Текст книги "Эрмиты. Петербургская сказка"

Автор книги: Алексей Бобринский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Алексей Бобринский
Эрмиты. Петербургская сказка

Глава первая
ВЫСТРЕЛ

БЕЛАЯ ночь растворилась в Неве. Июньское утро заблестело золотом куполов и шпилей, расплескалось фонтанами, зашелестело зеленью парков. Тёплый ветерок разогнал заспанные облака, воробьи весело зачирикали, машины заполнили набережные и проспекты, и ничего удивительного, наверное, не произошло бы, и никакая сказка бы не началась, если бы…

…Петропавловская крепость дала залп по Эрмитажу. Нет, это был не обычный полуденный выстрел, по которому горожане сверяют часы. Случилось это на тринадцать минут раньше: из пушки вылетело настоящее чугунное ядро. Вот так шутка – из пушки по музею! Кому же такое могло прийти в голову? Не найдёте вы шутника, сколько бы ни искали. Может быть, свежий ветерок обманул старую пушку – и пригрезилось ей на секунду, будто юность вернулась, и бой, и корабли неприятеля вокруг… Пальнула она спросонья, а когда дым рассеялся, оказалось, что нет никакой баталии. Только катер с туристами мирно идёт по Неве да чугунный снаряд со свистом удаляется в сторону Эрмитажа.

– Ух, ничего себе, – подумало ядро, вырвавшись из пушки, – в мои-то годы – вот так вот по небу лететь!

– Кар-р-раул! – закричала ворона Карла, шарахаясь в сторону. – Что же это за пр-р-роказы такие?

Но ядро уже было далеко.

– Ещё зашибу кого-нибудь в мирное время! Куда же мною метили? – гадало ядро. Уже середина Невы, сопротивляться встречному ветру всё сложнее, а времени для раздумий всё меньше.

– Надо бы в форточку… – решило ядро.

Звяк!..

Могучий старик Нептун создания Биржи проводил снаряд каменным взглядом и нахмурился:

– Эх, неспроста эта Добра не жди…

…А в это время Семён Пантелеймоновнч, старший хранитель пушек Петропавловской крепости, как обычно, собирался идти заряжать орудие для полуденного залпа. Услышав выстрел, он стремглав выскочил из своей каморки:

– А?! Что?! Кто стрелял?! Что случилось?

Но около дежурной пушки никого не было, да и вообще не было похоже, чтобы из неё только что стреляли.

– Может, показалось? – подумал Пантелеймоныч. Хотя нет, в воздухе явно пахло пороховым дымом. Старый артиллерист засеменил по лестнице на бастион осматривать орудия.

Так и есть! Из дула старинной мортиры, дослужившей до наших дней со времён Петра Великого, струился лёгкий дымок. Пантелеймоныч не верил своим глазам: кто же мог засыпать в древнее орудие порох, запалить фитиль и выстрелить? Тут он вспомнил, что в стволе мортиры когда-то давно застряло ядра Старик осторожно заглянул туда:

– Батюшки мои! А ведь и правда – пальнуло! Ядра в стволе не было.

– И куда же оно могло улететь? – задумался Пантелеймоныч, – В Неву, что ли, плюхнулось? Да нет, мортира далеко бьёт. До другого берега достанет, пожалуй.

Старик снял фуражку и почесал затылок.

– Чего же делать теперь? По всем описям ядро у меня есть. А придут проверять – и нет его? Куда, скажут. Семён Пантелеймонович, ты старинное ядро дел? Нет, ядрышко надо найти! У деда Семёна за семьдесят лет службы ничего не пропало. Хорошо, если до того берега снаряд долетел… Мортира ведь на другой берег Невы глядит, там моё ядрышко, стало быть, и упало.

Пантелеймоныч надел фуражку, подтянул пояс да и направился к лестнице.

– Так-так-так, – насупилась ворона Карла, присевшая на крышу Нарышкина бастиона, – а из своей пушки ровно в двенадцать Пантелеймоныч выстрелить-то забыл. Непорядок! Сейчас дух переведу – и за ним…

Но в утренней городской суете, кажется, никто и не заметил этого странного происшествия. Так же как не заметил, что на другом берегу Невы конь под Медным всадником вздрогнул от выстрела и пошатнулся: не ожидал его раньше времени услышать. Именно в этот момент змей под его копытами вдруг напрягся и завился тугими кольцами. Заскрежетав металлической чешуёй по Гром-камню, он выскользнул из векового заточения и тут же скрылся в траве.

