Текст книги "Глава клана (СИ)"

Автор книги: Алексей Широков

Соавторы: Александр Шапочкин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 3

Обидели лилипа: написали в норку! А точнее, подняли меня ни свет ни заря и выгнали на тренировку. Сплошное насилие над организмом, потому как обычно встаю я всё-таки попозже, а пробуждение в такое время живо напомнило мне Бездну прошлогодних школьных тренировок.

Сияющая и почему-то свежая Алёна, хоть засыпали одновременно, часа четыре назад, быстренько одевшись и убежав на кухню, где уже вовсю стряпала Клара, настроения также не добавила. Как и суровое выражение лица тётки Марфы, как велела называть себя новая наставница, появившаяся в нашем доме три дня назад и всё это время где-то пропадавшая с Ольгой Васильевной.

Естественно, я не жаловался, так, побурчал немного себе под нос, пока справлял утренние дела в туалете, подспудно привыкая к тому, что вот такой вот дерьмовый теперь у меня будет распорядок дня, да и принял подобные изменения как неизбежное зло. Сам вроде как хотел сдвинуться с мёртвой точки, так что придётся привыкать, а не жаловаться на судьбу-злодейку. Тем более что до часа «Х» и, соответственно, дуэли, осталось совсем немного времени.

Разминка под пристальным светящимся взглядом единственного глаза Бажовой началась с пробежки в десять кругов вокруг внешней стены кампуса. Причём наставницу категорически не устроила ровная заасфальтированная и вычищенная объездная дорожка, а потому бежал я параллельно с ней по «естественному ландшафту». То есть по почти пятидесятисантиметровому снегу, прикрывавшему кочки, корни, выбоины и буераки, к тому же большую часть времени лавируя между стволами растущих вдоль обочины деревьев с приличными такими шансами переломать себе ноги.

И если я думал, что после первого круга станет полегче, то жестоко ошибался. Стоило мне только выйти на уже проторенную колею, как немедленно поступила команда сместиться на пять метров левее и не пытаться филонить. Так что каждый следующий круг становился не то что не легче, а наоборот, тяжелее. Но в итоге я справился, и тётка Марфа позволила немного перевести дыхание… проделывая двести отжиманий в выуженных из её подсумков учебных подавителях живицы.

Затем забег повторился. Только на этот раз мне было наоборот велено бежать по уже взрытому мною пути, в то время как руки оказались качественно заломлены и связаны за спиной. Да ещё к тому же петля, словно удавка, закинутая на шею, не просто мешала хоть немного их опустить, но и прилично давила на горло, если я по привычке обычного бега начинал помогать себе, балансируя хотя бы плечами.

Вот в этот раз я как следует извалялся, пока выполнил поставленную задачу. Да и дышал уже как загнанная лошадь и действительно в какой-то мере отдыхал, когда выполнял двести упражнений на пресс, лёжа, кстати, не на тёплом полу, а на холодном, промороженном и покрытом ледяной коркой асфальте.

Дальше ломали мой пароцикл. Ну, точнее, не ломали, потому как ничего такого с ним от езды с невключённым мотором не станется, вот только я в этот раз выполнял роль бурлака и тянул за собой аппарат с сидящей на нём наставницей. Слава Древу, по дороге, но это не упрощало задачу, потому как двигаться надо было с такой скоростью, чтобы привязанная ко мне машина катилась и не заваливалась набок, что, надо сказать, просто было только поначалу.

Закончился же первый акт кремлёвской постановки «Цыплята учатся летать!» пробежкой по одному из небольших замёрзших озёр. Причём двигаться надо было не просто сохраняя баланс на скользкой поверхности (для чего мне было показано, как подавать живицу в подошвы сапог, вокруг которых возникало серебристое свечение), но и по команде менять темп, то замедляясь, то, наоборот, ускоряясь. А если поступал приказ «разворот», следовало немедленно двигаться в другую сторону, причём не просто так, а челночным бегом или приставным шагом по выбору Марфы Александровны.

