Текст книги "Отряд-4. Битва за небеса"

Автор книги: Алексей Евтушенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

9

– Мать моя женщина! – присвистнул Валерка Стихарь и сдвинул пилотку на затылок. – Вы только посмотрите на это!

Его призыв остался без внимания. Все и сами увидели. Да и трудно было ЭТО не увидеть.

Они только что прошли поворот, дальше русло реки заметно расширялось и шло относительно прямо, а лес, до этого стеной нависавший над правым берегом, ближе к которому и проходил фарватер, отступал на сотню с лишним метров, открывая таким образом весьма обширное пространство для обзора. И там, в этом пространстве, за кромкой леса, чуть правее видимого направления русла реки, старалась и, кажется, всё-таки дотягивалась до небес гигантских, невероятных размеров, отполированная до зеркальной глади пирамида.

Нет, не так – Пирамида. С заглавной буквы.

В одну из её видимых отсюда граней гляделось небо и редкие облака, в другой ослепительно сияло отражённое жаркое солнце.

– Да, – сказал Майер, – мимо такой цели трудно промахнуться.

– Как это? – не понял Шнайдер.

Вездеходы «Маша» и «Ганс» стояли в фарватере борт о борт, кабины были открыты, и тихий плеск речной волны не мешал людям разговаривать. Даже наоборот. На воде, как известно, звуки разносятся дальше и звучат громче.

– Ну так ведь Древний говорил, кажется, что, мол, сами увидите, куда вам надо, – пояснил Руди. – Вот мы и видим. Правильно говорил – мимо этого… сооружения захочешь – не проплывёшь.

– А нам точно туда? – подумал вслух Карл Хейниц.

– Я бы удивился, если бы оказалось, что нет, – отозвался Майер. – Ох, чувствую, готовится нам судьба подложить очередную весёлую и толстую свинью. Аж руки потирает в предвкушении.

– Кажется, мы сами были не против, а? – ухмыльнулся Стихарь. – Что же до толстой и весёлой свиньи, то это хорошо. С такой не заскучаешь.

– Сколько до объекта? – спросил Велга Малышева и, глянув на приборы, сам себе ответил. – Ага. Почти двадцать километров. Это по прямой. Значит, с учётом изгибов русла может быть и все тридцать.

– Час-полтора хода, – подтвердил Михаил. – Можно, конечно, и быстрее.

– Быстрее не стоит, – подал голос Дитц с борта «Ганса». – Движемся в том же темпе. Торопиться нам некуда. И вот что. Предлагаю всё-таки закрыть кабины. Так, на всякий случай.

Река закончилась ровно через час и десять минут. Впереди блеснула широкая водная гладь с тонюсенькой, едва заметной полоской другого берега, и стало понятно, что это, скорее всего, озеро, куда река и впадает. Данное предположение немедленно и высказал Валерка Стихарь, который по природе своей не мог молчать, если была для этого хоть малейшая возможность.

– Может, и озеро, – ответил Малышев и, покосившись на сидящего рядом Велгу, добавил. – А может, и другая река. Подплывём ближе, станет ясно.

– Ты с кедра рухнул, тайга? – поинтересовался Валерка. – Какая река? Другой берег едва видать.

– Ясное дело, – хмыкнул Михаил. – Твой Дон переплюнуть можно в тихую погоду, вот ты и не знаешь, что такое настоящая река. Тот же Амур, к примеру.

– Дон, конечно, не сильно широк, спорить не стану, – сказал Валерка. – Хотя мог бы. Но ты подумай вот о чём. Пирамида. По-твоему, такую дуру на реке стали бы возводить? Да ни в жизнь. Глупо это и неудобно. Другое дело на озере. На острове, к примеру.

– Да ладно, ладно, – добродушно ответил Малышев. – Не гоношись. Озеро так озеро, согласен. Я только к тому, что реки тоже бывают ого-го какие. Взять тот же Амур…

– Вообще-то, – сказал Велга. – Это вполне может оказаться и морской залив.

– Или даже океанский, – добавила Аня со смешком.

– Нет, – помотал головой Стихарь. – Я бы море или океан учуял. Пресной водой пахнет, не морской.

