Текст книги "Владимир Святой (3-е издание)"
Автор книги: Алексей Карпов
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 29 страниц)
Исследований, целиком посвященных биографии князя Владимира, почти нет. Правда, в 1888 г., в связи с 900-летием Крещения Руси, и в 1915 г., в связи с 900-летием со дня смерти князя, было выпущено множество книг о его жизни. Но большинство авторов ограничилось лишь пересказом хорошо известного летописного рассказа. Исключением является весьма добротная для своего времени монография В. 3. Завитневича «Владимир Святой как политический деятель» (Киев, 1888). Впоследствии было выпущено несколько сборников, посвященных князю Владимиру и особенно Крещению Руси: Сборник в память святого равноапостольного князя Владимира. Пг., 1917; Владимирский сборник. Белград, 1938 и др. Большое количество таких сборников, а также материалов научных конференций и т. п. появилось в 80–90-е гг. прошлого века в связи с широко отмечавшимся 1000-летием Крещения Руси. Чисто популярный и даже беллетризованный характер носят вышедшие тогда же биографии Владимира: Руднев В.А. Слово о князе Владимире. М., 1989; Volkov V.I. Vladimir le soleil rouge. Paris, 1981. Крайность другого рода представляет собой очерк В.А. Пархоменко (Характер и значение эпохи Владимира, принявшего христианство // Ученые записки Ленинградского университета. Сер. ист. наук. Вып. 8. Л., 1941. С. 203–214), в котором почти все летописные известия о Владимире признаются недостоверными. (Ныне ситуация, естественно, изменилась. Из работ, появившихся в последнее время, выделю, прежде всего, монографию Н.И. Милютенко: Святой равноапостольный князь Владимир и крещение Руси. Древнейшие источники. СПб., 2008.)
Это не значит, конечно, что личность Владимира не привлекает внимание исследователей древней Руси. Напротив, в обобщающих трудах и специальных статьях историки воссоздавали и воссоздают биофафию князя, раскрывая смысл и значение проведенных им преобразований. Ссылки на большинство работ приведены в книге. Особо следует выделить такие значимые в историофафии имена, как В.Н. Татищев, Н.М. Карамзин, архиеп. Филарет (Гумилевский), митр. Макарий (Булгаков), К.Н. Бестужев-Рюмин, Н.И. Костомаров, Е.Е. Голубинский, С.М. Соловьев, В.О. Ключевский, В.Г. Васильевский, В.Р. Розен, A. И. Соболевский, И.И. Малышевский, А.А. Шахматов, Н.К. Никольский, Н.И. Серебрянский, М.С. Грушевский, С.А. Бугославский, B. А. Пархоменко, М.Д. Приселков, Б.М. Соколов, Б.Д. Греков, Г.П. Федотов, Н.А. Баумгартен, М.Н. Тихомиров, С.В. Юшков, В.В. Мавродин, А.В. Соловьев, А.В. Карташев, В.Т. Пашуто, А.А. Зимин, Б.А. Рыбаков, Д.С. Лихачев, В. Водов, А.Г. Кузьмин, Л. Мюллер, А.В. Назаренко, А.В. Поппэ, О.М. Рапов, О.В. Творогов, П.П. Толочко и др.
Известны подделки древних документов, якобы находившихся в руках князя Владимира, – причем весьма грубые. Так, еще в XVI в. появились сведения о некоем письме половца Ивана Смеры к князю Владимиру, написанном якобы на медных листах в городе Александрии в Египте в 990 г. (см.: Малышевекий И.И. Подложное письмо половца Ивана Смеры к великому князю Владимиру Святому. Киев, 1876). В XIX в. А.И. Сулакадзевым был изготовлен т. н. Молитвенник князя Владимира с поддельной записью Владимира, Добрыни и других лиц, сделанной якобы в 999 г. (на страницах молитвенника XIV в.) (см.: Макаренко М. Молитовник великого князя Володимера и Сулакадзев // Сборник Отделения русского языка и словесности Академии наук. Т. 101. № 3. Л., 1928. С. 484–491).
Так, памятники «Владимирова цикла» (за исключением «Памяти и похвалы князю Владимиру» и отчасти «Службы») даже не учтены в авторитетном «Словаре книжников и книжности Древней Руси» (Вып. 1: XI – перв. пол. XIV в. Л., 1987; Вып. 2: Втор. пол. XIV–XVI в. Ч. 1–2. Л., 1988–1989). (Ныне опять-таки ситуация изменилась. Житиям Владимира посвящена статья Б.М. Клосса в современном справочнике: Письменные памятники истории Древней Руси… СПб., 2003. Упомяну и книгу О.В. Лосевой: Жития русских святых в составе древнерусских Прологов XII – первой трети XV вв. М., 2009.)
Полное собрание русских летописей (далее – ПСРЛ). Т. 9: Никоновская летопись. М., 1965. С. 35: «…И бе рожение Володимиру в Будутине веси, тамо бо в гневе отслала еа Олга, село бо бяше еа тамо, и, умираючи, даде его Святей Богородици». Схожий текст – в Архангелогородском летописце (Устюжском летописном своде), см.: ПСРЛ.Т. 37. Л., 1982. С. 60.
См.: Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. 1. М., 1986. С. 326.
Под 1000 г. в «Повести временных лет» сообщается о смерти некой «Малъфреди» (ПСРЛ.Т. 1: Лаврентьевская летопись. М., 1961. Стб. 129). Начиная с исследования А.А. Шахматова (Разыскания о древнейших русских летописных сводах. СПб., 1908. С. 376), ее обычно отождествляют с Малушей, матерью Владимира Но это сомнительно. Женское имя Малфредь, очевидно, является притяжательным к мужскому имени Малфред, что должно указывать либо на дочь, либо на жену некоего Малфреда. И то, и другое вряд ли подходит для Малуши.
А.А. Шахматов, опираясь на свидетельство Никоновской летописи и Устюжского летописного свода (см. прим. 1), предположил, что Малуша (Малфредь) была христианкой и не только похоронена в киевской Десятинной церкви Святой Богородицы, но и завещала церкви принадлежавшее ей село Будутино (Разыскания… С. 377). Однако, на мой взгляд, очевидно, что слова Никоновской летописи: «умираючи, даде его (село. – А. К.) Святей Богородици» – относятся к Ольге, но ни в коем случае не к Малуше. (Определенно об этом сообщает автор Архангелогородского летописца: «…Бе бо умирая Олга отдаст село то Пресвятей Богородицы».)
В «Историю Российскую» В.Н. Татищева включено т. н. «Родословие государей Российских», основанное на поздних и совершенно легендарных известиях. О матери Владимира в нем сообщается следуюшее: «Малуша, дочь славянина Каплюши Мальца любчанина» (Татищев В.И. История Российская // Собрание сочинений. Т. 1. М., 1994. С. 372; далее – Татищев). Надо заметить, что вымышленные имена такого рода в изобилии встречаются в исторических и генеалогических сочинениях XVII–XIX вв.
Существует еще одно позднее и весьма загадочное свидетельство о матери Владимира. Немецкий дипломат Эрик Ляссота, посетивший Клев в 1594 г., сообщает о том, что видел в разрушенном киевском Софийском соборе гробницу матери князя Владимира «княгини Юльцы» (Сборник материалов для исторической топографии Клева и его окрестностей. Клев, 1874. С. 17, второй пагинации). Возможно, речь идет о бабке Владимира Ольге; возможно, о его супруге, греческой царице Анне (показательно, что архидиакон Павел Алеппский, посетивший Киев в середине XVII в., называет ее похоже: Olikha; см.: там же. С. 73). Однако известно, что и та, и другая были похоронены в киевской Десятинной церкви. Вообще же следует отметить, что сведения Ляссоты неточны. Так, создателем Софийского собора он считал Владимира, хотя в действительности собор был построен его сыном Ярославом.
ПСРЛ.Т. 1. Стб. 69.
Впервые Малъка Любечанина и Мала Древлянского отождествил Д.И. Прозоровский (О родстве святого Владимира по матери // Записки Имп. Академии наук. Т. 5. М., 1864). Но особое распространение эта гипотеза получила после выхода в свет «Разысканий…» выдающегося исследователя русского летописания А.А. Шахматова. Последний не только поддержал предположение своего предшественника, но и пришел к выводу о том, что под именем Мала Древлянского скрывается сын воеводы Свенельда Мистиша (он же Лют), истинный убийца князя Игоря, рассказ о котором был искусственно и тенденциозно изменен летописцем (см.: Шахматов А.А. Мстислав Лютый в русской поэзии // Сборник Харьковского историко-филологического общества. Т. 18. Харьков, 1909. С. 88–91; он же. Разыскания… С. 340–378).
К настоящему времени гипотезу А.А. Шахматова можно признать опровергнутой. Так, исследователь строил свои выводы, в частности, на том основании, что в рассказе об убийстве Игоря, приведенном в «Хронике» польского историка XV в. Яна Длугоша (использовавшего русские летописи, в том числе, возможно, и не дошедшие до нас), имя древлянского князя, убийцы Игоря, читалось как «Мискиня», что можно было принять за испорченное «Мистиня». Сближение этого имени с формой «Мистиша» (вариант имени «Мстислав») само по себе весьма спорно; к тому же в оригинале Длугоша читается не «Мискиня», а «Нискиня» (Niszkina; вероятнее всего, найденный Длугошем смысловой эквивалент русскому имени «Мал»), что, конечно, рушит построения Шахматова. Ни на чем не основано и отождествление Мистиши (лишь случайно упоминаемого летописцем) и Люта Свенельдичей. Наиболее обстоятельная критика построений А.А. Шахматова дана в работах А.В. Соловьева (Был ли Владимир Святой правнуком Свенельда? // Записки Русского научного института в Белграде. Вып. 16–17. Белград, 1941. С. 37–64) и А.В. Поппэ (Родословная Мстиши Свенельдича // Летописи и хроники. 1973 г. М., 1974).
Гипотеза о тождестве Мала Древлянского и Малъка Любечанина также отвергается современной наукой (см., напр.: Рыбаков Б.А. Древняя Русь: Сказания. Былины. Летописи. М., 1963. С. 195; Поппэ А.В. Указ. соч.; и т. д.). Однако в популярных работах и генеалогических исследованиях она по-прежнему преобладает (см., напр.: Членов А.М. Древлянсько похождения князя Владимира // Украïyський icторичний журнал. 1970. № 9–11; Лисовой Н.Н. Владимир Креститель // Наш современник. 1991. № 10. С. 170; Горюнков С.В. О происхождении святого князя Владимира по материнской линии // Известия Русского генеалогического общества. Вып. 3. СПб., 1995. С. 93–95).
Т. н. Иоакимовская летопись, введенная в научный оборот В.Н. Татищевым (о ней речь пойдет ниже), называет тестем Святослава «князя угорского» (венгерского); следовательно, предполагается, что его женой (очевидно, матерью Ярополка и Олега) была венгерка (Татищев. Т. 1. С. 111). Но достоверность этого известия ничем не подтверждается. Сам В.Н. Татищев считал супругой Святослава некую Предславу, имя которой упомянуто в договоре Игоря с греками 944 г. (там же. Т. 2. М., 1995. С. 41, 218; Т. 1. С. 372–373). Но это предположение (ничем не обоснованное) можно принять только в том случае, если согласиться с предложенной Татищевым датой рождения Святослава – 920 г., что явно противоречит показаниям «Повести временных лет» (см. след. прим.).
Дату 6450 (942) г. называет Ипатьевская летопись (точнее, Ипатьевский список «Повести временных лет»), а также Воскресенская летопись (ПСРЛ.Т. 2. М., 1962. Стб. 34; Т. 7. СПб., 1856. С. 278). Разумеется, эту дату нельзя считать точной; летописец высчитал ее, исходя из известного ему факта малолетства Святослава в момент смерти Игоря. В действительности Святослав мог быть и несколькими годами старше.
Позднейшие летописи называют и другие, значительно более ранние даты рождения Святослава. Так, в Тверском летописном сборнике (XVI в.) под 6453 г. читаем: «И оста по нем (по Игоре. – А. К.) сын его Святослав мал, 15 лет», – что указывает на 930 г. как год рождения князя (ПСРЛ.Т. 15. [Вып. 2.] М., 1965. Стб. 57).
В.Н. Татищев, пользовавшийся, в том числе, и не дошедшими до нашего времени летописными сводами, сообщает о рождении Святослава под 920 г., ссылаясь при этом на «Новгородский» и «Ростовский» «манускрипты» (Татищев. Т. 2. С. 40, 217). Впрочем, историку были известны и другие даты рождения князя – 942 (Т. 1. С. 372) и 940 гг. (Т. 2. С. 225). Возможно, его выбор в пользу ранней даты отчасти объясняется неверным прочтением летописного известия об участии Святослава в сражении с древлянами в 946 г. «Святослав… начал битву и, бросив когтем в древляны, пробил коня сквозь», – читаем в «Истории Российской» (Т. 2. С. 46); «по его действу видно, что он был не дитя», – замечает по этому поводу сам Татищев (там же. С. 225). Но очевидно, что рассказ Татищева представляет собой лишь пересказ статьи 6454 (946) г., как она приведена в «Повести временных лет» и других летописях, а слова «пробил коня сквозь» – не что иное, как искаженная передача летописного: «…и копье лете сквозе уши коневи» (то есть между ушами коня) – ср.: ПСРЛ.Т. 1. Стб. 58. Показательно, что в ту же ошибку впадает и современный исследователь, делающий на основании татищевского рассказа вывод о том, что в 946 г. Святослав был не мальчиком, но почти взрослым юношей {Толочко П.П. Древняя Русь. Киев, 1987. С. 43–44).
Факт рождения Святослава в 920 г. или около этого признавали также А.П. Новосельцев (Образование Древнерусского государства и первый его правитель // Вопросы истории. 1991. № 2–3. С. 12) и О.М. Рапов (Русская церковь в IX – первой трети XIII в. Принятие христианства. М., 1988. С. 157–158; впоследствии автор видоизменил свою точку зрения).
Общая посылка такого радикального пересмотра традиционной летописной даты очевидна. Давно замечено, что время рождения Святослава не соответствует летописным датам биографии его матери, княгини Ольги, и отца Игоря. По летописи получается, будто Святослав появился на свет, когда Ольге было, по крайней мере, около пятидесяти лет и спустя сорок лет ее совместной жизни с Игорем (ср.: ПСРЛ.Т. 1. Стб. 29: брак Игоря и Ольги отнесен к 6411 (903) г.). Это, конечно, маловероятно. Однако из очевидного противоречия делается неверный вывод. Начальная часть биографии князя Игоря во многом туманна. Совершенно не ясны, по разным летописям, его взаимоотношения с Олегом, подлинным правителем Руси в конце IX – начале X в. Составители «Повести временных лет» явно стремились хронологически «привязать» биографию Игоря к биографии его предполагаемого отца Рюрика, полулегендарного основателя Киевской династии (см.: Тихомиров М.Н. Русское летописание. М., 1979. С. 35). Лишь с 40-х гг. X в. Игорь становится действительно заметной фигурой как в собственно русской истории, так и для иностранных авторов, писавших о Руси (договор с греками 944 г., упоминания об Игоре у Константина Багрянородного, Льва Диакона и др.). Принимая во внимание особенности начального русского летописания, следует, по-видимому, с гораздо большим доверием отнестись к сведениям о позднем периоде биографии князя Игоря и княгини Ольги и к основанным на устном предании рассказам типа того, что повествует о ребенке Святославе в битве с древлянами около 946 г. Точные же даты, помещенные в начальной части летописи, как раз и не внушают доверия. Зачастую они являются результатом редакторской работы и собственных хронологических расчетов составителей летописи. Считать (вслед за О.М. Раповым), что летописная статья 946 г. есть позднейший тенденциозный вымысел, имевший целью «обелить княгиню Ольгу, оправдать захват ею власти в Киевской Руси», осуществленный якобы уже при взрослом Святославе (а следовательно, что весь летописный текст за вторую половину 40-х – 60-е гг. X в. есть сознательный вымысел летописца), тем более без тщательного текстологического анализа летописи, совершенно несерьезно. Разумеется, упоминание имени Святослава в договоре Игоря с греками 944 г., равно как и его представительство на переговорах особым послом, вопреки О.М. Рапову, не свидетельствует о том, что он был взрослым; участие в переговорах его представителя было обязательным и носило этикетный характер вне зависимости от возраста князя.
В более поздней статье (Когда родился великий киевский князь Святослав Игоревич // Вестник Московского университета. Сер. 8. История. 1993. № 4. С. 92–96) О.М. Рапов обосновывает новую дату рождения Святослава – 927 г. (При этом автор допускает существование у князя Игоря двух сыновей с одинаковым именем; первый из «Святославов» родился в 920 г., согласно Татищеву, но вскоре умер, другой же, знаменитый полководец, – в 927-м. Оставляю эту гипотезу историка без комментариев.) Автор обратил внимание на то, что в той же летописной статье Ипатьевской и Воскресенской летописей 942 г., в которой сообщается о рождении Святослава, читается известие о смерти болгарского царя Симеона. Из византийских же источников известно, что Симеон на самом деле умер в 927 г. Как полагают, летописец извлек это сообщение из Хронографа, содержавшего, в частности, болгарские известия. При этом он ориентировался на номер индикта (15), которым была датирована смерть царя. Ошибочно известие было перенесено на пятнадцать лет вперед. Следовательно, делает вывод историк, и Святослав родился на пятнадцать лет раньше летописной даты.
Такое объяснение совершенно неприемлемо. Летописная статья 6450 (942) г., с небольшими разночтениями (но без упоминания о Святославе), читается и в Лаврентьевской, и в сходных с нею летописях. Несомненно, она извлечена из внелетописного источника. Но предполагать, будто во внелетописном источнике читалось и известие о рождении Святослава и что оно оттуда попало в текст «Повести временных лет», отразившийся в Ипатьевской летописи, но было исключено при составлении редакции, отразившейся в Лаврентьевской (а, по Рапову, получается именно так), излишне. Появление имени Святослава в Ипатьевском списке «Повести временных лет» и в Воскресенской летописи объясняется, конечно, совсем другими причинами – а именно редакторской работой и собственными хронологическими расчетами составителей этих летописей, основанными, как было отмечено выше, на известии о малолетстве Святослава во время сражения с древлянами.
Относительно времени рождения Владимира в источниках и исторической литературе также нет определенности или единодушия. В.Н. Татищев в упомянутом выше «Родословии государей» сообщает о рождении Владимира в 948 г. (Т. 1. С. 373; несмотря на то, что несколькими строками выше дата рождения Святослава показана как 942 г.). Сам Татищев так объясняет происхождение этой даты. «О летах и рождении Владимира точно нигде не показано». Но поскольку он родился «в селе Будятине» (Будутиной веси), которое, по мнению Татищева, находилось «близ Плескова» (Пскова), «где Ольга и мать Владимирова Малуша были в 947 г., когда и Плесков построен» (со ссылкой на Житие Ольги и позднейшую Степенную книгу царского родословия – где, конечно, нет твердых дат и упоминания о Малуше), то получается, что «Владимир жил 67 лет» (Т. 2. С. 237; Т. 4. М., 1995. С. 415). Разумеется, предположение о рождении Владимира именно после «новгородского» похода Ольги (см.: там же. Т. 2. С. 222) совершенно безосновательно.
Другая предполагаемая дата рождения князя Владимира основана на показаниях т. н. Летописца Переяславля Суздальского – памятника, в своей основе, XIII в., но сохранившегося в рукописи 60-х (или 60–70-х) гг. XV в. Рассказывая о кончине Владимира, летописец называет число прожитых князем лет – 73. Исходя из этого сообщения, а также используя некоторые дополнительные соображения (прежде всего, конечно, собственные расчеты времени рождения отца Владимира Святослава – см. пред. прим.), О.М. Рапов предложил новую дату рождения Владимира – 942–943 гг. (Рапов О.М. Русская церковь… С. 157–158; он же. Когда родился… С. 92–96). Но эти расчеты также неверны.
Мимо внимания исследователя ускользнуло то обстоятельство, что сама смерть князя помечена в Летописце Переяславля Суздальского не 6523 (1015) г., как в других летописях, а 6543 (1035) г. – см.: ПСРЛ.Т. 41: Летописец Переславля Суздальского (Летописец русских царей). М., 1995. С. 44, прим. 88. Предшествующая летописная статья помечена 6504 (996) г., последующая – 6543-м же, далее – 6546 (1038) г. Говорить о случайной описке переписчика XV в. не приходится, поскольку 6543 г. датируется не только смерть Владимира, но и убийство Бориса и Глеба (в той же статье) и начало княжения Ярослава в Киеве (в следующей статье). Летописец Переяславля Суздальского – памятник во многом компилятивный. В частности, в рассказе о княжении Владимира составитель летописи пользовался, помимо «Повести временных лет», известными нам сочинениями – «Церковным уставом» князя Владимира (по определению Я.Н. Щапова, это особый Архивный извод Оленинской редакции, отличный от других списков Устава) и «Сказанием о Борисе и Глебе» (также в особой редакции). Составитель летописи не только включал их в свой текст, но и очень свободно использовал, воссоздавая на их основе целые эпизоды биографии князя. Таковы, например, сцена составления «Завещания» Владимира (то есть «Церковного устава») с участием царицы Анны и князя Бориса, эпизод с приходом в Киев после смерти Владимира Бориса и Святополка. При этом нарушалась хронологическая канва событий: так, например, болезнь Владимира и приезд в Киев Бориса описываются дважды (но, вероятно, на основании одних и тех же источников) – под 6504 и 6543 гг.
У нас нет оснований считать, что в руках составителя Летописца Переяславля Суздальского находились какие-то неизвестные нам источники, содержавшие уникальные известия о князе Владимире (например, дату его рождения или число прожитых лет). Напротив, это число, по-видимому, появилось в результате собственных исторических разысканий летописца. Чтобы получить дату рождения князя Владимира такой, какой ее представлял себе составитель Летописца Переяславля Суздальского, число 73 следует вычесть не из 6523-го, а из 6543 г. В результате мы получим 6470 (962/963) г. Но примерно эта дата (или что-то около того) получается, если основываться на тех известных фактах биографии князя Владимира, о которых мы говорили в тексте главы. Склонность к такого рода разысканиям составитель Летописца Переяславля Суздальского обнаруживает определенно.
Обосновывая «раннюю» дату рождения Владимира, О.М. Рапов ссылается также на «Хронику» Титмара Мерзебургского, в которой сообщается о том, что князь Владимир умер (в 1015 г.) «глубоким стариком» (Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники IX–XI вв. М., 1993. С. 141 (Титмар. VII, 73, 74), ср.: С. 173). Однако, на мой взгляд, в устах человека Средневековья эти слова вовсе не противоречат предполагаемому возрасту князя к моменту смерти – около 53 лет. Добавлю, кстати, что о «маститой старости» Владимира сообщает также т. н. Чудовская редакция Жития князя Владимира (см.: Шахматов А.А. Корсунская легенда о крещении Владимира. СПб., 1906. С. 35, прим.).
По мнению П.П. Толочко (Древняя Русь. С. 43–44), летописная статья 970 г. о посажении Святославом своих сыновей на княжение в Киев, Древлянскую землю и Новгород свидетельствует о взрослом возрасте княжичей (поскольку «на самостоятельное княжение они могли быть определены не раньше достижения 15–16 лет»). Но это утверждение не подтверждается источниками для IX–X вв. Напротив, и Игорь, и Святослав (по крайней мере в изложении летописца) определенно садятся на княжение младенцами.
Гипотезе о рождении Владимира в 942–943 гг. или около этого времени явно противоречат показания статьи 6476 (968) г. «Повести временных лет», рассказывающей об осаде Киева печенегами (весна 969 г.). Из контекста статьи совершенно очевидно, что все трое Святославичей были в то время еще детьми; так называют их и киевляне в послании к Святославу, и сам летописец (ПСРЛ.Т. 1. Стб. 65–67); автор Лаврентьевской летописи называет Владимира ребенком и в период его пребывания в Новгороде (там же. Стб. 299).
