Текст книги "Возвращение надежды"
Автор книги: Александра Торн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)
«Что, черт возьми, на него нашло? Наверное, я что-то не то сказала или сделала, – размышляла она, обхватив себя руками. – Почему он так разозлился? Почему он так защищает эту женщину Саншайн?»
Что-то новое и тревожное закопошилось в ней, и застигнутая врасплох Шарлотта остановилась как вкопанная. В первом приближении это можно было бы определить, как ревность. Еще ни разу в жизни она не была так ошарашена.
«Да нет, этого не может быть. Неужели Патрик мог предпочесть вдову какого-то булочника мне, девушке, которая была украшением Натчеза?»
В доме, как и положено, веселились, но звуки смеха и музыки едва проникали сквозь стены в комнату Вельвит Гилхули, где она сидела с Эльке за бокалом вина.
– Ты считаешь, я сделала ошибку? – спросила Эльке.
«Ошибкой это едва ли назовешь, – подумала Вельвит. – Но будь я проклята, если добавлю к переживаниям Эльке еще хоть один штрих».
– Дорогая, я не провидица. Но давай говорить откровенно – ведь ты его любишь.
– Разве это так заметно?
– Не думаю, что это замечает кто-нибудь еще, но я принимала твоего ребенка. Я помню, что с тобой тогда творилось. И ты звала не своего мужа. Ты звала Патрика.
– Почему ты не говорила мне этого раньше?
– В моем деле всегда приходится слышать много секретов. Я считала, что это не мое дело.
– А Рио тоже слышал?
– Думаю, что да. Но насчет него тебе не следует беспокоиться. Этот парень так же скуп на слова, как скряга на деньги.
Эльке выдавила улыбку.
– Неужели он такой?
– Для меня это настоящий праздник. Я имею в виду то, что ты не возвращаешься в Германию. Я безумно счастлива. Очень давно у меня не было подруги. А чтобы я прониклась доверием к мужчине – я уж и не помню, когда это было. Но Рио один из таких, на кого можно положиться. Я буду иметь возможность посещать ранчо Прайда, чтобы увидеться с тобой и одновременно с ним. Это я называю: убить двух зайцев сразу. Все не так плохо, дорогая.
– Я об этом как-то не подумала.
«И о многих других вещах тоже, – усмехнулась про себя Вельвит, размышляя, сказать или не сказать. – Скажу», – решила она.
– Я все же хотела бы тебя кое о чем предупредить.
– Если ты беспокоишься насчет Патрика, то я твердо решила: ничего у нас с ним не будет.
– Не о нем речь. О его жене. Уайти говорит, что Шарлотта Прайд стерва каких мало на свете.
Глава 16
Шарлотта сидела на веранде, окруженная ветками можжевельника. Надо сплести из них гирлянды.
– Черт, – выругалась она, уколов палец уже, наверное, в сотый раз.
В Виндмере она много раз наблюдала, как служанки во дворе плетут праздничные гирлянды. Смотрела на их проворные пальцы и была уверена, что это очень легко. Она вообще считала: то, что могут делать рабы, сможет и она. Стоит только захотеть.
Она жестоко ошибалась. Придется смириться с тем, что на приеме никаких украшений не будет. Да и из еды на столе будут, наверное, только фасоль да маисовые лепешки. Если не прибудет экономка. А она, как видно, не торопится.
Шарлотта нахмурилась и посмотрела на ветки, разбросанные по веранде, а затем на свои исколотые пальцы. Слава Богу, на приеме она наденет перчатки. Не хватало, чтобы гости узнали, что миссис Прайд работала.
Но все же надо попробовать еще, сделать последнюю попытку. Наклоняясь за веткой, Шарлотта глянула на дорогу и увидела облачко пыли.
«Интересно, кто бы это мог быть?» – удивилась она, тут же вообразив, что это набег индейцев или нападение бандитов. У нее сильно заколотилось сердце. Боже мой! Ведь рассказывали, что команчи насилуют белых женщин. Она пристально всматривалась вдаль, и страшные видения мелькали в ее голове.
А может быть, это экономка? Шарлотте наконец удалось разглядеть лошадь и повозку. Нет, индейцы или бандиты таким способом не передвигаются.
Повозка подъехала ближе, и можно было уже видеть кучера-мужчину и сидящую позади женщину.