Вот это было уже сложно. Причём падения, это ещё ладно! Но вот удерживать нужный поток живицы так, чтобы она была именно серебряной, а не какой-либо ещё и не пыталась растопить лёд, а заставляла ноги буквально прилипать к нему, оказалось по-настоящему сложно. Но, если честно, до одури интересно.

Закончив этот этап тренировки, мы вернулись в коттедж, где мне велели переодеться в чистую форму и принять свой первый завтрак. Уже дожидающийся меня на кухонном столе.

С недоверием осматривая мелко наструганный овощной салат, я испытывал определённые сомнения в том, что этим можно наесться. Тех же помидор, редиса и огурцов в нем было куда меньше, нежели разнообразной травы, а предлагаемая в заедку очищенная от шкурки луковица выглядела натуральным социальным самоубийством.

К тому же заправлен данный шедевр был тыквенным маслом, а на вопрос, где соль, мне было сказано, что она здесь не нужна и вообще вредна для организма. Я ничего не ответил, а лишь с подозрением покосился на уже уплетающих свои порции Бажову и Клару с Алёной. Отметив про себя, что лук женщинам, видимо, не полагался. Только я, похоже, имел неотъемлемое право на вонь изо рта.

С другой стороны, запивали нарезанную траву дамы явно обычной тёплой водой, разлитой Кларой из чайника, в то время как жидкость, налитая в мой стакан, на вид довольно вязкая, была названа служанкой «берёзовым соком». Признаюсь, и не подозревал, что из дерева кто-то может делать сок, и даже слегка подзавис, пытаясь представить сам процесс выдавливания «сока» из полена… Впрочем, ни стружек, ни ошмётков коры в напитке не наблюдалось, да и вкус содержимое стакана имело довольно освежающий и чуток сладкий.

В общем, я действительно в итоге не наелся, а просто набил желудок травой и луком. Что, конечно, явно было уделом богатых (в такое-то время года) и, может, даже очень полезным. Но радости мне данный факт не прибавил, в отличие от почему-то довольного женского контингента.

Второй этап тренировок начался с постановки мне кланового стиля. Бажова, выяснив, что меня в прошлом году учили какому-то там «Шао-ляо», вместо того чтобы привить общие основы и оставить дело специалистам, очень сильно разозлилась на отсутствующего ныне в Москве МакПрохора. Помнится, Ольга Васильевна тоже в своё время бурно возражала против желаний школьного физрука, но «железный человек» всё же сделал по-своему.

А вот теперь мне приходилось экстренно переучиваться, потому как возиться с основами основ тётке Марфе вообще не хотелось, так что мне была дана ровно неделя на усвоение нового «материала». И если к восьмому дню я не буду правильно двигаться, наносить удары и принимать стойки, то, по её словам, она примет меры воспитательного характера. Я так подозревал, что под этим подразумевались банальные розги, но проверять не хотелось, так что я старательно отрабатывал всё, что она мне показывала, пусть даже с ходу гладко у меня не получалось.

Наука плавных, быстрых и резких движений, взращённая за тысячелетия развития кланового стиля, активно конфликтовала как с моими уже полученными навыками, так и с наработанными инстинктами. И, в общем-то, становилось понятно, почему с куцым багажом «левых» знаний мне так трудно было повторять подсмотренные через книгу-Марию даже простенькие разминочные комплексы Бажовых, пытаясь выполнить которые я разве что связки себе не рвал. Хотя тогда мне казалось, что что-то у меня всё-таки получается.

Одна радость. С растяжками и гибкостью суставов у меня, по словам наставницы, было «приемлемо». Есть, конечно, куда стремиться, да и вообще, куча работы, так что кое-какие упражнения тётка Марфа мне показала. Правда, сразу предупредила, что женщины – создания более гибкие, и того, что демонстрирует она сама, а вскоре будет повторять и Алёна, я всё равно не добьюсь. Меня же она воспитывает по «мужской программе», где свои сильные стороны, которые она прекрасно знает, потому как подняла двух сыновей, ставших не последними чародеями в клане.

