Текст книги "Фантош оборотня или Прочь из моей головы! (СИ)"
Автор книги: Александра Ермакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Глава 19
Перед отъездом заглянула к Эпштейну. Он выписал новый рецепт на лекарства. Мне нравился этот мозгоправ. Удивительно, ведь вычеркнула его из списка, и из всех кандидатур, Шлёма единственный, кто произвёл впечатление.
Он был приятен не только внешне, но и лёгок в общении. С таким как Эпштейн быстро находишь язык, и расслабляешься. Даже странно, почему Демьян не запрещал сеансы. Ему не нравилось, но он позволял и даже не затыкал рот, когда психотерапевт задавал личные вопросы, и я отвечала, ничего не скрывая. Ощущала скребущее ощущение недовольства, которое в любое время спутала бы с ревностью. Только не в этом случае – скорее собственничество.
Моя игрушка! Это моя игрушка! Так маленькие ребята кричат, когда в песочнице другой покушается на его любимую вещь.
Вещь... даже с этим смирилась. В какой-то момент накрыла такая апатия и безразличие, что я перестала огрызаться, когда мучитель пытался командовать или говорил нечто, с чем была крайне не согласна.
Выполняла механически, слушалась беспрекословно, и он стал пропадать. Молчал днями.
Допустила глупую мысль, что ушёл. Не скажу, что значительно полегчало, но дышать было проще. Перестала оглядываться, нервничать и сражаться с бессонницей и постоянным возбуждением. Теперь спала отлично, а по утрам вставала бодрая и отдохнувшая.
Спокойствие нарушил звонок Любушки. Был выходной, и я с особой тщательностью убиралась дома. Скоро в отпуск, поэтому хотела, уехать, не волнуясь о грязных окнах и пыли на шкафах.
– Милка, подруга, – тараторила Любка, – ты просто обязана знать первой.
– Что случилось? – я насторожилась, хотя голос подруги говорил, что новость будет хорошая, если даже не сногсшибательная.
– Мы с Костиком решили расписаться!
– Поздравляю, – ничуть не кривила душой. – Какие же вы молодцы!
– Спасибо, – промурчала счастливая Люба. – Не хочу шумной вечеринки, но мы решили, что позвать самых близких нужно.
О, если Люба такое сказала, значит, точно будет шумная вечеринка, под стать празднованию самого дня свадьбы.
– А когда планируете?
– Заявление подаём сегодня, а вечеринку устроим на выходных, то есть через три дня.
– Да ты что? – брякнула, не понимая, что за повод такой – подать заявление. Это же не роспись и не свадьба. Лишь документы. За время до самой регистрации ещё много, что может произойти.
– Ага, – вещала подруга. – Я тебе приглашение пришлю на двоих... В принципе, у Костика почти все друзья уже семейные, а с моей стороны сестра, да пару знакомых... они тоже при мужчинах. Так что одиночек по пальцам сосчитать.
– Да мне и не с кем...
– А Ромка? – подруга всё никак не упускала возможности нас свести обратно.
– Не думаю, что это будет удобно.
– Мил, решай сама, но я не против, если кого-нибудь другого пригласишь, – загадочно протянула. – Хотя бы того...
– Ой, совсем не вариант, – торопливо отрезала. – Может, не пойду?
– Что за глупость?! Идёшь и точка, мы тебе другого найдём. Детей тоже бери, у нас заказан аниматор на три часа. Они там будут веселиться, конкурсами развлекаться, лица разрисовывать, сладости кушать.
– Вот это очень замечательно, – сразу поднялось настроение. – У ребят каникулы вот-вот начнутся, а малышня уже всеми мыслями в загуле.
«Может, правда, Ромке позвонить? – опять посетила идея, но я тотчас себя одёрнула. – Нужно у кукловода спросить разрешения. Хотя, раньше он сразу реагировал, а сейчас игнорировал. Может, правда, отстал?»
В сети было молчание и тут впервые за всё время заточения разума, поняла, что мучитель и раньше не всегда со мной был. Часто подслушивал, но не мог же днями и ночами только мной заниматься?!
Буду надеяться, Демьян со своей сучковатой блондинкой спаривается, ради чистокровного потомства, а от меня, никчёмной человечишки, устал.
