Текст книги "Блуждающие огни"

Автор книги: Алексей Оверчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Человек без пяти минут покойник, а находит в себе силы приободрять других!

Ну, да поводов для бодрячества у нас маловато. Разве только то, что хоть Вика в безопасности. Эх, Вика! Шли мы тебя выручать, а теперь нас самих кто бы выручил! Впрочем, как говорится, нет выхода только из гроба. Нас вроде убивать никто не собирается. Надо только терпеть и ждать подходящего момента. Но как легко это говорить, сидя в кресле-качалке. Под теплым пледом, у камина, со стаканом текилы в руках. И как все это хреново смотрится здесь, с веревкой на шее. При продаже в рабство.

Эль-Хаджи шел впереди. Чуть сбоку брели мы с Колчиным, веревки с нас уже сняли. Замыкали прогулку два моджахеда, вооруженные автоматами. Нас не конвоировали в привычном смысле этого слова. Да и зачем? Куда мы убежим-то? В незнакомых горах двое городских жителей имеют такие же перспективы, как блохи на дохлой собаке.

Нас усадили в старенький уазик, и мы тронулись куда-то по серпантину горной дороги.

Эль-Хаджи сидел на переднем месте, рядом с водителем. Боевики по обе стороны от нас. Все в сосредоточенном молчании.

Дорога снова пошла вверх, потом повернула под прямым углом. И тут мы увидели на небольшом плато буквально прилепленный к горе, здоровенный трехэтажный дом, окруженный мощным каменным забором. Усадьба буквально висела над ущельем. Место для дома было выбрано самое хитрое. Со всех сторон усадьбу закрывали горы. С воздуха ее заметить попросту невозможно. Она сливалась с окрестным ландшафтом. Когда подъехали поближе, я заметил на крыше дома спутниковые тарелки и какие-то заумные антенны.

Во дворе особняка нас поджидала группа боевиков, одетых в джинсы, просторные рубашки с коротким рукавом, и все, как один, – в солнечных очках. Со стороны веранды подошел наш покупатель: лет пятидесяти на вид, смуглый, коротко стрижен, в белом мусульманском одеянии и сандалиях.

Человек в белом и Эль-Хаджи обнялись, как старые знакомые. О чем-то переговорили, глядя на нас. После чего Эль-Хаджи прыгнул в уазик и умчался прочь за ворота.

Секунд тридцать «наш новый хозяин» смотрел на нас и потом на чисто русском языке сказал:

– Добро пожаловать, московские гости, в мою резиденцию.

Мы с Колчиным остолбенели. И как-то неловко промямлили ему «здрасьте».

– Устали? Меня зовут Акрам. Идемте, я приготовил поесть. Да и на веранде, в тенечке, беседуется лучше.

М-да, что-то не похоже это на плен.

На крытой террасе с колоннадой, рядом с вычурным фонтаном, стоял накрытый фруктами и легкой закуской столик красного дерева. Вокруг него – плетеные кресла. И маячил где-то между колоннами официант в белом фраке. Хотелось зажмурить глаза – настолько неправдоподобно и пышно все это выглядело.

Мы заняли кресла. Отсюда отрывался вид на чарующий пышный сад. Взгляд бежал по макушкам деревьев и упирался в каменный забор. Дальше – макушки гор. Мы с Колчиным завороженно уставились на фонтан, послушали журчание воды. Снова побродили глазами по саду…

Акрам наслаждался нашим потрясенным видом.

– Замкнутая система, – пояснил он, указывая на фонтан. – Такие же продаются в Москве, только помельче. У вас ведь в столице маленькие квартиры? – И он улыбнулся.

– Да уж, маленькие.

Возле столика возник человек в белом. Он молча поставил запотевший графин.

Мы с Сашкой переглянулись.

– Уважая чужие традиции, предлагаю выпить за знакомство, – сказал Акрам и разлил по рюмкам.

Мы опрокинули холодную водку внутрь. Да, водка! И неплохая!

– А теперь закусывайте, вот эту ветчину попробуйте или холодных грибочков, – Акрам подцепил закуску.

Мы не стали себя уговаривать.

Водка подействовала, как всегда, благоприятно. Повторили опыт. Потом добавили еще. Все это время за столом звучали только постукивания рюмок и звон вилок.

– Как вам путешествие? – спросил Акрам.

