Текст книги "Александр Невский"
Автор книги: Алексей Шишов
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
Великий Новгород располагал значительным речным и морским флотом, предназначенным прежде всего для торговых целей. Новгородцы слыли опытными и бесстрашными мореходами, умевшими хорошо сражаться и на воде. Их морские суда имели палубу и парусную оснастку. Рулевое весло на корме было длиной около 3 метров, а лопасть его достигала 1,5 метра в длину и полметра в ширину. Речные суда строились достаточно вместительными (несли на себе от 10 до 30 человек) и быстроходными.
Новгородцы прекрасно владели искусством ведения боевых действий на воде. Речные флотилии использовались ими и для переброски войск, и для перекрытия рек. В последнем случае неприятельским кораблям преграждали путь и они принуждались вступить в бой на воде.
Флот новгородцев неоднократно участвовал в военных походах по рекам и озерам, одерживал убедительные победы на шведским флотом, высаживал десанты на неприятельских берегах. Варяжское море – Балтика издревле являлось морем ратной славы древнерусского флота. Именно в Великом Новгороде князь Александр Ярославич Невский познал боевые возможности судовой рати, скорость переброски пешей рати по воде.
Приглашенным на княжение в вольный город князьям в сражениях и походах было легко управлять боевыми порядками новгородского войска. Они мало чем отличались от боевого построения войск русских княжеств. В сражении его центр – «чело» – обычно состоял из пешего ополчения, многочисленного и стойкого в бою. На флангах – «крыльях» – в полках правой и левой руки, ставилась конница, как княжеская так и новгородская.
Для повышения устойчивости боевого порядка и увеличения его глубины перед «челом» располагался полк лучников, вооруженных длинными луками, длина тетивы которых в 190 см способствовала большой дальности полета стрел и их мощной убойной силе. Широко использовали стрелки и самострелы. Последнее было очень важно в постоянных боевых столкновениях с тяжеловооруженными немецкими и шведскими рыцарями.
Такое построение новгородского войска для сражения имело целый ряд преимуществ перед боевым построением западноевропейского рыцарства. Оно было гибким, устойчивым, что позволяло князю в ходе битвы маневрировать не только конницей, но и пешей ратью. Следует отметить, что новгородцы предпочитали сражаться в пешем строю. И это в те времена средневековья, когда почти всюду превалировала конница, в том числе и в русских княжествах. Причина крылась прежде всего в том, что рядовой ополченец просто не имел возможности содержать дорогостоящего боевого коня.
Умело использовали новгородцы на поле брани тактическую хитрость. Иногда усиливалось одно из «крыльев» и создавалась глубокая ударная колонна «пешцов». Располагавшаяся за ней тяжеловооруженная конница в ходе сражения совершала охват противника, нанося ему опасный удар с фланга и тыла. Такое построение войск в войнах того времени считалось «диковинным», а зачастую неожиданным для врага.
На походе русская рать, умевшая даже в пешем строю совершать быстрые и дальние переходы, всегда посылала впереди себя сторожевой отряд для разведки сил неприятеля и наблюдения за его действиями. «Сторожи» посылались ближние и дальние. Воинов в них отбирали очень придирчиво – от разведки и боевого охранения в походах зависело многое.
Все эти познания из области военного дела далеких и близких предков, основы ратного искусства Руси того времени с раннего детства впитал в себя Александр Ярославич, которому судьба уготовила славу великого полководца средневековья. Они помогли ему уже в ближайшем будущем прославить русское оружие. Военное искусство являлось частью княжеской науки. И едва ли не самой важной – и князь Ярослав Всеволодович оказался великим учителем для своего быстро взрослевшего сына Александра.
Пока княжич Александр подрастал и мужал, набирался княжеского «ума-разума», на границах новгородских земель становилось все тревожнее. Опасность шла с Запада. В Прибалтике немецкие рыцари-крестоносцы, уже покорившие огнем и мечом прибалтийских славян вели себя достаточно агрессивно. Почти полностью были истреблены полабские славяне – лужичане, ободриты, лютичи. Последний удар мужественно приняли на себя пруссы – славянское племя, оказавшее длительное и героическое сопротивление натиску немецких крестоносцев, объединенных к тому времени в ордена.
