Текст книги "Отражение (СИ)"

Автор книги: Алексей Краснер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

  Перед машины украшал навесной бампер из толстых никелированных труб прикрепленный к основному бамперу из-за которого скрывались четыре огромных противотуманных фары, заключенные в металлическую сетку.

  – А с противотуманками ты, дорогой мой, не переборщил? – улыбнулся Илья.

  – Ну а что, зато красиво получилось. – Мужик вытащил из нагрудного кармана своего комбинезона смятую пачку с дешевыми сигаретами и закурил одну из них.

  В гараже мгновенно запахло кислым запахом табака. Илия как смог в тесном гараже обошел машину со всех сторон и несколько раз посмотрел под днище автомобиля. Машина после доработки хоть и выглядела сейчас комично с неестественно большим расстоянием до земли, но вполне отвечала своему имени и предназначению. Мужик почти торжественно вручил Илье связку из двух ключей. Потом тихо, слегка наклоняясь к уху Ильи, спросил.

  – Не скажешь, зачем в Добролюбово едете? Да ладно, не отвечай. – Он громко рассмеялся на весь гараж еле удержав губами сигарету в рту. – Никто ж никогда не говорит, зачем туда едет. Я же шучу. Кстати вещи в машине не трогал. Я вообще чужого не беру. Как ваш координатор укомплектовал, так все в целости и лежит в багажнике.

  На машине Илья выехал с гаража и направился к зданию гостиницы, где провел прошлую ночь. Там они с Верой и запланировали встретиться через час. Ни он, ни она другой отправной точки, кроме вокзала и гостиницы в этом городе не знали.

  4

  Здание института выглядело совершенно непримечательно. Это было восьмиэтажный дом-коробка с одинаковыми окнами-глазницами и фасадом, выкрашенным в самый ужасный какой только есть на свете серый цвет. Вера нашла это здание без труда среди стареньких розовых сталинок центральной улицы города. Она поднялась по парадному крыльцу и очутилась перед массивной стеклянной входной дверью. Справа от входа висела небольшая черная табличка с названием написанным золотыми буквами «Научное учреждение 808. Российская академия наук».

  Пройдя в холодный холл института Вера уткнулась в типичный пропускной пункт с турникетом рядом с которым стояли двое крепких мужчин среднего возраста, одетых в строгие костюмы. Она открыла свою женскую сумку, достав из нее пропуск, выполненной на пластиковой карточке белого цвета. Один из мужчин на входе провел предоставленной карточкой по небольшому устройству, стоящему на приставном столике рядом с желтым турникетом. Считав на экране своего мобильного телефона всю необходимую информацию о гостье, он утвердительно махнул головой и приставил маленький круглый ридер к магниту сбоку турникета.

  – Вера Семеновна, не забывайте, что электронный пропуск действует в течении пяти дней. Затем только получать новый в комитете. В институт уже войти будет нельзя. При входе у нас работают сканеры на взрывчатые предметы и тому подобное. Вас они даже не потревожат. А вот на выходе из института обязательный полный досмотр со сканированием. Думаю, это не будет для вас проблемой?

  – Меня инструктировали перед приездом. – Коротко ответила Вера.

  После того как она прошла через проходную Вера поднялась на лифте на пятый этаж здания. По коридору, освещенному яркими светодиодными светильниками она пошла вдоль всей секции, изредка останавливаясь перед табличками на дверях. Люди выходили и заходили в эти двери, проходили по коридору, исчезали в дверях лифта. Жизнь в институте по-настоящему кипела. Она привыкла к такой суете. От этого Вере стало немного спокойнее и тревожные мысли о предстоящей поездке немного отступили.

  Названия кабинетов кричали своими непонятными названиями и вгрызались в мозг безумным слоганами: кафедра когнитивной позитроники, лаборатория проверки случайных матриц, лаборатория по мониторингу и изучению основных выходов, отдел корпускулярной философии. Ниже таблички «Ученый совет по выводам» было выведено время работы – с трех часов ночи до шести утра, ежедневно.

