355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Алексей Большаков » Во имя справедливости (СИ) » Текст книги (страница 13)
Во имя справедливости (СИ)
  • Текст добавлен: 5 апреля 2022, 05:00

Текст книги "Во имя справедливости (СИ)"


Автор книги: Алексей Большаков



сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Глава 21

Рано утром я осмотрел местность возле Старой Руссы. Нашел место, которое идеально подходило для оборонительного боя. Узкое болото между двух холмов. По одному из них шла единственная дорога из Руссы на юг. По ней должно было идти войско Лавра к древнему городу. Наличие болот мешало избрать другой путь.

Сразу же отдал приказ строить ловушку и выставил караульных, которые отслеживали все движение по дороге и никого не пропускали назад, что бы не предупредили Лавра о «сюрпризе» на его пути.

Вторую ловушку решил устроить в болоте, заманив в него неприятеля.

– Не беда, мы соорудим гать! – сказал я Хорошуку, который еще с несколькими бойцами сопровождал меня теперь постоянно. – Распорядись, чтобы дорогу повернули в болото.

Мужики принялись активно сооружать просеку. Они яростно рубили лес, для многих такое дело рутинное. Но потрудиться пришлось изрядно.

Я же энергично помахал лопатой, помогая делать ров на холмике для волчьей ямы. Своим трудом старался снискать еще большее уважение простых людей, пополнивших мою армию, и стать ближе к ним.

Для сооружения второй ловушки сделали необходимое количество «мокроступов». В одних из них я лично пробежал по трясине, определяя, где и как можно положить бревна, чтобы построить нужный переход. В самой трясине росло много красных и желтых цветов, что придавало ей зловещий оттенок.

За болотом я распорядился оставить в засаде людей, а в начале большой волчьей ямы – соорудить мостик.

Природа вокруг была чудесная, без обилия вредоносных насекомых, с большим количеством бабочек, стрекоз, которые летали даже вдоль болота.

С боку пробежал полосатый бандикут, похожий на поросенка. Время до подхода Лавра еще было, мои люди активно работали, несмотря на то, что солнце достигло зенита, и стало жарко. А я решил расслабиться. Остановился возле ручья, скинул одежду и окунулся в прохладную воду. Несколько минут полежал, наслаждаясь, затем опять вскочил на коня и поехал готовиться к сражению. Старался везде поспеть, и мне это удавалось.

Я пришел к выводу, что самое главное правило победоносной войны – опережать врага во всем. Чувство времени – незаменимое качество успешного полководца. Ну, и, конечно, умение мыслить, хитрить, предлагать неожиданные ходы. Мне нравилось это делать, я был горд собой и не сомневался в успехе как предстоящей битвы, так и освободительной войны в целом. Тем более, ключевая битва с Шогу была уже выиграна.

Только глубоким вечером, когда землю обложили сумерки, мы наспех раскинули шатры и провалились в глубокий сон. Часовых только пришлось поставить много.

С утра продолжили работу. Все сделали как надо. Воины старались подготовить опытному дипломату, а теперь еще и полководец Лавру сногсшибательную встречу! Не хуже, чем Шогу.

На следующий день мое войско расположилось в местах, удобных для боя. Отряд отборных кавалеристов во главе со мной спешился и залег в засаду в лесу за волчьей ямой.

Стали ждать. Армия Лавра появилась после полудня. Впереди медленно ехала конница. Лавина в две тысячи коней смотрелась завораживающе. Гул от множества копыт сливался в единый стойкий шум, напоминавший водопад, только капельки не из воды, а из кованого железа. Коням тяжело длительное время нести наездников и их поклажу. Но лошади не возражают, они лишь иногда подергивают головами.

Следом за конницей спешила пехота.

Основные силы армии повстанцев готовились принять бой. Мы рассредоточились в разных местах. Часть за болотом, часть рядом со мной в укрытии возле дороги за волчьей ямой, часть в резервном полку, рассредоточенном в густом лесу недалеко от крепости. План мой, хотя и требовал четкого исполнения, казался достаточно простым. Противник должен был попасть в ловушку сначала конницей в болото, а потом – в волчью яму.

