Текст книги "У Кремлевской стены (сборник)"

Автор книги: Алексей Абрамов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

КУЧУТЕНКОВ Александр Амвросьевич (19.VI.1898—21.І.1918). Красногвардеец, токарь мастерских Московско-Казанской железной дороги.

В начале 1918 г. отряд московских красногвардейцев-железнодорожников, в который входил Кучутенков, выехал в Коломну, где эсеровские ставленники задерживали эшелоны с хлебом для московских и питерских рабочих. На станции Голутвин Кучутенков и его товарищи взяли под свою охрану состав с продовольствием и отправили в Москву. Когда красногвардейцы построились на станции, с переходного железнодорожного моста раздался выстрел. Пуля убийцы-анархиста сразила Кучутенкова.

Красногвардеец родился в деревне Карташово Алексинского уезда Тульской губернии в семье крестьянина, вскоре переехавшего в Москву и ставшего маляром. Подростком Александр работал учеником токаря в мастерских Борхарда по ремонту медицинских инструментов, с 1916 г. – токарем в мастерских Московско-Казанской железной дороги. Во время октябрьских боев 1917 г. красногвардейцы-железнодорожники удерживали вокзалы, не допускали продвижения к сражающейся Москве белых подкреплений.

ПРЯМИКОВ Николай Николаевич (14.X.1888—3.III.1918). Председатель Рогожского Совета рабочих и солдатских депутатов, член Рогожского райкома РСДРП (б), комиссар Рогожской районной ЧК; рабочий-молотобоец завода «Колючая проволока».

28 октября 1917 г. Рогожский военно-революционный комитет Москвы призвал рабочих к оружию. С утра над пролетарской окраиной поплыли тревожные звуки гудков. Отряд за отрядом уходил в бой. Рогожский ВРК возглавлял закаленный и энергичный революционер Николай Прямиков.

…Рано оставшись без отца, Николай с 12 лет «пошел в люди»: был «мальчиком» в лавках у торговцев, грузчиком, землекопом. Первое революционное крещение юноша принял на баррикадах 1905 г. В 1906 г. в разгар массовых арестов Прямиков вступил в РСДРП. Вскоре последовали арест и двухлетняя ссылка (1908–1910 гг.). По возвращении из ссылки Николай работает молотобойцем на московском заводе «Колючая проволока», становится парторганизатором МК РСДРП, поддерживает связь с большевистскими организациями других предприятий. В дни Февральской революции Прямиков участвует в разоружении жандармов, освобождении политических заключенных. В августе 1917 г. он становится председателем Рогожского районного Совета рабочих депутатов. Его избрание было большой политической победой большевиков и крупным поражением меньшевиков и эсеров. Под руководством Прямикова большевики превратили район в надежный опорный пункт революции.

Когда начались бои за установление Советской власти в Москве, по приказу возглавлявшегося Прямиковым ВРК красногвардейцы района захватили мосты и дороги, закрыв юнкерам пути к Симоновским пороховым складам, участвовали во взятии Алексеевского военного училища. Наступая по Ильинке и Варварке, рогожцы одними из первых вошли в Кремль. Все эти дни председатель ВРК был на боевых позициях. После капитуляции контрреволюционных сил Прямиков, выступая в Московском военно-революционном комитете, настаивал на аресте штаба разбитого Комитета общественной безопасности, юнкеров и белогвардейцев, подчеркивал, что недопустимо отпускать их на свободу с оружием в руках.

Участники октябрьских боев вспоминали, что Прямиков «пользовался огромной популярностью и авторитетом… Не будучи красноречивым оратором, он в своих выступлениях твердо и веско без болтовни проводил партийную линию… На каждое новое дело, требовавшее быстрой организационной работы, обычно назначался т. Прямиков».

В феврале 1918 г., после того как, нарушив перемирие, войска германских империалистов вторглись в пределы молодой республики Советов, Прямиков становится также председателем чрезвычайной тройки по организации Красной Армии. 25 февраля в связи с опасностью контрреволюционного выступления он утверждается комиссаром только что созданной районной ЧК. Формируя отряды для фронта, он в то же время железной рукой наводил революционный порядок в тылу. 3 марта в схватке с бандой в Петровском парке комиссар Прямиков был смертельно ранен.

