Текст книги "Кружка (СИ)"

Автор книги: Алексей Чистюнин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Метров за триста может чуть больше я не выдержал и приоткрыл окно, чтобы послушать перекрывающий звук мотора свист летящей трансформаторной будки. Увидев это на меня заистерил Саня:

– Коля закрой окно лядь! Ты чего? Крыша потекла? Закрой окно! Хватит дурить.

– Не ори закрываю.

– Что не ори, а если сейчас стеклоподъёмник сломается!

– Ну не сломался же. Закрыл. Успокойся и следи за дорогой.

– Что тебе там надо было?

– Слушал как гудит.

– Ещё наслушаешься!

– С чего ты это взял?

– Я видел как саранча налетает, там облако идёт долго. За несколько часов сжирает всё на своём пути. Думаю встанем, если не выскочим. Кто-нибудь в этой кутерьме обязательно ошибётся. Извини, но больше не делай так. Сказали закрыть окна – закрывай. Все беды от дурных рук и глупых поступков.

– И ты меня извини. Рельно сглупил.

Через минуты к нам пришла туча, словно начало дождя с его редкими первыми каплями, она сменилась на неукротимый поток тропического штормового ливня.

Непрерывный гул из шума крыльев и дробного стука врезающихся в машину жуков, он наверное будет пугать любого попавшего в эту переделку всю оставшуюся жизнь. На кабину обрушился град шепелявых скрипок. Жуки чиркали по лобовому стеклу, ползли по горячему железу кабины, висели на дворниках примеряясь для старта и оторвавшись падали вниз или улетали дальше по своему самому важному делу. Падая, жуки ползли по пыльной дороге вслед проносящимся мимо счастливчикам, удачно проскочившим мимо автомобилей. Под колёсами стоял хруст. Я видел как у впереди идущей машины на глазах задние колёса прицепа стали мокрыми от серо-зелёной слизи внутренностей. Медленно, но мы продвигались вперёд, пытаясь выйти из под удара этой живой массы, которая уничтожала всех животных на своём пути.

Саня был прав мы встали. Плотность насекомых была такова, что дневной свет перестал пробиваться через рой. Фары никуда не светили и мы никуда не ехали.

– Всё пиндец конца пути. – Вслух выразил свое раздражение мой водитель.

– Кто такой Конец Пути и где его пиндец? – Решил я подбодрить друга.

– Там же где и Слава КПСС. С другой стороны прохода и оба нелюди.

Легковушки попрятались за грузовики все сидят как мыши и пытаются спать.

Ввиду наличия неограниченного свободного времени мы разглядывали Жнецов через стекло, подсвечивая себе фонарём.

Чёрные с зеленоватым отливом красивые жуки размером с цикаду пытались атаковать приложенную к стеклу ладонь. Для выполнения родительского долга они пытались крепко вцепится в гладкое стекло всеми шестью усеянными крючками лапками. Невероятным образом уцепившись за шероховатости на лобовом стекле жук изгибал своё сегментное тело и хитиновые пластинки защёлкивались в своеобразный замок ставя на взвод брюшной серповидный шип яйцеклада с треугольником рассекателя. Перебирая попарно лапками словно подтягиваясь он пытался вспороть кожу отделённую триплексом от скрежещущего по стеклу детородного органа. За крючком оставалась млечная полоска в которой шевелились видимые глазу двух или трёх миллиметровые червячки. После опустошения брюшного мешка насекомое погибало из-за невозможности выпрямить своё тело в прежнее положение.

Беда пришла откуда в принципе не ожидали. Организм потребовал к себе внимания по естественным причинам.

Малую нужду можно справить в пустую канистру или бутылку, а с остальным возникли сложности. Запахи можно терпеть, не все но можно. Оказалось, возможно, хоть и не безопасно для проветривания приоткрыть тоненькую щель в окне и форточке со стороны водителя. Особо наглых жуков Воробей отпихивали лезвием ножа. А вот проблема интимных привычек и психологической совместимости при дефекации в замкнутом объёме с её сопутствующими звуками и запахами стала той ещё фильмой ужасов.

Почистили оружие, почитали книгу, обсудили проблемы по носимым рациям с бригадой. От больше нечего делать легли, как наверное и все спать.

