Текст книги "Заговор творцов (СИ)"

Автор книги: Алексей Изверин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Глава 3

Галактионов справился в рекордные сроки. Его доверенные съездили на Люблин, договорились и о времени, и даже о месте всего за пару недель. Три концерта, в трех крупнейших городах планеты – Екатерининске, Святополье и столице, Любодаре. Выбрали концертные площадки, согласовали с Министерством Культуры Светлого Царства и с боярской Думой Содружества Люблин.

Караван собрался так же быстро. Три «Рокота-24» с грузом и персоналом, два «Трудяги» волокли контейнеры с оборудованием. Для перемещения по Люблину добавили два представительских «Мауса», роскошные машины, сверкающие лаком и хромом. Для Милы приготовили рейсовый автобус, певица должна была путешествовать с комфортом!

– Не поеду с ними. – Сказала Мила, прижимаясь ко мне. – Они скучные! Я с Мирославом! Господин! Мы можем поехать все вместе, если купим большую машину, как вон та!

Сирена указала на представительский «Маус», который грузили на открытую платформу «Рокота-24».

Галактионов умоляющее уставился на меня.

– Я тоже поеду в автобусе, Мила. – Сказал я. – С тобой. Верно же?

– Верно! – Радостно ответила Мила.

Продюсер просиял.

Внутри рейсового автобуса, смонтированного на шасси «Рокота-24», было просторно. В салоне диваны, мини-бар, холодильник с закусками. Мягкие кресла с высокими спинками и подлокотниками могли поворачиваться вокруг оси, выдвижные столики цепко держали в специальных захватах бокалы с коктейлями. В конце салона находилась студийная аппаратура, светился экран, показывая рекламную заставку Четвертого канала.

К аппаратуре отправился Лешенька. Две стройные девушки в брючных костюмах оккупировали пару столиков, сразу водрузив на них раскрытые ноутбуки, и начали стучать по клавишам. Одна блондинка, другая брюнетка, обе стройные, результат действия биотехнологий.

Сергей Бельский пихнул объемистый рюкзак под диван, уселся в кресло. Потянулся, открыл книжку в черной обложке и погрузился в чтение.

Галактионов устроился посреди салона, махом выдув сиреневый коктейль из бокала.

Официантка в белом костюмчике поспешно открыла холодильник, и начала смешивать новый.

Я сел в кресло по ходу движения.

Кира огляделась нервно, и несмело присела в кресле рядом. Пластиковый кейс с преображенной винтовкой девушка уложила под ноги, туда же сунула живой клинок в ножнах. Привычный ей «Танго» так и остался на поясе, в закрытой кобуре.

Мила оглядела салон довольным взглядом, и устроилась с другой стороны. Опустила взгляд ниже, нахмурилась. Лиф платья, изготовленного по индивидуальному заказу на Фламинике, висел свободно. Сирена поправила ткань, вздохнула, а потом посмотрела на меня, и тепло улыбнулась.

Танцоры Плоти в организмах девушек начали работать сразу же. Сначала выкинули прочь старые биомехи физического развития, потом принялись укреплять кости и суставы. Сердце Пламени внутри Киры чуть пригасило сияние, энергия шла на перестройку тела.

А у Милы стала чуть меньше грудь. Биомех самостоятельно оптимизировал организм, скорректировал количество и расположение жировой ткани. Девушка отыгралась на пластике, заставив биомеха идеально прорисовать каждый изгиб фигуры.

На Китеже караван взяли в охрану. Три «Мауса» с оружейными модулями, и два «Смерча». Прошли таможню, парой пулеметных очередей отбились от тварей Обочины, и вышли на Дорогу, ведущую к Ивангороду, второму по величине мегаполису планеты. Возле него располагался портал, ведущий в сторону Люблина.

К каравану сразу же пристроились с десяток машин. Мощные «Маусы», роскошные «Ролсы», крепкие «Шевики», и даже обычные городские легковушки, рискнувшие выбраться на Дорогу.

Фан-клуб сопровождал своего кумира.

– Лишь бы под колеса не лезли. – Озабоченно сказал Сергей Бельский, глядя на серебристый «Ролс», державшийся правее и чуть впереди автобуса. Люк в крыше «Ролса» открылся, наружу высунулся по пояс молодой парень в пиджаке на голое тело. Помахал нам рукой, размахнулся, и швырнул роскошный букет цветов в лобовое стекло автобуса. Букет не долетел, рассыпался в полете. Цветы, подхваченные энергией защиты, начали липнуть к стеклам.

