Текст книги "Предопределение (СИ)"

Автор книги: Алексей Осадчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Куда же он отправился? – спросила Хельга. – Я могла бы двинуться за ним.

– О! – хмыкнул шут. – Туда большинству смертных путь закрыт. Максимилиан де Валье отправился в Тень. Так что лентяи из канцелярии, задерживающие ваши пропускные грамоты, похоже, оказали вам услугу.

Хельга молча опустилась на свой стул и задумчиво уставилась в бокал. Какой-то замкнутый круг.

– Ваше сиятельство, вижу, я вас расстроил, – в прищуренных глазах шута мелькнули тени понимания, словно он видел Хельгу насквозь. – Придется исправлять ситуацию.

Хельга слегка вздрогнула и подозрительно посмотрела на своего собеседника.

– Дело в том, что я пришел не с пустыми руками, – произнес Кико, улыбаясь своей змеиной улыбкой. – Вот, прошу.

Он проворно спрыгнул со стула и с поклоном вручил Хельге свиток с королевской печатью, неизвестно откуда взявшийся.

– Его величество Карл Третий приглашает вас стать его гостьей на предстоящих празднествах в честь его выздоровления. Кроме того, он приглашает вас навестить его во дворце. Королю необходимо услышать ваше мнение как мага-целителя. Так что вы спокойно можете отправиться в гости к Максимилиану после праздников.

Когда шут откланялся и, насвистывая веселую мелодию, удалился, Хельга рыкнула и со всего маху запустила свиток с приглашением в стену. Сжав кулаки, она подошла к окну и прислонила лоб к холодному стеклу. Миссия провалена. Уехать из Эрувиля прямо сейчас, значит, оскорбить короля и еще сильнее подставить Астрид.

– Замкнутый круг… – прошептала она, успокаиваясь.

Развернувшись, Хельга стремительно вышла из комнаты. Пора отправлять птицу в Винтервальд.

Вестония. Эрувиль. Северный квартал Новой столицы. Особняк Легранов.

– Отец! – настойчиво произнесла Изабель Легран, ворвавшись в кабинет Паскаля Леграна. – Так больше не может продолжаться!

Старшая дочь главы и основателя торгового дома «Легран и Сыновья» двигалась твердой и уверенной походкой. Ее щеки побледнели, а черты лица заострились – Изабель была в гневе.

Стены, обшитые темным мореным дубом, дорогие картины, массивный письменный стол из красного дерева с монограммой торгового дома в углу столешницы – кабинет Паскаля Леграна воплощал сдержанную роскошь и власть.

Отец сидел за столом и напряженно смотрел в окно.

– Отец! – повторила Изабель, замерев у стола. – Ты меня слышишь?

– Что тебя не устраивает, дочь? – спросил он, не отводя взгляда от окна. Небо быстро затягивали темные грозовые тучи. Скоро пойдет ливень.

– Что меня не устраивает? – хмыкнула Изабель, садясь в кресло. – Давай подумаем вместе. Например, то, что ты выписываешь долговые векселя на огромные суммы, не посоветовавшись со мной. Ты даешь взятки судьям и городским клеркам. И если бы это было на пользу торговому дому, я бы слова не сказала, но это не так. А об астрономических суммах, которые ты отправляешь герцогу де Бофремону, я вообще молчу. Мне продолжить?

– Разве я перестал быть главой этого дома? – спросил Паскаль, взглянув на дочь. – С каких пор я должен отчитываться перед тобой?

– С тех самых, как ты взвалил все дела нашего дома на мои плечи, – ни капли не смутившись, ответила Изабель. – Вместо того чтобы, как обычная женщина, сидеть у окна и вышивать, я продолжила твои начинания и приумножила наши капиталы. Признаю, без твоей помощи я бы не справилась. Но сейчас ты перестал мне помогать и вредишь общему делу.

