Текст книги "Золушка. Испытание босса (СИ)"
Автор книги: Алёна Амурская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
Глава 30. Почти роковая ошибка
– Мои люди только что видели его на железнодорожном вокзале, – сообщил мне Батянин на ходу, когда я увидел его идущим по парковке к его черному кроссоверу. – Описание один в один, и фотка у них есть. Перехватят с минуты на минуту. Опознавать-общаться поедешь, пока мы свои кадры из органов не подключили? Если закроем его сейчас, потом свободно, по-мужски толковать с ним будет сложнее.
Поеду ли я вздрючить как следует урода, который хотел похитить моего сына и до чертиков напугал Катю?
Ответ очевиден.
– Да, я с вами.
– Отлично, тогда выдвигаемся прямо сейчас.
Я огляделся в поисках единственного человека, которому бы сейчас смог доверить доставку девушки обратно в свой особняк.
– Артур, у меня к тебе просьба.
Короленко в этот момент молча подпирал спиной столб беседки напротив костра и хмуро разглядывал какую-то странную штуку, похожую на длинную прядь женских волос. Услышав меня, он небрежно спрятал ее в нагрудный карман пиджака и подошел.
– Что надо сделать?
В этом весь Короленко. Никаких лишних расспросов, только действия, если речь идет о помощи кому-то из его ближнего круга. И это качество я ценил в нем особенно.
– Подкинь Катю ко мне домой, пока мы с Батей за Филиным смотаемся на вокзал. С твоей охраной мне за нее спокойнее будет.
– Понял, сделаю.
Я дружески хлопнул его по каменно-твердому плечу.
Девушка выжидательно и молчаливо переминалась рядом в прохладной бархатной полутьме, и меня снова охватило раздражение из-за нашего прерванного уединения. Пришлось подавить его жестким усилием воли.
Ничего, успеется еще наверстать. Тем слаще будет продолжение.
– Я вернусь поздно, Катя, ложись сразу спать, – велел ей и требовательно добавил: – Постарайся соскучиться по мне к завтрашнему дню. Тогда юбилей действительно станет для меня настоящим праздником.
– Юбилей? – непонимающе переспросила она, уставившись на меня неосознанно провокационным взглядом. Очень уж томное выражение в нем было – как у кошечки при виде сливок. Чертовски соблазнительное.
– Завтра юбилейная вечеринка во «Дворце», – усмехнулся я. – Забыла?
– Но я же там больше не работаю.
– Ты теперь со мной. Этого достаточно.
Последний взгляд на её взволнованное милое личико добавил моему неизменному искушению особую остроту, и я позволил себе поддаться ему на прощание. Провёл пальцами по вспыхнувшей щечке и ушёл, унося в сжатом кулаке мимолетное, но такое приятное ощущение её нежной кожи.
***
По дороге на вокзал Батянин вызвонил одного из своих людей, чтобы прояснить обстановку. И когда тот принял вызов, переключил на громкую связь.
– Ну что там у тебя?
– Взяли тёпленьким, Андрей Борисович! – довольно ответил голос из динамика. – Брыкался ваш очкарик, как невменяемый, и на все вопросы отвечал, что ничего не понимает. Мол, приехал в гости к тёте. Она вроде как у него инвалид, и ей требуется родственный уход, потому что на сиделку-помощницу денег нет.
– Адрес этой предположительной тёти хоть вам сказал?
– Сказал. Я послал одного из наших проверить. Указания насчёт дальнейших действий будут?
– Ждите, – приказал Батянин и отключился.
Я нахмурился.
С чего вдруг Филину вздумалось приплетать какую-то тётю-инвалида? Он же должен понимать, что я его выслеживаю и в два счета опознаю, как только увижу.
– Андрей, будь начеку, – предостерег я Батянина. – Что-то здесь не так.
Батянин задумчиво посмотрел на меня.
– Думаешь, мы действительно взяли не того? Мне доложили, что описанию объект соответствует почти на все сто.