– Это первый самый светлый отрезок нашего пути, – сказал я, а Колчин только крякнул от удовольствия.

– Понимаю, – кивнул Акрам.

– Это вы нас выкупили?

– Да, я вдруг узнал, что в плен попали двое журналистов из Москвы. Хотелось посмотреть на вас. Не часто такое происходит. После развала СССР сюда вообще никто не приезжает. Пейте, пейте. – Акрам снова разлил нам по стопкам. – Я знаю, что русские должны расслабиться после долгого пути.

Мы снова хряпнули водки.

– Что поделываете в наших местах? – спросил он.

Мы кое-как рассказали Акраму нашу историю. Он слушал не перебивая. Потом задумчиво, с какой-то поэтической ноткой произнес:

– Кругом одна война. Нормальному человеку негде приткнуться.

У меня так и чесался язык заметить, что он-то, судя по всему, приткнулся просто замечательно. Но я промолчал. Неизвестно еще, зачем мы понадобились этому человеку.

– Вы, значит, и в Чечне были? – Акрам словно понуждал рассказать ему побольше.

Я оторвался от трапезы и прочел краткую лекцию о военно-политическом моменте в проблемной республике.

– Да, русские все никак не могут уняться. Сначала на Афганистан нападают, потом на собственный народ. Совсем как афганцы, а? – Он рассмеялся.

– Вы очень хорошо говорите по-русски, – заметил Колчин. Это был и комплимент, и просьба объяснить свое умение одновременно.

– Да, русские научат кого угодно! – весело ответил Акрам. Но понятнее от его замечания не стало.

– Вы здесь живете? – спросил я, чтобы просто не молчать.

– И очень неплохо, – ответил он. – Я, знаете ли, люблю здесь отдыхать от трудов неправедных.

– Неправедных?

– А что, торговля наркотиками стала праведным делом? – переспросил Акрам с лукавой улыбкой.

Мы промолчали.

– Вот я и говорю. А иначе откуда взяться этому шикарному поместью? Улавливаете?

Нам не хотелось встревать в дискуссию о наркотиках и законах. По желанию нашего «хозяина» мы могли запросто вылететь в пропасть за забором. И тащить недалеко. И тело прятать не надо. Он тут хозяин на много километров вокруг.

– Каждый живет как может и как у него получается, – заметил я.

– Это верно. Как может и как получается. Ну, а вы оба? Как сможете? Планы ваши? Чем намерены заняться?

Мы с Колчиным переглянулись.

– Ну, вообще-то… хотелось бы найти нашу коллегу и… вернуться домой… вместе с ней. А что?

– А что вам в Москве делать?

Мы помялись.

– Хорошо, скажу напрямую, – Акрам наклонился к нам. – Мне нужны распорядители. Грамотные люди. Я занимаюсь таким бизнесом, где нужны сноровка, смекалка и многие другие качества, которыми вы обладаете. Тем более не стану скрывать, что я заинтересован в московском рынке. Он стал бездонным. Мы могли бы с вами делать неплохие деньги, а?

Мы молчали.

– Ладно, не буду на вас давить. Подумайте, потом решим. – Он встал из-за стола и кого-то окликнул в глубине дома.

На террасу вышел слуга, одетый по-европейски – в джинсы, рубаху. Акрам что-то сказал ему и тут же перевел нам:

– Я сказал ему, чтобы он отвел вас в душ, помыться, выдал вам одежду и отвел отдохнуть.

В глубине сада, под навесом виноградных лоз, посреди роз и благоухающих деревьев, стояла душевая кабина, которая украсила бы квартиру любого нового русского.

Вот это да! Мы с Колчиным по очереди помылись. Говорили между собой только о воде, о душе, о саде. Слуга мог понимать по-русски не хуже хозяина, и тогда обсуждать при нем наше положение просто глупо.

Появился второй слуга. Принес нам джинсы, рубахи и кроссовки. Все вещи выглядели так, словно их только что купили в магазине. Мы переоделись и почувствовали себя намного лучше.

Потом я показал на пальцах, что хотелось бы покурить. Мы снова вернулись на террасу и сели за столик. Налили себе водки. Слуга сгонял куда-то в дом и принес пачку «Мальборо».

– Ого! – сказал Сашка, наливая себе и мне очередную рюмку. – Здесь, кажется, есть все, что душе угодно.

Мы выпили и закурили настоящие «Мальборо».

