Текст книги "Первые шаги (СИ)"

Автор книги: Алексей Русанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Annotation

Повесть написана по мотивам серии игр S.T.A.L.K.E.R. Задумывалась как первая глава романа, в котором должен был быть прослежен весь путь "карьерного" роста от желторотого новичка до матёрого ветерана-сталкера. Но в процессе написания стало понятно, что можно ограничиться описанием первых шагов, которые делает начинающий сталкер по таинственной, пугающей и манящей Зоне.

I

II

III

I

– Лицом к стене, руки над головой, опереться о стену!

Я послушно выполнил приказ. Мохнатые лапы проворно охлопали меня под мышками, вдоль боков, по внешней и внутренней поверхности ног, поясницу.

– Опустите руки. Повернитесь. Цель приезда в карантинную зону?

Я повернулся и посмотрел на спрашивавшего человека в штатском: узкое незапоминающееся лицо, залысины, оловянно-серые глаза – внешность типичного безопасника.

– Туристическая поездка, – соврал я нагло.

– Осмотрите его вещи.

Похожий на гориллу сержант, который обыскал меня, а сейчас делал то же самое с каким-то щуплым парнишкой, взял мой рюкзак и высыпал всё на пол. На грязном кафеле оказались мои джинсы, пара свитеров, пара футболок, трусы, носки, книжка.

Но главное: он не догадался расстегнуть боковой кармашек рюкзака!

– Вещи этого тоже, – оловянноглазый указал на парня.

У парня оказался сходный набор, только книг побольше, да ещё фотик.

– Тоже турист? – обратился безопасник к щуплому.

– Совершенно верно. Я приехал посетить музей Чернобыльской катастрофы. Хочу своими глазами взглянуть на…

– Ещё два идиота решили податься в сталкеры. Да, сержант? – спросил оловянноглазый.

Сержант, двухметровый шкаф с антресолями, осклабился и почесал в затылке.

– Ну, этот, – он показал пальцем на меня, – этот да. На сталкера похож. Хотя и худой, но жилистый. А этот – ни. Дюже малахольный. Какой же с него сталкер? Може, правда, тюрист?

– Н-да? А это тогда как понимать? – оловянноглазый наклонился и выудил из обеих кучек вещей одинаковые книги – «Зона для чайников». У моей, правда, сохранность была похуже.

– И вот это?

Из вещей щуплого безопасник извлек ещё одну книжку. На аляповатой обложке красовалось название «Пособие начинающего сталкера».

– Нет-нет! – заволновался парнишка. – Мой интерес – чисто академический. Я…

– Тю! И правда – сталкер! – удивился сержант. Ни он, ни оловянноглазый не обращали на нас ни малейшего внимания. От этого было особенно не по себе. Возникли нехорошие предчувствия. Почему-то вспомнилось, как однажды я сидел в КПЗ за драку, вспомнился отвратительный запах немытого тела, которым пропитана камера, жесткие неудобные нары…

– Что будем с ними делать, сержант?

– Шо прикажете, Вадим Вадимыч. Може, заарестуем?

– К сожалению, нет оснований. Больших сумм наличности при них нет, запрещённых материалов нет, наркотиков нет, оружия нет, документы в порядке. Пускай себе идут спокойно на верную смерть. Не будем мешать господам сталкерам.

«Нет, оружия, нет, – думал я. – Рюкзак только больше не трогайте, пожалуйста».

Оловянноглазый обернулся к нам.

– Вы свободны.

У меня камень свалился с души, но внешне я старался это не показать. Парнишка рядом откровенно вздохнул с облегчением.

– Однако хочу напомнить вам, – продолжил безопасник, – что незаконное проникновение в Чернобыльскую зону отчуждения карается сроком заключения до пяти лет. Торговля незаконными материалами, добытыми в зоне, карается сроком заключения до десяти лет. Полагаю, что мы с вами больше не увидимся.

Чёртик внутри меня дернул спросить:

– А что так, Вадим Вадимыч? Мы вам не понравились?

В оловянных глазах мелькнула тень изумления.

– Да, нет, ничего личного, – он заглянул в мой паспорт. – Ничего личного, Сергей Алексеевич. Просто из первого рейда возвращаются, как правило, не более тридцати процентов новичков. Прощайте.

Запихав вещи обратно в рюкзаки, мы со щуплым вышли из шараги, через которую фильтруют всех гражданских, приезжающих в предзонник. Я закурил, присматриваясь к пареньку. Что-то мне в нём не нравилось.

