Текст книги "Негатор"

Автор книги: Алексей Переяславцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Что-то завернутое в холстину… ба, да это лук. Если здесь средневековье, то продвинутое. Лук не простой – составной; вот они, роговые вставки между слоями дерева. Берег его хозяин, и правильно делал. И небольшой, и форма хороша. Судя по ней, лук либо для леса, либо для конного боя. Надо бы найти тетивы (ну не может владелец такого лука иметь лишь одну), да стрелы разыскать неплохо. А вот в этих мешочках, должно быть, запасные тетивы – точно. Приберем. В немаленьком свертке, похоже, колчан. Вот его содержимое уже говорит о многом.

Во-первых, рукавица на левую руку из толстой кожи. Но эта кожа явно побитая. Понятное дело: тетивой посекло.

Во-вторых, сами стрелы дают информацию. Ни одного бронебойного наконечника. Одни срезни, да еще листовидных с полдесятка. Последние – для тренировок, что ли? Или на птицу? Конечно, срезень очень хорош на всякую дичь, двуногую в том числе, – но не на тех, на ком броня. Хотя бы кольчуга. Вот разве что лишить всадника лошади. Да, это можно, если здесь лошади не бронированные, а ведь было и такое там, за чертой.

Напрашивается вывод: здесь, похоже, не воюют. Ой ли? Ну нет, такой вывод отвергну сразу же. Хотя бы потому, что вся деревня в покойниках. Не воюют луками – вот это ближе к истине. А чем? Надо бы посмотреть, есть ли оружие ближнего боя.

Вот топор, на вид не особо боевой: больно уж напоминает топор канадских лесорубов. Впрочем, в хороших руках всякий топор – оружие. Ко мне, понятно, не относится: фехтование на топорах не изучали-с. Серп на длинной рукояти, даже древке – сельхозинвентарь, конечно, но в умелых руках… смотри выше. А вот предмет откровенно интересный: пастушеский посох. Он уж точно двойного назначения, что и понятно: каковы бы ни были местные аналоги волков, пастух обязан иметь что-то, чтобы от них отбиться. Даже если здесь нет злостных нарушителей шестой и восьмой заповедей.

Все, похоже, более ничего боевого не найду.

Посмотрим второй сундук.

Так, тут одежда. Что-то вроде кафтана явно не повседневного назначения. Даже пуговицы роговые. Судя по размеру, это принадлежало хозяину дома. Штаны из непонятной материи. Было бы время – выдернуть ниточку да подпалить, так сразу по запаху можно отличить растительное волокно от шерсти. Штаны на вид не длинные, но тут можно ошибиться. Шапки, целых четыре. Две даже с вышивкой. Нет, эти мне не подойдут – явно малы, да и вышивка ни к чему, узнаваемая вещь. «Нам не нужны особые приметы» – как говорил Великий комбинатор. Третья и того меньше – явно детская. Четвертая вроде побольше и попроще, ее и оприходуем. Шерстяные чулки; значит, и стригут здесь кого-то, коз, скажем, или овец.

Еще несколько вещей, эти явно детские, их в сторону.

А вот рубашка, почему-то заметно грязная. Странно. Вроде неряшливости за хозяйкой дома не замечено. Рубашка не из дорогих. Ткань грубоватая. Почему она засунута в сундук, да еще на самое дно? Поглядеть на эту вещицу… Да у нее внутри что-то есть! Теперь бережно развернем.

