Текст книги "Страна Живых"

Автор книги: Алексей Кузьмин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Олег вновь промолчал, он понимал, что дух диверсанта помогает ему неспроста, и боялся, что тот хочет сделать из него покорного зомби.

– Это не так! К тому же, у меня более сотни учеников, которые сочтут за счастье принять в себя мой дух. Не в этом дело. Для меня принципиально именно тебе помочь!

Олег не знал, верить ему, или нет. Живым доверять нельзя, это он знал точно. А этот весьма самостоятельный и заносчивый дух самурая… Что они друг для друга?

Савабэ подобрался ближе к нему:

– Позволь мне войти в твое сознание. Не бойся! Дай мне взглянуть на тебя твоими глазами! Да, вот так!

Савабэ овладел лобными долями русского, попытался установить контроль над конечностями. В его сознание хлынули потоки информации – данные о потерявших функциональные способности нейронах, неработающих синаптических соединениях, нехватке медиаторов. Он видел в мозге Олега области со сниженным кровотоком, участки нервной ткани с разрушенным миелиновым покрытием. Савабэ решал на ходу главные задачи, намечал пути решения второстепенных, прокладывал временные обходные связи, пытался компенсировать недостающие участки, включая резервные клетки.

Противоболевая система работала на десять – пятнадцать процентов от необходимого уровня, каждое движение тела сопровождалось болью. Савабэ переключил ритм дыхания, перераспределил кровоток, добиваясь усиления синтеза эндорфинов.

Закончив беглый осмотр центральной нервной системы, он переключился на периферические нервы. Здесь были места, поврежденные длительным сдавлением, с трофическими и травматическими повреждениями. Отдельные нервные стволы, были передавлены, на руках, напротив, имелись участки растяжений. Миелиновое покрытие было сплошь в дефектах, больше половины импульсов гасли, не доходя до мышц. На вегетативную нервную систему Савабэ решил пока не глядеть – раз парень жив, то можно и подождать. Савабэ прогнал импульсы от позвоночника к ногам и обратно, посмотрел, как действуют обратные сигналы от проприорецепторов. Он подстроил систему удержания равновесия, распрямил туловище, встал, и пошел.

– Где тут зеркало?

– Ты чего со мной творишь, самурай проклятый?

– Не паникуй, все под контролем, зеркало где? Хочу глазами, глазками посмотреть!

Олег не стал сопротивляться, показал маршрут. Савабэ понял, медленно пошел сквозь комнату, открыл дверь, миновал комнату Насти, прошел в прихожую. Зажег свет в коридоре, подошел к массивному высокому зеркалу в почерневшей от времени деревянной раме.

…Савабэ стоял в чужом теле, не принадлежащем ему, не вызывающем в нем никаких воспоминаний о прежнем Савабэ Городзаэмоне, потомке великого самурайского рода, солдата великой императорской армии, разведчика, диверсанта, вербовщика… А под старость – еще и жреца Синто, посвященного в древнейшие ритуалы. Он начал медленно поднимать взгляд…

…Олег чувствовал, как его тело встало перед зеркалом, позволяя заморскому духу делать то, о чем он просил. Вот его веки дрогнули, он посмотрел в свои собственные глаза, и понял, что это не его взгляд…

…Савабэ не застонал от разочарования. То, что он увидел, было вполне предсказуемым. Жертвы красных кхмеров и похуже выглядели… перед смертью… При таком росте – полное отсутствие жира, почти полное отсутствие мышц – скелет, обтянутый кожей. Даже если нарастить мышечную массу на треть, вряд ли это будет прежний спортсмен-рукопашник.

Савабэ поднял обе руки, сложил их ладонями друг к другу, поднял ко лбу, затем опустил к сердцу.

…Сейчас не его время… Пусть сначала парню помогут другие наставники…

– Я всего лишь помогу тебе начать нормально ходить! – Савабэ положил руки на пояс, покачался вправо-влево, наклонился вперед-назад, прислушался к ощущениям. Надежный шаг достигается равновесием, силой поясницы, крепкой постановкой стопы. Он несколько раз приподнял ноги, покачался, переводя вес на пятки, пробуя встать на носки. Определил границы безопасного напряжения мышц, закрепил новые автоматические параметры шага. Полазил в мозжечке и височных долях, усилил базовую координацию движений и равновесие.

