Текст книги "Заговор творцов (СИ)"

Автор книги: Алексей Изверин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– Принято. Чем это опасно?

– Тем, что с Черного Озера теперь можно попасть в другой мир, минуя таможенные посты на Дороге.

– Так может ссыльные бегут?

– Вряд ли. Все ссыльнопоселенцы на месте, мы их первым делом проверили.

– Тогда кто-то хочет избежать удара возмездия?

– Смысла не имеет, ракетные установки не стоят все в одном и том же месте, часть из них постоянно перемещается по Дороге. Одним ударом наши особые полки не сломить. Ракетные установки уйдут на Дорогу, доберутся до мира-агрессора, и выжгут его в пепел.

– Сергей, так спрошу. Какое все это имеет отношение к тому, что сейчас твориться на Люблине? Ну, заявит планета о своей независимости, пришлют сюда стрелецкие полки, порядок восстановят.

– Не знаю. – Пожал плечами Сергей. – Показалось, что это важно. Знаешь, не нравится мне все это. Сначала Рутеника, потом Аркаим, потом Черное Озеро, потом вот на Люблине что-то… Кто-то усиленно шатает Светлое Царство.

– Кельты? Или Фламиника?

– Дело в том, что они тоже не заинтересованы. Кельтам нужен транспорт Дороги, который делаем мы, а Фламинике – рынки сбыта в Старой Рутенике. Сейчас они все это имеют. Заниматься такими делами ни кельты, ни Фламиника не станут, проблемы Светлого Царства отрежут часть этого сектора, и никому не достанется ничего. Это кто-то другой.

– Высшая сущность Дороги?

– Возможно. Давай попытаемся это выяснить. Знаешь, навести-ка ты штаб-квартиру Трудового Союза? Есть тут одна, в Святополье. Официально поедешь для осмотра готовящейся сцены, а неофициально – пуганешь их, и посмотришь, что потечет. С тебя спрос небольшой, ты не офицер, не служащий. Лицо неофициальное, человек, беспокоящийся за свою… За своих друзей.

– А проблем не будет? Я их так могу пугануть…

– Не будет, будь разумным.

– Слушай, Серег, я вот ещё что хотел сказать. Кира видела тут людей из Темного Солнца…

– Ну, неудивительно, с такой-то таможней. Местной власти все нипочем.

– Может, выловим парочку?

– Давай я узнаю, что смогу? – Предложил Сергей Бельский. – А ты пока что к трудовикам смотаешься, пыль поднимешь повыше, чтобы никто не догадался, чем я таким тут занимаюсь?

– Поработать прикрытием?

– Ну да. А я потрясу наших агентов тут, чтобы начали мышей ловить.

«Сразу надо было такое сделать!» Сказал Миро.

Глава 9

Выйдя от Сергея Бельского, я решительно постучался в дверь номера Галактионова.

– Доброе утро. – Приветствовал меня заспанный продюсер, загораживая проход в номер. Внутри номера я заметил две знакомые ауры, Лиза и Зина, пресс-служба.

– Доброе. Хочу взять с собой Людмилу, на пару дней. Проедемся по планете.

– Эм… Репетиции, Мирослав! У нас до сих пор проходят репетиции! Мы арендовали самую лучшую студию в Любодаре…

– Сделаем небольшой перерыв?

– А куда вы собрались?

– Думаю, посмотрим на Святополье, покупаемся, позагораем.

– Понимаю. Отправлю с вами людей, пусть сделают репортаж…

– Не надо людей. Пусть это будет небольшой отпуск. Фото наделаем, пресс-служба вставит все, что надо.

– Да в принципе… Езжайте! Охрану возьмите только.

– Не надо. Если что, вызовем винтокрылы из посольства.

Через час мы с Милой и Кирой уже ехали по шоссе, покинув Любодар. «Маус» без опознавательных знаков бодро катил по шоссе, за рулем сидела Кира, я справа. Мила расположилась на заднем сиденье, дремала.