Имя первого председателя Рогожского районного Совета носят площадь, улица и детский парк в Москве.

ПЕКАЛОВ Семен Матвеевич[31]31
  Бюст работы скульптора В. А. Бероева, созданный по словесному портрету, составленному известным криминалистом полковником милиции Л. П. Рассказовым.


[Закрыть] (1890 – 4.IV. 1918).

ШВЫРКОВ Егор Петрович (1873 – 4.IV. 1918).

Милиционеры 1-го Пятницкого комиссариата г. Москвы.

4 апреля 1918 г. к милиционерам Пекалову и Швыркову, несшим службу у Устьинского моста, подошли 15 вооруженных мужчин в кожаных тужурках. Они назвались сотрудниками Московской чрезвычайной комиссии и попросили оказать содействие в обыске у контрреволюционеров в доме № 12 по Космодамианской набережной (ныне набережная Максима Горького). Швырков попросил предъявить мандаты. Все было правильно, однако что-то подозрительное в поведении «чекистов» настораживало милиционеров. На звонок вышел дворник. Увидев милиционеров и прочитав мандаты, открыл ворота. Несколько пришедших поднялись на верхние этажи. И вскоре оттуда раздался выстрел, люди в кожанках стали врываться в квартиры. Стало ясно: это – бандиты.

Милиционеры смело вступили в неравный бой. Загремели выстрелы. Несколько бандитов было убито, остальные убегали дворами. Отстреливаясь, они убили Швыркова и смертельно ранили Пекалова. Милиционеры не дали ограбить ни одной квартиры; все жильцы остались невредимыми.

Швырков и Пекалов родились в бедных крестьянских семьях; первый – в деревне Демидково, близ г. Рузы Московской губернии, второй – в Сибири. С детских лет трудились. Швырков, в частности, уже в 9 лет работал на фабрике. Односельчане Пекалова вспоминают, что еще в юности он участвовал в тайных политических сходках. В годы первой мировой войны оба служили в армии. Сразу после Октябрьской революции они пришли в московскую милицию, чтобы охранять новый, социалистический порядок, труд рабочих, покой граждан. Несмотря на значительную разницу в возрасте (более молодой Пекалов с уважением называл отца пятерых детей Швыркова «дядей Егором»), их соединяла прочная боевая дружба. Ветераны милиции вспоминают, что Швырков и Пекалов отличались храбростью и инициативой. Однажды вдвоем разоружили шайку, грабившую квартиру, в другой раз захватили банду, смело явившись в воровской притон в разгар попойки.

Бюсты героев-милиционеров установлены в Центральном музее МВД СССР и музее Главного управления внутренних дел исполкома Московского Совета. В Москворецком районе, где они служили, учрежден Почетный вымпел имени Швыркова и Пекалова, которым награждаются милиционеры, отличившиеся в вооруженных схватках с преступниками. Имя Пекалова носит школа в селе Скородное Данковского района Липецкой области, где прошли его детские годы.

ГАДОМСКИЙ Александр Викентьевич (30.XI.1885—12.IV.1918). Инструктор команды разведчиков Варшавского революционного красного полка.

11 апреля 1918 г. на экстренном заседании ВЧК было решено ликвидировать банды анархистов, грабивших и терроризировавших население Москвы. Имелись данные, что в захваченных ими особняках накапливалось много оружия и бомб. Целые группы контрреволюционеров входили в «черную гвардию» анархистов и, прикрываясь их именем, ждали удобного момента для выступления против Советской власти.

В ночь на 12 апреля 200 бойцов Варшавского революционного полка окружили штаб анархистов на Донской улице. Еще днем инструктор разведчиков Гадомский, переодевшись в штатское, изучил расположение особняка и подступы к нему. Дом напоминал крепость: высокая металлическая ограда, толстые кирпичные стены. По данным разведки разработали план операции… После трехкратного предложения бандитам сдаться Гадомский бросился во главе отряда в атаку. Застучали вражеские пулеметы. Все ближе чугунные ворота особняка. Но брошенная анархистами бомба разорвала грудь командира разведчиков… После нескольких атак, поддержанных огнем из орудия и броневика, красные бойцы ворвались в особняк. Бандитов разоружили, награбленные ими продукты направили голодающим рабочим и детям, а золото и драгоценности сдали в государственную казну. В ту ночь в Москве коротким внезапным ударом было ликвидировано 26 банд, с анархистами было покончено.

