Текст книги "Фантош оборотня или Прочь из моей головы! (СИ)"

Автор книги: Александра Ермакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Глава 16

Наконец, спала, точно младенец, но утром встала как побитая собака. Когда глянула на себя в зеркало, ужаснулась. Я монстр! Лицо опухшее, помятое, глаза красные, на голове чёрте что...

Пока принимала душ и умывалась, поняла, что-то упустила. А где Люба?

– Люб, – обмотанная полотенцем, выглянула из ванны и на миг прислушалась к тишине. – Любаша, ты здесь? – ответом было молчание. Прошлёпала по квартире, заглядывая во все помещения. На кухне – безумный беспорядок, но Любушки нигде не обнаружилось.

Обиделась и ушла. Нужно позвонить, извиниться.

Быстро отыскала телефон и набрала подругу. Она долго не отвечала, что укрепило в мысли, она реально обижена.

– Да, – простонала Любаша в трубку и я обрадовалась, что она хоть ответила.

– Люб, прости... – зачастила, боясь, что сбросит вызов.

– За что? – не поняла подруга. Судя по голосу, ещё не проснулась до конца.

– Ну, я вчера ушла спать, а ты... – запнулась, ведь действительно вспомнила, что когда уходила, подруга по телефону с Костиком ругалась. – Ты где? – насторожилась тотчас.

– Это, – забормотала невнятно Люба. – Как его... – явно с трудом подбирала слова, да и, вообще, последовательность мысли хромала. – Блин, у Костика, – не то досадовала, не то злилась. – А что я тут делаю? Мля... да я голая! – взвыла Любка.

– Люб, – в душе плеснулась робкая радость, – вы помирились?

– Да х*** его знает! – ругалась подруга. – Ничего не помню. Ко-о-ость! – это уже кричала мимо трубки. Несколько секунд ожидания, и послышался глухой голос мужчины:

– Да моя, сладкая.

– Козлина ты озабоченная, а чего это я у тебя делаю? – возмутилась Люба, по ходу, напрочь забыв, что телефон к уху приложен, и я слышу начинающуюся разборку.

– Сладость моя, так ты вчера позвонила...

– Ладно, пока, – решила быстро попрощаться. Не хотела быть свидетелем интимного воссоединения Любы и Костика, поэтому сбросила вызов. Главное, узнала, что подруга не обижена, что жива, отчасти здорова... и, возможно, удовлетворена и счастлива.

Часом позже, в доме уже сверкало от чистоты, завтрак доходил на плите, а я с нетерпением ждала ребят. Сегодня не хотела одиночества, к тому же дома. Пока детей не было, распланировала поход по магазинам, городской парад, киношку, кафешку и парк развлечений как раз вычитала объявление, что открытие на сегодня назначено.

В общем, только Рома привёз Злату и Илью, мы сразу решили поехать в центр. К тому же муж сам предложил, мол, вчера накосячил, а сегодня хотел загладить вину. Не отказывала и не уговаривала. Сам решил – я не против.

Давно не была так счастлива. Даже нарядилась, чтобы ощутить свою красоту и сексуальность: хоть так самоутвердиться после вчерашнего насилия над моей психикой. Лёгкое платье с коротким рукавом, но интересными плинтами на талии, подчёркивающее женственные изгибы тела. Босоножки очаровательного медового цвета на высоком каблуке. Плащ и сумочку.

Мучитель молчал, и я была неслыханно этому рада. Хотелось бы верить, что продолжал жарить любовницу и ему не до меня.

Семьёй провели великолепный день. Городской парад, магазины, сладости, мультики, а когда добрались до парка развлечение, дети носились с визгами от одного уголка к другому, увлекая отца за собой. Меня не трогали, спасибо им, а то ведь одета не для горок, футбола, и прочих детских комнат, поэтому следила за ними со скамеечки, со стороны нет-нет, да и фоткала на телефон. Когда ещё такое чудо будет?

Бездумно смотрела на бывшего мужа, стоявшего возле аттракциона, где продолжили скакать ребята по мегацентру-городку с горками, лестницами, сетками и наполненным шарами бассейнами. Илья и Злата жадно дыша, приблизились к папке. Что-то с ним жарко обсуждали некоторое время, пока бывший не кивнул на меня.

