Текст книги "Александровский cад"

Автор книги: Алексей Пиманов

Соавторы: Борис Яновский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Глава 26

Состав прогремел над насыпью и чуть сбавил ход перед семафором. Три тени спрыгнули с него и тут же скрылись в кустах. Уже начало темнеть, когда Варфоломеев и двое его спутников поднялись по тропинке, ведущей к стоящему на горе монастырю. Все трое были одеты в военную форму. На плечах Афанасия и его приятеля были обычные солдатские погоны. Шинель же Варфоломеева украшали старшинские знаки отличая. Все были экипированы по полной выкладке: заплечные мешки, саперные лопатки и автоматы ППШ.

Команда перешла мостик и остановилась перед воротами монастыря. Варфоломеев дернул чугунное кольцо, однако калитка оказалась на запоре. Он сделал знак Афанасию, и тот забарабанил в дверь кулаком.

Через несколько минут за воротами послышались шаги и чей-то голос спросил:

– Что вам угодно?

Герман Степанович оглядел товарищей и по-военному КрИКНуЛ:

– Открывайте! Проверка режима.

Калитка открылась, и в проеме ворот показался пожилой монах в черной рясе. Варфоломеев тут же отстранил его дулом автомата, и все трое просочились внутрь. Во дворе Варфоломеев огляделся:

– Сколько людей находится в монастыре?

– Да как сказать? – задумался старик. – Мало нас… четыре человека…

При этих словах рука Афанасия скользнула вниз по ремню автомата. Монах, почуяв неладное, заволновался:

– А позвольте бумагу посмотреть?

– Бумагу? – заулыбался Афанасий. – Сейчас…

Но не успел он договорить, как его напарник выхватил штык-нож и вонзил его по самую рукоятку в живот священнослужителю. Тот вскрикнул, но диверсант зажал ему рот и еле слышно прошептал:

– Тихо, тихо, тихо…

Дверь в келью, в которой сидели над книгами еще два монаха, была открыта. Когда в проеме неожиданно показалась мощная фигура, они даже не успели испугаться. Прозвучало несколько выстрелов, и кровь брызнула на пожелтевшие страницы. Далее люди Варфоломеева бросились в часовню. Настоятеля они застали за молитвой.

Афанасий выстрелил ему в затылок и устало выдохнул:

– Порядок.

Затем он подошел к убитому и снял с его шеи серебряный крест.

– Не шакаль, – раздалось за его спиной. Афанасий обернулся. Перед ним стоял Герман Степанович. В руке он держал «вальтер».

– Делом займись, упырь.

Внутри гостиницы «Метрополь» Алексей Казарин оказался первый раз в жизни. Войдя в вестибюль, он направился к стойке администратора и, показав удостоверение, представился:

– Казарин, комендатура Кремля. Вас должны были предупредить о моем визите.

– А как же! – гостеприимно заулыбался администратор.

– Вот и прекрасно, проводите меня к гражданину… – Алексей замялся, понимая, что подобрал не то слово, но тут же поправился: – К господину Уилсби. Джеральду Уилсби.

Администратор перестал улыбаться и грустно закивал головой.

– Очень, очень жаль, товарищ Казарин. Но господин Уилсби полчаса назад уехал.

– Как «уехал»? – удивился Алексей.

– Да вот так. Как только узнал, что вы приедете, тут же собрался и выбыл.

– А вещи?

Администратор устало сморщился.

– Свои вещи забрал, а вот супруги – сказал, что после заберет. Говорю же: уж очень он торопился.

Казарин чертыхнулся и строго скомандовал:

– Пойдемте – покажете!

Администратор замялся и его глаза испуганно забегали:

– Вообще-то это не разрешается…

Однако, немного подумав, он окинул взглядом высокую фигуру незваного кремлевского гостя и деловито произнес:

– Хотя, с другой стороны, жилец-то выписался. Стало быть, номер свободен. Прошу…

Они поднялись на третий этаж и подошли к одному из номеров.

Повозившись немного с ключом, администратор отпер дверь. Перед тем как войти в номер, Казарин осторожно придержал гостиничного служителя за локоть и вежливо сказал:

– Дальше я сам.