«Маус», шедший впереди, загудел клаксоном, нашей охране такое не понравилось.

Ехать было долго, Ивановск располагался в полутысяче километров от столицы. Все это время фанаты изгалялись как могли: кричали, свистели, мигали фарами.

Отстали от нас только перед порталом. Машины по одной, по две отправились к таможенному посту возле Ивангорода.

Караван техники нырнул в арку, и выскочил на другой планете. Вокруг нас потянулись выжженая солнцем пустыня и остатки строений, оплетенных лианами. Мелькнуло уходящее вглубь развалин шоссе, таможенный пост вдалеке.

– Ещё две планеты, и выйдем на месте. – Галактионов глянул на карту, и откинулся на спинку кресла. – Где пресс-служба?

– Тут! – Подскочили к продюсеру две девушки, оторвавшиеся от ноутбуков. Лешенька, примостившийся на соседнем кресле, проводил девушек раздраженным взглядом.

– Зиночка, Лизонька, вопросы для интервью согласовали? Давайте сюда, я прочитаю!

Мила взяла меня за руку, прикрыла глаза, и задремала.

Меня тоже склонило ко сну.

Проснулся уже на Люблине.

Караван миновал портал, и катил по Дороге.

Вокруг расстилаюсь Обочина. Пологие холмы поросли ярко-рыжими травами, на безупречно-голубом небе ни облачка. Трава плыла под порывами сильного ветра, мелькали смутные тени.

– Караван десять, следуйте к точке Любодар-Три! Вход через точку Любодар-Три, повторяю, вход через точку Любодар-Три! – Донёсся до меня голос по рации. Водитель сбавил скорость, принял правее.

Обочину проскочили легко, «Маусы» сопровождения отстрелили пару резвых тварей, напоминавших обезьян.

Вдали показался таможенный пост и ведущее мимо шоссе. Навстречу колонной шли грузовики с тентованными кузовами, на крышах кабин горбатились оружейные модули.

Остановились на таможенном посту. «Маусы» и «Смерчи» приняли левее, грузовики притормозили, выстроились колонной.

На борт поднялись стрельцы Светлого Царства.

– Цель следования? – Спросил у меня худощавый стрелецкий лейтенант с нашивками 38-го полка.

– Мирослав Трегарт. Сопровождаю… – Я покосился на беззаботно улыбающуюся Милу. – Мою подопечную, Людмилу Стафилос.

Лейтенант невозмутимо черкнул в планшете.

– Запрещенные биомехи на борту есть? Хотя… – Он внимательно изучил меня взглядом, потом посмотрел на Сергея Бельского. – Мы обязаны проверить!

– Проверяйте. – Пожал Сергей плечами.

Искусник в черном балахоне обошел автобус по кругу. Похожий на ящерицу биомех на его груди послал в сторону машины волны сканирования, довольно пискнул. Искусник погладил набалдашник посоха-амулета, подпитывая биомеха энергией.

– Сирена и Индик. – Сказал он лейтенанту.

– В документах есть. – Отозвался лейтенант. – Пропускаем.

С представительским «Маусом», машиной Галактионова, возились дольше. Просканировали, залезли в салон и под капот, снова просканировали, едва ли не принюхиваясь. По итогу, стрелец вытащил из-под днища «Мауса» перевязанный клейкой лентой пакет.

– Чье? – Спросил лейтенант с равнодушным лицом. – Ничье? Весемир…

Искусник погладил набалдашник амулета, пакет вспыхнул ярким белым пламенем.

– Ещё раз поймаем, будем сличать отпечатки ауры. – Предупредил лейтенант.

Галактионов зло осмотрел своих людей, задержав взгляд на каждом. Все выглядели виновато, прятали глаза в пол. Особенно смущенным выглядел Лешенька.

«Творческая элита всю жизнь проводит на колесах». Сказал Миро.

Двинулись дальше. «Смерчи» ушли в сторону транспортного терминала, «Маусы» продолжали сопровождать нашу колонну.

«Гляди-ка, не отстают, хотя Обочина кончилась давно». Заметил Индик. «От кого они тут нас охраняют-то?»