Скрежет лапок по стеклу, мерный стук и цоконье по железу кабины в течении одиннадцати часов могли утомить и свести с ума любого. Только глубокой ночью шевеление прекратилось и наступила мёртвая тишина. Посветив в окно фонарём, я убедился, что ничего не летит и не ползёт, на дороге в песке никто не копошится. Посветил вокруг ещё раз и дал фонарь Сане тот тоже осмотрелся, но выходить мы не решились, лишь открыли люк и приопустили чуть-чуть стёкла с обеих сторон. Будем ждать утра.

Спать в кабине сидя – то ещё счастье. Спальник занял Саня ему завтра ехать, а я в дороге посплю немного.

Утро встретило нас хмурым небом и похолоданием предвестником затяжных дождей. Проснувшись, скрипя всеми суставами, как не смазанная дверная петля я вывалился из машины и только потом вспомнил, что выходить было нельзя. Тело затекло настолько, что забраться обратно в кабину в тот же момент я физически не мог. Стоял, раскорячившись, и озирался по сторонам. Вроде всё нормально не я такой один. Народ ходит вокруг своих машин и что-то обсуждает.

Посмотрев на свою машину, я понял, о чем в красках с сочными эпитетами говорят ранние пташки. Пташки говорили не о червячках и солнышке.

По грузовику словно прошли пескоструем. Вся правая сторона была матовой и подранной, а местами краска и грунт были стёрты до метала. Гладкое полотно тента было зашаркано, поверхностными порезами и превратилась в плюш или велюр кому как нравится. Чтобы придти в норму и разогнать кровь в ногах, я не спеша пошкандыбал для разминки вокруг машины.

По дороге урча двигателем, медленно вдоль колонны ползла наша передвижная столовая, рядом с которой шли несколько человек.

С ПАК-200 раздавали горячий завтрак и собирали в помывку термосы. Повара первыми забили тревогу, потом уже бригадиры, сориентировавшись, начали докладывать о происшествиях. В нашей бригаде и у медиков всё прошло относительно благополучно.

Пришедший, с самоходной кухней Александр Негипа рассказал, что Рыбе девчонки угрожают женитьбой. Мол, видел уже всё, осталось только расписаться. Отшутившись, уже серьёзно сообщил:

– Проблемы у нас серьёзные. Пострадавших много и есть погибшие. Но это не главное. Чья идея пока не ясно, но нашлись умники, которые баламутят народ. Не понятно толи действительно идиоты, толи просто пачкаться и работать не хотят. Нас и вас обвиняют в произошедшем. Часть бригад наотрез отказывается помогать. Руководство сейчас решает что делать. Скорее всего, встанем лагерем здесь. Будем проводить обработку и хоронить погибших. Пока нет полной картины. Не всех осмотрели. Часть экипажей ещё спит. Так что будьте готовы. Вы поддержите нас?

– Без вопросов. Бригадир в курсе?

– Уже да.

– Надо с охраной говорить, чтобы чего не вышло.

– Быков уже общался. У них тоже есть потери. Всё. Я дальше пошёл. Завтракайте. Как все проснуться будет не до еды.

Сразу после завтрака все собрались у бригадирской машины.

– Сейчас будем лагерь ставить. Охрана подбирает место. От бригады просили выделить двух человек в помощь медикам. Кто пойдёт из старших машин? Если добровольцев нет, тогда я сам решу.

Я поднял руку.

– Я пойду.

– Хорошо. Кто с Николаем?

Женя Микуленко отозвался:

– Ну давайте тогда и я тоже. Чего стариков гнать.

– Вы до медиков дойдите они вас переоденут. А ты Николай рацию возьми с собой на всякий случай.

Вдвоём мы пошли по ходу движения колонны к её середине, где в походном ордере находились машины врачей.

На месте ещё до нашего прибытия Игорь Дуб одевал добровольцев в спецодежду. Нам выдали такие же серые безразмерные комплекты Л1 из прорезиненной ткани пересыпанные тонким слоем талька. Игорь посоветовал снять верхнюю одежду.

– Упаритесь и перепачкаетесь. Снимайте верхнее. Девочки протрут костюмы пока. Вдоль колонны пойдём. Нас уже ждут. Носилки надо взять и мешки для трупов. С головы колонны начнём.