Захлопнув дверь перед носом удивленного администратора, он начал тщательно изучать номер. Сначала перебрал все вещи на столе и пролистал календарь на пружинках. Затем заглянул в шкаф, но и там ничего подозрительного не обнаружил. Наконец, его внимание привлек томик Карамзина, лежащий почему-то на полочке у входной двери. Он поднял книгу и внимательно ее осмотрел. Книга как книга, Алексей положил ее на место и вновь направился к двери, но что-то его остановило. Он вернулся, еще раз взял его в руки, полистал. Ничего необычного, разве что экслибрис некоего Н.Х. Климова. Казарин вновь осмотрел оттиск, подошел к телефону и, не закрывая книгу, набрал номер.

– Здорово, капитан, это Казарин, – непринужденно крикнул он в трубку, когда соединение состоялось. – «Ка-кой-какой», тот самый, с которым ты по Ордынке прогуливался. Я чего тебе звоню. Запроси-ка по вашей линии некоего Климова Н.Х. Дополнительно? Экслибрис у него на ветвистое дерево похож. Что такое экслибрис? Не знаешь? Ну это… Короче, приеду – расскажу.

Владимир Константинович прошел под Большим Каменным мостом и остановился у стенда с газетой. Это была лишняя возможность проверить – есть ли за ним слежка. События последней ночи не выходили из головы. Он никак не мог понять, кто были те люди, что напали на Анну первыми. Лубянских ребят он заметил еще накануне, и именно поэтому почти сутки старался не выпускать Анну из виду. В тот роковой день он сразу вычислил людей в штатском, ведущих ее от дверей «Метрополя». Когда к ним присоединился автомобиль, Владимир Константинович решил, что это две группы одного ведомства. Но потом случился странный ночной бой, причем нападавшие вели себя отнюдь не как простые грабители.

Набережная напротив дома правительства была пуста и безлюдна. Казарин быстро прошел спуск к реке и повернул в одну из арок…

Анна бросилась к нему на шею, поцеловала и тут же забросала вопросами:

– Мог бы и разбудить, когда уходил. Как рука?

– Нормально.

– Где ты так долго был? Я вся извелась… Что-нибудь выяснил?

Казарин вынул из-за пазухи сверток с продуктами.

– И да, и нет, – устало произнес он, выкладывая содержимое на стол.

– Поешь.

Но Анна даже не взглянула на еду. А когда Владимир опустился в кресло, села перед ним на корточки и заглянула в глаза.

– Ну? Не томи.

– Ситуация непростая, – вздохнул Казарин. – На улицах очень много патрулей. Останавливают всех женщин, которые хоть отдаленно похожи на тебя. Ваше посольство блокировано и, как я понял, пробраться в него невозможно.

Анна обреченно кивнула, но тут же, о чем-то вспомнив, спросила:

– А в церкви ты был?

Владимир Константинович ответил не сразу. Вначале он все-таки достал из свертка плитку шоколада и протянул Анне:

– Был и обо всем договорился.

– Когда? – встревоженно спросила она.

– Сегодня, ночью.

Анна взяла в свои ладони руку Казарина и прижалась к ней лбом:

– Господи, я приношу тебе одни несчастья.

Он бережно провел по ее волосам и отвернулся.

Не дозвонившись в очередной раз до отца, Алексей Казарин вышел из телефонной будки на углу Пушечной и Неглинки и быстро пошел вверх в сторону Рождественки. А через пять минут он уже пересекал двор дома в Варсонофьевском переулке. Войдя в подъезд, он одним махом одолел несколько пролетов и ткнул пальцем в звонок, под которым значилось: «Климовы». За дверью послышались неторопливые шаги. Затем она приоткрылась на цепочку, и женский ГОЛОС СПрОСИЛ:

– Вам кого?

– Здравствуйте, моя фамилия Казарин. Я из милиции, – как можно беззаботней, чтобы не спугнуть хозяйку, произнес Алексей и достал из-за пазухи Карамзина. – Это ваша книга?

Дверь открылась и на пороге появилась та же женщина, с которой несколько дней назад разговаривали Герман Степанович и Анна. Она внимательно оглядела книгу и неуверенно ответила:

– Наша…

Алексей не дал ей опомниться:

– Кому вы ее отдали и при каких обстоятельствах? Климова испуганно всплеснула руками.

– Я так и знала, что тут что-то нечисто.

Алексей, воспользовавшись замешательством вдовы, протиснулся в прихожую.

– С этого места поподробнее.

Климова неожиданно повеселела и, как ни в чем не бывало, предложила:

– А хотите чаю? Я тут по случаю на Палашевском такой чай купила!

