Текст книги "Режим бога. Зенит Красной Звезды (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Похоже, что итальянцы учли этот урок. Внезапно раздалась торжественная музыка – в углу незамеченные мной притаились музыканты – и в зал вышел Роберто Кальви. Премьер-министр был точно также одет в элегантный черный смокинг, отросшие седые волосы красивой волной спускались на плечи. Присутствующие расступились и образовали коридор. Первым Роберто поздоровался с Косыгиным. О чем-то коротко переговорил через переводчика. Потом итальянцу представили Романова и Громыко. Мужчины пожали руки. Дошла очередь и до Щелокова. Его Кальви даже приобнял и говорил дольше, чем с Косыгиным. Явно вспоминали историю с кулоном.

И вот уже я смотрю в живые, карие глаза итальянца. Последний раз я видел Кальви, когда вез его раненого в больницу. Вспомнил о перестрелке с албанцами, сумасшедшей ночной езде по полям и меня передернуло. Похоже, что мои эмоции отразились у меня на лице.

– Виктор! Привьет! – сеньор Роберто решил "блеснуть" своим "знанием" русского – Как дьела?

– Супер! – я перешел на итальянский – Рад вас видеть! Как ваше здоровье?

– Супер – улыбается Кальви – Анна, скажи музыкантам сделать паузу. У нас есть важное объявление.

Я и не заметил, как девушка закончила с фотосессией (как же хорошо, что время сэлфи еще не пришло!) и присоединилась к нам. Музыканты прекратили играть, двое официантов поднесли к нам маленький столик с коробочками. Толпа приглашенных образовала вокруг нас свободное пространство. Все смотрели заинтересованно, с любопытством.

– Как вы знаете, мой друг Виктор Селезнев недавно был в Италии – Кальви сделал паузу, чтобы официальный переводчик перевел с русского на итальянский – Он не только спас мою жизнь – аплодисменты итальянцев, русские вникают в перевод – Но и сделал большой вклад в нашу культуру. Его песни на итальянском языке поет вся Европа. И будет петь много-много лет. В связи с этим я хочу вручить Виктору от лица правительства орден Звезды Итальянской солидарности.

Кальви достал из коробочки золотую пятиконечную звезду с лучами на зелено-бело-красной ленте и надел ее мне на шею. Окружающие зааплодировали. Я обнял Роберто, после чего искренне поблагодарил за оказанную честь. Ко мне образовалась целая очередь пожимать руки. Сначала Романов с Щелоковым, потом различные советские чиновники, наконец, нежные объятия Анны. Опять закружилась голова от ее терпких духов. Интересно, мне что-нибудь сегодня светит с ней?

– Виктор, не хочешь прогуляться в нашем саду? – спросил Кальви возвращая меня с неба на землю

От таких предложений, разумеется, не отказываются. Мы накинули сверху смокингов пальто и вышли во внутренний дворик. Перед нами предстал чудесный заснеженный сад. Припорошенные снегом голые ветви деревьев, газоны, укрытые покрывалом свежевыпавшего чистого снега и расчищенные дорожки, освещенные низкими старинными фонарями. Даже не верится, что мы в самом центре Москвы. В воздухе тихо кружатся снежинки, сверкая в рассеянном свете фонарей и делая сад таинственным. Мы прогуливались с Кальви по дорожкам, разглядывая причудливо выстриженные кусты и деревья

– Ты не хочешь переехать жить в Италию? – вдруг спрашивает меня премьер-министр – Не торопись с ответом. Я знаю о чувствах Анны к тебе.

Вот это поворот!

– Она мне призналась, что любит тебя. Похоже и ты к ней неравнодушен. Но у этого романа нет будущего. – Кальви глубоко вдыхает морозный воздух – Виктор, у нас у всех будут большие неприятности, если пресса узнает о вас.

О да! Я так и вижу заголовки газет "Дочь Кальви встречается с несовершеннолетним советским певцом".

– Однако, я готов рискнуть. Ради дочери. Разумеется, ни о каком браке речи быть не может, даже после достижения тобой 18-ти лет. Но могу пообещать, что я в Риме сделаю все, чтобы вы были счастливы. Куплю вам отдельную виллу, квартиру в столице. У тебя будут самые лучшие гастроли, продюсеры... Весь мир будет перед вами.