– Пронесло, да? – с осторожной улыбкой обратился он ко мне.

– Да уж, – сказал я и молча предложил ему сигареты.

– Нет, спасибо, я не курю – отказался он и протянул мне руку. – Максим Земляникин.

– Серёга, – представился я и пожал маленькую, как у девушки, кисть.

– А вы действительно приехали, чтобы заняться сталкерством?

Мы как раз свернули за угол и оказались в узком безлюдном проулке. Я спустил рюкзак на одно плечо, быстро извлек из бокового кармашка свою нелегальную наваху, и паренёк, которого я толкнул к стенке, увидел, как перед носом у него блеснуло девятидюймовое лезвие.

– А ты с какой целью интересуешься? Диктофон включить не забыл?

– Да я не... Вы меня неправильно... Я и сам... – невнятно залепетал паренёк, и на побледневшем лице ясно проступили веснушки, под глазами и вокруг курносого носа. Ну разве может человек с такими детскими веснушками быть провокатором?

– Ладно, прости, Макс, – я отпустил его и спрятал нож. – Только не задавай больше идиотских вопросов. Сюда все за этим приезжают. Чтобы на Зоне разбогатеть.

– Может, тогда будем… ну… вместе как-то?

– Почему бы и нет? Вместе всегда веселей. Надо бы нам где-то пристроиться здесь…

– О, я знаю куда! – оживился Макс. – Тут есть типа гостиницы одно заведение. Сталкеры его называют «Берлога».

– Откуда знаешь?

– Да я всё, что в сети есть про Зону – всё прочитал. Форумы все, блоги… Есть несколько сталкерских блогов. Правда, они все уже…– он замялся.

– Чего уже?

– Ну, те, кто их вел, видимо, уже…

– Померли?

– Да.

– Ясно. Я тоже пару сайтов посмотрел. Только, по-моему, все они – явная ментовская подстава. Ладно, пошли в «Берлогу».

В «Берлоге», которая оказалась типичным провинциальным клоповником с рваным линолеумом и невыветривающимся запахом хлорки в коридорах, с нас содрали за паршивый двухместный номер как за люкс в приличной столичной гостинице. Впрочем, я знал, что здесь всё очень дорого: у сталкеров деньги есть, рисковать жизнью за копейки никто не будет. При этом возникла проблема: с нас потребовали документы. Однако светить паспорт совсем не улыбалось.

– Без документов – не положено! – насупилась старая грымза на ресепшене, похожая на сильно злоупотребляющую косметикой шимпанзе.

Макс, вздохнув, полез в нагрудный карман ветровки, но я удержал его.

– Какова цена вопроса?

Цена оказалась вполне разумной.

Закинув вещи в номер, мы отправились разведать обстановку. Для этого, на мой взгляд, лучше всего подошел бы какой-нибудь кабак, и Макс был совершенно согласен. Ещё и разъяснил мне, что у каждой сталкерской общины есть свой бар. Неподалеку от «Берлоги» (официально этот сарай именовался «Общежитие гостиничного типа» при НИИ Каком-то там) как раз обнаружилось питейное заведение со странным названием «Деклин Маклин». Мы зашли в него, и мне там сразу не понравилось. За столиками сидели бритоголовые парни, по виду – типичные «пацаны с раёна», мелкая уголовная шушера. У бармена было лицо маньяка-расчленителя.

– Пойдём-ка куда-нибудь в другое место, – негромко сказал я Максу, который с любопытством крутил головой по сторонам, словно щенок, обнюхивающий дом, в который его только что принесли из зоомагазина.

– Почему?

– Пойдём-пойдём, поверь мне.

Но мы не успели дойти до двери, как нам перегородило дорогу существо, похожее на гибрид шифоньера с Кинг-Конгом.

– Вы кто такие, нах?

– Да мы, собственно, случайно зашли... – залопотал Макс, но я резко отодвинул его локтем. Сразу было видно, что он не умеет разговаривать с такой публикой.

– А ты кто? – сказал я, улыбаясь.

– Я – Бульдог.

– Я тебя не знаю.

– А ты кто, нах?

– А тебе зачем знать?

– Для себя интересуюсь. Те чо, западло с нормальными пацанами побазарить, нах?

– Я – Серый, а это Макс. Он со мной. Пройти дай, мы спешим.

Бульдог шагнул в сторону, и я, взяв растерянного Макса за локоть, поспешил к выходу. «Не оборачиваться», – процедил я сквозь зубы.