Гадомский – поляк, родился в Ломжинской губернии, в семье царского генерала. Выдержал экзамены в кадетский корпус, но, не желая быть военным, работал электротехником на железной дороге. В июле 1916 г. был призван в армию, окончил офицерскую кавалерийскую школу, находился на фронте, имел чин поручика. После Октябрьской революции покинул 2-й польский запасной полк, офицерский состав которого отличался контрреволюционными настроениями, и, перейдя на сторону народа, вступил в Варшавский революционный полк.

БАРАСЕВИЧ Феликс Казимирович (12.ІX.1894—12.IV.1918). Разведчик Варшавского революционного красного полка.

Погиб в одном бою с А. В. Гадомским, когда в первых рядах атакующих под пулеметным огнем пытался перелезть через чугунные ворота особняка.

Ф. К. Барасевич родился в семье столяра в местечке Кейданы Ковенской губернии. После смерти отца вынужден был бросить учебу и начать работать. Вечерами занимался самообразованием и вскоре стал учить деревенских ребятишек родному польскому языку.

В 1915 г. Барасевич был призван в армию. Весной 1917 г. он направлен из 102-го резервного батальона, находившегося в г. Самаре, в польский запасной полк в г. Белгороде. Однополчане отмечали его революционные настроения, большую личную храбрость. В ноябре 1917 г. Барасевич отличился во время разгрома корниловцев, пробивавшихся на Дон, в бою у деревни Шаровка в окрестностях Белгорода.

Вскоре, несмотря на освобождение от военной службы по состоянию здоровья, Барасевич вступил в Варшавский революционный полк, заявив, что не может в столь важный для революции момент находиться в стороне от событий и что его долг – до последней капли крови защищать дело пролетариата. Он честно выполнил свой революционный долг.

ХОРАК Антон (ум. 7.VII. 1918). Венгерский интернационалист.

В ночь на 7 июля 1918 г. 150 венгерских интернационалистов были подняты по тревоге и получили приказ: выбить восставших левых эсеров из здания почты и телеграфа. Мятежники рассылали по всей стране лживые телеграммы о переходе власти в их руки.

Под покровом темноты Хорак и его товарищи – слушатели кремлевских курсов венгерских агитаторов – двинулись к почтамту. Посланные вперед разведчики доложили, что перед зданием стоит броневик… Бойцы отряда разделились на три группы и внезапно атаковали мятежников. Антон Хорак вместе с несколькими бойцами захватил в плен растерявшийся экипаж. Один из венгров из пулемета броневика ударил по окнам, а Хорак вместе с остальными бросился к главному подъезду… Но осколок вражеского снаряда сразил отважного интернационалиста…

Антон Хорак – один из 80 тысяч бывших венгерских военнопленных, сражавшихся в годы гражданской войны в рядах Красной Армии. После Октябрьской революции Хорак принимал активное участие в борьбе за упрочение Советской власти, в подавлении вылазок контрреволюции. Весной 1918 г. он был направлен на двухмесячные кремлевские курсы венгерских агитаторов, куда зачислялись товарищи, ранее участвовавшие в пролетарском движении, имевшие опыт организаторской и агитационной работы. А. Хорак и другие слушатели знакомились с основами марксизма и главными уроками Октябрьской революции.

В день похорон героя в газетах «Правда» и «Красная Армия» было напечатано стихотворение «Памяти Антона Хорака, солдата интернационального легиона». Автор, подписавшийся псевдонимом Красноармеец, писал:

 
Как страшно вспомнить мне, что были мы враги,
Что разделяла нас когда-то грань окопов
И шли на грозный бой, мы шли с тобой «в штыки»
Друг друга убивать под пенье пулеметов.
 