  Она остановилась около входа в учебно-методический кабинет с цифрой восемнадцать. Войдя внутрь Вера оказалась в просторной комнате с кафедральными стульями, столами и исполинских размеров пластиковой демонстрационной доской. Общее убранство напоминало обыкновенный учебный класс высшего учебного заведения. За массивным столом сидел седой худощавый мужчина преклонных лет с ноутбуком. Он был одет в белый халат поверх байковой рубашки и обыкновенных черных джинсов. На макушке его головы от света люминесцентной лампы блестела загорелая лысина. Испещренное морщинами лицо и аккуратно посаженные на горбатом носу очки из тонкой оправы придавали ему вид мудрого и рассудительного человека.

  Когда Вера вошла в комнату он не сразу поднял голову, а только продолжал что-то стучать на своем ноутбуке. Затем он поднял на нее взгляд и несколько секунд оставался в неподвижном состоянии.

  – Здравствуйте Феликс Александрович, – начала Вера, – Не ожидали меня увидеть? А мне координатор сказал, что вы меня ждали. – Вера улыбнулась, обнажив два ряда своих ровных белых зубов. – Чуть ли не любовный роман нам с вами приписывают.

  Мужчина резко встал со стула и бросился к Вере. Схватив ее протянутую руку, он стал нервно, но с радостью трясти ее.

  – Ну, да. Особенно, Верочка, что у нас с тобой разница в двадцать с лишним лет, и еще, ты когда-то была моей лучшей студенткой.

  – Таки самой лучшей? – Засмеялась Вера Семеновна.

  – Нет, кроме смеха, – продолжая жать руку говорил Феликс Александрович, – только тебе, Верочка, удалось чего-то добиться в науке. Тут и спорить не надо. Ладно давай ближе к делу. Знаю у тебя не так много свободного времени. Тебе еще сегодня надо успеть добраться до места.

  Он отпустил покрасневшую руку Веры Семеновны и пригласил ее присесть рядом на стул. Сам расположился на своем привычном месте, закрыл ноутбок и придвинулся к ней ближе, словно от этого в пустой комнате будет лучше слышно собеседника.

  – В третьей лаборатории, это которая на втором этаже, получите чемоданчик с комплектом световых карточек. Перевозить его надобно аккуратно. Хотя, что я говорю. По той разбитой дороге к Добролюбово аккуратно не получится. Но в любом случае постарайтесь его где-нибудь прикрепить, чтобы не болтался. Вроде случаев самопроизвольного взрыва карточки я еще не слышал, но есть правила и их нужно придерживаться. На чемоданчике код сами установите, какой захотите. Ну и сами знаете, что нужно сделать, в случае, если чемоданчик может попасть в третьи руки. Это первое. – Он положил руки на стол ладонями вниз. – Второе. Контакт с Террой вам обеспечен. В общем, что ты так давно ждала осуществиться в ближайшие часы. Я надеюсь. И честно сказать, немного завидую. В то же время не хочу тебя пугать, а только хотелось сказать то, что не скажет тебе ни один человек, ни один координатор. Верочка, будьте предельно аккуратны в общении с Террой. Она очень нестабильна и лучше слушайте. Слушайте и слушайте. Не знаю сколько тебе отвел комитет времени, но запомни одно. Любое ваше движение, слово, или еще что-либо. Все может оказать влияние на нее. Думаю, что Аксентий введет вас в курс дела. Учитывая все то страшное, что сейчас происходит в мире или должно произойти, все это влияние обоюдно направленное и взаимно поглощающее.

  – Я смотрю у вас, Феликс Александрович, новая теория рождается?

  – Нет, упаси Бог. Единственное чем я сейчас занимаюсь, это дописываю очередной труд, который и диссертацией не назовешь, но и для простой научной статьи не годится. Ну и мы с тобой понимаем, что это никто никогда ни в одном научном издании не напечатает. Я вот, что хочу сказать. Тринадцать основных спектральных анализов показывают, что вокруг Терры имеется поле. Свечение. Субстанция. Как ты ее не назови. Да что там говорить, многие очевидцы наблюдали это свечение.