Мы вышли из «Деклина Маклина», перешли дорогу и зашли в другое заведение – «Птичий двор». Внутри всё оказалось не так мрачно, люди не выглядели такими уродами, однако не успели мы сделать и пары шагов, как какой-то рыжий небритый мужик накинулся на нас:

– Э, вы чо здесь делаете, шакалы?! Вам что – жить надоело?

Те, кто сидели с ним за одним столиком, попытались его унять:

– Спокойно, Рыжий. Не петушись. Чего на ребят наезжаешь?

– Да это ж шакалы! Я сам видел, как они только что из «Зверинца» вышли! В окно видел!

– Вы, правда, – шакалы? – грозно нахмурившись, спросил один из друзей Рыжего, бородатый мужик в клетчатой фланелевой рубахе.

– Прошу прощения, но тут, видимо, какое-то недоразумение, – начал оправдываться Макс. – Вы нас принимаете за кого-то другого.

– Да я своими глазами видел, как они из «Зверинца» выходили! – крикнул Рыжий.

– Вы из «Зверинца»? – всё более недружелюбно допытывался бородач.

В предчувствии назревающей драки у меня заныла левая скула, и я поспешил объяснить:

– Мы приехали полчаса назад. Мы тут ничего не знаем, а в тот бар случайно зашли.

– Спокойно, братки, спокойно! – вмешался какой-то пожилой дядька, лысый и полноватый. – Не видишь, что ли, что это желторотики? Не знают ещё ничего просто.

– Чёрт с ними, с желторотиками! – остыл Рыжий и сел на место, потеряв к нам всякий интерес. – А я подумал, шакалы совсем оборзели, уже к нам суются…

Заступившийся за нас дядька позвал за свой стол, и мы с удовольствием приняли приглашение.

– Перепел, – представился он, протягивая широкую мосластую лапу.

– Серега.

– Максим Земляникин.

Перепел скривился от наших имен, словно от кислятины.

– Пацаны, вы не обижайтесь, – сказал он, – но здесь ваши имена и фамилии на хрен никому не нужны. Мы не лягаши – паспорт не проверяем. Но здесь у каждого есть свой позывной. Я вот – Перепел, птица невеликая, но полезная.

– Опять ты, ударение перепутал, – повернулся в нашу сторону смуглый кучерявый парень за соседним столиком. – Не пЕрепел, а перепИл!

Компания за его столом дружно заржала. Парень добавил, обращаясь к нам:

– Желторотики, не вздумайте его водкой угощать.

– А ну заткнись, Цыган! – взорвался Перепел. – Да ты кто такой, чтобы надо мной ржать?! Да я уже в Зону ходил, когда ты ещё и не слыхал про неё! Да я по всем правилам на втором насесте сидеть должен!

У Перепела от возмущения забавно тряслись брылы, как у лающего бульдога.

– Сергей! – дернул меня за рукав Макс. – Я, кажется, понял! Это мы попали в «Курятник». Знаменитый сталкерский бар! А вот эти три яруса – это три насеста: для новичков, для опытных сталкеров и для ветеранов.

– Слышь, паренёк, – вдруг повернулся к Максу мгновенно посерьёзневший Перепел. – Ты за словами-то следи. Здесь за «курятник» и прибить могут. Только «Птичник» и никак иначе. Перепел назидательно поднял палец.

– Вас и так уже за шакалов приняли, чуть не вломили. Тут есть свои правила. Соблюдай их – и будешь в целости и сохранности. А нет – ну тогда получи и распишись.

– А что за правила, Перепел? Можешь нас просветить? Ты, как я понимаю, человек опытный, – закинул я удочку.

– Могу, – сказал Перепел. – Особенно, если угостите пожилого человека…

– Не вопрос! – сказал я. – Сейчас всё будет.

Я встал из-за стола и отправился к бару. Около стойки стояла симпатичная официантка: гладкие чёрные волосы, острый носик, глаза с темным блеском, как маслины.

– Привет, – сказал я. – Я Сергей. А тебя как зовут?

– Аня, – с улыбкой ответила она.

– А чего улыбаешься? Я что-то смешное сказал?

– Да нет. Просто… Я уже забыла, когда последний раз нормальное человеческое имя слышала. Тут у всех клички.

– А ты давно тут работаешь?

– Третий год.

– А вон того мужика знаешь?

– Перепела? Конечно! – Аня фыркнула.