Паскаль со всей силы ударил ладонью по столешнице и яростно прошипел, подаваясь вперед:

– Значит, я – вредитель?

– Я этого не говорила, – спокойно ответила Изабель. За столько лет она привыкла к вспышкам гнева отца. – Но раз уж ты сам спросил…

– Молчать! – рыкнул он и снова ударил по столу.

– Все это из-за него? – Изабель даже не подумала подчиняться. – Ты настолько возненавидел своего собственного внука, что готов разрушить все, что строил столько лет?

Паскаль вздрогнул, словно от пощечины, и вскочил.

– Не смей называть этого ублюдка моим внуком!

– Другие были бы только рады иметь такого внука, – покачала головой Изабель. – Герой войны, богач, один из сильнейших боевых магов на материке… Он контролирует весь север Бергонии. Вместо того чтобы взаимодействовать с ним и усиливать влияние нашего дома, ты пытаешься ему вредить. Интересно, что скажет Макс, когда узнает о твоих делишках с бесполезным графом де Грамоном. Да, отец, не смотри на меня так. Думаешь, мне сложно понять твою игру? Ты ведь сам всегда учил меня: если чего-то не понимаешь – иди по следу денег. Он всегда приводит к пробоине, сквозь которую утекают серебро и золото. А у нас этих пробоин уже слишком много. Скоро, если ты не прекратишь, нам не помогут даже спасательные шлюпки.

Паскаль Легран медленно опустился в кресло.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, – произнес он более тихим голосом и, тяжело вздохнув, добавил: – Я не остановлюсь, пока не отомщу.

– Отомстишь? – переспросила Изабель. – Полагаю, речь идет о мести за смерть Анны, о которой ты постоянно твердишь? Отец, как новорожденный младенец может быть виноват в смерти своей матери? Если кто и виноват, так это сама Анна. Сбежала из дому перед родами. А еще ты сам со своей гневливостью! Бедный мальчик…

– Девочка… – негромко произнес Паскаль.

– Что? – нахмурилась Изабель.

– У Анны должна была родиться девочка, – пристально глядя на дочь, сказал отец.

– Но откуда ты… – начала было Изабель.

Но Паскаль перебил ее:

– Когда Анна была на шестом месяце, я тайно пригласил в дом старую ворожею, – произнес он. – Она была уверена, что Анна носит под сердцем дочь.

– Ворожею? – скептически переспросила Изабель. – Отец, ты поверил гадалке, но не поверил письму Анны?

– Оно написано рукой этого негодяя Фердинанда де Грамона, – рыкнул Паскаль.

– Но продиктовано и подписано Анной, – твердо возразила Изабель. – А еще рождение Макса может подтвердить Бертран. Ему ты тоже не веришь? Он ведь твой друг.

– Он предал меня, – покачал головой Паскаль. – Теперь он служит этому ублюдку, который собирается разорить нас. Он уже начал уничтожать нашу семью. Аделина отлучена, Ален в его доме как заложник. А ты все это время ему помогала… И после этого называешь меня вредителем?

– Ты забываешь, что Аделина несколько раз пыталась убить Макса, и только его воля уберегла нас всех от дыбы мэтра Сарсона. Напомнить, сколько купцов из золотой сотни было казнено тогда? И куда ушли их капиталы? Макс спас нас не только от смерти, но и от разорения. С Аделиной он обошелся великодушно. А что касается Алена… Я навещаю его несколько раз в месяц. Мальчик постигает науки и гордится своим кузеном. Он станет достойным наследником твоей торговой империи. Если, конечно, ты не уничтожишь ее раньше времени своими действиями.

Все время, пока она говорила, Изабель внимательно смотрела на отца. В его глазах то пряталась, то вспыхивала искра, словно что-то внутри него готовилось сорваться с цепи. Никогда она не видела его таким. Эта одержимость старой и нелепой местью пугала ее. Она вдруг поняла, что Паскаль Легран, который был ей примером, уже давно умер. На его месте остался одержимый старик, готовый положить на алтарь своей ненависти весь род.

