Текст книги "Заговор творцов (СИ)"

Автор книги: Алексей Изверин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Глава 13

Святополье встретило нас радостно.

Огромная площадь между городом и морем забита народом. Взмывают в небо длинные плети салютов, взрывается весельем группа разогрева на сцене, мерцают разноцветные огни. Вдалеке, за толпой, чернеет море, на волнах скачут яркие отсветы прожекторов.

Сцена, собранная из металлических ферм, обращена в сторону суши. Торчат прожекторы, таятся между ними ящики усилителей, рабочие поспешно соединяют последние кабели.

Долгий забор, ограничивающий поле, и ещё один, в десятке метров от первого. Меж заборами прохаживаются крепкие парни в рабочей одежде, вооруженные дубинками. Дружина Трудового Союза.

За забором редкая цепь полицейских, с прозрачными щитами и шоковыми дубинками.

Толпа встретила Милу овациями.

– Здравствуйте! – Усиленный энергией голос Милы разнесся над головами людей, и разбился о стены старых построек. – Вас сегодня так много! С чего начнем? Ну-ка, говорите!

– О любви! – Крикнула девушка, сидящая на плечах здоровенного парня в парусиновой куртке. – Люда, о любвииии!

– Люда!

– Люда!

– Хорошо! – Мила чуть отступила назад. Откинул микрофон в сторону, раскинула руки, расправила Крылья.

И начала петь.

– Мирослав, ты тут? – Рядом со мной на трибуне оказалась Ева Влажина.

– Конечно, где же мне ещё быть. – Пожал я плечами.

– Ты такой молодец, что привез сюда Милу…

– Мирослав? – С другой стороны от меня возник неприметный мужчина в серой куртке и алой повязке на рукаве. – Ваше Сиятельство, Войцех Раковский просит вас подойти к посту охраны. Я провожу.

– Ну, пойдем.

Ева недовольно нахмурилась, но мне было все равно.

Пост охраны располагался за трибунами. Несколько палаток, сложенные горкой ящики, на которых отдыхали дружинники Трудового Союза.

Меня проводили за стену из ящиков, в закрытый уголок.

Два дюжих дружинника держали за плечи сутулого мужичка в мятой толстовке с капюшоном. Мужичок старательно смотрел вниз, пряча лицо. На ящиках сидело ещё двое дружинников, с дубинками.

Сергей Бельский оказался тут же, в компании незнакомого полицейского полковника и генерала Казимира Хойнацкого.

– Вадик, говори! – Распорядился мой провожатый.

– Вот! – С кривой улыбкой сказал левый дружинник, отвешивая сутулому лёгкий подзатыльник. – Мы его сразу приметили, в городе ещё!

– Что там у тебя, показывай! – Сергей Бельский сделал шаг к мужичку.

Тот сжался, замотал головой.

Песня набирала силу, волны энергии шатали мир. На крыше ящиков светилась сфера экрана покоя, отгораживая нас от песни Милы.

– Кто это? – Спросил я.

– В толпе был. – Браво сказал дружинник Вадик. – Подозрительный какой-то. Мы его обыскать хотели, то есть досмотреть, а он бежать бросился. Ну, поймали, что тут не поймать.

– Так обыщите сейчас! – Буркнул полицейский полковник.

Вадик схватил мужичка поплотнее, а правый дружинник с размаху впечатал кулак в живот пленника. Тот охнул, согнулся другой, свалился на землю.

Дружинники подскочили, сорвали куртку, футболку, перевернули на живот, рванули засаленную рубашку.

На грязной спине мужичка цвела зеленая опухоль, протянувшаяся от затылка до копчика.

– Держите его! – Побледнел Сергей Бельский, выхватывая меч. Удар, и клинок вонзился мужичку в затылок, пригвоздив голову к земле.

Скорлупа мурлыкнула, накрывая труп экраном покоя. Опухоль раздулась, вспыхнула энергией, и швырнула в разные стороны тонкие нити-щупальца.

– Что это за дрянь? – Генерал Хойнацкий отшатнулся.