Как там в Библии? "И вознес Его на весьма высокую гору, показал Ему все царства мира и славу их...".

– Если ты беспокоишься о родителях – усилил напор Кальви – То можешь взять их с собой. Я договорюсь с господином Косыгиным.... Советы хотят купить в Италии несколько технологических линий для своих заводов в обход американских санкций. Формально санкции нас не касаются, но предыдущие правительства отказывали СССР. Я этими обязательствами не связан. Тут есть поле для торговли с Кремлем.

Тут есть поле умереть от покушения ЦРУ. Неужели Кальви этого не понимает??

– Сеньор Кальви – я остановился и повернулся лицом к премьер-министру – Я понимаю, что счастье дочери для вас – это все! И ради этого вы готовы в очередной раз рискнуть жизнью и пойти против американцев. Поверьте, это заслуживает самого большого уважения! Но поймите и меня. Родина для меня – это больше чем все. Больше чем любовь к женщине, больше чем мой музыкальный успех... Все, что я делаю или сделаю – принадлежит Советскому Союзу. Страна помогла моей семье, когда погиб отец, дала и дает образование, отправила на гастроли в Италию и США... Министр Щелоков помогает мне с музыкальным проектом. Простите, но я не могу все это предать, ради жизни в Риме.

Мы помолчали, каждый думая о своем.

– Анну жалко – тяжело вздохнул Кальви – Прими тогда, хотя бы мой подарок. Ты спас мне жизнь и я лично хочу хоть чем-то отплатить за это.

Премьер-министр протягивает мне ключи с брелком Мерседеса.

– Сто шестнадцатая модель. Дизайн кузова разрабатывал наш соотечественник Бруно Сакко. Отличная машина, у самого такая есть.

И правда, царский подарок. На таких Мерсах ездят арабские шейхи, европейские дипломаты...

– Черная, форсированный двигатель – продолжат Кальви – Стоит у входа в посольство.

– Сеньор Роберто! – я развел руками – Нет слов. Спасибо!

Конечно, я был рад Мерседесу. Но в то же время слегка удивлен. Итальянский премьер дарит немецкую машину. С другой стороны, сейчас у итальянцев совсем плохи дела с люксовым автопромом. Ламборгини банкрот с 78 года, производство остановлено. Мазерати банкрот с 75-го года. Нормальная машина вышла только в 90-х годах. Бугатти продана в 60-е годы Испано-Суизе. Которая сама много лет не производит ничего. Лишь держит бренды. Разве что Альфа Ромео?

– И раз у нас сегодня вечер подарков – теперь уже я решился сделать банкиру презент – То у меня тоже есть для вас кое-что.

– Что же? – с любопытством поинтересовался Кальви

– Клад.

– Вот так как?

– У меня в группе блондинка поет

– Это та что в аэропорту ногами махала? – у Кальви заблестели глаза

– Она. У нее отец служит в КГБ

– Мне что-то помощники говорили об этом

А хорошо премьера информируют. Впрочем, у Италии есть собственные спецслужбы, которые собирают на всех важных персон досье.

– Она случайно подслушала разговор, что КГБ стало известно о крупном индийском кладе в подвалах храма Сри Падманабхасвами – я с трудом произнес название – Это возле города Тривандрам.

– И зачем ты рассказываешь мне об этом? – удивился банкир – Если о кладе знает КГБ и сможет его тихонько вывезти из Индии, то ценности достанутся твоей стране

"Патриотом, которой ты являешься" – мысленно закончил я за Кальви.

– В этом есть сомнения – я вздохнул – Сейчас Комитет возглавляет генерал Цинев. Не очень порядочный человек. Похоже, он хочет оставить ценности себе. А это бриллианты, золото на несколько десятков миллионов долларов. Собственно, об этом и был разговор, который удалось подслушать моей солистке.

Я намеренно занизил размер клада, чтобы Кальви мне поверил.

– Это большая сумма – задумался премьер-министр – Если удастся перевезти клад в Италию, я бы мог какие-то крупные камни предложить Ватикану. Давно пора с ними наладить отношения после телевизионного скандала.

– Так вы поможете с экспедицией? Я уже договорился с американскими археологами, когда был в Нью-Йорке. Их можно использовать "втемную". Если профинансировать поездку и включить туда своих людей...