– Так кабина же закрыта, – решил поучаствовать в разговоре Сергей Вешняк. – Как бы ты учуял?

– Я бы его еще час назад учуял, – не сдавался ростовчанин. – Или даже два. Когда мы ещё с открытыми кабинами шли.

Это и впрямь оказалось озеро.

И там, на берегу, их ждали.

В этом не было никаких сомнений – парень и девушка сидели недалеко от кромки воды прямо на песке в спокойных и даже, как показалось Велге, несколько расслабленных позах. Позади них полукругом выстроились четыре чудища, сработанные из металла и пластика и явно предназначенные для устрашения и уничтожения как потенциального, так и реального противника. Если бы у лейтенанта спросили, откуда ему это известно, он вряд ли сразу и однозначно сумел бы ответить на данный вопрос. А, чуть подумав, сказал бы, что профессиональному военному часто и не нужно знать. Достаточно взглянуть на незнакомую технику, чтобы понять, боевая она или нет. Тем более, что в данном случае им всем было с чем сравнивать – с человекообразными в той или иной степени роботами отряд уже встречался. При разных обстоятельствах.

Как только «Ганс» и «Маша», изрядно сбавив ход, оказались на траверзе этой живописной группы, девушка и парень, не поднимаясь с песка, одновременно помахали вездеходам руками, недвусмысленно приглашая причалить к берегу.

– Зовут, – догадался Малышев. – Что будем делать, товарищ лейтенант?

– Хельмут, видишь? – спросил Велга.

– Вижу, – ответил Дитц. – Думаю. Тебе эти железные клоуны за их спинами ничего не напоминают?

– Ещё как. Роботы, я считаю. К тому же роботы наверняка боевые.

– И я так считаю, – согласился Хельмут.

– Охрана, – буркнул Руди Майер. – Обратите внимание на левые верхние конечности этих «клоунов». Пусть мне никогда не пить шнапса, если там не встроенные пулемёты. Калибром уж никак не меньше моего МГ.

– То-то мальчик с девочкой так спокойно ручками нам машут, – заметил Валерка Стихарь. – Знают, что за спиной – сила.

– Мне нравится, что они осторожны, – сказал Велга. – Откуда им знать, кто мы такие, и каковы наши намерения?

– Так что, причаливаем? – осведомился Дитц и сам себе ответил. – Причаливаем. Но выходим не все. Их двое, и нас двое. Я и Нэла.

– Лучше я и Нэла, – сказал Александр. – По одному человеку от каждой машины.

– За человека отдельное спасибо, – сообщила Нэла. – И за доверие тоже. Хотя глупости всё это. Опасности нет, можно выходить всем.

– Полностью с Нэлой согласна, – поддержала фею Аня. – Они дружественно настроены. Я чую.

– Дружественно настроенные туземцы с вооружёнными до зубов боевыми роботами за спиной, – не без ехидства прокомментировал Курт Шнайдер.

– И тем не менее, – сказала Нэла. – На этом берегу здесь и сейчас нам ничего не угрожает. Что же касается оружия, то у наших машинок-животинок тоже не одни только разноцветные воздушные шарики на борту.

– У нас есть воздушные шарики? – удивился Майер. – Потом покажешь мне, где они лежат, ага?

– А тебе они зачем? – удивился Карл Хейниц.

– Соскучился, – вздохнул пулемётчик. – Порадоваться хочу.

– Так мы выходим или как? – поинтересовался Стихарь.

– Ладно, – принял решение Велга. – Поверим чутью наших… боевых подруг. Все так все. Хотя, подожди, Ань. А как же ребёнок?

– А что ребёнок? – удивилась Аня. – Ребёнок со мной, моим мужем и всеми вами. И значит, в полной безопасности.

Первыми на берег спрыгнули Велга и Дитц. Как и положено командирам. Одёрнули форму, переглянулись и спокойно направились к поджидающей их группе людей и роботов. И лейтенант, и обер-лейтенант, не оглядываясь, знали, что остальные последовали за ними.

Парень и девушка сделали два шага навстречу (это вежливо с их стороны, решил Дитц) и остановились. Александр и Хельмут остановились тоже. За их спинами замер отряд.

В полном молчании люди рассматривали друг друга.

