Текст книги "[Голово]ломка"

Автор книги: Алексей Евдокимов

Соавторы: Александр Гаррос
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

18

Мне мешает гвоздь. Вымойте мне голову, пожалуйста. Побрейте меня, пожалуйста. Готово (не готово). Какой мировой рекорд у мужчин (женщин) в этом виде? Кель э ле рекорд дю монд шэ лез омм (ле фемм) дан сэ спорт? Больно. Сэ долорез. Покройте, пожалуйста, светлым (темным) лаком. Вы проехали свою остановку. Вуз авэ депасэ вотр аррэ. Вас надо госпитализировать. Какие культуры вы выращиваете? Кель культэр культивэ-ву? Какого цвета ваш зонт (плащ)? Мы хотели бы осмотреть молочную ферму (птицеферму, свиноферму). Откройте рот, покажите язык. Уврэ ля буш, тирэ ля ланж. Смилла обернулась и, высунув неожиданно длинный язык, почти коснулась острым кончиком носа.

– Грасиас… То есть это, мерси, – я перелистнул страницу.

теперь тогда сейчас давно недавно В каком году это произошло? Я пришел(-ла) вовремя Я опоздал(-а) Мы пришли… слишком рано слишком поздно секунда минута час полчаса сутки неделя месяц год век утро день полдень полночь. Вы не должны есть. Опухла десна. Ж'э юн женсив энфле. Сплюньте.

Сплюнуть действительно постоянно хотелось. Язык помимо воли ощупывал свежий скол на месте левого верхнего резца, царапался, но все равно продолжал. От этого во рту копилась настырная слюна. Алкоголь щипал разбитую десну, юн женсив – так что подсушки ради я за полчаса высмалил почти целую пачку (летели мы, естественно, в курящем салоне). Впрочем, Смилла активно помогала…

– Дай закурить, – она, по-прежнему глядя на лежащего, пощелкала пальцами свободной левой. – У тебя еще остались?

Я машинально потянулся к карману. Пистолет мешал – длинный, с глушаком. Я поискал глазами, куда бы его пристроить. Сунул в писсуар. Она беспечно, звонко кинула свою волыну на кафель, выудила из предложенной пачки стерженек Captain Black'а. Я щелкнул, она затянулась. Выдула дым в потолок, глянула cнизу, но при этом все равно сверху (из-под прикрытых век):

– Так куда ты летишь?

– На Таити… – стараясь умерить шепелявость, ответил я. Потрогал опухающий нос. М-мать…

– Там теплее, чем в Москве, – задумчиво произнесла Смилла. Решительным тягом накалила сигаретный кончик. – …I'm in that boat, – она хмыкнула. – В этом самолете, вернее. Полетели. Только умойся сначала.

Пока мы с ней – со скандалом и активным размахиванием ее американским паспортом – выбивали билет на уже объявленный к посадке рейс, соглашаясь платить любые бабки, торопливо убеждая дуру за стойкой, что да, совсем, абсолютно никакого багажа, – я все-таки слегка парился: как они поладят? Поладили прекрасно, даже к некоторому моему изумлению: вон, сидят, треплются запросто, нечувствительно перепрыгивая из рашна в аглицкий. В иллюминаторе – ничего, выключенный телек. В качестве компенсации – плоский экран поверх голов с каким-то эмтиви. Все-таки самолет – сродни телепортации. Зашел в одной точке планеты, вышел в другой. Универсальная диет-патока европопа, анатомическое кресло, стандартное дармовое бухлецо от типовых стюардесс. Оборвав очередную спайс герл, телевизор принялся выкладывать последние секунды перед последним выпуском новостей в году. Даже время тут максимально абстрагированное: нью йер встречаем по Гринвичу.

00.10.22… 00.10.21…

Астероид нового года полсуток назад врезался в Землю примерно на долготе Новой Зеландии, приливная волна один за другим накрывает часовые пояса, переводя Present Continious в Past Perfect: обнуление, count zero interrupt. Счет ноль… Двойной, один в другом, нолик пистолетного ствола с глушителем. Я зажмурился. Выстрел. Сложносоставной шум близкого обвала: тяжелый шорох, металлокерамический лязг, пластмассовое хлопанье задетого стульчака. Она распахнула дверцу и выстрелила ему в упор в висок. Голову он повернуть успел, а перенацелить руку просто не хватило пространства. Пушку она стянула у своего Tony. Я этих двоих заметила, еще когда мы в кафе сидели. Они как прилипли к тебе… Я с трудом встал на ноги, подобрал пистолет с глушителем. Второй, в смысле первый, наверняка услышал выстрел. Но о том, что ствола у него нет, вспомнил, похоже, лишь вломившись в туалет. И увидев направленные на себя два дула.

