Текст книги "Смоленская площадь"
Автор книги: Алексей Троненков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
– Я согласен, Лаура! – просто ответил Раменов. – Я вижу в этом предприятии большие финансовые перспективы и глупо упускать их. Но подробности я бы предложил обсудить за ужином…
9 февраля 1999 года
Швейцария, Цуг
Директор компании «Аэробус-Лайнс» Алексей Раменов метался по своим апартаментам на Гартенштрассе. Угроза стала слишком очевидной. По большому счету, ему было бы плевать, что случится с Хозяином. Но лично он, Алексей Максимович Раменов, может потерять абсолютно все! Насчет этого оголтелого генпрокурора пусть у Хозяина голова болит. Небось найдет управу! Алексей не смог сдержать сардонической ухмылки – тоже, мне правозащитнички нашлись! Десятилетиями молчали, а как получили отмашку премьера, сразу стали борцами с коррупцией! А раньше, стало быть, коррупции не было! Она, надо полагать, возникла тоже по отмашке?
Но тем не менее развязанная кампания против его главного шефа грозила вовлечь всех, кто связан с его именем. А уж директора одной из головных компаний в его империи…
И никто не станет разбираться, принадлежит ли фирма Раменову лишь формально и имеется ли у него право подписи! И не спасут первоклассные адвокаты! Ноет… Ноет сердце! Слишком глубоко, как выяснилось, проник этот чекист. И где только информацию надыбал?! Неужели кто-то на фирме? Казачок засланный?
Чуть-чуть и за горло возьмет, зараза! И так уже все банковские операции самым непостижимым образом стали «прозрачными»! И это при швейцарском фанатизме в отношении банковской тайны!
А ведь, если грянет, не спасут даже аккуратно подшитые письменные поручения Хозяина, доставленные курьером, собственноручно написанные письма с основными направлениями стратегии компании… Откровенно говоря, Раменов лишь сегодня понял, насколько бесполезной может быть эта вещь – компромат. По крайней мере для человека с его положением! Не только бесполезной, но и опасной!
Ну вывалит он документы перед следователем. Ну, попытаются привлечь Хозяина к ответственности. А он снова временно укроется в Париже. Или Вене. Или на Гавайях. А потом наиболее ретивого следователя уберут. Прокурора – в отставку. И скандал сойдет на «нет». О нем постепенно позабудут… А вот об Алексее Раменове никто уже не позабудет! И найдут его обезображенный труп, мирно покачивающимся на глади Цугского озера, параллельно туристическим теплоходам…
И каков вывод? А вывод очень прост – затаиться! И ни на йоту не отходить от самых кристальных и честных операций…
И… И закрыть проект по динарам! Срочно! Несмотря на его привлекательность. Черт с ними, с америкосами и их иридием. Тем более, какого-то их козла из Казначейства взяли за задницу! Да и хрен с ним!
Отвернуться от остальных дел и фирм Хозяина! «Аэробус-Лайнс» должна оставаться чистой и вне поля зрения российской прокуратуры или… упаси Бог, Интерпола…
И что же в этой связи прикажете делать?! Устраивать разборки с советской, тьфу, черт, российской разведкой?! А как прикажете быть, когда собственная дочь спуталась с этим шпионом хреновым!!
Алексей взвыл и ринулся к коньяку. Налил в пузатый фужер и завалился в огромное мягкое кресло, задрав ноги на стеклянный столик.
Вдохнул аромат пятидесятилетнего «Кальвадос». Коньячные пары проникли в мозг, пощекотали носоглотку, застлали слезой глаза. Дрожь унялась. По крайней мере, он вновь обрел возможность контролировать свой разум, который сразу же поделился с ним нетривиальной мыслью насчет непростых условий выживания в российском бизнесе образца 1999 года. Насколько ясна была ситуация в достопамятной подольской перестрелке в июне шестьдесят девятого. Хотя, следует признать, тогда его шансы оценивались цифрой, близкой к нулю…
…Жгучее, слепящее пламя резануло по глазам, заставив вновь испытать ужас смерти. От рывка своего тела он раскрыл глаза и несколько секунд тупо смотрел на разлитый возле кресла коньяк. Машинально отметил не разбившийся бокал. Интересно, как долго его будут еще преследовать воспоминания почти тридцатилетней давности?
– Так долго, пока ты позволяешь им это!