У двадцать первой машины стояла толпа любопытных. В кабину не заглянул только самый ленивый. Обсуждение увиденного, шло в красках и на повышенных тонах. Внешне остекление кабины было целым. Что произошло не понятно.

Со слов первых кто обнаружил погибших в машине, была открыта дверь со стороны пассажира.

Игорь распорядился обойти машину с двух сторон и открыть двери.

– Посторонние отойдите подальше, внутри могут быть живые насекомые.

– Какие мы посторонние. Мы уже машину смотрели. Нету там живых жуков. Все мертвые там.

Из толпы вышел выше среднего роста худощавый коротко стриженый лет тридцати парень в футболке с номером пятнадцать. Его глубоко посаженные голубые глаза смотрели на нас с интересом и вызовом. Неожиданно он вытянул руку в нашу с Евгением сторону. Эти вот. Они с восьмой бригады. Я вам точно говорю.

– С восьмой? – не стройно спросила толпа.

– С восьмой! – ответил я. Отрицать нет смысла. Тощего я тоже узнал, он периодически трётся вокруг нашей стоянки. Надо было респираторы с очками сразу надеть, как Игорь советовал.

Желтым прокуренным ногтем дрыщь тряс перед нашими лицами и орал:

– Это вы во всём виноваты! Гробы купили на мертвяков. К покойнику это гробы приносить пустые. Из-за вас мы теперь все сдохнем тут.

Собравшиеся в поддержку слов угрюмо бурчали непонятное «угурум».

– Не должны они были умирать. Правильно я говорю?

– Угурум.

Смотрю на бесноватого и не пойму пьяный он или съел чего. Не может современный человек нести такую ересь. Предчувствуя, что нас сейчас начнут бить нажал кнопку вызова на рации. А кликуша снова орёт:

– Вы беду накликали на нас! Из-за вас они погибли! Вы виноваты. Ваши пустые гробы будут затягивать невинные души!

– Угурум.

– Не слушали меня, а примета такая есть. Есть такая примета! Люди просто так говорить не будут. Нельзя гробы покупать без причины.

Вот разорался артист моралист. Точно в самодеятельности участвовал или талант природный есть. На его крик со всех сторон начали сходиться любопытные.

Неожиданно для всех и для нас тоже, аккуратно разрезая плечом толпу, пришёл Степанов. Без разговора он легонько тюкнул говоруна кулаком по темечку. Заполошный крик оборвался на полуслове. Обмякшего оратора Василий взял за шиворот и поднял над головой.

– Мужики это недоразумение живо. Вот смотрите.

Степанов поднёс болтуна к лицу и принюхался. Поводил носом вокруг и неожиданно для всех укусил того за ухо. От укуса тот дёрнулся.

– Ты это чего?

– Да вот думаю, может съесть его? Он спиртом промаринованный. Суховат, но фаршированный отмякнет. Мужики морковка есть у кого?

Все стояли потерянные и молчали, не понимая как в такой ситуации вести себя. Работяги из любопытства, переминаясь стали подтягиваться ближе. Василий оценивая покрутил за шкирку балабола.

– Мослы одни. Откармливать надо. В чём душа ещё держится. Сырым съесть или закоптить? На гуляш пустить? А народ?

Народ вздрогнул.

Степанов потряс дрыщём как тряпичной куклой, длинные ноги которого чиркали ботинками по песку, выбивая пыль.

– Нет никаких гробов это разборные ящики. Истеричка эта. – Степанов снова тряхнул обвисшего в робе человека – Прикрывает дружков своих, которые на работе напились и с перепою открыли двери в неподходящий момент. Расходитесь не мешайте проводить санитарную обработку. Желающих помогать смотрю нет, а по глазеть пришли все. Вам не стыдно. Люди умерли в муках. Кому хочется поглазеть на чужие страдания? Молчите. Забирайте этого и идите к своим машинам. Включайте рации, сейчас будет селектор. Всем всё скажут.

Степанов отдал свою жертву его коллегам и посоветовал:

– Нашатырю сходите возьмите у доктора. Дайте понюхать. Сразу очнётся.

