Текст книги "Кружка (СИ)"

Автор книги: Алексей Чистюнин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

– Кто его здесь увидит? – передёргивая затвор и щёлкая курком спросил Воробей.

– Может никто и не увидит сейчас, а ночью не дай бог кто заглянет и скажет дяденькам украинцам, там у Воробья в машине по вашу душу воттакенный шпалер висит или из наших кто срисует и проговорится случайно нам лишние вопросы и свидетели не нужны ни сегодня, ни потом.

– Убираю! Не ругайся.

– Я не ругаюсь, а объясняю быстро и доступно. Всё спать, нам надо быть выспавшимися.

Вроде только заснул чувствую меня кто-то за ногу дёргает. Проснувшись сел. В открытый проём водительской двери мне в лицо светили фонарём. Ослеплённый я лег обратно. Вроде двери закрывали подумал я.

– Эй хлопци просыпайтесь. Смотрите какой мы вам подарок принесли.

– Фару свою уберите глазам больно.

– Буди своего напарника! Дело есть.

Саню толкать не пришлось, он уже проснулся и тоже сел.

– Чего надо?

– Ось же ви дурні! Вас як телят сюди прівязлі. Тілількі ви туттва тихо сидите, а то хлопці вас швидко з аутоматов по кришать.

– Не понял?

– Вы хлопцы не шумите нам ведь от вас ничего не нужно и вы особо нам не нужны. За вас человек попросил так, что будете жить. Сейчас вы пьёте для гарантии, чтоб мы видели по стакану горилки и ложитесь обратно спать. Нам так спокойнее, а то слава у вашей «бешеной» бригады нас напрягает. Все хотят спать и мы тоже, поэтому пейте снотворное по полбутылки на брата.

– Я с горла пить не буду.

– Пей с кружки главное, чтобы мы видели, что ты всё выпил.

С торпеды я взял свою кружку.

– Давайте свою водку.

Мне протянули открытую бутылку. Знакомая тара. Из точно таких, мы пили за корпоративный дух. Освещаемый фонарём я налил себе в кружку до краёв, чтобы напарнику досталось по меньше. Отдав другу бутылку, я не решался выпить. Саня смотрел на меня и его взгляд говорил не облажайся Коля на тебя вся надежда. А я сидел и думал, только бы не заметили, что у меня мокрое одеяло.

– Чего ждёте. Пейте! В прошлый раз не померли и сейчас не помрёте.

– Нам завтра плохо будет. Мы ехать не сможем.

– Завтра. Оно разное это завтра. Я лично не знаю хочу я того завтра. Как жить в том завтра. Это вам просто хочется в него. И нам и вам до него ещё дожить надо.

– За ваше и наше здоровье мужики! Чтоб не последняя. Прими господи за лекарство. Ну что друг Саня будем! Давай брат чокнемся по русскому обычаю. За нас, за вас и за веселящий газ. Давай выпьем чтобы завтра наступило сразу!

– Пейте уже.

Стукнув кружкой о бутылку, я опрокинул остатки водки в горло. Перевернул кружку и показывая, что всё выпил и швырнул её вниз на пол в пассажирский угол кабины. Саня допив водку отдал бутылку хохлам.

– Мужики, а где ириска.

– Какая ириска?

– От которой у меня завтра голова болеть будет? Вы что ириску на закусь забыли?

– Ложись. Закусить ему. Сейчас сидя спать будешь.