– Наездник с Изборска. – Сергей взмахнул рукой, и внутри экрана покоя вспыхнул яркий огонь, пожирая существо. – Кого коснется, тот перерождается в боевую тварь. Твари слабые, но растут быстро.

– Вот же! Сослать! Всю семью на каторгу! Всех! – Разбушевался генерал.

Полковник молчал, то бледнел, то краснел.

– Да нет у него уже семьи. – Покачал головой Бельский. – Наездника от близких не скроешь… Отправьте группу захвата по адресу, может, там ещё остались живые.

– Есть, Ваше Сиятельство!

Песня кончилась. Толпа взорвалась аплодисментами.

– Ещё принимайте! – В закуток втолкнули худющую девчонку, на остром лице выделялись огромные, черные глаза, полные паники. Одета в нестиранный широкий свитер и джинсы, горбится, оглядывается в панике.

– Ты чего это удумала, дочка? – Спросил здоровенный дядька-дружинник. – А ну, не балуй, давай сюда…

Девочка выпрямила, аура её наполнилась энергией.

Нить из искусственных мышц, направленную дядьке в голову, я сбил резким ударом телекинеза, а потом заключил девчонку в экран покоя. Атомный манипулятор закрутил вихрь распада, выжигая чуждую плоть из организма.

– Ещё один Наездник! – Сплюнул Сергей Бельский.

Освобожденная девчонка валялась на земле, пытаясь свернуться калачиком, из ран на спине сочилась светло-алая кровь.

– Жить-то будет? – Озабоченно спросил дядька. – Медицина есть у кого?

– Вот ещё, тратить… – Сказал Вадик.

– Поговори мне ещё! – Дядька отвесил Вадику смачный подзатыльник. – Живой человек, не чудище какое!

Сергей Бельский бросил на тело девушки медицинскую пиявку.

– Сгною. – Пообещал генерал.

За сценой ревела толпа, подпевая песне Милы.

Третьего спасти не успели, тварь быстро переработала тело в биомеха, и сгорела, заключенная в экран покоя.

Концерт кончился, на сцену вновь вышли группы подпевки, ударили в барабаны, затянув речитатив про прекрасную родину. Успеха они не имели, толпа начала расходиться.

– До завтрашнего дня не снимайте посты. – Приказал Сергей Бельский.

– Слышали? – Спросил генерал.

– Есть! – Вытянулся в струнку полковник.

Сразу после окончания концерта мы выехали в Екатерининск.

«Маусы» и пара «Смерчей» заключили в коробочку грузовики с аппаратурой и автобус с людьми, и караван техники помчался по утреннему шоссе. Мила спала, положив ладошки под голову, Кира сидела рядом, держа наготове винтовку. Галактионов пил один коктейль за другим, и лапал Зину и Лизу.

Ехали всю ночь, ранним утром машины промчались мимо блокпоста, и отправились к гостинице.

Мила снова дремала, я отнес её в номер на руках. Кира шла впереди, бросая такие взгляды, что народ поспешно расступался, прилипая к стенам.

– Ммм… – Потянулась обнять меня сирена, когда я укладывал её на роскошную кровать. – Не уходи, давай спать вместе…

– Я не на долго. – Уверил Милу я.

Стук в дверь раздался неожиданно.

Кира вскинула винтовку. Из-за двери струилась энергетика боевых биомехов.

– Погоди. – Остановил её я. – Может, это охрана?

– Мирослав Трегарт. – Человека, стоящего на пороге, я не знал. Обычный мужчина был бы, если бы не одухотворенное сиянием никому не ведомых истин лицо.

– Это я. Кто вы?

«Да кретины-сектанты, кто ещё с такой мордой ходить будет?»

– Моё имя не важно. Глава любинского отделения Темного Солнца уверяет, что неприятностей с нашей стороны ждать не стоит. Мы будем на концерте, и поможем Первому.

– Спасибо. – Сказал я, и закрыл дверь.