Казарин сурово посмотрел на женщину.

– Чай, конечно, хорошо. Только сначала про книгу расскажите.

Лицо вдовы стало серым, губы задрожали, и она приготовилась разрыдаться.

– А что рассказывать-то? Что? Я ей сказала, что первого тома нет, так вышло, что я его продала раньше. А она давай меня расспрашивать: кому, когда, где.

– Погодите, – перебил ее Казарин. – Не так быстро. Женщина захлопала ресницами, да так, что Алексей чуть не рассмеялся.

– Для начала – кто это «она», и почему «она» пришла именно к вам?

Климова перестала моргать и недоверчиво посмотрела на милиционера.

– А вы будто не знаете?

Казарин не стал разубеждать ее и многозначительно промолчал.

– Ладно, чего уж там, – пробормотала она. – От вас ведь ничего не скроешь.

Хозяйка разожгла примус и насыпала в заварной чайник горсть черных листочков.

– Мы с мужем получили эту квартиру еще в начале 20-х, – колдуя с заваркой, рассказывала она. – Со всем, что здесь было, в том числе и с библиотекой. А вскорости Николай Христофорыч, муж мой покойный, так к чтению пристрастился, что я только диву давалась.

Чай заварился, и нос Казарина уловил давно забытый аромат.

– А потом началась война, и мужа не стало. – Климова разрыдалась. – Еды нет, керосина нет, денег нет. Вот и распродаю книги помаленьку.

Казарин отхлебнул глоток чая и зажмурился от удовольствия. Краем глаза хозяйка заметила, что молодого милиционера не заинтересовали источники ее нетрудового дохода. Стало быть, дело было куда серьезнее.

– Так вот, неделю назад, или около того, заявляется покупательница, – продолжила свой рассказ вдова. – Сели, как сейчас помню, вот тут, на кухне. Хочу, говорит, Карамзина у вас приобрести и деньги протягивает – три тыщи. А тут звонок в дверь. Пришел наш управдом с человеком, который карточки проверяет. Слово за слово, гляжу – он на книжки поглядывает и тоже меня спрашивает, не желаю ли я продать чего-нибудь. Я и глазом моршуть не успела, а он раз – и ту же самую книжку; что я дамочке отложила, схватил и деньги предлагает.

Эта информация заставила Алексея поставить чашку с чаем на стол.

– Вы можете его описать? – попросил он хозяйку.

– Ну, не знаю, – задумалась та над ответом. – Пожилой… сутулый… нос с горбинкой… и еще все щурился так, неприятно…

Кого-то эти приметы напоминади. Но вот кого? Казарин попытался припомнить всех, кто подходил под это описание, но у него ничего не получилось.

– А что было дальше?

Вдова долила кипятку в стаканы и с тревогой сказала:

– Дальше было самое интересное. Когда я ему книжку-то не отдала… я ее отдала дамочке… он вдруг заторопился! И как только она вышла от меня – он шасть к двери и на лестницу. Даже не простился.

Комендантша тетя Катя ходила по подъезду и звала котенка:

– Мурзик! Мурзик!! Кис-кис-кис… Вот чертенок, куда ж ты запропастился?

Она поднялась еще на один этаж:

– Му-рзик!!! Кис-кис-кис… Где ты, паршивец?! Мурзик сидел возле квартиры Чугуновых, принюхиваясь к запаху, тянувшемуся из-под двери.

– Ах вот ты где! – всплеснула она руками. Комендантша наклонилась, чтобы поднять котенка, но в этот момент услышала чьи-то приглушенные голоса. Тетя Катя приложила ухо к замочной скважине – голоса стали отчетливей. Наконец, она решилась и нажала звонок. А когда ответа не последовало, постучала по деревянному косяку и громко спросила:

– Вера! Это ты?

Опять никто не ответил. Она еще раз постучала и прислушалась. За дверью стояла гробовая тишина.

– Померещилось, что ли? – спросила она, обращаясь к котенку, но тот только зажмурился и начал царапать дверную обивку. Тогда Тетя Катя сняла с пояса связку ключей и, найдя нужный, отперла замок. Дверь скрипнула и отворилась. В прихожей никого не было.

– Вер, ты дома? – на всякий случай спросила она.

Ответа не последовало. Комендантша прошла на кухню. На плите стояла кастрюлька, а под ней горел огонь. Взяв тряпку, чтобы не обжечься, тетя Катя сняла крышку. На дне кипятились иглы от шприца. Она не сразу почувствовала за своей спиной движение, а когда обернулась, затараторила:

– А вы… вы кто? Как сюда попали?