Крестоносное воинство не скрывало далеко идущих завоевательных планов в отношении Руси, прежде всего богатых псковских и новгородских земель. Кроме того, на соседнее Полоцкое княжество участились набеги воинственных литовцев, которые, вступив в борьбу с рыцарями-крестоносцами, вторгались и в пограничные русские земли. А казалось бы, Литве только и искать себе союзников среди русичей в войне против немецких орденских братств.
Начали совершать «крестовые» походы и шведские феодалы, стремившиеся расширить свои владения на балтийских берегах. Военные усилия шведы направили на области проживания финнов, бывших под управлением вольного города Новгорода и плативших ему дань. Помимо сильного войска Швеция имела еще и многочисленный военный флот.
Новгородский князь Ярослав Всеволодович, чтобы обезопасить северо-западные границы русской земли, совершил ряд удачных походов – в 1226 году против литовцев, грабивших новгородское порубежье, и в 1227 и 1228 годах в Финляндию против шведов и еми. Но задуманный им большой поход против немецких рыцарей-крестоносцев неожиданно сорвался.
Князь Ярослав Всеволодович решил объединить значительные военные силы различных русских земель и нанести удар по городу-крепости Риге, откуда шли все беды Северо-Западной Руси. В подкрепление новгородскому и псковскому войску он вызвал владимирские дружины, ополчил своих переяславцев. Когда войско подошло к Пскову, – посадник Иван и тысяцкий Вячеслав «затворили град». Бояре Новгорода и Пскова усмотрели в начавшемся военном походе опасное для себя усиление княжеской власти и отказались участвовать в нем. Хотя владимирская рать по численности явно уступала ополчениям вольных городов.
Псковские бояре поспешили заключить с Ригой мирный договор. Владимирским дружинам пришлось вернуться домой, так и не обнажив мечей против завоевателей-крестоносцев. В который уже раз раздробленная на малые удельные княжества средневековая Русь не блеснула единством перед общей, надвигавшейся с Запада опасностью.
Позднее псковские бояре объясняли: вы подрались да ушли прочь, а нам здесь жить с новыми соседями, новыми хозяевами земли эстов и ливов, понастроившими на порубежье немало каменных рыцарских замков. Пройдет всего несколько лет, и псковичам придется горько пожалеть об отказе князю Ярославу Всеволодовичу в содействии его замыслу.
Переяславский князь, как человек скорых решений, рассорившись с новгородцами и особенно псковичами, оставил вольный город. Он тщетно пытался переубедить совет господ, новгородское боярство: «много побуждал» – кратко сообщает летописец. Новгородское боярство – «золотые пояса» – размыслив о своих выгодах, твердили князю: «Без псковичей не пойдем на Ригу! А тебе, княже, кланяемся». Разгневанный князь Ярослав Всеволодович, захватив с собой только жену Феодосию, оставил Городище и отъехал в Переяславль-Залесский вместе с дружиной.
На сей раз Ярослав Всеволодович решил сохранить политические мосты с Новгородом Великим. Он оставлял в нем своих сыновей – Федора и Александра под присмотром воспитателя, ближнего боярина Федора Даниловича, и тиуна Акима. Отец впервые оставлял юных княжичей одних, без родительского надзора и защиты. Таким решением Ярослав Всеволодович давал время своенравным горожанам одуматься, понять всю опасность грядущего немецкого крестоносного нашествия.
Так девятилетний Александр остался со старшим братом на правлении в господине Великом Новгороде. На них были возложены некоторые княжеские отцовские обязанности. Например, от их имени скреплялись княжеской печатью грамоты, составленные вместе с посадником. За княжичей правили тиуны – должностные лица, ответственные за управление хозяйством в княжеских или боярских владениях, они же выступали как представители князя на судах.
Братья находились в Новгороде недолго. В тот год с 6 августа и по декабрь шли беспрестанные дожди. Погибал урожай. В народе прошла молва, что виноват во всем новгородский архиепископ Арсений, сторонник переяславского князя, – он-де изгнал своего предшественника Антония, дав мзду князю. Собралось буйное вече, и Арсения изгнали «яко злодея», он едва спасся от смерти в Софийском соборе.
Стихия продолжала лютовать на Новгородщине. Город затопляло водой, первые льдины разрушили мост через Волхов. Обозленный «черный люд» взбунтовался против властей в городе, вооружился и отправил князю Ярославу Всеволодовичу в Переяславль-Залесский послание, в котором были и такие слова: «не суди и судей не давай». Князь прислал ответ, в котором осуждал и ругал новгородцев.