Но вот грянул Октябрь:

 
Как верный сын труда, как верный член семьи,
Семьи трудящихся, семьи международной,
Ты к нам пришел, как друг…
И вместе мы с тобой направили штыки
На тех, кто нас терзал, на бойню гнал когда-то.
 

В заключение говорилось:

 
…Ты умер, друг-мадьяр.
Ты до конца свершил свой подвиг благородный.
 

КВАРДАКОВ Александр Васильевич (ум. IX.1918). Матрос 1-го берегового отряда.

Сентябрь 1918 г. Красные военные моряки штурмуют опорный пункт английских интервентов близ Северной Двины. Плотный огонь вражеских пулеметов прижал матросов к земле. Казалось, атака вот-вот захлебнется… В этот критический момент боя 19-летний матрос Александр Квардаков, поднявшись во весь рост, сбросил бушлат, поправил бескозырку и с криком «Бей белых гадов!» кинулся вперед. Вражеская пуля попала ему в горло. Смертельно раненный, моряк упал. А над округой уже гремела матросская «Полундра!». Воодушевленные бесстрашием героя, матросы бросились на врага и выбили интервентов с их позиций.

Квардаков родился в Москве в семье истопника. Окончив четыре класса, работал в цинкографии.

В октябре 1917 г. участвовал в боях против юнкеров на Остоженке. В марте 1918 г. добровольно вступил в 1-й береговой отряд. В грозные дни начала августа 1918 г., когда интервенты Антанты захватили Архангельск и стали продвигаться в глубь страны, 1-й береговой отряд был срочно переброшен из Москвы на Север в числе советских отрядов, посланных задержать интервентов до подхода наших главных сил. Матросский отряд, в составе которого воевал Квардаков, принял участие в крупном лесном сражении на дороге Тегра – Обозерская, когда молниеносным и смелым ударом был полностью уничтожен батальон интервентов численностью 500 штыков.

1-й береговой отряд и пехотные части парализовали наступление превосходящих сил интервентов, не дали им соединиться с белыми, наступавшими из Сибири, и сорвали их план взятия Москвы и Петрограда.

В середине сентября 1-й береговой отряд был отозван в Москву. Матросы привезли тело Квардакова в столицу и похоронили его у Кремлевской стены.

Мы знаем имена не всех героев 1918 г., похороненных на Красной площади.

Фамилии большинства названных борцов выбиты на плитах Братских могил в 1958–1977 гг. И они далеко не последние… Подтверждением служат прежде всего архивные документы, найденные автором.

14 января 1918 г. трудящиеся Москвы прощались на Красной площади с жертвами белых террористов, совершивших ряд подлых нападений на участников 200-тысячной демонстрации рабочих и солдат 9 января. В «Известиях Московского Совета» было напечатано лаконичное сообщение: «В могилы опущено семь гробов».

В одном похоронили красногвардейца Петра Засухина. Кто же остальные шестеро?

Архивные документы позволяют предположить их имена.

11 января команда двинцев обратилась в солдатскую секцию Московского Совета с просьбой похоронить «т. С. Каледина, убитого злодейской рукой контрреволюционеров», на «общих советских похоронах». На ходатайстве резолюция: «Перевезти в морг, где сохраняются жертвы 9 января 1918 г., для похорон, организуемых Советом». Комиссар Тверской части уведомил Моссовет, что «тело Капелина препровождено 13 января… в Комиссию по погребению жертв 9 января с. г.».

Сергей Павлович Капелин был бойцом комендатуры Московского Совета рабочих и солдатских депутатов, а затем его откомандировали в команду двинцев.

В архиве хранятся также документы о выплате пособий семьям двух красногвардейцев, погибших 9 января. Оба – молодые рабочие. Один – 19-летний токарь Николай Герасимович Дроздов (завод бр. Филипповых), красногвардеец Сущевско-Марьинского района, предательски убитый из засады, когда возвращавшаяся с Красной площади колонна его района подверглась обстрелу на Тверском бульваре (тогда же был смертельно ранен Петр Засухин). Другой – 18-летний Дмитрий Иванович Юдичев (фабрика Алексеева) погиб на Моховой, где процессия его Замоскворецкого района трижды попадала под бандитский обстрел.

