Текст книги "Наследие (СИ)"

Автор книги: Алексей Ковальчук

Описывать это место в подробностях нет смысла, ибо каждое из них так или иначе похоже друг на друга. Арочный вход и небольшая часовенка с краю, множество дорожек и многочисленные кресты с надгробными плитами. Оптимизма такой вид внушить не может, разве только добавить философских мыслей о бренности человеческого бытия. Особо бегать по этому скорбному месту нам не пришлось, ибо номер нужной могилы подсказали в похоронной конторе, находящейся здесь же. Могила Славицы – артефактора и подруги югославкой королевы – ничем особым не выделялась. Памятник из чёрного гранита в форме неровной скалы и с резным крестом с левого края. По центру – имя и годы жизни, а внизу – золотая гравировка на сербском: «Хвала ти за живот». Даже я, не зная этого языка, интуитивно понял смысл фразы, а Ольга, вторя моим мыслям, перевела вслух:

– Спасибо тебе за жизнь.

Если не знать предысторию, то эта надпись особых вопросов не вызывала, но сейчас я ещё больше уверился, что в легенде о Радмиле не всё так просто. И вот теперь стоял и мысленно решал, как незаметно заглянуть в могилу, ибо других вариантов, кроме вот такого, крайне надругательского, я больше не видел. Больше подсказок не было, а значит нужно копать, причём ночью.

– Сергей, посмотри назад, – позвала вдруг Ольга.

Обернувшись, увидел такой же ряд из могил, но ничего странного или необычного не заметил. Моя княгиня, поняв, что я не вижу причины для её возгласа, указала рукой на массивный чёрный крест у могилы, находящейся сразу напротив захоронения Славицы:

– Прочти имя.

Сделав шаг ближе, я прочёл имя и остановился. Потом прочёл ещё раз и физически почувствовал, как шестерёнки в голове начали щёлкать, пытаясь собрать пазл. «Анджела Войнович,» – гласила надпись на надгробье. Торопливо достав планшет, полез проверять информацию. Имя, а также годы жизни и смерти полностью совпали. Сомнений не осталось, здесь похоронена погибшая во время войны одна из дочерей Радмилы.

– Анджела, переводится как ангел или посланник, – добавила Ольга, окончательно расставив всё по местам.

– Пойдём, – кивнул я головой, в сторону выхода.

Оставаться здесь больше смысла не было, необходимо провести небольшой мозговой штурм для анализа добытой информации и определения дальнейших шагов. А этим лучше заняться в нашем временном пристанище. Остальная часть дня прошла спокойно и немного в стороне от меня, и, слава Богу, что не пришлось больше бегать по городу в поисках развлечений для дочки. Мы, конечно, маловато уделяли времени для совместного времяпровождения всей семьёй, и с утра София отрывалась не по-детски, стараясь по максимуму использовать момент. Но, попав в аквапарк, она целиком погрузилась в атмосферу безудержного веселья, и выдернуть её из воды нельзя было даже за уши. Так что мы с Ольгой провели остаток дня, сидя за столиком у бассейна, время от времени участвуя в играх с нашим ребёнком. В итоге, София умоталась настолько, что по возвращению домой в кои веки самостоятельно отправилась спать пораньше. Чем мы, естественно, воспользовались, чтобы согласовать наш зловещий план по извлечению из могил непонятно чего.

– Говорю же, раскапывать нужно обе, – заявил я Ольге.

– Обоснуй, – потребовала супруга, явно пребывая не в восторге от идеи потрошить сразу два захоронения. – Последние строчки кремлёвского письма явно указывают на могилу Анджелы.

– Да потому что Славицу не просто так перезахоронили по указу королевы.

– Всё верно не просто так, – согласилась супруга, и выдвинула свою версию: – Радмила отдала дань памяти своей подруге, похоронив ту в родном городе.

– Это слишком незначительная причина для столь неординарной личности, – оспорил я.

– Это для тебя причина незначительная, – жёстко отрезала Ольга. – А для боевых подруг это более чем достойный повод почтить память близкого человека.