Я рассчитал все таким образом, что войско неприятеля подойдет, как и в случае с Лавром, после изнурительного перехода, а мои люди встретят его относительно отдохнувшими. Бойцы за болотом изобразят панику и вызовут желание кавалеристов немедленно приступить к атаке. Мы вывели дорогу прямо в болото.

Тут как никогда была важна роль секретности, чтобы супостат не узнал о засаде и не предпринял ответных мер.

Конечно, Лавр не был дураком, но в этом бесхитростном отсталом мире он не мог предугадать мои сюрпризы и, даже после крушения Шогу, недооценивал повстанцев, считая нас неполноценными рабами.

Кроме того, Лавр полагал, что его армию будут ждать за стенами крепости, которую планировал обложить блокадой, заморить освобожденный город голодом и взять его в плен.

Полководец гнал вперед свою армию, не давая солдатам полноценного отдыха и не готовясь к ловушкам. Я с нетерпением ждал противника.

Вражеская армия спешила добраться до удобного места возле крепости города Старая Русса, где можно раскинуть лагерь. Кавалерия первой неумолимо приближалась к нам.

– Большущее войско! – с волнением сказал мне Хорошук. – Как будем действовать?

– Так, как планировали: сначала затянем противника в болото, сдавим горло коннице, потом пустим кровь здесь, у волчьей ямы, после чего добьем резервным полком Мирона, – подтвердил я свой план.

– Хорошо задумано! – ответил Хорошук. – Когда, наконец, начнем? Пора дать команду?

– Пускай конница подойдет еще чуть ближе. Там, где мы сделали развилку с дороги в топь, дашь сигнал болотникам. Жди команды.

Видно было, что начальник моей охраны желает боя, даже дрожит в нетерпении. Но важно уловить наиболее подходящий момент, чтобы не дать им возможности развернуться и затянуть как можно больше кавалеристов в болото: меньше будет времени у противника для того, чтобы перестроиться, тем большая часть его армии сгинет в топи.

Мне изготовили специальную оптическую трубу, дающую приличное увеличение. С холма была хорошо видна развилка с бывшей дороги на болото, просматривалось движение войска Лавра. Оно передвигалось под барабанный бой. В пестром войске наиболее колоритно выглядела многочисленная кавалерия с дубинками и саблями. В пехоте часть солдат была вооружена копьями, некоторые шли с мушкетами, обладающими невысокой пробиваемостью. Лица у солдат противника усталые, воевать им, очевидно, не хочется. Некоторых совсем недавно призвали на службу из бедных семей. И сразу бросили в поход. Было видно, что всадники-офицеры подгоняли отстающих пехотинцев плетьми. Кому после длительного перехода и плетей захочется еще и драться?

Но в кавалерии у Лавра преимущественно кадровые гвардейцы, многие поддерживали режим Нитупа в Москве. Сам Лавр двигался, очевидно, в хвосте армии, я пытался его разглядеть, но слишком большая дистанция растянутого войска не позволяла пока это сделать.

Бывший дипломат Лавр после краха Шогу решил возглавить армию. Ради чего? Хотел богатств и сомнительной славы подавителя бунтов? Мечтал выглядеть в глазах Нитупа спасителем отечества? Стремился показать, что он лучше, умнее Шогу? Потому гнал солдат?

В какой-то момент конница приблизилась к повороту на болото.

– Теперь пора! – сказал я Хорошуку, он дал знак своим оглушительным свистом.

Послышались вопли находящихся за болотом людей. Кавалеристы рванули к ним в полный аллюр в надежде немедленно уничтожить первый отряд бунтовщиков, изображавших сильный испуг. Копыта лошадей постукивали в унисон. Но вдруг кони стали проваливаться, началась невероятная топка. Лошадей быстро затягивало в трясину вместе с всадниками. Многочисленная конница попыталась прорваться через топь, но и там гвардейцев ждал сногсшибательный прием готовых к бою стрельцов.