А.В. Назаренко обращает внимание на одну деталь в сообщении немецкого миссионера епископа Бруно Кверфуртского, встречавшегося с Владимиром в 1007 или 1008 г.: проводив гостя до границ своей державы, Владимир «спрыгнул с коня» (Назаренко А.В. Западноевропейские источники // Древняя Русь в свете зарубежных источников / Под ред. Е.А. Мельниковой. М., 1999. С. 314, прим. 17). Слово «спрыгнул» можно толковать как свидетельство известной бодрости князя; очевидно, к этому времени он не был совсем уж дряхлым старцем.
Добавлю, что дату, восстанавливаемую из показаний Летописца Переяславля Суздальского (962 г.), конечно, нельзя считать точной. Это лишь приблизительные расчеты самого летописца. По-видимому, поиск «точных» дат рождения князей IX–X вв. в древних письменных источниках вообще бесперспективен. Согласно «Повести временных лет», первые записи о рождении сыновей киевских правителей появляются не ранее 20-х гг. XI в. (запись о рождении князя Владимира Ярославича, сына Ярослава Мудрого). (Правда, в Никоновской летописи имеется запись о рождении другого внука Владимира, Яна Святославича, под 1002 г.; но хронология Никоновской летописи относительно времени княжения Владимира вызывает большие сомнения – см. об этом ниже.)
О влиянии внешней торговли на становление государственности и социальное расслоение восточнославянского общества см.: Мельникова Е.А. К типологии предгосударственных и раннегосударственных образований в Северной и Северо-восточной Европе (Постановка проблемы) // Древнейшие государства Восточной Европы. Материалы и исследования. 1992–1993 гг. М., 1995. С. 16–33.
Строка из «Слова о полку Игореве». О сакрализации личности князя см.: Толочко А.П. Князь в Древней Руси: власть, собственность, идеология. Киев, 1992. С. 13–22.
ПСРЛ.Т. 1. Стб. 64–65.
Лев Диакон. История. М., 1988. С. 82. (Перевод М.М. Копыленко.)
Соболевский А.И. Памятники древнерусской литературы, посвященные Владимиру св. // Чтения в Историческом обществе Нестора Летописца. Кн. 2. Киев, 1888. С. 59. Прозвище «Легкий» приводят автор Краткого Владимирского летописца XVI в. (Тихомиров М.Н. Малоизвестные летописные памятники. 1. Краткий Владимирский летописец // Исторический архив. Кн. 7. М., 1951. С. 209), а также автор «Послания о Мономаховых дарах» – памятника первой трети XVI в., надписанного именем опального киевского митрополита Спиридона-Саввы (Дмитриева Р.П. Сказания о князьях Владимирских. М.; Л., 1955. С. 162).
Князь Святослав не был единственным мужчиной в династии Рюриковичей после смерти Игоря. В договоре Игоря с греками 944 г. упоминаются племянники Игоря Старого – Игорь и Акун (Якун) (ПСРЛ.Т. 1. Стб. 46). Однако их реальное присутствие в русской истории не обозначено; в летописи их имена более не встречаются.
В позднейшей Иоакимовской летописи рассказывается о брате Святослава князе Глебе, христианине, убитом якобы по приказу Святослава после поражения русских от греков на Дунае (Татищев. Т. 1. С. 111). Но скорее всего Глеб, о котором совершенно не упоминают древнейшие источники, – фигура вымышленная. Возможно, составитель Иоакимовской летописи основывался на упоминании имени Улеб (вариант имени Глеб) в том же договоре Игоря с греками. Улеб представляется здесь послом некоего Володислава (вероятно, представителя какого-то княжеского рода, не Рюриковича?); ниже упоминается еще и некая «жена Улебля» (Улебова). В.Н. Татищев (и, наверное, не он один) иначе читали данное место: «Улебов (посол. – А. К.) Владислав», что давало возможность отождествлять этого Улеба с Глебом, братом Святослава (там же. Т. 2. С. 41, 218; Т. 1. С. 118.)
Литаврин Г.Г. Путешествие русской княгини Ольги в Константинополь. Проблема источников // Византийский временник. Т. 42. М., 1981. С. 42–44. Все же, вопреки Г.Г. Литаврину, принимаю традиционную дату путешествия Ольги – 957 г. (ср.: Назаренко А.В. Когда же княгиня Ольга ездила в Константинополь? // Византийский временник. Т. 50. М., 1989. С. 66–83).
ПСРЛ.Т. 1. Стб. 63.
Анонимное продолжение хроники Регинона Прюмского. См.: Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники IX–XI вв. С. 107–109.
Я имею в виду прежде всего ставшие весьма популярными среди русской интеллигенции книги Л.Н. Гумилева «Древняя Русь и Великая Степь» (М., 1992 и др. издания) и В.В. Кожинова «История Руси и русского слова» (Наш современник. 1992. № 10, 11; отд. изд.: М., 1999).
См. об этом: Насонов А.Н. «Русская земля» и образование территории Древнерусского государства. М., 1951. С. 41–42; Петрухин В.Я. Славяне, варяги и хазары на юге Руси. К проблеме формирования территории Древнерусского государства // Древнейшие государства Восточной Европы. 1992–1993 гг. М., 1995. С. 117–125.
Текст «Повести временных лет» цитируется по Радзивиловской летописи (ПСРЛ.Т. 38. Л., 1989. С. 33). Ср. также в Лаврентьевской (Т. 1. Стб. 65), Ипатьевской (Т. 2. Стб. 53), Новгородской Первой младшего извода (Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов. М.; Л., 1950. С. 117). Индивидуальное чтение Лаврентьевского списка («и град их и Белу Вежю взя, ясы победи и касогы»), разумеет ся, не является первичным: союз «и» явно поставлен здесь не на место. Тем более неверно делать на основании этого чтения какие-то далеко идущие выводы о нападении Святослава на некий хазарский «град», отличный от Белой Вежи. Ср., например, перевод данного фрагмента Д.С. Лихачевым: «…и столицу их (Итиль? – А. К), и Белую Вежу взял» (Памятники литературы Древней Руси. XI – начало XII в. М., 1978. С. 79; Повесть временных лет. Изд. 2-е. СПб., 1996. С. 168). Русская летопись содержит сведения о военных действиях Святослава лишь на среднем и нижнем Дону и Северном Кавказе; о военных действиях на нижней Волге ничего не сообщается. Ср. также прим. 13.
Артамонов М.И. История хазар. Л., 1962. С. 298–323; Новосельцев А.П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. М., 1990. С. 132, 166.
Арабские историки Ибн Мискавейх (X–XI вв.) и его продолжатель Ибн ал-Асир (XII–XIII вв.) сообщают под 965 г. о нападении на «страну хазар» «тюрков» (Калинина Т.М. Сведения Ибн-Хаукаля о походах Руси времен Святослава // Древнейшие государства на территории СССР. 1975 г. М., 1976. С. 93–94). Впрочем, Т.М. Калинина полагает, что арабские авторы могли назвать тюрками самих русов, хотя и допускает участие в военных действиях на их стороне гузов и печенегов.
В историографии ведутся споры относительно количества походов русов против Хазарии при Святославе. Согласно мнению В.В. Бартольда, Ибн Хаукаль описывал события, происходившие не в том году, который он обозначил (358 г. хиджры), а тремя годами раньше; следовательно, и арабский географ, и летописец сообщают об одном и том же военном предприятии Святослава (Бартольд В.В. Арабские известия о русах // Бартольд В.В. Сочинения. Т. 2. Ч. 1. М., 1963. С. 849). Эта точка зрения получила широкое распространение (из последних работ см.: Сахаров А.Н. Дипломатия Святослава. М., 1991. С. 40–48, 91–97). Однако современные исследования с привлечением всех рукописей Ибн Хаукаля убедительно доказывают, что год, проставленный арабским автором, является именно годом разорения Итиля, Самандара и других хазарских и поволжских областей (Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. С. 95 (раздел написан А.П. Новосельцевым); Калинина Т.М. Указ. соч.; Новосельцев А.П. Хазарское государство… С. 225 и след.). Но в таком случае имели место два различных похода русов на хазар, разделенные тремя годами.
К аргументам, высказанным исследователями ранее, я бы добавил еще следующее соображение. В русских источниках (и прежде всего, в «Повести временных лет») в поддающихся определению случаях географическое название «Козаре» (Хазары) обозначает районы нижнего Дона, Северного Кавказа, Тамани и восточного Крыма, но никогда – нижнюю Волгу и прикаспийские области. Особенно ярко это видно в летописном рассказе о «хазарской дани» – «володеют козари русьскии князи и до днешнего дне», – пишет летописец (ПСРЛ.Т. 1. Стб. 17), очевидно, имея в виду распространение власти русских князей на хазарскую Тьмуторокань; а также в титуловании тьмутороканского князя Олега-Михаила Святославича на его известной печати «архонтом Матрахи, Зихии и всей Хазарии» – см.: Soloviev A. V. Domination Byzantine ou Russe au Nord de la Mer Noire a l'epoque des Comnene? // Akten des XI. Internationalen Byzantinisten-Kongresses. Miinchen. 1958. München, 1960. S. 569–580; Янин В.Л. Актовые печати Древней Руси X–XV вв. Т. 1. М., 1970. С. 26–29. Все это вполне соответствует географическим традициям раннего Средневековья – греческой, латинской, еврейской. Для районов нижней Волги, и в частности Итиля, летописец, очевидно, применял другое название – Хвалисы (см.: Pritsak О. The Khazar Kingdom's Conversion to Judaism // Harvard Ukrainian Studies. 2. Cambridge (Mass.), 1978. P. 261–262; Golb N.. Pritsak O. Khazarian Hebrew Documents of the Tenth Century. Ithaca; London, 1982. P. 153–156; Карпов А.Ю. Генеалогия хвалисов и болгар в летописной статье 1096 г. // Архив русской истории. Вып. 4. М., 1994. С. 20). Таким образом, сам текст летописной статьи 965 г. свидетельствует, по-видимому, против предположения о военных действиях Святослава на нижней Волге (что, напротив, следует из описания Ибн Хаукаля).
По мнению А.П. Новосельцева, второй поход против Хазарии был предпринят Святославом в тот промежуток времени, когда русский князь, согласно летописи, возвратился в Киев в связи с набегом печенегов (Хазарское государство… С. 227). В частности, автор ссылается на свидетельство арабского географа X в. ал-Мукаддаси, слышавшего от кого-то, «что войско из ар-Рум (Византии. – А. К.), именуемых ар-Рус, напало на них (хазар, живущих в Итиле. – А. К.) и подчинило страну их». (Современный перевод Н.И. Серикова (под ред. В.М. Бейлиса) в: Восточное историческое источниковедение и специальные исторические дисциплины. Вып. 2. М., 1994. С. 288.) Думаю, однако, что выражение «войско из ар-Рум, именуемых ар-Рус» указывает на географическое положение «ар-Рус» относительно хорошо известной арабам Византии, но не обозначает конкретной страны, откуда явилось русское войско.
Т.М. Калинина (Указ. соч. С. 96) ставит под сомнение факт нападения русов на Волжскую Болгарию, считая (вслед за В.В. Бартольдом), что Ибн Хаукаль смешал Волжскую и Дунайскую Болгарии и перенес на Волгу военные действия Святослава, которые на самом деле велись на Дунае. Как мне кажется, упоминание буртасов среди народов, подвергшихся нападению, свидетельствует против такого предположения.
Новгородская Первая летопись. С. 117.
Лев Диакон. С. 36. (Перевод М.М. Копыленко.)
Там же. С. 43–44.
Там же. С. 121. (Перевод С.А. Иванова.)
Там же. С. 44. (Перевод М.М. Копыленко.)
Южнославянские месяцесловы XIII в. называют дату кончины царя Петра – 30 января, день его памяти (Сергий. Т. 2. М., 1997. С. 29).
Сообщение Лиутпранда, епископа Кремонского (Patrologiae cursus completus / Ed. J-P. Migne. Series latina. T. 136. Paris, 1853. P. 917).
Константин Багрянородный. Об управлении Империей. М., 1989. С. 37–39. (Перевод Г.Г. Литаврина.)
ПСРЛ.Т. 1. Стб. 65.
Ковалевский А.П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921–922 гг. Харьков, 1956. С. 130.
ПСРЛ.Т. 1. Стб. 65–67.
Там же. Стб. 68–69.
ПСРЛ.Т. 1. Стб. 69.
Русские источники умалчивают об этом. Уникальное известие о пребывании «Сфендослава, сына Ингора, архонта Росии», в «Немогарде» содержится в трактате Константина Багрянородного (Об управлении Империей. С. 45). Правда, высказывались и высказываются сомнения относительно отождествления этого названия с Новгородом на Волхове (см.: Носов Е.Н. Новгородское (Рюриково) городище. Л., 1990. С. 193–194).
Археологические исследования последних лет бесспорно доказывают существование Городища как укрепленного центра, господствовавшего над округой, по крайней мере, с IX в. (Носов Е.Н. Указ. соч.). В названной работе Е.Н. Носов обосновывает высказывавшееся и ранее предположение о том, что именно Городище было предшественником Новгорода (как крепости) и резиденцией новгородских князей в IX–X вв. (там же. С. 170–205). Предложенная гипотеза возникновения Новгорода представляется на сегодняшний день наиболее обоснованной. В дальнейшем изложении мы будем исходить из пребывания Владимира именно на Городище. В то же время существование и нынешнего Новгорода (как поселения) во времена Владимира не вызывает сомнений. Вероятно, он значительно разросся к началу XI в., поскольку князь Ярослав (первый из князей, имя которого осталось в новгородской городской микротопонимике) перенес туда свою резиденцию («Ярославово Дворище» на Торговой стороне).
Однако предположение Е.Н. Носова о возникновении и самого названия «Новгород» не ранее середины XI в. (указ. соч. С. 194) кажется мне неудачным. И дело даже не только в фиксации топонима «Немогард» в сочинении Константина Багрянородного (который и в самом деле мог не иметь отношения к Новгороду на Волхове), но главным образом в показаниях на этот счет русских летописей, определенно знающих «Новгород» «над Волховом» и в IX в. (при Рюрике), и в X в. (княжение Владимира). Думаю также, что и поиски прежнего названия Городища (типа «Слава», «Словенск», «Холм-город») малоперспективны – иначе к началу XII в. оно бы не было прочно забыто (название «Городище» появляется в Новгородской летописи уже под 1103 г.). Скорее всего, Городище IX–X вв. и могло носить название «Новгород» («новый» город по отношению к старому – судя по летописной версии, к Ладоге). Впоследствии это название было перенесено на вновь построенные укрепления («новые» уже по отношению к Городищу). Такое предположение, между прочим, объясняет известную двойственность представлений летописца о происхождении Новгорода: в одном случае он утверждает, что Новгород был построен Рюриком, «и прозва и Новгород»; в другом сообщает, что Новгород строят сами словене – и также «нарекоша и Новгород» (ПСРЛ. Т. 38. С. 16; Т. 1. Стб. 6).
Лев Диакон. С. 56. (Перевод М.М. Копыленко.)
Там же. С. 79–80.
Точную дату называет Иоанн Скилица; Лев Диакон датирует битву 24 июля. См.: Лев Диакон. С. 80 (Лев), 129–132 (Скилица), 209, 212 (коммент. М.Я. Сюзюмова и С.А. Иванова).
ПСРЛ.Т. 1. Стб. 70; Лев Диакон. С. 79.
Ср., например, конъектуру, предложенную А.А. Шахматовым: «съ вами Иоанъмь, великим царем Гречьским» (Шахматов А.А. Повесть временных лет. Т. 1. Пг., 1916. С. 86).
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 72–73.
Лев Диакон. С. 132–133. (Перевод С.А. Иванова.)
Константин Багрянородный. Об управлении Империей. С. 39. (Перевод Г.Г. Литаврина.)
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 74.
ПСРЛ. Т. 23: Ермолинская летопись. СПб., 1910. С. 9–10.
Шахматов А.А. Разыскания о древнейших летописных сводах. С. 132, прим. 2. (А.А. Шахматов извлек этот текст из рукописного сборника, близкого к Тверскому летописцу; вероятно, он читался и в последнем. В самом Тверском летописце отсутствует лист с рассказом о гибели Святослава.)
ПСРЛ. Т. 37. С. 61 (Архангелогородский летописец).
Татищев. Т. 1. С. 111.
Ключевский В.О. Сочинения. Т. 1. М., 1987. С. 180. Более подробно см.: Пресняков А.Е. Княжое право в Древней Руси. М., 1993. С. 29–30.
Как известно, в литературе нет единого объяснения названия «Хольмгард» (см.: Древнерусские города в древнескандинавской письменности / Сост. Г.В. Глазырина, Т.Н. Джаксон. М., 1987. С. 19–20). Отождествление древнейшего «Новгорода» (как крепости) с Городищем, предложенное Е.Н. Носовым (см. прим. 3), позволяет объяснить это название (по-древнескандинавски, «поселение на небольшом острове») именно особенностями расположения Городища как бы на острове, образованном берегом Ильменя, Волховом и его рукавом Волховцом (см.: Носов Е.Н. Указ. соч. С. 184; Мельникова Е.А. Древнескандинавские географические сочинения. М., 1986. С. 47–48; Лебедев Г.С. Эпоха викингов в Северной Европе. Л., 1985. С. 218–219).
Сага была записана исландским монахом Оддом в конце XII в. на латинском языке и затем вновь переведена на исландский (латинский текст не сохранился). Рассказ об Олаве читается также в латиноязычной «Истории Норвегии», кратком «Обзоре саг о норвежских конунгах» (оба памятника также конца XII в.) и в сборниках саг – «Красивой коже» (около 1220 г.) и «Хеймскрингле» («Круге Земном») знаменитого исландца Снорри Стурлусона (около 1230 г.), а также в более поздней компилятивной «Большой саге об Олаве, сыне Трюггви». В дальнейшем тексты цитируются по переводу Е.А. Рыдзевской (Древняя Русь и Скандинавия в IX–XIV вв. М., 1978. С. 29–70; далее – Рыдзевская). Новые переводы и исследования: Снорри Стурлусон. Круг Земной. М., 1980 (перевод М.И. Стеблина-Каменского и О.А. Смирницкой); Джаксон Т.Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе (с древнейших времен до 1000 г.). М, 1993 (далее – Джаксон. 1). С. 117–217.
Рыдзевская. С. 32.
Там же. С. 62–63.
По расчетам исландских королевских анналов XIII–XIV вв. (основывавшихся на совокупности показаний всех исландских саг), Олав Трюггвасон родился в 968 или 969 г., попал в «Гардарики» (на Русь) в 977 или 978 г. и оставался здесь до 986 или 987 г. (Джаксон. 1. С. 119). Однако замечено, что хронология жизни Олава по сагам сбивчива и расхождения между различными вариантами рассказа о нем достигают десяти лет (там же. С. 216–217). Соответственно, отдельные исследователи относят рождения Олава то к 950-м гг., то к началу 960-х гг. Что же касается времени пребывания Олава на Руси, то, вероятно, следует согласиться с Е.А. Рыдзевской в том, что оно «не поддается точной датировке» (Рыдзевская. С. 212, прим. 190); сама исследовательница определяла его как 972–983 или 978–987 гг.
Рыдзевская. С. 29.
Латиноязычные источники по истории Древней Руси. Германия. IX – первая половина XII в. М.; Л., 1989. С. 163–164. (Перевод М.Б. Свердлова.) Сравнивая текст Анналов Ламперта Херсфельдского с т. н. Хильдесхаймскими анналами, М.Б. Свердлов приходит к выводу о том, что упоминание русских послов у Ламперта есть позднейшая вставка, его собственный вымысел, имевший целью придать большую международную представительность Кведлинбургскому съезду (там же. С. 166–167; Свердлов М.Б. Политические отношения Руси и Германии X – первой половины XI в. // Проблемы истории международных отношений. Л., 1972. С. 286–287). Обоснование противоположной точки зрения, согласно которой данное известие имелось в источнике Ламперта и вполне достоверно, см. в: Назаренко А.В. Русь и Германия в IX–X вв. // Древнейшие государства Восточной Европы. 1991 г. М., 1994. С. 102–103.
Татищев. Т. 1. С. 111.
См., напр.: Рыбаков Б.А. Древняя Русь: Сказания. Былины. Летописи.
ПСРЛ. Т. 9. С. 39. Впрочем, надо отметить, что подобные известия летописи XVI в. могут отражать стремления ее составителей (и прежде всего, митрополита Даниила, крупнейшего церковного и политического деятеля средневековой Руси) обосновать историческими прецедентами широкие международные связи Московской Руси и, в частности, контакты с Римом (см.: Клосс Б.М. Никоновский свод и русские летописи XVI–XVII вв. М., 1980. С. 188; Vodoff V. Naissance de la Chretienite Russe. La conversion du prince Vladimir de Kiev (988) et ses consequences (XIе – XIIIе siècles). Paris, 1988).
Фрагменты из Жития Ромуальда и Хроники Адемара в переводе на русский язык см. в: Голубинский Е.Е. История Русской Церкви. Т. 1. 1-я пол. тома. М., 1901. С. 216–221. Новый перевод: Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях: Междисциплинарные очерки культурных, торговых, политических связей IX–XII вв. М., 2001. С. 340–341 (Житие Ромуальда), 343–344 (Хроника Адемара).
См., напр.: Пархоменко В.А. Начало христианства на Руси. Полтава, 1913. С. 162; Мавродин В.В. Образование Древнерусского государства. Л., 1945. С. 295; Назаренко А.В. Русь и Германия… С. 101–102.
Согласно рассказу Петра Дамиани, св. Бонифаций совершил чудо, пройдя невредимым сквозь пламя, разложенное королем «руссов». Существует еще один рассказ, посвященный св. Бруно-Бонифацию. Он принадлежит перу некоего Виберта (из других источников неизвестного), выдававшего себя за одного из спутников епископа Бруно во время его прусской миссии и бывшего якобы свидетелем его мученической гибели. Виберт также рассказывает о крещении Бруно местного «короля» (некоего Нетимера) и 300 его подданных, и также в результате испытания огнем, и об отсечении святому головы другим местным князем (см.: Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях. С. 351–355). По версии Виберта, все эти события происходили не на Руси, а в Пруссии, где в действительности и погиб святой.
По мнению А.В. Назаренко, есть и другие основания предполагать серьезные намерения Ярополка в отношении христианизации Руси, а также самые тесные связи между Русью его времени и Германской империей. Основываясь на исследовании генеалогических памятников XII в. – Генеалогии Вельфов и Истории Вельфов, – в которых сообщается о браке одной из дочерей некоего графа Куно фон Энингена (на самом деле известного герцога швабского Конрада, ум. 997) и не названного по имени «короля ругов» (русов), и отвергая давнее и ставшее традиционным мнение Н.А. Баумгартена (Baumgarten N. Genealogies et manages occidentaux des Rurikides russes du X au XIII s. // Orientalia Christiana. T. IX/1. Roma, 1927. № 35. P. 8; Баумгартен Н. Св. Володимир i хрещення Pyci // Богословiя. Львiв, 1930. Т. 9. Кн. 1/2. С. 107–109) о том, что под «королем ругов» следует понимать князя Владимира Святославича (это предположение не подтверждается хронологически), автор приходит к выводу, что брак был заключен не позднее 70-х – начала 80-х гг. X в., а «король ругов» – не кто иной, как киевский князь Ярополк Святославич (Русь и Германия… С. 104–120). Из этого отождествления следуют далеко идущие выводы, касающиеся, в частности, участия войск Ярополка в военных действиях против Древнечешского государства летом 977 г. на стороне германского императора Отгона II, а также планов Ярополка относительно крещения своего государства силами миссионеров-немцев, присланных императором Отгоном. А.В. Назаренко принимает во внимание и данные «Повести временных лет» и ряда других древнерусских источников, из которых известно, что, во-первых, Ярополк так и не был крещен (его останки были крещены в 1044 г. князем Ярославом Владимировичем), а во-вторых, к моменту гибели он был женат на некой гречанке. Чтобы преодолеть возникшее противоречие с собственными построениями, автор прибегает к довольно сложной гипотезе. Смысл ее заключается в том, что брак между Ярополком и дочерью Куно-Конрада на самом деле так и не состоялся; однако он успел как факт попасть в сделанную тогда запись при дворе Вельфов, откуда его и заимствовал впоследствии составитель Генеалогии. Латинские миссионеры, которым предстояло крестить киевского князя, прежде чем он смог бы обвенчаться с немкой, прибыли в Киев слишком поздно – уже в разгар начавшейся междоусобной войны между Ярополком и Владимиром в первой половине 978 г. Припоминания об этой миссии, переплетенные с легендой о Бруно-Бонифации, и отразились в Житии Ромуальда и, возможно, в известии Никоновской летописи.
