Текст книги "Вор и маг. Трилогия(СИ)"

Автор книги: Алексей Свадковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Мне стало жутко неудобно за мою бестактность. Этот человек спас мне жизнь возле таверны, потом, рискуя своей, вынес мои вещи, и сейчас помогал добыть деньги, необходимые для моих нужд, а я ни разу даже не подумал о том, чтобы узнать, как его зовут!

– Прости меня, почтенный. Моя неучтивость не знает границ. Позволь и мне представиться: меня зовут Арен, сын Бахрана. Я мастер Странников серых путей, – сказав это, я поклонился, стараясь хоть как-то сгладить неуважение, проявленное мной.

– Твои извинения приняты, уважаемый мастер. А теперь идём. Остались ещё десять ступеней, и ты увидишь то, из-за чего все эти тайны и секреты, и благодаря чему на вершине кургана светятся камни.

Оставшиеся ступени мы преодолели легко и быстро: у меня за спиной буквально выросли крылья. Любопытство и желание узнать, наконец, зачем всё это построили, неудержимо влекли меня вперёд, да так, что Ульмар даже попросил подождать его и не спешить.

И снова идеально ровная площадка была под ногами. Я стоял и ждал, когда помещение осветится, чтобы, наконец, увидеть цель нашего пути. Вскоре стало достаточно светло, и я пошёл вперёд, чтобы через несколько шагов потрясённо замереть перед невероятно огромными воротами. Они сияли, сверкая и переливаясь огромной, потрясающей до основ силой, которая поражала и пугала, и сравниться могла лишь с чудом божественного проявления, свидетелем которого я однажды был. Потом, спустя время, я пытался просто вспомнить, как они выглядели, но ничего, кроме сияния и силы, исходивших от них, я так и не вспомнил. Тогда же, потрясённый увиденным, я присел на пол, стараясь даже не смотреть в сторону врат, борясь с желанием прикоснуться к этой силе. Соблазн был велик, но разум был на страже: у этой силы уже были хозяева, и никому иному она не подчинилась бы, и лишь принесла бы гибель посмевшему её потревожить.

Дрожащим от волнения голосом я спросил:

– Куда они ведут, Ульмар? Что за ними находится?

– Не знаю, маг. Думаю, что этого не знали и те, кто оставил меня хранить всё это. Они просто не хотели, чтобы глупые или любопытные погибли здесь, пытаясь открыть эти врата, или вызвали гнев тех, кто их здесь установил. Не все двери, маг, надо открывать, и не все загадки разгадывать. Быть может потом, когда люди станут равными тем, кто создал всё это, они сами откроются перед нами. Но пока до этого далеко, пусть они стоят в покое.

Ульмар был прав: стоило нашим учёным или магам узнать о чём-то подобном, и остановить их не сможет и целая армия. Они будут жить здесь, пытаясь разгадать секреты этого места. Но если хозяева туда иногда приходили, как бы они отреагировали на наше появление? Ничего хорошего эта встреча принести не могла. Если бы они хотели с нами видеться, сделать это было несложно; но раз они этого избегали, следовало уважать их желания. Представив гнев великанов, шагавших по этим ступеням и владевших силой, столь невероятно огромной, мне стало жутко. Я был полностью согласен с теми, кто однажды решил спрятать всё это подальше от людских глаз.

Старик тем временем отошёл к неосвещённому участку у стены, и в темноте начал что-то искать на полу.

– Посвети-ка, маг, а то найти не могу, – попросил он меня. Не задавая лишних вопросов, я вызвал несколько Светлячков и заставил их зависнуть над головой старика. Это явно помогло поискам, так как он довольно крикнул «Нашёл!», и начал с трудом поднимать что-то с пола. Я подошёл поближе, чтобы помочь. Находка старика удивила меня: это был толстый металлический прут в две руки длиной, заострённый с одной стороны и уплощённый с другой, слегка согнутый посередине, похожий на спицу или заколку для волос какого-нибудь великана.

– Что это такое? – удивлённо спросил я, с трудом удерживая нашу находку на весу.

– Это, маг, твоя плотина.

– Объясни, Ульмар, причём здесь это?