Молчание продолжало щекотать нервы.
Вот и замечательно!
К концу недели, уже точно решила, что Ромку приглашать не буду. Лучше одной – устала от мужчин. Посижу в сторонке, на детей погляжу, а когда они нагуляются, домой улизну. Любушка, скорее всего, будет настолько занята, что и не заметит нашего исчезновения.
А мне не хотелось развлекаться, тем более на носу уже был отдых – морально готовилась к дороге. Родителей предупредила, что поеду к ним на дачу, а не в город на квартиру. От города тоже устала... Мне бы тишины, опьяняющего воздуха, сочной зелени и ощущения дикой свободы.
Родители на дачу наведывались каждые выходные, поэтому точно знала, что меня не встретит пустой и неприветливый дом. Мама – отличная хозяйка, дом держала в чистоте и порядке.
Разве что, родители поплакались – за зиму с одной стороны участка забор завалился. Нужно поднять, да крышу в нескольких местах подлатать.
Денег не просили, но копила, чтобы как-то помочь. Не силами, так материально. А тут ещё внеплановые расходы на помолвку Любушки, да на свадьбу. Эх, хорошо, хоть бывший супруг образумился и стал деньги на детей перечислять. Не просила, сам... Я была благодарна, ведь с нового учебного года Злата пойдёт в престижную школу дизайна. Кстати, с устройством дочери также помог Ромка. Я умоляла директора нас взять, а он: нет мест, и всё тут. Как-то пожаловалась на это бывшему мужу. Он брякнул, мол, Мил не мои проблемы, сами решайте, но уже через пару дней сообщил, что вопрос улажен! Вот что значит, мужчина!
А у сына ещё добавятся курсы английского. Я с ног сбилась, пока искала подходящую школу. Мы по баллам не проходили в более сильный класс, и тут всё решилось само собой. Я уже и не мечтала, как позвонили из приёмной комиссии и сообщили, что одно место освободилось. Ильюху взяли!
Так что грешно на жизнь роптать – всё складывалось довольно удачно! Если не считать затрат...
Плюс к сентябрю нужно будет одежду подкупать. У-у-у, одни расходы! Месяц отдохну, а потом ребят родителям оставлю, а сама вернусь на работу. Буду брать двойные смены, да в разных залах. Глядишь, к знаменательному дню подруги смогу на приличный подарок скопить.
Если честно, была за неё рада. Очень. Костя мне нравился. Невысокий, полноватый, но с добрыми глазами, очаровательной улыбкой в усы и приятным баритоном.
От него всегда веяло порядочностью, несмотря на то, что Люба его якобы застала с другой, в чём признаться, до сих пор сомневалась. Ну не мог Костик поступить настолько некрасиво и подло. Он так смотрел на Любку: с такой любовью, обожанием, ни в жизнь не поверю, что мог оступиться. А вот подруга от ревности рубанула, толком не спросила, почему её мужчина обнимался с другой. Не хочу выгораживать, но, возможно, случилось недоразумение. Какое? Понятие не имею, но на месте подруги всё же сначала бы разобралась.
Буду надеяться, что недопонимание урегулировали и теперь у них – мир и согласие!
***
– Мил, – скулила Любка в телефон, пока я вертелась у зеркала, поправляя скромную вечернюю причёску, которую сообразила на скорую руку – у подруги ведь праздник. Я обязана выглядеть достойно. – У меня на голове мочалка!
– Так ты же к Любе записывалась, – ахнула я.
– Ага, – хныкала подруга, – а она сегодня не пришла. В больницу увезли. Только что узнала.
– Так, – я мотнула головой, соображая, что делать. – Не реви, сейчас приеду, – не могла же Любку оставить в беде. – Пока одевайся, как своих подгоню, сразу к тебе.
– Я тебя люблю, – продолжала всхлипывать подруга.
– Заканчивай реветь, – поморщилась и значимо добавила: – А то на вечеринке будешь самая опухшая и растрёпанная.
– Только поспеши, – успокоилась подруга.
– Ребята! – звучно протянула на всю квартиру, торопливо шагая по коридору: – Планы немного меняются, мы сейчас едем к тёте Ире.
Илья выглянул из своей комнаты:
– А праздника не будет?
– Нет! Если мама срочно не сделает тёте Ире причёску!