Они вряд ли старше нас, решил Велга. Но выглядят моложе. И держатся уверенно. Как хозяева. Парень чем-то напоминает нашего Валерку Стихаря. Такой же невысокий и ладный. И взгляд с нахалинкой. Только Валера темноволосый и глаза у него темно-синие, а этот светло-русый и глаза голубые. А вот девушка хоть и тоже рыжая, но на Аню не похожа. И рыжина у них разная, и комплекция, и черты лица. И глаза. Но самое главное – есть у меня устойчивое впечатление, что они – русские. И не просто русские, а… москвичи. Интересно, отчего мне так кажется? Знакомая повадка? Так они, вроде, еще ничего не сказали и не сделали. Даже странно. Интересно будет проверить.

– Вы случаем не из Москвы, ребята? – неожиданно для самого себя спросил он и, дружелюбно улыбнувшись, добавил. – Здравствуйте.

Парень и девушка переглянулись.

– Из Москвы, – ухмыльнулся парень. – Здравствуйте. Вы тоже?

– Добро пожаловать на планету Жемчужина. – Девушка улыбнулась.

– И здесь русские, – картинно вздохнул Хельмут. – Нет, это точно судьба, – и глядя прямо в глаза девушке, на низких обволакивающих тонах добавил. – Разрешите представиться. Обер-лейтенант вермахта Хельмут Дитц.

И щёлкнул каблуками.

– Маша, – как завороженная ответила девушка. – Маша Князь. Вы действительно немец, господин Дитц?

– Саксонец, если точнее, – насколько мог обаятельно улыбнулся обер-лейтенант. – И для вас – Хельмут.

О-па, подумал Велга. Кажется, знакомство налаживается.

– Очень хорошо говорите по-русски, – заметил парень.

– Долгая практика, – небрежно ответил Хельмут. – Два года командовал взводом разведки на Восточном фронте, а потом и вовсе с вами, русскими, подружился. С кем поведёшься, от того и наберёшься, как вы говорите.

У парня отпала челюсть.

Немцы и русские необидно засмеялись.

– Всё нормально, – заверила фея Нэла. – Здесь нет сумасшедших. Но предупреждаю, что вы услышите ещё много удивительного.

– К удивительному нам не привыкать, – быстро пришёл в себя парень. – И… меня зовут Женя. Евгений Аничкин. А вас?

– Нэла, – проворковала Нэла. – И мне очень приятно.

Нет, знакомство точно налаживается, решил про себя Велга и сказал:

– Что ж, позвольте представить вам остальных наших боевых товарищей….

– Если в двух словах, кто вы? – осведомилась Маша после того, как все назвали себя. – Не поймите превратно. Мы вас не ждали и…

– Не нужно оправданий, – сказал Дитц. – Мы прекрасно вас понимаем и сами за разумную осторожность. – Он посмотрел на Велгу и спросил. – Саша, кто мы, по-твоему, как думаешь? Если в двух словах.

– Тут и думать нечего, – ответил Велга. – Разведчики и спасатели.

– Точно, – подтвердил Валерка Стихарь, хотя его никто не спрашивал. – Сначала разведываем, а потом, если надо, спасаем.

– Или не спасаем, – добавил Руди Майер. – Это уж как получится. Хотя, как правило, всё-таки спасаем.

– Надо же, какое совпадение, – хмыкнул Аничкин. – Мы занимаемся ровно тем же самым.

– А какими судьбами вас занесло сюда? – светским тоном осведомилась Маша. – И почему на вас форма времён Второй Мировой войны?

– Это долгий разговор, Машенька, – улыбнулся Дитц. – Поверьте. Очень долгий. – Он выразительным взглядом окинул Пирамиду. – Внушительное сооружение. Впечатляет. Ваш домишко?

– Э… в некотором роде. Мы там теперь живём, это точно.

– Может быть, пригласите? – поддержал инициативу друга Велга. – А то здесь, на берегу, неудобно разговаривать.

Маша и Женя неуверенно переглянулись.

И верно, москвичи, подумал Велга и вслух добавил:

– Мы люди хоть и военные, но мирные. А наш транспорт и оружие можем оставить здесь. Так пойдёт?