Сделали короткую остановку в провинциальном городе, пообедали в кафе. Весь персонал кафе удостоился совместного фото с Милой, сирена согласилась с такой доброй улыбкой, что расцвели все.

К вечеру показались небоскребы Святополья.

В отличие от Екатерининска, Святополье представляло собой полностью современный город. Старых зданий не было, все постройки сплошь современные, квадратные, с огромными зеркальными окнами. Даже в домах бедняков на стекла клеили пленку, шедшую волнами. А уж высоченные небоскребы городского центра сияли золотом, отражая закатное солнце.

По пути забронировали гостиницу, и уснули втроем, на огромной кровати.

А к утру отправились знакомиться с городом.

Город раскинулся среди пологих холмов, спускавшихся к океану. Горная гряда, тянущаяся через весь континент, тут теряла мощь и размах, иногда вырываясь плоскими гранитными углами из-под наносов плодородной почвы. Длинные прямые улицы расчерчивали город на квадраты, упираясь в ослепительный блеск воды, ещё ярче блестели зеркальные стены небоскребов.

Жарко в городе не было, скорее, приятная прохлада. Вдоль по улицам тянул морской ветерок, сдувая пыль в сторону полей. На каждом свободном пятачке росли похожие на яблони деревья, украшенные мелкими белыми цветками. Дома на окраинах невысокие, с плоскими крышами, на которых виднеются края навесов от солнца.

Прохожих на улицах немного, встречаются полицейские патрули, вооруженные винтовками и тесаками. Держатся настороженно, стараются прикрывать друг друга.

Дошли до берега океана, вышли на набережную.

Длинные волноломы уходили в океан, меж ними полого спускались в воду бетонные плиты, ласкаемые волнами. На бетоне загорали люди, разложив полотенца. С другой стороны ряды каменных особнячков, построенных с претензией на старину, аляповатые, глядящие фасадами на океанскую гладь. Дома не жилые, первые этажи занимают бары и магазины, на вторых этажах дешевые гостиницы.

Перед зданиями раскинули свои стоили уличные торговцы, предлагающих закуски, алкоголь и сувениры. Немногочисленные прохожие проходят мимо, торговцы скучают.

Компания крепких парней в парусиновых куртках стоят наособицу, бросают вокруг остро-самодовольные взгляды.

– Господин, а куда мы идём? – Капризно спросила Мила.

– Да мы просто гуляем.

Рядом с нами остановился «Маус» в городской модификации. Не представительский класс, роскоши не достает! Резкие обводы корпуса сглажены, фары вписаны в линии корпуса, верх открыт, над ним установлены сверкающие хромом дуги. Я пару раз видел такие на Китеже, да и негде больше. Редкая машина, для города слишком велика, неудобна, а для Дороги слишком слаба и не понятно, для каких задач использовать.

В машине троица парней в парусиновых жилетках, открытые руки увиты черно-синими тату в кельтском стиле. Вроде и машинопись, да фальшивка, энергия по таким линиям не течет.

– Привет, красотки! – Сказал один из парней, перегнувшись через борт. – А хотите…

Кира положила руку на пояс, где устроилась кобура с «Танго».

– Не хотят. – Бросил я, щелкнув пальцами. Синяя искра сорвалась с ладони и растаяла в небе.

Парни оценили, машина сорвалась с места и тормознула у дальнего конца бетонной набережной.

– Мирослав, мы что-то ищем? – Спокойно спросила Кира.

– Штаб-квартиру Трудового Союза.

– Так вот же она! – Кира указала на трехэтажный особняк. Невесть как уцелевшая старая постройка, выщербленные стены тщательно замазаны известкой и излучают экран покоя, окна приоткрыты. На подоконниках видны цветы.

К дверям ведет низкая лесенка, а над крыльцом выложенный серыми кирпичами девиз: «Arte cognita nova».