Начавшимся голодом воспользовались противники переяславского князя из числа новгородского боярства. Они подговорили возбужденных горожан изгнать из Новгорода сторонников властного князя. Вооруженные новгородцы прямо с веча пошли громить дворы приверженцев Ярослава Всеволодовича. Были разграблены дворы тысяцкого Вячеслава и его брата, липенского старосты Душильца, и другие.
Такими событиями и закончилось первое княжение, формально самостоятельное, Александра Ярославича в вольном городе Новгороде. Открытый мятеж против сторонников переяславского князя непосредственно грозил княжичам. Февральской ночью 1229 года боярин Федор Данилович и тиун Яким тайно увезли Федора и Александра Ярослави-чей во Владимир, а оттуда в Переяславль-Залесский. Иначе могла произойти беда. Разбушевавшийся «черный люд» – городские низы – всегда отличался скорой рукой на кровавую расправу с неугодной им знатью и правителями.
Вольный город вновь остался без правителя. На княжение бояре пригласили князя Михаила Черниговского. Он целовал крест, что будет соблюдать новгородские вольности и «ходити по Ярославльим грамотам». Но долго покняжить ему не удалось: природные бедствия продолжались на новгородской земле. Проливные дожди сменились ранним морозом, который погубил озимые. В вольном городе начался голод и мор.
В то же время князь Ярослав Всеволодович захватил Волок Ламский, владение вольного города. Черниговский князь послал к нему посла Нездипу Прокшича, которого тот велел заковать в цепи и продержал в Переяславле-Залесском целое лето. В самом Новгороде продолжались нескончаемые раздоры между двумя посадниками – с грабежами, поджогами и убийствами на самом вече.
Князь Михаил уехал в Чернигов, оставив вместо себя в Новгороде сына Ростислава. Напрасно прождав присылки обещанного черниговского войска, новгородцы изгнали Ростислава из Городища, сказав ему: «… а ты пойди прочь, сами себе князя промыслим».
Для Великого Новгорода наступили черные дни. Простой люд голодал и уходил из города. Крестьяне-смерды отказывались платить боярам подати: землю поразил невиданный неурожай. В не-прекращающихся народных волнениях и разразившейся смуте бояре и богатое купечество почувствовали для себя большую угрозу. Да к тому же с границ поступали вести, одна тревожнее другой. Перед общей опасностью помирились посадники Водовик и Степан Твердиславич. Новгородская «замятия» (междоусобица) грозила смести власть «совета господ».
Пришлось новгородцам в который уже раз мириться с Владимиро-Суздальской Русью. Послы Господина Великого Новгорода прибыли в стольный град Переяславль-Залесский просить князя Ярослава Всеволодовича вернуться на княжение. Тот долго не раздумывал, решив положить конец нескончаемой смуте и охватившему вольный город «б^ато-ненавиденью».
Князь Ярослав Всеволодович, не мешкая, прибыл в Новгород и собрав вече, принес присягу – крестное целованье – «на всех грамотах Ярославских». Он обещал горожанам править и судить по старым новгородским обычаям, по «Русской Правде». Признал власть переяславского князя и принял его наместника и своенравный Псков, тоже вольный город.
Вокняжившийся Ярослав Всеволодович твердой рукой навел в Новгороде прежний порядок. Вскоре он уехал в Переяславль-Залесский, посадив на правление своих повзрослевших сыновей – Федора и Александра. Двум юным правителям пришлось нелегко, ибо голод не прекращался. Однако выручили торговые люди – немцы «из Замория». Они приплыли на кораблях и привезли в изобилии на продажу жито (зерно), муку и овощи. Так был спасен город, в котором люди уже ели «конину и псину и кошки, а инии (кое-кто) и мох и сосну и лист».
Постепенно жизнь на Новгородщине налаживалась. Горожане и селяне умели трудиться с восхода и до захода солнца. Однако опасность из-за границы давала о себе знать. Литва пошла войной на русские волости Мореву, Любие, Селигер. А в 1232 году, сообщает древнерусский летописец, «приидоше татарове и зимоваша, не дошед Великого града Болгарьского». В Новгороде Великом произошел сильный пожар, испепеливший часть деревянного города. Оживились сторонники черниговского князя, недруги князя переяславского. В Пскове начались вооруженные столкновения. Молодым князьям Федору и Александру с немалым трудом удалось навести порядок в самом Новгороде.