Я уже отмечал искусственность этого построения, вступающего к тому же в противоречие с показаниями русских летописей (см.: Карпов А.Ю. [Рец. на] Назаренко А.В. Русь и Германия… // Архив русской истории. Вып. 6. М, 1995. С. 276–279). Согласно последним, Ярополк не просто был женат в 70-е гг. X в. (что констатирует А.В. Назаренко), но и вел переговоры о новом браке с Рогнедой, дочерью полоцкого князя Рогволода, как раз в последние месяцы своего пребывания в Киеве (конец 977 – начало 978 г.), причем этот брак предполагался по языческому обряду (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 75–76, 299). Как мне кажется, хронологическое совпадение гипотетических переговоров Ярополка в Германии с реальными его переговорами в Полоцке делает крайне маловероятным предположение А.В. Назаренко о тождестве «короля ругов» Генеалогии Вельфов с князем Ярополком. (Позднее А.В. Назаренко все же отметил вскользь факт брачных переговоров между Ярополком и Рогнедой, но при этом изменил датировку полоцкой войны Владимира (в связи с которой в летописи говорится о сватовстве Ярополка) и отнес ее к лету 976 г. (Древняя Русь на международных путях. С. 370–371). Однако и в таком случае хронологическое совпадение полоцких переговоров Ярополка с его же гипотетическими переговорами о браке с немецкой принцессой сохраняется.)
Хронологические расчеты действительно подрывают доверие к гипотезе Н. Баумгартена о выдаче дочери Куно за князя Владимира Святославича. Но и атрибуция А.В. Назаренко не кажется убедительной. Возможно, решение вопроса о появлении «короля ругов» в Генеалогии Вельфов нашел в свое время немецкий исследователь К. Шмид: сведения о «русском браке» в Генеалогии могут быть анахронизмом – составитель Генеалогии мог перенести данные о браке с «королем ругов» Оды Штаденской (супруги Святослава Ярославича) на одну из дочерей ее предка Куно. См., однако, возражения А.В. Назаренко: Русь и Германия… С. 108–113.
В более поздней работе (Древняя Русь на международных путях. С. 375–390) А.В. Назаренко приходит к выводу о том, что крещение Ярополка латинскими миссионерами все же состоялось (ок. 975 г., по версии исследователя, Ярополк принял собственно крещение (помазание), а ок. 977/978 г. предположительно состоялась его конфирмация). Однако приходится констатировать, что никакими новыми серьезными аргументами этот вывод не подкреплен, а те соображения, которые приводит исследователь в этой связи (например, относительно появления в Византии на службе у императора Василия II ок. 978/979 г. некоего Петра, родственника «короля германцев»; или упоминание в Проложном Житии князя Владимира церкви «Петровой», получившей свое название якобы по совершаемой в ней памяти (!) князю Ярополку Святославичу), либо не имеют никакого отношения к Руси, либо представляются совершенно фантастическими.
ПСРЛ. Т. 9. С. 39.
Рыбаков Б.А. Древняя Русь… С. 52–58.
См. об этом: Назаренко А.В. Русь и Германия… С. 120–121.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 74. В дальнейшем текст «Повести временных лет» цитируется в основном по Лаврентьевской летописи.
Новгородская Первая летопись. С. 110 (под 942 г.).
Версия «Повести временных лет». Иаков мних, автор «Памяти и похвалы князю Владимиру», по-другому (хотя и кратко) излагает ход Древлянской войны: «…А Ярополк сел в Киеве, на месте отца своего Святослава, и Олег пошел с воями…» (Срезневский В.И. Память и похвала князю Владимиру и его Житие по сп. 1494 г. // Записки Имп. Академии наук по ист.-филолог, отдел. Т. 1. № 6. СПб., 1897. С. 7; далее – Срезневский). В этой связи уместно отметить, что и польский историк XV в. Ян Длугош, пользовавшийся, возможно, какими-то не дошедшими до нас русскими летописями, знал лишь об одной причине войны между Ярополком и Олегом – борьбе за власть над Русью (ср.: Dtugosz J. Roczniki czyli Kroniki stawnego krolewstwa Polskiego. Ks. 1–2. Warszawa, 1962.
Как уже отмечалось, А.А. Шахматов считал весь летописный рассказ о Свенельде позднейшим тенденциозным искажением; в частности, по его мнению, в первоначальном летописном тексте виновником распри между Ярополком и Олегом выступал не Свенельд, а Блуд (Разыскания… С. 234–242). Однако это предположение кажется произвольным (см. также прим. 6 к главе 1).
Флоровский А.В. Русское летописание и Я.А. Коменский // Летописи и хроники. 1973. М., 1974. С. 312–316. По-другому историю русского князя рассказывал чешский просветитель XVII в. Ян Амос Коменский (там же).
Назаренко А.В. Русь и Германия… С. 120–121. По мнению А.В. Назаренко, и Олег, и Владимир выступали союзниками Болеслава II Чешского, гипотетического противника Ярополка. О союзе между Владимиром и Болеславом, по его мнению, свидетельствует известный факт женитьбы Владимира на некой «чехине» около 976–977 гг. Думаю, однако, что наличие «чехинь» (причем двух) в гареме Владимира можно объяснить не династическим союзом князя-язычника с чешским правителем-христианином, а скорее военными действиями русского князя против Чехии.
См. пред. прим.
Срезневский. С. 8. О структуре и происхождении текста «Памяти и похвалы» см.: Бугославский С.А. К литературной истории «Памяти и похвалы» князю Владимиру // Известия Отделения русского языка и словесности Академии наук. 1925. Т. 29. С. 105–159.
«Память и похвала» и «перечень княжений» «Повести временных лет» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 17–18) сообщают о тридцати семи годах княжения Владимира в Киеве; это дает 978 г. как год его вступления в Киев. Князь Ярослав, по расчетам летописцев, также должен был родиться в 978 г. (что, впрочем, едва ли соответствует действительности). См. об этом подробнее прим. 21 к главе 5.
А.А. Шахматов полагал, что дата 11 июня 6486 г. выведена составителем древнейшей летописи, отраженной в «Памяти и похвале», искусственно, на основании, в частности, известной даты гибели в Киеве варягов-христиан, случившейся якобы в год вокняжения Владимира – 12 июля (Разыскания… С. 26–27). Однако предложенное им объяснение не кажется убедительным. Более вероятно искусственное происхождение как раз даты 6488 (980) г. в «Повести временных лет»: летописец рассчитывал восемь лет княжения Ярополка в Киеве (согласно «перечню княжений»), исходя не из 6478 (970) или 6477 (969) г., а из 6480 (972) г. (см. Голубинский Е.Е. История Русской Церкви. Т. 1. 1-я пол. тома. С. 106, прим. 1).
ПСРЛ. Т. 9. С. 39; Татищев. Т. 2. С. 55.
Татищев. Т. 1. С. 112.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 75–76. Летописная дата Владимирова сватовства к Рогнеде и его войны с Рогволодом вызывала и вызывает сомнения историков. Так, В.Н. Татищев в своей «Истории Российской», «по счислению», относил брак Владимира и Рогнеды к 975 г. (Т. 2. С. 53). Однако он исходил из того, что Ярослав, названный в летописном перечне Владимировых сыновей третьим сыном Рогнеды, родился в 978 г.; следовательно, первый сын Рогнеды должен был родиться в 976-м, а сам брак был заключен не позднее 975/976 г. (там же. С. 226; отчасти Татищев опирался на предполагаемую им дату рождения самого Владимира – см. прим. 9 к главе 1). Но отнесение рождения Ярослава к 978 г., вероятно, объясняется тенденциозным стремлением летописца представить Ярослава старшим среди Владимировичей (см.: Кузьмин А.Г. Начальные этапы древнерусского летописания. М., 1977. С. 275–276), и, следовательно, не может служить аргументом в спорах о времени брака Владимира.
А.А. Шахматов показал, что рассказ о браке Владимира основан на устном предании и, следовательно, имеет самостоятельное происхождение по сравнению со всем рассказом о войне Владимира и Ярополка (Разыскания… С. 173–174, 249–250). По его мнению, это предание лучше отразилось в летописной статье 1128 г. (см. ниже); оно связано с началом княжения Владимира в Новгороде. (Отсюда кажущаяся искусственной фраза «и седе в Новегороде» в тексте статьи 980 г., и подчеркивание «детскости» Владимира в статье 1128 г.) Однако фраза «и седе в Новегороде» вполне вписывается и в контекст летописной статьи 980 г.: Владимир действительно утвердился в Новгороде после изгнания Ярополковых посадников. Основным аргументом для отнесения брака Владимира ко времени более раннему, чем война с Ярополком, по-видимому, послужили для Шахматова соображения не текстологического, а исторического характера: по его мнению, поход на Полоцк отвлек бы силы Владимира от борьбы с Ярополком и потому был неуместен. На мой взгляд, поход на Полоцк как раз хорошо вписывается в общую историю борьбы Владимира и Ярополка: Полоцк лежал в непосредственной близости от «пути из Варяг в Греки», по которому двигалось войско Владимира; союз полоцкого князя Рогволода с Ярополком представлял серьезную угрозу для новгородского князя. В то же время первое, неудачное сватовство Владимира к Рогнеде могло иметь место и ранее войны Владимира с Ярополком.
Итак, относим поход Владимира на Полоцк, условно, к концу 977 – началу 978 г.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 299–300.
См.: Древнерусские города в древнескандинавской письменности. С. 143, 149 (коммент. Г.В. Глазыриной).
Холмогорская летопись называет имя одного из сыновей Рогволода – Давыд (ПСРЛ. Т. 33. Л., 1977. С. 23). Замечу, что известие этой не связанной с полоцкой или туровской традицией летописи можно поставить в связь с преданием, записанным в Туровской области. Согласно этому преданию, название одного из городищ Туровской земли, т. н. Давыд-городка, связано с неким ятвяжским князем Давидом, основавшим и Туров (то есть Туры?) (см.: Лысенко П.Ф. Города Туровской земли. Минск, 1974. С. 118). Согласно устюжской летописной традиции Рогволод и Туры были братьями (ПСРЛ. Т. 37. С. 61; Архангелогородский летописец). В Устюжской летописи по списку Мациевича имеется еще одно свидетельство – о переговорах между Рогволодом и Владимиром: «Бе бо Рогволод посла брата своего Тараиша ко Владимиру» (там же. С. 22). В имени этого мифического Тараиша нетрудно увидеть искажение имени все того же Туры.
См.: Шахматов А.А. Корсунская легенда о крещении Владимира. С. 46–47. Подробнее об этом памятнике см. в главе 8.
По свидетельству археологов, в конце X в. (и скорее всего, в результате военных действий Владимира) Полоцкая крепость была полностью разрушена, а город перенесен на новое место (Алексеев Л.В. Полоцкая земля: Очерки истории Северной Белоруссии в IX–XIII вв. М., 1966. С. 166).
Татищев. Т. 1. С. 111–112.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 76–78.
Такое предположение уже высказывалось в литературе. См.: Мавродин В.В. Образование Древнерусского государства. С. 296.
Так она звучит, например, в Ермолинской летописи (ПСРЛ. Т. 23. С. 12).
ПСРЛ. Т. 6. Вып. 1. М., 2000. Стб. 129–130; ПСРЛ. Т. 39. М., 1994. С. 42 (Софийская Первая летопись по списку Царского). В Тверском летописце XVI в. об этом Блуде говорится определенно: «И бе у Ярослава дядька и воевода Блуд старой, иже был Владимиру» (ПСРЛ. Т. 15. [Вып. 2.] Стб. 136).
Татищев. Т. 2. С. 56.
Сотникова М.П. Древнейшие русские монеты X–XI вв. М., 1995.
Оба памятника воспроизведены факсимильно: Радзивиловская летопись. СПб.; М., 1994; Сказание о Борисе и Глебе. М., 1985.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 78–79.
См.: Толочко П.Я. Древний Киев. Киев, 1983. С. 60–61; Килиевич С.Р. Детинец Клева IX – первой половины XIII в. Киев, 1982. С. 51–57.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 79.
ПСРЛ. Т. 40: Густынская летопись. СПб., 2003. С. 44; Stryjkowski M. Kronika polska, litewska, Żmódska i wszystkiej Rusi. T. I. Warszawa, 1846. S. 126.
См.: Топоров В.Н. Об иранском элементе в русской духовной культуре // Славянский и балканский фольклор. М., 1989; см. также: Васильев М.А. Язычество восточных славян накануне крещения Руси: Религиозно-мифологическое взаимодействие с иранским миром. Языческая реформа Владимира. М., 1999.
Например, в «Христианской топографии» Козьмы Индикоплова (Книга нарицаема Козьма Индикошгав. М., 1997. Рис. 27).
Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. М., 1988. С. 442–443.
Славянская мифология. Энциклопедический словарь. М., 1995. С. 264–265 (статья В.В. Иванова, В.Н. Топорова).
Аничков Е.В. Язычество и Древняя Русь. СПб., 1914; Васильев М.А. Великий князь Владимир Святославич: от языческой реформы к крещению Руси // Славяноведение. 1994. № 2. С. 38–55.
Седов В.В. Древнерусское языческое святилище в Перыни // Краткие сообщения Института истории материальной культуры. Вып. 50. М., 1953. С. 92–103; он же. Новые данные о языческом святилище Перуна // Там же. Вып. 53. М., 1954. С. 105–108. В последнее время, однако, вывод В.В. Седова, о том, что раскопками на Перыни обнаружено именно языческое святилище, ставится под сомнение. См.: Конецкий В.Я. Некоторые аспекты источниковедения и интерпретация комплекса памятников в Перыни под Новгородом // Церковная археология. СПб.; Новгород, 1995. Ч. 1. С. 80.
Гваньини А. Описание Московии / Перев. Г.Г. Козловой. М., 1997. С. 35. Ту же информацию приводит немецкий дипломат и путешественник XVII в. Адам Олеарий (Олеарий А. Подробное описание путешествия голштинского посольства в Московию и Персию… М., 1870. С. 80–81).
См.: Васильев М.А. Великий князь Владимир Святославич…
Толочко П.П. Древний Киев. С. 40–42.
Срезневский. С. 10. (В Житии сообщается о том, что после принятия христианства князь Владимир «Волоса идола, его же именовали скотьим богом, велел в Почайну реку бросить».)
Боровский Я.Е. Мифологический мир древних киевлян. Киев, 1982. С. 47–48. Это предположение было поддержано исследователями. См.: Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. С. 428–429; Рапов О.М. Русская церковь… С. 192. (Все указанные авторы связывают разрушение храма с именем Святослава.)
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 125–126.
ПСРЛ. Т. 41 (Летописец Переяславля Суздальского). С. 43.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 79–80.
Согласно помещенному в «Повести временных лет» некрологу, Ярослав жил «всех лет 70 и 6» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 162), следовательно, летописец исходил из его рождения в 978 г. Рассказывая о вокняжении Ярослава в Киеве, летописец сообщает его тогдашний возраст: «лет 28» (там же. Стб. 142). Очевидно, это ошибка, которая исправляется по спискам летописи, бывшим в распоряжении В.Н. Татищева; должно было читаться: «лет 38» (Татищев. Т. 2. С. 74, 238). Подробнее см.: Карпов А.Ю. Ярослав Мудрый. М., 2001. С. 14, 459–460, прим. 3–7.
Кузьмин А.Г. Начальные этапы древнерусского летописания. С. 274–276.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 299–301.
См., напр.: Пресняков А.Е. Лекции по русской истории // Пресняков А.Е. Княжое право в Древней Руси. Лекции по русской истории. М., 1993. С. 338–339; Толочко А.П. Князь в Древней Руси… С. 31.
Татищев. Т. 1. С. 113; Т. 2. С. 228 (со ссылкой на польского историка XVI в. М. Стрыйковского).
ПСРЛ. Т. 1. Сгб. 78.
Там же. Стб. 79–80, 121. А.А. Шахматов обратил внимание на то обстоятельство, что Ипатьевский и Академический списки «Повести временных лет» опускают имя второго, младшего Мстислава, оставляя старшего, который в перечне сыновей Рогнеды назван раньше Ярослава. Однако известный князь Мстислав Владимирович Тьмутороканский был именно младшим братом Ярослава; следовательно, поправка указанных летописей неверна (Шахматов А.А. Разыскания… С. 136; Повесть временных лет. Изд. 2-е. С. 451). Станислав назван вместо младшего Мстислава в статье 980 г. Софийской Первой, Новгородской Четвертой и других летописей, а также в приписке к соответствующему тексту Ипатьевской летописи в Ипатьевском списке.
Татищев. Т. 2. С. 228. Иоакимовская летопись – Татищев. Т. 1. С. 113. Имя Василько – например, в Рогожском летописце XV в. (ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Пг., 1922. Стб. 16).
О браке не названной по имени сестры Ярослава Владимировича и польского князя Казимира I Восстановителя сообщает «Повесть временных лет» под 1043 г. (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 154–155; дата не точная – скорее всего, брак состоялся в 1039 г.). Латинские источники называют имя русской княгини – княжеское Добронега (у Длугоша – Доброгнева) и христианское Мария. Умерла Добронега в 1087 г. (см.: Щавелева Н.И. Русские княгини в Польше // Внешняя политика Древней Руси. Юбилейные чтения, посвящ. В.Т. Пашуто. М., 1988. С. 117–122; «Великая хроника» о Польше, Руси и их соседях XI–XIII вв. М., 1987. С. 70, 211). Учитывая дату рождения Казимира (1016 г.), исследователи иногда полагают, что Добронега могла быть дочерью не Владимира, а его сына Ярослава, или же появилась на свет в последнем браке Владимира, уже после кончины Анны (см.: Пчелов Е.В. Польская княгиня – Мария Добронега Владимировна // Восточная Европа в древности и средневековье. Древняя Русь в системе этнополитических и культурных связей. Чтения памяти В.Т. Пашуто. М., 1994. С. 31–33). Однако разница в возрасте едва ли могла служить препятствием для династического брака. О том, что Феофана, супруга новгородского посадника Остромира, скорее всего, также являлась дочерью Владимира и Анны, см.: Поппэ А.В. Феофана Новгородская // Новгородский исторический сборник. Вып. 6 (16). СПб., 1997. С. 102–120.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 81.
Линниченко И.А. Взаимные отношения Руси и Польши до половины XIV ст. Т. 1. Киев, 1884. С. 77–78; Назаренко А.В. Русь и Германия… С. 132–133.
См., напр.: Королюк В.Д. Древнепольское государство. М., 1957. С. 130; он же. Западные славяне и Киевская Русь в X–XI вв. М., 1964. С. 75–100. О проблеме Червенских градов см.: Исаевич Я.Д. «Грады Червенские» и Перемышльская земля в политических взаимоотношениях между восточными и западными славянами (конец IX – начало XI в.) // Исследования по истории славянских и балканских народов. М., 1972. С. 118–122; Назаренко А.В. Русь и Германия… С. 114, 132–133.
Высказывавшееся в литературе предположение о том, что указание на принадлежность Польше Червенских градов есть позднейший домысел переписчика, по-видимому, неосновательно. Реконструируемая при таком предположении первоначальная фраза («Иде Володимер и зая грады Перемышль, Червен…») явно неполна, поскольку во всех случаях летопись точно указывает, против кого именно был направлен тот или иной поход Владимира. А.В. Назаренко предположил, что военные действия против Древнечешского государства начал еще летом 977 г. князь Ярополк Святославич (Русь и Германия… С. 119; см. также прим. 7 к главе 4, где я отмечал шаткость этого предположения). Поход Владимира, продолжившего в целом политику брата, был направлен «еще и против Польши»; позднейший редактор летописного текста посчитал, что Червенские города, занятые в результате этой войны, полякам и принадлежали (чего на самом деле не было) – он и добавил отсутствовавшее в его источнике уточнение: «грады их». (Там же. С. 132–133.) Но это предположение ничего принципиально не дает, поскольку и предполагаемый А.В. Назаренко первоначальный текст («Иде Володимер к Ляхом (вариант: «на Ляхы». – А. К.) и зая грады Перемышль, Червен…») однозначно свидетельствует о том, что в представлении автора-летописца Червенские грады все-таки находились под контролем именно Польши.
Buczek К. Polska powdniowa w IX i X wieku // Małopolskie studia historyczne. 1959. T. 2. S. 23–48.
Согласно общепринятому мнению, именно о походе князя Владимира 979/981 г. «к Ляхом» вспоминал галицкий летописец XIII в., составитель Галицко-Волынской летописи. Рассказывая об участии галицких князей Даниила Романовича и его брата Василька в междоусобной войне, разгоревшейся в Польше в 1227 г. после смерти Лешка Белого (русские князья осаждали польский город Калит), летописец патетически восклицает: «Иный бо князь не входил бе в землю Лядьску толь глубоко, проче (кроме. – А. К.) Володимера Великаго, иже бе землю крестил» (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 758; см.: Линниченко И.А. Указ. соч. Т. 1.С. 80; Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. С. 308; Назаренко А.В. Русь и Германия… С. 132–133; и др.). Легендарным признал это известие А.Б. Головко (Древняя Русь и Польша в политических взаимоотношениях X – первой трети XIII в. Киев, 1988. С. 13), не приведший, однако, аргументов в пользу своей точки зрения. Но исследователи не обратили внимания на то, что галицкий летописец в любом случае ошибался. Хорошо известно, что «толь глубоко», и даже гораздо глубже, заходил в Польскую землю правнук Владимира Святого князь Владимир Мономах; по его собственным словам, он воевал «за Глоговы, до Чешьскаго леса» (Поучение Владимира Мономаха – ПСРЛ. Т. 1. Стб. 247; об этом походе, совершенном по велению тогдашнего киевского князя Святослава Ярославича Мономахом и его двоюродным братом Олегом Святославичем, летопись рассказывает под 1076 г.; см.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 199). Правда, Владимир Мономах воевал не против поляков, а наоборот на их стороне, против враждовавших с поляками чехов (см.: Кучкин В.А. «Поучение» Владимира Мономаха и русско-польско-немецкие отношения 60–70-х гг. XI в. // Советское славяноведение. 1971. № 2. С. 21–34). Но ходил-то он именно в Польскую землю («Та посла мя Святослав в Ляхы»), а как раз на это обстоятельство обращал внимание галицкий книжник. Очевидно, что летописец галицкого князя Даниила Романовича, прямого потомка Владимира Мономаха, не мог не знать об этом военном предприятии. Я полагаю весьма вероятным, что «Владимир Великий» статьи 6737 г. Галицко-Волынской летописи – Владимир Мономах, но не Владимир Святой. Впоследствии, однако, он был отождествлен с Владимиром Святым, результатом чего и стало уточнение редактора-летописца: «иже бе землю крестил».
Вслед за А.Б. Головко я допускаю, что именно это галицко-волынское предание XIII в. послужило основой для создания легенды о многочисленных войнах князя Владимира с Мешком Польским, отразившейся в польских хрониках XV–XVI вв. (Я. Длугоша, М. Стрыйковского), а под их влиянием – и в позднейшей Иоакимовской летописи. (Ср.: Головко А.Б. Указ. соч. С. 13.)
Назаренко А.В. Русь и Германия… С. 117–118.
Известны два свинцовых медальона с изображениями императора Отгона II и его супруги Феофано, найденные предположительно на территории России. Время их изготовления определяется достаточно точно: 982–983 гг. (см.: Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях. С. 411–419). «Видимо, дипломатическое общение Германии и Руси в это время было довольно интенсивным, – пишет по этому поводу А.В. Назаренко, – поскольку характер медальонов позволяет догадываться, что немецких посольств к князю Владимиру было по меньшей мере два» (там же. С. 423).