* – искусство труда (лат.)

Мы прошли мимо разложенных торговых рядов, уличные торговцы проводили нас алчными взглядами. Тяжелые дубовые двери при нашем приближении распахнулись, открыв путь в коридор, и мы уперлись в пост охраны.

Два хмурых парня в синих жилетках за столом неторопливо поднялись, загородили дорогу.

– Здравствуйте! – Сказал я вежливо. – Мне необходимо поговорить с вашим главным.

Оба охранника похожи, как братья-близнецы. Простейшие биомехи физического развития, на руках тянутся татуировки, глаза черные, внимательно-опасливые. Резкие ребята, уверенные в себе.

– А? – Сказал правый.

Левый потянулся к короткой выкидной дубинке на поясе, по руке пробежали искорки энергии.

– Мирослав Трегарт. – Представился я. – Тот самый.

– Ваш-милость, сюда только членам профсоюза вход открыт. – Сказал второй, поумнее. – Никак пустить сюда вас не можем.

– Ну, доложите главному, я подожду минут десять.

– А потом? – Спросил правый.

– А потом я войду сюда сам. – И я с улыбкой создал на ладони шаровую молнию.

Охранники попятились.

– Арик, доложи. – Не сводя с меня глаз, сказал правый. – Не дело заставлять важного гостя ждать.

Первый опрометью бросился вдаль по коридору.

Вернулся минуты через три.

– Шеф говорит, проси! – Выдохнул он.

– Так проси. – Сказал правый, садясь за стол.

Руки он держал на виду, и прятал глаза.

– Прошу за мной. – Вежливо сказал тот, что бегал известить шефа.

Кабинет главы Трудового Союза в Святополье располагался на третьем этаже. Поднялись по узкой лестнице, прошли коридором, оказались в приемной, с жесткими креслами вдоль стен. На стенах в рамочках фотографии, морские пейзажи вперемешку с компаниями людей. Те ещё компании, лица недобрые, решительные, одеты в униформу местных резких парней – синие куртки и мягкие штаны. Фоном то заводы, то улицы, то цепи полицейских.

Возле двери в кабинет главного стол, заваленный папками с бумагами, секретарша удивленно разглядывает нас. Видно, что узнала, глаза расширились, скверный амулет прикрытия пропускает слишком много гармоник чувств из ауры.

На двери табличка, черным на золотом написано «В. Э. Раковский, глава Трудового Союза Святополья».

– Подождите тут. – Сказал я Кире и Миле.

Девушки чинно уселись на кресла у стены, секретарша за столом затравленно улыбнулась.

Я прошёл в полуоткрытую дверь.

Кабинет не большой, половину его занимает длинный стол, с одиноким экраном компьютера, вторую половину – шкафы, набитые папками с бумагами. Окно закрыто жалюзи, плотными, на потолке вечные светильники. Стены украшены плакатами с мудрыми изречениями, «Вместе – сила!» и «Побеждай упорством!», мускулистые мультяшные парни сжимают кулаки, на заднем плане безликие толпы народу.

– Здравствуйте! – Профессионально улыбнулся владелец кабинета, выходя из-за стола мне навстречу. Маленький, сухощавый человечек в потертом пиджаке и брюках, под пиджаком алая футболка. Лицо изрезано морщинами, выцветшие волосы и брови, сухие губы. И внимательные, очень внимательные синие глаза.

– И вам не хворать. С кем имею честь?

– Войцех Раковский, глава Трудового Союза в Святополье. А вы?

– Мирослав Трегарт, мастер Искусства.

– О, мы о вас много слышали! – Ещё профессиональнее улыбнулся мне Войцех Раковский. Амулет у него на груди не чета тому, что носит секретарша, он умеет даже бросать фальшивые гармоники чувств. Что-то подобное носил на Фламинике Квинт Менелий Август.

Интересный он человек оказался.

«И этот тоже не прост». Сказал Миро.

«Да уж понимаю!»