С Псковом дело обстояло сложнее – там власть захватили бояре, сторонники черниговского князя Михаила. Они пленили и заковали в цепи наместника князя Ярослава Всеволодовича. На его требование освободить наместника псковские власти ответили отказом. Тогда переяславский правитель собрал войско и решил было пойти «воевать» вольный город Псков, но его отговорили.
У князя нашлись хорошие, знающие советники. Княжеские мужи подсказали Ярославу Всеволодовичу: запрети новгородским купцам возить в Псков соль и торговать ею там. А своих соленых промыслов на Псковщине не было. Цена на соль быстро и резко пошла вверх, город заволновался. Уже через несколько месяцев упрямое псковское боярство запросило княжеской милости, прислав в Переяславль-Залесский послов. Они склонили головы перед сыном Всеволода Большое Гнездо: «Ты наш князь, присылай наместника». Так в средневековой Руси закончилась еще одна усобица, истощавшая силы раздробленной Русской земли.
Вскоре семью Ярослава Всеволодовича постигло большое несчастье. Зимой 1233 года неожиданно умер старший брат Александра Федор. Перед этим назначена была свадьба, «и все уготовано и невеста приведена и князи созваны». Невеста князя Федора Ярославича черниговская княжна Евфросинья с горя ушла в монастырь. Смерть любимого брата-едино-мышленника, достигшего совершеннолетия, резко изменила жизнь Александра.
Отец, готовя себе смену и продолжателя княжеского рода, теперь постоянно держит сына при себе. Тот начал уже вести правый суд, строить дипломатические отношения с другими князьями и чужеземцами, участвовать в различных переговорах и командовать войском. Князь Ярослав Всеволодович, заботясь о будущем Александра, проявил здесь большую дальновидность. Он словно предвидел, что вольный город Новгород не раз оборонит Русь от вражеских вторжений.
Пока шло налаживание привычной жизни на Новгородщине, у ее западных границ вызрела серьезная угроза. Вслед за землями современных латышей немецкие рыцари-крестоносцы начали захватывать земли эстов. Ободренные успехом, войска немецкого рыцарского ордена меченосцев в 1233 году идут походом на Русь. Внезапным ударом взята русская пограничная крепость Изборск. Подоспевшая псковская рать выбивает крестоносцев из захваченного ими порубежного городка.
В том же году орден меченосцев совершает новое нападение на русские пределы, теперь уже на новгородские земли-пятины. Немецкие рыцари-крестоносцы явно испытывали на прочность границы своих новых восточных соседей, которых ордену с благословения Римского Папы еще предстояло покорить.
Требовалось дать незамедлительный отпор устремившемуся на землю русичей ордену меченосцев. По единодушному решению новгородского веча князь Ярослав Всеволодович спешно собирается в поход, участником которого становится и его подросший сын Александр. По вызову в Новгород приходит сильный полк переяславских воинов. К нему присоединяются новгородское и псковское ополчения. Собралась внушительное войско, какого давно не видели перед собой немецкие рыцари-меченосцы. Русские воины горели желанием дать отпор новоявленному «супротивнику».
Объединенное войско, во главе которого стояли отец и сын из рода великого князя Всеволода Большое Гнездо, «предерзко» и решительно вышло в поход, нацеливаясь на крепость Дерпт – бывший Юрьев. По трудным зимним дорогам рать русичей – конная и пешая – прошла за неделю триста верст (!) и в начале 1234 года подошла к Дерпту. Орденские отряды рыцарей поспешили укрыться от противника за крепкими стенами крепостей Дерпт и Отепи (Медвежьей Головы).
Немцы из ордена меченосцев решили отсидеться в осаде и стали ожидать решительного штурма русских, надеясь тем самым обескровить противника. К тому же орденские братья уповали на скорую помощь из города-крепости Риги и других мест. Рыцари знали, что русское войско стенобитных машин с собой не подвезло.
Но князь Ярослав Всеволодович, как опытный полководец, не стал брать приступом высокие крепостные стены хорошо укрепленных городов. Он пошел на военную хитрость, чтобы выманить сильного врага в чистое поле для большого сражения.
Небольшие отряды русской конницы начали жечь орденские поместья и небольшие рыцарские земли, громить выходившие им навстречу отряды немцев-меченосцев. Рыцари, видя такое скорое разорение орденских владений, вынуждены были покинуть крепостные укрепления Дерпта и Отепи.