«Видно, есть от кого».

Справа тянулись высоченные вышки зернохранилищ, «Рокоты-24» рядом с ними казались букашками. Слева же показались городские постройки.

Длинные ряды серых домов-пятиэтажек, с плоскими крышами, глядящие на мир черными стеклами, перемежались широкими улицами с просторными тротуарами. Вдоль улиц росли иссохшиеся деревья, пыльные кусты подступали к стенам зданий.

Ряды ларьков на площади, возле них собралась толпа людей, покупают и продают. Мужчины в куртках из светло-синей парусины и темных штанах с белыми полосками, все как один. Женщины же одеты ярко, кричаще – преобладают жилеты из той же синей парусины и узкие мини-юбки темных тонов.

На краю тротуара, ближе к зданиям, проложены рельсы, по которым катится желто-красный трамвайчик, помигивая единственной фарой.

«Нищета». Прокомментировал Миро.

Колонна машин вызвала оживление, люди провожали нас настороженными взглядами.

Камень, по пологой траектории запущенный с крыши, ударил четко в крышу головного «Мауса», рядом с оружейным модулем. Второй такой же прилетел из толпы, завис на защите автобуса

– Что за… – Вскинулся Галактионов.

– Нападение! – Ахнула блондинка Лиза.

– Продолжать движение. – Сказали по трансляции.

Трущобы закончились длинным полем, за которым вставали небоскребы центральных районов Любодара.

Машины свернули правее, уходя в сторону от мрачноватых серых громадин, и остановились перед воротами посреди бетонного забора. Серьезные ворота, и забор серьезный, метра три высотой, колючая проволока поверху, торчат пулеметные вышки и прожектора.

Ворота сдвинулись в стороны, нам открыли проход.

Машины, одна за другой, проскользнули внутрь.

Посольский квартал представлял собой город в городе. Свои магазины, жилые дома для жителей Светлого Царства и некоторых местных служащих, бары, рестораны, спортзалы, бассейн, фешенебельная гостиница для важных лиц и пара гостиниц для посетителей попроще. Само посольство размещено в уютном трехэтажном особнячке за отдельным забором, охраняется стрельцами 38-го полка, рота которых квартирует тут же. Есть ещё представительство Фламиники, охраняется опять же стрельцами, за безопасность послов отвечает Светлое Царство.

В гостинице уже приготовлены номера, вежливые служки провели нас по кричаще-роскошным коридорам, вручили ключи, получили чаевые и удалились.

Спальня, гостиная, кабинет для работы, ванная и балкон с видом на далекий Любодар, местный номер люкс. Обставлен с претензией на старину: стены обиты бархатом, на потолке лепнина, стулья на гнутых ножках, кровать под балдахином. В кабинете мягкие кресла и массивный стол светлого дерева с тканевой обивкой по краям. На потолке мерцали вечные светильники.

– Миленько. – Осмотрела красно-бордовые стены и белесый потолок Мила.

Сантехника в ванной под стать номеру: круглая ванная, бронзовые краны и массивная лейка душа.

– Чур мы в душ первые! – Мила беззаботно скинула одежду, и отправилась плескаться.

По соседству разместился Галактионов, с другой стороны занял номер Сергей Бельский. Этажом ниже заселили персонал.

Я развалился в кресле, глянул в потолок.

Ну вот, мы доехали. Что дальше-то делать? Переодеться и прогуляться по городу, изучить обстановку, чтобы было что докладывать генералу Бельскому?

«Хм». Сказал Миро.

«Да что?»

«Давай найдем местного жителя?»

«Давай, а где его взять?»

«Как это где, я видел бар на территории».

– Кира, Мила! Солнца вы мои ясные! Я в бар, пропустить кружечку пивка! Вернусь утром!

– Да, господин! – Хором ответили девушки. В ванной зашумела вода.

Я встал, потянулся к куртке, желая накинуть на плечи. Совсем не обязательно показывать, что сидит у меня на спине.

«У нас же Скорлупа есть». Вдруг напомнил мне Миро. «Задай параметры!»

«А так можно?»

«Можно».

Потянулся к Конструктору, тот сформировал частоты, передал Щиту. Щит частоты принял, мурлыкнул утвердительно. По телу прокатилась волна энергии.

Куртку я все же накинул, и отправился на разведку.

