Текст книги "История Гиены. Хроника подлинного расследования [Книга III]"

Автор книги: Алексей Ракитин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

В конце концов, полицейские сошлись на том, что стрельба вполне могла иметь место, но ничего криминального в этом не было. Поскольку рядом, буквально за заборами задних дворов находилась пойма Сан-Хосе-крик, то там вполне могла собираться молодёжь старшего школьного возраста, попить пива… и вообще. Кто-то из «школоты» притащил папашин пистолет и великовозрастные оболдуи расстреляли какую-то живность, опоссума, скажем, или крысу, или енота. В южной Калифорнии много мелкой живности бегает и ползает по кустам, так что детишки без мишеней не останутся. Главное, что люди не пострадали!

Объяснение устроило как самих патрульных, так и старшего офицера смены, которому они сделали доклад по результатам 15-минутного расследования инцидента.

Ну и хорошо! Все, кто был встревожен, успокоились. И у Добсонов настроение тоже улучшилось, особенно к вечеру, когда выяснилось, что принадлежавший им велосипед найден в кустах на улице под названием Агано-драйв примерно в 400 м к югу от места похищения. Обнаружение брошенного исправного велосипеда лишь укрепило полицейских в уверенности относительно школьных проделок. Сами посудите, разве взрослый человек, скажем, наркоман, станет уводить из чужого двора исправный велосипед, а потом оставлять его на удалении 400 м от места похищения? Это же бессмыслица очевидная!

В ночь на 30 декабря 1979 г Роберт Офферман и Александра Мэннинг приехали в дом №767 по Авенида Пекуэна (обозначен «*») около полуночи. Звук мотора автомобиля Оффремана и голоса на парковке слышали соседи. Около 3 часов ночи была слышна стрельба, но источник её никто из свидетелей определить не смог, поэтому полицию местные жители не вызвали. Утром выяснилось, что из двора одного из домов по соседству (точка «1») исчез велосипед. Вечером 30 декабря его нашли неподалёку от улицы Агано-драйв примерно в 400 м к югу от места похищения (точка «2»).

Так минуло воскресенье 30 декабря. На следующий день, в понедельник Александра Мэннинг не приехала на встречу со своим адвокатом, хотя последний ждал её визита. Напомним, что женщина фактически закончила бракоразводный процесс, и в последний день 1979 г. ей предстояло забрать у адвоката судебное решение и провести окончательный расчёт стоимости адвокатских услуг. Однако утром Александра у адвоката не появилась, а чуть позже не появилась и на работе. Не вышел на работу и Роберт Офферман.

Дальнейший ход событий довольно предсказуем. После неоднократных телефонных звонков из больницы, в которой работал Офферман, к его дому приехали сотрудник службы персонала и юрист. На стук в дверь никто не открыл, но поскольку на парковке стоял «порше», хорошо знакомый работникам больницы, они решили обойти дом и проверить окна и дверь со двора. Стеклянная дверь оказалась открыта, более того, дверной замок был явно повреждён. Поскольку происходившее всё более приобретало зловещий оттенок, коллеги Оффермана решили вызвать полицию.

В доме патрульные обнаружили два трупа – Роберта и Александры. Оба оказались убиты с использованием огнестрельного оружия, их смерть наступила много часов назад, что легко определялось по полному окоченению тел⁴. Таким образом, невыход обоих врачей на работу получил исчерпывающее объяснение. Как и звуки стрельбы в предрассветные часы 30 декабря.

В просторной гостиной, уткнувшись лицом в диван, в положении «стоя на коленях», находился обнажённый труп Александры Мэннинг. Руки женщины были заведены за спину и связаны в районе запястий белым шнуром. Женщина была убита единственным выстрелом в затылок практически в упор, рана дала обильное кровотечение, кровь не только запачкала диван, но и ковровое покрытие вокруг.