– Ну, тогда почему это коснулось только однойу Славицы? – разрушил я пафосную теорию – Почему остальные из близких, погибших в том сражении, не удостоились такой чести?

– Я не знаю, – пожала плечами жена, – но это не значит, что ты прав.

– Зато мою версию легко проверить.

Ольга не ответила, ну а что тут скажешь – небольшой спор всё равно привёл нас к тому, что рыть могилы придётся без вариантов.

– Славицу нужно доставать целиком, скорее всего в гробу должно лежать что-то спрятанное Радмилой, иначе все манёвры королевы бессмысленны – ведь зачем-то она устроила перезахоронение и даже присутствовала при нём. А вот у Анджелы, думаю, будет достаточно вскопать максимум полметра земли, ибо очень сомневаюсь, что королева приказала эксгумировать свою дочь, чтобы и к ней подложить что-нибудь ценное.

Голос у меня звучал уверенно и весьма убедительно, вот только у самого внутри сидел жуткий червячок сомнения. Но других идей либо версий у нас не было, а расшифровать послание как-то по-другому просто не получалось. Остаётся только вот такой сомнительный и дурнопахнущий вариант.

– Ты знаешь, вот никогда бы не подумала, что придётся когда-нибудь отдавать приказ на осквернение могил, – подперев подбородок кулаком, проговорила Ольга.

– Но мы же не для того это делаем, чтобы просто поглумиться, – оправдывал я этот нелицеприятный поступок, – И вообще, это Радмила виновата – зачем было разводить такие тайны?

– Ну-да, конечно, давай спишем на королеву все наши нынешние дела и поступки, – как-то грустно усмехнулась супруга.

– Солнце, ну предложи другой вариант, или ты думаешь, мне приятно поступать именно так? – излишне горячо воскликнул я. – На фига мы тогда вообще сюда приехали?

– Меня смущает только одно, что мы понятия не имеем, что именно ищем, но при этом готовы беспокоить давно ушедших.

– Ничего не делая, мы ответов не получим, – буркнул я, откинувшись на спинку стула. – И вообще для человека, с лёгкостью стирающего с лица земли целый город, ты сейчас излишне набожна и сентиментальна.

Зря я это, конечно, сказал, похоже, обидел. Ан нет, скорее разозлил, если судить по столь любимым мной искоркам в глазах. Вот только сейчас вместо обычного моего восхищения этим проявлением гнева в душе шевельнулась какая-то неловкость и растерянность.

– Не надо путать месть и моё отношение к мёртвым, которые мне ничего не сделали, – зазвенел её голос. – Всегда есть грань, через которую переступать неправильно. Но если ты всё-таки переступил, то у тебя должна быть очень, повторюсь, очень веская причина.

Сидели мы вдвоём за небольшим чайным столиком в минигостиной на третьем этаже. Комната была проходной, и к ней примыкали две спальни: одна наша, а вторая была отведена дочери. Имелся также отдельный выход на красивый и аккуратный балкон. Честно говоря, не ожидал я такой отповеди от Ольги. Казалось бы, после пяти совместно прожитых лет успел хорошо понять человека, разобраться в его желаниях, а тут оказывается, что-то упустил. «Похоже, я ещё много чего умудрился проглядеть, занятый своим разносторонним самосовершенствованием», – грустно подумалось мне. «Мир Валькирий не так прост, как может казаться инопланетянину, каковым я, по сути, и являюсь. Предстоит потратить ещё много времени, чтобы понять его».

– Прости, – вскинул я руки в примирительном жесте, – совсем не хотел тебя обидеть. Я и сам не очень-то хочу ковыряться в могилах. Но моё желание докопаться до истины перевешивает все моральные тормоза в душе. Там должно быть что-то важное, иначе все эти стишки абсолютно бессмысленны. Но Радмила, судя по историческим хроникам, всегда была женщиной, чётко знающей, чего она хочет. Что-то она оставила после себя, какое-то наследие для потомков, которое, возможно, опередило своё время, и вот такими посланиями она хотела, чтобы его нашли, когда придёт час.

