Текст книги "Деф (СИ)"

Автор книги: Алексей Лазученков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

– Что с ним? – Испуганно прошептал кто-то.

– Не знаю. – Тихо сказали в ответ. Кажется, Колька. – Не шевелится.

– Не живой! – В голос ахнул Кузька, за что огреб оглушительно прозвучавший подзатыльник.

– Тихо вы! – Воскликнула Настя и перешла на громкий шепот. – Посмотрите, что с ним.

– Да как посмотреть, если он к нам спиной сидит? – Резонно возразил Пашка. – Это надо промеж него и стеной пройти.

– Так пройди. – Тихо предложила Настя.

– Да? А если он на меня кинется? Что тогда? Придется от него вглубь пещер убегать?

– Где ты здесь пещеры нашел? – Настя разозлилась, заговорила громче. – И с чего он на тебя кинется? Видишь, просто сидит. Не шевелится.

– Вот именно, что не шевелится. – Боязливо сказал Пашка-диггер. – А ежели, он не живой совсем? И как кинется.

– Как он кинется, если не живой? – Возмутилась Настя в голос. – Ты головой то думай! – Спохватилась, добавила тише: – И вовсе он не неживой. Вроде, дышит.

Я попробовал дышать незаметнее. Некоторое время получалось, но вскоре воздуха стало не хватать.

– Глянь, задергался! – Испугался Митька.

Свет замелькал, послышался удаляющийся топот ног.

– Да куда вы! – Заорал Колька. – Не бегите! Сидит он, не дергается!

Свет вернулся, ребята тоже. Что бы такое сделать? "Протяжно застони, затрясись в конвульсиях и начни медленно вставать". Со знанием вопроса предложила Деф. "Мне надо наоборот". Подумал я. "Чтобы ребята не убежали и поняли, что я нормальный". "С первым проще". Беззаботно произнесла девочка. "Вот со вторым сложнее". Я недовольно нахмурился. Деф вздохнула и предложила: "Подними руку и помаши". "Чего?" "Подними правую руку над головой и помаши ей. И скажи: "привет, ребята"". "Да?" Не поверил ей я. "Делай, давай!" Строго прикрикнула она. "Если не хочешь, чтобы они убежали". "Ладно".

– Привет, ребята! – Я поднял правую руку, помахал.

– Мама! – Басовито крикнул кто-то над самым моим ухом и ломанулся прочь. Оказывается, пока я препирался с Деф, бесстрашный Пашка-диггер, выключив фонарь, незаметно обходил меня вдоль стены, справа, где мне и велела помахать компьютерная провокаторша, катающаяся теперь по ковру в приступе идиотского хохота. Отбежав на безопасное расстояние, ребята остановились, испугано целясь в меня лучами фонарей. Я медленно встал, прикрываясь от света, они попятились. Чтобы ребята успокоились, я сделал пару шагов назад, под ногами заскрипело.

– Да нормально со мной все! – Крикнул я. – Живой я! Вот те крест! – Я перекрестился. Митька значительно успокоился и перестал с огромной скоростью меня крестить.

– А чем докажешь? – Недоверчиво крикнул Пашка-диггер.

– Совсем с ума сошел? – Возмутилась Настя. – Говорит же тебе человек – живой он.

– А вдруг он не человек? – Возразил Пашка. – А вдруг он мутант-перевертыш? Я слышал о таких. Сожрут человека, и вид его принимают.

– Ни чей вид я не принимал! – Крикнул я. – Это я, Леха! Провалиться мне на этом самом месте, если вру!

Под ногами послышался протяжный хруст, треск и я полетел вниз.

– Есть Господь на свете! – Восторженно заорал Митька.

"Мне... месте..." Плакала от смеха Деф. Я мрачно молчал, уперев руки в бока. Еще тогда, когда я ощутил под ногами доски, почувствовал неладное. Так и есть, вот только зачем я про "провалюсь" сказал, не понимаю, ляпнул, не подумав. "Ты... все время... так..." Задыхаясь от смеха, проговорила вредина. "Ляпаешь... не подумав..." Я хмуро молчал.