– Да, вы правы, – сказала Маша. – Без обоюдного доверия нам не обойтись. Мы приглашаем вас к себе. Транспортом можете воспользоваться своим, но оружие перед тем, как войдём в Пирамиду, действительно, придётся оставить.

– Так будет лучше, – добавил Женя. – Для начала.

Не знаю, как выглядит с орбиты Земля, но вид Жемчужины с высоты четырёхсот пятидесяти километров ошеломлял. По нашей просьбе Клёнья сделал совершенно прозрачным изрядный кусок своего тела в районе кают-компании – оказывается, он умел и это – особый способ маскировки! – и теперь мы, что называется, воочию любовались плывущим далеко под нами Южным океаном с разбросанными по нему там и сям островами и грозовым фронтом облаков, наползавшем с запада на материк, который не так давно был окрещён нами Центральным и где располагалась Пирамида – наш нынешний дом.

Пять минут назад мы завершили отработку различных маневров, убедились, что звездолётом способен управлять и десятилетний ребёнок при условии, что Клёнья признает в нём хозяина, и теперь решили проверить, каков вкус у кофе, когда ты находишься в условиях искусственной гравитации на высоте четырёх с половиной сотен километров от поверхности земли. Вкус у кофе оказался неплох.

– Красотища, – прокомментировала Марта. – Прямо дух захватывает. Никогда не видела ничего подобного.

– И никто из нас, – поддержал я. – Теперь я понимаю, отчего космонавты готовы покидать Землю снова и снова. Несмотря на все препятствия и риск.

– Грешно, наверное, говорить, – высказался Никита, – но я почти рад, что нам придётся лететь на выручку Владу, Свему и куркхуркхам. Иначе когда бы я ещё всё это увидел? – Он помедлил и добавил. – И познакомился с таким удивительным существом, как наш Клёнья-Малыш.

– Да, наш Клёнья просто чудо из чудес, – согласился я. – Сам летит. Было бы куда лететь.

– А куда лететь, мы знаем! – весело заключила Марта.

– На связи Пирамида, – бесстрастно сообщил бортовой компьютер.

Я посмотрел на часы. До запланированного сеанса оставалось ещё восемь минут. Хм.

– Соединяй.

Засветился экран, и на нём возникло, чуть искажённое помехами, лицо Оли Ефремовой.

– Как вы там? – осведомилась она.

– Нормально, – сказал я. – Осваиваемся. А вы уже соскучились?

– Не то чтобы очень, но Маша велела связаться с вами и сообщить, что у нас, кажется, скоро будут гости.

И она вкратце сообщила о том, что случилось в наше отсутствие. Проиллюстрировав рассказ соответствующей видеозаписью.

– А где сама Маша? – спросил я. – Отправилась вместе с Аничкиным встречать, как я понимаю?

– Да. Мы не хотели вас беспокоить до тех пор, пока не убедимся, что они и впрямь направляются к нам.

– Действительно, – пробормотал я. – Плывут себе люди вниз по реке и плывут. Мало ли.

Оля промолчала.

– Хорошо, что сообщили, – сказал я и постарался одобрительно улыбнуться. – Мы возвращаемся.

Подробно рассказывать о приключениях отряда лейтенант РККА Александр Велга не стал. Во-первых, потому что не мнил себя хорошим рассказчиком, а во-вторых, не посчитал нужным – в конце концов, эти люди, их в некотором роде потомки, хоть и были здесь хозяевами, но ни сам Велга, ни обер-лейтенант вермахта Хельмут Дитц, ни все остальные ни в коей мере им не подчинялись, а для того, чтобы исполнить долг вежливости и наладить контакт достаточно и кратких сведений. Впрочем, и на это потребовалась не одна минута.

Начал Велга с той июльской ночи тысяча девятьсот сорок третьего года, когда два взвода разведки – советский и немецкий – столкнулись нос к носу в разбитой и сожжённой бомбами и снарядами деревеньке под Курском…

По лицам новых знакомых он видел, что история отряда захватила хозяев Пирамиды – все шестеро, включая искусственное существо по имени Оскар (с подобными отряд встречался на планете-курорте Лона, и поэтому никто особо не удивился знакомству) не отрывали внимательных глаз от лейтенанта, а девушка по имени Оля и вовсе слушала, приоткрыв рот. Что ж, оно и к лучшему, мелькнула мысль. Как-никак, они не просто земляки и потомки, а, возможно, ещё и ближайшие наши союзники и партнёры. В обозримый период времени.

