Текст книги "Золушка. Испытание босса (СИ)"

Автор книги: Алёна Амурская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Глава 8. Новая няня

– Не надо. Пожалуйста, – вот и всë, что сказала Катя в ответ на моë «хочу». И решительно, без малейших намеков на польщенные колебания, уперлась рукой в мою грудную клетку, не давая приблизиться.

Гордая девочка.

Еë отпор ничуть меня не расстроил, а наоборот, порадовал. Девушка, которую нельзя добиться примитивным наскоком, куда более достойный объект для мужской охоты, чем стесняшка с транспарантом на лбу: «Просто уговори меня. Просто поднажми».

При этом прямой взгляд затуманенных серых глаз, порозовевшее личико и сбившееся дыхание однозначно свидетельствовали: равнодушной Катя не осталась… но твердая рука, оттолкнувшая меня, четко транслировала: «…только это ничего не значит».

Я отошел от нее и, присев на край столешницы, спокойно сообщил:

– У тебя есть и более надежный свидетель.

Ее лицо приняло удивленное выражение, а нежные губки мило приоткрылись, так и напрашиваясь на поцелуй. Но какие бы эмоции не бушевали в ней, ничего озвучивать она не стала. Только хрипловато уточнила:

– Какой свидетель?

– Мой сын. Он рассказал мне все в подробностях сразу же, и теперь я склонен ему поверить.

– Насчёт того, что такая маленькая я сумела справиться с мощной высокой алкоголичкой? – с иронией передразнила мои недавние слова Катя. – Если хотите знать, то не очень-то она и боролась. У нее похмелье было сильное. А оно отнимает много сил у таких людей.

– А ты так хорошо знакома с пьющими людьми? Интересно.

– Нет, это совсем не интересно, – резко отозвалась она. – Это всего-навсего отвратительно.

В ее словах звучала усталая и какая-то застарелая горечь. Я припомнил, что в предварительном отчете частного детектива упоминалось о том, что папаша девушки, какой-то неформатный художник, бухает по-черному. Неудивительно, что Катя так отреагировала. С родителями-алкашами детям жить, мягко говоря, несладко.

Впервые я взглянул на нее совсем другими глазами. Не через фокус чертовски сильного вожделения, а как-то… по-человечески, что ли. Хотя, чего уж обманывать себя, на стремление лично облагодетельствовать дочку алкаша серьезно повлияли ее милое строгое личико, соблазнительная фигурка и достойный характер.

– Вот что, Катя… – мягко начал я. – У меня есть к тебе предложение.

Она подозрительно уставилась на меня.

– Какое?

– Мне нужна временная няня для моего сына. И я хочу, чтобы ею стала ты.

Я выдал это предложение спонтанно, повинуясь какому-то внутреннему наитию. И сразу же подметил обоюдовыгодные для нас с Катей плюсы. Она получит комфортную работу с высокой – по меркам официантки, конечно, – зарплатой. А я наконец перестану подозревать в злом умысле или недостаточной добросовестности каждую новую няню Кости…

…и получу весьма широкий контроль над жизнью девушки, которая меня интересует.

Отличный расклад. Мне нравится.

Возражений у Кати, естественно, не нашлось – особенно когда она услышала сумму оклада и уставилась на меня круглыми глазами.

В детский зал комплекса, где сегодня коротал время мой сын, мы отправились сразу. За ним сейчас в основном присматривала пожилая Алевтина Геннадьевна и, на мой взгляд, справлялась с обязанностями так себе. У нее не получалось наладить контакт с Костей, как она ни пыталась. Слишком негибкий у нее был характер и маловато эмпатии, так что я в любом случае планировал ее сменить.

А вот у Кати с моим сыном были все шансы стать хорошей няней. После того, как она спасла его, Костя вообразил ее какой-то супергероиней из мультиков и часто вспоминал.

– Артём Александрович, где Костя? – спросила «супергероиня». – Не вижу его здесь.

Она живо озиралась, вертя головой во все стороны, от видеоэкрана до детского мини-бара с клоуном. И от всей ее фигурки исходила такая манящая энергия свежести, чистоты и неискушенности, что мне нестерпимо захотелось обнять ее. Окунуться в дурманящий флер ее невинности. Заклеймить прикосновением, как собственность…

И отказывать себе в приятной маленькой слабости я не стал.