– Надеюсь, только хорошее? – Улыбнулся я.

Скорлупа приняла задание Конструктора, формируя фальшивые гармоники чувств. Радость, чуть усталости, напряженность.

«Давно надо было это сделать». Проворчал Индик.

– Много хорошего. Товарищ Астафьев о вас отзывался хорошо.

– Радимира Астафьева имеете в виду? – Я сел в удобное офисное кресло, ногу на ногу.

– Его самого! – Войцех обогнул меня, прикрыл дверь, вернулся на место. – Что же привело вас к нам? Вы ведете бизнес на Люблине?

– Ну какой там бизнес. – Пожал я плечами. – Моя… Подопечная дает три концерта на планете.

– Весь Люблин знает об этом! – Радостно сказал Войцех. – Уже давно. Для нас это неожиданность, что персона такого уровня посетила наш мир.

– Мир как мир. У меня другой вопрос.

Войцех напрягся.

– Какое ко всему этому отношение хочет иметь Трудовой Союз?

– При чем тут мы? – Резко спросил Войцех. – Четвертый канал заключил договор с профсоюзом, профсоюз прислал рабочих на сборку сцен… Погодите! – Он вскочил, подошёл к шкафу с бумагами, порылся там, достал пару листов, всмотрелся. – Договор заключен, работы проводятся в срок. Во всяком случае, так было три дня назад. Что-то изменилось?

– Пока ничего, насколько мне известно. – Я добавил в Скорлупу гармоники недовольства и зарождающейся ярости.

Глаза Войцеха чуть дрогнули. Значит, ауру он читать умеет?

«Конечно, умеет, у него над бровью видишь огонек? Это биомех!»

– Дело в другом. Ходят слухи, что Трудовой Союз призывает бойкотировать выступления. И вообще, намерен концерт сорвать, не останавливаясь не перед чем.

– Что? – Удивленно спросил Войцех.

– То самое. Потому я тут, выяснить, что происходит. Дела мы ведём честно, с оплатой рабочих не обижаем. И тут началось – сначала ядро изменения в Екатериниске, а вот и вы теперь… Чем мы перешли вам дорогу?

– Ничем! Мирослав, уж не знаю, кто до вас такую информацию доводит – но она неверна. Мы защищаем интересы трудового народа!

– Устаивая массовые беспорядки, драки с полицией и теракты?

– Мирослав Трегарт, зачем нам это? – Амулет у Войцеха надежный, прочитать его ауру не получалось. Но по лицу и голосу можно сказать, что глава Трудового Союза Святополья сильно удивился.

– Откуда мне знать? Может, вы тут и ни при чем, но горячих голов у вас хватает! Кто-то решил привлечь внимание к проблемам трудового народа таким вот способом…

– Простите, такими методами ничего не добьешься!

– А какими – добьешься?

Войцех вздохнул, откинулся в кресле, глянул внимательно, собираясь с мыслями.

Я не торопил.

– Ещё раз простите. – Сказал наконец Войцех. – Вам же знакома история принятия Трудового кодекса Светлого Царства?

– В общих чертах.

«Ну-ка, просвети нас!»

– Тогда вы должны знать, что все изменения произошли мирным путем. Остромир Сергеев договорился с наследником Алексеем Светловым, и Алексей, став царем, настоял на принятии новых законов.

– Как я слышал, в это время в Светлом Царстве происходили беспорядки.

– Да, происходили. Но начали их не простые трудовые люди, Мирослав. Остромир Сергеев и царь Алексей смогли остановить начавшуюся гражданскую войну. Основное-то было за кадром! Десятилетия борьбы за каждую букву, за каждую запятую в Трудовом кодексе! Да, приходилось отставить свои права, в том числе и физической силой. Но мы не устраивали терактов, не взрывали дома и не убивали дворян на улицах. Ни одно крыло Трудового Союза не имеет отношения к тому, что происходит сейчас на Люблине.