В произошедшей ожесточенной битве немецкое рыцарское войско потерпело сокрушительное поражение. Опрокинутое сильным встречным ударом русской рати, крестоносное воинство было загнано на лед реки Эмбах (Эмайыги). Лед не выдержал тяжести бежавших закованных в железо людей и их коней и проломился. Многие орденские братья-меченосцы ушли на дно реки. А тем, кому посчастливилось избежать гибели на поле брани, бежали вновь за крепостные стены Дерпта и Отепи, затворив в них все ворота.
Для юного князя Александра Всеволодовича битва на заснеженных берегах реки Эмбах стала первым боевым крещением. Это был прекрасный наглядный пример, как следует побеждать противника хорошо организованного и вооруженного, действовавшею в сражении тараном – рыцарским клином. Или по-русски – «свиньей». Подобное повторится потом на льду Чудского озера.
Битва для победителей прошла настолько удачно, что никто из новгородцев не погиб, а княжеская дружина «из Низовской земли» потеряла всего несколько воинов погибшими. Описывая сражение, летописец запишет: «новгородци все здрави, а низовец николико паде». Разорив до конца владения дерптского католического епископа, русская рать с военной добычей возвратилась назад.
Немецкие рыцари-меченосцы срочно отправили полномочных послов к князю Ярославу Всеволодовичу и он «взял с ними мир на всей Правде своей». Крестоносное братство стало платить дань новгородскому князю и клятвенно обещало больше не нападать на владения Великого Новгорода. Казалось, что одержанная победа и подписанный мир с орденом меченосцев сделает границы Псковщины и Новгородщины на долгое время безопасными.
Но разгром на берегах реки Эмбах не изменил планов немецкого крестоносного рыцарства в отношении Востока, русских земель. Пройдет всего несколько лет и последует новое немецко-рыцарское вторжение на Северо-Западную Русь, еще более мощное и опасное.
Участие в победном походе к крепости Дерпт и сражение у покрытой льдом реки Эмбах дало возможность четырнадцатилетнему Александру Яро-славичу познакомиться в «деле» с немецким рыцарским войском. Через семь лет на льду Чудского озера он наголову разобьет рыцарей-крестоносцев, закованных в тяжелые доспехи, с латинскими шлемами на головах, в белых плащах, с нашитыми на них красными крестами. Может быть воспоминания о гибели рыцарей-меченосцев под эмбахским льдом подсказали князю Александру Невскому мысль по возможности загнать часть псов-рыцарей на участки рыхлого льда севернее острова-скалы под названием Вороний Камень?
Пользуясь «замятней» на земле русичей, агрессивная по отношению к ним Литва вновь напала на новгородский город Руссу южнее озера Ильмень. Горожане повели трудный бой в посаде у стен деревянного острога. Новгородцы во главе с князем Ярославом Всеволодовичем на ладьях отправились на помощь. Отступивших от Руссы литовцев нагнали в дубраве под Торопцом. В бою было «избито множество литвинов», а новгородцы потеряли десять ратников, в их числе Федора Яновича и Гаврилу Негутина из числа знатных горожан.
В 1236 году князь Ярослав Всеволодович отъехал в Киев, чтобы занять там княжеский стол. А подросшего сына посадил править в Великом Новгороде. Уходя в древний первопрестольный град на берегах Днепра, Ярослав Всеволодович собрал народное вече. И при всем честном народе торжественно вручил любимому сыну меч – символ княжеского наместника. Так он «в Новгороде посадил сына своего Александра» править.
Шестнадцатилетний отрок из великокняжеского рода Всеволода Большое Гнездо сделался новгородским князем, правителем средневековой вольной боярской республики. Для него кончилась пора возмужания – он получил право самостоятельно принимать решения по самым важным вопросам жизни господина Великого Новгорода.
Ему теперь единовластно предстояло править обширной новгородской землей, которой постоянно грозили враги. Отбивать решительной рукой вражеские нападения и принимать ответственные политические, государственные решения, ладить со своенравным вечевым собранием и «советом господ». И такое в шестнадцать-то лет. Но Александр Ярославич, сполна уже познавший отцовскую ратную и великокняжескую науку, знал, кем правит и кого защищает.