– Такого даже в Москве не купишь, – оценил я.

– Да и водочка здесь подобрана со вкусом, – оценил Сашка.

Где-то поодаль маячила фигура официанта, и мы снова не могли говорить о своем.

– Сейчас прикончим графинчик, и надо будет попроситься в комнату на отдых, – сказал Колчин.

Я согласно кивнул.

Но тут на террасу вышел Акрам:

– Вижу, вы посвежели. Как настроение?

– Отлично! Выпьете с нами?

– С удовольствием! – Акрам присел за столик.

Мы швырнули водку по глоткам и закусили.

– Даже не знаем, как вас благодарить, – сказал я.

– Не стоит. Мне всегда приятно поговорить с хорошими людьми.

Появился второй графинчик водки, и подали настоящий кофе.

– Может, сигары? – спросил Акрам.

– Спасибо, мы по сигаретам специалисты.

Он кивнул:

– Ну что, пока не надумали?

– Можно, мы все-таки немного придем в себя? – попросил Колчин.

– Конечно-конечно! – воздел руки Акрам. – Отдыхайте. Вы мои гости и ни о чем не волнуйтесь. На загруженную голову решения не принимаются.

После второго графина и кофе жизнь вообще показалась удивительно приятной штукой. Прохлада, журчание фонтана. Мы расслабились. Захотелось спать.

Нас проводили в комнату. Ого! Две роскошные кровати, шкаф, полный летней одежды (специально проверили), стол с вазой фруктов, холодильник с водкой, водой, пивом. И даже телевизор. За окном колыхался сад. Слепило солнце. Но жары не чувствовалось. Работал неприметный кондиционер.

– Отсюда и выходить никуда не хочется, – Колчин упал на постель. Я последовал его примеру.

Кажется, пришло время кое-что обсудить.

– Что ты думаешь насчет предложения? – спросил я.

– Я? – приподнялся на локте Колчин и снова плюхнулся в мягкую глубину подушки. – Ты втравил нас в эту историю, предлагаю тебе и решать. У меня сейчас голова не варит.

– Но ты понимаешь, Саша, что в случае отказа мы можем из гостей превратиться в кормежку для шакалов?

– Шакалы не станут нас кушать. Они будут нами пьянствовать, – хихикнул Колчин.

– Вопрос в том, зачем мы ему нужны. Как компаньоны или там подельники? Тогда он в нас, конечно, заинтересован. А чтоб мы просто так прохлаждались на вилле – это ему надо? Не надо. А ко всему прочему, мы не можем вернуться домой, потому что знаем о его гнездышке.

– Господи! – простонал Колчин. – Леша, чего ты выдумываешь? Чего мы знаем? Нас таскали по горам, привезли сюда, накормили, напоили и с тем же успехом могут доставить обратно в Москву. Если там нас попросят потом рассказать, где мы были, мы и слова умного не скажем. Мы даже не знаем, где мы сейчас. Может, это Афган? А может, и нет!

– Ну, тогда ты придумывай, – рассердился я.

– Ладно, не закипай. Мы с тобой и вправду не сможем ничего толком сказать, где мы находимся. Так что с этой точки зрения мы Акраму абсолютно безопасны.

– Но что-то подсказывает мне, он не просто так нас сюда пригласил. Не просто так выкупил из плена и обходится с нами как с гостями дорогими.

– Конечно, не просто так, – уже сонным голосом промычал Колчин. – Он же объяснил! Если ты не расслышал, я повторю. Мы нужны ему как компаньоны для продвижения товара в Москву и далее по всей России.

– Скоро в Уголовном кодексе не останется ни одной статьи, по которой мы бы не проходили. – Я в блаженстве закрыл глаза.

– А тебе какая сейчас разница? – Сашка повернулся лицом к стене. – Нас сейчас должны совсем другие заботы заботить.

– Как-то ты легко об этом говоришь, – я тоже отвернулся.

Глава 28

Когда мы проснулись, солнце уже сыграло в прятки, и в горах наступила прохлада. Дверь в комнату отворилась, словно за ней только и ждали, когда мы продерем глаза. Слуга показал нам жестом следовать за ним.

Под вечерними огнями, за столиком, сервированным ужином, нас поджидал Акрам. На ужин – куропатка, ветчина, плов, разные соки. И – несколько бутылок вина.