– И вот мы здесь, – заключил Велга, откинулся на спинку кресла, вытащил сигарету и закурил.

– Что ж, – сказал Мартин и тоже закурил. – Спасибо за интереснейший… – он покосился на Ольгу, и та едва заметно кивнула, – и правдивый рассказ.

– Вы нам верите? – изящно приподнял бровь Дитц.

– Почему бы и нет? – вежливо улыбнулся Мартин. – Мы и сами живём настолько фантастической с точки зрения простого обывателя жизнью, что готовы поверить очень во многое. И ваша история в это многое вполне умещается. К тому же, – командор улыбнулся шире, – наша Оля Ефремова распознаёт ложь с полуслова.

– Наши Аня и Нэла тоже, – небрежно заметил Дитц. – Но всё равно спасибо.

– Один-один, – заключил Мартин. – Что ж теперь наша очередь рассказывать. Но прежде чем начать, хочу сообщить, что по моему личному мнению, вы появились очень вовремя.

– Вам требуется помощь? – напрямик спросил Велга.

– Не откажемся, – сказал Мартин. – Но и обойдёмся, если что.

– Слушаем вас очень внимательно, – промолвил Дитц. – В конце концов, для своевременной помощи мы сюда и прибыли, – он чуть подумал и, неопределённо хмыкнув, добавил, – наверное.

10

Два военных космических флота, равные которым вряд ли существовали во всем Млечном Пути (а, возможно, и в соседних галактиках) в течение последних нескольких миллионов лет, неотвратимо сближались. Они выполнили уже все возможные тактические маневры, и теперь, когда ни один не достиг позиционного преимущества, оставалось последнее, самоё древнее и простое средство – сойтись в открытом бою.

При этом и командующие флотами, и те, кто им приказывал – царствующие особы враждующих межзвёздных империй – отдавали себе полный отчёт в том, что в данном сражении вряд ли кто-то одержит безоговорочную победу, и, скорее всего, сотни дорогостоящих кораблей вместе со всеми своими многочисленными и хорошо обученными экипажами превратятся в бесполезные искорёженные коробки, затерянные в космосе, – никому из живых ненужные могилы тех, кто, повинуясь воинскому долгу и чести, вступил в этот бой.

Воля и Слово Императрицы Станы Второй, её муж Карсс Оргом по прозвищу Везунчик находился в боевой рубке крейсера «Настигающий» – флагмана армады «северных» сварогов и с тоской думал о том, что на этот раз вряд ли всё обойдётся.

Даже тогда, много лет назад, когда «северными» и «южными» сварогами была неожиданно обнаружена их общая утерянная прародина – планета Пейана, положение не было столь катастрофическим…

Или было?

Пожалуй, всё-таки, было. Ну, почти. Но тогда он, Карсс, тогда еще совсем молодой младший секретарь Первого министра двора нашёл решение, которое удовлетворило всех и мгновенно вознесло его, Карсса, из младших секретарей в старшие Советники Первого министра. А затем превратило сначала в зятя Императора, и в итоге, после смерти последнего, в облечённого чуть ли не безграничной властью мужа Императрицы Станы Второй, её Волю и Слово.

Эх и славное было времечко, усмехнулся про себя Карсс Везунчик. Насыщенное. Есть что вспомнить.

И он вспомнил.

Как рассказал Первому министру двора о давнем обычае Древних Владык – решать спорные вопросы с помощью наёмных отрядов горцев (чей отряд победит, тот и прав) и убедил его подбросить эту идею «южным» сварогам. Как с громадным трудом доставил с Бейты (она же Земля) два равных по силе взвода солдат враждующих армий и заставил их драться. Как всё пошло наперекосяк, когда смертельные враги под давлением непредвиденных обстоятельств сначала объединились, а затем и вовсе устроили представителям обеих Империй, «северной» и «южной», такую нескучную жизнь, что до сих пор не знаешь, смеяться над событиями того времени или плакать. Впрочем, лично он, Карсс, до сих пор скорее благодарен тем солдатам с Земли, нежели зол на них. Не прояви они столько храбрости, воли к жизни и непокорства судьбе, вряд ли его собственные жизнь и судьба сложились бы так удачно. Хотя, конечно, то, что должно произойти в ближайшие часы, можно назвать как угодно, но только не удачей.