Флоровский А.В. Чехи и восточные славяне. Т. 1. Прага, 1935.
Татишев. Т. 1. С. 112, ср. С. 118.
Там же. Т. 2. С. 57, 280; Т. 4. С. 132.
См.: Влодарский Б. Ятвяжская проблема в польско-русских связях X–XIII вв. // Международные связи России до XVII в. М., 1961.
По мнению лингвистов, ятвяжский поход князя Владимира оставил след не только в истории Литвы, но и в истории литовского языка: литовское valdymieras («властелин») непосредственно восходит к имени русского князя (Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. 1. С. 341).
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 83–84.
Рыбаков Б.А. Радзiмiчы // Працы сэкцыi археолёгii. Т. 3. Менск, 1932.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 84.
См., напр., в Никоновской летописи: ПСРЛ. Т. 9. С. 42.
Татищев. Т. 2. С. 57–58.
Перевод А.Г. Кузьмина: Откуда есть пошла Русская земля. Кн. 1. М., 1986 (История Отечества в романах, повестях, документах). С. 681–682. Известие М. Стрыйковского повторил и составитель позднейшей (XVII–XVIII вв.) Киево-Печерской редакции Сказания о святых Борисе и Глебе: князь Владимир, по его словам, правил не только Русскою землею, «але землею Болгарскою, Сербскою, Корвацкою, Седмигродскою, тыми и иными краинами, где теперь волохи, мултяне и татаре бобруйские мешкают» (Бугославський С.А. Украiно-руськ памятки XI–XVIII вв. про князiв Бориса та Глiбa. Киев, 1928. С. 49–50; далее – Бугославський).
Срезневский. С. 6.
ПСРЛ. Т. 2. Стб. 625–626.
Добродомов И.Г. К вопросу о «серебряных булгарах» // Древнейшие государства Восточной Европы. 1992–1993 гг. М., 1995. С. 149–154.
Чтение «сербяны и болгары» признавал первичным Е.Е. Голубинский (История Русской Церкви. Т. 1. 1-я пол. М., 1880. С. 213). Ср. также: Тихомиров М.Н. Исторические связи южных и восточных славян в древнейшее время // Исторический журнал. 1941. № 10/11. С. 67; Греков Б.Д. Волжские болгары в IX–X вв. // Исторические записки. Т. 14. М., 1945. С. 13; Мавродин В.В. Образование Древнерусского государства. С. 302–303 (автор предполагает два разных похода – и на Дунай, и на Волгу); и др.
См.: Толстов С.П. По следам древнехорезмийской цивилизации. М.; Л., 1948.
Срезневский. С. 6.
По мнению М.И. Артамонова (История хазар. С. 435), о походе Владимира против хазар сообщает также арабский автор X в. ал-Мукаддаси (поскольку его известие о нападении «войска… именуемых ар-Рус», помещено после известия о покорении Итиля хорезмшахом ал-Мамуном; см. прим. 13 к главе 2). Однако ал-Мукадцаси имел в виду лишь последовательность получения им того или иного известия, но не последовательность событий. (См. также: Восточное историческое источниковедение и специальные исторические дисциплины. Вып. 2. С. 288.)
Вопреки мнению тех исследователей, которые полагали, что поход Владимира был совершен на Нижнюю Волгу и привел к установлению здесь власти русского князя (Артамонов М.И. История хазар. С. 435 и след.; Плетнева С.А. Хазары. М., 1986. С. 72).
Арабский хронист конца X – начала XI в. Яхъя Антиохийский, рассказывая об обстоятельствах крещения Владимира (см. ниже), писал, что к началу переговоров между ним и императором Василием II русы были врагами византийского императора (Розен В.Р. Император Василий Болгаробойца. Извлечения из летописи Яхъи Антиохийского. СПб., 1883 (далее – Розен). С. 23).
Русанова И. П., Тимощук Б.А. Языческие святилища древних славян. М., 1993. См. также прим. 49 к главе 9.
Летописный рассказ о гибели варягов-христиан цитируется в основном по Лаврентьевской летописи: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 82–83.
Снорри Стурлусон. Круг Земной. С. 23.
Гальковский Н.М. Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси. Т. 2. М., 1913. С. 23. В целом о проблеме человеческих жертвоприношений у восточных славян см.: Русанова И. П., Тимощук Б.А. Указ. соч. С. 65–73.
Гельмольд. Славянская хроника. М., 1963. С. 65–78.
Толочко П.П. Древний Киев. С. 38–39. С варягами-христианами, погибшими в 983 г., иногда связывают и одно из захоронений, обнаруженных на месте Десятинной церкви (см.: Каргер М.К. Древний Киев. Т. 1. М.; Л., 1958. С. 174–176).
Издание Проложного жития – Павлова Р. Жития русских святых в южнославянских рукописях // Славянска филология. София, 1993. Т. 21. С. 103–104. См. также: Колесов В.В. «Сказание о варяге и сыне его Иоанне» // Русская речь. 1981. № 5. С. 101–107.
В свое время А.А. Шахматов предположил, что языческое имя старшего из варягов-христиан, пропущенное в тексте «Повести временных лет», было Тур, или Туры. Основанием для такого вывода послужил анализ исследователем Проложного жития князя Владимира. В последнем сообщается о церкви, стоявшей близ места крещения киевлян: «идеже и ныне церкы есть святою мученику (двойственное число. – А. К.) Турова». Сразу же вслед за этим читаем: «И ть бысть первый ходатаи нашему спасению». Следовательно, делает вывод А.А. Шахматов, речь идет о первых русских мучениках, имя старшего из которых и дало название храму (Шахматов А.А. Как назывался первый русский христианин-мученик // Известия Отделения русского языка и словесности Имп. Академии наук. 1907. № 9. С. 261–264). Гипотеза Шахматова была принята последующими историками, которые лишь по-разному объясняли само имя Тур – либо как производное от Тудор/Федор (А.В. Марков), либо как скандинавское Утор/Ottar (С. Рожнецкий); последнее мнение разделяют и современные исследователи – см.: Макарий (Булгаков), митр. История Русской Церкви. Кн. 2. М., 1995. С. 604 (коммент. А.В. Назаренко).
Гипотеза А.А. Шахматова представляется мне лишенной оснований. Чтение «святою мученику Турова» имеется лишь в поздних списках Жития; во всех древнейших читаем: «идеже ныне церкы есть Петрова» (Серебрянский Я.Я. Древнерусские княжеские жития. Обзор редакций и тексты. М., 1915. Прил. С. 15; далее – Серебрянский). Можно допустить, что чтение «Турова» является первичным по сравнению с «Петрова» (под пером переписчика непонятное слово скорее могло превратиться в понятное, чем наоборот). Некая «Турова божница» в Киеве известна по летописи. Но вовсе не обязательно ее название связывать с именем какого-то святого; скорее, оно произошло от названия местности, например, урочиша. Двойственное число «святою мученику» поздних списков, вероятно, указывает на церковь святых мучеников Бориса и Глеба (именно так в некоторых списках Жития), известную в Киеве и отождествляемую археологами с «Туровой божницей» (см. об этом прим. 18 к главе 9). Что же касается чтения «…и ть бысть первый ходатаи нашему спасению» в тексте Жития (написание под титлом допускает прочтение как в единственном, так и в двойственном числе), то, на мой взгляд, оно, несомненно, имеет в виду самого святого Владимира, которому посвящено Житие, а не его предполагаемых предшественников. (В одном из списков Жития читаем определенно: «…И ть благочестивый князь Володимер иже бысть первый ходатаи нашему спасению…» – Серебрянский. С. 15, прим. 55, 56. Так же был понят текст и составителями Проложного жития князя Владимира особого состава: «Сии же блаженный Владимер первый бысть наставник нашему спасению» – РГБ.Ф. 113. № 652. Л. 424; Соболевский А, И. Памятники древнерусской литературы, посвященные Владимиру св. С. 31.)
Абрамович Д.И. Киево-Печерський патерик. Киев, 1931. С. 102.
ПСРЛ. Т. 2. Стб. 69; Новгородская Первая летопись. С. 130.
Рыдзевская. С. 34.
Перевод П.В. Кузенкова (Кузенков П.В. Поход 860 г. на Константинополь и первое крещение Руси в средневековых письменных источниках // Древнейшие государства Восточной Европы. 2000 г. М., 2003. С. 75).
Перевод Я.Н. Любарского (Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей / Изд. подг. Я.Н. Любарский. СПб., 1992. С. 142–143). Свидетельство Константина Багрянородного пересказано византийскими хронистами XI–XIII вв. (Скилица, Зонара, Кедрин) и последующего времени (Кузенков П.В. Указ. соч. С. 129–140). См. также: Никоновская летопись (ПСРЛ. Т. 9. С. 12), Хронограф Русский западнорусской редакции (ПСРЛ. Т. 22. Ч. 2. Пг., 1914. С. 153–154) и др. позднейшие русские летописи. Существует также позднее византийское предание (т. н. анонимное Бандуриево сказание, названное так по имени первого издателя XVIII в. А. Бандурия), в котором рассказ Константина Багрянородного отнесен ко времени византийского императора Василия II (вместо Василия I) и смешан с летописным рассказом о посольствах князя Владимира в Рим и Константинополь. Сюда же вплетена и легенда о святых Кирилле и Мефодии (в греческом тексте ошибочно Кирилле и Афанасии), крестивших Владимира и изобретших для русов буквы славянской азбуки (Голубинский Е.Е. История Русской Церкви. Т. 1. Ч. 1. С. 248–252; Кузенков П.В. Указ. соч. С. 140–146).
О проблеме в целом см.: Левченко М.В. Очерки по истории русско-византийских отношений. М., 1956. С. 42–90; Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси. М., 1980; Кузенков П.В. Указ. соч.
Об отождествлении г. Русийа и Керчи см.: Коновалова И.Г. Где находился г. Русийа арабских источников? // Восточная Европа в древности и средневековье. Спорные вопросы истории. М., 1993. С. 36–39.
См.: Флоря Б.Н. Сказания о начале славянской письменности СПб., 2000. С. 149 (Житие св. Константина Философа). См. также С. 223–227, где указаны различные гипотезы и огромная литература, касающаяся этого загадочного места в Житии.
Ибн Хордадбех. Книга путей и стран / Пер. Н. Велихановой. Баку, 1986. С. 124.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 25–29.
Там же. Стб. 84–85.
Там же. Стб. 86.
Ковалевский А.П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921–922 гг. С. 142.
Ср., напр., 6-ю главу Жития св. Константина (Кирилла) Философа, посвященную полемике с мусульманами (Флоря Б.Н. Сказания о начале славянской письменности. С. 74–77).
Гупало К.Н. Подол в древнем Киеве. Киев, 1982. С. 74–83.
Minorsky V. Sharaf Al-Zaman Tahir Marvazi on China, the Turks and India. London, 1942. P. 36. Русский перевод: Заходер Б.Н. Еще одно раннее мусульманское известие о славянах и русах в IX–X вв. // Известия Всесоюзного Географического общества. Т. 75. Вып. 6. 1943. С. 36 (то же в: Заходер Б.Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. Т. 2. М., 1967. С. 146).
Бартольд В.В. Новое мусульманское известие о русских // Записки Восточного отделения Русского Археологического общества. Т. 9. 1896. С. 262–267 (то же в: Бартольд А.А. Сочинения. Т. 2. Ч. 1. М., 1963. С. 806–807).
Hammer I. de. Sur les engines Russes extraits de manuscrits Orientaux. St.-Pb., 1827. P. 48, 65–66; Бартольд В.В. Указ. соч. С. 809.
См., напр.: Толстов С.П. По следам древнехорезмийской цивилизации. С. 257–262; Новосельцев А.П. Восток в борьбе за религиозное влияние на Руси // Введение христианства на Руси. М., 1987. С. 68–69.
Минорский В.Ф. История Ширвана и Дербенда X–XI вв. М., 1963. С. 68–69, 51.
Там же. С. 152–154.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 85–86.
Обыкновенно полагают, что слова евреев («Предана бысть земля наша хрестияном») указывают на составление текста после 1099 г., когда Иерусалим завоевали крестоносцы (см., напр.: Повесть временных лет. Изд. 2-е. С. 454: коммент. Д.С. Лихачева.). Но это неверно. Речь идет о пленении Иерусалима римлянами; в христианской литературе оно было воспринято как исполнение евангельских слов: «…Сказываю вам, что отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его» (Мф. 21: 43). Ср. слова Толковой Палеи, обращенные к евреям: «Егда ли вы, оканьныи род, отвергостеся Иисуса, Сына Божия, то и сами прогнани бысте и расточени зле с лица земли обетованеи; земля же та обетованая вдана бысть крестьяном» (Палея Толковая по сп., сделанному в Коломне в 1406 г. / Труд учеников Н.С. Тихонравова. Вып. 1–2. М., 1892–1896. Стб. 649; Шахматов А.А. Корсунская легенда… С. 77, прим.).
Успенский сборник XII–XIII вв. М., 1971. С. 119.
Golb N., Pritsak О. Khazarian Hebrew Documents of the Tenth century. P. 116; то же: Голб Н, Прицак О. Хазарско-еврейские документы X в. / Под ред. В.Я. Петрухина. М.; Иерусалим, 1997. С. 41.
Эта приписка читается в древней еврейской пергаменной рукописи, обнаруженной в позапрошлом веке в стене синагоги в селе Марджелис близ Дербента известным караимским собирателем рукописей А.С. Фирковичем. См.: Хвольсон Д.А. Восемнадцать еврейских надгробных надписей из Крыма. СПб., 1866. С. 69–70; Гаркави А.Я. По поводу известия Авраама Керченского о посольстве св. Владимира к хазарам. СПб., 1876. (А.Я. Гаркави обвинял в подделках самого А.С. Фирковича; более вероятно, однако, что рукопись была подделана значительно раньше.)
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 85.
ПСРЛ. Т. 38. С. 41; Т. 2. С. 72; Новгородская Первая летопись. С. 132.
Перевод А.В. Назаренко (Древняя Русь на международных путях. С. 344). Согласно традиционной точке зрения, сведения о Бруно-Бонифации и о Руси в Хронике Адемара Шабаннского принадлежат его продолжателю, работавшему в XII в. Однако ныне признается, что эта часть текста принадлежит перу самого Адемара (см.: Назаренко А.В. Русь и Германия… С. 122, прим. 28).
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 86–116. Здесь и далее, кроме оговоренных случаев, текст «Повести временных лет» цитируется по Лаврентьевскому списку. См. также: ПСРЛ. Т. 2. Стб. 73–101 (Ипатьевская летопись); Т. 38. С. 41–53 (Радзивиловская летопись); Новгородская Первая летопись. С. 133–155.
ПСРЛ. Т. 6. Вып. 1. С. 73–74 (Софийская Первая летопись); Т. 4. Вып. 1. Пг., 1915. С. 61 (Новгородская Четвертая).
См.: Попов А.Н. Историко-литературный обзор древнерусских полемических сочинений против латинян. М., 1875.
Никольский Н.К. Материалы для повременного списка русских писателей и их сочинений (X–XI вв.). СПб., 1906. С. 6–16.
Кузьмин А.Г. Начальные этапы… С. 278–280.
См.: Львов А.С. Исследование Речи Философа // Памятники древнерусской письменности. М., 1968.
Трендафилов X. П. Полемическое наследие Кирилла Философа и его традиция в литературе Древней Руси. АКД. М., 1984.
Sevienko I. Religious Missions seen from Byzantium // Harvard Ukrainian Studies. Vol. 12/13. Cambridge (Mass.), 1988/89. P. 7–27; Иванов С.А. Византийское миссионерство. М., 2003. С. 215.
Шахматов А.А. Корсунская легенда о крещении Владимира. С. 1–10 и др.; он же. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. С. 133–161.
Никольский Н.К. Материалы для истории древнерусской духовной письменности. № I–XXIII. СПб., 1907. С. 1–24 (далее – Никольский. Слово…).
Первичность «Слова о крещении Владимира» по сравнению с летописью обосновывали Н.К. Никольский (К вопросу об источниках летописного сказания о св. Владимире // Христианское чтение. 1902. Вып. 7. Июль. СПб., 1902. С. 96–100) и А.Г. Кузьмин (Начальные этапы… С. 350–355). Ср., однако, противоположную точку зрения: Шахматов А, А. Корсунская легенда… С. 12–15 и др.
Отметим, что «Слово» начинается с летописной даты («В лето 6495. Созва Володимер боляре своя…»); причем уже в первых словах памятник (как и летопись) содержит ссылку на предшествующий летописный текст о прихождении к Владимиру послов – что, по-видимому, указывает на летопись как на его источник. В то же время в «Слове» отсутствует целый ряд замечаний летописца, которые, очевидно, являются более поздними вставками в первоначальный летописный текст. Таковы указания на местоположение в Корсуни церкви, в которой крестился Владимир (по «Слову» – дружина Владимира), Владимировой и «царицыной» палат (ПСРЛ. Т. 1, Стб. 111); полемический выпад против «несведущих право» о месте крещения Владимира (стб. 111); Символ веры с полуарианскими чертами, существующий, помимо летописи, в виде отдельного памятника (стб. 112 и далее); явная вставка о поставлении в Корсуни церкви «на горе», разрывающая связный текст (стб. 116); «заклятие» Владимира против тех, кто «посудит» десятину «Святей Богородице» (стб. 124); сентенция о недостаточном почитании князя Владимира русскими людьми «противу оного възданью», противоречащая последующему утверждению о том, что «сего бо в память держать русьстии людье» (стб. 131). Очень показательно сравнение «Слова» с Проложным сказанием об освящении Десятинной церкви: в последнем, так же как и в «Слове», отсутствуют «заклятие» против осуждающих институт церковной десятины, а также имя Анастаса Корсунянина, которому князь «вдасть десятину». (Проложное сказание до сих пор не издано; см., например, пергаменные Прологи XIV в. РГАДА: Ф. 381 (Син. Тип.). № 179. Л. 97 («первая редакция»), № 173. Л. 89 об. – 90 («вторая редакция»), а также Приложение к настоящему изданию.) При этом Проложное сказание восходит не к «Слову о том, како крестися Владимир» (как это представлялось Н.К. Никольскому, см.: Материалы для повременного списка… С. 41–43), а все же к летописи. Из сказанного следует, что и «Слово о крещении Владимира», и Проложное сказание восходят к более раннему летописному тексту, чем сохранившийся в составе «Повести временных лет», т. е. к такому, который не подвергся еще редакторской правке 70–80-х гг. XI в.
В то же время «Слово о том, како крестися Владимир…», очевидно, использовало и какой-то иной источник, помимо летописи. Из этого источника (близкого к источнику обычного Жития князя Владимира) извлечены два известия: 1) имя, данное князю Владимиру при крещении, – Василий (исключение этого известия при редактировании летописи невозможно) и 2) крещение киевлян в реке Почайне, а не Днепре, как в летописи. (А.А. Шахматов считал извлечением из того же источника упоминание церкви, в которой крестилась дружина Владимира (см.: Корсунская легенда… С. 14, 44), но это едва ли: данное известие, вероятно, читалось в первоначальном виде «Корсунского сказания» – см. прим. 61–62 к главе 8.)
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 111.
Срезневский. С. 7.
Убийство Ярополка, очевидно, произошло в том же году, что и вокняжение Владимира в Киеве; последнее точно датируется «Памятью и похвалой» 11 июня 6486 (978) г. «10-е лето» по убиении брата – определенно 6495 г. (Следующий за годом события год считали «вторым» и т. д.)
Сложнее обстоит дело с расчетом «28 лет» княжения Владимира после крещения. Владимир умер 15 июля 6523 (1015) г. Если вычесть из этой даты 28 лет, то получится 6495 (987) г. Однако известно, что люди древней Руси, высчитывая количество лет, прошедших после какого-либо события, обыкновенно включали в их число год, в который это событие произошло (см.: Соболевский А.И. В каком году крестился св. Владимир? // Журнал Министерства народного просвещения. 1888. № 6. С. 399). Если автор древнего жития считал именно так, то из даты смерти Владимира следует вычесть не 28, а лишь 27 лет. Тогда получается 6496 (988) г. Но и такой механически-арифметический подход к хронологии «Памяти и похвалы князю Владимиру», по-видимому, неприемлем. Исследователи обычно игнорируют одно чрезвычайно важное обстоятельство. Время княжения князя Владимира, по расчетам «Памяти и похвалы», – 37 лет (10 лет до крещения + 28 лет после крещения, год крещения зачтен дважды). Но если считать число лет между приведенной датой вокняжения Владимира (6486) и датой его смерти (6523), то получится 38. Несоответствие явное и требующее разъяснения. Между тем обращает на себя внимание тот факт, что относительные датировки, содержащиеся в «Памяти и похвале» и противоречащие летописным, находят соответствие в уже упомянутом «перечне княжений» русских князей, включенном в «Повесть временных лет» под 6360 г.: согласно этому «перечню», число лет княжения Владимира действительно 37 (в основном погодном тексте «Повести временных лет» – 36), совпадает и число лет княжения Ярополка – 8. Согласно же расчетам «перечня», кончина Владимира должна приходиться не на 6523 (1015), а на 6522 (1014) г. (см.: Кузьмин А.Г. Начальные этапы… С. 257–262). Учитывая разнородность состава «древнейшего жития» и тот факт, что его источник (как и источник летописного «перечня»), по-видимому, не содержал полных календарных дат, можно предположить, что известная точная дата смерти Владимира (15 июля 6523/1015 г.) имеет иное происхождение, чем датировки «Памяти и похвалы» по годам княжений. Эта дата – единственная, совпадающая с летописными, в то время как вся хронологическая сетка «Памяти и похвалы» явно не совпадает с летописной. Если же вычесть 27 лет из 6522 г. (год смерти Владимира по «перечню» и по полному расчету лет жизни Владимира в «Памяти и похвале», если ориентироваться на год вокняжения Владимира), то получится именно 6495 г. См. об этом: Кузьмин А.Г. Начальные этапы… С. 272–273, однако автор, вычитая 28 лет из 6522 г., получает в качестве искомого 6494/986 г.
На 6495 г. указывает еще одна относительная дата «Памяти и похвалы»: согласно этому сочинению, Корсунь была взята «на третье лето» после крещения Владимира. Из иностранных же источников известно, что Херсонес пал весной-летом 989 г. (см. ниже, в 8-й главе) – то есть в «третье лето» именно от 6495 г.
В то же время отметим, что в Пасхальной таблице из новгородского сборника XIV в. – одном из древних памятников летописного характера – предположительная запись о Крещении Руси («кр[ещена?] з[емля?]») помещена под 6494 (986) г. (Гимон Т.В. Летописные записи на пасхальных таблицах в сборнике XIV в. // ПСРЛ. Т. 3: Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов. М, 2000. Прил. 5. С. 578, 580).
Разбирая вопрос о достоверности «внекорсунской» версии «Памяти и похвалы», обратим внимание еще на два обстоятельства. Во-первых, в подтверждение даты 986 г. как год крещения Владимира нельзя привлекать свидетельство багдадского историка Ибн ал-Асира: последний вовсе не относит к 985/986 г. крещение Руси (вопреки мнению А.Г. Кузьмина: Начальные этапы… С. 274), но лишь помещает под соответствующим годом (375 эры хиджры) рассказ об освобождении Варды Склира из багдадского плена (что действительно произошло в этом году) и о последовавших затем и в связи с этим событиях (Розен. С. 200–201). Во-вторых, епископ Титмар Мерзебургский, младший современник князя Владимира, определенно говорит о военных действиях Владимира против греков после принятия им крещения; эти военные действия, по-видимому, можно отождествить лишь с его корсунским походом (Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники IX–XI вв. С. 140, 166).
Бугославський. С. 117 и др.
См.: Шахматов А.А. Корсунская легенда… С. 40, 41, 44. Хотя, думаю, это вставка в один из списков «Слова».