Бар назывался «Любо!», и выглядел стильно. Стены неоштукатуренные, уложены пластинками алого кирпича. Тяжеленые деревянные стулья с резными спинками, массивные столы, на которых покоились сложенные горками салфетки. Висят портреты неких суровых деятелей, в гражданском и даже в форме. В колонках под сводчатым потолком играет музыка.

Внутри немноголюдно. Люди пьют светлое пиво из больших стеклянных кружек, неторопливо беседуют. Внимания на меня никто не обращает.

Я выбрал свободный столик, сел.

Официант подскочил сразу же.

– Кружку темного и… Вот, картошку жареную. И вырезки на огне. – Выбрал по меню я, уронив на столик золотую монету Царства.

Монета исчезла вместе с официантом, заказ принесли мгновенно.

Взялся за запотевшую кружку, покрутил на столе, отставил в сторону. Закинул дольку картошки в рот, заел полоской прожаренного мяса, огляделся.

Публика для такого места ожидаемая: вперемешку собрались местные жители и царские подданные. Царские подданые в основном стрельцы в гражданке, узнаваемые по биомехам. Остальные чиновники и бизнесмены. У чиновников печать причастности к серьезному делу на лицах, бизнесмены-коммивояжёры смотрят оценивающее, прикидывают, что бы такое продать. Местные жители представлены девушками в джинсовых жилетах и мини-юбках. Из местных мужчин только троица смурных типчиков, дующих пиво в углу.

Зал постепенно заполнялся, свободных столиков становилось все меньше.

Зиночка и Лизочка, парочка девушек из пресс-службы Галактионова, зашли в бар. Осмотрелись, решительно прошли к стойке. Троица местных проводили их жадными взглядами, приосанились.

Невозмутимый бармен выставил перед девушками два коктейля.

Блюдо с едой опустело незаметно, я вздохнул, схватил кружку с пивом, и отправился знакомиться.

– Привет, парни. – Поздоровался я с троицей.

– И тебе привет. – Ответил старший. Он был чуть повыше, держался поувереннее, чем остальные. Лицо округлое, глаза чуть запавшие, синие, внимательные. Его товарищи попроще. Тот, что справа, мелкий и юркий, светловолосый. Слева крепкий мужик, с широкой грудью, коротко стриженный, джинсовая куртка едва не трескается на плечах. Ауры троицы мерцают неким напряженным ожиданием, словно мужчины только и ждут, когда их отсюда выставят.

– Меня Мирослав зовут, только сегодня приехал.

– Ну, рады, че. – Сказал крепкий.

– А это Зина и Лиза. – Представил я девушек у стойки. – Они с нами тоже. Зин, Лиз! Идите сюда!

Мест в зале было немного, и две оглядывающиеся птички гнезда Галактиона, прихватив коктейли, двинулись к нам.

Лед треснул.

Главного звали Матвей, мелкий откликался на Петра, крепкий обозвался Захаром. Держались настороженно, но вскоре разговорились. Зина и Лиза, принявшие по второму коктейлю, создали дружелюбную атмосферу.

– А как тут вообще? Бизнес, все дела? – Спросил я, когда Петр и Захар отвлеклись на девушек.

Матвей глянул на меня остро, в его ауре разрослось опасение.

– Не очень-то. – Произнес он медленно. – Все поделено, палец не всунуть. Уезжать надо, к вам, в Светлое Царство, или на Аркаим. Вот где простор!

– Да я сам оттуда, не скажу, что лучше.

– Был я у вас. – Не согласился Матвей. – Полиция, парки-скамеечки, кредиты для молодых предпринимателей… Все для людей. Не то, что здесь.

«Этим кредитом тебя оберут до трусиков».

– Эх, везде хорошо, где нас нет! – Ушёл от спора я. – А на Фламинике бывал?

– Да ты что, кто нас туда пустит, с нашими-то мордами! – Фальшиво заулыбался Матвей. – Нас и тут-то еле терпят, пропуска каждую неделю.

– Даже так…

– Ну да. Это ж территория Светлого Царства! – Матвей поднял палец вверх.

«Крути их на базар!» Азартно воскликнул Миро.

Матвей не был ни дворянином, ни, тем более, боярином. Хозяин частной мастерской, ремонтирующей сельхозтехнику по всему Люблину. Петр и Захар работали с ним.

