Текст книги "Якудза из другого мира. Том XI (СИ)"

Автор книги: Алексей Калинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Чистоплюй, – вынес вердикт Норобу. – Да мне любые кишки подойдут. Можешь даже пару обычных гадюк притащить. Вон хоть с того камня.

– Не, этих пожалуйста. А почему ты этих девок назван нурэ-онна? И кстати, одна из них взывала к какому-то Ямата-но Ороти. Вроде даже отцом его называла… Это кто вообще?

– Кто это? Это восьмиглавый змей, пришедший из недр Дзигоку на нашу землю в те времена, когда боги спокойно могли по ней ходить. Муж Аматэрасу, Сусаноо, победил змея Ямата-но Ороти в бою. Очень страшной была та битва, тряслось небо и земля, когда эти существа сражались. Попали под общий замес и люди. Те девушки, на кого попали капли крови восьмиглавого, превратились в нурэ-онна и вынуждены всю жизнь оставаться полулюдьми-полузмеями. Потому и называют они Ямату-но Ороти своим отцом, ведь это он им дал жизнь. Пусть такую поганую, но долгую… Ногути-сан, я бы не прочь подкрепиться чем-либо. Тут есть поблизости какая-нибудь деревня?

– Недалеко есть деревня Оноги, – задумчиво почесал голову Такаюки. – Если её ещё не опустошили ёкай, то это довольно процветающая деревня. Но если вам хочется спать под открытым небом, то лучше перейти ближе к реке – там меньше гадюк…

– Да? Что же, в таком случае, мы оставим планы ночевки под открытым небом до другого раза, а попросимся на ночлег в этой деревеньке, – сказал я. – Кстати, Ногути-сан, а не богат ли ты монетой? А то мы поиздержались в пути. Но как только у нас в карманах забренчит, мы сразу же рассчитаемся – слово чести.

– Да-да, конечно, – кивнул Ногути. – Я буду счастлив оказать вам помощь. И могу даже помочь поймать гадюк.

– А вот этого не надо. Пусть мой ученик сделает это сам, – склонил голову на плечо Норобу. – Если не хочет ковыряться в кишках нурэ-онна, то пусть ловит других змеюк…

Я скорчил рожу, а после отправился на охоту. Разнеженные на солнце змеи оказались податливыми и вскоре у меня оказалось на руках три экземпляра. Их я и принес Норобу для его гадания.

Поколдовав над внутренностями убитых гадюк, Норобу кивнул сам себе и потом сказал:

– Ну что же, тогда в деревню, а потом на северо-восток. Там нас ждет Киоси…

Глава 9

Шли мы недолго, всего час или два. Вскоре на горизонте показалась деревушка Оноги. Вряд ли её можно было назвать богатой или процветающей, скорее к ней подходило слово «умеренное». Умеренные дома – не рассыпались, но и не были новыми. Умеренные жители – не нападали, но и дружеские объятия не распахивали. Умеренные чахлые газоны и хмурые дворовые собаки. Но вот что мне совсем не понравилось – на лицах прохожих царила великая грусть, словно узнали про очередное подорожание капусты.

– Такаюки, ты ничего странного не заметил? – спросил я, ступая по пыльной мостовой.

– Конечно же заметил! Это же надо – яблоки по медяку за штуку. Да это лютая обдираловка! У нас в Эдо по три яблока за медяк дают, – Такаюки показал на пышнотелую торговку возле дороги.

– Да нет, я про то, что люди здесь все печальные, как будто у каждого в семье кот умер.

Такаюки озадаченно почесал макушку, а после глубокомысленно пожал плечами:

– Конечно! Будешь тут печальным, если яблоко на медяк меняют…

– Ладно, давай найдемте чайную. Там наверняка знают о настоящей причине такой грусти, – потянул я Такаюки подальше от торговки яблоками, пока тот не начал возмущаться ценой в полный голос.

Норобу смотрел по сторонам и не влезал в нашу беседу. Но, по всей видимости, он тоже чуял какую-то странность в поведении местных жителей.

Мы прошли по центральной улице и вскоре встретили чайную на углу. Внутри собралось около десятка крестьян, которые неторопливо распивали чай и вели непринужденную беседу. На вошедшего самурая и его спутников не обратили никакого внимания, как будто к ним каждый день самураи заходят.