Молча обхватил вздрогнувшую Катю за талию и увлек в сторону детского домика с башенками и надувными горками. Возле него хмуро топталась Алевтина Геннадьевна, а значит, Костя был внутри.

– Артём Александрович! – няня вся подобралась, заметив меня, и поспешила навстречу с очередной, привычной уже жалобой: – Артём Александрович, Костик отказывается выйти погулять. Я уже и так, и эдак… и про охрану говорю… а он ни в какую. Капризничает. Может, мы здесь побудем, пока вы не закончите?

Капризничает, как же… Скорее боится после похищения. Что за тупая непрофессиональная няня, которая не может распознать обычные детские капризы от банального страха?

Уволить, и дело с концом.

– Костя! – позвал я сына.

– Папа!

Он стремительно выбежал из домика и обнял меня за ногу. Признак высокого стресса. И длится это уже больше недели, с того дня, как произошло сорванное похищение.

– Костик, иди погуляй на свежем воздухе, – сказал я ему. – Никто тебя не обидит. Наша охрана за тобой присмотрит. В парке есть отличная детская площадка с песочницей. И можно на пони покататься. Хочешь?

Костя заколебался, но даже любимые пони не пересилили его страхи.

– Нет… – покачал он головой. – Я хочу с тобой, папа!

Плохо дело. Ребенку надо гулять, а он за последние дни превратился в маленького затворника с новоявленной фобией. Помнится, Катя что-то говорила по этому поводу в то утро, когда я вернул ей туфлю…

Я искоса посмотрел на нее, и девушка отреагировала моментально.

Шагнула вперёд, села на корточки перед моим сыном и улыбнулась ему открыто и дружелюбно.

– Привет, Костя. Помнишь меня? Меня зовут Катя.

Он робко уставился на нее и наконец узнал. Кивнул, тут же застеснялся и спрятался за мою ногу.

– Костя, – ласково сказала Катя, – тебе нравится этот домик? Мне хочется посмотреть, какой он внутри. Покажешь?

Сын посмотрел на меня, ожидая разрешения – такой у нас с ним был давний уговор в любых детских делах. Я кивнул, и он направился к домику вместе с Катей.

– Артëм Александрович, может, я сама попробую уговорить Костика погулять? – подала голос Алевтина Геннадьевна. Очевидно, встревожилась за сохранность своего рабочего места. И не напрасно.

– Нет, – коротко ответил ей, не сводя глаз с игрового домика, и женщина растерянно замолчала.

Вернулись они быстро. И мне достаточно было всего один раз взглянуть на воодушевленное лицо сына, чтобы понять: моя Золушка – прирожденная няня. Та, которая действительно легко понимает детей и умеет направлять их энергию в нужное русло.

Костя еще и за руку ее держал, а это знак величайшего доверия.

– Папа, мы… – оживленно начал он и запнулся, косясь на девушку. – Мы идём гулять!

– Отлично. Я в тебе не ошибся, Катя. Должность няни твоя.

– А как же я? – испугалась некомпетентная Алевтина Геннадьевна.

– А вы свободны, – я нетерпеливо посмотрел на часы. – У меня скоро совещание. Катя, у служебного входа дежурит моя охрана. Она будет с вами.

– Хорошо, – с готовностью кивнула девушка. – Мы в парке погуляем.

Я потрепал сына по голове, потом подмигнул Кате и пожелал:

– Приятной прогулки.

Настроение было превосходным. Его даже не испортила уволенная нянька, которая преследовала меня до самого лифта с оправданиями и упреками. Но сохранялось оно всего один час, ровно до того момента, как наше спокойное и плодотворное совещание с Батяниным прервал неожиданный звонок.

– Катя, я на совещании. Что у тебя?

– Артём Александрович, на нас напали, – раздался испуганный голос Кати. Дышала она часто и рвано, как после пробежки. – Какой-то тип в очках. Лёша побежал за ним, а Гоша без сознания… его по голове ударили и…

Я зло выматерился и треснул кулаком по столу. Батянин оторвался от документов и вопросительно посмотрел на меня.

– Костя в порядке? – резко спросил я, переведя дыхание.

– Да, испугался только, – торопливо ответила девушка.

– Ноги в руки, и бегом обратно.

– А… Гоша?

– Забудь о нем. Живо ко мне! – прорычал я и отключился. Затем швырнул папку с документами на стол и рванул к двери.

Время пошло на секунды.

Глава 9. Дежавю

– Артëм!