– Мам-мам-мам, – налетел ураганчик-Злата. Я сидела на скамеечке, напротив площадки, где они развлекались. – Пить хочу, – заскулила и для убедительности жадно сглотнула. – Колу... Холодную! Папа сказал, если ты разрешишь... и... и, – зачастила, задыхаясь от переизбытка чувств. – И мороженого...

– Ага, – примчался следом Илья, он дольше копался со шнурками кроссовок. – Большую порцию, – развёл руками.

– Хорошо, – улыбнулась детям. – Идите, прыгайте дальше, сейчас схожу...

Илья и Злата тотчас бросились обратно к площадке, а я побрела к лавкам со сладостями и напитками. Очередь была большой. Покосилась на другой ряд с лавками, стоящими за несколько аттракционов дальше – там меньше людей и потому пошла туда.

Терпеливо дождалась своей очереди, купила строго заказанное, а когда шла обратно к площадке, взгляд скользил по огромным окнам торгового центра с видом на уличную широкую парковку, за которой располагалась проезжая часть, – пока не остановился на кукловоде...

Демьян был не один. Тварь услужливо отворила дверцу дорогущей машины, с ленивой галантностью пропуская внутрь блондинку, хотя уже цепко держал меня на прицеле глаз. Ведь читал мысли, и поэтому знал, что вижу... Точно знал, куда смотреть. Молчаливая битва продолжалась недолго. Демьян равнодушно отвернулся, ведь девка грациозно села на переднее сидение. Только захлопнул дверцу, тотчас поспешил к другому пассажиру – мальчонке лет семи – восьми. Малыш ловко забрался на заднее сидение и самостоятельно пристегнулся ремнём безопасности.

«Они семья?!.

Так, значит, он семейный?

Чёрт! А почему, вообще, решила, что он свободен?!

Потому что «он» позволил так думать!

Потому что вёл себя как свободный!

Потому что даже не намекал, что это возможно!

Потому что... тварь!»

Не дожидаясь, пока машина тронется, отвернулась и побрела к своим.

– Мил, ты что? – встретил бывший встревоженным взглядом. – Бледная...

– Нехорошо стало, – размыто отозвалась. Протянула бутылку колы и пару ведёрок с мороженым.

– Вчера перегуляла? – прищурился, но без злорадства, даже скорее с некоторым пониманием.

– Нет, всё хорошо было, а потом... – не хотела врать, поэтому выкручивалась, как могла. – Устала, вероятно.

– Что, домой тогда? – забирая провиант, уточнил Ромка. Бросил взгляд на детей, которые по ходу дела забыли, что заказали лакомств и продолжали беззаботно скакать в толпе таких же счастливых ребят. – Они расстроятся.

– Да ладно, – кивнула на скамейку, – пусть гуляют, я посижу. Редко ведь такой праздник.

Муж... бывший мялся несколько секунд, а потом огорошил:

– Если хочешь, я с ними побуду, а ты можешь домой ехать.

– Серьёзно? – не поверила своим ушам.

– Да.

– Как-то неудобно, – тоже покосилась на ребят.

– Мил, они ведь и мои дети. Всё нормально. Я побуду с ними, а вечерком привезу.

– Спасибо, Ром, – не лукавила и сейчас была безмерно благодарна за участие и помощь. – Ты лучший, – даже подалась вперёд, чтобы чмокнуть в щёку, но вовремя остановилась.

Не стоит рисковать. Бывший тоже виновато глаза отвёл, словно ему было неловко.

Пока выходила из центра, зазвонил телефон.

– Мил, – чуть не танцевала Люба. – Я что звоню...

– Что, – эхом отозвалась, механически ступая по лестницам.

– Костик и я... – подруга выдержала паузу. – Мы опять вместе!

– Вместе, – вторила я. – Хорошо, – безжизненно порадовалась за Любу.

– Милка, ты чего? – озадачилась подруга.

– Всё нормально, Любань. Я вас поздравляю. Очень рада. Вы прекрасная пара!