– Водки не даю, – сказал Акрам. – А вот вином можете подкрепиться. Только не налегайте на него. Нам еще ехать.

Мы с Колчиным вопросительно уставились на «хозяина».

– Небольшая прогулка перед сном, – улыбнулся Акрам. – Вот плов попробуйте, в Москве такой не сыскать. Его готовит лучший умелец афганского плова. Я гурман, люблю все самое лучшее.

Плов действительно был чудесным. Вино расправляло ароматные крылья во рту, прохладой бежало по пищеводу и сворачивалось приятным клубочком в желудке.

– Куда едем? – спросил я.

– Посмотрите на природу, – Акрам отправил в рот кусок баранины и заел его рисом. – У-у-у, – сказал он с наслаждением. – Вот еще, пожалуйста, отведайте.

Мы отведали.

Акрам посмотрел на часы и покачал головой:

– Пора.

Слуга принес на веранду черную форму «натовского» покроя и военные горные ботинки.

– Переодевайтесь! – показал на одежду Акрам и ушел с террасы.

Под присмотром слуги мы переоделись. Вся одежда снова пришлась впору.

– Даже странно, – сказал я Колчину.

– Чего странного?! – хмыкнул он. – У них же наша старая одежда была. Немудрено подогнать.

– Странно, что нашлась одежда и обувь именно нашего размера, словно у него тут под боком магазин.

– Может, он просто запасливый?

– Ага. И предусмотрительный.

Слуга провел нас во двор, куда нас привезли сегодня днем. Тут уже выстроилась маленькая колонна из нескольких уазиков, вокруг ходили вооруженные люди, одетые так же, как и мы. Из головной машины выглянул Акрам:

– Сюда прыгайте!

Мы залезли на заднее сиденье. Тут же лежали два автомата и разгрузки.

– Чье это? – спросил я.

– Ваше. Надевайте. – Акрам завел двигатель.

На переднее сиденье влез боевик. Ворота неслышно распахнулись. Уазик прыгнул вперед.

– Надевайте разгрузки, – повторил Акрам. – Там, куда мы едем, может пригодиться. И автоматы проверьте, я вас охранять не собираюсь.

То же самое нам сказал когда-то Федулов-Друзин. Видимо, здешним парням не нравилось, когда кто-то ходил при них без автомата. Мы надели разгрузки. Я пробежал пальцами по карманам – шесть магазинов. В нижних карманах – патроны россыпью. Проверил автомат. Магазин полон. Я поставил оружие на предохранитель. Колчин ничего не проверял и просто поставил автомат между ног.

– Проверь предохранитель, – сказал я, когда мы подпрыгнули на очередной кочке. – А то стрельнет тебе в голову.

Колчин проверил автомат и снова поставил на пол. Сашку можно понять. Как истинный художник слова и востоковед, он считал, что не должен брать в руки оружия ни при каких обстоятельствах. Я же полагал, что в данной ситуации о правилах можно и забыть. Жить хотелось больше, чем соблюдать правила, написанные кем-то в Москве.

Дорога пошла ровнее. Я оглянулся назад и увидел, что колонна идет с потушенными фарами. В горах свет виден далеко. Значит, колонна опасается засады.

Тут меня прошибла шальная мысль. А что, если мы попадем в засаду наших пограничников? Мне стало плохо. Физически плохо. Если нас возьмут вот так – нам кранты. Доказывай потом, что автомат у тебя для личной безопасности. Никакого суда присяжных. Просто шлепнут, и все.

– Скоро будем! – прервал мои размышления Акрам.

Уазик сделал отчаянный прыжок куда-то вверх, и мы выскочили на площадку, залитую полновесной луной, которая гигантским фонарем висела где-то справа.

– Вылезаем!

На площадку одна за другой вползали машины из нашей колонны и вставали полукругом. Люди на ходу выскакивали из автомобилей и занимали позиции. Все держали оружие на изготовку. Только мы с Колчиным демонстративно закинули автоматы за спину. Акрам оглядел нас насмешливо, но ничего не сказал.

Тишина обрушилась на площадку. Все чего-то ждали.

– Это засада? – спросил Колчин Акрама.

– Ты когда-нибудь видел такие засады?

– Я засады вообще никогда не видел.

– Вот то-то и оно. Засада сидит в укрытии и нервно чешет попу. А у нас тут встреча с друзьями.