– Всякое может быть. Филин горазд на фокусы, при его-то диверсантском прошлом. Что-то мне этот тип на вокзале не внушает доверия. Но для уверенности надо побыстрее его опознать… или забраковать. И расспросить хорошенько, вместе с его так называемой «тетей».
– Так… – Батянин побарабанил пальцами по подлокотнику кресла и приказал водителю: – Дима, прибавь скорость. А то тащимся, как на тещины именины.
Я подавил усмешку.
Упоминания о бывшей теще Батянина в последнее время стали прямо-таки крылатыми фразами. Эта дамочка тот еще кадр. Она и впрямь не вызывала желания общаться из-за своей склонности к интригам и сплетням – и во время семейной жизни, и даже сейчас, спустя годы после развода с ее пронырливой дочкой. Я бы ее и не запомнил, если бы в первый и единственный раз не лицезрел ее недавно на фуршете по случаю дня рождения Батянина в качестве незваной гостьи. Он потом ее внес в черный список отдельным пунктом и поменял всю охрану.
На вокзал мы примчались минут через десять.
Плюс на то, чтобы добраться до обезьянника, в котором по договоренности с охраной вокзала заперли пойманного очкарика, ушло еще минут пять… и всё без толку.
Потому что перепуганный жилистый мужчинка в наручниках однозначно не был Сергеем Филиным. Хотя и очень похож – из-за внешнего типажа и прикида.
Всего одного взгляда хватило, чтобы это понять.
– Значит, не он, – констатировал Батянин, оценив выражение моей мрачной физиономии.
– Нет.
– Не я это, не я! – с жаром закивал вспотевший от стресса очкарик и дрожащими руками стянул с себя запотевшие очки, чтобы сунуть их в карман. – Я ж говорил, а мне никто не верил… Вам чего от меня надо-то вообще, мужики..? Вижу, органы с вами заодно, значит, люди вы серьёзные… э-э… в рамках закона… так что я готов сотрудничать, только намекните!
Его заискивающий лепет так и резал слух. Черт, похоже, запугали рядового обывателя до усрачки… придется ему компенсировать, чисто по-человечески. Моральный ущерб никто не отменял.
Я поморщился и на всякий случай сунул ему под нос фотку Филина.
– Взгляни. Встречал где-нибудь этого интеллигента? С тобой перепутали.
Задержанный уронил взгляд воспаленных глаз на изображение… и почему-то сначала побледнел, а затем почти сразу сравнялся цветом лица с помидором и снова начал обильно потеть.
Его красочная реакция заинтересовала всех.
Но как только я собрался приступить к основательному допросу, как вдруг крайне несвоевременно ожил мой мобильник.
Я раздраженно выхватил его, намереваясь вырубить, и лишь в самый последний момент удержал палец от нажатия кнопки сброса.
На экране настойчиво мигало имя, которое я никак не мог проигнорировать.
Я отошел вместе с телефоном в сторону и принял вызов.
– Катя, что-то случилось? Я скоро буду. Ребята Батянина ошиблись. Они не Филина задержали, а кого-то другого. Просто похожего сильно.
– Артём… – послышался в ответ еле слышный испуганный шепот. – Мне кажется, в доме кто-то бродит! Приезжай скорей, пожалуйста!
В ее интонациях звучала самая настоящая паника, и ко мне наконец пришло запоздалое озарение о сути происходящего.
Так вот, значит, что задумал Филин! Отвлечь мое внимание, чтобы проникнуть в дом…
– А охрана? – напряженно спросил я.
– Не знаю, Артём! С ними со всеми что-то случилось… а я боюсь… боюсь спускаться вниз…
– Понял, – прервал я ее и оглянулся на побагровевшего очкарика с фоткой. – Катя, не отключайся, будь на связи. Спрячься с детьми и веди себя тихо. Я еду.