– Леха, ты живой? – Колька осторожно осветил меня фонарем.

– Живой. По крайней мере, пока. – Сказал я, чем вызвал у противной девчонки в моей голове новую порцию веселья.

Я огляделся. Так и есть, она, змеюка, подстроила. Провалился я в круглую дыру метрового диаметра, чуть глубже моего роста глубиной. Под ногами валялись гнилые доски. О как. "А как же запрет на биологические материалы?" Подумал я. "Вот только не утверждай, что дерево не живое". "Дерево, живое, а доски – нет. И это не запрет. Это невозможность произвести живую клетку. Я не смогу создать живой цветок. Похожий – пожалуйста. Он даже не будет вянуть, но расти – нет. А деревяшки, тем более сгнившие... Ха". Деф презрительно вздернула носик. Ребята сгрудились на краю ловушки, светя на меня.

– В порядке я. – Я устало махнул рукой. – В порядке, правда.

– А что ты в коридоре на полу сидел? – Выпытывал подозрительный Пашка-диггер.

– Медитировал. – Мрачно произнес я.

– Это как? – Пашка удивился.

– Так. Сидя. Мне руку кто протянет? – Не выдержал я. – Или так и будете просто сверху стоять? Колька?

Отпихнув пытавшегося задержать его Пашку, Колька, молча, нагнулся, протянул мне руку. Я ухватился и, пыхтя, вылез из западни. Вот что значит, настоящий друг, не то, что... Деф пренебрежительно фыркнула.

– Спасибо, друг. – Проникновенно сказал я, похлопав Кольку по плечу.

– Да ладно тебе. – Друг засмущался, похлопал в ответ. – Делов то. Напугал ты нас, просто. Немного. Совсем чуть-чуть.

– Случайно вышло, я не хотел. – Оправдывался я, чувствуя на плечах хлопки боевых товарищей. Даже Настя слегка прикоснулась, а Кузька, тот вообще полез обниматься, всхлипывая и пуская сопли. Друзья, одним словом.

– Что стоим, кого ждем? – Заявила Настя после моего нового принятия в старую стаю, в смысле, в отряд бесстрашных первопроходцев. Похоже, в роль лидера она вжилась окончательно. – Идем, пока совсем не стемнело.

– В пещерах и туннелях нет привязки к естественному освещению. – Заявил Пашка-диггер. И что сказал?

– Зачем нам привязки? – Колька удивился. – Мы ведь не альпинисты в горах, чтобы привязываться.

Настя внимательно посмотрела мне в глаза, вручила лом и решительно зашагала вперед. Прямо Хая в кожаных штанах, собственной персоной, подумал я, ей бы еще револьвер и тачанку с пулеметом, вот бы "Дяде Крутому" не поздоровилось. Я весело хмыкнул. Кузька, шагающий рядом, испуганно ойкнул. Я ему подмигнул.

– Техника Дзен. – Важно сказал я. – Просветление духа и все такое. Мой наставник тут – я показал на свою голову, – говорит мне, иди вперед, ученик мой.

– Мракобесие. – Уверенно сообщил Митька.

"Иди вперед, ученик мой". Возвышенным голосом произнесла Деф. Я поморщился.

– А что сейчас наставник сказал? – Поинтересовался наблюдательный Кузька.

– Сказал, что у нас страна широких теологических взглядов, в том числе и на кришнаитство.

– Дзен относится к буддизму. – Прокомментировал Митька. – А на святой Руси испокон веков исповедуют православие.

– Вот. – Я с умным видом показал на Митьку. – И наставник то же самое говорит.

"Я вообще молчу". Возмутились у меня в голове. "Я не про тебя говорю". Подумал я. "Да? А про кого?" "Ни про кого". "Да? Но ты сейчас сказал..." "А ну цыц!" Мысленно прикрикнул я. "Не то вообще запрещу телевизор смотреть". Деф притихла.