Наконец открыли кабину для проветривания. Внутри был ужасный вид. Два скрюченных человеческих трупа были покрыты чёрной коркой спёкшейся крови и застывшими на теле жуками. От трупов сильно несло запахом ацетона.

Игорь посмотрев на нас понял, что толку от таких помощников мало. Кто смелый? Кто со мной останется?

– Давай я Игорь. Жень ты с нами или как?

– С вами.

– Одевайте маски и очки. Остальные. Держите тент на вытянутых руках. И сами не смотрите. Не так. Развернитесь. Идите на ту сторону через тент ничего не разглядите. Выше держите, чтобы люди не видели и сами не смотрите.

Ухватив за руку труп фельдшер резко выдернул его из кабины. На землю словно упала деревянная плаха. От глухого звука соударения трупа и почвы все вздрогнули. Шурша заколыхалась импровизированная ширма.

– Что встали? Мешок раскрывайте и укладывайте его быстро. – Обратился к нам Дуб. – Остальные держите тент выше, пока не скажу.

Оцепенение спало. Но внутри появился осадок или обида? Так просто? Бездушно рационально. Нельзя так с человеком! Или можно? Родственники любого погибшего наверняка будут против столь вольного обращения с мертвым телом. Для них он привычно одушевлён. А я? Я против? У меня какая точка зрения? Человек это что? Разумная утроба или сосуд бессмертной души? Вот претит мне такое, а по другому…? По другому видимо никак. Не вытащить их иначе. Тогда всё правильно? Главное быстро, чтобы не понять и не прочувствовать?

В дальние дали эти рефлексии жизнь часто заканчивается вот так нелепо. Со вторым трупом разобрались быстрее по отработанной схеме. От трупа старшего машины неожиданно на дорожный песок отвалился неповреждённый мёртвый жук.

– Игорь у тебя баночки никакой нет? – уточнил Микуленко.

– Есть пластиковый контейнер с нестерильными салфетками. Тебе зачем?

– Смотри какой жук. Дай баночку и салфеток несколько я его туда положу, а потом высушу или заспиртую. На память.

Кто про что, а Женька про сувениры подумалось мне. Хотя, наверное, такой жук не у каждого коллектива есть!

– Игорь, а там у вас ещё пустых баночек нет? – поинтересовался я для себя.

– Есть! Сейчас Василия отправим он принесёт. Каждому по баночке.

Женька сориентировался быстро:

– По две, а лучше больше. Местные энтомологи сто пудов возьмут. Только нам нужны целые. Не повреждённые и чистые.

– Ну раз нужны лезь в кабину первым выбирай. Будут тебе баночки.

– Нафиг в кабину вон тут на нём целых сколько. Сейчас ножичком аккуратно сниму.

– Ты не охренел?

– Нет я же для науки стараюсь! Все равно в кабину залезайте и вынимайте оттуда всё грязное и жуков.

За обсуждением мы забыли, что не одни.

– Вам чего? – обернувшись, спросил Дуб у живых подпорок импровизированной передвижной на двуногом ходу ширмы.

– Баночек!

– За баночки надо кабины чистить и трупы переносить.

– Не вопрос начальник. Куда жмуров нести?

– К центру колонны к медмашинам и рысью обратно у нас сегодня работы много. Потом помывка и сто наркомовских.

Народ повеселел и скорбная работа, шедшая не шатко не валко, ускорилась.

Осматривая сухие и практически чистые сиденья, Игорь, рассуждая вслух, произнёс:

– А Александр Николаевич прав. Паралич. Курареподобный эффект. И крови нет, и в этом он прав свёртываемость очень быстрая. Даже не натекло совсем. Заканчиваем тут. Дальше сами приберутся. Ты это энтомолог аккуратнее! У жуков шип острый и видимо ядовитый!

Вторая машина была легковой. В ней находились также два трупа. Этим не повезло было разбито стекло задней двери. Видно, что они пытались заткнуть проём, но не успели или не смогли. Мёртвых жуков было много, но нас особенно не просили убираться. Главное забрать погибших и отнести к братской могиле, которую рыли по очереди человек двадцать.