Проснулись к вечеру, во дворе гостинцы нас уже ждал роскошный, сверкающий лаком и хромом, «Маус». Галактионов, с помятым после сна лицом, плюхнулся на заднее сиденье. Машина двинулась к воротам, пристроившись в хвост «Мауса» с флажком аркаимских наемников. На крыше машины пулеметный модуль, стволы задраны в небо.

За нами двинулся ещё один представительский «Маус», за ним автобус с полицейскими, за ними «Смерч» наемников.

К центру города было не пробиться, наша колонна застыла посреди запрудившей улицы толпы. Полицейские проворно обежали колонну техники, принялись теснить людей большими прозрачными щитами. Люди упирались, тесниться не хотели.

– Опаздываем! – Галактионов нервничал, поглядывая то на часы, то на толпу вокруг. – Вызвать броневик, чтобы….

– Не надо. – Мила улыбнулась, потянулась к ручке двери.

– Стой! – Побледнел Галактионов. – Мирослав! Останови!

Но было поздно. Мила открыла дверь, вышла наружу. Постояла, и сделала пару шагов вперёд, гордо выпрямив спину.

– Ах! – Сказала толпа. Редкая цепь полицейских стала сжиматься к машинам, люди напирали. Через прозрачные щиты виднелись разгоряченные, восторженные лица.

– Успокойтесь, мои хорошие! – Сказала Мила. Слова, напоенные энергией, упали на толпу, люди замерли, с обожанием глядя на сирену. Мила глубоко вздохнула, купаясь в преклонении толпы, а потом раскрыла Крылья, и взмыла ввысь.

Кира метнулась в небо за ней.

– Ну, теперь точно успеем. – Буркнул я.

Галактионов рванул воротник дорогой рубашки, губы его скривились в беззвучном ругательстве.

«Гляди-ка, понял, с кем связался!» Хмыкнул Миро.

Толпа отхлынула, но расходиться не спешили.

Я вышел из машины, прыгнул вверх, раскрывая Крылья, и унесся в небо. Машинам слишком долго добираться до сцены.

В небе раскрыл жестяную коробку, щедро сыпанул вниз. Кибертараканы, заряженные сахаром, в падении раскрывали крылья, и устремлялись в разные стороны. Много, ой как много их, не зря я провёл остаток дня, приманивая насекомых со всей гостиницы, и кроя их тушки Атомным Манипулятором.

На крыше банка было оборудовано гнездо снайперов. Три мужчины в полицейской форме, один с винтовкой, другой с биноклем. Третий же искусник.

Дернулись, когда я приземлился рядом, расслабились, узнали.

– Ваше Сиятельство, все спокойно! – Поторопился доложить искусник. – Бдим!

– Бдите! – Сказал я.

С крыши банка открывался великолепный вид на волнующееся людское море. Опять же трибуны, построенные перед зданием правительства, и огороженное заборами и цепью наемников с Аркаима место для простонародья.

– Здравствуйте! – Раздался голос Милы. – Как я рада, что с вами! С чего же мы начнем?

Толпа примолкла, люди начали переглядываться. На трибунах возникло шевеление.

– Давай о нас! – Закричал кто-то, разрушая хрустальное молчание.

– О нас!

– Давай!

– Люд-ми-ла! Люд-ми-ла! Люд-ми-ла!

– Хорошо! – Серебряными колокольчиками разнесся над площадью голос Милы.

Искусник поспешно поставил защиту, по которой растеклись гармоники энергии.

Мила пела, людское море, беспокойное, волнующееся, вдруг начало раскачиваться в такт песни. Во вскинутых над толпой руках колыхались пламя, простенькие амулеты-зажигалки.

Я потянулся сканированием за край защиты.

Долгая, красивая песня, несла с собой мимолетные миражи-видения. То бескрайние небеса, залитые лазурью, то бесконечные, желто-зеленые поля, то синева океана. Звуки, соединенные энергией, рождали незабываемые картины.

– Как она это делает? – Прошептал снайпер.

– Лучше тебе и не знать. – Буркнул искусник.

Шевеление за спиной я ощутил не сразу.

Снайпер вывернулся, перекидывая винтовку, наблюдатель отложил бинокль и схватился за тесак, искусник обернулся, выхватил из кобуры на поясе «Танго».