К нам подскочила кланяющаяся служанка, которая согнала двух крестьян и предложила нам место неподалеку от окна. Крестьяне с неохотой повиновались. Хоть протестовать не начали и то ладно. В чайной витал резкий запах куркумы. Я поблагодарил служанку за подобную заботу и заказал на всех острую курицу, кусочки маринованной рыбы, закуски к ней и сладкие рисовые булочки.

Откуда деньги? Всё от того же Ногути Такаюки. Мы взяли у него мешочек в долг и теперь монетки позвякивали на поясе Норобу

Когда же пожилая женщина нам принесла заказ, то Норобу придержал её за рукав и сунул незаметно пару медяков в ладошку:

– Подожди, красавица, мы тут впервые, но уже обратили внимание на то, что люди этой благословенной деревни ходят очень грустные. В чайную стекаются все новости – уверен, что ты знаешь причину их грусти.

Монеты из ладони служанки словно испарились. Она наклонилась, как будто поправляя тарелки на столе и негромко проговорила:

– Причина грусти в том, что в нашей префектуре Гифу завелись призраки. Поговаривают, что их целый десяток и они двигаются очень быстро. И убивают призраки в основном богатых людей. Уже четверых богатых самураев нашли мертвыми в их домах.

– А что же сёгун и местный дайме? – спросил Норобу.

– У сёгуна и дайме нет времени на такие мелочи, – словно заученный текст произнесла служанка. – Говорят, что это дело самураев. А кто мы такие, чтобы противоречить слову власти?

– Это да, – кивнул я. – Владетели заняты более великими делами. Пусть они будут здоровы и счастливы.

Мне показалось что лицо женщины чуть искривилось, как будто она собралась плюнуть мне в тяван с чаем.

Наверное показалось. Женщина поклонилась и отправилась было к другим посетителям, когда я спросил:

– А может вы что-нибудь слыхали о молодом и озорном тануки? Мы его разыскиваем…

– Ох, молодой господин, нам и своих ёкаев хватает, – покачала головой женщина. – Как распахнулись врата Дзигоку, так и не знаем – куда бежать. И уходить страшно, и на месте оставаться боязно. Говорили, что в полях завелись какие-то чудовища, похожие на змей…

– Ну, насчёт этих можете уже не беспокоиться, – хмыкнул Норобу. – Красавица, если не видела нашего вихрастого друга, то мы не смеем тебя задерживать…

После таких слов служанка с поклонами удалилась.

– Мда, вот только призраков нам не хватало, – сказал я Норобу, который так активно взялся за рис, что появилась реальная угроза остаться голодным.

– Мы мофем поефь и пофти ночефать фа дерефню, – пробубнил Такаюки с набитым ртом.

Он моментально успел понять, что с Норобу за столом хлебальником не щелкают, поэтому начал запихивать в себя всё, что перед ним лежало.

Нет, ночевать в поле мне не улыбается. Если мы справлялись с якудзой, боссами полиции, а также дзёнинами кланов ниндзя, то неужели не справимся с какими-то призраками?

– А также стоит учесть, что по ночам в окрестностях можно попасть на нурэ-онна, – хмыкнул Норобу, которому тоже не очень хотелось спать под открытым небом.

– Да-да, друг Такаюки. Мы сейчас покушаем и отправимся за город. Прямо в объятия голодных нурэ-онна. Вот они будут довольны, что мы кушали именно острую курицу, – поддержал я сэнсэя.

– Почему это? – остановился Такаюки.

– Потому что всем известно, что нурэ-онна обожают курицу и в первую очередь нападают на тех, кто поел эту вкуснятину.

– Тогда кушайте больше, господин Такаги, – Ногути подвинул тарелку ближе ко мне. – После трудного пути вам нужны силы.

Я кивнул и начал уплетать за обе щеки. Такаюки не выдержал такого надругательства над своей порцией и подвинул её обратно.

– А с другой стороны – мы можем переночевать и в деревне. Префектура Гуфу большая, а если убили уже четверых, то, возможно, призраки не будут нападать на нас этой ночью. Мы не такие богатые, чтобы быть зажиточными самураями. Вдруг призраки отправятся искать кого-нибудь другого?