На безоблачном июньском небе вдруг непонятно откуда появилась тёмная туча.

…Распахнув форточку на втором этаже, ядро упало на дворцовый паркет Эрмитажа и покатилось. Ловко огибая ноги посетителей, лавируя между изящными стульями и креслами, ядро катилось из зала в зал, будто знало, куда направляется. В конце концов оно оказалось в Итальянском просвете, где в это время в ожидании своих друзей скучал мальчик Федя.

– И зачем я сюда пришёл? Собирались в рыцарский зал вместе сходить, настоящую живую мумию посмотреть, а они потерялись где-то… Друзья называются… Ой! Это ещё что такое?

Федя уставился на чёрный шар, что внезапно вкатился в зал и теперь метил прямёхонько к нему под ноги. Мальчику вряд ли бы удалось увернуться, но в последнюю секунду случилось нечто странное: шар остановился, поднялся над полом, повисел мгновение в воздухе, после чего тяжело бухнулся на паркет и устремился в другую сторону.

– Ничего себе боулинг! – воскликнул Федя и, поколебавшись секунду, побежал за шаром. А догнав его, с изумлением услышал, что этот чугунный мячик ещё и разговаривает.

– Пойдём-ка, покажем деду! – разобрал Федя тонкий, как будто детский голос.

– Что же это за штука такая? Может, кто из туристов забыл? – отвечал ему другой голосок.

Но нет! Это не шар разговаривал. Тогда кто же? Рядом никого не было. Феде стало ещё любопытнее. Тем временем в стене зала открылась неприметная дверца, и шар, легко перепрыгнув через порог, вкатился в открывшийся за дверью проём. Федя, ни секунды не сомневаясь, устремился вслед за шаром и странными голосами. Ему пришлось даже встать на четвереньки, чтобы протиснуться в низкий дверной проём, а за дверцей он увидел нечто такое…

Глава вторая
ДАР

ЗА дверцей взору Феди открылся коридор, ведущий в глубь Эрмитажа. Когда глаза привыкли к тусклому свету, льющемуся словно сквозь стены, он увидел, что шар катится вовсе не сам по себе. Его толкали два маленьких забавных человечка в коротких штанах старинного кроя и камзолах. На парадной одежде причудливым образом размещалось множество кармашков. Человечки были, наверное, чуть меньше аршина ростом, полметра от пола – не выше. Один из малышей – рыжий, весь в веснушках и с рюкзачком на спине – задорно улыбался; второй, темноволосый, с бледным лицом, казалось, был чем-то немного испуган.

– Ой, Теодор, оглянись, п-пожалуйста, – сказал темноволосый, заикаясь, – п-по-моему, за нами к-кто-то идёт.

– Не бойся, Иоанн, это за нами мальчик увязался, – ответил веснушчатый. – Мальчик, ты что, нас видишь?

Федя немного растерялся от неожиданного вопроса, но уверенно ответил:

– В зале не видел, только голоса слышал. А здесь – вижу Человечки от удивления отпустили шар, и тот медленно покатился дальше по коридору.

– А вы кто такие? Вы здесь работаете?

– Мы – ́эрмиты, мы здесь не работаем, мы здесь живём.

– Кто-кто? ́Эрмиты?

Малыш по имени Теодор повернулся к своему приятелю:

– Небось, и сюда начали экскурсии водить. По крышам, по подвалам, а теперь уже и к нам…

– Это вряд ли, наши ходы-переходы только эрмитажные коты на ус мотают, – ответил Иоанн, и мальчишки снова уставились на Федю.

– Да, мы ́эрмиты. Я – Теодор, а он – Иоанн. А тебя как звать?

– Фёдор Иванович Кузнецов.

– Фёдор! – заливисто засмеялся Теодор.

– Иваныч! – заулыбался Иоанн.

– Да мы с тобой тёзки! Со мной по имени, с ним – по отчеству, – объяснил Теодор.

Федя хотел возразить, но Иоанн всё объяснил.

– Понимаешь, наши предки родом из Европы, вот и имена нам дали такие, но на самом деле Теодор – это европейский Федя, а Иоанн – Иван. Нас и так и эдак можно называть.

– А всё-таки, Иваныч, ты откуда взялся? – Теодор ещё раз внимательно осмотрел Федю.