Я находился с засадным отрядом и не мог наблюдать за топкой в низине болота. Но слышал предсмертные вопли тонущих лошадей, залпы наших стрельцов, ударивших по прорвавшимся всадникам, крики и стоны кавалеристов, которых встретили дружные мушкетные залпы и тучи стрел. Словно кожей ощущал я дикий ужас бойцов, угодивших в ловушку.

Передовой конный отряд нес ощутимый урон, попытался остановиться и попятиться назад, чтобы покинуть болото, но в данном случае, это оказалось не легко. Но на всадников напирали другие всадники, заставляя передних в давке смещаться в болото.

Командир кавалеристов показал себя не с лучшей стороны, вместо того, чтобы тут же перестроиться, он гнал своих вперед, потому что не сразу понял, что его бойцов заманили в ловушку не по правилам военного искусства.

Атака неприятеля с самого начала не удалась. Войска Лавра стало лихорадить при виде бездарной гибели кавалеристов, в то время как повстанцы обходились почти без потерь, они словно издевались над элитными конниками, давившими у болота друг друга.

Мои бойцы, почти сплошь из простонародья, умело использовали топкость местности и свое оружие. Им удалось блестяще выполнить приказ: сдержать натиск конницы и уничтожить как можно больше всадников.

Неприятель все же стал разворачиваться и перестраиваться. Опять вперед встали уцелевшие в болоте кавалеристы. Но изрядно потрепанный элитный полк с утраченным боевым духом уже не представлял собой единого целого.

Армия Лавра двинулась в обход болота, где ее поджидала новая ловушка, готовая захлопнуться в нужный момент.

Когда перестроившиеся кавалеристы вступили на мост у волчьей ямы, замаскированные бойцы освободительной армии стали кидать зажженные факелы. Деревянное основание моста, промасленное горючей смесью, разом вспыхнуло, мощный огонь охватил лошадей и всадников! Снова истошные вопли горящих животных и людей!

Конники отчаянно старались проскочить мост и еще ожесточеннее пришпоривали коней. Но их ждал очередной неприятный сюрприз: мост заканчивался огромной замаскированной волчьей ямой с острыми кольями и серпами на дне. Кони падали, натыкались на колья. Из пробитых животов животных били фонтанчики крови, а на них сверху тут же падали новые скакуны: ведь оставшаяся конница напирала сзади и то же оказывалась в яме, затаптывая раненых. Кавалерия сгрудилась, окончательно утратила пробивную силу.

Но и это еще не все! Почти в упор в солдат-кавалеристов полетели мушкетные выстрелы и стрелы. Это взялись за дело засадные стрельцы. Потери неприятеля росли, превращая кавалеристов в кровавое месиво. Жутко, но такова война, она не обходится без жертв, пусть даже во имя справедливой цели.

Находившийся в конце кавалеристского полка его командир хотел, было, дать команду повернуть назад, но в его шею впилась стрела. В глазах служивого почти моментально потемнело, а затем чернильные щупальца смерти поволокли сознание вояки в беспросветную преисподнюю. Это помощник Грома, командовавший стрельцами, сразу определил командира и точно поразил его из лука.

Я находился по-прежнему в засаде и в довольном нетерпении потирал руки: конница Лавра почти вся ушла в мясорубку. В отличие от первых боев я перестал сожалеть о гибели людей и думать о том, что сражаюсь с такими же русскими, как и сам. Азарт войны! Оказывается, он есть! Противники превратились для меня в бесовскую рать, которую следует уничтожать.

А Лавр просто ошалел как обложенный по всем правилам медведь. Уж больно слаженно и коварно действовали против него повстанцы. Друг Нитупа предположить не мог, что с самого начала будет все так скверно.