«Слава Богу», – подумала Шарлотта и облегченно вздохнула.
Но тут ее ударило: как же это она одета – без корсета, да и само платье… и волосы растрепанные. Сегодня утром она одевалась сама и, конечно, корсет затянуть не смогла, и с волосами ничего путного тоже не получилось.
Шарлотта отбросила ветки в сторону и вскочила на ноги. Может быть, еще можно привести себя в порядок? Хотя нет, без помощи Эллы Мэй все равно не справиться.
Повозка приближалась так быстро, что она решила никуда не бегать, а ждать на веранде. В любом случае ей очень хотелось увидеть Эльке Саншайн.
Несколько минут спустя возница остановил кабриолет перед домом. С заднего сиденья поднялась высокая женщина. Пока она занималась разгрузкой своего багажа, Шарлотта имела возможность разглядеть ее с головы до ног. После чего ее зарождающаяся ревность исчезла совсем.
Нет, Патрик не мог увлечься такой дылдой, с пучком на голове, как у старой девы, и веснушками по всему лицу. А одета-то как – совсем не по моде, без кринолина. К тому же еще и старая.
«Да она ни в какое сравнение не идет со мной».
Эльке Саншайн подняла голову и увидела Шарлотту. Их взгляды встретились.
«А вот глаза у нее красивые, голубые», – подумала Шарлотта, спускаясь по ступенькам веранды.
– Добро пожаловать на наше ранчо, – сказала она, забыв о ветках можжевельника.
Ее кринолин потащил за собой одну из больших веток, тут же Шарлотта споткнулась о другую и вдруг, вскинув руки, потеряла равновесие. Изысканная хозяйка особняка начала падать.
– Помогите! – жалобно закричала она.
Эльке взбежала по ступенькам, схватила ее за талию и поставила на ноги. Патрик не преувеличивал. Его жена действительно беспомощна.
– Все в порядке?
Шарлотта кивнула и рассмеялась.
«Значит, вот она какая, стерва», – подумала Эльке.
– Если что-то и не в порядке, так это мое достоинство. Мама учила меня падать в объятия исключительно мужчин. В первый раз я это проделала с женщиной. – Шарлотта засмеялась снова, и смех ее был на удивление искренним и мощным, чего никак нельзя было ожидать от столь миниатюрного существа.
«Неудивительно, что Патрик зовет свою жену ребенком, – думала Эльке. – Она такая хрупкая на вид, как маленькая красивая фарфоровая кукла». Она вдруг поняла, почему Патрик не мог сопротивляться Шарлотте, и почувствовала укол в сердце.
– Я ваша новая экономка, Эльке Саншайн.
– А я Шарлотта Прайд. Надеюсь, вы будете звать меня просто Шарлотта. Мне так нужна приятельница! Даже больше, чем экономка. Почему кучер не заносит ваши вещи в дом?
– Я не буду жить в доме, – ответила Эльке. – Я говорила Патрику… мистеру Прайду, – быстро поправилась она, – что хочу поселиться во флигеле.
– Ну уж нет! Я так рассчитывала, что вы будете жить в доме. – Испуг на лице Шарлотты был таким неподдельным. – Пожалуйста, прошу вас, измените решение. Я не привыкла быть одна, а Патрик всегда поздно приходит. Кроме того, эта полуразрушенная хижина непригодна для жилья.
Видимо, Шарлотта не знала, что Патрик жил там все время, пока не построил дом. Эльке посмотрела на хижину, затем на Шарлотту и заколебалась.
– Пожалуйста, – взмолилась Шарлотта. Эльке не сомневалась, что потом будет жалеть, но противиться открытой мольбе Шарлотты сил у нее не было.
– Ладно. Я поселюсь в доме. В конце концов всегда можно будет переехать во флигель, если вам захочется одиночества.
Шарлотта одарила ее ослепительной улыбкой и взяла под руку.
– Я выросла в очень большой семье, у меня было огромное количество друзей и соседей, которые постоянно приходили и уходили, так что меня одиночество гнетет. – Она вздохнула. – Я ужасно тоскую по дому. Но теперь, когда вы здесь, я начинаю чувствовать себя много лучше. Уверена, мы отлично поладим. Давайте, я покажу вам дом.