– Ты закончила? – спросил Паскаль, когда Изабель умолкла.

– Да, отец, – ответила она, вставая. – Надеюсь, ты прислушаешься к моим доводам.

Изабель заметила тот взгляд – ей не удалось достучаться до отца. Он явно намерен продолжать то, что начал.

– Тогда я не буду тебя задерживать, – он демонстративно кивнул на дверь. – У тебя, наверняка, много дел.

– Конечно, отец, – холодно ответила Изабель и вышла из кабинета.

Переступив порог и закрыв за собой дверь, Изабель остановилась. Прислонившись спиной к двери, она закрыла глаза и тяжело вздохнула. Много раз на протяжении всех этих лет она думала, каким именно будет тот самый переломный момент, когда ей придется полностью взять в свои руки дела рода. В представлении Изабель только смерть могла остановить ее отца, но никак не безумие и одержимость.

Еще раз вздохнув, Изабель открыла глаза. Похоже, ей придется взять все в свои руки гораздо раньше, чем она планировала. А еще о помешательстве отца и его странных делах она должна предупредить племянника.

Глава 7

Несмотря на тяжелую ночь, мои попутчики, спеша оказаться подальше от тех страшных мест, смогли проехать довольно далеко. Солнце уже стояло высоко в зените, когда я выехал к их лагерю на берегу небольшой реки.

Вид одиноко пасущихся лошадей и пустых фургонов сперва насторожил меня, но ветер, подувший со стороны леса, донес тоскливые звуки похоронной песни. Понять, где все, было не сложно – семья Бризо прощалась с Гастоном.

Мои предположения подтвердились через несколько минут, когда из леса первым показался Пьер с лопатой в руке, а за ним и все остальные. В это время я как раз ухаживал за Тихоней. Увидев меня, они на миг остановились, но, признав, заметно расслабились.

Детвора радостно закричала: «Джек вернулся!» – и сорвалась с места, мчась ко мне. Лишь старший сын покойного Гастона семилетний Этьен остался рядом с матерью. Он крепко держал безучастную ко всему Клер за руку и очень старался вести себя по-взрослому в этот тяжелый для семьи момент. Но по его взгляду было понятно, что он, как и его сестры и кузены, рад снова видеть меня.

Судя по взволнованным и слегка растерянным лицам мэтра Бризо и Микаэлы, нас ожидал долгий и непростой разговор.

– Джек, – аккуратно подбирая слова, начал мэтр Бризо, – мы благодарны тебе за наше спасение. Не иначе как Пресветлая привела тебя к нам на помощь.

Он на миг запнулся и, вздохнув, продолжил:

– Благодаря тебе, будет жить Жан. Но…

Мы сидели у костра. Старшие члены семейства Бризо, кроме Клер и Жана, замерли напротив меня.

– Как такое возможно? – не выдержав, спросил Пьер, слегка подавшись вперед. – Если бы не увидел собственными глазами, никогда бы не поверил. Пятнадцать воинов! Ты убил пятнадцать воинов!

– Каждый гленн в возрасте четырнадцати лет в одиночку уходит в лес на свою первую охоту, которая нередко затягивается на много дней, – ответил я, пожав плечами. По сути, я говорил то, что они хотели услышать. – Некоторым такая охота не прощает ошибок, и Великий лес забирает слабых. А выжившего ждет место у костра охотников клана. И, кстати, ты зря называешь тех ряженых «воинами». Среди них таковым можно считать разве что их сержанта. Остальные – каторжники и висельники. Будь на их месте настоящие, дисциплинированные солдаты мне бы пришлось гораздо труднее.

– Значит, ты одаренный, – Микаэла смотрела на меня в упор. Ее слова прозвучали скорее утверждением, чем вопросом.