Он отошел от нас и начал делать какие-то распоряжения. Водители уазиков развернули машины в обратную сторону. С противоположного конца площадки донесся гул автомобилей. Кто-то ехал в нашу сторону.

– Ты понимаешь, что мы ничего не можем предпринять вопреки событиям? – сказал я шепотом Колчину.

Он промычал что-то неопределенное.

– Саша! – Мне совсем не нравилось его настроение. – Если что-то произойдет, то, прошу тебя, будь просто рядом. Я за тебя постреляю.

Колчин кивнул.

– Вот и отлично! – сказал я. – Держи автомат наготове. Он мне тоже может понадобиться.

– Неправильно это все, – пробурчал Сашка.

– Да, – во мне начинала закипать злость, – но что прикажешь? Может, лучше сразу застрелиться? Ты видишь, события тащат нас за шкирку, и нет ни шанса на них повлиять, кроме одного: пустить себе пулю в лоб! Но я не для того пёрся сюда и пережил столько событий, чтобы сдохнуть просто так.

– Да понимаю я, понимаю, – сказал с глухим раздражением Колчин и поправил автомат. – Проблема еще в том, что я стрелять не умею из этой штуки.

– Да хрен с ней. Просто будь рядом, и все.

Шум двигателей вырвался на простор, на площадку стала выпрыгивать вереница таких же уазиков, как у Акрама. Машины встали полукругом и развернулись к нам кормой. Таким образом образовался круг из автомобилей фарами наружу.

Акрам подозвал нас жестом к себе. К нашей троице вышел человек из второй колоны. Акрам поприветствовал его. И они обнялись как старые друзья.

– Знакомьтесь, – сказал Акрам, – это Махмуд, мой верный друг и помощник.

Махмуд сверкнул золотыми зубами:

– Я вижу, ты обзавелся хорошими напарниками, Акрам?

Оказалось, что он тоже неплохо говорит по-русски. Впрочем, я уже этому не удивился.

– Да, Махмуд, это мои друзья из Москвы.

– О! Твой бизнес здорово растет!

– Да, мы не стоим на месте. Моим ребятам надо знать, сколько ты сможешь поставлять для нас при расширении рынка.

Махмуд погладил бороду:

– Для такого дела мне не жалко и перекинуть кое-что из чужих партий.

– Хочешь Абдула на паек посадить?

– А чего у него хорошего? Он берет партии, потом половину теряет на границе или еще где. Потом жалуется мне на трудности.

– Да, дела у него в последнее время плохо идут.

– Вот-вот, – Махмуд добавил что-то на своем родном языке.

Они с Акрамом рассмеялись.

– Значит, в Москву теперь поедем, а? – спросил меня Махмуд и подмигнул.

Я не знал, что ответить. Но вступился Акрам:

– Только не болтай никому о москвичах. Это наша тайна, да?

– Да-да, – Махмуд снова погладил бороду, – я не новичок, не надо мне объяснять.

Он подал знак своим людям, и те стали перетаскивать мешки в уазики Акрама.

– Тут вот какое дело, Махмуд, – сказал Акрам, – мы должны сразу же договориться о цене. Я беру большие партии, но прошу у тебя скидку.

– Э! Э! – крикнул весело Махмуд. – Ты не можешь так говорить! Цена одна, ты знаешь!

– Знаю. Только ты посмотри на дело иначе. Мы берем больше, намного больше. И просим у тебя снизить цену. С другой стороны, я обещаю тебе пять процентов от прибыли.

Махмуд снова почесал бороду:

– Десять процентов меня устроят.

– Э, нет! – помахал пальцем Акрам. – Семь.

– По рукам!

Махмуд и Акрам картинно обнялись.

– А они не разговорчивые, а? – кивнул на нас Махмуд.

– Устали с дороги.

– Серьезные люди, а?

– Очень серьезные.

– Уважаю серьезных людей. Вот я помню, воевали русские у нас. Хорошо было. Настоящая дружба. Интернационализм. Братство народов. Все друг другу помогали. Прямо по-ленински, да? Стояли мы тогда в Кандагаре… Знаете Кандагар, да?

Мы с Колчиным кивнули.

– Так вот, – терзал Махмуд свою бороду, – прихожу я к полковнику Веремеенко и прошу: «Дай автоматы, брат! Эти моджахеды, борцы за независимость, совсем оборзели! Интернационализму мешают! Все посевы загубили, людей перебили». Полковник мне через десять минут двадцать ящиков оружия – получи, Махмуд! Еще двадцать ящиков патронов – получи, Махмуд! Как отомстишь – принесешь обратно.