– А ты, маг, посмотри, из чего она сделана, тогда и сам всё поймёшь.

При свете созданных мной огоньков, я ещё раз осмотрел находку сторожа, и только сейчас обратил внимание на металл, из которого она была сделана: тёмно-желтый, без каких-либо добавок или вкраплений, без следов ржавчины или окисления, и очень тяжёлый. Я с трудом удерживал этот предмет в руках.

– Ты хочешь сказать, что это золото? – всё ещё не веря в это, спросил я Ульмара.

– Так и есть.

– А что это такое, и для чего оно нужно? – спросил я, пытаясь понять, для чего может быть нужен подобный предмет, и зачем его надо было делать из золота.

– Не знаю, маг. Эту вещь я нашёл после того, как камни на вершине кургана в очередной раз светились. Я случайно наткнулся на неё. Мне кажется, что её здесь потеряли те, кто приходит иногда сюда.

– А если они хватятся своей потери и потребуют её назад?

– Это было почти пятьдесят лет назад. С тех пор камни светились дважды, но её так и не забрали, видимо, забыв о ней. Так что хозяева вряд ли заметят или обидятся, если мы её возьмём.

Я стоял, сомневаясь и обдумывая его слова. Ссориться с теми, кто обладал такой силой, мне совсем не хотелось. Но Ульмар был хранителем этого места, и наверняка лучше меня знал, что можно, а что – нет, и если он считал, что эту вещь можно взять, значит, угрозы не было.

– А как мы это вынесем отсюда? – спросил я, представив себя карабкающимся вверх по гигантским ступеням с подобным грузом за плечами.

– А вот это, маг, как раз проще, чем сюда попасть! – сказал старик с улыбкой. – Ну-ка, помоги!

Подойдя к стене, он ухватился за толстую металлическую цепь, вмурованную в стену. Не заставляя себя просить дважды, я ухватился за свободный конец цепи, и начал изо всех сил тянуть. Цепь поддавалась с трудом, но наши усилия всё-таки увенчались успехом: кусок стены сдвинулся со своего места, открыв проём, из которого послышались шум и плеск воды. Старик, тем временем обвязав верёвкой странный предмет, подошёл ко мне и протянул мне конец. На мой вопросительный взгляд он ответил просто: «Чтоб не потерялась».

– Что это за дверь, и откуда там вода?

– Это труба, по которой откуда-то сверху поступает вода, которая течёт через весь город, и возле порта попадает в море. Она течёт очень быстро, и мы, спустившись в этот жёлоб, быстро попадём в город. Так гораздо быстрее и проще, чем карабкаться по этим ступеням, тем более с такой тяжестью.

– А это безопасно, Ульмар?

– Да, Арен, иначе я бы этого не предложил. Иногда мне кажется, что я спускаюсь сюда только для того, чтобы потом выбраться таким способом.

Мне было тяжело покидать то древнее место. Я был рад, что прикоснулся к тайне былых времён, но я вынужден был оставить её, так ничего и не поняв, и я сожалел об этом. Я не мог смириться с тем, что у меня не было ни времени, ни возможности как следует изучить магические свойства удивительного строения Древних. Я невольно замер от восхищения. Как же велик наш мир, и сколько всего нам ещё предстоит о нём узнать!

– Погоди немного, почтенный. Позволь, я ещё раз взгляну на это место. Сдаётся мне, что больше я сюда не попаду.

Я молча стоял, старясь запомнить всё, что было перед моими глазами: гигантские ступени, уходящие вверх, врата, надёжно оберегающие тайны своих хозяев. Я лишь на миг узрел величие, к которому люди должны стремиться, тайны, которые делают людей равными богам. Я буду надеяться, что когда-нибудь человек достигнет таких вершин, что сможет на равных говорить с хозяевами этого места. А пока пусть оно и дальше пребывает в покое, скрытое от людских глаз и праздного любопытства.

– Мы можем идти, Ульмар. Спасибо тебе за то, что показал мне это место. Я буду всегда помнить об этом.