– А что происходит?

– Читайте новости и газеты, Мирослав. – Развёл руками Войцех. – Там все написано. И не беспокойте честных тружеников. Скажу больше, дружины Трудового Союза будут охранять концерты вместе с полицией.

– Даже так.

– Да. Вы же знаете Добромира Венцова?

– Знаю.

– Не верите мне, поговорите с Добромиром ним.

– Он на Аркаиме, а до концерта – считанные дни.

– Тогда услышьте меня, пожалуйста. Трудовому союзу не нужны беспорядки и гибель тысяч человек. Концерты Людмилы Стафилос не имеют никакого отношения к нашему делу, конечно же. Да и сама она… – Войцех замялся. – Да какое из неё опасное создание! Такая же девчонка из трудового народа!

«Че?»

– Поймите, мы не против царцев. Мы уважаем ваши законы, особенно Трудовой кодекс. Нашей многострадальной земле нужны закон и порядок, которые, уж я буду честен перед собой и вами, способно принести лишь Светлое Царство! Будет тут закон, нам же лучше, законными средствами борьбы мы овладели в совершенстве!

«Похоже, не врет». Озадаченно сказал Миро.

– Скажу больше, мы не будем прятать голову в песок! Наша дружина будет охранять концерты, вместе с полицией.

– Верю вам. – Гармоники ярости я из Скорлупы убрал, добавил покой и симпатию. – Оставьте мне контакты ответственных людей в каждом городе. Я свяжусь с ними. И у меня к вам только что появилось ещё одно дело. Не столь важное, но сделать его надо.

– Да?

– Ваш номер телефона?

Войцех продиктовал мне цифры и буквы, я достал свой телефон, отправил ему сообщение.

– Что это? – Уставился глава отделения Трудового Союза на ряд цифр.

– Коды, тысяча штук. Каждый из них – бесплатный билет на концерт Людмилы Стафилос. Цена в двенадцать золотых за билет на концерт, могут ли её позволить себе простые люди, живущие своим трудом? Думаю, что не каждый. Считаю, что будет неправильно лишать людей шанса прикоснуться к искусству. Распространите билеты среди рядовых членов Трудового Союза.

– Это очень большие деньги…

– Не все в этом мире измеряется звонкой монетой.

«Хитро!» Заметил Миро.

Во взгляде главы Трудового Союза мелькнула тень уважения.

«Если он сначала раздаст билеты, а потом что-то устроит, то его свои же кончат».

«Именно». Сказал я.

«А ты быстро учишься».

– Спасибо, Мирослав. – Сказал Войцех. – За это спасибо.

– Не за что, право слово. Если что-то пойдёт не так… То мой номер телефона вот. – Я написал на подвернувшейся под руку бумаге цифры. – Наберите мне первому, думаю, что вопрос решиться быстрее, чем иным способом.

Когда я выходил из кабинета, то заметил, что секретарша с восторгом рассматривает автограф Милы на своей белоснежной блузке.

«А ведь он не врал». Сказал Миро, когда мы втроем шли по набережной вдоль торговых рядов. Наступал вечер, на площади появились туристы. Торговцы оживились, товар расходился бойко.

«Думаешь?»

«Да. Им и в самом деле нет смысла устраивать теракты. Экономика этой планеты развивается, они держат руку на пульсе. Трудовому Союзу достаточно стоять в стороне от конфликтов и не косячить, все и так их будет. Устраивать теракты им не выгодно. Да и дворян убивать им не надо, дворяне сами с этим великолепно с этим справляются».

«Миро, тогда кому это надо?»

«Да сам не понимаю. Надо собирать информацию».

– Неужели знаменитые Мирослав Трегарт и Людмила Стафилос, золотой голос Царства, посетили наш город? – Раздался позади меня голос.

Я медленно развернулся.

На улице стояла девушка, и её я знал. Ева, светлая блондинка из Камень-Кафе.