Женщина вышла из тени штор. Наверное, он заснул, раз не заметил ее прихода. И еще не совсем пришел в себя, раз говорит вслух.
– Что-то случилось. – констатировала женщина, тряхнув прекрасными рыжими волосами. Подняла его бокал и заново его наполнила. – Когда у тебя неприятности, тебе всегда снятся кошмары. Это я уже успела заметить.
– Вся моя прошлая жизнь – кошмар! – буркнул Раменов, с благодарностью принимая фужер.
– Этот, как его… Кузнецов беспокоит?
Алексей кивнул. Она была в курсе всех его бед. Равно как и радостей. Надо же в конце концов доверять человеку, с которым через пару месяцев официально соединишь судьбу!
– Мне кажется, я знаю, как помочь тебе! – задумчиво проговорила Лаура, присаживаясь на подлокотник его кресла и запуская руку в его волосы…
12 февраля 1999 года
В этот день в разных точках земного шара…
США, Вашингтон
– Прошу садиться, господа!
Государственный секретарь США Мадлен Олбрайт ловко втиснулась в кресло за огромным овальным столом в здании Государственного Департамента на северо-западе американской столицы и поджала короткие ноги. В преддверии своего визита в Москву она проводила закрытую встречу с ведущими экспертами по России. Предстояло выработать мнение о стратегических подходах США к отношениям с Россией. По предварительным беседам Олбрайт знала, большинство приглашенных бизнесменов, в отличие, от силовиков, выскажутся за дальнейшее предоставление кредитов России в счет погашения ее внешней задолженности – практически у них у всех в России был интерес. Денежный интерес. И Америка не могла идти против своих финансовых интересов. А значит предстояли трудные переговоры…
– … Белый Дом должен настоять, чтобы все свои действия Россия осуществляла в тесной координации с Вашингтоном…
Кто это? А, милейший Стюарт. Стюарт Эйзенстат, ее заместитель по экономике, человек, всегда угадывающий ее настроение. Один из немногих, с кем у нее никогда не возникало ни малейших противоречий…
– …Думаю, имеет смысл увязывать нашу «благосклонность» в вопросе о долге с необходимостью существенной корректировки русской политики в отношении Багдада, Тегерана и Белграда.
– Какие еще рычаги воздействия по долговой проблематике мы имеем? – Олбрайт окинула собравшихся цепким взглядом поверх очков и черкнула несколько строк в своем блокноте.
– Германия. Крупнейший инвестор в частном секторе.
А это – умница Рубин, министр торговли. И как всегда почесывает нос. Значит скоро вынесет на обсуждение светлую мысль. Заметив, что ему удалось привлечь внимание, Рубин продолжил:
– Нужно использовать потенциал Германии. Насколько мне известно, в настоящее время проводится некое… ээ… мероприятие…
– Какое мероприятие? – крючковатый нос Олбрайт оторвался от бумаги и зафиксировался на министре торговли.
– Содействия. – невозмутимо пояснил Рубин и повернул голову к директору ЦРУ. – Я не ошибся с терминологией, господин Теннант?
– Не ошиблись, господин Рубин. – подтвердил главный шпион. – И смею заверить, уважаемые, шаги, предпринятые в этом направлении, принесут весьма эффективный результат! У Германии будет чем надавить на Россию – очередной крупный шпионский скандал, замешанный на финансовых аферах Кремля…
– Не надоело еще, господин Теннант? – тон Олбрайт чуть похолодел. – В шпионов играть?
– Россия – ваша головная боль, госпожа Олбрайт! – пожал плечами директор ЦРУ. – У меня, знаете ли, и так проблем хватает. Однако, если Вас все же заинтересуют подробности, то вот они – мы проводим операцию в любом случае, независимо от Вашего мнения!
– Неужели?
– Да им просто надо замять некоторую неловкость, возникшую с этими злополучными чертежами! – хохотнул заместитель начальника Генштаба Вольфенсон.
Теннант вздул желваки и сдвинул брови.
– А чертежи? – заинтересовалась Олбрайт. – Кроме газетной информации, мне больше ничего по этому делу неизвестно!
– Да некий ловкий китаец Чан, прочно сидевший, как полагало доблестное ЦРУ, у них на крючке, вместе с чертежами двигателя для ракетоносителей, которые им на хрен не нужны… пардон, госпожа Олбрайт, умудрился выкрасть чертежи какого-то там энергетического узла для космического корабля, которые, как мне представляется, и являлись настоящей целью китайской разведки. Потому как наши крутые шпионы, как водится, прошляпили страстное желание Китая стать «космической державой»!