Патрик подъезжал к дому и смотрел на флигель. Приехала уже Эльке или нет? Он боролся с желанием соскочить с коня и проверить. Весь день он думал только о ней. Причем думал с каким-то захватывающим дух предчувствием, какое, видимо, должно быть перед женитьбой. Но перед женитьбой он ничего подобного не ощущал.
Никто из женщин не вызывал в нем таких чувств, как Эльке. При мысли о ней ему становилось жарко и тревожно, он испытывал невыразимую нежность, ему хотелось ласкать ее и защищать. Никто из женщин не приводил его в такое неистовство, но и не делал таким счастливым. Как он только мог представить, что ему может быть лучше с обычной красавицей южанкой? О, если бы он сейчас возвращался домой, а встречала бы его Эльке, его жена, а не экономка!
Патрик встряхнул головой. Что за несбыточные желания! Об этом нельзя себе позволять даже думать. Разве он уже не говорил ей однажды, что оба они опутаны этими «если бы»?
Остановив коня у входа в амбар, он передал поводья ожидавшему груму.
– Скажи Рио, чтобы он проверил левое переднее копыто. Там что-то не так.
– Я сделаю это сам, босс, – ответил молодой человек и заговорщицки улыбнулся. – Рио снова отправился в город.
Рио теперь чаще, чем прежде, навещал заведение Вельвит Гилхули. Управляющий всегда имел слабость к проституткам, и Патрик не переставал удивляться, какая из них так завладела его вниманием. Он даже немного завидовал его свободе.
…Стоило ему только открыть дверь, как сразу же о себе объявило присутствие Эльке. Он остановился на пороге, стараясь успокоить сердце, а сам осмотрелся вокруг. В первый раз в особняке был запах, напоминающий настоящий дом.
Пол в центральном холле был натерт воском. Стеклянные глобусы керосиновых ламп над головой сияли. Пикантный запах можжевельника смешивался с ароматом аппетитной пищи. И орнаментировали все это счастливые звуки женской болтовни, доносящиеся из гостиной.
Он позвал жену.
Шарлотта с блаженной улыбкой на лице появилась, лениво покачивая своей юбкой с кринолином.
– Патрик, угадай, что у нас сегодня на ужин?
– Фасоль? – поддразнил он ее, радуясь, что сегодня она хотя бы ради разнообразия в хорошем настроении.
– Глупый, разве фасоль так пахнет? – Она сморщила нос. – Эльке сделала цыплят фрикасе и клецки. У меня уже слюнки текут. Это просто чудо, а не женщина. Она прекрасно готовит, шьет, тут же поладила с Кончитой и Марией, и она, кажется, хорошо образованна.
Эльке? Значит, они уже зовут друг друга по имени. Он почувствовал что-то напоминающее ревность, но тут же отмахнулся. В таком случае ему тоже не придется называть ее миссис Саншайн.
– В доме чудесно. А где Эльке?
Шарлотта взяла его за руку.
– Она ожидает нас в гостиной. Ты сказал, что не хочешь, чтобы я обращалась с ней как со служанкой, и был абсолютно прав. Есть она будет вместе с нами. Я попросила ее. И она собирается научить Марию сервировать стол. – Шарлотта встала на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ, но не дотянулась и поцеловала в подбородок.
– Пойдем, старый ворчун, – произнесла она, беря его за руку и подталкивая к гостиной. – Я знаю, ты умираешь от нетерпения поздороваться с ней.
– Подожди, куда же я пойду в таком виде? Мне надо умыться.
«Умираю, это она точно заметила», – думал Патрик, грустно глядя на себя в зеркало. Быстро умывшись, он решил сменить рубашку и направился в спальню.
Патрик чувствовал себя не в своей тарелке. Последние десять лет он раз в месяц проделывал путь в шестьдесят миль туда и обратно, чтобы только увидеть Эльке. Страстно желая при этом видеть ее каждый день. И вот сейчас, кажется, его заветная мечта осуществилась. Отчего же у него так погано на душе?
Как можно сидеть за ужином, когда с одной стороны у тебя жена, а с другой – женщина, которую любишь? Значит, я должен проявлять вежливое внимание к Эльке, а любящих взоров не сводить с Шарлотты? Он сомневался, что даже такой прославленный актер, как Эдвин Бут, был бы в состоянии справиться с этой задачей. Но у него не было выбора. Надо идти и вести себя пристойно. Во благо всех!