Девушка была одета в лёгкое цветное платье, на шее ожерелье-амулет, скрывающий ауру. Платье работы Фламиники, пронизанная энергией ткань ладно облегает фигуру. Яркие розы цвели на платье, переливались всеми оттенками алого.

Не простая девушка. Даже на Фламинике такие платья – редкость!

Позади Евы замерли двое не то слуг, не то охранников. Здоровенные лбы в спортивных штанах и безрукавках, один из которых держал в руке дамскую сумочку. Ещё чуть дальше стояла пара «Маусов», один угловатый, с оружейным модулем на крыше, второй городской, открытый.

– Здравствуйте! – Заулыбалась Мила.

И взгляд Евы сразу потеплел.

– Да, я Людмила Стафилос, а про золотой голос пока что не слышала. А как тебя зовут?

– Я Ева Даниловна Влажина. – Представилась девушка. – Дочь Данилы Влажина, без права наследования.

– Мирослав Трегарт, мастер Искусства. – Представился я. – Это мои спутницы. Кира и Людмила Стафилос.

Мила улыбнулась.

– Здорово! – Ева и не хотела, а улыбнулась в ответ. – Могу ли я пригласить вас в гости? Я как раз собираюсь на пляж! У нас замечательные пляжи!

– Я без купальника… – Потупилась Мила.

– Подберем что-нибудь! – Ревнивым взглядом оценила фигуру Милы Ева.

«Да будь ты неладна, нам же ехать надо!» Сказал Миро.

– Эм, мы… – Начал было говорить я.

«Погоди. Давай останемся, потрахаемся! Может, даже и побеседуем!»

– С радостью примем ваше приглашение! – Улыбнулся я. Скорлупа на страже, бросила во внешний мир нужные гармоники. Ева их прочитала, поморщилась, распознав фальшивку.

– Тогда едем!

Зона отдыха располагалась возле города, отгороженная от лишнего внимания забором из колючей проволоки под током. Широкий пологий пляж располагался среди далеко выходящих в море волноломов, загибающихся дугой, чистейший песок так и ласкал босые ноги. Солнце почти село, деревьев на берегу протянули длинные разлапистые тени. Среди деревьев спрятался уютный с виду домик под плоской крышей и широким крыльцом, на дворе парочка слуг колдовали у мангала.

«Маус» охраны остановился подальше, охранники рассредоточились по роще.

Ева и Мила скрылись в домике, и вернулись оттуда, облаченные в купальники. Мила в угольно-черном, Ева в цветном. Купальники раздельные, открывающие больше, чем скрывающие.

«А неплохая фигурка!» Заметил Миро.

Ева и впрямь хороша. Стройная, с плоским спортивным животиком и высокой крепкой грудью, загорелая, улыбчивая.

Я сел на песок, скинул куртку, рубашку, подставил грудь лучам закатного солнца. Морской ветер пах йодом и солью, волны лениво накатывались на песок.

Кира опустилась рядом.

– А ты что не идешь? – Я кивнул в сторону океана.

Ева и Мила уже зашли по пояс. Ева обернулась, глянула на меня, выпрямила спину, и рыбкой нырнула вперёд.

– Не хочу. – Ответила Кира. – Не моё это, Мирослав. Слишком уж тут… Богато.

– А ты никогда не хотела стать богатой?

– Когда-то хотела.

«Ну, вот и к чему это привело?»

– А потом?

– А потом я уже не хотела ничего. – Она бездумно собрала песок в ладонь, посмотрела, как он рассыпается меж пальцев. – Это требует слишком большую цену.

– А какие у тебя желания сейчас?

– Не знаю. – Честно ответила девушка. – Я получила такие силы, о которых могла только мечтать. Только мне это уже ничего не нужно. Хочу быть с тобой, как тогда, в гараже Тролля. Засыпать с тобой в обнимку. Это так здорово.

– А ты умеешь плавать?