– Да, – коротко ответил я, без уточнений.

Полуправда очень похожа на правду. Мне особо и не приходилось притворяться, чтобы убедить их.

– А твое имя? – Бриджитт нахмурилась, глядя на меня. – Оно настоящее?

Над костром повисла напряженная тишина.

– Настоящее, – коротко кивнул я.

Кстати, это тоже полуправда. Джек Тодд – одно из моих старых имен из другого мира.

Достав из-за пазухи небольшой свиток, я добавил:

– Это грамота, выданная гондервильским магистратом. Она удостоверяет мою личность.

Все, кто сидел у костра, переглянулись.

– И ты действительно едешь домой? – спросила Бриджитт.

– Да, – кивнул я.

– Жан… – произнесла Микаэла и кивнула в сторону их с мужем фургона. – Как тебе удалось спасти ему жизнь? Я видела его рану. Она уже быстро затягивается.

Я вынул из кармашка перевязи пузырек и, держа его двумя пальцами, показал Микаэле.

– Алая настойка… – подалась она вперед.

– Кое-что посильнее, – улыбнулся я. – Особый рецепт нашего маркграфа.

– Значит, ты один из его воинов? – с горящими глазами спросил Пьер. – А те другие…

– Ряженые, – подтвердил я, кивнув. – Враги его сиятельства хотят так запятнать его славное имя.

– Бьюсь об заклад, таких отрядов несколько, – заметил мэтр Бризо, явно намекая, чтобы я рассказал, что узнал у пленных бандитов.

– Так и есть, – кивнул я. – Тот сержант знал еще о двух отрядах. Но не волнуйтесь, они сейчас промышляют далеко отсюда, на королевском тракте.

А их командир, Луи де Роган, бывший капитан Западной крепости сидит сейчас в Брезмоне. И даже не подозревает, что я намерен заглянуть к нему в гости. Но об этом я, конечно, промолчал.

На некоторое время члены семейства Бризо отвлеклись от меня и начали обсуждать только что услышанное. А сам мэтр, встав со своего места, двинулся в сторону своего фургона, при этом поманив меня за собой.

Я поднялся и последовал за ним. Микаэла тоже присоединилась к нам.

– Вот, – выбравшись из фургона, произнес мэтр Бризо, протягивая мне те самые два мешка, взятые на хуторе. – Это все твои трофеи. Мы ничего отсюда не взяли. Ты ведь за этим вернулся? Теперь ты можешь продолжить путь без нас.

– А если бы я сказал, что хочу продолжить путь с вами? – спросил я.

– Но зачем тебе это? – удивилась Микаэла. – Изначально твое желание присоединиться к нам было понятно: вместе путешествовать проще и безопаснее. Но теперь, после случившегося, мы понимаем, что только замедляли тебя все время.

– Став одним из вас, мне будет проще перейти границу, – прямо ответил я.

Микаэла и мэтр Бризо нахмурились и переглянулись.

– На хуторе мне сказали, что король издал несколько новых указов, усложнивших жизнь простым путешественникам. Кроме того, рыжие отметины нынче не в чести в той части Бергонии, куда мы направляемся. Да и в самой Вестонии ситуация не лучше.

– Вот оно как, – почесал затылок мэтр Бризо. – Значит, с твоей бергонской грамотой, скорее всего, будут проблемы.

– Как пить дать будут, – подтвердил я. – Можно было бы пересечь границу тайно, но чем ближе к Эрувилю, тем сложнее избегать королевских патрулей. К тому же там бродят отряды рекрутеров, да и местные крестьяне молчать не будут. Рано или поздно я попадусь.

– А у нас есть грамота от эрувильской гильдии… – задумчиво произнес мэтр Бризо. – Кроме того, если на границе спросят о тебе, покажем документы Гастона.

– Шарль, – начала было Микаэла.