Камни. Вот что надо рассортировать. Спасибо дяде-геологу, его коллекцию я в детстве перебирал часами. Это – кристалл аметиста. Ювелирная ценность аметиста и без того невелика, а у этого кристалла и вовсе близка к нулю: мутный, с трещинками, да еще неравномерность цвета. Зачем такой нужен? И еще странность: аметист обычно встречается друзами – зачем брать один кристалл? Это – пириты, все три – не больше ногтя на большом пальце. Ювелирной ценности не имеют вообще. Хотя пирит красивый. Приняли за золото? Впрочем, с точки зрения кристаллографии тоже есть дефект – один кристалл с двойником (дефект кристаллического строения, обычно выглядит как два кристалла, сросшиеся друг с другом), два других – явно отломаны от массива, очень уж одна грань неровная. Очень небольшой, прозрачный, желтый, шестигранный – цитрин, он же желтый кварц. Или гелиодор – желтая разновидность берилла? Наверное, он: цитрин лимонного оттенка, а гелиодор – золотистый. А вот проверим: у бериллов твердость выше, чем у кварца. Так и есть, этот желтый царапает аметист. Но тоже трещиноватый, к тому же с темными включениями. Впрочем, если только пустить эти камни на очень дешевые украшения… Не прокатит: полируют камни нынче вручную, это дорого, затраты лягут на стоимость всего украшения. Дымчатый кварц, это не редкость. Грани кристалла выглядят неплохо, а вот есть ли дефекты внутри – тут остается только гадать. И еще россыпь кусочков прозрачного кварца, эти даже кристаллическую огранку почти не сохранили. Ценность очень небольшая, поскольку они сами маленькие.

Краткий вывод по всем камням: в коллекцию годятся, к ювелиру – нет. Но с трудом представляю себе крестьянина, собирающего коллекцию камней. К тому же их довольно хорошо спрятали. Следовательно, владельцы полагали, что они имеют некую ценность. Тогда весьма интересно: кто такие камни покупает и с какой целью?

Проверим, какая у местных обувь. Вся она в прихожей. Хозяин как был, так и лежит в небольших сапожках, но снимать с него не буду. Хозяйка в чем-то смахивающем на сабо – подошва деревянная, верх кожаный. Дети умерли босыми. А что в прихожей? От поршни, это от хозяина. Вот нечто весьма смахивающее на туфли, судя по размеру – хозяйкины. Вот две пары маленьких сабо – ясно, детские. А больше и нет. Поршни, конечно, можно и надеть, но непривычные они, на себя их напяливать пока не буду, но припасу. Мои ботиночки, увы, не вечны.

Теперь посмотрим еду. Климат явно не холодный, так что погреб должен быть. Он и есть, вот люк. А вот как с освещением? Выключателя почему-то найти не могу. Ладно, нащепаем лучинок. Свеча – ценность, тратить ее не хочу. Впрочем, чего тут трудиться, лучины и так заготовлены.

Я, оказывается, выдающийся огнедел. И кто бы мог подумать: разжег лучинку, затратив всего лишь пять попыток! Ладно, пусть я не гений, но уж точно талантище. А теперь быстрехонько в погреб.

На полу лежит на боку что-то грызуновое – аналог крысы. Хоть я и читал Джерома, но ирландское рагу готовить не умею, так что к еде это не причислим.

Висят окорока. И что-то еще очень мясное или сальное. На копчености я согласен. Забрать все и поднести к лестнице, там хоть что-то видно. Один окорок порядочно почат, от него осталось не более двух третей. Все равно заберем. Бочка – ну, ее вскрывать некогда. Очень большой кувшин, судя по весу и по плеску – почти полный. Пиво, наверное. Ладно, к лестнице его тоже. Голова сыру. Когда-то я встречал это выражение в «Острове сокровищ». Теперь-то сыр такой формы уже не делают. А вот этот – именно голова. Обязательно беру. И еще кусок сыра – остаток от прежней головы. Двести грамм, не больше, но пренебрегать нельзя. Беру. Фрукты и овощи могли уцелеть разве что в консервированном виде. Сушеная зелень? Но это в погребе не хранят.

Лучинка уже догорает, ну да ничего, я потушу огарок и перетаскаю все, что отложил, наверх.

Перетаскал. Вот вопрос: аналог хлеба тут пекли? Я бы его хранил в закрытой емкости, чтобы меньше черствел. Посмотрим здесь… ничего, а тут… ну, это не совсем хлеб, скорее лепешки. По твердости приближаются к железобетону. Впрочем, если слегка размочить в воде… Вроде в войну так с сухарями поступали. А вот где они хранили воду? И можно ли ее пить? На второй вопрос ответ есть, пожалуй. Если вода пережила такой удар, то микроорганизмы, если они и были в ней, убиты. Хорошо, хоть на один вопрос есть ответ. А все же – где хранили воду?