Верёвка, которой были связаны руки Александры Мэннинг, сразу привлекла внимание детективов. Она состояла из 4-х связанных между собой однотипных обрезков белого нейлонового шнура, каждый из которых имел длину 25—26 см. Сам по себе шнур состоял из трёх нитей, каждая – из 16 волокон, его суммарная толщина немногим превышала 2 мм. В России такие шнуры обычно называют шпагатом.

Преступник, напавший на Оффремана и Мэннинг, использовал для обездвиживания жертв белые нейлоновые шнуры, связанные из обрезков длиной чуть более 20 см. Эти странные шнуры загадали детективам немало загадок…

Роберт Офферман находился в главной спальне дома на расстоянии менее 2 м от разобранной кровати. Часть постельных принадлежностей – одна из подушек и одеяло – находились на полу и частично под телом убитого. Поза трупа оказалась довольно необычной – погибший словно присел на корточки, а потом завалился головой вперёд. Тело было ориентировано таким образом, что голова оказалась направлена к кровати, а спина – к двери в спальню. Одно пулевое отверстие было обнаружено в верхней части груди слева, примерно в 3 см. ниже ключицы, ещё три аналогичных пулевых отверстия располагались на спине между лопаток, образуя почти прямую линию.

На левом запястье Оффермана был обнаружен белый шнурок во всём идентичный тому, которым были связаны руки Александры Мэннинг. Шнурок был дважды обведён вокруг запястья, благодаря чему не соскочил с руки. На правом запястье шнурка не оказалось, однако на коже остался хорошо различимый след сдавления и обусловленные им потёртости кожи. Кисти рук были багровыми, казалось, будто погибший в перчатках. То же можно было сказать и о багровых, наполненных кровью руках Александры Мэннинг. Следы связывания рук не исчезли из-за остановки кровообращения ввиду смерти. На ногах убитых в районе лодыжек также присутствовали следы сдавления во всём идентичные отмеченным на руках, однако самих шнурков на трупах не оказалось.

Поскольку имело место применение огнестрельного оружия, из которого было произведено не менее 5 выстрелов, а гильз на месте преступления найдено не было, напрашивалось предположение об использовании преступником револьвера. По виду ран можно было предположить, что убийца стрелял из пистолета калибром 7,62 мм, но детальную информацию об оружии и боеприпасах могла сообщить следствию только баллистическая экспертиза.

Уже первоначальный осмотр места преступления дал неожиданный результат. Следы крови оказались обнаружены на стене гостиной возле электрического выключателя, в стороне от тела Александры Мэннинг. А в спальне, возле кровати, с той стороны, что располагалась дальше от двери, были найдены куски белого шнура. Пальцы левой руки и ладонь Роберта Оффермана была запачкана кровью, и последующая судебно-медицинская экспертиза доказала, что группа этой крови совпадает с группой крови самого Оффермана и не совпадает с кровью Александры Мэннинг. Это означало, что Офферман закрывал рукой рану на груди и не касался Александры. Другая экспертиза доказала, что группа крови на стене возле выключателя совпадает с группой крови Оффермана.

Внимательно изучив расположение постельных принадлежностей, часть из которых оказалась на полу, и сопоставив все детали, детективы отдела тяжких преступлений против личности полиции Голеты восстановили картину преступления. По их мнению, преступник, вооруженный огнестрельным оружием, проник в дом, где под угрозой пистолета сумел связать находившихся в кровати Роберта и Александру. Первоначально обе жертвы были связаны по рукам и ногам. Исходным мотивом нападения могло явиться намерение получить от Оффермана деньги, ведь тот только что продал дом и преступник мог считать, что Роберт имеет на руках либо всю вырученную сумму, либо её часть. Однако в процессе реализации преступного замысла выяснилось, что наличных денег у Роберта нет, и осуществленная им «продажа» дома является лишь формой удовлетворения материальных претензий бывшей жены. Преступник, сообразив, что никаких особых денег он не получит, решил довольствоваться, что называется, малым и решил изнасиловать Александру Мэннинг. Для этого он снял с её ног шнурок и перевёл обнажённую женщину из спальни в гостиную, где и поставил ее таким образом, чтобы удобно было совершить половой акт. Офферман, связанный по рукам и ногам, был оставлен в спальне. Сообразив, что любимая женщина подвергнется (или уже подверглась) сексуальному надругательству, Роберт сумел разорвать путы, которые были найдены возле кровати, и вскочил на ноги, в результате чего на пол спальни упала подушка и одно из одеял. Роберт не обратил на эту мелочь внимания и бросился в гостиную, чтобы схватиться с преступником врукопашную.