– Как откуда? Я сюда из дома пришёл. Сидел в зале на бархатной скамеечке, друзей ждал. Мы в рыцарский зал хотели, и мумию, и…

́Эрмиты переглянулись.

– Так, – важно сказал Теодор. – Рассуждаем логически: у нас тут человек, и он нас видит. Что будем делать?

– Надо его срочно к деду вести, – завершил его рассуждения Иоанн. – Не каждый день такие встречаются. А дед разберётся. Слушай, Иваныч, пойдём с нами?

– Ну, не знаю… меня искать будут, – нерешительно ответил Федя. Но тут же неожиданно для себя воскликнул: – Пойдём!

– Значит, так, Федя, – Иоанн смерил собеседника взглядом. – Ты очень большой, будь внимателен в пути, смотри за головой.

«Интересно, – подумал Федя, – как это я могу смотреть за своей головой? Я же не вижу её со стороны», – но ответил Иоанну таким же серьёзным тоном:

– Буду стараться.

Разместив шар в недрах рюкзака Теодора, все трое отправились в глубь коридора.

…Федя не смог удержаться от расспросов: кто такие ́эрмиты? Откуда они взялись? Почему живут в Эрмитаже? Оказалось, что Теодор и Иоанн – братья, а их семья обитает в Зимнем дворце со дня его постройки. Прародители ́эрмитов в Петербург приехали из разных европейских стран вслед за мастеровыми, архитекторами и инженерами – помогать молодому русскому царю строить новую столицу. Теперь ́эрмиты живут в старых домах, дворцах, театрах и музеях Петербурга. И несмотря на то что братья выглядят совсем мальчишками, сверстниками Феди, им уже вовсе не одиннадцать лет, а много больше. Правда, Теодор и Иоанн точной цифры назвать не смогли: ́эрмиты годы свои не считают. Поэтому, может, и живут много дольше людей.

– А почему же вас никто, кроме меня, не видит? – любопытствовал Федя.

– Мы пользуемся специальной невидимой мазью из лягушек и мухоморов, – попытался соврать Теодор, но Иоанн одёрнул его:

– Никакой мы мазью не мажемся. Просто не всем людям дано видеть ́эрмитов. Люди часто смотрят в нашу сторону, но не видят нас. А вот ты – увидел. Это значит, что ты не простой человек. Иногда такие встречаются. Дедушка нам рассказывал про человеческого мальчика, который с ́эрмитами с детства дружит.

– Он сейчас уже совсем даже и не мальчик, а о-го-го! – дополнил брата Теодор. – Ему даже за особые заслуги наш ́эрмитский шарф вручили!

– А за какие заслуги? – спросил Федя.

– За заслуги перед Отечеством! – весело ответил Теодор.

Разговаривая, они уходили всё дальше и дальше. Узкие коридорчики кончились, и Федя смог идти почти в полный рост, хотя иногда ему снова приходилось пригибаться и приседать. Изредка они слышали за стеной приглушённые шаги посетителей, разноязыкие разговоры туристов. Федя догадался, что они петляют по потайным проходам и лесенкам где-то в самом сердце Эрмитажа.

– Ты наверняка не знаешь, что Эрмитаж наши предки-́эрмиты придумали построить, – между тем рассказывал Иоанн. – Прадед наш однажды в коридоре попался на глаза Екатерине Великой, она его тоже почему-то заметила, как ты нас. Но только императрица приняла его за одного из шутов и карликов, населявших в те времена царский дворец и развлекавших придворных.

– Да, а Императрица тогда была очень расстроена, потому что мыши её любимую картину изгрызли! – перебил брата Теодор. – А картина была из Италии привезена, между прочим!

– И не одну изгрызли! – продолжил рассказ Иоанн. – И другие её картины, которые тогда в чулане хранились, либо плесенью покрылись, либо неосторожными слугами были повреждены. Екатерина посмотрела на нашего прадеда и сказала ему: «Может, ты, шут, мне насоветуешь, что делать, а то мои министры в искусствах несведущи – пировать да воевать обучены…» А ́эрмит не растерялся и предложил ей строить дворец и все картины и статуи в том дворце просторно разместить.

– И как от мышей и крыс избавиться – тоже наш прадед придумал! Он посоветовал выписать из Голландии и поселить в новом дворце породистых котов и кошек, – дополнил рассказ брата Теодор.