Я сам бы ее держал вблизи того места, где готовят. Готовила хозяйка на печи с плитой. Точно, вода есть в деревянных ведрах. А рядом две медных миски – одна с золой (для стирки, должно быть), вторая с чем-то растительным, совершенно сухим и очень мелко нарезанным – сырье непонятного назначения. Еще один вопрос без ответа.

А не перекусить ли?

То, что получилось в результате, напоминает поглощение сухпая в компании с холодной водой. Бывало и хуже. А по вкусности, может, и получше армейского. От горячего бы не отказался, да не хочется время терять на растопку печи да на подогрев; а на варку уйдет и того больше. Нет, пока обойдусь.

Так и не смог найти следов письменности. Ни книг, ни тетрадей, ни даже следов письменных принадлежностей. Точно так же нет ни икон, ни изображений вообще чего бы то ни было. Ну ладно, здешние крестьяне читать и писать не умеют – готов в это поверить, но ведь в России, помнится, в доме держали лубки. А тут ничего. Запрет на изображения людей?

Ах да, при доме был сарай. Проверим и его. Как и ожидалось, инструменты: еще топор, лопата (деревянная, но окована железом), что-то вроде мотыги, тяпка, грабли. Вилы есть. А вот косы нет. Нехватка железа? Веревки разной толщины, два мотка. Это может понадобиться, в припасы их. Сеновал в придачу. И мешки с чем-то зерновым. Ячмень? Овес? Наверняка что-то лошадиное.

Обойдя двор, обнаружил узкую и сравнительно глубокую яму, из которой явно тянуло застарелым дымом. Коптильня, вот что это такое. Теперь понятно происхождение копченостей.

Двуколка в хорошем состоянии. Грузопассажирский вариант: сиденье вместительное, хватит места для двоих и увесистого чемодана. Колеса, понятно, деревянные, но с железными ободами. Вывод: владелец ездил туда, где мощеные дороги.

Что-то еще зацепило взгляд в тех камнях – ну да, почему-то среди них не было ни яшмы, ни бирюзы, ни мрамора. Очередная неясность.

Список вопросов быстро пополняется в отличие от списка ответов. Что ж, попробуем поискать ответы в соседних домах.

В основном находки в других домах были того же класса, что и в первом. Все я сложил на соответствующих столах. Мое богатство стало приближаться к уровню олигарха: сорок три медных монетки, четыре серебрушки, горсть кристаллов, среди которых я опознал один классический темно-красный гранат (правда, крошечный), и еще два я так и не смог узнать. Нечто темно-серое, игольчатой формы и непрозрачное. Да сверх того копченая колбаса (три кольца), четыре приличных окорока, два пласта сала целых и еще один, на три четверти употребленный, да круг сыра. Было еще несколько кувшинов молока, но его пить побоялся – процесс разложения может начаться и без микробов. И еще нашелся горшочек с медом – маловато даже для Винни-Пуха, но все же интересно. Ничего похожего на ульи или даже колоды для пчел не было. Куплен или отнят у лесных пчел?

Вот только в последнем доме было чуть не так. Меня насторожило местоположение увесистой бочки в подвале. Бочка была у стены, а прямо над ней нависала полка. На полке была куча всяких ящичков и ларцов. Но открывать бочку (если такая идея появится у хозяина) было бы крайне неудобно. Для этого ее надо выволочь почти на середину подвала. Или бочка что-то скрывает?

А как можно вытащить ее? На пробу бочка оказалась страшно тяжелой, мне не справиться, да и двое дюжих мужчин спасовали бы. А что, если с другой стороны?

Снять все содержимое с полки. Сделано. Разжечь еще лучинку, эта почти догорела. Вставить в светец. Так, полка закреплена на деревянных стойках, но сидит на них лишь под действием собственной тяжести. Значит, ее можно снять.