Из замысла, однако, ничего не вышло… Едва только Роберт Офферман ворвался в гостиную, преступник остановил его выстрелом в грудь. Офферман, видимо, инстинктивно прикрыл рану рукой и, сообразив, что ранен серьёзно и бороться не сможет, развернулся, чтобы бежать прочь. Во время поворота его, скорее всего, качнуло и он, чтобы не упасть, взмахнул окровавленной рукой в воздухе – так на стену возле выключателя попали мелкие брызги его крови. Роберт побежал обратно в спальню, где упал или встал на колени, зажимая левой рукой рану на груди, а другой, по-видимому, упираясь в пол. Тем самым он давал понять, что не может нападать, возможно, попросил о пощаде. Насколько это можно было сделать в условиях повреждения лёгкого, сказать сложно, возможно, что от сильной боли, вызванной спадением лёгкого, он вообще не мог говорить. Преступник приблизился к нему сзади и с небольшого расстояния, возможно, 1,5 м или даже ближе, произвёл три выстрела в спину. После этого он вернулся в гостиную и выстрелом в затылок убил Александру Мэннинг.

Дальнейшее изучение места совершения преступления привело к уточнению первоначально разработанной схемы случившегося. Тут следует пояснить, что домовладение под №767 по Авенида-Пекуэна имело не один задний двор, а два, причём, располагались они по правой и левой сторонам от главного входа в здание. Как такового «заднего двора», т.е. огороженной территории позади дома не существовало (там находилась территория другого домовладения). Правый и левый дворы были обнесены глухими заборами высотой чуть более 2 м. Левый двор, если смотреть от входной двери, был поменьше, в него вела одна стеклянная раздвижная дверь, а правый – поболее, в него выходили стеклянные двери из кухни и гостиной. Т.о., в здании имелись три стеклянных двери.

Все они оказались открыты, причём одна из дверей была грубо взломана. Преступник, видимо, довольно долго возился с замком, аккуратно открыть его не смог, и, потеряв терпение, взломал его фомкой, после чего грубо отбросил створку в сторону. Створка частично выскочила из направляющих пазов и оказалась в таком положении заклиненной. Преступнику пришлось возвращать её на место, дабы сделать повреждение двери менее заметным. Тем не менее, направляющие оказались повреждены, и дверь так и не закрылась до конца. Две другие двери были открыты без повреждений изнутри, видимо, это также проделал преступник.

Понятно, что столь грубое проникновение не могло быть совершенно беззвучным, а стало быть, совершалось оно в отсутствие хозяев. Эта догадка прекрасно согласовывалась с показаниями соседей, утверждавшими, что Офферман и Мэннинг приехали домой около полуночи. Об этом уже упоминалось выше.