– Хорошо! – шепнула она дрогнувшим голосом и замолчала. Связь между нами при этом послушно не прервала.
Всего одно тяжелое мгновение, насыщенное адреналином злости на самого себя, я вслушивался в ее неровное дыхание…
…а затем опустил руку и стремительно попер на очкарика.
– Я видел его, я видел!!! – панически зачастил тот, выставив перед собой руки в попытке защититься. – Он денег мне дал на лечение тети и одежду свою с очками этими, чтоб я тут на вокзале перед камерами прогуливался весь вечер! А сам забрал кофту и шаль моей тети… и костыли ее… Эй, не бейте меня, я ничего плохого не сделал!!!
Он был настолько жалок со своими трусливыми причитаниями, что я опустил сжатый кулак, так и не ударив его.
Люди бывают глупы, это факт. И редко задумываются о последствиях своих поступков. Особенно на эмоциях, когда дело касается близких, вроде легких денег на лечение той же больной тети.
– Это ловушка. Филин на мой дом нацелился, – отрывисто бросил я Батянину и двинулся на выход.
Тот не стал ни о чем больше расспрашивать и кивнул своему водителю.
– Езжай за Царевичем и кавалерию всю нашу прихвати. А я тут останусь, утрясу суету с органами.
Уже запрыгивая в машину, я проверил на телефоне связь с Катей. Прежнее испуганное дыхание в трубке сменилось тревожным фоновым грохотом. И меня прошиб холодный пот страха за нее и за детей.
– Катя! – позвал ее, одной рукой выруливая со стоянки вокзала. Проклятые такси и торопливые пешеходы так и лезли со всех сторон под колеса, как назло.
Но она не отвечала.
А затем я услышал разъяренное рычание с характерно знакомыми интонациями конченого отморозка:
– Ты меня достала, овца тупорылая! Чё ты везде суешься! А ну, иди сюда…!
Филин. Это был Филин.
И только что он напал на совершенно беззащитную Катю.
Я выматерился так громко, что меня услышали даже прохожие на выезде к главной магистрали. И принялся непрерывно и оглушительно сигналить до тех пор, пока не вылетел на проезжую часть.
Каким чудом не спровоцировал ДТП, понятия не имею, потому что несся я на максимальной скорости. А перед глазами стояли испуганные лица детей и тень отморозка, глумящегося над сломленной девичьей фигуркой.
Время куда-то испарилось.
Под барабанную дробь пульса в висках я промчался до коттеджного поселка самым кратчайшим путем и очнулся только перед собственными воротами.
Катя была там…
Сидела на земле рядом со своим верным древним псом, а рядом с ней неистово дрались две мужские фигуры. Один точно охранник…
И я наконец впервые за последние несколько минут по-настоящему выдохнул.
Успел. Я успел.
Как только Филин заметил мой внедорожник, он пнул охранника в живот, и метнулся в темноту. А я прямо на ходу распахнул дверь и, вжав педаль тормоза, выскочил наружу.
– Жива! – прохрипел, маниакально ощупывая хрупкое тело Кати, чтобы убедиться, что она цела и невредима. Ее глаза на бледном лице с трясущимися губами казались просто огромными. – А… дети?
– Дети в порядке, – прошептала она. – Артём…
– Что, маленькая? – с готовностью выдохнул я, готовясь выслушать любые ее жалобы.
Но девушка неожиданно сказала:
– Ты должен выдавать мне молоко.
– Молоко… – тупо повторил я. – Зачем?
– За вредность. Я не знала, что работа няни такая вредная для здоровья.
Она пошутила.
В такую минуту она смогла найти в себе силы пошутить…
Я смотрел на нее с таким ощущением, что только сейчас увидел ее по-настоящему. Без всей этой мишуры милой внешности и достойного поведения. И был опасно близок к тому, чтобы почувствовать себя мальчишкой, который вот-вот разрыдается над своим поцарапанным сокровищем.