Теперь сдвинем бочку методом Хейердала: небольшой наклон, поворот вокруг точки опоры, далее точка опоры меняется, и поворот совершается вокруг нее… Получилось. Под бочкой, натурально, земляной пол. А если его потыкать ножом? Да там дерево на глубине не более пяти сантиметров. Тайник, вот что это. И наверняка стоит усилий по раскапыванию. Усилий много и не понадобилось – не более десяти минут аккуратной работы лопатой.

Нет, это не просто доски. Это доски с какой-то пропиткой. Ага, знакомый запах… креозот, он же каменноугольный деготь. Очень хорошая пропитка против гниения. Хотя и вредная, спору нет. Вывод – каменный уголь здесь известен. Даже известна его сухая перегонка. А значит, известен и кокс. Отсюда следует подтверждение, что лес тут берегут. Известно, что древесный уголь в черной металлургии прекрасно может заменить кокс, причем металл выходит даже лучшего качества, но лишь при условии дешевизны древесины. И металлургия, похоже, не столь уж примитивна.

Затратив еще с пяток минут и пару лучинок, я получил возможность оглядеть найденное. Маленький арбалет, запасные тетивы и запас болтов к нему – вот что было в тайнике. Упругий элемент – из высокоуглеродистой стали. Никакая другая для этой цели не годится. Да еще эти рожки требуют толковой термообработки. Взведение осуществляется воротом. Приклад и ложа клееные. Короче, продукт высоких для этого времени технологий. Откуда и для чего?

На первый вопрос ответа и близко нет. На второй… Маленький – значит, легко спрятать. Можно перевозить в разобранном виде. Взводится воротом, что медленнее по сравнению с рычагом. Зато усилие, вероятно, меньше. И взводить можно лежа. Если у него и «дульная энергия» подходящая – это оружие снайпера. Или засадника. Болты все как один с бронебойным наконечником. Это еще одно подтверждение, что передо мной – боевое оружие. А вот почему его спрятали?

От кого вообще прячут оружие? От шаловливых ручонок детей. От воров. От противника – это если ведутся боевые действия. А в их отсутствие могут спрятать от властей, если им такое оружие не по вкусу. Кому, например? Да хоть и здешнему барону или там графу. Заимеет зуб крестьянин на своего доброго господина, да и шмальнет из арбалета, улучив момент. И ведь не спасет броня. А еще, помнится, в моем старом мире церковь одно время анафематствовала арбалеты как богопротивное оружие.

Вряд ли это было спрятано только от воров. Было бы достаточно положить в сундук, и все тут. В доме постоянно кто-то есть, так что от воров этого достаточно. От детей… Дети – такой народец, что достанут запретное откуда хочешь, прячь не прячь. Ну разве что сделать это физически для них недоступным. Так что возможно, что и от детей. Но все же версия с припрятанным от властей оружием кажется более чем вероятной. Так все-таки что же с этим арбалетиком делать? Куда бы я ни шел, брать его с собой не след, кроме как если иду на дело. Иначе засветиться перед властями с таким предметом – плевое дело. А оно мне не надо. Решено – не беру, а прячу обратно, да еще бочку поставлю обратно, да еще затру следы моих раскопок. Полку на место, само собой, и все предметы, что с нее снял – обратно. Хорошая маскировка стоит усилий.

А вот еще непонятка. Двуколка есть, а лошади нет. Пришлось обойти пятно по периметру. Лошадь и прочий скот не нашлись, но нашлись следы. Несколько голов скота – крупнее козы, мельче коровы – направлялись за пределы пятна. А эти следы перекрывались следами конских копыт. Пастух, надо полагать. Повезло ему, похоже, не попал под удар. А вернуться было страшно. Так и ушел со стадом. Но за ним идти точно не буду, некогда.

Теперь пора идти на встречу с аборигенами. Переодеваться или нет? Пожалуй, не стоит: моя чуждость так и прет, привычная одежда ее не спрячет. Легендой можно не заморачиваться, все равно ее никто не поймет, языка-то не знаю. Оружие? Нож у пояса не повредит по-любому, здесь, вероятно, и за оружие не считается. Посох? Нет, это явно знакомый предмет. К тому же местные наверняка к нему привычнее, чем я.