В сорок четвёртой машине нас ждала история точь-в-точь, как про нас с Саней только с несчастливым концом. У них водитель решил жука разглядеть поближе и приоткрыл форточку да не удержал жука и тот упал на пол, откуда прыгнув вцепился в ногу. От неожиданного нападения водитель видимо растерялся и не закрыл форточку сразу. Вслед за первым в щель просочился второй жук. Тот долго не выбирал и полоснул по открыто подставленной голой шее. Его напарник сейчас блажил и рассказывал об обстоятельствах произошедшего, то ли совесть мучила то ли умом стронулся.

– Олесь водитель мой герой! Меня спас. Сам погиб, а меня спас. Умирая окно закрыл! Представляете, ему жук шею перерезал совсем. Так он рукой рану зажал и форточку закрыл. А я ему и кричу закрой сука форточку! Нахрена тебе этот таракан? А он тихо так умер, а меня спас.

Мы особо его не слушали у нас своих впечатлений на беспокойную ночь.

15

Проходя мимо, развёрнутого прямо на дороге медицинского пункта мы видели как терапевт и хирург на улице обрабатывают раны, надев специальные увеличительные очки. Длинная очередь пострадавших стояла и смотрела на работу врачей.

Глупые идеи в дурных головах рукам покою не дают. Сколько же их. Почти тридцать человек, здесь. Вероятно кто-то уже ушёл, а кто-то ещё придёт. Прав Быков много у нас дураков и все они наши! В комнату ужасов выпустили непуганых идиотов.

Очистили ещё две машины из нашей колонны и один частный грузовик. Легковушкам повезло, они попрятались за старших братьев. Работаю и думаю, а вот чего не догадались встать в параллельный ряд, урон наверняка был бы меньше?

Прибежали к нам лампасники.

– Вы закончили?

– Да всё последняя машина. – Согласился фельдшер Дуб.

– Начальник колонны просит вас сходить в десятую бригаду. Там у них непонятно что. Вы бы посмотрели?

– Посмотрим, только начальник пусть не забудет людям премию выписать.

– Не забудет! Вы сами списки подайте и кто что делал распишите.

Вокруг близнеца наших камазов настороженно ходил народ.

– Что у вас?

– У нас под тентом жуки вроде ползают! Жужжит там.

– Как они там оказались?

– Так дыру пробили. С той стороны.

Действительно на левом борту был выбит размером с ладонь треугольный лоскут тента.

– От нас чего хотите?

– Жуков убрать!

– Сколько их там?

– Кто знает. Не мало думаем. Сами послушайте.

– Действительно под полотном жужжало сильно и в разных местах.

– Может как пчёл выкурим? – предложил Микуленко.

– Чем? Тут такой объём.

– А шланг на выхлопную трубу натянем и по газуем. Там груз пустого места не так и много. Я лично не герой тент с живыми жуками стягивать. Им наши костюмчики, что бумага для шила.

Инженерный состав задумался, побегал и приволок большую бухту сто пятнадцати миллиметрового армированного силиконового рукава.

– Длинный слишком.

– Резать нельзя! – категорично ответили лампасники.

– Тряпки нужны и проволока вязальная. Выхлопную трубу обмотать.

С этим заданием справились быстрее. Заправили свободный конец рукава в расширенное отверстие и завели машину. Пусть работает пока не передохнут.

Все терпеливо стояли и ждали, когда прекратится шевеление под тентом. Через сорок минут результат был достигнут. Для гарантии подождали ещё двадцать минут. Чтоб наверняка.

– А может ну его нафиг начальники? Они там издохли потом вытряхнем!

– Нет давайте сейчас убирайте! – Упёрся водитель. – Они меня сожрут. А у меня там вещи в кузове. И не хватало их туда привезти куда едем. Расплодятся потом как колорадские жуки. Житья от них не будет. Мы же не враги себе?

Пришлось расчехлять прицеп. Всех разогнали, куда по дальше, а на освободившееся место вышел очухавшийся герой.

– А вот вы где! Что думаете справились с Андрюхой и вам все с рук сойдёт. Э нет я вам это так не оставлю. Я вам устрою. Вы ещё пожалеете.

– Уйди дурак сейчас тент снимем, вдруг жуки очухаются.