Окрик Батянина, требующий разъяснений, заставил меня на секунду остановиться.

– Костя с Катей. Парк. Охрана облажалась, – бросил несколько рубленых фраз через плечо и метнулся к лифту.

Обычно меня вполне устраивала работа этой штуковины, но сейчас казалось, что она медленная и устаревшая, как шкура мамонта. Кулаки зверски чесались долбануть по панели управления, чтобы придать ей ускорения. Жаль, что такое прокатывает только в американских блокбастерах про всякие армагеддоны, где сумасшедший русский в ушанке чинит поломку на космическом корабле кувалдой.

В огромном фойе кто-то нерешительно начал обращаться ко мне:

– Артëм Александ… – и сразу же перешел на шепот: – …рович…

На последнем слоге шепчущий и вовсе перешёл на выразительную рыбью речь свежепойманной форели на воздухе. Потому что я, не глядя и не останавливая бег, сделал такую страшную рожу, что разом замолчали все вокруг. Включая парочку высокомерных посетителей с администратором.

До общей платной парковки, где я бросил сегодня машину, поддавшись идиотскому порыву прогуляться до комплекса пешком, было далеко. А от черного фольца Бати у меня, естественно, ключей не имелось.

Так что я словил настоящее дежавю. Снова враг, снова бег, снова страх за того, кто дорог… только теперь уже помноженный на два.

Парковая дорожка промелькнула смазанным кадром, будто озвученным чьим-то чужим учащенно-глубоким дыханием. Направление поисков не было секретом для меня. И не только потому, что эту территорию я уже давно знал, как свои пять пальцев.

Тум, тум, тум, тум…

Сердце мощным набатом гнало кровь по жилам в такт широким прыжкам на грани возможной скорости. Мое тело неслось вперëд, превратившись в жесткую реактивную торпеду. А в пересохшем рту с пеной огненной слюны кипело лишь одно слово…

Порву!

Порву за сына. Порву за девчонку.

– Папа! Папа!

Отчаянный голосок Кости, а главное – маленькая фигурка, выбежавшая мне навстречу, – затопили меня освежающей волной облегчения. Сын суматошно размахивал руками, как ветряная мельница, и я подхватил его на руки. Он был как невесомый.

– Кость, ты как? – спросил его, ощупывая на ходу.

– Н-не знаю, – пискнул он и дрожащим голосом добавил: – Я убежал, папа…

Судя по интонациям, физического вреда ребенку никто не причинил, и я еле заметно перевел дыхание.

– Слава Богу. Где Катя? Катя где?

– Там!

Костя ткнул пальцем назад за поворот, и я прибавил скорость. В считанные секунды преодолел сектор невидимости и увидел еë…

Она вся съежилась на краешке бордюра, обхватив себя руками и крупно дрожала, как жертва грубого насилия.

Мир перед глазами вновь окрасился багровый пеленой ярости и страха. Сам себя не помня, я каким-то чудом ровно поставил сына на тротуар и рванулся к ней.

Поднять. Обнять. Прижать к себе, кроша зубы от дикого напряжения. Почувствовать, что она ищет защиты на моей груди и трясется, как в лихорадке, цепляясь тонкими пальчиками за лацканы пиджака.

Нельзя орать и делать резкие движения. Она и так натерпелась.

Вдох-выдох, Артëм. Вдох-выдох. Надо просто… спокойно… сказать:

– Катя, успокойся… Я здесь.

Глава 10. Устами ребёнка

Чëрный внедорожник я заметил еще издалека, но не пошевелился. Слишком хрупкой и перепуганной казалась Катя в моих руках – пусть успокоится. Да и мне не помешает, а то навязчивый вопрос о том, что с ней сделали, скоро мозг взорвет.

Батянин притормозил возле нас и опустил стекло на водительском окне. Самолично решил увидеть, что стряслось, когда я сбежал от него в самый разгар совместной работы. Что ж, вполне в его духе.

– Артëм! – окликнул он требовательно и глянул на вздрогнувшую Катю. – Девчонка в норме?

Зря он подъехал. Она и так не в себе, а он еще больше напугать ее может. Женщины, которые видели Батю лицом к лицу впервые, обычно реагировали очень нервно. Всех пугал его франкеншейновский шрам, хотя со временем большинство из них привыкало и даже во всеуслышание находило в нëм особую изюминку. Короленко такую метаморфозу в их поведении всегда комментировал так: «Бабы на это дело горазды – что угодно себе внушат, чтобы оказаться поближе к влиятельному мужику». Но я придерживался другого мнения. Скорее всего фишка крылась в том, что Батянин всегда был харизматичным человеком. И все вокруг это чувствовали.