– Спасибо, подружка, – опять наполнился счастьем голос подруги. – Ну, ладно, я побежала, – заговорщически шепнула. – А то Костя должен вернуться в комнату.

– Ага, – кивнула я и отключила телефон.

Глава 17

Брела вдоль дороги и ничего не замечала: ни людей, которым приходилось меня огибать, чтобы не столкнуться, ни пролетающих с гулом машин, ни времени, ни дождя, который всё усиливался. Да и, вообще, жизнь словно остановилась, заменив всё существенное сплошной болью. Дикой, исступлённой, пронзающей до самой глубины.

Я была уверена, что Демьян ещё вчера ночью растоптал мои чувства настолько, что больше ничто не сможет принести Ада в душу, но кукловод с упорной холодностью садиста доказал, как ничтожна была очередная мысль. Изощрённый маньяк, ломающий сознание и доводящий жертву до безумия.

Секс на моих глазах...

Это жутко больно для слабой психики. До сих пор каждый толчок в блондинку отдаётся ударом по уязвлённому самолюбию: по вере, что всё может закончиться нормально, по надежде в счастливое будущее, по чувствам, что зарождались против воли...

Чёрт! Даже это можно было бы пережить. Я научилась смиряться с превратностями судьбы. Давно поняла, что жизнь – не сопливо-сахарная мелодрама, мужчины ещё те кабели, а верность лишь пустой звук. У Ромки тоже случались загулы.

Но...

– Я не хотела видеть, – шептала в никуда, а перед глазами до сих пор стояла душераздирающая картина: Демьян, блондинка и ребёнок, садящиеся в авто.

Дорогущее!..

Лжец! А говорил о нежелании выделяться... Пафос! На такой машине ни то что не выделяешься из толпы – толпу, вообще, не замечаешь!

Девушка красива. Очень! И молода! И стройна! И длиннонога. И... она явно из богатой семьи.

Они хорошо смотрелись. Втроём!

А мальчонка очень похож на Демьяна. Прямо мелкая копия. Светло-русая шевелюра, крепенький по телосложению. Это либо его сын, либо младший брат, но последнее смехотворно и маловероятно.

Дождь по ледяному колючими струями охлаждал воспалённый мозг, разгорячённое тело. Я шагала, мечтая лишь о том, чтобы боль ушла. И она пропала, правда, на миг. Мне заметно полегчало: стало хорошо и спокойно. Тихо. Но нирвана быстро закончилась и на меня вновь навалилась тяжесть, боль и уныние. А ко всему прочему – непонимание происходящего. Вокруг собралась толпа.

Взволнованная женщина надо мной держала зонт, а другая склонилась и похлопывала по щекам:

– Ну, давай, милая, очнись.

Я поморщилась и попыталась оглядеться. Асфальт! Я на грязном, мокром асфальте. У проезжей части... рядом крытая остановка.

Из окруживших людей отделился мужчина и тоже принялся за осмотр.

– У вас что-нибудь болит? – участливо поинтересовался, сверля ожидающе любопытным взглядом.

– Нет, – мотнула разрывающейся от боли головой и скривилась.

Незнакомец тотчас ощупал мой затылок и очень неприятно надавил на сосредоточение боли. Я охнула.

– Всего лишь шишка, – резюмировал сухо. – Ноги, руки... что-то ещё болит? – не унимался псевдоврач.

– Да поднимите её уже! – не выдержал кто-то из толпы.

– Ага, – поддакнул другой мужской голос, – а то валяется на мокром асфальте, хорошо, что не в лужу угодила.

– А вдруг у неё серьезное повреждение?

– Да в обморок упала, – махнула женщина, которая до этого била по щекам. – Прямо у меня на глазах. Шла впереди, будто не в себе, и тут, бах, и упала. Я ещё успела подумать: чего это дурёха в такую погоду гуляет?.. – тараторила женщина.

Псевдоврач подхватил на руки, и я беспомощно запротестовала:

– Не надо, пустите... – квёлые попытки остались без внимания. – Я сама...

Меня не слушали. Мужчина уверенно шагал к крытой остановке. Только оказались под навесом, незнакомец усадил на скамью, тянувшуюся вдоль внутренней стены.