– Тогда прыгай за мной, маг, пока проход не закрылся! – и с каким-то веселым, задорным криком, старик нырнул в темноту, туда, где раздавался шум воды. Оглянувшись напоследок назад, я последовал за ним, и спустя мгновение оказался в стремительном потоке воды, который понёс меня вперёд с невероятной скоростью. Древние для своих непонятных целей заключили в эти каменные трубы целую реку, которая бежала по ним, двигая огромную массу воды. Практически ничего не видя, и стараясь, когда было возможно, вздохнуть, я нёсся вперёд вместе с этой водой, и крики мои разносились под сводами то ли труб, то ли пещер. И наконец, когда я уже перестал надеяться выбраться оттуда живым, вода стремительно закончила своё движение, оборвавшись вниз подобно водопаду, и я упал в небольшой водоём, откуда мне помог выбраться старик, так как я сам едва мог вздохнуть. А когда он, улыбаясь во весь рот, радостно меня спросил, как мне это понравилось, я понял, что он – сумасшедший.

Хвала богам, что мы оказались недалеко от кладбища, и идти до домика сторожа было недалеко: ещё одной длительной прогулки я бы просто не выдержал. Когда мы, наконец, подошли к его дому и увидели Молчуна на пороге, я испытал радость, сравнимую почти с тем, как если бы я попал к себе домой. Я еле нашёл в себе силы, чтобы стянуть мокрую одежду, и обессиленный, сразу заснул.

Услышь меня, Светлый владыка, дарующий свет и ниспосылающий тепло! Последний судья и хранитель справедливости! Молю тебя о помощи! Честь моя попрана, а гордость сломлена. Магия чужеземного колдуна обманула меня, опорочив имя моё, и славу предков, собранную за века. Прошу тебя, помоги мне во имя тех, кто ныне пребывает с тобой! Ради Зарана Чёрного щита, первого в моём роду, на кого снизошёл твой свет на Кровавом поле. Ради Галмара, истребителя оборотней; ради Стенгара, победителя ледяного демона; ради всех моих предков, что сражались и умирали с твоим именем на устах! Прошу тебя, помоги мне найти этого мага! Дай мне последний шанс, и я тебя не подведу!

Поиски мага продолжались уже второй месяц, но были по-прежнему безуспешны. Проклятый колдун исчез, ничем себя более не выдавая. Гарам – большой город, и тех сорока человек, из которых состояла наша миссия, было явно недостаточно для поисков мага, владеющего заклятиями иллюзии и обмана. Ясмера рассказала мне о том, что это был Серый плащ, редкий гость на севере. Их особенно сильно ненавидели ещё со времён Великой войны: тогда колдовством этих магов и объясняли огромное количество эпидемий, опустошавших страны севера. Проникая незаметно в города или лагеря, они сеяли там смерть, отравляя еду и воду, заражая людей болезнями, от которых не было спасения. Но главной их целью были мы, Озарённые. Проявляя чудеса подлости и изворотливости, маги старались уничтожить тех, в ком сверкал свет богов. И это им удавалось: больше половины всех Озарённых, павших во время войны, погибли от их рук. Только Вегрейн пережил не меньше шести покушений. Верить было нельзя никому: используя заклинания контроля, маги легко могли подчинить своей воле обычного человека – и верный слуга отравлял вино, а боец вонзал свой меч в спину командира. Я только сейчас осознал, насколько тогда было трудно бороться с колдунами. Читая хроники, я даже не представлял, с чем мне предстояло столкнуться; теперь, в первом же столкновении с магом, я упустил его, позволив себя обмануть с помощью колдовства.

Но осознание поражения не могло помочь мне хоть что-то исправить. Наша поисковая партия вторую неделю продолжала прочёсывать городскую канализацию и водостоки. Распугивая крыс и нищих, мы обшаривали места, где мог укрыться маг. Мой нос перестал различать запахи, и я был благодарен ему за это: вонь от нечистот была просто нестерпимой. Грязь, мусор, испражнения, и одни боги знают, что ещё, окружали нас со всех сторон; в зловонных потоках что-то копошилось, ползало и даже пробовало на вкус мой сапог.