– Наш прадед помогал Деламоту и другим архитекторам проектировать здания дворца, и столько они там тайных комнаток и переходов задумали, что до сих пор даже ́эрмиты не все знают! Так наша семья поселилась в новом дворце, названном «Эрмитаж».

– Теперь понятно, почему Эрмитаж назвали Эрмитажем, – в честь того самого мудрого ́эрмита. – сделал свой вывод из этой истории Федя.

Феде раньше рассказывали, что в Эрмитаже есть какие-то запасники, в которых хранится в сто раз больше картин, скульптур, рыцарских доспехов и прочего добра, чем выставлено в залах. Видимо, он попал именно туда, в запасники. Со старинных портретов на него смотрели ́эрмиты и ́эрмнтессы, причём все они были в длинных полосатых шарфах.

– Это наши предки, – уточнил Иоанн, – а волшебный шарф есть у каждого ́эрмита. Чем более уважаем ́эрмит, тем длиннее у него шарф. – А вяжут эти шарфы ́эрмнтессы из шерсти эрмитажных котов. Потому они и волшебные!

Из стоящих вдоль стен сундуков выглядывали платья, дамские шляпы и ковры. Массивные шкафы были полны книг, старых карт и чертежей. Правда, иногда среди всего богатства попадались совершенно неожиданные вещи: вот в углу стоит спиннинг, а вот – старый телевизор. Кроме того, в каждой комнате на самом видном месте висел новенький красный огнетушитель.

– Это и есть запасники?

– Нет, это наш дом!..

…Они вошли в круглый зал, показавшийся Феде много больше школьного спортзала Колонны, уходившие ввысь, были увиты верёвочными лестницами, увешаны крюками и перекладинами, а сверху сквозь паутину канатов пробивались лучи света. В середине зала, доставая почти до самого потолка, возвышалась груда какого-то хлама. – «Грязновато тут у вас», – подумал Федя. Но приглядевшись, мальчик понял, что это вовсе не хлам, а затейливая башня. Она была собрана из всякой всячины: костяшек домино, стёклышек, шахматных фигур, оловянных солдатиков, черепаховых гребёнок, серебряных шпилек и прочих пустяковин. Башня была с несколькими вершинами, со множеством лестниц и переходов, висевших в воздухе. Рядом бегал такой же маленький, как Теодор и Иоанн, старичок с длинной бородой, в рыже-бело-чёрном шарфе и камзоле с кармашками. Он ни на секунду не останавливался: хватал очередную пустяковину, забирался с ней на башню, ставил её – и тут же снова переставлял. Вот, ловко цепляясь, полез по стене, оторвал от камзола пуговицу и пристроил её на одной из вершин башни. Делая всё это, бородач негромко, басовито гудел.

– Это наш дедушка Фасад, – указал на старичка Теодор, – правда, бодрый?

– А почему гудит? – спросил Федя.

– Это он быстро разговаривает, просто надо привыкнуть, – пояснил Теодор. – Кстати, только что он с тобой поздоровался.

Дед забежал за башню, и Федя последовал за ним.

– Здра… – начал было Федя и замер.

Там за тремя столами сидели три кота, и перед каждым стояли игральные доски. Чёрный Кот, судя по всему, играл в шахматы, Белый – в шашки, а Рыжий держал в лапе костяшки домино.

– …ствуйте, – продолжил за Фёдора невозмутимый Чёрный Кот.

– В том смысле, что «здрасьте» вы хотели сказать, – дополнил Белый Кот.

– Мы тоже желаем вам здоровья, – промурлыкал Рыжий Кот, и Феде показалось, что он улыбнулся.

– О! Мальчик! Давненько у нас не было таких гостей, – послышался сзади голос.

Федя оглянулся, но там уже никого не было.

– Дедушка, – закричал Иоанн, – это Фёдор. Мы его нашли. И ещё – вот эту штуковину.

Дед мигом оказался у ядра.

– Кругляшочек и человечек. Забавный кругляшочек. Замечательный человечек… А ты, Теодор, не забудь свой зонт. Сегодня дождь будет… – прогудел дедушка Фасад, внимательно рассматривая шар. – А может, что и посерьёзнее дождя…

– И что нам с ним делать? – спросил Теодор, кивая на шар.

– Запомните! По карнизам – не бегать, по фронтонам не кататься. Шар не наш, но, видно, очень непростой, старый. Надо вернуть. А то – быть беде в городе. А в среду вымыть всем руки!.. И где, скажите, мой циркуль?

Дедушка опять умчался в дальний конец зала – и тут же вернулся обратно, держа в руках циркуль, длинное перо и толстый старинный фолиант.

– Всё в городе на своём месте должно быть!.. Так, Белый, Рыжий и Чёрный, – дедушка что-то стал отмечать пером в книге, на которой Федя успел заметить надпись: «Учёт эрмитажных котов».

– Так что с шаром-то делать, дедушка? – не унимался Теодор.

– Я вот что думаю… Конь на D5, а? – дед уже висел на канате над шахматным полем, грозно оглядывая позицию. Переставив фигуру, он подскочил к Чёрному Коту и легонько щёлкнул его по лбу.

– Вещь бронебойная!..

Кот недовольно пошевелил хвостом.

– Вот почту будете разносить, да поспрашивайте, – бормотал дедушка, карабкаясь вверх по верёвочной лестнице и одновременно пришивая пуговицу к своему камзолу. – Остерегайтесь змея Баламута. Слышал я, что он вырвался и в городе куролесит. Надо вам, братцы, непременно штуковину эту на место вернуть.

– Всё зависит от того, куда поставить, – мяукнул Белый Кот, передвигая шашку.

– Переходи, разрешаю, – шепнул дед Белому Коту, пробегая мимо. – Мальчика с собой возьмите, объясните ему что сможете, а что не сможете объяснить – сам поймёт.

– Будет сделано, дедушка, – в один голос ответили ́эрмиты.

– А сам-то ты не против небольшого, но опасного путешествия? – пробасил дед над ухом Феди.

– Совсем не против, а даже очень за! – не раздумывая ответил мальчик.

– Ну, тогда рыба! – торжествующе завопил дед и, выхватив из основания башни фишку домино, стукнул ею об стол.

В ту же секунду башня рассыпалась на тысячу кубиков, треугольников и шариков, шпилек, гребёнок и костяшек домино.

– Жалко башню, – огорчился Федя.

– За последнюю неделю уже третья, – меланхолично отметил Белый Кот.

– «Арт-объект» называется, – улыбнулся в усы Рыжий Кот.

Глава третья
ОБРЫВ

– ЧТОБЫ забрать почту, надо спуститься на крышу, – объяснил Теодор. Федю эти слова насторожили. – Ты хотел сказать, что мы должны подняться на крышу? – переспросил мальчик.

Но ́эрмит, хитро улыбаясь, отдал ему рюкзак с ядром и зашагал к одной из дверей зала.

Это была даже не дверь, а настоящие ворота.

«Ого! Да здесь и слон пройдёт, не то что малыши-́эрмиты», – подумал Федя.

– Слоны не ходят через эту дверь – слишком холодно, – неожиданно ответил ему рыжий Теодор, как будто прочитал мысли мальчика.

И действительно, чем ближе Федя подходил к створкам, тем прохладней становился воздух. Сама же исполинская дверь была украшена затейливыми узорами инея, какие бывают зимой на окнах.

– Ну что, покатаемся? – развеселился Теодор. Он нажал едва заметную кнопку в стене, и дверь с грохотом ушла в пол.

– Ого! – Федя открыл рот и вытянул шею.

У самого порога начиналась ледяная горка. Она уходила вниз, пропадая в темноте.

– Ура-а-а!!! – закричал Теодор и с разбегу нырнул в дверной проём. Федя стоял в нерешительности.

– Ничего не бойся, это весело, – улыбнулся Иоанн и тоже плюхнулся на горку.

– Не боулинг, так бобслей – тоже здорово, – рассудил Федя. Разбежался, задержал дыхание – и прыгнул очертя голову в бездну. Страх как ветром сдуло. Вокруг всё зашумело, завертелось. Лёд искрился в полумраке. То тут, то там проносились разноцветные огоньки. Мальчику показалось, что он не падает, не съезжает по льду, а летит.

Внезапно горка кончилась. Федя зажмурился и, совершив кульбит, со всего маху врезался во что-то мягкое. Открыв глаза, понял, что уже стоит на ногах, а чем-то мягким оказался неизвестно как очутившийся здесь Рыжий Кот, заботливо смахивавший пышным хвостом снежинки с Фединых ботинок. Отворилась ещё одна дверь, и оттуда хлынул поток тёплого летнего воздуха…

Федя вышел на крышу Эрмитажа и огляделся: сверху – глубокое небо, вокруг, насколько хватало взора, – крыши огромного города, а перед ним – статуи античных героев и нимф. Они стояли, как и подобает, в разных героических позах. А один атлет даже сидел в вазе.