– Катя, – я заглянул в ее напряженное личико с бледными губами, оценивая состояние. – Ты как?

Она хлопала глазами пару секунд, а затем расширила их, явно начиная соображать четче. И быстро отстранилась. Хороший знак – значит, не всë так плохо.

– Всë в порядке, Артëм Александрович. Ничего серьезного. Так, упала на траву разок… – девушка перевела дыхание и посмотрела на Костю, который вновь цеплялся за мою ногу по детской привычке. – На нас напал какой-то очкарик. Притворился, что подвернул ногу, и попросил помощи. Он не успел ничего сделать с нами – вмешались охранники… но он с ними справился, представляете?! Пока они все были заняты друг другом, я позвонила вам и сразу убежала с Костей прятаться под дерево, где живет старый бездомный эрдельтерьер. Это он меня защитил, когда очкарик снова нашел нас и начал преследовать! Покусал его и не давал приблизиться… наверное, это оттого, что я подкармливала его.

– А пëс не промах. Как минимум, он заработал сегодня приличную собачью пенсию на всю оставшуюся жизнь, – заметил я, потом быстро оглядел парковую дорожку и ближние газоны, но никакой собаки не увидел. – Где он?

– Думаю, сбежал только что обратно. В свое укрытие, – предположила Катя.

Батянин вопросительно глянул на меня, изобразив жестом очки на глазах, но я покачал головой. Катино описание подозрительного очкарика было слишком расплывчатым, чтобы узнать в нем кого-то из знакомых. Задохликов в очках вокруг меня всегда крутилось много – на работе у многих портится зрение, – и без достоверного изображения выявить гада будет сложно. Хотя кое-какие мыслишки – например, насчет моего старого партнера с гнильцой, – крутились. Правда, очков он в прошлом не носил, только линзы.

Ладно, составим фоторобот со слов девушки и охранников.

– Вот что, Артëм, – хмуро сказал Батянин. – Ты проверь старые связи. У нас сейчас всё чисто, я всегда ситуацию на контроле держу. А ты к нам всего полгода как присоединился. Это точно кто-то из твоих воду мутит. Сделали ставку на сына… тут без вариантов расчет на шантаж и бабло. Ресторан твой вряд ли нужен. Я, конечно, ещё разок подергаю за свои ниточки… но картина вряд ли изменится. Я редко ошибаюсь.

Я кивнул. Выводы у нас сходились, как оказалось.

– Спасибо, Андрей. Проверю. Есть у меня пара человек на подозрении.

– Ну нормас тогда, – одобрил Батянин и с жалостью окинул взглядом вцепившегося в меня сынишку. – Только пацана своего получше прикрой… Охрану советую поменять. Вон с Артуром посоветуйся. Он профессионал, и бойцы у него что надо… Кстати, когда у тебя вечеринка тут намечается?

– Через три недели. Придёшь?

– Посмотрим. Наши-то, думаю, заявятся. Вася с Тимуром так точно.

– Ну да, они это дело любят… – согласился я. – Особенно Боярка.

Мы с Батяниным заухмылялись. Последний случай загула Лебеды с Бояркой организовал Морозов своем клубе. Пригласил их всего на час, чтобы не дали заскучать женской рок-группе из столицы. А те не только их развлекли болтовней, но и оставили группу без двух симпатичных вокалисток на несколько часов, причем незадолго до их выступления. Обычно спокойный Морозов так рвал и метал, что рассмешил даже невозмутимого Короленко.

«А чего ты хотел, когда пустил даже не одну лису, а сразу двух в свой курятник?» – иронизировал он.

Черный внедорожник начал разворачиваться.

– Осторожней смотри, – предостерег Батянин на прощанье. – И девчонку береги. Отчаянная она у тебя.

Он махнул рукой и уехал.

Неожиданно Катя тихо ахнула и начала суетливо хлопать себя по карманам, пока не нашла кнопочный мобильник допотопной модели.

– Что случилось? – поинтересовался я.

– Половина шестого! – ужаснулась она, глядя на мобильные часы, и умоляюще посмотрела на меня: – Артём Александрович, мне уже можно уйти? Я опаздываю…

– Куда?