– Через три часа и двадцать минут[1]1
  Единицы измерения времени у сварогов, разумеется, не соответствуют земным. Но приводятся в таковом виде исключительно для удобства читателя (примеч. автора)


[Закрыть] они будут доступны для наших плазменных пушек, – словно прочитав мысли Карсса, сообщил адмирал Бретт – командующий флотом «северян». Подтянутый и собранный, он, как и положено командующему, сидел сзади на возвышении, чтобы иметь перед глазами не только обзорный экран, но и всю боевую рубку с находящимися в ней офицерами.

– А мы, соответственно, для их пушек? – полуобернувшись, осведомился Карсс.

Адмирал не ответил.

И то, подумал Карсс. Зачем отвечать, если и так всё ясно. Наши силы и силы врага примерно равны. Во всём. Начиная от возможностей личного ручного оружия и заканчивая ТТХ самых мощных крейсеров и линкоров. Да и подготовка экипажей вкупе с их боевым духом не сильно отличаются. Каждый мнит себя правым и готов уничтожить врага во славу родной Империи. А уж вражде нашей столько веков, что и считать лень. Крепкая у нас вражда. Застарелая.

Н-да…

Приказ вступить в сражение уже отдан по дальней связи любимой женой и Императрицей, и его отмены не поступало. Оно и понятно – настал тот момент, когда отступать поздно. Значит, так тому и быть. И всё же, и всё же… Неужто нет иного выхода, кроме как уничтожить друг друга? И дело не в том, что не хочется умирать. Точнее, не только в этом. В конце концов, умирал он не единожды и пока всё-таки жив. И не только в том, что предстоящее сражение практически наверняка перемелет в пыль флоты обеих Империй и приведёт к затяжной войне, которая в свою очередь истощит ресурсы и может отбросить сварогов на сотни лет назад. Нет. Обидно другое.

Он, Карсс Везунчик, мастер компромисса, на этот раз не сумел предотвратить войну. Не помогли ни ум, ни опыт, ни природная изворотливость вкупе с тщательнейшей дипломатией. Такое впечатление, что какая-то невидимая безумная сила буквально свела нос к носу «северных» и «южных» сварогов и заставила их драться. Как когда-то он заставил драться солдат с далёкой Земли. Интересно, кстати, что с ними случилось потом? Живы ли? Занятно было бы встретиться и поговорить. Выпить, вспомнить былые дни…

Карсс на мгновение представил себе эту никоим образом невозможную встречу. Чёрт знает, что лезет в голову накануне смертельной опасности. Это всё нервы. Нервы и попытки измученного мозга найти выход из безвыходного положения. Да, невидимая, безумная и безжалостная сила. Именно так. И поэтому сравнение с теми давними событиями, о которых он сейчас вспоминает, неправомерно. Хотя бы потому, что тогда разрушения и возможной гибели обеих Империй удалось избежать. А теперь это вряд ли удастся. Так, кажется, мысли пошли по кругу. Значит, надо круг разорвать. И лучше всего это сделать, не предаваясь воспоминаниям молодости, а проанализировав ещё раз те события, которые привели к нынешнему скорбному положению вещей. Событиям совсем недавним и стремительным. Да, он уже неоднократно ломал над ними голову, и так и не пришёл к определённым выводам (кроме мистического вывода о воздействии невидимой и безумной силы), но, в конце концов, надежда умирает последней и возрождается первой, а до того, как начнут говорить пушки, у него есть три часа. Всего три часа. Или целых три часа. Это с какой стороны посмотреть.

Итак, началось всё отсюда – с планетной системы жёлтой звезды. И с единственной кислородной планеты данной системы, населённой расой гуманоидов, отстоящих в техническом развитии от сварогов, как минимум, на две-три тысячи лет.