– А как же конкурсы и сладости? – захлопала большущими глазёнками Злата.
– Не будь глупой, – нахмурился сын. – Мама шутит! Но у тёти Любы явно проблемы... Мама как супермама будет её спасать.
– Типа того, – хохотнула я и быстро сдвинула створку коридорного шкафе – купе, в поиске запасного набора расчёсок и прочего инструмента для стрижек и укладок. Схватила свой новомодный фен-плойку, шпильки, невидимки...
Глава 20
Не скажу, шедевр, но за то время что мне отвели, да без пробной причёски – так сказать, вдохновляясь «срочно нужно», Люба вскоре была готова к вечеру.
Костику, глянуть на своё счастье, не позволяла сама невеста, очень уж хотела шокировать приятно. Я не зло посмеивалась:
– Лишь бы от радости не слёг с сердечным приступом, а то и, вообще, не откинулся.
Любка была так напряжена, что не оценила шутки. Эх, а я так старалась обстановку разрядить. Плоская, знаю, чёрный юмор у меня сегодня... Видимо, под стать траурному настроению.
В банкетный зал довольно дорогого кафе приехали чуть раньше остальных. Ещё бы. Люба хоть и доверяла работникам, но проверить всё же хотела.
Большой зал, мягкое освещение по периметру, на пяточке, отведённом под проведение конкурсов и танцев, было установлено несколько софитов. Воздушные шары, мерно парящие под потолком, мигали разноцветным неоном. На стенах декоративные растяжки типа «Костя+Люба= «сердце», и тому подобное...
Пока суетилась, я даже уголок нашла, куда забьюсь, хотя с сомнением поглядывала на вереницу столов – не многовато ли для скромной вечеринки?
Вскоре гости стали прибывать. Когда их количество перевалило за 40-к, ясно осознала, что подруга перестаралась. Хотя это был её праздник и не мне судить, сколько нужно приглашать, а сколько нет.
Очаровательная пара-тамада встречали и рассаживали по местам, заранее давая какие-то бумажки для будущих конкурсов. Звучала тихая, но милая музыка...
И без того хрупкие надежды рухнули в момент, когда моим местом оказалось место невдалеке от Любушки, но посреди стола гостей со стороны подруги. Она подмигнула:
– Мила, спасай. Ты такая веселая, умеешь с людьми общаться, да конфликты сглаживать, даже с идиотами...
– Ты меня пугаешь, – насторожилась я.
– Мил, – состроила щенячий взгляд подруга. – Ты это, не ругайся только... Я с тобой рядом несколько пар посадила. Они очень... – замялась, явно подыскивая слова, – ну, ты разберёшься! – отмахнулась легкомысленно.
Уже через час поняла, что зверски устала от шума, гама и суеты и тех самых, с которыми должна была разобраться. Через силу улыбалась, старалась быть приветливой и даже выдержала разговор, быстро захмелевшей пары:
– Вам бы хахаля найти, – советовал мне мужчина, сально ухмыляясь. Вероятно, забылся, поэтому его супруга не преминула напомнить, что он женат. Ласково так подзатыльник отвесила:
– Ты чё к бабе лезешь с советами? Может, она, вообще, мужиков не любит!
Я не знала куда деться. Улыбка точно приклеилась и сейчас от неестественности скулы сводило. Задавалась вопросом: откуда только у Любки такие знакомые? Так не хотелось ругаться или спорить с людьми, которые умели веселиться в отличие от меня.
– У неё кольцо на левой руке, – настаивал мужчина. – Значит, в разводе или вдова. На площадке бегают двое детей. Значит, уже мать.
Железобетонная логика, вот как не восхититься?!
– И? – его жена уставилась непонимающе. – Может, потому и развелись. Она баб любит!
Я понимала, ещё чуть-чуть и взвою, но тут стало нестерпимо трудно дышать. То ли приступ паники начался, то ли сердце не выдерживало милой беседы с парочкой, но судорожно хватанула воздуха и метнула взгляд на выход. Бежать!
Так и осталась сидеть без движения и даже гул, в который превратились голоса соседей, зацепившиеся языками с соседями, не мог сбить того миража, что увидела.