На Люблине очень хорошо росли хлебные деревья разных форм и размеров. Целые поля! Животные тоже есть, коровы, свиньи, птица… Не похожие на тех, что я на Земле видел, совсем не похожие, какие-то хитрые гибриды, дающие молоко, мясо, яйца. Откармливали животину на изборской биоте.

Для ухода за всем этим требовалась техника. Молотилки крошили биоту, центрифуги смешивали с водой, насосы гнали получившуюся питательную жижу по каналам. Пресса штамповали питательные брикеты, раздаточные линии разносили брикеты по стойлам скотины, холодильники хранили готовые продукты. Трактора прокладывали каналы, корчевали погибшие хлебные деревья, сажали новые.

Царские мастерские тут помочь не могли, они все были сориентированы на производство высокотехнологической продукции. Вся сельхозтехника шла с Калина, мира заводов.

Естественно, техника требовала регулярного технического обслуживания, а то и просто ломалась. Везти на Калин здоровенную центрифугу или раздаточную линию дороговато, ремонтировали на Люблине. Матвей прошёл стажировку на заводах Калина, имел нужные сертификаты, и его мастерская была завалена заказами. Подумывали нанять ещё людей, и начать собирать технику, что попроще, на месте. По лицензии, конечно же.

Бизнес приносил неплохой доход. Матвей, Петр и Захар могли позволить себе заглянуть в посольский квартал, куда пропуск стоил два золотых в неделю.

Почему сюда? Что, на Люблине оттянуться негде?

Ну, есть центр Любодара, Боярская слободка, там цены кусаются, только бояре да приезжие. Есть ещё Каменецкая улица, но туда без местных лучше не ходить, обдерут! Не говоря уж про Ратушную площадь, самый что ни на есть рабочий район, центр трущобной активности.

Опасно?

Ну да.

Террористы?

И тут Матвей протрезвел резко.

– В больших городах такого не водится. – Ответил он. – Полиции на каждом углу полно, бдят! А уж перед концертами столько нагнали…

Зина пьяно икнула, и, положив локти на стол, умостила голову в ладони.

– Готова. – Тихонько сказал Петр.

– А вы пойдете на концерт? – Заплетающимся языком спросила Лиза.

«Пьянь».

– Ну… – Замялся Захар. – Там билеты за золото…

– Держи. – Я выложил перед ними шесть пригласительных. – Возьмите с собой кого-то.

– Мирослав. – Вдруг посмотрел на меня Пётр. – Не тот ли самый Мирослав, который… Который…

– Наверное, тот самый. – Вздохнул я, поднимаясь. – Девчонок не бросайте, до гостиницы доведите. Утром там…

– Будет сделано, Ваше Сиятельство. – Сказал Матвей, заискивающе улыбаясь.

Я вышел на улицу.

Вечерело, на небе зажглись ярчайшие звезды. Тонкий серп серебристой луны сиял над темными силуэтами небоскребов Любодара.

«Думаешь, хорошая мысль?» Спросил Миро, когда я двинулся к стоянке такси около гостиницы.

«Нужно посмотреть на их город».

«Ну, давай посмотрим».

Глава 4

– Где тут можно хорошо отдохнуть? – Прямо спросил я у водителя такси.

– Боярская слободка. – Отозвался тот, даже не повернувшись ко мне.

– А ещё что есть?

– Каменецкая улица. На Ратушную не стоит, там царцев не любят.

– Вези в слободку!

Боярская слободка встретила меня гамом, шумом и яркими огнями.

Я лениво прошёлся вдоль улицы, заглянул в шумный, сверкающий огнями ночной клуб. Места немного, посетители сидели на стульях, общались, пытаясь перекричать громкую, ритмичную музыку. Трио музыкантов со сцены пытались их переорать.

Ну, не интересно.

«Нужно общение».

Второе заведение оказалось копией первого. Шум, музыка, крики. Напившийся дворянин лежал на столе и блевал, свесившись вниз, к нему пытались подступиться вышибалы. Не получалось, руки вышибал соскальзывали с защиты.

Третье заведение, потише. За вход с меня слупили золотой.

Темный зал, столики вокруг сцены. На сцене три шеста, вокруг которых извиваются стриптизерши. Девушки стараются, но биотехи, которыми они правили свои тела, не высокого качества, движения то и дело сбиваются.