– А как КГБ узнал о таком кладе? – опомнился Кальви

– От перебежчика. Настоятель храма обвинялся в преступлениях и спрятался от полиции в советском посольстве – вдохновенно вру я – Дабы купить себе свободу – рассказал резиденту о ценностях, что столетиями собирались местными раджами в подвалах Сри Падманабхасвами. Резидент вышел напрямую на Цинева, ну и....

– Несколько десятков миллионов долларов, говоришь? – вновь задумался премьер-министр

– Цифра, конечно, приблизительная. Но нужно торопиться, чтобы опередить КГБ. Сразу после получения гранта – американцы готовы вылететь в Индию. От вас требуются люди, самолет и хранилища банка. Готов разделить ценности пополам.

– Это честно – согласился Кальви – И думаю, я смогу помочь. Как говоришь, зовут американских археологов?

Мы обговорили детали, пожали руки и я вернулся на прием.

–

– А потом что? – Вера прижалась к моему плечу, поглаживая кубики живота. Которые прямо сказать уменьшились в размерах. Три недели без тренировок! Пора уже вернуться к привычному ритму. Альдоне что ли позвонить? Я почувствовал, как кровь приливает к главному мужскому органу... И это не мозг!

– Витя! – рука девушки наткнулось на препятствие – Ты сейчас о ком думаешь?

– О тебе, зая – я целую Веру в правый сосок – Только о тебе!

Моя искренность производит впечатление. Такое сильное, что мы на десять минут выпадаем из разговора.

– А потом, Леха осматривал Мерседес – я перевожу дыхание – Проверил все. Запаску, домкрат, даже давление шин... Шикарная машина. Но не для нашей страны.

– Почему? – удивляется расслабленная Вера

– Страшно оставлять на улице. Полировка, кожаный салон, все дела... Пока отогнали в гараж МВД.

– А в чем Анна была одета? – тема машины мало волновала Веру – Что-то короткое? Обтягивающее?

– Веруня, это официальный прием! – попытался соскочить со скользкой темы я – Все очень прилично были одеты, вечерние платья, смокинги...

Девушка пристально, не мигая на меня смотрит. Чувствую себя как на допросе в прокуратуре. Чтобы избежать неловкости, вскакиваю, подхожу к окну. Улица Горького пустынна и безлюдна. Даже трудно поверить, что лет через двадцать тут даже ночью будут пробки и не протолкнуться от машин.

– Она же тебе нравится, признайся!

Я только выматерился про себя. Ну почему после секса с роскошной женщиной нельзя просто закрыть глаза и заснуть? Зачем они начинают заводить эти бессмысленные разговоры?? Устраивать эти ревнивые "подкопы"... Прямо советская торговля. Хочешь апельсины зимой? Возьми гантели в нагрузку.

– Хорошо, не хочешь про Анну, скажи тогда, почему ты не взял меня с собой?

– Вера, приглашение было только одно. На меня. Будет еще один прием перед отлетом, на котором всех нас, кстати, попросили выступить и спеть пару итальянских песен.

– А я может быть не хочу – надула губки Вера – Там будет эта Аня! "чужих мужиков выцыганю"

Да что ж ты будешь делать?? Я тихо скрипнул зубами, давя в себе желание дать Вере как следует по ее круглой попке. Или может все-таки стоит? Начал молча одеваться.

– Витя ты куда на ночь глядя собрался?

Джинсы, свитер... Брать ли с собой смокинг в портпледе или оставить тут? Оставлю, не тащить же с собой.

– Почему ты молчишь? – в глазах Веры появились слезы

Вызвать такси или дежурную машину из гаража МВД?

– Прости меня – девушка подошла и обняла меня сзади – Я схожу с ума от ревности. Каждую минуту хочу быть с тобой. И когда вокруг тебя вьется эта Кальви...

– Анна вообще с отцом и Косыгиным в Тольятти завтра улетает! – я повернулся к Вере и взял ее заплаканное лицо в свои руки – Я сбежал с приема даже не попрощавшись с ней. Уехал сразу к тебе! Неужели этого мало??