Демьян... В смоляном костюме, кипельно-белой рубашке и узком галстуке, начищенных до блеска ботинках. Удлинённая густая чёлка, небрежно зачёсанная назад, так и мечтала назло хозяину упасть на глаза, но кукловод нет-нет, да и приглаживал её рукой. Шёл по ресторану с огромным букетом невероятной палитры и композиции.
«У него свидание? Тут? – От горечи так защемило сердце, что едва не пустила слезу. – Да он издевается?!»
Я поняла, что этого точно не переживу и убегу... как только тело начнёт слушаться.
«Далеко ли?» – глумился кукловод.
Нервно сглотнула, ведь мучитель шагал к нашему празднику.
«Шу... тишь?» – прошептала с надломом.
Демьян остановился около Любушки и Костика. Они поднялись из-за стола и приветливо закивали, когда он что-то говорил. Подруга лишь раз на меня метнула взгляд. И хоть её улыбка была понимающей и милой, но в глазах стояло безмерное удивление и нескрываемый вопрос.
«Ты что творишь?» – еле выдавила на грани истерики.
Мучитель упорно молчал и даже не смотрел в мою сторону.
Ещё через несколько минут ко мне приставили стул и вскоре рядом опустился Демьян. А только на столе оказался ещё один прибор, который совсем недавно убрали за ненужностью, ведь мой «+» не явился, пропала окончательно.
Больше ничего не слышала – ладонь нежно, но в то же время безапелляционно накрыла рука мучителя. Даже дёрнуться не успела – сжал и, бережно потянув, положил на свою ногу. Игра пальцев лишила дара речи, и, вообще, мыслей. Да, потеряла себя, а он этим пользовался без зазрения совести. Поглаживал, словно между нами трепетные чувства, а я... не могла совладать с рассудком, чтобы озвучить хоть что-то членораздельное или послать кукловода в грубой форме, да подальше.
«Скучала?»
«Данет!»
«Рада?»
«ДаНет!»
«Не злись».
«Иди ты!»
«Пришёл, хотя не обещал и не собирался».
«Тогда зачем? – резко повернулась и уставилась на Демьяна. – Я не приглашала!»
«Мне тебя стало жаль, – даже ни намёка на обиду. – Вечеринка, все веселятся, а ты одна... развлекаешь парочку идиотов».
«Так ты завидуешь?» – удивлённо похлопала ресницами.
«Ещё как!» – впервые видела, что он умеет улыбаться не хищно или надменно, а открыто, даже проказливо.
Моё сердце окутала теплота, и жар тотчас стал растекаться по телу волнами, заставляя задыхаться от переполняющих чувств.
Да что же это такое? Он только улыбнулся, а я уже хочу его!
– Ну, ты даешь, – нарушил порядок бестолковых и совершенно не уместных мыслей, восхищённый голос пьяного соседа. – Я знал, что подобные тебе в девках долго не сидят, но чтобы настолько быстро...
– Чё-то не догоняю, – шепнула ему жена и с негодованием одарила меня упрекающим взглядом. – Она же по бабам вроде...
– Дык это ты себе в голову втемяшила бред, а оно вон что... – ухмылялся мужик. – По богатым красавчикам сохнет.
– Да нет, – тихо повинился Демьян заговорщическим тоном, – жена ваша права. Она – лесбиянка, – кивнул через плечо на меня, – а я... так я тоже женщина, просто пол поменяла, чтобы наша связь не так сильно в глаза бросалась.
– О, как, – вытаращился мужик.
– Чёт это вы?.. – только смогла выдавить тётка. Распахнутым от шока глазами водила от Демьяна до меня и обратно.
Не знала смеяться от абсурдности ситуации или плакать, но Демьян решил всё за меня. Как бы мимо ходом поцеловал. Жёстко, с холодком и циничностью. Рывком притянул за затылок и впился губами в мои.
О нет, не захлебнулась удовольствием, хотя не скажу, что отвратила наглость. Дыхание сбилось, сердце замедлило ход. Мы с Демьяном смотрели друг на друга и словно боролись – каждый за себя, но оба за меня и мою душу. Я проиграла. Да и как могло быть иначе – кукловод сломил лишь своим желанием, которое для его жертвы – закон!