Соболевский А.И. Памятники древнерусской литературы, посвященные Владимиру св. С. 31; РГБ.Ф. 113 (Волок.). № 652 (Соборник XVI в.). Л. 422 об. – 425 об. (см. Приложение).
Бугославський. С. 183 и прим. 100. В свое время Е.Е. Голубинский объяснил появление ошибочной даты 6490 г. в большинстве списков «Чтения»: конечное «е» (цифра 5) в дате 6495 было принято переписчиком за букву («лето 6490-е») (История Русской Церкви. Т. 1. Ч. 1. С. 138).
См. прим. 18 к главе 4 и 21 к главе 5.
Златоструй. Древняя Русь. Х-XIII вв. М., 1990. С. 117–118. (Перевод диакона Андрея Юрченко.) См. также: Молдован А.М. Слово о законе и благодати Илариона. Киев, 1984. С. 94–95.
Златоструй. С. 116. На это обратил внимание Р.В. Жданов (Крещение Руси и Начальная летопись // Исторические записки. Т. 5. М., 1939. С. 26).
Кузьмин А.Г. Принятие христианства на Руси // Вопросы научного атеизма. Вып. 25. М., 1980; он же. Падение Перуна. М, 1988.
Розен. С. 1–14. В этом сочинении особенно ценны точные даты, которые Яхъя приводит по мусульманской и христианской эрам. О событиях гражданской войны в Византии подробно рассказывают также Михаил Пселл, Иоанн Скилица, Асохик и другие авторы.
Михаил Пселл. Хронография. М., 1978. С. 6–7, 12, 15–17. (Перевод Я.Н. Любарского.)
Повествование вардапета Аристакэса Ластивертци. М., 1968. (Перевод К.Н. Юзбашяна.) См. также: Арутюнова-Фиданян В.А. Образ Византии в армянской средневековой историографии XI в. (Аристакэс Ластивертци) // Византийский временник. Т. 55. М., 1994. С. 148.
Jenkins R. Byzantium. The Imperial Centuries A. D. 610–1071. London, 1966. P. 500.
В историографии бегство царевичей из Константинополя в Болгарию относят к концу 70-х гг. X в. (История Болгарии. Т. 1. М., 1954. С. 94–95). Яхъя же датирует его временем заговора 986 г. (Розен. С. 20–21, 189–191).
Розен. С. 19–21, 171–175.
История Болгарии. Т. 1. С. 95.
Лев Диакон. История. С. 135, 133. (Перевод С.А. Иванова.)
Михаил Пселл. С. 8.
Розен. С. 24.
Ср.: Рорре A. The Political Background to the Baptism of Rus: Byzantine-Russian Relations between 986–989 // Dumbarton Oaks Papers. 1976. № 30 (то же в: Рорре A. The Rise of Christian Russia. London, 1982 (Variorum Reprints). P. 235–236.
Розен. С. 202–204. (Сообщения позднейших арабских историков Абу-л-Махасина и ал-Айни.)
Там же. С. 23.
Кезма Т., Кримський А. Оповiдання арабського iсторика Абу-Шоджi Рудраверського XI в. про то, як охрестилася Русь // Юбiлейний збiрник на пошану акад. Д.Й. Багалiя. У Киiвi, 1927. С. 393–394. (Перевод Т. Кезмы; далее – Абу-Шоджа.)
Такое мнение в основном утвердилось в литературе. См.: Васильевский В.Г. Труды. Т. 2. Ч. 1. СПб., 1909. С. 88; Левченко М.В. Очерки по истории русско-византийских отношений. С. 353; и др.
Константин Багрянородный. Об управлении Империей. С. 59–64. (Перевод Г.Г. Литаврина.)
Die Werke Liutprands von Cremona / Ed. J. Becker. Hannover, 1915. S. 184.
Срезневский. С. 9 (Житие князя Владимира).
Розен. С. 23–24. Принимаю второй из предложенных В.Р. Розеном вариантов перевода данного фрагмента Яхъи Антиохийского (С. 194–195). См. также прим. 11 к главе 8.
Согласно предположению А. Поппэ, во Франции стало известно о помолвке князя Владимира и Анны уже в январе 988 г.; следовательно, договоренность на этот счет была достигнута в Киеве не позднее октября 987 г. (таков минимальный срок распространения известия по маршруту: Киев – Константинополь – Париж). Дело в том, что вскоре после Рождества 987 г. французский король Гуго Капет намеревался заполучить в жены для своего сына Робера неназванную по имени порфирородную дочь византийского императора («дочь священной Империи»). Написанное от его имени письмо византийским императорам Василию и Константину сохранилось, однако, по-видимому, так и не было отправлено адресатам. Более того, уже вскоре Робер женился на Сусанне, вдове графа Фландрского Арнольда II. По мнению А. Поппэ, единственной возможной невестой для Робера в Константинополе была Анна; отказ короля Гуго от первоначальных планов может объясняться лишь тем, что он получил известие о готовящемся бракосочетании Анны и Владимира (Рорре A. The Political Background… P. 232–239).
Предположение А. Поппэ чрезвычайно интересно, однако, на мой взгляд, не имеет строгой доказательной силы. Во-первых, нельзя исключать, что король мог иметь в виду не Анну, а одну из дочерей императора Константина VIII – Евдокию или Зою, которым в то время было приблизительно 9–10 лет. (Вспомним сватовство Отгонов к четырехлетней Анне.) Во-вторых, у Гуго могли иметься какие-либо иные мотивы для избрания в качестве невесты своему сыну Сусанны.
Honigmann E. Studies in Slavic Church History. A. The Foundation of the Russian Metropolitan Church according to Greek Sources // Byzantion. Bruxelles, 1944/45. Vol. 17. P. 146–158. (Под 997 г. в источниках упоминается новый митрополит Севастийский – Феодор.) Это предположение в основном принято современной историографией: Рорре A. The Political Background…; Шапов Я.Н. Государство и церковь Древней Руси Х-XIII вв. М., 1989. С. 27.
Всеобщая история Степаноса Таронского, Асохика по прозванию, писателя XI столетия. М., 1864. С. 142, 175. (Перевод Н. Эмина; далее – Асохик.)
Рорре A. The Political Background…; Арранц М.О. крещении князя Владимира // Тысячелетие введения христианства на Руси. 988–1988. ЮНЕСКО. (М.), 1993. С. 61–76.
Испанский теолог о. М. Арранц предложил свои варианты расчета дат первого и второго оглашений и крещения князя Владимира, исходя из установлений византийского Евхологиона и позднейшего московского Требника, опирающегося всецело на древнюю византийскую традицию: а) начало первого оглашения – 15 ноября 987 г., второго – канун Рождества, отречение от дьявола – канун 5 января, крещение – 6 января 988 г.; б) начало первого оглашения – воскресенье Масленицы 19 февраля или 5 февраля 988 г., второе оглашение – 4-й понедельник поста 12 марта, отречение от дьявола – канун святой Пятницы 6 апреля, крещение – Пасхальная ночь с 7 на 8 апреля 988 г.; в) начало первого оглашения – в первую неделю после Пасхи, к 15 апреля 988 г., второе оглашение – к Вознесению 17 мая, отречение от дьявола – канун субботы 26 мая, крещение – воскресенье Троицы 27 мая 988 г.
См. об этом: Ронин В.К. Славянская знать и западные миссионеры в Центральной Европе // Средние века. Вып. 56. М., 1993. Так, например, согласно Житию Отгона Бамбергского (Западное Поморье, первая четверть XII в.), при крещении купели укрывались занавесками, «дабы нельзя было увидеть в таинстве чего-либо несообразного или непристойного или чтобы более почтенные лица из стыда не уклонялись от крещения» (С. 130). Правда, справедливости ради надо отметить, что западные миссионеры действовали значительно более гибко, нежели византийские (см.: Иванов С.А. Византийское миссионерство).
Пожалуй, можно было бы указать еще одну возможную дату крещения князя Владимира – 1 августа 987 (?) г. По крайней мере, в рукописной традиции «Слово о том, како крестися Владимир, возмя Корсунь» помещается не только под 15 июля, обычной датой памяти святого Владимира, но и под 1 августа (см., напр.: РГБ.Ф. 113 (Волок). № 652. Соборник XVI в. Л. 443–450: «Месяца августа в 1 день крещение благовернаго великаго князя Владимера, нареченаго в святом крещении Василья»). Правда, в этом памятнике, как известно, речь идет о крещении Владимира в Корсуни, а не в Киеве (1 августа 989 г.?). День 1 августа рассматривается также как возможная дата крещения киевлян (989 г.? 990 г.?), но без опоры на источники (см., напр.: Рапов О.М. Русская церковь… С. 241–242; а также многие популярные работы). В принципе, по своему содержанию день 1 августа – праздник Происхождения (изнесения) честных древ Креста Господня – подходил для крещения, поскольку в этот день совершалось водоосвящение. Но вполне возможно, что само отнесение «Слова…» в рукописях к 1 августа произошло под влиянием отмечаемого в этот день праздника Происхождения Креста.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 112. Тот же текст читается и в других списках «Повести временных лет», в Новгородской Первой летописи младшего извода и т. д., а также в особом внелетописном памятнике – т. н. «Написании о вере», известном по рукописи XII–XIII вв. (Никольский Н.К. Материалы для истории древнерусской духовной письменности. СПб., 1907. С. 21–24). Следы полуарианства проступают в следующих выражениях летописного Символа веры: 1) «Богь Отець… старей сыи Сыну и Духови»; 2) «Сынъ подобенъ сущенъ (вариант: «подобносущенъ», «подобесущенъ». – А. К.)… Отцю»; 3) «Духъ… Огцю и Сыну подобносвершено и присносущно» (варианты: «подобносущно и присносущно»; «подобосущен и безначален»). Ср.: Кузьмин А.Г. Принятие христианства на Руси. С. 28–29; он же. Крещение Руси: концепции и проблемы // Крещение Руси в трудах русских и советских историков. М., 1988. С. 36–49; он же. Падение Перуна.
Трудно сказать, где был переведен летописный Символ веры – на Руси или в Болгарии, а также когда именно был выполнен перевод. Обстоятельное исследование полуарианских выражений летописного Символа веры было выполнено недавно Е.М. Верещагиным (Был ли креститель Руси князь Владимир еретиком-арианином? // Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка. Т. 48. № 1. Январь – февраль. 1989. С. 49–56; он же. История возникновения древнего общеславянского литературного языка. Переводческая деятельность Кирилла и Мефодия и их учеников. М., 1997. С. 126–136). Автор объясняет их появление вариантностью переводов с греческого на славянский язык православных догматических терминов; следовательно, Символ веры вовсе не имеет арианских или полуарианских черт. Однако мне кажется несомненным, что наличие трех сомнительных выражений, даже в условиях еще неустоявшегося перевода Символа на славянский язык, не могло быть случайным. С другой стороны, представляется невероятным факт распространения арианства или полуарианства в «чистом виде» в древней Руси. Само сохранение на страницах летописей полуарианских выражений, при полном молчании летописей о какой-либо борьбе с еретиками-арианами, на мой взгляд, неоспоримо свидетельствует о том, что такая борьба была в древней Руси неактуальна.
Златоструй. С. 117. (Перевод диакона Андрея Юрченко.)
Розен. С. 201 (сообщение Ибн ал-Асира); Васильевский В.Г. Труды. Т. 2. Ч. 1. С. 91 (свидетельство ал-Макина). См., напр.: Baumgarten N. Saint Vladimir et la conversion de la Russie // Orientalia Christiana. Vol. XVIII. P. 80. Критику этой точки зрения см.: Розен. С. 200; Левченко М.В. Очерки… С. 358–359.
Асохик. С. 200.
Абу-Шоджа. С. 393–394.
Дату Хрисопольского сражения называет Асохик – 437 г. по армянскому циклу (Асохик. С. 178–179); это соответствует временному промежутку между 24 марта 988 и 23 марта 989 г. Из показаний Яхъи Антиохийского известно, что уже после поражения у Хрисополя Варда Фока направил письмо своему сыну Льву в Антиохию с требованием изгнать из города патриарха Агапия; патриарх был изгнан 2 марта 989 г. (Розен. С. 24–25, 209). Следовательно, письмо могло быть отправлено Фокой не ранее начала февраля (см.: Рорре A. The Political Background… P. 236–237). Однако, в отличие от А. Поппэ, я не вижу, чтобы из объяснения Асохика следовало, будто Хрисопольское сражение произошло именно в конце 437 г., а из рассказов Льва Диакона и Скилицы – что между Хрисопольским и Абидосским сражениями прошло очень мало времени.
Михаил Пселл. С. 10–11; Ioannis Scylitzae Synopsis Historiarum / Ed. I. Thurn. Berolini; Novi Eboraci, 1973. P. 337. О битве рассказывают также Асохик, Абу-Шоджа, Лев Диакон. Точную дату сражения, как обычно, называет Яхъя (Розен. С. 25).
Лев Диакон. С. 87–88. (Перевод М.М. Копыленко.)
Там же. С. 90–91.
Н.М. Богданова предложила новую интерпретацию данного отрывка из сочинения Льва Диакона. Стоящие в оригинале (в связи с «огненными столбами») слова συμβασαν… αλωσιν παρεδηλουν она переводит не как предзнаменование последующих событий, а как указание на уже свершившийся факт; то есть взятие Корсуни Владимиром, по мнению исследовательницы, произошло до появления на небе «огненных столбов» (Богданова Н.М. О времени взятия Херсона князем Владимиром // Византийский временник. Т. 47. М., 1986. С. 39–46). Прочтение Н.М. Богдановой принято и в цитированном выше русском переводе «Истории» Льва Диакона (Лев Диакон. С. 222). Не исключая возможность именно такой интерпретации текста, отмечу, однако, что в греческом тексте «Истории» глагол παραδελοω по крайней мере еще в двух случаях, аналогичных интересующему нас, бесспорно означает предсказание (Leonis Diaconi Caloensis Historiae libri decern / E rec. С.В. Hasii. Bonnae, 1828. X. 6. P. 169. 7–13; X. 8. P. 172. 6–7) и лишь в одном случае (X. 10. Р. 176. 12–13), использованный в иной связи, означает объяснение (констатацию) события. Контекст использования Львом Диаконом астрономического и астрологического материала, на мой взгляд, также свидетельствует в пользу традиционного перевода данного места «Истории»: небесные знамения (в том числе и «огненные столбы») предсказывали последующие события (см. также: Рапов О.М. Еще раз о датировке взятия Корсуни князем Владимиром // Византийский временник. Т. 49. М, 1988. С. 193–194). Если все же принимать поправку Н.М. Богдановой, то падение Херсонеса надо датировать временем незадолго до появления на небе «огненных столбов».
Розен. С. 28–29.
Васильевский А.Г. Труды. Т. 2. Ч. 1. С. 100–101 (автор, еще не знавший сочинения Яхъи Антиохийского, опирался на показания ал-Макина, арабского историка второй половины XIII в., использовавшего с некоторыми изменениями сочинение Яхъи); Розен. С. 214.
Этот вывод был принят в историографии и стал хрестоматийным. Однако позднее тезис о тождественности «огненных столбов» Льва Диакона и «подобия огненного столба» Яхъи был оспорен О.М. Раповым. Считая вслед за М.В. Левченко и др., что Лев Диакон описывает полярное сияние, исследователь показал, что в описании Яхъи признаков полярного сияния нет; следовательно, у греческого и арабского авторов речь идет о различных явлениях, и привлекать хронологические данные Яхъи для датировки взятия русскими Херсонеса нельзя (Рапов О.М. Русская церковь… С. 226–228). Вывод О.М. Рапова получил широкое распространение. См., напр.: Лев Диакон. С. 222, прим. 69; Оболенский Д.Д. Херсон и крещение Руси: против пересмотра традиционной точки зрения // Византийский временник. Т. 55. Ч. 1. М., 1994. С. 57; и др. На мой взгляд, однако, О.М. Рапову удалось доказать лишь одно: описанный Яхъей феномен не является северным сиянием. Но из этого не следует утверждение, будто арабский и греческий авторы наблюдали различные знамения: мы не знаем, какое именно явление наблюдали Лев Диакон и Яхъя. Еще раз оценим сообщения двух историков. Из пяти характеристик явления, приведенных Львом Диаконом, четыре (форма, цвет, время суток и приблизительная хронология появления – после восстания Варды Фоки, но до появления кометы Галлея) абсолютно совпадают с характеристиками, данными Яхъей (одна – место на небосклоне – Яхъей не зафиксирована). Ни по одной из характеристик противоречия между двумя описаниями нет. Добавим к этому, что оба автора – греческий и арабский – относятся к одному региону (Средиземноморью); традиция наблюдения за небесными явлениями и в Константинополе, и в Каире была сходной. Все это, на мой взгляд, является достаточным основанием для того, чтобы признать тождество «огненных столбов», наблюдавшихся Львом Диаконом, и «подобия огненного столба», наблюдавшегося Яхъей.
Не так давно А.Л. Пономарев и Н.И. Сериков опубликовали очень интересную статью, в которой предложили новую датировку взятия Корсуни на основании все того же фрагмента X книги Льва Диакона. Отказываясь вслед за О.М. Раповым, от отождествления «огненных столбов» Льва Диакона и «подобия огненного столба» Яхъи и однозначно определяя описанное греческим историком явление как полярное сияние, авторы обратили внимание на то, что в китайских источниках имеется описание полярного сияния, подходящее под характеристики, данные Львом Диаконом: 16 декабря 988 г. в городе Кайфэне (в Восточном Китае) наблюдалось «…на северо-западе красное облако, похожее на солнечные ноги, высотой два джана». Из отождествления обоих сияний следует, что взятие Корсуни происходило до (или около) 18 декабря 988 г. (авторы принимают поправку Н.М. Богдановой к толкованию текста Льва Диакона). См.: Пономарев А. Л., Сериков Н.И. 989 (6496) год – год крещения Руси (Филологический анализ текстов, астрология и астрономия) // Причерноморье в средние века. Вып. 2. М., 1995 (далее – Пономарев, Сериков). С. 180–181, 182. Я не берусь оценить данное утверждение. (О других выводах и предположениях авторов статьи – см. ниже.)
Лев Диакон. С. 91.
Розен. С. 29, 234–235.
Там же. С. 215. Так было определено примерное время взятия Херсонеса. Этот вывод принят последующей историографией (см., напр.: Рорре A. The Political Background… P. 238; и др.).
О.М. Рапов, который датирует взятие Корсуни маем-июнем 990 г., дает, однако, другую, противоположную интерпретацию свидетельства Льва Диакона. По его мнению, в 10-й главе X книги «Истории» в сообщении о падении Херсона и Веррии и последующем рассказе о землетрясении в Константинополе упоминаются не две различные кометы (вначале вспоминается о комете 975 г.: «И на другие тягчайшие беды указывал восход появившейся тогда звезды…»; затем – о комете Галлея: «И сверх того звезда появлялась на западе…»), а одна и та же – комета Галлея. Из этого делается вывод, очевидно, вступающий в противоречие с хронологией изложения материала у Льва Диакона: «Комета и огненные столбы предвещали по Льву Диакону падение Херсонеса и Верреи, но только комета предвещала землетрясение… Таким образом… содержится недвусмысленное указание на взятие русскими Херсонеса после 26 октября 989 г.» (Рапов О.М. Русская церковь… С. 230–231). Однако это неверно: весь контекст рассказа Льва Диакона о «тягчайших бедствиях», постигших империю ромеев после появления «хвостатой звезды» 975 г. (включая в их число «вторжения иноплеменников» – то есть как раз «мисян» и «тавроскифов», взявших соответственно Веррию и Херсонес), свидетельствует против утверждения ученого (см. также: Богданова Н.М. О значении точного прочтения источника // Византийский временник. Т. 49. С. 195–201). Возможно, ошибка О.М. Рапова проистекала из того, что в его распоряжении оказался неточный (или дефектный?) вариант перевода соответствующего места М.М. Копыленко (ср.: Рапов. С. 228; Лев Диакон. С. 90–91).
А.Л. Пономарев и Н.И. Сериков, опираясь, главным образом, на законы астрологии, предложили новый перевод рассматриваемого нами фрагмента Льва Диакона. Они пришли к выводу, что и вторая описанная историком комета не является кометой Галлея; время появления этой гипотетической кометы определяется как июль 987 г. Соответственно, предлагается новая дата константинопольского землетрясения – 26 октября 987 г. (Пономарев, Сериков. С. 170–180). Как мне кажется, авторы преувеличивают приверженность Льва Диакона точному соблюдению астрологической терминологии и астрологических законов. Во всяком случае, их выводу прямо противоречат точные датировки, приводимые Яхъей и Асохиком. Дату разрушения Святой Софии, помимо отмеченных исследователями источников, точно называет Синаксарий Константинопольской церкви: «В дни правления Василия и Константина, в 6498 году» (1 сентября 989–31 августа 990); запись под 26 октября (Synaxarium ecclesiae Constantinopolitanae / Ed. H. Delehaye. Bruxelles, 1902. P. 166). Замечу также, что, вопреки мнению А.Л. Пономарева и Н.И. Серикова, и после землетрясения 26 октября 989 г. можно было утверждать, что «весь Восток обливается родною кровию» в братоубийстве, поскольку мятеж Льва Фоки, сына Варды, был подавлен позднее, в начале ноября; после этого продолжались репрессии против мятежников (Розен. С. 26).
Подведем итоги сказанному. На мой взгляд, традиционная датировка взятия Владимиром Корсуни – между 7 апреля и 27 июля 989 г. – остается наиболее вероятной. Коррективы возможны, но не слишком значительные (при принятии поправки Н.М. Богдановой). Во всяком случае, логически выстроенный рассказ Льва Диакона показывает, что падение Херсонеса произошло после начала мятежа Варды Фоки, но до появления кометы Галлея (и притом относительно незадолго до ее появления).
Розен. С. 216–217.
Новую интерпретацию корсунского похода предложил в 1976 г. польский историк Анджей Поппэ, один из виднейших современных исследователей Киевской Руси. По его мнению, военные действия Владимира были направлены не против законных византийских императоров Василия и Константина, а наоборот, в их поддержку, против якобы поддержавших Варду Склира и Варду Фоку херсонитов. Автор исходит прежде всего из хронологии событий (считая невозможным одновременное участие русского войска в военных действиях на стороне императора Василия и против него), а также из соображений общего порядка, касающихся положения Херсонеса в Византийской империи (в частности, из тесных экономических связей между Херсонесом и городами на малоазийском побережье Черного моря, которое в период войны контролировалось мятежниками) (Рорре A. The Political Background…; сокращенный русский перевод статьи – в сборнике: Как была крещена Русь. М., 1990. С. 202–240; см. также: Поппэ А.В. О причинах похода Владимира Святославича на Корсунь 988–989 гг. // Вестник Московского университета. История. 1978. № 2. С. 45–58). Эта точка зрения получила широкое распространение в историографии. См.: Podskalsky G. Christentum und theologische Literatur in der Kiever Rus (988–1237). Miinchen, 1982. S. 18; Müller L. Die Taufe Russlands: Die Fruhgeschichte des Russischen Christentums biz zem Jahre 988. München, 1987. S. 109–111; Vodoff V. Naissance de la chretienne russe. Paris, 1988. P. 80; Водофф В. Крещение Руси как тема международного исторического исследования // Тысячелетие введения христианства на Руси. 988 – 1988. С. 89–90; Арранц М.О. крещении князя Владимира… С. 61–62. Однако никакими сведениями о поддержке херсонитами движения Варды Склира и Варды Фоки мы не располагаем. Более того, и византийские (Лев Диакон), и русские источники однозначно считают военные действия русских угрожающими государственным интересам Империи (Лев Диакон приравнивает падение Херсонеса к захвату болгарами Веррии). Аргументированную критику концепции А. Поппэ дал Д.Д. Оболенский (Херсон и крещение Руси… С. 53–61): принимая во внимание то бесспорное обстоятельство, что в течении всего X в. византийское правительство активно боролось против любых посягательств на Херсонес со стороны северных народов, автор исключил возможность передачи города самими императорами на разграбление войскам Владимира. Кроме того, даже при принятии точки зрения А. Поппэ, трудно допустить, будто бы уже к лету 987 г. (отправка посольства из Константинополя в Киев) в византийской столице могли не только узнать об измене херсонитов, но и принять экстренное решение о наказании их при помощи войск киевского князя. Тезис А. Поппэ о полной блокаде войсками Фоки малоазийского побережья Черного моря опровергается прямым указанием Яхъи Антиохийского на факт морской экспедиции Григория Таронита в Требизонд; вероятно, побережье Черного моря не представляло для Варды большого интереса.
