355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Алексей Тимофеев » Покрышкин » Текст книги (страница 17)
Покрышкин
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 19:22

Текст книги "Покрышкин"


Автор книги: Алексей Тимофеев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 38 страниц)

Покрышкин разработал собственную систему занятий. Комната превращена в класс, где имелся набор моделей самолетов, карт, схем, снабженных броскими и простыми для запоминания надписями. Например: «Истребитель, хорошо осматривающийся, непобедим!», «Нас не купишь, мы смотрим за хвостом друг у друга!» Рядом с черепом и костями – схема внезапной атаки сзади и вывод: «Он проявил беспечность в воздухе…»

Из-за отсутствия листов добротной бумаги большого формата для этих схем и рисунков использованы обороты чертежей самолетов ленд-лиза, присланные американцами, и даже карты Закавказья… Сейчас эти листы хранятся в Центральном музее Вооруженных Сил.

Быстрыми точными вопросами Александр Иванович вовлекал в разговор всех присутствующих, требовал столь же быстрых ответов.

Надо было знать все скорости, радиусы и время боевых разворотов, секторы обстрела и так далее. В классе никто не мог отвлечься, мгновенно разыгрывалась и решалась та или иная ситуация боя.

В. Никитин вспоминал:

«Командиры второй и третьей эскадрилий водили своих летчиков на уроки тактики к Покрышкину… – Опять пришли неграмотные, – шутил Саша Голубев, подвигаясь и давая место кому-нибудь на скамейке.

Покрышкин искренне заботился о том, чтобы вооружить всех летчиков своими идеями. У него к любому тактическому положению был неисчерпаемый запас примеров из собственной боевой практики… Он был единственным командиром в полку, который занимался с молодежью с таким рвением».

Начальнику связи полка Масленникову и радиотехнику Аытаеву Покрышкин предложил радиофицировать классы, где готовил летчиков воевать с применением радиостанций.

Из боевой характеристики А. И. Покрышкина, подписанной 26 декабря 1943 года командиром полка майором Н. В. Исаевым, виден разный подход к людям комполка и комэска, слышен здесь и отголосок недавно происшедшего конфликта: «С должностью командира эскадрильи справляется хорошо. Пользуется заслуженным авторитетом. Много работает над собой в деле изучения тактики ВВС противника и умело передает подчиненным. Недостаток т. Покрышкина – боевая спайка летного состава при товарищеских отношениях, а не через командирскую требовательность. Имели место пререкания и оскорбления старших начальников…»

В отношении засчитанных Покрышкину сбитых самолетов в документах конца 1942 года есть противоречия. В боевой характеристике указано: провел 40 воздушных боев, в которых лично сбил 6 самолетов и 6 в группе. В сводке на 4 января 1943 г. счет по каким-то причинам уменьшен: 3 лично сбитых (26.6.41 г. – Ме-109, 3.7.41 г. – ПЗЛ-24, 9.7.42 г. – Ме-109Ф). В группе – 4 (5.7.41 г. – Хеншель-126; 2.8.42 г. – 3 Ме-110). При штурмовках аэродромов противника – 2 Ю-88. Всего – 9 самолетов.

…Отправка на фронт 16-го полка затягивалась в ожидании поступавших по ленд-лизу американских самолетов. Сначала семь опытнейших летчиков полка, в их числе и Покрышкин, осваивают «киттихаук». Однако эта машина уже не отвечает требованиям советско-германского фронта. 7 октября 1942 года И. В. Сталин пишет президенту США Ф. Рузвельту: «…мы крайне нуждаемся в увеличении поставок самолетов-истребителей современного типа (например, «аэрокобр»)…Следует иметь в виду, что самолеты «киттихаук» не выдерживают борьбы с нынешними немецкими истребителями».

Снова ожидание… В декабре отправляется на фронт БАО, где служит Мария. Сквозь слезы смотрит она на Александра, который шел и шел за колонной машин, пока она не скрылась вдали. И снова летчик в одиночестве у зимнего штормящего Каспия. Что же принесет новый, 1943 год?..