В кабинете были найдены бумаги Роберта Оффермана, аккуратно разложенные на полу, что вряд ли стал бы делать их владелец. Одежда в шкафах казалась потревожена – вешалки с пиджаками и костюмами небрежно сдвинуты в стороны, одежда на полках лежала неровно – всё это заставляло предполагать их осмотр. Преступник, видимо, искал некую поживу. В том, что убийство было отягощено ограблением, можно было не сомневаться, поскольку из дома исчезли драгоценности, в которых Александру Мэннинг видели в ресторане. Речь шла, по меньшей мере, о двух массивных перстнях и гарнитуре с бриллиантами (серьги и перстень). Кроме того, пропала подвеска Александры с морганитом. Последний хотя и считается полудрагоценным камнем из группы бериллов, довольно редок и весьма дорог, само его название, кстати, связано с фамилией американского банкира Моргана, носившего украшения с морганитом. Помимо драгоценностей Александры исчезли и наличные деньги из кошелька Роберта, хотя обслуживающий персонал ресторана в момент оплаты видел, что у Роберта в кошельке имелась довольно большая сумма наличности.

Были сделаны и другие любопытные открытия, из которых стало ясно, что преступник проявил интерес не только к вещам и ценностям жертв, но и к содержимому их холодильника. Кость индейки оказалась найдена на полу кухни, а кусочек её мяса – возле одной из стеклянных дверей. В кустах под забором был обнаружен пакет, наполненный костями индейки. Судя по всему, преступник съел на кухне большой кусок индейки, и, дабы не оставлять остатки пищи в доме, сложил их в пакет и вынес на задний двор. Возможно, он рассчитывал прихватить его с собою при отходе с места преступления, а возможно, просто понадеялся, что полиция не станет тщательно осматривать территорию (хотя надежда на это кажется довольно странной), в любом случае преступнику имело бы смысл выбросить пакет с костями за пределы двора. И подальше! То, что преступник спокойно покопался в холодильнике и потратил некоторое время на употребление пищи, лишь подтверждало предположение о проникновении в дом в отсутствие хозяев и довольно долгое пребывание в нём до их появления.

Понятно, что все эти открытия направили ход рассуждений детективов в сторону версий о заказном характере убийства. На что, кстати, отлично работали обстоятельства личной жизни погибших – оба находились в финальной стадии бракоразводных процессов, которые обычно оставляют противостоящие стороны в состоянии глубокого неудовлетворения. Офферман к тому же имел запутанные финансовые дела в частной клинике, в которой подрабатывал помимо основной работы в городской больнице. Другими словами, погибшие не только могли иметь недоброжелателей, но имели таковых вне всяких сомнений.

Поэтому первая версия следствия вполне ожидаемо объясняла произошедшую трагедию «заказом» со стороны бывших супругов Оффермана и Мэннинг. Полиция начала соответствующую проверку и запросила выписки о состоянии банковских счетов бывших супругов убитых. Поскольку наёмные киллеры никогда не «работают» авансом или за бесплатно, то со счетов заказчиков за некоторое время до преступлений обычно снимается довольно большая сумма денег (как правило, обналичивается или, что бывает реже, переводится в виде необычного, ранее не осуществлявшегося платежа).

Однако, последовавшие вскоре события заставили полицию Голеты отказаться от версии заказного убийства. Прежде всего, на место преступления был направлен кинолог со служебной собакой.

В этом месте необходимо пояснить, что город Голета в административном и юридическом отношениях не входил в состав округа Санта-Барбара, хотя и был окружён со всех сторон его территорией. Уже в 21-м веке среди горожан был проведён референдум о возможном включении города в состав округа, в результате чего произошло разделение города – та его часть, в которой жители высказались положительно, перешла в подчинение окружной администрации, а другая часть сохранила независимое положение. В 1979 г. вся Голета имела статус города, не связанного с округом Санта-Барбара и городом с таким же названием, расположенным в непосредственной близости. Эта деталь накладывала определенные ограничения на взаимодействие правоохранительных органов. Департамент полиции Голеты не имел собственного кинологического подразделения, поэтому быстро привезти служебную собаку для выявления запаховых следов преступника не представлялось возможным. Прошло почти двое суток, прежде чем полицейское руководство Голеты договорилось со службой шерифа Санта-Барбары об откомандировании на Авенида-Пекуэна кинолога с собакой. Чудо, конечно, что за это время не прошёл дождь, поскольку следы оказались бы уничтожены!