– А теперь я покину тебя!

– Надолго?

– Ты сейчас не готов. Увидимся позднее. К тебе придут другие духи, они мои старые, – он горько усмехнулся, – друзья.

– Как я их узнаю?

– Уж не скажут, что от меня, – Савабэ передал лобные доли в пользование их обычному хозяину, послал легкий эмоциональный всплеск из вновь синтезированных эндорфинов, чтобы Олег ощутил малую толику удовольствия, – Придут, и все. А теперь прощай!

Олег стоял перед зеркалом, глядел на худого калеку, и не мог узнать себя в этом теле.

– Что ж, придется отталкиваться от этого.

Олег попробовал шагнуть, получилось намного лучше прежнего.

– Интересно, до туалета дойду? – подумал он, и пустился в дальнейшее путешествие.

А теперь мы расскажем о том, почему японский разведчик и диверсант Савабэ Городзаэмон в конце двадцатого века оказался в России. То было время, когда на обломках старой империи образовался конгломерат национальных государств, часть из которых попала в сферу интересов японской разведки. Его подчиненные неплохо работали на просторах СНГ, но в конце 90-х годов они влезли в серьезный конфликт с американцами. Речь шла о старом раритете, ранее принадлежавшем Китаю, но во время второй мировой войны попавшем в Россию. Раритет быль культовым предметом из древнего нефрита, за ним давно охотилась китайская мафия, но эти парни быстро отвернули, когда в дело вступили представители Америки и Японии. Савабэ к тому времени уже был жрецом древней религии Синто, и именно он в полной мере понимал ценность древнего артефакта. Естественно, что именно он лично возглавил операцию. Американцы тогда победили, и вывезли раритет. Сильный побеждает – таков первый закон войны.

Время работает на слабого – таков ее второй закон.

Савабэ не долго предавался горестным размышлениям. Он подготовил хорошего русского бойца, который разыскал артефакт в Америке, и уничтожил его. Так Савабэ восстановил паритет. Он тонко вел свою игру, не посвящая других в ее истинные цели. Но, используя других, манипулируя другими, он неожиданно вышел на еще один источник для размышлений и планирования.

Общаясь с русскими, он открыл для себя много нового. Савабэ глубоко заинтересовался старинными русскими легендами, былинами, найдя в них связь с древнейшими ритуалами Синто.

Его удивили упоминания про оборачивание добрых молодцев волками, соколами, легенды о драконах-громовиках, и о похищении красавиц драконами.

Согласно русским легендам, от брака людей с драконами рождались богатыри и волшебники. Одним из таких волшебников был чародей Вольга, по имени которого была названа главная река России – Волга. Савабэ решил более детально познакомится с сильными русскими бойцами, надеясь найти в них признаки людей-драконов. Он делал это негласно, и не только из чистого любопытства. Если добыть определенные подтверждения древних легенд, можно было провести интересную линию, и пошатнуть монополию китайцев, объявивших свою нацию потомками драконов. А это был уже выход на большую геополитическую игру, в рамках политики сдерживания Китая. Внезапная смерть оборвала его исследования, но Савабэ был не из тех, кто бросает свои труды по такой пустяковой причине.

Олег Москаев заинтересовал его. Воин, отказавшийся от роли палача, богатырь, потерявший свою силу, и стремящийся вновь получить ее. Благородный человек, не сломавшийся и перед лицом смерти. Определенно, у этого парня были шансы. Савабэ решил пока следить за его выздоровлением, и попытаться уловить, из какого источника Олег черпал свои силы.

Глава десятая

Ток-шоу «Гость из Прошлого». Что дает высокие рейтинги?

Июнь 2001 года

– Что там у нас с «гостем из прошлого»? – поинтересовался Александр Скромных у Фимы Розенталя, исполнительного директора своей телекомпании.