По глубокому убеждению Карсса начало конфликта было целиком и полностью высосано из пальца – чего-то там между собой не поделили глубоко законспирированные исследователи местной цивилизации гуманоидов из обеих Империй. Вернее, ясно чего. Исследователи «северян» решили, что «южане» явно нарушают все договорённости о невмешательстве и сильно перегибают палку, нагло захватывая власть в одной из крупнейших и развитых стран Западного континента. Так оно, собственно, и было. Но вместо того, чтобы доложить о происходящем по вышестоящим инстанциям, разведчики «северных» сварогов приняли свои меры. А именно взяли и устранили потенциальных конкурентов. Физически. Чем для начала спровоцировали большую затяжную войну среди аборигенов на самом континенте, а затем и страшный дипломатический скандал, который в свою очередь и привёл к тому, что «северные» и «южные» свароги, разорвав все мирные отношения и соглашения, вовсю начали готовиться к уничтожению друг друга. Собственно, они и так всегда к этому были готовы, и война фактически началась сразу после того, как одновременно были отозваны дипломатические миссии с обеих планет-метрополий. Хорошо ещё хватило ума оставить в покое Пейану – прародину сварогов. Что среди охватившего обе Империи всеобщего безумия выглядело даже как-то странно. Самое же смешное заключалось в том, что после того, как закрутилась чёртова мельница взаимных оскорблений, угроз, ультиматумов и кровавых стычек на окраинах, здесь, на этой самой планете, к которой сейчас приближались «северная» и «южная» армады, неожиданно вспыхнула пандемия смертельной болезни. Как и свойственно пандемии, она в короткие сроки распространилась на все более или менее заселённые районы и к сегодняшнему дню, если верить донесения немногих, оставшихся на планете резидентов, уничтожила от шестидесяти до восьмидесяти процентов всего местного населения.

Казалось бы, вот он шанс для «северян» и «южан»: вернуть на базы грозные эскадры, унять вражду и заняться сообща спасением несчастных айредов (так они себя называли). Тем более что ещё неизвестно, из-за чего эта самая пандемия возникла – очень может быть, что сами свароги, несмотря на все меры предосторожности, её и спровоцировали, занеся на планету какой-то неучтенный вирус или бактерию. Затем произошла мутация и вышеупомянутые вирус или бактерия обрели новые качества, против которых у местных, обладающих разумом организмов не нашлось иммунитета.

Но – нет.

Вместо этого свароги немедленно отозвали с планеты всех своих резидентов, даже не удосужась провести соответствующие исследования на предмет выявления возбудителя болезни, объявили полный карантин и принялись рьяно готовиться к взаимному уничтожению…

Нет, не получается анализ. В который уже раз. Ключевые слова – всеобщее безумие. Именно так это и выглядело и продолжает выглядеть. Чёрт возьми, да во всей Империи нынче, пожалуй, едва наберётся тысяча-другая сварогов (и он, Карсс, в их числе), которые понимают, что ничем хорошим эта война закончиться не может . Потому что так уже было. Уничтожали «северяне» и «южане» друг дружку. И не раз. Почти до полного искоренения. Потом иногда столетия требовались, чтобы хоть как-то прийти в себя. И вот – опять. Так что же, определить безжалостную внешнюю силу, толкающую «северных» и «южных» сварогов к гибели, как историческую неизбежность и смириться? Эх, и посоветоваться не с кем. Не с кем, чтоб их всех, посоветоваться. Императрица и она же жена… Да, она была и остаётся достаточно мудрой и красивой для того, чтобы я её по-прежнему любил. Хотя вру, конечно. Один господь знает, за что я люблю эту взбалмошную и уже не очень молодую женщину. Да и то не уверен, что даже Господу это доподлинно известно. Правда, в постели она была и остаётся непревзойдённой. Да и я, кажется, по-прежнему не разочаровываю Стану в этом смысле. За почти двадцать лет брака можно было убедиться. К тому же она мать нашего единственного сына – принца Лойлла, которого мы любим одинаково сильно. Но в данном случае советчица из неё никакая. Потому что, как и все (ну, или почти все), Императрица Стана Вторая абсолютно уверена в том, что «южан» пора наказать. И сил у Империи на это хватит. Особенно её уверенность укрепилась после того, как по настоятельной просьбе Карсса Стана связалась по личным каналам с молодым Императором «южных» сварогов Леслатом Пятым и попыталась решить дело миром. Но последний, вероятно, в силу своей молодости, горячности и пресловутого всеобщего безумия наговорил Стане столько всякого разного, что никакое примирение после этого стало решительно невозможным. И Карссу ничего не оставалось делать, как отправиться на войну. Потому что по древней традиции это входило в прямые обязанности Воли и Слова Императора.