Наши гости хохоча захлопнули дверь, а мы легли. От водки у меня закружилась голова, но в сознании я остался. Напарник уже отключился. Дыхание ровное не отравили и на этом спасибо. За стеклом кабины мелькали огни. Хохлы окучивали последнюю нашу машину и медиков. Суки. У них связка ключей из штаба. Всё продумали и завтра мы им не соперники. Днём они нас к себе не подпустят и уехать не дадут. Один я остался. Надо попить. Надо много выпить воды промыть желудок. Что ещё можно сделать? Уголь активированный в аптечке. От отравления пачку сейчас выпить сразу. Тихо чтобы не шуметь из аптечки наковырял себе десяток чёрных таблеток. Запил водой из канистры стоявшей на полу кабины. Жаль не умею я вызывать у себя рвоту и наверное уже поздно. Химоза в водке слишком быстро действует. Снаружи установилась тишина. Одел ПНВ и осмотрелся. Никого нет. Ушли или кто-то из них сидит и ждёт хитрого Колю, когда он вылезет из кабины? Открыл форточку и прислушался. Нет тихо. Одеваться нет смысла. Плана у меня нет, но на месте будет видно. Натянул сапоги. Зарядил УМП. Надо добраться до кузова и достать снаряжение. Взял рацию. Может просканировать эфир и найти их рабочую частоту? Хотя врядли, на дураков не похожи наверняка включено шифрование. Проверил и на удачу нашёл! Действительно обмороженные. Услышал, как по рации доложили, что ужин готов отправляйте людей. Медленно опустил стекло с водительской стороны и выглянул. Никого нет. Закрыл обратно. Теперь нужно тихо отжать ручку и открыть дверь. Щелчок был, но в этот раз получилось тише, и всё равно казалось что он прозвучал выстрелом в тишине и сейчас сюда сбегутся все. От волнения участился пульс и появилось ощущение ваты в ушах.

Выбравшись наружу, прикрыл дверь, присел и осмотрелся ещё раз. Никого.

Не спеша прошёл к заднему борту расшнуровал полог и добрался до своих вещей. Достал два полотенца и намочил одно из них. Разделся и обтёрся от пота. Вторым полотенцем высушил тело и оделся во всё новое и чистое. Сменил обувь. Кирзачи хлюпают на ходу, а мне нужен сегодня тихий ход поэтом у на ноги надел свежие носки и высокие ботинки. Выпитая вода попросилась наружу и это хорошо – быстрее выйдет дрянь из организма. Достал шляпу и значок. В разгрузку уложил магазины снаряжённые оригинальными патронами. В подсумках лежало по две гранаты МК3А2 и ХМ 84. В ухо вставил проводную гарнитуру рации. Вроде готов. Ан нет. Мне нужен мой модный рюкзак. Снял увеличитель и поставил ночник. Проверил – исправен. С коллиматором можно работать с гарнитурой ПНВ или через него. Пока откинул в сторону. Накрутил ПБС. Вытянул кожаный пенал с железами и полил на них воды из фляги. Сменил воду в фляжке и литровой бутылке. Хрупкий водосборник кинул в оружейную сумку. На его место запихнул паёк. Уложил в рюкзак увеличитель и мой новый лазерный дальномер. Батарейки. Оставшиеся гранаты и немного патронов. Всё. Больше нельзя потеряю мобильность. Встал вопрос, что делать с укоротом. Нужен он мне или нет? Решил если будет мешать просто скину, а Альфу пока на ремень и за спину. HK UMP в руки, а три магазина под разгрузку вроде не выпадают. Слишком большой вес. Ничего мне идти не далеко с учётом обхода всего пятьсот метров максимум. Отмокшие железы запахли псиной. Вставил их обратно в карман рюкзака. Его беру с собой. Круз предупреждал ситуация может пойти не по моему сценарию и тогда он мне очень пригодится. Оружейную сумку запихнул под колесо, если не убьют, то утром заберу.

Пробираться через лагерь посчитал более опасным чем идти снаружи, слишком много бродит людей. Решать проблему свободы нужно сейчас пока они не ждут нападения и пользоваться своим преимуществом. Тем более в рации было слышно, что у них играет музыка.

Самым трудным было тихо перелезть через решётку ограждения. Рюкзак и оружие перекинул на ту сторону, а сам с дышла прицепа просто прыгнул в темноту. Забрал свои вещи. Поверх шляпы накинул шарф снайпера так чтоб в случае чего накрыться и не отсвечивать под ветошью.