– Эта проблема не является темой для обсуждения настоящего совещания! – отрезал Теннант.
– Нет, отчего же! – живо отреагировала Олбрайт. – Вы предлагаете нам Вашу операцию, поэтому нам хотелось бы услышать в чем она заключается и каковы ее цели… ее истинные цели…
– Неужели? – саркастически усмехнулся директор ЦРУ.
– Но позже, прошу Вас! – Олбрайт кивнула в сторону специального представителя Президента США по вопросам энергетической дипломатии Вулфа. – Как у нас по нефти?
– У меня в руках обзор, подготовленный аналитиками Госдепа… прошу Вас, господа, перед каждым из вас лежит копия… так, значит… ага… о роли и месте России в реализации нефтяных проектов в свете ее национальной безопасности. Прошу Вас обратить на выделенный текст на пятой странице:
«…Сложность реализации каспийского проекта объясняется отсутствием у крупных западных корпораций уверенности в политической стабильности стран региона через которые будет транспортироваться нефть. Определенное влияние накладывает и следующее противостояние: Россия, Армения и Ирана / США, Турция и Азербайджан. Это противостояние пытаются в настоящее время использовать Грузия, Казахстан, Туркмения.
В целях обеспечения своих интересов Россия может предпринять следующие шаги:
– укрепление тройственного союза России, Ирана, Туркменистана в каспийском регионе при одновременном углублении двустороннего экономического сотрудничества с Казахстаном, изолируя, таким образом, Азербайджан;
– увязывание решения вопросов со странами каспийского региона с проблемой „соотечественников за рубежом“, получая, таким образом, козырь для усиления своего влияния в Центральной Азии и Кавказском регионе, являющимися жизненно важными для России с точки зрения национальной безопасности;
– выработка в отношении стран каспийского бассейна конкретного внешнеполитического курса, который может стать частью общей доктрины национальной безопасности России и будет направлен на блокирование возможных шагов со стороны Запада и исламских государств, стремящихся к расширению своего присутствия в этом регионе;
– укрепление отношений с Ираном, Китаем, Индией в качестве ответной меры на попытки НАТО создать антироссийскую „южную ось“ в каспийском регионе.
В этой связи, поскольку Россия и США имеют совершенно противоположные интересы в каспийском регионе, наша политика должна быть направлена на нейтрализацию указанных возможных шагов России, которые могут быть ею предприняты для обеспечения интересов своей национальной безопасности.»
Закончив чтение, Вулф снял очки и взглянул на помощника Генерального Секретаря НАТО по политическим вопросам Клайберга. Тот кивнул, кашлянул и заговорил приятным низким голосом:
– Мы считаем, в этом вопросе необходима наша поддержка Баку, который находясь на перекрестке путей транспортных энергосистем в ближайшей перспективе приобретет исключительно важное значение. Кроме этого возможность реализации при помощи Баку международных нефтяных и газовых проектов заложит основы для изоляции России и постепенного вытеснения ее с Кавказа
Вулф при этом добавил:
– Таким образом, вынужденная отвлеченность России на урегулирование ситуации на Северном Кавказе объективно создает сложности и затягивание выполнение работ по «Голубому Потоку». И мы сможем использовать это для форсирования начала работ по «транскаспийскому трубопроводу». Реализация нашего проекта «Баку-Джейхан» заложит основы для надежного закрепления США в прикаспийском регионе и усилит конкурентную борьбу между заинтересованными странами, а в перспективе приведет к формированию в регионе экономических противоречий, которые могут вылиться в острое противостояние.
– Вы имеете в виду… – на этот раз Олбрайт даже не стала поднимать головы, не переставая строчить ручкой в блокноте.
– Я… мы имеем в виду необходимость скорейшей дискредитации Балкан и одновременного обострения ситуации на российском участке транспортировки азербайджанской нефти., Например, в Чечне.
– Ну-ну, господа! – улыбнулась Олбрайт. – Право же…
Швейцария, Берн
В этот день Николай Кузнецов не покидал своего рабочего места в Посольстве до самого обеда. Из Москвы поступили запросы на ряд российских фирм, которые ФСБ раскручивает по подозрению в финансовых махинациях. Судя по телеграммам, складывалась совершенно безумная, на первый взгляд, картина с непонятным ажиотажем вокруг албанских динар.