– А эт-то ещё что за мать-перемать?! – отвлёк Карсса от малопродуктивных мыслей хрипловатый возглас адмирала Бретта за спиной.

Карсс посмотрел на обзорный экран.

Он не был профессиональным военным космолётчиком, но считывать основные параметры умел – жизнь научила.

Так. Два часа сорок минут до времени «Ч». Флот «южан» приближается к планете в том же порядке, что и прежде. Ну, или почти в том же, неважно… Эге, а это кто?

На экране было отчётливо видно, как от планеты по направлению к её единственному спутнику направляются чьи-то неопознанные и, судя по показаниям сканеров, довольно крупные корабли. Несколько десятков.

Влад Борисов стоял на стене детинца и смотрел на север. Денёк выдался ясным и тихим – ни тебе тумана, ни дождя, ни сильного ветра. С десяток лёгких облачков в синем, словно на Земле, небе лишь подчёркивают свежесть и красоту окружающего мира. Неприятно умирать в такой день. Как там было у Твардовского в бессмертной поэме «Василий Тёркин»?

 
Смерть есть смерть. Её прихода
Все мы ждём по старине.
А в какое время года
Легче гибнуть на войне?
 

Ну и дальше, про лето, зиму, осень и весну. О том, что в любое время года помирать хреново. Но особенно весной. Не помню уже наизусть. Впрочем, никогда я наизусть «Книгу про бойца» не помнил, хотя и очень любил. Да и сейчас люблю. Лучшая книга о той войне, на мой взгляд.

Да, конечно, эта война, в которую мы так неудачно влетели, совсем чужая. Казалось бы. Но отчего мы тогда стоим на этой стене вместе с айредами-рашами и готовы сражаться наравне с ними? Только ли потому, что отступать нам по сути некуда? Или здесь что-то ещё? Некое недоосознанное чувство вины перед теми, кому собрался помочь, но не смог. И неважно, что помешали непредвиденные обстоятельства, а те, кому ты хотел помочь, вовсе и не ждали никакой помощи. Важно лишь то, что ты сам этого хотел. И хочешь до сих пор. Пусть и оказалась эта помощь не совсем той, которую ты намеревался оказать. Но тоже, в конечном счёте, весьма и весьма существенной. Особенно, если придётся в процессе её оказания погибнуть. Как ни отвратительно это звучит.

Влад огляделся по сторонам.

Вот справа, небрежно облокотившись о бревенчатый бруствер, с копьём за спиной, наблюдает за окрестностями Свем Одиночка – первобытный охотник, которому потребовалось совсем немного времени, чтобы принять то, что по когдатошнему мнению Влада, принять человек первобытный не мог по определению. Что подвигло Свема отправиться в совершенно чужой мир, спасать неведомых айредов? Может быть, то же чувство, повинуясь которому он отправился на поиски Хрустальной Горы – Пирамиды и нашёл её? Извечное неутолимое человеческое желание узнать, что скрывается за тем или иным горизонтом?

Глупо задавать себе те вопросы, которые ты вполне можешь задать другому, подумал Борисов, и тут же Свем повернул голову и посмотрел на него.

– Что, Влад?

– Да так… Скажи, Свем, почему ты отправился с нами? Ведь это очень опасно.

– Никто и никогда не обвинял Свема Одиночку в трусости.

– Я этого не говорил. Я только хотел сказать, что…. Ну, в общем, это ведь, если разобраться, совсем не твоё дело – приходить на помощь каким-то совершенно чужим людям да ещё и в чужом мире с риском погибнуть самому? Или как?

– Ты точно что-то хотел сказать, но сам не понимаешь, что именно, – ухмыльнулся Свем и, протянув руку, одобряюще дотронулся до плеча Влада. – Мы победим, не беспокойся. Один раз мы их уже победили. Значит, победим и второй.