От машин отошёл метров на тридцать. Осмотрелся. По опыту последних дней в мою сторону смотреть никто не будет – некому, а такие как мы глядеть во тьму желания не испытывают. Рядом никого и всё равно страшно. Это мой первый самостоятельный выход ночью. Прошёл метров тридцать остановлся, осмотрелся, послушал и топал дальше. Мой план был верен и через десять минут я добрался до нужного мне места. Штабная машина была практически рядом – сразу за таким же Камазом как наш с Саней. А мужики поленились – решётки не соединили, а просто поставили. Мне и делать ничего не пришлось. Аккуратно положил две секции на землю. Снял рюкзак и Альфу. Сунул их за задние колёса. Поставил аккуратно решётки на место оставив разрыв в метр, чтобы спокойно пролезть самому. Под машиной перебрался к перпендикулярно стоящей колоне техники. Трудно ползти с рюкзаком и автоматами под машинами, но под шум музыки у меня получилось. Ещё десять метров и я увидел палатку в которой царила суета. В два ряда по три стояли шесть командно штабных машин (КШМ) на базе Камаза с прицепами. Образуя между собой широкую площадку метров двадцать. Я видимо много чего упустил во время поездки и не видел насколько комфортно наши вожди путешествуют. Неизвестный спорил с Миколой:

– Микола в чем проблема?

– Часть людей спит. На ужин не хотят идти.

В рации и на улице одновременно я услышал:

– Кухня! Как слышите меня приём?

– На связи.

– Закрывай раздачу и скажи – пока все вместе не соберутся, кормить не будем! Потому что продуктов мало и просто так их переводить я не дам. Не будут жрать сегодня, завтра будут голодные.

– Вас понял.

– Ты чего делаешь? Хочешь драки?

– Я ничего не хочу, и драки не будет. Сейчас как миленькие сами всё организуют. Ты в курсе что вы с собой привезли рейнджера.

– Кого?

– Рейнджера Ордена. Проблема у нас такая и сейчас нам надо её решить.

От услышанного у меня всё похолодело внутри.

– Кто он.

– Если бы знали кто, тогда это была бы не проблема, а недоразумение. Утром нужно всех обыскать и найти значок с удостоверением.

– Нам никто не даст себя обыскивать. Рейнджер ваш давно всё спрятал и мы ничего не найдём. Если спровоцируем нас задавят массой их больше в двадцать раз.

– Не твоя забота. Просили поискать значит поищем, а проблема решится сама собой к утру.

Послышался топот ног и разговор прекратился. В палатку ввалилась женская делегация:

– Почему задерживают ужин? У нас голодные дети!

– Кто виноват?

– В столовой сказали пока все не соберутся кормить не будут.

– Пойдёмте. Сейчас разберёмся с этим самоуправством! Продуктов у нас действительно мало. Их привезут после завтра. Поэтому сегодня всем обязательно нужно кушать. Вы поваров поймите второй раз готовят, а на ужин никто не идёт. Вы же грамотные все. Ученые с институтами. Да нас тут всех просто как скот едва не закабалили. Идите собирайте людей. Откушайте и все успокоятся. Завтра на собрании будем решать что нам всем дальше делать. Может и у вас к утру появятся идеи. Есть одна думка! Мне кум предложил город построить. За город нам Орден помощь даст. Техники теперь у нас много. Строй чего хочешь только топлива пока нет.

– Правда?

– Да! Есть такая программа для новых поселений заявку коллективную напишем и всё. В «Памятке переселенца» об этом написано. Почитайте внимательнее! – услышал я знакомый голос Миколы.

Делегация ушла и старший снова взялся за рацию.

– Загоняйте всех в столовую. Пусть лопают. Не жалейте каши.

Прекратившийся разговор вновь продолжил Выгунок.

– Есть вопрос что с восьмой бригадой делать и врачами?

– Не понял. Я уже сказал что делать. Всех на ужин!

– Тебе наш сотник сказал восьмую бригаду и врачей не трогать.

– С чего.

– За Игната нашего благодарность! Он ему сродственник. У них в бригаде почти все з Неньки. За это и выход им сотник дал. Я их водкой заряженной всех напоил за дружбу народов. Чтоб до утра лучше спали.

– Спят.

– Спят. От неё все спят. Даже их бык вырубился.

– Какой бык.

– Здоровенный бугай што американца побил. Думал не уснёт. Так его с двух стаканов враз уложило.

– Ещё есть такая водка?

– Есть. Какая хочешь есть. Дело не в водке. Лякарство можно хоть в суп, хоть в чай. Только вкус его сразу почувствуют, а в водке нет. Хранить так долго нельзя. Заряжаем перед употреблением и сразу подаем.

– Принеси десять бутылок. Заряди все. Как приготовите собирай всех наших и зови инженеров. Пошли в столовую.

Судя по шагам из палатки вышло четыре человека.