Стараясь не обращать внимания на кучи нечистот, мы втроём продолжали двигаться вперёд. Где-то здесь потерялись трое наших товарищей из такой же поисковой партии, и я молил всех светлых богов, чтобы они были живы, и не пали от руки мага, потому что этого я себе никогда не смогу простить.

– Салар! Турин! Хогард! – Мой крик разносился под сводами канализации. Мы стояли на развилке трёх туннелей, и нужно было определиться, куда идти дальше. Мы все внимательно прислушивались, надеясь услышать голоса товарищей. Но кроме шума воды ничего не было слышно.

– Геран, нам придётся скоро возвращаться назад.

– Я не уйду, пока мы их не найдём! – резко возразил я. – Озарённые своих не бросают!

Альм в ответ на мои слова спокойно протянул мне два факела.

– Это последние. Как только они погаснут, мы рискуем потеряться, так же, как и те, кого мы ищем, и тогда остальным придётся разыскивать не только их, но и нас.

Слова Ищущего были верны, и оттого меня ещё больше разозлили. Умом я понимал, что он прав, но сердце моё было несогласно. Нельзя возвращаться назад, пока не найдёшь тех, кто в беде, и не важно, есть ли у тебя факелы, вода или еда: у тех, кто пропал, этого вообще не осталось, и силы у них наверняка на исходе.

Я стоял на развилке тоннелей, принимая решение, куда идти; моё лидерство в отряде никто не оспаривал. Наш небольшой отряд составляли Альм, Ищущий, и Фрем, обычный городской стражник, присланный на время поисков мага вместе с полусотней своих товарищей нам на помощь по просьбе магистра. Городские власти понимали, что может натворить маг, решивший преступить договор, и необходимость его поимки им объяснять было не надо.

Ещё раз взглянув на факелы, что держал в руках Альм, я принял решение.

– Мы разделимся. Вы с Фремом идите туда, – я махнул в сторону туннеля, откуда слышался шум водостока. – А я пойду туда. Если мы никого не найдём, то первый, кто вернётся, пусть ждёт возвращения остальных, и мы вместе обследуем оставшийся туннель.

И не дожидаясь того, что Альм мне скажет, я выхватил из его руки факел и направился в выбранный мной туннель. Я понимал, что делаю глупость, разделяя и без того небольшой отряд, но так мы могли обследовать большую территорию и увеличить шансы на обнаружение наших товарищей. Единственной угрозой было то, что мы могли нарваться на проклятого мага, но в это я слабо верил: даже нищие и воры предпочитали держаться подальше от городской канализации, а уж о том, что здесь может скрываться Серый, мне было даже смешно подумать.

После произошедшего со мной в таверне, в библиотеке миссии я взял одну из хроник Великой войны, посвящённую борьбе со Странниками Серых путей. На пожелтевших от времени страницах рассказывалась история многолетней борьбы, которую вели Озарённые против этих мастеров иллюзии и обмана. И тогда я понял, насколько нам с Ясмерой повезло в таверне. Ведь маг мог укрыться где угодно в городе, принять облик любого человека; для него не составило бы труда силой магии внушить людям то, что он их друг или родственник, прибывший из дальних краёв. И вот тебе и дом, и стол: живи, сколько хочешь, и никто ни о чём не догадается. Странно, что он так не поступил.

Мысли не мешали мне продвигаться вперёд. Прислушиваясь к звукам и оглядываясь по сторонам, я свернул на очередном повороте туннеля, и едва не споткнулся об тушу мёртвого крысоволка, лежавшего возле стены. Поднеся факел чуть ближе и стараясь не дышать, я рассмотрел мёртвую тварь, всю покрытую червями, копошившимися в разлагающемся теле. Судя по тому, как оно выглядело, убили крысоволка не меньше трёх дней назад. Подняв факел повыше, я осмотрел, насколько это было возможно, туннель. На расстоянии пяти шагов от первой мёртвой твари я увидел ещё одну, а через три шага лежала ещё одна. Крысоволки внешне чем-то напоминали обычных крыс, и, подобно обычным крысам, жили в канализации или на кладбищах, питаясь в основном отбросами и трупами. На людей они нападали редко, но если такое случалось, то справиться с ними было непросто: размерами они не уступали крупным собакам, а их зубы легко могли прокусить кольчугу; к тому же, питаясь отбросами и гнилью, твари невольно становились переносчиками различных болезней, поэтому даже если тебя не убивал её укус, то можно было помереть от заражения или иной гадости.