– Работаем, Александр Владимирович, отсняли двенадцать коротких сюжетов, рейтинги зашкаливают! Этот «Вещий Олег» – просто чудо, как зрители его увидят и услышат, уже телевизор не выключают. Он правду-матку режет, да еще и с юмором… таким… В общем, хоть сорок минут рекламы ставь – зрители все сожрут. С такой харизмой ему прямая дорога на выборы! – заключил Фима. Через неделю у нас большое ток-шоу в прямом эфире, тема – «Неужели это мы»?

Александр Владимирович заерзал, дергая правой щекой:

– Доиграетесь вы с этими прямыми эфирами… Несолидно это.

– Зрителям очень нравится, а это рейтинг.

– Дурак ты, Фима, – подморгнул учредитель холдинга, – вот я поставлю в прямом эфире тебя, а в записи – как голую бабу в сене валяют. Ну и что будут смотреть твои телезрители?

– Да нас за такое лишат лицензии, – покачал головой Фима, а то все бы только это сутки напролет и крутили…

– А ты это творчески обыграй, с позиций эстетизма и высокой культуры, ха-ха, да ладно, я шучу, – Скромных закончил прощупывание.

«Фимка умница, да простоват» – подумал он, а вслух сказал:

– Ты вот, что, Фима. Ты это как бы в долгосрочном плане обдумай, я тебе говорю. Мы вот академиев не кончали, а есть предчувствие – заканчивать пора с разнузданной демократией. Порядок должен быть, но порядок некоторой доли порнухи не исключает, если, конечно, все правильно оформить.

Так ты говоришь, «Неужто это мы»?

– Да, в таком роде, – Фима энергично закивал седыми патлами, – покажем его удивление перед положительными и отрицательными фактами нашей новой жизни.

– Ты это, на отрицательные факты сильно не налегай. Кстати, какой идиот пустил рекламу: «Жизнь – облегченный вариант»?

– Сейчас не могу точно сказать, это команда Дымова креативила, у них мозговой штурм был, специалисты по НЛП подключались, коллективное решение… Да и подходит универсально, что к сигаретам, что к легкому пиву…

– Я конечно, без высшего образования, Фима, ты меня извини, но это же тоже самое, что «Жизнь – укороченный вариант»! Нет, я понимаю, что идиоты это разумом не просекут, это на подкорке отложится, но к нам у крутых рекламодателей пойдет недоверие.

Ведь с быдлом как надо? Допустим рекламируем хрень, от которой умирают от рака. Если сказать – «С этой хренью я дико сексуальный» – ассоциации будут на эту хрень, и что «Минздрав предупреждает». А если ты просто напишешь: «Его член длиннее чем у хороших мальчиков», и фоном пустишь изображение этой хрени токсичной – то это на подкорке свяжется только с сексуальным успехом. Быдлу ведь что надо? Правильно, успех! Ему восхваление нужно. Ему подай великую культуру, грандиозные победы, богатство, великое все, и позолоченное. А почему? Потому что понимают, что быдло они. Поэтому ты ему не дешевый товар предлагай, а престижный, особенный. И щекочи ему самолюбие, самооценку повышай. «Водка Царская», «Сало Королевское», – вот что им надо!

Ты для этого, гостя из прошлого подготовь чего-нибудь… попрестижнее… Пусть наши зрители посмотрят, какие они крутые на фоне этого отстоя.

Фима Розенталь тщательно продумал программу ток-шоу. Он договорился с рекламодателями, распределил места для баннеров, продумал, за что будут вручены подарки от спонсоров. Съемки начались за день до эфира. Разумеется, затасканный термин «прямой эфир» не отражал реальности современного шоу-бизнеса. Конечно, это была просто хорошо сделанная имитация. Но вернемся к событиям того дня:

…Зал наполнился приглашенными, операторы выставляли свет, время шло, народ потел, а основные действующие лица все еще сидели у гримеров. Наконец, всех напудрили, позолотили волосы, наложили правильный макияж. Операторы выставили цветопередачу, наладили звук, установили микрофоны.