Но… они остались!

Итак, утром 2 января 1980 г. на Авенида-Пекуэна появился кинолог из службы шерифа округа Санта-Барбара со служебной собакой. Прежде всего они занялись восстановлением следовой дорожки внутри дома. Собака возбужденно бегала от одной стеклянной двери к другой, и стало ясно, что преступник неоднократно ходил по этому маршруту и двери во дворики открывал именно он. В общем-то, это и раньше казалось довольно очевидным, но теперь все сомнения полностью рассеялись.

От места совершения преступления, т.е. дома №767 по Авенида-Пекуэна, ищейка повела полицейских к соседнему дому №769, только что построенному и ещё не заселенному кондоминиуму. Правоохранители, осмотрев здание и прилегавшую к нему территорию, обнаружили под окнами отпечатки спортивной обуви. По следам ног можно было понять, что неизвестный подходил к входной двери и обходил дом кругом. С одного из окон в дальней от входа части дома был снят защитный экран и выброшен за забор, достигавший высоты 2,4 м. Окно оказалось вскрыто, в доме были найдены как следы ног, так и целый ворох коротких белых верёвочек, в точности таких, из которых были сделаны путы для убитых. При более детальном их изучении оказалось, что при внешнем сходстве эти верёвочки различаются материалом, из которого они были изготовлены: одни являлись нейлоновыми, другие – вискозными.

Шнурки находились в двух местах: нейлоновые были сложены в шкафчике в ванной комнате, а вискозные – на полочке над камином. Не вызывало сомнений, что проникший в дом человек очистил свои карманы, избавляясь от опасных улик.

Далее собака рванула в сторону забора, ведущего во двор домовладения Добсонов – тех самых, у которых пропал велосипед! – встала на задние лапы и принялась лаять. Кинолог по приставной лестнице вместе с собакой преодолел забор, плюхнулся в кусты и… обнаружил в них обрезок белого шнура. Точно такой же, как те, из которых преступник связал верёвку, использованную для связывания жертв. Вот это было открытие! Все сомнения в том, что велосипед Добсонов похитил убийца Оффермана и Мэннинг, сразу отпали.

Однако это было не последнее открытие. Пробежав по задним дворам всех соседних домовладений, собака спустилась в пойму ручья Сан-Хосе и повела полицейских на север. Преодолев по S-образному маршруту около 300 м, собака вышла из поймы на Норт-Келлог-авеню, после чего… вернулась обратно. Кинолог предположил, что человек, по следу которого они шли, пересекал Норт-Келлог-авеню, но вернулся обратно. Часть полицейских отправилась обследовать дома в этом районе и опрашивать их жителей, а кинолог пошёл по следу далее. Пройдя ещё около 100 м, группа полицейская уперлась в забор, ограждавший задний двор дома №866 по Норт-Келлог-авеню (North Kellogg avenue). Собаку ввели во двор и там она след потеряла. Допрошенные владельцы дома сообщили, что вечером 29 декабря, т.е. заведомо ранее убийства Оффермана и Мэннинг, их внимание привлёк непонятный шум во дворе. Не выходя из дома, они включили свет над дверью и светильник на газоне. Ничего подозрительного они тогда не увидели, но выйдя утром во двор, обнаружили на досках забора смазанные следы обуви. Кроме того, оказались обломаны ветки некоторых кустов. О случившемся они в полицию не сообщали ввиду того, что посчитали случившееся незначительным инцидентом, который не принёс им никакого ущерба.