Но ответа тетя Катя так и не получила. Рука Владимира Казарина слегка ударила ее в шею в районе сонной артерии, и комендантша, закатив глаза, грузно осела на пол…

– Дт не волнуйся ты, через двадцать минут она придет в себя, – произнес Владимир Константинович, увидев испуганные глаза Анны и пощупав пульс комендантши.

Затем он вынул из кастрюли иглу, надел на шприц и протянул его любимой.

– Коли прямо под лопатку.

Анна дрожащей рукой сделала укол и тревожно посмотрела на Казарина.

– Тебе надо к врачу.

Владимир Константинович надел рубашку и устало ответил:

– Негоже офицеру, да еще бывшему медику, из-за всякой ерунды бегать по больницам. – Затем он накинул плащ и шагнул к двери. – Надо уходить, Аннушка…

Все тем же черным ходом они спустились вниз и неспешным шагом под ручку направились в сторону «Ударника». Со стороны Владимир и Анна напоминали обычную парочку, вышедшую на прогулку. Некоторое время она молчала, но, наконец, не выдержала и робко спросила:

– Володь, а она точно не умрет?

– Комендантша? Не переживай. Через час будет скакать как коза, – успокоил ее Владимир Константинович. – Разве я похож на убийцу симпатичных пожилых дам?

Анна ничего не ответила, только улыбнулась и крепче прижалась к его руке. Так они и дошли до самого «Ударника». Было еще светло.

– Черт, как же не во время ее принесло, – вздохнул Казарин. – Еще часа два где-то придется слоняться…

Договорить он не успел – на мостике через Отводной канал показался патруль. Долго не раздумывая, Анна подтолкнула Казарина к кассам кинотеатра, и они скрылись за стеклянной дверью. Подойдя к окошечку, она сунула деньги и попросила:

– Два билета, – и тут же добавила: – На последний ряд.

Кассирша усмехнулась:

– Именно на последний?

Анна покраснела и вновь улыбнулась. Кассирша протянула два билета и, проводив их взглядом, вздохнула:

– Счастливая…

Когда они пробрались в зал и заняли свои места, на экране уже начался фильм «Жди меня».

Глава 27

От Климовой Алексей сразу направился домой. Он шел по улице и тщательно обдумывал все, что узнал в это утро. Неожиданно в самом начале улицы Герцена он увидел сатуратор. Вот уже три года, как в Москве не торговали «шипучкой», поэтому один только вид давно забытого прибора, которым газировали воду, обрадовал Казарина как мальчишку. Сам себе удивляясь, Алексей подошел и, как зачарованный, уставился на сатуратор. Постеленная на тележке клеенка, две стеклянные колбы для сиропа, круглая мойка с дырочками и ручкой сбоку, баллон с газом – все было до боли знакомо и так непривычно в военной Москве. Рядом топтались несколько чумазых мальчишек Черрмвый продавец лукаво подмигнул Алексею, поставил на мойку стакан донышком вверх, повернул ручку, обдав стеклянное нутро стакана фонтанчиком воды, и весело спросил:

– Ну что, служивый, на двадцать или на сорок?

На прилавке лежало два черпака. Один был поменьше – на двадцать граммов, другой побольше – на сорок.

– Давайте на всех, – непонятно чему улыбнувшись, ответил Алексей.

– Ура! – закричали ребята и, толкая друг друга, кинулись к продавцу.

А тот лихо зачерпнул большим половником сироп, сцедил его в помытый стакан и залил сверху шипящей газированной водой. Казарин осторожно взял вспотевший стакан и с удовольствием начал пить.

Зайдя в квартиру и поцеловав жену, он, не раздеваясь, сел за письменный стол и стал внимательно изучать томик Карамзина. Прощупав обложку и корешок, но ничего не обнаружив, Алексей начал листать страницу за страницей, стараясь хоть таким образом найти ответ на вопрос, почему этой книгой интересуется одновременно столько людей и куда делась англичанка. Потратив на это час, он уже был готов сдаться, но тут его внимание привлекла одна странная деталь. У книги отсутствовала последняя страница. Сначала Алексей этого не замечал: его терпение заканчивалось на оглавлении. Но потом увидел тоненькую полоску с остатками какого-то тисненого рисунка. Было совершенно очевидно, что когда-то в книге имелась еще одна страница, которую кто-то аккуратно отрезал лезвием или тонким скальпелем.