Я несколько мгновений размышлял, что мне делать: двигаться вперёд, или повернуть назад. То, что убило крысоволков, представляло угрозу, с которой я в одиночку мог и не справиться. Размышляя, я сделал несколько шагов вперёд, и услышал звон металла под ногами. Нагнувшись посмотреть что это, я вытащил из грязи кинжал. Хороший тяжёлый клинок, которым было удобно драться в ближнем бою или метнуть его во врага. При тусклом свете факела я заметил на рукояти какой-то рисунок. Оттерев грязь, я увидел изображение восходящего солнца, символ Солнечных воинов. Мне не пришлось вспоминать, у кого я видел этот кинжал: у Хогарда.

Сомнения были отброшены, и я двинулся вперёд, держа наготове оружие. Здесь прошли мои товарищи, и я не отступлю, пока не найду их. Трупы крысоволков стали попадаться чаще: видимо, мои друзья наткнулись на целую стаю этих тварей. Обычно в стае бывает от тридцати до сорока самцов во главе с несколькими самками, крысиными королевами. Самцы ищут пищу и охраняют логово, а самки рожают крысёнышей и руководят стаей. Говорят, они могут управлять самцами с помощью то ли крика, то ли свиста…

Я быстро пошёл вперёд, стараясь не думать о плохом. Если на них напала стая, то отбиться четверым от тридцати крысоволков было очень трудно, почти невозможно. Я шёл, считая трупы убитых тварей: семь, восемь; а вот ещё двое; один почти перерублен пополам. У Турина хороший удар с плеча. А вот ещё одна тварь с размозжённым черепом: Салар предпочитал в бою молот. Видимо, они набрели на логово, и стая напала на них; они были вынуждены отступать, отбиваясь от этих мерзких трупоедов.

Ещё пять шагов. Новый поворот, и я замер: дальше хода не было. Выход из туннеля перегораживала решётка, а возле решётки весь пол был завален трупами крысоволков. Там же я увидел и тела моих товарищей, принявших здесь свой последний бой; точнее то, что от них осталось. Не помня себя от горя, я начал оттаскивать трупы крысоволков, чтобы освободить от них тела своих соратников.

Как же так? Почему это произошло? Почему Гелионвам не помог?

На решётке виднелись следы удара молота: видимо, Салар пытался освободить проход, но им чуть-чуть не хватило времени и сил. Я плакал, глядя на то, что осталось от них: искромсанные, обглоданные тела, в которых я отказывался узнавать своих друзей. Ведь ещё несколько дней назад они были живы, а теперь они мертвы! Из-за меня! Если бы я не упустил колдуна, то никому не пришлось бы спускаться в эту клоаку.

О боги, как же я ненавижу того, из-за кого всё это произошло!

Погрузившись в горе, я скорее почувствовал, чем услышал движение за спиной. Я обернулся, и увидел тень, метнувшуюся ко мне. Всё, что я успел сделать, это вскинуть руку, чтобы защитить лицо, и клыки твари впились мне в руку. Здоровенная тварь, подкравшаяся ко мне сзади, своим прыжком сбила меня с ног, и я, выронив меч, покатился по полу туннеля. Зубы твари прокусили мне руку; не выпуская её из пасти, задними лапами она старалась распороть мне живот. К счастью, на мне была кольчуга, и тупые когти крысоволка разодрать её не могли, но ногам, не прикрытым доспехом, сильно досталось. Резким рывком мне удалось подмять под себя монстра, а свободной рукой вырвать из ножен кинжал.