– Нет вы слушайте. Сначала избивают за здрасте. А теперь что угрожаете мне? Пугают они меня. Меня пугать. Да я вас. Да я таких как вы пачками укладывал. Вы что? Вы ничто! Вы грязь! Навоз вот вы кто! А я казак.

– Ты смотри на него, он даже ножкой топнул. Мужик. Могёт!

– Да он пьяный в дупу. Хочет стоять – пусть стоит и скачет внизу. Главное не мешает.

– Уйди в сторону казак Андрюха сейчас тент сдёрнем.

– А то что?

– Да ничего просто пострадать можешь случайно.

– А вот! – и показывает нам кукиш. – Всё у вас случайно! Советы ваши и вас видел я в гробу!

Из под нижнего бортового края тента, где набиты люверсы посыпалась собравшейся в дороге пыль. Облако, образовавшееся от наших действий, снесло ветром и накрыло крикуна.

Кашляя скандалист наконец замолчал. Потом заорал благим матом.

– Ай! Уй! Ааа! Курви! Ви мене вбити хочете! – Крича ругательства, загребая ногой и держась за задницу правой рукой, он убежал в сторону головы колонны.

– Адже ось дав, бог нетямущого в попутники! – сплюнув пыль, сказал Игорь Дуб. – Давайте прибираться.

Кому что, а наш филателист натуралист мимоходом набрал у медсестёр использованных одноразовых иголок. На сухую ветку в рядок он ловко пришпиливал дохлых жуков.

– Евгений ты их как на параде выстроил.

– Так эти не скрюченные. Совсем другой вид. И это народ вы остальных давите! Я их прокалываю, а они шевелятся. Не дай бог очухаются.

После этих слов мы со всей пролетарской ненавистью начали давить восьминогих буржуев. Груз под тентом для сохранности был затянут плёнкой которую жуки прилично взлохматили но не порвали нигде. Всех к ногтю. Пока мы занимались жуками, водитель латал тент.

– Всё. Шабаш. Конец дезинсекции. Эй десятая бригада мы закончили! – снимая маску прокричал Игорь. – Хорош париться снимаем куртки. Причастные за мной на помывку.

Без курток, все мокрые от пота мы с бревном в жуках пошли к медпункту. Упарились знатно. Только сейчас я почувствовал, как устал от непривычных условий труда. Нет в армии я конечно надевал АЗК, и что то там исполнял в нём. Но работать вот так не приходилось ни разу в жизни.

После сдачи химзы, нам организовали помывку из питьевой цистерны. Не душ конечно, но всё лучше, чем ничего. Сразу после ополаскивания нас первыми покормили обедом и распустили по бригадам. На вопрос про наркомовские, Быков ответил:

– Вечером приходите.

В машине меня ждал Саня.

– Чего так долго?

– Особенно и ничего машину от жуков очищали. Сейчас обед повезут, а я поел уже. Если кофе будет разбуди. Я спать.

На водительской полке не успев коснуться подушки головой, я сразу вырубился. Через два часа меня разбудил Саня.

– Коля вставай бригадир всех собирает. Оказалось, через бригадиров объявили для желающих проститься, что через тридцать минут будут похороны.

В глубокой могиле лежали четырнадцать мешков с телами. В отдалении встали два броневика охраны. Нежданно для всех объявился батюшка с помощником справить чин погребения. Оказывается с нами ехали монахи из безвестной украинской глубинки. Похороны шли чинно без спешки и суеты при огромном стечении людей. Пришли все кто был в конвое кроме охраны на постах. От нас с прощальной речью вышел начальник колоны и поимённо помянул всех. От военных и иностранцев выступили их руководители. На неправильность похорон обратили внимание все. Кто не понимал, почему так отвечали просто:

– Вы хотите, чтобы при вас швыряли мешки с телами? Нет? Желаете, чтобы всё было красиво, тогда попробуйте это организовать сами. Никто не хочет? Тогда стойте и смотрите молча. Не мешайте. У всех есть чувства….

По русскому обычаю все кидали шепотки земли в могилу под тройной залп салютной команды от военных. Над головами по мрачному небу неслись дождевые тучи. Споро в двадцать лопат был насыпан холм и обложен по бокам камнями. Аккуратный массивный крест из сухих стволов установили заранее. На кресте была вырезана дата по местному стилю. Чтобы не растягивать время, и не дать эмоциям волю, громко объявили посадку.