Покорно подалась навстречу, вымаливая больше нежности и ласки. Ему понравилось. Кукловод явно был удовлетворён полученным результатом – ещё миг и дал совершенно не нужную свободу. Я жадно глотнула воздуха и дрожащей рукой коснулась губ.
Демьян так и не притронулся к еде. Он с хладнокровием киллера был занят десертом – мной. Я бы и хотела сбежать, но не могла.
Мучитель совершенно не задумывался над тем, что подумают люди, увидь его вольности и мою распущенность. Сначала наглаживал ближайшее к себе бедро, а потом бесстыдно присборил подол юбки и проник между ног. Рефлекторно попыталась свести плотнее, но это было невозможно, ведь и так, одна лежала на другой.
«Чшш», – мягко предостерёг мучитель.
«Не надо», – вперила в него умоляющий взгляд.
Демьян неровно выдохнул. Лицо донельзя напряжённое с мутными от желания глазами стало пасмурным. Кукловод резко встал, ухватил меня за руку и повёл к выходу.
Спешила за ним в такт заходящемуся от безумия сердцу.
– Куда? – шикнула, только покинули банкетный зал и оказались в затенённом коридоре.
«Хочу тебя», – распахнул дверь отдельной комнатки уборной и рывком втянул внутрь. Прижал к стенке...
– И что? Думаешь, это правильно? Вот так. Ворваться. Улыбнуться. Поцеловать. И потребовать раздвинуть ноги!
– Зачем усложняешь? – его руки уже весьма дерзко стягивали с меня трусики.
– Не усложняю. Пытаюсь достучаться до твоего пусть не сердца, его у тебя отродясь не было, ну хотя бы до разума. Вечеринка у моей подруги! Мои дети совсем недалеко... Ты хоть подумал, как это выглядит со стороны?
– Мне всё равно, – явно устав ждать, когда позволю нижнему белью упасть, Демьян его просто разорвал.
– Хорошо, – осталась фантош стоять и смотреть на мучителя. – Бери.
Он протиснулся между ног и, приподняв за ягодицы, усадил на себя. Его жаркое дыхание опаляло голую кожу, а где касались дерзкие губы, точно ожоги оставались. Вдавливал меня в стену, чуть постукивая головой, а когда надоело наше обтирание – усадил на столешницу мойки. Как бы ни старалась демонстрировать отсутствие эмоций, Демьян умело растормаживал мою страсть. Знал, где ласкать: давить, гладить, скользить, но я, словно умерла. Не телом – головой. Не могла забыться в похоти, расслабиться – во мне жутко клокотали обида и недоумение.
– Чёрт побери, женщина! – выплюнул Демьян и отшатнулся. В его глазах полыхало бешеное пламя злости. Грудь вздымалась так яростно и резко, что было понятно, он еле сдерживает зверя. А каков он, зверь, лицом к лицу, совершенно не готова увидеть. Сильно зажмурилась, вцепившись руками в столешницу мойки:
– Уйди, уйди, уйди, – заклинала, хотя больше смахивало на крик от страха перед неизведанным, нежели от омерзения к Демьяну и его похотливой выходке.
Вздрогнула и открыла глаза, только когда дверь в уборную хлопнула, и послышались удаляющиеся шаги.
Вышла чуть погодя, пока привела чувства в порядок, себя. Когда вернулась в зал, убедилась, что Демьяна нет, а ребята уже порядком набегались и устали.
Сославшись на головную боль и подготовку к дороге, поцеловала Любку, забрала детей, и мы отправились домой.
Всю ночь не могла уснуть. Проворачивала случившееся снова и снова, а под утро поняла, что была жестока и несправедлива. Если учесть, Демьян читал мысли, он прекрасно знал, как хочу его. Что испугалась его звериной сущности. Прямо как по «Аленькому цветочку». Хотя тоже была права – он не смел себя так вести. Словно мы давнишние любовники и наши отношения весьма фривольны.
«Я жертва! Он мучитель! Я стараюсь избавиться от насилия, а он продолжает меня ломать, подавлять. Я простой человек. Он тварь могущественная... И всё, что нас объединяет в данной ситуации – похоть. Причём моя – приобретённая и навязанная, а вот его...» – тут запнулась. – «И правда, а почему он меня желает? Что во мне такого?»
«Лучше не копать так глубоко», – предостерёг Демьян.
«Почему?» – робко уточнила.