Наконец мы пришли. Коридор закончился. Перед нами предстала железная дверь, она походила на люк подлодки, по крайней мере, именно таким в моем воображении он должен был выглядеть. Ровный, будто начерченный циркулем, черный двухметровый круг, скользкий и холодный на ощупь. Настя гордо оглянулась.

– Е мое! – Выразил общую мысль Колька. И непонятно почему, добавил: – Сейф.

– Почему сейф? – Опешил я.

– Ты видишь, дверь, какая? – Колька постучал по ней ломом, добыв звук, напоминающий приглушенный гром. – Толщина, какая, слышите? Сантиметров двадцать, не меньше. Где еще ставят такие двери, кроме банков?

– И что вы на нее уставились, как бараны на новые ворота? – Настя потеряла терпение. – Долго мы на нее смотреть будем? Или открывайте, или домой пойдем. Не будем же мы торчать здесь, пока в фонарях батарейки не кончатся.

– В наших фонарях аккумуляторы. – Объявил Пашка-диггер.

– И что? – Насмешливо спросила Настя. – Что это меняет?

– Удобство смены заряда фонарей. – Не остался в долгу Пашка.

Настя утомленно вздохнула, возведя глаза к потолку. Действительно, надо что-то делать. Колька, без сомнения, подумал так же, и со всей дури шарахнул ломом по двери. И она стала медленно открываться.

– Что ты стучишь, аки псих какой? – С одесским говором сказали из-за нее. Мы переглянулись. – Да откроется оно сейчас, не волнуйся. Оно завсегда долго открывается, механизм у ней такой. Ты сало принес?

Круглая дверь открывалась все шире, мы пятились все дальше. В проеме показался зевающий мужик в расстегнутом мундире с гусарскими эполетами на плечах. Он почесал живот сквозь драную тельняшку и воззрился на нас. Мы на него.

– Опаньки. – Радостно сказал он. – Хлопцы. Вы откудова туты?

Мы молчали. Сюрреализм происходящего резал глаза. Откуда здесь взялся представитель киевской военщины, да еще в непонятном мундире, думаю, занимало мысли всех ребят. Вперед в качестве парламентера выступил Пашка. В конце концов, он нас сюда заманил, пусть сам и разруливает. Он прокашлялся.

– Добрый вечер. – Вежливо поздоровался Пашка.

– Здоровеньки булы. – Ответил незнакомец.

Мы расслабились, контакт состоялся. Однако обладатель кавалергардских лампасов не унимался.

– А как такие гарные хлопцы, – он оглядел нас. – И гарна дивчина, – гарна дивчина скромно потупилась, – оказались у ворот нашей шибко секретной базы, ну прямо страшно стратегического значения, не побоюсь я сказать?

– Уважаемый представитель украинской диаспоры. – Пашка вновь прочистил горло. – Хочу сообщить вам о наших крайне мирных и дружественных намерениях. Просто мы, в составе пятой бронетанковой дивизии проезжали мимо, в гости к речи посполитой, так сказать, и решили свернуть на огонек.

"Деф?!" Возопил я. "Ты что творишь?!" "А что? По-моему, весело". Весело ответила она. Я заскрежетал зубами. Она и Пашке что-то ввела, вон что несет, ребята аж рты от удивления открыли. А наш парламентер не унимался и продолжал готовить Европу к судному дню.

– Мы тут ехали в качестве туристов, на Киев посмотреть, себя показать. – Объяснял Пашка. – А потом к Вене свернуть, говорят, там памятники культуры знатные.