– Скажи, а он, действительно, опытный сталкер?

Аня на мгновение задумалась.

– Наверное. Когда я пришла, он уже тут был постоянным клиентом. А, как минимум, три года в Зону ходить – это, знаешь ли…

– А почему он тогда с новичками сидит?

– Я точно не знаю. У них тут свои законы. Но, думаю, потому что он пьёт очень много. В рейды он ходит редко, а когда возвращается, всё пропивает до копейки. И потом ещё в долг пьёт.

– Понятно. Спасибо тебе большое. Можешь нам для начала принести водочки бутылку, три пива и закуски какой-нибудь лёгонькой?

– Нет проблем, – ответила Аня и нырнула в кухню.

Я вернулся за столик.

– Сейчас всё принесут, – сказал я. – Ну что, папаша, научишь нас, как стать настоящими сталкерами?

– Во-первых, я тебе не папаша, – с солидным выражением лица ответил Перепел. – И ты мне не сынок. А во-вторых, «сталкерами» нашего брата только лягаши кличут или такие вот желторотики, как вы.

– А как же вас называть тогда?

– Старатели. Мы все тут старатели. Стараемся, как можем, заработать себе на жизнь.

– Ну, тогда и мы не желторотики…– попытался возразить я.

– Не-е-ет, – с улыбкой сказал Перепел и поводил в воздухе указательным пальцем влево-вправо. – Вы именно желторотики и есть. Только-только вылупились, птенчики. Вот когда хоть раз в Зону слетаете, тогда станете щеглами. Если авторитет потом заработаете, старатели вас уважать будут, – подниметесь на второй насест, станете ястребами. Ну а ежели повезёт в Зоне, тогда ещё и выше подниметесь, с орлами будете сидеть.

Тут как раз подошла Аня, и в один момент перед нами на столе оказалась бутылка «Запорожской сичи», три стопки, три пузатых кружки с пивом и тарелка с сальцом, лучком, помидорками и огурцами.

– Девушка, а кроме напитков, что у вас ещё есть для расширения сознания? – спросил вдруг Макс.

– В смысле? – не поняла его Аня.

– Ну, например, «северный ветер», или «голубой чай».

– А! Нет, из дури у нас всё только легальное: каннабис, аппер, лимон, – деловито ответила Аня, заканчивая сервировку.

– Тогда мне один джойнт.

Перепел, глядя на аппетитнейший натюрморт на нашем столе, одобрительно крякнул, а я сказал:

– Спасибо, Анечка. Ты просто фея!

– Сам ты фея! – непонятно на что обиделась Аня, швырнула на стол пустую пепельницу и ушла.

– Чего это она? – спросил я Перепела.

Он усмехнулся.

– «Фея», – пояснил он, – это такая хрень в Зоне бывает, типа маленького цветного стеклышка. Если её в руки взять, то человека начинает приятно глючить: цветочки кругом распускаются, птички поют, весело всё, здорово. Если долго держать при себе, то и совсем умом тронешься, станешь идиотом слюнявым. Для этого её иногда врагам подбрасывают незаметно. Но через свинец она слабее действует. Платят за неё хорошо.

– Да-да, я читал об этом, – встрял в разговор Макс. – Это пси-активные псевдокристаллы, вызывающие эйфорию с последующей деменцией.

– Парень, ты, кажись, не туда попал, – нахмурился Перепел. – Это тебе в институт, к яйцеголовым надо, они такие словечки любят заковыристые. А здесь умничать не надо! Зону по книжкам не узнаешь.

– Сложно у вас тут всё, – сказал я. – Без поллитры не разобраться. Будем разбираться?

Я взял бутылку.

– Не боись, разберёмся, – оживился Перепел и подвинул поближе свою стопку. Я налил ему от души, плеснул себе и вопросительно глянул на Макса.

– Спасибо, я лучше пиво, – сказал он.

– Я так понимаю, ты по-другому сознание расширяешь, – подмигнул я. – Ну, нам больше достанется. За знакомство, Перепел?

– Давай за знакомство.

Мы выпили. Я закусил салом, Перепел занюхал лучком. Макс смочил губы пивом.

– Вот, для начала объясни нам, Перепел, за что нас тут чуть не побили? – спросил я. – За каких это «шакалов» нас приняли?

– Известно за каких. За таких, которые у края Зоны шакалят, у честных старателей слам отымают. Они все в «Зверинце» сидят, кроме них, туда никто не ходит.