Но брат остановил ее:

– Сестренка, ты не забыла, чем мы обязаны этому молодому человеку? Это меньшее, чем мы можем отплатить ему. К тому же, напомню: мы потеряли Гастона, а Жан еще не скоро встанет на ноги. Нам нужна помощь.

– Брат, но… – снова попыталась возразить Микаэла, но тихий голос из соседнего фургона прервал ее на полуслове:

– Мама, позволь Джеку поехать с нами.

Мы втроем обернулись. Из-за чуть приподнятого полога выглядывало бледное лицо Клер.

* * *

Морис Берк не соврал: порядки в приграничных поселениях Бергонии заметно отличались от тех, что были в подконтрольных моим людям. Здесь уже постепенно брали власть в свои руки представители Карла Третьего. На подаренные королем земли прибыли новые хозяева, которые, закатав рукава, принялись выжимать из людей последние соки.

Мое имя в этих краях не особо жаловали. Отчасти благодаря ряженым летучим отрядам, вести о зверствах которых разлетелись по всей округе. В Шеране, куда мы прибыли спустя двадцать дней, например, за песенку о мече-бастарде можно было схлопотать серьезные проблемы как от горожан, так и от представителей местных властей.

Еще через месяц мы были на границе, которую удалось пройти относительно нормально. Как я и рассчитывал, вопрос решился благодаря гильдейской грамоте мсье Бризо, а также увесистому кошельку, который перекочевал в руки капитана патруля. Даже не понадобилось показывать документы покойного Гастона.

– А здесь так ничего и не изменилось, – поморщившись от вони, негромко произнес я, правя фургон к предместьям Брезмона, выросшим на том месте, где когда-то стояло лагерем войско герцога де Клермона.

Проехав насквозь предместья, мы двинулись к городским воротам. Надо было въехать в город до того, как стемнеет. Ночевать в предместьях было опасной затеей. Мэтр Бризо стремился попасть в ремесленный квартал, где у них всегда было место в постоялом дворе его старой приятельницы мадам Дрю. С его слов хозяйка постоялого двора когда-то в молодости так же, как и семейство Бризо, колесила по Мэйнленду, пока не вышла замуж и не осела в Брезмоне.

– Стоять! – рыкнул пузатый стражник с гнилыми зубами. – Приехали! Ворота закрываются!

– Надо было раньше приезжать! – добавил его неопрятный коллега с широким лицом.

– Многоуважаемые стражи! – воскликнул мэтр Бризо. – Но ведь до заката еще как минимум час!

– Ты решил со мной поспорить? – кустистая бровь гнилозубого поползла вверх.

Я лишь хмыкнул и покачал головой. В каждом городе одно и то же. Они как будто по одной методичке работают. Все-таки мне относительно повезло переродиться в теле дворянина. За последние два месяца мне удалось в полной мере насладиться жизнью простолюдина. Приятного в этом было мало.

Широколицый, в развалочку обогнув потухшую жаровню у стены, прошелся вдоль наших фургонов и заглянул как раз в тот, где была Бриджитт.

– Жак! – воскликнул широколицый. – Ты только посмотри какая здесь краля!

Я тяжело вздохнул. Похоже, и здесь придется незаметно вешать на беспредельщиков наговоры слабого желудка. В прошлый раз в небольшом городке перед границей у стражников, охранявших ворота, внезапно скрутило животы.

Гнилозубый было шагнул вперед, но его остановил грозный окрик.

Повезло тебе, уродец.

– Что здесь происходит? – в воротах показался массивный бородач в кольчуге с мечом на поясе.

– Господин лейтенант! – подобрался гнилозубый. – Дык это… Ворота пора закрывать.

– Ну так закрывай, – рыкнул лейтенант и хотел было развернуться, чтобы уйти, но его остановил мэтр Бризо.

– Господин лейтенант, прошу вас! Войдите в наше положение!

– Циркачи? – спросил лейтенант, разглядывая фургоны.