Люк, ведущий на чердак, откинулся. На крышу упала и покатилась оторванная человеческая голова. За ней вылетела снайперская винтовка.

– Темное Солнце чтит своё слово! – Сказал обычного вида дядька, плотный, коренастый, выходя на крышу. Одет в мягкие спортивные штаны и синюю безрукавку, лицо дышит покоем, однако глаза нервные. За собой дядька тащил большой бумажный пакет.

Осмотрелся, положил пакет на крышу, и, не без труда обернувшись, скрылся в люке.

«Очередной кретин». Хмыкнул Миро.

Я потянулся к пакету телекинезом, рванул.

По крыше раскатились три оторванные головы.

– Что за… – Начал было наблюдатель.

– Следите за обстановкой! – Прикрикнул я. Мои кибертараканы разбежались по соседним зданиями, то тут, то там вспыхивали короткие огонечки. Насекомые пробирались всюду, исследовали, искали.

Вот тут обычные зрители, наслаждаются музыкой. Вот тут пьют. Тут занимаются сексом, женщина оперлась на окно, смотрит на толпу. Вот тут люди с оружием, дышат алчностью и силой.

Вот тут, в неприметном окне, выходящем на площадь, кого-то убивали. Остывают изуродованные тела.

А вот тут готовятся убивать.

– Туда! – Дернул я за плечо снайпера. – Вот то окно!

Искусник сосредоточился, скривил губы в беззвучном ругательстве.

Второй этаж, неудобный угол.

Глухо хлопнул выстрел, дернулись в окне тени.

Три ярких искорки сорвались с моих рук, помчались к окну, за которым застыл враг. Ствол винтовки не виден, стрелять собрался из глубины комнаты. Маскировка мощная, ни грана энергии наружу не проникает. Но тараканы подбираются близко, исследуют любой подозрительный уголок. Находят что-то интересное, жалят, и умирают, транслируя мне ауру места.

Внутри помещения хлопнуло, перед поющей Милой расплылись едва заметные искры.

Ответный выстрел, снайпер старался. Пуля влетела в окно.

Вдруг маскировка спала, изнутри дома плеснуло энергией жертвы. Наружу из окна вылетела изуродованная винтовка, канула в двигающуюся в такт песни сирены толпу. Давешний лысый мужик высунулся наружу, помахал рукой, и снова скрылся.

– Сектанты! – Снайпер глянул в прицел. – Выпотрошили там всех.

– Наблюдайте!

Под землёй, опасность! Нечто быстро движется к центру площади… Остановило движение. Энергия смертей смешалась с энергией жертв. Темное Солнце резалось с кем-то в канализации.

Резня долго не продлилась, конец наступил быстро, ознаменовавшись особо сильным выплеском жертвенной энергии.

И на этом неприятности кончились.

– Спасибо! – Сказала Мила с края сцены.

Толпа ответила одобрительно-уставшим гулом.

С края площади побежали полицейские, расталкивая пластиковыми щитами людей. В освободившийся проход двинулся «Маус» Галактионова.

– Спасибо. – Сказал я.

– Так точно, Ваше Сиятельство! – Хором ответили полицейские.

Я сорвался с крыши, приземлился перед «Маусом».

– У меня все получилось, господин? – Спросила Мила.

– Конечно! Ты молодец! – Сказал я.

Сирена выглядела уставшей. Сердце Пламени в её груди почти погасло, Танцор Плоти неспешно прокачивал энергию по телу.

Кира стояла рядом, винтовка висела у неё за плечом, «Танго» в кобуре.

– Заходите же! – Галактионов распахнул двери машины. – Полиция толпу долго не сдержит!

Кира пихнула в машину Милу, села на переднее сиденье. Я сбросил Крылья, сел рядом с сиреной.

«Маус», развернувшись на пятачке, отправился в обратный путь.

– Куда мы едем? – Спросила Кира. – Гостиница в другой стороне!

– В столицу. – Вздохнул Галактионов. – Нечего тут делать. Люди взбудоражены, как бы чего не вышло. Не надо нам тут оставаться. Если начнутся беспорядки, нельзя, чтобы нас ассоциировали с ними.