– А почему стал... старатели позволяют себя грабить? – удивился Макс.

– Почему-почему… Да потому что когда из Зоны возвращаешься, патронов у тебя остаётся с гулькин хрен. Да и ходят старатели в Зону вдвоём-втроём, а шакалы всегда стаей поджидают, не меньше десятка.

– А чего вы их не накроете здесь, вне Зоны? Взяли бы да и перебили всех прямо в «Зверинце»! – удивился я.

– Эээ, нет, – помотал головой Перепел. – Все разборки – только в Зоне. Это железное правило. Потому что, если мы сегодня «Зверинец» спалим, – а это нам раз плюнуть – завтра же вояки с лягашами нас в блин раскатают. Но если где на улице шакал попадется, рыло ему начистить – святое дело.

– Ещё по одной? – предложил я.

– Бесспорно, – с достоинством ответил Перепел.

Замахнули ещё по одной. Максу принесли его косячок, который он со вкусом раскурил, потом откинулся на спинку кресла, и лицо его приобрело расслабленно-просветлённое выражение с оттенком лёгкого идиотизма.

– Слушай, Перепел, а как можно в Зону проникнуть? – в лоб спросил я.

– По закону – никак. Только если ты вояка либо яйцеголовый.

– А если не по закону?

– Не по закону – запросто. В любом месте под колючку подлез да чеши куда хошь.

– И мы вот с Максом, если захотим, то тоже сможем легко туда пролезть?

– Конечно. Пролезть туда даже пацанёнок сопливый сможет.

– А обратно?

– Вот обратно – это уже совсем другой коленкор. Обратно из Зоны вернуться – это даже у орлов получается не всегда…

– Скажите, – влез в разговор Макс, – а какие районы Зоны наиболее богаты артефактами?

– Арфа… что? – не понял Перепел.

– Ну… Вот то, за чем вы… вернее, за чем сталк… старатели ходят в Зону, – объясняя, Макс волнообразно шевелил растопыренными пальцами. – Те предметы, которые они оттуда приносят и потом… реализуют. Где они чаще встречаются?

– Слам что ли?

– Ну да, видимо. Где его больше всего можно найти?

– Ну, ты даёшь, парень! – Перепел хрюкнул от веселья. – Это ж Зона! В ней же ж всё меняется каждые пять минут! Это ж не грибы, которые на одной полянке всегда растут. В Зоне никогда не знаешь, будет слам сегодня или нет. А уж тем более, где он попадется! Но, правда, обычно, чем глубже в Зону залезаешь, тем слама больше. Но и пакостей ещё больше становится – и ловушек, и тварей разных, и всего прочего.

– Слушай, Перепел, так вот если мы с Максом захотим попасть в Зону, – вернулся я к прежней теме, – то сделать это будет несложно? Так?

– Даже очень легко, – сказал он. – Лишь бы только на патруль не напороться.

– И если поглубже в Зону заберёмся, то, скорее всего, и слам у нас будет?

– Ну, ежели заберётесь…

– А потом обратно тем же путём, уже проверенным, выйдем?

– Тем же путём? Идите, если хотите. Похороны за свой счёт.

– Почему сразу похороны?

– Да потом что в Зоне никто никогда не возвращается тем же путём, каким уже прошёл! Это тоже железное правило! – Перепел аж стукнул кулаком по столу. – Иначе гарантированно сдохнешь! Да и никуда вы глубоко не заберётесь. Ни один желторотик сам в Зоне не выживет! Только с опытным старателем!

– Вот я так и думал! – сказал я. – С самого начала думал, что самим нам там ни в жизнь не пройти. Обязательно кто-то опытный нужен. Только где ж его взять-то?

На этих словах моя рука с бутылкой «Сичи» задумчиво застыла над стопкой. Перепел, пристально за ней наблюдавший, крякнул и поскрёб в затылке.

– Ладно, – сказал он. – Может, я вас возьму с собой. Но только если дурковать не будете!

– Вот спасибо! – искренне обрадовался я и налил Перепелу до краев. – Спасибо, Перепел! Ты мужик опытный, сразу видно. С тобой мы не пропадём! Да, Макс? Давай, за тебя, Перепел! Повезло же нам с тобой познакомиться.

Перепел выпил и солидно покивал: дескать, да, повезло вам, желторотикам.

– А куда мы пойдём? – спросил Макс.