31 декабря гвардейцы прибыли в учебный центр Аджи-Кабул (г. Кази-Магомед, Азербайджан). Разместив свою эскадрилью в общежитии, Покрышкин сразу отправился на аэродром. Какова же она, долгожданная заморская «аэрокобра»? В боевой биографии Покрышкина было два главных самолета. На первом – МиГе – он начал войну, на втором, который сейчас стоял перед ним, он ее завершил. «Аэрокобра» – один из самых необычных во Второй мировой войне самолетов, история которого много лет была окружена умолчаниями и мифами.

Отношение летчика к своему самолету, конечно же, выходит за рамки привычного управления человеком какой-либо технической машиной – сцеплением механизмов, деталей, аппаратуры. О тайне летного мастерства Александр Иванович говорил: «Я сросся с самолетом, чувствовал его как свое тело. И хороший летчик мог сорваться в штопор в сложном бою. За все время войны я ни разу не сорвался в штопор…»

Покрышкин обошел «аэрокобру», вглядываясь в каждую деталь. В душе его росла симпатия к новому истребителю. Очертания благородного хищника… Аэродинамически отточенные плавные линии фюзеляжа, заостренный кок винта с коротким дулом мощнейшего для тех истребителей 37-мм орудия. В крыльях два крупнокалиберных скорострельных пулемета «кольт-браунинг» и еще четыре пулемета обычного калибра, по тысячу выстрелов в минуту каждый. Такого набора вооружения нет ни у кого! Покрышкин тщательно вытер грязь с сапог – только так он поднимался в кабину. Необычный каплевидный фонарь, из которого открывался прекрасный обзор, лучший из виденного до сих пор. Приборная доска, на которой несколько десятков различных циферблатов, переключателей. Великолепное, не уступающее немецкому радиооборудование! Да, воевать на «аэрокобре» можно.

Еще видны остатки синего круга, в который была вписана белая американская звезда, уже перекрашенная в красную. Читается надпись US Army Air Force – Воздушные силы армии Соединенных Штатов. Издалека приплыли эти «кобры», из города Буффало, штат Нью-Йорк, берег озера Эри. После разгрома немцами конвоя PQ-17, шедшего из Англии в Мурманск, американские военные грузы отправлялись в СССР южной и северной трассами. Северная – через Аляску, откуда наши летчики-перегонщики самоотверженно вели американские истребители и бомбардировщики к фронту над тысячеверстными сибирскими пространствами. Южная – на кораблях через Атлантический океан, Гибралтар, Суэцкий канал, Красное и Аравийское моря, Персидский залив до иранского порта Абадан (Исландия – Абадан – около 12 500, Нью-Йорк – Абадан – 15 600 морских миль). Или даже вокруг Африки, мимо мыса Доброй Надежды. С сентября 1941 года территория Ирана была занята английскими и советскими войсками. В Абадане «аэрокобры» собирались, облетывались нашими специалистами и далее воздушным путем следовали через Тегеран в Аджи-Кабул.

«Аэрокобра» – самый «обрусевший» самолет ленд-лиза… В СССР было отправлено 4953 машины, что составило 51,6 %, более половины всех построенных самолетов этого типа. Или 35 %, более трети, всех поставленных нам в войну самолетов США. Объясняется это прежде всего тем, что на Западном фронте и на Тихом океане «аэрокобра» оказалась малопригодна. До середины 1942 года «кобры» составляли основу американской истребительной авиации, да и впоследствии участвовали в боях, более удачно проявив себя как штурмовики. Но самый результативный на «аэрокобре» американский летчик сбил всего три вражеских самолета… После того как в июне 1942 года 12 «кобр» ВВС США над побережьем Франции в первом же боевом вылете потеряли половину группы, американцы, летавшие с баз Великобритании, были перевооружены на английские «спитфайры». Сами англичане еще раньше отказались от «кобр». Бои за господство в воздухе велись здесь на большой высоте, поэтому «аэрокобра» характеризовалась на Западе как «особенно разочаровавший самолет с низким «потолком», малой скороподъемностью и относительно недостаточной маневренностью». Англичане упаковывали в ящики уже побывавшие в употреблении «кобры» и отправляли их в СССР (до 1944 года они вообще не поставляли нам новых машин). США перенацелили поток «кобр» на СССР.