– Не совсем, – ответил мэтр Бризо.

– А-а, – протянул лейтенант. – Пьески и песенки… Не люблю. А вот цирковые трюки – другое дело. Разворачивай! Завтра в девять утра откроем ворота.

– Но господин лейтенант! – сделал еще одну попытку мэтр Бризо и потянулся к кошелю на поясе.

Но лейтенант, заметив жест мэтра Бризо, неожиданно нахмурился. Его рожа покраснела, а глаза начали наливаться кровью.

– Ты что это удумал⁈ – раненым медведем зарычал он. – Подкупить решил? Меня, лейтенанта Брике⁈

Реакция лейтенанта на попытку подкупа меня озадачила. За последнее время, пожалуй, это первый случай, когда должностное лицо в этом мире отреагировало на взятку подобным образом.

Я мельком взглянул на рожи других стражников, и все встало на свои места. Судя по их хитрым физиономиям и веселым взглядам, мэтра Бризо, похоже, взяли в оборот.

– Господин лейтенант! – спрыгивая с козел на землю и оттесняя назад побледневшего от испуга мэтра Бризо, крикнул я. – На самом деле у нас есть парочка трюков! Позвольте вам их продемонстрировать?

Все это я произнес с улыбкой, двигаясь в сторону лейтенанта, который озадаченно смотрел, как я постепенно снимаю с себя куртку.

– Одну минутку, лейтенант!

Не давая ему опомниться, я прошел мимо фургона Бриджитт и легонько постучал по борту:

– Выходи и захвати с собой лютню. Ничего не бойся.

Спустя несколько мгновений из фургона выскочила удивленная Бриджитт, держа в руке свой инструмент.

В следующем фургоне я достал три ножа и заткнул их за пояс. За нашими приготовлениями внимательно наблюдали высыпавшие из караулки стражники.

Я видел, что лейтенант начинает приходить в себя.

– Играй, – сказал я Бриджитт.

Потом, подойдя к потухшей жаровне, провел по ее стенкам указательными пальцами обеих рук и несколькими росчерками подрисовал себе черную улыбку до ушей и темные тени на веках.

– Что-нибудь веселенькое, – подмигнул я, ошарашенно следившей за мной девушке.

Когда тонкие пальцы Бриджитт коснулись струн, я сбросил с себя рубаху и, пружинисто разбежавшись, сноровисто взобрался на стену.

Мгновение – и под общий громкий вздох я замер на узком парапете. Развернувшись, я уверенно прошелся из стороны в сторону, одновременно прогоняя по энергосистеме небольшой сгусток маны. Энергоузлы и энергоканалы отозвались приятным теплом.

Уловив темп мелодии, я развернулся и, сделав три быстрых шага, исполнил колесо, не касаясь руками парапета. Снизу послышался очередной восхищенный вздох. Все члены семьи Бризо высыпали из фургонов и, задрав головы, завороженно следили за каждым моим движением.

Глаза Бриджитт были похожи на два небольших блюдца, но руки ни разу не дрогнули. Я еще дважды повторил колесо без рук, которое наши акробаты называли «арбалетом», и сорвал аплодисменты.

Следующие несколько минут под дружное рукоплескание и быстрый ритм, в котором угадывались ненавязчивые мотивы «меча-бастарда», я повторял все акробатические трюки, которым научила меня мама Таис.

Исполнив последний прыжок, я замер. Пришло время повторить один из моих старых номеров из программы Мамору Ямада. Достав из-за пояса три ножа, я начал ими жонглировать, при этом свободно прогуливаясь по парапету.

Я несколько раз приседал то на правой, то на левой ноге. Двигался спиной назад. Исполнял кувырки, когда все три клинка были в воздухе. Тело слушалось идеально. Я словно двигался по широкой мостовой.

– А теперь ваши кинжалы, господа! – крикнул я, собравшимся внизу стражникам. – Смелее, господа!