Интересные результаты принесли те полицейские, что отделились от главной группы ранее и отправились на осмотр домовладений на противоположной стороне Норт-Келлог-авеню. Во дворе дома №825 по Норт-Келлог-авеню они обнаружили кусок белого шнура длиной 26 см. Из таких точно обрезков была сделана верёвка, которой убийца воспользовался для связывания рук Александры Мэннинг и Роберта Оффермана. На всём пути от места двойного убийства в доме №767 по Авенида-Пекуэна до домовладения №866 по Норт-Келлог-авеню обнаруживались однотипные следы мягкой спортивной обуви размером примерно 8,5 по американской шкале, что соответствует размеру 40,5 – 41 по шкале размеров мужской обуви в России. Отпечатки измерить точно представлялось довольно затруднительно, поскольку, хотя грунт и был достаточно увлажнён, следы обуви оказались смазанными, нечёткими. Тем не менее, удалось сделать несколько фотоснимков, запечатлевших узнаваемый «адидасовский» трилистник, благодаря чему криминалисты впоследствии установили конкретную модель обуви. Ею оказались кроссовки «adidas runner».

Схема, иллюстрирующая последовательность перемещений убийцы Оффермана и Мэннинг до и после совершения преступления. Вечером 29 декабря злоумышленник двигался вдоль поймы ручья Сан-Хосе с севера на юг; сначала он был замечен во дворе дома №866 по Норт-Келлог-авеню, откуда он переместился, опять-таки, двигаясь в зеленой пойменной зоне, во двор дома №825 по той же улице. После этого он пересёк ручей и отправился в район Авенида Пекуэна. Ещё до возвращения Оффермана и Мэннинг из ресторана он проник в дом №767 (на схеме обозначен знаком "+»), и, видимо, уже хотел покинуть район, однако, возвращение пары изменило его планы. По-видимому, яркая внешность Александры Мэннинг произвела сильное впечатление на преступника и тот решил возвратиться в дом, намереваясь совершить изнасилование женщины. Для обеспечения скорейшего отхода с места совершения запланированного преступления, злоумышленник похитил велосипед из соседнего двора, который видел ранее (место похищения обозначено символом». а»). Поскольку попытка изнасилования закончилась двойным убийством, преступник проник в пустовавший дом по соседству (№769 по Авенида Пекуэна), где оставил обрезки нейлонового и вискозного шнуров, находившиеся в его карманах. Очевидно, он очень опасался задержания с такими уликами. После этого, сев на украденный велосипед, он проехал несколько сотен метров в направлении на юг, где бросил велосипед возле улицы Агана-драйв (место, где был оставлен велосипед обозначено символом». b»). Далее преступник продолжил путь пешком, либо сел в автомобиль, находившийся неподалёку.

Такие же отпечатки обуви оказались найдены и во дворе Добсонов, где был похищен велосипед, а также во дворе дома №825 по Норт-Келлог-авеню. По последнему адресу ничего не пропало, но полицейские сумели отыскать ещё обрезок белого шнура во всём идентичный тому, что часом ранее нашли во дворе Добсонов.

С этой следовой дорожкой оказалась связана загадка, заставившая полицейских поломать голову. Рядом со следами обладателя спортивной обуви размером 8,5, который предположительно являлся убийцей Мэннинг и Оффермана, были зафиксированы следы лап собаки. По мнению кинолога, следы принадлежали собаке средних или крупных размеров, хотя он больше склонялся к последнему. Следы собаки определенно были связаны со следами предполагаемого убийцы, хотя никто не мог в точности сказать, принадлежала ли собака преступнику, или же это был бездомный пёс, привлеченный запахом человека. Кинолог, кстати, обратил внимание на довольно неожиданную реакцию его собственной собаки на месте преступления – ищейка легко взяла след и его не теряла, при этом она была очень возбуждена. Явился ли тому причиной запах убийцы или какой-то иной необычный раздражитель (скажем, кровь погибших людей, которой было очень много в доме и которую к тому времени ещё не успели удалить) – никто с уверенностью сказать не мог, но необычность поведения собаки бросалась в глаза.