Ну а затем мне приказали продемонстрировать, каким, собственно, безобразиям я научился в реквизированной у меня книге-Марии. Да, последнюю у меня банально отобрали… И отдали Алёне, не взирая ни на какие мои возражения. Вещь, понимаете ли, клановая, а я всё равно использую её не по назначению, только порчу сам себя урывочными и фрагментарными даже не знаниями, а, по сути, сворованными недотехниками, которыми вообще-то могу реально себя изуродовать. А девочкам она полезнее, так что я, баран, должен был сразу же передать её Алёнке, как только она заполучила свои нынешние глазки.

Короче, одобрили у меня только «Мисахику», которую я, по словам тётки Марфы, исковеркал до неузнаваемости! Впрочем, получившаяся у меня версия «цветка» в исполнении Бажовой старшей, быстро просёкшей, что и как я делаю, обладала какими-то сверхубойными характеристиками по сравнению с творением матери принца Огамы. И да, шок и трепет! Она действительно не нуждалась в печатях! «Работая на чистой дури!» – как выразилась наставница. В то время как классическая версия, оказывается, всё равно требовала сложения печатей на руке, противоположенной рабочей с чарами. Чего я в памяти принца просто-напросто не заметил.

Так что меня даже похвалили. Чуть-чуть… Когда от классики один из многострадальных тренировочных столбиков обзавёлся красивой ровной дырочкой размером с кулак, словно высверленной огромной дрелью. В то время как моя версия не только проломила дырень в два раза больше, так ещё и, раскрыв второй ряд лепестков, разодрала столб изнутри, а следом, жахнув, снесла его к едрене-фени.

Конечно, мне до уровня понимания и работы с подобными чарами тётки Марфы ещё плыть и плыть, как фекалиям против течения, и в моём исполнении «Мисахика» – лишь жалкая копия оригинала, придуманного, оказывается, для того чтобы проламывать тяжёлые доспехи особого вида чародеев, именующихся на ниппонских островах «самураями». Но всё равно, пусть случайно, но штука получилась здоровская! И, судя по старательно скрываемому довольному виду Бажовой, её у меня кое-кто только что благополучно свистнул… видимо, в качестве платы за обучение.

С рывком история была похожая. Собственно, именно по этой причине Марию у меня и забрали! Я выполнял его совершенно неправильно, ведь смысл не в том, чтобы, как я думал, запулить себя в нужную сторону, а в контролируемом векторе полёта и положения собственного тела. Именно это демонстрировал старик-предатель, гоняя Мистериона по канализации.

Я же «придумал» себе прямо-таки какой-то выстрел из пушки, где, изображая собой снаряд, чародей вынужден вертеться, избегая разнообразных препятствий. Другими словами, в оригинальной бажовской технике есть точка старта и условное направление, а вот финиш непредсказуем и движение может быть в любой момент изменено без потери скорости. В то время как мой суррогат выстреливает к намеченной цели по прямой. Что, может быть, и эффективно на нашем, «деревянном», уровне, но чревато при встрече с более сильным противником и тем более с чудовищами.

Однако, услышав о якобы эффекте «замедлении времени», тётка Марфа реально удивилась. А повторив то, что делал я, какое-то время ходила задумчивой, зыркая на меня своим зелёным глазом, впрочем, дуралеем называть не перестала.

Демонстрация же моих «школьных» чар вызвала лишь горестный вздох. Но тут ругать меня было глупо. Учил я их, обладая странным взрывным эрзац-аспектом, основанном на противостоянии двух противоположенных стихийных ядер. И тут уж как получалось, так и запомнилось. А после совмещения и закрепления бета-стихии всё это работало ещё более странно, чем раньше.