Стал думать что делать. Найти и тихо перебить по одиночке не получится, я не знаю всех боевиков в лицо. Мой шанс решить всё одним ударом, иначе меня одного зажмут с нескольких сторон. С этого места половина площадки не просматривается и я толком ничего не вижу. Пока они ушли надо перебираться на новую позицию.

Выглянув из под машины убедился что рядом чисто. Техника стоит широко с разрывами по десять метров. В голову пришла мысль, что сверху я буду видеть лучше, а стрелять мне будет удобнее. Для засады выбрал четырёхосный самосвал с кабельными катушками в кузове. Пользуясь тем, что никого нет я не таясь забрался внутрь. Свою ошибку я понял сразу. В кузове из-за покатых и высоких бортов было невозможно стоять что либо видеть. Под ногами лежала стальная арматура и трубы которые гремели от любого движения.

Перебрался к бортовому Камазу. Опять незадача как попасть на верх, а потом от туда при необходимости быстро спуститься? Без вариантов снова ползу под машину. Местом своей лёжки выбрал задний мост дальней правой КШМ. Со стороны прицепа растянул шарф-сетку чтобы меня случайно сразу не обнаружили. Устроившись стал наблюдать между колёс за площадкой перед палаткой. Буду атаковать с земли. Как соберутся подойду тихо и кину две гранаты, а потом в дело пущу УМП. Если будет сопротивление и начнут стрелять брошу свето-шумовую гранату и додавлю огнём с места из укрытия. На ночной прицел Альфы накинул крышки чтобы случайно его не испортить. Нужно ждать. Заснуть я не боялся. От ожидания неизбежного и адреналина в крови меня колотил нервный озноб.

Через тридцать восемь минут, я засёк по часам, к штабной машине вернулись смотрящие и один из инженеров с семьёй.

– Мы вам денег заплатили и вы гарантировали нашу безопасность.

– А зачем мне теперь твои деньги? Мы завтра всё вокруг даром заберём.

– У меня есть деньги. Вы не понимаете. У меня их много. Много денег в банке ордена. Вам на три таких колонны хватит. Отдам всё только вывезите нас отсюда.

Я узнал голос начальника колонны который покупал свою жизнь.

– Ты чего раньше молчал? Сейчас уже поздно. Вы все поужинали?

– Да спасибо даже добавки дали.

– Такие дела надо делать сразу. Сейчас идите спать. Завтра поговорим.

Начальник колонны с семьёй залез в одну из КШМок.

Неожиданно громко в ухе раздалось:

– Мирон. Мирон.

– Слушаю.

– Дело сделано.

– Закрывайте всё и бегом к нам. Всем к штабу.

На зов Мирона начал собираться народ. Первыми прибежали повара из столовой. Из машин вышли несколько инженеров со своими семьями. Принесли керосиновые лампы. Одного я узнал это был охотник, который стрелял на стоянках из дорогого карабина. В руках он держал пистолет прикрывая его кепкой. В темноте раздались крики людей. Прибежал взъерошенный Микола и закричал:

– Мирон. Мы. Мы им пообещали. Зачем? Тут дети, женщины и простые работяги.

– И что. Вы пообещали. А мы им ничего не должны. Это лишние люди. Сами сюда приехали. Рабство в Дагомее страшнее смерти. Для них лучше ужасный конец сейчас, чем ужас без конца! Ваш Андрей ничего не решает и мы ничего не решаем. Ты Микола, что думаешь мне это нравится? У нас народ проголосовал, а сотники приговорили – всех чужих в землю! Кормить их нечем – продуктов на них нет. Голодомор им прописали не мы. Не сегодня так через месяц все здохнут от голода, если раньше их не сожрут звери. Нам для отчёта нужны их «Ай-Ди» и русский лагерь с автоматами из которых убили секретную экспедицию Ордена, учёных и шейхов Дагомеи с охраной. Это условие передачи территорий под наш протекторат. Или ты веришь, что мы сами всё тут организовали? Дело сделано. Ты ничем и никому уже не поможешь. Разумел?

– Да. – опустив голову смог ответить кум Игната.