– Патрик, мы ждем! – позвала Шарлотта.
Он кинул последний отчаянный взгляд на свое отражение в зеркале и пошел к женщинам, чувствуя себя как приговоренный к казни.
Эльке показывала Марии, как подавать на стол, когда Шарлотта с Патриком вошли в гостиную. Она боялась этого момента весь день и теперь пыталась встретить его во всеоружии.
Посмотрев прямо Патрику в глаза, она произнесла:
– Добрый вечер, мистер Прайд. Вы как раз вовремя – ужин готов.
Эльке успела заметить, что он очень бледен – это было видно даже под загаром, – и подумала, что ему, наверное, тоже не по себе.
– Добрый вечер, – ответил он, едва взглянув на нее. – Мы с Шарлоттой в восторге от вашего прибытия. Вы уже сотворили здесь чудо. Дом никогда не выглядел лучше, чем сейчас. А этот ужин пахнет так восхитительно!
Он помог Шарлотте занять место за столом с предупредительностью, которая не ускользнула от внимания Эльке. В своем сознании она принимала этот брак абстрактно, как некий факт. И в первый раз убедилась, что он действительно существует. Убедилась и почувствовала себя большой дурой.
Патрик подошел к ней и выдвинул стул.
– Шарлотта сказала, что вы согласились есть с нами.
– Надеюсь, вы не возражаете?
– Конечно, не возражает, – вмешалась Шарлотта. – Мы будем жить как одна счастливая семья.
«У Шарлотты определенно талант говорить невпопад», – подумала Эльке, надеясь, что на ее лице ничего не отразилось. Когда Патрик помогал ей садиться, она почувствовала на своем локте его руку, и ей стоило больших усилий удержаться, чтобы не вздрогнуть.
«Я была не в своем уме, когда думала, что смогу жить с Патриком под одной крышей. Но уйти нельзя. Поздно. Я обещала ему помочь на приеме. И должна это сделать, чего бы это мне ни стоило».
Глава 17
Эльке проснулась задолго до рассвета. Ей приснилось что-то ужасное. Но стоило открыть глаза, как сон растаял. Она не могла даже вспомнить, в чем там было дело, однако эмоции, поднятые им, не давали заснуть.
Предстоящий день – она это чувствовала – не сулил ничего хорошего.
Дом за ночь остыл. Эльке очень не хотелось вылезать из своего теплого кокона, но она все же пересилила себя и встала. Быстро оделась, посмотрела в окно – на дворе зима, на душе тоже. Эти несколько дней, что она прожила в этом доме, были для нее сущим адом. Еще бы, знать, что на противоположном конце холла, в спальне, спит Патрик… в одной постели в Шарлоттой.
Она вообще привыкла вставать рано и здесь тоже поднималась раньше всех. В течение часа во всем доме бодрствовала только одна она. Это было чудесно.
Подобрав одной рукой юбку и держа в другой керосиновую лампу, Эльке направилась к лестнице для слуг в конце длинного холла.
Вот и кухня. Но что это? Из-под двери струится свет. Она с удивлением остановилась. Может быть, Уайти и Элла Мэй поднялись еще раньше, чем она? Ей, конечно, хотелось побыть одной, но выпить чашечку кофе в компании с ними тоже неплохо. Заодно можно и поблагодарить за помощь. Что за счастливая пара, казалось, их свел сам Господь Бог!
Они приехали на ранчо вчера. Это все Вельвит, это она настояла. Если бы не они, Эльке не знала, удалось бы ей справиться с такой прорвой работы. А гости начнут прибывать сегодня после полудня. Нет, что ни говори, Вельвит настоящий друг. Она у нее в неоплатном долгу.
Эльке открыла дверь кухни, и улыбка застыла на ее губах. Уайти и Эллы Мэй нигде видно не было. Зато был Патрик. Собственной персоной.
Он стоял перед раковиной, спиной к ней, и умывался. Эльке чуть не вскрикнула, обнаружив, что он раздет до пояса. При свете лампы его мощный торс излучал слабое сияние. Плечи при этом выглядели сейчас даже шире, чем в одежде, а талия стройнее. Кожаные джинсы туго обтягивали мускулистые ягодицы.