Олег от гримирования отказался, безропотно позволил установить на себе микрофон со сложной системой крепления, и передатчиком, прикрепленным к ремню его потертых джинсов. Приветствие записали быстро, с третьего раза. Ток-шоу вел сам Сева Комиссаров, он старательно прочел заранее подготовленные справочные материалы, представил Олега.

– А теперь мы все хотим узнать, что больше всего понравилось нашему «Гостю из Пррррошлого» – пророкотал он.

Олег старательно смотрел в луч света, как ему и рекомендовали.

– Хорошо, что много еды. Молочные пакеты не текут. Картошка не гнилая. Яблоки круглый год.

– А что Вы скажете насчет машин? Видели, сколько иномарок? – донеслась реплика из центра зала.

Олег хотел сказать, что иномарки поразили его только в первый раз, потом он привык, и воспринимал хорошие машины, как нормальную деталь пейзажа.

– К хорошему быстро привыкаешь, – проговорил он, – это так естественно смотрится…

– То есть, шока это не вызвало? – поинтересовался Сева Комиссаров.

– Да какой там шок, – это же просто железо на колесах, – Москаев презрительно дернул щекой в горькой ухмылке.

– А что же Вас тогда шокировало?

Олег сосредоточился, заговорил ровным бесцветным голосом:

– Я видел, как беременная женщина вошла в троллейбус, и ей никто не уступил места. Наоборот, ее затирали, она так до конца и стояла, пока не вышла.

– Да, это случается, – подтвердил Комиссаров, но у нас все приличные беременные водят машины, Вы просто смотрите немножко другими глазами…

– Это была приличная женщина, – отчеканил Олег, – чисто одетая, красивая, с толстой русой косой.

Комиссаров был очень хорошим ведущим, и мастерски сменил тему:

– В таком случае, давайте послушаем мнение ветерана, – возгласил он.

К микрофонам прорвался ветеран борьбы за идеалы коммунизма, и начал выкрикивать древние заклинания про завоевания Октября. Олег слушал его и дивился – он что-то не помнил, чтобы раньше лекарства выдавали бесплатно, и про бесплатный проезд для пенсионеров он тоже раньше не слыхал.

Когда ветеран порядком всем надоел, Комиссаров предложил добавить позитива, и попросил Олега рассказать про то, что ему нравится.

– Люди одеты очень красиво. Раньше не было таких ярких красок, такого разнообразия, женщины все потрясно выглядят, – Олег говорил, но на периферии сознания озадаченно размышлял, почему так много людей стремятся одеться в черное, почему так популярен рокерский стиль – избыточно брутальный и неопрятный, словно имея открытый выбор, люди сами загоняют себя в неофициальную военную форму мегаполиса.

– А что еще Вас задело?

– Женщины курят. Идут с колясками, дымят, и пьют пиво. В колясках, рядом с детьми, – банки с пивом и сигареты. Я видел, как ребенок в коляске играл сигаретной пачкой вместо погремушки. Для меня это дико.

– А раньше такого не было?

Олег никак не мог сформулировать мысль, что люди бравируют своим уподоблением подонкам, гордятся своей деградацией, возможностью сквернословить, опускаться, спиваться… и при этом требовать соблюдать их права потребителей.

– А теперь, – Сева Комиссаров встал в луч прожектора, чтобы лучше передавался наложенный на волосы блеск, – скажите откровенно, ведь многое изменилось к лучшему? Люди уже забыли даже словосочетание «проклятый совок»!

– Во, скажи им, «построили капитализм в отдельно взятом Газпроме», – подсказывал Шалый.

– Да не мешай ты Олегу, его же, не тебя спрашивают, – укорял того Кедр.

Олег заслал обоих духов под мозжечок, перевел дыхание.

– Можно еще раз вопрос повторить?

– В целом, заметен коренной перелом к лучшему? – повторил Комиссаров.

– А что изменилось? – спросил Олег.

– Позвольте, но это, право, смешно! Вы не видите изобилия на прилавках? Вы не видите растущего уровня жизни? Вы не замечаете бума потребления?

– Да ну, – отмахнулся Олег, – как не делали нормальных автомобилей, так и не делают. В Совке не делали нормальной одежды, так и сейчас не шьют. Компьютеров не делали, сейчас что, начали? Животноводство подняли? Новые дороги, новые города? Где они? Новые самолеты, флот? Что вообще сейчас производят?

Комиссаров оттер Олега от аудитории, заорал, переключая внимание на себя:

– Поступательное развитие экономики! Рост ВВП! Золотовалютный резерв! Изобилие на прилавках! Очевидные факты нельзя отрицать!

– Ну что он такое несет, он в своем уме? – не выдержал Кедр, – если у тебя на десять рублей запас государства, а на сто рублей частных долгов – это долг страны в девяносто рублей!

– Нефть он продает! – Шалый тоже вылез из подсознания, – при Совке этой нефти только на «Березки» хватало, а сейчас они импортом всю страну завалили.

– Ну, если учесть, что раньше много тратилось на оборону, военные базы на Кубе, во Вьетнаме и Мозамбике, размышлял Кедр…

– Ага, сейчас базы строят в Ницце и Лондоне, – глумился Шалый.

Олег расхохотался, закашлялся:

– Каждый четвертый – чиновник с ложкой. Еще четверть – охраняют. Еще четверть – ворует, пьет, бомжует.

В зале поднялся шум, зрители начинали то хлопать, то свистеть. Комиссаров дал сигнал к вставке рекламной паузы, к нему подбежала гримерша, замельтешила с кисточкой.

Олег разыскал в глубинах своего сознания несдержанных духов, устроил обоим распекание, чтоб не лезли с репликами, когда он разговаривает.

Кедр заверил, что такое больше не повториться, во время съемок он впредь будет нем, как рыба, Шалый пообещал быть молчаливым привидением.

Олег, оставшись наедине с самим собой, прислушался к собственным ощущениям. Этот балаган вдруг остро напомнил ему пир во время чумы. Он захотел уйти. Но договоренность есть договоренность, надо держаться до конца. Он дождался сигнала к продолжению разговора.

Когда порядок в зале восстановился, он сказал:

– Мне тревожно. Страшно мне.

– Что Вас пугает? – Комиссаров явно заинтересовался.

– Да не работает ведь никто. Ничего не производят. А товаров каждый потребляет – страшное количество. Тут где-то, как его, пузырь… Кидают вас, неужели не видите? Сначала прикормят, а потом выставят на жуткие бабки! Неужели вы ничего не помните? Сначала дают, а потом отбирают, Олег вспомнил, как это делалось, – ЗАБИРАЮТ ВСЁ!

– Наша капитализация растет опережающими темпами! Рубль укрепляется. Постоянно растет стоимость российских акций! – гордо произнес Комиссаров.

– Да ну? Вот к примеру, сегодняшние подарки от спонсоров – что там российского? По мне – так это сплошной Китай. В Москве раньше половина населения была – рабочие. Сейчас их нет ни одного. Куда вы их дели? Если скажете, что они теперь все поголовно менеджеры – я с удовольствием посмеюсь. Но ведь это не так! А я знаю где они – в земле сырой лежат. За квартиры коммунальные, за места в центре города – кого споили, кого с балконов повыбрасывали, кто просто пропал…

Зрители в зале неожиданно разразились аплодисментами. Рекламный аналитик восхищенно показал Комиссарову большой палец – рейтинг будет уникальный, зал включился! Комиссаров победно улыбнулся, и провозгласил:

– Спасибо, спасибо нашему «Гостю из прошлого»! Его слова – это наша коллективная совесть, наша общая память! Поаплодируем ему стоя! Земной ему поклон! И ненадолго прервемся для рекламной паузы!

Глава 11

Настя рассказывает о переменах в своей жизни. Олег восстанавливает силы. Появление Небесного Наставника Чжана.

2001 год

С тех пор, как Олег поселился у Насти, прошел год. Контракт с телевидением исчерпал себя, рейтинг его передачи упал, и проект «Гость из Прошлого» находился на грани закрытия. Олег окреп, начал ходить по четыре часа в день, делал свой комплекс гимнастики, иногда заходил на обследование в 103-ю больницу. Там уже сменилось несколько десятков врачей, из тех, кто помнил его в качестве пациента, почти никого не осталось.