– Нет. – Ответила Кира. – Там, где я выросла, не было ни рек, ни морей. Лишь долгая, сожженная солнцем и высушенная ветрами степь. И нитка Дороги. Планета Листа, заброшенный уголок на краю Старой Рутеники.

– А зачем ты вообще связалась с Темным Солнцем? – Внезапно спросил я.

– Я хотела вырваться с планеты.

– И не было иных путей?

– У меня была бедная семья, Мирослав. Отца я не знаю, у матери своя жизнь. У меня были способности к Искусству, неплохие, как говорили. Но не было денег, чтобы платить за обучение. Я пыталась учиться, сама. По книгам, по обмолвкам знакомых. У меня начало получаться, местный граф заметил меня, приблизил к себе. Я была довольна, дура, такой человек обратил внимание… Года не прошло, он увлекся другой, а меня выставил за дверь без средств к существованию. Мне некуда было идти, я хотела отомстить. Знакомый моей матери оказался адептом Темного Солнца, он подсказал мне дорогу к Живущему-в-башне…

«Миро, кто такой Живущий-в-башне?»

«Что-то вроде Песочного Принца. Мелкая сущность Дороги, их всех и не запомнишь!»

«Уверен, что мелкая?»

«Была б крупная, то знали бы. Мирослав, самые опасные сущности обычно имеют короткое и простое имя, а все эти Песочные Принцы и Башня-в-Заднице ничего серьезного собой не представляют».

– Меня заметили, дали кров и крышу над головой, разрешили учиться. Надо всего лишь было покляться в верности моему учителю…

«Где бывает бесплатный сыр, Низкоранговая не слышала».

– Я принесла семью графа в жертву Живущему-в-башне, и он улучшил моё тело, усилил мою чувствительность к энергии. Я не сразу поняла, что во мне рабская метка, Мирослав. А когда поняла, то мне было уже все равно. Мне нравилось быть их батарейкой, служанкой, игрушкой… – Кира просеивала песок в ладонях, бездумно глядя на морскую гладь.

– Как же ты вырвалась?

– Темное Солнце слишком заигралось. На Листу прибыли царские стрельцы. 23-й особый полк. Живущего-в-башне изгнали, жрецов и адептов Темного Солнца перебили.

– Погоди, а почему ты не перешла к тому, кто убил твоего хозяина?

– Я не знала, кто это. Ракетный удар, Мирослав. Кто отдал приказ, кто нажал кнопку? Мне не известно. Знаешь, когда отключается связь метки с господином, то можно ненадолго вернуться к ощущению свободы. Я вспомнила все, что творили моими руками, и что творили со мной. Убийства, пытки, секс… Я не знаю, как я не сошла с ума. Прибилась к компании таких же выживших. Осень и зиму пережили, грабя склады и сражаясь с бандами мародеров. Я научилась стрелять и водить технику. Мы грабили дома богатеев и продавали вещи в мирах Дороги. Потом нам на хвост сели бандиты с Аркаима. Моих друзей перебили, а меня взяли в плен. Они искали хранилище Живущего-в-башне. Нашли, на свою голову, ушел он недалеко. Я принесла их в жертву, всех, и просила убрать из меня рабскую метку. Живущий-в-башне сказал, что это невозможно. Получилось только заглушить, на время. Я не знала, стоило ли жить дальше. К зиме приехала следующая экспедиция. Дядюшка Сэм и Сержант нашли меня, замерзающей в развалинах. Они выходили меня, я показала им схроны, и уехала с ними на Аркаим. Ну а дальше ты все знаешь.

«Надеюсь, мы не будем выслушивать такую же интересную в кавычках историю жизни Вещи?»

«Миро, а возможно ли удалить рабскую метку?»

«Ты уже спрашивал, а я отвечал. Проще создать новую личность, чем восстановить старую».

«Понял».

– А вы что сидите? – Мила вышла из воды, подошла к нам. – Мирослав! Купаться!