  – Что вы хотите сказать, профессор?

  – Моя статья, труд доказывает влияние Терры на окружающих. Благодать, которую люди ощущают рядом с ней – это не просто так. Это то духовное начало, которое там зародилось и развивалось. Возможно, эта благодать и будет отправной точкой нашего спасения как человеческого вида. Верочка, наступают страшные времена. Страшные и хуже того странные. Об этом сейчас разве, что дурак не говорит. А у нас тут под боком в самом сердце дальневосточной тайги источник спасения находится. И никто об этом не знает и не догадывается.

  – Вы пишете работу о благодати? Я правильно вас поняла?

  – Только не включайте пожалуйста, Верочка, своего критического человека науки. Здесь не все можно объяснить только научными опытами и наблюдениями. Здесь, милая моя, все Очень сложно. Мы уже не один десяток лет наблюдаем и делаем выводы. Сопоставляем, вносим в математические модели данные и выводим предположения, которые подтверждаются тем, что происходит. Но возникает вопрос. Какой смысл проводить очередные подтверждения, если мы не можем не предсказать грядущее, не его изменить. Знаешь, я уже начинаю понемногу понимать сторонников взглядов «черного дня». Я уже начинаю им верить.

  – Не говорите глупости, Феликс Александрович. Вы здравомыслящий человек. Я, конечно, слышала, что в институте идут разработки нейросети, способной математически рассчитать последствия «черного дня». Но ведь это все утопия!

  – Не знаю, не знаю, моя хорошая. Я в последнее время и сам себе уже не верю. Слишком много мы отдали сил изучению этого явления. И с каждым годом возникает только больше вопросов, чем выводов. И выход здесь скорее всего будет только один. – Феликс Александрович задумался, всматриваясь в окно учебного класса.

  – И какой же?

  – Назвать все это чудом и перестать изучать Терру.

  – Позвольте. Вы хотите выбросить на помойку десятилетия работы вашего института, сотен научных работников? Забыть про тома написанных трудов разными людьми?

  – Если грядущее необратимо, то не следует его предотвращать. Надо лишь к нему приготовиться. – Он опять с досадой посмотрел в окно, но потом резко оживился. – Да, кстати, комитет задание еще не передал? Или это будет для тебя командировка с двумя неизвестными?

  – Думаю, что так оно и будет.

  – Ладно, это уже не мое дело. А простое человеческое любопытство.

  Феликс Александрович неожиданно, но аккуратно положил свою ладонь на Верину руку, лежащую на столе.

  – Ты не представляешь, как я рад тебя видеть, Вера. Честно? Мне уже в печенках сидит этот институт, эти отчеты, этот депрессивный городишко, чтоб ему пусто было, эти ежедневные слежки – из дома на работу, с работы домой, и вся эта непонятная и бесконечная история. Я уже как пять лет, должен быть на заслуженной пенсии. И Бог с ней с подпиской о неразглашении и невыезде за пределы страны. Тьфу на все это. Я готов уже просто, уехать за город, поселиться в дачном домике и ухаживать за клубникой с помидорами, и внучек встречать. Ты еще тот человек, который может обрадовать меня своим появлением в этих холодных стенах. Как хотелось бы напоследок, хоть разок съездить в Боголюбово, прикоснуться к чему-то, чему ты отдал тридцать лет работы, своей жизни. А потом...будь что будет. Уже и помирать не страшно.

  – Да прекратите вы, Феликс Александрович. Вам еще жить и жить. Будет у вас и клубника с помидорами и еще годы счастливой жизни. Поверьте, мне.

  – Да, да, Верочка. – Лицо Феликса мгновенно сделалось грустным и подавленным. – Ваши бы слова, да сами знаете кому в уши.

  Попрощавшись с Феликсом Александровичем, Вера вышла из учебной комнаты и пошла к лифту, чтобы спуститься на второй этаж. Она никогда не замечала за собой ноты сентиментальности, но в этот раз странный комок застрял в ее горле, комок непонятного сожаления и горечи. Ей было жаль этого умного и трудолюбивого человека, ставшего в какой-то период ее жизни не просто старшим наставником, а по-настоящему заменив ей ее покойного отца. В какой-то момент ей показалось, что она видела Феликса Александровича в последний раз.