– Ладно, – вздохнула Ольга, – Я надеюсь, ты не собирался лично присутствовать при раскопках?

– Эм-м, – многозначительно начал я. – Но как я могу сидеть здесь, в то время как наши девчонки будут трудиться на кладбище? Это же я всех сюда загнал, а теперь мне что? Из дома не вылезать?

– Твоё отношение к женскому полу порой так уморительно, – улыбнулась Ольга. – Слышала бы Рада, как ты её девчонкой называешь, вот бы посмеялась.

– А она что? Мальчик, что ли? – хмыкнул я.

– Она жестокая и сильная воительница, способная убить практически любого, не испытывая колебаний и душевных терзаний, а ты её девчонкой кличешь.

– Я же не конкретно про неё говорил, а так, в общем смысле.

– У тебя в этом смысле вложено слишком много слабости, как основной характерной черты женского пола из твоего мира, – завернула Ольга. – Но здесь-то девушки другие, мы тут сами и зубы выбьем, и закопаем на месте, если надо. Пора бы уже привыкнуть.

– Не нагоняй на меня скуку, – показательно зевнул я. – Я уже привык к определённого рода стереотипу и по новой переучиваться не собираюсь. У меня и так с женой постоянные тёрки, всё время мучаюсь вопросом: то ли её взять на руки, то ли самому к ней забраться.

– Ах вот как, мучаешься, значит? – прищурившись, спросила Ольга, – Ну-ка поподробнее про свою жену расскажи, пожалуйста.

– Оль, давай попозже про эту, хм, замечательную женщину.

– Ты ещё и хмыкаешь, – наигранно возмутилась она.

– Я, конечно, понимаю, что лёгкая сатира во внутрисемейных отношениях приветствуется, но давай всё же вернёмся к земным вопросам, или правильнее сказать, к подземным. Вопрос с кладбищем не решён, – серьёзно произнёс я.

– Умеешь же ты развлечь девушку, – вздохнула она, в этот раз примерив на себя печальный образ, – ну давай решим с кладбищем, раз другой темы нет. Ты у меня кто? – неожиданно спросила Ольга в конце.

– Умеешь же ты поставить мужчину в тупик, – вернул я реплику и добавил: – Я князь Гордеев, муж великой княгини Ольги.

– Надо же, – покачала головой моя язвочка, – и это правильный ответ. А теперь скажи мне, что скажут люди, если вдруг заметят тебя на кладбище, да ещё и ночью. На видеокамеру попадёшься или просто кому-то на глаза?

– Наверное, подумают, что князь очень странная личность, – улыбнулся я.

– Ага, очень странная, особенно если застукают, как ты ковыряешься в гробу, – фыркнула Ольга и, сменив тон на серьёзный, выговорила: – Мы не оберёмся позору, если такое случится. Потом просто не отмоемся, так что давай не рисковать понапрасну там, где этого риска можно избежать. Несколько девушек справятся с заданием без особых проблем, а учитывая, что Рада – сильная Альфа в стихии земля, для неё вскопать могилу дело одной минуты.

– Ладно, так уж и быть, уговорила, останусь дома, – приняв благосклонное выражение лица, согласился я с доводами супруги.

– Ой, спасибо, прямо порадовал, – не упустила возможности поязвить моя благоверная супруга.

– Ты когда язвишь, у тебя морщинки проявляются, – поддержал я обмен «любезностями».

– Ну, ты и врун, – качая головой, ответила Ольга и, чуть повысив голос, позвала, – Яна!

Голова девушки тут же высунулась из-за двери, ведущий в коридор, и с молчаливым вопросом в глазах она посмотрела на Ольгу.

– Позови Раду.

Долго нам ждать не пришлось, и буквально через две минуты Ольга нарезала круг задач хранительнице, которой доверили командование над операцией. Рада выслушала весьма странный приказ с абсолютно спокойным и невозмутимым лицом и, сказав, что всё поняла, отправилась на дело. Спать ложиться не стали, смысла не было, ибо если всё пройдёт нормально, то через два часа максимум девушки должны вернуться. Так и случилось, и лёгкий шум во дворе возвестил нас, прихлёбывающих чёрт уже знает какую по счёту кружку чая, что группа вернулась. Внутреннее напряжение достигло пика, когда воительница вошла к нам в комнату.