Хрен в эполетах и красных штанах слушал, и согласно кивал. Даже мы, даже Кузька, почувствовали неладное и стали переглядываться, а этот крендель стоял и лишь благосклонно кивал в ответ на Пашкину ахинею. Вот как так? Почему Деф творит, что хочет, и никто внимания не обращает? Эта маньячка влезает в выборы президента США и подставляет Россию, насылает гусей на израильские Ф-35, но делает виноватыми сирийские ПВО, бомбит курдов и обвиняет Швецию. Как с ней общаться? Как? Так. Я нахмурил брови. "А ну, Деф, слушать внимательно!" Рявкнул я. "Переговоры на высшем уровне отставить! Запад не пугать, в Калининградском округе ядреные боеприпасы заложить на хранение. Нечего "Сатаной" в Ригу тыкать, они и так уж обо...рались давно. Никому не радостно, ежели пол мегатонны в ж... целят." Деф старательно запикала мой монолог в нужных местах. Так она и мне ввела? Озарило меня. Деф засмущалась. "Выпорю". Пообещал я. "Вот самым толстым и широким ремнем по всей ж..." Хорошо, Деф запикала. Иногда и от нее польза может быть, подумал я. Так, на чем я остановился? О, на идее выпороть Деф. "Ты чего?" Опасливо спросила она. "То самое". Ответил я многообещающе, нашарил на поясе ремень, расстегнул и отвесил полновесного ата-та. Зловредная девчонка испугано вскрикнула. "Будешь еще ядерные конфликты устраивать?" Строго спросил я и хлестнул снова. Деф взвизгнула. Я отвесил еще. "Да не буду я больше страны друг на друга натравливать!" Завопила она. "Очень надо было!" Для острастки я отвесил еще один полновесный хлопок ремнем и огляделся. Ребята опять отступили от меня и опасливо переглядывались. Это понятно, если учесть, что ремня у меня отродясь не было и наказывать им мне, тем более, некого. А руками я махал, будто было. М-да, опять реабилитироваться придется, а то, что я мир спасаю, никому не интересно. "Псих". Жалобно сказала Деф и потерла пострадавшее место. "Будешь беспредел устраивать, ещё и не такое устрою". Пообещал я. Она горестно вздохнула.

Меня толкнули в бок. Я очнулся, непонимающе посмотрел на Кольку.

– Что с тобой сегодня творится такое? – Недовольно спросил он. – Какой раз уже застываешь и глаза выпучиваешь, будто крабик какой.

– Это он медитирует. – Заступился за меня Кузька. – По системе Зены, королевы воинов. Вот.

– А где тип, на Попандопуло похожий? – Я огляделся. – В синем мундире с эполетами и гусарскими штанами?

– Спятил. – Весомо заключила Настя. – Причем, в какой раз уже.

Мы стояли перед гладкой, как стекло, бетонной стеной, перегородившей коридор. Круглой железной двери не было, ставленника киевской военщины, тоже.

– Ты как эту стену увидел, – охотно пояснил Пашка-диггер. – Так застыл, словно вкопанный и таращился в одну точку. Только щас в себя пришел.

– Мы уж думали, тебя назад нести придется. – Митька с облегчением вытер лоб.

– Тупик. – Настя печально вздохнула.

– А я говорил, надо налево идти. – Колька напыжился от чувства собственной гениальности, получил недовольный взгляд Насти и мгновенно сдулся.

Назад по коридору я шагал в полностью растерянных чувствах. Что за игру Деф ведет, зачем накачивает нас по очереди всякой дрянью? Спрашивать напрямую я не стал, не факт, что она ответит вообще, и вообще не факт, что ответит честно. Путь до места спуска в тоннель мы преодолели удивительно быстро, осмотрели обвалившийся участок верхней части коридора и пошли дальше. Плавно завернули по часовой стрелке и уперлись в совершенно такую же, идеально гладкую стену из бетона. Приплыли.

– Пришли. – Объявил Пашка-диггер и растерянно почесал нос.

Колька разозлено долбанул ломом по стене, звук не добыл вообще, зато выбил облачко пыли и несколько песчинок.

– Марка пятьсот. – Весомо сообщил Пашка. – Ломом пробить сложно, но можно. Организуем дежурства по двое и недели через две...

– Что?! – Рявкнули мы, даже Кузька, вроде, поучаствовал. – Тебе надо, ты и дежурь!