Все вышесказанное не позволяет принять концепцию польского исследователя. В то же время я не разделяю вывода Д.Д. Оболенского относительно хронологии событий. На мой взгляд, А. Поппэ верно датирует взятие Корсуни Владимиром, и это событие действительно происходило одновременно с участием русов в войне с Вардой Фокой на стороне императора. См. также прим. 11.
Розен. С. 195–197. Исследователь обращает особое внимание на выражение «впоследствии», которое Яхъя использует, сообщая о крещении русского князя и отправке к нему сестры императоров (Там же. С. 24). Выражение «впоследствии» обозначает «более или менее продолжительный промежуток времени», который, очевидно, имел место между заключением договора о свойстве и исполнением его императором Василием. (К тому же хронологическому отрезку, определяемому выражением «впоследствии», Яхъя относит и крещение князя «митрополитами и епископами», посланными Василием.) Войска же русов прибыли до этого – сразу после того, как «было решено между ними (Василием и Владимиром. – А. К.) дело о браке».
А.Л. Пономарев и Н.И. Сериков совершенно иначе трактуют это место Яхъи, предлагая свой перевод арабского текста. Основное отличие от перевода В.Р. Розена состоит в том, что исследователи во фразе «было решено между ними дело о браке» видят указание не на Василия и Владимира, а на Владимира и Анну (опираясь на тот факт, что в предыдущем предложении упоминается именно сестра императоров, а значит, «подлежащее предыдущего предложения (“она”) входит в логическое подлежащее “ними”»). Следовательно, предложение получает такой смысл: «Когда же факт брака между ними (Владимиром и Анной) утвердился, прибыли войска русов…» Таким образом, делают вывод исследователи, «в данном пассаже порядок повествования не отступает от хронологического. А именно, после заключения договора через некоторый промежуток времени… следует прибытие епископов и крещение князя с подданными… затем само бракосочетание… и, наконец, отправка военного отряда к императору». Следовательно, «гипотезы, включающие в круг событий 987–989 гг. нарушение договора Византией, не имеют под собой источниковой базы, каковой служило данное сообщение Яхъи» (Пономарев, Сериков. С. 160–163).
Я не могу принять это толкование текста Яхъи. Авторы, по-видимому, не точны, утверждая, что повествование арабского историка в данном фрагменте (даже с учетом их поправок) не отступает от хронологического порядка. По крайней мере фразы «И не причисляли себя русы тогда ни к какому закону…» и «она (Анна. – А. К.) построила много церквей в стране русов» в предлагаемом переводе исследователи вынуждены заключить в скобки, обозначая отступления автора от последовательного повествования. Трудно сказать, почему стоящий между этими фразами текст они таким отступлением не считают. Но местоимение «она» находится как раз в данном хронологическом отступлении Яхъи; именно поэтому В.Р. Розен увязал последующее «между ними» не с Анной и Владимиром, а с Владимиром и Василием, о которых идет речь перед последующим хронологическим отступлением («И заключили они между собой договор о свойстве… после того, как он поставил ему условие…»).
Асохик. С. 175.
Об этом сообщает Иоанн Скилица. О биографии Анны см.: Шрайнер П. Miscellanea Byzantino-Russica // Византийский временник. Т. 52. М., 1991. С. 157–158.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. ПО.
Абу-Шоджа. С. 393–394; Розен. С. 201.
Схожее предположение уже высказывал Д.Д. Оболенский (Херсон и крещение Руси… С. 56).
Срезневский. С. 7.
Срезневский. С. 7.
Текст Жития князя Владимира особого состава цитируется по изданию: Шахматов А.А. Корсунская легенда о крещении Владимира. С. 46–48.
Бертье-Делагард А.Л. Как Владимир осаждал Корсунь // Известия Отделения русского языка и словесности Имп. Академии наук. Т. 14. Кн. 1. СПб., 1909.
Шестимесячный срок осады называет обычное Житие князя Владимира (Срезневский. С. 9). В Житии особого состава также речь идет о шести месяцах пребывания князя под Корсунью. После этого Владимиру удалось предотвратить подвоз в город съестных припасов, и еще через три месяца Корсунь капитулировала (Шахматов А.А. Корсунское сказание… С. 46). Однако эти девять месяцев могли получиться в результате соединения двух различных источников, содержащих различные цифры. Наконец, надо отметить, что и шестимесячный, и девятимесячный сроки осады Корсуни могут иметь чисто фольклорное происхождение.
Якобсон А.Л. Средневековый Херсонес. М., 1950; Талис Д.Л. Из истории русско-корсунских отношений в IX–X вв. // Византийский временник. Т. 14. М., 1958.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 109.
Бертье-Делагард А.Л. Указ. соч. С. 9.
Греков Б.Д. «Повесть временных лет» о походе князя Владимира на Корсунь // Греков Б.Д. Избранные труды. Т. 2. М, 1959. С. 413–428 (впервые работа была опубликована в 1929 г.). Мнение Б.Д. Грекова поддержало большинство последующих исследователей (см. указанные ниже работы Н.В. Пятышевой и С.А. Беляева).
Два византийских военных трактата конца X в. / Изд. подг. В.В. Кучма. СПб., 2002. С. 212–213.
Пятышева Н.В. «Земляной путь» рассказа о походе Владимира на Корсунь // Советская археология. 1964. № 3. С. 104–114.
В Житии святого Стефана Сурожского среди посмертных чудес святого, в «чуде 4-м», рассказывается о путешествии «царицы Анны» (которую я отождествляю с Владимировой Анной) «из Корсуня в Керчь» (см. об этом ниже, прим. 48, 51). Путешествие Анны показывает, что весь юг Крымского полуострова контролировался тогда Владимиром.
ПСРЛ. Т. 9. С. 57.
Беляев С.А. «Базилика на холме» в Херсонесе и «церковь на горе» в Корсуни, построенная князем Владимиром // Byzantinorussica. № 1. М., 1994. С. 29–30.
Так, например, в Чудовской редакции Жития Владимира (Шахматов А.А. Корсунская легенда… С. 35) и Повести о Николе Заразском (Лихачев Д.С. Повести о Николе Заразском. Тексты // Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы АН СССР.Т. 7. М.; Л., 1949. С. 282). «Иереем» Анастас назван в Новгородской Первой летописи (Новгородская Первая летопись. С. 165, 551).
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 109. Это летописное указание приводило исследователей в недоумение, поскольку источники воды расположены к югу, но не к востоку от города (см.: Бертье-Делагард А.Л. Указ, соч.; Греков Б.Д. Указ. соч.). Б.Д. Греков предполагал, что «кладязи» располагались к востоку от самого Владимира, и делал вывод о местоположении его лагеря, в частности, исходя из этого обстоятельства. По мнению А.Л. Бертье-Делагарда, возможно, первично чтение обычного Жития князя Владимира: «к кладязю от восточныа страны града в граде по трубам воды сведены» – городское хранилище воды (цистерна) действительно находилось в восточной части города. Я бы обратил внимание на явную несогласованность летописного текста (во всех списках «Повести временных лет»): слово «кладязи» («яже суть за тобою от въстока») стоит во множественном числе, но продолжение фразы («ис того вода идеть по трубе…») – в единственном. Может быть, местоимение «того» относится не к «кладязям», а к «въстоку», и тогда последнее слово обозначает не сторону света, но «исток», «источник»?
Бертье-Делагард А.Л. Указ. соч.
См., напр.: Греков Б.Д. Указ. соч.
Цитирую по рукописи: РГБ.Ф. 113. № 652 (Соборник XVI в.). Л. 423. В данном случае текст исправнее, чем в издании А.И. Соболевского по Торжественнику XV в. Румянцевского собрания (Памятники древнерусской литературы, посвященные Владимиру св. С. 30).
Онежские былины, записанные А.Ф. Гильфердингом летом 1871 г. Т. 2. М.; Л., 1938. № 94.
Марков А.В. Беломорские былины. М., 1901. № 80.
Якобсон А.Л. Раннесредневековый Херсонес. М. 1959. С. 65.
Беляев С.А. Поход князя Владимира на Корсунь (Его последствия для Херсонеса) // Византийский временник. Т. 51. М., 1990. С. 153–164; Романчук А.И. «Слои разрушений X в.» в Херсонесе (К вопросу о последствиях корсунского похода Владимира) // Там же. Т. 50. М., 1989.
Беляев С.А. «Базилика на холме»… С. 24–29, 44.
ПСРЛ. Т. 41. С. 37 (Летописец Переяславля Суздальского).
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 111.
Серебрянский Н.И. Древнерусские княжеские жития. С. 63, 70; Жданов Р.В. Крещение Руси и Начальная летопись. С. 22.
Васильевский В.Г. Жития св. Георгия Амастридского и св. Стефана Сурожского: Введение в греческие тексты с переводом. Славяно-русский текст // Васильевский В.Г. Труды. Т. 3. Пг., 1915. По мнению В.Г. Васильевского, дошедший до нас текст Жития составлен русским книжником на основе не сохранившегося греческого Жития и других источников не ранее середины XV в. (Ср. также мнение О. Прицака, согласно которому Житие было составлено знаменитым писателем-сербом Пахомием Логофетом (умер после 1484) по инициативе новгородского архиепископа Евфимия II (1429–1459) – Pritsak О. At the Dawn of Christianity in Rus: East Meets West // Harvard Ukrainian Studies. Vol. XII/XHI. Cambridge (Mass.), 1988/1989. P. 94–101).
Этот вывод может быть поставлен под сомнение, поскольку он основан главным образом на явном заимствовании похвалы святому Стефану (помещенной в самом конце русского Жития) из Жития святого Петра, митрополита Московского, составленного митрополитом Киприаном (1381–1382, 1389–1406). Однако похвала святому Стефану в большинстве рукописей русского Жития отсутствует; в декабрьской же Минее Московской Духовной Академии, № 90 (по которой Житие издал В.Г. Васильевский) указанная похвала написана на новой странице и новым почерком после зачеркнутого окончания Жития (Васильевский В.Г. Указ. соч. С. 97, прим.; см. также: Соболевский А.И. Два чуда св. Стефана Сурожского // Сборник в память св. равноапостольного князя Владимира. Пг., 1917. С. 1–10; автор полагает, что славянский перевод основной части Жития был выполнен еще в Болгарии при царе Симеоне, перевод же чудес – на Руси еще в домонгольское время). Что же касается времени составления греческого оригинала Жития и чудес, то, вероятно, они могли возникнуть не в одно время. Отождествление «царицы Анны» Жития с Анной, супругой Владимира (см. прим. 51), заставляет отнести появление по крайней мере «чуда 4-го» ко времени после похода Владимира на Корсунь.
Васильевский В.Г. Жития… С. 95–96.
Там же. С. 96–97.
П. Шрайнер (Указ. соч. С. 157–158) называет всего двух представительниц византийских правящих династий с таким именем в IX–X вв.: дочь императора Феофила (829–842) и внебрачную дочь императора Льва VI (886–912), бывшую женой короля Прованса Людовика III Слепого. Т. н. Продолжатель Феофана знает еще одну Анну – дочь императора Константина VII Багрянородного; после прихода к власти ее брата Романа II (959) Анна вместе со своими сестрами была насильно пострижена в монахини (Лев Диакон. С. 100).
Отождествление Анны Жития с Владимировой Анной было обычным в старой историографии – но в основном до выхода в свет исследования В.Г. Васильевского (см., напр.: Завитневич В. 3. Владимир Святой как политический деятель; Соболевский А.И. Два чуда…).
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 111.
ПСРЛ. Т. 38. С. 51.
ПСРЛ. Т. 2. Стб. 97.
Новгородская Первая летопись. С. 152.
Срезневский. С. 10. То же в Повести о Николе Заразском (Лихачев Д.С. Указ. соч. С. 282) и т. н. Троицкой редакции Церковного устава князя Владимира XVI в. (Древнерусские княжеские уставы XI–XV вв. / Изд. подг. Я.Н. Щапов. М., 1976. С. 76).
Например, в Устюжском летописном своде (ПСРЛ. Т. 37. С. 62); также в Летописце Владимирском (ПСРЛ. Т. 30. М., 1965. С. 34) и в отдельных рукописях (Тихомиров М.Н. Краткие заметки о летописных произведениях в рукописных собраниях Москвы. М., 1962. С. 92).
Тихомиров М.Н. Краткие заметки… С. 171. См. также: РГБ.Ф. 247. № 253 (Сборник 1-й пол. XV в., содержащий Рогожский летописец). Л. 443 об. (выписки из летописи); Новгородская Первая летопись. С. 545 (Троицкий список 60-х гг. XVI в.).
Шахматов А.А. Корсунская легенда… С. 47, 52.
См., напр.: Повесть временных лет. Изд. 2-е. С. 459.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 111.
Никольский. Слово. С. 14.
ПСРЛ. Т. 38. С. 51.
Отметим некоторые случаи совпадения чтений Радзивиловской летописи и «Слова о крещении Владимира»: «избраша [мужи] мудры и смыслены» (в Лавр.: «добры и смыслены»); «и испытайте веру их» (в Лавр, добавлено «первое веру их»); «повеле созвати крилос» (в Лавр.: «создати крилос»); «идете в землю свою» (в Лавр.: «в землю вашю»); «и видехом в храме (храмех) службы творяща» (в Лавр, добавлено: «многи службы»); «и боряхуся (с ними) крепко гражане» (в Лавр.: «и боряхуся крепко из града»); «Яко в поганыа, рече, иду» (в Лавр.: «в полон»); «и 4 кони медяны» (в Лавр.: «и 4 иконе медяны»). Впрочем, можно привести и обратные примеры.
См.: Арранц М.О. крещении князя Владимира. С. 62–63.
«Слово на обновление Десятинной церкви» (Карпов А.Ю. «Слово на обновление Десятинной церкви» по списку М.А. Оболенского // Архив русской истории. Вып. 1. М., 1991. С. 101–111) и «Чудо святого Климента, папы Римского, о отрочати» (Лавров П.А. Жития херсонских святых в греко-славянской письменности // Памятники христианского Херсонеса. Вып. 2. М., 1911. С. 36–46), русские памятники XI–XII вв.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 116; ср.: ПСРЛ. Т. 2. Стб. 101.
Беляев С.А. «Базилика на холме»…
ПСРЛ. Т. 9. С. 57. Еще одна подробность читается в Летописце Переяславля Суздальского: о двух «капищах медяных» сообщается, что они «яко жены образом мраморяны сущи» (ПСРЛ. Т. 41. С. 39). Думаю, однако, что эти «жены» появились в результате механического повреждения в оригинале памятника. Ср., например, в Радзивиловской летописи: «2 капища медяны и 4 кони медяны… якоже недуще (в Лаврентьевской более исправно: «якоже неведуще мнять я». – А. К.) мраморяны суща» (ПСРЛ. Т. 38. С. 53).
Карпов А.Ю. «Слово на обновление Десятинной церкви»… С. 110.
Iвакiн Т.Ю. До питания про кам'яну архiтектуру Киева // Археологiя Киева. Дослидження и матерiалы. Киев, 1979. С. 122–124; Беляев С.А. Поход князя Владимира на Корсунь. С. 155–156.
Щапов Я.Н. Государство и церковь Древней Руси… С. 29.
Онежские былины, записанные А.Ф. Гильфердингом. Т. 2. № 94.
Лев Диакон. С. 57.
В средневековой России поход на Корсунь стал восприниматься как символ далекого и трудного военного предприятия, закончившегося, однако, славной победой и богатого военной добычей. Памятники церковной древности иностранного происхождения нередко получали название «корсунских» даже в том случае, если они не имели никакого отношения к настоящему Херсонесу. Так, в XV в. в Новгороде появились знаменитые «Корсунские врата», на самом деле изготовленные в Магдебурге в 1153 г.
Австрийский писатель и дипломат первой половины XVI в. Сигизмунд Герберштейн в своих «Записках о Московии» рассказывал (ссылаясь на некие русские летописи), что «однажды, когда новгородцы в течение семи лет подряд были заняты тяжелой осадой греческого города Корсуня, их женам наскучило отсутствие мужей, в жизни и возвращении которых они вообще уже сомневались», и они вышли замуж за своих холопов. По завершении корсунского похода «победители-мужья вернулись с войны, везя с собой медные ворота покоренного города и большой колокол». Холопы же «вознамерились силой не пустить в город своих господ, на супругах которых они женились». Мужья отложили в сторону оружие, считая недостойным применять его по отношению к своим рабам, и взялись за дубины и плетки. Холопы обратились в бегство и удалились «в некое место, которое и поныне еще называется Хлопигород» (Холопий городок на реке Мологе), но были побеждены там (Герберштейн С. Записки о Московии / Перев. А.И. Малеина и А.В. Назаренко. М., 1988. С. 150, ср. также С. 330). В русских летописях подобного рассказа нет. Вероятнее всего, он основан на известном сюжете, рассказанном еще Геродотом (История. Л., 1972. С. 187), о войне скифов (с которыми впоследствии стали отождествлять славян, и в частности русских) со своими рабами. В том виде, в каком его записал Герберштейн, рассказ, несомненно, имеет весьма позднее происхождение – достаточно отметить упоминание в нем «корсунских врат» (попавших в Новгород лишь во второй четверти XV в.) и «корсунских колоколов» (упоминаемых в новгородских летописях под 1462 г.).
Но известны и другие варианты записи легенды о беглых новгородских холопах и об основании ими Холопьего городка на Мологе (уже без всякой связи с Корсунской войной). Исследователи иногда связывают эти предания с реальными событиями конца X – начала XI в. или даже еще более раннего времени (см.: Смирнов П.П. Сказание о холопьей войне в Древней Руси // Уч. записки МГПИ им. В.П. Потемкина. Т. 2. М., 1947; Зимин А.А. Холопы на Руси с древнейших времен до конца XV в. М., 1973. С. 68–72; Фроянов И.Я. Древняя Русь. Опыт исследования социальной и политической борьбы. СПб., 1995. С. 32–38).
Бугославський. С. 183.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 116–117.
Срезневский. С. 10.
Подробнее об обряде «проводов» Перуна см.: Васильев М.А. Великий князь Владимир Святославич: от языческой реформы к крещению Руси. С. 38–55; он же. Язычество восточных славян… С. 225–248.
Киевский синопсис, или Краткое собрание от различных летописцев. Киев, 1823.
В т. н. Чудовской редакции Жития св. Владимира о поставлении церкви Св. Василия сообщается следующее: «Постави церковь Святаго Василиа на горе, рекомеи Ликофрос». (Текст Жития издан М.Н. Сперанским по бумагам А.Н. Попова: Библиографические материалы, собранные А.Н. Поповым. № XIX. М., 1889. С. 33–42.) Последующие исследователи полагали, что греческое название «горы Ликофрос» ошибочно присоединено составителем Жития к киевской церкви, а на самом деле должно обозначать Корсунскую «гору», на которой, согласно летописи и Житию, Владимир также поставил церковь Св. Василия. См.: Шахматов А.А. Корсунская легенда… С. 115, прим. 3; Шестаков С.П. Очерки по истории Херсонеса в VI–X вв. по Р. Хр. // Памятники христианского Херсонеса. Вып. 3. М., 1908. С. 135–137; ср. также: Беляев С.А. «Базилика на холме»… С. 45, прим. 24: автор пытался отыскать в Херсонесе следы «горы Ликофрос» (святилища Аполлона), но безуспешно. Думаю, однако, что перемещение текста внутри Жития не обязательно. Уже отмечено, что название «Ликофрос» является одним из эпитетов древнегреческого бога Аполлона. Древнерусские же книжники нередко именовали Аполлоном русского Перуна (см. хотя бы: Шахматов А.А. Корсунская легенда… С. 40). Выражение «гора Ликофрос» в таком случае есть не что иное, как синоним «Перунова холма» в Киеве.
Новгородская Первая летопись. С. 159–160.
Псковские летописи. Вып. 1. М.; Л., 1941. С. 9 (Первая Псковская летопись); Вып. 2. М., 1955. С. 75 (Псковская Третья летопись); ПСРЛ. Т. 4. С. 90–91 (Новгородская Четвертая летопись); ПСРЛ. Т. 24. Пг., 1921. С. 39 (Типографская летопись). О происхождении различных версий крещения Новгорода см.: Янин В.Л. Летописные рассказы о крещении новгородцев (О возможном источнике Иоакимовской летописи) // Русский город. Вып. 7. М., 1984.
Киевский синопсис… С. 50. Впрочем, название «Крещатик» могло появиться и позже – в связи с совершавшимся здесь ежегодно водоосвящением.
Христианское имя Ярослава известно по «Слову о законе и благодати» митрополита Илариона, а также монетам и печатям; имя Святополка – по монетам князя. Христианские имена Бориса и Глеба известны из их Житий. Христианское имя Мстислава Тьмутороканского сохранилось в т. н. Любечском синодике черниговских князей.
Татищев. Т. 2. С. 63.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 117–118. Ср.: ПСРЛ. Т. 2. Стб. 102–103.
Златоструй. С. 117. (Перевод диакона Андрея Юрченко.)
Серебрянский. С. 15. См. также прим. 18.
Сравним текст «Слова о крещении Владимира» (Никольский. Слово. С. 15) и летописи по Радзивиловскому списку (ПСРЛ. Т. 38. С. 53):
Слово:
...Аще кто не обрящеться утро на реце... то[и] мне противник. Се слышавше, людие с радостию идяху...
И снидеся бес числа людии на Почаину, и влезоша в воду...
Летопись:
...Аще не обрящеться кто заутра на реце... противник мне да будеть.
Се же слышавше, людие с радостью идяху...
Наутрия же изыде Во[ло]димир с попы царичины и корсуньскыими на Днепр, и снидеся бес числа людей, и влезоша в воду...
Вероятно, и упоминание Почайны в тексте «Слова о крещении Владимира», и слова летописи «Наутрия же изыде Володимир… на Днепр» являются более поздними вставками. В первоначальном варианте летописи, скорее всего, читалось: «…И снидеся бес числа людии, и влезоша в воду…», без указания названия реки.
См.: Закревский Н. Описание Киева. Т. 2. М., 1868. С. 719–720; Сементовский Н. Киев, его святыни, древности, достопамятности. СПб., 1900. С. 12–15.
Проложное Житие Владимира, казалось бы, позволяет более точно определить место крещения киевлян. По крайней мере составитель Жития прямо указывает его: «И оттоле наречеся место святое, идеже ныне церкы есть Петрова…» (Серебрянский. С. 15 и прим. 55). Но различные списки Жития совершенно по-разному именуют церковь – просто «церковь», «Святою мученику Тирова», «Турова», «у Турова», «Турове», «Петрова в Турове», наконец «Святых мученик Бориса и Глеба». Хотя во всех пергаменных Прологах XIV в. содержится чтение «Петрова», все же, думаю, можно предположить первичность чтения «Турова» (исправление непонятного «Турова» в понятное «Петрова» вполне объяснимо; обратное превращение, напротив, маловероятно). Но такого святого – Тура – нет. Может быть, вернее чтение «у Турова»? Во всяком случае, некая «Турова божница» в Киеве действительно существовала; она упоминается в Ипатьевской летописи под 1146 г. Название этой церкви, вероятно, происходит от места (урочища?), но не от имени святого, которому она посвящена. Чтение «святою мученику» (двойственное число!), кажется, должно указывать на церковь во имя святых мучеников Бориса и Глеба; выражение «место святое» – может быть, на Крещатицкий источник.