Превозмогая боль, я с силой ударил тварь, целясь в горло. Я бил ещё и ещё; я мстил за друзей. Предсмертный визг твари разнёсся под сводами туннеля. Кое-как я смог встать и попытался вытереть перемазанное крысиной кровью лицо. Прокушенная рука ужасно болела: кожаный нарукавник не позволил крысоволку прокусить её насквозь, но кровь текла очень сильно. Вытащив чистую тряпку, я смазал её мазью, которую нам дали целители, и замотал раненую руку; это должно остановить кровь и замедлить распространение заразы. Но откуда это тварь вылезла? Подняв оброненный во время схватки факел, я подошёл к стене, откуда она на меня прыгнула. Пройдя несколько шагов вдоль стены, я заметил возле самого низа пролом, через который вполне мог пролезть взрослый самец. На моё счастье, этот был один.

Из прокушенной руки ручейком побежала кровь: наверное, тварь прокусила мне вену. Я быстро терял силы. Оторвав кусок ткани от рубахи, я стащил нарукавник и перетянул руку ниже раны, чтобы остановить потерю крови.

Начертив возле пролома крест, я двинулся назад. Этот проход наверняка вёл к гнезду тварей, и теперь я точно знал, почему крысоволки напали на наших: во время поиска те оказались возле логова, и были восприняты как угроза потомству и королеве, поэтому обычно трусливые твари так яростно на них нападали, позабыв про собственные жизни.

Слегка приволакивая ногу и придерживая раненую руку, я брёл назад. Мы ещё вернёмся сюда, чтобы забрать тела своих друзей и отомстить за них безмозглым тварям! Только бы не встретить новых охотников: раненая рука не позволит мне сражаться, а двое моих товарищей не слишком годятся для боя с крысоволками.

Ещё десяток торопливых шагов – и я вышел на развилку, где меня уже ждали Альм и Фрем, о чём-то беседовавшие. Увидев меня, они сразу подбежали ко мне и подхватили под руки. Не давая им времени задать вопросы, я скомандовал:

– Убираемся отсюда как можно быстрее!

Прислушавшись, я услышал отдалённое постукивание когтей по каменному полу: кажется, твари вышли на охоту. Нужно как можно быстрее удалиться от гнезда и тогда они, возможно, потеряют к нам интерес. Фрем подхватил меня под здоровую руку и быстро поспешил вперёд, а Альм растерянно последовал за нами, на ходу пытаясь расспрашивать меня.

Мы смогли спастись. Крысоволки очень быстро отстали, не решившись на нас напасть: предыдущая схватка с людьми оставила стаю практически без бойцов, и те немногие, что ещё были живы, не торопились нападать. Убедившись, что мы не представляем угрозы, охотники вернулись назад к своему логову. А мы, добравшись до выхода на поверхность, вернулись к своим. Впрочем, этого я уже не помнил: я потерял сознание. Фрем нёс меня на себе, а Альм освещал путь.

Очнулся я уже в лазарете нашей миссии. Солнечные лучи ярко освещали комнату. Рядом сидела Ясмера и что-то читала. Горло пересохло, и ужасно хотелось пить. С трудом я смог прохрипеть:

– Пить.

Встрепенувшись, Ясмера протянула мне кружку с водой. Утолив жажду, я смог заговорить:

– Что с рукой?

– С ней всё в порядке, целители удалили заразу. Хотя вначале хотели её отрезать, чтобы остановить воспаление, но, слава богине, наших сил хватило, чтобы обойтись без этого.

– Там в туннеле… – начал я.

– Не волнуйся. Мы забрали тела и достойно их похоронили, – перебила меня Ясмера. – Через день туда пошли все наши во главе с магистром. Они нашли твою метку и тела погибших.

– Что с гнездом?

– Его больше нет. Всех крысоволков уничтожили.

Я помолчал. Оставался самый важный вопрос.

– Что с поисками мага?

Ясмера, отвернувшись, тихонько сказала:

– Их приказано прекратить. Маг, скорее всего, покинул город, и может быть, уже отплыл домой. Дальнейшие поиски бесполезны – так решили магистр, и та Ищущая, что прибыла из столицы нам на помощь.

«Это хорошо» – подумал я, и снова провалился в забытьё.