– Как прошел день? – раздалось над самым Лешки-ным ухом.

Таня села напротив и оперлась подбородком на руки.

– М-м-м… – промычал в ответ Алексей и принялся что-то искать на столе. Затем он посмотрел на жену, как будто видел ее первый раз, и неожиданно спросил: – Где у нас карандаши?

Таня тяжело вздохнула, вынула из чернильного набора, стоявшего у Алексея под самым носом, простой карандаш и протянула его мужу. Ни слова не говоря, Казарин выудил из ящика старое лезвие, накрошил грифель и аккуратно раскидал порошок по внутренней стороне обложки.

Тане надоело следить за Лешкиными художествами.

– Ужинать будешь?

– Угу… – пробормотал Казарин, рассматривая черные разводы, оставленные грифелем на белой бумаге.

– Я соскучилась, – недовольно заметила Татьяна. Алексей слушал жену вполуха. Чем больше он сыпал порошок, тем отчетливее вырисовывались контуры, оставленные оттиском с вырванной страницы.

– Вот это да!!! – наконец воскликнул он.

И было от чего удивляться: контуры обрели законченный вид некой карты.

– Что ты сказала? – придя в себя, переспросил жену Алексей.

– Ничего! – обиженно буркнула та и встала из-за стола. До Алексея дошло, что он своим невниманием обидел жену.

– Танюх, не обижайся! Тут эта чертова работа – голова кругом… – попытался он сгладить ситуацию.

Таня мрачно кивнула:

– Ну да, я понимаю…

Лешка достал чистый лист, аккуратно перерисовал один к одному полученный чертеж и, сложив его вчетверо, положил в карман гимнастерки. Затем он подошел к жене и обнял ее за плечи.

– Да ладно тебе…

Но Таня вырвалась из его объятий.

– Тебе ладно, а мне – не ладно. Опять началось. Жду тебя, а ты приходишь и только «угу» да «угу»!

– Тань, – снова попытался обнять жену Алексей.

– Что «Тань»? Ты даже не вспомнил, какой сегодня день.

– А какой? – недоуменно переспросил он и посмотрел на отрывной календарь. – Четверг.

Танька грустно рассмеялась:

– «Четверг»! Что было год назад в этот день? Алексей ударил себя по лбу:

– Ой, мама… Тьфу, дурак! Забыл…

Он подхватил жену на руки и закружил по комнате.

– Ресторан… Цветы… Шампанское… Мендельсон…

– То-то! Мог бы хоть цветок подарить.

Алексей опустил жену и восторженно закричал с грузинским акцентом:

– Зачэм цвэток! Букэт и в рэсторан… Ты хочешь пойти в ресторан?

Татьяна не выдержала и расхохоталась.

– Спрашиваешь!

– Значит, решено?: Прикрыв глаза от удовольствия, Татьяна кивнула. И тут в прихожей зазвонил телефон. Алексей поднял указательный палец.

– Продолжим через минуту.

В телефонной трубке зазвучал Верин голос:

– Казарин, это ты? Привет. Это я, Вера…

Чугунова на другом конце провода говорила сбивчиво и отрывисто:

– Леша, ты мне очень нужен.

– Вера, – укоризненно пробормотал Алексей и покосился в сторону гостиной, в которой ждала его Таня.

В Вериной квартире наряд милиции уже допрашивал пришедшую в себя комендантшу, поэтому Верка зажала трубку рукой и зашептала:

– Леша, умоляю, не разъединяйся! Тут такое случилось…

– Не морочь мне голову, – нетерпеливо оборвал ее Алексей.

– Казарин, да выслушай же меня наконец! Дело касается твоего отца. Срочно приезжай.

Отец?! При чем здесь отец?! Бред какой-то… Лешка хотел расспросить Веру поподробнее, но та уже бросила трубку. Медленно отойдя от аппарата, Алексей вернулся в гостиную и сел на стул. Таня, уже примерявшая платье у зеркала, обернулась, тревожно посмотрела на мужа и осторожно спросила:

– Что-то случилось? Мы никуда не идем?

Алексей почесал затылок и ответил:

– Ресторан остается в силе. Я только отъеду на часок.

Вера открыла Лешке дверь и тут же потащила его на кухню. Один из оперативников, завидев молодого капитана, направился за ними. Однако Казарин очень быстро пресек все поползновения милиционера взять инициативу на себя.