Завороженная его дикой красотой, затаив дыхание, она застыла на месте. Если так и стоять здесь, он, разумеется, ее увидит. И тем не менее Эльке не могла заставить себя сдвинуться с места. Вот так она его еще никогда не видела. Он по-мальчишески обливал водой свое лицо, и это резко контрастировало с его телом настоящего мужчины. Она глядела на него во все глаза, и сердце ее отчаянно колотилось.
Ее муж был добрым, щедрым, любящим человеком. Мечта любой женщины. Но она никогда не любовалась его телом. Женское в ней никогда на него не отзывалось.
И вдруг Эльке вообразила, что тихонько входит в кухню и обнимает Патрика сзади. Она представила, как ее руки блуждают по всему его телу, как она целует его медную кожу. От этих запретных мыслей у нее напрягся живот.
Бессильная перед этим неумолимым желанием, она сделала шаг вперед, затем другой. Разум кричал ей: «Остановись!», – но тело не повиновалось.
Услышав шаги, Патрик повернулся и увидел Эльке. В какое-то очень короткое мгновение ему почудилось, что она собирается упасть ему на грудь.
– О Господи, как ты меня напугал. Я никак не рассчитывала застать тебя здесь, – произнесла Эльке, останавливаясь в метре от него.
– Извини, но я не хотел тебя пугать. – Он потянулся за своей рубашкой, висевшей на спинке стула. – Обычно я умываюсь у ковбоев, чтобы не разбудить Шарлотту, но сегодня я хотел поговорить с тобой.
Эльке стиснула зубы. На лице ее появилось хорошо известное ему характерное выражение.
– Нам не о чем говорить.
Она прошла мимо него к возвышающейся у дальней стены большой плите, открыла дверцу, наклонилась и начала бросать туда щепочки.
– Возможно, тебе, Эльке, и не о чем говорить, но у меня есть что сказать. – Патрик подошел к ней, взял с полки над плитой спичку и чиркнул о металл. – Разреши мне зажечь огонь.
Хотя он соблюдал все меры предосторожности, чтобы не прикоснуться, она отпрянула назад, как испуганная кошка. Ее взгляд немного поблуждал по его голой груди, прежде чем остановиться на расстегнутой пуговице брюк.
– Хорошо, поговорим, – произнесла Эльке напряженным голосом. – Но только после того, как ты оденешься.
Патрик начал застегивать рубашку. Она отвернулась, но все же успела заметить, что он покраснел.
«Я ей неприятен, кажется. Ну что ж, я и сам себе неприятен. Но Боже мой, она все еще хочет меня. Сама судьба сводит нас, мы не должны ей противиться».
Он заправил рубашку в брюки и застегнул пуговицы.
– Ты уже можешь повернуться.
Она в этот момент ставила на плиту кофейник.
– Говори, но только поскорее, потому что мне некогда терять время на пустую болтовню. Очень много работы.
Патрик улыбнулся. Это была именно та Эльке, которую он всегда знал, женщина, полная решимости и огня, смелая духом, предельно бесстрашная, настолько, что порой очень его этим пугала.
– Как скажешь, Солнышко.
– Я же просила тебя не называть меня так.
– Перехожу к делу: я хотел сегодня встретиться с тобой, чтобы поблагодарить… за все. Я знаю, как было нелегко тебе приехать сюда, но я искренне рад этому и надеюсь, что ты останешься. Это значит для меня много больше, чем я могу сказать.
Он сделал паузу, но она молчала.
– Черт возьми, Эльке, не смотри на меня так. Я знаю, ты мне не доверяешь, и я тебя не упрекаю за это. Но независимо от того, веришь ты мне или нет, ты должна знать: я защищаю твои самые заветные интересы. Ты должна остаться. Отто хотел бы того же самого.
При упоминании имени Отто глаза Эльке заблестели. Он сделал шаг вперед. Его руки дотронулись до нее сами, по своей собственной воле.
Она безмолвно вскрикнула, повернулась и исчезла за дверью. Он стоял некоторое время и вдыхал ее аромат, приходя в себя. Он желал сейчас Эльке еще сильнее, чем прежде.
Она тоже к нему неравнодушна. Он прочитал это в ее глазах, прежде чем она опустила ширму. То, что он увидел, давало ему основания надеяться. Этот бой он проиграл, но войну выиграет.