– Здесь то, что было в гробу у Славицы, а это нашли неглубоко под крестом на могиле у Анджелы Войнович, – проговорила хранительница, выложив на стол две вещи. – Были помещены в глиняные кувшины и плотно обмотаны промасленной материей в несколько слоёв. Керамику брать не стала.

– Спасибо, Рада, можешь идти, – ответила Ольга, в то время как я уже потянулся к предметам на столе.

Две небольшие деревянные шкатулки наподобие той, что хранилась в Кремле, одинакового размера и формы. Резьба на крышке и боках немного пострадала, а лак на дереве местами потрескался и сошёл полностью, но гнили нигде не было. Немного волнуясь, взял в руки ту, что лежала в могиле Анджелы. Открыв, увидел слегка пожелтевший кусочек бумаги и аккуратно вынул его на свет. Всё-таки на ощупь это оказалась не бумага, судя по тому, как материал себя вёл, он больше походил на шёлк. Лоскут дорогой материи оказался размером примерно двадцать на двадцать сантиметров и при разворачивании явил знакомый уже почерк с очередным четверостишием. Разочарованно вздохнув, осторожно, а то ещё расползётся от неловкого движения, передал послание Ольге:

– Это по твоей части, солнце.

После ставшей уже традиционной паузы моя жена прочла очередной опус югославской королевы:

 
– Расскажет однажды вам птица про сотни погибших врагов,
– Но знай, смерть потребует платы, неважно кто спас от оков.
– Лишь сердце закроет от мести, последний подарок из Рая,
– Пускай полежит он с тобою, подруга моя боевая.
 

Я честно прослушал до конца, естественно сходу ничего не понял и потянулся за второй шкатулкой, одновременно молясь всем богам сразу, чтобы там оказалось, что угодно, но только не очередной стих, иначе я взвою. Сначала перед глазами предстал бесформенный комок какой-то материи, и я, уже не сильно церемонясь, взял его в руки. Внутри оказался завернут твёрдый предмет, который был немедленно вытряхнут на ладонь.

– Неплохой экземпляр, – проговорила Ольга, разглядев то, что лежало в моей руке, – минимум пятнадцать карат, если не больше.

Я в каратах не разбираюсь, но сверкающий гранями бриллиант был достаточно приличных размеров и очень красивой грушевидной формы. Однако не его блеск был главным для меня, а тот факт, что передо мной был какой-то артефакт. Сжал в ладони драгоценность, прикрыл глаза и потянулся к структуре камня. Только таким образом можно было досконально изучить и увидеть все вложенные в него магические плетения. Своеобразный эффект линзы, когда через десятикратное стекло изучаемая вами вещь предстаёт совсем в другом цвете, проявляя на свет различные и до этого не видимые подробности. Ну что я могу сказать? Мастер, творившая это изделие, была, безусловно, незаурядным талантом, уж точно лучше меня, причём на порядок. Если это сделала Славица, то снимаю шляпу и низко кланяюсь, ибо узоров было накручено столько и они так плотно переплетались, что я просто терялся, пытаясь уловить суть амулета. В магическом фоне бриллиант никак не проявлял себя, а все узоры ощущались только таким методом: практически на ощупь и при плотном контакте.

– Не молчи, скажи хоть что-нибудь, – не выдержала Ольга.

Со вздохом отложив на стол вещь, которой тут же завладела моя супруга, я откинулся на спинку кресла и, закинув руки за голову, задумчиво проговорил:

– Это, безусловно, какой-то амулет или артефакт, но очень странной конструкции. Странна она тем, что я смог различить, как и атакующие узоры, характерные для боевых жезлов, так и плетения, свойственные лекарским амулетам.

– Вывод-то какой?

– А нема у меня вывода, ваша светлость, – раздражённо развёл я руками, – не хватает знаний. Я не могу понять предназначение этого камушка. Так что звони Агнии, и пусть вылетает ближайшим рейсом. Вопросы копятся как снежный ком, но я надеюсь, что хотя бы здесь наша артефактор сможет помочь.