– По машинам. К маршу приготовиться. Выезд через десять минут. Охране обеспечить разведку по маршруту следования.

Заурчали сыто заправленные машины. День ещё не закончился. По рации отдали распоряжение по конвою:

– Следуем до «Шестьдесят четвёртой станции».

В этот миг секунда в секунду с неба упали первые тяжёлые капли дождя. Пересохшая земля не принимала небесную влагу, которая шариками каталась по дорожной пыли. Саня газанул и мы плавно тронулись с места растягивая дистанцию.

Дождь был похож на недоразумение. Крупные капли шлёпались на землю с интенсивностью усталого метронома. Воздух заметно очистился и похолодал. Под стук этих плевков мы ехали до сумерек. В девять вечера мы прибыли на парковку возле небольшой частной заправочной станции. Споро пока дождь не набрал силу, все разворачивали лагерь. Медики наши готовили медицинский модуль для проведения повторного приёма. Ужин в общей столовой прошёл впопыхах под каплями дождя. Никто не догадался установить тент над столами. Ильдар готовить не будет решили организовать вечерний перекус из личных пайков и сухофруктов.

Вечерять сели без медиков. Не пришли даже их водители во главе с Ганженко. К нам под надзор отправили Рыбу, который азартно резался в домино. Женя Микуленко раскладывал свой гербарий по банкам и заливал его спиртосодержащими жидкостями из Порто-Франко.

Прибежал к нам в палатку Степанов.

– Женя, Николай вас там Быков зовёт для консультации.

Быков с фельдшером Дубом ждали нас снаружи надувного модуля.

– Пришли. Это хорошо. Пойдёмте.

Внутри палатки было несколько человек из первой бригады. Во главе с известными персонажами кумом Серёгой и кумом Миколой.

– Расскажите что произошло когда вы жуков травили?

– Чего рассказывать. Час машина тарахтела и пускала газы под тент. Потом тент сняли, собрали жуков и всех уничтожили.

– Вы не поняли, я вас спрашиваю о том, как получил ранение работник первой бригады?

– Какой работник?

– Андрий с пятнадцатой машины. – уточнил представитель первой бригады.

– Мы не видели. Когда тент сняли, пыль посыпалась, ничего не было видно. Он пьяный был сначала орал, а потом убежал.

– О чём он кричал?

– Что он так не оставит и мы пожалеем. Сказал что он казак. И видел он наши советы в гробу. Потом когда пыль упала он кашлял. Так ему предлагали уйти, а он упёрся как баран. Когда пыли наглотался, кричал, что мы хотим его убить. Потом он сразу убежал. Мы устали как собаки. Последняя машину мы по просьбе начальника колонны очищали. Не до его концерта было.

– Всё?

– Всё!

– Как могло получиться, что его полоснул харвейстер?

– Мы не видели, как он был ранен. Пыльно было. Он заорал и убежал. Возможно один из жуков под край тента залез, там где пыль набилась и его не протравили. Гадать смысла нет. Он сам чего говорит?

– Говорит что вы специально жука на него выпустили.

– Глупости. Мы их сами боялись.

– Спасибо идите к себе мы тут дальше сами разберёмся.

Через минут сорок медики заглушили свой генератор и пришли ужинать. Быков увидев всех в сборе плюсом всех участников ликвидации погрома колонны обратился к собравшимся:

– Всем добрый вечер. Михаил Степанович дайте команду лучшего лекарства принести. Я сейчас всем пятьдесят грамм самовнушения пропишу перорально как антидепрессант.

– Доктор а можно сто?

– Если сто то это уже не лекарство, а элексир симпатии.

На скорую руку собрали стол с походной закуской. Один из помощников дезинсекторов попросил у Быкова спирта.

– Зачем вам спирт?

– Нам жуков заспиртовать в баночках.

– Для жуков дам. Есть у нас технический спирт. Вы только его не вздумайте пить. Баночки где?

– Тут с нами.

– Игорь налей нашим колеоптерологам из синей канистры.

– Михаил Владимирович зачем вы так обзываетесь?

– Как?

– Не понятно как. Коптерологами!