На следующий день меня навестил Фрем, и долго рассказывал, как уничтожали гнездо крысоволков. В яме за стеной, на огромной куче костей и мусора, в окружении детёнышей, лежала огромная самка, не уступавшая размером лошади; на её отчаянный визг со всех концов сбежались крысоволки, которые яростно атаковали наших. Но в этот раз сила была на стороне людей. Пылающие желанием отомстить за гибель друзей, Озарённые при поддержке стражников беспощадно убивали тварей. После того, как были уничтожены последние защитники королевы, её саму изрубили на куски алебардами, а потом и маленьких слепых крысят, ещё не покрытых шерстью. Фрем отметил, что было весело давить их сапогами. «Жаль, что тебя не было с нами» – сказал он мне, уходя.

Теперь каждый день кто-то меня навещал и о чём-нибудь рассказывал, но впервые в жизни мне хотелось тишины, чтобы подумать о своём. Усилия лекарей быстро дали результаты, и я стал идти на поправку: рука ещё слушалась плохо, но ноги я переставлять мог. Наконец, я достаточно окреп, чтобы дойти до холма Прощания, хоть для этого мне и потребовалось почти полдня.

Небольшой холм, весь усыпанный цветами, был самым солнечным местом в окрестностях города. Среди цветов, почти незаметные для глаз, белели надгробия, под которыми спали вечным сном Озарённые, павшие в бою. Найти недавно установленные надгробия мне удалось быстро. Вот большая плита из светлого мрамора с выбитым на ней молотом и именем «Салар». Я хорошо помнил этого огромного, могучего воина, с глазами цвета весеннего неба. Он был немногословен, но его поступки говорили за него. Он был подобен скале, возвышавшейся посреди моря: сколько бы волны и ветер не бились об неё, она выдерживала натиск, гордо и молчаливо. Жаль, что я не успел узнать тебя лучше, Салар. Турин, южанин, быстрый и подвижный, как горный ветер, что всё время в движении. Его язык был так же остёр, как и его сабля. Там, где был он, всегда было весело: песни, шутки, громкий смех… Я буду скучать по тебе, Турин! Хогард. Сколько я его помнил, он всегда носил доспехи: тяжёлый панцирь, наручи и наколенники. Многие шутили, что он в них даже моется и спит, но шутили негромко, и только если его не было рядом, потому что лучшего мечника в нашей миссии не было. Он был беспощаден к себе и врагам, но для соратников или тех, кто нуждался в его помощи, он был надёжным другом, который не предаст и не обманет.

Вы были лучшими из нас, поэтому вас и послали туда, где опасней всего. Простите меня! Простите за то, что не был с вами рядом, когда вы сражались против этих тварей! Простите за то, что упустил в гостинице мага, позволив ему сбежать; из-за поисков вы и оказались там. Простите меня, если можете!

Достав флягу, которую я прихватил в миссии, я вылил её содержимое на свежие могилы. Пиво быстро ушло в землю. Попрощавшись, я пошёл ещё к одной могиле, которую с детства привык навещать. Вот и она, небольшая скромная мраморная плита с выбитым мечом и именем «Дерван». Став на колени, и прикоснувшись лбом к тёплой каменной плите, я тихонько прошептал:

– Здравствуй, отец. Вот и твой недостойный сын пришёл к тебе. Мне очень тебя не хватает… Отец, я всё время делаю всё не так! Но в этот раз я всё исправлю, и больше никто не покинет этот мир раньше времени из-за моих ошибок!

Всё, что я хотел сказать, было сказано; осталось сделать то, что задумано. В лазарете у меня было много времени поразмышлять. Лишь самая искренняя молитва слышна богам. Может, оттого Владыка и глух к моим молитвам, что в словах слишком мало веры? Что ж, я покажу Гелиону, насколько она велика!

Небольшая часовня, посвящённая Гелиону, располагалась прямо в миссии. В ней проводились обряды и ритуалы в честь Огнеликого и проходили посвящение Солнечные воины. Её двери всегда открыты для любого, кто пожелает зайти. Знакомые стены, украшенные фресками из жизни Гелиона во время пребывания его пастухом, алтарь с Предвечным пламенем, позолоченный круг с изображением ока Гелиона. Здесь я никому не помешаю.

Разложив молитвенный коврик возле алтаря, я присел на него, поклонившись алтарю.