Тот факт, что на часах было два часа ночи ни меня, ни Ольгу, спокойно набирающую номер телефона Агнии, совершенно не смущал. Я прекрасно знал о фанатизме девушки, готовой возиться порою до самого утра с разными изделиями, а после получения архива Змеевых она, по-моему, вообще спать перестала. Ну а княгиню Гордееву в принципе не волновал вопрос, что она может разбудить в неурочное время своих подданных. В этом мире также были установлены часовые пояса, и в Москве сейчас было на час больше. Но кому сейчас легко? Мы с Ольгой вообще кладбища потрошим и ничего – живы пока и даже почти не жалуемся. Краем уха отметил приказ своей жены, переданный Агнии в ультимативной форме – явиться в Софию ближайшим же рейсом. Едва моя супруга закончила разговор, как словно по заказу заплакала дочка, видно, что-то приснилось нехорошее. Обладающая не иначе как суперлокаторами на голове Яна тут же высунулась из-за двери, но была остановлена и отправлена спать взмахом княжеской руки. Н-да, всё-таки у девушки адская должность, но за безграничное доверие потерпишь и не такое. Ольга, уже направляясь в детскую, на ходу бросила:

– Серёжа давай спать, завтра уже добьём все вопросы.

Вяло кивнув в ответ, продолжил сидеть в позе древнегреческого философа, поставив локоть на стол, а на кулак водрузив подбородок. Спать, конечно, надо, кто же спорит, но вот прямо сейчас я точно не засну, хотя тело во всю сигнализировало, что пора бы, хозяин, и на боковую. Кофе глотнуть, что ли? Хотя зачем кофе, когда у меня есть стимулятор покруче. Потянулся особым образом к источнику и практически мгновенно почувствовал прилив сил и бодрости. Во-от! В таком режиме я уже могу плодотворно работать хоть пару суток без перерыва, больше, к сожалению, не позволит источник, самостоятельно обрубит связь, и останется только доползти до кровати, и желательно быстрее, чтобы не заснуть на ходу. Но доводить до предела я не собирался, мне бы только по основным вопросам пробежаться и всё. А для начала выпишем все стихи на один лист, чтобы было удобнее.

Письмо из Кремля

 
Однажды предсмертная птица откроет на тайну глаза,
Используя раз силу смерти, над жизнью я власть обрела.
Земля сохранит вам легенду – одна против армии зла
Фемида не врёт, и в Софии от ангела ждите посла.
 

Письмо из могилы Анджелы

 
Расскажет однажды вам птица про сотни погибших врагов,
Но знай, смерть потребует платы, неважно кто спас от оков.
Лишь сердце закроет от мести, последний подарок из Рая,
Пускай полежит он с тобою, подруга моя боевая.
 

Письмо из Монастыря

 
Вторая предсмертная птица откроет вам позже глаза,
Используя раз силу смерти над жизнью я власть обрела.
Прошу передайте в столицу, чья кожа излишне черна,
Ответ мой в надёжной гробнице, с последним мечом короля.
 

Два письма из Белграда

 
Пуская в полёт эту птицу, молитвы прошу у тебя,
Пусть та, что наденет корону, надёжно хранит у себя.
Отдам ей орудие смерти, но знай, лишь четыре ферзя,
Вобрав артефактора силу, откроют Мероту врата.
 
 
Тебе, моя кровь, говорю я: «Лишь время наступит искать,
Проси на восходе поддержку – одна ты не сможешь поднять.
В реке неразбавленной крови найдёшь с кем союз обретать,
Слаба я, и бремя вручая, не знаю, кому доверять.»
 

Очень надеюсь, что к утру я смогу выстроить пару красивых теорий, а то, право слово, уже задолбали эти загадки.

Глава 3. Охота

– Я так понимаю, ты даже не ложился, – поприветствовала меня Ольга, выходя из спальни дочери аж в десять утра.