Именно в годы пребывания с отцом в Новгороде сложились те примечательные черты характера Ярославича, как ласково звал его простой новгородский люд, которые впоследствии завоевали ему любовь и уважение современников: доблесть и осторожность в бою, умение ориентироваться в самой сложной обстановке и принимать нужное решение не обязательно для боя. То явились черты великого полководца, уверенно и успешно защищавшего в будущем землю Русскую рукой не только вооруженной.
Молодой князь пришелся по душе свободолюбивым новгородцам. Он отличался сдержанностью в суждениях, был обходительным даже с простыми горожанами, умел не раздражать своих недоброжелателей. Во всем следовал отцовским наставлениям, не нарушая древних обычаев Великого Новгорода, уважительно относился к вечевым решениям и строго соблюдал церковные обряды.
Законность была во всех делах и поступках юного князя Ярославича. Он решал судные дела вместе с посадниками, без излишне суровых наказаний. Не брал без согласия веча ни сел, ни новгородских земель в собственное владение. Соблюдал правила охоты и рыбной ловли. Так, на кабана охотился не далее 60 верст вокруг Новгорода и только на третью зиму мог отъезжать на охоту за диким зверем в окрестности города Руссы. На третье лето княжеским людям разрешалось ловить рыбу на реке Ладоге.
На городское вече князь прибывал в Новгород из своей резиденции в Городище по приглашению, но обычно посылал на него своего тысяцкого. Вел себя осмотрительно, без настоятельной необходимости старался не вмешиваться в устоявшиеся порядки господина Великого Новгорода, особенно в городское самоуправление, находившееся в руках старост городских концов.
Князь Александр Ярославич знал свою главную обязанность перед вольным городом Новгородом – его защиту от внешних врагов. Поэтому и не было для него более важных обязанностей, чем дел военных. И новгородцы ценили молодого наместника не только за ум и знание книжной премудрости, но и за ратные познания и умения. Редко кто из переяславских дружинников и новгородских ратников мог соперничать с ним в дружеских рыцарских поединках – «игрушках». Свое воинское искусство будущий Невский оттачивал изо дня в день с четырехлетнего возраста.
От своих дружинников князь требовал умелого обращения с оружием, конем и соблюдения воинской дисциплины, особенно во взаимоотношениях с мирным населением. Александр Ярославич во всем следовал заветам своего знаменитого предка князя киевского Владимира Мономаха, изложенным в его «Поучении». Дружинники любили своего князя-воеводу, верили в его полководческое дарование. Он мог умело расставить войско, организовать разведку, соорудить засеку или построить полевой укрепленный городок.
В обычной жизни князь Александр Ярославич во всем старался подражать своему отцу. Он вставал рано, чтобы солнце не застало его в постели. Лично давал указания управляющим по княжескому двору, осматривал боевых коней, о которых заботился особо, проводил смотр дружинникам и их личному оружию, руководил воинскими тренировками и сам постоянно участвовал в них.
Первая половина дня уходила у молодого князя на решение дел новгородской земли. Вместе с посадником решал спорные вопросы бояр, горожан и крестьян. После обеда занимался боевыми упражнениями и рассмотрением собственных хозяйственных дел – состоянием княжеских сел, пашен, стад.
Короткое мирное затишье жизни на Руси предвещало бурю, как не раз уже бывало в далекой истории русичей. Наступил грозный 1237 год. Казалось, что спокойствие продлится еще долго. Воздвигались и украшались православные храмы, горели костры на Ивана Купалу, процветала торговля, собирались хорошие урожаи, леса и реки продолжали быть обильными на зверя и рыбу.
Но в тот трагический для Русской земли год стали появляться грозные приметы в природе. На третий день августа 1237 года, сообщает древнерусский летописец, «бысть знамение в солнци… бысть тьма с запада в нем, и бысть аки месяць 5 день, а со востока светло, и опять с востока тьма бысть». Солнечное затмение вселило страх и трепет в людские души – в старину народ отличался большим суеверием.
«Небесное предзнаменование» вскоре оправдалось. Пришедшие из европейских стран отряды рыцарей-крестоносцев, полк немцев-рижан и 200 псковичей пошли войною на «безбожную литву». В жестоком сражении литовское войско разгромило сводные силы христиан, среди погибших оказались и псковичи. Они отправились на брань без разрешения на то новгородского князя.