Глава 22

И опять совсем немногим оставшимся в живых кавалеристам пришлось отходить, сожалея о потери своих друзей. Сумятица возросла, передовой кавалеристский полк прекратил свое существование. Но подоспела пехота, часть солдат успели побывать в замаскированной волчьей яме, однако опытные командиры перестроили ряды, а командующий попробовал продолжить атаку в обход ямы.

– Раздавите рабов! – закричал Лавр. – Сомните их как скорлупу ореха.

Я хладнокровно наблюдая за приближением пехотинцев. Мы не спешили. Группировались, старались подпустить нападавших и ударить неожиданно сразу из всех мушкетов.

Стрельцы в редутах хладнокровно смотрели, как к ним приближается противник. Они ждали команды. Как только пехотинцы вышли на убойную позицию, я поднял сигнальный флажок. Стоящий справа сигнальщик повторил это движение, за ним следующий. Послышались оглушительные залпы. Мушкеты с близкого расстояния обливали огнем защитников режима.

Стрельцы вели огонь с помощниками, чтобы не было длительных пауз. Пехотинцы стали падать: Десятки, затем сотни солдат оказались убиты и ранены. Мощный грохот закладывал уши, а затем ненадолго сменялся стонами раненных и искалеченных людей.

Первые ряды пехотинцев в страхе попятились назад, но сзади, как и в случае с кавалерией, на них давили другие воины. Немного поколебавшись, неприятельская волна снова хлынула вперед. Опять мои люди били часто и практически в упор. Помощники стрельцов едва успевали перезаряжать мушкеты. Много, очень много мушкетов и луков со стрелами мне удалось подготовить к бою. Молодые бойцы трудились в поте лица, а старшие воины прицельно поражали противников.

Частота стрельбы удивляла и сбивала с боевого настроя солдат противника. Оказалось, повстанцы умеют строить хитрые ловушки и действуют слаженно, выбивая своими меткими выстрелами почти всех, кто приближался на расстояние тридцати шагов.

Находясь в укрепленном укрытии сразу за стрельцами, я пару раз выстрелил из мушкета, Хорошук, вместо того, чтобы заряжать мне оружие, предпочел колчан со стрелами. Из своего любимого лука он снайперски поразил нескольких человек. Впрочем, в моей и его помощи стрельцам не было необходимости. Так, мы развлеклись немного.

Меня распирала гордость за то, что опять догадался сделать прекрасные ловушки и сумел избежать прямого контактного боя. В этом случае наши потери были бы намного больше. А так мои бойцы демонстрируют преимущество уничтожения врага на расстоянии. И все идет прекрасно. Пехотинцы противника лишь на ходу могут производить отдельные, как правило, неточные выстрелы. А мои солдаты защищены укрытиями.

Море трупов в рядах солдат Лавра. Кровь буквально стекала по холму, его подступы оказались усеяны полумертвым ковром из убитых и раненых тел.

Некоторые отчаянные пехотинцы все же сумели проскочить огненный ад и старались вскарабкаться на редут, но их встречали мужики ударами удлиненных кос и рогатин.

Вот в первого из прорвавшихся вонзилось сразу две рогатины, разъяренные мужики подняли тело высоко вверх и бросили обратно в гору трупов.

А еще тех, кто сумел подойти вплотную, наши бойцы стали снимать из огнемета. И это выглядело впечатляюще! Огонь заставлял иступлено орать обгоревших. Хорошим оружием обогатил я арсенал родной армии! Огнемет сделали по моей рекомендации.

Я продолжал удовлетворенно потирать руки и даже сказал Хорошуку:

– Дюже хорошо действуют мои соколики!

Но штурм выдался ожесточенный, схватка закипала лютая.

Наверное, Лавр не планировал бросать в бой сразу все силы, но когда первые волны штурма захлебнулись с ужасающими последствиями, разъяренный командующий стал сильно нервничать, посылать вперед все новые отряды. Даже я слышал, как он орал своим:

– Наступайте! Смелее, трусливые твари!