Я впечатлился. Деф, однако, крута, так организовать наш слаженный хор, это, скажу я вам, дорогого стоит. А она растет не по дням, а по часам, подумалось мне. Сначала просто разговоры, затем пробы манипуляций мной, разозлить, успокоить, а теперь еще и проверка на действие всяких подозрительных препаратов. Что Настя вытворяла, что мне пригрезилось, все из одной корзины, в смысле, той корзины, откуда торчат длинные уши Деф. "Что за опыты ты проводишь?" Впрямую спросил я. Девочка с орбиты хмыкнула с чрезвычайно важным видом, но промолчала. "Не хочешь говорить". Подтвердил я. "Это закрытая информация". Холодно ответила она. "Если хочешь, спроси после полуночи". "Ладно". Злопамятно пообещал я. "Я много, о чем спрошу. Ты у меня за много чего ответишь". Деф промолчала.

Мы выбрались на свежий воздух, облегченно вздохнули.

– Чтобы я еще раз куда-нибудь с вами пошла!.. – Выдала Настя свою коронную фразу, в этот раз абсолютно искренне. Это она еще гусара-Попандопуло не видела, подумал я. Да, надо видео с ее танцами у Пашки скачать, пока главная героиня не узнала о компромате и не конфисковала записи.

В комендантский час деды я не уложился, потому стойко, хоть и смущенно, выдержал в коридоре его укоризненный взгляд.

– Извини, деда. – Виновато пробормотал я. – Пока то, пока се...

– Если будешь ужинать, на плите творожная запеканка.

– Это я люблю! – Крикнул я из ванной. До планового отбоя оставалось полчаса. Я быстренько выпил подогретый компот, заел его запеканкой со сметаной, почистил зубы, и пожелав деде спокойной ночи, прыгнул в кровать. Все, двадцать три ноль-ноль. Деда молча, постоял на фоне освещенного коридора, есть у него такая привычка, сколько себя помню. Залетела птаха и пристроилась на люстре. Дверь со скрипом закрылась, наступила темнота и тишина, прерываемая негромким бормотанием телевизора гостиной. Зашуршала птичка, очевидно, чистя перышки и устраиваясь поудобнее. "Деф?" Позвал я. "Ну?" Ответила она. "А я, правда, этой ночью не усну?" "Не уснешь, если перестанешь мне мешать". Ответила та недовольно. "А что ты делаешь?" Мне было интересно. "Готовлю следующие порции препарата. Лежи спокойно". Я напрягся. "Какого препарата?" "Против сна". "А это не больно?" "Нет, не больно. Лежи спокойно, говорю, а то мне твой скачущий адреналин мешает". Я полежал, почудилось легкое покалывание в области ноги. "Деф, это ты мою ногу колешь?" Забеспокоился я. "Нет". Огрызнулась она. "А кто?" Обеспокоился я сильнее. "Никто, тебе мерещится. Лежи спокойно". Я не унимался. "А что ты мне ввела тогда, в туннеле?" Деф терпеливо вздохнула. "Первую порцию препарата, купирующего... Говоря проще, чтобы ты не уснул сейчас". "Так". Я подумал. "А со мной что было? Попандопуло этот в гусарских штанах..." "Галлюцинации. Побочный эффект". Тихо ответила девочка. "Вполне безобидный". "Ничего себе, безобидный!" Я возмутился. "Пашка там такую ахинею нес про туристическую поездку в Европу в составе пятой бронетанковой дивизии, я думал, он свихнулся. А получается, я. Так, ладно. А с Настей, что за стриптиз ты устроила?" "Провела предварительный эксперимент с калибровкой состава и дозы". "Так ты что, на ней опыты ставила?!" Возмутился я еще сильнее. Деф легкомысленно пожала плечами. "Не могла же я ввести тебе незнакомый препарат, без предварительной проверки". Я закрутил головой, задохнувшись от негодования. Так она Настю как подопытного кролика использовала! И внезапно успокоился. "Твой эмоциональный фон стабилизирован". Сказала девочка и быстро заговорила, опережая меня: "Тебе крайне необходимо соблюдать спокойствие. Это крайне необходимо для штатного срабатывания введенного мной препарата. Ты ведь не хочешь уснуть?" Я хотел было возразить, что "хочу", но передумал. Если Деф начала повторяться, значит, действительно важно, тем более, кто ее знает, вдруг, возьмет, да и скажет: "Как пожелаешь", и все, накрылись медным тазом все тайны и недомолвки о времени вампиров. Я отрешенно поразмышлял про таз и почему он медный, и тут негромко запела птичка. Вы когда-нибудь слышали трели соловья в ночной тиши? Вот именно так, только много красивее. Я заслушался. Бормотание телевизора смолкло. Деда стоял с той стороны двери, и я внезапно ощутил, как по его морщинистым щекам текут слезы. Я впал в странное состояние, будто сплю и не сплю одновременно, сон наяву. Сколько так продолжалось, не знаю, я вдруг резко пробудился и стремительно сел. "Ваше состояние стабилизировано". Почтительно произнесла Деф, и добавила: "Моя Госпожа".