– Есть у меня одно местечко на Мусорке… – понизив голос, заговорил Перепел. – Нам даже ничего шукать не придётся. Я в прошлый раз сунулся в Зону сразу после «выхлопа»…

– После чего? – не понял я.

– После «выхлопа», – повторил Перепел.

– Это что?

– Он, видимо, имеет ввиду, после «выброса», – пояснил Макс. – Так называется резкий всплеск аномальной активности. Они в Зоне происходят с регулярной частотой.

– Ага, плеск амональнй – подтвердил Перепел. – Регулярно. Как месячные у бабы. А сразу после выхлопа Зона сламом богата. Так вот, прошвырнулся я тогда по Мусорке и нашёл… – Перепел наклонился вперёд и зашептал, жарко дыша водочно-луковым перегаром, – нашёл целую россыпь «чугунных арбузов». А за один «арбуз» можно три тыщи взять!

– А что такое «чугунный арбуз»? – спросил я.

– Ну, арбуз такой… чугунный – Перепел, поясняя, обхватил пятернями невидимый футбольный мяч. Макс, у которого на лице было выражение, как у отличника, тянущего руку на уроке, типа «я-знаю-я-знаю-спросите-меня», снова встрял с пояснениями:

– Это такие, состоящие из сплава самых разнообразных редких металлов, глобулы.

– Во-во, глобусы, – согласился Перепел. – Так вот, этих «арбузов» там было аж двадцать четыре штуки! Шесть я на своем горбу упёр в тот раз, а остальные заховал хорошенько. И нужно теперь только придти за ними, взять – и обратно. Считай не рейд, а просто прогулка! Свезло вам, желторотики!

– Ну тогда давай за удачу!

– Точно! За фарт! – Перепел взял стопку с водкой и, на удивление, не опрокинул сразу в рот, а подержал на весу и сказал:

– Кто в Зоне не бывал, тот фарта не видал! В Зоне без фарта никак!

И только потом выпил.

– Только вот тяжеленные они, – сказал Перепел, жуя и постепенно втягивая в рот перышко лука. – У меня чуть пупок не развязался, пока я их тащил.

– А они разве не радиоактивные? – спросил Макс.

– Фонят, конечно, куда ж без этого. Да в Зоне почти всё фонит. Но мы их в свинцовых коробах понесем. Так что не боись, без инструмента не останешься, будет, чем баб радовать.

– Слушай, Перепел, а женщины-старатели есть? – поинтересовался я.

– Нее, такого не бывает. Зона баб не любит. Говорят, ещё ни одна баба живой из Зоны не вернулась. У них там, кажися, моментально чердак сдувает…

– Да, я читал, – опять вмешался Макс, – что женщины гораздо более чувствительны к аномальному пси-полю Зоны, и оно вызывает у них самые разнообразные психозы.

– Так что все бабы здесь, в предзоннике. Если надо – тут ищи.

Сам собою родился романтический тост «за дам», после которого я почувствовал, что хмелею, и мне захотелось пойти объясниться с симпатичной официанткой Аней, что я и решил сделать. Однако, подходя к стойке, я увидел, что c ней разговаривает какой-то парень с длинными засаленными волосами, с перхотью на плечах чёрной косухи и с прыщами на физиономии. Что он ей говорил, я не слышал, но по Аниному лицу ясно читалось, что ей это не нравится. Парень схватил её за руку, и Аня попыталась его оттолкнуть.

– Да чо ты из себя недотрогу строишь? – услышал я, оказавшись рядом. Я крепко взял стоявшего ко мне спиной парня за плечо и сказал:

– Мальчик, не приставай к девушке. Иди играй в свою песочницу.

– Чоо?! – парень попытался повернуться ко мне, но я держал его крепко. Ему пришлось, как сове, выворачивать назад голову, чтобы меня увидеть.

– Ты ваще кто такой?!

– Отвали от девушки. Что не ясно?

Я отпустил его, и он тут же развернувшись ко мне, попытался меня оттолкнуть. Я легко блокировал эту попытку.

– А ну пойдём потрещим! – набычившись, сказал прыщавый. Он направился влево от стойки, я последовал за ним. Мы зашли в туалет. На кафельных стенах, как в школе, красовались многочисленные похабные надписи и анатомические фантазии. Парень сунул руку в карман косухи и противно осклабился. Оказалось, у него ещё и желтые гниловатые зубы.

– Ну всё карачун тебе, желторотик! – сказал он.