– В садик. Сестрёнку надо забрать.

– Я подвезу тебя. Идём.

Выручить девчонку с садиком – меньшее, что я могу сделать после того, что она натерпелась из-за халатности моей охраны. Еще неизвестно, не выследит ли ее тот очкарик снова, чтобы расквитаться за покусанный псиной зад.

И опять же, мне самому интересно было посмотреть, какая у Кати сестренка. Учитывая то, что она скоро вполне может стать для Кости подружкой в играх.

Девушка догнала меня через несколько метров, когда я уже направился к парковке.

– Да тут недалеко совсем, Артём Александрович… – неловко пробормотала она.

– Сегодня я тебя одну не отпущу. Ты же не против, если твой начальник ненадолго переквалифицируется в твоего личного охранника? – пошутил я и посмотрел на нее с кривой усмешкой.

Она сглотнула, не сводя с меня глаз, и нервно ответила:

– Не хочу вас утруждать.

– Ты второй раз защитила моего сына, Катя, – я добавил в голос серьезности. – Пора потесниться на пьедестале геройства… Что если тот тип снова выследит тебя сегодня?

Аргумент сработал как надо.

В муниципальном садике я не бывал, пожалуй, с самого детства, когда мои родители еще варились в общепринятых рамках другого государственного строя страны. И ощущение от этого места было странное – словно полузабытое эхо из прошлого с зычным зовом строгой нянечки. Да и сама встретившая нас гримасой воспитательница очень смахивала на ту, которую помнил я. Клонируют их уже, что ли.

Как только она меня заметила, строгое лицо расплылось в неожиданно сердечной улыбке.

– Катя, у тебя появился парень? Молодой человек! Как ваше имя?

Мысль о том, что на меня повесили ярлык Катиного парня, забавляла.

– Добрый вечер. Я Артём.

– Э-э… – попыталась возразить мило покрасневшая девушка, но ее быстро перебили.

– Вы уж получше берегите свою барышню, Артём. Катя у нас девушка положительная, ответственная, но уж слишком загоняет себя. Так и заболеть недолго. Кто тогда за Настюшей присматривать будет?

– Марья Ивановна…

– Ладно-ладно, умолкаю. Сами разберётесь, – спохватилась женщина и вспомнила наконец о своих обязанностях. – Люба! Настюшу приведи, за ней сестра пришла!

В детскую раздевалку через несколько секунд вприпрыжку забежала светлоголовая девчушка и сразу прыгнула в объятия сестры. Картина настоящей родственной идиллии, которую очень сложно подделать, когда имеешь дело с импульсивным маленьким ребенком.

Я не стал вмешиваться в их общение и направился к выходу вместе с любопытно оглядывающимся сыном. Позже познакомимся. А садик – не самое комфортное место для общения.

Когда я по-джентльменски открыл им дверцу внедорожника, девочка уставилась на меня круглыми глазами. До этого она, видимо, считала, что мы с Костей просто случайно мимо проходили.

– Катя, а кто это? – удивилась она.

– Это мой начальник, Настюш, – ласково пояснила Катя. – Я у него работаю.

– А почему он нас на машине решил покатать? – резонно заинтересовался ребенок.

М-да, умница растет.

– Потому что… – девушка замялась, не глядя на меня. – Потому что он… хороший начальник.

– Очень хороший?

– Очень.

– Тогда пусть катает, – последовал очень логичный детский вердикт. – С хорошими надо дружить.

Глава 11. В гостях у Золушки

Навигатор пискнул, извещая о прибытии по указанному адресу.

Серая панельная пятиэтажка с захламленными балконами ничем не отличалась от прочих в этом старом райончике без новостроек. Все дома тут были без лифта, без мусоропровода, с низенькими вонючими подвалами и напрочь прогнившей системой водоснабжения и канализации. Большую часть балконов хозяева так и не сочли нужным застеклить, отчего видок у пятиэтажек казался совсем убогим.

Насколько я помнил из болтовни мэра в прошлом месяце, он уже всерьез задумывался о том, чтобы облагородить центральный район города. Снести старье и возвести жилье по последнему слову современной архитектуры. Представляю, какой вой поднимется, когда он приступит. Хоть дома действительно по характеристикам и подлежали сносу, большинство жителей вряд ли горело желанием менять центр города на окраину при расселении.

Я помог Косте выбраться из машины и оглядел безрадостно голый двор.