Но для начала – разведка. Погляжу на них издали, а там и выйду.

Поскольку понятие торговли им знакомо (а иначе откуда гончарные изделия и кожа пристойной выделки?), то стоит посмотреть, как они среагируют на деньги. На всякий случай медную денежку сунем в отдельный карман, а кристалл не из важных (насколько я сумел понять) – в другой. Хотя нет, пусть будет три денежки, но не серебро. Часы не светить. Кошелек и ключи – тоже.

Вперед, за информацией!

ГЛАВА 3

К моему некоторому удивлению, подобраться незамеченным удалось без особых усилий. Я удобно устроился в кустах, от которых до ближайшего дома было не более 50 метров. И вообще с точки зрения обороны деревня являла собой пример того, как не надо укреплять населенный пункт. Нападающие могли бы без труда организовать штурм с двух направлений одновременно, причем ни одно из них не предоставляло никакой возможности для защиты. Нет сплошной изгороди (о частоколе молчу). Ворот не было как таковых. Беспечность? Нет, думаю, что им просто некого бояться. Следовательно, здесь не водится стайных хищников, которые могли бы осмелиться в суровую зиму (еще вопрос, бывают ли здесь такие) на нападение. Видимо, и разбойничков местные власти извели.

Что ж, начнем систематизировать.

Всего в этой деревне домов тридцать, не меньше. Все расположены вдоль дороги, причем укатанной и даже с заметными следами колеи. Интересно, деревня стоит на тракте или в тупике? Первое для меня лучше, тогда в деревне должен быть трактир, да и сама такая деревня богаче, чем та, что расположена в тупике. А чем богаче аборигены, тем меньше у них соблазна вызовут мои медные денежки. Вон справа, судя по ровности рельефа и зелени – поля. А что на них? Узнать местную географию и ботанику, безусловно, стоит, но времени на это нет. Чем дольше я буду это делать, тем больше риск, что меня за этим поймают. Не имея в запасе ни единого слова на местном языке, отмазываться от обвинений буду не очень долго, но безуспешно.

Местные жители ничем не отличаются от людей по внешности. Этнический тип смахивает на казанских татар, хотя есть и совсем уж жгучие брюнеты и темно-русые. Ни тебе эльфов, ни орков, ни гномов. Кстати, это и хорошо: в межрасовые разборки влезать совсем не с руки. Одеты чисто и отнюдь не в лохмотья. А вот и еще признак зажиточности: обувь. На половине мужчин короткие сапоги, еще видел поршни, а на женщинах – сабо. Только дети босые. Рост, похоже, меньше, чем у нас. Там свой рост я полагал не намного выше среднего. А тут я покажусь сильно высоким.

На таком расстоянии речь уже слышна, но язык явно незнакомый. Что и ожидалось. Впрочем, интонации узнаваемые. А вот самое ценное наблюдение: женщина подзывает девчонку, что-то ей говорит, та кивает, а потом спешит в дом. Поручение? Точно, девица приносит корзинку. Значит, как и у большинства народов моего мира, кивок – знак утверждения. Это просто замечательно, не придется переучиваться.

Ну, попробуем тогда поторговать. За купца, конечно, не сойду, но ведь торгуют не только купцы. Не вижу, почему бы благородному дону не купить здесь, скажем, пива? Или даже вина, если таковое есть. Для начала обойдемся мирными средствами, а не выйдет – так сбегу в проклятый (наверняка) круг. Туда они лезть побоятся.

Мое появление на тропинке, ведущей к домам, произвело несколько странное впечатление. Наиболее ожидаемо для меня среагировал пацаненок трех-четырех лет. Он засунул палец в рот и с любопытством уставился на меня. Трое детей постарше карьером рванули по домам. Еще трое взрослых поспешили поклониться и остались на месте. И еще двое подростков помчались к дальним домам с не вполне понятной целью: то ли известить обо мне здешнего начальника, то ли предупредить соседей о зашедшем на огонек людоеде.