В документах Старо-Екатерининской больницы есть запись, что 9 января в 15 часов туда был доставлен убитый красногвардеец Василий Федорович Борисов.

В мемуарах революционеров упоминаются еще три красногвардейца, погибшие при отражении нападения белых провокаторов 9 января 1918 г.: слесарь Михаил Павлович Евдокимов (завод Густава Листа, ныне «Красный факел»), рабочий Котов (Даниловская мануфактура, ныне фабрика имени Фрунзе), механик Л. С. Матиа (фабрика Швабе, в 20-е годы – «Геофизика»), Первый и третий состояли в большевистской партии; Матиа был ранен в спину близ «Метрополя», двое других убиты на Моховой улице.

Итак, в архивных документах упоминаются пять революционеров, погибших 9 января 1918 г., в мемуарах – трое; всего – восемь (с П. А. Засухиным, имя которого выгравировано на Братской могиле). Возможно, что остальные шесть революционеров, покоящиеся у Кремлевской стены, входят в эту славную семерку борцов (Н. Г. Дроздов, Д. И. Юдичев, С. П. Капелин, В. Ф. Борисов, Л. С. Матиа, М. П. Евдокимов и Котов).

В опубликованном в те дни газетами списке 25 раненых – жертв вражеской провокации 9 января, доставленных в Белостокский госпиталь (ныне в этом здании музей МХАТа), рядом с фамилией вышеупомянутого Л. С. Матиа назван еще один человек, который мог быть погребен на Красной площади: красногвардеец И. А. Григорьев (ранен в голову). Если он, как и Л. С. Матиа, к сожалению, скончался от ран, то его могли похоронить на Красной площади.

Итак, мы назвали девять имен, в том числе восемь убитых. Возможно, что шесть неизвестных героев, погребенных 14 января 1918 г. у Кремлевской стены вместе с П. А. Засухиным, входят в это число, особенно С. П. Капелин.

Мартиролог революционеров, похороненных в 1918 г. на Красной площади, не исчерпывается семью жертвами демонстрации 9 января.

За два дня до демонстрации, 7 января, президиум Московского Совета дал разрешение похоронить у Кремлевской стены солдата 56-го пехотного полка Сергея Григорьева, «павшего при исполнении долга революционера». По-видимому, он погиб во время контрреволюционной вылазки в Москве, в день открытия Учредительного собрания 5 января 1918 г.

22 января Хамовнический райсовет рабочих депутатов ходатайствовал перед Моссоветом о разрешении похоронить на Красной площади члена исполкома райсовета Наталью Кирилловну Гришину.

В декабре 1917 г. Центральный штаб Московской Красной гвардии призвал рабочих вступать в добровольческие отряды «для поездки на Дон действовать против темных сил калединской контрреволюции». После разгрома врага красногвардейские отряды возвращались в Москву и в ряде случаев привозили тела героев, павших в боях. В вагоне у их гробов стоял почетный воинский караул. На станциях, где останавливался поезд, проходили митинги, проводилась запись в Красную гвардию, звучали клятвы отомстить за смерть бойцов.

24 января 1918 г. мобилизационный отдел Центрального штаба Красной гвардии обратился в Московский Совет с просьбой разрешить «похоронить на Красной площади – братском кладбище жертв революции – трех красногвардейцев, убитых на южном внутреннем фронте». Это были бойцы доблестного 1-го Московского отряда Красной гвардии, который участвовал в установлении Советской власти в Екатеринославе и других городах. Возможно, один из этих трех – Иван Смилга, чье имя начертано на надгробье Братской могилы, а второй – Виктор Яковлев, которого, по воспоминаниям ветеранов завода «Москабель», хоронили вместе со Смилгой.