– Что же вы, – незлобиво понукал, присев напротив на корточки и сверля задумчивым взглядом серых глаз, – в такую погоду, да без зонта гуляете?

– Не гуляла, – оправдывалась устало, и коснулась затылка, где всё сильнее ныло. – Домой шла.

Он покачал головой:

– Вроде серьёзного ничего: шишка, пара царапин и ссадин, но я бы вам рекомендовал к врачу обратиться или здесь посидеть и подождать скорую. Пусть удостоверятся, что всё в порядке.

– Нет-нет, – заволновалась и сделала попытку встать. Ноги не слушались, будто налились свинцом и сейчас были неподъёмными. Скривилась и, осев опять на скамью, стала растирать ногу, где нестерпимо болело. – Мне домой надо, дети...

– Дело ваше, – безлико подытожил незнакомец. – Но тогда лучше на такси, хотя вас вряд ли возьмут в таком виде, – намекнул на грязный плащ и платье, – или на автобусе. И домой! Только домой!

– Я поняла, – промямлила, бросив взгляд на проезжую часть. К остановке как раз приближался микроавтобус.

– Простите, но мне пора, – словно угадав мои мысли, мужчина покинул остановку. Толпа зевак к этому времени тоже рассосалась, поэтому секунду собиралась с силами. Только автобус остановился, поднялась и похромала к транспорту.

Дома залезла в душ, простояла до тех пор, пока не прогрелась до самых костей.

Легла и рваным сном дотянула до вечера, до возвращения детей. Они были очень возбуждены, но завидя больную меня, тихо забилась в свою комнату.

***

Наутро не могла встать. Болело всё: голова, тело, руки, ноги, сердце... Я была одна сплошная боль, а помимо всего прочего, загрипповала. Любимые ребята и теперь пожалели, поэтому собрались в школу сами, а Илья проявил характер и доказал, что он взрослый не только на словах, но и в действии – сделал завтрак. Причём и сестре, и себе, и мне. Аж слезу пустила. Мой мужчина!

Принёс на подносе, – и где откопал?! Чашку холодного чая, цвета мочи молодого поросёнка, но от которого сразу подскочил сахар. Бутерброд с колбасой совершенной умилительной непропорциональности – много хлеба и мало, тонко и криво – колбасы. И при первом же укусе, сразу ощутила крупные сгустки масла, которые он явно пытался размазать, но не получилось, ведь вредное масло было твёрдым.

Такого вкусного завтрака ещё не ела!

Илья с достоинством настоящего мужчин выслушал комплименты и благодарности. Расцеловав меня, ребята ушли в школу, а я тотчас позвонила на работу:

– Люб, – прохрипела в трубку.

– Мил, ты чего, – мягко упрекнул администратор. – Запила, что ли?

– Хуже, – перевела дух и сглотнула, ведь горло адски болело. – Вчера под дождь попала, а сегодня встать не могу. Тело ломит, горло болит, знобит.

– Э, подруга, – разволновалась Люба, – если температура – врача вызывай. Пусть лекарств выпишет.

– Да, я сама, – отмахнулась устало. – Пару дней отлежусь и в норме буду.

– Конечно, Мил, не вопрос. Поправляйся.

Я нашла какие-то лекарства и закидалась ими. Так как озноб не прекращался, забралась под одеяло и вскоре уснула.

Меня мутило, лихорадило – горела, металась...

Проснулась вся мокрая и с диким желанием пить. Еле поднялась и дошла до кухни. Осушила стакан воды и уже собиралась вернуться в комнату, но благоразумно решила, что воды нужно взять с собой, дабы потом не ходить, а то это весьма мучительное действо в данном состоянии.

Мне было себя искренне, откровенно жаль – чёрная полоса уже казалась беспросветно мглистой, ведь с каждым новым ударом судьбы убеждалась, хуже быть не могло, а потом выяснялось, что ещё как могло!

В следующий раз очнулась от голосов. Это ребята пришли со школы. Чёрт! Я даже покушать ничего не сделала... Попыталась встать, но тело отказывалось слушаться – тихо застонала, ненавидя себя и ситуацию.