  В третьей лаборатории Вере Семеновне молодой, но строгий лаборант выдал ей под роспись чемоданчик, выполненный из легкого неизвестного сплава. По середине чемодана-кейса красовались большие вдавленные в корпус цифры – «808». Вера без труда в присутствии лаборанта открыла чемодан. На мягких прямоугольных платформах, выполненных скорее всего из мягкого поролона были закреплены двенадцать шаров серого цвета. Видно было, как внутри за полупрозрачными поверхностями шаров двигалось темная воздушная субстанция. Все это напоминало детские декоративные шары с елочными сюжетами внутри и с кружащимися снежинками заключенными в вакууме.

  Вера пересчитала шары и закрыла металлический чемоданчик. Затем она выставила из шести крутящихся цифр на чемодане дату своего рождения и расписалась в журнале лаборанта о приеме световых карточек в количестве двенадцати штук.

  5

  Машина уже около двух часов ехала по грунтовой дорогой. Пейзаж за окном сменился с редких кустарников на густой лес, вместе с дорогой уходящий вглубь сопок. Вера, всегда любившая сидеть на заднем сидении, все-таки после объяснений Ильи села на переднее пассажирское сидение, туго пристегнувшись ремнем безопасности. На плохой дороге все, что находилось на заднем сидении и в багажнике подбрасывало и шевелилось словно живая биомасса за спинами путешественников.

  Илья по заверению координатора держал скорость около пятидесяти пяти километров в час. Напряжение от вождения по неизвестной лесной дороге давало о себе знать. Вера это понимала и старалась не отвлекать Илью от дороги. Лишь один раз, когда они выехали из города, она предложила ему попить заваренный чай из термоса. Но поняв, что это будет невозможно сделать на вечно подпрыгивающем автомобиле, не стала его уговаривать. Ей даже стало немного жаль Илью, что он в отличии от нее терпит определенные лишения и весь сконцентрирован на движении машины.

  На всем протяжении пути, пейзаж был один и тот же. Вернее сказать, его вообще не было. Густой лес, вплотную прижался к извилистой дороге, а возвышающиеся сопки вскоре вообще стали закрывать солнечный свет. Постоянное биение веток о кузов автомобиля начинал раздражать, но поделать ничего нельзя было. Начинал моросить небольшой дождь. Дорога становилась мокрой и на резких поворотах внедорожник резко швыряло в сторону. От этого Илья делал резкие движения рулем в противоположную сторону от заноса и тихо почти не слышно посылал проклятья в пустоту.

  И он и Вера Семеновна все дорогу были поглощены в свои и только свои мысли. Почти не разговаривая они обменивались короткими фразами и знаками. По определенному взгляду с кивком Ильи, она разворачивала карту прямо у себя на коленях и показывала примерное местонахождение автомобиля в пути. Илья короткими взглядами на измятую карту определял, во-первых, оставшееся время в пути, во-вторых понимал предстоящие резкие повороты и спуски с подъемами на самой дороге.

  Ниссан Сафари показывал на уже мокрой дороге настоящие чудеса. Илья даже где-то в глубине поблагодарил рукастого автослесаря, как никогда подготовившего машину к тяжелому путешествию.

  Жаль, что к концу пути, ходовая часть придет в негодность и все труды мужика из того гаража обнулятся. Надеюсь, что на обратный путь в Добролюбове найдется толковый автомеханик, который сможет подшаманить все, что я успею угробить на этом внедорожнике. В конце концов, как говорил тот же мужичек: «комитет за все платит».

  Вера Семеновна смотрела в окно машины, пытаясь хоть как-то разнообразить свое созерцание скучного лесного пейзажа. Сквозь листву и хвою плотно прижатых к дороге деревьев практически ничего не было видеть. Но ожидание увидеть хотя бы подобие лесного дикого зверя не покидало Веру Семеновну. Мысли уносили ее обратно в родной город, университет, где она преподавала и провела там полжизни, с радостями и горестями. Она думала о том, что с ней будет и как она изменится, вернувшись с Добролюбова. И сможет ли она дальше спокойно жить и ходить на работу после того как побывает в самом закрытом от людей месте, в недрах тайги, в месте о котором никто не знает, но хранящем свой секрет.