Объяснить такое поведение просто появлением чужака я никак не мог. Единственный вывод, который пришел на ум, был: меня явно приняли за кого-то другого, причем этот кто-то очень опасен даже без оружия. Подтверждением служила короткая искорка ненависти, блеснувшая во взгляде оглянувшейся на бегу некрасивой девчонки. Поскольку лично я ей ничего плохого не сделал, то вывод: я напоминаю или конкретного скверного человека (маловероятно) или похож по одежде на выходца из скверного сословия. Знать бы, какого именно.

Молчание несколько затянулось. Придется его прерывать.

Я достал медную монетку и показал селянам. Потом показал жестом, что хотел бы выпить. Уточнить с помощью знаков, вино какой страны я предпочитаю в это время дня, мне не удалось.

Старший по возрасту мужчина сказал несколько слов (а я ухитрился их запомнить), стоявшая с краю молодая женщина порскнула в дом и тут же появилась с кувшином. Я взял в руки кувшин и осторожно понюхал. Несомненно, в напитке содержался спирт, пусть и в небольшом количестве. Запах был фруктовый, хотя и незнакомый. Я знаками показал, что кувшина мне много и с помощью рук попросил налить кружку. К моему удивлению, меня поняли, и та же молодка поспешила за кружкой. Налив ее до краев, я предложил отпить старшему мужчине, на что тот охотно согласился. Местное плодово-ягодное было явно сброжено не полностью: остаточный сахар чувствовался, а крепость была вряд ли больше семи градусов.

Почему-то местные все время переглядывались. Больше всего это напоминало ситуацию, когда люди просто не знают, что ждать: вроде как и человек, да на двух ногах и без рогов с хвостом, а ведёт себя совершенно не по канону. Пока я проводил анализ фактов в поисках правильной линии поведения, на сцене появился еще один гость.

Собственно, неторопливый стук копыт я услышал с пару минут тому назад, но оглядываться не хотелось вообще, а в частности, не хотелось показать местным, что я его слышу. Пока я прикидывал, в какой момент повернуться будет уместным, местные дружно вылупились на конного у меня за спиной. При такой реакции я тоже посмотрел.

Всадник. Под седлом верховое животное, напоминающее лошадь Пржевальского. Во всяком случае, существо коренастое, сильное, ширококопытное, только гнедой масти. Всаднику, будь он из моего мира, я бы дал возраст от восемнадцати до двадцати. Одежда – синий плащ, сапоги черные вроде ботфортов, шляпа с полями (скажем, поменьше, чем у мушкетеров в известном фильме), оружия или нет вообще, или оно скрыто под плащом. Шпагу я бы заметил, а вот палаш – пожалуй, нет.

Темный шатен, волосы не до плеч, но порядочно длинные. Коротко стриженная бородка. Взгляд удручающе надменный. Похоже, на то имеет основание: кланяются ему весьма низехонько. Кто же это мог быть?

Местный князь (сеньор, лорд) – не похоже, тот был бы со свитой. Сын такового: возможно, но он был бы в компании сверстников – таким совершенно необходимо окружение, среди которого он был бы первым. Управляющий – по возрасту не подходит. Ближе всего – чрезвычайный и полномочный посол от власти, причем обязан произвести надлежащее впечатление одним своим присутствием. Без причины такой не заедет. Что бы ему могло такое понадобиться?

Приезжий гавкнул фразу явно приказным тоном. Причем не обратился к кому-то конкретно – велел позвать старосту, что ли? Точно: вот бежит явный председатель местного колхоза. Кланяется ничуть не хуже односельчан. Уважением тут не пахнет – скорее подобострастие.

Тут приезжий сделал вид, что заметил мою очень незаметную особу. Вопрос к старосте. Непонятно, но поскольку всадник сделал легкое движение подбородком в мой сторону, угадать перевод не так и трудно: «Кто это такой?» Староста пустился в длинное объяснение, тоже непонятное, но я бы на его месте старательно перевел стрелки на меня – пришел, мой, такой из лесу, по-человечески не говорит, но денежку за вино предложил, каковое вино в настоящий момент и потребляет.