Лейтенант первым вытащил из ножен свой кинжал и метнул его в меня. Я легко перехватил его и продолжил жонглировать уже четырьмя клинками.

Вторым метнул свой нож гнилозубый, но не добросил. Его кинжал под дружное ржание, глухо звякнув о стену, упал на камни.

Широколицый в отличие от своего дружка свой кинжал добросил. Спустя несколько мгновений я уже жонглировал восемью клинками. Последний восьмой был гнилозубого. Под колкие шутки своих товарищей он его все-таки добросил со второй попытки. Причем метнул свой нож, стараясь попасть мне в живот, но я, улыбаясь, легко перехватил его.

Выполнив еще два цикла, я резко, один за другим, метнул все ножи в толстую бочку, а затем под ошеломленный вздох соскользнул на землю.

Сорвав овации, я несколько раз поклонился. Громче всех хлопал в ладоши лейтенант. Он напоминал сейчас большого ребенка. Похоже, лейтенант не соврал насчет любви к цирковым трюкам.

– Проезжай! – рыкнул он и хлопнул меня по плечу. – Вот это я понимаю – трюки так трюки. Никогда такого не видел!

– Я тоже впервые вижу такое мастерское исполнение, – услышал я знакомый голос со стороны ворот. – Жаль, что я успел лишь к финалу выступления. Вот бы увидеть его полностью.

Стражники как-то сразу попритихли. Я обернулся. Хех… И эти двое тоже здесь. В воротах стояли бывший лейтенант Западной крепости Броссар и глава каравана работорговцев Ролан Буке. Судя по их взглядам, в этом гриме меня они не узнали.

– Господин капитан, – склонил голову лейтенант.

– Вы должны повторить ваше выступление на приеме барона де Рогана, – игнорируя лейтенанта, обратился ко мне Броссар. – Вам щедро заплатят.

– С огромным удовольствием, господин капитан, – широко улыбаясь, поклонился я. – Называйте время и место.

Аталия. Окрестности столицы. Желтый дворец. Загородная резиденция короля Аталии.

Приемная перед опочивальней его величества Альфонсо V Благочестивого была погружена в густой полумрак, пропитанный запахами чадящего свечного воска, эфирных масел и пота. Богато одетые придворные вельможи, разбившись на группы, сгрудились у стен. Со всех сторон из полутеней доносились шепотки, приглушенные покашливания и шорохи.

Когда массивная дверь, ведущая в спальню, отворялась, приемная погружалась в гнетущую и настороженную тишину. Но как только все присутствующие замечали очередного слугу с тазом воды в руках или пропитанными мочой и кровью простынями, звуки снова оживали.

В такие моменты в образовавшийся просвет было видно широкое ложе, на котором, под взорами своей семьи, доживал последние минуты король Аталии. Королевские целители сделали все возможное, но у всего есть предел. Когда приходит последний час, даже самая сильная магия бессильна.

Герцог Рикардо ди Лоренцо, прозванный в народе Золотым львом, тоже был в приемной. Он, как и все остальные в этом душном помещении, с нетерпением ждал, когда же наконец отправится к праотцам этот слабак и мямля.

В том, что следующим королем Аталии станет принц Адриан, ни у кого не возникало сомнений. Трудно сомневаться в наследнике, которого поддерживает сам Золотой лев и все его легионы.

Звук открываемой двери, что вела в коридор, прервал шепотки в приемной. В проеме появилась худощавая фигура в алом плаще. В воздухе тут же повисло напряжение. Все узнали в новоприбывшем Энцо ди Рива, нового великого магистра ордена Багряного щита.

В последние месяцы внутри ордена произошло много изменений. Внутренний конфликт в совете, тлевший на протяжении многих лет, после ряда поражений в Бергонии вспыхнул с новой силой. Итогом этого противостояния стала смена власти.