– Пойдём у них спросим, что это за шар, – Иоанн показал на статуи и пояснил Феде:

– Они очень многое видели, много знают и потому-то такие важные. Дедушка говорил, что с ними надо почтительно разговаривать. Я начну… – но брат не слушал его.

– Привет, девчонки! – весело закричал Теодор.

На это статуи не обратили ровным счётом никакого внимания, только тот, что сидел в вазе, презрительно фыркнул.

– Здравствуйте, достопочтенные статуи, мы… – попытался исправить положение Иоанн, но тут же запнулся, не зная как продолжить. – Э-э-э, не правда ли, сегодня вороны летают очень низко? – Иоанн понял, что окончательно запутался, да и статуи оставались равнодушными и не желали оценить его манеры.

– О высокородные! Мы наслышаны о ваших знаниях и пришли спросить об одной вещице, – Иоанн изысканно поклонился. Заметив это, Федя тоже отвесил неуклюжий поклон.

– Ну, что же, странники, – статуи медленно повернулись, – представьте нам предмет, а мы растолкуем, что есть сие, если оно в самом деле есть.

– Ибо знаем всё, – надменно добавил сидящий в вазе.

– А если не всё? – усомнился Теодор.

– То многое, – донеслось из вазы, – показывайте.

Федя достал из рюкзака ядро и только тут почувствовал, какое оно тяжёлое.

– Вот… На шар для боулинга похоже…

Стоявшие вокруг статуи вдруг неподвижно застыли в трагических позах, и только через несколько мгновений одна из нимф испуганно заговорила:

– Сей шар не для игрушек создан! Он как Ареса грозный меч, что осенью ненастной угрозу нёс нам страшным львиным рыком!

– А-а-а! – закричали статуи хором и, отскочив к самому краю крыши, закрылись от Феди руками.

– Чего это они так испугались? – удивился Теодор.

– От страха чуть живой! – перевёл дух один из героев. – Но чу! Где друг наш верный, что Демиургом в вазе поселён?

– Увы же мне, увы… – донеслось из-под крыши. Герой из вазы так перепугался, что чуть было не свалился вниз, но чудом успел ухватиться за карниз.

Статуи бросились выручать его.

– Что-то я не понял, – сказал Теодор, – это они кругляка боятся?

– Тоже не пойму, – размышлял Федя. – Говорили об игрушках, о львах каких-то… И кто такой Демиург? Вы его знаете?

– Эх вы! – Иоанн постарался придать себе умный вид. – Всё просто: помните, для чего статуям львов – шары?

– Я знаю! То есть я знал, но забыл, – тут же ответил Теодор.

– Шары им для того, – назидательно заговорил Иоанн, – чтобы львы на посту не уснули, продолжали охранять и защищать город. Вот статуи, наверное, и подумали, что шарик потерялся, львы спят, а город остался без охраны.

– Судя по всему, этот шар принадлежит одному из тех львов, – Иоанн указал пальцем на набережную возле Дворцового моста. – Скорей за почтой – и в путь!

– Спасибо, девчонки! – крикнул Теодор, но статуи уже вновь приняли героический облик и застыли.

– А где почта? – спросил Федя, оглядываясь.

– Вон в той трубе, – указал Иоанн.

Теодор уже вскарабкался на неё и закричал внутрь трубы что было сил:

– Э-э-эй, мы за почтой!

– Кто вы? – гулко протянула труба.

– ́Эрмиты мы.

– Тогда спускайте свою почтовую сумку.

Федя передал рюкзак Теодору, и тот протиснул его в трубу. Через несколько секунд из глубины послышалось:

– Ловите, – рюкзак вылетел прямо Феде в руки.

«Как будто ничего не прибавилось», – подумал Федя. Он хотел заглянуть в рюкзак, но Иоанн его остановил.

– Почта – это всегда загадка. Никогда не знаешь, что там…

…Выбравшись из Эрмитажа, вся компания отправилась к Адмиралтейству – ко львам. Федя всё гадал: как же люди будут реагировать на ́эрмитов? Неужели маленькие жители Эрмитажа могут преспокойно разгуливать по самым людным улицам города и их никто не замечает?

Действительно, появление Феди с такими странными спутниками не произвело на прохожих ровно никакого впечатления. Машины всё так же торопились быстрее проскочить перекрёсток, пешеходы с важным видом спешили по своим делам и ни малейшего внимания не обращали на двух забавных ́эрмитов, держащих Федю за руки. «Вот это да! Они для всех остаются невидимыми! Или люди стали такими равнодушными, что перестали верить в чудеса?..»

Рыжий проказник Теодор на улице шалил: подбежал к фонтану, запрыгнул на бортик, набрал в ладошки воды и выплеснул на голову девочке, проходившей мимо. Потом вспугнул стаю воробьев, а в довершение всего попытался подложить жёлудь в детскую коляску, дождавшись, пока беспечная мамаша отвернётся. Но тут вмешался Иоанн и строго-настрого запретил братцу баловаться.

– У нас тут дела наиважнейшие, а ты опять дурака валяешь! Нам бы до ночи успеть посылки разнести да со штуковиной этой разобраться!

Теодор сунул жёлудь в один из своих многочисленных карманов и попытался сделать серьёзную мину.

Через дорогу компания перебиралась с приключениями. Теодор не захотел идти до пешеходного перехода и потащил ребят напролом. Только совместными усилиями Иоанна и Феди удалось удержать расшалившегося Теодора и не отпускать до тех пор, пока для пешеходов не загорелся зелёный свет.

– Вообще-то мы, ́эрмиты, всегда ходим только на зелёный, – отдышавшись, назидательно сказал Теодор.

Львы стояли, гордо подняв головы, и смотрели вперёд: на Неву, на Кунсткамеру и на здание Двенадцати коллегий. На секунду Феде показалось, будто тот, что слева, помахивал хвостом, как живой. Кошки так выражают свое волнение или недовольство.

– Кажется, Дафин и Авер сегодня не в настроении… – угадал его мысли Теодор. – Я к ним подходить не буду. Наверное, ещё не забыли, как я им банты на хвосты повязал, пока они с туристами фотографировались.

– Такие серьёзные, город охраняют… И статуи их уважают. А почему их так странно зовут? – удивился Федя.

– А ты пойди за хвост дёрни да спроси, – подначивал Теодор, – заодно познакомитесь!

– Да они котята ещё! Разве не видишь? Просто большие котята, – перебил Иоанн брата.

– Эй, вы! – отойдя на приличное расстояние, вдруг завопил Теодор. – Кис-кис-кис. Кто тут из вас свой шар потерял?

Ответа не последовало.

– А шары-то на месте. – приглядевшись, заключил Иоанн. Он тоже предпочёл не подходить к «котятам» близко. – Нет. они бы шары терять не стали, они с ними играть любят – по ночам гоняют, как кошки мышек!

– Значит, это не их шарик, – решил Федя.

– Или вообще не шарик, – выпалил Иоанн.

– Как это не шарик?

– Ну, что-нибудь другое…

– Да вот же он: круглый, тяжёлый. Что же это тогда?.. – Федя совсем растерялся.

– Пока не знаю. Но видно, что вещь важная, раз дед Фасад велел вернуть!

– Ладно, что делать, пошли дальше искать. Мам теперь надо к Исаакиевскому собору, к бабушке Солее, – сказал Теодор, – может, она чего подскажет.

И друзья продолжили своё путешествие.

…А в это время до Адмиралтейства как раз добрался бравый артиллерист Семён Пантелеймонович. Под полуденным солнцем путь от Петропавловской показался неблизким. Пантелеймоныч решил искать своё ядро со стороны Александровского сада. Одно за другим обследовал он старые орудия, стоящие там, каждому осторожно заглянул в дуло, осмотрел сложенные пирамидками ядра, но заветного среди них не обнаружил.

Ох, и надо же было такому случиться, – горестно произнёс старик, усаживаясь на скамейку в тени. – Вишь, улетело, закатилось, а я, пожилой человек, за выслугой лет, дважды контуженный, бегай ищи его по городу… Куда дальше-то путь держать?

– Ка-ар! – ответила ему ворона Карла. – Да тут какие-то мальчуганы ростом с аршин с твоим снарядом бегают! Ты их ищи!

Но Семён Пантелеймонович птичьего языка не знал и потому ничего ей не ответил.