– Кто ещё не понял? Мы это сделали чтобы завтра их не расстреливать и не выгонять в поле на съедение, как некоторые предлагали. Нас здесь не было! Это они всех тут поубивали, а потом чего-то нажрались и все издохли. Кто не сдохнет сегодня – завтра хлопцы вернуться и всех негодяев порешат.

В этот момент у меня сложился в голове пазл. Они на ужине всех отравили. Эти люди которых я сейчас вижу заранее знали об этом. Все. Включая детей и женщин. Из кунга КШМ держась за живот вышел бледный начальник колонны.

– Твари. Какие же вы твари. – Договорить он не смог из горла пошла пеня и его начало обильно тошнить.

Из толпы выскочил вертлявый помощник стрелка. Тот самый мужичонка, который вечно бегал и громко крича ставил мишени.

Коротким взмахом руки на голову несчастного начальника колонны он опустил баллонный ключ. От удара человек странно икнул и упал лицом в рвотные массы.

Тряся окровавленной железякой он подскочил к своему знакомому инженеру. Тот стоял бледный и потерянный.

– Вы суки народ значит травите, а мы тута все по закону! Будет кто против нам скажете. Мы книжечки то почитали и с людьми по говорили! Вы теперя преступники! Вы усех тут убили, а мы спаслися. Мы на собрании были! Вы нас за скот твари русаки решили держать, так мы вам сейчас.

Тряся ключом он сжал кулаки. От сильного напряжения у него побелели костяшки пальцев.

– Власть ваша тама нарожала паразитов! Ваша смерть – это наша сытая свобода, и ни что нас теперь не остановит.

– Успокойтесь мы как обещали вам все отдадим в первом же банке ордена.

– Ненавижу вас кацапье проклятое! Всю жизнь ненавижу. Вы мне её сломали. Через вас я здесь оказался. Не своей волей. Ничего! Мы вам устроим тут новый мир! Кончилась ваша власть! И вы кончитесь! И Москву мы вашу и там и тут к ногтю придавим!

Распаляясь он начал кричать брызгая слюной в лицо инженеру:

– Ну что ты мне сделаешь!

Инженер отвернулся от несвежего дыхания и в этот миг получил сильный удар в затылок ключом. Падая словно подрубленный он с немым укором посмотрел в мою сторону. Неужели он меня видел? Вот я подставился. Он же охотник. Конечно видел. У него однозначно есть свой ПНВ. На эту сторону выходят окна, а я машины не проверял даже не учитывал что в них кто-то может быть. Про меня может знать не только он а все. По спине потёк холодный пот. Дальше события развивались ещё более стремительно. Психопат ударил закричавшую жену инженера ребристой головкой балонника в рот.

– Заткни пасть!

Женщина падает на землю рядом с мужем захлёбываясь кровью и выбитыми зубами. Взрослый сын заторможено тянет из кармана застрявший там пистолет. Вертлявый хлёстко лупит того по голове и рукам. Парень потеряв сознание оседает мешком на землю.

Девочка лет десяти парализованная ужасом, стоит и мычит от страха. От удара её голова заваливается на плечё и сломанной куклой ребёнок падает в объятия окровавленной матери. Душераздирающий крик женщины потонул под ударами ног душегуба.

– Нет тебя! Нет! Учить он меня вздумал! – пиная мёртвое тело инженера орал вчера ещё товарищ, попутчик и человек.

Голова трупа от ударов сапог мотается по траве, размазывая кровь и мозги.

– А у меня теперь есть твой бластер и свобода! Теперь наша воля. Как крысы передохнете!

Кто то из наших сторожей сделал ему замечание:

– Нельзя так с людьми!

В ответ он получает удар по ноге, разбивающий коленную чашечку.

– Лядь! Не учи меня жить! Я тут сам! Сам решу как мне быть!

Нагнувшись над раненым расторможенный псих шипит тому в ухо:

– Шо интилихент все правильными да чистенькими хотят быть, а сами в тихую народишко потравить решили и не замараться? Вы суки ученые не лучше нас! Ты гнида тока к нам и примкнул, что силу за нами почуял. Ссыкло дрисливое! Вы всех дерьмом измазали – век не отмыться. От я щас бластер то заряжу. Я вас всех жить правильно заставлю.

Вертлявый кидается к КШМке за охотничьим карабином.

Мне не видно кто стреляет ему в спину, судя по звуку из револьвера три раза, попадая в поясницу и живот. Упав с лестницы убийца лежит и сучит ногами.