По этой причине Николай все утро «лазил» по всевозможным базам данных, включая открытый сайт Интерпола. А в настоящий момент по первому национальному каналу транслировали интервью с российским депутатом Госдумы из состава делегации, от сопровождения которой по Швейцарии Николай сумел отбиться всеми правдами и неправдами.
Речь в интервью шла о ситуации на Северном Кавказе, перемежаясь с кадрами БиБиСи про разрушенные чеченские села, слезы беженцев, откормленные и откровенно тупые лица в генеральских погонах…
Он смотрел на прекрасную операторскую работу, и холодное бешенство заполняло все его существо, темной силой бурля и завихрясь в области солнечного сплетения. Николай видел, как хитрый и коварный немецкий перевод интервью страшно «передергивает» ответы народного избранца. И в голове у рядового бюргера, кто еще интересуется Большим миром, осядет именно информация, умело преподносимая диктором. Дозированная, в отрыве от контекста проблемы. И этот до мерзости самодовольный депутат невольно наносит своей стране непоправимый вред, недостаточно тщательно выверяя свои ответы, по неразумению используя слова и выражение, трактуемые двояко… Покрасоваться захотел, сволочь, цветистую речь плетет, как узоры вяжет, совершенно не догадываясь, как эти узоры черным цветом опутают репутацию его Родины.
Но он этого даже не поймет – уедет в Москву, отпишется по командировке, по характеру задаваемых вопросов в интервью, отчитается перед избирателями – вот он какой крутой и ревностный – не боится выносить сор из избы, доводит проблемы простого российского жителя до заплывших жиром мозгов западного обывателя!
А посольство целый месяц после будет стоять на ушах, стараясь когда шуткой, когда откровенно опровергая, хоть как-то нивелировать ущерб словоохотливого идиота…
Рука сжала телевизионный дистанционный пульт, и палец сам лег на кнопку отключения. Не было ни сил, ни желания смотреть на этот откровенный обман. Тем более, Николай был одним из немногих, кто владел кавказской проблематикой, что называется, изнутри. Ему было известно главное, скрытое от простого обывателя – первопричины.
Но, не будучи допущенным в верхи, где, собственно и создавались эти первопричины, не мог устранять их по своему усмотрению. Он мог лишь бороться с ними, делая свою работу. И там – наверху и здесь – в посольстве, все работали вроде бы на благо своей страны. Только понимание это было абсолютно разным. Вот почему простые, но честные «полевые игроки» никогда не попадают во власть. И вот почему страна, несмотря на воистину титанические противодействие сверху, еще жива…
А он… Он должен работать. Не просто информировать Москву о важнейших событиях, а противодействовать всему, направленому против его страны. Даже если эта угроза исходит изнутри!
И придется перебороть себя и смотреть все телеканалы, дрожа от негодования и покрываясь испариной от жгучей ненависти. И значит нужно жать руки и улыбаться людям, которых презираешь. Презираешь за их сотрудничество с тобой, за их слепую веру в силу слова и свою собственную безгрешность. За замкнутость их всемогущего мирка… А после блестящих дипломатических приемов, замертво валиться на кровать…
И еще он понял то, чего никак не мог постичь ранее – почему многие опытные работники отказывались от последующих загранкомандировок, предпочитая «работе в поле» пыльную работу в архиве или вообще увольнялись с болью в сердце и бесконечной тоской в глазах. Не каждый был в силах вынести эту извечную борьбу на два фронта. Борьбу с самим собой. Борьбу ради страны, которая завтра кинет в тебя камень – со злобой в глазах и раззявя крикливый рот…
Но одновременно он понял, почему так и не прервался поток молодых ребят с блестящим образованием, пренебрегших потрясающими воображение предложениями «со стороны». И почему не уходят те, кто нашел в себе силы продолжать работу. Кто делает ее, находясь меж двух огней, и чьи умение и таланты оценивались «охотниками за головами» не в одну тысячу «баксов».
Они не работали, памятуя о былом блеске и престиже. Нет.
Просто они по-прежнему находились на передовой.
Просто всегда кто-то должен принимать на себя первый удар.