  Обеденное время прошло незаметно. Вера почувствовало, что от голода и постоянной автомобильной встряски у нее начинает давить боль в висках головы. «Неужели так и начинается укачивание от болтанки с пустым желудком?» – Думала она и в ее сознание начинало проникать скрытое беспокойство. Она понимала, что в таком ухудшающемся состоянии она протянет от силы еще пару часов. Затем в любом случае начнется рвотная реакция.

  Она бегло взглянула на невозмутимое и сосредоточенное лицо Ильи. Несколько раз она была почти готова предложить Илье сделать короткую остановку, чтобы перекусить. Но наказы координатора она помнила не хуже своего напарника. Поэтому каждый раз, отказывала себе в этом желании.

  Впереди на дороге показалась маленькая точка, увеличивающаяся с каждым разом при быстром движении внедорожника. Вначале Илья подумал, что ему показалось. Сквозь морось дождя и постоянно потеющее лобовое стекло было трудно что-то разобрать в ста, ста двадцати метрах на испещренной лужами дороге.

  Только бы это был не камень. Тогда что? Остановка?

  Предмет на узкой дороге все увеличивался и увеличивался. Когда до него оставалось не больше пятидесяти метров он услышал громкий крик в машине, который вывел его из полусонного равновесного состояния многочасовой дороги.

  – Стой! Останови машину, мать твою! – Закричала Вера и стала часто колотить свой рукой по левому плечу Ильи.

  Машина остановилась в пяти метрах от человеческой фигуры одиноко стоящей на мокрой дороге под весенним дождем. Илья поднял ручной тормоз и внимательно стал разглядывать человека, примиряя свои дальнейшие действия. На дороге стояла маленькая девочка лет семи в грязном платьице неопределенного цвета, одетое совсем не по прохладной погоде. Ее взгляд сквозь смоченные дождем волосы устремились прямо на водителя остановившегося внедорожника. Невооруженным взглядом было видно, что на голове девочки, прямо на самой макушке кровоточит открытая рана. Две маленькие струйки крови спокойно скатывались по ее обоим впалым щекам. На ногах девочки были одеты старые истрепанные резиновые сапожки. Все в ней говорило о готовности получить помощь от незнакомцев в автомобиле.

  В отличии от спокойно сидящего на водительском сидении молчаливого Ильи, Вера в течении нескольких секунд схватилась за дверную ручку и выпрыгнула из машины. Брызги грязи разлетелись в разные стороны, стоило ей только коснуться земли. Она побежала к одиноко стоящей перед капотом маленькой девочке.

  – Стой! – Успел крикнуть Илья и отстегнул ремень безопасности, чтобы выйти из машины.

  Вера подбежала к девочке и набросила поверх нее свою походную болоньевую куртку, снятую с себя по пути. Она присела рядом с девочкой и постаралась поймать ее взгляд. Видно было, что девочка уже давно стоит на дороге. Все ее тело дрожало, а из посиневших губ шел пар.

  – Ты кто? Откуда ты здесь? – Стала быстро говорить Вера Семеновна, осматривая кровоточащую рану на голове ребенка. – Ты одна, ты потерялась?!

  Девочка ничего не отвечала, а только безмолвно смотрела на женщину словно находясь не то в шоковом состоянии, не то в состоянии наркотического опьянения. Илья медленными шагами подошел к двум фигурам на дороге лишь один раз взглянув назад на стоящий на дороге Ниссан Сафари с включенными противотуманными фарами и работающим двигателем. Вера, накинув на девочку свою куртку стала резкими движениями растирать сквозь куртку детские плечи. Дождь беспощадно поливал всех троих путников.