В общем-то, получилось три совершенно новых заклинания, завязанных на жидком пламени, и тут наставница могла разве что посоветовать отточить чары заново, просто поменяв ручные печати «Концентратора» и «Аккумулятора» местами. Или попробовать заменить «Аккумулятор» на двойной «Инжектор». Пусть даже по смыслу парное нагнетание живицы – это не совсем то же самое, что сбор её определённого количества, но для запитки простых «школьных» чар, не требующих точно выверенного количества силы, вполне может подойти.

Тем более что все эти чары на самом деле не требуют для работы длительного сохранения какого-то определённого объёма живицы, так что «Аккумулятор» в их цепях, по словам тётки Марфы, находится только по той причине, что детишкам с ним проще работать как с энергетической структурой. Два из трёх заклинаний по своей сути «всплесковые» и выполняются на своих целях мгновенно и автоматически сразу же после активации. А «Щит» – чары потокового типа, и цепочку ручных печатей завершает жест «Супортор», который необходимо удерживать, передавая таким образом живицу в магический купол непрерывным потоком.

В общем-то, Ольга Васильевна говорила мне раньше примерно то же самое. Вот только с «взрывным» аспектом даже экспериментировать было бессмысленно – живица сама по себе шла неровной подачей через пень-колоду. А после обретения нормального пламени, времени опять возиться со школьной программой я всё как-то не находил.

С «Огненным плевком» же вместо нормального «Огненного выстрела», ну, или «…шара», всё вообще оказалось куда проще, чем мы с обучившей меня этим чарам Ниной предполагали. Просто требовались некоторые знания, а «водная» составляющая моей улучшенной стихии была здесь совершенно ни при чём.

Просто бета-стихия сама по себе значительно плотнее обычной стихийной живицы и, скажем, так «тяжелее». А потому для формирования нормального летящего по прямой ядра мне между «Трансформатором» и «Акселератором» следовало вставлять ручную печать «Диффузора», рассеивающую уплотнение энергии. Вообще, в конце цепей данная ручная печать обычно приводит к бесконтрольному площадному распространению чар, как, например, при создании какого-нибудь тумана. Однако «Огненный шар» – заклинание «снарядного типа», активация которого происходит «Акселератором». Что, соответственно, полностью нивелирует потери собранной живицы. Да, добавление ещё одного жеста удлиняет в цепочку по сравнению со стандартной, зато чары не будут казаться сгустком горящей воды и с изменением плотности заработают нормально.

Был бы совет дельный, а уж попробовать за нами не заржавеет. Встав перед мишенью, я для начала медленно начал складывать правильную последовательность ручных печатей, концентрируясь на нужном эффекте и правильной подаче живицы в пальцы: «Фокусатор» – для задания направления вектора «от себя», «Аккумулятор» – как стандартный во многих последовательностях жестов атакующих чар символ сбора определённого количества энергии. «Трансформатор» – для перевода живицы в нужную стихию, пусть я и огневик, но чары этого не знают, им как бы пофиг на «эго» и направленность живицы, а потому проблем у тех же аспектников при их создании нет. Тот самый непривычный и незаученный пока что в этой цепи «Диффузор» и, наконец, спускающий боевые чары данного «снарядного» типа «Акселератор», напоминающий сложенную кистями букву «О».

Громыхнула вспышка зелёного пламени – и в тренировочную мишень на большой скорости устремился пылающий изумрудный шар, оплетаемый какой-то белой, тянущейся за ядром спиралью. Огромный шар! Раза в два больше того, который получался у Нины. Сам же столбик с закреплённым на нём деревянным щитом, разрисованный концентрическими кругами, буквально испепелило рванувшим при попадании взрывом. Да ещё и за ним на землю плеснуло горящей огненной жидкостью.