Командиры стали лупить солдат ногайками, подгоняя идти на штурм. Но атака правительственной армии все равно захлебывалась. Возле редутов росли горы трупов. Однако урон, наносимый пехотинцам, компенсировали их новые отряды.

Войско Лавра двигалось на нас подобно саранче. Но копья и мечи, которыми еще до схватки пехотинцы легко махали, не могли придать убойной массе солдат устрашающего вида. При всем большом количестве наступающих, они не могли прорвать даже первую нашу линию обороны.

Лавр продолжал орать:

– А ну, поднажмите! Вышибите бунтарей из редутов, дальше будет проще. Мы задавим их! А кто отступит, будет прилюдно выпорот!

Я улыбался: кого он собирается задавить? Мои люди дрались умело и даже успевали смениться, отводя в тыл тех, кто устал, и заменяя их свежими бойцами.

Особенно отчаянно дралось мужики. Никогда еще я не видел столь лютых вояк. Они выскакивали из редута и насаживали на рогатины солдат режима.

Для гордого Лавра поражение было бы позором. Он бесновался, но никак не мог переломить ход сражения.

Мужики бились, выкладываясь полностью. Они хотели отомстить за годы унижений и страданий, Для них было лучше умереть с достоинством и честью за свободу и светлое будущее для себя и своих детей, чем снова оказаться под властью олигархов. Ополченцев переполняла ярость, придавая сверхчеловеческие силы.

Я увидел своего старого знакомого, бывшего разбойника Мамонта. Он орудовал палицей, сокрушая врагов. У меня от такой картины даже слезы на глаза навернулись. Не знаю, почему. Думаю, то были слезы умиления.

Сам я находился пока в укрытии, ставшем на время командным штабом, в бой не вступал.

А свирепые мужики продолжали лезть в сражение, не считаясь с потерями в этом кровавом противостоянии. Однако защитников режима полегло намного больше. И они серьезно вымотались.

Очередная атака армии Лавра захлебнулась. Воины стали отступать. В ярости командующий заорал.

– Труби в атаку резерв!

Как я и предполагал, Лавр ввел в действие свой последний крупный резерв. Сыграла психология полководца. Когда сходу не удается взять вверх, амбициозный командующий бросает в атаку все свои силы для того, чтобы переломить ход боя.

И тысячи бойцов вновь устремились на отчаянный штурм. Солдат опять подняли в атаку. Тех, кто не хотел бежать, лупили бичами, словно баранов, которых гонят на бойню.

Но наши воины оказались начеку. Стрельцы, у которых еще оставался запас пороха и патронов, открыли точную стрельбу из мушкетов. Чтобы сделать ее более частой, стрельцам вновь помогали перезаряжать оружие.

И опять передовые воины режима останавливались, столкнувшись с отчаянной обороной, пятились назад, но натыкались на копья задних шеренг. Некоторые оказались проткнутыми, корчились и умирали, словно жуки на булавке.

Напирающие топтали упавших воинов сапогами и сами лезли к редуту. Но ничего победоносного у войска Лавра не получалось, а все растущий курган трупов не прибавлял штурмующим энтузиазма.

Умело организованный бой позволил мужицкому ополчению пустить в ход косы и вилы, срезая тех немногочисленных солдат, которым удалось прорваться к редуту.

И у нас гибло не мало мужиков из первой линии обороны, зато стрельцы почти не несли потерь.

Я старался контролировать самые проблемные участки, усиливал их свежими бойцами, чтобы не допустить прорыва. Однажды не удержался и вступил в бой с проникшим за редут бойцом. Схватил меч и бросился к нему. За мной устремился Хорошук с криком, что он и без меня справятся. Но я в азарте подскочил к неприятелю, сразу провел удар ногой в подколенник и, уловив его секундное отвлечение от боя, ударил мускулистого мужика мечом по голове.