– Щас. Я щас встану и бластер возьму. Я вам покажу.

Хлопает выстрел. Тело сумасшедшего обмякает и перестает дёргаться. В тишине слышна разудалая этническая музыка и слова Мирона:

– Хороший был патриот! Нужный! Жалко не вовремя его клятые кацапы убили. Кто это Микола?

– А я почём знаю. Он не наш. Вроде его Михей звали. Я думал он из вашей сотни?

– Какая разница чей он был, главное кем он стал!

Странно как тут у них народ подобрался. У всех имена на букву «М».

Тут меня отпустило оцепенение, а внутри, внутри всё оборвалось.

Я перекатом выкатился из-за колеса и длинной очередью из укорота я перекрестил демонов. Вылез из под машины. Встал. Спокойно перезарядился и добил всех отравителей. Не знаю что было у меня с лицом но семьи инженеров увидев меня сжались от страха прильнув друг к другу.

– Не бойтесь. Я сегодня на службе. Рейнджер Ордена. – представился я. – Идите в свои машины и не делайте глупостей. Утром будем говорить. Соберите оружие здесь. Прямо сейчас. Возможно оно вам поможет пережить эту ночь.

19

В этот момент внутри периметра начался сущий бедлам. Кто то начал стрелять. Раздались дикие крики людей. Нервы не выдержали у всех. Началась пальба без разбора.

Подхватив рюкзак и Альфу я осторожно пошёл в сторону частой стрельбы.

В корчащихся на земле людей не смотря на их просьбы не убивать стрелял толи очередной сумасшедший, толи боевик принявший выстрелы у штаба за сигнал к действию. О том что он облегчает страдания беззащитных и парализованных отравой мне в голову мысль не пришла. Вскинув Альфу я поймал его силуэт в прицел и нажал на спусковой крючок. Короткая очередь сложила пополам жнеца тьмы. К сожалению он был не один. Пересиливая внутренние боли люди стали разбегаться кто куда. Разрывая целостность периметра, круша заграждения, через оставленные прорехи между грузовиками изнутри начали выезжать легковые автомобили и джипы. Сбивая и переезжая ещё живых людей в панике они пытались удрать в окружающую нас степь. Им в след из автомата стрелял хорошо снаряжённый боец в разгрузке и таком же ПНВ как у меня. Постоянно перемещаясь он не давал возможности наверняка поразить его первым выстрелом. Нет мужик кончилась твоя бесшабашная удаль. Ты своё оттоптал. Сгубила тебя твоя отвага. Чтобы не промахнуться я присел и с шестидесяти метров перечеркнул его силуэт по диагонали длинной очередью от стопы к плечу как учили в армии. Больше никто не стрелял. Кончились негодяи им на смену ворвался ночной кошмар который будет снится выжившим до конца жизни.

На запах крови пришли гиены. Много гиен. Это они крутились вдалеке и я их видел когда шёл по внешней стороне.

Чтобы не попасть под хлынувший поток животных я заскочил на площадку автокрана.

Поздно. Все мои потуги защитить живых тщетны. Слишком много крови. Я стрелял но на место убитого зверя прибегали три новых набивать утробу свежим мягким мясом. Не возможно остановить поток соломинкой – не пытайтесь. Сначала я отстреливал всех видимых мне хищников, но защитить гибнущих я физически не мог. Мои действия лишь на секунды откладывали агонию. Дикий истошный вой страха множества людей сжигал мне душу и перекрывал чавканье ненасытных глоток.

Страшный выбор. Мне пришлось стрелять в виде акта милосердия в людей которых живьем пожирали свиноволки. В одно из мгновений калейдоскопа смертей я увидел как тварь с оторванной человеческой рукой в пасти вдруг перестала жевать и пристально посмотрела из кромешной тьмы на меня, словно запоминая на будущее свою еду. Мороз по коже и резкий отток адреналина. Словно меня загипнотизировали и вынули стержень злости и человеческой душевной боли за чужие страдания. Я понял на сколько человек слаб перед стихией в одиночку. Насколько человек глуп и самоуверен в том, что его скорбная чаша минует и участь его другая. Нет не минует. Просто эта минута ещё не твоя. Пока не твоя. Она близко и придет обязательно. Все кончилось. Стая доедала свою мертвую добычу. Сколько выживших станет ясно утром, главное пробраться к своим до того как они начнут просыпаться. Сейчас у меня не осталось никаких сил ни физических ни моральных. Я перебрался в пустую кабину автокрана и лег спать переставив будильник на шесть утра.