«Я не позволю», – отрезал ровно кукловод.
«Значит...» – было поймала глупую мысль, но в следующий миг уже оказалась под властью Морфея.
Глава 21
Следующий день пролетел как сумасшедший, ведь сборы хлопотное дело. Илья и Злата дурачилась, за что пару раз наказала. Ну, как наказала.... Покричала, что помощи от них никакой. Не то, чтобы это ребят усмирило, но моё напряжение хоть как-то находило выплеск. Это плохо, срываться на детях – ниже некуда поступок, но обычно вымещаешь злость на том, кого больше всего любишь...
Уже ближе к ночи расцеловала, извинилась за разгулявшиеся нервы. Илья и Златочка щебетали, как меня любят, а когда пошла к себе, ещё некоторое время слышала их перешёптывающиеся голоса.
Лежала и смотрела в полоток. Меня окутывала тьма и холод. Было тоскливо, одиноко и плаксиво. Но не позволяла слезам пролиться – я сильнее глупых эмоций. Да несмотря на то что ни спасения, ни даже просвета к прекрасному будущему не видела.
«Мне за тридцать. Двое детей и никакого шанса на счастье.
Я фантош чудовища, которому, по сути, не нужна.
Бесперспективно...»
Ещё толком не рассвело, быстро загрузила машину, а когда разбудила малышей, оставшиеся вещи запихали в салон. Расселились поудобнее, вооружились телефонами, планшетами, и отправились в путь.
Дорога была лёгкая, погода – хорошая и солнечная.
Останавливались только на знакомых остановках-заправках. «Кормили» машину, себя и ехали дальше. Как и думала, даже без мужа, трассу одолела без проблем и всего чуть больше чем за двенадцать часов, поэтому поздно вечером была возле своего домика в деревне.
Небольшая, но добротно построенная пятистенка с достройкой, которая, уверено прослужит ещё не одно десятилетие. Светло-голубая краска местами обшарпалась, но при должном старании можно придать дому первозданный вид. Три больших белых окна, словно глазища дивного чудовища поблескивали стеклами на закате, резные ставни служили больше для украшения, нежели для дела. Возле самого дома красовался раскидистый куст сирени, сейчас просто зелёный, а вот весной чудесно цветущий и пахнущий на всю округу. Старый деревянный забор-штакетник, скрипучая калитка, самодельная лавочка из старых бревен...
Родители выскочили нас встретить. Знала, что папуля и мамуля не позволят дочери и внукам ночевать в холодном и пустом помещении. Ужин был готов, комнаты протоплены. Правда, больше не для теплоты, а чтобы запах сырости притупить. Так уютно и хорошо... Аж прослезилась.
Мама умная женщина – поняла, что это непросто слёзы радости, и как мудрый человек, прижала к себе, погладила по голове и ласково прошептала:
– Утро вечера мудренее. Спи, завтра будет свободнее дышаться. А потом поговорим. Боль утихнет...
Нет ничего лечебней рук любящей матери. Убаюкала нежностью, мягкостью голоса, и вскоре я безмятежно спала.
Утром поднялась ни свет, ни заря – так всегда в деревне. Как бы ни устал, подъём, чуть ли не с петухами, что от двора ко двору тянули свои песни.
Умылась. Мамуля к этому времени завтрак соорудила:
– Ну, садись, – кивнула мне. – Каша готова.
– Сейчас, ребят разбужу, – уже было подорвалась позвать сына и дочь.
– Не надо, – остановила порыв мама. – Дай им отоспаться. За весь день в машине маялись, а нам как раз поговорить надо.
– А папка где? – умастилась удобнее, двигая тарелку ближе.
– До соседа пошёл, – отмахнулась мама. – У него оставлял газонокосилку. Вот что ни говори, а любит папка поутру траву косить, пока солнце не начало жарить.
Мама положила каши, я сдобрила её маслом, чуть подсахарила.
– Ну, моя девочка, – коснулась руки родительница. – Что же твой благоверный отказался-то от вас?
– Не от нас, – поправила, не в силах смотреть в глаза, сунула рис в рот. Вяло жевала, ковыряясь ложкой в тарелке. – От брака со мной. Помогает деньгами, с детьми возится, решил вопрос с дизайнерской школой, а я не смогла. Ромка старается...