Глава 4: День первый. Ночь.

Я взглянул на светящиеся цифры электронных часов. Пятнадцать минут первого ночи, о как, не соврала орбитальная задавака, получилось. Я свесил ноги с кровати. Что-то не так. Встал, чтобы включить свет, но люстра загорелась сама. Птаха недовольно смолкла, послышались тихие удаляющиеся шаги деда. Ничего себе, вместо воцарения порядка деда просто ушел. Что происходит? Я недоуменно огляделся. Вроде все как обычно, но меня не покидало чувство неправильности, вернее, необычности. Я поднял руку ко лбу, собираясь машинально его потереть, и пораженно застыл. Ладонь была не моя, меньше, узкая, с изящными музыкальными пальцами.

– Что это?! – Испуганно завопил я странно певучим, незнакомым голосом. Остановился в шоке, посмотрел на другую руку, испугался еще больше и заметался по комнате взад-вперед. – Что со мной произошло?!

– Вы воплотились в свою сущность, моя Госпожа. – Смиренно произнесла Деф, очевидно, из вежливости, она говорила вслух.

– Да пошла ты со своей сущностью! – Сказать, я был перепуган, очень мягко сказать. Вдобавок, я был вне себя от ярости, странный коктейль для меня, если задуматься, вот только думать у меня совсем не получалось. – Со мной что?! – Заорал я снова, потрясая тонкими руками с длинными, скорее, длиннющими, ногтями, покрытыми затейливыми узорами. – Откуда у меня маникюр?! И руки такие откуда?!

– Вы воплотились в свою сущность, моя Госпожа. – Вежливо повторила Деф.

Я понял, что сойду с ума, если что-нибудь не случится. Приостановил бег по кругу, попробовал задуматься. Я впервые оказался в не спящем виде после двенадцати ночи, и вот, извольте, катастрофа, а эта скотина твердит одно: "Вы воплотились в свою сущность, моя Госпожа".

Так. Я сделал маленький шаг к большому настенному зеркалу, потом еще один. Зажмурился, подошел к нему, остановился, вдохнул, выдохнул. Ладно, держись, Леха. Я приоткрыл один глаз и сразу его крепко зажмурил, постоял, приводя дыхание в порядок, медленно открыл глаза и возмущенно уставился на незнакомое создание в зеркале. Оглянулся, сзади никого не было. Поднял руку, другую, покачал головой, то, напротив, повторило мои движения. Я обличающе ткнул в отражение.

– Что это? – Требовательно произнес я.

– Ваша истинная сущность, моя Госпожа. – Кротко пояснила Деф.