– Мам, ты что? – услышала голос сына и через силу повернулась к приоткрытой двери, Ильюха просунул голову в небольшую щель и выглядел трогательно взволнованным.

– Прости, – всплакнула и уткнулась в подушку, чтобы промокнуть слёзы, которые обжигали глаза и щёки.

Сын тихо вошел.

– Совсем плохо, да? – сел на край постели. Погладил по голове. – Не плачь. Я же твой мужчина, – рассуждал как взрослый. – Лежи, я сам буду с сестрой заниматься.

– Спасибо, – хлюпнула носом. – Кушать...

– Пельмени сварю, – оборвал сын. – Я помню как ты делала. Воды поставить, пельмени кинуть...

– Только вода должна кипеть, – наставляла любимого мужчину. – И посолить не забудь, а то кушать будет невозможно.

Он вышел, а я опять провалилась в сон.

Помню, толкал Илья, пытаясь накормить, но лишь мычала – меня мутило от запахов, да и горло так болело, что кусок в глотку не лез.

В следующий раз проснулась от ворчливого голоса Любки.

– Ну, мать, – бормотала она. – Совсем ума лишилась, – крутилась возле меня. Одеяло приткнула, присела на край и ладонь ко лбу прислонила: – Ба, да у тебя жар! – ещё пуще заохала. Вышла из комнаты, топала по коридору, что-то бубнила, брякала посуда, раздался звук льющейся воды и вскоре подруга вернулась. – Вот, – вложила мне в рот таблетку и прислонила к губам стакан с водой. – Запивай, – распорядилась, словно маленькой девочкой. – Молодец, – контролировала действия. – Поспи, сон – лечит, – отдала новое указание и ушла, притворив за собой дверь.

Ещё некоторое время лежала и прислушивалась к далёким голосам Любушки и детей. Она взала на себя роль ни то мамы, ни то няни и сейчас неумолимо следила за не вверенной ей работой.

Я была так благодарна, что не знала, как смогу отплатить за доброту и заботу.

«Ненавижу, – это адресовала Демьяну, который за всё время ни слова не сказал и даже не удосужился поинтересоваться, не нужна ли кукле помощь. – Подохну, и некем будет играть!» – злорадствовала через слёзы.

В сети висело молчание.

Силами Любы, детей и мужа, да он тоже появился на следующий день моего гриппования, – через три начала вставать и двигаться без особой помощи. Да и отлежалась уже. Теперь бока болели от безделья.

Глава 18

Правда, уже в салоне поняла, что рановато вышла, но никому бы в этом не призналась. Лучше с людьми, на работе, чем хандрить дома. К тому же летний период – народ валом валил состричь всё, что было наращено за зиму.

А деньги мне нужны... скоро отпуск. Дети любили город, увлекались своими кружками и секциями, поэтому не трындычали об отпуске. Они радовали, что скоро каникулы, а насчёт поездки даже не заикались. Девчата на работе уже попривыкли, что я в это время уезжаю, и лишних вопросов тоже не задавали. Любка вообще молчком, оно и понятно, не любила подруга разлуку со мной. Всегда скучала. А сейчас Любаша занята своим счастье – не до меня. Да и я сама... в этом году не больно волнуюсь. Столько всего случилось, что об отъезде и не думалось лишний раз.

График рабочий уже составлен на пару месяцев вперёд...

Так что – отпуск!

«Когда и куда собираешься?» – вклинился в спокойный мир мерзкий и так мною ненавистный голос.

Проигнорировала, к тому же чикая ножницами над ухом, лучше не говорить, а то можно и увечья весьма кровавые нанести клиенту.

«Когда?», – ожесточился мучитель.

«Скоро, – облила льдом. – Две недели», – тотчас выпалила более вежливо и даже ласково, что было явно делом рук мучителя.

«Куда?»

«В деревню к тёще, в глушь в Саратов!.. Под Тулу, – начала язвительно, а закончила отчётом учтивой девочки под давлением кукловода. – Ненавижу!»

«На поезде?»

«Машине...»

«Сама?» – не поверил Демьян.

«Да».

«Это же почти тысяча километров», – удивлённо настаивал.

«И что? – доделала окантовку клиенту. – По-твоему, только мужчины могут на расстояние дальше, чем до соседнего магазина ездить?»

«Машину уже подготовила?»

«Чёрт! – прикусила губу. Стряхнула с клиента мелкие волоски, а для верности ещё и феном подула, да расчёской по голове поводила. – Забыла».

«Могу предложить хорошего мастера».

«Не надо, – сняла воротничок, пеньюар с клиента. – Ромка всегда к одному парню обращался. Он знает нашу машину. Я у мужа спрошу телефон».

«Бывшего», – напомнил мрачно кукловод.

«Но всё же – мужа! – не преминула кольнуть. – Нет, ну ты можешь настоять, даже применить силу, и я тачку сама отремонтирую. В конце концов, мне не в падлу и тыщонку до деревни пройтись, лишь команду дай. Ах, ну да... как вариант, в городе могу остаться. Только за нитки подёргай. Ваша блажь, моё тело...»

Меня заткнули.

В полной тишине провела несколько часов и была этому безмерно рада.

***

Через два дня пригнала машину к автосалону.

– Вы по записи? – молодой весьма привлекательный мужчина, несмотря на рабочую чумазость, вышел, чтобы уточнить, кто я и зачем приехала.

– Да, мой муж... то есть Роман Скрынцев записался.

– Да, да, – кивнул парень. – Нужно загнать авто в бокс, – махнул на соседний гараж, где были подняты ролл-ставни.

Под чутким контролем мастера, быстро выполнила распоряжение. Когда вышла из автомобиля, он уточнил:

– На что-то конкретно жалуетесь?

– Нет, вроде, – пожала плечами. Всегда машиной супруг занимался, поэтому толком не знала, что к чему, ну разве что, проверить уровень масла и добавить при необходимости. Ну и, естественно, омывайку знала куда заливать. – Ромка сказал диагностику сделать, а потом, что требуется.

– Ок, – опять кивнул парень. – А где сам Роман?

– Занят, – засмущалась непонятно с чего. Ещё не привыкла себя позиционировать одиночкой и, уже тем более всем и всякому говорить, что в разводе.

– Диагностику сейчас запущу. Час, полтора времени. Если ничего крупного, то сегодня будет готова.

– Отлично!

– Если у вас горит, то может подождать. Вдруг, что по запчастям нужно подкупить. Мы и сами можем, но тогда дело чуть затянется, – признался сожалеюще. – У нас есть комната ожидания...

– Погода хорошая, на улице погуляю, вдруг, вообще, всё нормально.

Не хотела сидеть в такую солнечную погоду в прохладном помещении, к тому же где бензином, смазкой воняет и прочим машинным амбре.

Уже на улице прошла вдоль дороги, заприметив очаровательную крытую кафешку в "ТЦ" немного дальше. Вот только дойти до неё не успела. Сердце пропустило удар. Я просто остановилась. Предчувствие едва не раскололо мир пополам. Медленно повернулась и замерла, встретившись с пристальным взглядом мучителя. Демьян стоял аккурат напротив меня, только через трассу, по которой звучно пролетали мамашины, грузовики, микрики. Чуть не шагнула навстречу: порыв остановил мягкий голос:

«Не стоит, но я тоже скучаю».

«Чудовище», – только сообразила, что ступи на трассу, это было бы сродни самоубийству.

«Красавица», – был до отвращения ласков кукловод.

«Не хочу тебя видеть!» – лгала безбожно.

«А если скажу, что голод не утолил и хочу тебя всё так же сильно, тебя это успокоит?»

«Да/Нет», – перечила сама себе.

«Полагаю мне лучше слушать внутреннюю богиню?» – с некоторой усмешкой уточнил мучитель.

«Она страдает крайней степени девиации».

«И какой же?»

«Неизлечимо больна Зоофилией, – отозвалась бесстрастно. – С недавних пор, одна тварь её в жёсткой форме приучала к себе, вот и развился Стокгольмский синдром».

«Могу чем-нибудь помочь?»