Утро вне кабины встретило меня тишиной и опустошением, все хищники покинули лагерь.

Неожиданно за спиной в темноте раздался жалобный мужской голос:

– Чёрт, чёрт. Сними меня отсюда!

– Ты где?

– На верху.

Включив ПНВ я нашел мужика на стреле автокрана на самом её кончике. Там он просидел прячась от меня всю ночь.

– Ты кто? Слезай не обижу.

– Я Иван Пеликан. Фамилия у меня такая. У меня всё затекло. Сам не могу.

– Я Рейнджер Ордена. Николай Яшников. Сопровождаю нашу колонну.

– Вас много?

– Кого?

– Рейнджеров.

– Нет. Я тут эксклюзивный образец.

Пришлось залезть на стрелу и тянуть его волоком на себя, и помогать ему сползти на платформу. Для его безопасности предупредил, чтобы он с машины не спускался.

– Лучше переберись в кабину там вода есть.

– Я знаю. Это моя машина.

– Тогда тебе проще. Рассветёт приходи к медикам там будем собираться.

Он лежал на боку с перебитыми костями и раздавленными внутренностями. Ночью его сбила и отбросила в сторону машина. Он впадая в беспамятство дожил до рассвета, чтобы увидеть последний раз первые лучи восходящего солнца. Он уже и не помнил когда так смотрел на разгорающуюся в небе зарю. Наверное в детстве на рыбалке с пацанами. Беззаботное время радости и открытий. Это было вчера. Они плескались в реке до поздна, а потом сидели всю ночь у костра устав от разговоров.

Я гладил холодную воскового цвета руку парализованного не знакомого мне человека. Натруженные пальцы с пятнами на ногтях от курения табака. Из его глаз текли редкие слёзы. Смерть уже положила печать на его тело. Жизнь едва теплилась поддерживая сознание. О чём он думал? О внезапно пришедшей смерти? О не завершённых делах? О своих детях которые в эту минуту далеко от него? О своей судьбе, где жизнь мальчишки пролетела словно миг сгорев в пустых заботах? О не исполненных мечтах? О новой жизни или просто жалел самого себя обвиняя скорбным молчанием весь мир в не справедливости. Я посмотрел ему в светло карие глаза и видел в них не выразимую тоску и понимание своей участи. Я не знал что ему сказать единственное что пришло в голову.

– Держись не раскисай. Скоро доктор проснётся и поможет тебе.

Он словно кивнул мне глазами понимая и принимая моё сострадание. Потом попытался что-то сказать. Но сквозь синие губы вырвалось похожее на:

– Нормально.

Или мне так самому желалось это услышать?

Он отвел взгляд, тяжело выдохнул и умер.

Он отвернулся, чтобы я не видел его глаз?

Не видел предсмертной тоски и агонии?

Хотел остаться хоть так наедине с чем?

Только что это тело было живым человеком. Оно тёплое и будет остывать час, а может дольше? Ещё минуту назад он был, а теперь его нет. Мысли, поступки, желания закончились навсегда. Мы нерационально верим, что осталась душа. А он чей то сын, брат, муж, отец стал просто массой белка и минералов, которые по прошествии незначительного срока растворятся в ничто.

Надеюсь ему было не так страшно умирать не одному. Так далеко. Так безнадёжно далеко от своего дома и родных.

В такие моменты жизни у взрослого нормального мужика вдруг обнаруживается что-то хрупкое и ранимое внутри за брутальной маской заскорузлого образа. Оно надламывается с хрустом не выразимой болью. Он как большой ребёнок вдруг обнаруживает новые грани бытия, о которые режет свою огрубевшую душу.

Грусть снова заполнила мое сердце. Сострадание выпило последнюю силу воли без остатка и я плакал без слёз от осмысления скоротечности плена разума вложенного в человека. Жизнь, зарожденная двумя в миг единения, всегда заканчивается осознанием неизбежного факта личной смерти в одиночестве. Успевайте делать добрые дела и поступки. Не откладываете на потом любить близких. Каждое мгновение бытия приближает вас к неизбежному финалу. Мы не знаем, что будет за гранью, но мы знаем, что должно делать сейчас!