Наши летчики спасли от краха фирму «Белл», производившую эти истребители. Настороженное качеством поступающей от союзников техники, командование советских ВВС целый год вело собственные испытания и доводку «кобр». Не подтвердились, кстати сказать, некоторые заявленные фирмой характеристики. Это поразило еще англичан, закупивших в 1940 году самолеты по данным, полученным при испытаниях специально полированного прототипа, который весил на тонну меньше! Предвоенная гонка, когда недоведенные самолеты запускали в серию, затронула даже богатую Америку…

При испытаниях в СССР погибло трое опытных летчиков-испытателей… А затем выявились и такие чреватые катастрофами изъяны, как склонность к плоскому штопору и обрыв шатунов мотора. Немалую роль в доводке «кобры» сыграл знаменитый М. М. Громов.

Направлялись «кобры» в полки, где был обстрелянный в боях летный состав. И произошло чудо! Истребитель подошел для условий советско-германского фронта, где сухопутные войска были определяющей силой и вели главные битвы Второй мировой войны. Пикировали к земле бомбардировщики и штурмовики, их прикрывали истребители. Воздушные бои разворачивались, как правило, на малых и средних высотах до 4,5–5 километров. Здесь-то «кобра»(скорость 585 км/час на высоте 4200 м) могла показать свои лучшие качества – легкость в пилотировании, маневренность, живучесть. И прежде всего – вооружение, под которое и создавалась молодыми и несколько авантюрными главой фирмы Ларри Беллом и конструктором Робертом Вудсом оригинальная конструкция истребителя. Мотор вопреки традициям был установлен позади кабины летчика, чтобы освободить впереди место для мощной пушки. Улучшился и обзор из кабины, что сразу отметил Покрышкин. Поставленное впереди третье колесо шасси резко усилило взлетно-посадочные характеристики. Можно было садиться на грунтовые полосы, не боясь капотирования – опрокидывания через нос.

Первыми в 16-м гвардейском полку на «аэрокобрах» вылетели командир Исаев, штурман Крюков, комэски Покрышкин, Тетерин, Фадеев и командир звена Речкалов.

Некоторое время, вспоминал Александр Иванович, приходилось снимать у летчиков «навязчивую боязнь» нового самолета. Дело в том, что за день до отлета на фронт разбился штурман 45-го полка. На малой высоте «кобра» вошла в свой коварный плоский штопор…

Досконально изучив самолет, Покрышкин, верный своим принципам обучения подчиненных, отметил: «Энергичный пилотаж, полеты в усложненных метеорологических условиях… Твердая, железная последовательность, постепенное усложнение программ обеспечили переучивание без летных происшествий».

Самолетов не хватало. Справедливо пишет знаток истребительной авиации Второй мировой войны К. Ю. Косминков: «Характер поставок самолетов союзниками отличался определенным своеобразием: их минимум приходился на период, когда СССР крайне нуждался в них, а максимум, когда он мог обойтись и без иностранной помощи». Американская промышленность еще не набрала полных оборотов. То, что производилось, направлялось в первую очередь в ВВС США и Великобритании.

Летчикам 16-го полка пришлось самим перегонять «кобры» из Тегерана. Дважды Александр Иванович побывал в персидской столице.

Побывал Покрышкин и в Тбилиси, где получил приказ провести перед командованием ВВС фронта и Черноморского флота, а также заводским руководством показательный учебный бой с новой модификацией ЛаГГ-3. Применив отработанные на фронте приемы, Покрышкин не оставил летчику-испытателю ЛаГГа никаких шансов. После посадки подошел к Александру Ивановичу только понурый заводской инженер, которому Покрышкин сказал: «Ну что, инженер, пригорюнился? И на хорошем самолете надо уметь вести бой». Задуман этот показ был явно неудачно. Фронтовик и испытатель, конечно, имели разный опыт. Но поговорить с гвардии капитаном высокое начальство не сочло необходимым.