За городом к нам пристроился конвой – «Смерч» аркаимских наемников, и два полицейских «Мауса». Сверкая сиреной, машины мчались по шоссе к столице.

Мила поерзала, зевнула, и уснула у меня на плече.

А я смотрел в окно, за которым проносились бескрайние плантации.

Боевые твари, сектанты, снайперы. Кому же помешала сирена? Кому же помешали её песни? Кто же качает ситуацию в Праславянском секторе?

«Хороший вопрос». Сказал Миро. «Только вот подумать надо о чем. Снайперы и твари-биомехи… Ну, слабовато как-то для тех, кто может качнуть ситуацию, нет?»

«Слабовато». Признал его правоту я. «Думаешь, они не в полную силу играют?»

«Конечно не в полную. Либо мы им не интересны, либо они готовят что-то такое, интересное. Давай наладим Боярина, пусть хвосты местным генералишкам крутит!»

«Можно».

В Любодар мы прибыли к утру. Галактионов зацепил звукооператора Лешеньку, и отправился инспектировать новую площадку. С ними упорхнула хорошо выспавшаяся Зиночка.

Сонная Мила отправилась в душ, после чего рухнула в кровать и снова задремала. Кира, позевывая, заказала лёгкий завтрак.

– Нам бы выспаться. – Сказала девушка, расставляя на столике тарелки и чашки.

– Поедим, и на боковую. – Сказал я. – Мила, солнце, ты есть будешь?

– Ммм… Господин, потом! Иди ко мне! – Сирена перевернулась в кровати, потянулась. Легкое одеяло обрисовало изгибы безупречного тела, созданного Танцором Плоти. Да, грудь стала чуточку меньше.

– Спи уж. – Вздохнул я.

В дверь постучали.

Кира, напрягшись, открыла.

На пороге стояла Рогнеда. Одета в штаны-карго и лёгкую куртку, под которой топорщится кобура с «Танго». Защита плотно блокирует ауру девушки, глаза изменились, стали резче, опаснее. Девушка словно глядела на мир через прицел.

– Доброе утро. – Сказала она. – Вы тут хорошо устроились! – Она посмотрела на столик с завтраком, на Киру, на меня.

– Привет! – Сонно сказала Мила из спальни.

– Ну, так получилось. – Сказал я. – Проходи, что в дверях стоять. Кофе будешь?

– В другой раз, мне ещё обратно ехать. – Рогнеда зашла внутрь, коротко обнялась с Кирой. Сняла с бока экранированную сумку, открыла.

«Ну наконец-то». Были бы у Миро руки, он бы их с радостью потер.

– Я надеюсь, что ты знаешь, что делаешь. – Сказала Рогнеда, доставая из сумки и передавая мне непрозрачную колбу, укрытую защитой. На горлышке колбы красовалась восковая печать, покрытая машинописью.

– Спасибо. – Я принял колбу, посмотрел на свет. Машинопись вспыхнула алым, признавая мою ауру, и растворилась. За черным стеклом началось шевеление, сопровождаемое резкими, сложными гармониками энергии.

«Оно!» Обрадованно сказал Миро.

Кира поглядела на меня внимательно.

«Скажи, чтобы до утра не беспокоили, и запри дверь покрепче».

– Кира, до утра я буду занят. Занимайтесь своими делами, как освобожусь, скажу.

– Да, Мирослав.

Вышел в кабинет, запер дверь. Набросил на стены экран покоя, отрезая комнату от внешнего мира.

Итак, Сияние Разума. Один из тех биомехов, на которых и ломаются носители Индиков. Правитель Алого тоже себе такой поставил, после чего и отправился завоевывать миры…

Миро, против обыкновения, сохранял молчание.

Сел в кресло перед столом, прикрыл глаза, задумался.

Тянуть смысла нет.

«Только сразу в себя не суй, сначала проверка на посторонние включения». Забеспокоился Индик.