Да уж, ребëнка тут и развлекать особо нечем без риска для здоровья. Качели есть, но от них осталось одно название в виде железного каркаса без сиденья. Да и песочница не внушала доверия от слова совсем… учитывая облезлого кота, пристроившего свой зад над ямкой. Последний при нашем появлении повернул морду и посмотрел с глубокой задумчивостью.

– Артём Александрович… – отвлек от переглядок с котом приятно мягкий голос Кати.

– Артём, – поправил я еë. – Можешь обращаться ко мне по имени.

Катина сестрëнка – Настя, кажется, – с бесхитростным любопытством оглядела меня с ног до головы и вдруг спросила:

– Артём, ты хочешь к нам в гости?

Я хмыкнул, рассматривая ее светло-русую головку с серьезным личиком. На старшую сестру похожа, но не так, чтобы очень сильно. И сразу чувствуется индивидуальность другого характера.

– Не откажусь.

– Тогда идём, – обрадовалась девочка и сразу же энергично направилась к подъезду.

Сын немедленно дернул меня за руку, удивив инициативностью. Обычно он не очень хорошо сходится с другими детьми, но Настя, похоже, неплохо заряжала его своей дружелюбной простотой.

– У меня есть пять шоколадных конфет, – поведала она по дороге. – Могу вас угостить. Но только по одной! А то мне ничего не останется…

– Это очень щедро, – невольно улыбнулся я. – Раз ты угощаешь, то мы с радостью.

В подъезде лифта не оказалось, как я и думал. Пахло кошками, подгоревшей едой и плесенью из подвала. Так себе сочетание. Но девочку, которая быстро поднималась по ступенькам, нисколько это не беспокоило… в отличие от ее сестры, которая держалась напряженно и скованно. Я чувствовал, что причиной тому – мое присутствие в ее личном пространстве. Но убираться восвояси не спешил. Надо взглянуть, как она живет.

Дети – потрясающие существа со встроенными локаторами на состояние взрослых. Взять хотя бы эту малышку. Как только она почуяла растерянность Кати, то принялась хозяйничать в крохотной квартирке с таким гостеприимным энтузиазмом, что Костя окончательно перестал ее стесняться. Он охотно пил какой-то дешевый чай, заваренный лично Настей из пакетика, и восторженно смотрел на ее пять конфет. При том, что дома, в нашем особняке, недостатка в подобных сладостях совершенно не имелось.

Я не мешал общению детей, искоса наблюдая за Катей.

Она почти не притронулась к своему чаю и буквально приклеилась взглядом к столу, лишь бы не смотреть в мою сторону. В беседе принимала участие, только если Настя дергала ее каким-нибудь вопросом, и отвечала в основном односложно. Наверное, переживала, как ее начальник воспринял такое скромное тесное жилье.

М-да, с самооценкой у моей отчаянной Золушки беда.

В конце концов, какая мне разница, что мы гоняем чай в кухне размером с конуру, если соседка рядом такая, что глаз не отвести? Да я всего одну посиделку с этой смущенной девушкой не променял бы на сотню фуршетов с изысканными угощениями и толпой самоуверенных стерв.

Только ей об этом знать пока незачем.

Через полчаса я решил, что хватит нервировать девчонку. Ее сестренка успешно прошла испытание по общению с Костей, и повода думать, что она неподходящая компания моему сыну, больше не было.

– Нам пора, – мягко прервал я болтающих детей и поднялся из-за стола. – Настя… спасибо за конфеты. Катя?

Девушка с видимым облегчением отправилась провожать меня к двери, а в прихожей неожиданно ахнула и начала копаться в своем телефоне.

– Артём Александрович, – пробормотала она взволнованно, – тут такое дело… кажется, у меня есть фото нападавшего! Правда, оно смазанное, но лучше что-то, чем ничего…

Я впился взглядом в ее телефон. На такую удачу даже и не думал надеяться.

– Ты его сфотографировала?

– Я ослепила его фотовспышкой, когда убегала. Посмотрите. Он вам знаком?

Фотография, которую показала мне Катя, была отвратительного качества – мало того, что мутная из-за смазанного движения, так еще и рожа очкарика застыла с криво разинутым ртом. Как будто он матерился в момент вспышки…

Тем не менее, человек на кадре окончательно перестал быть для меня тенью. Потому что и так уже был под подозрением.

– Да, – ответил я Кате. – Он мне знаком.