– Вот и хорошо, мой храбрый друг. Я рад, что ты не испугался ни той, ни другой опасности и даже захотел остаться в деревне. В эту ночь мы наконец-то сможем отоспаться, а утром двинемся в путь.

Такаюки кивнул и продолжил уплетать за обе щеки. Мне оставалось только не отставать от них.

В чайной мы сговорились с хозяином на одну комнату для путешественников. То есть для самурая, бродящего монаха и их верного служки. Я долго торговался, но хозяин чайной был прожжённым пройдохой и не поверил, что моя молитва ниспошлёт на его заведение благословение и несусветные богатства. Зато он верил, что золотая монета за ночлег и ужин поможет ему обрести материальное благополучие. Пришлось отдать ему серебряную монету. Впрочем я ещё выторговал утренний завтрак, что тоже считалось маленькой, но победой.

Мои надежды на спокойную ночь рассеялись подобно дыму, стоило только положить голову на подушку. Звук клинка, выходящего из ножен, порой может разбудить сильнее крика петуха.

Как только я закрыл глаза, чтобы провалиться в темноту без сновидений, так сразу же услышал над головой скрип. Когда вы живете жизнью изгоя и ежедневно рискуете не только собой, но и друзьями, то невольно станете прислушиваться даже к чиханью мыши. А уж на посторонние шорохи и вовсе станете реагировать, как на дыхание врага.

Норобу и Такаюки храпели на циновках по соседству и даже в ус не дули, что над нами кто-то есть. Возможно, это мнительность не давала мне спать, а на самом деле это всего лишь скрипнула потолочная балка, жалуясь на старость. Но, возможно, происходило что-то другое, что угрожало нам смертью.

Я решил, что лучше перестраховаться, чем проснуться утром головой в корзине, а телом в луже крови. Аккуратно ступая босыми ногами по половицам, я приблизился к небольшому окну с видом на черепичную крышу. Ветер задувал в щели, холодя полуобнаженное тело. Деревянная створка чуть слышно скрипнула, отходя в сторону. Задействовав умение видеть в темноте, я выглянул.

Высунув нос наружу, я начал неторопливо обозревать ночную улицу. Как только половина улицы была отнесена к разряду безопасных, возле моего носа мелькнуло лезвие меча и с легким стуком воткнулось в подоконник. Только реакция и рефлексы, отточенные в постоянной борьбе за жизнь, позволили уклониться от смертоносного удара.

Я откатился назад и кинулся к Земляному Мечу. Да, я спал с мечом в обнимку! С его твердой рукоятью в ладони я чувствовал себя увереннее. Лезвие из окна медленно ушло вверх и пропало. Ясно, значит, враги над нами. Но кто? Я не слышал ни дыхания, ни шороха. Если бы не недавнее происшествие, то вообще бы ничего не потревожило мой покой.

Норобу продолжал храпеть, как ни в чём не бывало. Он словно издевался над моими опасениями. Мне даже захотелось щелкнуть его по носу. Такаюки вторил ему, но…

Блин, что-то неладное было в этом сне. Они должны услышать меня и мои прыжки, но никак не реагировали на это. Неужели нам подсыпали снотворное в еду?

Я потряс Норобу за плечо. Обычно легко просыпающийся сэнсэй напрочь отказывался шевелиться. С Ногути была та же история. Нет, если бы я был обычным человеком, то это снотворное могло бы меня также срубить, но в том-то и дело, что я не был обычным человеком.

Что же придется действовать самому! Ну, вы сейчас охренеете, кем бы вы ни были!

Я подскочил к футляру с костюмом и охнул – после битвы с нурэ-онна совсем забыл поставить его на зарядку.

Поморгал, чтобы лучше видеть и на цыпочках пошел к окну. Теперь я услышал легкий шорох слева и справа от окна.

Ага! Враг был не один. Скорее всего их двое… или больше.

Но кто это? Почему передвигаются так тихо? Ниндзя?

Снова скрип черепицы над головой в том месте, где я его слышал в первый раз. Не двое… Больше…

Ну что же, нельзя медлить – надо действовать! Я сделал глубокий вдох, выдох, а потом выпрямил ноги и вылетел наружу.

Элемент неожиданности сделал своё дело – меня не заметили сначала, а когда я приземлился на коньке крыши, то было уже поздно. Я готов ко всему и почти во всеоружии.

Правда, я не был готов к тому, что в ночной темноте наткнусь на горящие глаза призраков!

Десять фигур, с распущенными волосами до колен и в развевающихся ночных рубашках, застыли на крыше с поднятыми над головой мечами.

Я охнул и тем самым выдал своё местоположение.

– Вот он, – прошелестел один из бесплотных духов, показывая на меня пальцем. – Мерзкий блондин Ито…

Остальные девять разом повернулись ко мне и прыгнули с невообразимой быстротой. Попадать под острия мечей не хотелось, поэтому я ломанулся прочь и помчался по ночным крышам деревни Онаги. Призраки не отставали, а следовали по пятам. Они перелетали с крыши на крышу легко и невесомо, едва касаясь одеяниями черепицы.

Мне же нужно было увести их подальше от спящих Норобу и Такаюки. Не ровен час проснутся – заиками останутся на всю жизнь. А мне ещё Норобу слушать и слушать…

– Догоняй! – шелестело позади. – Обходи справа! Плюнь ему в спину! Подвиньтесь-ка, позвольте я с ноги заряжу…

Мы неслись стайкой беззаботных голубей над спящей деревней. Легкие шаги чередовались с трепыханием воздушных одежд. Вот только я не был голубем – я был коршуном, хотя и забыл об этом сообщить призракам. Если бы кому вздумалось в этот поздний час поднять голову, чтобы полюбоваться луной и звездами, то появление седых волос и сердечного приступа гарантировано стопроцентно.

– Почему ты убегаешь? Постой… – неслось мне вслед.

Ага, прямо вот так взял и остановился. Щас, только кимоно поглажу!

Наш торопливый бег продолжался вплоть до стены из заостренного частокола. Там я перемахнул через острия шестов и повернулся, чтобы атаковать.

На залитой лунным светом поляне было удобнее сражаться, чем на деревенских крышах.

Десять призраков бесшумно опустились на траву. Они снова подняли мечи над головой и ринулись в атаку. Мне почему-то в ноздри ударил запах куркумы. Такой резкий, такой знакомый…

Первый удар я блокировал мечом и попытался атаковать в ответ.

Куда там!

На каждый мой взмах поднимались десять лезвий, блестящих в лунном свете. Мечи призраков были чуть короче моего, но их было десять!

Звон боя наполнил поляну. Я едва успевал отбивать удары, блокируя и даже не помышляя об атаке.

Светящиеся глаза вызвали стаю мурашек на спину. Невообразимо быстрые противники слились в черно-белый хоровод, из которого вылетали один за одним острия стальных мечей. И этот хоровод постепенно сужался…

Земляной Меч рассекал воздух и отбивал острия. Меч словно пел песню, выбивая искры в нужных местах. Кисть вопила от напряжения.

Я отпрыгнул от очередного удара и кинулся прочь, к бамбуковой роще. Призраки поспешили за мной. Я воззвал к боевому духу и взлетел над рощей. Коснулся ногой одного стебля, перелетел на другой и тут же прыгнул дальше.

Призраки последовали за мной. Они не отставали ни на миг и били, били, били… Воздух визгливыми стонами сопровождал каждый взмах меча. Искры падали на жесткие стебли, когда я отражал выпады. Вниз летели щепки бамбуковых стволов и срезанные листья.

Удар! Удар! Ещё удар!

Я вертелся волчком, отбивая удары мечей. Не призрачных мечей, а самых, что ни на есть настоящих!

А когда я пнул в ответ на открывшуюся пятую точку, то моя нога не провалилась сквозь бесплотное тело, а залепила хорошего пенделя по упругой заднице!

Призрак с визгом покатился по ночной росе. Когда же он вскочил, то балахон уже не был таким белым. От ночной росы он намок и прилип к телу. Явственно проступили очертания женских округлостей.

Живые? Не ёкай? Не призраки?

Один из нападавших призраков приблизился настолько, что даже сумел отбить мой меч в сторону. Всего одно сокращение сердца оставалось мне до встречи с вражеским клинком.

Надо было что-то делать! И вновь тело само среагировало на опасность. Выучка Норобу не подкачала…

Удар кулаком по скуле надоедливого призрака тоже не прошел сквозь воздух, а наткнулся на вполне осязаемую челюсть. Я влупил от души – чтобы напрочь отбить охоту нападать. Призрак отлетел на добрых пять метров и даже тоненько взвизгнул при падении.

Нет, призраки так не визжат…

– Женщины? Вы женщины? – вырвалось у меня.

Я даже не мог себе представить, что грозные призраки всего лишь обыкновенные женщины, пусть они даже и отлично сражающиеся. Я спрыгнул вниз и встал в стойку глухой защиты.

– Тебе это знание уже ни к чему! – прошелестело в воздухе. – Шелковая атака!

Один из призраков выхватил из-за пазухи что-то похожее на четвертушку бумаги и бросил под ноги. Вспыхнула алая вспышка, а в следующий миг шесть призраков резком мотнули головами.

Черные волосы устремились ко мне ожившей травой и за пару мгновений оплели мои руки и ноги. Я оказался в коконе из мягких волос, которые стали крепче проволоки. Даже кисть, сжимающая меч, прижалась к телу.

Шесть странных призраков сковали моё тело в неподвижности!

Не шевельнуться, ни вздохнуть, ни пернуть!

Я замер, безоружный перед приближающимися мечами остальных четырех призраков.

Ещё миг и… Я гордо поднял голову – не таков Изаму Такаги, чтобы прятать взгляд от смерти! Кто бы не были эти люди в белых балахонах и с горящими глазами, но я не буду склонять голову под ударом меча!

Жеваный крот! Как же пахло куркумой!

– Это не он, – прошелестело в воздухе.

– Да-да, это не я, – я охотно подтвердил это утверждение. – И вообще тут просто так гуляю… Вон, за грибами выбрался…

Если есть шанс выпутаться из этой истории без повреждений, то почему бы им не воспользоваться?

– Как не он? Очень же похож, – послышалось слева.

– Нет, не он. Наш постарше и уже с бородой.

– А может он сбрил? Давайте убьем его на всякий случай, а потом разберемся? – предложила одна из державших меня женщин.

– Не надо меня убивать – у меня от этого изжога и расстройство желудка, – попытался я влезть в разговор.

– Нет, сестры, это точно не он. Наш поумнее был! Отпустите его. А ты… Ты вытащи талисманы сна из подушек своих собратьев, а то они никогда не проснутся… И утром уходите прочь!

После этого волосы исчезли с моего тела. Десять призраков взмыли в воздух и одним махом перелетели через деревянную стену. Только колыхнулись в ночи белые одежды, затрепетав-захлопав, подобно взлетающему голубю.

Мне подобное удалось сделать только за три прыжка. Когда я снова попал в деревню, то от призраков не осталось и следа. Только таял на ветру слабый запах куркумы.

Вот и что это было? Я выманил их на поляну, чтобы принять бой на открытом пространстве, а они взяли и пропали…

Конечно же это были не призраки. Скорее всего, это какая-то банда, промышляющая ночью и убивающая людей. Но почему тогда они не убили меня? Зачем им нужно было оставлять в живых свидетеля?

Вопросов было больше, чем ответов. И это ночью, когда все нормальные люди спят!

Я перепрыгивал с крыши на крышу, торопясь в комнату чайной, а голова разрывалась от множества вопросов.

Когда же я влетел в нашу комнату, то наткнулся на храпящего Норобу. Вот уж кому стоило позавидовать – спит себе и не знает, что его друг и ученик рискует жизнью в борьбе с грозными убийцами.

Прямо дал бы по башке, да толку с этого не будет. Проснется и начнет ныть, что зря мы из деревни не ушли, что зря на природе не остались, что вообще зря родились. Пусть лучше дрыхнет и не знает, что произошло этой ночью. Такаюки тоже спал мирным сном.

Я вытащил из их подушек листки с каллиграфическими надписями. Положил их возле окна, подальше от спящих. Утром проснутся и тогда разберемся что к чему.

Я тихо лег на свою кровать и тут же провалился в тревожный сон.

Утром же меня разбудил бодрый дружеский голос:

– Только свинья залезает с грязными ногами на циновку для сна. Изаму-кун, а ну вставай, мне стыдно за тебя перед Такаюки и тараканами!

Глава 10

Конечно же я рассказал сэнсэю и Такаюки про то, какой херней страдал ночью, защищая их мирный сон. Такаюки тут же выхватил меч и собрался было бежать мстить за нас, но сэнсэй его остановил двумя простыми вопросами:

– И на кого же ты собрался нападать?

– На тех, кто нападал на господина Такаги! Немедленно приведите призраков ко мне, я порубаю всех! Никакой жалости, никакого сострадания, никакого стыда!

– А ты знаешь, где именно искать этих призраков?

На этом Такаюки стушевался и понурился. Он засунул катану обратно в ножны и опустил голову:

– Нет, не знаю…

– А вот я может быть и знаю, – потянул я носом. – И, возможно, они гораздо ближе, чем мы предполагаем.

– И чего же ты знаешь? – сощурился сэнсэй.

– Пойдем вниз, там всё проверим, – покачал я головой.

Сэнсэй в ответ только хмыкнул. Он бы и рад проверить прямо сейчас, но кто же ему об этом скажет? Я хотел проверить, а это значило, что пока не смогу убедиться в своих догадках – хрен чего открою.

Ну да, если не смогу, то и нечего на людей напраслину наводить. Мы спустились в чайную, где уже была парочка утренних посетителей. Скорее всего это были завсегдатаи данного заведения, так как другие люди в это время либо на полях, либо на речке. А может и ещё где, но точно не в чайной, ведь позавтракать можно и дома, а гостей тут особо не наблюдалось.

– Хозяин, нам плотный завтрак, – сказал я тому самому прижимистому мужичку, у которого вчера сторговал комнату. – И постарайся положить рыбы побольше, а то вчера наложили так, что даже ребенок не наелся бы.

– Конечно-конечно, господин, – согнулся в поклоне хозяин, а потом оглянулся в сторону кухни. – Только придется немного подождать. У меня сегодня на работу не вышла повариха, да и служанка работает еле-еле. Но мы всё сделаем как надо. Не извольте гневаться за задержку, я лично всё приготовлю!

– И смотри там! Чтобы не пригорело! – хмыкнул сэнсэй. – А то мой спутник жаждет проверить на чьей-либо шее остроту своей катаны.

Такаюки сначала не понял, что это его имели в виду, но после незаметного тычка скорчил суровую рожу. Хозяин сглотнул, поправил воротник кимоно и засеменил в сторону кухни.

Вскоре вчерашняя служанка принесла нам отварной рис, маринованную рыбу и мисо-суп. Также поставила рядом кувшинчик с ключевой водой и три тявана. Её волосы были уложены в другую прическу, не открывающую, а закрывающую лицо.

После этого служанка кивнула, пожелала приятного аппетита и повернулась к нам спиной, чтобы отправиться к другому клиенту. И снова моих ноздрей коснулся запах куркумы. Мысль о ночном происшествии только мелькнула у меня в мозгу, а рука уже дернулась сама по себе.

Кувшинчик упал со стола, но не разбился. Его подхватила на лету чуть присевшая женщина. Сэнсэй Норобу хмыкнул, глядя на такую реакцию. Ведь служанка поймала кувшинчик, даже не взглянув на него – на уровне рефлексов.

При этом она дернула головой и чуть отлетевшие волосы открыли нашим взглядам синяк на челюсти…

– Неплохая реакция, – сказал я, глядя на женщину. – Такую реакцию я видел только у мастеров боевых искусств.

Служанка закрыла волосами лицо и опустила глаза:

– Вы преувеличиваете, молодой господин. На кухне часто падают тарелки, вот я и научилась их ловить.

Я сделал вид, что поверил.

– А у вас ещё есть мисо-суп? Или это последняя тарелка? – спросил Такаюки, чуть ослабляя пояс-оби.

– Конечно, господин самурай, я сейчас принесу, – поклонилась служанка и отправилась на кухню.

– Какой же вы сегодня неловкий, господин Такаги, – произнес Ногути, уплетая завтрак за обе щеки. – Я бы никогда не опрокинул кувшин, а вы вон как…

Я взглянул на него. Нет, самурай не издевался. Он в самом деле не знал ничего из того, что происходило ночью. Палочки мелькали, отправляя кусок за куском в ненасытный рот, за ушами трещало, по подбородку тек соус. Похоже, что Такаюки соскучился по нормальной еде.

Вот в этом и есть минусы самурайской жизни – во время походов не пожрать нормально, а потом и вовсе можно скопытиться на поле боя.

Ладно, не буду его тревожить ещё какое-то время и постараюсь сам всё разузнать. Ну, как сам… Сэнсэй тоже встал, когда я поднялся из-за столика.

– Ты ешь, Такаюки, наедай шею, а я пойду и извинюсь за свою неловкость. Заодно и супа принесу.

– Да-да, и побольфе, побольфе, – с набитым ртом произнес Такаюки.

– Изаму-кун, а я помогу тебе в этом, – сказал Норобу. – Господин Ногути, если хочешь, то у меня рыба нетронута…

Самурай поклонился в ответ и тут же подтянул к себе миску Норобу. Мы переглянулись, после чего Норобу неторопливо опустил ресницы. Такой жест сложно было непонять, поэтому я двинулся в сторону кухни.

Из дверей вышел хозяин и испуганно взглянул на меня:

– Всё ли вас устраивает, господа? Или вы чем-то недовольны?

– Мы хотим поблагодарить тех, кто нам это приготовил. Всё было очень вкусно. Так что спасибо тебе, хозяин, а теперь поблагодарим остальных…

– Но там люди работают, – произнес он, вставая у меня на пути.

– А мы быстро, – ответил я, оттирая его плечом.

– Но…

– Да я только поблагодарить, – буркнул я, протискиваясь мимо.

Хм… Хозяин никогда не был в наших больницах, где попасть без талончика к педиатру было целым искусством. Да, не был, поэтому только развел руками и посторонился под нашим напором.

Когда дверь распахнулась, то на меня уставились пять пар глаз. Женщины в возрасте взглянули на нас испуганно. Служанка произнесла:

– Я же говорила, что он нас узнает…

Длинные деревянные столы были покрыты мукой, заставлены посудой. У противоположной стены шипела на огне печи большая кастрюля. А вот теперь запах куркумы бил так крепко, что выдавливал слезы из глаз. Я даже чихнул и, в то мгновение, пока отвел глаза во время чихания, в руках поварих и служанок появились мясницкие ножи.

Сэнсэй насмешливо поклонился. Я же хмыкнул:

– Вам было мало ночи?

– Стойте, сестры, – произнесла служанка с синяком на скуле. – Не стоит вступать в битву здесь.

Я кивнул. Драться здесь действительно не стоило. Посуду перебьем, заноз нахватаем, завтракающих перепугаем.

– Красавицы, я правильно понимаю, что это мы с вами ночью порхали по крышам и бамбуку? Молчите? Ну и ладно, ваше молчание красноречивее тысячи слов. Сам я человек в вашей деревне новый, многих традиций не знаю. Возможно, у вас так принято встречать гостей… Если у вас такой обычай, то будьте аккуратнее с моим другом. Он очень нервный и может убить кого-нибудь с испуга.

Сэнсэй поклонился ещё раз. Улыбка так и не сходила с его лица.

Служанка с синяком на скуле вытянула руки по швам и поклонилась:

– Молодой господин, просим у вас прощения за ночное пробуждение. Мы перепутали вас с другим человеком. Если мы сможем как-нибудь загладить свою вину за это, то…

– Можете загладить, – улыбнулся я и прислонился к косяку, придавливая дверь изнутри. – Можете начинать прямо сейчас – рассказывайте, что заставило вас ночью пойти в атаку на бедных прохожих и как вы смогли увидеть меня среди ночной темноты.

Служанка переглянулась с остальными. Те склонили головы в общем молчаливом согласии и отбросили мясницкие ножи. Стальные лопасти с легким шелестом вонзились в полено-подставку. Каждый нож влетел в свою прорезь, словно там и был всё это время. Это движение было таким легким и естественным, и в то же время оно выдало немалую практику в обращении с оружием.

Да что же это за женщины? Клан ночных убийц? Ниндзя?

Служанка с синяком поманила нас за собой. Я отстранился от двери и поспешил следом. Как бы я не старался держаться подальше от стола, но непостижимым образом испачкался в муке. Пришлось отряхаться по пути в небольшую комнату.

Да уж, комната была явно маловата для проживания стольких людей. Женские кимоно, тряпки и оби сушились на натянутых веревках. Шесть свернутых циновок прильнули к стене напротив двери. Комната была не длиннее трех метров в длину и трех в ширину.

В комнате женщина неуловимыми движениями убрала предметы нижней одежды. Она показала на циновки рядом с невысоким столиком:

– Господа, тут удобнее, чем на полу. И нас не услышат посторонние уши. Вы в самом деле хотите услышать историю появления призраков? Прошу вас, попробуйте наш чай, он восстанавливает силы и увеличивает боевой дух.

Я опустился, услышав, как циновка пожаловалась на свой возраст под моим весом. Служанка протянула чашку с ароматным чаем. Я с легким поклоном принял и чуть отпил. Пряный аромат ударил по небу. И вместе с глотком терпкой влаги я почувствовал, как через горло заливается сила. Боевой дух запылал из груди и соединился с поступающим в желудок. Я невольно вздрогнул, почувствовав насыщение мощью.

Глаза Норобу тоже округлились. Это было сродни чуду – я редко видел, что его что-то могло удивить. Он отпил ещё немного и улыбнулся.

Ночная усталость отступила в сторону. Я стал бодрым, словно проспал не менее десяти часов. Да что там бодрым – из меня струилась сила! Я мог взвиться в воздух и перелететь чайную одним прыжком!

– Прекрасный напиток, не правда ли? Вот из-за этого чая всё и произошло, молодой господин. Меня зовут Мисаки (красота цветения). Нам всем давали имена, связанные с чаем моичи, так было принято…

– Из-за моичи начали убивать дворян? – поднял бровь сэнсэй.

– Не совсем, но частью и из-за него тоже. История началась гораздо раньше. Она началась пятнадцать лет тому назад. Мы десять женщин, которые единственные выжили в деревне Хигасидори префектуры Аомора. В деревне на тот момент проживало не меньше двух сотен человек. И… Сама деревня сгорела дотла, а жителей убили. А вот это всё из-за чая, – с горечью произнесла служанка.

– Но что в нем такого?

– Он может подарить боевой дух, который так необходим могучим воинам и великим оммёдзи. Наша деревня уже триста лет поставляет… поставляла этот чай императорскому двору. И всё было хорошо, пока госпожа Аки Тиба не захотела узнать рецепт этого напитка.

– Кто? Тиба? – вскинулся сэнсэй.

Я недоуменно взглянул на него, а он в ответ на мой взгляд только махнул рукой, мол, потом всё объясню.

– Да, могущественная госпожа Аки Тиба. Она захотела завладеть рецептом.

– И что? Почему вы его не сказали? Это ведь всего лишь чай… Да, он хорош и вкусен, он бодрит, но он всего лишь чай!

Мисаки вздохнула и присела на скамеечку напротив меня. Её глаза оказались на одном уровне с моими. Руки женщины смяли передник, как будто ей было очень трудно говорить:

– Рецепт этого чая нам завещали предки. Они строго-настрого запретили открывать его кому-нибудь другому. Тому, кто не из нашей деревни. И мы хранили рецепт. И храним по сей день.

– Но это всего лишь чай…

– Нет. В нем частичка души каждого жителя Хигасидори. И если открыть секрет приготовления, то тогда всё пропадет и это будет обычный чай. Пропадет то самое оммёдо, которое делает его лечебным и таким чудесным.

Я снова отхлебнул и почувствовал новый всплеск боевого духа. В голове стало ясно-ясно, печаль и тоска отступили на седьмой план. В груди мощно стучало сердце, заставляя кровь летать по артериям.

Невероятно!

– Да, невероятно, – кивнула Мисаки. – Но это так. Аки Тиба захотела узнать рецепт приготовления и послала к нам пятерых самураев из своего клана. Про тех самураев говорили, что они непревзойденные воины, и никому не под силу их одолеть. Людей же они убили не меньше тысячи по приказу Аки Тиба…