Впрочем, это я вижу, что сбиваются, местным заходит. То и дело на сцену летят золотые монеты и мятые купюры, имеющие хождение на Люблине.

Сел за столик, заказал кофе, задумался.

Итак, как вписаться в ночную жизнь Люблина? Влиться в компанию, поставив всем выпивку, или снять девочку на вечер?

«Опять меряем чужую культуру по своей!» Попенял Миро.

«Люди везде одинаковы!»

«А если подумать?»

Я едва не хлопнул себя по лбу. Выпустит сюда кибертараканов, они сами все и принесут!

«Не пройдет». Осадил меня Миро. «Это не Рутеника, тут больше народу! Засядем за разбором информации на пару недель! И искусников тоже больше, поймают тварюшку, разберут, поймут, что кто-то собирает информацию».

«Так что же делать?»

«Думай же!»

Хм. Сканировать ауру людей не получится. Может, тогда сканировать ауру места? Всего города?

«Сожжем мозги, тут слишком много людей».

Выборочно сканировать ауру, использовать буфер побольше?

«Теплее!»

Просканировать ауру тех, кто задает тон в этом обществе! Бояр, например.

«Нет же, заметят – проблем не оберемся! Просканировать ауру тех, кто этот тон транслирует в общество. То есть разных там музыкантов, поэтов и всех прочих».

«Да где же их найти? Тут только стриптизерши! Уж они-то такой тон зададут!»

«Тогда надо сменить место. Пошли отсюда».

– Господин ждет чего-то особенного? – Около моего столика остановилась девушка, одетая в браслеты на руках.

– Наверное, не сегодня. – Улыбнулся я, бросая ей золотой, который девушка ловко поймала. Ещё один золотой оставил на столике, и вышел из заведения.

– На Каменецкую. – Сказал таксисту, усаживаясь на заднее сиденье. – В самое интересное место!

– Будет исполнено, Ваше Высочество!

– Сиятельство. – Поправил я.

– Ваше Сиятельство! – Таксист осторожно двинул машину к середине улицы, избегая толп народа.

– Хорошо хоть, что не «Величество». – Сказал я. – Это универсальное приветствие?

– Правда ваша, Ваше Сиятельство!

– А вдруг бы я оказался всего лишь Светлостью?

– Так их величества вряд ли у меня в машине окажутся, Ваше Сиятельство! А назови Высочество всего лишь Светлостью, рассердится. Против Высочества редко кто возражает.

– Понял. Вези.

Каменецкая улица начиналась с просторной автостоянки, на которую выводило городское шоссе, и вела к центру столицы, пролегая среди старинных городских построек. Оканчивалась она на Площади Соглашения, историческом месте планеты. За площадью располагалось здание Государственной Думы Люблина, бывший царский дворец, а за ним – деловой центр города, застроенный небоскребами и торговыми центрами.

Улица пешеходная, мостовая уложена брусчаткой. Здания смотрят на мир окошками баров и ночных клубов, несколько кафешек модернового стиля торгуют уличной едой и разливают кофе. Вдоль улицы расставлены фонари на изукрашенных аляповатыми скульптурами столбах, вечные светильники бросают яркий, желтоватый свет вниз, и верхние этажи зданий утопают во тьме. Светятся лишь окна, белым – это бары, а в красноватом свете видны танцующие женские силуэты.

Публика одета попроще, чем на боярской слободке, хотя ведут себя похоже. Пьют пиво на лавочках, танцуют, знакомятся с аккуратно полураздетыми девушками. В толпе народа мелькают парусиновые жилетки и алые футболки.

С первого взгляда я понял, что попал туда, куда надо.

На метровой бетонной тумбе посреди площади стоял человек с гитарой, трогал струны, оглядывая толпу мельтешащего народа. Возле тумбы пристроился небольшой оркестр с барабанами и флейтами, окруженный немногочисленной группой поддержки.

Встал рядом, поглядывая на певца. Люди вокруг хмуро глянули на меня.

– Послушаю, не против? – Вежливо спросил я у толпы, ища глазами самого активного.

– Да слушай, царец, за слух денег не берут. – Процедил низкорослый жилистый мужичонка средних лет в парусиновом жилете. – Пока. – И он сплюнул себе под ноги.

– Спасибо. – Поблагодарил я.