Просто он со страшной ясностью осознал – Третья мировая уже идет… И началась она не сегодня и не вчера…
Он глубоко вздохнул и снова включил телевизор, мельком подумав о резиденте, которого еще не известил о завтрашней встрече. А встречался он с Герхардом Кляйном, исполнительным директором департамента корпоративных клиентов и членом правления «UBS». На днях Герхард сам связался с ним по «запасному» варианту и предложил встретится. Сказал, это очень срочно и очень важно! Всего на несколько минут…
История знакомства молодого дипломата с «акулой империализма» была до чертиков банальна. Кляйн среди прочих читал лекции по теории монетаризма в высшей экономической школе Базеля. И Николай, набравшись смелости, подошел к седовласому профессору и одновременно одному из руководителей первого банка Швейцарии, того самого банка, где держала все свои счета компания некоего Раменова…
…А ведь никто и не пророчил в тридцатые годы молодому сапожному подмастерью Герхарду Кляйну блестящего будущего. Возможно, не было бы этого будущего, не случись Большой войны, во время которой юноша ринулся, очертя голову, в свое Большой Приключение.
Вскоре у него закружилась голова от быстроты победного шествия германской армии по Западной Европе. И в конце сорок второго он написал рапорт о переводе его на Восточный фронт. Да только неудачно он выбрал момент, попав вместе с генералом Паулюсом в окружение.
Но Кляйн не унывал и в холодных сибирских лагерях. За неимением лучшего, он взялся за полное собрание сочинений Маркса – благо в лагерной библиотеке оно имелось на немецком языке – по-видимому как раз в расчете на пленных. И одолев «Капитал», паренек задумался. Он осознал, глядя на цифры, графики – это для него! По его просьбе, лагерное руководство, явно довольное приобщением молодого фашиста к марксизму, выписало из столицы доступные учебники по экономике. И Кляйн утонул в этой стихии, с упоением лавируя между подводных камней всевозможных экономических учений, сопоставляя и делая выводы.
По его расчетам была перестроена вся лагерная бухгалтерия, и начальник лагеря был готов расцеловать «фрица», когда спустя три месяца получил грамоту из рук Самого Главнокомандующего за выдающиеся достижения в области экономии в народном хозяйстве.
А Кляйн со временем вернулся на свою германщину, подучился, да и укатил в благополучную Швейцарию, где экономист был принят с распростертыми объятиями. Только любовь к снежным российским просторам сохранилась на всю жизнь… И никто кроме Николая не знал этого.
13 февраля 1999 года
На следующий день…
Москва, Кремль
– Послушайте, Владимир! Я, я буду с Вами откровенен. Да, откровенен. Предельно откровенен! Ситуация мне… мне не нравится! Она просто вышла из-под контроля! Да, из-под контроля.
Человек не был взволнован. Просто он быстро говорил. Просто скороговоркой он высказывал очевидные и будничные для него вещи. Просто ошибались очень многие, принимавшие быструю речь за признак тревоги или даже, смешно сказать, паники. Просто был он невысок, слегка сутулился и был черняв, а это, как ни крути, не могло добавить ему любви со стороны очень уж разборчивой российской общественности.
Собеседник за маленьким столиком, сервированным приборами с кофе, являл собой (по крайней мере, внешне) само спокойствие. Был подтянут, и весь вид говорил о непоколебимой уверенности в контроле над ситуацией. Любой. Слишком мощные силы стояли за этим невысокого роста худощавым человеком, чтобы он проявлял признаки волнения. Волновать его мог лишь паршивого качества, по сравнению с собеседником, костюм-тройка. Однако и эта проблема его не волновала.
Он вжал подбородок в грудь, грустные (а может – усталые) глаза некоторое время наблюдали за золотой ложечкой, которой он помешивал кофе.
– Так. Давайте поговорим более определенно. – Губы его сложились в решительную складку. – Скажите конкретно, кто или что Вас беспокоит, и мы примем меры.
– Кто меня беспокоит? – человек потер свою голову, где так катастрофически не хватало черных жестких волос, бегло улыбнулся. – Володенька, меня все беспокоят. Вы меня тоже, кстати, беспокоите! – Заметив недоуменный взгляд, добавил. – Перед Вами открываются блестящие перспективы, а Вы, так сказать, ничего не предпринимаете!
– А что, конкретно, Вы предлагаете? – тон стал деловым.
– Милый мой, это, извините, Ваше дело – предлагать!