Оглядываясь по сторонам я шёл не спеша в сторону своей бригады. Внутреннее опустошение сделало меня безразличным ко всему вокруг. Рассвет постепенно открывал страшную картину последствий нападения на стоянку конвоя. Везде валялись непонятные грязные обрывки. Почва была взбита множеством следов копыт и удобрена слоем фекалий вызывавших приступы тошноты своим запахом.

Прежде чем переходить промежутки между машинами я осматривался, стараясь избежать внезапной встречи.

В бригаде на удивление всё было цело. Палатки стояли на своих местах. Судя по немногочисленным следам ночью звери сюда забегали. Для меня единственной потерей стала раздавленная любопытными хищниками фляжка Фонтас. Жаль водосборник я его толком так и не попробовал. Решил убрать брошенную вчера сумку. Именно в этот момент пока я засунул голову в кузов под тент произошла вспышка.

Неожиданно в кузове стало светло на несколько мгновений. Переход из мрака в день заставил слезиться мои глаза. Чтобы понять что произошло я выглянул наружу. В воздухе словно висел след от магниевой вспышки старинного фотоаппарата. По хребту возвышающихся перед нами гор вспухла полоса облаков которую ветер погнал с большой скоростью на восток. В воздухе резко запахло озоном и хлопнул выстрелом громовой раскат неба. Не успел я понять происходящие как затряслась земля подкидывая и качая грузовик словно пушинку. Чтобы не упасть с лязгающего дышла прицепа я вцепился двумя руками в задний борт кузова. С гор посыпались оползни и оторвавшихся со склонов огромные камни. Неожиданно всё прекратилось как будто и не было в заложенные уши прорвался грохот набирающих скорость лавин. В небе феерично забегали сполохи зарниц.

Вдруг я почувствовал как у меня на руке начали нагреваться часы. Срывая ногти я быстро отстегнул браслет и снял заднюю крышку. Батарейка заметно нагрелась ковырнув её ножом я выкинул её в сторону. Вокруг творилась натуральная чертовщина. Спасая электронику я вынимал из всего своего оборудования элементы питания. Всё выключенное вроде не пострадало. В рюкзаке есть запасные часы и батарейки главное не дошло до возгорания.

Тут я вспомнил про своих у кого есть часы. Побежал по всем машинам спасать коллектив от ожогов. Мои действия растревожили часть бригады и люди начали просыпаться. Слава богу вроде всех спас. У кого то часы были сняты, а у кого их вообще не было. Судя по красным пятнам на руках ожоги получили трое человек. Как успел так и помог моей вины в этом нет. Встать они не могли. Мотало но уже пришли в сознание. Пооткрывал всем кабины всё по легче станет. В лагере в разных местах захлопали двери и это радовало живые есть. Твою мать у них часы тоже есть. Нам пожара ещё не хватало.

С неба начал падать пепел. Тонкий серый слой стал накрывать всё вокруг. Мне нужны помощники поднять своих и обойти выживших я не в состоянии. Пока мои лежат нужно сбегать за Иваном с автокрана. Скинув кабину пустой УМП и рюкзак я спешно пошёл к месту ночной засидки. На подходе к кабине крана когда я потянулся к ручке замка. Сзади раздался звук передёрнутого затвора.

– Стой там где стоишь. Ружьишко своё аккуратно с плеча сними и поставь рядом. Пистолетик свой пальчиками вытягивай и кидай.

Обидно так глупо попасться. Выполнил все команды.

– Сделай два шага в сторону и стой. Виталик забери.

За спиной послышались шаги и неожиданны крик.

– Аа. – потом глухой удар, треск сломанной деревяшки и звук падения тела.

Понимаю что второго шанса не будет сую руку в подсумок и вытягиваю гранату. Уцепив кольцо пальцем оборачиваюсь. Между мной и Иваном Пеликаном стоит молодой парень видимо Виталик. Под ногами у Ивана лежит габаритный мужик. В руках у Ивана мосинский карабин, видел такой в магазине на базе Восточная Европа.