– Ну-ну, – мудро подметила мама, без розовых очков глядя на ситуацию. – Это он бы и в браке делал, так почему же расстались?
– Мам, мне неудобно говорить... – пристыженно опустила глаза.
– Хочешь сказать, что по твоей вине? – нахмурилась мама.
Нервно кивнула.
– Не поверю, что ты сделала нечто, сумевшее разрушить семью. Ты всегда её старалась сохранить. Прощала мужу разные выходки. Детей большей степенью сама воспитывала. Работала наравне с...
– Мам, не надо, – попыталась усмирить поток правды, ведь он не исправит того, что совершила я.
– Ничего бы не сломало семью, если бы Ромка тебя любил! – твёрдо заявила мама.
– Я изменила ему, – выдавила тихо, возя ложкой по тарелке.
– И что? – удивила мама. – Можно подумать он не изменял. Вы со школьной парты вместе. Я уже тогда говорила, что не нагулялись вы ещё. Другие чувства не испробовали. А вы упирались, мол, довольны друг другом и вполне самодостаточны. Я не противилась, когда жить начали, и даже не лезла, когда ты с ним то ругалась-расходилась, то мирилась-съезжалась из-за измен, попоек и откровенного пренебрежения. А потом... ещё и поженились! Милена, ты сильная и мудрая женщина, коль смогла такого обормота столько лет возле себя удерживать не притесняя. Да и семью хорошо тащила. Ребята – умнички, вниманием не обделены. Ромка – пижон, да себялюб вроде остепенился. Мог бы усилие приложить, чтобы в этот раз стать настоящим мужчиной, – мама умолкла на несколько минут, сверлила въедливым взглядом, а потом выдала: – Так ты не только телом изменила, но и сердцем...
Меня аж перекосило от подобного заявления:
– Вот сердце тут совсем ни при чём. Да и тело... – Мама молчала, и поэтому я продолжила: – Не могу тебе объяснить, но и тело мне не подчинялось. Я безвольной куклой была... – ух, и как Демьян позволил душу излить?!
– Страсть, моя хорошая. Это страсть! И ты её, наконец, ощутила.
– Мне и без неё ничего жилось, – насупилась я.
– Да, страсть – пуста. Что моську воротишь? – шикнула мама. – Я, знаешь ли, тоже женщина, и не ты первая кто познал это чувство. Вот только мы с папкой, кроме желания почаще любовью заниматься, не забывали разговаривать. Ценили и уважали друг друга, а ещё про тебя не забывали. Когда дети рождаются, страсть может притупиться, и тогда важно не сломать хрупкость семьи. Настоящее чувство не позволит этого. Вы с Ромкой детей хороших сделали, хоть и не было между вами огня. Да что ты опять морщишься?! Можно подумать, никто до вас сексом не занимался. Знаешь ли, дело древнее как мир. Мужчина и женщина... акт между ними. Так что не закатывай глаза, ты так же сделана, а не из пробирки или капусты взята.
– Мам, – я пристыженно повела я плечом.
– Ты вот что, – отрезала мама, – попытайся разум от сердца отделить. Где страсть, где чувство, и поймёшь, что дальше делать.
– Да нечего тут решать, мам. Всё сложнее, чем думаешь. Я не хотела ничего – меня практически насильно заставили, но не отрицаю, что не смогла отказать... Слаба оказалась, хотя всегда прекрасно владела эмоциями. А тут, чёртов кукловод подёргал за нитки, а я марионеткой сделала, всё, что желал. Теперь ему не нужна, но неприятность в другом – он не позволяет мне быть с другими...
– Эгоист с обострённым чувством собственничества? – вкинула брови мама.
– Типа того, – кивнула я неопределённо.
– Ты вот что запомни, – смягчилась мамуля. – Сильные личности могут оказаться марионетками, но и под стать Буратино, способны с гвоздя спрыгнуть, а кукловода проучить. Только найти нужно его слабое место.
– Нет у него слабостей, – буркнула под нос.
– Не бывает такого, поверь матери, – ласково улыбнулась и погладила меня по волосам родительница: – Красивая ты девка. Хорошая мать. Сильная личность. И что-то мне говорит, что слабость его в твоей силе.