  В какой-то момент глаза девочки шевельнулись. Она посмотрела продолжительным взглядом на удивленную Веру Семеновну. Затем произошло то, от чего в сердце Веры закралось недоброе предчувствие, смешанное с нотками панического ужаса. Девочка улыбнулась женщине и развернувшись на девяносто градусов, прижав к себе теплую взрослую болоньевую куртку стала уходить от дороги в сторону лесной тропинки оставляя после себя маленькие следы от резиновых сапог в грязной жиже. Следы от ног мгновенно наполнялись дождевой водой. Справа и слева от машины послышались шелест листвы и ломающихся веточек.

  До Ильи начинает доходить весь ужас создавшейся ситуации. Он делает шаг назад вертя по сторонам головой. Но затем он останавливается, понимая, что объект его работы находится прямо перед ним – сидящая на корточках женщина. Он замирает.

  Из леса по обе стороны выходят несколько взрослых людей. Илья насчитывает шесть человек – пятерых мужчин и одну женщину. У троих из них (мужчин) в руках нарезные ружья, у четвертого невысокого мужчины короткоствольный обрез. Все одеты в непромокаемые плащи зеленого цвета, возможно военные плащ-палатки. Один из мужчин явно выделяется из всех. Он высокий, с густой длинной седой бородой и мощным торсом спортивного сложения. Именно он встает между сидящей на корточках Верой и Ильей и обращается к водителю внедорожника.

  – Решим все по-быстрому? Я так понимаю проблемы, вроде дырки в башке никому не нужны? – Мужчина с седой бородой улыбается.

  – Смотря что вы имеете ввиду «по-быстрому»? – Совершенно спокойно отвечает Илья.

  Мужчина с седой бородой напоминает Илье волшебника из трилогии Толкина. Илья отмечает его как главного из этой группы налетчиков. Сзади кто-то сильно бьет в спину Ильи чем-то похожим на ствол ружья. Лицо Ильи искривляется от боли, но сам он остается стоять на одном месте. Развернув голову, он видит перед собой небольшого роста полного мужчину с ружьем в руках и улыбающегося во весь рот. В данном случае ружье в руках такого человека делает его Богом и вершителем всего.

  – А ты че такой смелый? Ты бы, скотина городская, рот свой помыла прежде, чем разговор начинать. Не представляешь, что я могу сделать с твоей бабой после того как хлопну тебя. – Полный мужчина начинает показывать злую и страшную улыбку.

  – Да погоди, ты Плешивый, не кипятись, – говорит мужчина с седой бородой, – парнишка просто не понимает, кто перед ним стоит и что с ним могут сделать. – Седобородый опять обращается к Илье. – Значит слушай меня внимательно юнец. Сейчас мы реквизируем ваше авто со всем, что там находится. Возьмем на часок твою бабенку, пока ты тут подождешь. И потом вы дружненько пешочком дойдете до своего Добролюбова. Если дойдете, конечно. Вы же туда идете? Ах, что я спрашиваю, тут только одна дорога и только до этого места.

  – Нахер его бабу, – слышится женский крик, – берем машину, этих в расход и сваливаем!

  Женщина лет сорока с большим ножом, похожим на большой тесак, мясника, стоит справа от седобородого. Взгляд ее ненавистно сверлит Илью. Она готова вырезать сердце обоим путникам, стоит только отдать ей соответствующий приказ. Седобородый, услышав голос женщины, не отводя взгляда от Ильи, начинает ехидно смеяться.

  – Сестра то моя ревнует к братьям. Ну так мне твоя старая баба тоже не по вкусу. Это не ко мне. Это ты с братанами моими разбираться будешь. А сейчас спокойно, передай мне пожалуйста ключики от машины. Слышал меня?

  – Ничего мы вам не отдадим. Мы едем по заданию комитета. Если с нами что-то случится, вы не представляете, что тогда будет. Национальная гвардия за нами выедет, если только я не сообщу о своем положении через пять минут. – Говорит Вера Семеновна и встает с земли в полный рост, обращаясь к седобородому.