Стремительным движением он выдернул руку из кармана и направил на меня. Вопреки ожиданиям в ней не оказалось ни ствола, ни ножа, ни кастета. Мне даже сначала показалось, что в ней нет ничего. Однако я перехватил его руку, как учил незабвенный Сан Саныч, и завернул на болевой парню за спину. Мои три года, отданные рукопашке, в очередной раз пригодились. Пальцы противника разжались, и на пол упал маленький белый шарик, похожий на плод снежноягодника, которые я в детстве очень любил хлопать об асфальт. Я легонько приложил парня об стену.

– Веди себя хорошо и больше меня не зли. Понял? – сказал я и, заломив руку посильнее, повторил. – Понял?

– Понял, – прохрипел прыщавый.

Я сделал подсечку и уронил его на кафельный пол.

– Полежи, отдохни, обдумай своё поведение, – сказал я, подобрал загадочный белый шарик, которым мне пытались угрожать, и вышел в зал. Первой, кого я увидел, была Аня.

– С тобой всё в порядке, Сережа? – беспокойно спросила она.

– Всё отлично. Можешь этого придурка больше не опасаться, – сказал я, польщённый тем, что симпатичная девушка, с которой я только-только познакомился, за меня переживает. – И прости, что я тебя «феей» обозвал. Мне Перепел объяснил, что у вас «феей» называют. Я просто ещё не знаю всего этого.

– Да нет, это ты прости, что я тогда надулась. Просто привыкла среди них тут. Как говорится, с волками жить... И спасибо, что от Хипа защитил.

– От кого?

– Ну придурок этот, с которым ты разобрался. Его Хип зовут.

– Ноу проблем. Если ещё кто пристанет – только свистни.

– Ну хорошо, спасибо.

– Слушай! – сказал я. – А до скольки ты работаешь?

– Ну, у меня смена в одиннадцать. А что?

– Скажи, – я пристально посмотрел ей в глаза, – а мне есть смысл тебя ждать?

Аня с прищуром осмотрела меня с ног до головы и, улыбнувшись одними губами, сказала:

– Может, и есть...

– Тогда я буду ждать, – сказал я и направился к своему столику.

– Всё-таки не обошлось сегодня без драки, – сказал я присаживаясь. – Давай-ка, Перепел, выпьем за мою победу в турнире за честь прекрасной дамы.

– Это с кем ты уже успел? – спросил Перепел после того, как выпил.

– Да, к Анечке тут один баклан приставал. Пришлось поучить вежливости. Кажется, его Хип зовут.

– Ну-ну. Тот ещё идиот. Правильно проучил – не фиг наших девочек забижать.

– Перепел, а что это за хрень, которой он в меня кинуть хотел? – спросил я, доставая и показывая шарик.

– Ну-ка, дай глянуть! – сказал Перепел, взял его и, осмотрев, смачно выругался, – ... тебя в бога, в душу, в мать твою поперёк! Это ж «белая вертячка»! Ах, ты ж ... тебе в голову, хиппи волосатая! А ну пойдём!

Он встал из-за стола, схватил меня за рукав и решительно потащил к столу, за которым с парой дружков сидел Хип, уже вернувшийся из туалета. Подойдя, Перепел, ни слова не говоря, схватил его за волосы и сначала резко дернул назад, отчего Хип аж взвыл, а затем толкнул вперёд и припечатал лицом об столешницу. Приятели Хипа и сидевшие за соседними столиками сталкеры повскакивали со своих мест, раздались голоса:

– Что за дела?

– Ты что творишь, Перепел?

– Чего беспредельничаешь, Перепел?! Белку поймал?

– Я беспредельничаю?! – заорал в ответ Перепел. – Это он беспредельничает! Гляньте, чем он в желторотика целил!

Перепел разжал ладонь и продемонстрировал всем шарик.

– Твоя «вертячка»? – спросил он Хипа. – Или, скажешь, что не твоя?

– Ну, моя, – хлюпая разбитым носом и вытирая текущую юшку, признал Хип.

Всеобщее возмущение моментально переключилось на него.

– Да я не собирался брызгать! Просто припугнуть хотел.

– Кого ты лечишь?! – возмутился Перепел. – С хрена ли желторотик испугается, когда он даже не знает, что это такое? Если у нас тут начнут «белыми вертячками» людей губить, то это уже не «Птичник» будет, а я даже не знаю что...

Вокруг Хипа начало смыкаться кольцо людей, лица которых не сулили ему ничего хорошего. Он скрючился на стуле и втянул голову в плечи. В этот момент к месту действия подошёл здоровый мужик, спустившийся, как я заметил, со второго яруса.