В первые зимние месяцы 1237 года на православную Русь, раздробленную на многие, порой не ладящие друг с другом княжества, обрушилось страшное по своим последствиям Батыево нашествие. В историческую память нашего Отечества оно вошло под названием «Батыева рать». Нашествие с Востока осуществлялось силами войск чингизидов – потомков основателя монгольского могущества, легендарного и свирепого завоевателя Чингисхана. Всего на Русь, по оценке современников-арабов, двинулось конное войско численностью в 300 тысяч воинов. Все русские княжества могли выставить войско примерно в три раза меньшее, но единства среди них давно уже не было. Многочисленность завоевателей отмечали русские летописцы-современники, говоря, что степняки шли на их города сплошным потоком «аки прузи», то есть как тараканы.
Первой на пути ордынских полчищ оказалась Рязань. Хан Батый, став станом на реке Онузе, послал ультиматум к рязанским князьям. Послы, среди которых была женщина-«чародейка», потребовали отдать десятую часть во всем: в князьях, в простых людях, в конях, в имуществе, в казне… Князья рязанский, муромский и пронский ответили гордо: «Коли нас не будет, то все ваше будет». После этого начались боевые действия: пришельцы осадили город Рязань, в то время сильную деревянную крепость.
Рязанский князь послал послов к великому князю во Владимир, но Юрий Всеволодович не услышал мольбы рязанцев о помощи, ибо «хоте сам особь створити брань». 16 декабря 1237 года начался общий штурм Рязани: татаро-монголы овладели древним городом только через пять дней. В жестоком сражении на крепостных стенах и городских улицах погибли князья, их дружины, посадские люди и монахи-чернецы, защищавшие родную Рязань с оружием в руках.
Страшную картину рисует сказание о Батыевом нашествии: «Овыих разсекаху мечи, а других стреляху стрелами и в огонь вметааху, иныя имающе вязаху, и поругание чернецам и попадиям и женам и девицам пред матерьми и сестрами». Когда степное войско ушло, на месте цветущей Рязани осталось еще дымившееся пепелище.
Войска великого князя владимирского встретились с ордынцами под Коломной. В ходе злой сечи русская рать была разбита превосходящими силами конных полчищ хана Батыя. В битве был убит воевода Еремей Глебович. Однако завоевателям впервые пришлось испытать на себе всю силу бесстрашной атаки русских дружин, в ходе которой был зарублен стоявший в тылу своих войск Чингизид Куль-кан.
История свидетельствует: ни один из русских городов не открыл свои ворота перед Батыевой ратью, все они оборонялись до последнего и гибли в огне пожарища непокоренными. Такая участь постигла Пронск, Рязань, Коломну, Стародуб, Ярославль, Переяславль-Залесский, Суздаль, Ростов, Волок-Ламский, Кострому…
После яростного штурма была взята Москва, погиб московский воевода Филипп Нянька. Сын великого князя Владимир попал в плен к Батыю.
От Москвы по занесенным снегом руслам рек батыева конница численностью во многие десятки тысяч всадников ринулась к стольному граду Владимиру. Обороной города руководили сыновья великого князя Всеволод и Мстислав и воевода Петр Ослядюкович. Осада началась 3 февраля 1238 года. Ордынцы применили при штурме камнеметные машины – пороки, изобретение китайских мастеров. По приметам (лестницам) они взобрались на деревянные крепостные стены и на городских улицах завязались последние рукопашные схватки. Они шли несколько дней и ночей, настолько упорным оказалось сопротивление владимирцев, не желавших покориться ордынцам.
Последние оставшиеся в живых защитники стольного града и великокняжеская семья укрылись в церкви Святой Богородицы. Батыевы воины натаскали к храму дров и всего, что могло гореть, и зажгли костер. Все, кто спасался «в полатех», задохнулись от дыма и жара. Богатый город, центр Владимиро-Суздальской Руси был разграблен, а его население захватчики частью истребили, частью взяли в полон. Ордынцы не пощадили даже церкви, ободрав их иконостасы.
Страшную весть получил великий князь Юрий Всеволодович, который с племянниками Васильком, Всеволодом и Владимиром стоял станом на реке Сить, ожидая подхода полков своих братьев – Ярослава и Святослава Всеволодовичей. Однако те на подмогу не пришли, зато перед великокняжеским войском внезапно появилась татарская конница во главе с чингисхановским полководцем Бурундаем. Замерзшее речное устье оказалось прекрасной дорогой для многотысячной вражеской конницы.