– И вы что?

– Отомстили! Оружие полковнику вернули. У моджахедов автоматы забрали себе. Все честь по чести. И снова всем хорошо! А сейчас что? Одна война кругом. Тут талибы объявились. Из Пакистана их шайтан притащил. Торговать мешают. Русские на нас взбеленились чего-то. Пограничники жизни не дают. Совсем сдурели. Забыли, как мы раньше, в войну, дружили.

– Да, раньше хорошо было, – подтвердил Акрам. – Только видишь, русский опять к нам идет, – он кивнул в нашу сторону. – Скоро дружба опять наладится.

– Хорошо бы!

Погрузка мешков закончилась.

– Вы идите пока к машинам, – сказал Акрам. – Я еще парой слов перекинусь.

– Мне это совсем не нравится, – прошептал Колчин, когда мы отошли к уазикам.

– Да забудь ты, – отмахнулся я. – Он это так, для понтов сказал. Хотел Махмуду мозги запудрить и за меньшую цену взять товар. А тут мы ему подвернулись. Он же должен был как-то убедить Махмуда, что у него наметились поставки напрямую в Москву.

– Но нам-то кирдец может настать! Ты понимаешь это? – проворчал Колчин. – Мы все больше и больше втягиваемся в это дело. А становиться торговцем наркотиков я не хочу.

– И что ты предлагаешь? С удовольствием послушаю твой план действий, как нам выкрутиться.

– Нет у меня вариантов.

– А у меня есть. Надо остаться в живых, и это наша главная задача сейчас. Что будет потом, разберемся по мере поступления неприятностей.

– Фиг с ним! Похоже, в данном случае ты прав.

Мы открыли дверцы уазика и сложили туда автоматы.

– Надо как-то дать знать, что мы живы, – сказал Сашка. – У Акрама на доме стоят спутниковые тарелки, наверняка есть связь.

– Связь у меня есть всегда, – вынырнул из темноты Акрам, сверкнул белоснежными зубами. – Хотите позвонить?

– Да не мешало бы.

– Валяй! – Акрам достал из заднего кармана разгрузки спутниковый телефон. – Только недолго.

Колчин взял трубку, повертел в руке:

– Никогда не пользовался.

– А я помогу, номер называй, – Акрам перехватил аппарат.

Колчин назвал свой домашний номер. Он явно не хотел, чтобы наркоторговец знал его. Но выхода уже не было.

Акрам дождался соединения и передал трубку Колчину.

– Отойдем, пусть поговорит, – он подхватил меня под локоть.

Мы с ним отошли.

– Вы мне здорово помогли, ребята. Я такую сделку провернул с вашей помощью! – Акрам мечтательно закатил глаза на луну.

Махмудовские уазики один за другим исчезали в темноте.

– Но мы еще не давали согласия, Акрам.

– А это уже не играет никакой роли, – неожиданно жестко сказал Акрам. – Вы мне помогли, и я готов помочь вам. А что вы думаете про торговлю наркотиками, меня совершенно не интересует. Хотя мое предложение по-прежнему в силе. Будете моими компаньонами – у вас будет все. Я не заставляю вас бегать с наркотой по улицам Москвы. Мне нужны смышленые ребята, вот и все. Грамотный совет иногда дороже золота.

– А если мы откажемся?

– Тогда мне придется крепко думать о вашем будущем, – сказал Акрам уклончиво. – Но в одном вы мне уже здорово помогли. С вашей помощью я перебил контракты у своих конкурентов.

Саша подошел к нам и протянул Акраму телефон:

– Спасибо. Поговорил с женой, успокоил. Сказал, что все в порядке.

– Будешь звонить? – спросил меня Акрам.

Я продиктовал номер родительской квартиры.

Поговорил, м-да…

Надо, наверное, еще позвонить в редакцию, что ли. И лучше, чтоб Колчин.

– Еще звонок можно?

– Давай! – великодушно махнул рукой Акрам. – Номер?

– Погоди. А сколько сейчас в Москве?

– Ночь уже. Четыре часа назад бери, – Акрам показал циферблат своих часов. – Да, у вас двенадцать уже.

– Саша, поговоришь с редактором?