С учётом всех этих открытий, картина случившегося в доме №767 по Авенида-Пекуэна претерпела некоторые изменения. Стало ясно, что до того, как влезть в дом, преступник весьма деятельно «прошерстил» район, прилегавший к ручью сан-Хосе-крик. По-видимому, его внимание привлекали все дома, в которых не горел свет. Преступник двигался вдоль ручья, осматривая из темноты кварталы жилой застройки, и, заметив дом, который казался пустым, перелезал через забор. Далее он обходил здание, заглядывая в окна и пытаясь определить, находятся ли дома хозяева, если свет зажигался – преступник сразу убегал. Таким образом убийца прошёл от Норт-Келлог-авеню до Авенида-Пекуэна, где ему, наконец, попался пустовавший в тот час дом №767. Преступник проник в него и, пользуясь отсутствием хозяев, принялся утолять голод индейкой, найденной в холодильнике.

Нетрудно догадаться, что этот рейд по неосвещенным домам невольно заставлял вспомнить странные события вечера 29 декабря, когда на протяжении нескольких часов Департамент полиции Голеты принял от горожан по меньшей мере 5 сообщений о попытках проникновения в дома. События эти достаточно подробно описаны в этой главе немногим выше.

Неужели убийцей Оффермана и Мэннинг явился тот же самый вор-«домушник», что метался в тот вечер по району? Или налицо обычное совпадение, и «домушник» и убийца никак между собой не связаны?

Хотя версия заказного убийства казалась очень перспективной, детективам пришлось всё-таки признать, что преступник действовал слишком уж странно для убийцы, получившего деньги за устранение конкретных людей. Ну, в самом деле, прежде чем добраться до дома Оффермана, этот «киллер» влезает во двор дома №866 по Норт-келлог-авеню, затем обследует двор дома №825 по той же улице, затем спускается к югу и приходит на Авенида Пекуэна, где сначала похищает велосипед Добсонов, и лишь после этого проникает в дом, арендованный Офферманом. Это мало походило на действия профессионала, ставящего перед собой конкретную задачу. В этих ночных блужданиях ощущалась какая-то бесцельность и хаотичность, подобным образом профессиональные киллеры себя не ведут.

Эти сомнения очень скоро получили подкрепление с самой неожиданной стороны. 9 января были найдены… украшения Александры Мэннинг, которые, как считало следствие, преступник похитил с места убийства. Это событие застало врасплох всех, причастных к расследованию, ведь дом и прилегавшая к нему территория были тщательно осмотрены полицейскими!

Напомним, что Офферман снимал дом, и после того, как полиция освободила его после «отработки» места преступления криминалистами, домовладелец решил осуществить специальную уборку, удалить из дома окровавленные предметы, потёки крови на полу и стенах и т. п.⁵ Передвигая кровать в главной спальне и осматривая её матрас, уборщики сделали необыкновенное открытие – они обнаружили в щели между бортиком кровати и матрасом золотые кольца, серёжки с бриллиантами и золотую цепочку с морганитом. Это были те самые украшения, что персонал ресторана видел на Александре Мэннинг в последние часы её жизни.

Убийца не мог засунуть украшения жертвы в щель между матросом и бортиком кровати. Подобное действие с его стороны во всех отношениях представлялось бессмысленным. Украшения явно прятала сама Александра. Согласитесь, глупо заниматься подобным до начала нападения, стало быть, женщина спрятала драгоценности уже после того, как начались трагические события. Но этот вывод автоматически влёк за собой другой – с момента начала нападения до двойного убийства прошло некоторое время. Более того, убийца не просто тянул время – он оставлял потерпевших, по крайней мере, Александру Мэннинг, в одиночестве, что вообще никак не соответствовало модели поведения наёмного убийцы!