Кто же был третий? В списке погибших на южных фронтах красногвардейцев, опубликованном позднее в газетах «Известия Московского Совета» и «Социал-демократ», названы еще шесть человек: Михаил Грачев (завод Бари), Петр Фетисов (фабрика Сиу, ныне кондитерская фабрика «Большевик»), Ловцов (Лефортово), Федор Ястреб (Сокольники), Волчков и Ковальчук (Бутырский район). В конце списка газеты рекомендовали: «За подробными справками обращаться в мобилизационный отдел штаба Красной гвардии». А именно этот отдел просил разрешение похоронить у стен Кремля трех красногвардейцев. Поэтому можно полагать, что третий красногвардеец – один из этих шести бойцов.

20, 21 и 24 февраля 1918 г. президиум Московского Совета разрешил предать земле у Кремлевской стены прах еще пяти человек – красногвардейцев Яна Ладзиера, погибшего в боях против поднявших мятеж польских легионеров, Мартына Драудыня, а также трех солдат (имена не указаны) 192 пехотного полка, «убитых на гражданском фронте». Пока мы располагаем сколько-нибудь конкретными сведениями лишь о Мартыне Драудыне (см. с. 99—100), имя которого увековечено на Братской могиле.

…Пламя гражданской войны разгоралось с каждым днем. Фронт фактически был всюду: и в Москве, и в соседних городах и селах, и на окраинах страны. Росло число погибших красных борцов.

29 января 1918 г. штаб Красной гвардии Замоскворецкого трамвайного парка ходатайствовал перед районным Советом разрешить похоронить у Кремлевской стены красногвардейца Горбунова, погибшего 25 января в Веневе «при исполнении служебных обязанностей». 16 февраля президиум Московского Совета постановил «похоронить на Красной площади красногвардейца XVI Летучего отряда Якова Григорьевича Романенко», умершего от ран.

Совет Народных Комиссаров г. Москвы и Московской области 6 апреля разрешил предать земле у Кремлевской стены прах красногвардейца-пулеметчика Озолина, убитого контрреволюционерами в г. Волоколамске 23 марта.

Биографические сведения об этих солдатах революции и подробности их гибели пока не известны.

Эти архивные документы дополняются воспоминаниями современников. Так, в 1956 г. венгерский интернационалист, участник борьбы за власть Советов в нашей стране Михай Тарчаи писал в своих мемуарах, что в 1918 г. у Кремлевской стены погребен с воинскими почестями его соотечественник – красногвардеец Лайош Чапо. Он погиб при попытке отряда под командованием Тибора Самуэли захватить на московской явочной квартире агента, прибывшего из Будапешта для организации слежки за красными венграми.

В 1957 г. бывший комиссар 1-го Рогожского комиссариата И. П. Семенов заявил о том, что он участвовал в похоронах на Красной площади красногвардейца Фомичева, героически погибшего в ожесточенном бою в Тетеринском переулке при ликвидации опасной банды грабителей.

На фотографии 1918 г., запечатлевшей свежую могилу А. Квардакова, на ленте между венками написано: «Славным героям-морякам от команды 1-го берегового отряда». Кому еще адресованы прощальные слова однополчан? Бывший помощник командира отряда М. И. Самобаев сообщил автору, что вместе с Александром Квардаковым был похоронен матрос Василий Погребицкий, погибший в том же бою. В архивных материалах этой воинской части найден приказ № 19 от 30 марта 1918 г. о зачислении в отряд добровольца В. Погребицкого.

В Центральном государственном архиве кинофотофонодокументов СССР хранится небольшая хроникальная лента. В аннотации написано: «Похороны в Москве на Красной площади лиц, погибших в результате контрреволюционного взрыва на Казанской железной дороге». Лента числится в каталоге между хрониками «Разоружение московских анархистов» (апрель) и «Ярославль после мятежа» (июль).

Значит, взрыв на Казанке и похороны его жертв на Красной площади состоялись в апреле – июле.

Действительно, в мае 1918 г. московские газеты сообщили: «26/13 мая… на товарной станции Московско-Казанской железной дороги вспыхнул пожар… Страшные взрывы снарядов мешали пожарным бороться с огнем… Станция и часть путей разрушены взрывами; насчитывают до 20 человеческих жертв, раненых и убитых».