– Ты про мою сущность хорош трепаться! – Я сурово сдвинул брови, существо также нахмурило зигзагообразные линии, уходящие за виски. Получилось прикольно. Я пораздувал тонкие ноздри изящного носика, скорчил рожу, высунул язык и с криком отскочил от зеркала. Язык был длинный как змея, причем с раздвоенным жалом на конце. – Что это? – Испуганно заорал я. Так как голос был не мой, казалось, будто кто-то говорит вместо меня, от чего становилось еще страшнее, был бы девчонкой, давно бы в обморок грохнулся. А кто я сейчас? Я с нехорошим подозрением снова подошел к зеркалу.

– Ты что со мной сделала?! – Грозно рявкнул я, но из-за мелодичности моего нового голоса получилось не так страшно.

– Ничего, моя Госпожа. – Смиренно сказала Деф. – Единственно, взяла на себя смелость поставить полог беззвучия. Ваши повышенные интонации потревожат людей, и они могут побеспокоить Вас.

– Ты мне зубы не заговаривай! – Я зло топнул ногой, посмотрел вниз. Так и есть, тоже не моя, в смысле, не мои, стопы маленькие и одетые в какие-то дурацкие золотистые сандалии с высокой шнуровкой. Еще и там маникюр, или этот, как его, педикюр. Да мама дорогая, это что же творится-то?! Я глянул в зеркало. Ноги длинные, чуть не от ушей, талия тонкая, если не сказать, тонюсенькая. Я повертелся туда-сюда. Вот ведь блин, чего задница то так выпирает?

– Ты во что меня превратила?! – Негодующе завопил я вновь. – Это что?! – Я ткнул пальцем себе в зад. – И это?! – Я обвиняюще показал на грудь.

– Ваш истинный облик, моя Госпожа. – Смиренно сказала Деф. – Вы это не помните, потому что вчера Ваша истинная память была заблокирована.

Я застыл. Вспомнил свое пробуждение в сарае с висящим надо мной светящимся шариком, машинально потрогал пышную копну волос, глянул в зеркало и жалобно застонал. Я еще и блондинка! Вот не повезло в жизни, так не повезло, еще и память заблокировали. Я подумал.

– Но ведь помню я все, ну, почти все. Как пошли с ребятами в футбол играть, как пас хотел дать. А потом вспышка и я лежу в сарае.

– Это был момент начала процесса блокировки.

– Колька сказал, я упал, потом встал, и побежал в сторону сараев. Где и очнулся. С шариком надо мной.

Я с подозрением посмотрел вверх. Деф молчала.

– Что молчишь? – Требовательно произнес я.

– Что говорить, моя Госпожа? – Послушно спросила девочка.

Нет, есть в моем нынешнем положении один большой плюс, это вежливость, с которой со мной сейчас разговаривает вредная искусственная девчонка.

Я приосанился, посмотрел в зеркало, увидел гордо выпятившую немалую грудь красотку и тяжко вздохнул. Нахмурился, подошел к зеркалу ближе, разгреб волосы и ахнул, схватившись за щеки. Вот, и повадки девчоночьи понемногу проявляться начали, еще немного, и альбом клеить сяду, или модные дамские журналы листать.

– А уши то почему такие? – Тоскливо спросил я.

Длинные, как у кролика, но остроконечные. Я пощупал. Так и есть, еще и кисточки на концах под цвет волос, почему я их сразу в прическе не увидел, еще и шевелиться могут. Я ими подвигал, смешно получается, потом прижал к голове, полностью спрятав из виду. Ну, их, так лучше будет, но все равно плохо. Что плохо, мрак просто, как жить то теперь? Я в таком виде из дома выйду, меня сразу сачками в кунцкамеру поймают, или за ролевика примут, кто за молоденькую эльфийку отыгрывает. Только не бывает у людей такой тонкой талии и титек таких не бывает. Или бывают? Я скосил глаза, глянул в зеркало, повертелся. Нет, бывают. Так. Стоп.

– Я что. – Медленно произнес я. – Я эльф, что ли? Эльфийка?

– Люди называют Вас так. – Подтвердила Деф.

Я на слабеющих ногах добрел до дивана, свалился в него.

– Мама дорогая, – слабеющим голосом пробормотал я. – Во что же я вляпался?