Моя жена, уйдя ночью успокаивать Софию, так и не вернулась из её комнаты, похоже, заснув рядом с ребёнком. Что удивительно, сама дочка, видно, пригревшись под боком у мамы, даже не вздумала просыпаться с утра пораньше, как это обычно делала, а поднялась вместе с Ольгой и теперь, стоя рядом с ней, усиленно зевала и хлопала ничего не понимающими спросонья глазами.

– Ты же знаешь, что долго пользоваться силой источника не рекомендуется, – не дождавшись от меня моментального ответа, проявила заботливость моя княгиня.

Проводив взглядом Яну, которая при звуках голоса своей госпожи тут же вошла в гостиную и, подхватив на руки Софию, унесла ребёнка умываться, я с грустным видом заявил:

– Я лопух, и единственное, что меня может оправдать, это отсутствие опыта в расследовании таких ребусов.

– Заинтриговал, особенно началом, – улыбнулась Ольга, садясь на соседний стул. – Прямо не терпится узнать подробности.

– Надо было сразу после обнаружения четверостиший из Белградского музея набрать в поисковой строке простой запрос: «стихи Радмилы Войнович – королевы Югославии». Выдало миллион ответов, но по факту существует всего три четверостишия – два белградских и одно монастырское. А про послание, что хранится в Кремле, и тем более из могилы Анджелы, никто не знает. И что интересно, несмотря на то, что стихи из Белграда стали известны чуть больше года назад, уже образованы различные сообщества, которые пытаются разгадать эти загадки. Самое популярное мнение, что под орудием смерти скрывается боевой жезл Радмилы, который кто-то уже украл. В принципе, такая мысль про жезл меня посещала практически сразу.

– Допустим, но жезл уже украли, а что тогда ищем мы?

– А вот мы и добрались до сути вопроса. В одном из белградских посланий говорится о ферзях. А ферзь у нас кто?

– Шахматная фигура.

– Да, а ещё её называют королева. И четыре алмаза, которые составляли основу боевого жезла Радмилы, за непревзойдённую чистоту носили название «Слёзы королевы», а были они подарком сербке от нашей императрицы Екатерины. Правда, на тот момент они были простыми драгоценностями.

Рассказывая, я сделал паузу на этом месте и постучал по столу рядом с найденным ночью бриллиантом.

– Рисунки, а также описания из различных источников полностью совпадают с нашей находкой. Перед тобой та самая «слеза». Вся соль в том, что жезл Радмилы был выставлен в музее без этих камней. Версия для туристов звучит везде одинаково – камни были потеряны ещё до смерти королевы и место их нахождения неизвестно.

– Та-ак, – оживилась Ольга и, взяв в руки брюлик, стала его рассматривать с удвоенным интересом.

Полюбовавшись на свою жену, увлечённо буравившую взглядом сей артефакт, как будто требуя у него рассказать, где прячутся остальные «Королевские слёзы», я не удержался от улыбки и сказал:

– Молнией не просверли случайно, а то обидно будет.

– Ага, – проигнорировала она мой подкол. – Что там дальше?

– А дальше мы имеем легенду, кучу трупов и одного выжившего человека – королеву Югославии. Как они были убиты, уже понятно, также из стихов ясно, что активировала данное орудие Славица-артефактор. Далее, уже в четверостишии из могилы Анджелы говорится о том, что смерть потребует платы. То есть это оружие уничтожает любого, даже того, кто выпустил силу смерти, и спасётся лишь тот, у кого есть защита. В этом же стихе написано: «Лишь сердце закроет от мести, последний подарок из Рая». В той долине погибло много людей Радмилы, и некоторые из них были помещены в монастырскую гробницу. Лекарка по имени Рая одна из немногих, кто получила в своё владение целый гранитный саркофаг. Любопытный каламбур получился – Рая ушла в Рай, и теперь оттуда мы должны забрать какое-то «сердце». Как понимаешь, у нас появился ещё один повод съездить в монастырь.

– Ты молодец, – уважительно посмотрела на меня Ольга, – проделал большую работу.