Он жил у Насти, но по-прежнему спал отдельно, остро ощущая свою неполноценность. Настя переживала, но работа не оставляла ей слишком много времени для горестных размышлений.

В 103 больнице жизнь текла своим чередом. Все постепенно налаживалось, обустраивалось, условия работы становились все более комфортными. Почти везде уже были импортные кондиционеры, новая мебель, красивые стеклопакеты. По холлам стояли большие холодильники, телевизоры, тут и там персонал работал на компьютерах. За какие-то три года архаические пишущие машинки ушли в прошлое, доки уже вовсю использовали ноутбуки.

У Насти в лаборатории тоже все было переоборудовано. Сложные приборы с микропроцессорами вытеснили древние музейные экспонаты. Работать стало гораздо проще, приятней, уже во всем чувствовался европейский подход. Вместе с тем все сестры и лаборантки ощущали некоторое возрождение старой совковой системы учета, возвращение никому не нужной отчетности и писанины. Каждую неделю начальство требовало то завести новый журнал, то меняло форму талончиков, то изменяло в очередной раз правила санитарно-гигиенического распорядка.

Настя имела на это твердую жизненную позицию: «Пусть делают, что хотят, будем работать». Она быстро приспосабливалась, никогда не ворчала, от начальства держалась подальше, и всегда находила время доброжелательно пообщаться с подружками.

Грузовой лифт дернулся, Настя придержала столик на колесиках, но пробирки все равно подпрыгнули. Операционная сестра Маша глядела на нее из-под глубоко надвинутого колпака, взгляд – очумелый из-за многочисленных дежурств и возможно, бурной личной жизни.

Настя улыбнулась:

– Как жизнь?

– Цветет и пахнет! Вот выйду замуж, остепенюсь, оставлю пару любовников, не больше, – они засмеялись.

Маша везла из автоклава каталку со стерильными наборами в одноразовой упаковке, металлические биксы уже почти перешли в область древних преданий.

– А как твои дела?– поинтересовалась она у Насти.

– Потихоньку, – Настя не выглядела не слишком счастливой, ни чересчур опечаленной.

– Как Олег?

Настя пожала плечами, мотнула головой в сторону, жалобно поджала губу:

– Лучше. Сознание не теряет, судорог не было. Научился уже сам в ванну залезать. Но комплексует ужасно. Не считает себя нормальным.

– Я его по телевизору видела, он здорово держался, молодец.

– Да, а потом у него все болит, лежит пластом, едва не плачет. Но, немножко оклемается – и сразу гимнастику делать начинает. Даже по ночам делает.

– А Вы с ним не…?

Настя рассмеялась.

– Да куда там! Он же меня боится! Глаз не поднимает! Он же не полностью восстановился. Стеснительный, жуть. Комплексы у него. Силу хочет сначала набрать. Но заботится, так трогательно, чайник к моему приходу сам ставит.

– Ничего, главное, чтоб не пил, а как прибор заработает – только держись! Сосуды не повреждены, размер, – она задумалась, вспомнила, – нормальный размер! Антибиотиками пролечен, порочащих связей не имел!

Настя прыснула – Маша умела подбодрить подруг, пусть и несколько брутальным способом. Она отсмеялась, но поспешила сменить тему разговора:

– У вас сегодня много операций?

– До хренища! Две обширные, с переливанием крови, ты к нам набегаешься!

– Атас! Куда же их положат? Реанимация же забита!

– Переведут двоих. Хирурги точно, смерти нашей хотят.

– Да, а если ночью кто поступит? – Настя проговорила это, уже вытаскивая из лифта свою тележку с пробирками – ей предстояло брать плановые анализы по отделениям.

– Будем крутиться, – Маша придержала каталку с наборами, и поехала выше – в оперблок.

Настя проверила свои листочки с записями : «Для начала взять кровь у тяжелых больных. Сколько их? Ого, сорок восемь человек»!

Олег вылез на улицу, сел во дворике, наблюдая, как ветер гоняет по асфальту комья тополиного пуха. На детской площадке носились детишки, толкались алкоголики.