Колчин кивнул.

Акрам под диктовку набрал домашний номер Павлова и передал трубку. Я встал рядом и приник ухом к трубке, чтобы слышать разговор.

– Але? – сказал далекий и сонный голос Павлова.

– Иван Тимофеевич! Это мы!

– Ребята! Вы где?! Что с вами?!

– Фиг его знает, Иван Тимофеевич, где мы. В горах. С нами все в порядке пока.

– В каких горах!? Конкретней!

– Где-то в Афганистане, – постарался конкретней Колчин.

Павлов помолчал. Потом его голос изменился. Может, сообразил, что мы не одни. Что рядом могут находиться и бандиты, и боевики, и вообще кто угодно. Он у нас сообразительный.

– Ребята, вы знаете, что в Москве творится?

– А что творится?

– Служба повесила на вас всех собак. Как там Леша?

– Нормально.

– Можешь передать ему…

– Он вас слышит.

– Тем лучше. Так вот, он обвиняется в государственной измене в виде помощи врагу. В похищении человека. В незаконном пересечении границы, в бандитизме, в убийстве. Ну и много чего еще. Нет времени перечислять. Ты, Колчин, проходишь как его соучастник.

Мы потрясенно молчали.

– Что собираетесь делать? – спросил Иван Тимофеевич.

– Это все вранье, – сказал осипшим голосом Колчин.

– Не сомневаюсь. Мы ни твоей, ни Лешиной семье пока ничего не говорили. Но меня интересует, как вы собираетесь отмазываться. Это официальные обвинения.

– Даже не представляем, – сказал Колчин.

– Но у вас пока все в порядке? – Тон Павлова снова стал настороженным.

– Пока все более-менее… Мы не можем сейчас говорить в подробностях.

– Понимаю… Ребята, держитесь. Хотя, честно сказать, даже не представляю, как вы будете выпутываться. Вас арестуют сразу же, как вы только появитесь в пределах досягаемости.

– Иван Тимофеевич, извините, нам пора, – Колчин прервал связь.

Тишина в горах стояла звенящая. Слова Павлова слышал даже Акрам. Он так улыбался, что захотелось дать ему в голову прикладом.

– Леша, тебе сколько лет? – спросил Акрам.

– Двадцать восемь.

Он присвистнул:

– Леша, мне за полтинник, но я прохожу всего по одной статье: наркоторговля. И до недавнего времени я думал, что это плохо. Признаюсь, ты меня перещеголял. Тебе двадцать восемь, и ты уже успел предать родину, похитить человека… Что там еще? Бандитизм, убийства, незаконный переход границы! Я, по сравнению с тобой, не такой уж и плохой человек, оказывается!

И тут он заржал. Смеялся так, что эхо шарахалось по горам. Хлопал себя ладонями по ляжкам и разве что не катался по земле. Переведя дух, он перетолмачил свою шутку всей банде, и теперь уже и они сотряслись от хохота. Боевики показывали на нас пальцем и ржали, как раненые лошади.

А мы с Колчиным стояли, понурившись, соображая, как нам выкручиваться. К озвученным Павловым обвинениям, не сомневаюсь, вскоре прибавится и статья о наркоторговле. Ну да уже все равно. Статьей меньше, статьей больше.

Груженые машины медленно нащупывали дорогу домой. Судя по белесому небу, уже накатывал рассвет. Акрам сосредоточенно вглядывался в темноту. Его спутник выставил в окно ствол автомата.

За нашей машиной неожиданно полыхнуло. Загрохотали автоматы. Секунду мы смотрели ошеломленно по сторонам.

Акрам выскочил из машины.

– Выпрыгивай, идиоты! – крикнул он и упал за ближайший камень.

Мы выскочили следом. Оказались возле обрыва. Обежали уазик и по частым вспышкам автоматной стрельбы определили, куда упал Акрам.

Он палил из-за валуна, куда-то вдоль дороги.

– Что случилось?! – крикнул я.

– Абдул! Сука! Узнал, наверное, про контракт.

– Мать твою! Погибнуть в наркоманских разборках!

Я передернул затвор. Куда палить-то, если не видно ни хрена!

Позади замерла колонна пустых уазиков. Боевики Акрама под их прикрытием ползли в нашу сторону.

Второй в колонне уазик горел, подорвался на фугасе. По счастью, мы проскочили. Иначе пылали бы сейчас, как… «Кошкин дом»!

Я крепче сжал автомат. Нас чуть не прибили! В груди закипала ненависть. И отчаяние. Сколько это будет еще продолжаться? Эти кроличьи перебежки? Эти пленения и унижение?

В общем, я решился.

– Подсади меня! – Я показал Колчину на небольшой выступ в скале над нами.

– Что ты собираешься делать?

– Что надо.

– Не надо!

– Надо, Саша, надо… Акрам! – окликнул я.

Наркоторговец обернулся.

– Дай свой пояс с подствольниками.

– Бесполезно! – проорал он. – Они за валуном!

– Я наверх, – показал я автоматом на выступ.

Акрам пожал плечами и снял с себя патронташ с гранатами. Я нацепил его на себя.

– Давай! – крикнул Сашке.

Колчин подсадил.

Выступ располагался все же очень высоко. Удалось зацепиться только кончиками пальцев. Но все-таки я вскарабкался. Выступ примерно шестьдесят сантиметров в ширину. Кое-как развернувшись, я прижался к скале и пошел бочком в сторону нападавших. Они меня не видели. Солнце еще не взошло, и тень надежно меня скрывала. Как это они сами не додумались поставить тут пару стрелков? Ах, вот в чем дело! Каменный карниз шел вверх и постепенно сужался.

Я дошел до самой узкой точки. Боевиков Абдулы укрывал от меня огромный валун. Но сами они оказались как бы в каменном мешке, который горловиной выходил на дорогу.

Я вскинул автомат, загнал гранату в подствольник и прикинул расстояние до боевиков. Потом тщательно прицелился и нажал спуск. Автомат дернулся. Граната черной точкой ушла в сторону каменного мешка. Попасть точно в него – невозможно. Да и не нужно. Достаточно лупить в его дальнюю стенку. А уж осколки гранаты достанут кого надо.

Я прислушался. Бой на дороге продолжался. Видимо, я слишком высоко взял. Дослал вторую гранату и взял чуть пониже. Из-за валуна – отчаянные крики. Достал!

Скорректировав таким образом курс стрельбы, я начал досылать гранаты одну за другой и палить на одном уровне, чуть водя стволом по сторонам. Вспышки гранат яркими розами вырастали в скале и опадали с гулким эхом. Вскоре патронташ опустел. Стрельба на дороге стихла.

– Э! Э! – орал кто-то снизу.

– Чего?! – крикнул я в ответ.

– Хватит! Хватит! Мы идем туда!

Я засеменил по карнизу обратно. Дойдя до места, осторожно выглянул. Подо мной сидел Колчин с автоматом между ног. Рядом с ним Акрам. О чем-то разговаривали. Вернее, говорил больше Акрам, а Сашка кивал. На дороге совершенно безбоязненно сновали акрамовские боевики. Люди Абдулы наверняка ушли после моего обстрела.

– Эй, меня снимет кто-нибудь?

Колчин вскочил и вытянул руки:

– Давай, я подхвачу.

– Два брата-акробата! – хмыкнул Акрам.

– А где боевики? – спросил я. – Разбежались?

– Пошли, посмотрим, – предложил Акрам.

В каменном мешке лежало человек десять, все мертвы. Люди Акрама осторожно всех осматривали и собирали оружие. Один из боевиков что-то сказал Акраму. Тот кивнул и отдал приказ. Боевики стали переворачивать убитых, шарить по карманам. Акрам что-то спросил. Один из боевиков ответил и развел руками. Остальные тоже пожали плечами.

– Они не нашли ни одного пулевого ранения, – сказал мне Акрам.

– И что это значит?

– Это означает, что их всех убил ты.

– Не может быть!

– А чему ты удивляешься? Ты гранатами палил? Вот и задолбил их тут. Мы бы при всем желании достать их не смогли.

– Это хреново… – то ли спросил, то ли констатировал я.

– Это замечательно! Просто замечательно. Теперь я понимаю, почему у тебя такие статьи. Молодец. Они не дали бы нам уйти живыми, да еще с товаром. Ты нам здорово помог. Заработал свой первый гонорар!

Я растерянно посмотрел на Колчина.

Сашка демонстративно отвернулся.

– По машинам! – громко скомандовал Акрам.

Боевики тотчас кинулись к машинам. Пробегая мимо, они с опаской косились на мой автомат.

В горах уже светало.