– Здесь, Владыка, я буду находиться, не вкушая еды и не прикасаясь к воде, до тех пор, пока ты не ответишь на просьбу мою!

Потянулись часы молитвенного ожидания. Глядя в огонь, горящий над алтарём, я молился до тех пор, пока мог, потом отдыхал, сидя возле алтаря, а потом снова начинал молитву. Люди приходили и уходили, они смотрели на меня, о чём-то спрашивали, и, не услышав моих ответов, уходили.

Потом пришёл голод, а вслед за ним жажда. Живот предательски урчал, требуя еды, пересохшие губы уже не могли произносить слова молитвы. Я запретил себе думать о еде и питье, но моё тело было сильнее моей воли: оно снова и снова требовало насыщения. О еде я ещё мог забыть; бороться с жаждой было труднее всего.

Потом пришла Ясмера, и ничего не говоря, присела рядом со мной. Без спроса она взяла мою руку в свою, и долго молча сидела рядом. И мне стало легче: жажда и голод отступили на время от меня. Когда она поднялась, чтобы уйти, я услышал её голос:

– Ты здесь уже третьи сутки без еды и воды. Так нельзя. Даже Ищущие во время ритуала пьют воду: слабое, истощённое тело плохой помощник духу. Я оставлю здесь фляжку с водой. В ней не больше кружки – ровно столько разрешают пить во время ритуала. Не будет греха, если ты выпьешь эту воду.

Она оставила флягу возле алтаря и ушла.

Зря она это сделала! Лучше б она не приходила вообще, чем так искушать мою веру и волю! Я не мог глаз отвезти от этой фляжки с водой, все мои мысли были только о ней, такой доступной, всего на расстоянии руки: протяни и возьми, и можно пить! Мой бог, как же я этого хотел! Я чувствовал эту воду, прохладную и невероятно вкусную. Слова Ясмеры разбередили мою душу; искушение всё больше одолевало меня, мысли, соблазны, подтачивали мою волю. Даже Ищущие пьют во время ритуалов; никто не увидит и не узнает. Нет! Пока ещё крепка моя воля!

Я с трудом встал. Тело плохо слушалось меня, но всё-таки я смог подняться. Стараясь не упасть от головокружения, я дошёл до фляги, оставленной Ясмерой. Взяв её, я едва смог сдержать дрожь в руках. Кое-как я дошёл с ней до порога часовни, где её и оставил. Потом я вернулся на своё место. Такие невероятные усилия для моего тела оказались слишком велики, и я на время впал в забытьё.

Очнулся я спустя какое-то время оттого, что меня, как в детстве, кто-то ласково и тихо позвал по имени: «Геран! Геран!..» Тело было наполнено какой-то лёгкостью; я не чувствовал ни голода, ни жажды. На миг я испугался, что может быть умер, и даже ущипнул себя за руку. Боль обрадовала меня: призраки её не чувствуют.

Я не понимал, что происходит. Может быть, это какой-то странный сон? Но как же тогда боль от щипка? Я снова услышал голос, разбудивший меня: «Геран!», и я посмотрел туда, откуда он звучал – в пламя огня, горевшего над алтарём Гелиона. Огонь как будто ждал этого, и на миг вспыхнул ярче обычного, и в его сиянии я увидел картину: повозки, медленно едущие по дороге в Гарам; и я сразу понял, что возница, сидящий в повозке – тот, кого я ищу.

С трудом я встал с колен, и побрёл к выходу из часовни. Владыка услышал меня. Он явил мне свою милость, и показал моего врага. Мне оставалось лишь выполнить мой долг перед людьми и моим богом. На этот раз магу не скрыться от меня! Силы вновь вернулись ко мне, но я всё равно с удовольствием выпил из фляжки, оставленной мне Ясмерой. Вода показалась мне восхитительной.

Потом я поднялся в свою комнату, чтобы подготовиться к грядущему бою. На широком столе я разложил оружие и доспехи: меч, что мне вручили при посвящении в Солнечные воины, яркий алый плащ, подарок матери, тяжёлый панцирь: его когда-то носил отец. Теперь его броня послужит его сыну.