  – Слышь, парень, а баба твоя разговорчивая, смелая. Только мы то здесь совсем не мухоморы лесные, чтобы не понимать, что никто за вами не приедет. И телефон здесь не ловит, и вы не особую важность представляете, раз без охраны и сопровождения по тайге колесите. Вы походу просто кого-то из обслуги меняете в Добролюбове. Правильно говорю? – Лицо седобородого с улыбающегося становится серьезным. – Ты рот то ей прикрой, а не то мой младший брат ей прикроет, и я не буду говорить – чем. Он, смотрю, уж очень этого хотел бы. А? Плешивый?

  – Слушайте, как вас там, таежные братья, давайте поступим так. Вы забираете машину, а женщина вместе со мной пойдет куда шли. Хорошо? У меня есть с собой немного денег, – Илья засовывает руку в нагрудный карман, чтобы извлечь бумажник, – вот... я сейчас дам денег.

  – Руку вытащил, гнида! – Полный невысокий мужчина опять бьет в спину Ильи ствол своего ружья.

  Лицо Илья опять искривляется от боли, но он успевает вытащить из нагрудного кармана куртки кожаный коричневый бумажник. Он демонстративно поднимает руку с бумажником вверх.

  – Вот! Вот здесь деньги. Берите их, машину и мы пойдем.

  – Да кому нужны твои, блять, деньги? – Восклицает полный налетчик, продолжающий тыкать стволом ружья в спину Ильи. – Здесь в тайге деньги ничего не стоят. А вот то, что вы перевозите в своей машинке для Добролюбовских... Вот это нам и нужно.

  – Все равно, возьмите деньги, здесь достаточно...

  Илья разворачивается к полному налетчику и протягивает ему поверх направленного на него ствола ружья бумажник. Дождь поливает всех стоящих перед машиной с новой силой, словно обозначая создавшийся накал ситуации.

  Затем Илья быстрым движением руки бросает бумажник в лицо стоящему перед ним человеку с ружьем, при этом обеими руками обхватывает ствол ружья и притягивает к себе толстяка. Он разворачивает его вместе с направленным вперед ружьем, оказываясь за спиной толстого налетчика. Правая рука ложится на спусковой курок ружья поверх указательного пальца владельца ружья. Илья со всей силой прижимает спину толстяка к себе. На все это у Ильи уходят доли секунды. Не ожидавшие такого резкого поворота собратья остаются в замешательстве, но направив стволы в сторону Ильи начинают открывать огонь из своих ружей. Сквозь тишину леса и шелест падающего дождя раздаются оглушительные выстрелы. Вера садится в грязь закрывая голову обеими руками.

  Прижавшись к спине толстяка-налетчика Илья ощущает, как при каждом выстреле содрогается его тело. Он слышит стоны толстого налетчика, и словно управляя марионеткой, Илья разворачивает тело толстяка перед собой в направление приходящих выстрелов с трех сторон. Поток пуль приходится на тело толстяка. Илья понимает, что он держится за спину уже мертвого человека. С такой же молниеносностью он нажимает на палец лежащий на спусковом курке, мертвого человека, каждый раз разворачивая ствол ружья в сторону противников. Этот танец смерти длится еще несколько секунд, сопровождаемый грохотом, криками и льющейся в дорожную грязь кровь налетчиков.

  В какой-то момент наступает тишина и сквозь пороховой дым, разрезаемый струями дождя, Илья видит следующую картину. На земле лежат четыре мужских тела. Один из мужчин, у которого не было оружия корчится на земле прижимая обе ладони к своему кровавому животу. Он стонет в тишину леса и пытается произносить проклятия. Вера все также съежившись сидит на земле обхватив руками голову. Женщина в зеленом плаще с ножом в руках стоит неподвижно посреди тел. В ее взгляде угадывается удивление, и ужас от осознания произошедшего.

  Илья отбрасывает в сторону мертвое тело застреленного толстяка, успевая перехватить в свои руки его ружье. Неожиданно женщина начинает истошно вопить и бросается с ножом в вытянутой вперед рукой на Илью. Дистанция между ними сокращается до двух метров, и Илья вместо выстрела в сторону обезумевшей женщины принимает другое решение. Он мгновенно разворачивает оружие в другую сторону и обрушивает массивный деревянный приклад ружья в лицо противнику. Женщина падает на землю. На ее лице застывает немое выражение и свернутая вправо челюстная кость. Илья бросает на нее беглый взгляд и устремляется к неподвижно сидящей Вере.

