни на мгновение. Полина была нежной, но страстной, что вызывало особое влечение.

Конрад редко встречал женщин, в которых сочетались бы эти два качества. Чаще всего, когда природа награждала девушку нежностью, она отнимала у нее чувственность. Девушка была ласковой, покорной, хрупкой, слабой и пресной. В таких полностью отсутствовал огонь, присущий страстным женщинам, которые, в свою очередь, были лишены мягкости, пугали жесткостью и силой духа. А вот сочетание подобных контрастных качеств было настолько редким, что приводило в смятение и, разумеется, вызывало желание обладать этой необычной, ни на кого не похожей особой. Гармония силы и слабости в женщине, не сомневался Конрад, всегда будет привлекать мужчин, его в том числе. Но эти дамы несут в себе страшную опасность, ибо сначала ими увлекаешься, после незаметно растворяешься в них, а в итоге лишаешься контроля над собой, так как любовь становится настолько сильной, что затмевает все остальные чувства, заставляя терять голову. Конрад был свидетелем трансформации, когда мужчина утрачивал присущую ему мудрость и превращался в неразумное существо, которым руководили гнев и ревность. Это пугало его, заставляло сторониться умных, красивых и женственных особ, но все же он восхищался ими. К счастью, подобные женщины были исключением, нежели правилом. К несчастью, Конрад был знаком с двумя такими «экземплярами». Первой являлась Полина, вызывающая страстное физическое желание. Второй была ее белокурая подруга, нежная, но твердая, как кремень. Они обладали схожими характерами, но вместе с тем явно отличались друг от друга. Конрад мог с легкостью предсказать поведение Полины, так как все ее действия были проникнуты любовью к близким и желанием их защитить. Однако столь благородные мотивы одновременно являлись слабым местом Полины. Она превращалась в тигрицу, защищая своих родных, но вместе с тем никогда не теряла присущую ей мягкость и способность к состраданию. В этом и заключалась ее главная ошибка, считал Конрад, так как жалость делает человека слабым, а снисходительность, как следствие душевной мягкости, и вовсе приводит к плачевным последствиям. Именно поэтому Полина столько раз проигрывала в жизни и еще не раз проиграет, так как ничему не научилась. Тоня также была готова на многое ради любимых, но она кардинально отличалась от подруги одним качеством, которое пугало и завораживало Конрада. За томной поволокой глаз, легкой улыбкой, плавными движениями тела и теплым голосом скрывалось крайне суровое сердце. Конрад был не только свидетелем, но и исполнителем заказа мадемуазель Арлановой, которая, не колеблясь, приговорила к смерти двух людей, только бы сохранить жизнь Полины. Эта дама, так же как и ее подруга, преследовала благородные мотивы, защищая своих любимых, но, в отличие от Полины, Тоня умела отключать жалость и быстро принимала жесткие решения, что делало ее сильным и очень опасным противником. Именно поэтому «воевать» с Полиной, мягкой, душевной, а потому неопасной, было забавно, а с Тоней, твердой в своей безжалостности, – страшно.

– Мсье Адлер, мы приехали, – послышался голос водителя, который быстро вернул в реальный мир, избавив от тягостных и одновременно приятных размышлений.

– Спасибо, на сегодня вы свободны, – Конрад вышел из машины и с шумом вдохнул холодный воздух. – Заберите меня завтра в десять, – добавил он, обращаясь к охраннику, и посмотрел на верхний этаж дома, где находилась квартира, которую Люк подарил ему два месяца назад.

Ремонт в ней закончился недавно, и лишь позавчера привезли последнюю мебель, поэтому Конрад еще не успел привыкнуть к своему новому дому. К тому же такое понятие, как «родное гнездо», было ему незнакомо, ведь он никогда не имел личной собственности и тем более не прирастал к какому-либо месту корнями. Вся жизнь Конрада прошла «в пути», и подобное положение вещей его вполне устраивало. Но, видимо, пришло время остановиться и понять, что это такое – жить долго в одном городе.

Внимательно разглядывая окна квартиры и прислушиваясь к своим ощущениям, он тихо вздохнул, удивленный тем, что испытывает радость, возвращаясь домой. К тому же в гостиной горел свет, а это означало лишь одно – его ждут. Уже направляясь ко входу, он остановился, с любопытством проследив за машиной, медленно припарковавшейся на небольшой стоянке перед домом. Дверца с водительской стороны открылась, и на улицу выскочил высокий мужчина в изящном пальто, выгодно подчеркивающем его атлетическую фигуру. Колючий взгляд его на секунду задержался на Конраде, он пристально оценил окружающую обстановку и лишь после этого сделал шаг к задней дверце автомобиля и открыл ее. Из машины вышел Люк, отдал тихие указания, затем быстро направился к Конраду.

– Не ожидал увидеть тебя сегодня, – сказал Конрад, отвечая на рукопожатие. – Разве ты не должен веселиться на рождественском приеме? Танцевать с первой дамой страны, трепаться с министрами… что еще делают на президентских вечеринках?

– Скучают, – просто ответил Люк. – В этом году решили не устраивать торжественный обед, поэтому я разрешил себе немного задержаться. Выпью с вами пару стаканов виски, как раз успею к началу аукциона и танцам. Трезвому там находиться совершенно невозможно.

– Какой аукцион? – Конрад открыл перед братом дверь, вежливо пропустив вперед.

– Обычный. Продажа всякой мелочи под видом благотворительности, но по сути – сбор денег на нужды правительства.

– А почему ты один? Разве на таких мероприятиях принято появляться в одиночестве?

– Заберу свою спутницу по дороге в «Риц», – усмехнулся Люк. – Прием пройдет в одном из залов отеля.

– А-а, – понимающе протянул Конрад. – Значит, тебе уже доложили о прибытии Полины. Мне Флавьен позвонил сразу же, как она заселилась в номер.

– Думал, ты сообщишь мне лично.

– Зачем? – удивился Конрад. – Твои ребята и без моей помощи прекрасно справляются с наблюдением за женой.

– Бывшей женой, – мягко поправил брата Люк и нажал на кнопку звонка.

– У меня есть ключ, – пробурчал Конрад. – Микки, наверное, в штаны наложил от неожиданности. Он ведь знает, что я не стал бы звонить, значит, за дверью стоит посторонний. Поверь, он очень не любит незнакомцев.

– Я вас слышу, – донеслось из квартиры, на пороге показался красавец-мулат, он вытирал руки о передник, повязанный на бедрах, и улыбался. – Как насчет позднего ужина?

– Только не говори, что сам готовил, – сказал Конрад, прошел внутрь и, сняв пальто, небрежно бросил его на банкетку у стены. – Ты – самый дерьмовый повар из тех, кого я знаю.

– Что с ним? – Микки повернулся к Люку и округлил глаза, но тот развел руками, показывая, что не имеет к плохому настроению брата никакого отношения. – Эй, отчего вы такие злые? Разве вы мне не рады?

– Рады, – Люк хлопнул Микки по плечу и, пройдя в гостиную, огляделся. – Неплохо, – оценил он интерьер в светлых тонах, элегантную мебель и темно-вишневый, почти черный пол. – Что на ужин, Мик? – деловито поинтересовался он, посмотрев на стол, сервированный на две персоны.

– Не знал, что ты придешь, – быстро отчитался Микки. – Конни сказал, что ты будешь занят вечером… Поставлю сейчас еще один прибор, – неожиданно, как престарелая мать семейства, засуетился он, чем вызвал улыбку на губах у мужчин. – Еда простая. Мясо, салат, вино. Заказ, кстати, привезли из ресторана двадцать минут назад. Это я для Конрада говорю, чтобы он не боялся отравления. А на десерт – трюфельное пирожное, купил по дороге из аэропорта в кондитерской у мадам Лежье.

– Старуха еще держит свое кафе? – удивился Люк, расстегнул пальто и, в отличие от Конрада, аккуратно повесил его на вешалку у двери.

– Теперь всем занимается ее дочь, – Конрад ответил вместо Микки, который направился в кухню. – Такая же страшная, как и мамаша. Нос крючком, рот широкий и узкий, а задница словно тумбочка. Но добрая… – Он в удивлении приподнял брови. – Не понимаю, как внешность ведьмы может сочетаться с таким чудесным характером? Насмешка природы – это единственное объяснение.

– Лучше, когда женщина красива снаружи, но гадкая внутри? – деловито поинтересовался Микки, снова появившись в комнате. – О чем это я? – фыркнул он и рассмеялся. – Конечно, лучше! Да пусть она хоть тысячу раз будет ведьмой, главное, чтобы фигура была аппетитной и лицо привлекательным. Плевать на характер! У меня член должен подниматься от одного взгляда на нее. Кстати, о членах, – Микки протянул Люку бутылку и подбородком указал на штопор, лежащий на столе, – когда ты вернешь меня домой? Я устал изображать влюбленного идиота. Мой парень изнывает по нормальному сексу, без этих соплей и сантиментов. Кофе в постель, поцелуйчики, – кривлялся Микки, изображая свои отношения с Моникой, – гребаные признания в любви… Мне надоело быть идеальным, я хочу стать собой, трахаться с бабой, потому что я ее хочу, а не потому, что так нужно. И менять их так часто, как хочется.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю

  • wait_for_cache