– Капитан Казарин, помощник коменданта Кремля, – небрежно бросил Алексей и, нахмурив брови, перешел в наступление: – Что тут произошло?

Пожилой майор отложил планшет, в котором находился протокол допроса, и, сощурив близорукие глаза, с нескрываемым неудовольствием спросил:

– А тебе, капитан, какое, собственно, дело? Алексей внимательно посмотрел на него, незаметно взглядом успокоил Веру и вдруг очень жестко произнес:

– А дело мое – самое прямое. Все, что происходит в непосредственной близости от объекта номер один, подпадает под особый контроль комендатуры Кремля, и все следственные мероприятия желательно согласовывать с нею.

Майор сжал зубы и отвернулся к оперативникам.

– Курбанов, доложите товарищу обстановку, – с явной досадой в голосе приказал он одному из помощников и снова углубился в составление протокола.

– Проникновение в жилище и нападение на коменданта. В данный момент идет допрос свидетеля. Она же – жертва нападения, – доложил оперативник и, обратившись к комендантше, продолжил допрос: – Так вы запомнили приметы нападавшего?

Тетя Катя все это время удивленно смотрела на Казарина.

– Так ведь… – пробормотала она и, неожиданно наклонившись к следователю, тихо спросила: – А это кто?

– Это? – сконфуженно кашлянул в кулак следователь. – Это – наш товарищ!

– Да? – разочарованно ответила тетя Катя. – А очень похож…

Из этого короткого диалога Алексей сразу понял, кого имела в виду комендантша. Подтверждались Лешкины самые худшие опасения, поэтому он взял Веру за руку, увел ее на кухню и плотно закрыл за собой дверь.

– Вера, что тут происходит?

– Что происходит? – зашептала возбужденная Чугу-нова. – А я и сама не понимаю, что происходит. Позавчера я вышла из театра и наткнулась на твоего отца.

Пока она излагала в лицах всю историю, Алексей не проронил ни слова. Все это время он то расстегивал, то застегивал ремешок наручных часов, дабы скрыть внутренне волнение. Но чем дальше рассказывала Вера, тем сильнее колотилось его сердце.

– Ну а потом я отвезла их сюда и ушла, – закончила свой рассказ Чугунова. – Казарин, ты живой?

Она взяла его за плечо. Алексей стряхнул с себя оцепенение и, подняв, наконец, глаза на Веру, переспросил:

– Как ты говоришь, она сказала?

– «Well», – повторила Вера слово, произнесенное англичанкой в ту ночь. – Ну это по-английски значит «хорошо».

– А одета? – не унимался Казарин. – Опиши, как она была одета?

Вера грустно усмехнулась:

– Я позавидовала…

Наконец застежка на Лешкиных часах не выдержала и сломалась. Казарин швырнул их на стол, вскочил и заходил по кухне:

– Черт! Я ее по всей Москве ищу. – Он на секунду остановился и добавил: – Да нет, не может быть!

Вере было абсолютно все равно, кого всю ночь искал Казарин по Москве. Ее интересовала собственная судьба.

– Лешка, сейчас приедет Петр Саввич. А я не знаю, что ему говорить.

И как раз в это время раздался звонок, после чего в квартиру ворвался генерал Шапилин с охраной.

– Ну вот, – испуганно прошептала Вера. – Дождались. Генеральская форма привела в шок оперативников, и они все, включая майора, вытянулись по стойке «смирно».

– Продолжайте, – махнул рукой Петр Саввич. Увидев за стеклом кухонной двери Веру, он направился к ней.

– Что тут произошло? – тревожно произнес Шапилин и попытался обнять Веру. Но тут он заметил Казари-на, стоящего в углу.

– А, и ты здесь…

Петр Саввич покраснел как рак и спрятал руки за спину.

– Ну, хорошо. Докладывай.

Алексей находился в трудном положении. Любой ответ мог поставить под удар отца, и рисковать он не мог. Но и молчать было нельзя. Поэтому Лешка набрал воздуха и заявил:

– Петр Саввич, я, кажется, знаю, как найти англичанку! Все дело в Карамзине.

Шапилин посмотрел на зятя колючим взглядом.

– Ага, я так и доложу наверх. Во всем, дескать, Пушкин виноват.

Алексей усмехнулся и попробовал объясниться:

– Да не Пушкин, а Карамзин. Однако Петр Саввич ничего не слушал.