Выглядело это так, будто я наполненный водой воздушный шарик метнул. А он, зараза, лопнув, залил всё как рядом, так и за целью.

– Ну, вот видишь! Всё работает, – ничуть не удивилась произошедшему скрестившая руки на груди Марфа. – Стандартный огненный шар…

– Н-да-а… – я задумчиво почесал макушку. – Стандартный…

– Ну а ты что хотел? – не поняв моего комментария, фыркнула женщина. – Чтобы это были чары абсолютного уничтожения? А дополнительный эффект – так у тебя всё-таки бета-стихия. Ничего особенного, кстати…

Я опять промолчал. Ну не говорить же, что результата я ожидал… скажем так, поскромнее. У Ефимовой эти чары просто взрывались, не испепеляя, а разнося цель в щепки. А тут – как корова языком слизала. Только опалённый колышек из земли торчит и дымится. Впрочем, не успел я об этом подумать, как получил ответ.

– Ты не смотри на то, что у тебя сейчас получилось, на монстрах или людях такого эффекта ты от этих чар не добьёшься, – произнесла Бажова. – Материал для столбов и мишени вы же у деревяшечника заказываете?

– Да… – ответил я, кивнув на край полигона, где были сложены штабелем созданные чародеем из штата Академии брёвнышки. – Каждое утро приходит и делает. Где же ещё столько дерева в Полисе? В окрестностях академии свободная вырубка запрещена.

– Вот и результат, – кивнула женщина. – Наше пламя просто пожрало чужую живицу, не поддерживаемую заклинателем. А шарахнуло, не то чтобы сильно, но… приемлемо. В общем так, теперь закончили игры. Встань в эту стойку.

– В стойку «Всадника», что ли? – спросил я, глядя на наставницу.

– Да мне пофиг, как она у других называется, – рыкнула тётка Марфа. – Хоть «Всадника», хоть «Наездника», хоть «Посадской шалавы, оседлавшей клиента». Выполняй!

Да, Бажова со мной сурова. На этой демонстрации умений и навыков нареканий не было разве что к моему «чародейскому бегу», ну… только выносливостью моей женщина осталась недовольна, потому как настоящий тренированный боец при выполнении данной техники не должен уставать вообще. Но тут вопрос возраста, не дорос я ещё до «тонкой» бесперебойной, интуитивной напитки костей и мышц правильными объемами живицы, которая становится возможной для одарённых где-то в восемнадцать лет. Тогда, кстати, бегу в Академиях и учат.

А так, вот он пример того, почему клановые ребята значительно превосходят бесклановых, если только те уже не состоят в какой-нибудь гильдии, где им выделяется личный тренер. Самообразованием и уроками в Академии даже при наличии таланта невозможно получить то, что даст ученику работающий исключительно на него наставник. Ольга Васильевна убила на мои тренировки по бегу дней пять личного времени, влила в мой мозг тонны теоретической информации и внимательно следила за тем, чтобы я выполнял технику правильно. Естественно, результат был соответствующий и не вызвал особых нареканий со стороны злой тётки.

Приняв нужную стойку и вытянув, как показала Бажова, руки перед собой, я по её приказу начал испускать эго, медленно от кончиков пальцев сантиметр за сантиметром покрывая им своё тело. Чародейский огонь, тут же вознамерившийся из-за длительного контакта попортить мою собственную одежду, приходилось тщательно контролировать, в то время как тётка Марфа начитала мне самую настоящую лекцию о том, что такое эго, чем оно отличается от чар и с чем его едят правильные эгоисты.

И, в общем-то, говорила она порой вовсе не то, что преподавал нам на уроках в школе Мистерион. Точнее сказать, информация, которую она мне давала, была, судя по всему, чисто бажовскими наработками, в то время как масочник на своих занятиях преподавал усреднённую и упрощённую версию того, как пользоваться своими возможностями «для чайников». Судя по всему, специально разработанную академическими методистами для бесклановых детишек, что было, в общем-то, логично, потому как родовитые и так узнают всё, что нужно, в своём клане.