–

Утром я проснулся в разбитом состоянии. Ссора с Верой, после которой, я дал таки слабину и остался в квартире на Тверской, тяжелые мысли об Анне, перед которой чувствовал себя виноватым, неопределенность с властью в Союзе... Все эти тяжелые мысли нужно было как-то выбить из головы. А самый лучший способ – физические упражнения. Переодевшись в тренировочный костюм, устроил себе получасовой забег по центральным улицам Москвы. Нырки, двойки в воображаемую голову и корпус противника – я опять чувствовал себя Сильвестером Сталлоне в первом Рокки. Кстати, второй фильм знаменитой серии должен выйти уже в этом году. Рокки побьет Апполо Крида и вскинет руки в победном жесте.

По возвращению домой, я нахожу Веру на кухне, обряженную лишь в короткую футболку, открывающей ее длинные ноги и аппетитные ягодицы. Девушка делает мне омлет с ветчиной. Чай уже на столе и мы мирно, как будто не было вчерашней ссоры, долго и вкусно завтракаем. Словно обычная семья, собираемся на работу, выходим из подъезда, где нас ждет Леха на Мерсе. "Мамонт" успел с утра сгонять в гараж МВД, забрать машину и теперь с довольным видом прогуливается возле полированного капота.

– Ты успел завести бархатную тряпочку для протирки?? – я с удивлением вижу в руках "старшего брата" отрез ткани

– Успел даже номера получить у Калинина – Леха показывает на бампер. 01-00 МКМ Вот это да! Блатные номера. Круче нас только яйца.

– Мигалки не хватает – шучу я, садясь с Верой в машину

– Вот ты смеешься – "мамонт" заводит Мерс – А генерал Калинин предложил повесить и мигалку. Цитирую: "Наш всемирно известный певец имеет право на особое отношение милиции".

Мнда... Глава ХОЗУ решил прогнуться перед любимчиком Щелокова. А потом народ скрипит зубами на блатных, что беспределят на дорогах. Сейчас, когда в Москве практически нет пробок, мигалка – бессмысленный атрибут власти. Нам разве нужно проскакивать на красный свет? Или мчаться по встречке? Вот с этих мелочей и начинается гниение элиты. За которой следует развал страны.

– А ты кстати, сам права не хочешь получить? – озадачил меня Леха

– Какие права? Мне 15 лет.

– МВД шефствует над кружками "Юный автоинспектор".

На этом месте Вера засмеялась.

– Да вы дослушайте! – Леха резко крутанул руль – Там дети изучают правила дорожного движения, осваивают автотранспорт. В 14 лет учащимся кружков выдают удостоверения "Юный помощник ГАИ", дающий разрешение на управление транспортом. По достижении 18 лет автоматически удостоверение меняются на автомобильные права. Без экзаменов!

Леха поднял вверх указательный палец.

– Водить я тебя научу быстро, правила сам вызубришь, Калинин выдаст удостоверение. Можно будет подписать прямо у Щелокова. И вперед...

Нет, ну а что? Идея неплоха. Как вот только маму убедить?

–

Стоило мне зайти в студию, как я услышал звонок телефона. В кабинете у нас была отдельная линия, чей номер знали только избранные. Поэтому, я быстро взбежал наверх и поднял трубку.

– ...Алло...

– Витенька, здравствуйте, дорогой мой! Это Мария Боруховна, вы меня еще помните?

– Конечно, Мария Боруховна! Доброе утро. Чем обязан?

– Голубчик, еле дозвонилась. Нигде не могу вас застать. Раньше хоть через Гришеньку можно было найти, а теперь... – жизнерадостный голос "Пуси" приобрел печальные и даже соболезнующие нотки – Как он себя чувствует, Витенька?

– Спасибо, гораздо лучше.

Выдав эту фразу на автомате, я резко осознал, что Пульяж не только прекрасно знает, где находится Клаймич, но даже и в курсе его инфаркта. Какая информированная дама, однако... Впрочем чему удивляться? Недаром говорят, что Москва – это большая деревня. В одном месте чихнул, в другом тебе "будь здоров" пожелают. Ну, "Пуся"... Интересно, только что ей нужно от меня в такую рань? Пока эти мысли вихрем пронеслись в моей голове, голос Марии Боруховны опять повеселел, и она обрушила на меня неприятную новость...

– Витенька, вы уже готовы к концерту?