Можно ли передать словами всю драгоценность моего озарения? Я не знаю…
Но зато теперь я точно уверен, что она первая и единственная женщина, которая способна всю душу мне наизнанку вывернуть.
Всего одной лишь простой шуткой.
Глава 31. Платье для Золушки
Короленко в состоянии настоящего неприкрытого раздражения – зрелище довольно редкое. По пальцам могу пересчитать случаи, когда видел, чтобы он даже не потрудился скрыть отражение злости на своей вечно каменной физиономии.
Настолько сильно его выбесило, как ловко Филин провел охранников из его агентства.
Как бы там ни было, я считал, что мы сами виноваты. Надо было проинструктировать их о диверсантских повадках Филина доходчивей. Потому что противостоять ему вслепую задача не из легких.
– Что с бойцами своими делать планируешь? – спросил я его по телефону с утра пораньше, садясь в свою машину.
– Может, погоняю на курсе переподготовки, – мрачно ответил Короленко. – Еще не решил. Обычно этими делами Дибир занимается. Но если они такие тупорылые, что повелись на подозрительную «больную старуху» посреди ночи и позволили нейтрализовать себя, как котят, то проще их выкинуть пинком под зад. Слишком тяжелый случай.
– Виталия не прессуй, – я счел своим долгом вступиться за парня, который сумел защитить Катю в самый последний момент перед тем, как мы спугнули Филина. – Он вел себя более чем достойно. Если бы не его защита, то Катя бы попала в лапы Филина, а его напарник Леха сейчас не в реанимации с сотрясением валялся, а на кладбище отдыхал. Так что не деморализуй парня, сделай ему скидку.
Короленко неопределенно хмыкнул.
– Учту. Ты бы еще вопрос слабого звена решил, Тёма. Переведи всех своих домашних на закрытый режим, я настаиваю.
– Уже, – проворчал я и покачал на указательном пальце брелок с ключами. – У тебя всё? Мне еще к Лебеде в его бабье царство ехать.
– Почти. Ты не против пока что временно удвоить дежурную охрану? Два на два посменно. А еще лучше три на три…
Еще несколько минут мы с ним обсуждали целесообразность такого количества посторонних людей на моей территории и сошлись на первом варианте. Но спорить с ним я всё-таки чертовски устал. Потому что иногда наши разговоры изрядно смахивали на битье собственной башкой в непрошибаемую каменную стену… и приходилось очень сильно постараться, чтобы найти в этом монолите хоть какую-то трещинку, через которую можно было бы продавить свои аргументы.
Скала, а не человек.
Даже Батянин с его олимпийским спокойствием не всегда способен достучаться до него.
Так что в итоге к Тимуру Лебеде я поехал, как на долгожданный праздник. Этот равнодушный ко всем, кроме себя любимого, сибарит-пофигист вообще никогда ни в мои, ни в чужие дела особо не лез. Слишком ленив и эгоистичен, чтобы заморачиваться посторонней жизнью.
Дорога в его кабинет через оживленные коридоры, как обычно, не обошлась без приключений.
Несколько пронырливых моделей на моем пути вдруг поголовно начало то спотыкаться, то что-то ронять в стремлении завести беседу. Одна даже попыталась изобразить обморок у стеночки и чудесным образом очнулась, когда я сухо посоветовал ее соседкам плеснуть в лицо болезной, скудно одетой красотки воды.
Так что двигаться коридорами тут было муторно и раздражающе, как на трассе со множеством мелких, но очень неудобных в объезде препятствий. И так всегда, стоило только сунуться в чертово модельное агентство. Именно поэтому я и не любил заходить к Лебеде на работу. Слишком много баб с липким поведением расплавленной жевано-пережеванной жвачки, которые мне на хрен не сдались.
Вот только на этот раз была веская причина, чтобы перетерпеть атаку длинноногих хищниц с насмешливым смирением…
Прекрасное шелковое платье всех оттенков сине-голубого. Самая первая авторская модель вечернего наряда последней летней коллекции «Золушка-стайл».