Т.о., к концу первой декады января 1980 г. детективы отдела расследования тяжких преступлений Департамента полиции Голеты были вынуждены сделать крайне неприятный для себя вывод: убийство Роберта Оффермана и Александры Мэннинг носило характер во многом случайный и явилось следствием пошедшего не по плану ограбления. Грабитель, бегавший до этого целый вечер в северной части города, отыскал, наконец-то, дом, который, как казалось, его полностью устраивает. В отсутствие хозяев он успел съесть индейку, найденную в холодильнике, и провести поверхностный обыск. По возвращении из ресторана Роберта и Александры преступник связал хозяев, причём, сделал это без применения насилия, видимо, под угрозой оружием. На трупах не было побоев, так что этот вывод сомнению не подлежал. Видимо, Роберт и Александра рассчитывали, что грабитель, завладев их кошельками, попросту убежит, как того требовала его криминальная специализация. Но после связывания, видимо, что-то пошло не по задуманному плану. Вместо того, чтобы забрать деньги и ценности и покинуть место совершения преступления, грабитель надумал изнасиловать Александру. Судя по всему, он совершил половой акт, во время которого ослабил контроль за Офферманом. Последний, пользуясь этим обстоятельством, сумел разорвать шнурок, стягивавший его запястья, и бросился на грабителя.

Последовавшие за этим события детективы уже хорошо представляли.

В тот же самый день, когда были обнаружены тела Александры Мэннинг и Роберта Оффермана, т.е. 31 декабря 1979 г., в местной газете «Санта-Барбара ньюс пресс» («Santa Barbara News-Press») была опубликована небольшая заметка, посвященная этому преступлению. В ней лаконично рассказывалось об обнаружении в Голете убитыми мужчины и женщины, но о том, что оба погибших являлись врачами и не состояли в браке, не упоминалось. 9 января 1980 г. в другой местной газете «Голета вэлли ньюс» («Goleta Valley News») появилась ещё одна заметка, сообщавшая, что расследование двойного убийства пока не увенчалось задержанием подозреваемого. Тональность и содержательная часть этой публикации также были очень сдержанны, практически никакой информации она не сообщала.

К концу второй декады января поступили предварительные результаты судебно-медицинских и баллистической экспертиз, которые, с одной стороны, подтвердили некоторые предварительные выводы следствия, а с другой – загадали новые головоломки.

Согласно баллистической экспертизе, исследовавшей пули, извлеченные из тел погибших, Мэннинг и Офферман были убиты из одного оружия, каковым являлся пистолет 38-го калибра (т.е. 7,62 мм). По отсутствию гильз и ширине полей нарезов эксперт предположил, что это мог быть револьвер «Смит энд Вессон» («Smith and Wesson»). Эту догадку нельзя было считать абсолютной истиной, поскольку гильзы преступник мог подобрать с пола (хоть это и представлялось маловероятным в темноте), а ширина полей нарезов не являлась уникальным параметром, присущим только револьверам этого типа. Преступник использовал при стрельбе патроны фирмы «Супер Вэл» («Super Vel») с пулей массой 110 гран (7,13 гр.). Это была очень интересная информация, которая требует небольшого пояснения.

Компания «Супер Вэл», созданная в 1963 г., позиционировала себя в качестве производителя надёжных и сбалансированных боеприпасов для правоохранительных органов. Надо сказать, что 38-й калибр – это основной «полицейский» калибр в США, который используется всеми правоохранительными структурами. В принципе, полицейскими департаментами и службами шерифов обычно разрешается использование и иных калибров, но револьвер 38-го калибра – это штатное оружие, которое полицейский получает при поступлении на службу. К концу 1970-х гг. уже существовало несколько типов боеприпасов для этого оружия, которые различались между собою массой пули и навеской пороха в патроне, что весьма влияло на качество стрельбы (отдачу при выстреле, кучность и пр.). Тяжёлая пуля и повышенный метательный заряд хотя и обеспечивали максимальный поражающий эффект, несли много практических неудобств. Выявление наиболее сбалансированного патрона являлось процессом во многом эмпирическим, не поддающимся точному определению посредством формул. Так вот патрон калибром 7,62 мм с пулей массой 7,13 грамм позиционировался производителем как оптимальный для полицейской работы и таковым, по-видимому, действительно являлся.