– Да что там, – махнул я рукой, – по ферзям мне помогли различные сообщества. Версий в сети было очень много, осталось только подобрать нужную. Частично разгаданными остались только стих из Рыльского монастыря и белградское послание про кровь.

– Частично это как?

– Там предлагается очень много трактовок, но касаемо монастырского послания, мне нравится версия про Эфиопию.

– Неожиданно, – удивлённо приподняла брови Ольга.

– Ага, сам в шоке. Но есть несколько моментов, которые склоняют меня к тому, что такой вариант имеет право на жизнь. Оказывается, новообразованное королевство Югославия достаточно активно помогало Эфиопии. Они же христиане, причём ближе к православию, нежели к католицизму. И современную религиозную форму африканки приняли как раз-таки благодаря Югославской Православной Церкви. ЮЦП оказывала активную помощь чернокожим девам, формируя отряды воительниц и отправляя их в африканское королевство, постоянно воющее с окружающими его исламскими государствами. А Радмила полностью поддерживала такие начинания, и в этом деле отметились даже российские воительницы.

– А что за меч короля имеется в виду?

– О-о-о тут предлагают море всего. Но мне опять-таки понравилась почему-то самая непопулярная версия про последнего короля Эфиопии мужского пола. Ты бы видела, как в сети заклевали одну женщину, выдвинувшую эту теорию. Набросились так, что мне даже стало её жалко. Типа как она вообще могла подумать про какого-то мужчину, который умер ещё до вступления Радмилы на трон Югославии. Этих кричащих даже не смущал тот факт, что Иясу, как и нынешняя правящая династия, ведёт свой род от Соломона. И приставку «Великий» он получил к имени ещё при жизни за активные и успешные войны с исламскими государствами. Именно во время его правления королевство Эфиопия окончательно присоединило к себе Сомалийский полуостров. Мужчина, не имеющий магических сил, сумел полностью перестроить армию и оставил своей наследнице сильнейшее государство Африки.

– Да, интересный персонаж, – согласилась Ольга, – а с мечом-то что?

– Тут ещё одна легенда, – вздохнул я, – только теперь, как понимаешь, эфиопская. В ней рассказывается, что для Иясу был создан особый артефактный меч. Он мог прикрыть от магического удара наподобие защитного амулета и при этом в ближнем бою позволял разрубить сильную воительницу. Возможный ранг одарённой, которой можно было противостоять, точно не указывается, но якобы даже Альфа не могла устоять, хотя в последнее мне верится слабо. Это ж сколько энергии нужно закачать в оружие, чтобы оно могло пробить доспех духа у такой противницы, пусть даже и один раз? Его бы самого отдачей прихлопнуло бы. Но это я так – небольшое отступление от темы. Сам меч был захоронен вместе с Иясу в отдельной гробнице, месторасположение которой известно только приблизительно. Различные источники в основном сходятся на предположении, что захоронение находится в западной демилитаризованной зоне королевства. В конце девятнадцатого века Эфиопия переживала не самые лучшие времена и вынужденно сдвинула часть своих западных границ от тридцати до ста километров на восток, уступив часть территории диким племенам. Вот где-то там эта гробница и находится.

– Да уж, сколько всего любопытного, – задумчиво проговорила Ольга.

– А то! Голову сломать можно, – согласился я, – Второе белградское письмо, где упоминается про кровь, в основном расшифровывают как призыв смотреть в сторону Москвы. «Тебе, моя кровь, говорю я» – это явно обращение к своим потомкам. «Проси на восходе поддержку» и «В реке неразбавленной крови», – это очень похоже на Романовых и завуалированную просьбу искать с ними союза для поиска «Королевских слёз».

– Получается, что Радмила оставила два раздельных пути для поиска артефактов, – сказала Ольга, – один белградский, другой московский. И, только объединив их оба, можно собрать все кусочки.

– Всё верно, но меня, если честно, смущает, зачем она так сделала? Ведь идёт кровопролитная война с Турцией, и любое мощное оружие будет только в помощь, но она не только его больше не применяла, но и зачем-то уже после победы спрятала, оставив кучу подсказок в разных местах.