Киевские археологи попытались отождествить «Турову божницу» с руинами древней церкви XII в., открытой в 1955 г. на Борисоглебской улице (на Подоле), недалеко от позднейшей церкви Святых Бориса и Глеба и вблизи Почайны. Но действительно ли это та самая церковь, которую имел в виду составитель Проложного жития, неизвестно. См.: Каргер М.К. Древний Киев. Т. 2. М.; Л., 1961. С. 486 (раскопки B. А. Богусевича). О местоположении «Туровой божницы» см. также: Закревский Н. Указ. соч. Т. 2. С. 846 и след.
Цит. по: Арранц М.О. крещении князя Владимира. С. 68–69.
Ср. в «Слове о том, како крестися Владимир, возмя Корсунь»: «И стояху инии до шии, а инии до пояса, а друзии младенца держаще, свершении же бродяху» (Никольский. Слово. С. 15–16). В Проложном житии Владимира: «Свершении же стояху в воде, ови до пояса, инии до выя, а друзии бродяху» (Серебрянский. С. 15).
ПСРЛ. Т. 9. С. 57 (Никоновская летопись); ПСРЛ. Т. 21. Ч. 1. С. 106 (Степенная книга).
Киевский синопсис… С. 50; Татищев. Т. 2. С. 63.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 117–118.
Poppe A. Państwo i Kosciol na Rusi w XI wieku. Warszawa, 1968. S. 25–28; idem. The Original Status…; Поппэ А.В. Истоки церковной организации Древнерусского государства // Становление раннефеодальных славянских государств. Киев, 1972. С. 132–139; Щапов Я.Н. Государство и церковь Древней Руси X–XIII вв. С. 23–32. Полное издание Notitia episcopatuum: Darrouzes J. Notitiae episcopatuum ecclesiae Constantinopolitanae. Paris, 1981.
О митрополите в Киеве при князе Владимире сообщает также Иаков мних в «Памяти и похвале»: по его словам, князь заповедал праздновать светло праздники Господские, три трапезы поставляя – «первую митрополиту с епископы, и с черноризце, и с попы, вторую нищим и убогым, третью собе и бояром своим и всим мужем своим» (Срезневский. C. 5). Кроме того, сведения о митрополите на Руси в это время содержат сочинения Яхъи Антиохийского, Титмара Мерзебургского (в последнем речь идет об «архиепископе» – термин, который в устах немецкого епископа мог обозначать митрополита; ср.: Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники IX–XI вв. С. 189–191), Никифора Каллиста.
Всего известно более двухсот списков Устава Владимира. Если не считать позднейшие списки XVIII–XIX вв., а также списки Степенной книги, в которой содержатся особые рассказы о Михаиле и Леоне, то получается следующая картина: 86 списков называют имя митрополита Михаила, 66 – Леона, в 6 упоминаются оба (сначала Михаил, затем Леон). В то же время списки т. н. Варсонофьевской редакции (их 33), в том числе и старший пергаменный Варсонофьевский список XIV в., вовсе не упоминают о киевском митрополите. (Полное издание Устава по всем спискам осуществлено Я.Н. Щаповым: Древнерусские княжеские уставы… С. 12–84.)
Новгородская Первая летопись. С. 473. В самой Новгородской Первой летописи младшего извода перечень русских митрополитов – в соответствии с летописной традицией – открывается именем Феопемпта (там же. С. 163).
Об упоминании митрополитов Михаила и Леона в летописях XV–XVI вв. см.: Янин В.Л. Летописные рассказы о крещении новгородцев…
См.: Древнерусские княжеские уставы… С. 14–15 и др. (в большинстве списков).
Согласно наиболее распространенному (но не подтверждаемому источниками) мнению, митрополит Михаил мог быть тем самым «епископом», которого действительно отправил к русам патриарх Фотий между 860 и 867 гг.; так память о Фотиевом крещении Руси сохранилась в Киеве, а само это крещение впоследствии было смешано с Крещением Руси князем Владимиром. См.: Голубинский Е.Е. История Русской Церкви. Т. 1.4. 1. С. 276–282 и др. (автор связывает Фотиево крещение не с Поднепровской, а с Причерноморской Русью); Карташев А.В. Очерки по истории Русской Церкви. Т. 1. М., 1991 (репринт парижского издания 1959 г.). С. 136–137: автор ссылается на схожее мнение, вошедшее в исторические сочинения XVII в. – Густынскую летопись, Палинодий Захарии Копыстенского. (Правда, в обоих названных сочинениях XVII в. о Михаиле сообщается как о ставленнике императора Василия I Македонянина, противника патриарха Фотия.)
Особое мнение было высказано А. Поппэ, который объяснял появление имени Михаила (в Церковном уставе Владимира) тем, что в «Повести временных лет» под 988 г. находится наставление о вере, якобы преподанное новокрещенному Владимиру. Оно представляет собой сокращенный перевод Символа веры Михаила Синкелла (первая половина IX в.). Составитель Устава мог заключить, что автор Символа веры и был первым русским митрополитом (Рорре A. Michal // Słownik Staroźytności Słowiańskich. Warszawa, 1967. Т. 3. S. 242–243; Поппэ А.В. Митрополиты Киевские и всея Руси (988–1305) // Щапов Я.Н. Государство и церковь Древней Руси X–XIII вв. С. 192). Однако это предположение также кажется слишком искусственным.
Возможно и еще одно предположение. В позднейшие редакции Церковного устава князя Владимира имя Михаила могло попасть из другого схожего комплекса документов – уставной грамоты смоленского князя Ростислава Мстиславича смоленской кафедральной церкви Пресв. Богородицы и подтвердительной грамоты первого смоленского епископа Мануила Грека (1136 г.), где неоднократно упоминается имя «святого митрополита русского Михаила», а также его «слово» против тех, кто «разрушит» его установления (Древнерусские княжеские уставы… С. 144, 145), – но при этом, конечно же, имеется в виду не легендарный сподвижник князя Владимира, а реальный киевский митрополит, занимавший кафедру в 1130–1145 гг. Впрочем, такое предположение не объясняет связи между Михаилом и патриархом Фотием.
Более правдоподобно выглядит объяснение появления имени Леона, предложенное А. Поппэ: поводом к возникновению легенды о том, что Леон был первым (или одним из первых) русских митрополитов, а также что кафедра русских митрополитов первоначально находилась в Переяславле, послужило имя Леона (Льва), «митрополита Переяславля в Росии», которым надписан греческий трактат об опресноках, известный и русским книжникам. Однако это сочинение возникло не ранее 1054 г., а его автором был Леон (Лев), титулярный митрополит Переяславский в 60–70-е гг. XI в. (См. об этом: Рорре A. Le traité des azymes Λεντος μητροπολιτου της εν 'Ροωσια Пρεσφλαβας: quand, ou été par qui-a-t-il ete ecrit? // Byzantion. Bruxelles, 1965. T. 35. P. 504–527; Поппэ А.В. Русские митрополии Константинопольской патриархии в XI в. // Византийский временник. Т. 28. М, 1968. С. 85–108; Т. 29. М, 1969. С. 95–104; он же. Митрополиты Киевские… С. 192.) Однако и это предположение также не объясняет связи между именем Леона и патриархом Фотием.
ПСРЛ. Т. 9. С. 57, 64.
Евгений (Болховитинов), митр. Описание Киево-Печерской лавры. Киев, 1831. С. 115.
См.: Поппэ А.В. Митрополиты Киевские… С. 192–193; Купранис А. Печать Иоанна, митрополита Росии // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Материалы научной конференции. Вып. 8. Новгород, 1994. С. 205–212.
Современный исследователь Русской церкви Я.Н. Щапов, обратив внимание на рассказ об освящении киевской Десятинной церкви в 996 г., в котором никак не отмечено участие киевского митрополита, пришел к выводу, что митрополия в Киеве к тому времени еще не существовала; следовательно, ее учреждение можно отнести ко времени между 996 и 997/998 гг. (Щапов Я.Н. Государство и церковь… С. 28). Однако такой вывод кажется мне необоснованным. Источники не содержат ни малейших намеков на какие-либо изменения в статусе Русской церкви около этого времени, а молчание летописи и Житий об участии митрополита и епископов в похоронах князя Владимира (1015 г.) не менее красноречиво.
См. подробнее: Янин В.Л. Летописные рассказы о крещении новгородцев…
Татищев. Т. 1. С. 112–113.
Янин В.Л. Летописные рассказы о крещении новгородцев… С. 40–56.
ПСРЛ. Т. 9. С. 63–65. Позднейшая Густынская летопись (XVII в.) называет ростовского епископа Фомой; Феодор же якобы был поставлен Владимиром на кафедру во Владимир-на-Клязьме (ПСРЛ. Т. 40. С. 45).
См.: Успенский сборник ХП-XIII вв. С. 62; ПСРЛ. Т. 1. Стб. 210–211. Об учреждении епископий в древней Руси см.: Щапов Я.Н. Государство и церковь… С. 33–56. По мнению автора, при князе Владимире были основаны епископские кафедры в Новгороде, Белгороде, Полоцке и, возможно, Турове.
Таково, например, позднее ростовское предание о крещении князем Владимиром Ростовской земли. Один из его вариантов, явно принадлежащий перу книжника нового времени и уснащенный вымышленными именами (типа наместников Владимира в Ростове братьев-богатырей Претича и Фрелафа Демьянов) и подробностями (например, основание при епископе Иларионе, современнике Владимира, храма Св. Кирика и Улиты в ближнем к Ростову селении Угодичи), читался в т. н. «Хлебниковском летописце», использованном известным ростовским краеведом и сочинителем А.Я. Артыновым (см.: Рапов О.М. Русская церковь… С. 306–308). Удивительно, но современный историк полностью принимает показания этого плода сочинительства нового времени (как, впрочем, и многих других подобных произведений) и даже предполагает, что это сказание, наряду с рассказом о крещении киевлян «Повести временных лет», составляло часть некоего «единого произведения» – «сказания о крещении Руси или какого-то особого жития князя Владимира» (!) и рассчитывает на основе приведенных в сказании дат точное время пребывания князя Владимира в Ростове (там же. С. 308–310). К тому же роду местных легенд относятся и многочисленные предания об основании самим Владимиром или во времена Владимира тех или иных церквей и монастырей – например, ростовского Богоявленского, Лещинского под Пинском, Антониева (Киево-Печерского), Успенского собора во Владимире и т. д. Пинежский летописец XVII в., например, был убежден в том, что первый епископ «греченин» был поставлен именно в Белоозеро, а уже затем по другим русским градам (в Чернигов, Ростов, на Волынь, в Новгород) (см.: Коптев А.И. Пинежский летописец XVII в. // Рукописное наследие Древней Руси (По материалам Пушкинского дома). Л., 1972. С. 68).
Насонов А.Н. «Русская земля» и образование территории Древнерусского государства. С. 182; Кучкин В.А. Формирование государственной территории Северо-восточной Руси в X–XIV вв. М., 1984. С. 72; Лимонов Ю.А. Владимиро-Суздальская Русь. Очерки социально-политической истории. М., 1987. С. 20–21. Об основании города князем Владимиром Мономахом прямо сообщает статья «А се князи русьстии», читающаяся в той же рукописи XV в., в которой находится Новгородская Первая летопись младшего извода: Мономах, «правнук великого князя Володимера», «поставил град Володимерь Залешьскый в Суждальской земле, и осыпа его спом, и созда первую церковь Святого Спаса за 50 лет до Богородичина ставления», то есть около 1108 г. (Новгородская Первая летопись. С. 467). То же известие читается во Львовской летописи (под 1108 г.) и в ряде других.
Сказание о Леонтии Ростовском / Подг. текста и перев. Г.Ю. Филипповского // Древнерусские предания (XI–XVI вв.). М., 1982. С. 125–127; Абрамович Д.И. Патерик. С. 102.
Повесть о водворении христианства в Ростове / Подг. текста и перев. В.В. Кускова // Древнерусские предания… С. 130–134.
Серебрянский. С. 100–104. Исследователи затрудняются в определении того, с каким известным из летописей князем можно было бы отождествить св. Константина Муромского. Наиболее подходит на эту роль муромский князь Ярослав Святославич (ум. 1129), однако из «Хожения» игумена Даниила известно его христианское имя – Панкратий. Ср.: Ключевский В.О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1988. С. 287–288.
См.: Воронин Н.Н. Медвежий культ в Верхнем Поволжье в XI в. // Краеведческие записки. Вып. 4. Ярославль, 1960. С. 31–38.
Абрамович Д.И. Киево-Печерський патерик. С. 110–111. Подробнее см.: Карпов А.Ю. Преподобный Кукша – просветитель вятичей. М., 2001.
Русанова И. П., Тимощук Б.А. Языческие святилища древних славян. С. 31–60. Выводы исследователей были поставлены под сомнение B. П. Даркевичем, который полагает, что раскопанные археологами объекты вообще не являются языческими святилищами (см. его рецензию: Российская археология. 1996. № 4. С. 200–206, и ответ на нее И.П. Русановой и Б.А. Тимощука: там же. 1998. № 2. С. 234–243).
Русанова И. П., Тимощук Б.А. Указ. соч. С. 84–94.
Седов В.В. Восточные славяне в VI–XIII вв. М., 1982. С. 126–128.
Кистерев С.Н. Славяно-русские материалы в журнале «Российская археология» в 1993 г. // Архив русской истории. Вып. 6. М., 1995. C. 254–256.
На это, в частности, обратили внимание Г.Г. Литаврин и Б.Н. Флоря (Общее и особенное в процессе христианизации стран региона и Древней Руси // Принятие христианства народами Центральной и Юго-восточной Европы и крещение Руси. М., 1988. С. 248–254). Авторы, однако, полагают, что отсутствие в Церковных уставах Владимира и Ярослава правовых норм, связанных с контролем власти за посещением христианских храмов и борьбой против тайного отправления языческих обрядов, есть «результат их редактирования в более позднее время, когда эти темы, став неактуальными, опускались при переработках и сохранялись лишь в отдельных изводах… Законы по принуждению населения к соблюдению христианских норм в Древней Руси несомненно существовали, а неполнота данных об этом объясняется скорее состоянием источников, чем принципиальными различиями в политике Древней Руси и стран Центральной Европы» (Указ. соч. С. 249).
Я не могу согласиться с таким выводом. Во-первых, насколько мы знаем из многочисленных поучений против язычества и епитимийников, эта тема оставалась как раз актуальной в те века, когда переписывались дошедшие до нас ранние списки Церковного устава князя Владимира (XIV и XV вв.). Во-вторых, исследование Церковных уставов и других подобных древнерусских сборников права показывает, что в процессе их редактирования и переписывания не столько исключались какие-то отжившие, устаревшие статьи, сколько происходило их дополнение новыми (Щапов Я.Н. Княжеские уставы и церковь в Древней Руси XI–XIV вв. М., 1972). Приведенные в тексте данной главы примеры также свидетельствуют о том, что отправление языческих культов, по крайней мере в каких-то определенных местах (своеобразных «резервациях», «заповедниках»), не пресекалось властями на протяжении всего домонгольского периода русской истории.
См.: Седов В.В. Распространение христианства в Древней Руси (по археологическим материалам) // Введение христианства у народов Центральной и Восточной Европы. Крещение Руси. Сборник тезисов. М., 1987. С. 40–43.
Канонические ответы митрополита Иоанна II // Русская историческая библиотека. Т. 6 (Памятники древнерусского канонического права. Ч. 1). Изд. 2-е. СПб., 1908. Стб. 7–8, 3–4.
Солженицын А.И. Март Семнадцатого. Т. 4. 1988.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 118–119.
Там же. Стб. 152.
Бугославський. С. 182.
Златоструй. С. 114–115. (Перевод диакона Андрея Юрченко.)
Мильков В.В. Иларион и древнерусская мысль // Идейно-философское наследие Илариона Киевского. Ч. 2. М., 1986. С. 18 и др. О характере начального русского христианства см. также: Никольский Н.К. О древнерусском христианстве // Русская мысль. 1913. Кн. 6. С. 1–23; Кузьмин А.Г. «Мудрость бо велика есть…» // Златоструй. С. 8–34.
Ипатьевская и Новгородская Первая летописи датируют начало строительства Десятинной церкви 6499 (991/992) г. (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 106; Новгородская Первая летопись. С. 165); Радзивиловская – 6497 (989/990) г. (ПСРЛ. Т. 38. С. 55). Лаврентьевская летопись содержит явно дефектную дату – 6490 г. (очевидно, пропущена буква для обозначения единиц) (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 121). «Память и похвала князю Владимиру» Иакова мниха сообщает о строительстве церкви «на 4-е лето» по крещении князя (Срезневский. С. 7). Подробнее о хронологическом разнобое в различных списках «Повести временных лет» см. прим. 3 к главе 11.
Дату освяшения церкви и вручения ей десятины согласно называют все списки «Повести временных лет», Новгородская Первая летопись, а также Проложное сказание. В свое время, исходя из даты освящения храма – 12 мая, А.А. Шахматов предположил, что само освящение имело место не в 6504, а в 6503 (995/996) г.: именно в 995 г. 12 мая пришлось на воскресенье – подходящий для освящения храма день (см.: Разыскания… С. 25). Мнение Шахматова принял также и Д.С. Лихачев (Повесть временных лет. Ч. 2. М.; Л., 1950. С. 348; однако в этом издании дата освящения храма перепутана – 12 июля вместо правильного 12 мая; ошибка не исправлена и во 2-м издании – СПб., 1996. С. 466). Кроме того, А.А. Шахматов исходил из указания Иакова мниха о передаче десятины «в 9-е лето» по крещении Владимира. Однако дата 6503 г. не подтверждается напрямую ни одним источником. У меня нет уверенности и в том, что освящение храмов в начале XI в. происходило обязательно в воскресный день. Более того, имеющиеся в летописях даты показывают, что и в домонгольской, и в Московской Руси храмы могли освящать и в другие дни недели.
В историографии встречается еще одна дата освящения Десятинной церкви – 11 мая. Но она основана на недоразумении. Дату 11 мая назвал О.М. Бодянский, издавший (крайне неудовлетворительно) текст Проложного сказания об освящении Десятинной церкви по пергаменному Прологу Синодальной типографии, № 169 (Об одном прологе библиотеки Московской духовной типографии и тождестве славянских божеств Хорса и Даждьбога // Чтения в Обществе истории и древностей российских при Московском университете. Год 1-й. 1846. Кн. 2. С. 22), в котором оно якобы читалось под этим днем; из статьи О.М. Бодянского дата 11 мая попала и в другие исследования (см.: Макарий (Булгаков), митр. История Русской Церкви. Кн. 2. С. 431, 432; Голубинский Е.Е. История Русской Церкви. Т. 1. Ч. 1. С. 181–182, прим. 2; Шахматов А.А. Разыскания… С. 25, прим. 1: автор справедливо ставил чтение О.М. Бодянского под сомнение; Лисовой Н.Н. Под знаком Софии (К предыстории идеи «Третьего Рима») // Римско-константинопольское наследие на Руси: идея власти и политическая практика. М., 1995. С. 58–64: автор строит свои выводы, в частности исходя из указания О.М. Бодянского). Однако О.М. Бодянский попросту ошибся, неверно обозначив заголовок Проложного сказания: в привлеченной им рукописи, как и в других Прологах, Сказание расположено именно под 12 мая, в полагающемся порядке чтений этого дня (Память св. Епифания, архиепископа Кипрского; Память св. Германа, патриарха Константинограда; Освящение церкви Святой Богородицы в Киеве; Поучение о смерти и о суде). См.: РГАДА.Ф. 381. № 169. Л. 85 об. – 86 об. (11 мая); 86 об. – 87 об. (12 мая).
ПСРЛ. Т. 15. [Вып. 2.] Стб. 117 (Тверской сборник); Шахматов А.А. Корсунская легенда о крещении Владимира. С. 34–35, прим. 1 (Чудовская редакция Жития св. Владимира); Серебрянский. С. 16, прим. 63 (Проложное Житие по одному из списков).
О Десятинной церкви см.: Каргер М.К. Древний Киев. Т. 2. М.; Л., 1961. С. 9–59; Раппопорт П.А. Русская архитектура X–XIII вв.: Каталог памятников. Л., 1982. С. 7–8; Комеч А.И. Древнерусское зодчество конца X – начала XII в. М., 1987. С. 168–178; Церква Богородицi Десятинна в Киiвi / Отв. ред. П.П. Толочко. Киïв, 1996.
См.: Каргер М.К. Указ. соч. Т. 2. С. 57–58; Айналов Д.В. Мраморы и инкрустации Киево-Софийского собора и Десятинной церкви // Труды XII Археологического съезда в Харькове (1902). Т. 3. М., 1905. С. 6. По мнению современных исследователей, образцом для Десятинной церкви послужила придворная Фаросская церковь Божьей Матери при Большом императорском дворце в Константинополе (Комеч А.И. Указ. соч. С. 175–176).
О существовании особого придела во имя святого Климента Римского как будто свидетельствует тот факт, что Титмар Мерзебургский в 1018 г. называл церковь, в которой похоронен князь Владимир (то есть Десятинную), «церковью мученика Христова папы Климента» (Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники… С. 141). Дата перенесения мощей определяется лишь предположительно: по свидетельству «Повести временных лет», в 6515 (1007/1008) г. «перенесени святии в Святую Богородицю» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 129). Множественное число позволяет предположить, что речь идет именно о мощах святых Климента и Фива.
Цитирую по Проложному сказанию об освящении Десятинной церкви (РГАДА– Ф. 381 (Син. тип.). № 173. Л. 89 об. – 90).
Об этом рассказывается в псковской редакции Жития княгини Ольги XVI в. (Карпов А.Ю. Житие княгини Ольги в редакции псковского книжника Василия (в иночестве Варлаама) // Очерки феодальной России. Вып. 7. М., 2003. С. 88). Краткое проложное Житие святой сообщает о том, что ее мощи были положены в «раку древяну» (Серебрянский. С. 8), но это противоречит показаниям «Памяти и похвалы» мниха Иакова и псковской редакции Жития.
Дата перенесения мощей в Десятинную церковь определяется очень приблизительно. Поздняя редакция Жития Ольги, читающаяся в Степенной книге царского родословия, сообщает следующее: «Честныя же ея мощи по преставлении ея пребыша в земли лет яко тридесять; обретены же быша целы и нетленны» (ПСРЛ. Т. 21. Ч. 1. С. 24). Княгиня преставилась в 969 г.; следовательно, речь идет приблизительно о 999 г.
Срезневский. С. 5.
ПСРЛ. Т. 15. [Вып. 2.] Стб. 121: «Принесени Изяславь и Всеславь вь Святую Богородицу». Но это основано на чтении Новгородской Первой летописи младшего извода: «Принесени си в Святую Богородицю» (Новгородская Первая летопись. С. 168), где «си», очевидно, – ошибочное чтение слова «святии» (под титлом), как правильно читается в «Повести временных лет». «Си» же были отождествлены с полоцкими князьями Изяславом и Всеславом, о которых речь шла в предыдущих статьях (6510 и 6511 гг.). А.А. Шахматов, впрочем, полагал, что чтение Новгородской Первой летописи первично, а «святии» в «Повести временных лет» оказались по ошибке (Разыскания… С. 162). Для такого вывода как будто есть определенные основания: ведь записи, читающиеся в летописи под 6508–6519 гг., извлечены, по-видимому, из помянника киевской Десятинной церкви. Но появление имен полоцких князей в помяннике Десятинной церкви не обязательно свидетельствует об их захоронении именно в ней. В главном придворном храме Владимира должны были поминаться все члены княжеской семьи.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 124–125. Ср.: Макарий (Булгаков), митр. История Русской Церкви. Кн. 2. С. 37.
Отдельные летописи (например, Софийская Первая, Воскресенская, Тверская и др.) сообщают о построении Владимиром вскоре после крещения (под разными годами – 989-м, 990-м) церкви Святого Георгия, 26 ноября. Но это, очевидно, дублирование известия о построении Георгиевской церкви князем Ярославом Мудрым.
Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники… С. 143.
Гальковский Н.М. Борьба христианства с остатками язычества… Т. 2. С. 82 («Слово о твари и о дни, рекомом неделе»); ПСРЛ. Т. 1. Стб. 167–170. Ср. также: Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. С. 458 и след.