Не глядя, я сломал горлышко, перевернул колбу. Среди осколков стекла на столе заворочался серебристый, пузатый жучок размером с фалангу моего указательного пальца.

Направил на него сканер, потом вихрь распада.

Жучок встал на лапки среди черной пыли, в которую превратились осколки стекла.

«Чистый». Довольно сказал Миро.

«Куда его?» Спросил я.

«Поднеси руку, оно само знает, что делать. И постарайся не натворить глупостей».

«Ты о чем?»

«Потом поймешь».

Я протянул руку, жучок быстро вскарабкался на ладонь, пробежался по локтю, по плечу. Добрался до шеи, перебрался на затылок. Короткая вспышка боли, когда биомех пробурился через мою плоть. Отнялись ноги и руки, в штанах стало мокро.

«Это все?» Спросил я. Больно не было, Индик заблокировал нервы.

«Нет. Сейчас начнется».

Путь жучка в моей голове отметился серебристыми вспышками. Сначала стало холодно, потом жарко, потом запахло гарью и ванилью, перед глазами расплылись цветные пятна. Мне хотелось плакать, а потом кричать, смеяться, биться о пол, как рыба об лед. Наверное, я на самом деле закричал, не от боли, от неких нахлынувших чувств, которым и названия-то не мог подобрать!

Жучок обживался в мозгу.

Да зачем я на все это согласился-то!

Сам знаю, зачем. Иначе мне не победить тех, кто обосновался тут, среди боярышника Люблина. Тех, кто стоит против меня. Тех, кто желает отнять Милу и Киру, превратить девчонок в послушные орудия своей злой, дурной воли.

Пусть нас связал мерзкий, по сути, биомех, но я за них в ответе.

Мне надо стать сильным, чтобы защитить их.

Вспышка черного света в голове вымела все посторонние мысли.

«Держись, Мирослав!» Панический вопль Миро донёсся откуда-то издалека. «Не позволяй ему командовать тобой!»

Да разве оно командует мной?

Мы едины. Мои мысли – его мысли. Его мысли – мои мысли.

Я принимаю тебя, Сияние Разума. Таким, как ты есть.

Иди ко мне.

И оно пришло.

Мне никогда не думалось так легко и ясно.

Нет смысла сидеть тут. Нацепить Крылья, и рвануть на Гардарику, как уже не раз советовал Миро. Порыться в развалинах древних городов, поискать знания и умения. Набрать себе новую команду, этой уже фактически нет. Поставить всем рабские метки, чтобы контролировать поведение.

Мила. И Кира. Что же, оставить их?

Поправка. Взять Милу и Киру, и уехать на Гардарику. Девушки послужат ядром новой команды, основанной на страхе и уважении. Светлое Царство вступает в очередной политический кризис, который имеет все шансы окончится гражданской войной.

Добромир, Яромир и Вера, Дарина, Рогнеда, Снежана. Гранд Леди Джелит Трегарт и мастер Владимир. Генерал Радек Бельский и Сергей Бельский. Все те люди, которые окружали меня тут. Не могу назвать всех из них друзьями, конечно же.

Опрокинуть их, нарушить свои невысказанные обещания?

Поправка. Гражданская война в Светлом Царстве откроет окна возможностей, которые закрыты в мирное время. Дать державе развалиться, в общем бардаке выхватив себе власть над промышленным центром. А после передавить остальные государства, возникающие на костях Светлого Царства. Такая же власть, как и на Гардарике. Риск больше, но и выигрыш больше.

Повторить судьбу Спящего Бога Гора?

Вдруг мои мысли словно подернулись туманом. Артефакт принял к сведению то, о чем я думал, учел в своих алгоритмах. Мелькнули смутные картины: Магический совет, где статус его членов диктуется лишь личной силой, упадет в мои руки как спелый плод…

Нет уж, спасибо!

И все стало, как и прежде.

«Ты удержался». С облегчением сказал Миро удивительно четким и ясным голосом.

Тёплые солнышки Киры и Милы коснулись меня. Девушки недалеко, они думают обо мне, ждут меня. Их чувства, ощущения стали ярче, острее, понятнее. Мила скучает, делая вид, что спит, Кира спокойна.