– К какому концерту? – я чуть не подпрыгнул в кресле – В МИДе?

– Голубчик, ну какой МИД! Вас разве не предупредили? Вы же в списке! Концерт, посвященный Дню Советской Армии во Дворце Съездов. Состоится в пятницу, 23 февраля.

Я в ах...е. Нет, они теперь даже и не спрашивают меня, просто ставят перед фактом! А чего им спрашивать-то?! Я же теперь в "кремлевской обойме", за счастье должен считать приглашение на очередной государственный концерт. А ничего, что я после возвращения из США еще ни разу толком не выспался, ничего, что меня скоро шатать начнет?! Что я вырубаюсь, как только сажусь в машину, что вечером не засыпаю, а проваливаюсь в сон, как в бездонную черную яму?! А еще смеют утверждать, что построили первое общество на Земле без эксплуатации человека человеком...

– У вас уже готова песня, что будете петь в этот раз?

Хороший вопрос. И главное, такой своевременный... "Перемен" я вам, бLядям буду петь, и Цоя еще из Питера позову! Нет, ну опять им новую песню подавай, я их что, как блины пеку?!

– ...Мария Баруховна... я даже не знаю... У меня, конечно, есть одна песня, которая еще ни разу не исполнялась, но она... ближе к народной что ли, не совсем про армию. Вернее, совсем даже не про армию.

– Это вы, голубчик, про "Коня"? Так ее хор им. Александрова будет исполнять во втором отделении. Поздравляю вас, худсовет ее уже утвердил.

Ай, Устинов, ай молодца...! Быстро он подсуетился. А я теперь как дурак без песни остался. Надо срочно брать тайм аут. Сейчас я в таком раздрае, что даже сразу и не соображу, что мне теперь делать.

– Мария Баруховна, дайте мне хотя бы пару дней на раздумья.

– Витенька, ну, какие еще раздумья! – Я так и вижу, как этот маленький пожилой "колобок" возмущенно всплескивает своими пухлыми ручками – Мне же нужно внести название песни в список, чтобы утвердить его окончательный вариант. Вы, голубчик, последним остались.

Только сейчас я понимаю, что все это время "Пуся" обращается ко мне исключительно на вы. Ко мне, пятнадцатилетнему парню, на которого она еще недавно яростно шипела в ЦКЗ Россия за мои "самодеятельные посиделки" на сцене. Это как же я высоко вознесся за прошедшие три месяца...?

– Нет, я вас понимаю. Но и вы меня поймите... – ну, раз я так крут, то могу уже и слегка наехать на "Пусю" – Прежде, чем представлять свою новую песню я должен лично согласовать ее в ЦК.

Против таких аргументов ей возразить нечего. И Пульяж, вздохнув, покорно соглашается

– Хорошо Витенька, я буду с нетерпением ждать вашего звонка. Не подведите меня, голубчик!

– Я очень постараюсь. Всего доброго...!

Перевожу дух, вытираю пот. И тут же новый звонок. Сергей Павлович Павлов. Председатель Государственного комитета по физической культуре и спорту СССР. Собственной персоной.

– Виктор, салют! Узнал?

– Да, Сергей Павлович! Как ваши дела?

– Наши дела – как сажа бела – смеется Павлов – Шучу, шучу. Звоню поздравить тебя с отличным выступлением на боксерском турнире в Штатах. Так запугал американцев, что те снялись с третьего боя. Заезжай к нам завтра в Госкомспорт на Лужниковской набережной. Вручим тебе значок мастера спорта международного класса и грамоту. Нормативы ты выполнил, так что теперь за тобой место в сборной.

– Спасибо! – я растерялся и не знал, что еще сказать

– Тренер твой будет – хмыкнул Павлов – Получит за воспитание такого хорошего спортсмена заслуженного. Небольшой фуршет. Жду к 7-ми.

Да они что, все сговорились сегодня?

– Конечно, конечно – заторопился я – Я давно не видел Ильяса, рад буду всех повидать.

– А вот это зря! – наставительно произнес Павлов – Своих учителей нельзя забывать!

Приложил так приложил. Действительно, что мне стоило набрать Ретлуеву по прилету домой? Я тяжело вздохнул, попрощался и повесил трубку.