…Все! Покрышкин чувствовал, что достиг пика боевой формы. Горькую накипь с души сняла вспыхнувшая в Манасе счастливая любовь. За перемещениями БАО и 16-го полка полевая почта не поспевала, переписка с Марией прервалась. Но сердце знало, что это чувство навсегда.

2 апреля 1943 года полк в составе 32 экипажей вылетел на Северо-Кавказский фронт в Краснодар в распоряжение командующего 4-й воздушной армии. Боевым порядком «этажерка» Покрышкин вел свою эскадрилью к Черному морю. Справа оставался Главный Кавказский хребет. Цепь окутанных древнейшими преданиями и легендами вершин. Отражения солнца на гранях камня, снега и льда. Один из летчиков, наблюдавших в полете Эльбрус и Казбек, назвал это зрелище «эстетическим пиром»…

Для Покрышкина то был и полет к подвигу, полет к мировой славе.

X. Кубанская битва

И сошлись грозно оба великих войска, крепко сражались, жестоко друг друга уничтожали, не только от оружия, но и от великой тесноты под конскими ногами умирали… На том ведь поле сильные полки сошлись в битве. Выступили из них кровавые зори, а в них сверкали сильные молнии от блистания мечей.

Сказание о Мамаевом побоище

«Утверждают, что жизнь человека идет кругами, по спирали вверх. Я вынужден поверить в это…» – пишет Покрышкин, вспоминая возвращение на фронт в апреле 1943-го. Снова Краснодар, станица Крымская, над которыми летит он уже не наблюдателем на Р-5, а командиром эскадрильи новейших истребителей. Переживания и беды тридцатых годов остались далеко позади, за перевалами военных лет. Сейчас в памяти оживали светлые картины – мечтания о полетах, много солнца, велосипедные гонки к морю, парение на планере над станичными садами…

Разжатая спираль наступления возносила Покрышкина над небывало широким в том году, похожим на море разливом Кубани, над разрушенной и обгоревшей казачьей землей. Краснодар был освобожден 12 февраля. С аэродрома Александр Иванович поехал со своими летчиками в город, побывал у разбитого дома – «стоквартирки», где жил, у взорванного немцами здания аэроклуба. Черные пустыри и стены, обгоревшие стволы деревьев, дымки землянок… На захваченной врагом территории повсеместно осуществлялся приказ Гитлера № 4 «О порядке отхода и оставления местностей» – разрушать все объекты, здания, мосты, представляющие ценность для противника. Все мужчины от 15 до 65 лет подлежали вывозу на запад. Советские газеты той поры заполнены страшными фотодокументами – руины, рвы, трупы…

Пресса доставлялась в войска наряду с боеприпасами и продовольствием. Так, «Красная Звезда» 9 апреля 1943 года, в день, когда Покрышкин прибыл в Краснодар, сообщала о красноармейском митинге у стен освобожденной Вязьмы. На этом митинге колхозник Ф. Т. Трофимов рассказывал о том, как немцы повесили его жену, угнали сыновей-подростков. Плакал. В выступлениях красноармейцев звучали слова: «сердце содрогается от гнева», «мы – армия мстителей», «гвардейцы клянутся отомстить немецким извергам за разрушенные города, за муки советских людей».

…Сейчас, в другом уже веке, легко судить о стратегической обстановке на советско-германском фронте в первые месяцы 1943 года, давать оценки полководцам. Тогда же все было далеко не очевидно. Был водоворот страстей и ошибок в условиях, как говорят военные, неполной информации, в грязи и бездорожье, в муках солдат, ночевавших неделя за неделей под дождем и снегом, и генералов, чьи доклады о реальных условиях и оправдания не принимались в высоких штабах.

К сожалению, осуществить на Северном Кавказе «второй Сталинград» командованию Красной армии не удалось, хотя цель такая ставилась. Стратегам вермахта К. Цейтцлеру, Э. фон Клейсту и Э. Манштейну удалось убедить Гитлера начать отступление с Кавказа. Фюрер долго противился: «Столько затрачено сил, столько пролито немецкой крови – и все это на ветер? Нет! Этого допустить нельзя!» Если бы Гитлер продолжал упорствовать, все южное крыло немецкой армии могло быть окружено, что значительно ускорило бы крах Третьего рейха.