ПСРЛ. Т. 15. [Вып. 2.) Стб. 112–113. Ср. также: Татищев. Т. 1. С. 113 (Иоакимовская летопись); ПСРЛ. Т. 40. С. 45 (Густынская летопись).
Россия. Полное географическое описание нашего отечества / Под ред. В.П. Семенова. Т. 9. СПб., 1905. С. 516–518.
Ср.: Юшков С.В. Исследования по истории русского права – в кн.: Юшков С.В. I Труды выдающихся юристов. М., 1989. С. 305.
Сотникова М.П. Древнейшие русские монеты X–XI вв. С. 172–192; Свердлов М.Б. Изображение княжеских регалий на монетах Владимира Святославича // Вспомогательные исторические дисциплины. Вып. 4. Л., 1972. С. 151–159.
Сотникова М.П. Указ. соч. С. 192 и др. Исследователи отмечают, во-первых, значительные различия между сребрениками Владимира I типа, с одной стороны, и II, III, IV типов – с другой, а во-вторых, очевидную близость последних к монетам Святополка, отчеканенным уже после смерти Владимира.
Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники… С. 142.
Там же. С. 141.
ПСРЛ. Т. 1. Сгб. 125–126.
Срезневский. С. 6.
Златоструй. С. 119. (Перевод диакона Андрея Юрченко.)
См. об этом: Карташев А.В. Очерки по истории Русской Церкви. Т. 1. С. 128–129.
ПСРЛ. Т. 1. Сгб. 125.
Ср.: Щапов Я.Н. Устав князя Ярослава и вопрос об отношении к византийскому наследию на Руси в середине XI в. // Византийский временник. Т. 31. 1971. С. 71.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 124. Ср. также текст Проложного сказания об освящении Десятинной церкви: например, РГАДА.Ф. 381. № 179. Л. 97 (условно называю его «первой редакцией»); № 173. Л. 89 об. – 90 («вторая редакция»), и «Слово о том, како крестися Владимир, возмя Корсунь» (Никольский. Слово. С. 18–19): в обоих случаях «проклятие» Владимира, как и упоминание имени Анастаса, отсутствуют.
О содержании и происхождении церковной десятины см.: Щапов Я.Н. Церковь в системе государственной власти в Древней Руси // Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965; он же. Государство и церковь Древней Руси. С. 76–87; Флоря Б.Н. Отношения государства и церкви у восточных и западных славян. (Эпоха средневековья.) М., 1992. С. 5–31.
См. работы, указанные в пред. прим.
Древнерусские княжеские уставы. С. 15 и др.
Канонические ответы митрополита Иоанна II. Стб. 18.
Древнерусские княжеские уставы. С. 85–90 и др.
ПСРЛ. Т. 9. С. 68. Как показал Б.М. Клосс, данное известие летописца XVI в. обнаруживает явные черты сходства с составлявшимся в те же годы Судным списком Максима Грека (Клосс Б.М. Никоновская летопись и Максим Грек // Труды Отдела древнерусской литературы. Т. 30. Л., 1976. С. 124–126).
Древнерусские княжеские уставы. С. 16 (цитирую по Ипатьевскому виду).
ПСРЛ. Т. 9. С. 64–69; Татищев. Т. 2. С. 64–69, ср. С. 237. Впрочем, напомню, что даты, проставленные составителями Никоновской летописи, очень условны.
ПСРЛ. Т. 9. С. 69.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 126–127.
Во всяком случае, таково наиболее естественное понимание летописного текста. См.: Повесть временных лет. Изд. 2-е. С. 467 (коммент. Д.С. Лихачева); Зимин А.А. Феодальная государственность и Русская Правда // Исторические записки. Т. 76. М., 1965. С. 240–244; Свердлов М, Б. От Закона Русского к Русской Правде. М., 1988. С. 78–80; и др.
А.А. Шахматов полагал, что повторное упоминание епископов в летописном рассказе есть вставка, а первоначально речь шла лишь о «старцах».
1-я ст. Краткой редакции «Русской Правды» (Памятники русского права. Вып. 1. М, 1952. С. 77).
Новгородская Первая летопись. С. 104.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 245.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 121; ср. также Т. 9. С. 57 (Никоновская); Т 40. С. 46 (Густынская летопись).
В большинстве списков «Чтения о святых Борисе и Глебе» диакона Нестора сообщается о том, что Владимир послал своего сына Бориса «на область Владимер» (Абрамович Д.И. Жития святых мучеников Бориса и Глеба и службы им. Пг., 1915. С. 6; Бугославський. С. 185). Исследователи, как правило, принимают это известие как свидетельство того, что Борис был посажен во Владимире-Волынском, и иногда отдают ему предпочтение перед летописным (о посажении Бориса в Ростове). См., напр.: Шахматов А.А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах… С. 87–94; и др. Все же, вслед за С.А. Бугославским, полагаю, что слово «Владимер» оказалось в тексте «Чтения» не на месте и представляет собой прибавление к слову «отец», но не название области (Указ. соч. С. 185 и прим.). Ср.: «…Таче посла и потом отецъ и на область Владимер, юже ему дасть… Блаженый же Борис много показа милосердие во области своей». Обратим внимание на то, что название «Владимер» дано здесь с «ером» на конце (а не в притяжательной форме «Володимерь»). Отметим также, что Нестор в «Чтении» вообще избегает точных географических названий.
ПСРЛ. Т. 9. С. 68. В «Истории» В.Н. Татищева эта же характеристика (в сокращенном виде) отнесена к полоцкому князю Всеславу Изяславичу – очевидно, ошибочно, ибо Всеслав умер едва ли не во младенческом возрасте.
Янин В.Л. Актовые печати Древней Руси. Т. 1. С. 42 (№ 2).
Рыдзевская. С. 63. См. также: Снорри Стурлусон. Круг Земной. О скептическом отношении к отождествлению «Виссавальда» саги с князем Всеволодом Владимировичем см.: Джаксон. 1. С. 210–211. Сигрид называет Виссавальда «мелким конунгом», что, конечно, звучит не очень уместно в отношении сына Владимира. Но, может быть, это намек на слишком юный возраст русского князя? (Всеволоду – если это действительно был он – ко времени сватовства должно было исполниться не более пятнадцати-шестнадцати лет.)
См.: Толстов С.П. По следам древнехорезмийской цивилизации.
ПСРЛ. Т. 9. С. 59. Еще раз отметим, что хронологическая сетка Никоновской летописи сбита по сравнению с «Повестью временных лет». Так, данное сообщение включено в цепь событий, о которых «Повесть временных лет» рассказывает под 988 г. (годом летописного Крещения Руси). Еще об одной победе над печенегами Никоновская летопись рассказывает под 992 годом: «…Посла Володимер на печенеги, и одолеша им, и възвратишася с победою и радостию к Володимеру» (там же. С. 64).
Текст «Повести временных лет» цитируется в основном по Лаврентьевской летописи (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 122–124).
Определение даты хорватского похода Владимира вызывает затруднения. Лаврентьевская летопись сообщает о нем под 6500 (992/993) г.; Радзивиловская, Ипатьевская, Новгородская Первая – под 6501 (993/994) г. (Более поздние летописи содержат и другие даты.) Это связано с явной путаницей в хронологии этой части «Повести временных лет». Так, Лаврентьевская летопись сообщает об основании Десятинной церкви под дефектной датой 6490 г. (пропущена буква для обозначения единиц); об основании Белгорода под также дефектной датой 6009 (6499?) г., о хорватском походе, войне с печенегами и основании Переяславля под 6500 г.; далее следуют пустыми 6502 и 6503 гг. (6501 г. пропущен) и статья 6504 г. (там же. Стб. 121–122). Радзивиловская летопись дает такую хронологию: основание Десятинной церкви – 6497, Белгорода – 6498, поход на хорватов, война с печенегами и основание Переяславля – 6501; 6499, 6500, 6502 и 6503 гг. оставлены пустыми (ПСРЛ. Т. 38. С 55–56). Те же даты, судя по выпискам Н.М. Карамзина, содержались в несохранившейся Троицкой летописи (Приселков М.Д. Троицкая летопись (Реконструкция текста). СПб., 2002. С. 116–117). Ипатьевская летопись: основание Десятинной церкви – 6499, Белгорода – 6500, хорватский поход, война с печенегами и основание Переяславля – 6501; 6497, 6498, 6502 и 6503 – пустые (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 106–108). То же в Новгородской Первой летописи, но в ней отсутствует рассказ о войне Владимира с печенегами и основании Переяславля (Новгородская Первая летопись. С. 165).
Восстановить нарушенную летописную хронологию позволяет «Память и похвала князю Владимиру» Иакова мниха. В ней находим следующую очередность событий: основание Десятинной церкви – «на 4-е лето» по крещении Владимира, основание Переяславля – «на 5-е лето» (об основании Белгорода источник не сообщает), вручение десятины – «на 9-е лето». Кончина Владимира отнесена к 28-му году по крещении («По святем же крещении поживе… 28 лет») (Срезневский. С. 7). Хронология «Памяти и похвалы» устойчиво сдвинута по сравнению с летописной на один год; по-видимому, она ориентирована на 1014 (а не 1015) г. кончины Владимира (см. прим. 14 к главе 7). Для наших целей точкой отсчета может быть выбрана дата освящения Десятинной церкви и вручения ей десятины – 6504 г., совпадающий во всех списках «Повести временных лет», Новгородской Первой летописи и Проложном сказании об освящении церкви. Получается такая последовательность в летописном изложении событий: освящение Десятинной церкви – 6499 г., основание Переяславля – 6500 г. Хорватский поход Владимира произошел в том же году, что и основание Переяславля – 6500 (992/993), вероятно, летом 992 г.
В «Истории Российской» В.Н. Татищева сообщается о двукратном походе Владимира на Днестр: первый поход, по словам историка, был совершен в 992 г.: «Владимир ходил ко Днестру со двема епископы, много людей научая крести, и построил в земли Червенской град во свое имя Владимерь и церковь Пресвятыя Богородицы созда, оставя ту епископа Степана, и возвратися с радостию». В 993 г. Владимир ходил на Седмиградскую и Хорватскую земли и, «многи победы одержав и покорив, возвратился со множеством плена и богатства…» (Татищев. Т. 2. С. 64–65; вслед за М. Стрыйковским Татищев отождествляет Хорватию с балканской Кроацией).
Однако рассказ о первом походе Владимира на Днестр, очевидно, не извлечен историком XVIII в. из какого-то недошедшего до нас письменного источника, а реконструирован на основе сообщения Никоновской (или какой-нибудь близкой к ней) летописи о построении города Владимира-на-Клязьме. Справедливо подвергая сомнению известие поздних летописей о построении Владимиром города на Клязьме, В.Н. Татищев ошибочно полагал, что позднейший летописец попросту перепутал два одноименных города и летописное свидетельство на самом деле относится к Владимиру-Волынскому (ср.: там же. С. 235). Таким образом, историк восстанавливал гипотетический первоначальный текст летописного известия, освобождая его от кажущихся легендарных наслоений. Ср. рассказ Никоновской летописи: «В лето 6500 (992). Ходи Володимер в Суздалскую землю, и тамо крести всех; бе же с Володимером два епископа Фотеа патриарха. И заложи тамо град в свое имя Володимер, на реце на Клязьме, и церковь в нем постави древяну Пречистая Богородици, и наказуаше люди с епископы Фотея патриарха… И радовавшеся Володимер душею…» О поставлении во Владимире-на-Волыни епископа Стефана – в той же летописной статье, несколькими строками ниже (ПСРЛ. Т. 9. С. 64–65).
О.М. Рапов, некритически принимая известие Татищева о двукратном походе Владимира в Хорватскую землю (равно как и показания других позднейших источников, вроде Киевского Синопсиса), полагает, что первый поход Владимира имел миссионерские цели (историк датирует его 991 г.), а второй (в 992 г.) был вызван неким восстанием хорватов против власти киевского князя (см.: Рапов О.М. Русская церковь… С. 350–365). Автор привлекает также т. н. «Записку греческого топарха» – некие отрывки, написанные якобы греческим правителем (топархом) на пустых страницах византийского кодекса X в. не позднее самого начала XI в. («Записка» была опубликована в начале XIX в. немецким византинистом К.Б. Хазе; русский перевод: Литаврин Г.Г. «Записка греческого топарха» (Документ о русско-византийских отношениях в конце X в.) // Из истории средневековой Европы (X–XVII вв.). М., 1957. С. 114–130). Речь в отрывках идет о путешествии и переправе топарха и его отряда через Днепр, о его военных действиях с какими-то «варварами» и о переговорах с неким могущественным правителем, «царствующим к северу от Дуная, сильным многочисленным войском и гордым боевою силою». О.М. Рапов отождествляет могущественного правителя с князем Владимиром (вслед за Г.Г. Литавриным) и полагает, что в греческих отрывках идет речь о войне князя Владимира с восточнославянскими хорватами (последнее, как представляется, не соответствует показаниям греческого источника). Главное, однако, заключается в том, что последние исследования показали подложность «Записки греческого топарха»: вероятнее всего, она была сочинена самим издателем (см.: Sevcenko I. The Date and Author of so-called Fragments of Toparcha Gothicus // Dumbarton Oaks Papers. 1971. Vol. 25. P. 117–188).
Baumgarten N. Genealogies et manages occidentaux des Rurikides russes… Table 1. № 16; Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. Генеалогич. табл. 1. № 3.
Назаренко А.В. Русь и Германия в IX–X вв. С. 134.
Латиноязычные источники по истории Древней Руси. Германия. IX – первая половина XII в. С. 111. (Перевод М.Б. Свердлова.) Другой вариант перевода: «угрожала» вместо «предстояла».
По мнению О.М. Рапова, сражение Владимира с печенегами произошло зимой: об этом якобы свидетельствует тот факт, что поединок между русским и печенежским богатырями (см. ниже) происходил «межи обема полкома» (в то время как войска стояли по разные стороны реки Трубеж), следовательно, на льду (Русская церковь… С. 365, прим. 50). Но это едва ли так. На мой взгляд, сам факт, что Владимир с войском стояли у брода через Трубеж, свидетельствует о том, что военные действия происходили в то время, когда реки еще не были покрыты льдом.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 122–124.
ПСРЛ. Т. 41. С. 41–42; Татищев. Т. 2. С. 65–66.
Рыдзевская. С. 223–224.
Там же. С. 75–76.
Там же. С. 224–230.
ПСРЛ. Т. I. Стб. 122.
См.: Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII–XIII вв. М., 1982. С. 385–386; Довженок В.И. Сторожевые города на юге Киевской Руси // Славяне и Русь. М., 1968. С. 37–105.
Цит. по: Рыбаков Б.А. Киевская Русь… С. 386.
Латиноязычные источники… С. 50. (Перевод М.Б. Свердлова.)
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 124–125.
Татищев. Т. 2. С. 66.
Там же. С. 66–68.
Рыдзевская. С. 51, 64. Ср. также: Джаксон. 1. С. 153–154, 163, 184, 213–215.
См.: Мезенцева Т.Г. Белгород // Археология Украинской ССР.Т. 3. Киев, 1986. С. 314–319.
Татищев. Т. 2. С. 68.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 127–129.
А.А. Шахматов, обосновывая позднее происхождение обоих сказаний, отмечал их отсутствие в Новгородской Первой летописи. См. также: Повесть временных лет. Изд. 2-е. С. 465–467 (коммент. Д.С. Лихачева).
См.: Максимов С.В. Нечистая, неведомая и крестная сила. СПб., 1994. С. 222–223.
ПСРЛ. Т. 9. С. 64.
Цит. по: Латиноязычные источники… С. 49–51. (Перевод М.Б. Свердлова.) Полный перевод данного письма епископа Бруно см.: Оглоблин [Н. H.J Письмо архиепископа Брунона к германскому императору Генриху II // Университетские известия. Киев, 1873. № 8. Отд. IV. С. 1–15.
См., напр.: Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. С. 35.
ПСРЛ. Т. 9. С. 58–59.
Татищев. Т. 2. С. 69.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 126.
ПСРЛ. Т. 9. С. 64, 68; Татищев. Т. 2. С. 70.
См.: Шушарин В.П. Русско-венгерские отношения в IX в. // Международные связи России до XVII в. М., 1961. С. 154.
Ioannis Scylitzae Synopsis Historianim. P. 354. Ср.: Литаврин Г.Г. Византия, Болгария, Древняя Русь (IX – начало XII в.). СПб., 2000. С. 215–223.
Два византийских военных трактата… С. 360. И это при том, что наемники-русы в том же трактате упоминаются в качестве одной из составных частей византийского войска (там же. С. 350, 362, 379). См. также: Куликовский Ю.А. Новоизданный византийский трактат по военному делу // Византийский временник. Т. 7. Вып. 4. 1900. С. 658–659.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 129–130.
См.: Черепнин Л.В. «Повесть временных лет», ее редакции и предшествующие ей летописные своды // Исторические записки. Т. 25. М., 1948; Рыбаков Б.А. Древняя Русь: Сказания. Былины. Летописи; Кузьмин А.Г. Начальные этапы древнерусского летописания.
См.: ПСРЛ. Т. 9. С. 68; ПСРЛ. Т. 21. Ч. 1. С. 125–126.
См.: Миллер Вс. Ф. Очерки русской народной словесности. Т. 2. М., 1910. С. 109 и след.
См.: Лихачев Д.С. Летописные известия об Александре Поповиче // Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы АН СССР.Т. 7. М.; Л., 1949. С. 11–51 (то же в: Лихачев Д.С. Исследования по древнерусской литературе. Л., 1986. С. 318–352).
Ключевский В.О. Сочинения. Т. 1. С. 212.
Соболевский А.И. Памятники древнерусской литературы, посвященные Владимиру св. С. 63. Следы использования народных преданий в этом памятнике прослеживаются также в описании князя Святослава (см. прим. 3 к главе 2). Об истории текста «Похвального слова Владимиру» см.: Молдован А.М. К истории составления Троицкой минеи № 678 // Записки Отдела рукописей Государственной библиотеки СССР им. В.И. Ленина. Вып. 42. М., 1981.
Текст Саги о Тидреке Бернском в переводе на русский язык издан А.Н. Веселовским: Веселовский А.Н. Вильтины и русские в саге о Тидреке Бернском (Веронском) // Известия Отделения русского языка и словесности Имп. Академии наук. Т. 13. Кн. 1. СПб., 1906. С. 130–190.
О Титмаре Мерзебургском, его «Хронике» и времени работы автора над ней см.: Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники IX–XI вв. С. 131–132 и след.
Там же. С. 139. (Перевод А.В. Назаренко.)
Татищев. Т. 2. С. 70. Обратим внимание на то, что чешский и венгерский князья, согласно татищевскому известию, подчинены Болеславу. О польско-венгерских отношениях при Болеславе Храбром известно мало; кажется, Болеслав контролировал какие-то венгерские земли (см.: Галл Аноним. Хроника и деяния князей, или правителей Польши. М., 1961. С. 33). Что же касается чешского князя, то, действительно, одно время на чешском престоле находились либо ставленники Болеслава Польского – его брат Владивой, а затем чешский князь Болеслав III, либо он сам. Но это было не в 1014-м, а в 1002–1004 гг. Позднее Чехия и Польша вели непримиримую борьбу друг с другом.
В историографии, в том числе и в отечественной, также распространено мнение, согласно которому брак между Святополком и дочерью Болеслава Польского предшествовал войне 1013 г.; узнав о заключении своей дочери, зятя и епископа Рейнберна под стражу (см. ниже), Болеслав, по словам Титмара, «не переставал мстить, чем только мог», – этой местью и признается поход Болеслава на Русь в 1013 г. (см., напр.: Королюк В.Д. Древнепольское государство. С. 157–158; он же. Западные славяне и Киевская Русь. С. 215–217; Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. С. 33; и др.). Однако сам Титмар, говоря о походе Болеслава на Русь, никак не связывал его с якобы предшествующим браком и арестом Святополка; упоминая же о мести Болеслава, он опять-таки не связывает ее с упомянутым походом 1013 г. (см.: Свердлов М.Б. Известия немецких источников о русско-польских отношениях конца X – начала XII в. // Исследования по истории славян и балканских народов. М., 1972. С. 150–151; Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники. С. 169: автор, однако, подчеркивает, что «позднюю» датировку брака Святополка нельзя считать доказанной). Во всяком случае, немецкий автор XII в., известный под именем «Саксонский анналист», использовавший в своем изложении «Хронику» Титмара Мерзебургского, понял своего предшественника совершенно однозначно: он определенно помешает брак Святополка и Болеславны между нападением Болеслава на Русь в 1013 г. и смертью Владимира (Головко А.Б. Древняя Русь и Польша… С. 21).
Щапов Я.Н. Государство и церковь Древней Руси… С. 42.
Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники. С. 141.
См.: Сотникова М.П. Древнейшие русские монеты X–XI вв. С. 96–114.
Там же. С. 193. О развитии форм родового княжеского знака Рюриковичей см. также: Молчанов А.А. Об атрибуции лично-родовых знаков князей Рюриковичей X–XIII вв. // Вспомогательные исторические дисциплины. Вып. 16. Л., 1985; Белецкий С.В. Начало русской геральдики (знаки Рюриковичей X–XI вв.) // У источника. Сб. статей в честь С.М. Каштанова. М., 1997. Ч. 1; и др.
О пребывании Святополка в Киеве или рядом с Киевом определенно сообщают «Повесть временных лет» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 130), «Чтение о Борисе и Глебе» диакона Нестора (Бугославський. С. 186) и Архангелогородский летописец (ПСРЛ. Т. 37. С. 25, 64). В целом о соотнесении русских и иностранных свидетельств см.: Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники. С. 174–175, прим. 66 (автор показывает, что сообщение Титмара не противоречит данным древнерусских источников, как это иногда представляется историкам).
Бугославський. С. 185–186.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 132.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 130.
Там же.
Бугославський. С. 139.
Успенский сборник. С. 58.
Срезневский. С. 7.
Новгородская Первая летопись. С. 175. (Также и в других летописях, восходящих к новгородской традиции.)
Бугославський. С. 117.
См. в Архангелогородском летописце: «…а бояре таиша Владимирове преставление того ради, дабы не дошла весть до окаянного Святополка…» (ПСРЛ. Т. 37. С. 64).
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 135–136, 140–141.
Там же. Стб. 130.
Перевод диакона Андрея Юрченко (Златоструй. С. 120–121).
Славнитский М. Канонизация св. Владимира и службы ему по памятникам XIII–XVII вв. // Странник. 1888. Июнь-июль. С. 225–233. См. также: Малышевский И.И. Когда и где впервые установлено празднование памяти св. Владимира 15 июля? // Труды Киевской Духовной академии. 1882. № 1. С. 52–64; Никольский Н.К. Материалы для повременного списка русских писателей и их сочинений. С. 442–466; Творогов О.В. Григорий // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 1 (XI – первая половина XIV в.). Л., 1987. С. 108–109.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 131.
Срезневский. С. 6.
Там же. С. 5.
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 131. Эта фраза не читалась в первоначальном тексте летописной похвалы: она отсутствует в «Слове о том, како крестися Владимир, возмя Корсунь» и противоречит последующим словам летописца о том, что «сего бо в память держат» русские люди.
В «Описи» московского Успенского собора 1701 г. значится: «да в том же большом ковчеге великого князя Владимира Киевского часть мощей, исподняя кость с зубами; а под нею дека кипарисная» (Русская историческая библиотека. Т. 3. СПб., 1875. С. 660).
См.: Макарий (Булгаков), митр. История Русской Церкви. Кн. 2. С. 56, 439, прим. 169.
Каргер М.К. Археологические исследования… С. 106–109.
Карамзин Н.М. История государства Российского. Кн. 1. М., 1988. Стб. 136, прим. 488. Тетрадка архимандрита Зосимы стала известна Н.М. Карамзину от протоиерея И. Леванды.
Каргер М.К. Археологические исследования… С. 106–108.
Каргер М.К. К вопросу о саркофагах князя Владимира и Анны; он же. Археологические исследования… С. 112–118.
РГАДА.Ф. 381. № 179. Л. 97
РГАДА. Ф. 381. № 173. Л. 89 об. – 90.