– Эго – это не просто природный инструмент чародея, способный выполнять какую-то одну функцию в зависимости от направленности живицы. Это многозадачный интуитивный механизм, являющийся неотъемлемой частью внутренних проявлений развитой человеческой энергетики! Причём именно проявление эго тонкими воздействиями на тело позволяет нам, чародеям, быстро бегать, высоко прыгать, ходить по разным поверхностям, иметь высокую регенерацию тканей, а также наделяет физической силой, – говорила Бажова, прохаживаясь мимо меня и контролируя, правильно ли я выполняю упражнение. – Этим эго отличается от внешнего проявления энергетики – чар, которые в основе своей имеют строго заданный алгоритм работы, если при создании заклинания дальнейшие манипуляции с ним не предусматривались, то после срабатывания отменить или как-либо воздействовать на их эффект уже невозможно. Естественно, существуют как контрзаклинания, так и способы подавления эффекта. Но всё это – лишь ещё одни чары, также подчиняющиеся уже описанным мною правилам…

Женщина зашла мне за спину и там остановилась.

– Следующее, что ты должен понимать: в то время как уже готовые чары может выучить любой имеющий доступ к нужным знаниям, самостоятельно освоить правильное и разностороннее использование собственного эго невозможно. Можно постичь его простейшие проявления, чему, собственно, вас учат в Академии. Такие, как бег, прыжки и прочие физические усиления общие для любого одарённого, но для постижения именно эго одному человеку просто не хватит всей жизни. Нужны поколения и поколения предков с их пробами, ошибками, неудачами и, конечно же, правильными решениями для того, чтобы молодой чародей не проходил заново весь из путь, а, подхватив флаг их знаний, понёс его дальше, – тётка Марфа вновь появилась в поле моего зрения. – Именно поэтому Совет Старых Пердунов и направил меня к тебе! Потому что как бы кто к кому ни относился и в какие бы политические игры ни играл, ты как найденный Осколок нашего Большого Клана, пусть и полукровка, от рождения имеешь неотъемлемое право получить наследие предков. У тебя, кстати, куртка сзади тлеть начинает. Внимательнее следи за спиной!

Продолжая наблюдать за моей тренировкой, наставница пошла на новый виток вокруг моей неподвижной фигуры.

– Как я уже сказала, право это принадлежит тебе по самому факту рождения Бажовым, и как бы кому-то ни хотелось ограничить в знаниях конкретно тебя или ещё кого-нибудь, подобные желания не встретят ровным счётом никакого понимания у подавляющего большинства наших родственничков! Именно поэтому я здесь! – было слышно, как тётка Марфа расхаживает за моей спиной, и снег поскрипывает под её сапогами. – Не подсуетился бы Совет Маразматиков, так Холмгарёрцы, плюнув на то, что ты прямой конкурент лидера их иопокатастимы, прислали бы к тебе учителя. Отвернулись бы от тебя и они – пришёл бы человек из Казани или Суктывкара. Появился бы муромец, ростовчанин или архангелец. И если бы даже их руководство не пошевелилось, всё равно, узнав о живущем в Москве, оторванном от клана Осколке, кто-нибудь пришёл бы по собственной воле, оставив свой дом. Но не потому, что ты кровь старшей ветви и главной семьи, а исключительно по той причине, что ты просто Бажов. Именно это, а не ваши небоскрёбы, тайны и даже не кровь, делает чародейский клан кланом! Общностью людей, сплочённых эго и знаниями, которые оставили им предки. Ведь если право на обладание ими можно у кого-то отобрать, то кто даст гарантию, что в следующий раз доступа к ним не лишат их детей или внуков? Всё, начинай потихоньку сливать пламя в землю, так, чтобы оно растекалось вокруг тебя, словно лужа, запомни это упражнение, чуть позже оно усложнится. Но контроль продолжай удерживать! Гореть должен сам воздух, а не что-либо ещё.