Немецкие официальные сводки сообщали: «В ходе планомерного передвижения для сокращения линии фронта эвакуирован город Краснодар». Пропаганда Геббельса делала очередные успехи, но юг Восточного фронта трещал по швам. Красная армия шла вперед.

22 февраля Гитлер прилетел в Запорожье, где встретился с Манштейном и Клейстом. На следующий день ему пришлось в спешке собираться в обратную дорогу. Пришло сообщение о русских танках, появившихся у аэродрома.

Но огрызаться немцы еще могли. 14 марта танковый корпус СС вновь занял Харьков. В стихотворении «Они» поэт-фронтовик Юрий Белаш вспоминает контратаку немецких автоматчиков:

 
Мы еле-еле их сдержали…
Те, что неслися впереди,
Шагов шести не добежали
И перед бруствером упали
С кровавой кашей на груди.
А двое все-таки вскочили
В траншею на виду у всех
И, прежде чем мы их скосили,
Они троих у нас убили
Но руки не подняли вверх…
 

К концу марта на советско-германском фронте наступило затишье. Стороны готовились к решающей Курской битве. Особенное внимание в это время и наше, и немецкое командование обратили на самый южный фланг фронта. 17-я армия генерал-полковника Р. Руоффа, не успев вырваться на Украину через ростовскую «горловину», отошла на Таманский полуостров.

Плацдарм немцев не мог не беспокоить нашего Верховного Главнокомандующего. Сталин требовал разгромить сильную группировку противника, сбросить ее в море. Фюрер же сохранял надежду, что после ожидаемого успеха под Курском вновь будет наступать с Тамани на Кавказ.

13 марта Гитлер отдал приказ «удерживать во что бы то ни стало таманский плацдарм и Крым». Началось строительство подвесной дороги через Керченский пролив, которая была пущена 14 июня. На Кубани побывал министр вооружений А. Шпеер, так как было решено возводить через Керченский пролив пятикилометровый мост для автомобильного и железнодорожного транспорта.

Немецкая оборонительная линия получила наименование «голубой». Фланги ее упирались в Черное и Азовское моря, систему обороны укрепляли плавни, лиманы и болота.

В составе 17-й армии было пять корпусов (один из них кавалерийский румынский) общей численностью около 350 тысяч солдат и офицеров. В войсках Северо-Кавказского фронта насчитывалось более 380 тысяч человек.

Уступая в силах на земле, особые надежды на Кубани немцы возлагали на массированное применение авиации. В их распоряжении на Тамани, в Крыму, на юге Украины была сеть аэродромов с бетонным покрытием. У нас же основной краснодарский аэродром был более удален от полей будущих сражений. Грунтовые площадки были непригодны для взлета и посадки до середины апреля из-за весенней распутицы.

С точки зрения общей стратегии, развернувшиеся за таманский плацдарм сражения считались боями «местного значения». Но для авиации то была настоящая битва. 16-й гвардейский полк прилетел на Кубань прямо к ее началу.

Рейхсмаршал Г. Геринг, имея весной 1943 года на Восточном фронте 2620 самолетов люфтваффе, а также 335 финских, румынских и венгерских, сумел сосредоточить к апрелю в Крыму и на Тамани, на главном в тот момент театре военных действий, до 1000 самолетов 4-го воздушного флота (510 бомбардировщиков, 250 истребителей, 60 разведчиков и 170 транспортных). С аэродромов Украины эту армаду поддерживали 200 бомбардировщиков. В ударной группировке было собрано до 40 процентов люфтваффе на Восточном фронте!

Советские ВВС, насчитывая в действующей армии более 5500 боевых самолетов, к началу воздушных сражений на Кубани и до середины апреля имели здесь лишь 580 самолетов: 250 в 4-й воздушной армии, 200 в 5-й, 70 в ВВС Черноморского флота и 60 в Авиации дальнего действия. Таким образом, немцы, уступая вдвое в общем количестве машин, также вдвое превосходили нас в численности на главном направлении!