В кабинет, постучавшись, заходят двое. Роза Афанасьевна и толстый, лысый мужичок лет 50-ти с живыми, карими глазами и роскошной бородой.

– Витя, познакомься – бабушка Лады театральным жестом протянула руку к своему спутнику – Марк Яковлевич Лунц.

– Очень приятно – я пожал Лунцу руку – Вы будете защищать Григория Давыдовича?

– И защищать, и навещать – улыбнулся в бороду адвокат – Самый лучший для нас вариант – не доводить до суда. Статистика советских судов такова. Лишь по 0.1% дел выносят оправдательный приговор.

– Постараюсь решить вопрос "наверху" – я приглашающее указал на удобные кресла в углу кабинета – Но пока нужно оказать максимальную поддержку Григорию Давыдовичу. Что мы можем сделать?

– О первом свидании я уже договорился – Лунц вытащил из кармана записную книжку – Говорил с майором Дроздовым, начальником следствия. В понедельник мы сможем подъехать в Лефортово и увидится с товарищем Клаймичем.

– То есть я тоже?

– Да, я специально это оговорил. Роза Афанасьевна – адвокат совершил небольшой поклон в адрес бабушки Лады – Сообщила мне, что вы тесно общаетесь с Веверсом и Цвигуном...

– Ну с последним я всего один раз виделся...

– Майор Дроздов этого не знает – улыбнулся Лунц – Зато знает, что вы – любимчик Брежнева и Щелокова, а Клаймич – ваш директор. Дело явно политическое, решаться все будет в Политбюро, а не на следствии. И как именно там все повернется... Все это я и постарался донести до Дроздова. Не надо с нами портить отношения из-за такой ерунды как свидания и передачи.

– Хитро – покачал головой я – Каков ваш гонорар?

– Я возьму тысячу рублей. Сюда входят все судебные заседания, апелляция. Результат, конечно, гарантировать не могу, но приложу максимум сил.

Я залез в наш с Клаймичем сейф и выдал Лунцу задаток. Мы договорились, что он свяжется с родственниками директора и сам соберет первую передачу, исходя из богатого опыта общения с тюремными узниками.

–

– Это что такое?!? – в лицо мне летит папка с несколькими листками внутри. Я чудом умудряюсь ее поймать.

– Ты вообще соображаешь, что творишь?? – лицо Романова покраснело, ноздри гневно раздуты.

А ведь я почти был уверен, что день, который начался в целом неплохо так же и закончится. Но сначала порученец главы Ленинграда внезапно выдергивает меня из студии и везет в "большой дом" на Кутузовском. Потом Романов в своем кабинете начинает сходу орать.

– А что случилось то?? – я опытным взглядом осматриваю розетки, ища генератор помех. Ага, есть, и даже подмигивает нам зелеными огоньками.

– Случилось то, что ты распустил язык с главным редактором Литературной газеты. А он взял и написал интервью с тобой! Новый НЭП?? – Романов выхватил у меня папку, пролистнул – "высвободить энергию народа"??

– Григорий Васильевич, да в чем дело то? Я же сразу сказал Чаковскому прежде в Главлит нести – обратиться к вам.

– Он и обратился. Только сначала растрепал о твоем "новом нэпе" по всяким домжурам. Интервью уже разошлось в копиях среди некоторых членов ЦК и все уверены, что таким тонким способом я рассказал о своих планах на посту Генсека! Мол, хитрый Романов через певца вкинул. Если осудят – то он не причем, мало ли что пацан наболтал, а если людям понравится, то я выхожу из-за кулис.

Романов кинул папку на стол, платком стер пот со лба.

– Так людям понравилось? – я осторожно присел на стул

– Витя, сейчас все висит на волоске! – стукнул Романов по столу – Совершенно не нужны такие утечки. Ты знаешь сколько в ЦК таких ретроградов и начетчиков как Суслов? Им только дай повод обвинить в ревизионизме коммунистических идей.

– Но какая-то программа у вас же должна быть – удивился я – Как люди на Пленуме голосовать будут?

– Да пойми ты! Все решится до Пленума. Либо они сожрут нас, либо мы их. Победителей впишут в бюллетень. Я тут ночами не сплю, первых секретарей убеждаю, а мне приносят ...это!