Помолчали. Померялись взглядами. Попили кофе.
– И все-таки, в чем конкретно нужна моя помощь?
– Да не тычьте Вы «конкретикой»! Всего лишь небольшое содействие, Володенька! Есть несколько направлений, по которым… гмм, Вы понимаете…
– Какие именно?
– Господи, Володя! Ну, ладно… У Вас остались связи в разведке? Хотя, что я говорю… У Вас их и раньше-то… не очень… Ладно, оставим это…
– А что это Вы имеете в виду? – обидчиво поспешил уточнить собеседник чернявого. – Я, между прочим, сам уволился!
– Ладно, ладно… сам… с блестящими результатами… просто Вас не совсем оценили, да? Ничего, Бог даст, сможете поквитаться. Пока же меня Ваш бывший начальник беспокоит…
– А чем Вас Премьер-то не устраивает? – тон искренний и снова деловой.
– Вы шутить изволите, Володя? Однако…
Вздутые желваки на лице отзывающегося на имя Володя.
– Да на меня сейчас всех собак спустили! – скороговорка. – А знаете, если накопают? Куда протянутся нити? Наши друзья на Западе и рады бы глаза закрыть… да только… Да что я говорю, сами же видите под кого сейчас копают! Ничего святого… – смешок, – не осталось… Сможете прищучить хоть этого прокурора косноязычного?
– Посмотрим. – На лице спокойная уверенная задумчивость. – По крайней мере, могу обещать адекватные действия! Но… но у него поддержка… и народ…
– Народу, Володя, до чертиков! Это НТВ-шники искренне считают, народ днем и ночью следит за политической жизнью страны. А сие есть миф, Володя! За политикой, как и положено, следят только те, кому это положено, простите за каламбур! Народу же – наср… Народ водку пьет. И последний лихой год правления нашего общего друга лишь подтверждают этот тезис!
– И каким же образом Вы намерены…
– Не вопрос, Володя! Примаков и так подорвется! В настоящее время три проблемы определяют политику России. И по всем трем направлениям у милейшего Евгения Максимовича большие проблемы, знаете ли!
– А эти направления… Вы имеете в виду нефть?
– И нефть тоже. Да. И ВТО. А вступление в эту организацию для России будет увязываться с созданием с Киргизией зоны свободной торговли и затем неизбежный выход Киргизии из Таможенного Союза. Это станет дополнительным стимулом для США и ЕС попытаться вырвать из Союза и Казахстан, а затем и Белоруссию. А так как Примаков слишком уж державно повел себя, то западники будут дожимать свои условия до конца. Поэтому разрубать этот узел, как обычно, придется мне… Или на России как на мировой державе – пределе мечтаний народа – можно будет поставить крест.
– А третье направление? Коррупция?
– Далась всем эта коррупция! – нервно воскликнул невысокий человек. – При главном коррупционере в лице Вашего скромного слуги! Нет, Володя, не коррупция, будь она не ладна… А экономика. Экономику, Володя, нужно знать! Циферки разные, знаете ли, графики. А у нашего премьера, видите ли, ни малейшего представления, как эту экономику двигать. И в каком направлении! Ему бы все национализировать! А Западу это не нравится, Володя! Они в этих действиях большевистские замашки усматривают. И не без основания, кстати! А слова о национальной идее чего стоят! А ставка на военный потенциал! Да это же прямой вызов! Как бы тут до какого-нибудь переворотика не дошло, а, товарищ чекист? – он выразительно посмотрел на собеседника. – Сумеете на этом направлении принять меры?
– А… имеются основания? – удивился Владимир. – Мне пока ничего неизвестно…
– Вам все станет известно, дорогой! – обнадежил его невысокий. – В свое время. И тогда уж не оплошайте… И про коррупцию, Володенька, мы с Вами поговорим подробнее!..