…В первый вечер по прибытии 16-го полка в Краснодар эти цифры довел до летчиков, собравшихся в отведенном под общежитие полуразрушенном складе, начальник разведки 216-й смешанной авиадивизии капитан Новицкий. Узнали гвардейцы и о том, что немецкие истребители представлены лучшими эскадрами, вооруженными новыми Ме-109 G-2 и Ме-109 G-4.

После доклада Новицкого воцарилось напряженное молчание. Летчики-фронтовики понимали, что сулят эти сообщения. А. И. Покрышкин вспоминал:

«– Товарищ капитан! – не утерпел я, хотя знал, что он не решит эту проблему. – Вы сообщили о мощной авиационной группировке противника. А мы, имея менее 1000 самолетов, разделили их по трем авиационным объединениям. Правильно ли это? Участок фронта небольшой.

– На этот вопрос я ответить не могу. Оперативное построение нашей авиации на Кубани пока такое. Однако ее действия координирует командование ВВС фронта.

– Мы координировали и раньше, с начала войны. Нас били по частям и гнали до Волги. Потом мы поумнели и создали воздушные армии. А здесь, на Кубани, что? Повторение прошлого? Штабов много, а самолетов мало. Воевать придется как в поговорке – один с сошкой, а семеро с ложкой.

– Покрышкин, прекрати задавать глупые вопросы, – оборвал меня Исаев. – Садись!

Я понимал, что спорить бесполезно. А было о чем. Когда же наши авиационные начальники поумнеют и прекратят использовать авиацию разрозненно? Радовало, что с приходом к руководству авиацией Александра Александровича Новикова в Военно-воздушных силах были созданы армии, подчиненные только фронту. Формирование воздушных объединений оправдало себя в боях за Сталинград и в наступлениях фронтов в этом году. А здесь… Трудно будет. Опять воевать придется «растопыренными пальцами», а нужен «кулак». Придется рассчитывать только на свое умение и отвагу летчиков».

Несомненно, Покрышкин к весне 1943-го как летчик и командир был много выше уровня капитана и комэска. Во всяком случае, немецкими эскадрами командовали боевые летчики примерно его возраста и опыта. Исаев грубо одернул подчиненного с его «глупыми» вопросами. Но ближайшие бои, стоившие больших жертв, показали правоту Покрышкина. А. А. Новиков своими глазами увидел, как страдает дело при распылении сил, и радикально изменил структуру авиации Северо-Кавказского фронта. Вся авиация фронта (кроме Авиации дальнего действия) была собрана в одних руках командующего 4-й армии К. А. Вершинина, остался один штаб вместо трех.

Самоуверенного комполка Исаева снова раздражает Покрышкин и не только он. Но здесь не тыл, здесь бои вскоре покажут – кто есть кто.

При перелете на фронт заблудилась, приняв разлив Кубани за Азовское море, эскадрилья Фадеева во главе со штурманом полка Крюковым. Исаев со злостью пеняет Покрышкину: «Эта распущенность в полку от Иванова осталась. Это не гвардейцы, а разгильдяи!» Александр Иванович парирует: «Перелетал целый полк. Видно, командиру надо было его вести…» – «Свои привычки указывать начальству брось. Видимо, мало тебя проучили в прошлом году», – вновь угрожает Исаев. М. А. Погребной советует Покрышкину сдерживать себя и «не связываться с ним». – «А чего он злость свою показывает к Виктору Петровичу! Нас, боевых летчиков, называет разгильдяями. За полтора года пребывания в полку не сделал ни одного боевого вылета!»

…Унылое настроение, охватившее летчиков после доклада начальника разведки, разрядили рассказы асов 45-го полка, дравшихся с февраля в небе Кубани. Борис Глинка в деталях разобрал бой, в котором группа «аэрокобр», без потерь со своей стороны, сбила восемь из двенадцати бомбардировщиков. Михаил Петров дополнил этот рассказ, сообщив, что сам Глинка сбил двух «юнкерсов», один из которых от удара в упор разломился пополам.

Бой, который провел со своей группой сам комэск Петров, останется навсегда в летописи Великой Отечественной войны.