– Не морочь мне голову. Я сюда не за этим приехал. Что тут вообще происходит?! Черт бы вас всех побрал!!!

Казарин посмотрел на Веру, которая стояла ни жива ни мертва, и спокойно ответил:

– А кто его знает? Милиция во всем разберется. Петр Саввич, тут вот какое дело…

Казарин передал Шапилину весь свой разговор с Климовой, а заодно рассказал об открытии, сделанном час назад. В подтверждение своих слов Алексей достал из кармана рисунок и протянул тестю. Петр Саввич начал внимательно изучать перерисованную карту, бормоча что-то себе под нос. Потом поднял вопросительный взгляд. Алексей, почувствовав, что лед потихоньку начал таять, решил поднажать на начальника:

– Я считаю, надо допросить мужа этой англичанки. Он должен что-то знать. Не зря этот гад из «Метрополя» сбежал в посольство.

Шапилин высморкался в платок и презрительно фыркнул.

– Какой ты умный! Представь себе, что, пока ты бегал за этой книжкой, мы уже пробовали установить с ним связь. Но этот господин отказывается от любых контактов.

Казарин пропустил иронию тестя мимо ушей и задумчиво заметил:

– Может, он считает, что это мы украли его жену?

– Черт его знает, что этот индюк считает, – раздраженно махнул рукой Петр Саввич. – Я б на его месте землю рыл ради жены, а он забаррикадировался в посольстве и носа своего английского из него не кажет. Сволочь – одно слово…

– Ну гак, значит, надо с ним поговорить на его же территории, – перебил тестя Казарин.

Шапилин в недоумении посмотрел на Алексея.

– Вы поймите его психологию: он не верит официальному следствию. Если же зайти неофициально – наверняка будет другой эффект, – пояснил свою мысль Казарин. – Петр Саввич, если вы мне поможете попасть в посольство, поверьте, я уж найду чем заинтересовать Уилсби.

Петр Саввич задумался.

– Ладно, твоя взяла. Жди меня здесь!

Шапилин вышел из комнаты и начал куда-то названивать. Вера, молчавшая все это время, бросилась к Лешке:

– Казарин, забери меня отсюда. Я точно проболтаюсь, если меня начнут допрашивать.

Алексей не успел ей ответить, потому что в кухню вернулся Шапилин.

– Тебе повезло. Сегодня прием в английском посольстве. Костюм и галстук у тебя есть?

– Найдется.

– А по-английски ты как, шпрехаешь?

– Англичане спикают, – поправил тестя Казарин.

– Да и хрен с ними. Ну так как? Алексей покосился на Веру.

– А пусть мне Вера компанию составит. Она как-никак в школе все английские олимпиады выигрывала.

Шапилину эта идея понравилась.

– А что? Валяйте!

Лешка влетел в квартиру и еще с порога крикнул:

– Танька, где мой костюм?

Таня вошла в комнату и с назиданием произнесла:

– Казарин, запомни простую последовательность: чайник – на кухне, кровать – в спальне, костюм, естественно, в шкафу, а я – готова…

Алексей поднял глаза и обомлел: он не сразу узнал свою жену. Перед ним стояла женщина ослепительной красоты. Вечернее платье дополняли изящно уложенные умелым парикмахером волосы, а на ее шее блестели скромные, но очень красивые бусы из жемчуга.

– Ну как? – спросила довольная произведенным эффектом Таня.

Алексей восхищенно закачал головой и обнял жену.

– Обалдеть! – пробормотал он, но тут же погрустнел и отвел глаза в сторону.

– Что-то не так? – почуяв неладное, переспросила она.

– Понимаешь, Петр Саввич приказал… – замялся Алексей, – это очень нужно… отцу… надо идти на прием… В общем, я мигом, туда и обратно, Вера мне поможет.

– Кто? – неестественно спокойно спросила Таня.

– Вера… – пробормотал Казарин.

– Значит, отцу, говоришь? Ну-ну…

Алексей не успел ничего сказать в свое оправдание, так как его жена стремительно вышла из комнаты и с грохотом захлопнула дверь в спальню. Потом в замке повернулся ключ.

– Танюш, не дури! – попытался образумить жену Казарин.

– Костюм в шкафу, и оставь меня в покое.

Лешка еще немного потоптался возле двери, потом махнул рукой и пошел надевать костюм.

– Ладно, проедем…