– Ну, здесь-то всё как раз-таки просто, – улыбнулась моя жена. – Турчанки уже практически проиграли, и применять столь мощное оружие не было необходимости. Судя по всему прототип не был доведён до ума и, убивая, совершенно не разбирал своих и чужих. Почему спрятала? Здесь тоже, как мне кажется, всё ясно. За время войны она потеряла обеих дочерей, а в сражении у монастыря погибли её близкие подруги. В возрасте люди часто становятся весьма сентиментальными, а у Радмилы после стольких кровавых лет могло что-то надломиться внутри. Она решила, что этому страшному орудию убийства нет места в наполненном кровью мире. А уничтожить жезл не хватило духу, возможно, из-за памяти о тех, кто его создал и спас её в тот самый день у стен монастыря. А может, ей мечталось, что в будущем мир будет чище, а если нет, то, вероятно, потомки вспомнят про жезл и воспользуются им, если прижмёт и не останется другого выхода.

– Звучит правдоподобно, – проговорил я, – Во всяком случае, такая версия довольно обоснована.

– Да, только вот у меня возник вопрос по поводу несправедливого размещения подсказок.

– О чём ты?

– Смотри! Письмо из Кремля привело нас в Софию, дало следующую подсказку и один из четырёх камней. В монастыре нас должно ждать что-то ещё. Возможно, защита от этого оружия и ещё одна подсказка. У Югославии в активе только боевой жезл и намёк на сотрудничество с Россией. Письмо из монастыря хранилось долгое время именно там, а не в Белграде. А больше у них ничего нет, что, несмотря на наличие у Радмилы уважения и признательности к нашей стране, выглядит немного странно.

– Ты немного поторопилась, – качнул я головой. – Во-первых ты не знаешь, все ли стихи выложили югославки в свободный доступ. Во-вторых, есть ещё одно послание, не попавшее в общий список загадок. На надгробье Радмилы есть такие строчки:

– Застыли давно крылья радужной птицы,

– В ней символ победы и славы страницы

Чтобы порадовать Ольгу, я прочёл с выражением и чувством. Ну как смог, конечно.

– Гравировка сделана на русском, что, в принципе, не удивительно, учитывая всеобщую тогда признательность балканских народов к Российской империи. К тому же, по преданию, эти строчки посвятил югославской королеве один московский поэт, восхищённый её деяниями. И именно их она попросила набить на своём надгробье. Радужная птица – это якобы сама Радмила, ну а касаемо строчек о славе и победе, тут тоже должно быть всё понятно. Вот только столкнувшись с этими загадками, я стал немного подозрительным. Ведь имя Славицы переводится как слава. И теперь последние строчки я трактую, как спрятанные где-то страницы из архива этой одарённой мастерицы.

– Браво, Сергей, – натурально зааплодировала Ольга. – Осталось понять, что за птица имеется в виду.

– Да, но здесь пока туго, – с кислой миной на лице произнёс я, – даже, сказал бы, глухо, ибо никаких вариантов я не нашёл, а умные идеи почему-то в этот раз не спешат в мою голову.

– Ну, возможно, пара полученных подсказок, помогут решить и эту загадку, – утешила меня Ольга.

– Надеюсь, что так и будет, если я не ошибаюсь, конечно. Вообще-то, немного странно, что за столько времени никто из Романовых не попытался расшифровать письмо Радмилы.

– Не вижу ничего странного, – весьма категорично заявила Ольга. – Чтобы попытаться найти ответы, нужно для начала, как минимум, проявить интерес. Ты и правда думаешь, что императрица Екатерина, получившая этот стих после смерти Югославской королевы, бросила все свои дела или затребовала от своих людей немедленно решить этот ребус? Скорее всего, она посчитала это предсмертным бредом умирающей или просто неудачной попыткой стихосложения. А поместив шкатулку с письмом в хранилище, она лишила доступа к этой загадке всех, кроме себя и своих наследниц. Ну и кто из будущих правительниц огромной державы будет вникать в малозначительную информацию из прошлого на фоне глобальных и внутригосударственных проблем? Да никто!