– Колеоптеролог коллекционирует жуков, как филателист марки или лепидоптерист бабочек. Есть совсем неприличные.

Всем стало интересно какие.

– Например арктофил или оолонист.

Василий Георгиевич стоявший рядом даже поперхнулся печенюшкой, которую запивал свеже сваренным кофе.

– Кхе. Боюсь спросить эти, что собирают?

– Ничего страшного звучит несколько замысловато, а в принципе приличные занятия. Первый собирает плюшевых медведей, а второй птичьи яйца.

– А звучит как оскорбление.

Быков снова обратился к нашим колеоптерологам:

– А чего вы их не засушите? В спирте хранить сложнее.

– Скрюченные они все. Только на машине, где травили ровные, их ваш Евгений на палку пришпилил.

– Это где дебошира шальной жук тяпнул?

– Да оттуда.

– Евгений! – крикнул Быков.

Микуленко вышел из палатки:

– Михаил Владимирович зачем звали?

– Евгений принеси мне одного жука из тех, что ты наколол для научного опыта.

– Да хоть два. У меня их слишком много.

– Живые есть?

– Не совсем живых найду. Полудохлые. Лапками ещё шевелят.

– Неси таких.

– Александр – Обратился Быков к Негипе – Будь так любезен, принеси нам с Александром Николаевичем: увеличительную гарнитуру, лупу, перчатки, изогнутый зажим Бильрота, анатомический пинцет и лезвие для скальпеля. Да и ещё одноразовую пелёнку и не стерильных салфеток парочку.

– Михаил Степанович можно нам стол организовать и свет.

Для науки мы живо установили отдельный стол и кинули переноску от машины. Зажав пассатижами иглу, Микуленко принёс по очереди двух нанизанных жуков.

Вскрытие насекомых проходило под наблюдением двух десятков человек в нашей палатке.

Ухватив «Жнеца» зажимом, хирург одним движением лезвия разделил жука надвое, отделив заднюю часть с шипом. Сделав надрез Быков надавил аккуратно пинцетом на толстое брюшко и выдавил содержимое на белоснежную пелёнку.

– Александр Николаевич видите разницу?

Сульженко водил лупой над внутренностями жука.

– Цвет изменился и головка появилась. Утром они неактивные были, а сейчас как торпеды ползут. Давайте ещё одно контрольное вскрытие проведём.

Быков не церемонясь, сдёрнул с иглы зажимом жука и располовинил как предыдущего.

Убедившись в обнаруженных изменениях. Врачи предложили с помощью лупы посмотреть на личинок всем желающим.

Я тоже человек и любопытство мене не чуждо. По ткани расползались радиально в стороны зеленоватые червячки с тёмными головками длинной миллиметра четыре.

– Михаил Владимирович вчера они меньше были и беленькие. – Прокомментировал я увиденное.

– Верно. Поэтому вчера не было инвазии. Только токсические поражения. Многие обрабатывали раны сразу, поэтому погибших не так много как могло быть. Краткие параличи и некрозы в области ран от действия околоплодных жидкостей при поражении в не жизненно важные части тела сравнимы с укусом земного шершня. Единичные нападения вчера не были смертельно опасны. Синюшность губ, отдышка и учащённый пульс это последствия воздействия токсинов. При аллергии и слабом сердце это состояние тоже опасно для жизни, но не у всех.

– Док вы о чём?

– О том что вчера многим повезло. У жуков личинки не созрели до конца. Сегодня нас ждёт бессонная ночь. Жнец загоняя яйцеклад в мягкие ткани выпускает в рану личинок которые могут попасть в крупный сосуд, а оттуда в любой жизненно важный орган. Если бы ваш визави Андрей обратился сразу за помощью то мы, возможно, могли бы его спасти. Сейчас найти личинок в теле нереально. Убить их медикаментозно мы не знаем как. Несчастного ждёт мучительная смерть. Единственное что мы можем сделать, это обколоть его тримепередином. На его месте я бы предпочёл застрелиться, всё равно психика и организм долго не выдержат наличия ползущих под кожей личинок.

От этих слов Быкова в палатке повисла мёртвая тишина, настолько было жутким его пророчество. Для себя я решил никогда ни при каких обстоятельствах не выезжать из дома перед сезоном дождей.