– Кира, Мила! – Я вышел из комнаты. Кира оторвалась от своей винтовки, Мила села на кровати, с беспокойством глядя на меня.

– Я вас люблю! – Сказал я.

– Правда? – Мила откинула одеяло в сторону, и бросилась мне в объятия. – А ты купишь мне то красивое платье, что я видела в торговом центре? Это новая осень с Фламиники!

– Куплю!

«Ну началось». Вздохнул Миро.

– Тогда поехали быстрее! Платье одно осталось, надо успеть!

– Едем. – Беспомощно сказал я.

Да, я люблю их. И Милу, и Киру. Это мои девушки, мои люди. Со всеми их достоинствами, но и с недостатками тоже.

«Ты не забыл, кто они такие?» Спросил Индик.

«Не забыл. Думаю, что нужно принимать их такими, какие они есть. Что могла противопоставить власти молодая талантливая девочка? Не её вина, что она не имела достаточно жизненного опыта, чтобы отметать подобные предложения. Как могла другая девчонка пойти наперекор всему окружающему обществу? Они старались, Миро. И не их вина, что не справились».

«Не надо идеализировать других людей». Осторожно произнес Индик.

«Я их не идеализирую. Да, Кира выстрелит мне в голову, а Мила разорвет горло, едва рабская метка их освободит. Но, пока они со мной, они мои люди. Я за них отвечаю. Получится сделать их лучше – я буду рад, нет, пусть все остается как было».

'Ну и ну2. Сказал Индик.

Поймали нас на выходе из гостиницы.

Группка людей, журналисты, среди которых я заметил Анжелу Волянскую и Яна Кравчика, и троица дворян, среди которых мелькнул Алексей Леманскиий, ждала на стоянке. Стоило мне показаться из дверей, направляясь к машине, как толпа заволновалась. Журналисты подхватили камеры, дворяне разошлись в стороны.

А к нам направился человек.

Высокий, статный. Двигается легко, словно плывет в окружающем мире. Конечно же, над его телом поработал биомех высокого уровня, люди так не двигаются. Лицо красивое, мужественное, одет в узкие штаны, белоснежная рубашка сжата черным кожаным камзолом. На боку простенький живой клинок в ножнах, на ногах мягкие шнурованные берцы.

С каждым шагом движения его менялись.

Вдруг я понял, что мышцы двигаются не в такт движениям, перемещаются так, словно под кожу человеку запихнули канаты живого металла. И почему он стоит прямо, хотя конечности его в суставах согнуты? И что не так с его глазами, двумя озерцами сплошной черноты?

Что это за существо?

«У этого типчика Танцор Плоти Архитекторов». Предупредил меня Миро. «Подойдет ближе, постараемся его убить».

– Меня зовут Сергей Бербешев, третий наследник рода Бербешевых. – Представился дворянин, остановившись за пять шагов до меня. – И я вызываю вас на дуэль, Мирослав Трегарт!

«Неужели за честь сестры?»

– Что послужило основанием вызова? – Спросил я спокойно, делая шаг вперед. Кира за моей спиной шагнула в сторону, открывая себе сектор стрельбы.

– Вы мне не нравитесь. – Спокойно ответил Сергей. – Не вы, ни ваши привычки, ни то, что вы держите в рабстве других людей. Не нравится и то, что вы оказались к моей двоюродной сестре ближе, чем вам было позволено.

Журналисты нацелили на нас камеры, Анжела Волянская улыбалась довольно, Ян Кравчик почему-то хмурился.

– Кем?

– Мною. Мирослав. Вам сообщить ещё причин? Или мне надо обратиться к вашим женщинам?

Мила презрительно фыркнула.

– Этих достаточно. – Сказал я. – Через три дня вас устроит?

– Вполне. Ваш секундант – боярин Сергей Бельский?

– Да, обратитесь к нему.

– Так и сделаю. Честь имею, Мирослав. До свидания, Мила и Кира.

– Иди в задницу. – Ответила Кира.

«Вот мы и попали». Обрадовал меня Миро.