«КоснисьСдохни».

«Аха-ха, – не сдержал чарующего смеха кукловод. – Эта девчонка мне нравится всё сильнее!»

«Она дура, и я мечтаю о её смерти».

«Она сильна и правдива, а вот ты без меня умрёшь...»

«Зато больше мучиться не буду. Животное...» – буркнула, но без особой жестокости.

«И тебе это нравится», – уличил нежно.

«Прочь из моей головы. Прочь из жизни! – бессильно мотнула головой, и уже в следующий миг мучителя не было. Сердце вновь ёкнуло, и я непроизвольно ступила к проезжей части: – Нет!»

Крепкие руки загребли, дёрнув назад. Обхватили, поймав в кольцо, не позволяя обернуться. Да и боялась встретиться лицом к лицу с кукловодом. Хотела до дрожи в теле, потери сознания, но дико боялась, что рассеется греза, и я опять останусь одна. А так... закрыла глаза и впитывала ощущения близости с подонком, изнасиловавшим мою душу и приручившим тело.

Кукловод очень долго, мучительно жадно втягивал мой аромат, уткнувшись в затылок.

Чувства оголились до крайней степени, а напряжение стало невыносимо жгучим и томным. Тщедушное сердце забывало, что надо биться, а те редкие удары отколачивало с такой яростью, что я чуть не выла от боли. Начинало дико потряхивать. Я лишилась воли и едва не кончала только от понимания, что Демьян рядом! Его руки обнимают! Губы наглые, бесстыжие нашли оголённый участок на шее и касались, обжигая дыханием и пыткой, окуная в сумасшествие.

Кукловод хотел меня... Нет, не так. Он нуждался во мне, скольких баб не трахал, сколько бы ни показывал равнодушие ко мне или просто убеждал, что заигрался.

– Тшш, – прошелестел на ухо бархатный подрагивающий голос, прогнав волну щекотливых мурашек и лаская кожу. – Ты слишком громко думаешь.

– Не могу по-другому! Это сильнее трезвых мыслей.

– Лучше не думай о том, что потом может оказаться лишь разыгравшейся фантазией...

Даже эти обидные слова не остудили разгорячённый мозг. Я в подчинении мучителя, и сейчас упивалась его запахом, нежностью, страстью и желанием.

Его руки сминали, вжимали, а я старалась так приникнуть, будто жаждала, чтобы кукловод вобрал меня в себя. Мечтала слиться, и стать его частью. Только нужной, настолько нужной, чтобы ему без меня жить не хотелось, чтобы желал умереть от одиночества.

«Опять начиталась романов?» – не глумился, но звучало с укором.

«Иди ты!»

Его губы запечатлели на шее очередной голодный поцелуй, и уже в следующий миг я опять осталась одна.

«Тварь. Ненавижу, – шипела в бессилии, презирая себя больше, ведь была готова признать его власть надо собой. – Зачем ты всё это делаешь со мной?»

«А как думаешь?»

«Ты – долбанный садист, которому плевать на людей и их страдания. Маньяк, который знает, что ему всё сойдёт с рук, даже если количество жертв превысит все самые немыслимые и заоблачные пределы. Тварь, степень низости которой поражает...» – выплёвывала негодование.

«Близко».

«Кто она? Жена?»

«Нет...»

Сердце ударилось нежнее, даже свет в темноте надежды забрезжил.

«Пока, – мрак опять стал затягивать проблески. – Если понесёт от меня, возможно, на ней женюсь».

«Понесёт? – жутко покоробило слово. – То есть забеременеет?»

«Это одно и то же», – ровно пояснил Демьян.

«Нет, – спорила уверенно. – Мужчина никогда не скажет применительно к любимой женщине – понесёт».

«Я ничего не говорил о любви».

Я оторопела:

«Тогда зачем?» – выдавила непонимающе.

«У нас хорошие шансы произвести на свет здоровое и сильное потомство».

«Потомство? – аж передёрнуло. – Детей? – уточнила с пылом. – Скажи, что тот милый мальчонка не твой, молю?!.. – нисколько не преувеличивала негодования. – Это жестоко, если мальчик растёт с ублюдком, который его позиционирует как потомство, а не как сына!»

«Спешу тебя разочаровать, он мой сын и, между прочим, он сын чистокровного зверя и сам носит этот ген».

«Бедный, он так невинен... а потом... станет таким же, как и ты...» – сочувствовала искренне. Да на самом деле меня нешуточно ужаснула эта мысль.

«Ему нужна мать, и я вполне определился».

«Ты о блондинке? – пробормотала догадку. – Твой сын обречён...» – прошептала убито.

«Почему?» – впервые уловила в его голосе настороженность.

«У него будут самые никчёмные родители. Папаша – моральный урод, который измывается над существами априори слабее себя по ничтожной прихоти. И сучка, которая трахается, зная о больных наклонностях первого и с удовольствием расставляет ноги, чтобы доказать, что значит для него больше, чем жертва... хотя, по сути, ещё ничтожней».

«Она не знает о тебе», – уверенно отрезал Демьян.

«Это ты так решил? – горько усмехнулась. – Копаешься в моей голове, разве не можешь у неё поковыряться?» – озадачилась устало.

«Нет. Чтобы её взломать, мне придётся потратить много сил».

«А ты не пробовал с другими не силовым методом, а нормальным общаться? Спросить... Просто спросить».

«Не все, такие как ты».

«Тогда зачем такие изощрённые пытки?»

«Хотел проучить».

«Зачем? – недоумевала с болью. – В чём я провинилась?»

«Посмела сказать, что измена неважна...»

«Ты слышал, – кивнула своим мыслям. – И решил... – запнулась. – Да, это было жестоко, но останусь при своём: измена не так важна... важней об этом не кричать, и продолжать ценить и уважать тех, с кем живёшь».

«Значит, простишь?» – прозвучало закономерно.

«Не могу».

«Перечишь себе», – не без ехидства уличил Демьян.

«Не могу, потому что ты мне никто... – попыталась объяснить позицию – Ты! Мне! Никто! – отчеканила каждое слово. – Я не имею права прощать или не прощать, но признаю, ты сделал мне больно. Никогда не испытывала такого Ада. Не понимаю, – встряхнула неопределённо головой. – Ты желаешь меня, приручаешь... и не берёшь, хотя, знаешь, что не откажу...»

«Признай, что моя!» – холодно потребовал кукловод.

«Признаю... что хочу тебя, и даже плюну на стыд и попрошу: возьми... Я устала, измучена, обессилена».

«Теперь этого мало. Хочу услышать, что ты меня любишь!» – огорошил кукловод.

«Очередная блажь, – сморщилась – К тому же ты знаешь ответ...»

Меня накрыло холодом. Покрутилась, ища Демьяна, но его нигде не было. Стало дико плохо, одиноко и больно. Беззвучно завыла:

«Люблю! Люблю. Люблю... Только закончи игры...»

Меня игнорировали.

Изувер: ему недостаточно приручить и подчинить тело. Он вознамерился уничтожить мою душу. Извести: прогнуть, сломить, подмять... и я уже готова признать его полноценную власть. На болезненном уровне ощущаю его желание и едва не умираю от отчаянья получить так необходимое мне, чтобы потушить пламя похоти.

За несколько месяцев Демьян меня довёл. Довёл настолько, что даже не нужно слышать его или видеть – засыпаю в Аду и просыпаюсь в нём. Горю, истлеваю, ведь изощрённая игра «не касаясь наяву, доводить до пика и не позволять ощутить оргазм в полной мере» равноценна пыткам инквизиции.

О-да, готова признаться в колдовстве.

«Готова! Я! Ведьма! Только позволь умереть, закончи пытки».

На канале продолжало висеть молчание.

Кушать уже не хотелось, и даже кофе бы в горло не полезло. Я побрела к салону автомастерской.

Машину диагностировали и резюмировали, что необходима замена колодок, регулировка развала и ещё что-то... Не старалась запоминать – Ромка всегда доверял этому мастеру, значит, и я буду.

Оставила аванс, ведь мастер сказал, что запчасти сам купит, всё равно сегодня не успеет добраться до более серьёзных работ.