«Миро?»

«Давай аккуратнее, он искусник».

Певец решительно тронул струны гитары, и начал петь.

Ой да родина ты моя родина!

Широка и привольная просторами!

Высока и светла небесами!

Людьми богата и могуча!

Тонкая нить энергии протянулась к певцу.

«Осторожнее! Могут заметить!»

Я снизил интенсивность.

Сканирование, буфер.

Песни о родине идут хорошо, уже монет накидали. Теперь надо спеть про богатых и глупых царцев, как ловкий народный герой, будь он неладен, обводит их вокруг пальца. Как же тут все надоело! Уехать бы отсюда, подальше, в Светлое Царство, где искусству нет преград! К благодарной, денежной публике! Четвертый Канал пока не отвечает, не оценили талант! Но ничего, нужна лишь реклама, надо больше писать песен, петь чаще, и все получится! А там и Фламиника недалеко! Может, сразу уехать туда?

– Царец, шёл бы ты. – Повернулся вдруг ко мне высоченный детина в черных штанах и парусиновой безрукавке на голое тело.

– Я мешаю?

– На Боярской слободке поинтереснее будет. – Миролюбиво сказал детина.

– Учту. – Сказал я, и пошёл дальше. Тумба с певцом осталась позади.

Второй уличный артист стоял у стены здания, перед ним расположилась шапка, полная стальных монет и купюр. Гитара висит за спиной, в руке микрофон, провод которого тянется к потрепанной колонке за спиной.

Группа поклонников перед ним раза в три побольше.

– Поймал кельтский царь рута, царца и любача! И говорит – вот вам два стальных шарика и неделя времени, кто придумает, как меня удивить, казнить не буду! И запер он их в комнатах без мебели и без стен на неделю!

Я остановился на краю толпы. На меня не смотрели, люди слушали историю, наверное, не раз рассказанную. Тонкая нить сканирования коснулась оратора, частичка ауры отправилась в буфер.

– Значит, отпирают рута. Тот одной рукой оба шара сжал так, что из них масло потекло. Загрустил царь, и повелел его казнить!

Ещё постоять полчаса, и пора уходить, дома ждет бутылка вина и сговорчивая женщина. Главное, чтобы жена не узнала, а то откажет в содержании! А может, зацепить девчонку тут? Вот эту! По одежде на дворянку похоже! Если удачно попасть, не надо будет снова сюда ходить и рассказывать надоевшие до зубовного скрежета анекдоты про проклятых царцев! Да, оплачиваются хорошо, да и безопаснее, чем про своих дворян, но как же они надоели!

Может, уехать? Пусть не Китеж, Смородина или Аркаим. Там-то публика побогаче!

– Царец шарами жонглирует и так, и сяк, один проглотил, из задницы достал!

На лицах публики расцвели улыбки.

Царцев пинать можно долго, никто не против, публике заходит. Богатых никто не любит. Стану богатым и известным, тоже любить не будут!

– Загрустил царь, и переделал царца в кентавра, пусть в четыре ноги скачет!

Ещё одна порция ухмылок.

Нет, точно пора уезжать. Вытяну как-нибудь. Заменю царцев латинами, или кем ещё, сойдёт!

– Заходит к любачу, час нет, два нет… Кельты забеспокоились, ну не каждый день же царь пропадает. Заходят в комнату, а там царь сидит и ржет! Представляете, говорит, он один шарик сломал, а второй потерял!

Покачав головой, я двинулся дальше.

– Что угодно Его Высочеству? – Заступила мне дорогу девушка в узкой мини-юбке и парусиновом жилете, сжимающим пышную грудь.

– Я просто гуляю.

– Зачем один, вдвоем же можно!

– Сегодня не то настроение! – Я кинул девушке золотой. – Держи, поесть себе купи.

– Спасибо, Ваше Высочество!

«Ну и что мы поняли?» Спросил я у Миро.

«То, что местных нищих поэтов подкармливают, но высоко взлететь не дают».

«Кто кормит?»

«Да кто угодно! Смотри, в обществе популярны насмешки над царцами. Никто за это не гоняет, полиции нет, публике нравится. Значит, кто-то греет ноосферу на неприятие соседей, отвлекая внимание населения от собственных проблем. Сначала подогрели верхушку богемы, за ними уже прочие подтянулись».