Так или иначе он найдет путь удержать Эльке на ранчо.
Когда Рио остановил коня перед домом Вельвит, солнце висело прямо над головой. В последние несколько месяцев эти поездки стали такими частыми, что конь, наверное, и сам бы нашел без труда сюда дорогу, даже во сне.
Зная, что они достигли пункта назначения, конь наклонил голову и, прежде чем Рио слез с седла, начал щипать траву, которая росла у коновязи. Это был дикий мустанг. Рио сам приручил его, и он сейчас верно ему служил. Это не был какой-то особенный конь. Вся замечательность его состояла в преданности и выносливости. Эти качества нужны не только коню, но и мужчине, и женщине, особенно в браке.
«Откуда, черт возьми, у меня эти мысли?» – удивился Рио, подходя к входной двери.
Вельвит открыла дверь и, как всегда, вид ее наполнил все его тело жидким теплом, а ноги начали дрожать так, как будто он прошел пешком сотню миль.
– Добро пожаловать, – сказала она, беря его за руку и вводя в гостиную.
Оставив его посреди комнаты, она начала отдергивать шторы. Солнечный свет засверкал на бокалах и бутылках, оставленных здесь с ночи, на медной пепельнице и особенно на рыжих волосах Вельвит. Она выглядела потрясающе.
– Извиняюсь за беспорядок, – сказала она, – но обычно я в такой час гостей не жду. Хочешь выпить или поесть?
– Я не хочу, чтобы ты специально суетилась для меня, но от бокала бренди, того, что хранится у тебя в заветном уголке бара, не откажусь.
– Налей сам, – ответила Вельвит, устраиваясь уютно на диване. – И мне тоже.
Рио нашел бутылку с замысловатой французской этикеткой, наполнил два бокала и возвратился, протянув один ей. Она потянулась за ним, их пальцы соприкоснулись, и горячие импульсы пробежали по его руке. Рио показалось, что на руку ему приземлился сейчас целый рой бабочек.
Сгорая от жажды, он выпил свой бренди залпом.
Ее глаза сияли. В них было что-то загадочное, чего Рио не мог пока расшифровать. Вельвит похлопала по месту рядом с собой на диване, предлагая сесть.
– Это ты так хотел пить?
В постели у него с ней было все, чего даже не было никогда с другими женщинами, но сейчас, сидя рядом с ней, Рио чувствовал себя неловко. Видя, что его шпоры могут поцарапать пол, он наклонился, чтобы их отстегнуть.
– Я немного удивлена… – Вельвит сделала глоток бренди и облизнула губы, – разве ты сегодня должен был прийти?
Он следил за кончиком ее языка, уже чувствуя его у себя на коже. Его бросило в жар.
– Надеюсь, ты не против моего визита?
– Конечно, нет. Ты всегда здесь желанный гость. Я только подумала… ведь сегодня прием у Прайдов?
– Миссис Прайд просила меня спеть для ее гостей, но я обычно пою для коров. – Он чувствовал, что покраснел, но надеялся, что Вельвит не заметит. – Поэтому я решил: раз ты послала Уайти помогать Прайдам, я займу его место, чтобы у тебя не было никаких неприятностей с клиентами.
– Какой ты добрый!
– Это все пустяки. Но если кто и добрый по-настоящему, так это ты. Отправила Уайти и Эллу Мэй помогать на приеме, когда тебя даже не пригласили.
Недовольство в голосе Рио вызвало у Вельвит неожиданные слезы. Она не могла и вспомнить, когда в последний раз мужчина вставал на ее защиту.
Он размотал шейный платок и протянул ей.
– Черт возьми, Вельвит, я не хотел, чтобы ты плакала.
Она промокнула этим платком глаза, и его запах – смесь мыла, трубочного табака и мужского пота – наполнил ее ноздри. Аромат этот напомнил ей о том первом дне, когда он получал свой долг.
Рио приезжал после этого много раз, но никогда не брал никого из девушек, а просто сидел в гостиной, потягивал бренди и смотрел на нее.
– Я не плачу, – проговорила Вельвит дрожащим голосом. – Я никогда не плачу. Я только печалюсь, потому что не могу понять тебя. Уже очень давно не было так, чтобы я не могла понять, что на уме у мужчины.