Ждут исследователя обстоятельства захоронения еще двух славных революционеров. 20 апреля 1918 г. «Правда» сообщила: «В воскресенье 21 апреля похороны тов. Дубнева, павшего в борьбе с преступными элементами под флагом анархизма… Место погреб(ения) – Красная площадь». Дубнев участвовал в ликвидации анархистских банд в ночь на 12 апреля. Поскольку его не хоронили вместе с А. Гадомским и Ф. Барасевичем 16 апреля, то, по-видимому, он скончался позднее от ран. За три дня до публикации в «Правде» газета латвийских большевиков «Cina un Brivais Strelnieks» известила: «Наш дорогой боевой товарищ 1-го Даугавгривского Советского полка Албертс Аболиньш» будет погребен 18 апреля «на братском кладбище борцов за свободу у Кремля». Возможно, латышский красный стрелок, так же как и Дубнев, был ранен при разгроме анархистов.

На Братских могилах нет фамилий павших борцов, названных здесь, кроме И. Смилги, П. Засухина, М. Драудыня и А. Квардакова. Похоронены ли остальные товарищи у Кремлевской стены? Это нуждается в тщательной проверке. Но где бы ни покоился прах этих революционеров – на Красной площади или в другом месте, – мы преклоняемся перед священной памятью каждого из них, известного или пока еще неизвестного. И при этом невольно вспоминаются слова видного московского большевика Ивана Русакова: «Когда светлый облик товарища-героя встает перед глазами, не похоронный марш звучит в душе – нет. Несмотря на всю тяжесть утраты, звучат бодрые напевы рабочего гимна „Интернационала“. Да здравствует герой!»

1919 год

ЗВЕЙНЕК Генрих Петрович (7.XII. 1897– 12.IV. 1919). Комиссар 1-й Инзенской революционной дивизии.

Деникинцы прорвали фронт под Луганском. 1-я Инзенская революционная дивизия получила приказ двинуться на выручку отходящим красным частям. Вместе с начдивом ехал комиссар Генрих Звейнек. За три дня герои-инзенцы прошли 170 верст, с марша вступили в бой и отбросили белогвардейцев на 40 верст.

Генрих Звейнек родился в семье латышского батрака-лесоруба в Малиене Валкского уезда Лубанской волости. После окончания с отличием Лубанского городского училища поступил в реальное училище в Цесисе, где включился в революционное движение. Участвовал в молодежном кружке, поддерживал связь с Малиенской организацией социал-демократии Латвии. В 1916 г. вступил в партию большевиков. После Февральской революции был избран членом Цесисского Совета рабочих депутатов. В октябрьские дни 1917 г. Звейнек сражался в Москве против юнкеров. После победы становится одним из популярных вожаков московского латышского союза молодежи «III Интернационал», членом редколлегии его журнала «Борьба молодежи», избирается членом исполкома московских объединенных латышских секций РКП(б). Когда вспыхнул мятеж белочехов, Звейнек отправился добровольцем на Восточный фронт. Вскоре он назначается комиссаром вновь сформированной дивизии, защищавшей важный узел коммуникаций советских войск – станцию Инзу. Несмотря на молодость, Звейнек быстро завоевал огромный авторитет среди красноармейцев храбростью, умом, внимательностью к людям. За взятие Бугуруслана отважный комиссар был награжден Почетным революционным оружием. Красные части Восточного фронта, и в их числе легендарная Инзенская дивизия, сорвали планы белогвардейцев прорваться к Москве…

Г. П. Звейнек проводил митинги в освобожденных от белогвардейцев районах, разъясняя цели Красной Армии, участвовал в создании там органов Советской власти, организовывал в полках партийные школы, готовил агитаторов.

В конце 1918 г. Инзенская дивизия – на Южном фронте. В книге, посвященной политработе в Красной Армии, говорится: «На Южном фронте большую роль в организации разгрома белогвардейцев сыграла работа, проведенная Ворошиловым, Землячкой-Самойловой… Г. П. Звейнеком и другими»[32]32
  Партийно-политическая работа в Красной Армии (IV. 1918 г. – 11.1919 г.). М., 1961, с. 14


[Закрыть].