Лебеда создал этот шедевр нежной невинности по моему спецзаказу для юбилейной вечеринки в честь десятилетия ресторанного комплекса.
И теперь мне чертовски не терпелось увидеть его на Кате.
– Держи, фетишист, – Лебеда вручил мне серебристый жесткий пакет с позабавленной ухмылкой. – Не пойму, чего ты так заморачиваешься с этим платьем? Да еще и лично заехал… Прислали бы его к тебе с курьером, всего и делов.
– После того, как ты маякнул о возвращении Ангелины?[*] – я саркастично хмыкнул. – Нет, я не готов пустить доставку на самотек, если она нацелилась на мой заказ. От нее всего можно ожидать. Например, того, что она выследит курьера и уговорит его «потерять» товар. Плавали – знаем.
– Да ладно, ты преувеличиваешь. Лина, конечно, та еще сучка, но не настолько больная.
– Мне лучше знать. Ты с ней всего лишь изредка трахался в свое время, а я целый год бок-о-бок жил, пока она не родила. Ничто не помогает изучить женщину лучше, чем долгая совместная бытовуха, Тим. Поверь мне на слово.
***
Домой я вернулся ближе к обеду.
Катя с детьми и домработницей как раз уплетали салат и уставились на меня во все глаза, когда я водрузил пакет с творением Лебеды на стол прямо перед их любопытными носами.
– Что это? – замерла удивленная девушка.
– А ты загляни внутрь.
Не привыкла к приятным сюрпризам и подаркам, это сразу видно. А вот ее сестренка, будучи еще совсем ребенком – простым и незакомплексованным, – тут же выскочила из-за стола и принялась прыгать вокруг серебристого пакета, с предвкушением хлопая в ладоши. Даже обычно менее эмоционального Костю заразила своим восторгом.
– Ну же, Катя!.. Катечка! – принялась нетерпеливо взывать она к старшей сестре. – Давай, покажи, что тебе подарил Артём!
Девушка робко, словно не веря, что подарок действительно предназначен именно ей, открыла пакет пошире… и восхищенно выдохнула.
Я жадно наблюдал за ее неискушенной, детски искренней реакцией, впитывая каждую эмоцию, словно маньяк.
Какая же она… настоящая.
Вкусная, как экологически чистый свежий воздух, которым так сладко дышать. На это и подсесть можно…
Хочу радовать ее каждый день. Хочу увидеть все оттенки выражений ее красивых ясных глазок при виде других подарков…
Роскошного букета цветов, например.
Или гигантского торта на ее день рождения.
Или ослепительного гарнитура с бриллиантами высшего качества.
Или личной машины.
А может… и золотого обручального колечка на ее тонком пальчике…
– Это платье! Как у принцессы! Его сшили из кусочка небес. Давай же, Катя, примерь его! – бурно обрадовалась Настя, отрывая меня от мысленного списка целой тонны вещей, которые могли бы заставить Катю улыбнуться.
Девушка подняла на меня сияющие глаза, растерянная и робко счастливая. Чудо мое наивное.
– Это вечернее платье для юбилейной вечеринки, Катя, – пояснил я с улыбкой. – Тебе не обязательно принимать его в подарок, если не хочешь. Но я буду рад видеть тебя в нем.
– Артём… – пролепетала она смущенно, но я быстро перебил:
– Можешь даже представить, что это – твоя униформа на вечер.
Ее лицо приобрело смешное выражение скептицизма.
– Униформа? Для няни-то?
– Для самой лучшей няни. Самой красивой и боевой.
В прыжки ее сестренки вокруг стола начал вкрадываться угрожающий оттенок детской истерики.
– Катя, ну надевай его уже скорей! Хочу посмотреть, какая ты принцесса! Ну, позязя…
И тогда она сдалась наконец без сопротивления, которого я про себя реально опасался.