«Я не могу пойти с этим к генералу».

«Да он и так в курсе. Ну, вложим в доклад хоть что-то».

– Да пошёл ты! – Надрывно крикнул кто-то. – Сын собаки!

– Что ты сказал, мать босая?

Около выхода из бара собирались зеваки.

«Пойдем, глянем».

– Дуэль! – Фальцетом крикнул кто-то.

– Остановите же их! – Женский голос потонул в одобрительном гомоне толпы.

– Мечи?

– Изволь!

Толпа разошлась кругом.

Я приблизился.

Два мужчины стояли друг на против друга. Один жилистый, молодой, быстрый, как капля ртути. Тело создано биотехами, но импланты простые, у царских стрельцов лучше. Одет в белую рубаху, заправленную в узкие черные штаны, поверх рубахи кожаная жилетка. Второй средних лет, грузный, длинноволосый, аура закрыта щитом. Свободные брюки, рубашка навыпуск, длинные седые волосы собраны в хвост над затылком, лицо украшено пышными усами.

Оба дворяне, простолюдины на Люблине так не одеваются, как я уже понял.

Молодой сорвал с себя рубаху и жилет, остался обнаженным по пояс. Быстро выхватил тонкий меч с фигурной гардой, отсалютовал противнику.

Грузный неспешно расстегнул рубашку. На его груди сразу же напряглись искусственные мышцы.

– Господа, не желаете ли примириться? – Влез между ними ещё один дворянин, в камзоле и при шляпе.

– Нет! – Запальчиво бросил молодой.

Со звоном скрестились мечи. Молодой наседал, короткими уколами жаля грузного. Тот отбивался, искусственные мышцы прокачивали по телу энергию. Видимо, они служили и экраном покоя – частоты, срывающиеся с клинка меча молодого, обращались в гармоники, едва касаясь тела.

– Дай ему, Тадеуш! – Закричали из толпы.

– Задай жару!

– Наколи на вертел!

Крики из толпы придали начавшему выдыхаться молодому сил, он пошёл в новую атаку. Удар, ещё удар, грузный отбил все играючи. И замер, держа меч в вытянутой руке, сторожа движения противника.

Молодой проиграл, это понял не только я.

– Тадеуш, остановись! – Снова закричала женщина. – Он тебя убьет!

Поздно. Молодой Тадеуш с шагом ноги нанес молниеносный укол. Грузный увернулся, сместился влево, перехватил меч и воткнул клинок в затылок молодому сверху-вниз.

Тадеуш выронил оружие, упал на колени, вскинул руки, нещадно рассекая ладони о лезвие. Грузный медленно проталкивал клинок в тело, впившись глазами в лицо умирающего. Наслаждался зрелищем он с минуту, потом резко выдернул меч.

– Тадеуш! – Из толпы бросилась молодая женщина, обняла заваливающийся на бок труп.

– Пойдем домой, дура. – Грузный убрал клинок, схватил женщину за шкирку, и поволок в сторону. На лице женщины мелькнула довольная улыбка.

– За что он его так? – Спросил я у молодого парня, стоявшего рядом. Лицо доброе, открытое, может, поговорить захочет?

– Да не обращай внимания, царец! – Парень попытался хлопнуть меня по плечу, рука скользнула по Щиту. – О? – Он удивленно глянул на свою руку. – Что это?

– Магия. Так за что он его так?

– Жену соблазнить пытался. Ну, и получил по заслугам.

– И часто у вас тут такое?

– Ну, две недели уже никто не соблазнял, мы уж думали, успокоилась. Да нашла кого-то, кто про Гомбровского не слышал. Ты, царец, к женщинам нашим со всем вниманием подходи, найдутся горячие головы…

– А к каким можно подходить?

– Ну, можно к этим. – Парень скосил глаза на парочку мутноглазых дам в парусиновых жилетах и мини-юбках. – Больше золотого за ночь не давай!

– А если хочется чего-то такого… Эдакого?

Парня звали Степан Болеславский, и он тоже был дворянином. Ну, на Люблине дворян везде встретить можно, после череды внутренних потрясений многие славные рода пришли в упадок. Некоторые даже работать начали. Служить? Ну, кто-то и пошёл. Не по чести это, в полиции служить, а армии у Люблина нет, одни наемники и царские стрельцы по гарнизонам.