22 марта 1943 года восьмерка «аэрокобр» в схватке с превосходящей втрое группой немцев сбила тринадцать «мессершмиттов» (все они упали в расположении наших войск), потеряв троих летчиков. Спасая подбитого Бориса Глинку, сержант Петр Кудряшов на своей подожженной машине врезался в Ме-109. «От удара при столкновении двух самолетов на миг вспыхнул яркий огненный факел, – вспоминал участник боя Иван Бабак. – И все… Как будто в невидимую пропасть провалились оба». Потрясенные немцы не сразу возобновили атаки. Вот еще один наш истребитель загорелся. Его пилот Иван Шматко повторяет таран. Еще один взрыв! Имевшие подавляющий численный перевес «мессершмитты» повернули на запад…

Из радиоперехвата стало известно – немцы посчитали, что на «кобрах» летали канадские летчики: «Ни одного канадца не выпускать живым! Их здесь немного». Видимо, проступали на советских самолетах закрашенные американские звезды. Да и по решительности действий, мастерству атак 45-й полк выделялся среди других наших частей. Командир полка Ибрагим Магометович Дзусов, мощного сложения 38-летний осетин, сам был неплохим пилотом, участвовал, несмотря на запрет из-за неважного зрения, в боевых вылетах, ценил летчиков, умел увидеть лучших и продвигал их, советовался с опытными комэсками. С восточной хитрецой Дзусов стремился заполучить к себе приглянувшихся ему летчиков. Так оказались у него в полку будущие Герои Советского Союза Борис Глинка, Николай Аавицкий, Николай Кудря…

Первыми на Кубани прославились братья Глинки, богатыри, выходцы из шахтерской среды, позывные в воздухе – ДБ и ББ (Дмитрий Борисович и Борис Борисович). Их ведущий Михаил Петров, тонкий дирижер боя, не гнался за личными победами, но был, несомненно, одним из лучших комэсков нашей истребительной авиации.

30 апреля 1943 года в «Красной Звезде» появился очерк «Чувство неба» о Д. Глинке поэта И. Сельвинского. Описание героя автор начал с упоминания о творческом методе знаменитого художника-портретиста В. Серова, который искал в человеке внешнее сходство с каким-либо зверем или птицей, что позволяло неожиданно раскрыть человека, увидеть в обычном необычное. В фигуре летчика, в его профиле явно проступало сходство с красавцем орлом.

Кто же противостоял «сталинским соколам» кубанского неба? В книгах, изданных в СССР, пишется о воевавших здесь эскадрах 3-й «Удет» и 51-й «Мёльдерс», названных именами национальных героев Германии. Называется и 54-я эскадра «Зеленое сердце», видимо, по причине звучного загадочного наименования (зеленое сердце – герб Тюрингии, самой обильной лесом германской земли, расположенной в центре страны). Но это немецкое соединение действовало против Ленинградского фронта. На Кубани с аэродромов Тамани и Анапы вылетали пилоты не упомянутой в советской литературе, имевшей лишь цифровое обозначение 52-й эскадры…

Лишь в начале 1990-х мы смогли получить информацию об этих широко известных на Западе немецких асах. Их внешний облик совершенно не похож на немолодого карикатурного вида немца, пытавшегося сбить наш По-2 в популярном фильме военных лет «Небесный тихоход».

Командир 52-й эскадры – оберст-лейтенант (подполковник) Дитрих Храбак. 28-летний (родился 10 декабря 1914 г. под Лейпцигом в семье архитектора) невысокий и крепкий, «старый воздушный тигр». Над высоким лбом – редеющие светлые волосы. Резкая линия носа с выступающей переносицей и пронзительные голубые глаза. На мятом мундире бывалого фронтовика – Железный крест 1-го класса, полученный за бои над Францией. К черно-бело-красной ленте на шее прикреплен Рыцарский крест – награда за битву над Англией. Под командованием Храбака, возглавившего 52-ю эскадру в ноябре 1942 года, она стала самой результативной в люфтваффе. Одержавший, по немецким данным, 109 побед на Восточном фронте, Храбак поддерживал со своими пилотами товарищеские отношения. Новичков он учил: «Чтобы выжить в России и стать удачливым пилотом-истребителем, вы должны совершенствовать свое мышление. Конечно, вы должны всегда действовать агрессивно. Однако агрессивный дух следует укрощать размышлением, рассуждением и оценкой. Летайте головой, а не мускулами… Если вы вернулись из полета с победой, но без своего ведомого, значит, вы проиграли бой».