– Ладно. Так и быть, надену. Но только как униформу!
Пока она переодевалась в спальне наверху под бдительным наблюдением своей гиперактивной сестренки, я сделал пару контрольных звонков. Помилованному управляющему насчет юбилейной вечеринки и в салон красоты, чтобы подтвердить время визита.
– Папа, – подергал за штанину Костя, глядя на меня снизу вверх большими вопрошающими глазами, полными надежды. – А Катя с Настей теперь всегда у нас будут жить? Ты никогда не дарил подарки чужим людям, кроме меня и дедушки с бабушкой…
Я ласково потрепал его по голове.
– Всё возможно. Поживем-увидим.
[*] Речь идет об инциденте, когда Ангелина пыталась присвоить платье Золушки себе через самого Лебеду.
Глава 32. На пределе
Когда на лестнице послышались легкие шаги, я в нетерпении глянул вверх. И остолбенел.
По ступенькам спускалось прекрасное видение.
Переливчатое сине-голубое платье превратило Катю в настоящую принцессу. Более того, оно усилило внутренний свет, который я всегда подсознательно в ней чувствовал… и теперь от умопомрачительного сочетания физической и душевной красоты девушки можно было ослепнуть. И забыть, как дышать.
Моя Катя…
Нежная и соблазнительная, она спустилась ко мне по ступеням, как богиня неведомого храма, и остановилась.
В горле пересохло от ее красоты.
Рука сама собой дернулась вверх в попытке ослабить удавку галстука на шее. Но всё равно чувствовал себя так, будто получил удар под дых и в самое сердце одновременно. Только в силе этого двойного удара скрывалась не боль, а щемящая сладость.
– Ну как, нормально смотрится? – неуверенно поинтересовалась моя персональная богиня, позабавив и меня, и Люсю своим вопросом.
Вот только мне сейчас было совершенно не до смеха.
– Нор… кхм… нормально, – чтобы вернуть голос, пришлось откашляться и сглотнуть. – Более, чем нормально. Да и в-общем…
– Красиво, – выручил меня Костя, тоже очарованный преображением любимой няни. – Только тети, которые гуляют с папиными друзьями, на праздниках другие прически носят.
– Я не умею делать модные прически, – скованно дернула плечиками Катя. – Могу в хвост только собрать или косичку заплести.
Руки так и чесались прикоснуться, чтобы проверить, точно ли она настоящая. И я медленно заправил непослушную прядку ее волос за маленькое ушко.
Любимая…
Терпение, Тёма, терпение. Рано или поздно она станет твоей. Надо только поговорить с ней честно, рассказать всё, объяснить… и она поймет.
– Не надо, Катя. Мы заедем по дороге в салон красоты.
***
С новой прической девушка окончательно приобрела сходство с божественно прекрасной принцессой, которая так и просилась на картину. Даже просто смотреть на нее было невероятным наслаждением. И впервые в жизни посещение заведения с женскими штучками не стало для меня раздражающе бессмысленным времяпровождением.
Хорошо, что сегодня я взял водителя, а не сам сел за руль. Иначе бы свернул себе шею, глазея на свою спутницу, как по уши влюбленный мальчишка. Ничего и никого, кроме нее, не видел вокруг.
– Красота какая! – восхитилась Катя, когда мы подъехали к ресторанному комплексу в юбилейно-праздничной мишуре.
Олег Данилович расстарался на славу, чтобы угодить мне, но оценивать его старания я не стал. Так и продолжая глазеть на девушку, рассеянно согласился с ней:
– Красота.
Покраснев, она отвернулась. И глядя на нее, такую мило взволнованную, именно в этот момент я окончательно понял, что хочу прожить с ней всю свою жизнь. Чтобы она навсегда осталась рядом – в качестве моей жены.
Я нетерпеливо развернул ее к себе и коснулся пальцами подбородка.
– Привыкай, Катя.
– К чему? – моргнула она, и я привлек ее к себе еще ближе. Удивленно приоткрытые губы так и манили невинным блеском.
– К тому, что ты прекрасна, – прошептал я, медленно наклоняясь к ним. – К тому, что ты будешь моей.
Если бы я дал себе волю, то одним помятым платьем дело бы не обошлось. Наверное, эта мысль и помогла удержаться от искушения. Контролировать себя. Ограничиться легким поцелуем…
Но не помогла удержаться от рвущихся наружу слов, которые так давно хотелось ей сказать.
– Я люблю тебя, Катя…
Незапланированное признание было беззвучным, скорее обозначенным одними губами, чем произнесенным вслух. Но выразить его хотя бы так было приятно. Принятие правды о самом себе всегда полезно для самоконтроля, который я не люблю терять.
– Что..? – переспросила дезориентированная Катя, уставившись на мои губы.
– Пока неважно, – усмехнулся я. – Всему свое время. Идём, все давно собрались. Только нас и ждут.
Совсем смутившись, она послушно направилась в сторону «Дворца» и почти сразу споткнулась. После столкновения с Филиным у нее пострадала щиколотка, и за это он мне тоже ответит.
Я нахмурился, глядя на ножки Кати в простенькой обуви, и вдруг вспомнил, что едва не прошляпил важную деталь своего подарка.
Туфли.
А ведь при их выборе я так достал Лебеду придирками, что он запустил в меня макетным образцом с расстояния трех метров и послал на хрен, чтобы не лез в работу профессионалов.
– Чуть не забыл!.. – хлопнул себя по лбу и резко развернулся к своему внедорожнику. – Серёга, достань коробку из-под сиденья.
Водитель оперативно передал красиво упакованную обувь, и я нетерпеливо сдернул крышку. Голубые туфельки, расшитые хрустальными каплями страз, как нельзя лучше подходили платью моей растерявшейся принцессы. И однозначно понравились ей с первого взгляда, это было сразу заметно.
– Надевай, и пойдем, – предложил я со скрытым удовлетворением. – Они тебе подойдут. И ходить в них должно быть удобно даже с растяжением. Я с врачом проконсультировался.
Лицо Кати озарила беспомощно-восхищенная улыбка.
– Хорошо, – сдалась она после короткого колебания. – Где платье, там и туфли. Спасибо, Артём.
– Пустяки, – я залюбовался ее полностью завершенным нарядом и вдруг поймал себя на мысли, что теперь насчет ее внимания придется быть реально начеку. Это раньше она прятала свою красоту под скромными одежками, а теперь любой мужик с ходу поймет, какое она сокровище…
Черт.
Надо будет, как минимум, проследить, чтобы Боярка держался от нее подальше. А то опять с цветочками и шуточками полезет, и тогда я его точно прибью.
Юбилейная вечеринка по случаю десятилетия «Дворца» почти ничем не отличалась от десятков других метоприятий, которые мне приходилось посещать в обязательном порядке ради поддержания деловых связей. И в последние годы я на них обычно задерживался не более, чем на пять минут. А всё потому, что чем старше я становился, тем яснее понимал – лучше потратить свое время на что-то реально для тебя ценное, чем топить его в хмельных напитках и убивать в компании алчных красавиц.
Но сегодня обычная схема не прокатывала, раз уж хозяином мероприятия оказался я сам.
Впрочем, рядом с Катей даже чисто номинальный праздник неожиданно начал приобретать для меня все краски настоящего. Чудесным образом она умудрилась одним лишь своим присутствием подарить ему и смысл, и особую прелесть.
Вряд ли она понимала, как сильно способна влиять на мое восприятие. Тем более, когда так отчаянно стеснялась чужих взглядов, слетевшихся на ее красоту со всех уголков праздничного вип-зала, как пчелы на мед.
Я мягко сжал ее пальчики, которые нервно подрагивали на моем локте, и шепнул:
– Расслабься… Всё хорошо.