Олег заметил, что алкоголики разбиваются на три большие подгруппы.

Первую подгруппу составляют молодые парни и девушки, сидящие на пиве и «легких» коктейлях. Они больше тусуются по подъездам, лестничным клеткам, иногда совершают короткие гуляния до супермаркета, и обратно. Причем, как заметил Олег, количество парней в таких кучках значительно превышает количество девушек.

– Точно, значит, часть этих уродов женится на непьющих девушках, и они потом разведутся, – поддакнул Шалый.

– Детишек жалко, – всхлипнул Кедр, – ведь без отцов останутся.

Олег больше сочувствовал девушкам, которым статистика оставила в пары таких незавидных партнеров, с ранней юности вставших на путь деградации.

Вторую часть алкоголиков составляли семейные пары. Тут были две подгруппы. Подгруппа с грудными младенцами сидела с колясками, и напивалась на открытом воздухе. Это был дружный коллектив молодых мамаш и отцов, собирающих общий стол на детской площадке, с закуской, и выпивкой. Они все дружно курили, чтобы детишки в колясках не привыкали к излишне свежему воздуху. Вторая подгруппа состояла из семейных пар со стажем. Они надирались в своих квартирах, и только громкими криками из окон сообщали миру о своем существовании.

Третья подгруппа состояла целиком из одиноких мужчин среднего возраста. Олег вынужден был созерцать, как с самого утра они собирались на площадке, покачиваясь, как «живые мертвецы». Неряшливые, одетые во что-то черное, отвратительные, но, в целом, – вполне безобидные.

«Впрочем, и пользы от них тоже никакой» – подумал Олег.

– Точно, заделали детей, бабы их бросили, не работают, и детям не помогают, – глумился Шалый.

– Где они только деньги берут? – недоумевал Кедр.

– А старушки-матери на что? Побил, отнял пенсию – вот тебе и выпивка. Или еще инвалидность можно оформить! На бутылку в день вполне хватит! – веселился Шалый.

Члены этой подгруппы долго организовывались, решая важные стратегические вопросы – где взять денег, кого послать, да что купить. Параллельно они обсуждали вопросы военной истории периода второй мировой, и трепещущие проблемы современной геополитики. Еще одной темой были обсуждения случаев преждевременного ухода отдельных членов сообщества из-за хронических болезней, переохлаждения, либо использования уж слишком явного денатурата.

– Таким образом, мы видим всю эволюционную лестницу этого типа, начиная от грудного возраста, и заканчивая инвалидностью и смертью, – провозгласил чей-то совершенно незнакомый голос, – О, поистине люди ходят по кругу, передавая своим потомкам все свои заблуждения. Они с восторгом тянутся к вредному, и тщательно отметают полезное.

Олег посмотрел в синее небо с плывущими в выси легкими облачками.

– Кедр, а это у нас что за гость?

Кедр мгновенно разобрался с пришельцем, и начал бодро рапортовать:

– Вы удивитесь, но это сам Небесный Наставник Чжан Даолин. Я писал про него статью в 1932 году. Чжан Даолин объявил себя перерождением великого мудреца Лао-цзы, и заявил, что отныне Лао-цзы будет перерождаться только в роду Чжан. Также является основателем религиозного даосизма, первым настоятелем монастыря на горе Удан.

Шалый уже объявил себя религиозным даосом, и требовал практических занятий по Дао Любви.

Олег цыкнул на Шалого, и обратился к вновь прибывшему гостю:

– Ну почему меня нельзя просто оставить в покое? Вас сумасшедший японец прислал, да?

– Охотно отвечу на оба твоих вопроса, – словоохотливый дух удобно расположился в сознании Олега, словно жил там несколько тысяч лет, – Покой – вещь очень относительная. У нас тут, прямо скажу, тоже постоянная война. Бессмертные вечно соревнуются друг с другом. Кто больше дворцов понастроит, у кого музыка мелодичней, о ком эпос длиннее… Количество живущих потомков и почитателей тоже имеет значение.