Он нахмурился.
– Может быть, я говорю что-то не то, но, мне кажется, Патрик должен был пригласить тебя на прием. Он знаком с тобой гораздо дольше, много дольше, чем со своей женой.
Она коснулась его руки.
– Ты же знаешь, что Патрик не мог этого сделать.
– Это не кажется мне правильным. То, как люди к тебе относятся. Мне бы очень хотелось, чтобы они знали тебя так же хорошо, как я или миссис Саншайн. И плевать я хотел на твою профессию. Я никогда не встречал женщины лучше, чем ты, Вельвит.
Все-таки удивительно, как этот косноязычный ковбой, неспособный в другое время связно произнести и трех слов, мог сказать такие прекрасные слова. На ее глазах снова выступили слезы.
– И я тоже не встречала лучшего человека.
Он вскочил на ноги, как будто его ударило молнией, поспешил к бару, наполнил свой бокал и осушил его даже еще быстрее, чем первый.
– Прежде чем ты опьянеешь, может быть, ты все же скажешь, зачем пришел?
Рио продолжал стоять у бара, повернувшись к ней спиной.
– Я не знаю, что тебе сказать, кроме того, что я не в состоянии больше контролировать свои действия. Единственное, что я знаю, – это, что у меня огромное желание видеть тебя. Настолько огромное, что я не могу думать ни о чем другом.
У Вельвит сердце нашло путь каким-то образом высвободиться из груди и проникнуть в горло. Она встала, пересекла комнату и положила ему на плечи руки. От ее прикосновения он вздрогнул.
– А это желание включает также и постель?
– Да, именно что включает.
«Значит, вот почему он не хочет никого из девушек. Он хочет меня и не знает, как об этом сказать». Удар восторга сразил ее.
Все еще держа его за плечи, Вельвит повернула Рио кругом и посмотрела ему в глаза.
– Рио, дорогой мой, все, что от тебя требуется, так это сказать. Вот и все.
Гости Прайдов начали собираться к двенадцати. Некоторые прибывали в экипажах, другие верхом. Все были в приподнятом настроении. Такого рода приемы в этих местах были редкими, как и водопровод в домах. У Прайдов люди могли наслаждаться и тем и другим.
Эльке работала с раннего утра. В данный момент она стояла у обеденного стола в гостиной, наполняя бокалы пуншем, и до ее ушей доносился веселый смех. С того места, где она стояла, был прекрасно виден вход в холл, где у лестницы стояли Патрик и Шарлотта, приветствуя гостей. Рядом они смотрелись чудесно.
Патрик был одет в строгий костюм, ну а Шарлотта… Эльке прежде не доводилось видеть, чтобы так много богатства было выставлено напоказ. На изумрудное платье Шарлотты и украшения из топазов можно было бы купить две булочные и еще бы осталось.
Шарлотта, казалось, излучала вокруг себя сияние. Каждая клеточка ее выглядела счастливой. Счастливая жена. Она то и дело бросала любящие взгляды на Патрика, что-то все время шептала ему на ухо. Он никогда не забывал улыбнуться в ответ.
Шарлотта была легкомысленной, даже эгоисткой, но шарм в ней был. Что было, то было. Улыбка одобрения на губах каждого вновь прибывшего говорила Эльке, что Шарлотта побеждала их с такой же легкостью, как и Патрика.
– Она знает, как их приручать, – послышался голос Эллы Мэй за ее плечом. Элла Мэй ставила на поднос бокалы с пуншем, которые наполняла Эльке. – Запомните мои слова. Завтра утром она над большинством гостей будет насмехаться.
– Но я уверена, зла она им не желает.
– Наверное, не желает.
– Но ты больше на нее не сердишься?
– Господи, конечно, нет. Мы с мисс Шарлоттой выросли вместе. Я знаю ее лучше, чем она знает себя. Она никогда никому не желает зла. Только хочет, чтобы все было, как она задумала. Я бы могла вам рассказать, как она заманила мистера Патрика в ловушку… – Голос Эллы Мэй осекся.
Эльке никогда не любила сплетни и никогда к ним особенно не прислушивалась, но сейчас ей захотелось услышать рассказ Эллы Мэй.