– А нефть? – наморщив высокий лоб, проявил настойчивость собеседник. Видно, эта тема волновала его больше остальных, даже больше угрозы какого-то нелепого переворота. – Здесь-то все в порядке? Ведь он сможет на одной нефти выехать…
– Мог бы, Володя. Безусловно, мог бы… Если бы не наш Кавказ… Как Вы понимаете, я слегка разбираюсь в этом вопросе… Когда был… гм… миротворцем… Так вот… Я Вам скажу, если Вам, конечно, интересно… ничего привыкайте… сегодняшняя кризисная ситуация на Северном Кавказе явилась следствием резко обострившейся в последнее время конкурентной борьбы за раздел нефтегазовых запасов Каспия. И, по моим источникам, эта ситуация была инспирирована Баку и Вашингтоном, которые напрямую заинтересованы в укреплении своих позиций в прикаспийском регионе. Для окончательного закрепления выгодной им схемы перекачки туркменского газа в Турцию. Помяните мое слово, Володя, Россия будет втянута в затяжную войну. И война эта ограничит, а затем и сведе к минимуму влияния России в регионе Каспия. А там, кстати, сосредоточены вторые в мире запасы нефти и газа.
– То есть Вы полагаете… снова Чечня?
– Чечня, Володя, Чечня! А мы будем снова миротворить. Кстати могу Вам сообщить по секрету, ха-ха… Глен Хорвард…
– Этот тот, который из Центра стратегических оценок США? – проявил осведомленность человек, деловито сжав губы.
– Он самый, Володя, он самый. Вы знаете, из Турции он направился в Грозный?
– Мне докладывали об этом. Мне также известно, об обсуждаемых перспективах создания нефтепроводного коридора из Чечни через Грузию в Турцию. Nichts Neues![3]3
Nichts Neues (нем.) – ничего нового.
[Закрыть]
– А Вам докладывали о другой его миссии? Мои источники сообщили, речь шла также и возможной поддержке США и Турцией чеченских сепаратистов. И это нам впоследствии может пригодиться!
– А откуда Вам это известно… – несколько растерянно спросил худощавый человек.
– У меня есть свои источники, Володя. Переговоры-то вести с кем-то надо.
– А обойтись без войны никак нельзя? – тихий голос, напряженный взгляд в черный и уже холодный кофе.
– Никак, Володя… – казалось, его собеседник пронзил черными глазами стену позади него. – И запомните на будущее… Без войны не обойтись… Слишком много проблем завязано на ней… И большие деньги… Но даже если и забудете… Вам напомнят… Всему свое время…
Швейцария, Цюрих
…Они действительно уложились в пятнадцать минут Но этих пятнадцати минут хватило, чтобы ошарашенный разведчик узнал о предложении Герхарду Кляйну занять пост одного из директоров в Мировом Банке в Вашингтоне. На передачу дел выделили неделю.
Немец очень сокрушался по этому поводу. И Николай вдруг осознал, Герхард переживает из-за него – Николая, прекрасно осознавая, их знакомство и почти дружба очень помогали молодому русскому в его профессиональной деятельности. И Николай впервые за все время этой самой деятельности почувствовал, как внутри несильно, но чертовски неприятно засвербело.
Он раскрыл было рот, но Герхард не дал сказать ему и слова, заявив, ему безразлично, является ли его молодой друг дипломатом или… Или лишь использует свою должность. Ему неважно. Важно лишь то, что он – Герхард Кляйн – глубоко убежден в порядочности Николая. Он уже давно перестал верить в глупые россказни о государственных тайнах и выдаваемых секретах. Это – для газет! Настоящий шпион не вредит чужой стране. И помогает Кляйн этому русскому, давно поняв – тот стоит на пути криминала и беззакония, какой бы национальности они ни принадлежали…
Вот тогда-то Николай в полной мере осознал, у него теперь есть друг, с которым они, возможно, больше и не увидятся.
Кляйн сообщил, на его место приходит очень толковый работник, мама которого, кстати, была русской, поэтому сохранится даже преемственность в симпатиях к стране Николая. А на вопрос дипломата, пойдет ли этот новый работник… Люти… на контакт, немец заверил – не просто пойдет, а побежит, так как у него в российскую экономику вложены большие суммы. Личные. Кляйну сообщили, когда руководство банка стало искать ему замену на этот сложный участок, Люти сам выставил свою кандидатуру. Они уже обстоятельно разговаривали, и за знакомство с человеком из экономической секции посольства Люти готов принять дела у Кляйна без ревизии!
Немец смеялся, а в глазах плавала грусть.
– А отказаться Вы никак не можете? – задал разведчик совершенно уж детский вопрос.