– Что за базар, братки? – спросил он густым сочным басом.

– Здравствуй, Битюг, – с уважением сказал Перепел. – Вот этот... дебил целил в желторотика «белой вертячкой». Вот!

Перепел показал мой трофей.

– Это правда? – обратился Битюг к Хипу.

– Да я только припугнуть...

– Если бродяги в «Птичнике» выясняют отношения, – произнёс Битюг тоном судьи, зачитывающего приговор, – то они делают это без стволов, ножей и, тем более, «белых вертячек». Нарушителям здесь не место! Чтоб его здесь больше никогда не было.

Битюг развернулся и пошел обратно к себе на второй ярус. В то же мгновенье Хипа сдернули со стула, выволокли и вышвырнули из зала. Мы с Перепелом вернулись за свой столик, где Макс спокойно попивал пиво, издали любуясь происходящим.

– На, твой слам, – сказал Перепел, отдавая мне шарик.

– А что это за «белая вертячка»? – спросил я. – Что бы мне от неё было?

– Это очень опасная игрушка из Зоны. Если её сильно сдавить, то из неё брызнет такой сок как бы. Ежели на тебя этот сок попадёт, у тебя начнутся моментально судороги и боль адская, от которой по полу будешь кататься, пропеллером вертеться будешь. Пятьдесят процентов что не выживешь после этого.

– Ни хрена себе! Да я сейчас это Хипа догоню и засуну эту «вертячку» ему в...

– Успокойся! – перебил меня Перепел. – Общество уже с ним разобралось, ястреб его отсюда выгнал. Да и Зона, я тебе скажу, таких не любит. Она с ним лучше всего разберётся.

– Давай-ка, Перепел, за здоровье выпьем. Оказывается, я только что на волосок от смерти был. Причем мучительной.

– Привыкай. В Зоне так постоянно будет – каждую секунду на волосок от мучительной смерти. Ну, за здоровье!

Мы выпили, и бутылка опустела. Я отправился за второй и встретил у стойки Аню.

– Я и не знала, что Хип тебе «вертячкой» угрожал! – испуганно сказала она. – Ты из-за меня так рисковал! Ты такой смелый!

– Я и сам не знал. Я про эти «вертячки» впервые от Перепела услышал сегодня. Так что ни фига я не смелый, я – глупый.

– Ещё и скромный, – промурлыкала Аня и упорхнула в зал с подносом, заставленным пивными кружками.

Я взял в баре ещё бутылку и вернулся к столику. Подходя, я услышал вопрос Макса:

– А какие из мутантов самые опасные в Зоне?

– Да всё зверьё опасное, – ответил Перепел. – Опять же, в разных местах – разные опасности. В Предбаннике, к примеру, никого страшнее «бобика» или крысы не встретишь. Но изредка их там бывает так много, что и вдесятером не отобьёшься. На Мусорке в разных местах по-разному: где-то кошаки попадаются, где-то кабаны, где-то «бяшки». Но можно и на «бройлера» напороться. У меня так было однажды.

– А что за «бройлер»? – спросил я.

– «Бройлер», или ещё его кличут «супербройлер», это самая здоровая зверюга в Зоне. Самая сильная. Завалить только из гранатомёта можно. Но лапы у него короткие, бегает он плохо, так что почти всегда можно смыться. Главное, чтобы он тебя в тупик не загнал куда-нибудь.

– А опаснее «бройлера» есть кто-нибудь? – спросил Макс.

– А как же! «Вурдалаки» гораздо опаснее, они могут невидимками становится, и их только по звуку можно учуять. Их много на Сельхозмаше и рядом с Гарнизоном.

– Они самые опасные?

– Есть и поопаснее, – сказал Перепел. Он пристально глядел на принесенную мною бутылку и явно не хотел продолжать рассказывать насухую. Я, как это заметил, тут же налил, мы выпили, и Перепел продолжил:

– Хуже «вурдалака» – «кукловод». Он же – «мозгоклюй». Он на расстоянии начинает тебе на мозги давить и очень быстро превращает тебя в зомби. Поэтому, если только «кукловода» почуял – а начинается всё со звона в ушах и ещё голова кружится, – сразу надо смываться. Потому что «кукловод» прячется всегда, а пока ты его найдёшь – он все мозги тебе изжарит. Да и у него всегда свита есть – зверьё, которое он зазомбовал, или даже люди.