Слегка сожалея, что развлечение с бойцом так быстро закончилось, я крикнул начальнику охраны:

– Бери пример с меня!

Хорошук что-то прокричал в ответ. А я увидел еще прорвавшегося бойца. С вопросом:

– И тебя в могилу? – бросился к нему.

Провел сложную вертушку, дал врагу ногой по голове. Но и сам получил легкое касательное ранение в плечо. Вражеский воин умудрился почти достать меня своей саблей. Нанес лишь царапину, но я в ярости так ударил мужика голенью, что тот аж подлетел и, приземлившись, не смог встать.

Я же в прыжке сбил ударом ноги еще одного неприятеля. И посмотрел, не нужна ли еще где-нибудь моя помощь.

Нет, помощь не требовалась. Посмотрел на свое кровоточащее плечо и подумал, что Хорошук прав: нужно быть осторожнее. Но азарт реального боя…  Он сильнее стремления убивать у охотника на охоте. Даже инстинкт самосохранения не всегда срабатывает. Еще и жажда приключений не дает простаивать.

Но я собрался, сумел приглушить свой азарт, вернулся в укрытие. Мне быстро перевязали царапину, стал опять командовать, закричал:

– Засадному полку быть наготове, но в бой пока не ввязываться, стрельцам усилить огонь!

Стрелы и пули полетели еще чаще, а войско Лавра все более и более редело.

Я решил пустить в ход оставшуюся горючую смесь. Нужно только выдержать паузу, чтобы дождаться подходящего момента, когда вражеская армия сгрудится на поле у редутов.

А пока дождь нашего огня и натиск неприятеля не ослабевал. Со стороны все это смотрелось страшно. Обилие трупов в густой темно-красной крови – зрелище не для слабонервных!

Противник напирал словно прибой. Сражение напоминало шторм, в котором серая волна цвета формы армии Нитупа хочет затопить разноцветный берег свободы. Этот берег держался, потери врага продолжали расти, но штурм не прекращался.

Лавр приказал оставшимся кавалеристам объехать поле сражения и попробовать прорваться к обороняющимся в тыл. Но кавалерии осталось совсем мало. Что могут сделать несколько десятков всадников, когда у нас все продумано и все пути обхода перекрыты?

Поскольку мужики все чаще вынуждены были с вилами и топорами вступать в ближний бой и рукопашную, стрелять оказалось сложение: боялись зацепить своих. Но стрельцы тщательно целились, и некоторые пули и стрелы достигали цели.

Перед сражением мы приготовили много зарядов для мушкетов, достаточное для продолжительного боя количество луков и стрел. Некоторые из стрел вымазали в навозе. Из-за этого даже не слишком глубокие раны могли быть опасны для здоровья. Кто-то из молодых бойцов уже в редуте мазал острие стрел мышьяком. Но количество заготовленных стрел и зарядов было не беспредельно. Видимо, враг надеялся, что они у нас закончатся.

Да, зарядов оставалось не много, но у нас имелись еще факела и подобие огнемета, который на ближней дистанции имел неплохую эффективностью. Я планировал опять «поджарить» атакующих.

Ко мне подошел Александр Непомнящий.

– Пора уже ударить по ним, – сказал брат. – Важно наступление не переждать, они выложили уже последнюю карту – свой резерв. Пора и нам взяться за дело!

Я ответил так:

– Подожди немного, у нас еще есть пока заряды для мушкетов и стрелы не закончились. Чем дольше мы в обороне, тем меньше будет жертв. И пускай ветер чуть усилится. Я им в центре еще один сюрприз устрою.

Ветер недавно переменился и подул в сторону армии Лавра.

– Немножко можно подождать, – согласился Саша. – А крепко мы дали им по носу, они еще долго будут вспоминать этот день! Ведь рассчитывали, что до Старой Руссы дойдут без проблем. А теперь даже не увидят легендарную крепость!