Вот ты оглянись кругом – сколько видишь вокруг людей с духами-помощниками, или ангелами-хранителями? Да один такой на десять тысяч, реально! А почему? Потому что их в покое оставили… При жизни еще… Зато и совесть совсем не мучает… И сон крепче. На первый вопрос я ответил?

– Пожалуй, достаточно понятно, хотя и не ясно, что лично нас связывает.

– Не все сразу! Понимание приходит постепенно! А что касается неуспокоенного Савабэ Городзаэмона, то мы с ним совсем не друзья. Сказать по правде, этот островной варвар действительно сумел меня заинтересовать. Он хитрый, хотя хитрость его совсем уж простая для меня. Так, или иначе, но я собираюсь тебе помочь.

– А в чем твоя помощь будет заключаться, добрый дяденька? – вопросил Шалый.

– В какой-то мере, я осуществляю желания…

– За душу бессмертную? – Шалый вовсю веселился.

– Нет, я обучаю правильному поведению. Учу так выстраивать события жизни, чтобы этап за этапом добиваться поставленной цели. Вот ты что хочешь?

– Свободу. Чтоб свободно везде перемещаться. Чтоб трахаться, когда захочу, и столько кошечек, сколько мне захочется. Чтоб жратва лучшая и лучшая выпивка каждый день. И чтоб никто меня не останавливал. Чтоб не думать ни о чем, и спать без сновидений!

Даолин задумался:

– Что ж, я возможно, исполню твои желания. А у вас есть желания? – Тон его вопроса казалось, заключал в себе подвох.

– Я сначала хочу лучше с Вами познакомиться! – мгновенно отреагировал Кедр.

– А ты?

– К жизни вернуться хочу. Человеком нормальным стать, – ответил Олег.

– Это трудно. Я знаю твою историю. Я постараюсь тебе помочь! – отвечал Даолин.

…Олег отрегулировал дыхание, поставил стопы параллельно, присел, согнув колени. Ноги сразу задрожали от нагрузки.

– Терпи, когда станет невмоготу, начинай дышать глубже.

–Тяжело!

Терпи! – Его новый наставник отличался чудовищным терпением и от него требовал того же качества.

Олег терпел, постанывал, боролся с дрожью в коленях. Когда стало совсем тяжело, он позволил диафрагме опуститься вниз, и его легкие расправились, забирая дополнительные объемы воздуха. В груди раздались какие-то щелчки, что-то треснуло в позвоночнике, ребра хрупнули, расправляясь под напором воздуха изнутри. Удивительно, но ни страха, не боли не было. Олег добрал в себя столько воздуха, сколько смог вместить, и впервые почувствовал удовлетворение. Ему было хорошо. Он медленно выдохнул, снова вдохнул почти полной грудью. Ноги уже гудели ровным гулом, разогрелись, и потоки тепла пошли в живот, поднялись вдоль спины. Олег дышал, и чувствовал, как свежая кровь приливает к ногам, как надуваются мышцы спины, распрямляются зажатые плечи.

– Ты молодец! – А теперь ноги расставить на полную ширину!

Олег подчинился.

– Руки перед грудью, держать большой невидимый шар!

– Держу уже! – Олег потихоньку начал привыкать к простым с виду упражнениям, которыми его потчевал Даолин.

Ноги теперь дрожали в других местах – в работу включились задние и внутренние мышцы бедра. Нагрузка перешла с разгибателей на приводящие и сгибатели, теперь кровь активно приливала к тазу и ягодичным мышцам. Руки немножко устали, плечи слегка закрепостились, но в целом, было даже приятно. Сейчас на вдохе работал живот и средние ребра, грудная клетка расширялась внизу и с боков.

– Рассвет над морем! – раздалась новая команда наставника.

Олег развел руки в стороны, расправил их, как будто поддерживая огромный шар. Медленно начал поднимать их через стороны, одновременно делая вдох. В финальной части он запрокинул голову вверх, и прогнулся, позволяя воздуху заполнить верхушки легких. Грудь прогнулась, грудные мышцы приятно растянулись, кислород и свежая кровь рванулись к голове.