Я начал выполнять то, что было сказано, и через какое-то время уже стоял в круге пылающего огня, не давая жечь сапоги и землю, но продолжая поддерживать его дрожащие лепестки. И Уроборос меня отлюби! Это было реально трудно! Пот градом катился по спине, а тело напряглось так, будто я держал на плечах целую тонну лишнего веса.

– Многие чародеи, особенно бесклановые аспектники, ошибочно полагают своё эго всего лишь дополнительным инструментом, в то время как чары считают основной ударной мощью любого бойца. Существует так же распространённое заблуждение, будто бы эгоисты – исключительно бойцы ближнего боя и вообще вспомогательная единица по отношению к куда более могущественным печатникам, знающим множество полезных в бою и в жизни заклинаний и способных дистанционно одним ударом уничтожить целую толпу противников. Это в корне неверно и происходит в первую очередь из-за массовой уравниловки в обучении Полисных одарённых в последние двести лет. Уровень образования постепенно падает, подстраиваясь под общую серую массу. В то время как в следствие мирных времён, отсутствия открытых межклановых конфликтов и улучшения социального статуса простецов неизменно растёт число как бесклановых стихийников, так и одарённых с первичными и вторичными аспектами. Так… опускай и туши своё пламя, но не абы как, а из центра к краям круга. Считай, что на сегодняшнем уроке ты показал себя… приемлемо.

– Вы хотите сказать, что количество постепенно заменяет качество? – спросил я, утирая пот, когда последний зелёный огонёк на земле наконец-то потух.

– Именно, – кивнула женщина. – Ты как человек клановый должен понимать, что стратегам… да, например, из того же московского Княжеского Стола без разницы какие пешки двигать на своих шахматных досках. Только вот бесклановые одарённые для них определённо куда более удобные фигуры, нежели клановые чародеи, постоянно оглядывающиеся на верхушку своего рода. Вот только за первыми нет поколений предков, передавших им свои знания, оттуда и их неразвитое эго, их просто некому обучить. Даже в общности стихийников или в группе похожих по типу аспектов каждый из них уникален, а жизнь чародея может быть очень короткой, и уж точно большую её часть не получится пустить на саморазвитие, чтобы потом дряхлым стариком представлять собой хоть что-то внятное. Отсюда и наклон в сторону массовости «печатников», чары можно изучать и самостоятельно, а вступление в гильдию даёт доступ к собираемым ею знаниям. Стратегам же всё равно, какого типа фигуры на их доске, но, играя чёрными, они не могут рассчитывать на уникальных красных или зелёных. К тому же, если враг будет уничтожен, какая, собственно, разница для высоких кабинетов, как это сделано. Главное, чтобы пешек было побольше. И соответственно реагируя на эти пожелания, в сторону массовости меняются и учебные программы, и проводятся манипуляции общественным мнением. Потому как стандартизированные фигуры ходят привычно и понятно, в то время как уникальные неудобны и всегда могут выдать какое-нибудь «зю» на доске.

– Хм… Клан Борислава, – задумчиво произнёс я. – Дымовые аспектники, сумевшие каким-то образом выработать собственное эго. Они вроде бы преобразовались из какой-то Белградской гильдии, а затем их довольно быстро вырезали по непонятным причинам. Только двое сумели сбежать к нам в Полис.

– Это то, о чём я говорю, – подтвердила мои мысли Бажова. – Многие известные внезапно появившиеся аспектные кланы разделили подобную судьбу. Николичи не уникальный случай. Для любого Полиса гильдии удобный инструмент формирования усреднённых бойцов идет из не обладающей особыми правами массы бесклановых. Но стоит только им окунуться в евгенику и планирование, а затем стать кланом, как как они получают слишком много привилегий и власти, в то время как подобные «успешные» начинания очень неудобны для многих и могут зародить в массах ненужные правителям идеи. К тому же клан – это уже большая полисная политика, а там лишние игроки не нужны.