– Что ты имела в виду, когда сказала, что Шарлотта заманила Патрика в ловушку?
Элла Мэй уже была готова ответить, но тут появилась Шарлотта с печатью озабоченности на лице.
– Элла Мэй, мы заставляем наших гостей умирать от жажды.
Элла Мэй с виноватым лицом развернулась и с подносом в руках выбежала вон, как ядро, выпущенное из пушки.
– За этими черными нужен глаз да глаз, – проговорила Шарлотта вполголоса, – иначе они сядут вам на голову. Моя мама всегда говорила, что все черные страшно ленивые. Это у них природа такая.
– Элла Мэй замешкалась из-за меня, – сказала Эльке. – Я начала ее расспрашивать.
– Вы говорите точно, как Патрик. Он тоже всегда защищал девчонку. – Шарлотта посмотрела в сторону мужа и вздохнула. – Но как я могу сердиться на вот такого мужчину?
В этот момент возбуждение среди гостей достигло апогея. Эльке увидела представительного седовласого мужчину, который подошел к Патрику.
– Кто это? – спросила Шарлотта.
Живьем этого человека Эльке никогда еще не видела, но зато видела его портреты.
– Это Сэм Хьюстон. – После этих слов Шарлотту как ветром сдуло.
Затем Эльке наблюдала, как Патрик представил Шарлотту губернатору Техаса. Она увидела заплясавшие в глазах Хьюстона искорки, когда он посмотрел на Шарлотту. Затем Шарлотта, наверное, сказала что-то забавное, потому что Патрик и Сэм Хьюстон засмеялись.
«Чего ты таращишь глаза? Остановись, – сказала себе Эльке, – и займись работой».
Оторвав взгляд от этой троицы, она направилась на кухню, чтобы в последний раз окинуть взглядом, готово ли все.
В следующие два часа у нее не было времени думать ни о чем другом, кроме работы.
Горы еды растаяли довольно быстро. А ведь потребовалось целых два дня, чтобы все это приготовить. Из кухни в гостиную и обратно сновали Элла Мэй, Кончита и Мария. Они уносили полные тарелки и приносили пустые. Руководила ими Эльке.
Когда звуки музыки возвестили начало танцев, Эльке наконец отважилась войти в гостиную, чтобы помочь убрать со стола. В комнате уже никого не было, кроме высокого мужчины, который смотрел в окно на реку Гуадалупе.
Услышав ее шаги, он обернулся. Это был Сэм Хьюстон. Она с удивлением наблюдала, как он с улыбкой направился к ней.
– Позвольте представиться, – произнес он глубоким баритоном.
Эльке вообще-то не имела обыкновения глазеть на мужчин, но на этого смотрела во все глаза. Он был еще выше, чем Патрик, с лицом красивого мужчины – правда, одолеваемого государственными заботами, – который разбил немало сердец. На плечи спадала густая седая грива волос. Под густыми бровями сияли пронзительные глаза.
– Вам не надо себя представлять, сэр. Каждый в Техасе вас знает в лицо. – Эльке протянула ему руку.
– Я давно хотел с вами познакомиться, миссис Саншайн.
– Вы льстите мне, сэр. Здесь собралось столько значительных людей.
Лицо Хьюстона сделалось строгим.
– Но немногие из них сделали для свободы столько, сколько вы. Я знаю, как много вы работали по распространению идей аболиционизма. И знаю, какую плату вам пришлось за это заплатить. Мои соболезнования никогда не заменят вам вашей потери, но они очень искренние.
– Вы так добры.
Он глубоко вздохнул, и лицо его исказила гримаса боли.
– Как бы мне хотелось, чтобы больше техасцев чувствовали то же, что вы и я. Но боюсь, наш любимый штат в этой войне присоединится к Югу и, конечно, проиграет. – Он повернул свою львиную голову по направлению к доносящимся из зала звукам музыки. – Когда Рим горел, император Нерон играл на скрипке. История повторяется.
– Так вы что, не верите, что президенту Линкольну удастся удержать союз?
– Ни один человек, избранный меньшинством, не может успешно править большинством, – мрачно ответил Хьюстон. Затем покачал своей гривой, как спаниель, стряхивающий воду. – Вы должны извинить меня, миссис Саншайн. Наша хозяйка предупреждала, чтобы не было никаких разговоров о политике.