«Синий плащ» перевел взгляд на меня. Выражение на лице: «Мне скучно и недосуг с тобой возиться, но берегись, если мне придется это делать». Последовал короткий вопрос, схожий с тем, который задали старосте, наиболее вероятный перевод: «Кто таков?» Я ответил наивежливейшей улыбкой и фразой, смысл которой был примерно таким: простите, мол, я ни хренышка не понял из вашего учтивого обращения, но дайте мне время, и я изучу ваш благородный язык.

Всадник довольно умело спрыгнул с коня, кинул не глядя поводья – явно в предположении, что их поймают (и ведь был прав), затем коротко-лающе произнес еще три вопроса. Они, по всей видимости, были риторическими – судя по тому, насколько мало давалось времени на ответы. За вопросами последовала короткая и гневная фраза – и тут все стало на свои места. В интонации нельзя было ошибиться: «И вообще встать, когда с тобой разговаривает подпоручик!»

«А ведь ты прав, парень, – подумал я с какой-то ледяной отстраненностью. – Ты и в самом деле младший лейтенант, огромный и страшный начальник. Конечно, пока рядом не нарисуется старлей, не говоря уж о капитане. Вот только почему ты так уверен в своем превосходстве? Или за тобой стоит серьезная сила, или, что хуже, ты и сам чего-то стоишь».

Я убавил тепла в улыбке и довел до сведения синего, что его вопросов и претензий не понимаю. В то же время мой мозг (почему-то совсем без моего участия) напряженно анализировал: чем бы он мог быть вооружен.

Все, что длиной со шпагу и больше, – отпадает, я бы заметил. Метательное оружие тоже маловероятно, плащ не особо просторный, лук бы выявился, не говоря уж об арбалете. Метательные ножи – возможно, но не очень офицерское оружие, в моем мире оно принято не было. Короткий клинок – очень возможно. Что еще? Нунчаки, кистень – вполне. Шестопер или булава – пожалуй, тоже, но лишь с короткой рукоятью. А больше ничего придумать не могу, кроме пистолета, но при таких арбалетах – маловероятно. От любого оружия ближнего боя я смогу убежать – просто потому, что вряд ли ВАЖНОЕ лицо станет меня преследовать. Напустить отделение солдат – вот это возможно, но к тому времени я буду уже далеко. Или попробую пустить в ход мою хорошую реакцию. Остается еще неясность: почему он держит руки пустыми?

Похоже, гросс-начальник дал ответ на этот вопрос. Он сделал еле заметный жест пальцами (даже не кистью), причем вообще без явной направленности в мою сторону. Ничего не произошло, то есть это я не почувствовал ничего, а вот на лице моего оппонента с совершенной отчетливостью последовательно пробежала стайка эмоций. Недоумение. Понимание. Еще большее недоумение. Страх. Да, господин младший офицер, тебе еще долго учиться играть в покер. У тебя что-то не сработало, ты не понял, почему такое случилось, потом у тебя мелькнула догадка, потом и она не подтвердилась, и вот тогда ты испугался.

А вот крестьяне мгновенно кинулись кто куда. Они явно знали, чем такое столкновение может кончиться. И это было не похоже на то, как отворачиваются, не желая быть свидетелями. Скорее это походило на уверенность, что у нас обоих есть за пазухой гранаты. И никто не желал словить осколок.

Но поединок на этом не закончился. Его правая рука нырнула за ворот плаща. Она еще двигалась, когда я сделал шаг влево – в неудобную сторону для прицеливания. Одновременно его лицо отразило уже не страх – ужас. Я понял: он успел пустить свое оружие в ход, и оно его подвело. И все-таки он его выхватил. Это была серебряная подвеска с бледно-розовым камушком посередине. Последовал вопль с его стороны, судя по всему: «Руки вверх или я стреляю!»