– …Знаю, что фонит, это я в самолете потому что. Че? «Бальзамка»? Какие на хуй выплаты, они охуели, что ли, вообще? Кредит? Это говно, а не кредит, пускай в жопу себе его засунут. А? Он – на нас?! Это вообще не вопрос… – этот плюгавый в соседнем ряду за полтора часа полета достал меня смертельно. Он беспрестанно разрулял, наезжал и целенаправлял в пузатенький спутниковый «глобалстар» с оттопыренным пальцом антеннки; вдобавок рожа – точно где-то виденная; вдобавок – широкоплечий молодой секретарь до аллергии знакомо фильтрует салон из соседнего кресла…

– …уводи оттуда все наши активы и сразу звони Эдвину, пусть гасит. Да, и без всяких. Ну а хули мне с ним базарить? Он вообще кто?!.

– Лада, – я перегнулся через Смиллу, – этот урод с мобилой, ну, через проход который – это не Черносвин? Из «СервеЛатБанка»?

– Он самый. Вовчик. Президент правления. Главный конкурент Эдика. Я еще сразу подумала: надо же, с кем вместе летим… Надо же.

– …да, в Сингапур. Ага. Гы-гы. Ага, срочно. Пока похороны… – господин Свин ржанул еще раз. – Так это они его и… Ну, бля. Толстый сам дурак – че залупался? – я прислушался внимательнее. – Ну вот и… С такими людьми правильно себя вести надо. Это очень серьезные люди. Ну! Ну да!… Так они теперь ко мне… Ну! Толстый, мудило, их подставил… Вот. Ну да, через нас теперь. Это очень серьезный бизнес. Чисто через нас. Ну так я и лечу, ты кого учишь? Через вас, значит? Чисто через тебя…

В ящике тасовались уже состоявшиеся Новые Годы: фейерверки, пляски, шампанское, маскарады, сугробы, геи, пальмы, дымовые шашки, пьяные счастливые девки, Мельбурн, Джакарта, Токио, Манила, Владивосток, Шанхай, Дели, Гонконг, Веллингтон, Москва. Черносвин добазарился, разрулил, наехал. Спрятал мобилу, глянул на экран, сверился с котлами. Наклонился к секретарю. Не дадут, без уверенности отозвался секретарь. А ты попроси. Секретарь встал и двинулся по проходу вперед.

– Только чтоб из холодильника, – уточнил вслед Черносвин.

Я покосился на девчонок. Смилла, гримасничая, задвигала, Лада, роняя лицо в ладонь, потухала.

Черносвин, повернувшись к проходу бежевой пиджачной спиной, в чем-то закопошился, запихал что-то в боковой карман. Повертел головой, тоже встал и направился, наоборот, в хвост.

– Я сейчас, – сказал я девчонкам…

Toilet occupied. За дверью прочистила горло самолетная канализация. Сейчас откроет. Я придвинулся ближе. Подождал несколько секунд. Ничего не происходило. Еще секунд двадцать. Чего он там делает? Зачем-то приосанившись, я встревоженно застучал костяшками:

– Это второй пилот! Откройте, пожалуйста! На борту аварийная ситуация!

– Че такое? – там недовольно шевельнулись.

– Аварийная ситуация! Откройте, пожалуйста!

Как только замок брякнул, я нажал на дверь плечом, вталкивая оккупанта в каморку. Он сел на унитаз, и я ударил его суставами напряженных пальцев правой в основание шеи. Он засипел и завалился головой на стенку. Я защелкнулся. Тойлет окьюпайд. Пиджак висел на крючке, Свин был в одной рубашке, левый рукав закатан. На краю металлической раковины белел пластиковый одноразовый шприц – заряженный. В углублении мыльницы мелко дребезжала сломанная крупная ампула. ИНСУЛИН. Вот оно что… Я взял шприц, до половины опорожнил в раковину. Отвел поршень обратно. Пара кубиков воздуха. Я подобрал бледную тощую руку – в ложбинке внтуреннего сгиба неплохо видна развилка сосудов. Я прицелился, вкололся. Воздушная эмболия. Я вытер шприц туалетной бумагой, вложил в повисшую свинову кисть, сомкнул мягкие пальцы. Шприц выпал. Пузырек воздуха доходит по вене до сердца, сердце останавливается. Я вышел, притворил дверь. Секретарь еще не вернулся.

– Ну-ка, лейдиз, раздвиньтесь, – я уселся на центральное кресло.

– Где ты ходишь? – Лада отряхнула в пепельницу тончайшую Vogue. – Минута до Нового года. Сейчас шампузо разносить будут.

В перспективе прохода стюардесса снимала с тележки продолговатые бокалы. Невнятно извинившись, мимо нее протиснулся секретарь с запотевшим темным фунфырем, узкое горлышко обернуто в фольгу. Заозирался в поисках патрона. В ящике приподнято засуетились праздничные колокола, колокольчики, колокольца. 00.00.02… 00.00.01… Ноль-ноль ноль-ноль ноль-ноль.

Я обнял их обеих, поцеловал по очереди:

– Кстати, где шампанское?

Сентябрь'2000 – февраль'2001.