И направился вместе с ней на обязательно-приветственный променад по залу, уделяя необходимый минимум внимания каждому из гостей.
По случаю юбилея сегодня даже мэр почтил мероприятие своим присутствием. Значит, Волчарин будет доволен. Он как раз хотел навести к нему мосты насчет сомнительного решения дать добро строительству торгового центра в околодачной зоне, и это могло спутать все его планы по открытию нового гостинично-туристического комплекса в лесопарке. Если получится упредить происки конкурентов – в особенности одного неугомонного сукина сына по имени Мрачко, – одним точным ударом, то год можно будет считать удачным.
А пока я просто наслаждался компанией своей прекрасной избранницы…
Правда, только до тех пор, пока мне наперерез не кинулся генеральный директор той фирмы-поставщика, которая занималась поставками вин в сеть моих ресторанов. И жирный партнер которого совсем недавно чуть не запорол наше сотрудничество наглыми домогательствами к Кате в рок-клубе Морозова.
– Артём Александрович! С юбилеем вас! То есть… не вас, а ресторан, в смысле… э-э… – он бросил извиняющийся взгляд на девушку, нервно поглаживая бороду, и снова сосредоточился на мне. – Можно вас на пару слов? Переговорить приватно, так сказать… Это очень важно.
– Слушаю, – я не скрывал, что забавляюсь его расшаркиванием, а слово «приватно» попросту проигнорировал.
– По поводу инцидента со Степаном Павловичем… – уныло начал тот. – Предлагаю вам компенсировать возникшее недоразумение особыми условиями дальнейших оптовых поставок… э-э… без нашей наценки. То есть абсолютно по закупочной цене.
– Как интересно, – усмехнулся я. – И насколько длительным будет период этой щедрой акции?
– Я полагаю, один месяц будет вполне…
– Три месяца, – нагло перебил я. – И своего партнера держите от меня подальше. Все дела теперь будем вести через вас.
– Как скажете, Артём Александрович… – проскрипел деморализованный бородач.
– Артём, – позвал меня мягкий голос Кати, – я отойду ненадолго.
Быстро убрав с лица удовлетворенный акулий оскал, я взглянул на нее через плечо.
– Хорошо. Только не потеряйся.
Новые условия поставки мы обговорили в деталях сразу же на месте. А затем я вызвал своего управляющего и поручил ему немедленно составить договор, пока мой собеседник не одумался. Пусть сначала подпишет его, а потом придет в себя и сокрушается об упущенной выгоде, сколько душе угодно.
Покончив с этим, я еще немного прогулялся по залу, пожал еще пару десятков рук и мало-помалу начал хмуриться. Катя как сквозь землю провалилась…
…и словно почувствовав мое нетерпение, сразу позвонила сама.
– Катя, ты где? – сразу же ответил ей, не переставая сканировать взглядом банкетный зал в ее поисках. – Я уже тебя потерял.
– Артём, – взволнованно проговорила она. – Мы тут с подругой общаемся… Помнишь Люду?
– Помню. Кажется, ты любишь с ней поболтать о своем о женском. Что-то случилось?
– У нее проблемы, личные. Из-за этого она плохо себя чувствует. Я хочу попросить тебя…
– Пусть сдает смену и идёт домой, – нетерпеливо отмахнулся я. – Сегодня официанток хватает. А ты возвращайся ко мне. Я ещё не насмотрелся на тебя в новом платье.
– Артём, а что делать с Олегом Даниловичем? Он штраф на нее повесит…
Пока она говорила это, упомянутый ею управляющий снова возник на горизонте с подписанным договором дармовой поставки наперевес.
– Не повесит, – успокоил я ее.
– Артём Александрович, утвердить осталось, – воодушевленно остановился передо мной Олег Данилович.
– Давай, я жду, – поторопил я Катю и, отключившись, подмигнул управляющему: – Удачный день для нас, а, Горыныч?..