– У него есть другая, – обронила я, шмыгнув носом, едва удерживая столь неуместные слёзы, готовые пролиться после слов мамы. – Он собирается на ней жениться.
– Если сделает эту глупость, пожалеет. Неспроста тобой хотел владеть и управлять. И если до сих пор не отпустил, значит, не может... – рассудила загадочно. – Вот только тебе решать, нужен ли он тебе?
– Ма, – раздался сонный голос Златы, послышались шелестящие шаги.
– Я тут, доча, – поспешила прервать разговор. Итак, слишком глубоко копнула мать. Не пыталась что-то скрывать, но всем делиться тоже не стремилась. Она хорошая, умная, вот только предвзята – я ведь её единственная дочь! А со времен нашего с Ромкой брака мама не разделяла моего стремления быть с ним. Поэтому я немного отдалилась. Не хотела ругани между любимыми людьми.
Взъерошенная и сонная Златуля застыла на пороге кухоньки:
– Вкусно пахнет, – улыбнулась потешно, ведь у неё не так давно вывалился молочный зуб, и теперь доча походила на разбойницу.
– Каша! – радостно воскликнул сын. Чуть толкнул сестру и первым плюхнулся за стол.
– Э-э-э, герой, кто ж так по-джентльменски девочек толкает? – поднялась мама и ступила к плите.
– А что она на проходе застыла? – нахохлился Илья.
– Надо было попросить отойти, – надулась дочка.
– Вот ещё, – буркнул сын.
– Дурак, – пихнула его обижено Злата и села с краю.
– А умываться? – деланно нахмурилась мамка.
– После, – заскулил Илья. – А то потом опять зубы грязными будут. А так поем, а затем с чистой совестью и помою.
– Ох, хитер бобёр, – покачала головой бабуля и принялась ребятам кашу в тарелки накладывать. Только ухватились за ложки, дед вернулся.
***
Пару дней родители были с нами – дружно успели все грядки, что порядком сорняком поросли, обработать. Когда выходные закончились, мама и папа поехали в город. Ребята хвостиками с ними.
– Бабушка обещала в парк сводить, – хвастался Илья, запихивая сменную одежду в рюкзак. – А там разные аттракционы.
– Ура, – неподдельно радовалась Злата. – Кататься будем! – скакала и кружилась по комнате, забыв про вещи.
– Ладно, – кивнула я и добавила: – Я вас отвезу. Всё равно за продуктами надо, да по хозяйству мелочи подкупить.
Собрались быстро, а когда семью отвезла, мама на прощание шепнула:
– Побудь одна несколько дней. Обдумай сказанное, да о работе не забывай. Порой, делая что-то стороннее, легко находится ответ на то, что мучило долгое время.
– Спасибо, – расцеловала родителей и детей, а сама по делам пошла. Городок районный. Небольшой, но несколько супер-маркетов было. Я отвыкла по рынку мотаться, вот основную корзину продуктов и купила в магазине. Когда решила прогуляться по базару, просто шла вдоль рядов да посматривала на товары. Ни за что взгляд не зацепился, а вот на выходе жутко испугал мужик. Страшный такой: пьяный, нечёсаный, грязный, вонючий, одним словом, – «бомжеватый». Он как-то странно рыкнул да руки расставил, будто поймать хотел. Успела вильнуть и проскочила мимо.
– Куда? – послышался гневный хрип.
«Беги!» – отдал команду кукловод, до сего момента не дававший о себе знать.
Бросилась к машине, хотя не была уверена, что мужик гнался. Так оно или нет, напугалась, да и мучитель ни за что бы не проявился, если бы не реальная опасность.
Меня сильно трясло, руки не слушались, пока старалась завести машину.
«Быстрее!» – подгонял Демьян.
«Пытаюсь», – подкатывала истерика, но уже в следующий миг взвизгнула. Тот самый бомж бросился на капот машины, оскалившись, точно зверь. Рычал, когтями скрёб по авто – слышала жуткий скрежет. Фантошей провернула ключ зажигания – машина весело загудела. Секунда, и я врубила первую. Выжала газ – тачка послушно сорвалась с места, едва не задавив психа. Он скатился на обочину, а я, не останавливаясь, продолжила движение. Вторая передача – педаль в пол. Третья, четвёртая...