На сей раз Романов не стал кидать в меня папку, просто отбросил ее от себя как нечто, зараженное чумой или проказой.

– Попробуйте в жизни хоть раз по-другому! – с жаром начал я убеждать главу Ленинграда – Громыко с Сусловым интригуют, подкупают людей и вы их на этом поле не переиграете. Открытость! Вот что вам нужно. Предвыборная программа, агитация...

– Мы не в Америке, Витя! У нас нет всенародно избранных Президентов! Нахватался по Нью-Йоркам...

– Григорий Васильевич, посмотрите на это с другой стороны – сдал назад я – Ящик Пандоры уже открыт. Интервью разошлось в копиях, сейчас ваши первые секретари читают ее по московским баням в самиздате. У вас ведь принципиальных возражений моим идеям нет?

– В последние годы Сталин и правда хотел дать народу немного экономических свобод – Романов постепенно успокаивался, сел за стол, налил себе чаю – Артели, кооперативы... Потом пришел Никита со своими авантюрами – повороты рек, целина... Косыгин при Брежневе первые годы хорошо развернулся. Эксперименты Худенко в совхозах Казахстана, хозрасчет. И рост неплохой был.

– А потом испугались идеологи, цены на нефть взлетели – у властей потребность в экономических реформах отпала – подхватил мысль я – Но не исчезла у народа!

– Ну а что ты предлагаешь конкретно? – спросил Романов

– Программа 100 шагов – я решил "скомуниздить" название у Явлинского, уж больно броско звучит

– Шаг первый. Признать, хотя бы на уровне ЦК, что экономическую гонку капитализму мы проигрываем. Тот успел измениться, подкупить свой пролетариат и дабы сократить издержки активно выносит производство в страны третьего мира. Которые несмотря на все заверения не спешат становиться на социалистический путь развития и хотят продаться мировой буржуазии с потрохами. Примеры Египта и других стран, которым мы помогли и продолжаем помогать – перед глазами.

– Ну, допустим – покивал головой глава Ленинграда

– Шаг второй, который вытекает из первого. Прекратить помощь зарубежным коммунистическим партиям. Сразу образовывается экономия в миллионы инвалютных рублей.

– Ты что ж... предлагаешь как Иосиф Виссарионыч начать строить социализм в отдельно взятой стране?

– Хорошая, кстати, идея. Возвращение к идеалам основоположников. Помогаем только тем, кто предоставил нам военные базы – Куба, Вьетнам, ну и конечно, вся восточная Европа.

– Ладно, продолжай – заинтересовался Романов

– Шаг третий. Прекращаем все дорогостоящие авантюры внутри страны. Вы думаете проект поворот рек похерен? Или вот

Я достаю из портфеля стопку бумаг.

– Посмотрите

– Что это? – Романов берет в руки документы и начинает их пролистывать

– Это огромная, незаживающая рана на теле СССР. Приписки по хлопку в Узбекистане. Первый секретарь ЦК Компартии Узбекской ССР Шараф Рашидов громогласно заявляет с трибун, что сейчас республика каждый год собирает 4 миллиона тонн хлопка – а будет собирать 5,5 миллионов тонн. Реально же собирают около миллиона. Директору завода, который принял несуществующее сырье, дают взятку – 10 тысяч рублей за один пустой вагон. Я прикинул тут, за последние три года из госбюджета выплатили 4 миллиарда рублей, из которых половина была похищена! У нас весь валовый продукт страны за год – 600 млрд. А это только одна республика!

Романов посмотрел на меня круглыми глазами.

– Откуда у тебя эти цифры??

– Щелоков возил меня в ЦК, я попросился в отдел среднеазиатских республик. Доклад написать в школу. И вот что нарыл.

Григорий Васильевич углубился в расчеты. Даже достал японский калькулятор.

– Это все проверять надо – задумчиво произнес он – Страшные цифры. Ведь помимо оплаты хлопка, мы просто дотируем Узбекистан. Строим там школы, дворцы, дороги... Но все это проверить займет столько времени...Рашидов – друг Брежнева и близок Кунаеву, который никогда не пропустит через Политбюро назначение ревизионной комиссии.