– Вы знаете о семье Борислава?

– Слышала… – уклончиво ответила тётка Марфа.

– А как же безродные, ну, изгнанные ветви? – подумав, спросил я. – Они же вроде как чуть ли не свои маленькие кланы создают!

– Изверги-то? – хмыкнула женщина. – Тут вопрос скользкий. Да, изгнать-то их изгнали. Да вот только, во-первых, влиять на них проще, формируя карманные кланчики. А во-вторых, зачастую там не происходит полного отречения всех и вся, так что подобный геноцид своих родственников может очень не понравиться изначальному клану и его союзникам. Всё, утренний урок закончен! Шагом марш мыться, переодеваться и на завтрак.

– Ещё один? – удивился я.

– Ну а ты как думал?! Травку поел и свободен? – захохотала женщина. – Сейчас твоему организму нужны белки, жиры, минералы и витамины – а значит мясо! Так что нас ждут пельмяши!

В Академию на лекцию я почти опоздал, едва увернувшись от Дашкиного подзатыльника, и, подхваченный за локоть Нинкой, был спешно утащен в аудиторию, где нам, оказывается, заняли места. «Тактика малых групп» в свете высказанных тёткой Марфой на тренировке откровений предстала для меня слегка с другой стороны.

Я действительно заметил, что печатникам и их действиям уделяется куда больше внимания, нежели эгоистам. Для примера, действия группы из пяти эгоистов даже не рассматривались, в то время как большая половина пары была посвящена гипотетической руке, полностью состоящей из печатников, а также многочисленным примерам правильных действий подобной команды в лесистой местности против стаи неразумных четвероногих монстров различных волкоподобных типов. Последнее являлось как бы темой нынешней лекции, а потому в аудитории были расставлены чучела подобных чудовищ, распространённых в нашей Запретной Зоне.

Впрочем, Ефимову, например, вопросы, поставленные на занятии, особо не волновали. У неё было две новости, одна из которых гремела по Академии, а вторая касалась конкретно нашей шестьдесят первой руки. Похоже, нашу группу решили-таки расформировать! Бывший у нас временным наставником Игнат Ланский вчера вечером уволился с этой должности, и, скорее всего, сегодня на практике нам сообщат о нашем более не совместном будущем.

Этот факт очень расстраивал Нинку. Но поделать мы как учащиеся ничего не могли, так что оставалось только смириться. Хотелки студентов Княжеский Стол никогда не интересовали! Судя по всему, протекция Ольги Васильевны оказалась не такой мощной, как я рассчитывал, ну, либо что-то случилось у кого-то на практике, а мы и так в последнее время были самыми очевидными кандидатами на усиление других групп.

Вторая новость почему-то волновала абсолютно всех, но причина столь бурных обсуждений была мне совершенно не понятна. У директора Бояра появилось два личных ученика! Некие Котелковы, малолетние брат и сестра, сироты из уничтоженного маленького клана, вроде как учившиеся где-то на дому, а теперь принятые против всех правил не в Сахаровку, а к нам! Сразу в шестой класс школы.

А знамениты они, оказывается, тем, что, судя по рассказу нашей красноколосой энциклопедии с сиськами и на ножках, были единственными выжившими из своей родни во время последнего нападения Аватара с плана Смерти на Москву двенадцать лет назад. Хрен его знает, как он тогда оказался за стенами Полиса, тем более что он вроде как без свиты ворвался в расположенный на западной окраине особняк Котелковых и перебил всё взрослое население клана и других детей, после чего взял и куда-то исчез. Мне в ту пору было лет пять, так что переполох, случившийся в Полисе в те дни, просто прошёл мимо меня. Да и далековато мы жили от места прорыва, так что нас даже не эвакуировали.