  – Вера вставай! С тобой все в порядке? – Он хватает ее за плечи и подымает с земли, ощупывая все тело в поисках повреждений. -Ты идти можешь? Надо убираться отсюда. Этих братьев здесь судя по всему пруд пруди. Сейчас на выстрелы еще прилетят.

  Илья замечает ничего не выражающий взгляд Веры Семеновны и понимает, что некоторое время она еще будет находится в шоковом состоянии. Он подхватывает ее под руку, не выпуская из рук трофейного ружья, и направляется к своей машине.

  После того как внедорожник трогается с места Илья переключает скорость и давит со всей силы на педаль газа. Машина проезжает по лежащим в грязи телам налетчиков и расплескивая в разные стороны лужи вырывается на лесную дорогу.

  Вера не помнила, как снова оказалась на переднем сидении автомобиля пристегнутой ремнем безопасности. Она просто бездумно смотрела в боковое окно машины, наблюдая стремительно проносившийся лес. Казалось, что машина по-настоящему летела по лесной дороге, лишь изредка касаясь колесами выпученных дорожных бугров. В какой-то момент Вера отключилась и погрузилась в сон. В следующий раз, когда она открыла глаза она увидела перед остановившейся машиной освещенную фарами автомобиля стену, занимавшую, казалось, все пространство вокруг.

  6

  То, что увидел Илья в первые же секунды, ошеломило его, как только он остановил автомобиль. Он не поверил своим глазам и поэтому заглушив мотор внедорожника, вышел из машины. Дождь продолжал лить уже несколько часов подряд.

  Перед ним стояла самая настоящая стена, возвышавшаяся на высоту трех или четырехэтажного дома. Неизвестно было понять из чего она была сложена, но обшита она была разноплановыми кусками листового железа. В том месте, где дорогу обрывал срез стены Илья разглядел очертания исполинских ворот и маленькую коробочку рядом с правосторонней частью ворот. Не обращая внимание, на свою уже совсем мокрую одежду, он медленно подошел к стене. Илья поднял голову вверх, но ничего не увидел наверху стены, только бесконечный поток воды, льющийся с неба. Затем он вплотную приблизился к висящей на стене коробочке. На ней светилась зеленая маленькая лампочка рядом с которой выделялась прямоугольная металлическая кнопка. Без труда можно было понять, что это переговорное устройство с теми, кто находится с другой стороны стены.

  Продолжительно нажав кнопку, он наклонил голову к настенной коробке.

  – Э... Это Илья Ковылев...э...мой регистрационный код сто девяносто пять «эм», «эн». – Четким голосом произнес Илья. – Я сопровождаю Корн Веру Семеновну, по отдельному заданию комитета.

  Некоторое время никто не отвечал, и Илья уже хотел повторить свое заявления, как внезапно цвет лампочки сменился с зеленного на красный. Из коробочки послышался металлический мужской голос.

  – Предъявите идентификационные удостоверения.

  Илья стал разглядывать коробочку, на которой отсутствовали видеокамеры, видео-глазки или тому подобные прорези для сканирования. Удивленный отсутствием таковых, он вернулся к машине и спросил у Веры ее удостоверение-карточку. Вера все также продолжала сидеть в автомобиле в устало-аморфном состоянии. Видимо желание выходить из машины после встречи на дороге с семьей налетчиков на долгое время у нее отпало. После того, как Илья поводил вдоль и поперек ящика с лампочкой своим и Вериным пропусками, несколько минут ничего не происходило. Не было ни сканирующего света, ни звукового сигнала. Опять раздался голос, и лампочка в ящике загорелась красным светом. От неожиданности Илья даже вздрогнул. Массивные ворота со звуком звенящей металлической цепи начали очень медленно разъезжаться в стороны.