Сильнейший из командиров эскадрилий 52-й эскадры – оберлейтенант, а затем гауптман, Гюнтер Ралль. Умен, необычайно подвижен, офицер-профессионал до мозга костей. Родился 10 марта 1918 года в Бадене. Участник боев над Францией, Англией, Грецией, Критом, советской Украиной. 26 октября 1942 года Гитлер лично вручил Раллю Дубовые листья к Рыцарскому кресту за 100 побед в воздухе. По мнению многих немецких специалистов, Ралль являлся лучшим снайпером люфтваффе, он мог попасть в цель с большого расстояния под недоступным для других углом. Мог ли предполагать тогда Ралль, что спустя 52 года, в феврале 1995-го, он, генерал-лейтенант в отставке, побывает на военно-исторической конференции в Кубинке под Москвой, где начнет свое выступление словами: «Я с первых дней войны с Советским Союзом на вашем фронте, очень хорошо знаю русских летчиков-истребителей. В боях с ними я был семь раз сбит и трижды ранен». Генерал сказал, что всегда испытывал «глубокое уважение к мужеству и мастерству советских летчиков, как к противникам, равным которым он не встречал». 28 ноября 1941 года Ралль был сбит нашим истребителем между Ростовом и Таганрогом, при падении получил тяжелое повреждение позвоночника, после чего несколько месяцев правая сторона тела у него была парализована. Вопреки прогнозам врачей в августе 1942 года Ралль, проявив исключительные волю и психологическую устойчивость, возвращается на фронт, летает, подложив подушки под больные ноги и за спину.

Колоритны и другие асы 52-й эскадры. Среди них получивший Дубовые листья к Рыцарскому кресту 24-летний командир эскадрильи Герхард Баркхорн – голубоглазый красавец из Восточной Пруссии. Если верить его коллегам, – редкостный джентльмен, пытавшийся сохранить рыцарские правила ведения боя. Еще один пруссак и кавалер Рыцарского креста – 22-летний сорвиголова, неоднократно сбитый и раненный на Восточном фронте Вальтер Крупински. Был известен бычьей энергией и упрямством, носил прозвище «граф Пунски» по имени персонажа популярной немецкой оперетты. В одном из боев на Кубани Крупински посадил свой подбитый «мессершмитт» на минное поле и спасся чудом, при скольжении по траве взорвав несколько мин.

В ноябре 1942 года начал свою карьеру в 52-й эскадре Эрих Хартман, которого в Германии называют лучшим асом Второй мировой войны. На Тамань Хартман прилетел 20-летним, его звали «Буби» за слишком юную внешность. Он уже открыл свой счет сбитых самолетов… С детских лет Хартман летал на принадлежащем семье самолете, затем на планерах. Прирожденный спортсмен, стрелок и пилотажник. Голубоглазый блондин с ястребиным профилем.

Были в эскадре и такие кавалеры Рыцарского креста, как командир эскадрильи Йоханнес Визе, названный немцами «Кубанским львом», Вильгельм Батц, Гельмут Липферт… Для одной эскадры число кавалеров исключительное, ведь среди дневных летчиков-истребителей люфтваффе за всю войну лишь 126 человек получили этот высший знак отличия гитлеровской Германии.

Был среди них и командир прибывшей на Кубань 51-й эскадры «Мёльдерс» 27-летний майор Карл-Готфрид Нордман. Он одержал, по немецким данным, 78 побед (61 – на Восточном фронте). Правда, с января 1943-го Нордман перестал участвовать в боевых вылетах из-за нервного расстройства, полученного в результате столкновения со своим ведомым. Последний пропал без вести, упав за линией фронта.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю