Текст книги "Золушка. Испытание босса (СИ)"

Автор книги: Алёна Амурская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Глава 33. Кризис тайного-явного

Крошечный канапе с черной икрой никогда еще со стороны не казался таким аппетитным, как тот, что Катя держала сейчас своими тонкими пальчиками. Это длилось всего пару секунд, а затем она с явным удовольствием куснула его и даже прикрыла глаза, наслаждаясь вкусом.

Моя девочка…

Я бесшумно остановился у нее за спиной и вкрадчиво проговорил:

– А мне? Я тоже голодный. А ты так соблазнительно ешь… – она мило застеснялась, а я с трудом подавил желание рассмеяться, чтобы не смутить ее еще больше, и бросил выразительный взгляд на остаток канапе. – Угости меня, Катя.

– Но он же надкушенный, – удивилась она.

– Из твоих рук я готов съесть что угодно.

Не спуская с нее глаз, я притянул ее руку с канапе к своим губам и медленно завладел лакомым кусочком. А когда дразняще коснулся языком ее дрогнувших пальцев, она густо покраснела.

Пока мы переглядывались, легкая динамичная музыка в зале сменилась на медленную. Я бы не обратил на это внимания, если бы девушка не изменилась в лице. Из смущенного оно сделалось вдруг нежно-задумчивым.

Наверное, ее любимая композиция.

– Давай потанцуем, – предложил я, обнимая ее за гибкую талию.

– Никто не танцует, Артём, – снова застеснялась девушка.

– Ничего страшного, – отмахнулся я. – Как только все нас увидят, то последуют нашему примеру.

Всеобщее внимание мы действительно привлекли. И большинство взглядов – особенно мужских, – было устремлено именно на Катю. Очень уж она хороша была в своем сияющем голубом платье.

Я прижал ее стройное тело к себе ревнивым движением и плавно повел в танце.

– Все смотрят на нас, – обеспокоенно зашептала она.

– Не смотрят, а любуются. Самой красивой девушкой в этом зале… Тобой.

Чтобы отвлечь ее от бессмысленных переживаний, я стремительно прогнул ее спиной назад, и она моментально переключилась на наш танец.

– Ой… Я не умею так танцевать…

– А тебе и не надо уметь, – прошептал я, снова прижимая ее к себе. – Просто не сопротивляйся моим движениям. Покорись мне…

Она взволнованно отвела глаза в сторону, а потом вдруг уставилась на кого-то… и улыбнулась. Я ревниво глянул туда, обнаружил ухмыляющегося Лебеду и нехотя сообщил:

– Тимур неплохо поучаствовал в твоём преображении, кстати.

– Как это? – заинтересовалась Катя.

– У него модельное агентство и отличные модельеры в штате. Платье шили по моему заказу. Тимур сначала посмеялся над моей формулировкой техзадания, а теперь признал, что идею воплотил на пять баллов.

– А можно узнать твою смешную формулировку техзадания?

– Конечно. Я попросил, чтобы его модельеры создали вечернее платье, как у Золушки. Стилизованное под наше время, разумеется. Ты достойна самого лучшего.

– Это… это очень мило с твоей стороны, Артём.

Ее красивые ясные глаза засияли светлой теплотой. Я впитывал свет ее искренности и наслаждался, кружа девушку в медленном танце. Но именно это ее прекрасное качество в то же самое время было для меня и источником мучительных внутренних противоречий. Потому что она со мной всегда была правдивой, моя Золушка.

В отличие от меня самого…

Девушка почувствовала мой напряженный взгляд и вопросительно склонила голову набок.

– Что?

– Катя… – медленно проговорил я, буквально выталкивая непослушные слова сквозь зубы, – нам надо поговорить.

– Давай.

Я глянул в сторону изолированной из-за ремонта вип-ложи за широкой декоративной портьерой.

– Не здесь. Выйдем на террасу.

Сверкающий город за прозрачными стеклами перестал казаться праздничным. Слишком мрачными были перспективы насчет Катиной реакции на мое сложное семейное положение, которым я собрался с ней поделиться наконец. Но оставалась надежда на то, что ее доверие ко мне окрепло достаточно, чтобы дать шанс нам обоим. И набраться терпения, пока я не разгребу все препятствия социальных условностей между нами.

Не замедляя шага, на терассе я направился прямиком к тайной вип-ложе.

Как мне рассказывал управляющий, до ремонта здесь находился любимый пункт слежки предыдущего владельца за основным залом. Об этом красноречиво свидетельствовала и односторонне-прозрачная изнутри зеркальная стена. Он часто ею пользовался, когда назначал деловые встречи важным политическим шишкам и хотел заранее присмотреться к их настроению. А иногда подсылал к ним «особых» официанток, готовых на сексуальные провокации в общественном месте, и собирал через камеры компромат…

Идиотизм, сулящий большие проблемы со спокойным сном в будущем, как по мне.

Но, как бы там ни было, сейчас шпионская вип-ложа пригодилась как нельзя кстати. Потому что это было единственное тихое место в непосредственной близости от гостей.

Катя заинтересовалась прозрачной стеной-зеркалом сразу же. Подошла и с детским любопытством уставилась на толпящихся снаружи гостей.

Я наблюдал за ней неотрывно. Угрюмо подавил в себе невесть откуда взявшееся чувство тупой обреченности и пояснил:

– Это односторонние зеркала. Мы людей видим, а они нас – нет.

– Ого, – улыбнулась девушка. – Прямо как в сериалах про полицию. О чем будет допрос?

Ее шутливые слова явно предназначались для создания легкой атмосферы нашей беседы. Но на меня они подействовали совершенно иначе.

Как мягкая рука, болезненно сжавшая мое сердце.

Как ожог ярким солнечным лучом на моей темной, задубевшей от жизненного опыта коже…

Горячий сгусток злости на самого себя и глубоко задавленного страха потери заставил меня шагнуть вперед, рывком усадить Катю на блестящий длинный стол и зафиксировать ее на месте обеими руками, чтобы пресечь любую попытку к бегству.

Шутливая полуулыбка на ее лице растаяла мгновенно, как туман под сильным порывом ветра.

– Катя, – сказал я, сверля ее исподлобья мрачным взглядом, – скажи мне одну вещь… Ты способна на компромисс в сложной ситуации?

Девушка посмотрела мне в лицо со взволнованным беспокойством.

– На компромисс… наверное, способна. Теоретически. Но ты ведь понимаешь, Артём, всё решает конкретика, – принялась она рассуждать, озабоченно покусывая свои соблазнительные розовые губки. – Что за ситуация, в чем ее сложность… и насколько сильно она задевает меня лично…

Несмотря на всю серьезность и важность беседы, я взгляда не мог оторвать от движений ее нежного рта. Черт, она это делает прямо как в моих горячечных утренних снах с ее участием! Перед тем, как прошептать о том, что никогда и ни с кем ничего подобного не пробовала… а затем гибко скользнуть ниже и…

И я сорвался.

Сжал ее лицо обеими ладонями и покрыл поцелуями каждый кусочек ее вспыхнувшей кожи.

– Ты с ума меня сводишь… Катя… почему ты такая…

– Какая? – пробормотала она ошеломленно.

– Такая соблазнительная… – ответил я, лаская губами обалденно пахнущую девичью шею, – … такая невинная… – добавил глухо, жадно покрывая поцелуями ее с другой стороны, – … такая сладкая…

Ее дрожащие вздохи казались гипнотической музыкой, которая прошивала пах огненными молниями напряжения, одна за одной. И заводила меня еще сильней.

Мысленно выругавшись, я послал все планы к черту и завладел ее прикушенной губой. Наконец-то. Осуществил хотя бы эту яростную потребность в близости с ней.

– Артём… – пролепетала она между поцелуями. – Кажется, ты хотел о чем-то поговорить…

– Поговорить… да… – невнятно подтвердил я, даже не вникая в суть слов.

Наверное, если бы Катя сейчас спросила, не инопланетянин ли я из созвездия Стрельца, то я бы согласился и с этим. Потому что трепещущая девушка в моих руках была такой умопомрачительно возбуждающей, что ни о чем другом думать было просто невозможно. Она загипнотизировала меня своей близостью.

Я углубил поцелуй ритмичными проникающими движениями языка и нетерпеливо задрал на ее бедрах подол голубого платья. Потом навалился сверху, вынудив девушку инстинктивно распластаться на столе.

– Ах-х…

Ее потрясенный выдох в ответ на мое жадно-бесстыдное вторжение пальцев между ее ног, казалось, вызвал короткое замыкание в моей голове. И несмотря на ее судорожно сжатые бедра, я постепенно наращивал ритм ласк, пока Катя не задрожала всем телом и сама беспомощно не раскрылась.

А когда я жарко расцеловал ее порозовевшую кожу на доступной части груди, она с жалобно-сладостным стоном изогнулась в моих руках, как натянутая тетива…

…и обессиленно рухнула обратно на стол.

Дышала она, как загнанный в ловушку и ничего не понимающий зверек. Панически быстро. Я чувствовал, как бешено колотится ее сердце, и это помогло мне вернуть сорванное самообладание.

– Катя… ты моя сладкая девочка… – прошептал ей на ухо успокаивающе, – самая лучшая… тише, тише…

Охренеть, какая она чувствительная.

Не всякая опытная женщина способна так остро и ярко реагировать на короткие предварительные ласки, да еще и без проникновения. И осознание, что я единственный, кто доставил ей первое в жизни удовольствие, было чертовски приятным.

Правда, чисто физически легче мне от этого не стало. Напряжение в пазу было таким болезненным, что после вечеринки мне однозначно не избежать очередного сеанса ручного самоудовлетворения под душем.

Катя широко распахнула глаза.

Затем слабо приподнялась на локте… и резко села, подтянув колени к себе и спрятав лицо в позе перепуганного ребенка.

Меня кольнуло запоздалое раскаяние. Набросился на неопытную девственницу, как зверь… и вот результат. Она еще не готова к таким экспериментам.

Я коснулся ее пылающей щеки.

– Ну что ты, маленькая моя… В этом нет ничего постыдного. И у меня с тобой все серьезно.

Она настороженно посмотрела на меня сквозь пальцы. Смешная, детски наивная девочка, которая стала мне дороже всех женщин на свете.

– Правда?

Я с усмешкой отступил от стола, освободив ее от своего веса, и сунул руки в карманы брюк. Чертовски тесных и неудобных в последние несколько минут.

– Правда, правда. Хотя если мы продолжим в том же духе, пока ты не решишься на большее, то через месяц я свихнусь, – и красноречиво глянул на свою натянутую колом ширинку.

Катя машинально глянула туда, охнула и быстро перевела взгляд на окно. Кажется, теперь у нее и ушки заметно порозовели от смущения.

Я тоже вздохнул, наблюдая за ней. Мысли наконец прояснились и вернулись в прежнее русло.

– Катя… Нам действительно надо поговорить. Я хотел рассказать тебе насчет…

Нетерпеливый стук в дверь прервал меня на полуслове.

– Артём Александрович?

Уволю администратора ко всем чертям. А в графе причина пропишу «срыв ключевых переговоров».

– Чего тебе? – прорычал я.

Внутри заклубилось темное раздражение на всё подряд – и на невовремя постучавшего сотрудника, и на собственное болезненное неудовлетворение.

– Ваша речь в честь юбилея. Все ждут.

– Сейчас буду.

Я сжал хрупкие Катины плечики и повернул ее лицом к себе. Она всё еще была смущена, но ясные глаза смотрели пытливо и серьезно.

– Катя… подожди меня немного, я скоро вернусь. Хорошо?

Она кивнула.

Отлично. Всё у нас будет отлично…

Иначе у меня точно крышу сорвет.

Глава 34. Расплата за молчание

– …несмотря на то, что все ожидали услышать юбилейную речь от моего предшественника… – я нетерпеливо поглядывал на часы, держа на лице маску радушной небрежности, и медленно, но верно вел свой праздничный монолог к финалу, – …так уж вышло, что эту обязанность он передал мне вместе с ресторанным комплексом по веским причинам…

– Ага, знаем мы эти веские причины! – громко и пьяно хохотнул кто-то из гостей. – Сдристнул от долгов и внимания полиции, роняя тапки!

Я усмехнулся.

Ну да, что есть то есть. Именно затрудненные обстоятельства и заставили прежнего владельца продать мне «Дворец» за цену, вдвое ниже заявленной. Из-за срочности.

– Не будем о грустном, – небрежно переключился я на первоначальную тему. – Гарантирую, что со мной это место значительно преумножит все свои достоинства и преодолеет значимые недостатки. Итак, друзья… еще раз поздравляю всех сотрудников и дорогих гостей с юбилейной датой и предлагаю поднять тост за дальнейшее процветание нашего комплекса, высококачественный сервис… и за наших прекрасных сотрудников, конечно же, – чуть поклонился я в сторону заулыбавшихся официанток. – Ведь именно они – лицо нашего «Дворца», не так ли..?

Раздались дружные рукоплескания толпы вперемешку с веселыми смешками некоторых высокопоставленных гостей, которые, тем не менее, благосклонно поддержали тост одобрительными хлопками.

Я демонстративно пригубил свой бокал и спустился со сцены, пожимая по пути все протянутые руки и рассеянно кивая в ответ на поздравления.

Но эту рассеянность как рукой сняло, когда на меня налетел Боярка.

– Тёмыч, ты в курсе, что твоя стервозная жёнушка только что приперлась на вечеринку?

– Без приглашения ее не пропустят, – отмахнулся я.

– Уже пропустили, – покачал он головой. – Администратор тормознул ее, конечно, но она пригрозила устроить скандал на глазах у мэра.

Я процедил короткое грязное ругательство. Точно уволю этого косячника.

– Со мной почему не связались?

– Ты в это время речь толкал, – Боярка поморщился, и от сожалеющего выражения его лица меня кольнуло дурным предчувствием. – Слушай, Тёмыч… кажется, тебе срочно надо поговорить с Катей. Я только что видел, как она вышла из вип-ложи на терассе сама не своя. Бледная такая, прям полуобморочная.

– Куда пошла?

– К лестнице. Но я не договорил. Похоже, что она…

Не дослушав, я устремился через весь зал к выходу – сначала широким шагом, а в коридоре перешел на бег. Сердце отбивало в груди глухой набат.

Ее поникшую фигурку в голубом платье я заметил еще издали. Возле лифта. Катя была похожа на цветок, который только что сломали грубой рукой.

– Катя!

Она заторможенно выпрямилась, словно не вполне понимая, где находится… и вдруг опрометью понеслась вниз по лестнице.

– Катя, стой! Подожди!

Я ускорил бег до спринтерской скорости и очутился на ступеньках ровно в тот момент, когда тремя пролетами ниже она стаскивала с ног свои туфельки. Я увидел это, перегнувшись через широкие перила лестничной площадки.

– Катя, подожди! Что случилось?

Она медленно подняла голову.

Ее глаза, недавно такие ясные и сияющие, казались пустыми окнами, в которых внезапно выключили свет.

– Артём, – деревянным голосом проговорила она, – ты женат?

Я догадался о том, что она спросит, еще до того, как услышал ее. И сопоставить, что произошло, пока меня не было рядом, не составило труда.

Ангелина…

Эта тварь полезла к ней со своими откровениями и, конечно же, выставила всё в извращенном свете. Абсолютно противоположном тому, что происходило между нами с Катей на самом деле. Так что со своим признанием я катастрофически неотвратимо опоздал. И теперь отмыться в ее глазах мне будет сложно.

Очень сложно.

Удар осознания собственной ошибки был настолько сильным, что я просто завис. Только смотрел и смотрел в лицо девушки, которая имела все основания чувствовать себя обманутой и использованной.

Надо ей всё объяснить. Убедить. Попросить прощения…

Но как только я шевельнулся, она горько-отчаянным движением размахнулась и, швырнув туфли, бросилась бежать вниз. Босая.

Не задумываясь, я рванулся следом за ней. Притормозил только на секунду, чтобы поднять ее обувь, и помчался дальше, перескакивая через ступеньки.

Хрена с два я тебя отпущу, Катя!

Догоню. Верну. Присвою.

Она должна меня понять… нет, не так.

Я ЗАСТАВЛЮ ее понять.