Я улыбнулся:

– Лавр вне себя от ярости! Штурм не удался, кавалерия погибла. На поверку он оказался еще более бездарным командиром, чем Шогу.

– Это мы все здорово продумали! – с восторгом ответил Александр.

– И бойцы не подвели, – добавил я.

– Да, хорошая у нас армия! Один Бухарик чего стоит. Его многие знают. Он на моем участке вдохновлял всех. Мужики кричали: «Раз Бухарик с нами – мы непобедимы! Рви палачей!»

– Смотри: в центре наших немного теснят, и образовалось скопление гвардейцев Лавра, – сказал я Александру и крикнул Хорошуку:

– Давай огнемет туда, быстро приведи его в готовность и крикни нашим бойцам, чтобы отошли.

Уже через пару минут Хорошук обдал огнем пытавшихся проникнуть в редут гвардейцев. Сразу вслед за этим во вражеские ряды полетели промасленные зажженные факела.

– Факел – недурное оружие даже против меча, особенно в умелых руках, когда его используют неожиданно, – сказал я брату.

Он ответил:

– Да! Мы их уже сегодня палили. И сейчас им мало не покажется! Здорово ты все придумал!

Хорошук «поливал» из огнемета, мужики кидали горящие факела из разных точек редута. Огонь воспламенял солдат Лавра, они падали и катались по земле в надежде сбить пламя, некоторые загорались и бежали назад, в гущу наступавших бойцов, где сталкивались со своими приятелями, которых по-прежнему гнали на штурм.

Пламя перекидывалось с одного человека на другого. Пылали одежда и кожа. Муки тех, кто горел, были ужасны, их вопли заглушали окрики офицеров, которые, впрочем, загорались не хуже рядовых. Все это выглядело чудовищно и сеяло хаос.

Было сожжено и обожжено немало людей, огонь сделал и сильное моральное воздействие. Противник оказался деморализован.

Наша оборона вновь стала неприступным препятствием на пути карательного войска.

– Пламя – страшная вещь, не даром его боится все живое, – сказал я Саше. – Кто может устоять, когда тебя жарят?

– Ну, вот! Передние ряды превратилась в стадо пылающих баранов, – ответил Александр. – Они выдохлись окончательно. Сейчас начнется грандиозное отступление, можно уже и нам атаковать.

– Да, пора, пришло время команду на штурм давать, – согласился я.

– Позволь мне с первой девизией первым ударить! – попросил Александр. – Руки чешутся!

– Ударь! В помощь тебе мужики. И я с кавалеристским отрядом присоединюсь. Только нам нужно стараться не упустить ни одного солдата противника. Пусть лучше в плену посидят, чем скроются, а потом начнут нам пакостить. Нельзя позволить противнику сохраниться, а потом воссоединиться у нас в тылу.

Я ответил Саше и просигналил флажками атаку, а Александр закричал своим зычным голосом:

– А теперь, братушки, на штурм!

Повстанческая армия двинулась в контрнаступление. Впереди выступили стрелки, которые вели огонь на ходу, за ними шли многочисленная пехота и мужицкое ополчение. Чуть позже с флангов ударила кавалерия.

Деморализованное войско противника не выдержало натиска и обратилось в бегство. Первыми побежали новобранцы, затем поддались и более опытные воины.

Теперь нам оставалось одно – добивать и брать в плен неприятеля, чтобы не дать ему возможности возродиться.

Я командовал:

– Всеми силами вперед! Никого не упускать!

Слабую оборону мы смяли сходу. Лавр не сразу сообразил, что его самого атакуют. Когда же увидел повальное бегство своих солдат и приближение повстанцев, было уже поздно что-либо перестраивать. Поражение даже для него стало очевидным.

Я же чувствовал себя непобедимым полководцем, реальным богатырем. Бегство солдат правительственной армии усилило мой инстинкт охотника. Глаза сверкали, а руки бугрились от мускулов. И я не усидел. Выскочил из командного пункта, устремился в бой, швырнул в спины отступающим врагам гранату, сделанную умельцами Старой Руссы по моим рекомендациям. Никого, вроде, не убил, но нескольких человек ранил, они упали на колени и стали просить о пощаде.