Ага, сей же момент. Ситуация: на вас навели пистолет, боек щелкнул вхолостую, после чего следует команда бросить оружие под угрозой расстрела на месте с конфискацией и строгим выговором. Вы бы поверили? Вот я тоже не поверил. Просто шагнул вперед и выхватил подвеску из его лапки. Цепочка лопнула, а офицерик чуть замертво не свалился от потрясения.

Теперь проблема – а что делать с этим пленным? «Язык» был бы ценным – кабы у меня самого было знание языка. Задача: кого бы выбрать в качестве учителя? Этот – человек явно образованный, он научил бы большему, чем любой из здешних крестьян, но… придется потратить немалые усилия на предотвращение его побега. Разве что напугать его так, чтобы о побеге и не думал. Как? Блефом? Подсунуть якобы магическую железку и сказать, что рванет? Если он маг – а на то похоже, – может и раскусить.

Однако почему же ни он сам, ни его магическая приспособа не сработали? Или это я таким дурным образом действую на здешнюю магию? На людей и на вещи. А что, на это похоже. Проверим.

Подзываю бывшего супротивника жестом поближе. У него в глазах читается полный разлад и жестокое поражение вкупе с внутренней контрреволюцией и пожаром на чердаке. Знаком показываю: выверни карманы. Понимает мгновенно. Это хорошо.

Каковая у меня добыча? Довольно увесистый кошелек с деньгами – до сотни серебряных и примерно тридцать медных монет. Это мне пока не нужно. Никакого оружия – ни холодного, ни «горячего». Значит, он целиком полагался на магию? Возможно. Непонятные побрякушки, числом шесть. Амулеты? Возможно. Все до единого снабжены кристаллами. Вот это уже дает некоторое объяснение. Интересно, что кристаллы не обработаны. А ведь делать кабошоны в Европе научились давно – с античных времен. Что за камни? Так, один розовый кварц, почти прозрачный, один с аметистом посередине и с черными кубическими кристалликами по краям – галенит, что ли? Странно: он не особо твердый, да и видом неказистый. Это – вроде турмалин, но очень небольшой. Еще прозрачный кварц, тоже некрупный. А этот совсем крошечный, но по цвету похож на рубин. Сплошь в трещинках, как бы не рассыпался. Даже не хочется проверять твердость, хотя стоило бы. Еще аметист, но довольно темный, почти непрозрачный и тоже некрупный. Видывали и побольше. Все заключены в серебро. Некоторые в виде подвесок, некоторые – просто блямбы. Все с узорами: магические руны, что ли?

Еды никакой – это и понятно, в деревне он ее бы получил. Небольшая фляга, не более литра, сделанная из тыквы. На звук – не пустая. Понюхать, что внутри? Нет, это терпит.

А вот интересно: как бывший владелец реагирует на то, что я перебираю его сокровища? С полным унынием и депрессией: по пятидесяти процентов каждого ингредиента, спиртом не разбавлять. Похоже, он сожалеет не столько о том, что предметики поменяли хозяина, сколько о том, что все они безнадежно испорчены. Но тут полной уверенности, разумеется, нет.

Но все же язык – первое. Что для изучения нужно? Предметы, названия которых будет произносить мой учитель. Действия придется изображать мне. Наречия – тоже мне. Прилагательные – показывать на примерах. И для всего этого – помещение и время. Второе, полагаю, у меня имеется. Первое… с этим сложнее. Нет в данной деревне свободных домов – скажем так, обычно их не бывает. Но вдруг есть?

А вот попробуем.

Подзываю старосту к себе. Тычу пальцем в его дом, потом в него самого. Потом приглашаю подойти к следующему дому. Проверяю, есть ли кто из владельцев. Идем дальше. Так проверяем все дома.

А пустой дом все же нашелся. Или, скажем так, незанятый. Уехали обитатели. Староста дважды показывает семь пальцев. То ли две недели, то ли семь недель. В любом случае мне хватит.

Веду молодого человека в дом. Он переставляет ноги в полной прострации. Из него можно черпать отчаяние ведрами. Ну это мне по барабану – лишь бы учить начал.

И дело закрутилось.