…Под Луганском развернулись ожесточенные бои: Деникин считал Донбасс базой для будущего «московского похода» и приказал занять его во что бы то ни стало. 12 апреля 1919 г. деникинцы оттеснили части Красной Армии к последнему оборонительному рубежу Луганска – холму Острая Могила. Комиссар Звейнек повел в контратаку резервный полк.

«– Коммунисты, вперед! – услышали в цепи его звонкий молодой голос, – рассказывается в истории дивизии. – Вот он вскинул винтовку и выстрелил в подбегавшего белогвардейца, еще одного заколол штыком… Следуя за комиссаром, геройски сражались все коммунисты… все бойцы и командиры… Они с честью выполнили боевой приказ: Острая Могила была удержана. Но… вражеская пулеметная очередь остановила сердце пламенного большевика – любимца дивизии Звейнека».

Герою-комиссару посвящен стенд в Цесисском историческом и художественном музее Латвийской ССР. Живет и его славное детище – Сивашско-Штеттинская орденов Ленина, Суворова 1-й степени и Трудового Красного Знамени дважды Краснознаменная дивизия (бывшая Инзенская).

ВЗРЫВ В ЛЕОНТЬЕВСКОМ ПЕРЕУЛКЕ. Вечером 25 сентября 1919 г. центр Москвы потряс глухой взрыв. Он произошел в здании Московского комитета РКП(б) в Леонтьевском переулке (ныне улица Станиславского). Рухнули стены и потолок зала второго этажа, в полу образовалась огромная воронка. 12 человек были убиты, более 50 ранены и контужены.

…В 18 часов в МК началось совещание руководящих работников горкома и райкомов партии с участием лекторов, пропагандистов и заводских агитаторов. После доклада о раскрытии контрреволюционного заговора «Национального центра» перешли к обсуждению плана работы партийных школ.

Наступили сумерки. Вдруг участники совещания услышали гулкий удар об пол влетевшего в окно какого-то круглого предмета. В наступившей тишине послышалось шипение. Кто-то крикнул: «Бомба!»

– Спокойно, товарищи! – раздался голос председательствовавшего – секретаря МК РКП (б) Загорского. – Сейчас все выясним!

Быстрыми шагами он вышел из-за стола президиума, подбежал к шипящей бомбе и протянул руки, чтобы выбросить ее в окно… Тишину зала прорезал огромной силы взрыв.

Удар по штабу московских коммунистов нанесли бандитствующие остатки левых эсеров и анархистов. В тот исключительно тяжелый момент, когда Советская власть напрягала все силы, чтобы остановить катившиеся на Москву полчища деникинцев, анархисты пытались всадить нож в спину революции.

По стране и фронтам прокатилась волна митингов. Враги убили 12 коммунистов. Но в первую же партийную неделю в ряды партии большевиков вступило только в Москве 13 600 новых членов.

ЗАГОРСКИЙ Владимир Михайлович (3.І.1883—25.IX.1919). Секретарь Московского комитета РКП(б).

Темной ночью 1904 г. русско-германскую границу тайно перешли два человека. У ближайшей железнодорожной станции они расстались: один вернулся назад, другой сел в поезд на Берлин. В вагоне он сначала по привычке огляделся по сторонам – нет ли слежки? Но все спокойно. Это был беглый политический ссыльный Владимир Лубоцкий, приговоренный к пожизненной ссылке в отдаленные места Сибири.

Вскоре В. Лубоцкий (позднее он получит паспорт на имя Загорского и под этой фамилией станет известен в партии большевиков) прибыл в Женеву – центр русской революционной эмиграции. В. И. Ленин, жадно интересовавшийся вестями из России, долго расспрашивал юношу о революционной работе в его родном Нижнем Новгороде, о суде и ссылке.

В. М. Загорский начал свой революционный путь в Нижнем Новгороде. Вместе с Я. М. Свердловым распространял листовки, доставал шрифты, был пропагандистом в рабочих кружках. За участие в первомайской демонстрации 1902 г. Загорский был осужден на вечное поселение в Енисейскую губернию; за попытку побега меру наказания сделали еще суровей, предписав 12 лет ссылки провести в Якутской губернии. Но из ссылки он бежал.