Магистр спокойным взглядом обвел присутствующих. Его взор остановился на маршале. Мгновение – и Энцо ди Рива уверенно двинулся в сторону Рикардо ди Лоренцо.

– Ваша светлость, – сдержанно кивнул магистр.

– Ваше превосходительство, – ответил маршал тем же тоном.

Вокруг этих двоих словно по мановению магического пера образовалось пустое пространство.

– Я думал, что все уже кончено, – произнес магистр, кивая на дверь королевской спальни.

– Кажется, кто-то из целителей перестарался, – пожал плечами маршал.

– Идиоты, – хмыкнул Энцо ди Рива, покачав головой. – Сколько ни наполняй старый сосуд драгоценной энергией, она все равно просочится сквозь трещины.

Рикардо стоило труда не расхохотаться. Великий магистр говорил о короле, но то же самое можно было сказать и о Багряных. Несмотря на перестановки внутри ордена и уничтожение особо рьяных сторонников прежней власти, этот сосуд трещал по швам. Нужно отдать должное Энцо и его сторонникам – они выбрали верную стратегию, чтобы сохранить хотя бы часть когда-то могущественной организации.

– Итак, принц согласился? – спросил магистр.

– Да, – кивнул маршал. – Но я приложил много усилий, чтобы убедить его. Ваши братья в свое время сделали все, чтобы его высочество возненавидел любое сотрудничество с орденом.

– Все виновные покараны, – произнес Энцо. – Его высочество может рассчитывать на полную поддержку всех наших братьев. В нынешней ситуации важно помнить, что наш общий враг – на севере. Старое зло прячется под личиной этого бастарда маркграфа де Валье. Демон, вознамерившийся разрушить мир, должен быть уничтожен. И ради этого его высочество может располагать всеми ресурсами ордена. Как вам известно, мы уже начали действовать.

– О да, – кивнул Рикардо. – Вынужден признать, что благодаря проповедям ваших жрецов увеличился приток добровольцев в легионы. Полагаю, тяжелая болезнь герцога ди Спинолы тоже ваших рук дело?

– Он не внял голосу разума, – не стал отрицать магистр. – Нельзя позволить врагу усилиться. Герцог ди Спинола поставил собственный кодекс чести выше блага Аталии. Он собирался перед грядущей войной выплатить огромный выкуп нашему врагу, обеспечив таким образом бастарда золотом, на которое тот мог бы купить наемников и провизию.

Как бы Рикардо ни презирал этого фанатика, он признавал, что действия Багряных крайне эффективны. Более того, для многих происшествие с герцогом ди Спинолой стало предупреждением. Ни один из бывших пленников маркграфа де Валье, несмотря на данную клятву, так и не покинул Аталию. Именно поэтому Рикардо и уговорил Адриана сотрудничать со жрецами. Только боги знают, каких усилий ему это стоило. Пришлось дать слово, что сотрудничество будет временным и по окончании всего орден будет уничтожен.

Внезапно дверь королевской опочивальни отворилась, и на пороге появился главный целитель. Он сделал несколько шагов вперед, обведя собравшихся дворян усталым, но твердым взглядом. В его руках была тонкая белая перчатка – знак, который все мгновенно узнали.

– Ваши светлости, – голос целителя звучал глухо, но четко, – его величество нас покинул. Ни наши знания, ни усилия не смогли удержать его среди живых. Теперь его душа принадлежит вечности.

Целитель с поклоном посторонился, уступая место принцу Адриану, глаза которого горели решимостью и торжеством. В зале повисла тишина. Каждый взгляд был прикован к лицу сына почившего короля.

Первым к Адриану шагнул Золотой лев.

– Король умер! – громко провозгласил он, опускаясь на одно колено. – Да здравствует король!

В следующее мгновение рядом с маршалом преклонил колено верховный магистр Багряных. А за ним, один за другим, все присутствующие дворяне склонились перед новым королем.