Хорошук опять оказался не доволен тем, что я подвергаю себя опасности. Но указывать мне он не мог. Я здесь командир!

На ходу крикнул начальнику охраны, который старался не отстать от меня:

– Не проявляй пацифистских наклонностей! Настал час, когда каждый из нас может проявить свою доблесть! Разрешаю тебе драться как ураган!

Хорошук бросился за мной и во вражескую гущу людей, которых мы настигли. Я решил действовать красиво. Особенно успешно у меня получалось бить ногами. Я догнал первого бойца, сделал ему подсечку, другого ударил ногой между ребер! Пусть полежат немного, мои люди видят, сейчас подбегут, возьмут обоих в плен.

Еще эффектнее выглядит у меня, когда прыгаю вверх, кручу ногами, делаю ножницы и бью по шее. Смертельный номер! Пусть видят такое мои бойцы, восхищаются! Для усиления эффекта можно добавить балансировку с мечом и подкручивание корпусом. Как в лучших голливудских боевиках! И здорово, что есть возможность подобное исполнить в реальном бою!

Хорошук тоже не отставал, моя школа, не зря тренировал, он лупил по ногам, вырубал противников ударами по корпусу.

У меня с собой были меч и диски. Решил воспользоваться боевым оружием отсталого параллельного мира.

Выхватил меч, срубил еще одну свою жертву. Гвардеец пытался парировать удар, но не смог уследить за сложной траекторией моего меча. А вот и новый подходящий для расправы враг, на сей раз напыщенный офицер. Ух, отъелся, щеки как у хомяка!

Крупный и, вероятно, искусный для своей армии боец падает рассеченный моим клинком из очень твердой стали. Он ничего не успел предпринять против стремительного нападения.

Я с раннего детства тренировался боевым искусствам. Природный талант, помноженный на труд, дал хорошие результаты. Но только теперь появилась возможность демонстрировать свои навыки, силу и скорость в полной мере. Еще и поэтому не хотелось сидеть в укрытии.

Я размахивал широченным мечом и рубил как легендарный Илья Муромец. Потом вспомнил, что у меня есть диски для метания, способные наносить увечья врагу. Остановился, чтобы передохнуть и метнуть несколько штук.

Нет, получилось плохо, не убойно, при этом еще и зацепил кого-то из своих. В бою лучше действовать мечом, а при необходимости наносить еще и удары ногами.

Я рубанул саблей очередного неприятельского воина по затылку, а его соседа вырубил точным ударом ноги по шее. Азарт, никакой жалости! Когда пылает сражение, люди забывают о ценность жизни. И своей, и чужой. Вот и я совсем не думал об опасности и царапине, полученной совсем недавно. Мои бойцы, видя подобный энтузиазм командира, старались не отставать.

Что характерно, опять у меня была внутренняя уверенность, что Бог сбережет. И она прибавляла доблести.

Рядом со мной сражалась пехота Александра Непомнящего, отчаянное русское мужичье.

Некоторые гвардейцы из армии Лавра пытались все же защищаться, не понимая, что сопротивление бесполезно. Лучше бы сразу сдались, меньше было бы жертв и не злили бы мужиков.

Александр Непомнящий громко проорал:

– Братья! Враг отступает, его ряды колеблются! Усилим натиск!

Приободренные мужики добавили напора. А Александр подбежал ко мне и крикнул:

– Не пристало командующему лезть на рожон!

– Я ему говорил, он не слушает! – послышался голос Хорошука. – А ведь Алексея кавалеристы в засадном отряде ждут.

Точно! Совсем забыл, планировал ведь со своим отрядом взять в плен Лавра. А здесь и без меня справятся. Вот уже на подмогу из крепости очередная партия мужиков с рогатинами и косами спешит.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю