Текст книги "Ответочка (СИ)"

Автор книги: Алексей Калинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Глава 18

Если вам чуть за сорок, вы мужчина и привыкли получать секс тогда, когда захочется, а с писательницей эротических новелл даже больше обычного, то вы поймете состояние Дженшина под конец третьей недели.

Несмотря на тревогу за Кацуми, несмотря на мрачные мысли – физиология требовала своё, особенно по утрам, когда он по пять минут стоял над унитазом и представлял мертвых щенков с разбитыми головами. Представлял другие ужасы – лишь бы эрекция чуть спала, и он смог пописать.

А если рядом постоянно оказывается соблазнительная женщина, которая раздевает вас взглядом, то вы ещё лучше поймете состояние Дженшина. Порой ему казалось, что Минори преследует его, но она объясняла свое появление в магазинах и ресторанах производственной необходимостью. Она говорила, что работает по делу о пропаже Кацуми Ямамото.

Агент Кимура всегда разговаривала с одним из работников тех мест, где он её встречал. Она узнавала информацию и подбадривала Дженшина тем, что кольцо возле Кэтсу Исикава неумолимо сжимается. Сегодня или завтра, но он попадется. И тогда Кацуми вернется в родное гнездо…

А может, никакое это не преследование, а сама судьба толкает Дженшина в постель Минори?

Он был ей благодарен, и сама мысль об измене уже не казалась такой горькой. Очертания греха расплывались и становились почти что повседневным делом.

А что?

Никто же не узнает, а здоровый секс очень хорошо восстанавливает измотанные нервы. У него на работе почти все, кроме шестидесятилетнего охранника Уилморта Хьюза, изменяли своим женам. А если бы у Хьюза ещё функционировал отросток, то и он бы оказался в числе «влажных ходоков».

Конечно, если вы женщина, то вы вряд ли поймете состояние Дженшина в тот субботний вечер, когда он в баре «Лиловая Сакура» опрокинул шестую стопку «Джека Дэниелса» и набрал номер агента Кимура. Но, если вы женщина, то сможете понять согласие Минори на встречу. Да она откликнулась на звонок и с радостью пригласила Дженшина к себе.

– Привет, – единственное слово, которое успела сказать Минори, прежде чем поцелуй Дженшина накрыл её губы.

На сей раз она не стала надевать нарядное платье и сексуально краситься. Минори была в розовом домашнем халате, на голове намотан тюрбан из полотенца, а на ногах пушистые тапочки в виде мордочек собак. Такая домашняя, такая уютная. Как раз то, чего так не хватало Дженшину.

Поэтому он и не стал тянуть – зачем? Если она оттолкнет, то Дженшин извинится и просто уйдет, как в прошлый раз, а если нет…

Она не оттолкнула. Наоборот, чуть отступила вглубь квартиры и увлекла за собой Дженшина, который принял этот жест за знак одобрения.

Дверь со стуком закрылась и одновременно Минори впечаталась в стену, когда тяжело задышавший Дженшин рванул за полу халата. Под халатом не оказалось нижнего белья, и ладонь Дженшина жадно накрыла грудь Минори. Она прогнулась в спине, подаваясь навстречу.

Федеральный агент пыталась что-то сказать, но Дженшин уже не слушал. Он целовал её податливые губы и мял упругую грудь. Вот чего ему не хватало – власти над женщиной, над той женщиной, которая желала его в ответ. А в том, что она его хотела, не было никакого сомнения, ведь ладонь Дженшина успела скользнуть между ног, туда, где скопилась горячая влага.

Минори бросила безуспешные попытки что-либо произнести и обняла Дженшина в ответ, крепко прижала и почувствовала, как в ногу упирается твердый предмет, напоминающий фонарик. Дженшин был не из тех людей, которые среди белого дня носят в карманах фонарики, поэтому она провела по стволу предмета рукой и услышала легкий мужской стон.

Дженшин задрожал, его дрожь передалась и Минори. В тот миг, когда он начал целовать её шею, у неё вырвалось:

– Какой же ты горячий, Дженшин Ямамото. Может, перейдем в спальню?

– Нет! – прорычал Дженшин и развернул Минори лицом к стене. – Прямо сейчас! Прямо здесь!

Ладони женщины легли на поверхность синих обоев, когда халат слетел осенним листом с её талии. Позади вжикнула молния и в ягодицы Минори уткнулся горячий твердый член. Она прогнулась, чтобы облегчить вхождение и вскрикнула, когда Дженшин ворвался в неё.

Дженшин тоже не смог сдержать стона, когда ощутил себя в тесно-горячем плене. Он сжал талию Минори и едва не излился накопившимся за три недели напряжением. Лишь на третьей секунде смог обрести контроль над телом и начал двигать тазом.

Бляха от ремня впивалась в левую ягодицу Минори, когда Дженшин рывками насаживал её на себя, но это был слабый отзвук по сравнению с теми ощущениями, которые она испытывала. Минори так долго этого добивалась, что сейчас готова потерпеть даже шлепки по ягодицам, которыми её награждал Дженшин между фрикциями.

Она вскрикивала, когда он входил, стонала, когда сжимал грудь и покусывал плечи. Большой упругий стержень скользил внутри неё и наполнял без остатка негой и болезненным блаженством. Каждая клеточка тела умоляла продолжать это действие, не останавливаться и сдаваться, сдаваться, сдаваться на милость этому ненасытному самцу.

Казалось, что стоны и влажное хлюпанье раздавалось по всему дому, а соседи слушали и делали ставки на продолжительность секса, но Минори было плевать на это – она чувствовала, как внизу живота нарастает обширное чувство наслаждения. Это чувство сродни подожжённому фитилю у динамита – горящая веревочка уменьшалась с каждой секундой и вот-вот должен произойти взрыв.

Дженшинс удовольствием наблюдал, как его член погружается в Минори, даже задрал рубашку к шее, чтобы лучше видеть это действие.

Ему нравилось чувство власти, которое сейчас испытывал: захочет и войдет медленнее, чтобы поддразнить разгоряченную женщину; захочет и заставит её стонать громче, когда сожмет упругие груди в ладонях, а пальцами помассирует набухшие соски; захочет и намотает волосы на руку, чтобы заставить прогнуться в спине.

Дженшин тоже чувствовал нарастающую волну. Ещё немного и он выплеснется горячей спермой внутрь раскаленного жерла вулкана.

Минори испытала оргазм первой. Он был такой бурный, что ноги подогнулись и она рухнула на пол, соскочив с члена Дженшина и выскользнув из его рук. Почти в эту же секунду и у Дженшина началось семяизвержение, которое заставило его выгнуться дугой индейского лука.

Два стона прозвучали в унисон. Минори содрогалась на полу, среди босоножек и туфель. Она прижимала ладони к влагалищу, которое посылало судороги по телу женщины и казалось сосредоточением блаженства всей Земли. Дженшин же оставлял белые потеки на синих обоях.

– Какой ты… – протянула Минори, когда судороги покинули тело, но затухающие волны неги ещё приятно скользили внутри.

– Да уж, – хмыкнул Дженшин. – Сам от себя такого не ожидал.

Он протянул руку Минори и помог подняться. Она случайно коснулась его члена плечом и не могла не отметить, что тот вовсе не собирался терять напряжения. Перевитый венами, с разбухшей головкой, казалось, что он сейчас снова готов к боевым действиям на войне блаженства.

– Ого, да ты хочешь ещё? – мурлыкнула Минори, проводя ноготком по яичкам Дженшина.

Дженшин снова рыкнул и пытался схватить Минори, но та легко ускользнула на этот раз. Она поманила Дженшина за собой.

– На этот раз мы будем делать это на моих условиях. Раздевайся и пойдем!

Дженшин никогда не думал, что может раздеваться с такой скоростью. Штаны полетели следом за ботинками, две пуговицы рубашки оторвались и укатились куда-то в комнату.

Плевать!

Ведь впереди маячила соблазнительная задница Минори, она манила и увлекала. Обнаженные люди оказались в выложенной кафельной плиткой комнате, где журчала вода и над белым краем ванны поднималась пушистая шапка пены. На полочках под большим зеркалом стояли батальоны баночек, пузырьков и флакончиков.

– Ты ждала меня? – обнял Дженшин Минори.

– Да, и я уже приняла ванну, а вот тебе не мешает искупаться. Дженшин, я не люблю пьяных людей, а от тебя разит, как из пивной бочки. Я могу потереть тебе спинку.

Дженшин кивнул и залез в горячую воду. Мышцы радостно заныли, расслабляясь в комфортной среде. Минори плеснула немного геля на ладонь и начала растирать на груди Дженшина. Он хитро взглянул на Минори и чуть приподнял таз, выставляя член из пены, словно перископ подводной лодки.

Агент Кимура пыталась крепиться, но когда он коснулся пальцами её бритого лобка и нажал на мягкий сосочек, величиной с зернышко, то не смогла удержаться и забралась на перископ. Сейчас она управляла действиями Дженшина и не позволяла половому акту закончиться очень быстро.

Потом был секс на кухне, когда Дженшин сбросил тарелки со стола и положил на столешницу Минори. На этот раз он брал её грубо, закинув длинные ноги на плечи, и рычал от удовольствия. Ещё раз случился уже утром, когда будильник уведомил их, что сейчас семь часов и все нормальные люди просыпаются. Секс был не менее насыщен, чем вчера. Поменялось по крайней мере пять поз, прежде чем Дженшин и Минори откинулись на простыни.

Уже за кофе, когда страсти улеглись, и уставшие, но довольные любовники устроились за столиком, Минори сказала ту новость, которой хотела поделиться вчера:

– Мы узнали квартал, где проживает преступник. Там постоянно дежурят двадцать наших сотрудников. Вскоре он будет схвачен.

Глава 19

Четвертая неделя подходила к концу, когда Кацуми спохватилась – у неё не было месячных. По графику они уже должны начаться, но срок прошел, а никаких выделений не появилось. И никаких болезненных ощущений, вроде дрели в голове и тянущей боли внизу живота не было.

Раньше Дженшину приходилось скрываться, когда наступали три дня предменструального синдрома. Да-а, Кацуми в такие дни становилась мерзкой, вредной и ужасно колючей. Она могла закатить истерику по любому мельчайшему поводу, и муж даже не совался в кабинет… Но сейчас ничего такого не было. Ни боли, ни печали, ни вредности – ничего.

Возможно, все чувства исчезли с того момента, как она увидела, что на Дженшине скакала растрепанная девица, а Сэкико за всем этим наблюдала и потягивала коктейль из трубочки. Кацуми не ожидала, что два самых близких человека способны на такую подлость.

Даже когда король провел её в комнату, где транслировалась постельная сцена баронессы Аманды Крудиер и графа Мерваднуа, то она безропотно последовала за ним. Она безропотно легла на кровать и вяло сопротивлялась, следуя указаниям чтеца. Даже фразы она произносила монотонно, а вовсе не так, как они звучали в её голове в момент написания.

Перед глазами стояла всё та же довольная рожа Дженшина, когда он лежал на полу в неизвестном кабинете, а сверху восседала та вульгарно накрашенная девица. И улыбка Сэкико…

Король брал её, как описывалось в книге. Брал жестко, не щадя ни себя, ни женщину, но та лишь смотрела в потолок и иногда вскрикивала, когда он делал ей особенно больно. Король на этот раз не шептал. Он был бесстрастен, как робот. Кацуми была под стать ему. Две механические куклы, наряженные в старинные одежды, совокуплялись на широкой кровати в окружении канделябров и свечей.

Текст-действие, текст-действие, текст-действие. Финал сцены – финал действия. Король слез с Кацуми и приказал раздеться. Снова комната заточения. Снова сонный взгляд Азуми. Снова на всё наплевать.

Вот только почему не было месячных?

Азуми почти перестала вставать с кровати. Только поесть, до туалета и тогда, когда приходил король. Она бессвязно бормотала всё время, пока не спала, и Кацуми старалась её лишний раз не трогать.

Король не переставал спрашивать, но снова отметал попытки описать его. Кацуми даже не пыталась что-то придумать. Она набрасывала варианты и безжалостно их удаляла, когда он забраковывал.

Сказка про принцессу перевалила через половину. Её приключения – вот что давало Кацуми жизнь. Она словно перемещалась в голову принцессы и жила за неё. Влюблялась, гуляла, получала кайф от свободы.

Она ловила себя на мысли, что может однажды не вернуться обратно в комнату и превратиться в подобие Азуми. Думала так, но всё равно садилась каждый вечер за ноутбук.

Села она и в этот вечер. Пальцы шустро застучали по клавиатуре, и Кацуми погрузилась в привычное состояние, когда даже бормотание Азуми отступило на второй план.

– Королева, скажи, а тебе очень нравится быть с королем?

Кацуми сначала даже не поняла, что это соседка подала голос. Писательница как раз вместе со своей героиней попалась в лапы к оркам и сейчас готовилась сбежать из плена с помощью заколки и природного обаяния. Азуми же сидела на кровати и смотрела на Кацуми необычно серьезным взглядом.

– Ты уже как-то спрашивала такое. Конечно, не нравится.

Азуми почесалась и шмыгнула. Её волосы были похожи на воронье гнездо, но это мало заботило женщину. Король любит её и такую, так что прихорашиваться не имело смысла.

– А мне очень нравится. Он очень нежный и заботливый.

Кацуми хмыкнула. Нежный и заботливый? Это же какой свихнувшейся надо быть, чтобы такие вещи говорить о короле? Или у Азуми других и не было? Она с жалостью посмотрела на некрасивую худую женщину. Да уж, не всем повезло родиться симпатяжками с высокой грудью и длинными ногами.

– Скажи, Азуми…

– Королева! – резко оборвала Кацуми соседка.

– Да-да, прости, королева. Так вот, скажи – у тебя были до короля другие мужчины?

Азуми потупилась. Ноздри расширились, будто она втягивала дорожку кокаина. Желваки на щеках дернулись так отчетливо, что Кацуми даже немного забеспокоилась – не прорвут ли они тонкий пергамент кожи.

– Я думаю, что могу тебе рассказать. Да, у меня были другие мужчины, и с ними было очень плохо.

Азуми произнесла эти слова медленно и с той жутковатой обреченностью, от которой у Кацуми на затылке шевельнулись волоски. Бедная Азуми, что же ей пришлось пережить, если она говорила, что с королем хорошо, а с теми мужчинами плохо? Соседка закуталась в одеяло и начала тихонечко раскачиваться:

– Четыре человека похитили меня, когда я была в самом начале писательского пути. У меня уже было пять книг и небольшая группа фанатов, которые с восторгом принимали новые рукописи. Однажды мне пришло приглашение выступить перед фанатами на квартире у одной из читательниц. К приглашению был приложен чек с хорошей суммой. Я думала, что хорошо знаю эту читательницу, Аика Мори. Думала, что могу ей доверять. Как оказалось – она была насквозь фальшивой, начиная от имени и заканчивая доброй улыбкой.

Азуми всхлипнула. Кацуми слушала соседку, затаив дыхание. У Азуми была такая сцена в романе «Стальная Мэри». Там тоже четверо мужчин похищали женщину, чтобы долго, со сладострастием насиловать её и ломать морально. Героиню им сломать не удалось, зато она очень жестоко в финале им отомстила.

Неужели Азуми описывала свою жизнь?

– Через три месяца меня выбросили на улицу из машины… Просто выбросили, как ненужную куклу. Обращения в полицию ничего не дали. Похитители исчезли, как из моей жизни, так и из города. Пропали, словно их никогда и не было. А мне по ночам иногда снятся волосатые вонючие тела и довольные рожи, – Азуми передернуло, как если бы она коснулась липкой холодной жабы. – Они смеялись… Говорили, что раз я пишу об абьюзе, то мне должно это нравиться. Говорили, что я тащусь, когда они пихают в меня свои тухлые члены.

– Мне очень жаль, Азу… королева. Я не знала, что у тебя было такое… – Кацуми захотелось подойти к Азуми и обнять. Прижать крепко-крепко, чтобы прогнать дурное видение. Так делала мама в детстве, когда маленькая Кацуми забиралась на родительскую кровать и жаловалась на кошмары.

– Это ничего. Я пережила. С каждым днем это отдалялось, становилось бледнее, но… Но после этого я не могла сойтись ни с одним мужчиной. Стоило кому-нибудь только поцеловать, как меня тут же тошнило. А если пытались дотронуться, то порой доходило до истерик и припадков. Те уроды хорошо позаботились о том, чтобы я никогда больше не была с мужчинами. И дюжина психологов не смогла убедить меня в обратном. Я ненавижу мужчин… А вот с королем мне неожиданно стало хорошо…

Кацуми только покачала головой. Что же творилось в голове соседки, если она так воспринимает их похитителя? Может, это всё наложилось на прошлое и произошел сдвиг в плохую сторону? Сможет ли Азуми вернуться обратно, к нормальной жизни? Кацуми подумала так и одернула себя – а будет ли она, нормальная жизнь?

– Мне в самом деле жаль, королева. Крепись, я думаю, что скоро нас отыщут.

Азуми перестала покачиваться, встала и подошла к Кацуми. Она положила худую руку на плечо миссис Ямамото и слегка потрясла её. Кацуми недоуменно посмотрела в ответ. Азуми потрясла ещё раз, уже сильнее.

– Что ты делаешь? – удивленно спросила Кацуми.

Соседка не отвечала, а продолжала трясти, сильнее и сильнее. Кацуми попыталась вырваться, но хватка худенькой женщины оказалась на удивление цепкой.

– Да что ты делаешь? Чего ты хочешь?! – воскликнула Кацуми, когда тряска начала причинять болезненные ощущения.

Азуми отступила на пару шагов, поправила сползшее одеяло и обеспокоенно спросила:

– Королева, скажи – а с кем ты сейчас разговаривала?

Глава 20

– Читай! – сказал король, когда на следующий день застыл перед Кацуми.

Под его глазами пролегли темные мешки. Недавно пышущее здоровьем тело потеряло половину своих мускулов. Кацуми показалось, что король вообще ничего не ест и сохнет на глазах, как дубок без подпитки.

– Что читать? – нахмурилась писательница. – Читать про тебя? А что ты хочешь услышать? Скажи, наконец! Перестань меня мучить – скажи, что именно тебе нужно?

– Ты не написала? – бесстрастно спросил король.

Кацуми помотала головой. Она с вызовом взглянула, когда король поднес руку к карману шорт. Сейчас последует боль, Кацуми ждала её, чтобы хотя бы немного встряхнуться. Чтобы на миг ощутить, что она жива и ещё есть чувства. Что она ещё в твердой памяти и может адекватно воспринимать тяжелую реальность…

Вчерашние слова Азуми сначала повергли её в шок. Она уже привыкла к тихому сумасшествию соседки, но чтобы так… Чтобы разговаривать и в следующий момент не помнить о своих словах?

Кацуми тогда покачала головой и попробовала успокоить Азуми. Она мягко убедила вернуться её на кровать и накрыться с одеялом. Азуми снова одарила её взглядом братца Лиса. Словно она что-то знала, но до поры до времени решила приберечь эту информацию.

После очередной порции бормотания Азуми уснула, а Кацуми вернулась за ноутбук.

Если на вас когда-нибудь прыгали из-за угла, а вы не были готовы, то первой реакцией идет вздрагивание. Не страх, а неожиданность. Вроде бы всё хорошо и тут же в зону комфорта вторгается посторонний предмет, который заставляет испытать волнение из-за потери пресловутого комфорта. Кацуми вздрогнула, когда на экране ноутбука, как раз под шуткой принцессы, увидела следующие слова:

«Я обожаю короля. Я боготворю короля! Это единственный смысл моей жизни!! Король – это моя любовь навсегда!!! Никому его не отдам, и он меня никогда не отпустит. Мы будем вместе вечно!»

Она не писала этих слов! Кацуми поморгала, но слова не исчезли. Они продолжали чернеть мелкими букашками на белом листе текстового редактора.

И эти «букашки» возникли из-под пальцев Кацуми? Но когда? Она не печатала, когда Азуми начала рассказывать, она не печатала, когда та подошла и начала трясти за плечи.

Королева, скажи – а с кем ты сейчас разговаривала?

Неужели Кацуми тоже начинает сходить с ума?

Она стерла непонятно откуда возникшие слова и закрыла ноутбук. Забылась беспокойным сном, а сейчас хотела подтверждения того, что ещё может отвечать за свои поступки. Пусть он ударит током, зато Кацуми поймет, что она может сопротивляться и может оставаться в здравом уме. Поймет, что она не сходит с ума.

– Неужели ты не видишь меня таким, какой я на самом деле? – спросил король, не убирая руки от кармана.

– А какой ты на самом деле? Ты трахаешь нас без разбора, играешь в свои долбанные игры, кормишь какими-то отбросами и не выпускаешь наружу. Ты маньяк! Хочешь, я так и напишу? Хочешь? – пальцы Кацуми резво застучали по клавишам.

– Не смей так говорить с королем, – раздался с кровати слабый голос Азуми. – Он хороший, я его люблю.

Король даже не покосился в её сторону. Он зачарованно следил за порхающими пальцами Кацуми. Писательница не смотрела на экран, она и так знала, какие слова там возникают. Взглядом, которым она буравила короля, можно было прожечь дыру в гранитном боку Фудзиямы, но король даже не поморщился. Худощавый мужчина, бледная копия того здоровяка, какой похитил Кацуми месяц назад, смотрел на клавиатуру, как на волшебную доску, из которой выскакивают чудеса и появляются фантазии.

– Готов? Слушай! – откашлялась Кацуми и, пародируя голос чтеца из видеокомнаты, начала зачитывать:

«Король по имени Кэтсу был самой большой сволочью из всех известных человечеству. Его мерзкая рожа до того опостылела королевам, что они готовы были наброситься на короля и развернуть голову в другую сторону.

Король по имени Кэтсу обожал мыть королев, но даже не представлял себе – насколько им противны его прикосновения. Королевы предпочли бы сидеть среди гадюк и жаб, только чтобы король по имени Кэтсу не трогал их. Каждое его касание вызывало в уме королев ассоциацию с полусгнившим щупальцем дохлого осьминога.

Король по имени Кэтсу ужасно сюсюкал, его речь звучала как пердеж гиббона, который обожрался гороха. Он думал, что его любят, но его ненавидели! Его презирали, засыпали и просыпались с мыслью о его смерти!

Король по имени Кэтсу достал королев так, что они содрогались от омерзения даже в те минуты, когда только думали о нем. Он считал себя их господином, а на самом деле являлся всего лишь больным ушлепком, который унижает слабых из-за того, что боится сильных.

Король по имени Кэтсу никого не любил и никогда не был любим. Даже если бы он сдох в своей комнате, устав дрочить на картинки, то его никто и не вспомнил. Он всего лишь человек-ничтожество, кусочек серой массы, который пытается самоутвердиться за счет других.

Вот кто такой король по имени Кэтсу!»

Кацуми подняла глаза на короля. Какую она ждала реакцию? А какую может ждать реакцию человек, доведённый до отчаяния?

Ей было плевать на то, что случится дальше, зато сейчас…

Сейчас у Кацуми было легко на сердце, словно она сбросила с плеч огромную тяжесть, которою несла всю жизнь. Она выплеснула в нескольких словах все эмоции, которые скопились за долгие годы вынужденных улыбок и ответов «О'кей!» на вопрос «Как дела?» Все годы общения с неприятными людьми и подавления внутренней ярости вышли сейчас наружу.

– Неправда, король… Всё это неправда… – слабо проговорила Азуми, пытаясь подняться, но падая обратно на подушку. – Я люблю своего короля, и он самый красивый на свете…

Король смотрел на Кацуми застывшим взглядом удава. Опять его лицо ничего не выражало. Долгую, бесконечно долгую минуту он смотрел на Кацуми, а та с вызовом глядела в ответ. Слышались только уверения Азуми в том, что её соседка глупая дура и не понимает своего счастья. Азуми пыталась высказать всё то, что она думала по отношению к королю, но слова путались, она перескакивала с одного на другое.

– Идем! – резко бросил король и кивнул на дверь.

– Я никуда не пойду! Отпусти нас, грязный извращенец! Перестань же нас мучать!!! – Кацуми не желала останавливаться. Если идти, то уже до конца.

Король ответил нажатием брелока, и Кацуми сбросило на пол. Ей показалось, что у ошейника выросли клыки и теперь эти клыки впивались во все нервные окончания. Во время сокращений она задела ногой стол, ноутбук едва не упал, но король подхватил его в воздухе. Он отпустил кнопку брелока.

– Идем, – уже спокойнее сказал король.

Кацуми заметила, что между ног тепло, а на полу образовалась лужа. Она попыталась встать, поскользнулась и шлепнулась обратно.

– Идем, – повторил король и потянул её за руку.

– Отпусти нас, долбанный мудак, – прошипела Кацуми в ответ.

Король подхватил Кацуми, перекинул через плечо и вышел из комнаты. Вслед неслись уверения Азуми в любви к королю и вскрики, что вторая королева – ненормальная дура.

– Отпусти! – Кацуми пыталась бить его по спине, но Кэтсу Исикаване обращал на это никакого внимания.

В комнате с телевизионными стенами было пусто. На экранах висело изображение утра в сосновом бору, легкий туман полз по островкам мха, лавируя между высоких стволов. Солнце просвечивало сквозь колючий полог веток. Не хватало только комаров для полной достоверности и голосов птиц.

Король осторожно положил Кацуми на пол и запер дверь. Он повернулся к ней и застыл соляным столбом. Кацуми сразу же взглянула на его шорты, но они не были вздыблены. Король просто стоял и смотрел на неё, словно пытался запомнить каждый изгиб, каждую черточку лежащей женщины.

– Пожалуйста, отпусти нас, – первой молчание нарушила Кацуми. – Мы же умрем, неужели ты этого не понимаешь?

Король молчал. Кацуми отползла к дальней стене и прислонилась спиной к холодному экрану. Подальше от этого непонятного существа.

Король молчал. Лицо ничего не выражало. Он просто смотрел.

Кацуми не выдержала и уткнулась в ладони. Недавняя вспышка ярости уходила прочь, оставляя после себя ощущение опустошенности и слабость. Запах мочи щекотал ноздри женщины, но это было уже не важно. Ничего уже было не важно. Она уже знала, что сделает, когда вернется в комнату. Шнур от ноутбука должен выдержать…

– Ты… – начал было король, но осекся.

Кацуми сначала не поняла причину его заминки, но через пару секунд тоже услышала. Она подняла голову.

Мужские голоса в коридоре!

Король бесшумной тенью скользнул к ней и накрыл рот ладонью.