Собеседники проходили мимо Вассеркирхе, Церкви на Воде, отстроенной на месте казни римлянами святых Феликса и Регулы за их христианские проповеди. Но неугомонные сподвижники не успокоились, вскочили на ноги и подхватив под мышки свои отрубленные головы, довольно резво отмахали метров пятьсот – до пустыря, где впоследствии и был возведен Собор Карла Великого. Возможно поэтому в словах немца зазвучал некоторый философский подтекст.
– Знаете, Николай, в чем разница между человеком молодым и… скажем так, человеком в годах? – носком ботинка Кляйн поковырял гравий парковой тропинки вдоль Лиммата. – Голову молодого человека, ее… вид… облик… формирует прическа. А где-то после пятидесяти… уже голова формирует остатки волос в подобие прически… Я известный финансист, Николай, я один из директоров очень крупного банка, но при этом я – старый человек… И… я уже не могу позволить себе отказываться…
Вот почему к Раменову придется рыть новый тоннель. С помощью некоего Люти, взявшего отныне под личный патронаж в том числе и счета компании «Аэробус-Лайнс». А двухлетняя вербовочная разработка шла, кстати, коту под хвост. Будто и не было командировки. Все сначала…
Россия, Москва
Каюровым еще раз перечитал телеграмму из вашингтонского посольства:
«АМЕРИКАНСКИЕ ФИНАНСИСТЫ И ЭКСПЕРТЫ ПРОГНОЗИРУЮТ ДАЛЬНЕЙШЕЕ СНИЖЕНИЕ В 1999 ГОДУ БАЗОВЫХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПОКАЗАТЕЛЕЙ РОССИИ. ПО ИХ ОЦЕНКАМ, ВВП СОКРАТИТСЯ НА 6 %, А ГОДОВАЯ ИНФЛЯЦИЯ СОСТАВИТ НЕ МЕНЕЕ 75 %.
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО С РОССИЕЙ ПО РЯДУ ОБЪЕКТИВНЫХ ПРИЧИН (НЕБЫВАЛОЕ ОСЛАБЛЕНИЕ РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКИ, СКАНДАЛ ВОКРУГ АМЕРИКАНСКОГО ПРЕЗИДЕНТА, ПЕРЕРАСПРЕДЕЛЕНИЕ ЦЕНТРОВ МИРОВОГО ВЛИЯНИЯ) УХОДИТ НА ПЕРИФЕРИЮ ПОЛИТИКИ БЕЛОГО ДОМА. ПОСКОЛЬКУ ПОД ФАКТИЧЕСКИМ ПАТРОНАЖЕМ ВАШИНГТОНА НЕ УДАЛОСЬ ДОБИТЬСЯ ЭФФЕКТИВНОГО РЕФОРМИРОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКИ, НИ КЛИНТОНУ, НИ ГОРУ НЕ ВЫГОДНО ВЫНОСИТЬ ЭТУ ТЕМУ НА ЗАМЕТНОЕ МЕСТО ВО ВСЕ ОБОСТРЯЮЩЕЙСЯ В США ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКОЙ БОРЬБЕ. ПРИОРИТЕТ В РОССИЙСКО-АЕРИКАНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ И ПЕРЕГОВОРАХ ПРЕДСТАВИТЕЛЯМИ БЕЛОГО ДОМА В БЛИЖАЙШЕЕ ВРЕМЯ БУДУТ ОТДАВАТЬ ПРОБЛЕМАМ РАЗОРУЖЕНИЯ И НЕРАСПРОСТРАНЕНИЯ (РАТИФИКАЦИЯ СНВ-2 В ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЕ, ОГРАНИЧЕНИЯ СОТРУДНИЧЕСТВА РОССИИ С „ПОРОГОВЫМИ“ СТРАНАМИ), А ТАКЖЕ В СФЕРЕ УРЕГУЛИРОВАНИЯ КОНФЛИКТНЫХ СИТУАЦИЙ (КОСОВО, ИРАК). ЭКСПЕРТЫ НЕ ИСКЛЮЧАЮТ, ДЛЯ ДОСТИЖЕНИЯ СВОИХ ПОЛИТИЧЕСКИХ ЦЕЛЕЙ ВАШИНГТОН МОЖЕТ ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СЛАБОСТЬЮ РОССИИ И ПЫТАТЬСЯ ВЕСТИ ДИАЛОГ С ПОЗИЦИИ СИЛЫ.»
Директор департамента знал, телеграмма составлялась не ленивыми мидовскими работниками. Значит – заслуживала доверия.