– Брежнев в коме – начал загибать пальцы я – Кунаев и сам боится, что его приписки вскроют. Комиссию можно направить по линии МВД руками Щелокова. В отделах ЦК – сотни жалоб на клан Рашидова. В аппарате республиканского ЦК работает четырнадцать родственников первого секретаря! Повальный обыск и вскроются такие вещи! Миллионы рублей, золото... Вспомните Грузию.

– Да, это может сработать – улыбнулся Романов – Если милиционеры вылетят на этой неделе, то уже на следующей очень многие в ЦК, да что там в ЦК – в Политбюро перебегут к нам.

– Кнут и пряник. На примере Узбекистана вы покажете кнут.

– А пряник? – заинтересовался Григорий Васильевич

– Второй НЭП – пожал плечами я – Все, что я надиктовал Чаковскому. Хозрасчет, артели и кооперативы, отдать частникам постепенно все второстепенные отрасли – легкую и пищевую промышленность, строительство, торговлю, перевозки всякие, электронику... Для сельских жителей – расширение приусадебных участков, рынки в городах, где они могут продавать свою продукцию. Для городских – частные дома. Все это, конечно, под жестким контролем Партии, профсоюзов. Чтобы не было капиталистических загибов, дворцов...

– Давай так поступим– Романов тяжело вздохнул – Напиши свои Сто шагов в тезисах. В одном экземпляре. И отдай мне. Я почитаю. Переговорю с Косыгиным. Он в понедельник возвращается из Тольятти... Если ему понравится, то у нас сразу голосов пятьдесят на Пленуме лишних будет. Поди его министры да замы этих министров не откажутся от такой морковки – глава Ленинграда ткнул пальцам в папку со статьей – Побегут сразу родственников в кооперативы пристраивать.

– Нужно будет вводить декларирование имущества служащих и их родственников – тут уже тяжело вздохнул я – Но это меньшее зло, чем дефицит. Пусть лучше "родственные" кооперативы увеличивают товарную массу, кормят население, чем это население...

Тут я осекся и замолчал.

– Ну-ну, продолжай. Что население?

– Устроит нам еще один Новочеркасск. В масштабах всей страны.

–

...Вернувшись домой, я застал самый разгар семейного совета. Дед с мамой обсуждали необходимость... покупки дачи. Причем срочной.

– А что случилось? – поинтересовался я, присаживаясь за кухонный стол – Почему так экстренно, зимой?

– Шибко популярный эстрадный певец у нас в семье случился – хмуро ответил дед – Приходили соседи по подъезду. Спрашивали, как долго перед входом в дом будет твориться этот фанатский шабаш. Ни пройти, ни проехать... Грязь, крики во дворе. Две драки уже были.

– Витя, жильцы недовольны – мама налила мне чаю – Надо что-то делать. Ты сейчас много зарабатываешь, у папы есть накопления, мы подумали, может быть лучше пожить за городом? Пока немного все не успокоится?

Мнда... Думаю о судьбах Родины, а вот о жизни своей семьи я подумать не удосужился.

– Мам, я сейчас же позвоню Эделю – я допил махом чай и пошел к телефону.

Маклер как всегда собран и деловит. Весьма рад меня слышать. Ну, конечно, когда светят новые гешефты.

Эдель сообщает мне, что продается очень хорошая дача. ОЧЕНЬ. Это он подчеркивает голосом, давая мне понять, дело стоящее, а заодно и что хорошее дешево не бывает. И следующая фраза заставляет меня сделать стойку, как охотничья собака, учуявшая знатную добычу.

– Дача двухэтажная, зимняя, расположена на берегу Истринского водохранилища, участок 40 соток плюс своя береговая зона. Хороший спуск к воде и небольшой причал. Ты ведь говорил, что твой дед заядлый рыбак?

Дальше выясняется, что это дачный поселок от Академии наук, основан он еще в далеком 48-м, и публика там весьма серьезная. Настолько серьезная, что Эделя убедительно попросили торгашей и "прочих спекулянтов" не приглашать. Интересно... Но с этим-то как раз у нас все в порядке – должность у деда министерская, и выглядит он весьма солидно. А я... А что я? Разве есть у меня время ездить на эту дачу? Боюсь, что нет, и долго еще не будет. Так что моим сумасшедшим фанаткам там делать точно нечего. Да и дачу мы оформим на деда, а фамилии у нас с ним разные.